После ухода майора Стефен Нарз остался наедине со своими мыслями. Впервые со времени получения известия о наследстве он задал себе вопрос, не обольщается ли он. Но Джоэ был богатым человеком, владельцем богатейших концессий и банков, финансировавших даже правительство, — и если все то, что рассказывалось о нем, правда, то он должен был обладать огромным состоянием.
Без четверти час в контору пришел безукоризненно одетый Сен-Клай. На нем была серая визитка и блестящий цилиндр. Наконец-то Нарзу удалось внимательно разглядеть его. Он был слишком элегантно одет, булавка в его галстуке была несколько велика. При этом он был надушен сильнее, чем следовало, и когда вытаскивал из кармана свой шелковый платок, то комнату наполнял приторный запах, действовавший Нарзу на нервы.
— Вы получили мое письмо? — осведомился Сен-Клай, обращаясь к Нарзу, словно к своему подчиненному.
Это покоробило Нарза. В манере поведения этого человека появилось что-то задевающее и оскорбительное. Китаец продолжал глядеть через плечо Нарза и читать лежащее перед ним письмо. Затем, не дожидаясь приглашения, он опустился на стул.
— Что, эта девушка придет?
— Мисс Брай будет обедать в нашем обществе, — ответил холодно Нарз. В его голосе прозвучала угроза, и китаец расхохотался.
— Мой милый друг, я вижу, вы меня подозреваете в чем-то. Настройтесь на дружеский лад. В противном случае мы ничего не достигнем, тем более что мы так недавно познакомились. Послушайте, Нарз, у себя на родине я обладаю огромным влиянием и поэтому привык приказывать. Вам не следует обижаться на меня.
Кто-то постучал в дверь. Перкинс, секретарь Нарза, доложил:
— Пришла мисс Брай. Попросить ее обождать?
— Нет, пусть пройдет сюда.
Впервые в жизни Стефен Нарз понял, что Джоан очень красивая девушка. Никогда она не выглядела так прелестно, как в это утро. На ней был синий выходной костюм и красная шапочка. Этот наряд очень ей шел и как нельзя лучше подчеркивал свежесть ее нежного личика и чудесный цвет.
Несомненно, она произвела впечатление на Сен-Клая.
Он так долго глядел на нее, не отрываясь, что заставил покраснеть ее.
— Разрешите мне представить вам мистера Сен-Клая? — осведомился Нарз.
В то мгновение, когда она хотела протянуть ему руку, дверь распахнулась и на пороге показался какой-то человек. Он был хорошо одет — это первое, что успела заметить Джоан. Он был молод, но на висках чуть серебрилась седина, и легкие морщинки легли у глаз. У него было властное лицо и орлиный нос. Если бы он предстал закутанным в тогу, то показался бы трибуном античного Рима.
Он остановился в дверях и глядел то на Сен-Клая, то на Нарза. Неожиданное появление незнакомца ошеломило Нарза.
— Что вам угодно? — спросил он, придя в себя. — Вы, очевидно, ошиблись, это мой частный кабинет…
— Я нисколько не ошибся, — ответил незнакомец. Услышав его голос, девушка встрепенулась. Он показался ей знакомым. — Это вы ошиблись, Нарз! Никогда в жизни вы не совершали большей ошибки, чем сегодня, когда осмелились пригласить мою будущую жену на обед с этим негодяем Фэн Су!
Мистер Сен-Клай, бакалавр искусств, быстро убрал протянутую руку и согнулся в поклоне.
— Ваша светлость, — сказал он на языке мандаринов. Джоан перевела дух. Да, действительно, перед ней стоял красивейший мужчина, и это был не кто иной, как Клиффорд Л айн.
10
11
12
Без четверти час в контору пришел безукоризненно одетый Сен-Клай. На нем была серая визитка и блестящий цилиндр. Наконец-то Нарзу удалось внимательно разглядеть его. Он был слишком элегантно одет, булавка в его галстуке была несколько велика. При этом он был надушен сильнее, чем следовало, и когда вытаскивал из кармана свой шелковый платок, то комнату наполнял приторный запах, действовавший Нарзу на нервы.
— Вы получили мое письмо? — осведомился Сен-Клай, обращаясь к Нарзу, словно к своему подчиненному.
Это покоробило Нарза. В манере поведения этого человека появилось что-то задевающее и оскорбительное. Китаец продолжал глядеть через плечо Нарза и читать лежащее перед ним письмо. Затем, не дожидаясь приглашения, он опустился на стул.
— Что, эта девушка придет?
— Мисс Брай будет обедать в нашем обществе, — ответил холодно Нарз. В его голосе прозвучала угроза, и китаец расхохотался.
— Мой милый друг, я вижу, вы меня подозреваете в чем-то. Настройтесь на дружеский лад. В противном случае мы ничего не достигнем, тем более что мы так недавно познакомились. Послушайте, Нарз, у себя на родине я обладаю огромным влиянием и поэтому привык приказывать. Вам не следует обижаться на меня.
Кто-то постучал в дверь. Перкинс, секретарь Нарза, доложил:
— Пришла мисс Брай. Попросить ее обождать?
— Нет, пусть пройдет сюда.
Впервые в жизни Стефен Нарз понял, что Джоан очень красивая девушка. Никогда она не выглядела так прелестно, как в это утро. На ней был синий выходной костюм и красная шапочка. Этот наряд очень ей шел и как нельзя лучше подчеркивал свежесть ее нежного личика и чудесный цвет.
Несомненно, она произвела впечатление на Сен-Клая.
Он так долго глядел на нее, не отрываясь, что заставил покраснеть ее.
— Разрешите мне представить вам мистера Сен-Клая? — осведомился Нарз.
В то мгновение, когда она хотела протянуть ему руку, дверь распахнулась и на пороге показался какой-то человек. Он был хорошо одет — это первое, что успела заметить Джоан. Он был молод, но на висках чуть серебрилась седина, и легкие морщинки легли у глаз. У него было властное лицо и орлиный нос. Если бы он предстал закутанным в тогу, то показался бы трибуном античного Рима.
Он остановился в дверях и глядел то на Сен-Клая, то на Нарза. Неожиданное появление незнакомца ошеломило Нарза.
— Что вам угодно? — спросил он, придя в себя. — Вы, очевидно, ошиблись, это мой частный кабинет…
— Я нисколько не ошибся, — ответил незнакомец. Услышав его голос, девушка встрепенулась. Он показался ей знакомым. — Это вы ошиблись, Нарз! Никогда в жизни вы не совершали большей ошибки, чем сегодня, когда осмелились пригласить мою будущую жену на обед с этим негодяем Фэн Су!
Мистер Сен-Клай, бакалавр искусств, быстро убрал протянутую руку и согнулся в поклоне.
— Ваша светлость, — сказал он на языке мандаринов. Джоан перевела дух. Да, действительно, перед ней стоял красивейший мужчина, и это был не кто иной, как Клиффорд Л айн.
10
Смятение китайца длилось недолго. Стан выпрямился, и Фэн Су снова стал европейцем. В его глазах горела смертельная ненависть. Лишь на долю секунды он потерял контроль на собой. Но тут же снова стал тем, кем казался ранее.
— Это неслыханная назойливость, — сказал он тоном, который при всех иных обстоятельствах показался бы комичным.
Клиффорд Лайн оглядел накрытый белоснежной скатертью стол, серебряные приборы, хрусталь. Затем он медленно перевел взгляд на девушку и улыбнулся. У этого человека была чудесная улыбка — такой она не видела ни у кого.
— Если вас устроит мое общество, то я буду рад пригласить вас на обед, — сказал он.
Джоан кивнула.
Происшествие напугало ее, и в своем смущении она казалась еще прекраснее. В ней проснулось любопытство. Она видела, что эти двое были смертельными врагами. История со шкатулкой стала ей совершенно понятной. Шкатулку послал Сен-Клай, этот скользкий тип, которого Клиффорд почему-то назвал Фэн Су. Ей стало не по себе, и она непроизвольно придвинулась к Клиффорду.
— Мистер Нарз. — Фэн Су едва смог произнести это. Чувство собственного достоинства, которое он приобрел в университете, заставляло его кипеть от бешенства. Его голос дрожал, слезы душили его. — Вы пригласили меня и эту молодую даму к обеду. Вы ни под каким видом не можете позволить… — Голос его срывался от волнения.
Стефен Нарз почувствовал, что настал момент вмешаться.
— Джоан, ты останешься здесь, — приказал он.
Приказать девушке было легко. Но каким тоном следовало ему разговаривать с человеком, стоявшим в дверях? Если непросто было общаться со скверно одетым Лайном, навестившим его в Суннингделе, то как он мог добиться чего-либо от этого холодного и сдержанного светского человека?
— Гм… Мистер Лайн… — начал он приветливо. — Я в большом затруднении. Я пригласил Джоан и моего друга к обеду…
— Вашего друга… — перебил его Лайн. — Ваш друг — не мой друг. Я требую, чтобы впредь вы спрашивали у меня разрешения, прежде чем приглашать мою будущую супругу в компанию с человеком, способным на убийство.
Он кивнул Джоан, и она последовала за ним. Клиффорд отступил в сторону и пропустил девушку.
Затем, не удостоив Нарза взглядом, он обратился к китайцу:
— Фэн Су, я предупреждаю вас третий раз. «Радостным рукам» придется искать другого руководителя, а ваша чудесная фабрика в Пекхеме сгорит вместе с вами.
Он резко повернулся и, выйдя из комнаты, хлопнул дверью.
Джоан ждала его в коридоре. Она была взволнована, но, несмотря на смятение, все ее мысли были заняты этим человеком, так странно и так властно вторгшимся в ее жизнь.
Она с улыбкой обернулась к нему.
— Мы пойдем к Ритцу, — сказал он. — Я очень голоден, я на ногах с четырех часов утра.
Пока лифт вез их вниз, они молчали. В автомобиле она заговорила:
— Кто такой, собственно, этот Фэн Су? Он вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна.
— Фэн Су, — сказал он равнодушно, — всего-навсего китайский мальчишка, сын старого предпринимателя, бывшего неплохим человеком. Но старик получил воспитание в миссионерской школе, и это испортило его характер. Не подумайте, что я склонен хулить миссионеров, но ведь и они не могут творить чудеса. Девять поколений должно смениться, прежде чем негр научится образу мышления белого. Но для того чтобы изменить китайца, недостаточно и десяти тысяч лет.
— Но он изъясняется, как образованный человек, — сказала она.
Он согласно кивнул.
— Он сдал экзамены в Оксфорде. Старый Джоэ Брай вздумал послать его туда. — Он рассмеялся, видя ее изумление. — Да, Джоэ со своим добрым сердцем натворил много сумасбродств. И то, что он вздумал послать Фэн Су в Оксфорд, было одним из самых нелепых его поступков.
Впоследствии она не могла вспомнить, что происходило во время обеда. Почти все время говорил он. В конце обеда она выразила свои опасения по поводу поведения Нарза.
— Пусть это вас не беспокоит — у него достаточно своих забот, — мрачно ответил он. — И у него не будет времени создавать их другим.
Но все же ей хотелось обсудить с ним один вопрос. Перед отелем их ожидала заказанная им машина, и он настоял на том, что отвезет ее в Суннингдель.
— Мистер Лайн, — начала она неуверенно, — эта необычная помолвка…
— Она не более примечательна, чем большинство браков, — холодно заметил он. — Право, все это уже не так странно, как во времена моей роскошной бороды. Или вы раздумали?
— Об этом не может быть и речи. Я сделаю то, что обещала, — ответила она, и, казалось, что ее раздосадовала радость, прозвучавшая в его вопросе.
— Но почему? — осведомился он. Она покраснела:
— Что вы хотите этим сказать?
— Почему вы так быстро дали согласие? Для меня это еще тогда было загадкой, — сказал он. — Вы ведь не принадлежите к числу девушек, бросающихся на шею первому встречному. Ведь между вами и высокомерной, сентиментальной Мабель и слишком чувствительной Летти большая разница. Какая от всего этого выгода Нарзу? На этот вопрос она не ответила.
— Несомненно, он на что-то рассчитывает. Он сказал вам: «Ты должна выйти замуж за этого странного парня или я… » Так вот, к чему сводится это «или»?
Она покачала головой. Но он продолжал настаивать, пытаясь заглянуть ей в глаза:
— Я собирался на ком-нибудь жениться, но никак не ожидал, что встречу такую, как вы.
— А почему, собственно, вы решили жениться? — перешла она в наступление, и снова в глазах ее появился лукавый огонек.
— Вы вправе задать этот вопрос, — согласился он, — и я готов рассказать вам обо всем. Я действительно очень любил старого Джоэ — дважды он спас мне жизнь. Он был лучшим человеком в мире, но он был неисправимым романтиком и фантазером. Он вбил себе в голову, что я женюсь на ком-либо из его семьи. Когда этот сумасшедший доктор из Кантона уверил меня в том, что дни Джоэ сочтены, Джоэ сказал, что умрет спокойно, если будет знать, что я женюсь на представительнице его рода, хотя среди его родственников нет никого достойного внимания, кроме, разумеется, вас, — поспешил он добавить.
— И вы дали ему слово? Он кивнул:
— Да. И я был в здравом уме, когда обещал ему это. У меня такое чувство, словно я сделал это от излишней сентиментальности. Он умер в Кантоне — я получил телеграфное извещение о его смерти. До чего это похоже на Джоэ — умереть в Кантоне! — заметил он с горечью. — Как будто он не мог спокойно расстаться с жизнью в Сянтане.
Его равнодушие напугало ее.
— Скажите откровенно, чего вы хотите от меня после того, как признались, что женитесь только потому, что обещали.
— Вы можете отказаться, — сказал он резко. — Лишь по прибытии в Англию я ознакомился с завещанием старого Джоэ. Если вы выйдете за меня замуж до конца этого года, то Нарз получит миллион фунтов.
— Так много? — спросила она смущенно. Он изумился:
— Я полагал, что вы спросите: «И это все?» На самом деле, речь идет о большем: Джоэ был несметно богат.
Наступило молчание, каждый думал о своем.
— Вы кажется, вели его дела, мистер Лайн?
— Мои друзья называют меня Клиффом, — заметил он. — Но если вам это имя кажется слишком интимным, то называйте меня Клиффордом. Да, я управлял его предприятиями.
Он не счел необходимым вдаваться в подробности, и молчание стало настолько тягостным, что она обрадовалась, когда машина подъехала наконец к дому Нарза в Суннингделе. Летти, игравшая на газоне в крокет, подбежала к автомобилю и удивленно сказала:
— Я полагала, что ты будешь обедать в городе. Право, жаль, но сегодня после обеда к нам приходят Вазей, а я знаю, что ты их терпеть не можешь.
Лишь теперь она заметила, что, кроме Джоан, в машине находится незнакомый ей, хорошо одетый господин. Она смутилась — смущаться при виде незнакомых мужчин было свойственно Летти, — она знала, что ей это к лицу.
Джоан не представила своего спутника. Она ограничилась кратким «до свидания» и посмотрела вслед автомобилю, скрывшемуся за поворотом.
— Но Джоан, — с неудовольствием заметила Летти, — что за манеры! Почему ты не представила мне этого господина?
— Я подумала, что ты не захочешь быть ему представленной после того, как он показался тебе таким неприятным во время последнего визита, — ответила с легким злорадством Джоан.
— Но ведь он никогда не был у нас, — возразила Летти. — Тем более глупо утверждать, что он мне не понравился. Но кто он?
— Клиффорд Лайн, — ответила Джоан и добавила: — Мой жених.
Оставив Летти с раскрытым от изумлением ртом, она прошла к себе в комнату. Ее все же беспокоило, что скажет Нарз после своего возвращения. Но все обошлось как нельзя лучше. Он прибыл незадолго до ужина и был по-отечески внимателен и мил.
И вместе с тем в его поведении сквозило какое-то смущение, какая-то нервность. Тщетно пыталась она понять, кто был тому причиной — Клиффорд Лайн или этот ужасный китаец, которого ей предстояло увидеть во сне этой ночью.
— Это неслыханная назойливость, — сказал он тоном, который при всех иных обстоятельствах показался бы комичным.
Клиффорд Лайн оглядел накрытый белоснежной скатертью стол, серебряные приборы, хрусталь. Затем он медленно перевел взгляд на девушку и улыбнулся. У этого человека была чудесная улыбка — такой она не видела ни у кого.
— Если вас устроит мое общество, то я буду рад пригласить вас на обед, — сказал он.
Джоан кивнула.
Происшествие напугало ее, и в своем смущении она казалась еще прекраснее. В ней проснулось любопытство. Она видела, что эти двое были смертельными врагами. История со шкатулкой стала ей совершенно понятной. Шкатулку послал Сен-Клай, этот скользкий тип, которого Клиффорд почему-то назвал Фэн Су. Ей стало не по себе, и она непроизвольно придвинулась к Клиффорду.
— Мистер Нарз. — Фэн Су едва смог произнести это. Чувство собственного достоинства, которое он приобрел в университете, заставляло его кипеть от бешенства. Его голос дрожал, слезы душили его. — Вы пригласили меня и эту молодую даму к обеду. Вы ни под каким видом не можете позволить… — Голос его срывался от волнения.
Стефен Нарз почувствовал, что настал момент вмешаться.
— Джоан, ты останешься здесь, — приказал он.
Приказать девушке было легко. Но каким тоном следовало ему разговаривать с человеком, стоявшим в дверях? Если непросто было общаться со скверно одетым Лайном, навестившим его в Суннингделе, то как он мог добиться чего-либо от этого холодного и сдержанного светского человека?
— Гм… Мистер Лайн… — начал он приветливо. — Я в большом затруднении. Я пригласил Джоан и моего друга к обеду…
— Вашего друга… — перебил его Лайн. — Ваш друг — не мой друг. Я требую, чтобы впредь вы спрашивали у меня разрешения, прежде чем приглашать мою будущую супругу в компанию с человеком, способным на убийство.
Он кивнул Джоан, и она последовала за ним. Клиффорд отступил в сторону и пропустил девушку.
Затем, не удостоив Нарза взглядом, он обратился к китайцу:
— Фэн Су, я предупреждаю вас третий раз. «Радостным рукам» придется искать другого руководителя, а ваша чудесная фабрика в Пекхеме сгорит вместе с вами.
Он резко повернулся и, выйдя из комнаты, хлопнул дверью.
Джоан ждала его в коридоре. Она была взволнована, но, несмотря на смятение, все ее мысли были заняты этим человеком, так странно и так властно вторгшимся в ее жизнь.
Она с улыбкой обернулась к нему.
— Мы пойдем к Ритцу, — сказал он. — Я очень голоден, я на ногах с четырех часов утра.
Пока лифт вез их вниз, они молчали. В автомобиле она заговорила:
— Кто такой, собственно, этот Фэн Су? Он вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна.
— Фэн Су, — сказал он равнодушно, — всего-навсего китайский мальчишка, сын старого предпринимателя, бывшего неплохим человеком. Но старик получил воспитание в миссионерской школе, и это испортило его характер. Не подумайте, что я склонен хулить миссионеров, но ведь и они не могут творить чудеса. Девять поколений должно смениться, прежде чем негр научится образу мышления белого. Но для того чтобы изменить китайца, недостаточно и десяти тысяч лет.
— Но он изъясняется, как образованный человек, — сказала она.
Он согласно кивнул.
— Он сдал экзамены в Оксфорде. Старый Джоэ Брай вздумал послать его туда. — Он рассмеялся, видя ее изумление. — Да, Джоэ со своим добрым сердцем натворил много сумасбродств. И то, что он вздумал послать Фэн Су в Оксфорд, было одним из самых нелепых его поступков.
Впоследствии она не могла вспомнить, что происходило во время обеда. Почти все время говорил он. В конце обеда она выразила свои опасения по поводу поведения Нарза.
— Пусть это вас не беспокоит — у него достаточно своих забот, — мрачно ответил он. — И у него не будет времени создавать их другим.
Но все же ей хотелось обсудить с ним один вопрос. Перед отелем их ожидала заказанная им машина, и он настоял на том, что отвезет ее в Суннингдель.
— Мистер Лайн, — начала она неуверенно, — эта необычная помолвка…
— Она не более примечательна, чем большинство браков, — холодно заметил он. — Право, все это уже не так странно, как во времена моей роскошной бороды. Или вы раздумали?
— Об этом не может быть и речи. Я сделаю то, что обещала, — ответила она, и, казалось, что ее раздосадовала радость, прозвучавшая в его вопросе.
— Но почему? — осведомился он. Она покраснела:
— Что вы хотите этим сказать?
— Почему вы так быстро дали согласие? Для меня это еще тогда было загадкой, — сказал он. — Вы ведь не принадлежите к числу девушек, бросающихся на шею первому встречному. Ведь между вами и высокомерной, сентиментальной Мабель и слишком чувствительной Летти большая разница. Какая от всего этого выгода Нарзу? На этот вопрос она не ответила.
— Несомненно, он на что-то рассчитывает. Он сказал вам: «Ты должна выйти замуж за этого странного парня или я… » Так вот, к чему сводится это «или»?
Она покачала головой. Но он продолжал настаивать, пытаясь заглянуть ей в глаза:
— Я собирался на ком-нибудь жениться, но никак не ожидал, что встречу такую, как вы.
— А почему, собственно, вы решили жениться? — перешла она в наступление, и снова в глазах ее появился лукавый огонек.
— Вы вправе задать этот вопрос, — согласился он, — и я готов рассказать вам обо всем. Я действительно очень любил старого Джоэ — дважды он спас мне жизнь. Он был лучшим человеком в мире, но он был неисправимым романтиком и фантазером. Он вбил себе в голову, что я женюсь на ком-либо из его семьи. Когда этот сумасшедший доктор из Кантона уверил меня в том, что дни Джоэ сочтены, Джоэ сказал, что умрет спокойно, если будет знать, что я женюсь на представительнице его рода, хотя среди его родственников нет никого достойного внимания, кроме, разумеется, вас, — поспешил он добавить.
— И вы дали ему слово? Он кивнул:
— Да. И я был в здравом уме, когда обещал ему это. У меня такое чувство, словно я сделал это от излишней сентиментальности. Он умер в Кантоне — я получил телеграфное извещение о его смерти. До чего это похоже на Джоэ — умереть в Кантоне! — заметил он с горечью. — Как будто он не мог спокойно расстаться с жизнью в Сянтане.
Его равнодушие напугало ее.
— Скажите откровенно, чего вы хотите от меня после того, как признались, что женитесь только потому, что обещали.
— Вы можете отказаться, — сказал он резко. — Лишь по прибытии в Англию я ознакомился с завещанием старого Джоэ. Если вы выйдете за меня замуж до конца этого года, то Нарз получит миллион фунтов.
— Так много? — спросила она смущенно. Он изумился:
— Я полагал, что вы спросите: «И это все?» На самом деле, речь идет о большем: Джоэ был несметно богат.
Наступило молчание, каждый думал о своем.
— Вы кажется, вели его дела, мистер Лайн?
— Мои друзья называют меня Клиффом, — заметил он. — Но если вам это имя кажется слишком интимным, то называйте меня Клиффордом. Да, я управлял его предприятиями.
Он не счел необходимым вдаваться в подробности, и молчание стало настолько тягостным, что она обрадовалась, когда машина подъехала наконец к дому Нарза в Суннингделе. Летти, игравшая на газоне в крокет, подбежала к автомобилю и удивленно сказала:
— Я полагала, что ты будешь обедать в городе. Право, жаль, но сегодня после обеда к нам приходят Вазей, а я знаю, что ты их терпеть не можешь.
Лишь теперь она заметила, что, кроме Джоан, в машине находится незнакомый ей, хорошо одетый господин. Она смутилась — смущаться при виде незнакомых мужчин было свойственно Летти, — она знала, что ей это к лицу.
Джоан не представила своего спутника. Она ограничилась кратким «до свидания» и посмотрела вслед автомобилю, скрывшемуся за поворотом.
— Но Джоан, — с неудовольствием заметила Летти, — что за манеры! Почему ты не представила мне этого господина?
— Я подумала, что ты не захочешь быть ему представленной после того, как он показался тебе таким неприятным во время последнего визита, — ответила с легким злорадством Джоан.
— Но ведь он никогда не был у нас, — возразила Летти. — Тем более глупо утверждать, что он мне не понравился. Но кто он?
— Клиффорд Лайн, — ответила Джоан и добавила: — Мой жених.
Оставив Летти с раскрытым от изумлением ртом, она прошла к себе в комнату. Ее все же беспокоило, что скажет Нарз после своего возвращения. Но все обошлось как нельзя лучше. Он прибыл незадолго до ужина и был по-отечески внимателен и мил.
И вместе с тем в его поведении сквозило какое-то смущение, какая-то нервность. Тщетно пыталась она понять, кто был тому причиной — Клиффорд Лайн или этот ужасный китаец, которого ей предстояло увидеть во сне этой ночью.
11
Клиффорд Лайн снял в Мэйфэйре маленький меблированный домик. Его устраивало это местожительство потому, что дом имел запасной выход с противоположной стороны. За домом находился гараж, от которого шла дорога к другим гаражам. Над гаражами находились квартиры шоферов.
Клиффорда Лайна сильно смущало одно известие. Оно не касалось ни Фэн Су, ни Нарза с Джоан. Сомнения превратились в уверенность, и он был близок к разгадке.
После обеда он занялся чтением китайских газет, прибывших с последней почтой. Около семи часов вечера он натолкнулся в «Норд-Хина Геральд» на заметку, заставившую его с проклятием подскочить на месте. Но было слишком поздно заниматься исследованием этого обстоятельства, потому что ему сообщили, что его желает видеть посетитель.
Фердинанд Леггат прибыл к нему в закрытой машине, и шофер Клиффорда ввел его через черный ход.
Когда он вошел в маленькую столовую, он резко обернулся, чтобы запереть за собой дверь, но об этом уже позаботился следовавший по пятам слуга. Лицо Леггата выражало если не страх, то во всяком случае неуверенность.
— Я рассчитывал, что вы устроите нашу встречу несколько позднее, — сказал он, заняв предложенное ему место.
— То, что происходит днем, никогда не вызывает подозрений, — спокойно ответил Клиффорд. — К тому же обыкновенный таксомотор не вызывает подозрений. Я полагаю, что вы его наняли на улице, а не возле своего дома. Затем несколько сказанных вполголоса слов — и вас доставили сюда. Вот если бы вы прибыли в большом сером лимузине, который наняли на пустынной улочке, то это показалось бы подозрительным.
— Эти шоферы так болтливы, — сказал гость, поигрывая ножом и вилкой.
— Но не этот шофер. В течение восьми лет он состоит у меня на службе. Еда и выпивка на буфете — прошу вас, ухаживайте за собой сами.
— Разве ваш слуга не придет? — нервно осведомился Леггат.
— Я бы не стал просить вас ухаживать за собой, — ответил Клиффорд. — Я хотел с вами переговорить, и поэтому попросил явиться ко мне. Прошу вас сообщить мне о том, что произошло сегодня.
Лайн направился к буфету, положил себе на тарелку кусок курицы с салатом и вернулся на свое место.
— Что произошло? — повторил он.
У Леггата, по-видимому, не было аппетита — он потянулся лишь за виски с содовой.
— Сен-Клай кипит от злости, — сказал он. — Вы должны остерегаться этого человека. Он действительно опасная личность.
Клиффорд Лайн усмехнулся.
— Скажите, неужели вы полагаете, что я заставил вас проделать этот долгий путь из Южного Кенсингтона только для того, чтобы услышать это? — иронически осведомился он. — Разумеется, он опасный тип. Но лучше расскажите мне, что произошло.
— Я не знаю точно. Я видел Спедуэлла лишь несколько минут, и он сказал мне, что Сен-Клай…
— Называйте его лучше Фэн Су — вся эта болтовня о Сен-Клае действует мне на нервы.
— Он сказал, что Фэн Су сперва взорвался, а затем настоял на том, чтобы Нарз обратил происшедшее в шутку. Будь я на вашем месте, я зорко следил бы за девушкой.
Клиффорд испытующе посмотрел на своего гостя.
— Вы, по-видимому, имеете в виду мисс Брай? Так сот, величайте ее именно таким образом. «Девушка» звучит несколько легкомысленно, — заметил он холодно. — Разве вы не согласны со мной?
Леггат попытался улыбнуться.
— Я и не знал, что вы так чертовски корректны, — проворчал он.
— Да, я таков, — заметил Клиффорд. — Итак, Фэн Су, несомненно, опасен. Но как вы думаете, способен ли он на убийство?
— Я? — изумился Леггат. — Откуда мне знать? Клиффорд посмотрел на него исподлобья.
— Я подозреваю, что вы вступили в его общество «Радостных рук» и дали какую-нибудь клятву с фокусами и ритуалами.
Леггат заерзал на стуле.
— Ах вот вы о чем! — проговорил он смущенно. — Нет, меня все это касается в очень малой степени. Тайные общества, разумеется, хороши в своем роде, но все-таки это лишь забава со всякими таинственными штуками. У Фэн Су недурная фабрика в Пекхеме. И ему бы очень повредило, если бы он вздумал пускаться во всякие фантастические предприятия. Так, он утверждает, что не пройдет и года, как вся торговля с Южным Китаем окажется в его руках. Говорят, что он имеет торговые склады и отделения до самой границы с Тибетом. Этот человек должен ежегодно зарабатывать огромные деньги, и вся эта выдумка с тайным обществом, с этим клубом «Радостные руки» всего лишь коммерческая уловка. От Спедуэлла мне известно, что почти в каждом китайском городе имеется ложа этого общества. Разумеется, это способствует финансовому успеху Фэн Су. Он приобрел такое состояние, что его земляки взирают на него, как на Бога. Вы бы поглядели на здание, которое он возвел в городе, и на фабрику в Пекхеме.
— Я собираюсь осмотреть пекхемскую фабрику сегодня вечером.
Изумление отразилось на лице Леггата.
— Но для чего? — спросил он. — На фабрике работает свыше двухсот пятидесяти китайцев. Ваше появление произведет переполох — они ведь и живут на территории фабрики. Вам не удастся проникнуть туда ни при помощи уговоров, ни путем подкупа.
Клиффорд расхохотался.
— И все же я попытаюсь, — сказал он. — Единственное, что мне нужно и что вы мне дадите — это ключ от главных ворот.
Леггат побледнел, и рука его, державшая стакан с виски, задрожала.
— Вы шутите, я надеюсь, — сказал он хриплым голосом. — Великий Боже, вы ведь не пойдете на фабрику? Я не могу пустить вас туда. Неужели вы не можете обратиться в полицию или к властям?
— Полиция высмеяла бы меня, — ответил Лайн. — Я хочу своими собственными глазами увидеть, что происходит за фабричными стенами. Я хочу знать, что делает этот Сен-Клай со всеми своими предприятиями, пароходами и торговыми отделениями. Но больше всего меня интересует зал «Белой Козы».
Леггат дрожал, как лист. Он открыл было рот, но слова застряли у него в горле.
— Там таится смерть, — выдавил он наконец. Тяжелый взгляд Клиффорда заставил его содрогнуться.
— Быть может. Но она подстерегает вас, а не меня.
Клиффорда Лайна сильно смущало одно известие. Оно не касалось ни Фэн Су, ни Нарза с Джоан. Сомнения превратились в уверенность, и он был близок к разгадке.
После обеда он занялся чтением китайских газет, прибывших с последней почтой. Около семи часов вечера он натолкнулся в «Норд-Хина Геральд» на заметку, заставившую его с проклятием подскочить на месте. Но было слишком поздно заниматься исследованием этого обстоятельства, потому что ему сообщили, что его желает видеть посетитель.
Фердинанд Леггат прибыл к нему в закрытой машине, и шофер Клиффорда ввел его через черный ход.
Когда он вошел в маленькую столовую, он резко обернулся, чтобы запереть за собой дверь, но об этом уже позаботился следовавший по пятам слуга. Лицо Леггата выражало если не страх, то во всяком случае неуверенность.
— Я рассчитывал, что вы устроите нашу встречу несколько позднее, — сказал он, заняв предложенное ему место.
— То, что происходит днем, никогда не вызывает подозрений, — спокойно ответил Клиффорд. — К тому же обыкновенный таксомотор не вызывает подозрений. Я полагаю, что вы его наняли на улице, а не возле своего дома. Затем несколько сказанных вполголоса слов — и вас доставили сюда. Вот если бы вы прибыли в большом сером лимузине, который наняли на пустынной улочке, то это показалось бы подозрительным.
— Эти шоферы так болтливы, — сказал гость, поигрывая ножом и вилкой.
— Но не этот шофер. В течение восьми лет он состоит у меня на службе. Еда и выпивка на буфете — прошу вас, ухаживайте за собой сами.
— Разве ваш слуга не придет? — нервно осведомился Леггат.
— Я бы не стал просить вас ухаживать за собой, — ответил Клиффорд. — Я хотел с вами переговорить, и поэтому попросил явиться ко мне. Прошу вас сообщить мне о том, что произошло сегодня.
Лайн направился к буфету, положил себе на тарелку кусок курицы с салатом и вернулся на свое место.
— Что произошло? — повторил он.
У Леггата, по-видимому, не было аппетита — он потянулся лишь за виски с содовой.
— Сен-Клай кипит от злости, — сказал он. — Вы должны остерегаться этого человека. Он действительно опасная личность.
Клиффорд Лайн усмехнулся.
— Скажите, неужели вы полагаете, что я заставил вас проделать этот долгий путь из Южного Кенсингтона только для того, чтобы услышать это? — иронически осведомился он. — Разумеется, он опасный тип. Но лучше расскажите мне, что произошло.
— Я не знаю точно. Я видел Спедуэлла лишь несколько минут, и он сказал мне, что Сен-Клай…
— Называйте его лучше Фэн Су — вся эта болтовня о Сен-Клае действует мне на нервы.
— Он сказал, что Фэн Су сперва взорвался, а затем настоял на том, чтобы Нарз обратил происшедшее в шутку. Будь я на вашем месте, я зорко следил бы за девушкой.
Клиффорд испытующе посмотрел на своего гостя.
— Вы, по-видимому, имеете в виду мисс Брай? Так сот, величайте ее именно таким образом. «Девушка» звучит несколько легкомысленно, — заметил он холодно. — Разве вы не согласны со мной?
Леггат попытался улыбнуться.
— Я и не знал, что вы так чертовски корректны, — проворчал он.
— Да, я таков, — заметил Клиффорд. — Итак, Фэн Су, несомненно, опасен. Но как вы думаете, способен ли он на убийство?
— Я? — изумился Леггат. — Откуда мне знать? Клиффорд посмотрел на него исподлобья.
— Я подозреваю, что вы вступили в его общество «Радостных рук» и дали какую-нибудь клятву с фокусами и ритуалами.
Леггат заерзал на стуле.
— Ах вот вы о чем! — проговорил он смущенно. — Нет, меня все это касается в очень малой степени. Тайные общества, разумеется, хороши в своем роде, но все-таки это лишь забава со всякими таинственными штуками. У Фэн Су недурная фабрика в Пекхеме. И ему бы очень повредило, если бы он вздумал пускаться во всякие фантастические предприятия. Так, он утверждает, что не пройдет и года, как вся торговля с Южным Китаем окажется в его руках. Говорят, что он имеет торговые склады и отделения до самой границы с Тибетом. Этот человек должен ежегодно зарабатывать огромные деньги, и вся эта выдумка с тайным обществом, с этим клубом «Радостные руки» всего лишь коммерческая уловка. От Спедуэлла мне известно, что почти в каждом китайском городе имеется ложа этого общества. Разумеется, это способствует финансовому успеху Фэн Су. Он приобрел такое состояние, что его земляки взирают на него, как на Бога. Вы бы поглядели на здание, которое он возвел в городе, и на фабрику в Пекхеме.
— Я собираюсь осмотреть пекхемскую фабрику сегодня вечером.
Изумление отразилось на лице Леггата.
— Но для чего? — спросил он. — На фабрике работает свыше двухсот пятидесяти китайцев. Ваше появление произведет переполох — они ведь и живут на территории фабрики. Вам не удастся проникнуть туда ни при помощи уговоров, ни путем подкупа.
Клиффорд расхохотался.
— И все же я попытаюсь, — сказал он. — Единственное, что мне нужно и что вы мне дадите — это ключ от главных ворот.
Леггат побледнел, и рука его, державшая стакан с виски, задрожала.
— Вы шутите, я надеюсь, — сказал он хриплым голосом. — Великий Боже, вы ведь не пойдете на фабрику? Я не могу пустить вас туда. Неужели вы не можете обратиться в полицию или к властям?
— Полиция высмеяла бы меня, — ответил Лайн. — Я хочу своими собственными глазами увидеть, что происходит за фабричными стенами. Я хочу знать, что делает этот Сен-Клай со всеми своими предприятиями, пароходами и торговыми отделениями. Но больше всего меня интересует зал «Белой Козы».
Леггат дрожал, как лист. Он открыл было рот, но слова застряли у него в горле.
— Там таится смерть, — выдавил он наконец. Тяжелый взгляд Клиффорда заставил его содрогнуться.
— Быть может. Но она подстерегает вас, а не меня.
12
Деятельность китайского предприятия не привлекла бы внимания, если бы не волнения, вспыхнувшие в связи с применением цветной рабочей силы.
Все знали, что предприятие создано на средства богатых китайцев. И поэтому не было ничего удивительного в том, что хозяева предпочитали давать работу своим землякам. Администрация предоставляла китайским рабочим жилые помещения непосредственно на территории фабрики. Места для этого было достаточно, потому что за каменными стенами был возведен ряд бетонных строений. Фабрика была выстроена во время войны и, наряду с другими предприятиями, возникшими в военное время, продана за бесценок после заключения мира.
Расположена она была на берегу Суррейского канала. Новые владельцы фабрики построили собственную небольшую гавань и набережную. Здесь ежедневно нагружали и разгружали несметное количество лодок и баркасов. Только лодки обслуживались белыми. Вся команда на пароходах, доставлявших товары, включая командный состав, комплектовалась из китайцев.
Так называемый желтый флот состоял из четырех пароходов. Полагали, что фирма торгует рисом, шелком и тысячью и одним продуктом Востока. Эти товары выгружались в гаванях, как и товары других фирм, и обычным путем попадали на рынок страны.
Шел дождь. Клиффорд Лайн нанял извозчика, для того чтобы скорее попасть в Пекхем. Недалеко от заброшенного моста через канал он вылез из коляски и расплатился. Затем, дав кучеру несколько приглушенных и кратких указаний, направился по берегу. Тишину нарушало только завывание сирен — какой-то пароход уходил в море. Клиффорд быстро шел вдоль канала — он миновал одинокую лодку, привязанную к берегу, и услышал голос лодочника, беседовавшего о чем-то со своей женой.
После десяти минут ходьбы он замедлил шаги. Напротив, по левую сторону канала, высилось фабричное здание. Он прошел в главные ворота. Маленькая калитка для пешеходов была отперта. У калитки стоял на страже кули исполинского роста и курил сигару. Гортанным голосом сторож пожелал ему «доброго вечера», и он ответил на его приветствие.
У ворот канал делал поворот, и через несколько секунд Клиффорд, шедший вдоль берега, исчез из виду. Стена уходила направо, и Клиффорд попал в узкий и темный проход. Снова пошел дождь, капли ритмично падали на плащ. Он вытащил из кармана электрический фонарик, чтобы освещать себе дорогу.
Наконец-то он обнаружил то, что искал, — маленькую дверцу в стене. Он застыл на месте и прислушался, затем всунул в замочную скважину ключ и повернул его. Бесшумно приотворил он дверь и проскользнул внутрь.
Слева высился главный фабричный корпус. Справа виднелся бетонный каземат. Во время войны в нем хранили взрывчатые вещества.
Он осторожно двинулся вперед, не рискуя включать карманный фонарик. Откуда-то из темноты до него донеслись приглушенные звуки хорового пения. «Очевидно, там квартиры рабочих», — решил он и запомнил, с какой стороны доносилось пение.
Широкая каменная лестница привела его ко входу в каземат. Снова застыл он на месте и прислушался. Затем вынул из кармана ключ и бесшумно отпер дверь в каземат. На мгновение зажег он фонарик и успел заметить ряд ступеней, ведущих глубоко вниз, и две двери, совершенно не похожие на те, что он видел до этого. Двери были украшены резьбой и расписаны яркими, ослепительными красками. Даже несведущий человек догадался бы, что это китайская национальная роспись.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он обнаружил замочную скважину, но наконец ему удалось отпереть и эти двери. Еще не войдя, он почувствовал тяжелый пряный запах, достаточно хорошо ему известный.
Он почувствовал, как сильно забилось сердце.
Он тщательно запер за собою дверь и зажег фонарик. Осветив стену, он обнаружил на ней выключатель. Без колебаний он протянул руку, и тотчас же вспыхнули ослепительным светом два массивных бронзовых канделябра.
Помещение, в котором он очутился, было продолговатое и узкое, с низкими сводами. Бетонные стены, некогда хранившие взрывчатые вещества, были обиты красным шелком, затканным китайскими изречениями. Каменный пол был покрыт яркой цветной майоликой, и вдоль трех стен помещения лежала темно-синяя ковровая дорожка. Но все это Клиффорд окинул лишь беглым взглядом. Его внимание приковал мраморный алтарь у противоположной стены зала. Над алтарем находился символ тайного общества: две золотые руки, соединенные в дружеском пожатии.
Они были водружены на лакированном красном постаменте, украшенном золотыми иероглифами.
На мгновение он углубился в чтение этих надписей. Они были просты и говорили о добродетели и любви к детям. Под символом тайного общества высился трон с пурпурно-красным балдахином. Подойдя ближе, он заметил, что алтарь излучает какое-то сияние. Он вгляделся и, к своему удивлению, обнаружил, что алтарь украшен бриллиантами.
— Будь что будет, — сказал он и протянул руку к драгоценным камням.
В ту же минуту огни погасли и все погрузилось во мрак. Он быстро обернулся и выхватил револьвер.
Что-то просвистело у него над ухом. Он услышал стук ножа, ударившегося о стену и упавшего на пол. Тут же мимо пролетел второй нож. Тогда он дважды выстрелил в сторону двери. И услышал стон, неожиданно прекратившийся: казалось, кто-то зажал раненому рот.
Наступила тишина. Лишь чуть слышное шлепанье босых ног по каменному полу говорило о том, что враг приближается.
Клиффорд бросился вперед и опустился на пол. С молниеносной быстротой успел он разуться и, связав шнурки ботинок, повесил их себе на шею — как когда-то, в ученические годы, он делал, переходя вброд через ручей. Затем он поднялся и начал красться по ковровой дорожке к двери, напряженно прислушиваясь к каждому шороху.
Клик…
То звякнул стальной клинок о плиты пола. В темноте они пытались найти его своими ножами. Сколько их было?
— «Не больше дюжины», — решил он. Если бы их было больше, они включили бы свет и бросились на него, несмотря на то, что он был вооружен револьвером.
Он остановился и прислушался. Он почувствовал рядом с собой чье-то дыхание. Должно быть, то был сторож. Вдруг его осенила мысль. У китайцев своеобразная манера говорить шепотом — еле слышно, как едва уловимое дуновение ветерка.
— Ступайте все к «Радостным рукам», — прошептал он на юньнаньском диалекте. И достиг цели. Его преследователи двинулись к алтарю, и он смог беспрепятственно пробраться к двери. После каждого шага он останавливался, затаив дыхание.
Он дошел до конца ковровой дорожки. Его пальцы дотронулись до шелковой обивки стены. Он прошмыгнул через дверь и поднялся по ступенькам. Прямо против него, на фоне светлого ночного неба, в проеме дверей отчетливо выделялся силуэт человека.
Клиффорд набрал воздуха и в два прыжка оказался возле своего противника.
— Одно движение — и смерть, — прошептал он и приставил дуло револьвера к его шелковому халату.
Все знали, что предприятие создано на средства богатых китайцев. И поэтому не было ничего удивительного в том, что хозяева предпочитали давать работу своим землякам. Администрация предоставляла китайским рабочим жилые помещения непосредственно на территории фабрики. Места для этого было достаточно, потому что за каменными стенами был возведен ряд бетонных строений. Фабрика была выстроена во время войны и, наряду с другими предприятиями, возникшими в военное время, продана за бесценок после заключения мира.
Расположена она была на берегу Суррейского канала. Новые владельцы фабрики построили собственную небольшую гавань и набережную. Здесь ежедневно нагружали и разгружали несметное количество лодок и баркасов. Только лодки обслуживались белыми. Вся команда на пароходах, доставлявших товары, включая командный состав, комплектовалась из китайцев.
Так называемый желтый флот состоял из четырех пароходов. Полагали, что фирма торгует рисом, шелком и тысячью и одним продуктом Востока. Эти товары выгружались в гаванях, как и товары других фирм, и обычным путем попадали на рынок страны.
Шел дождь. Клиффорд Лайн нанял извозчика, для того чтобы скорее попасть в Пекхем. Недалеко от заброшенного моста через канал он вылез из коляски и расплатился. Затем, дав кучеру несколько приглушенных и кратких указаний, направился по берегу. Тишину нарушало только завывание сирен — какой-то пароход уходил в море. Клиффорд быстро шел вдоль канала — он миновал одинокую лодку, привязанную к берегу, и услышал голос лодочника, беседовавшего о чем-то со своей женой.
После десяти минут ходьбы он замедлил шаги. Напротив, по левую сторону канала, высилось фабричное здание. Он прошел в главные ворота. Маленькая калитка для пешеходов была отперта. У калитки стоял на страже кули исполинского роста и курил сигару. Гортанным голосом сторож пожелал ему «доброго вечера», и он ответил на его приветствие.
У ворот канал делал поворот, и через несколько секунд Клиффорд, шедший вдоль берега, исчез из виду. Стена уходила направо, и Клиффорд попал в узкий и темный проход. Снова пошел дождь, капли ритмично падали на плащ. Он вытащил из кармана электрический фонарик, чтобы освещать себе дорогу.
Наконец-то он обнаружил то, что искал, — маленькую дверцу в стене. Он застыл на месте и прислушался, затем всунул в замочную скважину ключ и повернул его. Бесшумно приотворил он дверь и проскользнул внутрь.
Слева высился главный фабричный корпус. Справа виднелся бетонный каземат. Во время войны в нем хранили взрывчатые вещества.
Он осторожно двинулся вперед, не рискуя включать карманный фонарик. Откуда-то из темноты до него донеслись приглушенные звуки хорового пения. «Очевидно, там квартиры рабочих», — решил он и запомнил, с какой стороны доносилось пение.
Широкая каменная лестница привела его ко входу в каземат. Снова застыл он на месте и прислушался. Затем вынул из кармана ключ и бесшумно отпер дверь в каземат. На мгновение зажег он фонарик и успел заметить ряд ступеней, ведущих глубоко вниз, и две двери, совершенно не похожие на те, что он видел до этого. Двери были украшены резьбой и расписаны яркими, ослепительными красками. Даже несведущий человек догадался бы, что это китайская национальная роспись.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он обнаружил замочную скважину, но наконец ему удалось отпереть и эти двери. Еще не войдя, он почувствовал тяжелый пряный запах, достаточно хорошо ему известный.
Он почувствовал, как сильно забилось сердце.
Он тщательно запер за собою дверь и зажег фонарик. Осветив стену, он обнаружил на ней выключатель. Без колебаний он протянул руку, и тотчас же вспыхнули ослепительным светом два массивных бронзовых канделябра.
Помещение, в котором он очутился, было продолговатое и узкое, с низкими сводами. Бетонные стены, некогда хранившие взрывчатые вещества, были обиты красным шелком, затканным китайскими изречениями. Каменный пол был покрыт яркой цветной майоликой, и вдоль трех стен помещения лежала темно-синяя ковровая дорожка. Но все это Клиффорд окинул лишь беглым взглядом. Его внимание приковал мраморный алтарь у противоположной стены зала. Над алтарем находился символ тайного общества: две золотые руки, соединенные в дружеском пожатии.
Они были водружены на лакированном красном постаменте, украшенном золотыми иероглифами.
На мгновение он углубился в чтение этих надписей. Они были просты и говорили о добродетели и любви к детям. Под символом тайного общества высился трон с пурпурно-красным балдахином. Подойдя ближе, он заметил, что алтарь излучает какое-то сияние. Он вгляделся и, к своему удивлению, обнаружил, что алтарь украшен бриллиантами.
— Будь что будет, — сказал он и протянул руку к драгоценным камням.
В ту же минуту огни погасли и все погрузилось во мрак. Он быстро обернулся и выхватил револьвер.
Что-то просвистело у него над ухом. Он услышал стук ножа, ударившегося о стену и упавшего на пол. Тут же мимо пролетел второй нож. Тогда он дважды выстрелил в сторону двери. И услышал стон, неожиданно прекратившийся: казалось, кто-то зажал раненому рот.
Наступила тишина. Лишь чуть слышное шлепанье босых ног по каменному полу говорило о том, что враг приближается.
Клиффорд бросился вперед и опустился на пол. С молниеносной быстротой успел он разуться и, связав шнурки ботинок, повесил их себе на шею — как когда-то, в ученические годы, он делал, переходя вброд через ручей. Затем он поднялся и начал красться по ковровой дорожке к двери, напряженно прислушиваясь к каждому шороху.
Клик…
То звякнул стальной клинок о плиты пола. В темноте они пытались найти его своими ножами. Сколько их было?
— «Не больше дюжины», — решил он. Если бы их было больше, они включили бы свет и бросились на него, несмотря на то, что он был вооружен револьвером.
Он остановился и прислушался. Он почувствовал рядом с собой чье-то дыхание. Должно быть, то был сторож. Вдруг его осенила мысль. У китайцев своеобразная манера говорить шепотом — еле слышно, как едва уловимое дуновение ветерка.
— Ступайте все к «Радостным рукам», — прошептал он на юньнаньском диалекте. И достиг цели. Его преследователи двинулись к алтарю, и он смог беспрепятственно пробраться к двери. После каждого шага он останавливался, затаив дыхание.
Он дошел до конца ковровой дорожки. Его пальцы дотронулись до шелковой обивки стены. Он прошмыгнул через дверь и поднялся по ступенькам. Прямо против него, на фоне светлого ночного неба, в проеме дверей отчетливо выделялся силуэт человека.
Клиффорд набрал воздуха и в два прыжка оказался возле своего противника.
— Одно движение — и смерть, — прошептал он и приставил дуло револьвера к его шелковому халату.