Страница:
– Отлично – Саша смахнул с лица назойливые капли пота перемешанного с дождевой водой и внимательно осмотрел кабину. Рюкзак с запасным бельем и провиантом – бутербродами, которых осталось совсем чуть-чуть, висел на вешалке за водительским сиденьем.
Здесь нельзя было оставаться, нужно искать помощь. Причем срочно. Саша поднял опрокинутый термос и, найдя пробку под педалью сцепления, вернул ее на место. Термос был практически пуст. Часы показывали три. Ночи. Последняя отметка в залитом кофе дневнике показывала четыре часа дня. Александр покачал головой.
– Я не успею добраться до Львова.
Он достал из бардачка карту и расстелил ее на коленях. Жирная точка, поставленная чернилами в том месте, где трейлер находился вчера вечером, базировалась под Ростовом – Саша сделал эту отметку, когда стоял в пробке вчера днем. Мысленно он попытался спроектировать свой дальнейший путь, но ничего не получилось – палец так и не сдвинулся с черной кляксы на карте.
«Если идти, то куда?» – пронеслось в голове – «Ты понимаешь для чего? Не легче ли остаться здесь, дождаться рассвета, помощи, в конце концов?».
– Это невозможно – выдавил Александр.
«Почему?».
– Потому что тогда я точно сорву план.
Александр перекинул рюкзак за плечо и, выпрыгнув из машины, захлопнул за собой дверь. Он посмотрел на трассу и двинулся на север от своего грузовика. Дышать стало легче – дождь намочил дорогу, и ноги Саши, обутые в кеды, то и дело проскальзывали по мокрому асфальту.
Игорь глубоко вздохнул.
– Скажи мне, что это не так!
– Господи, Инна, ты можешь замолчать?
– Ты его убил, Игорь?
– Я никого не убивал.
– Господи! – Инна, уткнувшись лицом в ладони, заплакала.
– Сейчас я посмотрю, что там с ним. Возможно, мы его просто, ранили.
Игорь прекрасно понимал, что зверек, чья туша постепенно начала сползать со стекла на бампер, был мертв. Этими словами он лишь хотел успокоить жену. Черт бы побрал, этого гребаного зверька. Почему он полез под колеса именно этого автомобиля? Игорь сжал руль.
«Будто здесь есть другие машины» – пронеслось в голове.
Парень выскочил из машины и оглядел зверька. Кажется, это был барсук, еще молодой, о чем можно было судить по его размерам, и, похоже, глупый.
– Он живой?
Игорь не ответил.
– Дай мне какой-нибудь пакет.
Девушка, повернувшись к заднему сиденью, открыла лежащую там сумку и, вытащив первый попавшийся пакет, вытряхнула оттуда вещи и протянула его Игорю.
– Мне так жалко его, – сказала она.
Игорь нагнулся к супруге, взял пакет и поцеловал ее в мокрую от слез щеку.
– Не расстраивайся, мы не виноваты, дорогая, он сам полез под колеса, а я его даже не видел, не могу понять, откуда он вообще взялся тут.
Инна кивнула.
– Все равно. Это же живое существо.
– Не расстраивайся, – повторил Игорь. – Я думаю, тебе стоит выйти из машины и подышать свежим воздухом.
Инна согласно кивнула и, всхлипывая, вылезла из машины, утирая появившимся носовым платком слезы. Игорь встряхнул пакет, расправил его и подошел к лобовому стеклу, которое к счастью осталось целым. Не было никаких вмятин после удара на кузове. Он вздохнул и, затаив дыхание, обернул барсука пакетом, стараясь смотреть в сторону. К горлу подкатила тошнота и Игорь, с трудом сдерживаясь, убрал тушку мертвого зверька с бампера. На вытянутых руках, парень отнес ее на обочину дороги. Несколько глубоких вздохов позволили восстановить сбившееся было дыхание.
– Ты в порядке, дорогая?
В ответ Инна лишь кивнула головой. Надо было срочно покурить. Игорь вернулся к машине и достал сигареты. Несколько глотков минералки помогли убрать подкативший к горлу ком, и он полез в карман за зажигалкой. Покурив, Игорь еще раз внимательно осмотрел лобовое стекло и бампер: все было в порядке. Надо побыстрее вытереть кровь, пока она не запеклась, превратившись в противные несмываемые красные пятна. Порывшись под водительским сиденьем, он достал оттуда тряпку, которой смахивал с лобового стекла птичий помет, и, скомкав ее, тщательно вытер бампер, а затем и само стекло. Теперь на машине не осталось ничего, что бы напоминало о случившемся. Он с облегчением вздохнул и перевел взгляд на дорогу. Надо было узнать, как чувствует себя Инна. Девушка сидела на корточках метрах в десяти от автомобиля и рассматривала что-то на земле.
– С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Инна не ответила, и Игорь подошел ближе. Молчание супруги не предвещало ничего хорошего. Игорь знал, что его супруге может запросто прийти в голову похоронить зверька, но не здесь и не сейчас, а немного позже. В городе, на кладбище домашних животных…От этой мысли его передернуло. Ведь тогда придется вести тушку с собой, перепачкав при этом багажник кровью, а возможно, и весь салон.
– Инна?
– Игорь, ты должен это видеть, – она указала на асфальт у себя под ногами.
Игорь нахмурился и подойдя ближе нагнулся чтобы рассмотреть то, на что указывала супруга.
– Черт возьми!
Они переглянулись.
– Что это может быть?
На асфальте, постеленная поперек дороги, лежала длинная металлическая лента с крупными, размером с мизинец, острыми шипами. Игорь аккуратно поддел ее носком своих мокасин и почувствовал, что лента была достаточно тяжелой. Он покачал головой.
– Откуда это?
– Я не знаю.
– Инна, я спрашиваю у тебя: откуда ты взяла эту штуку? – проорал он.
– Почему ты кричишь? Я не знаю, откуда это. Когда я пришла, она уже была здесь, – она всплеснула руками.
Игорь раздраженно плюнул на асфальт. Голова неприятно закружилась.
– Ты хоть знаешь, что это такое? – спросил он.
– Откуда мне знать, я вижу это впервые, – ответила Инна.
Игорь заметил, что голос жены начал срываться. Не хватало только слез в этот вечер. Господи, за что такое наказание в конце так замечательно прошедшего отпуска на море!
– Игорь, ты меня пугаешь, что это?
– Я точно не знаю, но, по-моему, это «лежачий полицейский».
– И что это означает?
Игорь покачал головой.
– Я не знаю. Звони в полицию.
– Ну что, каково вам? А, шакалы? Каково? – он усмехнулся и покачал головой. – Кто тут папочка?
Возможно, эти суки еще даже ни о чем не подозревают. Федеральный розыск? И что? Неужели розыск мог напугать его? Конечно, нет. Пятьдесят, еще какие-нибудь двадцать лет, и что тогда? Не все равно ли будет? Есть тюремный суп беззубым ртом и не уметь самостоятельно добраться до туалета, чтобы там вытащить свой член из штанов и отлить?
– Вот вам, – Алексей, развернувшись к зиявшему на земле проходу к канализации, вытянул вперед руку с выпрямленным средним пальцем.
Он, улыбнувшись, представил выражение лица этого невозмутимого начальника тюрьмы, которому плевать на все и вся, обычно беззаботное и отвлеченное, как у Микки Рурка в «Рестлере», когда тот узнает о том, что случилось. Что в его тюрьме был совершен побег. Начнутся проверки и прочая дрянь, в ходе которой начальник с треском вылетит с занимаемой должности. Алексей довольно начал массажировать затекшую шею. Так ему и надо. Пускай катиться ко всем чертям и наконец поймет, что он не господь Бог и не ему решать судьбы людей, пусть даже таких скотов, которые в большинстве своем сидят по ту сторону решетки.
Он плавно потянулся и принялся разминать затекшие мышцы.
Узкая камера и решетка – за что? Он украл, убил невиновного? Нет. Но как было по-другому жить, поступаться собственными принципами? Так уж лучше сдохнуть в камере, чем так. Чем предать себя.
Он стиснул зубы.
Дерьмо все это: правосудие, закон, мнимое равенство. Бред! И дело не только в стремлении, удаче или еще в чем-то там.
«А в чем тогда?» – мелькнула мысль.
Алексей сплюнул: неприятный привкус, который появился во рту после нескольких часов пребывания в канализационных стоках. Заложило нос, и он высморкался. Теперь он мог вдохнуть полной грудью свежий ночной воздух. Запах свободы, которую он так ценил, к которой он так стремился, после спертого запаха канализации казался чем-то невероятным. Мысль, терзавшая сознание, – «свобода» – не могла уложиться в голове. Но было одно НО – внешний вид, который никуда не годился. Проблема – да. Неразрешимая – нет. За долгие годы, проведенные за решеткой, все было продумано до мелочей. Вся одежда оказалась насквозь пропитанной жидкостью из канализационных труб, не говоря уже о ботинках, которые больше напоминали протухшую запеканку. Алексей с отвращением снял с себя промокшую куртку с номером «43» и, выкинув ее обратно в люк, движением ноги вернул крышку на место. Одежда – футболка, завернутая в целый ворох целлофановых пакетов, замотанных вокруг тела скотчем, была суха, защитив и спрятанное под футболкой нижнее белье. Также были в порядке и джинсы, обернутые целлофаном и спрятанные за толстыми форменными брезентовыми штанами зека. Из-за пояса появилась пара кед, и Алексей с предвкушением представил, как они сменят изношенные, вымокшие ботинки на его ногах. Была на месте и мини-аптечка: бинт, зеленка, мазь от ожогов, дезодорант и шампунь составляли все ее содержимое. Он мысленно, пункт за пунктом, перебрал все позиции своего плана – все сходилось от начала и до конца. Алексей перекрестился и, поцеловав изрезанные татуировками скрещенные пальцы, послал благодарный жест небу…
– Что же…
Мужчина беглым взглядом оглядел получившуюся кучку вещей, обернутых целлофаном и лежащих у его ног. Он нащупал застежку штанов, расстегнул их и поспешно стянул вниз, сняв по ходу и ботинки. Промокшие тряпки и обувь полетели в канализационный люк. Алексей достал из аптечки шампунь и подошел к бутыли с водой.
– Представляю, как от меня сейчас несет.
Напевая первую пришедшую на ум мелодию, он открутил крышку бутыли и перевернул ее вверх дном над своей головой. Прохладная вода приятно охладила вспотевшее тело.
«Это был поздний вечер. Уже выключили освещение на пустых улицах. По одиноким переулкам бегали бродячие собаки, прижимая хвосты при каждом шорохе. Не горел свет в окнах домов. В тот вечер ему захотелось прогуляться по ночному городу. Голову с непривычки кружило ощущение свободы, полноты вольности. И на душе было хорошо. Тридцать лет тюрьмы… Если бы кто сказал ему тогда… Нет, все это казалось смутным заоблачным сном. Кошмаром, тем, что могло коснуться кого угодно, но не его – человека, отдавшего свою душу и сердце родине в Афганистане, а потом и в Чечне. Он убивал, да, но ведь он ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО ДЕЛАТЬ… Мало ли кому не случалось… УБИТЬ. Но он знал, что Бог простит ему все – все то, что делалось ради благого дела, ради родины. Наверное, поэтому, по привычке, он на ВСЯКИЙ случай и взял с собой пистолет.
Алексей вспомнил, как, вывернув из-за угла пятиэтажки, увидел напротив стоящей рядом семнадцатиэтажной свечи, чуть вглубь под карнизом одного из подъездов, три темных силуэта. До слуха донеслись сдавленные рыдания женщины и неразборчивая речь мужчины. Скользкая и мерзкая. Алексей замер и нащупал вспотевшими ладонями неожиданно тяжелый пистолет. Через секунду рука одного из мужчин взметнулась и со всего маху опустилась вниз. Хлопок. Женщина, расставив в стороны руки, упала на холодный асфальт. Второй мужчина расстегнул штаны. Бивший нагнулся и выдернул из рук обессиленной женщину сумку, вытряхнул ее содержимое на асфальт. Взгляд Алексея поймал покатившуюся по тротуару губную помаду… Он понял, что рука достала пистолет. Ноги, словно сами по себе понесли его вперед… Вся обойма. Одна за другой, пули вырвались из ствола «ТТ». Отчетливые ПЛУХ – ПЛУХ – ПЛУХ – звуки разрывающейся плоти»
– Вот, другое дело. Самому разве не приятно, когда чист и свеж? – Алексей расплылся в улыбке и спрятал пузырек с шампунем в аптечке. – Другое дело, – повторил он.
Через несколько минут, учитывая стоявшую духоту, Алексей был сух и, разорвав целлофановые пакеты, достал свой новый гардероб. Он быстро переоделся и окинул себя взглядом.
– Женя, – протянул он, – когда я тебя увижу, я поцелую твою старую задницу! Ты ставишь меня в неловкое положение, ведь такие, как ты, не могут быть причислены к лику святых! – Алексей расхохотался: Если бы не ты, гнить бы мне на зоне до конца своих дней, друг.
Алексей огляделся по сторонам. Что делать дальше? Впереди трасса, на трассе машины, впереди граница, и там свобода, о которой он даже не мечтал. Пусть штамп ООР, пусть федеральный розыск и прочая чушь. Они просто не смогут его поймать, если он не захочет этого сам. Все очень просто.
Несколько минут ушло на то, чтобы собрать пучок сухих веток. Чиркнула зажигалка, и Алексей развел небольшой костер. Языки пламени приятно облизали жаром лицо. Он поднес к огню длинную сухую ветку и, перемешав угли, вытащил ее обратно. На кончике ветки тлели жирные красные угли, и он отбросил ее в сторону. Костер, пламя которого, как обжора за обеденным столом, поглотило сухие щепки, потух.
Глубоко вздохнув несколько раз, Алексей закрыл глаза и, вытянув вперед кулаки, разжал пальцы. Он с силой вдавил кончики пальцев в тлеющие угли. Боль, охватившая сознание, могла свести с ума.
Он медленно убрал руки и посмотрел на подушечки пальцев. Ожег. Обожженные пальцы скрывали свои отпечатки, при этом сохранив свою функциональность. Алексей понимал, что ему повезло – ожоги охватывали лишь самые кончики пальцев.
«Ну вот, не так уж это было и страшно».
Алексей попытался улыбнуться, но улыбка вышла скомканной. Он тщательно осмотрел подушечки пальцев: чистая работа. Все шло по плану, который пункт за пунктом подлежал исполнению. Невзирая на боль, Алексей достали из приготовленной на этот случай аптечки мазь, обработал ожог и перевязал пальцы бинтом. Несколько минут он сидел на холодной земле, тупо уставившись на дымившиеся, тлеющие остатки костра. Затем поднялся на ноги, отряхнул тыльной стороной ладони джинсы и двинулся к трассе, до которой на глаз было пару минут ходьбы. Неторопливо он миновал небольшой холмик и, пробравшись сквозь кусты к автостраде, затаился у обочины, и осмотрелся по сторонам. Все то, что он увидел там, было замечательно, прелестно, чудесно, волшебно. Ночь. Пустая трасса, ни единой души вокруг. Было здесь одно «но» – почти пустая трасса и почти никого. Удача. Эта толстая застенчивая тетка мило улыбнулась ему на этот раз. В тот момент, когда это и было нужно. И именно так, как он мечтал, погружаясь в сон в своей камере…
Неподалеку, метрах в ста от того места, на котором он остановился, стоял автомобиль – «Hyundai Acient». А возле него два человека, совсем молодых – парень и девушка. Возможно, молодожены, а может быть брат, с сестрой, что, впрочем, было не так важно. Лицо Алексея расплылось в улыбке. Теперь до свободы было рукой подать. Правда, что делать с этими молокососами? Это была зацепка… Хотя это не так уж и важно. Неужели какой-то мелкий барьер мог помешать осуществлению его мечты? Нет, конечно.
Глава 3
Здесь нельзя было оставаться, нужно искать помощь. Причем срочно. Саша поднял опрокинутый термос и, найдя пробку под педалью сцепления, вернул ее на место. Термос был практически пуст. Часы показывали три. Ночи. Последняя отметка в залитом кофе дневнике показывала четыре часа дня. Александр покачал головой.
– Я не успею добраться до Львова.
Он достал из бардачка карту и расстелил ее на коленях. Жирная точка, поставленная чернилами в том месте, где трейлер находился вчера вечером, базировалась под Ростовом – Саша сделал эту отметку, когда стоял в пробке вчера днем. Мысленно он попытался спроектировать свой дальнейший путь, но ничего не получилось – палец так и не сдвинулся с черной кляксы на карте.
«Если идти, то куда?» – пронеслось в голове – «Ты понимаешь для чего? Не легче ли остаться здесь, дождаться рассвета, помощи, в конце концов?».
– Это невозможно – выдавил Александр.
«Почему?».
– Потому что тогда я точно сорву план.
Александр перекинул рюкзак за плечо и, выпрыгнув из машины, захлопнул за собой дверь. Он посмотрел на трассу и двинулся на север от своего грузовика. Дышать стало легче – дождь намочил дорогу, и ноги Саши, обутые в кеды, то и дело проскальзывали по мокрому асфальту.
* * *
– Ты его убил? Скажи мне, что это не так! – завизжала Инна.Игорь глубоко вздохнул.
– Скажи мне, что это не так!
– Господи, Инна, ты можешь замолчать?
– Ты его убил, Игорь?
– Я никого не убивал.
– Господи! – Инна, уткнувшись лицом в ладони, заплакала.
– Сейчас я посмотрю, что там с ним. Возможно, мы его просто, ранили.
Игорь прекрасно понимал, что зверек, чья туша постепенно начала сползать со стекла на бампер, был мертв. Этими словами он лишь хотел успокоить жену. Черт бы побрал, этого гребаного зверька. Почему он полез под колеса именно этого автомобиля? Игорь сжал руль.
«Будто здесь есть другие машины» – пронеслось в голове.
Парень выскочил из машины и оглядел зверька. Кажется, это был барсук, еще молодой, о чем можно было судить по его размерам, и, похоже, глупый.
– Он живой?
Игорь не ответил.
– Дай мне какой-нибудь пакет.
Девушка, повернувшись к заднему сиденью, открыла лежащую там сумку и, вытащив первый попавшийся пакет, вытряхнула оттуда вещи и протянула его Игорю.
– Мне так жалко его, – сказала она.
Игорь нагнулся к супруге, взял пакет и поцеловал ее в мокрую от слез щеку.
– Не расстраивайся, мы не виноваты, дорогая, он сам полез под колеса, а я его даже не видел, не могу понять, откуда он вообще взялся тут.
Инна кивнула.
– Все равно. Это же живое существо.
– Не расстраивайся, – повторил Игорь. – Я думаю, тебе стоит выйти из машины и подышать свежим воздухом.
Инна согласно кивнула и, всхлипывая, вылезла из машины, утирая появившимся носовым платком слезы. Игорь встряхнул пакет, расправил его и подошел к лобовому стеклу, которое к счастью осталось целым. Не было никаких вмятин после удара на кузове. Он вздохнул и, затаив дыхание, обернул барсука пакетом, стараясь смотреть в сторону. К горлу подкатила тошнота и Игорь, с трудом сдерживаясь, убрал тушку мертвого зверька с бампера. На вытянутых руках, парень отнес ее на обочину дороги. Несколько глубоких вздохов позволили восстановить сбившееся было дыхание.
– Ты в порядке, дорогая?
В ответ Инна лишь кивнула головой. Надо было срочно покурить. Игорь вернулся к машине и достал сигареты. Несколько глотков минералки помогли убрать подкативший к горлу ком, и он полез в карман за зажигалкой. Покурив, Игорь еще раз внимательно осмотрел лобовое стекло и бампер: все было в порядке. Надо побыстрее вытереть кровь, пока она не запеклась, превратившись в противные несмываемые красные пятна. Порывшись под водительским сиденьем, он достал оттуда тряпку, которой смахивал с лобового стекла птичий помет, и, скомкав ее, тщательно вытер бампер, а затем и само стекло. Теперь на машине не осталось ничего, что бы напоминало о случившемся. Он с облегчением вздохнул и перевел взгляд на дорогу. Надо было узнать, как чувствует себя Инна. Девушка сидела на корточках метрах в десяти от автомобиля и рассматривала что-то на земле.
– С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Инна не ответила, и Игорь подошел ближе. Молчание супруги не предвещало ничего хорошего. Игорь знал, что его супруге может запросто прийти в голову похоронить зверька, но не здесь и не сейчас, а немного позже. В городе, на кладбище домашних животных…От этой мысли его передернуло. Ведь тогда придется вести тушку с собой, перепачкав при этом багажник кровью, а возможно, и весь салон.
– Инна?
– Игорь, ты должен это видеть, – она указала на асфальт у себя под ногами.
Игорь нахмурился и подойдя ближе нагнулся чтобы рассмотреть то, на что указывала супруга.
– Черт возьми!
Они переглянулись.
– Что это может быть?
На асфальте, постеленная поперек дороги, лежала длинная металлическая лента с крупными, размером с мизинец, острыми шипами. Игорь аккуратно поддел ее носком своих мокасин и почувствовал, что лента была достаточно тяжелой. Он покачал головой.
– Откуда это?
– Я не знаю.
– Инна, я спрашиваю у тебя: откуда ты взяла эту штуку? – проорал он.
– Почему ты кричишь? Я не знаю, откуда это. Когда я пришла, она уже была здесь, – она всплеснула руками.
Игорь раздраженно плюнул на асфальт. Голова неприятно закружилась.
– Ты хоть знаешь, что это такое? – спросил он.
– Откуда мне знать, я вижу это впервые, – ответила Инна.
Игорь заметил, что голос жены начал срываться. Не хватало только слез в этот вечер. Господи, за что такое наказание в конце так замечательно прошедшего отпуска на море!
– Игорь, ты меня пугаешь, что это?
– Я точно не знаю, но, по-моему, это «лежачий полицейский».
– И что это означает?
Игорь покачал головой.
– Я не знаю. Звони в полицию.
* * *
Алексей с трудом откинул тяжелый ржавый канализационный люк и, издав звук, похожий на рык, выкинул на землю огромную десятилитровую пластиковую бутыль, полную воды. Мужчина отдышался после подъема по лестнице и ступил на землю, громко выругавшись. Ботинки, впитавшие в себя сток канализационных отходов, неприятно хлюпнули, и на земле образовалась маленькая лужица, напоминавшая несмытую жидкость из унитаза, но он не обратил на это внимание. Вокруг не было ничего: ни воя сирен, ни лая собак, ни огней мчавшихся на всех порах полицейских автомобилей… Вот так. Он обманул их. Захотел – и сделал это.– Ну что, каково вам? А, шакалы? Каково? – он усмехнулся и покачал головой. – Кто тут папочка?
Возможно, эти суки еще даже ни о чем не подозревают. Федеральный розыск? И что? Неужели розыск мог напугать его? Конечно, нет. Пятьдесят, еще какие-нибудь двадцать лет, и что тогда? Не все равно ли будет? Есть тюремный суп беззубым ртом и не уметь самостоятельно добраться до туалета, чтобы там вытащить свой член из штанов и отлить?
– Вот вам, – Алексей, развернувшись к зиявшему на земле проходу к канализации, вытянул вперед руку с выпрямленным средним пальцем.
Он, улыбнувшись, представил выражение лица этого невозмутимого начальника тюрьмы, которому плевать на все и вся, обычно беззаботное и отвлеченное, как у Микки Рурка в «Рестлере», когда тот узнает о том, что случилось. Что в его тюрьме был совершен побег. Начнутся проверки и прочая дрянь, в ходе которой начальник с треском вылетит с занимаемой должности. Алексей довольно начал массажировать затекшую шею. Так ему и надо. Пускай катиться ко всем чертям и наконец поймет, что он не господь Бог и не ему решать судьбы людей, пусть даже таких скотов, которые в большинстве своем сидят по ту сторону решетки.
Он плавно потянулся и принялся разминать затекшие мышцы.
Узкая камера и решетка – за что? Он украл, убил невиновного? Нет. Но как было по-другому жить, поступаться собственными принципами? Так уж лучше сдохнуть в камере, чем так. Чем предать себя.
Он стиснул зубы.
Дерьмо все это: правосудие, закон, мнимое равенство. Бред! И дело не только в стремлении, удаче или еще в чем-то там.
«А в чем тогда?» – мелькнула мысль.
Алексей сплюнул: неприятный привкус, который появился во рту после нескольких часов пребывания в канализационных стоках. Заложило нос, и он высморкался. Теперь он мог вдохнуть полной грудью свежий ночной воздух. Запах свободы, которую он так ценил, к которой он так стремился, после спертого запаха канализации казался чем-то невероятным. Мысль, терзавшая сознание, – «свобода» – не могла уложиться в голове. Но было одно НО – внешний вид, который никуда не годился. Проблема – да. Неразрешимая – нет. За долгие годы, проведенные за решеткой, все было продумано до мелочей. Вся одежда оказалась насквозь пропитанной жидкостью из канализационных труб, не говоря уже о ботинках, которые больше напоминали протухшую запеканку. Алексей с отвращением снял с себя промокшую куртку с номером «43» и, выкинув ее обратно в люк, движением ноги вернул крышку на место. Одежда – футболка, завернутая в целый ворох целлофановых пакетов, замотанных вокруг тела скотчем, была суха, защитив и спрятанное под футболкой нижнее белье. Также были в порядке и джинсы, обернутые целлофаном и спрятанные за толстыми форменными брезентовыми штанами зека. Из-за пояса появилась пара кед, и Алексей с предвкушением представил, как они сменят изношенные, вымокшие ботинки на его ногах. Была на месте и мини-аптечка: бинт, зеленка, мазь от ожогов, дезодорант и шампунь составляли все ее содержимое. Он мысленно, пункт за пунктом, перебрал все позиции своего плана – все сходилось от начала и до конца. Алексей перекрестился и, поцеловав изрезанные татуировками скрещенные пальцы, послал благодарный жест небу…
– Что же…
Мужчина беглым взглядом оглядел получившуюся кучку вещей, обернутых целлофаном и лежащих у его ног. Он нащупал застежку штанов, расстегнул их и поспешно стянул вниз, сняв по ходу и ботинки. Промокшие тряпки и обувь полетели в канализационный люк. Алексей достал из аптечки шампунь и подошел к бутыли с водой.
– Представляю, как от меня сейчас несет.
Напевая первую пришедшую на ум мелодию, он открутил крышку бутыли и перевернул ее вверх дном над своей головой. Прохладная вода приятно охладила вспотевшее тело.
«Это был поздний вечер. Уже выключили освещение на пустых улицах. По одиноким переулкам бегали бродячие собаки, прижимая хвосты при каждом шорохе. Не горел свет в окнах домов. В тот вечер ему захотелось прогуляться по ночному городу. Голову с непривычки кружило ощущение свободы, полноты вольности. И на душе было хорошо. Тридцать лет тюрьмы… Если бы кто сказал ему тогда… Нет, все это казалось смутным заоблачным сном. Кошмаром, тем, что могло коснуться кого угодно, но не его – человека, отдавшего свою душу и сердце родине в Афганистане, а потом и в Чечне. Он убивал, да, но ведь он ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО ДЕЛАТЬ… Мало ли кому не случалось… УБИТЬ. Но он знал, что Бог простит ему все – все то, что делалось ради благого дела, ради родины. Наверное, поэтому, по привычке, он на ВСЯКИЙ случай и взял с собой пистолет.
Алексей вспомнил, как, вывернув из-за угла пятиэтажки, увидел напротив стоящей рядом семнадцатиэтажной свечи, чуть вглубь под карнизом одного из подъездов, три темных силуэта. До слуха донеслись сдавленные рыдания женщины и неразборчивая речь мужчины. Скользкая и мерзкая. Алексей замер и нащупал вспотевшими ладонями неожиданно тяжелый пистолет. Через секунду рука одного из мужчин взметнулась и со всего маху опустилась вниз. Хлопок. Женщина, расставив в стороны руки, упала на холодный асфальт. Второй мужчина расстегнул штаны. Бивший нагнулся и выдернул из рук обессиленной женщину сумку, вытряхнул ее содержимое на асфальт. Взгляд Алексея поймал покатившуюся по тротуару губную помаду… Он понял, что рука достала пистолет. Ноги, словно сами по себе понесли его вперед… Вся обойма. Одна за другой, пули вырвались из ствола «ТТ». Отчетливые ПЛУХ – ПЛУХ – ПЛУХ – звуки разрывающейся плоти»
– Вот, другое дело. Самому разве не приятно, когда чист и свеж? – Алексей расплылся в улыбке и спрятал пузырек с шампунем в аптечке. – Другое дело, – повторил он.
Через несколько минут, учитывая стоявшую духоту, Алексей был сух и, разорвав целлофановые пакеты, достал свой новый гардероб. Он быстро переоделся и окинул себя взглядом.
– Женя, – протянул он, – когда я тебя увижу, я поцелую твою старую задницу! Ты ставишь меня в неловкое положение, ведь такие, как ты, не могут быть причислены к лику святых! – Алексей расхохотался: Если бы не ты, гнить бы мне на зоне до конца своих дней, друг.
Алексей огляделся по сторонам. Что делать дальше? Впереди трасса, на трассе машины, впереди граница, и там свобода, о которой он даже не мечтал. Пусть штамп ООР, пусть федеральный розыск и прочая чушь. Они просто не смогут его поймать, если он не захочет этого сам. Все очень просто.
Несколько минут ушло на то, чтобы собрать пучок сухих веток. Чиркнула зажигалка, и Алексей развел небольшой костер. Языки пламени приятно облизали жаром лицо. Он поднес к огню длинную сухую ветку и, перемешав угли, вытащил ее обратно. На кончике ветки тлели жирные красные угли, и он отбросил ее в сторону. Костер, пламя которого, как обжора за обеденным столом, поглотило сухие щепки, потух.
Глубоко вздохнув несколько раз, Алексей закрыл глаза и, вытянув вперед кулаки, разжал пальцы. Он с силой вдавил кончики пальцев в тлеющие угли. Боль, охватившая сознание, могла свести с ума.
Он медленно убрал руки и посмотрел на подушечки пальцев. Ожег. Обожженные пальцы скрывали свои отпечатки, при этом сохранив свою функциональность. Алексей понимал, что ему повезло – ожоги охватывали лишь самые кончики пальцев.
«Ну вот, не так уж это было и страшно».
Алексей попытался улыбнуться, но улыбка вышла скомканной. Он тщательно осмотрел подушечки пальцев: чистая работа. Все шло по плану, который пункт за пунктом подлежал исполнению. Невзирая на боль, Алексей достали из приготовленной на этот случай аптечки мазь, обработал ожог и перевязал пальцы бинтом. Несколько минут он сидел на холодной земле, тупо уставившись на дымившиеся, тлеющие остатки костра. Затем поднялся на ноги, отряхнул тыльной стороной ладони джинсы и двинулся к трассе, до которой на глаз было пару минут ходьбы. Неторопливо он миновал небольшой холмик и, пробравшись сквозь кусты к автостраде, затаился у обочины, и осмотрелся по сторонам. Все то, что он увидел там, было замечательно, прелестно, чудесно, волшебно. Ночь. Пустая трасса, ни единой души вокруг. Было здесь одно «но» – почти пустая трасса и почти никого. Удача. Эта толстая застенчивая тетка мило улыбнулась ему на этот раз. В тот момент, когда это и было нужно. И именно так, как он мечтал, погружаясь в сон в своей камере…
Неподалеку, метрах в ста от того места, на котором он остановился, стоял автомобиль – «Hyundai Acient». А возле него два человека, совсем молодых – парень и девушка. Возможно, молодожены, а может быть брат, с сестрой, что, впрочем, было не так важно. Лицо Алексея расплылось в улыбке. Теперь до свободы было рукой подать. Правда, что делать с этими молокососами? Это была зацепка… Хотя это не так уж и важно. Неужели какой-то мелкий барьер мог помешать осуществлению его мечты? Нет, конечно.
Глава 3
– Ты меня испугал!
Палыч небрежно выкинул на асфальт пропитанную в нашатырном спирте тряпку. Рядом стояла открытая дорожная аптечка, которую майор принес из УАЗика. Йод, зеленка, пузырек с нашатырем, парочка бинтов и внушительных размеров кусок ваты. Больше в коробочке с красным крестом не было ничего. Палыч мысленно поблагодарил Бога за то, что аптечка вообще оказалась на месте.
Сергей приходил в себя. После того злополучного приступа он потерял сознание. Палычу пришлось перетащить лейтенанта из тоннеля на обочину дороги. Именно здесь он приводил напарника в чувства. Лицо Сергея постепенно приобретало здоровый оттенок, пришедший на смену бледности. На щеках появился легкий румянец.
– Голова болит?
– Нет.
– Честно?
– Нет, знаешь, пошутил. Конечно же, честно!
Сергей пожал плечами. Несмотря на выступивший румянец, на лице лейтенанта все же можно было заметить бледные пятна.
– Ты уверен? – спросил Палыч.
– Я ни в чем не уверен, – ответил Сергей.
Он протянул руку к напарнику и взял у него бутылку минералки.
– Я даже не понимаю, что происходит, – добавил лейтенант.
«Если бы я что-то понимал» – подумал майор.
Сергей открутил с пластмассовой бутылки крышку, сделал несколько глотков и выплеснул прохладную воду себе на лицо. Похоже, лейтенант действительно не до конца понимал, что происходит, если вообще понимал что-либо. Можно было предположить, что Сергей не в себе. Лейтенант еще раз плеснул себе в лицо водой и вытер стекающие капли рукавом камзола.
– Палыч, дай прикурить, – сказал он.
– Может не надо, Сережа?
Неизвестно, что произошло тогда с парнем, но это было явно НЕХОРОШО. Какой-то приступ. Астмы или еще чего. Палыч не знал, но понимал, что если лейтенант начнет сразу же курить, то это может плохо кончиться. Следовало проявить осторожность. Однако, Сергей повторил просьбу.
– Дай мне закурить, – сказал он.
– Приступ может повториться, Сергей, – ответил майор.
В ответ на это лейтенант скорчил недовольную гримасу.
– Дай мне сигарету, Палыч, – повторил он.
Палыч покачал головой.
– Нет, Сергей.
Лейтенант наморщил лоб.
– Палыч, ты, конечно, извини, но кто ты такой, чтобы мне указывать?! – сказал Сергей. – И мне плевать, что со мной будет, если я выкурю сигарету. Я не понимаю, что со мной происходит, почему я сижу на асфальте, и почему ты твердишь, что если я выкурю сигарету, то это плохо кончится. Поэтому мне плевать! Дай мне сигарету.
Конечно же, желание ответить было, но Палыч сдержался и, достав пачку сигарет из кармана, бросил ее лейтенанту. У парня на лицо были признаки шока, а спорить, тем более ругаться с ним… Это могло только ухудшить самочувствие Сергея. Лейтенант закурил и бездумно уставился на самый кончик сигареты. Глаза Сергея помутило, и, казалось, он смотрит сквозь сигарету, если он вообще куда-то смотрел.
– Что стряслось? – спросил он.
ЧТО СТРЯСЛОСЬ? Хотел бы Палыч сам знать, что стряслось! Стряслось дерьмо, вот собственно и все, что стряслось. Эти слова за малым не сорвались с губ, но майор сдержался.
– Стряслось.… Похоже, ты отравился запахом дыма вперемешку с бензином. Или угарным газом… – Палыч запнулся, вдруг вспомнив тяжелый и едкий фруктово-кисломолочный запах. Майор нехотя вытянул руку. – Видишь, как дрожит. Ты упал в обморок, когда происходила развязка задержания.
Сергей нахмурился и медленно перевел свой невидящий взгляд на Палыча.
– Что?
– В каком смысле «что»?
– Какого задержания, Палыч?
Наверное, если бы Сергей спросил: «Ты не знаешь, как зовут мою жену?», это произвело бы меньшее впечатление, чем этот вопрос. Вопрос поставил майора в тупик.
– Сергей, ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросил Палыч.
– Со мной все в порядке, – ответил Сергей. – Только о каком задержании идет речь?
Лейтенант огляделся по сторонам и увидел тоннель, в котором стояли их УАЗ и красная ЛАДА с открытой водительской дверцей. В голове царила бездумная тишина. Он не помнил никакого задержания… Он ничего не помнил. Полоска с пробелами, как не пропечатавшиеся слова на листе из-под сломанного печатного станка, тянулись с самого начала ГЛАВЫ. Последним воспоминанием был разговор с Палычем.
– У тебя провал в памяти, Сережа, – слова майора, как ведро с холодной водой, вернули Сергея к реальности, – Я думаю, что после хорошего крепкого сна ты все вспомнишь.
Сергей пожал плечами.
– Надеюсь, но со мной такое впервые.
– А я впервые сегодня производил задержание и наложил полные от страха за тебя штаны, – улыбнулся Палыч.
Майор хотел добавить еще что-то в таком духе, но сдержался, заметив лишь, что приступ, случившийся с Сергеем, не на шутку его перепугал.
– Бывает… – Сергей хотел рассмеяться, но смех тут же прервал приступ жуткого кашля, и он выплюнул на асфальт комок коричневой слизи – Что за дерьмо!
– Похоже, это отравление, – протянул Палыч.
Через минуту приступ кашля, которому не позавидовал бы человек больной туберкулезом, кончился, и Сергей повернулся к тоннелю.
– Ты можешь мне рассказать, ЧТО произошло?
Палыч кивнул.
– Попробую. Ты надышался угарным газом и потерял сознание, а мне пришлось действовать в одиночку. Какой-то паренек создавал аварийную обстановку. По приказу не остановился. Вот, собственно, и все.
– Ясно, – Сергей провел руками по лицу, коснувшись двухдневной щетины – Менты едут?
– Нет, я еще ни с кем не связывался, – Палыч похлопал лейтенанта по плечу – За тебя трясся, Сережа.
– С меня поляна, – Сергей улыбнулся.
Его глаза более или менее прояснились.
– По рукам.
Майор вздохнул: появилась уверенность, что с парнем будет все в порядке. Он почти полностью пришел в себя и выглядел бодро. Пронеслась секундная мысль, что напарнику помогла выкуренная сигарета. Вот и хорошо.
– Ладно, пойду связываться с ребятами. Пора подключить Проксину, – сказал Палыч.
– Я с тобой.
Что же, если так хочется, то, пожалуйста. Палыч протянул Сергею руку, и тот, опершись о нее, поднялся. Сергея немного повело в сторону, как иногда бывает после двенадцати часового сна, но, сделав несколько шагов, он пошел ровно и уверенно.
Подойдя к УАЗику, Палыч залез в кабину, взял рацию и поднес ее к губам. На линии зашипело.
– Прием.
В ответ из приемника донесся треск.
– Прием… – Палыч скинул на сиденье автомат и провел свободной рукой по липкой от пота бритой голове. Бог его знает, что случилось полчаса назад, но из-за всего этого он сильно перенервничал. – Прием!
На другом конце линии никто не ответил. Диспетчер молчал: из рации доносился противный шум вперемежку с писком, извещая о наличии обратной связи… И больше ничего. Сделав еще несколько попыток соединиться с диспетчерской и повторив «ПРИЕМ», Палыч оборвал связь. Стоило подождать, порой такое бывало. Рядом возникла фигура Сергея. Он облокотился о кузов и заглянул в салон.
– И где же наш арестант? – спросил он.
– В машине, – ответил Палыч.
Сергей нахмурился.
– Ты его оставил одного?
– Можно сказать, что да.
– Не понял. Ты пристегнул его наручниками?
– Ему это уже незачем.
Лейтенант удивленно сузил глаза.
– В каком смысле?
Палыч бросил на «десятку» взгляд. Ну что же, пора было рассказать все пареньку. Майор вздохнул.
– Там труп, Сергей, – сказал он.
Лейтенант присвистнул.
– Труп? Палыч, я смотрю, ты перестарался.
Майор покачал головой.
– Я его и пальцем не тронул, Сережа.
– Ты говоришь тайнами, – лейтенант потянулся за сигаретой, – можно немного поподробней?
Он закурил:
– У меня еще все плывет в голове. Ты его подрезал?
– Да, – согласился Палыч. – Было дело.
– Тогда, видимо, мы немного переусердствовали?
Палыч развел руками.
– Ты прав.
Майор, последовал примеру Сергея и закурил, принявшись нервно перебирать в пальцах фильтр.
– Но у него не был пристегнут ремень безопасности, – добавил он. – Это радует.
– Бесспорно… – Сергей покосился на «десятку» – Только вот проблем все равно не оберешься. Я пойду, посмотрю на него.
– Иди, – согласился Палыч – Правда, меня беспокоит еще кое-что. Первый раз вижу эту дорогу…
– Ерунда.
Сергей засеменил к «десятке» и остановился возле открытой двери. Он осторожно нагнулся и заглянул в салон. Палыч проводил напарника взглядом и попробовал связаться с диспетчером еще раз. Нет, связи не было. Что-то сломалось.
– Прием, – Палыч подождал. – Ну и хрен с вами.
Он откинул в сторону рацию и вылез из машины, бросив взгляд на напарника, рассматривающего труп.
«Провал?» – подумал майор.
Но была ли сложившаяся ситуация провалом? Они не стреляли…
Вопрос казался сложным, и думать о нем сейчас не хотелось. Они попросили его остановиться? Попросили, но он этого не сделал. Они попросили настойчивее, несколько раз, но и это оказалось бесполезным. Тогда пришлось подрезать автомобиль. Палыч, размышляя таким образом, приблизился к напарнику. Сергей, заметив майора, вопросительно кивнул головой.
– У нас проблемы – сказал Палыч. – Нет связи.
– Что там? – спросил Сергей.
– Без понятия. Просто не соединяет.
Сергей ничего не ответил. Он задумался и посмотрел на труп. Майору показалось, что лицо напарника вновь побледнело.
– Звони 02.
Он не ошибся, Сергей выглядел подавленным.
Палыч вытащил из кармана брюк мобильный, набрал несложный двухзначный номер и поднес телефон к уху.
– Где мы сейчас?
Сергей лишь пожал плечами. Майор не знал этого тоже…
«Но, черт возьми, полиция это или что, пусть сами разберутся!».
Несколько секунд майор вслушивался, ожидая сигнала гудка, но процессор телефона, совершив несколько затяжных попыток соединения, запищал и отключился. Отбой.
Палыч небрежно выкинул на асфальт пропитанную в нашатырном спирте тряпку. Рядом стояла открытая дорожная аптечка, которую майор принес из УАЗика. Йод, зеленка, пузырек с нашатырем, парочка бинтов и внушительных размеров кусок ваты. Больше в коробочке с красным крестом не было ничего. Палыч мысленно поблагодарил Бога за то, что аптечка вообще оказалась на месте.
Сергей приходил в себя. После того злополучного приступа он потерял сознание. Палычу пришлось перетащить лейтенанта из тоннеля на обочину дороги. Именно здесь он приводил напарника в чувства. Лицо Сергея постепенно приобретало здоровый оттенок, пришедший на смену бледности. На щеках появился легкий румянец.
– Голова болит?
– Нет.
– Честно?
– Нет, знаешь, пошутил. Конечно же, честно!
Сергей пожал плечами. Несмотря на выступивший румянец, на лице лейтенанта все же можно было заметить бледные пятна.
– Ты уверен? – спросил Палыч.
– Я ни в чем не уверен, – ответил Сергей.
Он протянул руку к напарнику и взял у него бутылку минералки.
– Я даже не понимаю, что происходит, – добавил лейтенант.
«Если бы я что-то понимал» – подумал майор.
Сергей открутил с пластмассовой бутылки крышку, сделал несколько глотков и выплеснул прохладную воду себе на лицо. Похоже, лейтенант действительно не до конца понимал, что происходит, если вообще понимал что-либо. Можно было предположить, что Сергей не в себе. Лейтенант еще раз плеснул себе в лицо водой и вытер стекающие капли рукавом камзола.
– Палыч, дай прикурить, – сказал он.
– Может не надо, Сережа?
Неизвестно, что произошло тогда с парнем, но это было явно НЕХОРОШО. Какой-то приступ. Астмы или еще чего. Палыч не знал, но понимал, что если лейтенант начнет сразу же курить, то это может плохо кончиться. Следовало проявить осторожность. Однако, Сергей повторил просьбу.
– Дай мне закурить, – сказал он.
– Приступ может повториться, Сергей, – ответил майор.
В ответ на это лейтенант скорчил недовольную гримасу.
– Дай мне сигарету, Палыч, – повторил он.
Палыч покачал головой.
– Нет, Сергей.
Лейтенант наморщил лоб.
– Палыч, ты, конечно, извини, но кто ты такой, чтобы мне указывать?! – сказал Сергей. – И мне плевать, что со мной будет, если я выкурю сигарету. Я не понимаю, что со мной происходит, почему я сижу на асфальте, и почему ты твердишь, что если я выкурю сигарету, то это плохо кончится. Поэтому мне плевать! Дай мне сигарету.
Конечно же, желание ответить было, но Палыч сдержался и, достав пачку сигарет из кармана, бросил ее лейтенанту. У парня на лицо были признаки шока, а спорить, тем более ругаться с ним… Это могло только ухудшить самочувствие Сергея. Лейтенант закурил и бездумно уставился на самый кончик сигареты. Глаза Сергея помутило, и, казалось, он смотрит сквозь сигарету, если он вообще куда-то смотрел.
– Что стряслось? – спросил он.
ЧТО СТРЯСЛОСЬ? Хотел бы Палыч сам знать, что стряслось! Стряслось дерьмо, вот собственно и все, что стряслось. Эти слова за малым не сорвались с губ, но майор сдержался.
– Стряслось.… Похоже, ты отравился запахом дыма вперемешку с бензином. Или угарным газом… – Палыч запнулся, вдруг вспомнив тяжелый и едкий фруктово-кисломолочный запах. Майор нехотя вытянул руку. – Видишь, как дрожит. Ты упал в обморок, когда происходила развязка задержания.
Сергей нахмурился и медленно перевел свой невидящий взгляд на Палыча.
– Что?
– В каком смысле «что»?
– Какого задержания, Палыч?
Наверное, если бы Сергей спросил: «Ты не знаешь, как зовут мою жену?», это произвело бы меньшее впечатление, чем этот вопрос. Вопрос поставил майора в тупик.
– Сергей, ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросил Палыч.
– Со мной все в порядке, – ответил Сергей. – Только о каком задержании идет речь?
Лейтенант огляделся по сторонам и увидел тоннель, в котором стояли их УАЗ и красная ЛАДА с открытой водительской дверцей. В голове царила бездумная тишина. Он не помнил никакого задержания… Он ничего не помнил. Полоска с пробелами, как не пропечатавшиеся слова на листе из-под сломанного печатного станка, тянулись с самого начала ГЛАВЫ. Последним воспоминанием был разговор с Палычем.
– У тебя провал в памяти, Сережа, – слова майора, как ведро с холодной водой, вернули Сергея к реальности, – Я думаю, что после хорошего крепкого сна ты все вспомнишь.
Сергей пожал плечами.
– Надеюсь, но со мной такое впервые.
– А я впервые сегодня производил задержание и наложил полные от страха за тебя штаны, – улыбнулся Палыч.
Майор хотел добавить еще что-то в таком духе, но сдержался, заметив лишь, что приступ, случившийся с Сергеем, не на шутку его перепугал.
– Бывает… – Сергей хотел рассмеяться, но смех тут же прервал приступ жуткого кашля, и он выплюнул на асфальт комок коричневой слизи – Что за дерьмо!
– Похоже, это отравление, – протянул Палыч.
Через минуту приступ кашля, которому не позавидовал бы человек больной туберкулезом, кончился, и Сергей повернулся к тоннелю.
– Ты можешь мне рассказать, ЧТО произошло?
Палыч кивнул.
– Попробую. Ты надышался угарным газом и потерял сознание, а мне пришлось действовать в одиночку. Какой-то паренек создавал аварийную обстановку. По приказу не остановился. Вот, собственно, и все.
– Ясно, – Сергей провел руками по лицу, коснувшись двухдневной щетины – Менты едут?
– Нет, я еще ни с кем не связывался, – Палыч похлопал лейтенанта по плечу – За тебя трясся, Сережа.
– С меня поляна, – Сергей улыбнулся.
Его глаза более или менее прояснились.
– По рукам.
Майор вздохнул: появилась уверенность, что с парнем будет все в порядке. Он почти полностью пришел в себя и выглядел бодро. Пронеслась секундная мысль, что напарнику помогла выкуренная сигарета. Вот и хорошо.
– Ладно, пойду связываться с ребятами. Пора подключить Проксину, – сказал Палыч.
– Я с тобой.
Что же, если так хочется, то, пожалуйста. Палыч протянул Сергею руку, и тот, опершись о нее, поднялся. Сергея немного повело в сторону, как иногда бывает после двенадцати часового сна, но, сделав несколько шагов, он пошел ровно и уверенно.
Подойдя к УАЗику, Палыч залез в кабину, взял рацию и поднес ее к губам. На линии зашипело.
– Прием.
В ответ из приемника донесся треск.
– Прием… – Палыч скинул на сиденье автомат и провел свободной рукой по липкой от пота бритой голове. Бог его знает, что случилось полчаса назад, но из-за всего этого он сильно перенервничал. – Прием!
На другом конце линии никто не ответил. Диспетчер молчал: из рации доносился противный шум вперемежку с писком, извещая о наличии обратной связи… И больше ничего. Сделав еще несколько попыток соединиться с диспетчерской и повторив «ПРИЕМ», Палыч оборвал связь. Стоило подождать, порой такое бывало. Рядом возникла фигура Сергея. Он облокотился о кузов и заглянул в салон.
– И где же наш арестант? – спросил он.
– В машине, – ответил Палыч.
Сергей нахмурился.
– Ты его оставил одного?
– Можно сказать, что да.
– Не понял. Ты пристегнул его наручниками?
– Ему это уже незачем.
Лейтенант удивленно сузил глаза.
– В каком смысле?
Палыч бросил на «десятку» взгляд. Ну что же, пора было рассказать все пареньку. Майор вздохнул.
– Там труп, Сергей, – сказал он.
Лейтенант присвистнул.
– Труп? Палыч, я смотрю, ты перестарался.
Майор покачал головой.
– Я его и пальцем не тронул, Сережа.
– Ты говоришь тайнами, – лейтенант потянулся за сигаретой, – можно немного поподробней?
Он закурил:
– У меня еще все плывет в голове. Ты его подрезал?
– Да, – согласился Палыч. – Было дело.
– Тогда, видимо, мы немного переусердствовали?
Палыч развел руками.
– Ты прав.
Майор, последовал примеру Сергея и закурил, принявшись нервно перебирать в пальцах фильтр.
– Но у него не был пристегнут ремень безопасности, – добавил он. – Это радует.
– Бесспорно… – Сергей покосился на «десятку» – Только вот проблем все равно не оберешься. Я пойду, посмотрю на него.
– Иди, – согласился Палыч – Правда, меня беспокоит еще кое-что. Первый раз вижу эту дорогу…
– Ерунда.
Сергей засеменил к «десятке» и остановился возле открытой двери. Он осторожно нагнулся и заглянул в салон. Палыч проводил напарника взглядом и попробовал связаться с диспетчером еще раз. Нет, связи не было. Что-то сломалось.
– Прием, – Палыч подождал. – Ну и хрен с вами.
Он откинул в сторону рацию и вылез из машины, бросив взгляд на напарника, рассматривающего труп.
«Провал?» – подумал майор.
Но была ли сложившаяся ситуация провалом? Они не стреляли…
Вопрос казался сложным, и думать о нем сейчас не хотелось. Они попросили его остановиться? Попросили, но он этого не сделал. Они попросили настойчивее, несколько раз, но и это оказалось бесполезным. Тогда пришлось подрезать автомобиль. Палыч, размышляя таким образом, приблизился к напарнику. Сергей, заметив майора, вопросительно кивнул головой.
– У нас проблемы – сказал Палыч. – Нет связи.
– Что там? – спросил Сергей.
– Без понятия. Просто не соединяет.
Сергей ничего не ответил. Он задумался и посмотрел на труп. Майору показалось, что лицо напарника вновь побледнело.
– Звони 02.
Он не ошибся, Сергей выглядел подавленным.
Палыч вытащил из кармана брюк мобильный, набрал несложный двухзначный номер и поднес телефон к уху.
– Где мы сейчас?
Сергей лишь пожал плечами. Майор не знал этого тоже…
«Но, черт возьми, полиция это или что, пусть сами разберутся!».
Несколько секунд майор вслушивался, ожидая сигнала гудка, но процессор телефона, совершив несколько затяжных попыток соединения, запищал и отключился. Отбой.