Устименко Татьяна. Всё или ничего

Татьяна Устименко, Ольга Вольска
Всё или ничего

   Каждый человек сотворен из воспоминаний.

NN

Пролог

   Шестеро крепких парней, облаченных в черные костюмы и белые рубашки, осторожно грузили в салон роскошного конного катафалка шикарный гроб из красного дерева. Молодая женщина в трауре пронзительно всхлипывала, повиснув на дверце похоронного транспорта. Кучка одетых в чопорные одежды людей, вышедших из церкви, тихо шушукалась в сторонке, бросая косые взгляды на рыдающую даму.
   – Все готово, синьора, – один из грузивших гроб мужчин тронул ее за плечо, – можем ехать.
   – Да-да, конечно, – невнятно пробормотала она, скрываясь в недрах огромного салона. – И, пожалуйста, оставьте меня одну…
   – Как скажете, госпожа. Примите наши соболезнования.
   Женщина сиротливо присела на краешек обитого черным велюром сиденья. Затем, не выдержав, рухнула на крышку гроба и разразилась бурными рыданиями. Кучер из деликатности задвинул щиток, отделявший его место от салона, а возможно, ему просто не улыбалось слушать всю дорогу безутешный рев несчастной вдовы – перегородка была звуконепроницаемой. Кони звонко зацокали копытами по мостовой, и катафалк тронулся.
   Стоило лишь катафалку отъехать от церкви, как женщина мгновенно прекратила всхлипывать и надрывно стенать. Она облегченно перевела дух и победно улыбнулась. Шляпка с густой траурной вуалью была легкомысленно отброшена в другой конец салона. На лице «безутешной вдовы» не просматривалось ни малейшего следа недавних рыданий. Скорее она выглядела сосредоточенно-недовольной. Подобрав юбки, женщина что есть силы двинула каблуком по стенке гроба, оставив на лакированном дереве глубокую вмятину.
   – Хорош дрыхнуть, бездельник! – резко потребовала она. – Вылезай уже давай!
   Половинка крышки откинулась, и… «покойник» сел в гробу, потягиваясь и зевая, как сонный кот.
   – Ну и сильна же ты, детка! – давясь зевком, с уважением проговорил Виктор Кипелов. – Ты чем сейчас по ящику двинула? Звук такой, будто по Царь-колоколу из Царь-пушки шарахнули!
   – Извини, – абсолютно не испытывая угрызений совести, отозвалась Анна ди Таэ, выпутываясь из опостылевших юбок. – А как еще тебя от твоего вампирского сна пробуждать прикажешь?
   – А меня что, уже отпели? – деловито спросил байкер, выбираясь из гроба целиком.
   – И отпели, и отпили – закапывать везут, – хмыкнула княжна. – Упыря такого…
   – А почему сразу «упыря»? – удивился оружейник.
   – А кто еще днем спит? – ехидно ответила Анна вопросом на вопрос. – Только упыри да вот такие, как ты, бездельники!
   – О, узнаю прежнюю Анну ди Таэ! – довольно усмехнулся Виктор, стаскивая с себя «похоронный» фрак и расстегивая рубашку чуть ли не до середины груди. Патологическая страсть байкера к расхристанности взяла верх над порядком и на сей раз. – Язвит напропалую и мотает нам нервы не щадя живота своего. Но это по-любому лучше, чем хандрить и страдать.
   – Ну да, с вами даже не пострадаешь в свое удовольствие, – иронично фыркнула Анна, невольно вспоминая свою затяжную депрессию, охватившую ее после нелепой гибели Хьюго де Крайто.
 
   …Окружающие так и не смогли вытянуть из нее ничего вразумительного. Ничего, кроме невнятного «добейте…». Виктору первому надоело выслушивать ее слезливые стенания. Когда он в очередной раз застал Анну безвольно сидящей в кресле и вперившейся пустым взглядом в стену, то перешел к активным действиям. Для начала вылил на княжну ведро ледяной воды, наорал от души, довел ее до истерики и заставил хорошенько выплакаться. А дальше, по мнению чародейки, начался ад. Виктор ежедневно появлялся в особняке ди Таэ ровно в пять утра, стаскивал Анну с кровати и выгонял на полосу препятствий, расположенную в парке у дома.
   – Как только ты преодолеешь ее за две минуты, – заявил байкер, – я сразу от тебя отстану и позволю страдать столько, сколько влезет.
   …Пройти полосу за две минуты ей удалось лишь спустя полтора месяца…
 
   Анна постепенно возвращалась в реальность. А сейчас подходило к завершению ее первое за последние полгода задание. Собственно, именно из-за его выполнения Виктор и очутился в гробу, а княжне пришлось изображать безутешную вдову.
   – Черт, и угораздило же нас ввязаться в разборки мафиозных кланов! – вздохнул Виктор, усаживаясь на сиденье. – Просвиру им в селезенку!
   – Скажи спасибо, что это всего лишь человеческие кланы, а не вампирьи, к примеру, – насмешливо откликнулась Анна.
   Байкер согласно осклабился – чародейка, как всегда, права. А начиналось все до смешного привычно… Пропал наследник одного из влиятельных темноэльфийских кланов. Причем темные уверяли, что в его исчезновении виноваты люди. В процессе расследования княжну ди Таэ и Виктора занесло на Корсику. И понеслось… Наследника они не нашли, зато вместо этого выяснилось, что все произошедшее является неудачным розыгрышем родовитого эльфийского отпрыска. В результате они умудрились ввязаться в вендетту двух влиятельных местных кланов и ради собственного спасения были вынуждены разыграть пышный спектакль с похоронами.
   Анна пошарила по карманам и вытянула телепортационный амулет.
   – Все, уходим. – Княжна активировала портал. – По-английски, не прощаясь.
   Дипломатов вышвырнуло на пустыре, в стороне от городских стен. Там их уже ожидал сильфийский парусник.
   – День добрый, Эорлин-ши, – дружески поприветствовала Анна своего давнего знакомца – зеленоволосого сильфа, встречавшего ее у трапа.
   – Здравствуйте, госпожа. – Сильф почтительно склонил голову и галантно подал девушке руку, помогая подняться по ступенькам. – Куда пожелаете отправиться на этот раз?
   – Подальше отсюда, – без малейшего сожаления сообщила княжна. – Домой, в Будапешт!
   Эорлин-ши согласно кивнул. Несколько минут спустя золотистый сильфийский парусник «Эолова арфа» беззвучно растворился в лазури средиземноморского неба…

Часть первая
Еще один шанс

Глава 1

   Ветер дул с реки, привнося в сгущавшиеся апрельские сумерки ту точно отмерянную дозу сырости, что способна вызвать насморк у загулявшихся туристов и ревматизм у стариков. Сырость забиралась под неплотно застегнутую одежду и прибивала к земле уже сухую пыль, которую днем разыгравшийся ветер пригоршнями швырял в глаза прохожим. Да, апрель – пыльный месяц, но ровно до того момента, пока не пройдет первая после зимы гроза и ливень не смоет пыль в Дунай. Кстати, сегодня сумерки сгустились так быстро не оттого, что солнце еще не отвоевало положенное ему место, а именно из-за наползавших с востока рыхлых грозовых туч. Время от времени в них даже посверкивали разломы молний и погромыхивали ободья небесной колесницы, выведенной на прогон разудалым пророком-громовержцем. Ведь небесные мостовые такие же корявые, как и в земных городах. Не секрет, что самой главной проблемой людей всегда были и остаются дураки и дороги. И если вторые еще хоть как-то можно привести в порядок, то извести первых не представлялось возможным, ибо, как известно всем, дураков не сеют и не сажают – они сами растут…
   Размышляя таким нехитрым образом об особенностях важной человеческой проблемы, Арьята, пиная ногой камешек, неспешно плелась по набережной, сунув руки в карманы старенькой штормовки. Все попытки наставников вытряхнуть ее из потрепанной куртки и заставить надеть другую, новую успехом не увенчались. Ведьмочка продолжала таскать видавшую виды брезентовую штормовку, заявляя, что на званый вечер ее не приглашают, а для будней и так сойдет. В общем-то в ее словах был резон, ибо за пределами церкви Святого Матиаша, где расположился отдел, Арьята появлялась крайне редко. А если она все же куда-то выходила, то чаще всего в сопровождении кого-нибудь из сотрудников отдела или своих наставников. Слишком свежи еще воспоминания о том, как однажды она угодила в лапы инквизиции.
   Но сейчас как раз выдался один из тех редких случаев, когда Арьята выбралась в город самостоятельно. Конечно, Эрик сильно рисковал, отправляя ученицу одну, но выбора у него не было. Понадобилось срочно передать Профессору кое-какую документацию. А поскольку факса у досточтимого господина Криэ не водилось, то пришлось по старинке отправить документы с посыльным, а точнее, с посыльной. Которая получила строгий наказ «телепортироваться туда и обратно и чтобы одна нога здесь – другая там». На что ведьмочка даже ничего не ответила, а просто показала красноречивую фигу: дескать, подобное возможно лишь в том случае, если портал нарушится при телепортации и ее разорвет пополам. А посему ничто не помешало Арьяте проигнорировать приказ наставника. Выйдя от Профессора, она шла обратно в отдел вдоль набережной легким прогулочным шагом. К тому же она прекрасно знала, что на четвертом перекрестке можно свернуть и выйти точнехонько к нужной площади, срезав путь чуть ли не вдвое.
   Набережная оказалась практически пустой, если не считать высокого человека в пилигримском плаще, бредущего навстречу ведьмочке. Ничего примечательного в нем не обнаружилось, если бы не тот факт, что капюшон мужчины оказался сильно надвинут на глаза. Из-под капюшона выбилось несколько золотисто-русых прядей, которые свободно полоскались на ветру и наверняка отчаянно мешали идущему. Но тому, похоже, было все равно. Что-то в этой хмурой фигуре показалось ведьмочке смутно знакомым. Вот человек поравнялся с ней и…
   Девчонка с любопытством заглянула под низко надвинутый капюшон и едва не споткнулась от неожиданности. Она прекрасно видела в темноте, и тень от капюшона не стала для нее помехой. Человек прошел мимо. Арьята резко притормозила и кинулась догонять.
   – Отец Хьюго! – крикнула она, настигая странного прохожего. – Отец Хьюго, подождите! – Ведьмочка забежала вперед. – Это же я, Арьята, ученица княжны ди Таэ. Вы должны меня помнить!
   Человек в плаще остановился и поднял подбородок, вперив в ведьмочку колючий взгляд. Капюшон чуть съехал, открывая его лицо… Последние сомнения сразу же испарились из головы менестрельки – перед ней действительно стоял покойный Хьюго де Крайто. И вот тут Арьяте стало по-настоящему страшно, ибо серо-стальные глаза священника оказались совершенно бездумными, словно у сумасшедшего или святого с иконы. В его расширенных матово-черных зрачках не отражалось ничего: ни тоски, ни боли, ни даже безразличия. Это были глаза мертвеца!
   – А… мм… простите, обозналась… – шокированно пробормотала она и метнулась в ближайший переулок, спеша поскорее убраться с набережной.
 
   – Ф-фу… – Арьята обессиленно сползла по шершавой стене дома и уселась на тротуар. Сейчас ей нужно отдышаться, успокоить бешено колотящееся сердце… А потом она вернется домой и немедленно все расскажет и мастеру Эрику, и госпоже кардиналу, и обязательно Анне, которая уже должна вернуться, и…
   От неминуемой смерти ведьмочку спасла лишь природная быстрота реакции. Черная тень с летящим серебряным росчерком, несущим смерть, сорвалась с козырька подъезда напротив. Арьята рванулась в сторону, и клинок вспорол пустоту. Она узнала человека с набережной. А клинок, ведомый рукой нападающего, уже вновь летел в четко сбалансированном ударе. Девчонка кувырком прокатилась по брусчатке, вскочила на ноги и – откуда только силы взялись! – рванула обратно к набережной. Незнакомец, каким-то противоестественным образом присвоивший себе внешность Хьюго, не отставал.
   – Эй, вы что, с ума сошли?! – вскрикнула Арьята, притормаживая на повороте, и едва не попала под удар. Ведьмочка увернулась и снова припустила вдоль реки, понимая, что на открытой улице ей не спастись. В переулки, однако, углубляться не хотелось – там шансов у «покойника» будет гораздо больше, чем у основательно подуставшей девчонки.
   Менестрелька с разбегу вскочила на парапет и, пробежав несколько метров, ласточкой ушла в воду. Человек остановился у того места, где она прыгнула. На поверхности реки не появилось даже пары пузырьков. Подождав с минуту, он вложил клинок в деревянные ножны, вновь превратив свое страшное оружие в ничем не примечательную палку, и размеренно зашагал прочь.
   Арьята, тяжело дыша, вынырнула и вскарабкалась на бетонный выступ под мостом. Закашлялась, выплевывая воду, попавшую в рот и нос. С ведьмочки текло ручьями. Она провела рукой по лбу, стирая грязь и убирая волосы, облепившие голову. Порывы ветра усилились, заставив ее застучать зубами от пронзительного холода. Арьята выбралась обратно на набережную. Гроза надвигалась с невероятной быстротой, уже накрыв почти весь Будапешт, но еще не решаясь разразиться неминуемым ливнем. Девчонка свернула на нужном перекрестке и что есть духу припустила вверх по улице, понимая, что не успеет опередить дождь и вернуться в отдел до начала грозы…
 
   Дождь с размеренным шумом шелестел за окном, превращая здания в размытые кляксы и застилая город туманной пеленой. В мгновенно образовавшихся лужах вскипали многочисленные пузыри. Отец Рид задумчиво смотрел сквозь залитое водой стекло, затем перевел взгляд на маленький мохнатый кактус в невероятно большом для него горшке. Кактус пышно цвел сиреневыми цветочками, выбрасывая новые бутоны чуть ли не каждые две недели. Архонт потер слезящиеся от умиления глаза. Именно этот кактус шесть месяцев назад подарила ему Арьята взамен засохшего. Рид рассеянно улыбнулся. Возможно, это глупо – привязаться к кактусу, но, как говорится, у каждого придурка свои радости.
   Раздался прерывистый звонок в дверь, затем еще один. Священник дернулся от неожиданности, резко вскочил, и книга, лежавшая у него на коленях, шлепнулась на пол разворотом вниз, примяв страницы. Рид направился открывать, на ходу нашаривая в кармане очки и перестраивая зрение.
   – А-арьята?! – Архонт удивленно воззрился на менестрельку. Она была последней, кого он ожидал увидеть на пороге своей квартиры, тем более в таком виде. Ведьмочка извозилась в грязи, а кроме того, промокла до такой степени, что с нее текло не то что ручьями – реками, и вдобавок из-за уха свисало что-то осклизлое, сильно напоминающее водоросль.
   – П-привет, – проклацала зубами девчонка. Рид заметил, что ее колотит крупная дрожь.
   – Так, немедленно марш в душ! – скомандовал он, втаскивая Арьяту в квартиру и заталкивая в ванную. – И пока не согреешься, не вылезай! Спасибо Господь наделил нас такой благодатью, как горячая вода! Полотенце я сейчас дам.
   Пока ведьмочка плескалась в душе, Рид нервно мерил шагами комнату. Что же произошло с Арьятой? Наверняка что-то из ряда вон выходящее, раз она решилась прийти к нему. И спрашивать о том у девчушки страшно, ибо после своего предыдущего визита, завершившегося попаданием в застенки инквизиции, она у него не появлялась. Архонт поправил сползшие на кончик носа очки и пошел на кухню ставить чайник.
   Вода в душе наконец прекратила литься, и Арьята, завернувшись в полотенце, прошлепала в комнату, оставляя за собой мокрые отпечатки ног. Рид сидел в кресле, погрузившись в собственные мысли.
   – Эхм… а можно мне во что-нибудь переодеться? – осведомилась ведьмочка.
   Архонт вскинулся и тут же смущенно отвел глаза.
   – Мм, ой… а… э… сейчас… – Священник порылся в шкафу и вытащил фланелевую рубашку в черно-красную клетку. – Думаю, это подойдет. Извини, халата нет.
   – В самый раз! – Арьята с довольным видом цапнула рубашку и, зайдя за створку шкафа, начала переодеваться.
   Пару минут спустя, когда ведьмочка устроилась в кресле, укутавшись в плед, архонт все же осмелился выяснить причину столь неожиданного визита.
   – Что с тобой случилось? – Рид пытливо уставился на девчонку из-под очков.
   – Я встретила покойного Хьюго де Крайто, – просто ответила та.
   – Что?! – Священник даже подскочил. – Нереально! Невозможно! Арьята, ты, наверное, что-то путаешь. Я, конечно, понимаю, его гибель – это достаточно сильный удар, но…
   – Я видела его так же ясно, как вас! – сердито парировала она. – Галлюцинациями я пока не страдаю! Спорим?
   Архонт раздосадованно прикусил язык. Он слишком хорошо помнил этот обиженно-ущемленный тон. Ведьмочка взвинчена до предела. Один бог знает, что она сейчас способна натворить сгоряча, особенно если ее не выслушают. А ведь такое уже происходило! В памяти архонта отчетливо всплыли минувшие события…
   – Я увидела отца Хьюго на набережной, – продолжила Арьята, – окликнула его, но он то ли не узнал меня, то ли сделал вид, что не узнал. А потом… потом он пытался меня убить. – Ведьмочка заметила, как священник непроизвольно сжал кулаки.
   Несколько секунд Рид что-то обдумывал, а затем предложил:
   – Звони князю Эрику. Скажи, чтобы он немедленно прибыл в отдел. А я сейчас свяжусь со Златой.
   – Думаю, нет смысла разделять эти два действия, – усмехнулась Арьята. – Госпожа кардинал сегодня ночует у нас…
 
   Кабинет Пшертневской выглядел таким же разбомбленным, как штаб последней линии обороны в тот финальный момент, когда противник уже подобрался ближе некуда и тихо подхихикивает за стеной, а внутри блиндажа сидит оставшаяся в живых кучка защитников вместе с командиром и гадает: «Сдаваться или так обойдется? А может, лучше взорвать все, к чертям собачьим, чтобы врагу не досталось?»
   Пшертневская нервно вертела в руках черную ручку-перо с серебристым наконечником, бросая пытливые взгляды на собравшихся. Эрик, сидя в гравикресле собственного изобретения, недовольно косился на Арьяту, всем видом давая понять, какая головомойка ожидает строптивую ученицу за нарушение приказа. И немудрено, ведь князю испортили такой многообещающий вечер! Ведьмочка усердно делала невинные глазки и жалась к отцу Риду, а тот машинально обнял ее за плечи. Профессор сидел в кресле, флегматично попыхивая трубкой и перебирая пальцами по медному набалдашнику черной трости.
   – Так, честное собрание, мы что-то пропустили? – хрипловато осведомился нарисовавшийся в дверях Виктор.
   Он и Анна только что вошли в кабинет. Княжна посмотрела на присутствующих сквозь прищур и прозорливо нахмурилась. Ой что-то все шибко смурные сидят, ой что-то будет…
   – Хьюго де Крайто жив, – мрачно бросил Эрик ди Таэ, даже не обременив себя какой-то подготовительной репликой.
   Анна отшатнулась, будто ее наотмашь хлестнули по лицу.
   – Сядь, – сухо проговорил чародей, энергетическим импульсом придвигая ей кресло.
   Княжна тяжело опустилась на сиденье и обхватила голову руками, затем резко вскинулась и обвела коллег холодным взглядом.
   – Ты несешь чушь! – запальчиво выкрикнула она.
   – Это не чушь, – оборвал ее брат. – Арьята видела его на набережной, а потом он пытался ее убить.
   – Тело ведь тогда так и не нашли… – многозначительно добавила Злата. – Оно исчезло бесследно, на второй день после похорон мы обнаружили на кладбище пустую могилу.
   Взгляд Анны стал жалобным. Было видно, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться.
   – Это не шутка и не глупый розыгрыш, – поспешил уточнить Профессор. – Кажется, он действительно жив.
   – Угу, – князь барабанил пальцами по подлокотнику, – мне бы очень хотелось знать – как?! Арьята утверждает, что он не зомби.
   Ведьмочка усиленно закивала. Княжна с нажимом помассировала виски, собирая в единое целое свои буквально взорвавшиеся нервы.
   – Возникает вопрос, – выразила общую мысль госпожа кардинал, – можно ли воскресить человека?
   – Безусловно, можно, – хрипло откликнулась Анна. – Эрик, ты же сам знаешь, что можно! К чему весь этот фарс?!
   – Знаю, – тяжело вздохнул старший ди Таэ, – это некромантия Высшего круга, багровый раздел^[1]. Но хоть убей, я не назову тебе ни одного трактата, где бы это было описано. Я перерыл всю доступную нам библиотеку, смотрел в электронном реестре – все книги по этой тематике не идут дальше красного раздела!
   Чародейка закусила губу, что-то мысленно рассчитывая. Все в ожидании воззрились на нее.
   – Сарагосская рукопись, – наконец проговорила она. – Да, в Сарагосской рукописи есть багровый раздел, и она не числится в библиотечных реестрах. Там должен присутствовать обряд воскрешения тела.
   – Глупости! – возмутилась Злата. – Рукопись сгинула в реальностном шторме еще год назад. К тому же, чтобы пользоваться книгой, нужен специалист соответствующего уровня квалификации.
   – А кто сказал, что такого специалиста нет? – вскинул бровь Эрик.
   Княжна что-то прикинула в уме, наколдовала себе стакан вермута и залпом выпила.
   – Поздравляю, мы влипли, – «обрадовала» она всех, отдышавшись. – Вы даже не представляете как и насколько глубоко! У меня имеются все основания считать, что рукопись попала в руки инквизиции.
   Все присутствующие уставились на нее непонимающими взглядами.
   – Теперь я уже не сомневаюсь: в мадридском отряде инквизиции присутствовал очень сильный маг, – продолжила она. – Я в спешке решила, что это обычный стихийник, даже не мастер, и просчиталась.
   – То есть ты хочешь сказать… – Князь подался вперед.
   – Да. Я предполагаю, что на инквизицию работает некромант Высшего круга. Он вполне мог благополучно выбраться из реальностного шторма без вреда для себя и вынести книгу. – Чародейка удрученно провела ладонями по лицу. – М-да-а, дела…
   – Но если де Крайто воскрес, то почему он напал на Арьяту? Что, у него в башке не все клепки в пазы встали? – с подначкой осведомился Виктор.
   – Проблема в том, дорогой мой друг, что обрядом багрового раздела воскрешают только тело, разумное, полностью функционирующее, но всего лишь тело, без души. А тут, я думаю, обряд был подкреплен «марионеткой» второго уровня, подавляющей память и чувства. В результате мы имеем эдакую живую куклу, подчиненную воле хозяина целиком и полностью, – менторским тоном заметил Эрик.
   – Теперь мне все ясно, – тяжело вздохнула Анна. – Все встало на свои места. Инквизиция мечтает посчитаться с семьей ди Таэ, взять реванш за прошлые поражения, так сказать. А кроме того, мы для нее явно опасны, и поэтому нас требуется устранить. Полагаю, Арьята просто случайно подвернулась Хьюго под руку. На самом деле он станет охотиться на меня и на Эрика, выполняя волю пославшего его хозяина, то есть сеньора Саграды!
   – И что вы предлагаете предпринять дальше? – осторожно поинтересовалась госпожа кардинал.
   – Тут возможны два варианта… – Князь ди Таэ запнулся. – Либо мы оставляем все как есть, либо мы его убиваем. На этот раз окончательно и бесповоротно.
   – Ты забыл еще об одном, целитель, – горько бросила княжна. – Душу можно вернуть!
   – Анна!..
   – Я не выбираю из двух зол! – огрызнулась чародейка и, стремительно поднявшись, выбежала прочь.
   В кабинете повисла напряженная, недоуменная тишина.
   – Его душу действительно можно вернуть? – негромко спросила Злата, нарушая молчание.
   – Да, – кивнул князь.
   – И вы сможете это сделать?
   – Попытаемся.
   – А шансы на успех?
   – Тридцать к семидесяти. Вероятность благоприятного исхода весьма мала.
   – Приступайте, – ровным тоном произнесла госпожа кардинал. – Все или ничего, но инквизиции он не достанется.
 
   Неверный красноватый свет настольной лампы придавал багровый оттенок коричневой вязи, занимавшей страницу книги, оставляя в тени лицо читающего человека. Христобаль Саграда неспешно перелистнул страницу. В дверь постучали. Инквизитор нехотя закрыл фолиант и, обернув куском черной ткани, убрал в ящик стола, подальше от любопытных глаз.
   – Да! – откликнулся он, придав голосу официальный тон.
   Дверь скрипнула, и в кабинет вошел начальник внутренней инквизиционной гвардии, сопровождаемый человеком, облаченным в пилигримский плащ. Команданте знаком приказал гвардейцу выйти. Капюшон плаща будто сам собой сполз с головы второго посетителя, явив тонкое, будто точеное лицо в обрамлении золотисто-русых волос, стянутых в низкий хвост. Глаза молодого человека абсолютно ничего не выражали. Сеньор Христобаль неопределенно хмыкнул, окинув юношу самодовольным взглядом, – бесподобная работа. Причем его работа. Не крылатый лорд, конечно (которого он изначально планировал захватить для своих целей, когда поймал Арьяту), но тоже ничего. Правда, сегодняшний выход в город закончился неудачей. Но кто же знал, что треклятая девчонка окажется столь проворной…
   «Надо же, какие непредсказуемые превратности судьбы… – подумал команданте, поднимаясь и подходя к застывшему посреди кабинета Хьюго де Крайто. – Он стал моей марионеткой…»
   Инквизитор поравнялся с юношей. Тот продолжал неотрывно смотреть в одну точку. Саграда наотмашь хлестнул его по лицу. Тяжелый перстень инквизитора распорол скулу «марионетки», из ссадины заструилась кровь. Хьюго даже не шелохнулся, продолжая исполнять роль бездушного предмета интерьера.
   – Ты промахнулся сегодня, – безразлично произнес сеньор Христобаль. – Анна ди Таэ – следующая, – повелительно добавил он. – Смотри не ошибись.
   – Да, мэтр, – бесцветным голосом ответил де Крайто. Кровь залила щеку, попала на одежду, но ему, кажется было все равно.
   Досточтимый сеньор инквизитор брезгливо поморщился. Как же все-таки противно общаться с тем, кого ты создал… Живая кукла, манекен, вещь… Без души – он даже боль чувствовать неспособен!