Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Гостиница на берегу Темзы

   — Кто-нибудь заболел?
   — Заключённая из девятой камеры, кажется, по вашему делу, упала в обморок. Мы вызвали врача.
   Джон поспешил в камеру. Лицо Эйкс было пепельно-серым, губы посинели. Она не подавала признаков жизни, пульс не прощупывался. Вскоре появился полицейский врач и сделал вывод: женщина мертва.
   — Синильная кислота! Она покончила с собой!
   Но при тщательном осмотре флакона, в котором мог храниться яд, обнаружить не удалось.
   К счастью, чайник и молочник стояли на столе и не упали вместе с подносом.
   — Возьмите это в лабораторию для анализа, — распорядился Вэд.
   Неожиданная смерть матушки Эйкс поразила его. Это была здоровая, полная сил женщина. Вряд ли она помышляла о самоубийстве. Но, видимо, она должна была умереть по той же причине, по которой несколько дней тому назад умер лорд Синнифорд.
   Без особого труда Джон отыскал кельнершу, доставившую завтрак. Она не смогла ничего сообщить, кроме того, что ей поручили доставить завтрак в близлежащую тюрьму.
   — Вы по дороге кого-то встретили?
   — Никого. Только два иностранца спросили дорогу на Хьюг-Стрит. Я рассказала.
   — Всё просто. Один из незнакомцев отвлёк внимание, другой незаметно влил яд в молочник, — рассказывал позже Джон Эльку.
   — Она описала этих иностранцев?
   — Она сказала, что они выглядят как иностранцы. Трудно искать, если весь город наводнён иностранцами. Матушку просто убрали с дороги, опасаясь, что она заговорит.
   Джон принялся за розыск таинственных иностранцев. Видел их соседний молочник и обратил внимание на то, что у одного из них на каблуке была резиновая набойка, которая вот-вот должна была отлететь. Это была скудная улика, но всё же… Через несколько часов двое незнакомцев, лениво шедших по Брикстон-Роду, были окружены полицейскими и доставлены в ближайший участок.
   Джон немедленно выехал для допроса. Оба задержанных оказались французами, а точнее, пытались выдавать себя за таковых. На самом деле они говорили с резко выраженным американским акцентом. Когда Джон заговорил с ними по-французски, то они с трудом могли объясниться с ним.
   Об отравлении они ничего не знали. Они пытались представить себя безобидными людьми, хотя в карманах оказались заряженные револьверы. Мол, не знали, что здесь нельзя носить оружие.
   Не знали ничего и о миссис Эйкс, о «резиновых братьях», всё твердили, что прибыли на аукцион старинной французской мебели. Но где проводится этот аукцион, так и не смогли сказать. Вместе с тем, они не удивились, что им надели наручники и отправили в Скотленд-Ярд.
   Там они всё же назвали адрес отеля, где поселились. Но это оказалось вымыслом. К счастью, швейцар вспомнил, что хотя для иностранцев и не оказалось свободной комнаты, он дал им адрес ещё трёх расположенных в том же районе отелей. В одном из них Вэд и нашёл пристанище подозрительных лиц. При обыске в их комнате в постельном белье были обнаружены три маленьких пузырька с синеватой, почти бесцветной жидкостью. Один был почти пуст. В чемодане Джон нашёл странное ружьё с отпиленным прикладом и очень длинным дулом. Ружьё было новым, из него ни разу не стреляли. Тут же в водонепроницаемой упаковке хранились патроны к ружью.
   — Только бы заставить этих парней заговорить, — думал, возвращаясь обратно, Вэд.
   Но арестованные отмалчивались, притворяясь, что не понимают вопросов. А найденные предметы им подбросила полиция, чтобы возбудить против них дело. Был сделан телеграфный запрос в парижскую префектуру, откуда пришёл ответ, характеризующий задержанных с весьма определённой стороны.
   — Придётся решиться на крайнее средство, — разозлился Джон.
   Примерно в два часа ночи крепко спящие заключённые были разбужены. К ним в камеру вошли двое с надвинутыми шляпами и поднятыми воротниками. Не вдаваясь в подробности, они предложили заключённым одеваться и следовать за ними. Заключённым связали руки и доставили на полицейский баркас. Там их приняла другая пара полицейских, тщательно укрывавших свои лица. Последняя деталь вызвала беспокойство задержанных. Затем баркас помчался по реке.
   Миновав Лондонский мост, Эльк связал ремнями ноги заключённых.
   — Что это значит? Едем на прогулку? — попытался пошутить один из заключённых.
   — Заткни глотку, — грубо ответил Эльк.
   Прошло четверть часа. С арестованными никто не говорил и не обращал на них внимания. Это их и надломило. Вэд оказался хорошим психологом. Заключённые заговорили и признались во всём.
 
 
   В то время, когда лондонцы садятся завтракать, к шефу Скотленд-Ярда явились два полицейских, измученных бессонной ночью и сообщили то, что им сказали задержанные.
   — Правда, мы не знаем, по чьему указанию они действовали, — сказал один из них. — Но их выписали в Англию, по телеграфу перевели крупную сумму денег и здесь им щедро выплачивают жалование. Единственное, что от них требуется, в определённый день и час быть там, где скажут, по телеграфному вызову. Что же касается убийства матушки Эйкс, один из них признался, что влил в молочник какое-то снадобье, но он думал, что это всего лишь снотворное, которое поможет матушке Эйкс бежать. Сказали они и то, что пузырьки были им кем-то присланы. Другой признался в том, что усыпил миссис Теппит и был уверен, что и на этот раз они имеют дело с таким же снотворным.
   — По-видимому, они затевают что-то очень серьёзное, — заметил шеф. — О девушке они ничего не знают?
   — Ничего, сэр.
   — Странно. Вэд, вы полагали, что они спрятали девушку на одной из речных барж. Но полиция обыскала все баржи и ничего подозрительного не обнаружила.
   — В каком районе осматривали баржи?
   — До Мейденхэда. Беркширская полиция продолжала поиски ещё выше по течению. А почему бы вам не взяться за поиски самому, Вэд? Вам же легче опознать баржи, которые стояли у «Мекки». Как вы думаете, девушка в опасности?
   — Со времени смерти миссис Эйкс эта опасность очень возросла, — сказал Эльк.
   Шеф посмотрел на него испытующим взглядом.
   В дежурной комнате к Вэду обратился один из инспекторов.
   — Мы напали на след Риггита Лена. Если действительно что-то затевается в большой шайке преступников, то он тоже причастен к этому.
   — Вы его нашли?
   — Нет. Пока только напали на след. За ним числится семь преступлений, совершённых в разных частях света, и, если верить данным нашей регистратуры, он очень любопытная птица.
   Но в данную минуту Вэд не склонен был заниматься поисками Риггита Лена.

Глава 22
Голли снова на горизонте

   В Ноттингхилле жил некий итальянец, мистер Риккордини, пользовавшийся репутацией человека, знающего обо всём, что происходит в преступном подполье Лондона. С давних пор Риккордини обрёл английское гражданство и жил тем, что сдавал в аренду своим соотечественникам шарманки, мороженницы. У полиции он был на подозрении, но имя его никогда не связывалось с каким-либо преступлением. Можно было поверить в то, что он действительно живёт на проценты от аренды.
   Одновременно он пользовался большим доверием преступного мира, потому что он никогда не донёс ни на одного английского преступника. На него даже покушались, однако это покушение явилось чисто их «домашним» делом.
   Джон Вэд и Эльк поспешили разыскать итальянца.
   — О Голли Эйксе мне ничего не известно, — сказал маленький толстяк. — Но здесь в окрестностях шатается много подозрительного люда. Они появляются, как стемнеет, и, в основном, ходят парами. Похоже, что знакомятся с местностью.
   — Почему они изучают именно эту местность?
   — Понятия не имею. Большинство из них — американцы, попадаются поляки. Один приятель рассказал, что среди них есть отъявленные чикагские преступники.
   — Они живут здесь?
   — Нет. Самое странное, что неизвестно, откуда они здесь появляются.
   При дальнейших поисках в этой местности Джон и Эльк вышли на человека, который видел в этих краях Голли.
   — Это был несомненно мистер Эйкс, — сказал он сыщикам. — Я его видел неподалёку от дома Арбройта.
   Речь шла о большом доме-блоке, в котором помещались квартиры и лавчонки. Большая часть его пустовала, так как дом был довольно непригляден, а хозяин пытался получить большую арендную плату.
   — Я поздоровался с ним, — говорил собеседник. — Но он ничего не ответил. Поднял воротник и поспешил уйти. Сперва я думал, что обознался, но его встретил и мой знакомый Димми.
   — Да. Это был он, — подтвердил Димми. — Я его отлично знаю.
   Полиция Ноттингхилла не смогла дать никаких дополнительных сведений. Весь район был обыскан, но Голли не нашли.
   — Может, он живёт в этом доме?
   — Вряд ли. Дом заперт и находится под опекой суда. Хотя можно расспросить привратника.
   Полицейским долго пришлось стучаться в двери прежде, чем на стук вышел привратник. Это был отставной солдат, пользовавшийся у полиции хорошей репутацией.
   — Нет. Никого здесь не было. Я бы хотел, чтобы кто-то появился. Сегодня утром я был у поверенного, он сказал мне, что на дом находится покупатель. Я был бы рад возможности выбраться отсюда.
   Джон описал наружность Голли Эйкса и спросил, не появлялся ли здесь этот человек.
   — Мне кажется, я видел человека, похожего на того, кого вы описали. Вчера вечером, когда я курил трубку у калитки. На нём было широкополое коричневое пальто и несколько великоватая фуражка. Я сказал: «Добрый вечер!», но он рассеянно ответил по французски, хотя, бьюсь об заклад, он англичанин.
   — Он был в очках?
   — Да. Он курил и что-то напевал довольно неприятным голосом.
   — Похоже на то, что это был действительно Голли. Вот только зачем он явился сюда? — проворчал Джон.
   — Не нравится мне приток иностранцев сюда, — мрачно заметил Эльк, когда они уходили от дома. — Со своими преступниками мы бы справились без посторонней помощи, но с этими… Джон, вы когда-нибудь слышали о королях преступного мира?
   — В основном, читал в романах.
   — Я тоже читал. Но тут, видимо, нам придётся встретиться с ними наяву.
   — Вы говорите об Айкнессе и Голли?
   — О Голли? — с недоверием произнёс Эльк.
   — Да. О Голли. Я не сошёл с ума, но начинаю относиться к нему с почтением. Никогда не забуду, как он хотел посадить на моей могиле анютины глазки. Этот парень не только хитёр, но и обладает юмором, что делает его особенно опасным.
   За ужином Эльк просмотрел газеты.
   — Чудесная идея! Адмиралтейство послало в Гринвич минный истребитель по случаю празднования столетия…
   — Ну и что? — спросил Джон.
   — Почему бы не возложить охрану реки на минный истребитель? Ведь рано или поздно вся эта шайка захочет уйти в открытое море. Они потеряли «Печать Трои», но откуда мы знаем, что в их распоряжении нет ещё какого-нибудь судна. Ведь они награбили миллионы и при желании могли бы скупить с десяток пароходов.
   По странной случайности на это же сообщение газеты обратил внимание и Голли. Углубившись в чтение, он напряжённо над чем-то думал. В голове у него созревал план, настолько необычный, что его охватило волнение. Он даже забыл о Риггите Лене и о поручении, которое дал ему.
   …Да, Риггиту не удалось выполнить того, чего потребовал от него Голли. И виноват в этом был осколок кирпича, выпавший из проезжавшей телеги. Кирпич этот лежал посреди дороги и в решающую минуту машина Риггита наехала на него. Выстрел, который предназначался Вэду, разбил на тысячи осколков только большую витрину магазина.
   — Право, этот парень родился в сорочке, — с досадой прохрипел Лен и откинулся на подушку сиденья. Вот уже три часа он выслеживал автомобиль Вэда. Надо же, Вэд вышел из машины, стал перед витриной, как живая мишень, и…
   Раздались пронзительные свистки полицейских. Постовой остановил уличное движение. Риггит воспользовался сутолокой и незаметно покинул свой автомобиль.
   — Вот досада, — сказал шофёр.
   — Ничего не поделаешь, Гарри — сказал Риггит. — Револьвер я спрятал в ящик, под сиденье, — Лен поспешил раствориться в толпе.
   Особого восторга перед порученным ему делом Лен не испытывал, он всегда был против работы с огнестрельным оружием. Да и вообще в последнее время пребывание в Англии становилось опасным. При его состоянии он мог бы мирно поселиться в Южной Америке.
   Если бы он мог уехать туда, захватив с собою Лилу! Девушка всегда нравилась ему. Но, видно, старик не на шутку был влюблён в неё, иначе не стал бы убирать с дороги Синнифорда. Пора, наверное, положить этому конец, размышлял Лен.
   Вдруг чья-то рука легла на его руку. Он повернулся, и в то же мгновение кто-то схватил его за другую руку. Онемев от ужаса, он увидел перед собою улыбающееся лицо Джона Вэда.

Глава 23
Вэда преследует неудача

   — Идите за мной, Лен. — Я думаю вам не следует привлекать внимание толпы. Садитесь в автомобиль, — пригласил Вэд задержанного. Думаю, револьвера у вас нет. У вашего приятеля-таксиста мы обнаружили целый арсенал под сидением.
   — Не понимаю, о чём вы говорите, — сказал Лен.
   — Так говорят все, когда их задерживают, — добродушно заметил Вэд. — За вами следили. И я должен огорчить вас. Доблестная ваша армия напрасно будет дожидаться сегодня вечером своего командира.
   — Ничего не понимаю.
   — Пустяки, скоро поймёте.
   — Вам нелегко будет найти обвинение против меня, — заметил Лен уже в Скотленд-Ярде.
   Вместо ответа Джон схватил его за руку.
   — Взгляните, сержант, у него на большом пальце черное пороховое пятно. У этих старомодных револьверов очень сильная отдача. Где же ваши резиновые перчатки, Лен? Уж не отдали вы их в стирку?
   Лен усмехнулся.
   — Это пятно не от пороха, а чернильное. Почему вы задержали меня?
   — По обвинению в соучастии в убийстве. Один из ваших приятелей, прибывших из Парижа, раскрыл мне своё сердце.
   — Ах, вот оно что! Я читал, что полиция выслеживает двух человек…
   — Ничего вы не читали. Об этом в газетах не было ни слова, — помолчав, он добавил. — Вас сейчас отправят в камеру и советую вам не принимать пищи, доставленной с воли.
   — Я не так глуп.
   Арестовав Лена, Джон возобновил свои поиски на реке. Один из рыбаков сообщил ему, что видел две большие баржи недалеко от Марлоу.
   — Я дважды проплыл мимо них. Одна называется «Бетси и Джен», другая «Берта и Броун». Из гавани они ушли примерно две недели назад.
   Джон немедленно отправился в указанном направлении. Несмотря на туман, ему удалось отыскать эти баржи. Он взобрался на одну из них и увидел человека, моющего ведро.
   — Капитан Дженес, — назвал он себя. — Вы из полиции? Вот уже третий раз меня навещает полиция…
   — Вы владелец баржи? — Вэду в собеседнике почудилось что-то знакомое.
   — Да, баржа принадлежит мне.
   — Да, вам суждено преуспеть в жизни, — сказал Джон, — в последний раз, когда я вас видел, вы были только сторожем.
   На мгновение сторож смутился, а потом рассмеялся.
   — Ах, вы и есть тот самый господин, который уже раз навещал меня? Да, сэр, я сторож, но не прочь немного прихвастнуть. Капитан сошёл на берег, а я остался один. — При этом он опустил руку в карман, что не укрылось от наблюдательного Вэда.
   — Что у вас в кармане? Револьвер?
   — Что вы, зачем мне оружие?
   Джон заметил, что рука сторожа была перевязана.
   — Что с рукой?
   — Да свалилась крышка люка. Не хотите ли осмотреть трюм?
   — Давайте.
   Сторож медленно направился к лесенке, которая вела вниз. Откуда-то сбоку вынырнул небрежно одетый человек.
   — Помоги мне открыть люк, — сказал ему сторож.
   Люки были открыты, и, заглянув в трюм, Вэд увидел множество ящиков с клеймом известной австрийской фирмы сельскохозяйственных орудий.
   — Я вижу, у вас немного груза, — сказал Джон. — Откройте следующие люки.
   Джон выждал, пока сторож снова не закрыл люки, вынул из кармана револьвер.
   — Славная штука? Не правда ли?
   Сторож безмолвно глядел на револьвер.
   — Не хотите ли вы со мною прогуляться в Марлоу?
   — Это зачем?
   — Быть может, мы там встретим капитана, — пошутил Джон.
   — Но не могу же я оставить баржу без присмотра… — заговорил сторож, но увидев, что Джон поднёс ко рту свисток, покорился и последовал за ним.
   Доставив сторожа на полицейский баркас, Джон обратил внимание на вторую баржу, которая, казалось, не подавала никаких признаков жизни. Без особых осложнений Джону удалось доставить своего пленного в Марлоу и сдать полиции.
   — Я арестовал вас по обвинению в ограблении банка, — пояснил Джон, обыскав карманы задержанного, — а также в присвоении не принадлежащего вам звания полицейского Сити.
   — Великолепно! — насмешливо воскликнул задержанный. — Вы настоящий Шерлок Холмс.
   — Не вы первый говорите мне об этом.
   «Кардлин» — под этим именем был занесен в реестр задержанный — не пытался защищаться и воздерживался от дачи показаний.
   Перед уходом Вэд дал начальнику участка совет:
   — Вызовите резервы. Через два часа я пришлю за задержанным. Не позволяйте никому входить в помещение участка.
   Потом он позвонил в Скотленд-Ярд.
   — Мне кажется, я нашёл, наконец, баржу, которую искал. На ней полно ящиков, но думаю, это маскировка, прикрывающая каюты. Мне потребуется пятьдесят вооружённых полицейских. На второй барже несомненно спрятаны китайцы.
   Поручив одному из своих подчинённых следить за баржами, хотя этому мешал сгустившийся туман, Вэд занялся подготовкой облавы. Местная полиция разместилась в кустах, росших на берегу, и стала ожидать подкрепления из Лондона, запаздывавшего из-за тумана. Как только подкрепление прибыло, полиция бросилась на первую баржу и приступила к обыску. В это время донёсся запах гари. Взглянув на вторую баржу, Вэд заметил язычки пламени, скоро вся баржа была охвачена огнём, Загорелась и первая баржа, но полицейским удалось потушить начинающийся пожар, и они всё-таки смогли обследовать баржу.
   Не было сомнения в том, что таинственные обитатели её успели исчезнуть и заблаговременно скрыться на берегу, приняв меры к тому, чтобы баржа, служившая им приютом, была уничтожена.
   Вэд спустился в трюм и обнаружил каюту, в которой с успехом могло разместиться несколько человек. Из этой каюты вела дверца в маленькую каюту, убранную с небывалой роскошью — это была каюта, в которой содержалась Лила. Он догадался бы об этом, если даже и не обнаружил бы у постели второй сафьяновой туфли. Но и эта каюта была пуста.
   Вэд поднялся на палубу и встретил Элька, закончившего осмотр берега.
   — Гнёздышко опустело, — сказал он. — Эта банда спрятала в хлеву с полдюжины автомобилей и мчится теперь в различных направлениях. Я позвонил в управление Беркширской полиции и приказал им усилить надзор за дорогами и охрану портов.
   — Нам следует подумать не об охране портов, а об охране Лондона, — возразил Вэд.

Глава 24
Лила на новой квартире

   Лила проснулась очень рано и попыталась развлечься чтением, как неожиданно вошёл Голли, подавший знак молчать.
   — Что случилось? — прошептала девушка.
   — Ничего особенного, — так же тихо сказал Голли. — Там пришёл некто, кто очень хотел бы тебя разыскать, а мне этого совсем не хочется. Я должен немедленно увезти тебя отсюда. Собирайся скорей!
   Девушка всё ещё верила Голли. Она потянулась за своим пальто, но Голли подал ей мужской дождевой плащ и велел набросить. Надев ещё и дорожную фуражку, он потащил её к двери, где они повстречались с Айкнессом и матросами, которых Лила не знала.
   — Что мы будем с нею делать? — донёсся до Лилы шёпот одного из спутников, который пальцем показывал на соседнюю дверь. — Я бы не хотел, чтобы девушка видела её. Ты поедешь с ней во втором автомобиле.
   Голли поспешил увести Лилу наверх. Несмотря на туман, девушка с удивлением увидела рядом полоску берега и деревья.
   — Как здесь хорошо! — прошептала она.
   — Дальше будет ещё лучше, — перебил её Голли и повёл на берег. В нескольких десятках шагов виднелась дорога, на которой стоял автомобиль. Это был роскошный лимузин, на дверце которого красовался пышный герб — вряд ли полицейский рискнул бы остановить эту машину.
   Едва Лила и её спутники успели сесть в машину, как автомобиль тронулся. Голли схватил слуховую трубку и продиктовал шофёру маршрут. Потом, откинувшись на сиденье, он удовлетворённо потёр руки.
   — Теперь следует обо всём хорошенько подумать, — сказал он. — Ты уже слыхала о матушке?
   — О миссис Эйкс?
   — Она умерла, — он печально покачал головой.
   Лила не верила своим ушам.
   — Умерла?
   — Да. Покончила с собой, — заметил он. — В какой-то мере она всегда отличалась странностями, ничего не смыслила в искусстве, часто впадала в дурное настроение.
   — Но чего ради она решилась на самоубийстве? — недоумевала девушка.
   — Её вынудила полиция. Это дело рук Вэда. Она отравилась. Какое счастье, что меня не было радом, а то сказали бы, что я принёс ей яд.
   — Когда это случилось?
   — Вчера, — ответил Голли. — Разумеется я не могу прожить жизнь вдовцом. Ведь я ещё молод, — продолжал он к удивлению Лилы. — Охотнее всего я бы поселился в Южной Америке. Там много цветов, синее море, мрамор…
   Лилу настолько это поразило, что она не знала, как воспринимать эти новости. А Голли, между тем, продолжал:
   — Мне всего лишь сорок три года. Любая девушка была бы счастлива выйти за меня замуж.
   — Но ведь это ужасно! — воскликнула Лила. — Матушка Эйкс мертва! Неужели это не огорчило вас?
   — Ужасно, — ответил, насвистывая, Голли.
   Ему следовало отдать должное, насвистывал он лучше, чем пел.
   — Видишь ли, наш брак не был браком по любви. Он целиком основывался на расчёте, но это не мешало мне быть хорошим мужем.
   — Куда мы теперь направляемся? — осведомилась Лила, желая переменить тему разговора.
   — В Лондон. Я снял там дом, дом Арбройта. Я мог бы сразу поселиться там, но кто мог предполагать, что полиция обнаружит мои баржи. Их перестраивали в Голландии в течение целого года. Каждая баржа мне обошлась в две с половиной тысячи фунтов. Я всегда предвидел, что рано или поздно «Печать Трои» будет, конечно, задержана и мне придётся убрать экипаж с барж в течение одной минуты. На этот случай были припасены автомобили.
   — Разве на второй барже тоже были люди? — спросила девушка.
   — Да. Там было два десятка отборных парней.
   — Но куда девалась «Печать Трои»? И почему нам приходится спасаться бегством? Разве мы совершили какое-нибудь преступление?
   Мистер Эйкс закурил папироску и, попыхивая дымом, ответил:
   — Мы состоим на секретной службе. Работаем для одной иностранной державы. Разумеется, Англия недовольна этим — ведь она не хочет ссориться с… Италией.
   Девушке показалось, что прежде, чем назвать страну, Голли задумался и мысленно перебрал все страны Европы — найти страну, с которой Англия не хотела бы ссориться, было не так просто.
   Автомобиль быстро нёсся по направлению к Лондону. Однако Голли суждено было пережить ещё одну неприятность. На одном из перекрёстков полицейский патруль задержал две машины. Но импозантный автомобиль Голли с гербом на дверце, лакеем, сидевшим рядом с шофёром, не возбудил подозрений, и они благополучно миновали препятствие.
   Во время войны дом Арбройта был выстроен для мастерских, работавших на оборону. Потом нижний этаж был перестроен и превращён в гараж и ряд торговых помещений. Но всё это пустовало, пока не нашёлся таинственный покупатель, в собственность которого и перешёл этот дом.
   Дом и гараж пустовали при новом владельце. Порой появлялись желающие арендовать помещение, поставить в нём машину, но каждый раз они натыкались на непредвиденные затруднения, заставлявшие их отказаться от своих намерений.
   Окрестные жители предполагали, что новый владелец дома был близок к банкротству. Но «несчастный домовладелец» был не кто иной как Голли, у которого были свои соображения.
   Доставив Лилу в дом Арбройта, Голли поднялся с нею на лифте и сказал:
   — Это одна из мер предосторожности. Я купил это строение за восемь тысяч фунтов и перестроил его сообразно с моими целями.
   — Но откуда у вас столько денег, мистер Эйкс? — удивилась Лила, оглядывая комнатку, куда привёл её Голли.
   — Мне их одолжил приятель, — ответил Голли. — Здесь очень спокойно, и никто не помешает мне жить, как хочется. Можно прожить лет двести подряд, и никто не догадается, что здесь кто-нибудь обитает.
   Лила привыкла к мысли, что ей не следует ничему удивляться. Несмотря на то, что езда продолжалась сравнительно недолго, она всё же чувствовала усталость и не прочь была остаться наедине, чтобы поразмыслить над тем, что произошло.
   — Ты можешь располагаться, как тебе удобно, но ты не должна поднимать шторы, сказал Голли и удалился.
   После ухода Голли она не устояла против соблазна ознакомиться с окружающей местностью и выглянула в окно. Она увидела, как в гараж один за другим въезжают автомобили.
   Вскоре снова появился Голли.
   — Ты не слыхала крика? — спросил он, беспокоясь.
   — Нет.
   — У нас тут проживает душевно больная женщина…
   — Кто она?