Уорнер Элла. Золотой бутон

   Ага, наша взяла! – обрадовалась Фейт и с победоносным видом оглянулась на Говарда. Тот смотрел в сторону, однако улыбка на его лице была столь недвусмысленно самодовольной, что ей захотелось саму себя выпороть.
   Хороша, нечего сказать! Я и не заметила, как начала с неподдельным энтузиазмом действовать в строгом соответствии с его планом по моему переселению! Но я ведь пока ни на что не согласилась и, осмотрев квартиру, вполне могу отказаться.
   Да, так я, пожалуй, и сделаю. А если все-таки решу съехать с квартиры – по собственному, разумеется, почину, – то постараюсь найти такое место, где не будет никаких ограничений.
   Так что Говард Харрисон совершенно зря думает, что этот раунд за ним!
   Двери небольшого лифта, поднявшего их на верхний этаж, открывались в просторный холл, во всю ширину противоположной стены которого располагались огромные витражные окна, заливавшие все вокруг потоками яркого света всех цветов радуги.
   Дверь слева от лифта была открыта, и Алекс сделал в ее сторону приглашающей жест. Кивнув, Фейт заглянула, и сердце ее приятно сжалось. Все в этой просторной квартире было таким, что Фейт влюбилась в нее с первого взгляда. Отказаться от искушения пожить здесь хотя бы шесть месяцев не смогла бы ни одна нормальная женщина.
   В гостиной они увидели двух устроившихся на ланч мужчин в аккуратных комбинезонах.
   – Как здесь у вас? – спросил их Алекс.
   – Сегодня закончим, – ответил рабочий постарше.
   – Отлично. – Алекс повернулся к Фейт. – Имейте в виду, ковры в спальнях пришлось снять, чтобы рабочие могли заменить шкафы. Ковры постелят не раньше чем в пятницу.
   – А что, здесь не одна спальня? – удивилась Фейт.
   – Две.
   Кивнув, чтобы она следовала за ним, Алекс направился к арочной двери в задней стене гостиной. Говард остался с рабочими. С того момента, как они вошли в дом, он подчеркнуто старался держаться в тени. У Фейт даже возникло впечатление, будто босс не хочет оказывать на нее давление, предоставляя принять самостоятельное решение. Такое поведение Говарда настолько не соответствовало ее пониманию ситуации, что Фейт несколько растерялась.
   Неужели забота Говарда и впрямь бескорыстна и все, чего он хочет, – это оказать дружескую услугу своему личному помощнику?
   За арочной дверью оказался короткий коридор с двумя дверьми по обеим сторонам. Еще две двери находились в стене, противоположной арке. Первыми Алекс открыл именно их.
   – Прачечная и ванная, – объявил он.
   Кроме большой стиральной машины в прачечной Фейт увидела шкафы для белья, щеток и моющих средств, а также объемистую лохань для ручной стирки, предназначенную, по всей видимости, для больших поклонников этой процедуры.
   Сама она к таковым не относилась и очень обрадовалась стиральной машине, так как ту, что была в ее нынешней квартире, Льюк забрал себе, оставив ей холодильник и телевизор.
   Ванная поражала роскошью. Она, похоже, подверглась полной реконструкции.
   – Раньше строили с размахом, – заметил Алекс, обратив, видимо, внимание на ошеломленное выражение лица Фейт. – Такие высокие потолки теперь встретишь нечасто, да и по площади все комнаты заметно больше стандартных.
   А отделка каждой чего стоила! – мелькнуло в голове у Фейт. Денег здесь явно не жалели. Ничего странного, что владелец как огня боится неаккуратных жильцов.
   Больше обычной была даже вторая спальня. Стеклянная дверь из главной, еще, соответственно, большей, вела на балкон.
   – Какого цвета будет ковер? – спросила Фейт, взглянув на пол.
   Алекс пожал плечами.
   – Не знаю. Его выбирал сам владелец. Скажу в пятницу.
   Фейт засмеялась.
   – Да нет, на самом деле это не имеет значения. Никогда не видела столь чудесной квартиры. Пожить в такой сразу после ремонта – просто мечта. Как вы считаете, мистер Эдсон, – она с тревогой и надеждой заглянула агенту в глаза, – владельца устроит моя кандидатура?
   Алекс улыбнулся добродушно и немного снисходительно.
   – Почему бы и нет? Моему мнению он поверит, а вы произвели на меня благоприятное впечатление, мисс Шерман.
   – Обещаю оправдать ваше доверие.
   – Да и Говард за вас ручается… Считайте – договорились.
   – Тысяча благодарностей, мистер Эдсон! – Фейт схватила руку агента и затрясла с таким восторгом, словно он только что объявил ее победительницей национальной лотереи.
   Улыбка Алекса стала чуть ироничной.
   – Думаю, мисс Шерман, что благодарить вам нужно Говарда. Это ведь его инициатива.
   – Разумеется, ему я, конечно, тоже очень благодарна.
   Говард! Вид у него, вероятно, будет самодовольным как никогда, однако в данный момент Фейт это ничуть не тревожило. Он действительно оказал ей редкую, невероятную услугу. Квартира – ее! Шесть месяцев жизни в таком сказочном месте! Да это лучше любого отпуска! Новая обстановка, новые впечатления, новые знакомые – все новое!
   В гостиную она влетела, как на крыльях. Говард вопросительно посмотрел на нее. Скрыть свою радость Фейт не могла и не хотела, поэтому широко улыбнулась ему.
   Говард улыбнулся в ответ и спросил:
   – Решено?
   – Решено! – подтвердила Фейт, от избытка чувств едва сдерживаясь, чтобы не броситься ему на шею.
   – Тогда давай пообедаем вместе и заодно отметим.
   – Давай, – согласилась она, слишком счастливая, чтобы вспомнить об осторожности.
   Что ни говори, а без Говарда она ни за что не заполучила бы эту квартиру.
   Так что он имеет полное право разделить ее радость.
   В ресторане, куда ее привез Говард, его, видимо, прекрасно знали.
   – Два бокала шампанского, – попросил Говард официанта и улыбнулся Фейт улыбкой, от которой ее кровь вскипела, словно упомянутый шипучий напиток.
   – И кувшин холодной воды со льдом, – быстро добавила она, про себя отметив, что голову надо сохранять холодной.
   Фейт и раньше часто бывала в дорогих ресторанах, сопровождая Говарда во время переговоров с клиентами, однако никогда прежде не посещала такие места с ним вдвоем. Одного взгляда в меню оказалось достаточно, чтобы убедиться: ресторан действительно первоклассный.
   – Столик ты заказал еще из офиса? – спросила она, когда официант ушел за напитками.
   – Да. – Он оторвался от изучения меню. Его золотистые глаза смотрели тепло и лукаво. – Весьма предусмотрительно с моей стороны, правда?
   – А если бы оказалось, что отмечать нечего?
   – Тогда поход в ресторан можно было бы рассматривать в качестве утешения.
   Сейчас все равно время ланча, так почему бы не перекусить в приятной обстановке? Ты уже что-нибудь выбрала?
   – Пока нет. Тут столько всего, прямо глаза разбегаются.
   – Это верно, кухня здесь действительно превосходная, – подтвердил Говард.
   – Рад, что у тебя пробудился аппетит, а то я уже боялся, как бы ты не начала чахнуть от переживаний.
   Слишком радостная и умиротворенная, чтобы вступать в пикировку, Фейт только улыбнулась и снова углубилась в меню. Мотивы поведения Говарда теперь ей казались понятными и естественными. Обед в этом ресторане определенно является одним из пунктов программы, направленной на то, чтобы заставить ее забыть неприятности и снова пробудить вкус к жизни. Поместить ее в новую обстановку, поднять настроение шампанским, накормить изысканными блюдами – и Фейт Шерман снова станет образцово-показательным помощником главы процветающей фирмы.
   После обеда предстояло заехать в офис Алекса Эдсона и подписать бумаги о найме квартиры. Въехать в нее можно уже в субботу, так что из длинной, тоскливой и бесцветной, остаток недели превращался для Фейт в пять дней напряженных хлопот по организации Переезда и связанных с ним предвкушений. В чем-то Говард, несомненно, прав: жизнь перестает казаться конченой, когда случается что-нибудь приятное.
   Вернулся официант с шампанским, и Фейт, сделав наконец выбор, заказала свои любимые дары моря. Официант наполнил бокалы и удалился. Говард, подмигнув, поднял свой.
   – За будущее!
   – За будущее! – эхом откликнулась счастливая Фейт, тоже поднимая бокал. И спасибо тебе за все. Я очень ценю твою чуткость.
   – А что бы я делал без твоей улыбки? Без нее для меня и день не день.
   Рассмеявшись в ответ на полушутливый комплимент, Фейт расслабленно откинулась на спинку кресла.
   – Мне нравится работать с тобой, – призналась она. – Это никогда не бывает скучно.
   – А ты лучший помощник из всех, что у меня были. Именно такого мне всегда не хватало.
   Он говорит о работе, только о работе, настойчиво повторяла себе Фейт, однако было в голосе Говарда что-то вкрадчивое, обволакивающее, дурманящее и вместе с тем такое, что она с трудом сдерживала желание, вскочив со стула, прыгать и танцевать от радости.
   – Говард, дорогой!
   Эту прозвучавшую грубым диссонансом фразу произнесла какая-то женщина, неожиданно материализовавшаяся рядом с Говардом. Блондинка! Роскошная натуральная блондинка, бесстыдно и властно вцепившаяся пугающе длинными красными ногтями в рукав пиджака Говарда.
   Это было как соль на свежую рану. Фейт почти воочию увидела беременную блондинку Льюка, запустившую свои хищные когти в мужчину, принадлежащего другой. И вот – на тебе! Еще одна пышная красотка становится между ней и на сей раз Говардом, мгновенно разрушив очарование установившейся за их столиком праздничной и доверительной атмосферы.
   – Какая приятная неожиданность увидеть тебя сегодня здесь, – продолжала ворковать блондинка, даже не извинившись за вторжение.
   Фейт почувствовала, что ненавидит незнакомку. Она никогда не считала себя злой или жестокой, но сейчас ей очень хотелось сделать той какую-нибудь гадость.
   – Действительно приятная неожиданность, Валери! – приветливо отозвался между тем Говард, вставая со стула и снимая с себя руку нахальной блондинки.
   Валери! Ну конечно же! Примерно такое имя у хищницы и должно быть. Очень сексуально и экзотично.
   – Нет, что ты, сиди, пожалуйста. – Эти слова блондинка использовала как предлог для очередного прикосновения. Теперь она обеими руками обняла Говарда за плечи. Затем ослепительно улыбнулась Фейт. Зубы у нее были как у пираньи.
   – С твоей приятельницей мы, по-моему, раньше не встречались.
   – Фейт Шерман… Валери Друд, – несколько натянуто представил друг другу дам Говард.
   – Чао! – Блондинка ограничилась кратчайшим из возможных приветствий, выжидательно глядя на Фейт зелеными кошачьими глазами.
   Метнув в ответ холодную темно-синюю молнию, та молча кивнула. К светской беседе она расположена не была. Фейт не нравилась Валери Друд, ей не хотелось с ней знакомиться, тем более делать вид, будто ей приятно присутствие мисс Друд за столиком.
   – Говард, дорогой!
   Этой фамильярной фразой блондинка явно хотела заявить на Говарда свои права перед лицом возможной соперницы, исключить ту из игры, и плевать ей было, что теперь для Фейт день стремительно терял свои краски.
 
   – Субботняя вечеринка удалась на славу, – продолжала блондинка, – но мне тебя очень недоставало.
   – Да, я слышал, что там было весело, – рассеянно сказал Говард.
   Весело! Фейт вдруг почувствовала острое желание тоже немного повеселиться и неожиданно вмешалась в разговор:
   – Жаль, что мы туда не пошли. Впрочем, нам и вдвоем было очень неплохо, правда, дорогой?
   Говард быстро взглянул на нее широко раскрывшимися от удивления глазами, но тут же сориентировался и мечтательно улыбнулся в ответ.
   – Разумеется. И я рад, что тебе тоже понравилось.
   – Говард часто говорит, что именно меня ему всегда не хватало, – ликующе продолжала очень воодушевленная поддержкой Фейт, обращаясь к Валери.
   – Странно, что я никогда не видела вас в обществе Говарда раньше…
   Растерянность в голосе блондинки смешалась с недоверием.
   – Некоторые мужчины не любят, когда их держат на слишком коротком поводке, – доброжелательно объяснила Фейт. – Я тоже не против некоторой свободы, пока могу настоять на своем в главном.
   – Фейт удивительно хорошо меня понимает, – снова пришел ей на помощь Говард.
   – Ну ладно, дорогой, – промурлыкала Валери, убирая руки с его плеч, и, видимо, не теряя надежды на будущее, добавила:
   – Увидимся.
   – Вряд ли, – максимально добавив в голос сиропу, возразила Фейт. – Говард редко входит в одну и ту же реку дважды…
   Валери, кажется, почувствовала, что пора с достоинством удалиться.
   – Я сейчас не могу составить вам компанию, надеюсь, вы не обидитесь…
   – Ну что вы, какие могут быть обиды, – заверила ее Фейт и, когда блондинка повернулась спиной, с победоносным видом выпила сразу полбокала шампанского.
   Говард смотрел на нее с интересом и восхищением.
   – Сегодня, похоже, осуществляются мои самые заветные мечты. Только что ты сражалась за меня с другой женщиной…
   – Ха! – с чувством сказала Фейт. – Денек сегодня и впрямь выдался славный.
   – Прямо ушам своим не верю…
   – У нее не тот цвет волос, который мне нравится.
   Полная надежды улыбка на лице Говарда сменилась разочарованной гримасой.
   – А-а-а… – уныло протянул он. – Та женщина…
   – Извини, если своим поведением я нарушила какие-то твои планы, связанные с Валери.
   Никакой вины за собой Фейт не чувствовала и слова эти произнесла скорее из вежливости. Что ни говори, а Говард – ее босс, и положение, как говорится, обязывает. Хотя мог и остановить в любой момент, если она что-то делала не так, – она восприняла бы малейший намек.
   – Нет проблем! – беззаботно отозвался он.
   – Я тоже так думаю. – Фейт цинично улыбнулась. – Стоит тебе щелкнуть пальцами, и она тут же появится снова.
   – Валери абсолютно ни на что не претендует. – Он произнес это очень серьезно, глядя Фейт прямо в глаза, словно пытался убедить, что говорит правду.
   Фейт же эти слова показались бессмысленными: ведь тогда получается, что ни одна из женщин Говарда никогда ни на что не претендовала.
   – Валери – твое последнее увлечение? – Фейт и сама не понимала, зачем ей понадобилось это знать.
   – Нет, – ответил Говард без колебания.
   – Значит, одна из тех, кто преследует тебя в надежде на чудо, – сухо констатировала Фейт.
   Говард пожал плечами.
   – Это ведь не имеет никакого значения, если женщина меня не интересует, не так ли? Валери мне не нравится и никогда не понравится, на что бы она там ни надеялась.
   Прощай, Валери.
   Обнаружив, что вкус у Говарда лучше, чем у Льюка, Фейт почувствовала, что ей это приятно. Мысль, что оба мужчины ее жизни могут стать жертвами хищных блондинок, показалась ей невыносимой. И хотя близким ей мужчиной Говард не был, с ним ее многое связывало, поэтому Фейт хотелось с уважением относиться к его суждениям о людях.
   Говард снова улыбнулся.
   – А ты мужественный и безжалостный боец, Фейт, – сказал он, и в его тоне ирония смешалась с восхищением.
   Теперь настала ее очередь пожимать плечами.
   – Ты сам меня поощрил, приняв мою сторону. Один намек, и я…
   Говард расхохотался.
   – Ну нет! Лишить себя такого представления!
   – Так что выиграть мне помог ты, Говард. И от этого факта тебе никуда не деться. – Обстоятельство это было Фейт чрезвычайно приятно.
   – Значит, мы с тобой в одной команде. – Говард наполнил бокалы шампанским. – За нашу с тобой команду! Дружную и непобедимую!
   – За команду! – подхватила Фейт, пьянея не столько от шампанского, сколько от радости сознавать себя в одной команде с Говардом.
   Официант принес заказанные блюда, и Фейт впервые за три последних дня с удовольствием приступила к еде.
   – Еще шампанского? – спросил Говард, увидев, что ее бокал пуст.
   – Нет, спасибо. Я лучше перейду на воду со льдом. Сегодня я уже достаточно погорячилась.
   Говард ухмыльнулся:
   – Да, сегодня я узнал тебя с совершенно новой стороны. Не то чтобы о ее существовании я не догадывался, но ты ее очень тщательно скрывала. Столько страсти, темперамента! Потрясающее зрелище. – И он восхищенно поцокал языком.
   Фейт напряженно вслушивалась в бешеные удары своего сердца. Говард сейчас очень напоминал большого, добродушного и довольного жизнью кота, неожиданно почуявшего добычу там, где никогда ни на что не рассчитывал. Пока он еще выжидал, сомневаясь, однако стоит ей сделать хоть одно неверное движение, и кот тут же бросится в атаку.
   А виновата во всем я сама, самокритично признала Фейт. Дважды за это утро в его присутствии потеряла контроль над собой. Конечно же я извинилась за несдержанность, и Говард мои извинения вежливо принял, однако едва ли наши отношения полностью вернутся в прежнее русло.
   – Надеюсь, мне предстоит узнать еще немало интересного о своем прежде столь неестественно спокойном и выдержанном помощнике? – настойчиво продолжал Говард, которому процесс открывают в Фейт новых сторон явно пришелся по вкусу.
   Фейт поняла, что необходимо срочно найти новую тему для разговора.
   Желательно – связанную с Говардом, а не с ней.
   – Давай немного поговорим о тебе, – поспешно предложила она. – Поскольку теперь я знакома с твоей сестрой, может быть, расскажешь мне о своей семье?
   Спрашивая, Фейт исходила не только из чисто тактических соображений. Ее интерес к семье Говарда и в самом деле резко возрос после утренних откровений Вайолетт.
   – С удовольствием. И что бы тебе хотелось узнать?
   – Вайолетт твоя единственная сестра?
   – Да, но у нас с ней есть еще два брата. Оба женаты. Мама изо всех сил старается всеми нами руководить, а папа считает, что дети должны жить так, как нравится им самим.
   – И все живут в Майами?
   – Да.
   – Ты, наверное, был самым трудным ребенком?
   Говард рассмеялся.
   – В детстве они называли меня искателем приключений.
   Им ты и остался, подумала Фейт и в надежде, что, узнав, каким Говард был тогда, сможет лучше понять его теперешнего, спросила:
   – Почему?
   И Говард принялся рассказывать забавные истории из своего детства. Слегка расслабившись, Фейт с удовольствием слушала. Ей было совсем нетрудно вообразить его маленьким мальчиком, представить, как он то и дело, никого не спросясь, убегает исследовать все те потрясающе интересные вещи, которые можно найти в этом огромном и пока еще таком загадочном мире, заставляя беспокоиться мать и испытывая терпение старших братьев, неизменно посылавшихся на его поиски. Позже товарищем Говарда в этих странствиях стала подросшая Вайолетт, готовая с восторгом последовать за ним хоть к черту на рога.
   Официант сменил блюда и убедил гостей заказать на десерт ромовое мороженое со взбитыми сливками и фруктами.
   Истории Говарда следовали одна за другой, а жадно внимавшая Фейт требовала все новых и новых. Ей было странно и необычно слушать о счастливом детстве, о семье, в которой все любят и уважают друг друга. О своем детстве она старалась думать поменьше, поскольку счастливых воспоминаний о нем не осталось. Да и у Льюка дела обстояли немногим лучше. Он был единственным ребенком, родители развелись, едва ему исполнилось восемь лет. Его детство и ранняя юность почти полностью прошли в мире книг, которые и сейчас оставались для него последним прибежищем в случае ссор и всякого рода неприятностей.
   Интересно, знает ли об этом его блондинка? Льюк всегда стремился избегать конфронтации – не мудрствуя лукаво, он просто уклонялся от нее любыми доступными средствами. Именно поэтому свое последнее объяснение с Фейт он начал с того, что сообщил о своем грядущем отцовстве и о дате свадьбы.
   – Тебе неинтересно, – возвращая Фейт к действительности, с обидой заметил Говард.
   Она улыбнулась.
   – Нет, что ты! Просто я подумала, какой ты счастливый. В детстве у тебя не было никаких страхов. Или запретов. Тебе очень повезло родиться в такой семье, Говард.
   Чуть наклонив голову набок, он некоторое время задумчиво смотрел на Фейт.
   Постепенно задумчивость в его взгляде сменилась тем голодным волчьим блеском, который всегда заставлял Фейт нервничать.
   Быть может, свою роль сыграли шампанское и великолепная еда, быть может радость по поводу квартиры и победы над блондинкой, но Фейт почувствовала желание принять вызов.
   – У каждого свои страхи, – все так же пристально глядя на нее, медленно произнес Говард. – Да и некоторым запретам, хочешь не хочешь, приходится подчиняться.
   – Например? – беспечно спросила она.
   – Возьмем нас с тобой. Больше всего мне сейчас хочется затащить тебя в постель и весь остаток дня заниматься любовью.
   Фейт вздрогнула, поскольку неожиданно поняла, что хочет того же. Но в следующий момент Говард иронически улыбнулся и добавил:
   – Однако если я подчинюсь своему страстному, но порочному желанию, ты, боюсь, навсегда исчезнешь из моей жизни, чего мне очень не хотелось бы. Вот тебе и пример запрета, которому я вынужден подчиниться, нравится мне он или нет.
   Принесли десерт.
   – Прими мои самые искренние соболезнования, – вежливо сказала Фейт, изо всех сил стараясь скрыть как вызванный признанием Говарда шок, так и сменившее его облегчение.
   Он рассмеялся и взял в руку десертную ложечку.
   – Приятного аппетита!
   Кажется, пронесло, с благодарностью подумала Фейт. Только что испытанное физическое желание нахлынуло так внезапно и было столь мощным, что она все еще внутренне дрожала. Впрочем, внезапно ли? Теперь она не могла не признаться, во всяком случае себе самой, что Говард всегда привлекал ее физически, а определенные запреты, связанные с присутствием в ее жизни Льюка, теперь утратили свою власть.
   Кроме того, приятно было сознавать, что Говард высоко ее ценит, что он на ее стороне, что он поддержал ее против Льюка и против обеих – беременной и пока вроде не беременной – блондинок.
   Однако вступить с боссом в сексуальную связь Фейт считала сумасшествием.
   Она стала бы одной из очень многих – очередным маленьким приключением Говарда, но, главное, как, скажите на милость, они работали бы вместе после того, как все закончится? А в том, что все закончилось бы очень быстро, Фейт не сомневалась.
   К тому же на самом деле она вовсе не хотела оказаться с Говардом в постели. Просто сегодня все так сложилось: вначале он отнесся к ней с сочувствием и пониманием, а потом повел дело так, что вместо отверженной жертвы она вдруг почувствовала себя желанной победительницей. Простое стечение обстоятельств и ничего больше. Ухе завтра все будет восприниматься совсем иначе, и Говарду следовало бы и самому это понимать.
   Фейт отложила ложечку и тут только сообразила, что проглотила десерт, даже не разобрав вкуса. Такое изысканное лакомство пропало зря, подумала она с сожалением. Море упущенного удовольствия!
   Она вдруг заметила, что Говард внимательно ее рассматривает, наверное давно, и у нее вдруг возникло абсурдное подозрение, будто он читает ее мысли. Решив, что пришло время сменить обстановку, Фейт демонстративно посмотрела на часы и с испугом вскричала:
   – Боже милостивый! Время ланча уже почти истекло! Нам, наверное, пора, Говард.
   Он тоже взглянул на свои часы и удивленно поднял брови.
   – Ты права. Тем более что на обратном пути нам еще нужно заехать к Алексу подписать бумаги. – Знаком он попросил счет. – Но вообще-то мы сегодня и так неплохо поработали.
   – По-моему, мы только и делали, что сачковали, – рассмеялась Фейт.
   – Всему свое время и свое место, – оптимистично ответил Говард.
   И сейчас не время и не место… пока еще… для того, что ты задумал.
   Фейт попыталась прогнать эту мысль, но безуспешно.
   – Я только зайду в дамскую комнату, – сказала она, вставая.
   – Хорошо, я подожду тебя в холле.
   Когда она вышла из дамской комнаты, Говард лениво прохаживался по холлу с видом человека в высшей степени довольного жизнью, и Фейт подумала, что пока у нее к нему, строго говоря, не может быть никаких претензий. Он ни к чему ее не принуждал и не торопил – без соответствующего поощрения с ее стороны, во всяком случае. Так что рядом с ним она могла чувствовать себя в полной безопасности, пока не потеряет голову сама.
   – Спасибо за чудесный ланч, Говард, – поблагодарила Фейт, когда они подходили к машине.
   – Мне тоже очень понравилось.
   Надо думать! – хмыкнула про себя Фейт.
   Смеющееся и вместе с тем обещающе-выжидательное выражение глаз Говарда не оставляло в том никаких сомнений. Жизнь для этого человека была вечной борьбой, и сейчас он как раз вступил в новую схватку. Когда Говард открывал для Фейт дверцу машины, вид у него был такой, словно она уже ему принадлежит.
   Что никак не соответствовало действительности. Ибо благодаря Льюку Фейт была женщиной свободной духом.
   Почему-то она подумала, что любовная интрижка с Говардом должна быть похожа на суфле: масса удовольствия, за которым нет ничего. Или – почти ничего.
   Секс без любви.
   Забудь об этом, сказала себе Фейт. Забудь и не вздумай на что-то надеяться, а тем более – о чем-то сожалеть.
   Вечером, вернувшись домой, Фейт изо всех сил старалась сохранить радостное и оптимистичное настроение. Еще утром она боялась, что звенящая пустота квартиры, которую она так долго делила с Льюком, захлестнет ее новой волной депрессии. Теперь все изменилось, скоро эту квартиру покинет и она.
   Один период ее жизни стремительно уходил в прошлое, начинался новый, и прожить его Фейт собиралась со всем возможным удовольствием.
   Она как раз составляла список дел, связанных с предстоящим переездом, когда зазвонил телефон. Ни малейшего желания брать трубку у Фейт не было.