Судья подергал себя за усы. Затем поднял крестьянина с колен:
— Встань и проводи вас к зарослям шелковицы.
Пока Пей Чу неловко поднимался нa ноги, Чао Тай взволнованно прошептал судье:
— Судья, по дороге в Пэнлай мы встретили Ву. Расспросите его о лошадях.
Судья Ди велел крестьянину описать лошадей хозяина в его жены. Тот ответил, что лошадь хозяина была серой масти, а у лошади его жены на лбу была белая звездочка. Судья кивнул в жестом предложил Пеню двигаться вперед.
Они быстро добрались до зарослей шелковицы. Пей Чу указал место, где он спрятал трупы.
— Здесь я их укрыл, — сообщил он.
Ма Жун наклонился и стал рассматривать сухие листья под ногами. Он поднял несколько и показал их судье.
— Эти темные пятна, должно быть, засохшая кровь, — заметил он.
— Обыщите вдвоем как следует кусты, — сказал судья Ди. — Не исключаю, что этот тип солгал.
Пей Чу хотел было запротестовать, но судья нe обращал на него никакого внимания. Поглаживая бакевбардьн, он обратился к Хуну:
— Боюсь, это дело нe такое простое, как кажется. Человек, которого мы встретили нa дороге, не был похож на хладнокровного убийцу, способного перерезать горло, украсть шкатулку с деньгами и лошадей. Скорее он выглядел очень напуганным.
Раздался хруст веток под ногами возвращающихся Ма Жуна и Чао Тая. Последний взволнованно воскликнул, размахивая ржавой лопатой:
— В середине зарослей есть очищенная от кустов площадка. Похоже, там кого-то недавно похоронили. Эту лопату я нашел под деревом.
— Отдай лопату Пею, — холодно сказал судья Ди. — Пусть он сам раскопает могилу. Ведите меня туда.
Ма Жун шел впереди, раздвигая ветки, остальные следовали за ним. Чао Тай шагал рядом с обезумевшим от страха крестьянином.
В середине свободного от кустов участка земля казалась недавно перекопанной.
— Приступай к работе, — приказал Пею судья.
Тот по привычке поплевал на ладони и начал отбрасывать в сторону рыхлую землю. Вскоре под ней показалась белая одежда. С помощью Чао Тая Ма Жун вытащил из ямы тело и положил на сухие листья. Это был труп пожилого мужчины со бритой наголо головой. Из одежды на теле было только нижнее белье.
— Это буддийский монах! — воскликнул старшина Хун.
— Продолжай, — хрипло сказал судья, обращаясь к Пей Чу.
Тот уронил лопату и беззвучно пошевелил губами;
— Мой хозяин!
Ма Жун и Чао Тай достали из ямы обнаженное тело крупного мужчины. Им приходилось действовать очень осторожно, поскольку голова мужчины еле держалась на плечах. Грудь представляла собой кровавое месиво. С интересом глядя на покойного, Ма Жун с уважением произнес:
— Мощный был парень!
— Выкапывайте третью жертву! — грозно воскликнул судья.
Крестьянин воткнул лопату в землю, но та стукнулась о камень. В яме больше ничего не оказалось. Пей Чу озадаченно посмотрел нa судью.
— Что ты сделал с женщиной, негодяй? — закричал судья.
— Клянусь, я ничего не знаю! — завопил крестьянин. — Я принес сюда тела хозяина и его жены. Я никого больше не хоронил в никогда не видел этого лысого. Клянусь, я говорю правду!
— Что здесь происходит? — раздался сзади вежливый голос.
Обернувшись, судья увидел полного мужчину в красивом одеянии из фиолетовой парчи, украшенной золотым шитьем. Почти вся нижняя половина его лица была закрыта длинными усами и густой бородой, спускающейся на грудь тремя волнами. На голове у его была высокая кисейная шапочка сюцая литературы. Он быстро взглянул на судью, затем спрятал ладони в широкие рукава, уважительно поклонился и сказал:
— Меня зовут Цзао Хосинь. Землевладелец по необходимости и философ по натуре. Полагаю, ваша честь — ваш новый судья? — Судья Ди кивнул, и вновь прибывший продолжил: — Я проезжал этими местами, и крестьяне сказали, что в доме моего соседа Фань Чуна были представители суда. Поэтому я позволил себе прийти сюда и предложить свою помощь.
Он попытался взглянуть на тела из-за плеча судьи, но тот быстро закрыл собой покойников.
— Я расследую здесь убийство, — сказал Ди. — Будьте добры, подождите меня на дороге, я скоро к вам подойду.
Как только сюцай Цзао, низко поклонившись, удалился, старшина Хун сообщил:
— Ваша честь, на теле монаха нет следов насилия. Он умер естественной смертью.
— На завтрашнем заседании суда мы все выясним, — заметил судья. — Скажи, как выглядела госпожа Фань? — обратился он к крестьянину.
— Я не знаю, ваша честь, — заявил Пей Чу. — Я не видел ее, когда она входила в дом. А когда я обнаружил их, вместо лица у нее было кровавое месиво.
Судью Ди передернуло, но он тут же справился с собой и сказал:
— Ма Жун, сходи за стражниками, а Чао Тай пока присмотрит за этим негодяем и трупами. Сделайте из веток носилки и перенесите тела в здание суда. Пей Чу держите пока в тюрьме. Но прежде всего зайдите в сарай, и пусть Пей Чу покажет, где он спрятал матрас с одеждой жертв. Мы с Хуном вернемся в дом, обыщем его и побеседуем с девушкой.
Судья Ди догнал сюцая Цзао, который осторожно пробирался через кустарник, палкой раздвигая ветки. На дороге сюцая ждал слуга, придерживая за поводья осла.
— Сюцай Цэао, сейчас я вынужден вернуться в дом, — извинился судья. — Когда освобожусь, заеду к вам, если вы не возражаете.
Сюцай низко поклонился, и при этом три волны его бороды заколыхались. Потом он сел на осла, положил свою палку поперек седла и затрусил по дороге. Слуга бежал следом.
— В жизни не видел такой великолепной бороды, — мечтательно произнес Хун, обращаясь к судье.
Когда оба пришли в дом Фаня, судья попросил старшину позвать девушку, которая уже работала в поле. Сам судья направился сразу в спальню.
Там стояла большая кровать с голой деревянной рамой, два стула и простой туалетный столик. У двери в углу находился еще один столик с масляной лампой на нем. Судья внимательно осмотрел кровать и вдруг увидел глубокую вмятину в деревянной раме у изголовья. Его взгляд задержался на свежих щепках — да, вмятина, похоже, появилась недавно. С сомнением покачивая головой, судья подошел к окну. Щеколда на оконной раме была сломана. Он уже собирался отойти, как заметил на полу свернутый кусок бумаги. Он поднял его, развернул и обнаружил в нем костяной женский гребень, украшенный тремя цветными стеклышками. Он вновь спрятал находку в бумагу и убрал в рукав.
Судья спрашивал себя, а не могли ли в этом деле оказаться замешанными две женщины. Носовой платок, который он нашел в доме, принадлежал знатной даме, а этим дешевым гребнем могла пользоваться только крестьянка. Вздохнув, он вышел в другую комнату, где его уже ждали Хун и Сунян.
Судья Ди сразу обратил внимание, что девушка смертельно боится его, даже не смеет поднять на него глаз. Он ласково обратился к ней:
— Сунян, твой отец сказал, что на днях ты зажарила для хозяина очень вкусную курицу.
Девушка робко посмотрела на него и слабо улыбнулась. Судья продолжал:
— Деревенская пища гораздо вкуснее, чем ваша городская. Видимо, той даме еда тоже понравилась.
Сунян побелела. Пожав плечами, она с трудом произнесла:
— Она была слишком гордая, да. Сидела в спальне на стуле и даже не пошевелилась, когда я поздоровалась с ней. Вот.
— Но она говорила с тобой, когда ты убирала посуду со стола? — спросил судья Ди.
— В то время она уже была в постели, — быстро ответила девушка.
Судья Ди в задумчивости погладил бороду. Потом спросил:
— Между прочим, ты хорошо знаешь госпожу Ку? Я имею в виду дочь сюцая Цзао, которая недавно в городе вышла замуж?
— Раз или два я видела ее издалека, вместе с братом, — ответила Сунян. — Люди говорят, она хорошая, совсем не такая, как городские девушки.
— Так, — сказал судья, — сейчас ты вам покажешь дорогу к дому сюцая Цзао. Стражник даст тебе лошадь. Потом можешь поехать вместе с нами в город, тем более что твой отец тоже едет туда.
Глава 10
Пока они поднимались по узкой лестнице, сюцай Цзао рассказал, что в старину это здание было дозорной башней, которая имела большое значение во время войны.
— Мы владеем этой башней с незапамятных времен, — говорил он, — хотя в основном жили в городе. После смерти отца, который торговал чаем, я продал городской дом и перебрался сюда. Когда вы посетите мою библиотеку, вы поймете, почему я так поступил.
Они вошли в восьмиугольное помещение на верхнем этаже. Изысканным жестом сюцай предложил судье полюбоваться видом из широкого окна и сказал:
— Для моего мыслительного процесса мне нужен простор. Отсюда, из окон моей библиотеки, я созерцаю небеса и землю и таким образом получаю вдохновение.
Судья Ди высказал подходящее для этого случая замечание: он обратил внимание, что из северного окна хорошо видна территория заброшенного храма, а дорога перед ним загорожена деревьями.
Когда мужчины уселись за большой письменный стол, заваленный деловыми бумагами, сюцай Цзао с нетерпением спросил:
— Что говорят в столице о моем учении, ваша честь?
Судья не помнил, чтобы кто-либо вообще упоминал имя сюцая, но вежливо ответил:
— Я слышал, вашу философию считают очень оригинальной.
Сюцай выглядел очень довольным.
— Те, кто называют меня первопроходцем в области независимого мышления, возможно, правы, — радостно сказал он, после чего налил судье чашку чая из большого чайника, стоявшего на столе.
— У вас есть какие либо соображения по поводу того, что могло произойти с вашей дочерью? — после паузы спросил судья.
Этот вопрос явно не понравился сюцаю. Он аккуратно разложил свою бороду на груди и раздраженно ответил:
— Эта девчонка, ваша честь, только и делает, что приносит беспокойство! А мне нельзя волноваться — это нарушает ясность мыслей, которая необходима для работы. Я сам научил ее читать и писать. И что же дальше? Она читает совсем не те книги. Она читает исторические книги, ваша честь. Исторические! Скучные хроники давно ушедших людей, которые и мысли-то излагать как следует не умели. Пустая трата времени.
— Вы знаете, — осторожно заметил судья Ди, — часто люди учатся па ошибках других.
— П-ф-ф, — фыркнул сюцай.
— Позвольте узнать, — вежливо произнес судья, — почему вы выдали ее за господина Ку Менпиня? Я слышал, вы считаете буддизм бессмысленным идолопоклонством, и в какой-то мерея с вами согласен. А ведь господин Ку ярый сторонник буддизма.
— Ха! — воскликнул сюцай Цзао. — Все было организовано за моей спиной женщинами обеих семей. А все женщины глупы, ваша честь.
Судье Ди это высказывание показалось довольно безответственным, но он решил не спорить. Вместо этого он задал новый вопрос:
— Ваша дочь была знакома с Фань Чуном?
Сюцай всплеснул руками:
— Откуда я могу это знать! Возможно, она видела его раз или два, к примеру, в прошлом месяце, когда этот наглый олух пришел выяснять что-то о пограничном камне. Представьте, ваша честь! Со мной, с философом… о каком-то пограничном камне!
— Но ведь он нужен вам обоим, — сухо заметил судья. Сюцай Цзао бросил на него подозрительный взгляд. Судья быстро продолжил: — Я вижу, на этой стене много книжных полок. Но они почти все пустые. Куда делись ваши книги? Наверное, у вас их очень много?
— Да, это так, — равнодушно ответил cюцай. — Но чем больше я читаю, тем меньше в них нуждаюсь. Я обращаюсь к книгам, только чтобы развлечь себя проявлениями человеческой глупости. Каждый раз, как я знакомлюсь с очередным автором, все его книги отсылаю в столицу своему двоюродному брату Цзао Феню. К сожалению, должен признать, ваша честь, у него совершенно ординарное мышление. Он не способен думать независимо.
Судья вспомнил Цзао Феня, с которым встретился на обеде у своего друга Ху, служившего в столичном суде. Цзао Фень был обаятельным библиофилом, полностью погруженным в свои исследования. Судья хотел было погладить бороду, но с раздражением заметил, что тем же самым занимается сюцай Цзао. Нахмурив брови, сюцай продолжал:
— Сейчас я попробую разъяснить вам простым языком — вкратце, конечно, — основное положение моей философии. Начну с того, что я считаю вселенную…
Судья Ди быстро встал.
— Очень сожалею, — твердо сказал он, — но в городе меня ждут неотложные дела. Надеюсь, вскоре у нас появится возможность продолжить эту беседу.
Сюцай Цзао проводил судью вниз. Он уже собрался было вернуться в дом, когда судья остановил его:
— На вечернем заседании я буду допрашивать людей, связанных с исчезновением вашей дочери. Может быть, вам будет интересно их послушать?
— А как же моя работа? — с упреком бросил сюцай. — Я не могу отвлекаться на всякие там заседания и тому подобное. Это вредит спокойному течению мыслей. Кроме того, Ку женился на ней, не так ли? Он и несет ответственность за нее. Эта истина — один из краеугольных камней моего учения, ваша честь: пусть каждый человек занимается тем, что ему предназначено Богом…
— До свидания, — резко сказал судья Ди, вскакивая в седло.
Он ехал по склону холма, за ним следовали Хун и Сунян. Вдруг из-за деревьев показался симпатичный юноша и низко поклонился судье. Тот остановил лошадь, а юноша, не скрывал беспокойства, спросил:
— У вас есть какие-нибудь новости о моей сестре?
После того как судья мрачно покачал головой, молодой человек прикусил губу. Затем он выпалил:
— Это моя вина! Пожалуйста, найдите ее, господин судья. Она так хорошо ездила верхом и охотилась! Мы всегда ездили на охоту вместе. Для девушки она слишком умна, ей следовало родиться мужчиной. — Он судорожно сглотнул слезу и продолжал: — Нам всегда так нравилось жить здесь, в горах. Но отец все время твердил о городе. Но когда он остался без денег… — Юноша испуганно оглянулся на башню и торопливо добавил: — Мне не следует беспокоить вас, ваша честь. Отец будет сердиться.
— Вы не причиняете мне никакого беспокойства, — быстро ответил судья Ди. Ему понравилось приятное, открытое лицо юноши. — Должно быть, вы чувствуете себя одиноким, после того как ваша сестра вышла замуж?
— Не более одиноко, чем она, — погрустнев, проговорил юноша. — Она рассказывала мне, что этот Ку совсем ей не нравится. Но когда-нибудь и за кого-нибудь ей пришлось бы выйти замуж, и поскольку отец настаивал на этом браке, то чем Ку хуже других? Она была немного легкомысленной, но всегда такой веселой. Однако когда она на днях приехала домой, то выглядела несчастной и ничего не рассказывала о своей новой жизни. Что могло произойти с ней, господин судья?
— Я делаю все возможное, чтобы найти ее, — постарался успокоить юношу судья. Он вынул из рукава найденный им носовой платок и спросил: — Эта вещь принадлежала вашей сестре?
— Я не знаю, — сказал молодой человек с улыбкой. — Все эти женские мелочи выглядят для меня абсолютно одинаковыми.
— Скажите мне, — попросил судья Ди, — Фань Чун часто наведывается к вам?
— Он приходил всего один раз, — ответил юноша. — С каким-то делом к отцу. Но иногда я встречал его в полях. Мне он нравился: сильный человек и хороший лучник. На днях он показывал мне, как сделать настоящий арбалет. На мой взгляд, он куда лучше остальных служащих суда, например Тана, который часто приставал к Фаню и на всех смотрел с подозрением.
— Ну ладно, — сказал судья, — я сообщу вашему отцу все новости, какие только будут появляться. До свидания.
Когда судья Ди вернулся в здание суда, он велел Хуну посадить девушку в сторонке и приглядеть за ней до начала вечернего заседания.
Ма Жун и Чао Тай ждали судью в его кабинете.
— Мы нашли в сарае матрас с окровавленной одеждой и косу, — доложил Ма Жул. — Женская одежда в точности такая, как описывал Ку. Я послал одного стражника в храм Белого облака, чтобы монахи выделили кого-нибудь для опознания своего лысого товарища. Следователь, ведущий дела о насильственной смерти, осматривает труп. Крестьянина я посадил за решетку.
Судья Ди кивнул и спросил:
— Taн явился на службу?
— Мы послали к нему человека рассказать о смерти Фаня, — ответил Чао Тай. — Думаю, он вот-вот появится здесь. Mногo ли вы узнали у того толстого сюцая, судья?
Судья Ди был приятно удивлен. В первый раз один из его новых помощников заинтересовался ходом следствия. Кажется, они начинают чувствовать вкус к работе в суде.
— Совсем немного, — ответил он. — Узнал, что сюцай Цзао — надутый дурак и лжив до мозга костей. Вполне возможно, его дочь знала Фань Чуна до своего замужества. Ее брат считает, что она не была счастлива с Ку. Я все еще не могу найти стержня в этом деле. Может быть, выслушав Пея и его дочь, мы узнаем что-нибудь ценное. Я разошлю по всем уголкам провинции и гарнизонам циркулярные письма с требованием арестовать Ву.
— Его поймают, когда он попытается продать тех двух лошадей, — заметил Ма Жун. — Торговцы лошадьми очень хорошо организованы, у них надежная связь друг с другом и хороший контакт с властями. Они обязательно клеймят свой товар особым знаком. Продать украденную лошадь — совсем не простое дело для новичка. По крайней мере, я так слышал, — добавил он.
Судья Ди улыбнулся. Он взял кисточку и быстро написал циркулярное письмо. Потом вызвал чиновника, велел ему сделать нужное количество копий и тотчас разослать.
Прозвучал гонг, и Ма Жун помог судье быстро переодеться.
Новость о том, что найдено тело Фаня, уже распространилась, и зал был набит любопытными зрителями.
Судья заполнил бланк для стражи тюрьмы, и на скамью подсудимых привели Пей Чу. Судья Ди заставил его повторить рассказ, чтобы записать его. После этого писарь зачитал показания крестьянина. Когда Пей признал, что все записано верно, и поставил на документе отпечаток своего пальца, к нему обратился судья:
— Даже если все сказанное тобой, Пей Чу, правда, все равно ты виновен в том, что не сообщил никому об убийстве. Ты будешь задержан до выяснения приговора. А сейчас я выслушано следователя.
Пей Чу увели, и на колени перед судьей встал доктор Шень.
— Я внимательно изучил тело человека, — начал он, — которого опознали как Фань Чуна, начальника канцелярии суда. Мною установлено, что он был убит одним ударом острого предмета, которым ему перерезали горло. Я также осмотрел тело монаха, которого опознал Хупэнь, настоятель храма Белого облака. Имя монаха Цзухай, он раздает милостыню в том же храме. На его теле нет ран, царапин или других следов насилия. Не обнаружено также признаков отравления организма. Я полагаю, смерть наступила от сердечного приступа и была естественной.
Доктор Шень встал с колен и положил письменный отчет о вскрытии нa стол судьи. Судья отпустил его и вызвал для допроса Пей Сунян.
Старшина Хун ввел ее в зал суда. Она была умыта и причесана, и ее можно было назвать симпатичной.
— Ведь я говорил тебе, что она хорошенькая, — прошептал Ма Жун приятелю. — Если всех деревенских отмыть как следует, они еще дадут фору городским девчонкам. Я всегда так считал.
Девушка очень нервничала, но судья задавал вопросы спокойным, ровным тоном, и она постепенно успокоилась. Она рассказала все, что знала о Фане и о женщине. Потом судья спросил:
— До того дня вы когда-нибудь встречали госпожу Фань?
Сунян отрицательно покачала головой. Тогда судья задал новый вопрос:
— Почему же ты решила, что та женщина была женой Фаня?
— Потому что она спала с ним в одной постели.
Присутствующие в зале рассмеялись. Судья Ди стукнул молотком по столу и сердито крикнул:
— Тихо!
Девушка в смущении опустила голову. Взгляд судьи случайно упал на гребень в ее волосах. Он достал из рукава гребень, найденный в усадьбе Фаня, — это была точная копия гребня Сунян.
— Посмотри на эту вещицу, Суннян, — попросил судья. — Я нашел его во дворе усадьбы Фаня. Это принадлежит тебе?
Круглое лицо девушки просветлело, и она широко улыбнулась.
— Значит, он действительно купил его! — радостно воскликнула она, но вдруг чего-то испугалась и прикрыла рот рукавом.
— Кто купил его тебе? — мягко спросил судья. Слезы выступили юта глазах Сунян. Она заплакала.
— Отец побьет меня.
— Послушай, Сунян, — строго проговорил судья Ди. — Ты находишься в суде и обязана отвечать на мои вопросы. Твой отец арестован, и если ты расскажешь всю правду, поможешь ему выйти на свободу.
Девушка решительно покачала головой.
— Это не имеет отношения ни к моему отцу, ни к вам, — упрямо сказала она. — И я вам ничего говорить не буду.
— Отвечай или получишь у меня! — прикрикнул старший стражник, поднимал хлыст.
Девушка в ужасе вскрикнула и разрыдалась.
— Прекратите! — остановил стражника судья Ди. Он оглянулся, разыскивая своих помощников.
Ма Жун вопросительно посмотрел на него, постукивая себя в грудь. С минуту судья колебался, затем кивнул.
Ма Жун быстро сошел с возвышения, где сидел судья, подошел к девушке и стал ей что-то вполголоса объяснять. Вскоре девушка успокоилась и энергично закивала. Ма Жун что-то еще прошептал ей, ободряюще похлопал по спине, подмигнул судье и вернулся на свое место.
Сунял рукавом вытерла лицо. Потом взглянула на судью и заговорила:
— Это случилось месяц назад, когда мы работали в поле. А Куан сказал, что у меня красивые глаза, и, когда мы пошли в сарай перекусить, он похвалил и мои волосы. Отец уехал па базар, а мыс А Куаном пошли на сеновал. Потом… — Она помолчала и с вызовом добавила: — Потом мы были на сеновале.
— Понятно, — сказал судья. — А кто такой этот А Куан?
— Разве вы не знаете? — изумленно воскликнула девушка. — Его все знают. Он — поденщик, нанимается на работу, когда начинается страда.
— Он предлагал тебе выйти за него замуж? — спросил судья.
— Два раза, — гордо ответила Сунян. — Но я отказала. Я хочу выйти за человека, у которого есть хоть клочок своей земли. Так я ответила и А Куану. Кроме того, на прошлой неделе я сказала ему, что не хочу встречаться тайно, по ночам. Девушка должна думать о своем будущем — ведь мне осенью будет уже двадцать лет. А Куан не возражал, чтобы я вышла замуж, но сказал, что, если я заведу себе любовника, он перережет мне горло. Люди, возможно, считают его вором и бродягой, но говорю вам, он на самом деле любил меня.
— А что ты скажешь об этом гребне? — повторил свой вопрос судья Ди.
— Это тоже связано с А Куаном, — ответила Сунян с улыбкой. — при нашей последней встрече он сказал, что хотел бы подарить мне что-нибудь красивое на память. Я попросила его подарить мне такой же гребешок, какой был у меня. Он обещал сделать это, даже если ему придется поехать в город на рынок, чтобы купить подарок.
Судья Ди кивнул.
— Хорошо, Суиян, — сказал оп. — Тебе есть, у кого переночевать в городе?
— Моя тетя живет около пристани.
Oнa вместе со старшиной покинула зал заседаний, а судья тем временем спросил старшего стражника:
— Что вы знаете об этом парне, А Куане?
— Отъявленный бандит, ваша честь, — не задумываясь ответил стражник. — Полгода назад получил пятьдесят ударов хлыстом в этом же зале за то, что сбил с ног старого крестьянина и обобрал его. Также подозревается в убийстве лавочника во время драки в игорном доме у Западных ворот. Это произошло два месяца назад. Своего дома у него нет, и он ночует то в лесу, то у хозяев, на которых работает.
Судья откинулся на спинку стула, машинально вертя в руках гребень. Затем выпрямился и произнес:
— Суд, рассмотрев факты и заслушав показания, пришел к выводу, что убийство Фаня и женщины, одетой в платье госпожи Ку, совершил бродяга А Куан в ночь на четырнадцатое число этого месяца.
По залу прокатился глухой гул. Судья стукнул молотком по столу.
— Как полагает суд, — продолжал он, — Ву, слуга Фаня, первым узнал о преступлении. Он украл шкатулку с деньгами и двух лошадей. Суд предпринял все возможное для опознания женщины, которая была с Фанем. Суд также попытается обнаружить связь между этим делом и смертью монаха Цзухая.
Стук судейского молотка по столу возвестил окончание заседания.
Уже у себя в кабинете судья обратился к Ма Жуну:
— Хорошо бы проследить, чтобы дочь Пея благополучно добралась до своей тети. Нам достаточно одной исчезнувшей женщины.
Когда Ма Жун вышел, старшина Хун, нахмурившись, заметил:
— Я не совсем понял выводы, к которым пришел суд, ваша честь.
— То же самое могу сказать и я, — добавил Чао Тай.
Судья Ди допил чай и произнес:
— После того как я услышал рассказ Пей Чу, я тут же исключил Ву из числа подозреваемых в убийстве. Во-первых, если бы Ву планировал убийство и ограбление своего хозяина, он бы сделал это в пути или по возвращении. У него было бы больше шансов осуществить задуманное и меньше риска быть пойманным. Во-вторых, Ву — городской житель и воспользовался бы ножом, а не косой, орудием слишком громоздким для того, кто не привык ею пользоваться постоянно. В-третьих, только работавшие у Фаня могли разыскать косу в темноте. Ву украл деньги и лошадей после того, как увидел убитых. Он испугался, как бы его не заподозрили в этом преступлении, и страх, дополненный жадностью, заставил совершить кражу.
— Встань и проводи вас к зарослям шелковицы.
Пока Пей Чу неловко поднимался нa ноги, Чао Тай взволнованно прошептал судье:
— Судья, по дороге в Пэнлай мы встретили Ву. Расспросите его о лошадях.
Судья Ди велел крестьянину описать лошадей хозяина в его жены. Тот ответил, что лошадь хозяина была серой масти, а у лошади его жены на лбу была белая звездочка. Судья кивнул в жестом предложил Пеню двигаться вперед.
Они быстро добрались до зарослей шелковицы. Пей Чу указал место, где он спрятал трупы.
— Здесь я их укрыл, — сообщил он.
Ма Жун наклонился и стал рассматривать сухие листья под ногами. Он поднял несколько и показал их судье.
— Эти темные пятна, должно быть, засохшая кровь, — заметил он.
— Обыщите вдвоем как следует кусты, — сказал судья Ди. — Не исключаю, что этот тип солгал.
Пей Чу хотел было запротестовать, но судья нe обращал на него никакого внимания. Поглаживая бакевбардьн, он обратился к Хуну:
— Боюсь, это дело нe такое простое, как кажется. Человек, которого мы встретили нa дороге, не был похож на хладнокровного убийцу, способного перерезать горло, украсть шкатулку с деньгами и лошадей. Скорее он выглядел очень напуганным.
Раздался хруст веток под ногами возвращающихся Ма Жуна и Чао Тая. Последний взволнованно воскликнул, размахивая ржавой лопатой:
— В середине зарослей есть очищенная от кустов площадка. Похоже, там кого-то недавно похоронили. Эту лопату я нашел под деревом.
— Отдай лопату Пею, — холодно сказал судья Ди. — Пусть он сам раскопает могилу. Ведите меня туда.
Ма Жун шел впереди, раздвигая ветки, остальные следовали за ним. Чао Тай шагал рядом с обезумевшим от страха крестьянином.
В середине свободного от кустов участка земля казалась недавно перекопанной.
— Приступай к работе, — приказал Пею судья.
Тот по привычке поплевал на ладони и начал отбрасывать в сторону рыхлую землю. Вскоре под ней показалась белая одежда. С помощью Чао Тая Ма Жун вытащил из ямы тело и положил на сухие листья. Это был труп пожилого мужчины со бритой наголо головой. Из одежды на теле было только нижнее белье.
— Это буддийский монах! — воскликнул старшина Хун.
— Продолжай, — хрипло сказал судья, обращаясь к Пей Чу.
Тот уронил лопату и беззвучно пошевелил губами;
— Мой хозяин!
Ма Жун и Чао Тай достали из ямы обнаженное тело крупного мужчины. Им приходилось действовать очень осторожно, поскольку голова мужчины еле держалась на плечах. Грудь представляла собой кровавое месиво. С интересом глядя на покойного, Ма Жун с уважением произнес:
— Мощный был парень!
— Выкапывайте третью жертву! — грозно воскликнул судья.
Крестьянин воткнул лопату в землю, но та стукнулась о камень. В яме больше ничего не оказалось. Пей Чу озадаченно посмотрел нa судью.
— Что ты сделал с женщиной, негодяй? — закричал судья.
— Клянусь, я ничего не знаю! — завопил крестьянин. — Я принес сюда тела хозяина и его жены. Я никого больше не хоронил в никогда не видел этого лысого. Клянусь, я говорю правду!
— Что здесь происходит? — раздался сзади вежливый голос.
Обернувшись, судья увидел полного мужчину в красивом одеянии из фиолетовой парчи, украшенной золотым шитьем. Почти вся нижняя половина его лица была закрыта длинными усами и густой бородой, спускающейся на грудь тремя волнами. На голове у его была высокая кисейная шапочка сюцая литературы. Он быстро взглянул на судью, затем спрятал ладони в широкие рукава, уважительно поклонился и сказал:
— Меня зовут Цзао Хосинь. Землевладелец по необходимости и философ по натуре. Полагаю, ваша честь — ваш новый судья? — Судья Ди кивнул, и вновь прибывший продолжил: — Я проезжал этими местами, и крестьяне сказали, что в доме моего соседа Фань Чуна были представители суда. Поэтому я позволил себе прийти сюда и предложить свою помощь.
Он попытался взглянуть на тела из-за плеча судьи, но тот быстро закрыл собой покойников.
— Я расследую здесь убийство, — сказал Ди. — Будьте добры, подождите меня на дороге, я скоро к вам подойду.
Как только сюцай Цзао, низко поклонившись, удалился, старшина Хун сообщил:
— Ваша честь, на теле монаха нет следов насилия. Он умер естественной смертью.
— На завтрашнем заседании суда мы все выясним, — заметил судья. — Скажи, как выглядела госпожа Фань? — обратился он к крестьянину.
— Я не знаю, ваша честь, — заявил Пей Чу. — Я не видел ее, когда она входила в дом. А когда я обнаружил их, вместо лица у нее было кровавое месиво.
Судью Ди передернуло, но он тут же справился с собой и сказал:
— Ма Жун, сходи за стражниками, а Чао Тай пока присмотрит за этим негодяем и трупами. Сделайте из веток носилки и перенесите тела в здание суда. Пей Чу держите пока в тюрьме. Но прежде всего зайдите в сарай, и пусть Пей Чу покажет, где он спрятал матрас с одеждой жертв. Мы с Хуном вернемся в дом, обыщем его и побеседуем с девушкой.
Судья Ди догнал сюцая Цзао, который осторожно пробирался через кустарник, палкой раздвигая ветки. На дороге сюцая ждал слуга, придерживая за поводья осла.
— Сюцай Цэао, сейчас я вынужден вернуться в дом, — извинился судья. — Когда освобожусь, заеду к вам, если вы не возражаете.
Сюцай низко поклонился, и при этом три волны его бороды заколыхались. Потом он сел на осла, положил свою палку поперек седла и затрусил по дороге. Слуга бежал следом.
— В жизни не видел такой великолепной бороды, — мечтательно произнес Хун, обращаясь к судье.
Когда оба пришли в дом Фаня, судья попросил старшину позвать девушку, которая уже работала в поле. Сам судья направился сразу в спальню.
Там стояла большая кровать с голой деревянной рамой, два стула и простой туалетный столик. У двери в углу находился еще один столик с масляной лампой на нем. Судья внимательно осмотрел кровать и вдруг увидел глубокую вмятину в деревянной раме у изголовья. Его взгляд задержался на свежих щепках — да, вмятина, похоже, появилась недавно. С сомнением покачивая головой, судья подошел к окну. Щеколда на оконной раме была сломана. Он уже собирался отойти, как заметил на полу свернутый кусок бумаги. Он поднял его, развернул и обнаружил в нем костяной женский гребень, украшенный тремя цветными стеклышками. Он вновь спрятал находку в бумагу и убрал в рукав.
Судья спрашивал себя, а не могли ли в этом деле оказаться замешанными две женщины. Носовой платок, который он нашел в доме, принадлежал знатной даме, а этим дешевым гребнем могла пользоваться только крестьянка. Вздохнув, он вышел в другую комнату, где его уже ждали Хун и Сунян.
Судья Ди сразу обратил внимание, что девушка смертельно боится его, даже не смеет поднять на него глаз. Он ласково обратился к ней:
— Сунян, твой отец сказал, что на днях ты зажарила для хозяина очень вкусную курицу.
Девушка робко посмотрела на него и слабо улыбнулась. Судья продолжал:
— Деревенская пища гораздо вкуснее, чем ваша городская. Видимо, той даме еда тоже понравилась.
Сунян побелела. Пожав плечами, она с трудом произнесла:
— Она была слишком гордая, да. Сидела в спальне на стуле и даже не пошевелилась, когда я поздоровалась с ней. Вот.
— Но она говорила с тобой, когда ты убирала посуду со стола? — спросил судья Ди.
— В то время она уже была в постели, — быстро ответила девушка.
Судья Ди в задумчивости погладил бороду. Потом спросил:
— Между прочим, ты хорошо знаешь госпожу Ку? Я имею в виду дочь сюцая Цзао, которая недавно в городе вышла замуж?
— Раз или два я видела ее издалека, вместе с братом, — ответила Сунян. — Люди говорят, она хорошая, совсем не такая, как городские девушки.
— Так, — сказал судья, — сейчас ты вам покажешь дорогу к дому сюцая Цзао. Стражник даст тебе лошадь. Потом можешь поехать вместе с нами в город, тем более что твой отец тоже едет туда.
Глава 10
Философ представляет свои возвышенные взгляды; судья Ди объясняет запутанное убийство
Вид трехэтажного дома сюцая Цзао, построенного в форме башни на поросшем сосной холме, доставил судье Ди настоящее удовольствие. Он оставил Хуна и Сунян внизу, в домике привратника, а сам пошел наверх, вслед за встретившим его сюцаем Цзао.Пока они поднимались по узкой лестнице, сюцай Цзао рассказал, что в старину это здание было дозорной башней, которая имела большое значение во время войны.
— Мы владеем этой башней с незапамятных времен, — говорил он, — хотя в основном жили в городе. После смерти отца, который торговал чаем, я продал городской дом и перебрался сюда. Когда вы посетите мою библиотеку, вы поймете, почему я так поступил.
Они вошли в восьмиугольное помещение на верхнем этаже. Изысканным жестом сюцай предложил судье полюбоваться видом из широкого окна и сказал:
— Для моего мыслительного процесса мне нужен простор. Отсюда, из окон моей библиотеки, я созерцаю небеса и землю и таким образом получаю вдохновение.
Судья Ди высказал подходящее для этого случая замечание: он обратил внимание, что из северного окна хорошо видна территория заброшенного храма, а дорога перед ним загорожена деревьями.
Когда мужчины уселись за большой письменный стол, заваленный деловыми бумагами, сюцай Цзао с нетерпением спросил:
— Что говорят в столице о моем учении, ваша честь?
Судья не помнил, чтобы кто-либо вообще упоминал имя сюцая, но вежливо ответил:
— Я слышал, вашу философию считают очень оригинальной.
Сюцай выглядел очень довольным.
— Те, кто называют меня первопроходцем в области независимого мышления, возможно, правы, — радостно сказал он, после чего налил судье чашку чая из большого чайника, стоявшего на столе.
— У вас есть какие либо соображения по поводу того, что могло произойти с вашей дочерью? — после паузы спросил судья.
Этот вопрос явно не понравился сюцаю. Он аккуратно разложил свою бороду на груди и раздраженно ответил:
— Эта девчонка, ваша честь, только и делает, что приносит беспокойство! А мне нельзя волноваться — это нарушает ясность мыслей, которая необходима для работы. Я сам научил ее читать и писать. И что же дальше? Она читает совсем не те книги. Она читает исторические книги, ваша честь. Исторические! Скучные хроники давно ушедших людей, которые и мысли-то излагать как следует не умели. Пустая трата времени.
— Вы знаете, — осторожно заметил судья Ди, — часто люди учатся па ошибках других.
— П-ф-ф, — фыркнул сюцай.
— Позвольте узнать, — вежливо произнес судья, — почему вы выдали ее за господина Ку Менпиня? Я слышал, вы считаете буддизм бессмысленным идолопоклонством, и в какой-то мерея с вами согласен. А ведь господин Ку ярый сторонник буддизма.
— Ха! — воскликнул сюцай Цзао. — Все было организовано за моей спиной женщинами обеих семей. А все женщины глупы, ваша честь.
Судье Ди это высказывание показалось довольно безответственным, но он решил не спорить. Вместо этого он задал новый вопрос:
— Ваша дочь была знакома с Фань Чуном?
Сюцай всплеснул руками:
— Откуда я могу это знать! Возможно, она видела его раз или два, к примеру, в прошлом месяце, когда этот наглый олух пришел выяснять что-то о пограничном камне. Представьте, ваша честь! Со мной, с философом… о каком-то пограничном камне!
— Но ведь он нужен вам обоим, — сухо заметил судья. Сюцай Цзао бросил на него подозрительный взгляд. Судья быстро продолжил: — Я вижу, на этой стене много книжных полок. Но они почти все пустые. Куда делись ваши книги? Наверное, у вас их очень много?
— Да, это так, — равнодушно ответил cюцай. — Но чем больше я читаю, тем меньше в них нуждаюсь. Я обращаюсь к книгам, только чтобы развлечь себя проявлениями человеческой глупости. Каждый раз, как я знакомлюсь с очередным автором, все его книги отсылаю в столицу своему двоюродному брату Цзао Феню. К сожалению, должен признать, ваша честь, у него совершенно ординарное мышление. Он не способен думать независимо.
Судья вспомнил Цзао Феня, с которым встретился на обеде у своего друга Ху, служившего в столичном суде. Цзао Фень был обаятельным библиофилом, полностью погруженным в свои исследования. Судья хотел было погладить бороду, но с раздражением заметил, что тем же самым занимается сюцай Цзао. Нахмурив брови, сюцай продолжал:
— Сейчас я попробую разъяснить вам простым языком — вкратце, конечно, — основное положение моей философии. Начну с того, что я считаю вселенную…
Судья Ди быстро встал.
— Очень сожалею, — твердо сказал он, — но в городе меня ждут неотложные дела. Надеюсь, вскоре у нас появится возможность продолжить эту беседу.
Сюцай Цзао проводил судью вниз. Он уже собрался было вернуться в дом, когда судья остановил его:
— На вечернем заседании я буду допрашивать людей, связанных с исчезновением вашей дочери. Может быть, вам будет интересно их послушать?
— А как же моя работа? — с упреком бросил сюцай. — Я не могу отвлекаться на всякие там заседания и тому подобное. Это вредит спокойному течению мыслей. Кроме того, Ку женился на ней, не так ли? Он и несет ответственность за нее. Эта истина — один из краеугольных камней моего учения, ваша честь: пусть каждый человек занимается тем, что ему предназначено Богом…
— До свидания, — резко сказал судья Ди, вскакивая в седло.
Он ехал по склону холма, за ним следовали Хун и Сунян. Вдруг из-за деревьев показался симпатичный юноша и низко поклонился судье. Тот остановил лошадь, а юноша, не скрывал беспокойства, спросил:
— У вас есть какие-нибудь новости о моей сестре?
После того как судья мрачно покачал головой, молодой человек прикусил губу. Затем он выпалил:
— Это моя вина! Пожалуйста, найдите ее, господин судья. Она так хорошо ездила верхом и охотилась! Мы всегда ездили на охоту вместе. Для девушки она слишком умна, ей следовало родиться мужчиной. — Он судорожно сглотнул слезу и продолжал: — Нам всегда так нравилось жить здесь, в горах. Но отец все время твердил о городе. Но когда он остался без денег… — Юноша испуганно оглянулся на башню и торопливо добавил: — Мне не следует беспокоить вас, ваша честь. Отец будет сердиться.
— Вы не причиняете мне никакого беспокойства, — быстро ответил судья Ди. Ему понравилось приятное, открытое лицо юноши. — Должно быть, вы чувствуете себя одиноким, после того как ваша сестра вышла замуж?
— Не более одиноко, чем она, — погрустнев, проговорил юноша. — Она рассказывала мне, что этот Ку совсем ей не нравится. Но когда-нибудь и за кого-нибудь ей пришлось бы выйти замуж, и поскольку отец настаивал на этом браке, то чем Ку хуже других? Она была немного легкомысленной, но всегда такой веселой. Однако когда она на днях приехала домой, то выглядела несчастной и ничего не рассказывала о своей новой жизни. Что могло произойти с ней, господин судья?
— Я делаю все возможное, чтобы найти ее, — постарался успокоить юношу судья. Он вынул из рукава найденный им носовой платок и спросил: — Эта вещь принадлежала вашей сестре?
— Я не знаю, — сказал молодой человек с улыбкой. — Все эти женские мелочи выглядят для меня абсолютно одинаковыми.
— Скажите мне, — попросил судья Ди, — Фань Чун часто наведывается к вам?
— Он приходил всего один раз, — ответил юноша. — С каким-то делом к отцу. Но иногда я встречал его в полях. Мне он нравился: сильный человек и хороший лучник. На днях он показывал мне, как сделать настоящий арбалет. На мой взгляд, он куда лучше остальных служащих суда, например Тана, который часто приставал к Фаню и на всех смотрел с подозрением.
— Ну ладно, — сказал судья, — я сообщу вашему отцу все новости, какие только будут появляться. До свидания.
Когда судья Ди вернулся в здание суда, он велел Хуну посадить девушку в сторонке и приглядеть за ней до начала вечернего заседания.
Ма Жун и Чао Тай ждали судью в его кабинете.
— Мы нашли в сарае матрас с окровавленной одеждой и косу, — доложил Ма Жул. — Женская одежда в точности такая, как описывал Ку. Я послал одного стражника в храм Белого облака, чтобы монахи выделили кого-нибудь для опознания своего лысого товарища. Следователь, ведущий дела о насильственной смерти, осматривает труп. Крестьянина я посадил за решетку.
Судья Ди кивнул и спросил:
— Taн явился на службу?
— Мы послали к нему человека рассказать о смерти Фаня, — ответил Чао Тай. — Думаю, он вот-вот появится здесь. Mногo ли вы узнали у того толстого сюцая, судья?
Судья Ди был приятно удивлен. В первый раз один из его новых помощников заинтересовался ходом следствия. Кажется, они начинают чувствовать вкус к работе в суде.
— Совсем немного, — ответил он. — Узнал, что сюцай Цзао — надутый дурак и лжив до мозга костей. Вполне возможно, его дочь знала Фань Чуна до своего замужества. Ее брат считает, что она не была счастлива с Ку. Я все еще не могу найти стержня в этом деле. Может быть, выслушав Пея и его дочь, мы узнаем что-нибудь ценное. Я разошлю по всем уголкам провинции и гарнизонам циркулярные письма с требованием арестовать Ву.
— Его поймают, когда он попытается продать тех двух лошадей, — заметил Ма Жун. — Торговцы лошадьми очень хорошо организованы, у них надежная связь друг с другом и хороший контакт с властями. Они обязательно клеймят свой товар особым знаком. Продать украденную лошадь — совсем не простое дело для новичка. По крайней мере, я так слышал, — добавил он.
Судья Ди улыбнулся. Он взял кисточку и быстро написал циркулярное письмо. Потом вызвал чиновника, велел ему сделать нужное количество копий и тотчас разослать.
Прозвучал гонг, и Ма Жун помог судье быстро переодеться.
Новость о том, что найдено тело Фаня, уже распространилась, и зал был набит любопытными зрителями.
Судья заполнил бланк для стражи тюрьмы, и на скамью подсудимых привели Пей Чу. Судья Ди заставил его повторить рассказ, чтобы записать его. После этого писарь зачитал показания крестьянина. Когда Пей признал, что все записано верно, и поставил на документе отпечаток своего пальца, к нему обратился судья:
— Даже если все сказанное тобой, Пей Чу, правда, все равно ты виновен в том, что не сообщил никому об убийстве. Ты будешь задержан до выяснения приговора. А сейчас я выслушано следователя.
Пей Чу увели, и на колени перед судьей встал доктор Шень.
— Я внимательно изучил тело человека, — начал он, — которого опознали как Фань Чуна, начальника канцелярии суда. Мною установлено, что он был убит одним ударом острого предмета, которым ему перерезали горло. Я также осмотрел тело монаха, которого опознал Хупэнь, настоятель храма Белого облака. Имя монаха Цзухай, он раздает милостыню в том же храме. На его теле нет ран, царапин или других следов насилия. Не обнаружено также признаков отравления организма. Я полагаю, смерть наступила от сердечного приступа и была естественной.
Доктор Шень встал с колен и положил письменный отчет о вскрытии нa стол судьи. Судья отпустил его и вызвал для допроса Пей Сунян.
Старшина Хун ввел ее в зал суда. Она была умыта и причесана, и ее можно было назвать симпатичной.
— Ведь я говорил тебе, что она хорошенькая, — прошептал Ма Жун приятелю. — Если всех деревенских отмыть как следует, они еще дадут фору городским девчонкам. Я всегда так считал.
Девушка очень нервничала, но судья задавал вопросы спокойным, ровным тоном, и она постепенно успокоилась. Она рассказала все, что знала о Фане и о женщине. Потом судья спросил:
— До того дня вы когда-нибудь встречали госпожу Фань?
Сунян отрицательно покачала головой. Тогда судья задал новый вопрос:
— Почему же ты решила, что та женщина была женой Фаня?
— Потому что она спала с ним в одной постели.
Присутствующие в зале рассмеялись. Судья Ди стукнул молотком по столу и сердито крикнул:
— Тихо!
Девушка в смущении опустила голову. Взгляд судьи случайно упал на гребень в ее волосах. Он достал из рукава гребень, найденный в усадьбе Фаня, — это была точная копия гребня Сунян.
— Посмотри на эту вещицу, Суннян, — попросил судья. — Я нашел его во дворе усадьбы Фаня. Это принадлежит тебе?
Круглое лицо девушки просветлело, и она широко улыбнулась.
— Значит, он действительно купил его! — радостно воскликнула она, но вдруг чего-то испугалась и прикрыла рот рукавом.
— Кто купил его тебе? — мягко спросил судья. Слезы выступили юта глазах Сунян. Она заплакала.
— Отец побьет меня.
— Послушай, Сунян, — строго проговорил судья Ди. — Ты находишься в суде и обязана отвечать на мои вопросы. Твой отец арестован, и если ты расскажешь всю правду, поможешь ему выйти на свободу.
Девушка решительно покачала головой.
— Это не имеет отношения ни к моему отцу, ни к вам, — упрямо сказала она. — И я вам ничего говорить не буду.
— Отвечай или получишь у меня! — прикрикнул старший стражник, поднимал хлыст.
Девушка в ужасе вскрикнула и разрыдалась.
— Прекратите! — остановил стражника судья Ди. Он оглянулся, разыскивая своих помощников.
Ма Жун вопросительно посмотрел на него, постукивая себя в грудь. С минуту судья колебался, затем кивнул.
Ма Жун быстро сошел с возвышения, где сидел судья, подошел к девушке и стал ей что-то вполголоса объяснять. Вскоре девушка успокоилась и энергично закивала. Ма Жун что-то еще прошептал ей, ободряюще похлопал по спине, подмигнул судье и вернулся на свое место.
Сунял рукавом вытерла лицо. Потом взглянула на судью и заговорила:
— Это случилось месяц назад, когда мы работали в поле. А Куан сказал, что у меня красивые глаза, и, когда мы пошли в сарай перекусить, он похвалил и мои волосы. Отец уехал па базар, а мыс А Куаном пошли на сеновал. Потом… — Она помолчала и с вызовом добавила: — Потом мы были на сеновале.
— Понятно, — сказал судья. — А кто такой этот А Куан?
— Разве вы не знаете? — изумленно воскликнула девушка. — Его все знают. Он — поденщик, нанимается на работу, когда начинается страда.
— Он предлагал тебе выйти за него замуж? — спросил судья.
— Два раза, — гордо ответила Сунян. — Но я отказала. Я хочу выйти за человека, у которого есть хоть клочок своей земли. Так я ответила и А Куану. Кроме того, на прошлой неделе я сказала ему, что не хочу встречаться тайно, по ночам. Девушка должна думать о своем будущем — ведь мне осенью будет уже двадцать лет. А Куан не возражал, чтобы я вышла замуж, но сказал, что, если я заведу себе любовника, он перережет мне горло. Люди, возможно, считают его вором и бродягой, но говорю вам, он на самом деле любил меня.
— А что ты скажешь об этом гребне? — повторил свой вопрос судья Ди.
— Это тоже связано с А Куаном, — ответила Сунян с улыбкой. — при нашей последней встрече он сказал, что хотел бы подарить мне что-нибудь красивое на память. Я попросила его подарить мне такой же гребешок, какой был у меня. Он обещал сделать это, даже если ему придется поехать в город на рынок, чтобы купить подарок.
Судья Ди кивнул.
— Хорошо, Суиян, — сказал оп. — Тебе есть, у кого переночевать в городе?
— Моя тетя живет около пристани.
Oнa вместе со старшиной покинула зал заседаний, а судья тем временем спросил старшего стражника:
— Что вы знаете об этом парне, А Куане?
— Отъявленный бандит, ваша честь, — не задумываясь ответил стражник. — Полгода назад получил пятьдесят ударов хлыстом в этом же зале за то, что сбил с ног старого крестьянина и обобрал его. Также подозревается в убийстве лавочника во время драки в игорном доме у Западных ворот. Это произошло два месяца назад. Своего дома у него нет, и он ночует то в лесу, то у хозяев, на которых работает.
Судья откинулся на спинку стула, машинально вертя в руках гребень. Затем выпрямился и произнес:
— Суд, рассмотрев факты и заслушав показания, пришел к выводу, что убийство Фаня и женщины, одетой в платье госпожи Ку, совершил бродяга А Куан в ночь на четырнадцатое число этого месяца.
По залу прокатился глухой гул. Судья стукнул молотком по столу.
— Как полагает суд, — продолжал он, — Ву, слуга Фаня, первым узнал о преступлении. Он украл шкатулку с деньгами и двух лошадей. Суд предпринял все возможное для опознания женщины, которая была с Фанем. Суд также попытается обнаружить связь между этим делом и смертью монаха Цзухая.
Стук судейского молотка по столу возвестил окончание заседания.
Уже у себя в кабинете судья обратился к Ма Жуну:
— Хорошо бы проследить, чтобы дочь Пея благополучно добралась до своей тети. Нам достаточно одной исчезнувшей женщины.
Когда Ма Жун вышел, старшина Хун, нахмурившись, заметил:
— Я не совсем понял выводы, к которым пришел суд, ваша честь.
— То же самое могу сказать и я, — добавил Чао Тай.
Судья Ди допил чай и произнес:
— После того как я услышал рассказ Пей Чу, я тут же исключил Ву из числа подозреваемых в убийстве. Во-первых, если бы Ву планировал убийство и ограбление своего хозяина, он бы сделал это в пути или по возвращении. У него было бы больше шансов осуществить задуманное и меньше риска быть пойманным. Во-вторых, Ву — городской житель и воспользовался бы ножом, а не косой, орудием слишком громоздким для того, кто не привык ею пользоваться постоянно. В-третьих, только работавшие у Фаня могли разыскать косу в темноте. Ву украл деньги и лошадей после того, как увидел убитых. Он испугался, как бы его не заподозрили в этом преступлении, и страх, дополненный жадностью, заставил совершить кражу.