Вадим Проскурин. Путь феникса

   – Значит, гонец, – сказал Хайрам. – На карте этого нет, там белое пятно, но я не исключаю, что если от Плохого Места ехать дальше на восток, за пару дней можно достичь Дырявых Гор. С водой могут быть проблемы, но могут и не быть. Если знать местность, родники…
   – Вот – вот! – воскликнул Шон. – Он едет докладывать эльфийскому вождю, или как он там у них называется, что армия нашла большое стадо, будет знатная добыча и все такое.
   – Не такое уж большое стадо у Стентона, – возразил Хайрам. – Стадо как стадо. Будь я вождем той армии, я бы не стал никому докладывать о такой ерунде. А тем более отправлять всадника. И вообще, зачем отправлять с армией одного всадника? Эльфы ведь не дураки, это не орки. Эльфы понимают, что такое конница, понимают, что один всадник в поле не воин. Допустим, некий эльфийский вождь узнал, что кто-то из его воинов научился держаться в седле и ухаживать за лошадью. Неужели этого эльфа сделают простым гонцом? Ни за что! Один конный эльф – ничто, а конная сотня – уже сила. А перед конной тысячей не устоит весь Барнард.
   – Ну, не знаю, – сказал Шон. – Ваше преосвященство, позвольте осведомиться, вы сами что думаете?
   – Я ничего не думаю, – сказал Питер. – Я уже подумал. И понял только одно.
   Питер сделал многозначительную паузу.
   – Что вы поняли, святой отец, разрешите узнать? – спросил Хайрам.
   – Я понял, что ничего не понимаю, – сказал Питер. – Вы оба говорите правильные вещи, ваши аргументы разумны и уместны. Задача не имеет решения.
   – Или мы его не видим, – уточнил Хайрам.
   – Или не видим, – согласился Питер. – Знаете, что сделал Александр Великий, когда не смог понять, как развязать узел? Эй, дерево!
   – Слушаю и повинуюсь, повелитель, – отозвался Топорище Пополам.
   – Тащи сюда маленький опечатанный сверток, – приказал Питер.
   Через пару минут он держал сверток в руках. Сломал печать, распутал веревки, развернул грубую холстину.
   – Пистолет, – прокомментировал Шон.
   – Скорее, пистолет – пулемет, – уточнил Хайрам.
   Питер улыбнулся и сказал:
   – Берите выше. Это бластер.
   – Ого! – воскликнул Шон. – Я не знал, что такие артефакты еще сохранились.
   – Ты до сих пор этого не знаешь, – сказал Питер. – Ты его не видел. Ты, Хайрам, тоже не видел.
   Питер сдвинул предохранитель и поднял ствол на уровень глаз. В очках появился крестик прицела, он мелко подрагивал, отслеживая колебания ствола. Питер совместил крестик с едва различимым силуэтом лежащего эльфа, силуэт изменил цвет и перестал пульсировать – цель захвачена.
   – Отец высокорожденных! – внезапно вскрикнул орк – проводник.
   Питер вернул предохранитель в исходное положение и опустил бластер. Поднял очки на лоб и посмотрел на орка.
   – Чего орешь, жаба? – спросил Питер.
   Орк гримасничал и дергал руками, мучительно пытаясь родить какую-то длинную фразу.
   – Быстрее, жаба, – сказал Питер. – Меня не радует смотреть на твои судороги.
   – Черная трава, – начал говорить орк. – Лошадь ест. Лошадь обучаема есть черную траву. Я умею. Научился я. Два Воробья умеет. Я научил. Ученик мой юный умеет. Лошадь его умеет, ученик не умеет черную траву есть, а лошадь умеет. Лошадь не боится черной травы. Если научить – не боится. Я умею учить.
   – Не понял, – сказал Питер. – Ты хочешь сказать, что научил какую-то лошадь не бояться аборигенной растительности?
   Орк быстро – быстро закивал.
   – Да, научил, – сказал он. – Любую лошадь научил. Особая педагогическая методика, владею я ею. Инновация такая. Сам придумал.
   Некоторое время Питер молчал и думал. А когда понял, в чем дело, расхохотался.
   – Да ты, парень, не жаба, – сказал он, отсмеявшись. – Ты, парень, полукровка! Ловок ты, однако, придуриваться!
   – Я не полукровка, – заявил орк. – Полукровка нельзя. Полукровку экстерминируют. Меня экстерминировать нельзя.
   – Во второй раз попалился, – констатировал Питер. – На самом деле в третий, но первый раз не считается, я его не сразу заметил. Ты не просто полукровка, а грамотный полукровка! Книги читать умеешь! Ты скрываешь свой разум не так, как обычные полукровки, а по – другому, умнее. Ты не просто тупую скотину изображаешь, а тупую скотину, которая сама себя считает очень умной. Вставляешь книжные слова в свои косноязычные речи, люди от этого веселятся и не принимают тебя всерьез. Но иногда ты забываешься и произносишь слова, которые нельзя услышать в устной речи, их можно узнать только из книг. Я даже догадываюсь, какую книгу ты читал. «История древних эпох», учебник для средней школы, правильно?
   – Я ничего не читал! – воскликнул орк. – Повелитель высокорожденных, я не умею читать!
   – Конечно, не умеешь, – сказал Питер, ласково улыбаясь. – Так мы тебе и поверили. Поклянись именем Никс.
   – Чего? – переспросил орк.
   – Поклянись именем Никс, – повторил Питер. – Что ты не полукровка и что неграмотен.
   Дальнейшее произошло очень быстро. Орк сделал неуловимое движение рукой, в воздухе что-то промелькнуло, Топорище Пополам рванул лошадь вперед, взмахнул топором…
   – Отставить! – заорал Питер во всю глотку. – Проводник мне нужен живым!
   Топор опустился, проводник сдавленно охнул и выпал из седла. Питер с удивлением обнаружил, что держит перед собой бластер, уже снятый с предохранителя и направленный туда, где только что находилась голова полукровки, а теперь находится широкая спина Топорища Пополам. Хорошо, что на спусковую кнопку не успел нажать. Отец Иеремия, когда проводил инструктаж, особенно подчеркивал, что на короткой дистанции бластер опаснее для стрелка, чем для противника.
   Питер опустил бластер и спросил:
   – Дерево, ты оглохло?
   Его голос звучал спокойно и рассудительно, так мог бы говорить Смерть, если бы он был не достоверно определенным мифическим персонажем, а реальным богом.
   Топорище Пополам обернулся и быстро сказал:
   – Никак нет, повелитель. Обухом в грудину, осмелюсь доложить, отец высокорожденных.
   Лошадь, на которой только что сидел орк – проводник, опустила голову и стала пастись, показывая всем своим видом, что внутренние разборки человекообразных ее не интересуют. Питер увидел, что проводник лежит на боку и корчится, но крови на нем нет. Похоже, Топорище Пополам сказал правду.
   – Хорошее дерево, – сказал Питер.
   Обернулся, увидел Шона и вздрогнул. Правая щека рыцаря была взрезана до кости, лицо, руки и куртка были густо залиты кровью. Хайрам держал в руках индивидуальный перевязочный пакет и никак не мог решить, как его приладить к голове раненого, с какой стороны начать накладывать повязку.
   – Дерево, помоги ему! – приказал Питер.
   Спрыгнул с лошади, подошел к лежащему полукровке, обнажил меч. Полукровка перестал дергаться, сделал вид, что потерял сознание. Питер отступил на шаг и стал говорить:
   – Слушай внимательно, как тебя там… Суслик. Если хочешь жить дальше, ты ответишь на кое – какие вопросы. Не ответишь – будешь умирать долго и мучительно.
   Орк открыл глаза и сказал:
   – Мне все равно, как умирать. Смерть – лишь мгновение, а посмертия я не боюсь. Никс знает правду.
   Он говорил легко и свободно, совсем не так, как раньше, когда изображал тупую жабу. Как настоящий человек. Да он и есть настоящий человек, понял вдруг Питер. Вряд ли в его жилах течет больше одной четверти орочьей крови.
   – Зачем ты метнул нож в Шона? – спросил Питер.
   Питер не рассчитывал получить ответ, но полукровка спокойно сказал:
   – Он убил мою жену.
   – Жену, – повторил Питер и хихикнул. – Распустились вы тут в Оркланде… Погоди! Та танцовщица – ты с ней жил? У вас есть дети?
   – Детей у нас нет, – сказал полукровка. – Шелковая Лоза была бесплодна.
   – Жаль, – сказал Питер. – Значит, так, Суслик, слушай меня внимательно. И ты, дерево, тоже слушай, в свидетели тебя призываю, пока рыцари заняты. Я, дьякон Питер Пейн, клянусь именем Альберта Эйнштейна и именем Тины Минервы, и да ввергнут они мою душу в Нифльхейм, ежели я нарушу сию клятву. Клянусь я в следующем. Не казнить и не пытать сего полукровку, что лежит предо мною, не причинять ему вреда, заботиться о нем и оберегать его, как если бы он был подчиненным мне рыцарем. Действует сия клятва до завершения экспедиции в Плохое Место, как бы сия экспедиция ни завершилась. Потом означенный полукровка будет отпущен живым и невредимым на все четыре стороны. Условия сей клятвы таковы. Первое. Означенный полукровка повинуется мне так, как если бы был подчиненным мне рыцарем. Второе. Означенный полукровка оказывает экспедиции всю возможную помощь словом и делом и не препятствует ее целям ни действием, ни бездействием. И честно отвечает на любые мои вопросы, ничего не скрывая. Третье. Означенный полукровка не причиняет вреда никому из участников экспедиции, включая оскорбившего его рыцаря Шона. Четвертое. Означенный полукровка приносит симметричную клятву немедленно. Таковы мои слова, и да будут они услышаны и восприняты вышеупомянутыми богами!
   – Я свидетельствую, – сказал Топорище Пополам.
   Лицо его выглядело удивленным, но не отупевшим, наоборот, на нем отражалась напряженная работа мысли.
   «А может, мое дерево – тоже полукровка?» – подумал Питер и хихикнул, подивившись тому, насколько бредовые мысли иногда приходят в голову.
   – У меня есть дополнительные условия, – сказал проводник. – Пятое. Когда экспедиция завершится, чем бы она ни завершилась, дьякон Питер Пейн будет удерживать рыцаря Шона от мести, пока полукровка Серый Суслик не покинет их поле зрения, и еще один час сверх того. При этом экспедиция должна завершиться не западнее этого места.
   – Согласен, – сказал Питер.
   – Шестое, – продолжал Серый Суслик. – Дьякон Питер Пейн выдаст означенному Серому Суслику похвальную грамоту, заверенную личной подписью и печатью. Немедленно выдаст.
   Питер рассмеялся.
   – Тебе палец в рот не клади, – сказал он. – Суслик, я восхищен твоей наглостью. Клянусь Минервой, если бы я мог смыть твои татуировки, я бы немедленно смыл их и взял тебя помощником!
   – Так ты принимаешь мои условия, дьякон? – спросил Серый Суслик.
   – Принимаю, – кивнул Питер. – Только называй меня впредь «святой отец» или «сэр Питер».
   – Хорошо, сэр Питер, – сказал Серый Суслик.
   Питер произнес дополнения к клятве, Топорище Пополам их засвидетельствовал. Затем Серый Суслик произнес свою клятву, очень четко произнес, ни разу не ошибся и не запутался. Топорище Пополам засвидетельствовал и эти слова. Питер достал блокнот, написал похвальную грамоту, заверил подписью и печатью, вырвал лист и вручил Серому Суслику. Покончив с этими делами, Питер обернулся и увидел, что Хайрам закончил перевязывать Шона и теперь рыцари наблюдают за происходящим. Рыцари были сильно удивлены и от этого казались глупыми, куда глупее, чем проводник – полукровка.
   – Слышали? – обратился к ним Питер.
   – Слышали, – ответил Хайрам.
   Шон ничего не ответил, просто кивнул. Его глаза, выглядывавшие из щелей повязки, горели яростью и досадой.
   – Шон, я не хочу, чтобы ты испортил мое посмертие, – сказал Питер. – Если ты не позволишь мне соблюсти клятву, я буду разочарован. Очень разочарован. Тебе понятно?
   Шон кивнул еще раз.
   – Вот и отлично, – сказал Питер.
   Снова повернулся к Серому Суслику и спросил:
   – Так, стало быть, в тех кустах прячется твой ученик?
   – Да, – ответил Серый Суслик.
   – А что он там делает, по – твоему? – спросил Питер.
   Серый Суслик улыбнулся и сказал:
   – Наводит эльфов на вашу экспедицию. Сами подумайте, сэр Питер, что я мог еще ему приказать?
   – Не «вашу экспедицию», а «нашу экспедицию», – поправил проводника Питер. – Ты теперь тоже ее участник. А ты уверен, что там твой ученик, а не эльф – разведчик?
   – Уверен, – ответил Серый Суслик.
   – Тогда садись на лошадь, скачи туда и приведи своего ученика ко мне, – приказал Питер. – А если поскачешь прочь – натравлю Шона. Понял?
   – Так точно, – кивнул Серый Суслик. – Разрешите выполнять?
   – Выполняй, – разрешил Питер.
   Высокорожденные проводили его взглядом. Хайрам сказал:
   – Святой отец, вы действительно будете соблюдать эту клятву?
   Питер ответил:
   – Я не собираюсь рисковать посмертием из-за какого-то несчастного полукровки.
   Он не стал говорить рыцарю, что считает все клятвы пустым звуком. Боги, конечно, существуют как абстрактные сущности, ипостаси Великого Духа, но есть ли им дело до простых смертных – вопрос открытый. Последние исследования показывают, что гипотеза о том, что боги активно вмешиваются в дела человекообразных, несостоятельна с точностью до трех сигм. Но эти исследования засекречены, простым рыцарям незачем знать о них. И тем более незачем им знать, что никакого посмертия, скорее всего, не существует.
   – Я все равно его убью, – сказал Шон.
   – Да поможет тебе Кали, – сказал Питер. – Но ты приступишь к этому не раньше, чем через час после того, как я объявлю о завершении экспедиции, а Серый Суслик скроется за горизонтом. До тех пор полукровка Серый Суслик – твой брат по оружию, относись к нему соответственно.
   Шон негодующе фыркнул и отвернулся. Питер не стал его ругать. Парень расстроен, взбешен и страдает от боли и унижения. Сейчас не самое лучшее время, чтобы вести с ним серьезные беседы.
   – Я бы хотел поговорить с вами наедине, святой отец, – сказал Хайрам.
   – Пойдем, поговорим, – сказал Питер.
   Хайрам спешился, и они неспешно пошли в юго – восточном направлении, туда, где ровный луг постепенно переходил в каменистую осыпь.
   – Начинай, Хайрам, – сказал Питер. – О чем ты хотел побеседовать?
   – Мои слова могут показаться невежливыми, святой отец, – начал Хайрам. – Я понимаю, что не имею никаких прав спрашивать о мотивах поступков вашего преосвященства…
   – Задавай вопросы, и я, возможно, отвечу, – сказал Питер. – Не по обязанности, а по доброй воле. Спрашивай, не стесняйся.
   – Святой отец, – сказал Хайрам. – Иногда мне кажется, что вам нет никакого дела до писаных законов.
   – Ты не прав, Хайрам, – сказал Питер. – Я чту все законы, как писаные, так и неписаные. По следующим причинам. Во – первых, большинство законов разумны, нормальному человеку незачем их нарушать. Во – вторых, нарушение закона чаще всего влечет за собой суровое наказание. Один мой друг любит говорить: «Не знаешь, как поступить – поступай по закону». Какой-то древний философ вроде бы так сказал.
   – То есть вы допускаете для себя возможность преступить закон? – спросил Хайрам.
   – Конечно, – кивнул Питер. – Если я уверен, что это будет правильно – преступлю, не задумываясь.
   – Разве может преступление быть правильным? – удивился Хайрам. – Правильно – это и есть закон. Так по определению получается.
   – Законы время от времени меняются, – сказал Питер. – Неправильное становится правильным, а правильное – неправильным. Тебе это не кажется странным?
   Хайрам ничего не ответил, только пожал плечами.
   – Я сам себе закон, – заявил Питер. – Я сам устанавливаю себе законы и правила. В основном они совпадают с законами и обычаями Барнарда, но кое в чем отличаются. А самый главный среди моих законов – закон здравого смысла. Он очень прост, он гласит: «Поступай разумно». Разберем для примера сегодняшнее происшествие. Допустим, я приказал бы убить этого проводника. Разумно ли это? Нет! Он бывал в Плохом Месте, он знает дорогу и все сюрпризы, которые могут ждать нас там. Он подходил вплотную к Плохому Месту, он видел, как оно убивает орков. Он окажет неоценимую помощь, особенно теперь, когда ему больше незачем притворяться дурачком, и он знает, что его судьба напрямую зависит от его старания.
   – Но Шон…
   – А что Шон? Шон – умелый воин, хороший рыцарь, талантливый и многообещающий, но необузданный в желаниях и излишне жестокий. Шону пора понять, что сдержанность и скромность не только украшают человека, но и упрощают жизнь. Не зря сказано: «Не твори зло, если можешь не творить зло». Когда мы вернемся в Барнард, я заставлю Шона перечитать Откровение Шивы. Если он вообще его читал.
   – Читал, – сказал Хайрам. – Оно входит в академическую программу Закона Божьего.
   – Еще хуже, – сказал Питер. – Смотрит в книгу, видит фигу. Шон, как ни крути, нуждается в воспитании, и то, что я запретил ему мстить… Думаю, это скорее поможет, чем навредит.
   – Вы называете это местью, святой отец? – удивился Хайрам. – Разве можно мстить полукровкам? Я всегда считал, что низкорожденным не мстят, их наказывают.
   – Насколько я понимаю, по крови Серый Суслик скорее человек, чем полукровка, – сказал Питер. – Об этом свидетельствуют его речь и поступки. Он мыслит как человек, планирует свои действия, предвидит последствия… Жаль, что орочью татуировку никак нельзя удалить.
   – Иногда вы меня пугаете, святой отец, – сказал Хайрам.
   – Такова моя работа, – сказал Питер и улыбнулся.
   Хайрам немного помолчал и спросил:
   – А то, что он пытался навести на нас эльфов? Вы и за это его простили?
   – Думаю, он не пытался, а уже навел, – сказал Питер. – Такое существо, если что задумает – почти наверняка выполнит. Не тревожься, Хайрам, эльфы нам не страшны. Мне даже нравится, что придется с ними встретиться, я давно мечтал пострелять из бластера.
   – Но он хотел убить нас руками эльфов! – воскликнул Хайрам. – Такие вещи нельзя прощать!
   – Прощать можно все, – возразил Питер. – «Нельзя прощать» – слова слабого, сильному духом можно все. Я прощаю Серого Суслика, я не собираюсь ни мстить ему, ни наказывать. Знаешь почему?
   – Почему? – спросил Хайрам.
   – Потому что, будь я не высокорожденным дьяконом, а презираемым и гонимым полукровкой, я поступил бы точь – в-точь, как он.
   Хайрам вздрогнул, его глаза осветились ужасом.
   – Вы иногда такое говорите, святой отец, – пробормотал он. – Представить себя гонимым полукровкой…
   – Не бойся думать о страшном, Хайрам, – посоветовал Питер. – Отринь запреты в собственных мыслях, и ты освободишь свой разум. Истинной силой духа наделяется только свободный разум, об этом не принято говорить, но это так. Подумай над моими словами, Хайрам.
   – Я подумаю, святой отец, – сказал Хайрам, склонив голову. – Благодарю ваше преосвященство за полезную лекцию.
   – Благодарность принимается, – улыбнулся Питер. – Изыди, благословенный. Хотя нет, погоди, вместе пойдем. Наш полукровка возвращается вместе с орчонком. Не соврал, засранец.

5

   – Два Воробья, выходи! – крикнул Серый Суслик.
   Два Воробья не знал, что ему делать. Вчера учитель ясно говорил, что мальчик не должен выходить из укрытия, что бы ни случилось. Но входит ли в это «что бы ни» то, что сам учитель лично отменяет собственный приказ? У воинов предыдущий приказ отменяется последующим, но Два Воробья не воин, а разведчик. Распространяются ли правила воинов на разведчиков? Два Воробья размышлял, а учитель продолжал кричать:
   – Выходи, жабоголовый трус! Ты прячешься в этих кустах, я знаю!
   Два Воробья принял решение. Свистнул особым образом, подзывая лошадь, и вышел на свет божий, ведя лошадь за уздечку. Свет заходящего солнца ударил в глаза и заставил прищуриться, так всегда бывает, когда выбираешься из полумрака эльфийских кущ на открытое место. А в Черном Лесу, говорят, вообще не бывает дня, там всегда темно, как ночью.
   – Прости, учитель, – сказал Два Воробья. – Я плохо прячусь.
   – Ты хорошо прячешься, – возразил Серый Суслик. – Мне не в чем тебя упрекнуть. Скажи, ты выполнил мой приказ?
   – Не совсем, – смутился Два Воробья. – Я забыл, что надо кричать и оборачиваться. Я испугался. Я видел эльфа, он метнул камень в меня.
   Серый Суслик вздрогнул. Внимательно осмотрел мальчика и спросил:
   – Куда ты ранен?
   – Никуда, – ответил Серый Суслик. – В подпругу камень угодил.
   – Повезло, – сказал учитель. – Но след-то хороший оставил?
   – Я забыл, – снова смутился Два Воробья. – Испугался. Я не оставлял хороший след, он сам такой получился.
   Пока Два Воробья говорил все это, лицо учителя становилось все более грустным, но когда мальчик произнес последние слова, Серый Суслик рассмеялся.
   – Ты меня так до мангала доведешь! – воскликнул он. – Ты молодец, Два Воробья, отличный разведчик, я тобой горжусь!
   – Спасибо за похвалу, учитель, – сказал Два Воробья.
   Они сели на лошадей и поехали к лагерю высокорожденных. Два Воробья заметил, что у рыцаря Шона забинтована голова.
   – Что случилось с добрым господином Шоном? – спросил Два Воробья.
   – Слизень он чернолесный, а не добрый господин, – ответил Серый Суслик. – Это я ему ножом засветил. Жаль, в горло не попал.
   Два Воробья заглянул учителю в глаза, тот смотрел серьезно. Иногда учитель так странно шутит… Как человек…
   – Я не шучу, так все и было, – сказал Серый Суслик. – Дьякон догадался, что я полукровка, я решил, что меня будут убивать, и попытался убить Шона за то, что он убил мою жену.
   – Шелковая Лоза тебе не жена, – поправил Два Воробья учителя. – У нас, орков, жен не бывает.
   И тут до него дошло.
   – Ты полукровка?! – воскликнул он.
   – Ага, – сказал учитель. – Скорее даже, тричетвертикровка, если не больше. Мой отец был человеком, да и в матери человеческой крови, думаю, немало текло.
   – Тебя убьют, – сказал Два Воробья и заплакал.
   – Может быть, – учитель пожал плечами. – Но не сейчас. Дьякон поклялся именами двух богов, что не тронет меня до конца экспедиции, а потом отпустит на все четыре стороны. Видать, сильно я ему нужен. Знать бы только зачем…
   Два Воробья перестал плакать и сказал:
   – Отец высокорожденных Питер Пейн очень добр.
   – Нет, – покачал головой учитель. – Питер Пейн – самый злой человекообразный из всех, кого я знаю. Но я ему зачем-то нужен. И поэтому он ко мне добр.

6

   Эльфы явились ровно в полночь, во время смены караула. Шон в последний раз оглядел горизонт, не увидел ничего подозрительного и пошел будить Хайрама. Минуту – другую Хайрам зевал и потягивался, а когда окончательно проснулся, надел очки и воскликнул:
   – Шон, ты ослеп?! Или у тебя очки сломались?
   Эльфы спускались к ручью по склону холма. Они шли двумя колоннами, сзади следовала третья группа, совсем небольшая, очевидно, вождь со свитой. Они двигались совершенно бесшумно, не как человекообразные из плоти и крови, а как невидимые тени, призрачные и бесплотные. Без очков ни за что не разглядеть, тем более что небо затянуло облаками, темно – хоть глаз выколи. Впрочем, и при ярком звездном свете эльфов трудно заметить.
   Хайрам разбудил святого отца, тот оглядел поле будущего боя, коротко и богохульно выругался (Хайрам вздрогнул от этих слов) и вытащил бластер. С вечера он держал оружие при себе, даже спал рядом с ним, обнимая древний артефакт, как женщину.
   Первым побуждением Питера было немедленно открыть огонь. Какое прекрасное слово – открыть огонь! Снять все заслоны на пути смертоносного огня, открыть дорогу магическим молниям, обрушить на богомерзких выползней Черного Леса всю мощь гнева Шивы и Кали, многопрославленных божественных супругов. Увидеть, наконец, своими глазами, что такое стреляющий бластер. Ну, то есть не совсем стреляющий, это неправильное слово, он не мечет стрелы, как арбалет, его более правильно называть огнеметающим оружием. Питер никогда не применял это оружие, даже на полигоне, потому что каждый выстрел стоит… Да нисколько он не стоит! Понятие «цена» к таким артефактам неприменимо, они бесценны. Только ради великой цели оправдано расходовать силу древних, и Плохое Место – одна из немногих достаточно великих целей. Возможно, последняя во всем Барнарде.
   – Хайрам, Шон, внимание, – прошептал Питер. – У кого из вас был опыт полевых сражений?
   – У меня был, – ответил Хайрам.
   – У меня тоже был, – ответил Шон.
   – Как думаешь, Хайрам, что эльфы будут сейчас делать? – спросил Питер.
   – Войдут в ручей, – ответил Хайрам. – Одна колонна просочится мимо нас к осыпям, развернется в цепь, вторая развернется в цепь прямо вдоль ручья, с ними будет гранатометчик. Потом запустят гранату, а когда орки проснутся и начнут метаться – станут забрасывать их камнями из пращей, пока всех не перебьют. Потом зачистка.
   – Логично, – сказал Питер. – Стало быть, наилучший момент уже настал. Отвернитесь, зажмурьтесь и закройте глаза руками.
   – А как же вы, святой отец? – спросил Шон.
   – Как-нибудь так, – ответил Питер. – Сам подумай, как я могу закрыть глаза, когда целюсь?
   Он поднял бластер, снял с предохранителя, направил ствол на первую колонну, поколебался и перевел прицел на вторую. Первая колонна вплотную приблизилась к ручью, строй смешался, эльфы постепенно сбивались в кучу, лучшей цели не придумаешь. Но гранатомет, если верить Хайраму, должен быть во второй колонне. Скорее всего, в таком большом подразделении гранатомет не один, но во второй колонне он точно есть, а в первой – это на усмотрение Тины Минервы. Поэтому лучше стрелять по второй колонне, а точнее, по гранатометчику.
   Ага, вот он, гранатометчик! Крупный кряжистый эльф с массивным бревном за спиной никем другим быть не может. Интересно, очки сумеют захватить неживую цель? Сумели! Ну, да помогут нам Иегова Создатель, Шива Разрушитель, Тина Минерва, Кали Разгневанная, Тор Погонщик Козлов, Ктулху Неспящий и все прочие боги, на вас уповаю, не подведите, боги, пожалуйста.