Устинова Анна. Загадка ночного стука

Антон Иванов, Анна Устинова
Загадка ночного стука

Глава I
SOS

   Женька уже часа два ворочался на диване в гостиной Олега. Сон не приходил. Говорят, что так часто бывает первую ночь в незнакомом месте. И чего это предки его одного побоялись оставить в квартире? Всего на две недели уехали. Делов-то. Как-никак, ему уже четырнадцать. Но мать уперлась. Она сказала, что второго ремонта ей явно не потянуть. Тем более за последнее время эти услуги еще больше подорожали. Это она вспомнила прошлый год. Женька тогда остался один в квартире всего лишь на день. Утром к нему явились ребята, и они все вместе пообедали. Потом Женька решил навести в кухне порядок. Сложил грязную посуду в раковину, заткнул сток и пустил воду. И тут выяснилось, что воду отключили. Тогда Женька решил погулять с ребятами, пока воду не пустят. Часа три спустя он вернулся. Тут-то и выяснилось, что воду давно включили, а краны Женька закрыть забыл. Соседи, живущие этажом ниже, как раз только закончили евроремонт. Словом, Женькина самостоятельность влетела его предкам в кругленькую сумму. Теперь, собравшись на курорт в Анталию, они предпочли подкинуть непутевого сына Олеговым родителям.
   Впрочем, Женька против такого решения ничего не имел. Олег – его лучший друг. Да и живет совсем рядом со школой. Все было бы ничего, если бы не этот проклятый диван. Вообще-то раньше он всегда казался Женьке удобным. Но одно дело сидеть, и совсем другое – спать. В бока и спину впивались швы диванных подушек. На затылок тоже что-то давило. Кроме того, долговязый Женька оказался немного длиннее дивана, и ноги приходилось подгибать.
   Он поднялся и, разминая затекшую ногу, вышел босиком на балкон. Портняжный переулок был совершенно пуст. Где-то вдали перелаивались собаки. Женька свесил голову через перила. Теперь лицо обдувал теплый ветерок. «Ну и погода! – подумал мальчик. – Через два дня уже начнутся занятия, а зной все не спадает. Даже сейчас, ночью, градусов двадцать пять».
   – Засну я сегодня когда-нибудь или нет? – недовольно пробормотал он.
   Тут он ощутил жуткий приступ голода. «И чего я за ужином не поел как следует! – Женьку обуяло запоздалое раскаяние. – Теперь вот мучайся до утра». Дома он бы залез в холодильник, и все дела. Но идти ночью в чужую кухню… Приступ голода подступил с новой силой. В животе предательски заурчало. «Вообще-то Олег близкий друг, – подумал Женька. – Значит, дом его вроде бы как не чужой. И предки у него не звери. Тем более если человек до такой степени проголодался…»
   Минуту спустя решение созрело окончательно. Женьке отчетливо вспомнилось, как мама Олега убрала после ужина в холодильник остатки недоеденного бефстроганова. При одной мысли о холодном мясе с подливой у Женьки потекли слюнки. Ноги сами привели его к холодильнику, смутно белевшему в темной кухне.
   «Как бы мне, интересно, поскорей найти бефстроганов?» – аккуратно потянул на себя Женька дверь холодильника.
   Однако вопрос этот был излишним. Едва дверка раскрылась, тяжелая утятница с бефстрогановым вылетела сама.
   – Вот черт! – принимая ее в объятия, пробормотал мальчик. – Еще чуть-чуть, и поднялся бы такой грохот…
   Он водрузил утятницу на стол и полез в шкаф за тарелкой. «В общем-то мама Олега только будет мне благодарна, – избавлялся от последних угрызений совести мальчик. – Если бы я не проверил, сама бы утром полезла в холодильник, и наверняка бы все на пол вывалилось».
   Женька поднял крышку утятницы. Запах бефстроганова ударил в нос. Ложка уже была наготове. Но не успел Женька набрать в нее мяса, как его с силой толкнули в ногу. Мальчик вздрогнул. Ложка выпала у него из рук и брякнулась на пол. Женька в испуге посмотрел вниз и увидел таксу по кличке Вульф.
   – Ты? – проворчал Женька.
   Пес умильно на него посмотрел.
   – Дурак, – воззрился с упреком на Вульфа Женька. – Весь дом же сейчас перебудим.
   Вульф в ответ тяжело вздохнул и облизнулся. Мол, все понимаю и виноват, но запах мяса сильнее меня. Женька прислушался. Нет, вроде тихо. Хорошенькое будет дело, если предки Олега проснутся. Но родители продолжали спать.
   Женька наложил себе мяса в тарелку. Вульф принялся тихо поскуливать. Миска его стояла неподалеку. Женька и туда положил пару ложек. Пес в мгновение ока проглотил угощение и вновь ткнул мальчика носом.
   – Хватит, – прошептал тот, уплетая свой бефстроганов. – Ночью много есть вредно.
   Он с большими предосторожностями убрал в холодильник утятницу. Затем вымыл тарелку и ложку. Вульф, убедившись, что ему ничего больше не светит, удалился куда-то в глубь квартиры.
   – И это правильно, – зевнув, прошептал ему вслед Женька.
   Он вдруг почувствовал, что глаза у него слипаются. Добравшись до дивана, Женька забрался под одеяло. «Хорошо, что поел, иначе всю ночь бы промыкался», – уже проваливаясь в сон, подумал он.
   Тут сверху послышался настойчивый стук. «Что это?» – подскочил на постели Женька. Стук продолжался. Похоже, кто-то прямо у Женьки над головой вколачивал гвоздь. То ли в пол, то ли в стену. Мальчик зажег лампу, которая стояла у изголовья, и поглядел на часы. Половина третьего! Нашли время!
   «Тук! Тук! Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук! Тук! Тук!» – не унимался верхний сосед.
   – Совсем с ума посходили! – раздраженно прошептал Женька. – Неужели нельзя до утра подождать со своими гвоздями?
   Тут Женьке вдруг вспомнилось, как Олег еще перед летними каникулами пожаловался, что его дом просто охватил ремонтный вирус. Одна квартира за другой ремонтируются.
   «Видно, опять кто-нибудь ремонтируется», – решил Женька. Стук оборвался. «А может, это вообще не ремонт, – подумалось мальчику. – Просто у кого-нибудь картина со стены упала, и он ее назад повесил».
   Женька повернулся на другой бок и закрыл глаза. «Если снова не примутся колотить в потолок, то я сейчас засну», – пронеслось у него в голове. Но в этот момент сверху вновь прозвучало: «Тук! Тук! Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук! Тук! Тук!» Пауза. Затем опять: «Тук! Тук! Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук! Тук! Тук!»
   Мальчик открыл глаза. Что-то в этом стуке показалось ему странным. Гвозди вроде бы так не вбивают. Хотя почему бы и нет? Колотит себе молотком по шляпке.
   Стук смолк. Затем возобновился. Потом опять смолк. Женька уже не пытался заснуть. Теперь ему было ясно, в чем странность. Человек наверняка раз от раза повторял один и тот же ритмический рисунок. Будто отстукивал такт полюбившейся мелодии. Женька и сам иногда это делал, чем вызывал ужасное раздражение родителей.
   «Тук! Тук! Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук! Тук! Тук!» – в который раз принялся за свое неутомимый ночной труженик.
   «По-моему, я тоже эту музыку знаю, – внимательней прежнего прислушался Женька. – Кажется, что-то из битловских песен». Он начал перебирать в уме одну за другой мелодии Битлов, которые были ему известны. Но ни одна из них не подходила под услышанный ритм. Женька совершенно измучился. Но теперь ему уже отступать не хотелось. Он же совершенно точно знает этот ритм. Может, на какой-нибудь дискотеке слышал?
   «Тук! Тук! Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук! Тук! Тук!» – будто нарочно продолжал дразнить Женьку сосед сверху.
   – Вот гад! – разозлился Женька. Мало того, что спать не дает, так теперь еще вспоминай!
   И вдруг ему стало ясно. Это была не мелодия, но… Женька прислушался. Может, показалось? Нет. Все верно! Кто-то наверху методично выстукивал SOS. Сигнал бедствия.
   Стук сменился тяжелой поступью. Женька, затаив дыхание, слушал. Кто-то явно ходил там, наверху, по комнате. Походил. Остановился. Затем что-то сказал, но слов было не разобрать. Потом – глухой удар об пол. Возня. Громкий шорох. Будто бы через всю комнату протащили какой-то тяжелый предмет. Затем снова послышались шаги и невнятная речь. Затем шаги удалились. Все смолкло.
   – Ну, не фига себе, – прошептал мальчик.
   Теперь его всего трясло. Воображение рисовало самые жуткие картины. Он чувствовал: там, наверху, что-то происходит. Надо срочно будить Олега.
   Женька бросился прямо по коридору. Вульф, решив, что мальчик затеял какую-то игру, с лаем побежал ему наперерез. Женька совершенно забыл о наличии пса. Его внезапное появление явилось для мальчика совершеннейшей неожиданностью. Женька споткнулся и, вместо комнаты Олега, влетел головой вперед в дверь спальни его родителей. Дальше события развивались стихийно. В спальне между кроватью и дверью стоял прямоугольный пуфик. Сперва Женька упал на него, сметая в падении какие-то баночки и флакончики с туалетного столика. И, наконец, спланировал прямо на широкую кровать, где спали родители Олега. Вульф тоже прибыл на место событий и, не переставая, лаял.
   Олеговы предки разом сели на кровати.
   – Ты откуда? – не поняв спросонья, уставился Борис Олегович на Женьку.
   – Я вон из той комнаты, – серьезно ответил тот.
   – Знаю, что из той, – уже начал несколько четче воспринимать действительность отец Олега. – На кой черт ты нас разбудил?
   – Да я, понимаете… В туалет… – принялся на ходу врать Женька. Ему было ясно: ставить предков Олега в известность о странном стуке пока нельзя.
   – Туалет в другом конце коридора, – проворчал Борис Олегович. – Мог бы уже и запомнить. С детства тут целыми днями тусуетесь.
   Это было совершеннейшей правдой. Олег с Женькой дружили почти с тех пор, как помнили себя.
   – Ну, я как-то спросонья заблудился. И еще темно. Я же ночью у вас никогда не был, – стал неуклюже оправдываться мальчик.
   – А мне, между прочим, в семь на работу вставать, – обиженно произнес Борис Олегович. – Ладно. Шуруй себе в свой туалет. Спать хочется.
   Он накрылся с головой одеялом.
   – Что? Что там у вас? – в это время из своей комнаты с криком вылетел Олег.
   В следующую секунду он на полном ходу врезался в тот же пуфик, в свою очередь зацепив еще несколько скляночек, которые с грохотом полетели с туалетного столика на пол, и, наконец, плашмя приземлился на живот Беляева-старшего.
   – Вы что, оба сегодня чокнулись? – взревел тот.
   – Я лично – нет, – обиженно отозвался сын. – Это же вы меня разбудили.
   – Не мы, а он, – воззрился свирепо Борис Олегович на Женьку.
   Мама Олега, Нина Ивановна, встав с постели, расставляла на столике опрокинутые флаконы.
   – Хорошо, хоть ничего не разбили, – сонно пробормотала она.
   Вульф, пользуясь замешательством, прыгнул на кровать и с самым невинным видом улегся в ногах у Бориса Олеговича рядышком с Женькой.
   – И ты тоже спятил? – пронзительно возопил папа Олега.
   Пес, наградив его укоряющим взглядом, лениво спрыгнул на пол. Он считал величайшей несправедливостью, что ему не разрешали спать на постелях, диванах и креслах. «Почему Женьке можно, а мне нельзя?» – словно бы спрашивал сейчас пес.
   Тем временем долговязый Женька, догадавшись, наконец, встать с постели чужих родителей, прошептал Олегу:
   – Пошли в гостиную. Там такое творится!
   Олег как-то странно на него глянул и покрутил пальцем у виска.
   – Я тебя умоляю, – с тоской произнес Борис Олегович. – Проводи его в туалет. И чтобы духу вашего в этой комнате не было.
   – Вот, вот! Именно в туалет! – очень обрадовался такой постановке вопроса Женька.
   – Сам, что ли, дойти не можешь? – буркнул Олег. – Спать хочется. Ночь еще, между прочим.
   – Вот именно, не могу, – уперся Женька. – Я в вашей квартире сегодня совсем запутался.
   – Слушайте! – возмутилась Нина Ивановна. – Вы не могли бы свои отношения выяснить где-нибудь за пределами нашей комнаты? Нам, между прочим, завтра с отцом действительно на работу.
   – Вернее, уже сегодня, – любил во всем точность Борис Олегович. – У нас, в отличие от некоторых, каникул не существует. А ну! Вон отсюда! – повысил он голос.
   Мальчики в темпе ретировались. Вульф вылетел следом за ними.
   – Говорил же тебе, – прикрывая дверь родительской спальни, услыхал Олег недовольное бормотание отца. – С этим Женькой у нас две недели не будет покоя.
   Мама что-то тихо ему ответила, но Олег предпочел продолжения разговора не слышать.
   – У тебя что, крыша поехала? – осведомился он у Женьки, когда они оказались на другом конце коридора. – Шуруй в туалет, – гостеприимно распахнул он соответствующую дверь.
   – Нужно мне очень, – замахал длинными руками Женька. – А если было бы нужно, сам бы дошел.
   – Чего же всех на ноги поднял? – уже охватывало раздражение Олега. – Мне и так с трудом удалось уговорить предков, чтобы они тебя взяли. Ладно. Я спать пойду.
   – Погоди! – решительно преградил ему путь к отступлению старый друг. – Я же к тебе шел. Там, в гостиной, кто-то сигналы бедствия подает.
   – Чего? – ошалело посмотрел на него Олег.
   – Что слышал, – отозвался Женька. – Прямо над моей головой.
   – Над чьей головой? – поправил съехавшие очки Олег. – По-моему, ты от жары совсем…
   – А вот ни фига! – выкрикнул возмущенно Женька.
   – Тихо ты! – прошипел Олег. – Предки и так на взводе.
   – Ой, – спохватился Женька.
   – Что там еще такое? – тут же донесся из спальни далекий голос отца.
   – Ничего, ничего, папа, спи! – крикнул заботливый сын. – Тут вода очень горячая потекла из крана. Женька немного обжегся.
   На том конце коридора послышался шум. Дверь родительской спальни с треском распахнулась. Мгновение спустя перед ребятами предстал разъяренный Борис Олегович в длинных цветастых трусах и с всклокоченной темной шевелюрой.
   – Слушайте, вы! – заорал он так, что голос его эхом разнесся по квартире. – Если еще этот Женька хотя бы один только раз чем-нибудь там обожжется или пойдет ко мне в комнату искать туалет, пеняйте на себя! Обоих на улицу выгоню!
   – Мы больше не будем, папа, – смущенно промямлил Олег.
   – И в туалет никакой мне не надо, – подхватил Женька.
   – Ах, значит, тебе не надо! – пуще прежнего разъярился Беляев-старший. – Это ты, значит, меня нарочно поднял, чтобы я завтра работать весь день не смог!
   – Да я не хотел, – оправдывался долговязый мальчик.
   Но на Беляева-старшего уже никакие аргументы не действовали. Он разразился громкой тирадой. Суть ее, если убрать множество восклицаний и бурных эмоций, сводилась к тому, что он, Борис Олегович, целыми днями ломается в своей фирме и даже не отдыхал этим летом, в отличие от своей жены и лоботряса-сына, которые целый месяц прохлаждались на берегу моря, и вот, в благодарность за все труды, ему подкидывают в квартиру малолетнего психа, который принимает его спальню за сортир и будит среди ночи. И в связи с этим он, Борис Олегович, считает своим долгом предупредить, что столь хамского обращения с собой в собственном доме он не допустит.
   – Или все вылетите отсюда вон! – завершил мощным аккордом свое выступление папа Олега.
   Сцена разворачивалась в передней, где на стене висела массивная вешалка с зеркалом. Борис Олегович все это время картинно держался левой рукой за один из крючков для шапок. Произнося последнюю реплику, он от избытка чувств с силой рванул крючок на себя.
   – И вообще… – хотел еще что-то добавить он.
   Тут где-то щелкнуло, зашуршало, и вешалка всей своей мощью обрушилась на Беляева-старшего. Мальчики в ужасе завопили.
   – Боря! – вылетела стремглав в коридор Нина Ивановна. – Не смей бить детей!
   – Он нас не бьет, – справедливости ради заметил Женька.
   – Папа! – склонился Олег над поверженной вешалкой.
   – Где он? – уже зажгла свет в передней мама.
   – Там, – пробормотал Женька.
   В свете лампы размер бедствия предстал совершенно явственно. Проход перегораживала вешалка, на ней валялись куски штукатурки.
   – Говорила же, что на таких тонких дюбелях не удержится, – вспомнила давний спор с мужем Нина Ивановна. – Где отец?
   – Там и есть, – услужливо пояснил Женька. – На него как раз все и упало.
   – Боренька! – дошла суть происходящего до Нины Ивановны.
   Олег в это время пытался поднять тяжелую вешалку.
   – Помогите же кто-нибудь! – крикнул он.
   – Поскорее нельзя? – раздалось из-под вешалки. – Мне тут больно.
   – Ну, слава богу, цел! – воскликнула радостно Нина Ивановна.
   – Я лично в этом пока еще не уверен, – невесело отвечал из-под вешалки Борис Олегович.
   Вешалку подняли. Борис Олегович, потирая спину, встал на ноги.
   – Хорошенькая ночка, – с тоской проговорил он. – Настоящий заряд бодрости на весь следующий день.
   – Болит где-нибудь? – заботливо посмотрела на мужа Нина Ивановна.
   – Лучше спросила бы, где не болит, – мрачно ответил тот.
   Однако после приключения с вешалкой приступ гнева у него сменился апатией. Продолжая растирать спину и плечи, он направил стопы на кухню.
   – Так, – обреченно выдохнул он, взглянув на стенные часы. – Уже три.
   – Выпей валокордина, – посоветовала жена. – Хоть немного перед работой поспишь.
   – Правильно. Выпейте, Борис Олегович, – подхватил Женька. – Мой отец тоже всегда валокордин принимает, когда нервничает.
   – Твоему отцу вообще явно место в раю приготовлено за то, что он тебя терпит, – щедро набухав в рюмку валокордина, ответил Борис Олегович.
   – Я больше не буду, – совсем засмущался Женька.
   – Будешь, – мстительно отозвался Борис Олегович. – Вешалку завтра с утра приделаешь.
   – Ну, нет! – немедленно возразила Нина Ивановна. – Лучше специалиста вызвать. Ты уже один раз приделал, – покосилась она на мужа. – Говорила же: на таких тонких дюбелях не удержится!
   – Это мы с тобой после обсудим, – откликнулся папа Олега. – А теперь спать. И чтобы больше ни звука, – погрозил он пальцем ребятам.
   Старшее поколение удалилось.
   – Ну, ты даешь, – опустился на кухонную табуретку Олег. – Чтобы отца моего вывести из себя, постараться нужно.
   – Лучше послушай, – отмахнулся Женька. – Там у вас, наверху…
   – Что наверху? – подался вперед мальчик в очках.
   – Что слышал, – шепотом продолжал Женька. – Я лежу на диване. Вдруг – стучат. Потом прекратилось. Потом – опять. Потом – голоса. И тихо. Ну, я к тебе…
   – Погоди, погоди, – перебил Олег. – Что-то я не врубаюсь.
   – Врубаюсь, не врубаюсь, – вскочил на ноги Женька. – Тут надо срочно действовать. Вдруг он еще жив?
   – Кто? – посмотрел недоуменно Олег на друга.
   – Ну, он. Из квартиры. Которого убивают, – шепотом произнес Женька.
   – По-моему, ты перегрелся сегодня, – окинул его скорбным взглядом Олег.
   – Сам ты перегрелся, – Женьке стоило большого труда не повысить голос от возмущения. – Там такое… SOS кто-то выстукивал.
   – Я с тобой начну скоро сам SOS выстукивать, – сказал Олег. – Сперва предков поднял, теперь меня достаешь. А если кошмары по ночам снятся, успокоительное принимать надо. Или гулять по вечерам на свежем воздухе.
   – Ничего мне не снится, – обиделся Женька. – Там правда сигналы бедствия подавали.
   Вульф остановился у холодильника, с умильным видом обнюхал дверцу и облизнулся. У него были явно свежие воспоминания о ночном бефстроганове.
   – Где наверху? – переспросил Олег.
   – Прямо над вами, наверное, – ответил Женька. – Слышно было очень отчетливо.
   – Ты правда уверен, что тебе не приснилось? – не сводил с него глаз мальчик в очках.
   – В том-то и дело, что я никак заснуть не мог, – принялся объяснять Женька. – Иначе вообще ничего не услышал бы. Сейчас расскажу. Только дверь закрой. Ну не могу я шепотом, – взмолился он.
   Олег быстро прикрыл дверь в кухню. Теперь их голоса вряд ли разбудят родителей. Женька в подробностях изложил все, что произошло с ним в гостиной. Наконец он умолк. Олег тоже молчал.
   – Бред какой-то, – произнес он минуту спустя.
   – Не бред. Василенко надо звонить, – упомянул Женька майора милиции, к помощи которого они уже множество раз прибегали.
   За минувший год Олегу, Женьке и трем их друзьям-одноклассникам Теме, Кате и Тане удалось раскрыть четыре настоящих преступления^[1]. И в отделении милиции на Сретенке ребята уже были своими людьми.
   – Ну, и что ты скажешь майору? – посмотрел Олег на Женьку.
   – То же, что и тебе, – отвечал тот. – Пусть квартиру над вами проверят.
   – И после этого сочтут нас за полных психов, – поправил очки на носу Олег. – По-моему, с нас уже хватит на сегодняшнюю ночь приключений.
   Женька вскочил с табуретки.
   – Да там же…
   – Там уже целый год не живут, – перебил Олег.
   – Кто же тогда стучал, ходил и разговаривал? – в полном недоумении уставился на него Женька.
   – Вот я и говорю: некому, – продолжал Олег. – Там скрипач один жил с отцом, женой и ребенком. Потом они все в Штаты навсегда уехали. А квартиру свою продают.
   – Что же я, совсем, по-твоему? – спросил Женька.
   – Нет, – покачал головой Олег.
   Женька с самого раннего детства отличался богатым воображением. Приключения он тоже обожал. И всегда был готов, не раздумывая, нестись им навстречу. Однако до сих пор он никогда не путал сны с явью.
   – Может, где-нибудь в другой квартире стучали? – предположил Олег.
   – Говорю же, над моей головой стучали, – настаивал на своем Женька. – Ну, стук-то еще ладно. Но я же еще голоса и шаги слышал. Пошли наверх, поглядим, – предложил он. – Вдруг там вообще квартиру ограбили?
   – Опять мимо, – усмехнулся Олег. – Там грабить нечего. Квартира стоит совершенно пустая. Эти Македонские перед отъездом все продали. Одни голые стены остались. Пошли лучше в гостиной посмотрим. Покажешь, откуда примерно стук доносился.
   Они прошествовали на цыпочках в гостиную и, пропустив вперед Вульфа, тщательно затворили дверь.
   – Вот тут, – показал вверх, прямо над изголовьем дивана, Женька.
   – А ты уверен, что это были сигналы бедствия? – все еще сомневался Олег. – Вдруг какой-нибудь идиот гвоздь в стену ночью решил забить? С нашими жильцами чего только не бывает.
   – Я тоже сперва так думал, – кивнул головой Женька. – Но, понимаешь, стук был совершенно четкий. И точно по правилам. Один короткий удар – точка. Два коротких подряд – тире.
   Олег вышел на балкон и, выгнув голову, попробовал разглядеть, не пробивается ли свет сквозь окно квартиры этажом выше.
   – Темно, – наконец сказал он.
   Какое-то время мальчики сидели в гостиной, прислушиваясь к малейшему шороху. Ничего подозрительного. Лишь шум машин, проносящихся круглые сутки по Садовому кольцу. Москва спала. Даже поздние прохожие уже возвратились домой.
   – Ладно, – зевнул Олег. – Пора ложиться. Мы все равно сейчас ничего не придумаем.
   – Видимо, да, – Женька почувствовал, что и сам безумно хочет спать. – Утром с ребятами встретимся, тогда вместе попробуем сообразить. Тут явно… – он зевнул. – Я хочу сказать… Тут явно кроется тайна.
   – Если честно, то я не думаю, – не стал кривить душой Олег. – Но проверить все равно стоит. Попробую к председателю кооператива подкатиться. Вульф, ты со мной или тут останешься? – посмотрел он на пса.
   Вульф сперва двинулся за хозяином, затем, словно бы передумав, повернул обратно. Усевшись возле дивана, он поглядел на Женьку.
   – Все ясно, – хмыкнул Олег. – Сейчас ты ляжешь, и он мигом к тебе заберется.
   – Пускай, – махнул рукой Женька. – Мне так даже лучше.
   Вульф тут же забрался в изножье постели.
   – Тебя моя мать убьет, – вздохнул Олег.
   – А мы ей не скажем, – заговорщицки подмигнул Женька псу.
   – Тогда спокойной ночи, – взялся за ручку двери Олег.
   «Тук! Тук! Тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук! Тук! Тук!» – отчетливо раздалось сверху.
   – Слышал? – вскочил с постели Женька.
   Олег невольно вздрогнул. Вульф ощетинился и, глядя наверх, тихонечко заскулил.
   – Паршивая примета, – косясь на пса, прошептал Олег.
   – Что ты имеешь в виду? – спросил Женька.
   – Сам догадайся, – не стал вдаваться в детали Олег.
   Женька кивнул. Собственно, он мог бы и не спрашивать. На памяти пятерых друзей было несколько случаев, когда Вульф загодя чувствовал опасность.
   – Теперь тебе ясно? – посмотрел Женька на Олега.
   – Да уж, – мрачно шепнул тот.
   Шерсть на Вульфе по-прежнему стояла дыбом. И он, не переставая, поскуливал. Стук тоже не умолкал.
   – Точно, SOS, – подтвердил Олег.
   На всякий случай он вновь проверил с балкона, нет ли в верхней квартире света, но там все было по-прежнему.
   – Пошли, послушаем под дверью, – наконец принял решение хозяин квартиры. – Вульфа придется взять с собой. Иначе, боюсь, он предков разбудит.
   Все трое немедленно выскочили в переднюю. Олег постарался как можно тише открыть замок. Это ему удалось.
   – Запирать не буду, – прошептал он. – Все равно мы сейчас вернемся.
   Лифт оказался на их этаже. Вскоре мальчики, тяжело переводя от волнения дух, стояли под дверью пустой квартиры. Но сколько они ни прислушивались, оттуда не доносилось ни звука.
   – Бред какой-то, – пробормотал Олег. – Ладно. Пошли. А то еще ненароком в нашу квартиру кто-нибудь влезет.
   Они вернулись. В гостиной по-прежнему раздавался отчетливый стук. Незнакомец сигналил о бедствии.
   – Слушай, – вдруг повернулся Олег к Женьке. – Ты говоришь, там шаги раздавались? И голоса?
   – Ну, да, – подтвердил тот. – Сперва шаги. Потом голоса. Потом волокли кого-то.
   – Женька, – каким-то странным голосом произнес Олег. – Я, кажется, понял. Это…
   И, не договорив, хозяин квартиры с испугом покосился на балконную дверь.