По всей видимости в годы капитальной перестройки дома здесь не было жильцов, о чем свидетельствует и безымянная «Ведомость о доходах» за октябрь 1896 г. Кроме того, архитектор А.М. Ковшаров рекомендовал Городскому кредитному обществу удержать с Н.Н. Войцеховича 6 тысяч рублей до завершения всех строительных работ. Эти деньги, как видно из дела, были возвращены ему только в июле 1897 г., а через год вновь отстроенный дом от Н.Н. Войцеховича перешел во владение Российского общества застрахованных капиталов и доходов по акту купчей прочности и принадлежал ему до Октябрьской революции. Ныне здесь размещается Некрасовский телефонный узел.
В 1918 г. все дома в Эртелевом переулке национализировались и перешли под управление домкомов, начался процесс уплотнения, бывшие барские квартиры становятся многонаселенными коммуналками.
Совершив путешествие во времени, вернемся теперь к началу улицы и попытаемся создать ее архитектурный портрет.
Архитектурный портрет улицы
В 1918 г. все дома в Эртелевом переулке национализировались и перешли под управление домкомов, начался процесс уплотнения, бывшие барские квартиры становятся многонаселенными коммуналками.
Совершив путешествие во времени, вернемся теперь к началу улицы и попытаемся создать ее архитектурный портрет.
Архитектурный портрет улицы
Несмотря на то что появление улицы относится к концу XVIII в., ее архитектурный облик сложился во второй половине XIX в. и целиком складывается в эпоху эклектики. Здесь не сохранилось ни одного здания, возведенного в классическом стиле, хотя, как отмечалось, на более ранних этапах строительства такие дома с классическими портиками на улице были, но нет и построек в стиле модерн. Два дома построены в советское время: здание школы (ныне – милиции) на участке дома № 15, являющееся типичным для архитектуры Ленинграда 1960-х гг., и дом под тройным № 12–16, относящийся к 1940-м гг.
Улицу открывают два дома, построенные в одно и то же время, 1852 г., а потому и очень близкие по своему архитектурному облику. Всмотримся в них внимательнее. Четырехэтажный угловой дом № 1 по улице Чехова и № 12 по улице Жуковского – типичный образец безордерной архитектуры середины XIX в. Первый этаж обработан рустом, под «шубу», а его крупные окна – замковым камнем, окна 2-го и 3-го этажей оформлены сандриками и розетками.
Дом № 1 – одна из построек Н.П. Гребенки (считалось, и вполне справедливо, что 1/8 города построена им). Николай Павлович Гребенка (1820–1880) построил этот дом для купца П.Е. Карелина на месте старого дома.[249] Это типичнейший пример петербургской эклектики середины XIX в., подобные дома образуют так называемую фоновую, или рядовую, жилую застройку исторического центра Петербурга, его ландшафт. Простые, но изящные фасады дома характерны для этого трудолюбивого и опытного мастера, брата знаменитого русского и украинского поэта и прозаика Е.П. Гребенки.
Другой угловой дом № 2/10, также четырехэтажный, на высоких подвалах. Цоколь дома выложен из путиловской плитки, фасад дома обработан крупным рустом и разнообразен декоративными вставками в виде женских головок и причудливого орнамента. Между окнами 2-го и 3-го этажей архитектор поместил пилястры, особенно выделяются полуциркульные, «a la renessans» окна 3-го этажа, верхние этажи подчеркнуты тягами. Фасад здания исказили надстройки: приставные чугунные крыльца ресторана «Х/О» и туристической фирма «Оазис».
Стоявший на этом месте в 1830-е гг. двухэтажный дом по заказу купца С.А. Сокова надстроил и капитально перестроил Александр Иванович Ланге (1818–1881),[250] столь же способный и деятельный архитектор-строитель, как и Гребенка, связанный с ним дружескими узами. Опытные, вдумчивые мастера, Гребенка и Ланге особое внимание уделяли планировке (над фасадами дома № 2 работал архитектор Е.Е. Еремеев);[251] как и многие доходные дома, дома № 1, № 2 помимо лицевых зданий включают в себя и дворовые флигеля, лишенные каких-либо украшений.
Дома на улице Чехова отразили в своем облике разные стороны эклектики на протяжении полувека, поиски пластических и декоративных решений, различные «изобразительные» мотивы барокко, «русского» и «кирпичного» стилей и т. д. Зодчие обращались с этими мотивами весьма свободно, поэтому многие петербургские дома напоминают, скорее, произведения декоративно-прикладного искусства, а не зодчества. Один из таких домов – пятиэтажный дом на высоких подвалах с пятиэтажными флигелями под № 3. В одном фасаде, после последнего ремонта в бежевых тонах, соединены различные декоративные мотивы: пилястры, гермы в оконных пролетах, лепные рельефы, картуши, восемь женских фигур. Отличается от других домов улицы и композиция фасада, на котором три ризалита с террасами и балкончиками; построен по проекту активного строителя Михаила Ивановича фон Вилькена (1849–1913) в 1881–1882 гг. для упомянутого ранее доктора В.Ф. Краевского.[252] Фасад, возможно, перенасыщен декором, привычным для эклектики, несколько измельчен, но эффектен своей скульптурой, ризалитами, рельефами, пилястрами, рустами и другими деталями. Это также памятник эклектики, но более поздней (постройки Гребенки и Ланге этих лет также отличаются от более скромных домов середины века). Все декоративные элементы имеют изобразительный характер, здесь нет незаполненных плоскостей; архитектор стремился прежде всего к созданию «нарядного» фасада, хотя нельзя отрицать его мастерства строителя и рисовальщика-декоратора. Ничего подобного мы не увидим на фасадах внутридворовых флигелей этого дома.
Лицевой дом № 4, построенный Ламони, приобрел современный вид в 1896–1898 гг., когда В.А. Пруссаков надстроил и расширил его для новых хозяев В.Т. Ефимова и Н.А. Самарина.[253] Появился большой четырехэтажный дом с рустованным первым этажом и с эркером на уровне 2-го и 3-го этажей, позднее его надстроили еще одним этажом. Однако самое интересное здесь не лицевой корпус…
В начале XX в. складывается более упорядоченная, цельная структура дворовых пространств. Слева, в глубине двора, в новом флигеле разместились склады минеральных вод, посуды, парфюмерии, москательных товаров (1904 г.). Как мы уже отмечали, домом владел провизор Б.М. Шаскольский, а затем его дети, здесь же размещались разные мастерские. Решающее значение для формирования всей архитектурной среды дома имело возведение в 1911–1914 гг. трех больших шестиэтажных флигелей высокого художественно-строительного уровня, сгруппированных вокруг двух дворов. Эти постройки представляют самостоятельный интерес, превосходя уровнем решения главное здание. Строгие, хорошо уравновешенные объемы и плоскости фасадов обогащены вставками из красного кирпича, эркерами мягких очертаний, выделенными цветом штукатурки. Дворы, образуемые этими зданиями, – своеобразные интерьеры под открытым небом. За уличными фасадами домов, подобных дому № 4, нередко открывается примечательная, не лишенная острой выразительности архитектура, подобной которой нет в других городах страны. Здесь особенно ощущается постепенное «наращивание» домов, укрупнение их объемов, изменение конфигурации флигелей, усиление значения всевозможных выступающих частей, брандмауэров, крыш, труб… Своеобразную прелесть и остроту имеют различные сочетания невысоких флигелей с брандмауэрами. Такие дворы образуют свой особый мир, лучше всего ощущаемый художниками.
Улицу открывают два дома, построенные в одно и то же время, 1852 г., а потому и очень близкие по своему архитектурному облику. Всмотримся в них внимательнее. Четырехэтажный угловой дом № 1 по улице Чехова и № 12 по улице Жуковского – типичный образец безордерной архитектуры середины XIX в. Первый этаж обработан рустом, под «шубу», а его крупные окна – замковым камнем, окна 2-го и 3-го этажей оформлены сандриками и розетками.
Дом № 1 – одна из построек Н.П. Гребенки (считалось, и вполне справедливо, что 1/8 города построена им). Николай Павлович Гребенка (1820–1880) построил этот дом для купца П.Е. Карелина на месте старого дома.[249] Это типичнейший пример петербургской эклектики середины XIX в., подобные дома образуют так называемую фоновую, или рядовую, жилую застройку исторического центра Петербурга, его ландшафт. Простые, но изящные фасады дома характерны для этого трудолюбивого и опытного мастера, брата знаменитого русского и украинского поэта и прозаика Е.П. Гребенки.
Другой угловой дом № 2/10, также четырехэтажный, на высоких подвалах. Цоколь дома выложен из путиловской плитки, фасад дома обработан крупным рустом и разнообразен декоративными вставками в виде женских головок и причудливого орнамента. Между окнами 2-го и 3-го этажей архитектор поместил пилястры, особенно выделяются полуциркульные, «a la renessans» окна 3-го этажа, верхние этажи подчеркнуты тягами. Фасад здания исказили надстройки: приставные чугунные крыльца ресторана «Х/О» и туристической фирма «Оазис».
Стоявший на этом месте в 1830-е гг. двухэтажный дом по заказу купца С.А. Сокова надстроил и капитально перестроил Александр Иванович Ланге (1818–1881),[250] столь же способный и деятельный архитектор-строитель, как и Гребенка, связанный с ним дружескими узами. Опытные, вдумчивые мастера, Гребенка и Ланге особое внимание уделяли планировке (над фасадами дома № 2 работал архитектор Е.Е. Еремеев);[251] как и многие доходные дома, дома № 1, № 2 помимо лицевых зданий включают в себя и дворовые флигеля, лишенные каких-либо украшений.
Дома на улице Чехова отразили в своем облике разные стороны эклектики на протяжении полувека, поиски пластических и декоративных решений, различные «изобразительные» мотивы барокко, «русского» и «кирпичного» стилей и т. д. Зодчие обращались с этими мотивами весьма свободно, поэтому многие петербургские дома напоминают, скорее, произведения декоративно-прикладного искусства, а не зодчества. Один из таких домов – пятиэтажный дом на высоких подвалах с пятиэтажными флигелями под № 3. В одном фасаде, после последнего ремонта в бежевых тонах, соединены различные декоративные мотивы: пилястры, гермы в оконных пролетах, лепные рельефы, картуши, восемь женских фигур. Отличается от других домов улицы и композиция фасада, на котором три ризалита с террасами и балкончиками; построен по проекту активного строителя Михаила Ивановича фон Вилькена (1849–1913) в 1881–1882 гг. для упомянутого ранее доктора В.Ф. Краевского.[252] Фасад, возможно, перенасыщен декором, привычным для эклектики, несколько измельчен, но эффектен своей скульптурой, ризалитами, рельефами, пилястрами, рустами и другими деталями. Это также памятник эклектики, но более поздней (постройки Гребенки и Ланге этих лет также отличаются от более скромных домов середины века). Все декоративные элементы имеют изобразительный характер, здесь нет незаполненных плоскостей; архитектор стремился прежде всего к созданию «нарядного» фасада, хотя нельзя отрицать его мастерства строителя и рисовальщика-декоратора. Ничего подобного мы не увидим на фасадах внутридворовых флигелей этого дома.
Лицевой дом № 4, построенный Ламони, приобрел современный вид в 1896–1898 гг., когда В.А. Пруссаков надстроил и расширил его для новых хозяев В.Т. Ефимова и Н.А. Самарина.[253] Появился большой четырехэтажный дом с рустованным первым этажом и с эркером на уровне 2-го и 3-го этажей, позднее его надстроили еще одним этажом. Однако самое интересное здесь не лицевой корпус…
В начале XX в. складывается более упорядоченная, цельная структура дворовых пространств. Слева, в глубине двора, в новом флигеле разместились склады минеральных вод, посуды, парфюмерии, москательных товаров (1904 г.). Как мы уже отмечали, домом владел провизор Б.М. Шаскольский, а затем его дети, здесь же размещались разные мастерские. Решающее значение для формирования всей архитектурной среды дома имело возведение в 1911–1914 гг. трех больших шестиэтажных флигелей высокого художественно-строительного уровня, сгруппированных вокруг двух дворов. Эти постройки представляют самостоятельный интерес, превосходя уровнем решения главное здание. Строгие, хорошо уравновешенные объемы и плоскости фасадов обогащены вставками из красного кирпича, эркерами мягких очертаний, выделенными цветом штукатурки. Дворы, образуемые этими зданиями, – своеобразные интерьеры под открытым небом. За уличными фасадами домов, подобных дому № 4, нередко открывается примечательная, не лишенная острой выразительности архитектура, подобной которой нет в других городах страны. Здесь особенно ощущается постепенное «наращивание» домов, укрупнение их объемов, изменение конфигурации флигелей, усиление значения всевозможных выступающих частей, брандмауэров, крыш, труб… Своеобразную прелесть и остроту имеют различные сочетания невысоких флигелей с брандмауэрами. Такие дворы образуют свой особый мир, лучше всего ощущаемый художниками.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента