Страница:
Фасады сооружения воспринимаются как энциклопедия приемов древнерусского зодчества, использованных с большим мастерством, хоть и несколько суховато. При богатой отделке (архитектор применил излюбленный им желтый кирпич для стен, 14 сортов лекального кирпича для колонн, изразцы и мозаику) главным качеством произведения оставались «солидность и простота».
Другое подворье Староладожское, возведенное в 1900-е годы (современный адрес – Нарвский пр., 1), также представляет собой комплекс зданий, объединяющий пятиглавую церковь в московском стиле со звонницей и жилым домом. Внешний облик сооружений определяется не только живописным силуэтом, но и применением как светлого отделочного, так и лекального кирпича, цемента в наличниках, радомского песчаника. Аналогичные приемы отделки характеризуют и усыпальницу Новодевичьего монастыря (1907–1912 гг.) на Московском пр., 100.
Одной из самых значительных работ Василия Косякова, принесшей ему заслуженную известность, стал Морской собор в Кронштадте (1902–1913 гг.), задуманный как памятник героям русского флота. Хотя вопрос о его создании поднимался еще в первой трети XIX века, лишь к концу столетия был создан комитет для сбора средств, большая часть которых пожертвована членами Морского ведомства. Провели два конкурса, которые не дали желаемых результатов. Был отклонен и проект А.О. Томишко. Тогда и обратились к В.А. Косякову. Зодчий, большой знаток византийского искусства, изучив в натуре культовые постройки Константинополя, создал проект по образцу храма Святой Софии – со сходным планом, но иным соотношением частей.
В разработке проекта и его осуществлении активно участвовали Владимир и Георгий Косяковы, а над богатой отделкой трудились лучшие мастера – П.К. Ваулин, В.А. Фролов и многие другие. Поэтому собор стал не только главной архитектурной доминантой города, но и сокровищницей декоративно-прикладного искусства. Немало храмов В.А. Косяков построил и в других городах.
Широтой интересов, сочетанием способностей инженера и художника-рисовальщика, живописца отличался Владимир Антонович Косяков (1866–1922 гг.), который окончил сначала Александровский кадетский корпус, а затем, в 1890 году, с отличием – Институт гражданских инженеров. Он был одним из лучших специалистов по теории перспективы и начертательной геометрии, преподавал рисунок, строительное искусство, гражданскую архитектуру и другие предметы в нескольких петербургских институтах; являлся членом технического строительного комитета, инспектором школы десятников по строительному делу. В своей повседневной деятельности В.А. Косяков проявлял большую заботу о быте и условиях труда строительных рабочих. Неустанная педагогическая и общественная деятельность не помешала ему проявить себя в практической работе. Помимо участия в совместных произведениях, он выполнил капитальный ремонт Горного института, создал проекты ряда промышленных, жилых, церковных (храм в Красном Селе) и сельскохозяйственных зданий в различных городах. Владимир Антонович был автором многих сложных конструктивных расчетов, кроме того, участвовал в выставках художников-акварелистов, занимался масляной живописью. После Великой Октябрьской социалистической революции профессор В.А. Косяков продолжал активную педагогическую деятельность, пользуясь особым уважением студентов.
Младший из братьев Косяковых, Георгий Антонович (1872–1925), начал творческую деятельность еще в годы учебы в Академии художеств. Многочисленные конкурсные проекты, выполнявшиеся иногда при участии Н.Л. Подбереского, Э.Л. Андреолетти, а позже и И.В. Жолтовского, интересны как попытки выработать типы современных общественных зданий столичного масштаба – русского театра для Варшавы с публичной библиотекой и залом для собраний, пассажирского вокзала Николаевской железной дороги в Петербурге (1907 г.).
В этих работах, а также в получившем первую премию проекте Волжско-Камского коммерческого банка в Киеве уже заметно стремление Г.А. Косякова органично вводить скульптуру, майолику. Его чертежи и рисунки интересны и как архитектурные произведения, и как образцы графического искусства. Широта и размах общего замысла, сочетающиеся с тонкостью прорисовки деталей, демонстрируются и в неосуществленном проекте дома Оловянишникова в Чернышевом переулке, три этажа и мансарда которого отводились магазинам и административно-хозяйственным помещениям. Живой, выразительный чертеж передает богатую пластику фасада с большими арочными проемами и офактуренными блоками стен. Совместно со старшим братом он выполнил реконструкцию двух домов призрения – на улицах Расстаной и Симбирской (ныне – ул. Комсомола).
Здесь уместно вспомнить и о выполненных с натуры набросках мастера. Даже если бы Г.А. Косяков не оставил ни одного осуществленного проекта, его имя вошло бы в историю изобразительного искусства как автора превосходных рисунков, акварелей, офортов, эскизов декораций (некоторые хранятся в Музее Академии художеств и Государственном Русском музее). Рисунки зодчего помогают еще лучше понять характер его мышления, органичность поисков национального характера русской архитектуры.
Лучшим из самостоятельных произведений Г.А. Косякова является созданная в формах неоклассики Морская библиотека в Кронштадте (1909–1926 гг.), строительство которой было завершено уже после смерти автора.
Всегда требовательный к себе, Георгий Антонович выполнил проект на основе многих вариантов, сумев добиться в произведении гармоничного сочетания элементов неоклассики и модерна. Почерк архитектора, мастерство рисовальщика и чутье градостроителя угадываются уже в особой лаконичности средств, в решении угловой части здания, в том такте, с которым применена скульптура.
Он участвовал в реставрации церкви Св. Пантелеймона.
Изящество и строгий художественный вкус характеризуют и более скромное здание бывшего Троицкого театра на ул. Рубинштейна, 18 (1916 г.). Зодчий работал здесь и как художник-декоратор.
Академик архитектуры с 1911 года, Г. А. Косяков после Великой Октябрьской социалистической революции продолжал работать как педагог. В 1924 году в Ленинграде был издан прекрасно оформленный альбом «Архитектурные мотивы», который Георгий Антонович посвятил своим братьям.
Композиционные принципы произведений Василия, Владимира и Георгия Косяковых, особенно жилых и общественных зданий, отсутствие педантизма, творческая смелость, единство пластического и декоративного, взаимосвязанность элементов во многом актуальны и сегодня. В то же время значение их деятельности, их наследия перерастает границы архитектурно-строительной практики, являясь частью русской художественной культуры конца XIX – начала XX веков.
Антоний Томишко
Профессор архитектуры, академик Антоний Осипович Томишко (1851–1900) прожил весьма насыщенную творческую жизнь. Чех по национальности, он, подобно Э.Ф. Направнику, связал свою судьбу с Россией.
С детских лет будущий зодчий пристрастился к рисованию, одной из меценаток был привезен в Россию, и первые шаги в профессиональном искусстве сделал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1870 году юноша приехал в Петербург, а в 1874 году он окончил архитектурное отделение Академии художеств. Томишко быстро включился в жизнь академии, с 1880 года преподавал, с 1894-го – возглавил одну из трех архитектурных мастерских. Он был ректором Высшего художественного училища при академии.
Докторский памятник в Болгарии. София. 1882–1884 гг.
Множество педагогических и общественных нагрузок не помешало Антонию Осиповичу осуществить ряд крупных построек, в основном в Петербурге, хотя он проектировал и для других городов России, и для Болгарии. Почти все работы зодчего – общественные здания, интенсивное строительство которых было вызвано насущными требованиями времени.
В списке его работ немало премированных конкурсных проектов. Но известность зодчему доставили добротные, солидные, созданные на высоком профессиональном уровне здания больниц, училищ и других общественных зданий. В 1881 году на набережной Волковки, 3, поднимается здание Волковской богадельни (совместно с Ф.И. Габерцеттелем), через несколько лет Суворовский проспект (бывшую Слоновую улицу) украсило здание школы фельдшериц, выходящее также на 2-ю и 3-ю Советские улицы. Хорошо найденные пропорции, рисунок деталей, прорисовка входов и, наконец, кладка из высококачественного неоштукатуренного кирпича – характерные признаки этих и последующих построек зодчего, стремившегося сочетать эстетическое и утилитарное.
В конце 1880-х годов он строит убежище для слепых (ныне – ул. Попова, 37б), удачно объединяя жилую и общественную зоны. Трехэтажное, с ризалитами и выделенной по высоте центральной частью здание привлекает не только архитектурным решением, но и высоким качеством кладки из красного кирпича в сочетании с деталями из фигурного. Множество сложных вопросов пришлось решать Томишко при постройке здания тюрьмы «Кресты» на Арсенальной набережной. Его выразительный силуэт, цветовое решение, общая масса здания создают интересную перекличку с водопроводной башней напротив. Тогда же, в конце 1880-х гг. была возведена на Арсенальной улице женская тюрьма.
В 1886 году архитектор построил для себя дом на Дивенской улице, 3, где и жил до конца своей короткой жизни. Из других жилых зданий, возведенных зодчим, следует отметить дом художника С.И. Садикова на 2-й линии В.О., 3, – типичный петербургский дом с хорошо прорисованным строгим фасадом. К сожалению, в процессе капитального ремонта он утратил элементы внутреннего декоративного убранства.
В качестве архитектора царского двора Томишко возвел здание «Собственной дачи» в парке Александрия (не сохранилось). Много времени и сил он отдавал строительству чрезвычайно ответственного в градостроительном отношении сооружения – усыпальницы в Петропавловской крепости. Детальные чертежи Томишко составил с Д.И. Гриммом в 1894 году. Здесь были использованы высококачественные материалы. Завершал работы после смерти Томишко Л.Н. Бенуа. В ансамбле построек крепости объем и силуэт здания играют важную роль.
В 1895–1898 годах на Литейном проспекте поднялось огромное, в «русском стиле» здание Офицерского собрания (ныне – Дом офицеров имени С.М. Кирова) – итог деятельности большого коллектива зодчих и военных инженеров. Томишко был одним из самых авторитетных консультантов при проектировании и строительстве, сотрудничая с А.И. Гогеном, М.А. Ивановым, Л.Н. Бенуа и др. Он был также экспертом по проекту архитектурного оформления Троицкого моста.
Произведения А.О. Томишко образуют группу своеобразных жилых и общественных зданий, занимающих видное место в застройке города на Неве.
С детских лет будущий зодчий пристрастился к рисованию, одной из меценаток был привезен в Россию, и первые шаги в профессиональном искусстве сделал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1870 году юноша приехал в Петербург, а в 1874 году он окончил архитектурное отделение Академии художеств. Томишко быстро включился в жизнь академии, с 1880 года преподавал, с 1894-го – возглавил одну из трех архитектурных мастерских. Он был ректором Высшего художественного училища при академии.
Множество педагогических и общественных нагрузок не помешало Антонию Осиповичу осуществить ряд крупных построек, в основном в Петербурге, хотя он проектировал и для других городов России, и для Болгарии. Почти все работы зодчего – общественные здания, интенсивное строительство которых было вызвано насущными требованиями времени.
В списке его работ немало премированных конкурсных проектов. Но известность зодчему доставили добротные, солидные, созданные на высоком профессиональном уровне здания больниц, училищ и других общественных зданий. В 1881 году на набережной Волковки, 3, поднимается здание Волковской богадельни (совместно с Ф.И. Габерцеттелем), через несколько лет Суворовский проспект (бывшую Слоновую улицу) украсило здание школы фельдшериц, выходящее также на 2-ю и 3-ю Советские улицы. Хорошо найденные пропорции, рисунок деталей, прорисовка входов и, наконец, кладка из высококачественного неоштукатуренного кирпича – характерные признаки этих и последующих построек зодчего, стремившегося сочетать эстетическое и утилитарное.
В конце 1880-х годов он строит убежище для слепых (ныне – ул. Попова, 37б), удачно объединяя жилую и общественную зоны. Трехэтажное, с ризалитами и выделенной по высоте центральной частью здание привлекает не только архитектурным решением, но и высоким качеством кладки из красного кирпича в сочетании с деталями из фигурного. Множество сложных вопросов пришлось решать Томишко при постройке здания тюрьмы «Кресты» на Арсенальной набережной. Его выразительный силуэт, цветовое решение, общая масса здания создают интересную перекличку с водопроводной башней напротив. Тогда же, в конце 1880-х гг. была возведена на Арсенальной улице женская тюрьма.
В 1886 году архитектор построил для себя дом на Дивенской улице, 3, где и жил до конца своей короткой жизни. Из других жилых зданий, возведенных зодчим, следует отметить дом художника С.И. Садикова на 2-й линии В.О., 3, – типичный петербургский дом с хорошо прорисованным строгим фасадом. К сожалению, в процессе капитального ремонта он утратил элементы внутреннего декоративного убранства.
В качестве архитектора царского двора Томишко возвел здание «Собственной дачи» в парке Александрия (не сохранилось). Много времени и сил он отдавал строительству чрезвычайно ответственного в градостроительном отношении сооружения – усыпальницы в Петропавловской крепости. Детальные чертежи Томишко составил с Д.И. Гриммом в 1894 году. Здесь были использованы высококачественные материалы. Завершал работы после смерти Томишко Л.Н. Бенуа. В ансамбле построек крепости объем и силуэт здания играют важную роль.
В 1895–1898 годах на Литейном проспекте поднялось огромное, в «русском стиле» здание Офицерского собрания (ныне – Дом офицеров имени С.М. Кирова) – итог деятельности большого коллектива зодчих и военных инженеров. Томишко был одним из самых авторитетных консультантов при проектировании и строительстве, сотрудничая с А.И. Гогеном, М.А. Ивановым, Л.Н. Бенуа и др. Он был также экспертом по проекту архитектурного оформления Троицкого моста.
Произведения А.О. Томишко образуют группу своеобразных жилых и общественных зданий, занимающих видное место в застройке города на Неве.
Вадим Стаценко
Хорошо известно, что в формировании архитектурного облика нашего города участвовали архитекторы-художники и гражданские инженеры. Но не меньшую роль сыграли и военные инженеры, выпускники Николаевской инженерной академии, размещавшейся в стенах Михайловского замка. Их вклад в застройку Петербурга и всей России до сих пор представляется почти не изученным, а между тем среди них было немало крупных архитекторов, инженеров, строителей, ученых, специалистов широкого диапазона.
Одним из замечательных представителей этой плеяды был Вадим Платонович Стаценко (1860–1918). Почти сразу после окончания академии (он завершил образование в конце 1880-х годов и был признан одним из лучших выпускников) вплоть до последних дней жизни Стаценко преподавал здесь один из важнейших предметов – «Строительное искусство». В академии читали лекции выдающиеся ученые, среди них был крупный инженер-фортификатор, деятель музыкальной культуры Ц.А. Кюи. На одной из фотографий, сделанных по случаю 75-летия академии, можно увидеть Стаценко рядом с Кюи (1894 г.).
Как специалиста по морским и речным сооружениям, строительным и отделочным материалам, системам отопления Вадима Платоновича часто приглашали для консультаций и экспертиз многих проектов. В 1890 году он познакомился с устройством новых портов в Ялте, Мариуполе, Батуми, Новороссийске. Материалы исследования Стаценко изложил в богато иллюстрированной чертежами и картами книге, не только содержащей интересные, порой критические отзывы, но и написанной хорошим языком.
Среди научных трудов Стаценко выделяется обстоятельностью, четкостью изложения материала, уважением к читателю – будущему строителю фундаментальный труд «Гражданская архитектура», выдержавший 10 (!) изданий, последнее вышло в 1931 году, уже после смерти автора. Стаценко утверждал, что «всякое сооружение должно быть целесообразно, долговечно и дешево». Разносторонний специалист, большой труженик, Стаценко изучал состояние строительства в Западной Европе, знакомил с ним слушателей академии, уделяя особое внимание гигиене жилища, строительству медицинских учреждений, приютов.
Научную и педагогическую деятельность он сочетал с практикой. В 1896 году по проекту Вадима Платоновича, уделявшего особое внимание планировке, был построен большой пятиэтажный дом № 5 по Троицкой (ныне – Рубинштейна) улице для герцога Г.Г. Мекленбург-Стрелицкого. Решение фасада – в полном соответствии с застройкой улицы: это характерный петербургский дом конца XIX века со всеми элементами, присущими зодчеству поздней эклектики. Через год Стаценко надстроил дворовый флигель дома № 46 по набережной Фонтанки и пристроил к нему четырехэтажную часть в единстве с обликом этого нарядного здания – памятника архитектуры XIX века. Вплоть до 1910-х годов весь этот участок принадлежал Мекленбург-Стрелицкому, запечатленному кистью И.Н. Крамского. В доме № 5 по Троицкой улице Стаценко жил с семьей до 1914 года, до завершения постройки по собственному проекту двухэтажного особняка на набережной Средней Невки, 60. В этом собственном доме зодчий прожил последние годы жизни.
В 1899 году Стаценко при участии архитектора П.И. Шестова построил внешне строгий и тем привлекательный дом № 13/1 на углу Знаменской (ныне – Восстания) улицы и Гусева переулка (ныне – переулок Ульяны Громовой) с угловым эркером, завершенным шатром. Через год он надстроил правую часть дома и осуществил капитальную перестройку подвального этажа. Оба здания принадлежали семье Величко, родственникам жены архитектора.
В 1890-е годы Стаценко участвовал в проектировании здания Высших женских Бестужевских курсов на 10-й линии, 33–35 (автор А.Ф. Красовский).
Одной из интереснейших страниц в жизни Стаценко были годы общения с И.С. Репиным и его семьей. В 1902 году зодчий строил дачу в Пенатах по соседству с репинской усадьбой. Он, по воспоминаниям А.В. Стаценко, «руководил сам во всех мельчайших деталях: делал рисунки, изготовлял макеты резьбы и т. д. По общему мнению, дача в стиле модерн вышла очень красивой» (не сохранилась). Она привлекла внимание художника и послужила поводом к знакомству и тесной дружбе обеих семей (с 1903 по 1917 г.). Репин рисовал Стаценко, его жену и дочь, которая занималась рисунком под руководством художника. Илья Ефимович высоко ценил архитектора, консультировался с ним при всевозможных пристройках и переделках своей дачи.
В.П. Стаценко пользовался большим и вполне заслуженным авторитетом. В 1900-е годы он уже профессор Николаевской инженерной академии, генерал (в 1908 г. – генерал-майор). Энергичный, одаренный, он быстро продвигался по службе. В начале века он работал в Главном штабе в должности архитектора, выполнил реставрацию здания. Одной из лучших построек Стаценко стал приют св. Эммануила для детей-эпилептиков на Ярославском пр., 2 (Выборгская сторона), построенный в готических формах в 1907 году, – первое учреждение такого рода в России.
Жена Стаценко, Александра Васильевна, – видный общественный деятель, долгие годы жила в доме на Средней Невке, 60, работала хранителем в Музее города и скончалась в 1941 году. В ее жизни, как и в судьбе одного из сыновей, были драматические страницы, связанные с периодом культа личности.
Пафос созидания одушевлял всю деятельность В.П. Стаценко, энтузиаста, труженика патриота Родины.
Одним из замечательных представителей этой плеяды был Вадим Платонович Стаценко (1860–1918). Почти сразу после окончания академии (он завершил образование в конце 1880-х годов и был признан одним из лучших выпускников) вплоть до последних дней жизни Стаценко преподавал здесь один из важнейших предметов – «Строительное искусство». В академии читали лекции выдающиеся ученые, среди них был крупный инженер-фортификатор, деятель музыкальной культуры Ц.А. Кюи. На одной из фотографий, сделанных по случаю 75-летия академии, можно увидеть Стаценко рядом с Кюи (1894 г.).
Как специалиста по морским и речным сооружениям, строительным и отделочным материалам, системам отопления Вадима Платоновича часто приглашали для консультаций и экспертиз многих проектов. В 1890 году он познакомился с устройством новых портов в Ялте, Мариуполе, Батуми, Новороссийске. Материалы исследования Стаценко изложил в богато иллюстрированной чертежами и картами книге, не только содержащей интересные, порой критические отзывы, но и написанной хорошим языком.
Среди научных трудов Стаценко выделяется обстоятельностью, четкостью изложения материала, уважением к читателю – будущему строителю фундаментальный труд «Гражданская архитектура», выдержавший 10 (!) изданий, последнее вышло в 1931 году, уже после смерти автора. Стаценко утверждал, что «всякое сооружение должно быть целесообразно, долговечно и дешево». Разносторонний специалист, большой труженик, Стаценко изучал состояние строительства в Западной Европе, знакомил с ним слушателей академии, уделяя особое внимание гигиене жилища, строительству медицинских учреждений, приютов.
Научную и педагогическую деятельность он сочетал с практикой. В 1896 году по проекту Вадима Платоновича, уделявшего особое внимание планировке, был построен большой пятиэтажный дом № 5 по Троицкой (ныне – Рубинштейна) улице для герцога Г.Г. Мекленбург-Стрелицкого. Решение фасада – в полном соответствии с застройкой улицы: это характерный петербургский дом конца XIX века со всеми элементами, присущими зодчеству поздней эклектики. Через год Стаценко надстроил дворовый флигель дома № 46 по набережной Фонтанки и пристроил к нему четырехэтажную часть в единстве с обликом этого нарядного здания – памятника архитектуры XIX века. Вплоть до 1910-х годов весь этот участок принадлежал Мекленбург-Стрелицкому, запечатленному кистью И.Н. Крамского. В доме № 5 по Троицкой улице Стаценко жил с семьей до 1914 года, до завершения постройки по собственному проекту двухэтажного особняка на набережной Средней Невки, 60. В этом собственном доме зодчий прожил последние годы жизни.
В 1899 году Стаценко при участии архитектора П.И. Шестова построил внешне строгий и тем привлекательный дом № 13/1 на углу Знаменской (ныне – Восстания) улицы и Гусева переулка (ныне – переулок Ульяны Громовой) с угловым эркером, завершенным шатром. Через год он надстроил правую часть дома и осуществил капитальную перестройку подвального этажа. Оба здания принадлежали семье Величко, родственникам жены архитектора.
В 1890-е годы Стаценко участвовал в проектировании здания Высших женских Бестужевских курсов на 10-й линии, 33–35 (автор А.Ф. Красовский).
Одной из интереснейших страниц в жизни Стаценко были годы общения с И.С. Репиным и его семьей. В 1902 году зодчий строил дачу в Пенатах по соседству с репинской усадьбой. Он, по воспоминаниям А.В. Стаценко, «руководил сам во всех мельчайших деталях: делал рисунки, изготовлял макеты резьбы и т. д. По общему мнению, дача в стиле модерн вышла очень красивой» (не сохранилась). Она привлекла внимание художника и послужила поводом к знакомству и тесной дружбе обеих семей (с 1903 по 1917 г.). Репин рисовал Стаценко, его жену и дочь, которая занималась рисунком под руководством художника. Илья Ефимович высоко ценил архитектора, консультировался с ним при всевозможных пристройках и переделках своей дачи.
В.П. Стаценко пользовался большим и вполне заслуженным авторитетом. В 1900-е годы он уже профессор Николаевской инженерной академии, генерал (в 1908 г. – генерал-майор). Энергичный, одаренный, он быстро продвигался по службе. В начале века он работал в Главном штабе в должности архитектора, выполнил реставрацию здания. Одной из лучших построек Стаценко стал приют св. Эммануила для детей-эпилептиков на Ярославском пр., 2 (Выборгская сторона), построенный в готических формах в 1907 году, – первое учреждение такого рода в России.
Жена Стаценко, Александра Васильевна, – видный общественный деятель, долгие годы жила в доме на Средней Невке, 60, работала хранителем в Музее города и скончалась в 1941 году. В ее жизни, как и в судьбе одного из сыновей, были драматические страницы, связанные с периодом культа личности.
Пафос созидания одушевлял всю деятельность В.П. Стаценко, энтузиаста, труженика патриота Родины.
Гавриил Барановский
Имя Гавриила Васильевича Барановского (1860–1920) всегда было широко известно, да и сегодня знакомо многим горожанам. Г.В. Барановский не только автор крупных жилых и общественных зданий, но и выдающийся общественный деятель, пропагандист современной архитектуры, исследователь, инициатор многих важнейших начинаний Института гражданских инженеров и Общества гражданских инженеров.
Передовой архитектор-строитель, Г.В. Барановский создал ряд зданий, до сих пор сохраняющих значение важных градостроительных доминант.
До сих пор не утратил ценности фундаментальный труд Барановского – многотомная «Архитектурная энциклопедия второй половины XIX века», изданная в начале 1900-х годов. Более того, значение этого труда для исследователей зодчества будет возрастать.
Перелистывая страницы «Энциклопедии», мы можем сравнить постройки и проекты русских зодчих с произведениями западных мастеров и убедиться в высоком художественном и строительном уровне отечественной архитектуры, Г.В. Барановский издал также журнал «Строитель», который стал трибуной для передовых столичных архитекторов и инженеров.
Все здоровое, прогрессивное в архитектурно-строительной практике постоянно получило поддержку Гавриила Васильевича, отличавшегося объективностью и доброжелательным отношением к коллегам. Он выступал поборником единства практики и зарождающейся теории, требовал современных обоснованных образных решений для каждого типа здания, соответствия новых рациональных решений нравственным и материальным потребностям общества.
Барановский был большим мастером рациональных и в то же время своеобразных планировочных решений, внутренней отделки и оборудования. Незаурядное впечатление производят вестибюли, лестничные клетки, холлы, а также художественно выразительные дворовые флигели в постройках зодчего.
Одна из его первых работ – перестройка и оформление интерьеров в хорошо известном доме Г.Г. Елисеева на Биржевой линии, 12–14 (1890-е гг.). В другом доме Елисеева (наб. р. Фонтанки, 64) вполне проявилась индивидуальность почерка Барановского. В отделке здания использован красный облицовочный кирпич, первый этаж выделен профилированными рустами, швы между которыми представляют собой ряды кирпичной кладки.
В стилистическом и пластическом единстве с главным фасадом разработаны и дворовые фасады; переход во дворы является своеобразным коридором с рустованными стенами и пилястрами. Лепка свода, каменные плитки пола не только придают этому элементу здания черты интерьера, но и зрительно объединяют все фасады в единую композицию. Важным элементом второго двора является фонтан с львиной маской и высеченной на камне датой постройки. В том же, 1891 году на ул. Ломоносова, 14, появляется другой дом Г.Г. Елисеева, созданный Барановским в единстве с застройкой четной стороны улицы. Фасад, расчлененный двумя ризалитами, также облицован отделочным кирпичом, который тонально объединяет все декоративные элементы фасада. Мастерство зодчего снова проявилось в прорисовке профилей и всех деталей, подчиненных большой форме. Но самое интересное в здании – это хорошо организованное внутреннее пространство, взаимосвязь богато оформленного вестибюля и скругленной лестничной клетки, выделенной пластически со стороны двора.
План здания Императорского русского Географического общества
В 1897 году Барановский возвел собственный дом № 36 по улице Достоевского, выдающийся памятник своего времени, с его строгим фасадом, облицованным светлым кирпичом, балконами на всю длину фасада, с прекрасно организованной взаимосвязью главного здания и дворовых флигелей (крытый переход, который до недавнего времени был украшен витражами). Здесь особенно ярко проявилось умение зодчего решать комплексные задачи проектирования больших жилых домов. Запоминающаяся особенность дома – широкое использование металла в интерьере.
Ныне уже утихли споры вокруг знаменитого Елисеевского магазина, который вместе с двумя корпусами занимает большое пространство на углу Невского проспекта и М. Садовой улицы (1900–1905 гг.). Не вдаваясь в долгие искусствоведческие дискуссии о здании, можно с уверенностью сказать, что без него, как и без Дома книги, Невский проспект стал бы беднее. Это огромное здание – подлинная архитектурная энциклопедия своего времени – характеризует Барановского как зодчего-новатора, творчески развившего приемы, встречающиеся в его жилых зданиях, мастера широкого диапазона, понимающего и большую форму, и малую деталь (дверные ручки). Об этом здании немало написано, оно взято под государственную охрану как памятник архитектуры.
К числу других, менее известных произведений мастера, относится здание женской гимназии (Басков пер., 8), значительные (особенно со стороны двора) перестройки в эдакий ломбард (наб. р. Мойки, 72), дворовые флигели дома № 31 на 8-й линии Васильевского острова. Благородством облика, монументальностью отличается широко известное здание Русского географического общества (пер. Гривцова, 10) – постройка 1907–1910 годов. Как и в большинстве построек, Барановский широко и свободно разрабатываeт планировочное решение здания.
Необычен облик Буддийского храма (Приморский пр., 91), построенного Барановским в 1909–1915 годах (первоначальный проект Н.М. Березовского) по инициативе далай-ламы с использованием мотивов тибетской архитектуры, творчески переосмысленных мастером. Широкое применение гранита, красного и синего глазурованного кирпича вновь показывает зодчего как большого мастера по применению эффективных отделочных материалов.
Имя зодчего всегда пользовалось особым уважением проектировщиков и исследователей зодчества, и сегодня его творчество привлекает внимание многих ценителей петербургской архитектуры.
Передовой архитектор-строитель, Г.В. Барановский создал ряд зданий, до сих пор сохраняющих значение важных градостроительных доминант.
До сих пор не утратил ценности фундаментальный труд Барановского – многотомная «Архитектурная энциклопедия второй половины XIX века», изданная в начале 1900-х годов. Более того, значение этого труда для исследователей зодчества будет возрастать.
Перелистывая страницы «Энциклопедии», мы можем сравнить постройки и проекты русских зодчих с произведениями западных мастеров и убедиться в высоком художественном и строительном уровне отечественной архитектуры, Г.В. Барановский издал также журнал «Строитель», который стал трибуной для передовых столичных архитекторов и инженеров.
Все здоровое, прогрессивное в архитектурно-строительной практике постоянно получило поддержку Гавриила Васильевича, отличавшегося объективностью и доброжелательным отношением к коллегам. Он выступал поборником единства практики и зарождающейся теории, требовал современных обоснованных образных решений для каждого типа здания, соответствия новых рациональных решений нравственным и материальным потребностям общества.
Барановский был большим мастером рациональных и в то же время своеобразных планировочных решений, внутренней отделки и оборудования. Незаурядное впечатление производят вестибюли, лестничные клетки, холлы, а также художественно выразительные дворовые флигели в постройках зодчего.
Одна из его первых работ – перестройка и оформление интерьеров в хорошо известном доме Г.Г. Елисеева на Биржевой линии, 12–14 (1890-е гг.). В другом доме Елисеева (наб. р. Фонтанки, 64) вполне проявилась индивидуальность почерка Барановского. В отделке здания использован красный облицовочный кирпич, первый этаж выделен профилированными рустами, швы между которыми представляют собой ряды кирпичной кладки.
В стилистическом и пластическом единстве с главным фасадом разработаны и дворовые фасады; переход во дворы является своеобразным коридором с рустованными стенами и пилястрами. Лепка свода, каменные плитки пола не только придают этому элементу здания черты интерьера, но и зрительно объединяют все фасады в единую композицию. Важным элементом второго двора является фонтан с львиной маской и высеченной на камне датой постройки. В том же, 1891 году на ул. Ломоносова, 14, появляется другой дом Г.Г. Елисеева, созданный Барановским в единстве с застройкой четной стороны улицы. Фасад, расчлененный двумя ризалитами, также облицован отделочным кирпичом, который тонально объединяет все декоративные элементы фасада. Мастерство зодчего снова проявилось в прорисовке профилей и всех деталей, подчиненных большой форме. Но самое интересное в здании – это хорошо организованное внутреннее пространство, взаимосвязь богато оформленного вестибюля и скругленной лестничной клетки, выделенной пластически со стороны двора.
В 1897 году Барановский возвел собственный дом № 36 по улице Достоевского, выдающийся памятник своего времени, с его строгим фасадом, облицованным светлым кирпичом, балконами на всю длину фасада, с прекрасно организованной взаимосвязью главного здания и дворовых флигелей (крытый переход, который до недавнего времени был украшен витражами). Здесь особенно ярко проявилось умение зодчего решать комплексные задачи проектирования больших жилых домов. Запоминающаяся особенность дома – широкое использование металла в интерьере.
Ныне уже утихли споры вокруг знаменитого Елисеевского магазина, который вместе с двумя корпусами занимает большое пространство на углу Невского проспекта и М. Садовой улицы (1900–1905 гг.). Не вдаваясь в долгие искусствоведческие дискуссии о здании, можно с уверенностью сказать, что без него, как и без Дома книги, Невский проспект стал бы беднее. Это огромное здание – подлинная архитектурная энциклопедия своего времени – характеризует Барановского как зодчего-новатора, творчески развившего приемы, встречающиеся в его жилых зданиях, мастера широкого диапазона, понимающего и большую форму, и малую деталь (дверные ручки). Об этом здании немало написано, оно взято под государственную охрану как памятник архитектуры.
К числу других, менее известных произведений мастера, относится здание женской гимназии (Басков пер., 8), значительные (особенно со стороны двора) перестройки в эдакий ломбард (наб. р. Мойки, 72), дворовые флигели дома № 31 на 8-й линии Васильевского острова. Благородством облика, монументальностью отличается широко известное здание Русского географического общества (пер. Гривцова, 10) – постройка 1907–1910 годов. Как и в большинстве построек, Барановский широко и свободно разрабатываeт планировочное решение здания.
Необычен облик Буддийского храма (Приморский пр., 91), построенного Барановским в 1909–1915 годах (первоначальный проект Н.М. Березовского) по инициативе далай-ламы с использованием мотивов тибетской архитектуры, творчески переосмысленных мастером. Широкое применение гранита, красного и синего глазурованного кирпича вновь показывает зодчего как большого мастера по применению эффективных отделочных материалов.
Имя зодчего всегда пользовалось особым уважением проектировщиков и исследователей зодчества, и сегодня его творчество привлекает внимание многих ценителей петербургской архитектуры.
Николай Прокофьев
В архитектурной летописи Петербурга – Петрограда – Ленинграда великое множество незаслуженно забытых имен мастеров, немало потрудившихся над украшением родного города.
Среди них – талантливый Петербургский архитектор и художник Николай Дмитриевич Прокофьев (1866–1913). Его имя знает лишь узкий круг специалистов, в основном исследователи русской архитектуры конца XIX – начала XX веков. Некоторые краткие сведения о художнике встречаются в литературе, посвященной архитектуре острова Валаам, Кронштадта, Москвы, Азербайджана, Крыма, Прибалтики…
Н.Д. Прокофьев родился в Николаеве. Среди его предков (в основном деятелей Российского флота) – штурман брига «Меркурий» И.П. Прокофьев, отличившийся в сражении с двумя турецкими флагманами (1829 г.). Дядя архитектора – герой Малахова кургана. Николай Дмитриевич не стал моряком, но, как мы убедимся, в значительной степени также служил русскому флоту.
Выпускник Петербургской академии художеств (Прокофьев учился здесь с 1885 по 1894 г.), он, еще будучи студентом, показал незаурядные и разнообразные способности, работая сотрудником у ряда видных петербургских зодчих на постройке жилых зданий. В эти первые годы творчества Прокофьев проявил себя как архитектор-строитель, мастер декоративно-прикладного искусства и художник-пейзажист. Характерно, что с наибольшим интересом он работал над внутренней отделкой зданий, и эта область архитектуры станет ведущей в его творчестве (например, отделка интерьеров в особняке С.П. Дервиза на Галерной ул., 33, Б. Почтамтская ул., 55, Моховая ул. 27–29, 34,…).
Вторая ведущая тема творчества – художественная отделка кораблей. С большим увлечением молодой художник трудился над оформлением императорской яхты «Полярная звезда», отдавая этим дань уважения профессии своих предков. Кроме того, он много занимался живописью, преподавал рисунок в ремесленном училище цесаревича Николая.
Первые значительные самостоятельные работы Прокофьева-зодчего связаны с островом Валаам: он строит там больницу, церкви-скиты, но самое главное – завершал совместно с епархиальным архитектором Г.И. Карповым строительство соборного храма. Прокофьев не только внес изменения в проект скончавшегося архитектора А.Я. Силина, но и выполнил художественные работы и значительные инженерные расчеты. Все эти произведения сделали Прокофьева известным.
После блестящего окончания академии архитектор совершил обычную для лучших выпускников поездку в Европу, с карандашом и кистью изучил ряд памятников Германии, Швейцарии, Италии. Его успехи дали основание Совету академии продлить на год творческую поездку, и Прокофьев начал работу над обмерами палаццо дожей в Венеции. Через 5 лет она была завершена, и в 1902 году зодчему было присвоено звание академика архитектуры.
Среди них – талантливый Петербургский архитектор и художник Николай Дмитриевич Прокофьев (1866–1913). Его имя знает лишь узкий круг специалистов, в основном исследователи русской архитектуры конца XIX – начала XX веков. Некоторые краткие сведения о художнике встречаются в литературе, посвященной архитектуре острова Валаам, Кронштадта, Москвы, Азербайджана, Крыма, Прибалтики…
Н.Д. Прокофьев родился в Николаеве. Среди его предков (в основном деятелей Российского флота) – штурман брига «Меркурий» И.П. Прокофьев, отличившийся в сражении с двумя турецкими флагманами (1829 г.). Дядя архитектора – герой Малахова кургана. Николай Дмитриевич не стал моряком, но, как мы убедимся, в значительной степени также служил русскому флоту.
Выпускник Петербургской академии художеств (Прокофьев учился здесь с 1885 по 1894 г.), он, еще будучи студентом, показал незаурядные и разнообразные способности, работая сотрудником у ряда видных петербургских зодчих на постройке жилых зданий. В эти первые годы творчества Прокофьев проявил себя как архитектор-строитель, мастер декоративно-прикладного искусства и художник-пейзажист. Характерно, что с наибольшим интересом он работал над внутренней отделкой зданий, и эта область архитектуры станет ведущей в его творчестве (например, отделка интерьеров в особняке С.П. Дервиза на Галерной ул., 33, Б. Почтамтская ул., 55, Моховая ул. 27–29, 34,…).
Вторая ведущая тема творчества – художественная отделка кораблей. С большим увлечением молодой художник трудился над оформлением императорской яхты «Полярная звезда», отдавая этим дань уважения профессии своих предков. Кроме того, он много занимался живописью, преподавал рисунок в ремесленном училище цесаревича Николая.
Первые значительные самостоятельные работы Прокофьева-зодчего связаны с островом Валаам: он строит там больницу, церкви-скиты, но самое главное – завершал совместно с епархиальным архитектором Г.И. Карповым строительство соборного храма. Прокофьев не только внес изменения в проект скончавшегося архитектора А.Я. Силина, но и выполнил художественные работы и значительные инженерные расчеты. Все эти произведения сделали Прокофьева известным.
После блестящего окончания академии архитектор совершил обычную для лучших выпускников поездку в Европу, с карандашом и кистью изучил ряд памятников Германии, Швейцарии, Италии. Его успехи дали основание Совету академии продлить на год творческую поездку, и Прокофьев начал работу над обмерами палаццо дожей в Венеции. Через 5 лет она была завершена, и в 1902 году зодчему было присвоено звание академика архитектуры.