Страница:
смотреть: руки его дрожали, челюсть отвисла. Полицмейстер Карандафиди взял
стул и мощными ударами разрушил ящик.
Платона Герасимовича увезли с курьером в Петербург, и более никто его
уже не видел. Верный его личарда Матвейка разделил судьбу своего господина.
Песню про соловьев запретили. Остатки ящика облили святой водой и бросили в
полынью, как и советовал господин Корефанов. Под старость лет мы сошлись с
ним коротко. От него я и узнал все подробности этой истории. Должен
присовокупить, что Корефанов смотрел в ящик с гораздо большею пользою,
нежели бедный Платон Герасимович.
- Друг мой, - говаривал он мне подчас. -- Иногда мне кажется, что в
ящике этом можно было увидеть грядущее...
- Каково же оно, грядущее? -- спрашивал я. Вместо ответа он глубоко
вздыхал и затягивался трубочкой. И я начинал представлять себе, что в
грядущем все будут сидеть вечерами дома, смотреть водевили, не ходить в
собрания, не разговаривать вот этак запросто, не видеть природы вокруг
себя... Страхами этими я делился с Корефановым. Он только посмеивался.
- Ну, не так уж мрачно, - говорил он. -- Не одни же водевили.
Вспомните-ка тот вечер...
И он начинал звонким, совершенно не старческим голосом читать послание
Пушкина, и странно звучало оно в устах глубокого старца в черном шлафроке.
Суди сам, читатель, можно ли поверить во всю эту историю. Все свидетели
уже покинули земную юдоль. Остались только стихи. Я тоже часто твержу их про
себя.
Один человек писал стихи. Фамилия у него на вид была хорошая,
героическая, а на слух не очень: Сабленосов. Сам Сабленосов думал, что он
поэт, а другие люди так не думали. Но Сабленосов все равно писал стихи и
скоро написал их целую книгу. Книга называлась очень красиво: "За лебединой
стаей журавлей". Но так как печатать Сабленосова никто не хотел, книга
получилась самодельная. Хотя на вид почти как настоящая -- в переплете и с
иллюстрациями из журналов "Работница" и "Крестьянка". И все равно так никого
и не смог Сабленосов уговорить, чтобы прочли его книгу. А ведь стихи он
писал исключительно ради славы, чтобы имя его у людей изо рта не вылазило.
Тогда Сабленосов сделал вот что. В аэропорту он подстерег одного
известного нашего поэта, который везде путешествует, и незаметно засунул
свою книгу в его дорожную сумку. Лететь поэту долго, может, и прочтет.
Лететь поэту было и вправду долго -- аж в Бразилию. В полете он
заискался чего-то в сумке и наткнулся на подкинутую книгу. С ужасом прочитав
несколько стихотворений, поэт почувствовал, что просто физически не может
находиться в одном помещении с этим кошмарным творением. Он прошел к пилотам
и попросил, чтобы ему дали возможность либо выпрыгнуть самому, либо
выбросить книгу из самолета. Мировая известность и большое личное обаяние
поэта сделали свое дело: книга Сабленосова с позором покинула борт "Боинга"
и, кружась, полетела вниз, где простирались бескрайние бразильские джунгли.
В это время малоизвестное науке племя тиритомба справляло небольшой
религиозный праздник на поляне. Упавшую к ногам руководителей племени прямо
с неба книгу тиритомба истолковали, конечно, с идеалистических позиций и тут
же начали ей поклоняться.
В настоящее время культ книги "За лебединой стаей журавлей" растет и
крепнет. Тиритомба намыли маленько золотишка и отправили в большой город
самого смышленого юношу. С помощью золота и выдающихся личных способностей
юноша сумел перевести книгу и выучил все пятьсот восемьдесят два
стихотворения наизусть. Теперь они составляют основу всей духовной жизни
индейцев тиритомба. Даже дети в этом племени знают, какое стихотворение
следует читать перед охотой на ягуара, как с помощью венка сонетов увеличить
мужскую силу, сколько раз нужно повторить поэму "Зазнобушка", когда
засушиваешь голову побежденного врага. Тиритомба -- народ воинственный.
Вдохновившись стихами, они встают на тропу войны и несут слово Сабленосова
все дальше в джунгли. Покоренные племена принимают новую веру. Скоро этот
феномен заметят этнографы и напишут о нем.
Но, к сожалению, сам Сабленосов так никогда и не узнает о своей
небывалой славе в джунглях Амазонки, потому что никогда не читает ничего,
кроме своих стихов.
Была Аня Кирдяшова. Она приехала в большой город из села Зеледеево. Там
у нее была бабка, но умерла, а перед смертью велела внучке копить золото --
верное дело. Сама-то не накопила, так хоть внучка.
В городе Аня поступила работать техническим работником в одно очень
известное учреждение. Технический работник -- это техничка. А жила в
общежитии кирзавода.
Стала Аня копить золото. То есть пока не само золото, а деньги на его
покупку. Не ела сладкого, в кино ходила только на дневные сеансы. Фильмы
"Золото Маккены", "Золотой поезд", "Золотой пояс", "Золотое путешествие
Синдбада" и многие другие про золото она смотрела по сто раз.
Только накопит Аня денег, а золото, будучи предметом роскоши, и
повысится в цене. Аня еще поднакопит, а оно еще дороже заделается. Только на
третий год догнала-таки Аня золотишко: скопила тысячу рублей деньгами.
На работе дали Ане добрый совет:
- В магазин зря не ходи, там нету ничего. А ходи лучше возле магазина.
Там иногда с рук продают. И не только с рук, но и с шеи и из ушей тоже.
Только обязательно возьми с собой азотной кислоты, покапай на золото. А то
обжулят.
В своем учреждении утащила Аня целую колбу кислоты и пошла делать
золотые покупки. Возле магазина "Дефицитные товары" толкались цыгане и
вообще люди. Толкался там и Моня Радзиковский. Моня был красивый-красивый и
очень хорошо одет в дубленку и джинсы. Аня же Кирдяшова была еще девушка: в
деревне испортить не успели, а в городе никто не позарился. Только один
начальник по работе начал было хватать за бока, но Аня ему живо дала по
рукам.
Такого человека, как Моня, Аня видела только в кино, и то один раз.
Поэтому она разинула рот, да так широко, что Моня заметил.
- Вам золотых вещей не надо? -- спросил.
Аня не сказала ничего, а закивало головой с разинутым ртом. Моня
протянул ей цепочку, пару колечек, сережки в виде любящего сердца. Все эти
вещи сильно блестели. Аня закрыла рот и отдала Моне тысячу рублей деньгами.
Зажала золотые вещи в кулачок и побежала к себе -- копить.
За углом она вспомнила про испытание кислотой. Вытащила из сумочки
колбу и побросала туда золото. Золото пошло пузырьками и пропало в кислоте,
как не было. Ане стало жалко себя, золото и деньги. Вернулась к магазину и
колбу с кислотой тычет Моне:
- Где мое золото, паразит?
А Моня все понял и отказался -- знать не знаю. Аня рассердилась и
стукнула его хрупкой колбой в лоб. Про кислоту-то забыла. Моне стало больно,
он громко закричал и ослеп. Всю красоту у него с рожи съела кислота.
Потом был суд. Судили, конечно, Аню Кирдяшову, так как Монино
мошенничество растворилось в колбе. Сама Аня винила во всем себя, много и
часто плакала, что погубила за тысячу рублей деньгами хорошего человека.
На суде выступил потерпевший от Ани Моня.
- Раньше мои мысли были заняты только наживой и чистоганом, - сказал
он. -- А теперь у меня появилось много времени на раздумья. Неправильно я
жил, не по совести. Поделом вору и мука. Глаза мне эта девушка раскрыла...
И заплакал. И судьи заплакали, и все-все люди.
...Когда Аня вышла на свободу с чистой совестью, они с Моней
поженились. Все мечты Ани сбылись. Золота у нее теперь навалом. Каждый вечер
она приводит Моню за руку к магазину "Дефицитные товары". Моня делает вид,
что побирается. На деле же он продолжает продавать всяким дуракам латунные
подделки. А деньги он наловчился различать по шороху. На эти деньги Аня
Радзиковская покупает натуральное золото, которое никакая кислота не берет,
разве что царская водка.
стул и мощными ударами разрушил ящик.
Платона Герасимовича увезли с курьером в Петербург, и более никто его
уже не видел. Верный его личарда Матвейка разделил судьбу своего господина.
Песню про соловьев запретили. Остатки ящика облили святой водой и бросили в
полынью, как и советовал господин Корефанов. Под старость лет мы сошлись с
ним коротко. От него я и узнал все подробности этой истории. Должен
присовокупить, что Корефанов смотрел в ящик с гораздо большею пользою,
нежели бедный Платон Герасимович.
- Друг мой, - говаривал он мне подчас. -- Иногда мне кажется, что в
ящике этом можно было увидеть грядущее...
- Каково же оно, грядущее? -- спрашивал я. Вместо ответа он глубоко
вздыхал и затягивался трубочкой. И я начинал представлять себе, что в
грядущем все будут сидеть вечерами дома, смотреть водевили, не ходить в
собрания, не разговаривать вот этак запросто, не видеть природы вокруг
себя... Страхами этими я делился с Корефановым. Он только посмеивался.
- Ну, не так уж мрачно, - говорил он. -- Не одни же водевили.
Вспомните-ка тот вечер...
И он начинал звонким, совершенно не старческим голосом читать послание
Пушкина, и странно звучало оно в устах глубокого старца в черном шлафроке.
Суди сам, читатель, можно ли поверить во всю эту историю. Все свидетели
уже покинули земную юдоль. Остались только стихи. Я тоже часто твержу их про
себя.
Один человек писал стихи. Фамилия у него на вид была хорошая,
героическая, а на слух не очень: Сабленосов. Сам Сабленосов думал, что он
поэт, а другие люди так не думали. Но Сабленосов все равно писал стихи и
скоро написал их целую книгу. Книга называлась очень красиво: "За лебединой
стаей журавлей". Но так как печатать Сабленосова никто не хотел, книга
получилась самодельная. Хотя на вид почти как настоящая -- в переплете и с
иллюстрациями из журналов "Работница" и "Крестьянка". И все равно так никого
и не смог Сабленосов уговорить, чтобы прочли его книгу. А ведь стихи он
писал исключительно ради славы, чтобы имя его у людей изо рта не вылазило.
Тогда Сабленосов сделал вот что. В аэропорту он подстерег одного
известного нашего поэта, который везде путешествует, и незаметно засунул
свою книгу в его дорожную сумку. Лететь поэту долго, может, и прочтет.
Лететь поэту было и вправду долго -- аж в Бразилию. В полете он
заискался чего-то в сумке и наткнулся на подкинутую книгу. С ужасом прочитав
несколько стихотворений, поэт почувствовал, что просто физически не может
находиться в одном помещении с этим кошмарным творением. Он прошел к пилотам
и попросил, чтобы ему дали возможность либо выпрыгнуть самому, либо
выбросить книгу из самолета. Мировая известность и большое личное обаяние
поэта сделали свое дело: книга Сабленосова с позором покинула борт "Боинга"
и, кружась, полетела вниз, где простирались бескрайние бразильские джунгли.
В это время малоизвестное науке племя тиритомба справляло небольшой
религиозный праздник на поляне. Упавшую к ногам руководителей племени прямо
с неба книгу тиритомба истолковали, конечно, с идеалистических позиций и тут
же начали ей поклоняться.
В настоящее время культ книги "За лебединой стаей журавлей" растет и
крепнет. Тиритомба намыли маленько золотишка и отправили в большой город
самого смышленого юношу. С помощью золота и выдающихся личных способностей
юноша сумел перевести книгу и выучил все пятьсот восемьдесят два
стихотворения наизусть. Теперь они составляют основу всей духовной жизни
индейцев тиритомба. Даже дети в этом племени знают, какое стихотворение
следует читать перед охотой на ягуара, как с помощью венка сонетов увеличить
мужскую силу, сколько раз нужно повторить поэму "Зазнобушка", когда
засушиваешь голову побежденного врага. Тиритомба -- народ воинственный.
Вдохновившись стихами, они встают на тропу войны и несут слово Сабленосова
все дальше в джунгли. Покоренные племена принимают новую веру. Скоро этот
феномен заметят этнографы и напишут о нем.
Но, к сожалению, сам Сабленосов так никогда и не узнает о своей
небывалой славе в джунглях Амазонки, потому что никогда не читает ничего,
кроме своих стихов.
Была Аня Кирдяшова. Она приехала в большой город из села Зеледеево. Там
у нее была бабка, но умерла, а перед смертью велела внучке копить золото --
верное дело. Сама-то не накопила, так хоть внучка.
В городе Аня поступила работать техническим работником в одно очень
известное учреждение. Технический работник -- это техничка. А жила в
общежитии кирзавода.
Стала Аня копить золото. То есть пока не само золото, а деньги на его
покупку. Не ела сладкого, в кино ходила только на дневные сеансы. Фильмы
"Золото Маккены", "Золотой поезд", "Золотой пояс", "Золотое путешествие
Синдбада" и многие другие про золото она смотрела по сто раз.
Только накопит Аня денег, а золото, будучи предметом роскоши, и
повысится в цене. Аня еще поднакопит, а оно еще дороже заделается. Только на
третий год догнала-таки Аня золотишко: скопила тысячу рублей деньгами.
На работе дали Ане добрый совет:
- В магазин зря не ходи, там нету ничего. А ходи лучше возле магазина.
Там иногда с рук продают. И не только с рук, но и с шеи и из ушей тоже.
Только обязательно возьми с собой азотной кислоты, покапай на золото. А то
обжулят.
В своем учреждении утащила Аня целую колбу кислоты и пошла делать
золотые покупки. Возле магазина "Дефицитные товары" толкались цыгане и
вообще люди. Толкался там и Моня Радзиковский. Моня был красивый-красивый и
очень хорошо одет в дубленку и джинсы. Аня же Кирдяшова была еще девушка: в
деревне испортить не успели, а в городе никто не позарился. Только один
начальник по работе начал было хватать за бока, но Аня ему живо дала по
рукам.
Такого человека, как Моня, Аня видела только в кино, и то один раз.
Поэтому она разинула рот, да так широко, что Моня заметил.
- Вам золотых вещей не надо? -- спросил.
Аня не сказала ничего, а закивало головой с разинутым ртом. Моня
протянул ей цепочку, пару колечек, сережки в виде любящего сердца. Все эти
вещи сильно блестели. Аня закрыла рот и отдала Моне тысячу рублей деньгами.
Зажала золотые вещи в кулачок и побежала к себе -- копить.
За углом она вспомнила про испытание кислотой. Вытащила из сумочки
колбу и побросала туда золото. Золото пошло пузырьками и пропало в кислоте,
как не было. Ане стало жалко себя, золото и деньги. Вернулась к магазину и
колбу с кислотой тычет Моне:
- Где мое золото, паразит?
А Моня все понял и отказался -- знать не знаю. Аня рассердилась и
стукнула его хрупкой колбой в лоб. Про кислоту-то забыла. Моне стало больно,
он громко закричал и ослеп. Всю красоту у него с рожи съела кислота.
Потом был суд. Судили, конечно, Аню Кирдяшову, так как Монино
мошенничество растворилось в колбе. Сама Аня винила во всем себя, много и
часто плакала, что погубила за тысячу рублей деньгами хорошего человека.
На суде выступил потерпевший от Ани Моня.
- Раньше мои мысли были заняты только наживой и чистоганом, - сказал
он. -- А теперь у меня появилось много времени на раздумья. Неправильно я
жил, не по совести. Поделом вору и мука. Глаза мне эта девушка раскрыла...
И заплакал. И судьи заплакали, и все-все люди.
...Когда Аня вышла на свободу с чистой совестью, они с Моней
поженились. Все мечты Ани сбылись. Золота у нее теперь навалом. Каждый вечер
она приводит Моню за руку к магазину "Дефицитные товары". Моня делает вид,
что побирается. На деле же он продолжает продавать всяким дуракам латунные
подделки. А деньги он наловчился различать по шороху. На эти деньги Аня
Радзиковская покупает натуральное золото, которое никакая кислота не берет,
разве что царская водка.