Наш путь проходил через Прохоровку на Беленихино. Юркий «Виллис», подпрыгивая на ухабах, обгонял продвигавшиеся к фронту автомашины с боеприпасами и горючим. Навстречу медленно шли транспорты с ранеными. Кое-где на обочинах дороги стояли поврежденные грузовики и разбитые повозки.
Дорога протянулась через обширные поля пожелтевшей пшеницы. За ними начинался лес, примыкавший к селу Сторожевое.
– Там, на северной опушке леса, исходные позиции двадцать девятого корпуса. Правее будет наступать восемнадцатый танковый корпус, – пояснял я А.М. Василевскому.
Он пристально всматривался вдаль и прислушивался к все нарастающему гулу боя. По клубам дыма, разрывам авиабомб и снарядов угадывалась линия фронта наших общевойсковых армий. Справа, километрах в двух, показались хозяйственные постройки совхоза «Комсомолец».
Вдруг Василевский приказал водителю остановиться. Машина свернула на обочину и резко затормозила у запыленных придорожных кустов. Мы открыли дверцы, отошли на несколько шагов в сторону. Явно послышался рокот танковых моторов. Потом показались танки.
– Генерал! В чем дело? – резко повернувшись ко мне, с досадой в голосе спросил Александр Михайлович. – Вас же предупреждали, что о прибытии ваших танков противник не должен знать. А они средь бела дня на глазах у немцев…
Я мгновенно вскинул бинокль. Действительно, через поле, подминая созревшие хлеба, в боевом порядке шли десятки танков, на ходу стреляя из короткоствольных пушек.
– Но это, товарищ маршал, не наши танки. Немецкие.
– Так: где-то противник прорвался. Хочет упредить нас и захватить Прохоровку.
– Этого допустить нельзя, – сказал я А.М. Василевскому и по радио дал указание генералу Кириченко немедленно выдвинуть две танковые бригады навстречу немецким танкам и остановить их продвижение.
Вернувшись на мой КП, мы узнали, что немцы предприняли активные действия против почти всех наших армий»[125].
А.М. Василевский связался с командующим фронтом и сообщил о полном захвате противником намеченного рубежа развертывания 5-й гв. ТА. Вся работа войск, готовившихся перейти в контрудар из этого района, пошла насмарку. Уже в 19.45 Н.Ф. Ватутин подписывает боевое распоряжение В.Д. Крючёнкину и А.Ф. Попову:
«Вследствие вашей беспечности и плохого управления противник прорвался в Петровку и к Прохоровке.
Приказываю Вам, под Вашу личную ответственность, совместно с частями Ротмистрова и Жадова уничтожить прорвавшегося противника и сегодня же выйти на фронт Васильевка, Беленихино»[126].
Судя по времени звонка и тому, как бурно отреагировал на поступившую информацию Н.Ф. Ватутин, командование 69-й А ему еще не доложило об этом происшествии. Николай Федорович был крайне возмущен неповоротливостью ее штаба. Ведь еще в полдень, в ходе переговоров с полковником С.М. Протасом, он точно спрогнозировал действия немцев в ближайшее время и указал, на что необходимо обратить особое внимание. Прорыв противника можно было бы оправдать, если бы не было сил защищаться, но на подступах к Прохоровке войск было вполне достаточно – больше, чем за сутки до этого.
Вместе с тем было уязвлено и самолюбие Н.Ф. Ватутина. Как можно оценить командующего фронтом, если более пяти часов назад на очень ответственном участке фронта противник прорывается на 8 км, захватывает важнейший для проведения фронтового контрудара район, а он об этом узнает в последнюю очередь и не от кого-нибудь, а от своего прямого начальника.
Действительно, на ситуацию на своем правом фланге командование 69-й А отреагировало с явным запозданием. И В.Д. Крючёнкин и С.П. Иванов считали, что наибольшую опасность для армии представляет АГ «Кемпф», которая демонстрировала в этот день высокую активность. То, что немцы уже пять часов как захватили выс. 252.2 и свх. «Октябрьский», для штаба 69-й А было откровением. Об этом свидетельствует следующая цитата из оперативной информации № 00260 штаба 69-й А на 19.30 11.07.43 г.:
«В 19.20 из района Михайловка прорвались до 100 танков противника и достигли выс. 252.2. Пехота отсечена, идет бой с прорвавшимися танками.
Командующий 69-й армии приказал:
48-му ск во взаимодействии со 2-м тк и 2-м гв. тк уничтожить прорвавшуюся группировку противника. Командир 48-го ск выехал на место боя в район 2-го тк»[127].
Генерал-майор З.З. Рогозный уже около 16.00 прибыл на КП командира 183-й сд, чтобы разобраться в обстановке. Но комкор был не в состоянии что-либо изменить – резервов у него не было. Надо признать, что существенно повлиять на обстановку не мог и командарм.
Ответственность за выход эсэсовцев к Прохоровке должны разделить не только генералы В.Д. Крючёнкин и А.Ф. Попов, но и А.С. Жадов да и сам Н.Ф. Ватутин. То, что в 69-й А и 2-м тк существовали серьезные проблемы с управлением войсками и их командование в этой сложной ситуации действительно было не на высоте, – факт очевидный. Выше уже приводились свидетельства того, как даже старший командный состав с трудом справлялся со своими обязанностями и требовал к себе постоянного контроля и внимания. Что же тут говорить о младших офицерах.
Тем не менее второй эшелон тылового рубежа оборонял 33-й гв. ск 5-й гв. А. И за прорыв полосы 9-й гв. вдд должны отвечать генерал И.И. Попов и полковник А.М. Сазонов. Отдав приказ о создании в дивизиях, шедших к Прохоровке, передовых отрядов и о первоочередной переброске в район занятия позиций всей артиллерии, руководство 5-й гв. А и ее корпусов не проконтролировало его исполнение. При анализе документов создается впечатление, что офицеры армейских и корпусных управлений, которые должны были проверять исполнение распоряжений, даже не читали поступавшие из дивизий документы. Командир 9-й гв. вдд пишет в боевом донесении, что артиллерия дивизии следует маршем со стрелковыми полками. Этот документ уходит в штаб корпуса, и после этого никто комдива не поправил и не спросил, почему он игнорирует приказ командарма. Командованием 33-го гв. ск не было проверено и то, что везет автотранспорт дивизий – самое необходимое: снаряды, патроны, гранаты, или «тыловое барахло». Это потом, когда начали разбираться в причинах неудачи, увидели, что десантникам было просто нечем воевать, не хватало патронов, бутылок с зажигательной смесью и гранат. На направлении главного удара противника артиллерия не была собрана в один кулак, а «размазана» по всему участку обороны, и каждый командир батареи вел огонь исходя не из общего плана действий дивизиона или полка, а на основе собственного видения обстановки.
Но вернемся к обороне первого эшелона. Знал ли командующий фронтом о том, что рубеж на правом фланге 69-й А не подготовлен как следует и войск там не хватает? Обязан был знать, в крайнем случае генерал В.Д. Крючёнкин должен был об этом четко ему сказать и попросить для усиления 48-го ск резервы. И они были рядом – это 2-й гв. Ттк. Соединение имело 147 танков и вполне было способно остановить наступление противника, если бы совместно со 2-м тк нанесло фланговый удар по «Лейбштандарт». Но в течение 10 и 11 июля его бригады в боях участия почти не принимали. Причина проста: С.П. Иванов рекомендовал В.Д. Крючёнкину, на основании отданного еще 10 июля распоряжения Н.Ф. Ватутина, не трогать корпус, оставить его в качестве резерва для удара на юг и сдерживания противника, если тот предпримет наступление на Беленихино. Этого же решения командование 69-й А продолжало придерживаться и 11 июля, но оно оказалось ошибочным. Командующий фронтом пытался беречь корпус А.С. Бурдейного для 12 июля. Но он явно недооценил силу 2-го тк СС и в то же время переоценил возможности 183-й сд и 2-го тк. На это, вероятно, повлияли их успешные действия в течение 10 июля.
Н.Ф. Ватутин понял свой просчет вечером 11 июля и немедленно отдал приказ о выдвижении 2-го гв. Ттк в район свх. «Сталинское отделение» и ур. Сторожевое для удара по правому крылу «Лейбштандарт». Процитирую донесение полковника А.С. Бурдейного в 21.00:
«Ватутину, Штевневу
На основании Вашего устного распоряжения, переданного мне генерал-майором Рогозным и генерал-майором Труфановым в 20.30 11.07.43 г., приступил к выполнению боевой задачи: атаковал танки противника в направлении Сторожевое, Ямки, Лутово.
25-я гв. тбр выступила для уничтожения группировки танков противника в районе Сторожевое, Прохоровка.
4-я гв. тбр ведет бой с места с танками и мотопехотой противника.
755-й оипад ведет бой с танками противника в районе «Б»[128].
26-я гв. тбр – выдвинул северо-восточнее Виноградовки»[129].
В архивных документах удалось обнаружить более детальную информацию о действиях 25-й гв. тбр. К исходу дня мотопехота 1-го грп СС совместно с 2/2-го грп СС сумела оттеснить подразделения 227-го и 285-го сп 183-й сд и, овладев значительной частью лесного массива ур. Сторожевое, вышла в район выс. 245.8, свх. «Сталинское отделение». Следовательно, если бы дивизия «Дас Райх» попыталась прорваться через Ивановский Выселок в лес, южнее хутора Сторожевое, создавалась реальная угроза окружения 169-й тбр и 3/285-го сп. Эти клещи враг мог сомкнуть под покровом ночи. Окажется в его руках х. Сторожевое – путь к крупному селу Правороть будет открыт, а оттуда прямая дорога на Прохоровку с юга (по левому флангу разворачивавшейся 5-й гв. ТА). Именно такого поворота событий опасался Н.Ф. Ватутин, причем считал эту угрозу вполне реальной. Поэтому без колебаний вечером двинул сюда часть Тацинского корпуса.
В 20.30 на КП 25-й гв. тбр в х. Дальний Должик прибыл командир 2-го гв. Ттк. Он имел приказ Н.Ф. Ватутина об уничтожении танковой группы в районе свх. «Сталинское отделение». Комкор поставил перед подполковником С.М. Булыгиным задачу: вывести бригаду на северо-западные, западные и южные окраины х. Сторожевое для отражения возможной атаки эсэсовцев из свх. «Сталинское отделение».
До начала фронтового контрудара оставались считаные часы, поэтому полковник А.С. Бурдейный предупредил комбрига, что необходимо лишь отразить атаку и если противник не проявит активности, в бой не ввязываться. В 21.30 батальоны 25-й гв. тбр прибыли на место и заняли оборону, но атаковать не пришлось. Немцев выбили из Петровки другие части, ау Сторожевого накал боя заметно спал. Перед полуночью бригада ушла в район Виноградовки готовиться к утреннему наступлению[130].
После разговора с Н.Ф. Ватутиным А.М. Василевский приказал П.А. Ротмистрову выдвинуть 18-й тк в район северо-восточнее Петровки. В 20.00 генерал-майор Б.С. Бахаров поставил задачу командирам 32-й мсбр и 110-й тбр: выбить противника из Петровки. Через час 110-я тбр вышла из района Берегового для атаки на северные окраины села. Но в 22.00 полковник М.Е. Хватов, командир 32-й мсбр, сообщил, что немцев в селе нет, его 2-й мсб с артдивизионом уже занял там оборону. Выдвижение танковых батальонов приостановили, и бригады корпуса приступили к подготовке к утреннему наступлению.
Таким образом, меры, предпринятые советским командованием, позволили лишь локализовать прорыв и блокировать возможные попытки противника ночью ворваться в Прохоровку. Но отбросить части 2-го тк СС даже к свх. «Октябрьский», а тем более вернуть утраченное за день боев не удалось. Следует отметить, что при прорыве к станции соединение штандартенфюрера Виша понесло сравнительно небольшие потери. По данным бывшего начальника штаба «Лейбштандарт» Р. Лемана за 11 июля, в дивизии погиб 21 человек (включая одного офицера) и 203 – получили ранение, среди них шесть офицеров[131].
К полуночи ожесточение боя спало, противник приступил к интенсивному закреплению территории. В районе свх. «Октябрьский» окапывался 2/2-го грп СС, между совхозом и железной дорогой, на гребне выс. 252.2 готовили позиции 3/2-го грп СС и противотанковая артиллерия, зажелезной дорогой – 1-й грп СС с батареями штурмовых орудий. На левом фланге «Лейбштандарт» перед селами Прелестное, Михайловка, Андреевка укреплял свой рубеж разведотряд и расчеты орудий истребительно-противотанкового дивизиона. Этим частям 2-го тк СС и предстояло первыми вступить в бой с бригадами передового эшелона 29-го и 18-го тк гвардейской армии генерала П.А. Ротмистрова.
Несмотря на предпринятые в этот день командиром мд «Мертвая голова» значительные усилия, добиться заметного результата в излучине не удалось. Планы по форсированию реки всеми частями дивизии и прорыву в северо-восточном направлении были полностью сорваны. Из журнала боевых действий 2-го тк СС:
«Запланированное форсирование реки в ночь на 11 июля 1943 г. дивизией «Мертвая голова» для продолжения наступления рано утром с плацдарма затянулось из-за того, что мостовая колонна из-за вражеского артиллерийского огня въехала в балку и лишь рано утром прибыла в указанное для возведения точку. Поэтому время наступления перенесено и было запланировано начать после завершения строительства моста.
…Хотя в 15.20 севернее Богородицкого два моста через реку Псёл были установлены, наступление дивизии 11 июля с плацдарма уже невозможно. Дождь до такой степени размыл дороги и местность, а также береговые откосы, что даже танки местами останавливаются. Таким образом, передвижение тяжелых орудий на очень крутом восточном берегу исключается. К тому же из-за погодных условий воздушная поддержка невозможна. Эти обстоятельства вынуждают перенести срок наступления на 12 июля. Учитывая возрастающие возможности врага, это самый крайний срок, когда наступление на северном берегу вообще возможно будет осуществить.
При дальнейшем переносе наступления невозможно будет удерживать относительно небольшой плацдарм от многократных вражеских атак в течение 11 июля, число и мощь которых возрастает»[132].
Тем не менее, несмотря на распутицу, противник продолжал методично перебрасывать технику. И даже после того как штаб дивизии доложил, что наступать невозможно, бригаден-фюрер Прис предпринял ряд атак в излучине для расширения плацдарма уже с применением переправленных танков. В 17.30 рота мотопехоты при поддержке 12 танков перешла в наступление из района Ключи и даже овладела выс. 226.6. В бой вступил второй эшелон – части 5-й гв. А. Согласно журналу боевых действий 95-й гв. сд, в 21.30 ее 290-й гв. сп при поддержке 2/233-го гв. ап перешел в контратаку и отбросил эсэсовцев с гребня высоты, но дальше продвинуться не удалось.
Думаю, для читателя небезынтересно будет мнение командования 2-го тк СС о действиях войск Воронежского фронта под Прохоровкой, которое было изложено в вечернем донесении в армию:
«Поведение противника… по состоянию на 11.07.1943 г.
20.00.
Противник занимает позиции у железнодорожной насыпи н. п. Ясная Поляна, западной опушки леса, участков леса у Виноградовки. Воздушная разведка обнаружила в районе высоты северо-восточнее с. Виноградовка шесть вражеских артиллерийских батарей. При нашем продвижении через линию железной дороги в районе х. Ивановский Выселок отмечается упорное сопротивление противника и контратаки с танками. В ходе наступления в направлении к северу от него при сильном противодействии противника был достигнут мощный укрепленный рубеж у Сторожевое. Севернее дороги и железной дороги на с. Прохоровку наше наступление наткнулось на мощную оборону противника, которая в большей степени состояла из артиллерийских, нежели пехотных, частей. Наше продвижение затруднено из-за флангового обстрела артиллерией и тяжелым оружием из районов Правороть, Петровка и Береговое. Из-за этого был оставлен уже почти захваченный сов. «Октябрьский».
Противник в излучине р. Псёл в 09.30 севернее д. Ключи, атакуя пехотой при поддержке 5 танков, расширил свой фронт. Несмотря на это, нам удается расширить свой плацдарм на запад. Местность юго-восточнее и восточнее плацдарма насыщена силами противника. Враг подтягивает части пехоты и артиллерии в район севернее и северо-восточнее нашего плацдарма»[133].
Таким образом, под давлением советских войск командование дивизии «Мертвая голова» было вынуждено отказаться от амбициозного плана – прорыва тылового рубежа в излучине на всю глубину, захвата Карташевки и выс. 252, 4. В течение 11 июля ее части сумели лишь овладеть Васильевкой и перебросить тяжелое вооружение и технику на северный берег, чтобы 12 июля решительным ударом вдоль поймы выйти к Прохоровке.
В планах командования Воронежского фронта 11 июля занимало очень важное место, подготовка к контрудару подходила к завершению, до решительного перелома (как предполагали в штабе фронта) войскам предстояло продержаться менее суток. Однако к исходу дня Н.Ф. Ватутин вряд ли мог испытывать чувство удовлетворения. Он понимал, что в главном враг его переиграл, создав очень сложные условия для проведения контрудара. Хотя Гот не имел точных данных о планах советской стороны, он сделал все от него зависящее, чтобы для своих войск минимизировать последствия мощного удара подвижными соединениями русских, если таковой будет предпринят. Так, в излучине Пены была разгромлена и оттеснена на запад войсковая группа генерал-майора А.Л. Гетмана, почти неделю стойко удерживавшая этот район. Отход сил правого фланга 1-й ТА снизил угрозу левому флангу 4-й ТА и позволил Кнобельсдорфу начать перегруппировку основных сил 48-го ткдля намеченного наступления в направлении Обояни. Более сложной оказалась задача по захвату Прохоровки. Здесь советские войска оказали 2-му тк СС очень сильное сопротивление, в том числе свежими соединениями, и станцию удержали. Тем не менее в этот день его передовые части полностью смяли левый фланг 69-й А, рассекли оборону 33-го гв. ск 5-й гв. А почти на всю глубину и, продвинувшись в третьем армейском рубеже еще на 6 км, вышли к окраинам Прохоровки. Если не вдаваться в детали, то можно сказать, что враг практически преодолел тыловую армейскую полосу Воронежского фронта на этом участке. Тем самым корпус Хауссера взял под контроль возвышенности юго-западнее станции и лишил советскую сторону удобных позиций для ввода в бой подвижных резервных соединений. Рельеф местности в этом районе был таковым, что теперь его проведение существенно осложнилось. Было не понятно, где разворачивать танковые корпуса 5-й гв. ТА в боевой порядок, а на направлении их главного удара маневр силами был предельно ограничен.
К этому следует добавить, что хотя «Мертвая голова» в этот день и продолжила топтаться на месте, ей удалось выполнить главное: несмотря на сильное давление, закрепиться на плацдарме, построить переправы для танков и даже начать переброску бронетехники. Это станет основой успешного отражения ее войсками удара 5-й гв. А на следующий день. Вместе с тем 11 июля заметно продвинулись вперед и войска соседа Гота, генерала В. Кемпфа. Прорвав второй оборонительный рубеж в полосе 69-й А и выйдя на расстояние 18 км южнее Прохоровки, его армейская группа тем самым создала предпосылку для распыления сил 5-й гв. ТА. Как покажут дальнейшие события, все перечисленное в комплексе приведет к невыполнению задач, поставленных перед войсками главной контрударной группировки Воронежского фронта и к очень тяжелым потерям.
Окружение на реке Пена
Дорога протянулась через обширные поля пожелтевшей пшеницы. За ними начинался лес, примыкавший к селу Сторожевое.
– Там, на северной опушке леса, исходные позиции двадцать девятого корпуса. Правее будет наступать восемнадцатый танковый корпус, – пояснял я А.М. Василевскому.
Он пристально всматривался вдаль и прислушивался к все нарастающему гулу боя. По клубам дыма, разрывам авиабомб и снарядов угадывалась линия фронта наших общевойсковых армий. Справа, километрах в двух, показались хозяйственные постройки совхоза «Комсомолец».
Вдруг Василевский приказал водителю остановиться. Машина свернула на обочину и резко затормозила у запыленных придорожных кустов. Мы открыли дверцы, отошли на несколько шагов в сторону. Явно послышался рокот танковых моторов. Потом показались танки.
– Генерал! В чем дело? – резко повернувшись ко мне, с досадой в голосе спросил Александр Михайлович. – Вас же предупреждали, что о прибытии ваших танков противник не должен знать. А они средь бела дня на глазах у немцев…
Я мгновенно вскинул бинокль. Действительно, через поле, подминая созревшие хлеба, в боевом порядке шли десятки танков, на ходу стреляя из короткоствольных пушек.
– Но это, товарищ маршал, не наши танки. Немецкие.
– Так: где-то противник прорвался. Хочет упредить нас и захватить Прохоровку.
– Этого допустить нельзя, – сказал я А.М. Василевскому и по радио дал указание генералу Кириченко немедленно выдвинуть две танковые бригады навстречу немецким танкам и остановить их продвижение.
Вернувшись на мой КП, мы узнали, что немцы предприняли активные действия против почти всех наших армий»[125].
А.М. Василевский связался с командующим фронтом и сообщил о полном захвате противником намеченного рубежа развертывания 5-й гв. ТА. Вся работа войск, готовившихся перейти в контрудар из этого района, пошла насмарку. Уже в 19.45 Н.Ф. Ватутин подписывает боевое распоряжение В.Д. Крючёнкину и А.Ф. Попову:
«Вследствие вашей беспечности и плохого управления противник прорвался в Петровку и к Прохоровке.
Приказываю Вам, под Вашу личную ответственность, совместно с частями Ротмистрова и Жадова уничтожить прорвавшегося противника и сегодня же выйти на фронт Васильевка, Беленихино»[126].
Судя по времени звонка и тому, как бурно отреагировал на поступившую информацию Н.Ф. Ватутин, командование 69-й А ему еще не доложило об этом происшествии. Николай Федорович был крайне возмущен неповоротливостью ее штаба. Ведь еще в полдень, в ходе переговоров с полковником С.М. Протасом, он точно спрогнозировал действия немцев в ближайшее время и указал, на что необходимо обратить особое внимание. Прорыв противника можно было бы оправдать, если бы не было сил защищаться, но на подступах к Прохоровке войск было вполне достаточно – больше, чем за сутки до этого.
Вместе с тем было уязвлено и самолюбие Н.Ф. Ватутина. Как можно оценить командующего фронтом, если более пяти часов назад на очень ответственном участке фронта противник прорывается на 8 км, захватывает важнейший для проведения фронтового контрудара район, а он об этом узнает в последнюю очередь и не от кого-нибудь, а от своего прямого начальника.
Действительно, на ситуацию на своем правом фланге командование 69-й А отреагировало с явным запозданием. И В.Д. Крючёнкин и С.П. Иванов считали, что наибольшую опасность для армии представляет АГ «Кемпф», которая демонстрировала в этот день высокую активность. То, что немцы уже пять часов как захватили выс. 252.2 и свх. «Октябрьский», для штаба 69-й А было откровением. Об этом свидетельствует следующая цитата из оперативной информации № 00260 штаба 69-й А на 19.30 11.07.43 г.:
«В 19.20 из района Михайловка прорвались до 100 танков противника и достигли выс. 252.2. Пехота отсечена, идет бой с прорвавшимися танками.
Командующий 69-й армии приказал:
48-му ск во взаимодействии со 2-м тк и 2-м гв. тк уничтожить прорвавшуюся группировку противника. Командир 48-го ск выехал на место боя в район 2-го тк»[127].
Генерал-майор З.З. Рогозный уже около 16.00 прибыл на КП командира 183-й сд, чтобы разобраться в обстановке. Но комкор был не в состоянии что-либо изменить – резервов у него не было. Надо признать, что существенно повлиять на обстановку не мог и командарм.
Ответственность за выход эсэсовцев к Прохоровке должны разделить не только генералы В.Д. Крючёнкин и А.Ф. Попов, но и А.С. Жадов да и сам Н.Ф. Ватутин. То, что в 69-й А и 2-м тк существовали серьезные проблемы с управлением войсками и их командование в этой сложной ситуации действительно было не на высоте, – факт очевидный. Выше уже приводились свидетельства того, как даже старший командный состав с трудом справлялся со своими обязанностями и требовал к себе постоянного контроля и внимания. Что же тут говорить о младших офицерах.
Тем не менее второй эшелон тылового рубежа оборонял 33-й гв. ск 5-й гв. А. И за прорыв полосы 9-й гв. вдд должны отвечать генерал И.И. Попов и полковник А.М. Сазонов. Отдав приказ о создании в дивизиях, шедших к Прохоровке, передовых отрядов и о первоочередной переброске в район занятия позиций всей артиллерии, руководство 5-й гв. А и ее корпусов не проконтролировало его исполнение. При анализе документов создается впечатление, что офицеры армейских и корпусных управлений, которые должны были проверять исполнение распоряжений, даже не читали поступавшие из дивизий документы. Командир 9-й гв. вдд пишет в боевом донесении, что артиллерия дивизии следует маршем со стрелковыми полками. Этот документ уходит в штаб корпуса, и после этого никто комдива не поправил и не спросил, почему он игнорирует приказ командарма. Командованием 33-го гв. ск не было проверено и то, что везет автотранспорт дивизий – самое необходимое: снаряды, патроны, гранаты, или «тыловое барахло». Это потом, когда начали разбираться в причинах неудачи, увидели, что десантникам было просто нечем воевать, не хватало патронов, бутылок с зажигательной смесью и гранат. На направлении главного удара противника артиллерия не была собрана в один кулак, а «размазана» по всему участку обороны, и каждый командир батареи вел огонь исходя не из общего плана действий дивизиона или полка, а на основе собственного видения обстановки.
Но вернемся к обороне первого эшелона. Знал ли командующий фронтом о том, что рубеж на правом фланге 69-й А не подготовлен как следует и войск там не хватает? Обязан был знать, в крайнем случае генерал В.Д. Крючёнкин должен был об этом четко ему сказать и попросить для усиления 48-го ск резервы. И они были рядом – это 2-й гв. Ттк. Соединение имело 147 танков и вполне было способно остановить наступление противника, если бы совместно со 2-м тк нанесло фланговый удар по «Лейбштандарт». Но в течение 10 и 11 июля его бригады в боях участия почти не принимали. Причина проста: С.П. Иванов рекомендовал В.Д. Крючёнкину, на основании отданного еще 10 июля распоряжения Н.Ф. Ватутина, не трогать корпус, оставить его в качестве резерва для удара на юг и сдерживания противника, если тот предпримет наступление на Беленихино. Этого же решения командование 69-й А продолжало придерживаться и 11 июля, но оно оказалось ошибочным. Командующий фронтом пытался беречь корпус А.С. Бурдейного для 12 июля. Но он явно недооценил силу 2-го тк СС и в то же время переоценил возможности 183-й сд и 2-го тк. На это, вероятно, повлияли их успешные действия в течение 10 июля.
Н.Ф. Ватутин понял свой просчет вечером 11 июля и немедленно отдал приказ о выдвижении 2-го гв. Ттк в район свх. «Сталинское отделение» и ур. Сторожевое для удара по правому крылу «Лейбштандарт». Процитирую донесение полковника А.С. Бурдейного в 21.00:
«Ватутину, Штевневу
На основании Вашего устного распоряжения, переданного мне генерал-майором Рогозным и генерал-майором Труфановым в 20.30 11.07.43 г., приступил к выполнению боевой задачи: атаковал танки противника в направлении Сторожевое, Ямки, Лутово.
25-я гв. тбр выступила для уничтожения группировки танков противника в районе Сторожевое, Прохоровка.
4-я гв. тбр ведет бой с места с танками и мотопехотой противника.
755-й оипад ведет бой с танками противника в районе «Б»[128].
26-я гв. тбр – выдвинул северо-восточнее Виноградовки»[129].
В архивных документах удалось обнаружить более детальную информацию о действиях 25-й гв. тбр. К исходу дня мотопехота 1-го грп СС совместно с 2/2-го грп СС сумела оттеснить подразделения 227-го и 285-го сп 183-й сд и, овладев значительной частью лесного массива ур. Сторожевое, вышла в район выс. 245.8, свх. «Сталинское отделение». Следовательно, если бы дивизия «Дас Райх» попыталась прорваться через Ивановский Выселок в лес, южнее хутора Сторожевое, создавалась реальная угроза окружения 169-й тбр и 3/285-го сп. Эти клещи враг мог сомкнуть под покровом ночи. Окажется в его руках х. Сторожевое – путь к крупному селу Правороть будет открыт, а оттуда прямая дорога на Прохоровку с юга (по левому флангу разворачивавшейся 5-й гв. ТА). Именно такого поворота событий опасался Н.Ф. Ватутин, причем считал эту угрозу вполне реальной. Поэтому без колебаний вечером двинул сюда часть Тацинского корпуса.
В 20.30 на КП 25-й гв. тбр в х. Дальний Должик прибыл командир 2-го гв. Ттк. Он имел приказ Н.Ф. Ватутина об уничтожении танковой группы в районе свх. «Сталинское отделение». Комкор поставил перед подполковником С.М. Булыгиным задачу: вывести бригаду на северо-западные, западные и южные окраины х. Сторожевое для отражения возможной атаки эсэсовцев из свх. «Сталинское отделение».
До начала фронтового контрудара оставались считаные часы, поэтому полковник А.С. Бурдейный предупредил комбрига, что необходимо лишь отразить атаку и если противник не проявит активности, в бой не ввязываться. В 21.30 батальоны 25-й гв. тбр прибыли на место и заняли оборону, но атаковать не пришлось. Немцев выбили из Петровки другие части, ау Сторожевого накал боя заметно спал. Перед полуночью бригада ушла в район Виноградовки готовиться к утреннему наступлению[130].
После разговора с Н.Ф. Ватутиным А.М. Василевский приказал П.А. Ротмистрову выдвинуть 18-й тк в район северо-восточнее Петровки. В 20.00 генерал-майор Б.С. Бахаров поставил задачу командирам 32-й мсбр и 110-й тбр: выбить противника из Петровки. Через час 110-я тбр вышла из района Берегового для атаки на северные окраины села. Но в 22.00 полковник М.Е. Хватов, командир 32-й мсбр, сообщил, что немцев в селе нет, его 2-й мсб с артдивизионом уже занял там оборону. Выдвижение танковых батальонов приостановили, и бригады корпуса приступили к подготовке к утреннему наступлению.
Таким образом, меры, предпринятые советским командованием, позволили лишь локализовать прорыв и блокировать возможные попытки противника ночью ворваться в Прохоровку. Но отбросить части 2-го тк СС даже к свх. «Октябрьский», а тем более вернуть утраченное за день боев не удалось. Следует отметить, что при прорыве к станции соединение штандартенфюрера Виша понесло сравнительно небольшие потери. По данным бывшего начальника штаба «Лейбштандарт» Р. Лемана за 11 июля, в дивизии погиб 21 человек (включая одного офицера) и 203 – получили ранение, среди них шесть офицеров[131].
К полуночи ожесточение боя спало, противник приступил к интенсивному закреплению территории. В районе свх. «Октябрьский» окапывался 2/2-го грп СС, между совхозом и железной дорогой, на гребне выс. 252.2 готовили позиции 3/2-го грп СС и противотанковая артиллерия, зажелезной дорогой – 1-й грп СС с батареями штурмовых орудий. На левом фланге «Лейбштандарт» перед селами Прелестное, Михайловка, Андреевка укреплял свой рубеж разведотряд и расчеты орудий истребительно-противотанкового дивизиона. Этим частям 2-го тк СС и предстояло первыми вступить в бой с бригадами передового эшелона 29-го и 18-го тк гвардейской армии генерала П.А. Ротмистрова.
Несмотря на предпринятые в этот день командиром мд «Мертвая голова» значительные усилия, добиться заметного результата в излучине не удалось. Планы по форсированию реки всеми частями дивизии и прорыву в северо-восточном направлении были полностью сорваны. Из журнала боевых действий 2-го тк СС:
«Запланированное форсирование реки в ночь на 11 июля 1943 г. дивизией «Мертвая голова» для продолжения наступления рано утром с плацдарма затянулось из-за того, что мостовая колонна из-за вражеского артиллерийского огня въехала в балку и лишь рано утром прибыла в указанное для возведения точку. Поэтому время наступления перенесено и было запланировано начать после завершения строительства моста.
…Хотя в 15.20 севернее Богородицкого два моста через реку Псёл были установлены, наступление дивизии 11 июля с плацдарма уже невозможно. Дождь до такой степени размыл дороги и местность, а также береговые откосы, что даже танки местами останавливаются. Таким образом, передвижение тяжелых орудий на очень крутом восточном берегу исключается. К тому же из-за погодных условий воздушная поддержка невозможна. Эти обстоятельства вынуждают перенести срок наступления на 12 июля. Учитывая возрастающие возможности врага, это самый крайний срок, когда наступление на северном берегу вообще возможно будет осуществить.
При дальнейшем переносе наступления невозможно будет удерживать относительно небольшой плацдарм от многократных вражеских атак в течение 11 июля, число и мощь которых возрастает»[132].
Тем не менее, несмотря на распутицу, противник продолжал методично перебрасывать технику. И даже после того как штаб дивизии доложил, что наступать невозможно, бригаден-фюрер Прис предпринял ряд атак в излучине для расширения плацдарма уже с применением переправленных танков. В 17.30 рота мотопехоты при поддержке 12 танков перешла в наступление из района Ключи и даже овладела выс. 226.6. В бой вступил второй эшелон – части 5-й гв. А. Согласно журналу боевых действий 95-й гв. сд, в 21.30 ее 290-й гв. сп при поддержке 2/233-го гв. ап перешел в контратаку и отбросил эсэсовцев с гребня высоты, но дальше продвинуться не удалось.
Думаю, для читателя небезынтересно будет мнение командования 2-го тк СС о действиях войск Воронежского фронта под Прохоровкой, которое было изложено в вечернем донесении в армию:
«Поведение противника… по состоянию на 11.07.1943 г.
20.00.
Противник занимает позиции у железнодорожной насыпи н. п. Ясная Поляна, западной опушки леса, участков леса у Виноградовки. Воздушная разведка обнаружила в районе высоты северо-восточнее с. Виноградовка шесть вражеских артиллерийских батарей. При нашем продвижении через линию железной дороги в районе х. Ивановский Выселок отмечается упорное сопротивление противника и контратаки с танками. В ходе наступления в направлении к северу от него при сильном противодействии противника был достигнут мощный укрепленный рубеж у Сторожевое. Севернее дороги и железной дороги на с. Прохоровку наше наступление наткнулось на мощную оборону противника, которая в большей степени состояла из артиллерийских, нежели пехотных, частей. Наше продвижение затруднено из-за флангового обстрела артиллерией и тяжелым оружием из районов Правороть, Петровка и Береговое. Из-за этого был оставлен уже почти захваченный сов. «Октябрьский».
Противник в излучине р. Псёл в 09.30 севернее д. Ключи, атакуя пехотой при поддержке 5 танков, расширил свой фронт. Несмотря на это, нам удается расширить свой плацдарм на запад. Местность юго-восточнее и восточнее плацдарма насыщена силами противника. Враг подтягивает части пехоты и артиллерии в район севернее и северо-восточнее нашего плацдарма»[133].
Таким образом, под давлением советских войск командование дивизии «Мертвая голова» было вынуждено отказаться от амбициозного плана – прорыва тылового рубежа в излучине на всю глубину, захвата Карташевки и выс. 252, 4. В течение 11 июля ее части сумели лишь овладеть Васильевкой и перебросить тяжелое вооружение и технику на северный берег, чтобы 12 июля решительным ударом вдоль поймы выйти к Прохоровке.
В планах командования Воронежского фронта 11 июля занимало очень важное место, подготовка к контрудару подходила к завершению, до решительного перелома (как предполагали в штабе фронта) войскам предстояло продержаться менее суток. Однако к исходу дня Н.Ф. Ватутин вряд ли мог испытывать чувство удовлетворения. Он понимал, что в главном враг его переиграл, создав очень сложные условия для проведения контрудара. Хотя Гот не имел точных данных о планах советской стороны, он сделал все от него зависящее, чтобы для своих войск минимизировать последствия мощного удара подвижными соединениями русских, если таковой будет предпринят. Так, в излучине Пены была разгромлена и оттеснена на запад войсковая группа генерал-майора А.Л. Гетмана, почти неделю стойко удерживавшая этот район. Отход сил правого фланга 1-й ТА снизил угрозу левому флангу 4-й ТА и позволил Кнобельсдорфу начать перегруппировку основных сил 48-го ткдля намеченного наступления в направлении Обояни. Более сложной оказалась задача по захвату Прохоровки. Здесь советские войска оказали 2-му тк СС очень сильное сопротивление, в том числе свежими соединениями, и станцию удержали. Тем не менее в этот день его передовые части полностью смяли левый фланг 69-й А, рассекли оборону 33-го гв. ск 5-й гв. А почти на всю глубину и, продвинувшись в третьем армейском рубеже еще на 6 км, вышли к окраинам Прохоровки. Если не вдаваться в детали, то можно сказать, что враг практически преодолел тыловую армейскую полосу Воронежского фронта на этом участке. Тем самым корпус Хауссера взял под контроль возвышенности юго-западнее станции и лишил советскую сторону удобных позиций для ввода в бой подвижных резервных соединений. Рельеф местности в этом районе был таковым, что теперь его проведение существенно осложнилось. Было не понятно, где разворачивать танковые корпуса 5-й гв. ТА в боевой порядок, а на направлении их главного удара маневр силами был предельно ограничен.
К этому следует добавить, что хотя «Мертвая голова» в этот день и продолжила топтаться на месте, ей удалось выполнить главное: несмотря на сильное давление, закрепиться на плацдарме, построить переправы для танков и даже начать переброску бронетехники. Это станет основой успешного отражения ее войсками удара 5-й гв. А на следующий день. Вместе с тем 11 июля заметно продвинулись вперед и войска соседа Гота, генерала В. Кемпфа. Прорвав второй оборонительный рубеж в полосе 69-й А и выйдя на расстояние 18 км южнее Прохоровки, его армейская группа тем самым создала предпосылку для распыления сил 5-й гв. ТА. Как покажут дальнейшие события, все перечисленное в комплексе приведет к невыполнению задач, поставленных перед войсками главной контрударной группировки Воронежского фронта и к очень тяжелым потерям.
Окружение на реке Пена
К решению проблемы фланговой угрозы командование 4-й ТА приступило еще 9 июля. Во второй половине дня после овладения Новоселовкой и отражения ряда атак советских войск севернее села и по обе стороны Обоянского шоссе, по решению Кнобельсдорфа, которое одобрил Гот, части дивизии «Великая Германия» развернулись в западном и северо-западном направлениях. Хёйернляйн получил приказ попытаться частью сил: танковой бригадой, гренадерским полком и разведбатальоном с ходу прорвать оборону русских северо-западнее Верхопенья. Здесь проходил рубеж войск
1-й ТА – левый фланг 6-го тк генерал-майора А.Л. Гетмана. Завязался ожесточенный бой, через некоторое время немцам удалось продвинуться юго-западнее выс. 251.4 и овладеть рощей севернее села. Отдельные группы танков Штрахвица прорывались даже в глубь обороны корпуса – к выс. 243.0 (западнее Верхопенья), но под сильным огнем советской артиллерии и танков вынуждены были вновь отойти к занятому лесу. Потерпела неудачу и попытка разведбатальона дивизии овладеть выс. 232.8, расположенной к северу от Верхопенья. С наступлением сумерек немцы прекратили активные действия на этом участке и отвели войска на основную линию обороны.
Одной из главных причин неудачи соединения Хёйернляйна 9 июля было отсутствие достаточных сил в боевой группе его дивизии. Смена «Великой Германии» частями 11-й тд генерала И. Микла в районе Новоселовки затянулась до рассвета. Оперативно провести перегруппировку мешали слякоть и постоянные атаки русских. Гот и не рассчитывал на значительный успех 9 июля, разворот 48-го тк он предполагал провести на следующий день. Приказ: разгромить 10 июля группировку русских в излучине Пены и тем самым ликвидировать угрозу на левом фланге армии, Кнобельсдорфу он передал лично. При этом подчеркнул, что его все больше беспокоила ситуация на этом участке, и просил не затягивать с выполнением задачи.
К этому моменту соединение Кнобельсдорфа понесло высокие потери в бронетехнике, и по численности корпус был сравним с полнокровной танковой дивизией. На 23.30 9 июля он имел в своем составе 155 танков и 23 штурмовых орудия. Но это не совсем точные данные, так как, например, в дивизии «Великая Германия», располагавшей 52 танками, неизвестно количество штурмовых орудий, огнеметных танков, а также командирских и Т-2. Не ясна ситуация по командирским танкам и Т-2 в двух других соединениях. Тем не менее указанная цифра дает вполне определенное представление о возможностях корпуса.
Командир корпуса понимал, что для достижения поставленной цели крайне важно как можно быстрее сконцентрировать все силы «Великой Германии» на участке Верхопенье – /иск./ Калиновка. Перегруппировка дивизии Хёйернляйна была крайне важна не только для усиления его ударного клина. Разведка корпуса, да и самой дивизии, отмечала, что русские постоянно усиливают танками участок на ее правом крыле. Это значит, что пока западная часть Верхопенья при продвижении боевой группы «Великой Германии» на юго-запад будет оставаться в их руках, существует большая опасность ее окружения встречными ударами от Верхопенья (на север) и из района Калиновки (на юг). Следовательно, если Хёйернляйн до утра 10 июля не соберет в кулак все силы и не выставит сильное фланговое прикрытие против этих сел, на решительный рывок в излучину Пены рассчитывать нельзя.
Учитывая это обстоятельство, командование корпуса направило приказ «Великой Германии»: утром 10 июля, после смены 11-й тд, ударить по Калиновке и Круглику (рубеж 67-й гв. сд и 10-го тк), чтобы как можно дальше оттеснить русских на север и северо-запад. Одновременно дивизия Микла готовилась овладеть тактически важной выс. 232.8. Лишь после решения этих задач Кнобельсдорф надеялся начать наступление на юго-запад – в тыл 6-го тк и всей группы войск Гетмана. С целью поддержать атаки «Великой Германии» 3-я тд готовилась сутра 10 июля ударить боевой группой по участку Сырцево – Верхопенье, оттягивая на себя силы русских в излучине (10-я мбр, 112-я тбр), и сковать тем самым их возможности в маневре.
Формально первый эшелон обороны 1-й ТА перед фронтом войск Кнобельсдорфа состоял из двух корпусов – 6-го танкового и 3-го механизированного. Однако единого боеспособного соединения у генерал-майора С.М. Кривошеина на утро 10 июля уже не было. Две наиболее боеспособные бригады его мехкорпуса – 1-я и 10-я мбр находились в излучине Пены и были подчинены А.Л. Гетману. Все, что осталось из техники в 49-й, 1-й гв. (6 Т-34), 192-й, 180-й (16 Т-34 и Т-70) и 86-й тбр, вместе с батареями 35-го иптап закопали за рубежом 309-й сд, которая удерживала фронт перед 11-й тд, создав тем самым импровизированный второй эшелон.
3-я мбр, совершенно разбитая, вышла во второй эшелон армии для приведения в порядок подразделения. Остатки ее пехоты вместе с 756-м оиптад окопались по линии: Красно-Октябрьская МТС – Зоринские Дворы – ур. Дурасово. 203-й отпп тоже отошел в район юго-восточнее Зоринских Дворов и 15 исправными КВ-1 и КВ-1 сдержал под обстрелом подходы с юга к выс. 244.8 На левом фланге 309-й сд, на участке: юго-восточные скаты выс. 195.5, выс. 195.5, выс. 207.8, выс. 209.7 окопался 154-й гв. сп (без 3 сб с учебным батальоном) 51-й гв. сд.
Оборону на участке, где готовился удар «Великой Германии» и 3-й тд, удерживали 6-й и 10-й тк. К утру 10 июля на рубеже: Калиновка – выс. 232.8–1 км севернее Новоселовки, впереди соединений 10-го тк закрепилась 67-я гв. сд полковника А.И. Баксова.
Генерал В.Г. Бурков выстроил оборону корпуса в два эшелона согласно распоряжению Военного совета 1-й ТА. Первый состоял из двух бригад, усиленных артсредствами:
– 183-я тбр полковника Г.Я. Андрющенко совместно с 1450-м сап полковника Л.М. Лебедева заняла позиции: южная окраина Круглика – южная окраина Калиновка;
1-й ТА – левый фланг 6-го тк генерал-майора А.Л. Гетмана. Завязался ожесточенный бой, через некоторое время немцам удалось продвинуться юго-западнее выс. 251.4 и овладеть рощей севернее села. Отдельные группы танков Штрахвица прорывались даже в глубь обороны корпуса – к выс. 243.0 (западнее Верхопенья), но под сильным огнем советской артиллерии и танков вынуждены были вновь отойти к занятому лесу. Потерпела неудачу и попытка разведбатальона дивизии овладеть выс. 232.8, расположенной к северу от Верхопенья. С наступлением сумерек немцы прекратили активные действия на этом участке и отвели войска на основную линию обороны.
Одной из главных причин неудачи соединения Хёйернляйна 9 июля было отсутствие достаточных сил в боевой группе его дивизии. Смена «Великой Германии» частями 11-й тд генерала И. Микла в районе Новоселовки затянулась до рассвета. Оперативно провести перегруппировку мешали слякоть и постоянные атаки русских. Гот и не рассчитывал на значительный успех 9 июля, разворот 48-го тк он предполагал провести на следующий день. Приказ: разгромить 10 июля группировку русских в излучине Пены и тем самым ликвидировать угрозу на левом фланге армии, Кнобельсдорфу он передал лично. При этом подчеркнул, что его все больше беспокоила ситуация на этом участке, и просил не затягивать с выполнением задачи.
К этому моменту соединение Кнобельсдорфа понесло высокие потери в бронетехнике, и по численности корпус был сравним с полнокровной танковой дивизией. На 23.30 9 июля он имел в своем составе 155 танков и 23 штурмовых орудия. Но это не совсем точные данные, так как, например, в дивизии «Великая Германия», располагавшей 52 танками, неизвестно количество штурмовых орудий, огнеметных танков, а также командирских и Т-2. Не ясна ситуация по командирским танкам и Т-2 в двух других соединениях. Тем не менее указанная цифра дает вполне определенное представление о возможностях корпуса.
Командир корпуса понимал, что для достижения поставленной цели крайне важно как можно быстрее сконцентрировать все силы «Великой Германии» на участке Верхопенье – /иск./ Калиновка. Перегруппировка дивизии Хёйернляйна была крайне важна не только для усиления его ударного клина. Разведка корпуса, да и самой дивизии, отмечала, что русские постоянно усиливают танками участок на ее правом крыле. Это значит, что пока западная часть Верхопенья при продвижении боевой группы «Великой Германии» на юго-запад будет оставаться в их руках, существует большая опасность ее окружения встречными ударами от Верхопенья (на север) и из района Калиновки (на юг). Следовательно, если Хёйернляйн до утра 10 июля не соберет в кулак все силы и не выставит сильное фланговое прикрытие против этих сел, на решительный рывок в излучину Пены рассчитывать нельзя.
Учитывая это обстоятельство, командование корпуса направило приказ «Великой Германии»: утром 10 июля, после смены 11-й тд, ударить по Калиновке и Круглику (рубеж 67-й гв. сд и 10-го тк), чтобы как можно дальше оттеснить русских на север и северо-запад. Одновременно дивизия Микла готовилась овладеть тактически важной выс. 232.8. Лишь после решения этих задач Кнобельсдорф надеялся начать наступление на юго-запад – в тыл 6-го тк и всей группы войск Гетмана. С целью поддержать атаки «Великой Германии» 3-я тд готовилась сутра 10 июля ударить боевой группой по участку Сырцево – Верхопенье, оттягивая на себя силы русских в излучине (10-я мбр, 112-я тбр), и сковать тем самым их возможности в маневре.
Формально первый эшелон обороны 1-й ТА перед фронтом войск Кнобельсдорфа состоял из двух корпусов – 6-го танкового и 3-го механизированного. Однако единого боеспособного соединения у генерал-майора С.М. Кривошеина на утро 10 июля уже не было. Две наиболее боеспособные бригады его мехкорпуса – 1-я и 10-я мбр находились в излучине Пены и были подчинены А.Л. Гетману. Все, что осталось из техники в 49-й, 1-й гв. (6 Т-34), 192-й, 180-й (16 Т-34 и Т-70) и 86-й тбр, вместе с батареями 35-го иптап закопали за рубежом 309-й сд, которая удерживала фронт перед 11-й тд, создав тем самым импровизированный второй эшелон.
3-я мбр, совершенно разбитая, вышла во второй эшелон армии для приведения в порядок подразделения. Остатки ее пехоты вместе с 756-м оиптад окопались по линии: Красно-Октябрьская МТС – Зоринские Дворы – ур. Дурасово. 203-й отпп тоже отошел в район юго-восточнее Зоринских Дворов и 15 исправными КВ-1 и КВ-1 сдержал под обстрелом подходы с юга к выс. 244.8 На левом фланге 309-й сд, на участке: юго-восточные скаты выс. 195.5, выс. 195.5, выс. 207.8, выс. 209.7 окопался 154-й гв. сп (без 3 сб с учебным батальоном) 51-й гв. сд.
Оборону на участке, где готовился удар «Великой Германии» и 3-й тд, удерживали 6-й и 10-й тк. К утру 10 июля на рубеже: Калиновка – выс. 232.8–1 км севернее Новоселовки, впереди соединений 10-го тк закрепилась 67-я гв. сд полковника А.И. Баксова.
Генерал В.Г. Бурков выстроил оборону корпуса в два эшелона согласно распоряжению Военного совета 1-й ТА. Первый состоял из двух бригад, усиленных артсредствами:
– 183-я тбр полковника Г.Я. Андрющенко совместно с 1450-м сап полковника Л.М. Лебедева заняла позиции: южная окраина Круглика – южная окраина Калиновка;