Уорнер Элла. Тайна двух сердец

   – Не льсти себе, Эрнан. Моей единственной, как ты говоришь, реакцией, был шок, и ничто иное. Если ты принял его за энтузиазм, то ошибся.
   – Следовательно, ты останешься такой же спокойной, если я поцелую тебя еще раз?
   Вкрадчивый голос прозвучал с некоторым вызовом. Густая краска залила щеки Бет. Если Эрнан и впрямь поцелует ее еще раз, сумеет ли она сохранить холодный, безразличный вид?
   Вспышка злости помогла ей утвердиться в решении быть строгой и непреклонной. Господи, ведь этот человек женат! Как он смеет так бесцеремонно говорить о том, что может еще раз поцеловать ее? Одного раза хватило за глаза.
   – Могу заверить, что и во второй раз моя реакция не будет иметь ничего общего с энтузиазмом, – сухо произнесла она.– Скорее всего, я отвечу пощечиной. Как и большинство женщин, я терпеть не могу неверных мужей.
   Лицо Дуареса внезапно помрачнело.
   – А как насчет неверных жен? – язвительно спросил он.– Их ты тоже терпеть не можешь?
   Бет воззрилась на навязчивого визави, сомневаясь, что поняла его. На что он намекает? На неверность своей жены? И это дает ему право волочиться за другой женщиной? Она нахмурилась.
   – Разумеется, да. Но это не дает их партнерам право поступать так же. Если твоя жена...
   – Не впутывай мою жену во все это.
   – Как же я могу?– искренне удивилась Бет.– Ведь ты женатый мужчина.
   – Нет. Я вдовец, – натянуто произнес Дуарес. – Моя жена умерла два года назад.
   Неожиданное сообщение ударило Бет словно током. Она уставилась на испанца, ошарашенная только что услышанным:
   – Что-что?
   – То, что слышала.
   Хорошо, что она сидит, подумала американка. Если бы стояла, то ноги, возможно, отказались бы служить ей. Она не была, мягко говоря, в восторге, узнав, что Эрнан женат, но теперь, когда выяснилось, что он вдовец, ей вовсе не стало намного лучше.
   – Мне жаль, – посочувствовала она.
   – Правда?
   – Правда. Разумеется, правда, – повторила она, и это действительно было так. Сначала какое-то странное упрямство подогревало в ней чувство протеста против того, что у Дуареса есть жена. Но Бет вовсе не желала ей зла и не хотела бы, чтобы Эрнан испытывал боль утраты близкого человека. Она слишком хорошо знала, каково это – терять.
   – Почему ты не сказал мне об этом вчера? – Ее голос чуть смягчился.
   – Разве это что-нибудь изменило бы?
   – Я бы, по крайней мере, не думала, что ты...– Бет запнулась, опасаясь показаться слишком резкой.
   – Гулящий муж? – закончил Эрнан. – Нет. Но тогда бы у тебя не было и повода требовать, чтобы я ушел. Иначе...
   – Ну-ка, стой, – оборвала его Бет, чувствуя, что их коротенькое перемирие близится к концу. – Мне не нужен повод, чтобы просить тебя уйти. Женат ты или нет, я не желаю видеть тебя в своей спальне. Мне казалось, что я ясно сказала это еще вчера. А теперь, извини...– она демонстративно стала перекладывать разложенные на столе заметки, – мне нужно еще кое-что сделать.
   Дуарес не сдвинулся ни на дюйм. Его взгляд лениво опустился на бумаги.
   – Такие интересные записи? Ты, наверное, уже раз десять прочитала их.
   – И если мне захочется прочитать их еще столько же раз, я сделаю это.
   Неожиданно Дуарес наклонился и смахнул со стола записи.
   Бет была поражена.
   – Ты хоть понимаешь, что делаешь?
   – Ищу возможность поговорить с тобой, – ответил он.– Я наблюдал за тобой. Ты вовсе не читала эти заметки.
   – Я ела, – раздраженно возразила она.
   – Нет, – он посмотрел на ее тарелку. – Ты едва притронулась к еде.
   Бет почувствовала, как непроизвольно сжались ее кулаки.
   – Кто ты такой – Великий инквизитор? Какое тебе дело, читаю я свои записи или обедаю? Ни то, ни другое тебя не касается. Почему бы тебе не отправиться поискать сеньору Карреньо? Уверена, что она с гораздо большей благодарностью воспримет твою компанию.
   Дуарес откинулся на спинку стула и спокойно посмотрел на собеседницу:
   – Сеньора Карреньо – управляющая этого отеля. И у нее есть чем заняться.
   – Как и у меня, – резко сказала Бет.– Сегодня к концу дня мне нужно написать репортаж. Мне платят за то, чтобы я здесь работала, а не тратила время на пустые разговоры с тобой.
   Дуарес изобразил подобие улыбки.
   – Мне кажется, что раньше тебе платили как раз за то, чтобы ты тратила свое время именно на меня, разве что с чуть большим шармом.
   Бет нахмурилась.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Как дела у Роя? – с ухмылкой спросил Дуарес, и не думая отвечать на вопрос.
   Трепет охватил Бет, почувствовавшую, что в вопросе кроется некий подвох. С чего бы это Эрнан стал спрашивать о своем отвергнутом партнере?
   Даже мысль о Рое заставляла ее содрогаться.
   Пять лет назад он так цинично с ней поступил, подставив под удар ее отношения с Дуаресом. А вернувшись в Нью-Йорк, пытался заставить шпионить за своими клиентами, подслушивать их разговоры. Получив отказ, залепил ей со всего маху пощечину. Вот тогда-то она и поняла, какой это низкий человек. С тех пор отношения между ними окончательно охладели. Но не рассказывать же обо всем этом испанцу. Достаточно отделаться парой незначительных фраз.
   – Думаю, с Роем все в порядке, – небрежно ответила Бет. – Я не слишком часто вижусь с ним и матерью.
   – Почему же?
   Она облизнула пересохшие губы.
   – Просто наши пути пересекаются не так часто. Работа отнимает у меня много времени...
   – А, да-да. Твоя работа. Это Рой помог тебе получить ее?
   – Нет, он здесь ни при чем, – быстро и зло проговорила Бет. – Я и так была вполне достойна ее. Почему ты думаешь, что отчим как-то помогал мне?
   Глаза Дуареса превратились в кусочки льда.
   – Я всего лишь думал, что любезность заслуживает ответной любезности. В конце концов, ты же делала одолжение Рою.
   Бет судорожно сглотнула комок. Боже, о чем говорит Эрнан? Неужели он знает, что отчим просил ее шпионить за клиентами?
   – Какие еще одолжения?
   Взгляд Эрнана буквально пригвоздил ее к стулу.
   – Думаю, ты прекрасно знаешь, о каких одолжениях он просил тебя, дорогая. Переспать со мной, например.
   Бет несколько раз ошарашенно моргнула, в полной уверенности, что ослышалась.
   – Что ты такое говоришь? – прошептала она.
   – Да полно тебе. Не прикидывайся святой невинностью, – жестко и язвительно произнес Дуарес. – Пять лет назад это сработало. Тебе было девятнадцать, и ты подходила на эту роль. Теперь, боюсь, ты уже не можешь претендовать на амплуа наивного подростка.
   Не в силах найти смысл в его словах, Бет буквально взорвалась от злости:
   – Я не играю никаких ролей, тем более – наивного подростка! Боже, да не кто иной, как ты, помог мне достаточно быстро перестать быть им!
   Жесткий взгляд Дуареса застыл на лице собеседницы.
   – И как же мне удалось это сделать?
   Бет с трудом верила, что у Эрнана хватает наглости задавать ей такие вопросы.
   – С очень большой легкостью, как ты знаешь, – сказала она звенящим от боли и злости голосом.– Бессердечно отвергнуть девушку – черт побери! – лучший способ разрушить ее подростковые чувства. Твои секретарши специально обучаются говорить с совращенными тобой девушками ледяным голосом или это умение требуется уже при поступлении на работу?
   Краска негодования залила лицо Дуареса.
   – И после всего, что ты сотворила, у тебя хватает совести возражать?!
   Бившая из испанца ярость была почти физически ощутимой. Бет побледнела. Они опять говорят о разных вещах... Это единственное, в чем она уверена... Но почему?
   – Что я сотворила? – запинаясь, спросила она.
   Глаза Дуареса неистово сверкнули.
   – Господи милосердный! Ты по-прежнему прикидываешься, что не понимаешь, о чем я говорю! Почему ты не хочешь признать истину? Вы же с Роем сговорились обработать меня!
   Сердце Бет билось так бешено, что, казалось, Эрнан слышит этот стук.
   – Обработать тебя? Но как?!
   Испанец яростно сжал кулаки.
   – Я должен разъяснить тебе по буквам? Ты выступала в роли приманки, обеспечивая Рою контракт. Ты даже переспала со мной, чтобы быть совершенно уверенной в том, что я у вас на крючке.
   – Эрнан... прошу тебя...– Оторопелая и оскорбленная, женщина ничего не могла понять. Что он говорит? Она чувствовала себя так, словно ее окунули в ледяную воду, была почти в шоковом состоянии. Бет прижала ладони к вискам.– Эрнан, пожалуйста... Что! Рой наговорил тебе? Что он мог наплести, чтобы ты поверил, будто я...– Не в силах продолжать, она запнулась.
   – Рой сказал мне правду, – резко произнес Дуарес, – твой отчим был слишком разъярен, чтобы врать.
   – Какую правду?
   – Он сказал, что вы сговорились обвести меня вокруг пальца. Ты согласилась переспать со мной, чтобы получить от него денежное вознаграждение, если сделка окажется успешной.
   В полном смятении женщина смотрела на Дуареса. У нее не укладывалось в голове, как отчим мог опуститься до такой низкой, ужасной лжи!
   – Рой сказал тебе это?
   Глаза Дуареса превратились в две щелочки, сквозь которые пробивалось пламя ярости.
   – Совсем не так спокойно, как я повторил это сейчас. И совсем не так вежливо. Его язык был куда более... цветистым, скажем так.
   Это Бет могла представить. Она знала, каким грубым и вульгарным может быть Рой. Озлобившись, он сбрасывает все покровы цивилизованности так же легко, как змея кожу, и прибегает к такому стилю общения, который иначе как подзаборным не назовешь. Она с отвращением испытала это на себе, когда отказалась взять магнитофон и шпионить с ним. Какая-то смутная догадка всколыхнулась в голове у Бет. Однажды отчим пытался использовать ее, не скрывая своих намерений. Возможно ли, что он проделывал то же самое втемную, а она ничего и не знала об этом? Быть может, он пытался подставить ее, чтобы добиться от Дуареса более выгодных условий?
   – Когда Рой сказал тебе это?
   – Утром, когда мы готовились подписать контракт, – ехидно произнес Эрнан. – Все условия были уже оговорены, нам оставалось лишь поставить подписи под окончательным вариантом. Когда я приехал к себе в офис, оказалось, что Рой хочет внести в текст еще какие-то поправки. Не стоит говорить, что все они были в его пользу и отнюдь не в мою. – Испанец негодующе скривил рот. – Очевидно, он полагал, что раз уж мы с тобой насладились ночью внебрачной любви, то я просто обязан согласиться.
   Кровь стучала в голове у Бет, бешено неслась по венам, подстегиваемая ударами неистово колотящегося сердца.
   – Но как Рой узнал, что мы провели ночь вместе?
   – Отличный вопрос, Бет. Как он об этом узнал, а?
   – Я никогда ничего не говорила ему.– Женщина прижала ладони к горящим от стыда и обиды щекам.
   – Да-а?
   – Ну конечно же. Я бы не сказала ему ни за что на свете. Наверное, он догадался.
   – Догадался?– с ухмылкой выговорил Эрнан. – Как же безошибочны его догадки!
   Бет растерянно покачала головой. Она могла лишь предполагать, как Рой узнал обо всем: для человека расчетливого сложить два и два, чтобы получить четыре, не составляло труда. Он, очевидно, заметил, что Дуарес увлечен ею, а она – испанцем. Естественно, отчим предположил, что их отношения перешли в более интимную стадию. И, что вполне вероятно, он все-таки видел, как она выходила из спальни Эрнана в то последнее утро. Бет тяжело вздохнула, а Эрнан тем временем продолжал:
   – Этот горе-бизнесмен недостаточно хорошо знал меня. Когда ему стало ясно, что я не изменю свою позицию, он решил, что причина моей непреклонности в тебе. Рой так и не понял, что я презираю людей, которые в последнюю минуту пытаются переиграть ранее согласованные условия, чтобы урвать лишний кусок пирога. Точно так же, как презираю и женщин, готовых переспать с мужчиной ради материальной выгоды.
   Бет была близка к отчаянию и с усилием сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.
   – Но ты же не думаешь, что я могла улечься с тобой ради отчима?
   – Не думаю. Не ради Роя. Но у него были затруднения в бизнесе... Я думаю, ты готова была сделать все, чтобы предотвратить его банкротство и избавить мать от новых бед и переживаний.
   Под жестокими ударами слов Дуареса Бет старалась не утратить окончательно контроль над собой.
   – Даже ради этого я не стала бы спать с тобой, – с болью прошептала она. – Я была... ты же знаешь...
   – Девственность можно рассматривать как товар одноразового потребления.
   Бет в ужасе схватилась за голову. Одноразовый товар!
   – Не смей говорить мне это! Рой мог сказать тебе что угодно, и какие бы оскорбительные для меня выводы ты ни сделал из его слов, все это ложь. Если отчим использовал меня, чтобы добиться более выгодных условий, я знала об этом столько же, сколько и ты. Разве не видишь, – он использовал нас обоих! А когда понял, что у него ничего не выходит, пошел на подлость. Он хотел получить свое любой ценой. Рой знал, что заденет твою гордость, сказав, что я спала с тобой, потому что он предложил мне за это деньги. Он уязвил твое мужское самолюбие – и все. Тебе следует быть благодарным судьбе и радоваться – это было единственное, что ему удалось сделать.
   С этими словами Бет встала, с шумом отодвинув свой стул. Не обращая внимания на любопытствующие взгляды посетителей, она вышла с террасы с высоко поднятой головой.

4

   Бет ходила по городу, пока не выбилась из сил, и присела в одном из городских скверов. Старинный фонтан обдавал водяной пылью ее разгоряченное лицо и руки.
   Когда она вернулась в гостиницу, уже почти стемнело. Взяв ключ, молодая женщина отправилась прямо в номер и через несколько минут лежала с закрытыми глазами в большой ванне с горячей водой, все еще стараясь хоть чуть успокоиться. Шокирующие обвинения Дуареса с трудом укладывались в голове.
   Пытаясь добиться от партнера лучших условий контракта, Рой подставил ее, использовал как приманку, а потом, когда грязная уловка не сработала, попытался отомстить, заявив, что она участвовала в заговоре с самого начала.
   И Дуарес поверил ему.
   Бет содрогнулась. Почему? Почему за лживыми словами Роя он не увидел правды? Как мог поверить, что она способна на такой цинизм, чудовищный и низкий обман? Он должен был знать ее лучше!
   Но почему она была так потрясена тем, что Эрнан поверил Рою – хотя должен был понять, что отчим оболгал ее? Рой не нравился ей с самого начала, но ее неприязнь основывалась исключительно на личной антипатии. Она совершенно определенно не считала его способным на столь отвратительные поступки.
   Боже! Ее начинало тошнить при одной мысли о том, что сделал Рой пять лет назад. Неудивительно, что он так радовался, когда узнавал, что Дуарес приглашает ее на прогулку. Все, что она делала, было на руку отчиму. Она точно разыгрывала придуманный им сценарий – до тех пор, пока Рой не перестарался и все его уловки не обратились против него самого.
   Но, конечно же, знание этой горькой правды уже ничего не меняло. Уже не исправить того, что произошло: они с Эрнаном занимались любовью. Ее разрыв с ним был мучительно болезненным, но быстрым. Разве смогла бы она перенести боль расставания, если бы оно тянулось несколько недель или даже месяцев? В конце концов она бы все равно потеряла его.
   Услышав стук в дверь номера, Бет машинально сказала «сейчас открою» и лишь потом подумала, что вовсе не обязательно стучит горничная. Это мог быть и Дуарес, а ей вовсе не хотелось, чтобы он вошел прямехонько в ванную и застал ее обнаженной. Она быстро выбралась из воды, набросила на себя купальный халат и прошла в переднюю.
   – Кто там?– спросила она, уже интуитивно зная, каким будет ответ.
   – Эрнан.
   – Чего тебе надо?
   – Поговорить с тобой. Что еще я могу делать здесь.
   Ее сердце болезненно дрогнуло. Бет не была готова к этому визиту. Она узнала слишком много и слишком внезапно и не в состоянии перенести еще одну встречу с Эрнаном. Во всяком случае – не сегодня.
   – Я думала, что мы уже все сказали друг другу.
   Из-за двери донесся раздраженный голос:
   – Ты не хуже меня знаешь, что это не так. Открой-ка все-таки дверь, или мне придется прибегнуть к более радикальным мерам.
   Бет с сомнением оглядела замок и петли соображая, что может быть на уме у визитера. Надо полагать, он не станет вышибать дверь? А ведь может, предупредил ее внутренний голос. И раз уж он владелец отеля, кто посмеет, остановить его?
   Дрожащие пальцы Бет медленно дотянулись до защелки замка и повернули ее, а затем метнулись к воротнику халата и накрепко вцепились в мягкую ткань. Дуарес вошел в комнату. Бет инстинктивно отступила назад.
   Если он заготовил заранее какую-нибудь фразу, она осталась невысказанной из-за сбившегося дыхания. Испанец просто задохнулся, когда его взгляд упал на халат Бет и на влажные завитки каштановых волос, беспорядочно спадавших на плечи.
   Бет поняла, что в последние дни Эрнан видел ее только с прической. А с распущенными волосами она выглядит иначе – беззащитной и ранимой. И это вовсе не те черты ее характера, которые уместно демонстрировать сейчас.
   – Я... Я пойду и надену на себя что-нибудь.
   – А стоит? Я видел тебя в более откровенных нарядах, и даже...
   Бет не позволила ему договорить:
   – Пять лет назад. Но я уже говорила тебе, что это было очень давно.
   Оценивающий взгляд черных глаз испанца стремительно обшарил женскую фигуру.
   – Ты мало изменилась. Словно отборное вино, которое со временем становится только лучше. Пять лет назад ты была всего лишь хорошенькой девушкой, а сейчас превратилась в красивую женщину.
   Хорошенькой? Что он имеет в виду? Радующее глаз сочетание лица с правильными чертами и пропорциональной фигуры? Пожалуй, да, и ничего более. А вот что касается прочих женских достоинств... Что же это за женщина, которая не может удовлетворить мужчину в постели?
   Бет заставила себя выдержать взгляд Дуареса и не поддаваться волне мертвенного холода, накатывающего на нее всякий раз, когда она вспоминала о своей неискушенности в первую внебрачную ночь.
   – Я уверена, что ты явился сюда не для того, чтобы сделать мне комплимент, Эрнан. Ты хотел поговорить. О чем?
   Черные глаза остановились на ее лице.
   – И ты так легко спрашиваешь об этом после нашего разговора за обедом? Неужели ты действительно думаешь, что мы просто должны все забыть?
   – Да ты вряд ли веришь тому, что я сказала за обедом.
   – Ну, а если не верю?
   Бет с трудом подавила злость, вспыхнувшую в ней. Пять лет Эрнан считал, что она обманула его. И сейчас, без сомнения, ему было нелегко вот так, с ходу, отказаться от всего, что вызывало в нем гнев и ненависть.
   – Ты можешь верить или не верить, но я и в самом деле не имела ни малейшего представления о том, что Рой пытается подставить меня. Во всяком случае, я не принимала в этом никакого участия. Боже! Если бы я знала! – Бет испытывала чувство отвращения при одной мысли о подлом замысле отчима.
   Дуарес не сводил с нее пронизывающего взгляда.
   – Если это действительно так, то почему ты тогда не осталась и не сказала мне правду?
   Бет облизнула губы и сдавленно произнесла:
   – Остаться? Ты не дал мне такой возможности. Ты же приказал убираться с виллы Сан-Рокес, помнишь?
   Дуарес нахмурился:
   – Приказал тебе? О чем ты говоришь?
   – Когда Рой вернулся, он сказал, что ты настаиваешь на том, чтобы мы с ним немедленно уехали. Что ты не хочешь застать меня там, когда вернешься...
   Испанец выругался сквозь зубы, прежде чем спросить:
   – И ты поверила ему?
   – Как можно было не поверить? И все же я хотела поговорить с тобой, но...
   – Что «но»?
   – Рой был так зол... Он настойчиво повторял, что я сорвала ему контракт, что ты требуешь нашего отъезда...– прерывающимся голосом ответила Бет. Это была правда, но не вся.
   Дуарес угрюмо нахмурился.
   – Ты думаешь, что, если бы я хотел выставить тебя, не нашел бы мужества сказать об этом лично? Ты действительно веришь, что я использовал Роя в качестве посыльного? – жестко спросил он.
   Беспорядочные мысли метались в мозгу Бет. Если Дуарес не хотел, чтобы она уезжала, почему он отказывался говорить с нею по телефону?
   – Но я пыталась дозвониться до тебя из Нью-Йорка. Ты даже не стал говорить со мной. Я постоянно наталкивалась на ледяной отказ твоих секретарш.
   Дуарес покачал головой.
   – Когда я узнал, что ты вовлечена в проделки Роя, я не поверил этому. Я думал, он лжет. Но ты в тот же день уехала из Малаги – вместе с отчимом! – и даже не сделала попытки связаться со мной. Оставалось единственное объяснение: ты виновна, как и сказал Рой. Поверив в это, я был так разъярен, что раз и навсегда решил прервать с тобой всякие отношения.
   – О Господи! – вздохнула Бет.
   Как низко и отвратительно все то, что выделывал отчим.
   – Рой хотел увезти меня до того, как я поговорю с тобой... Он знал, что если мы увидимся, его ложь неизбежно откроется.
   – Похоже на то, – горько согласился Дуарес.– Но почему ты с такой готовностью приняла слова Роя на веру? Всего за несколько часов до этого ты была со мной в постели, лежала в моих объятиях. Как же могла после этого поверить, что я прогоню тебя?
   Бет проглотила комок в горле:
   – А тебе не приходило в голову, что я чувствовала себя просто ужасно из-за того, что случилось той ночью?
   – Ужасно?
   – Да, ужасно, – твердо повторила она.– Ведь ты был разочарован во мне. Я знаю, что не удовлетворила тебя как... как любовница.
   Шумный выдох вырвался из горла Дуареса.
   – Боже мой! И ты считала, что я не захотел видеть тебя из-за этого?!
   – Именно так я и думала, – искренне ответила Бет, изумленная тем, что Эрнан даже не допускал такой возможности.
   – Неужели ты действительно так думаешь? Я не верю этому.
   – Тебе легко это говорить! – выкрикнула она с яростью. – Наверное, ты просто не можешь понять, как я чувствовала себя. Не сомневаюсь, ты переспал с сотней женщин... У тебя же не было сомнений в том, что я уже не девочка. Но я никогда до того не занималась любовью, и ты очень ясно дал понять, что тебе скучно со мной в постели.
   Испанец зло сверкнул глазами.
   – Послушать тебя, так любовь – это что-то вроде экзамена: сдаешь и получаешь сертификат пригодности.
   – А что, разве это было не так? И как опытный экзаменатор ты не оставил у меня сомнений в том, что я провалилась, – ответила Бет, испытывая боль и стыд от столь интимных воспоминаний.
   – Должен разочаровать тебя. Высокая оценка моего постельного опыта, приобретенного с сотней любовниц, сильно преувеличена.– Голос Эрнана казался колючим.– Мне было двадцать семь. Конечно, я уже встречался с женщинами, но всегда моих лет, понимающими правила игры. И я никогда не испытывал судьбу с только что окончившей школу девушкой, едва вышедшей из подросткового возраста.
   – Я полагаю, ты имеешь в виду меня? – напряженным голосом спросила Бет.
   – Да.
   – Тогда почему ты связался со мной?
   Короткий взгляд Эрнана обжег ее лицо. Он помолчал и пожал плечами:
   – Этого я себе не могу простить. Видя твое состояние, я должен был сдержаться, но не сделал этого. А когда понял, что ты девственна, я возненавидел себя за то, что совратил девчонку.
   – Но ты вовсе не совращал меня.
   – Вот как? Может, ты и впрямь не видела все в таком свете. Ты была молоденькой девушкой и к тому же гостем в моем доме. Как бы сильно я ни хотел тебя, я не должен был позволять желаниям замутить мой рассудок. В конце концов, я злился не на тебя, а на себя.
   Может ли стать легче от этого признания? – вяло подумала Бет. Очевидно, Эрнан на самом деле считает, что совратил ее, хотя она ни тогда, ни потом ни о чем не жалела. Но факт оставался фактом – в постели она разочаровала его. Что бы он ни говорил, уйти от этого невозможно.
   – В любом случае, – заговорила Бет, стараясь, чтобы голос звучал безразлично, – сейчас это едва ли что-нибудь меняет, правда? Ведь прошло пять лет. Я уже сказала тебе вчера: мы теперь совсем другие люди. Все изменилось. Ты был женат...
   Она неожиданно умолкла. Мысль о том, что Эрнан был женат на другой женщине, казалась нестерпимой. Он, должно быть, очень любил ее, а она наверняка удовлетворяла его во всех смыслах. Стараясь скрыть слезы, Бет опустила глаза.
   Тонкими и сильными пальцами Эрнан взял ее за подбородок и заставил поднять лицо.
   – В чем дело? Почему ты плачешь? – требовательно спросил он, увидев в ее ресницах слезинки.
   – Я не плачу, – яростно моргая, возразила Бет. Мужчина был слишком близко, волнующе близко, чтобы она могла контролировать свои чувства.
   – Успокойся. – Испанец нежно привлек ее к себе, обняв одной рукой за талию. Его рот, умелый, чувственный, нашел ее губы и обжег жарким поцелуем. Короткой лаской язык Эрнана завоевал и рот. Последняя крепость пала – Бет не могла вымолвить ни слова, да ей и не хотелось.
   Кровь стучала у нее в голове, в ушах звенело. Ни один мужчина за пять лет не целовал ее так нежно и ни один не сумел пробудить в ней ничего, хотя бы отдаленно похожего на горячий отклик.
   – Давай поужинаем сегодня вместе.
   Уже потрясенная поцелуем и своей чрезмерно отзывчивой реакцией на него, Бет была окончательно добита его словами.
   Последние остатки разума вопили: нет, нет, нет! Ты же знаешь, нужно окончательно сойти с ума, чтобы даже раздумывать над его приглашением. Ты же знаешь – продлевать общение с ним означает продлевать боль!
   – Я... Я не могу.
   – Не можешь или не хочешь?
   – Какая разница, Эрнан? Ну правда, все, что было, так давно... Ты был женат, и я...– Бет запнулась. А что она? Она не была замужем. Последние пять лет пыталась истребить свою любовь к Эрнану, полюбить кого-нибудь другого.