Судья собрал все бумаги в пачку и положил в рукав, чтобы на досуге изучить их повнимательнее.
– Здесь есть еще кое-что, Ваша Честь! – внезапно воскликнул Старшина Хунг. Он показал судье пачку тщательно завернутых в тонкую бумагу писем, которую он нашел иа дне одного из коробов с одеждой.
Судья Ди с первого взгляда определил, что это – настоящие любовные письма, написанные с неподдельною страстью. Все они были подписаны псевдонимом «Студент из Бамбуковой Рощи».
– Этот человек, должно быть, ее любовник! – увлеченно воскликнул судья. – Будет нетрудно узнать, кто автор писем, – стиль и почерк весьма изысканны, автор должен принадлежать к узкому кругу образованных людей этого города!
Продолжение осмотра не дало никаких новых сведений. Судья вышел на балкон и некоторое время стоял там, глядя на полуночный сад.
Лунный свет отражался в воде прудов, усыпанных чашечками лотосов и окруженных цветниками. Сколько раз танцовщица стояла здесь, любуясь этим изысканным видом!
Судья резко отвернулся. Наверное, он еще недостаточно долго служит судьей, чтобы остаться равнодушным к внезапной и трагической смерти красивой женщины.
Судья задул свечи и пошел вниз, сопровождаемый Старшиной Хунгом.
Ма Джуаг, разговаривая с хозяином, нес стражу у входа.
Судья Ди сунул руки в рукава.
– Ты должен понять, – сказал он, обернувшись к хозяину с суровой миной, – так как ведется расследование убийства, я мог бы приказать своим стражникам перевернуть все вверх дном в твоем доме и допросить всех гостей. Я воздержался от этого, потому что данные меры кажутся мне излишними, – я никогда не беспокою людей без достаточного основания. Как бы то ни было, ты немедленно напишешь подробный отчет обо всем, что тебе известно об убитой танцовщице, – ее имя, возраст, когда и при каких обстоятельствах она поступила в твой дом, кто были гости, с которыми она общалась, в какие игры она умела играть и так далее. Позаботься о том, чтобы твой отчет, написанный в трех экземплярах, завтра с утра был у меня в кабинете!
Хозяин упал на колени и разразился громкой тирадой, призванной выразить его благодарность. Но Судья Ди нетерпеливо его перебил:
– Завтра пошлешь гробовщика на цветочную лодку за телом. И позаботься о том, чтобы ее семье в Пингянге было сообщено о ее кончине!
Когда судья повернулся, чтобы уйти, Ма Джунг сказал ему:
– Ваша Честь, позвольте последовать за вами попозже!
Судья поймал его многозначительный взгляд. Он кивнул в знак согласия и сел в паланкин вместе со Старшиной Хунгом. Стражники зажгли факелы. Процессия медленно двинулась по пустынным улицам Хань-юаня.
Глава 5
На следующее утро, вскоре после рассвета, Старшина Хунг явился в присутствие. Он застал Судью Ди в его кабинете уже полностью одетым.
Судья разложил на ровные кучки письма, найденные в коробе с одеждой куртизанки. Когда старшина налил ему чашку чая, судья заявил:
– Я внимательно прочитал эти письма, Хунг. Ее роман с так называемым «Студентом из Бамбуковой Рощи», должно быть, начался около полугода назад. Ранние письма говорят о постепенно укрепляющейся дружбе, поздние – о страстной любви. Два месяца назад, однако, страсть начала убывать. Заметно изменился тон писем, я нашел несколько отрывков, которые могут быть истолкованы как угрозы. Этот человек должен быть найден, Хунг!
– Старший Писец нашего суда увлекается поэзией, Ваша Честь! – оживленно заметил Старшина Хунг. – В свободное время он исполняет обязанности секретаря местного литературного общества. Возможно, он сумеет установить, чей это псевдоним!
– Прекрасно! – сказал Судья Ди. – Пойди в архив прямо сейчас и спроси его. Но сначала я хочу показать тебе вот это.
Ди достал из ящика своего стола лист бумаги и расправил его. Старшина узнал шахматную задачу, найденную в рукаве мертвой девушки.
Постучав по листку указательным пальцем, судья сказал:
– Вчера вечером, когда мы вернулись из Квартала Ив, я внимательно изучил эту задачу. И не смог ничего понять! Допускаю, что я не знаток этой игры, но я часто играл в нее в студенческие годы. Смотри – поле разделено семнадцатью линиями вдоль и поперек. На пересечениях они образуют двести восемьдесят девять точек. Один игрок имеет сто пятьдесят белых шашек, его противник – столько же черных. Эти шашки представляют собой маленькие круглые камешки, все одинаковые по достоинству. Начав с чистой доски, игроки ходят поочередно, ставя по одному камешку на точку пересечения. Цель игры – захватить как можно больше шашек противника, окружив их полностью, поодиночке или группами. Шашки, захваченные таким образом, немедленно убирают с доски. Побеждает тот, кто займет наибольшее количество точек пересечения.
– Кажется, довольно простая игра, – заметил Хунг.
Судья Ди ответил с улыбкой:
– Правила и вправду просты, но сама игра – очень сложная: говорят, что жизни человека не хватит, чтобы овладеть всеми ее тонкостями! Наши знаменитые мастера издали много руководств по этой игре, иллюстрированных схемами интересных позиций, а также задачами с подробными пояснениями. Этот листок, должно быть, вырван из такого пособия. Это последняя страница, потому что в нижнем левом углу помещено слово: Конец. К сожалению, не указано названия книги. Хунг, постарайся найти здесь, в Хань-юане, специалиста по этой разновидности шахматной игры. Знаток, без сомнения, сможет сказать, из какой книги вырвали этот листок. Решение этой задачи, должно быть, напечатано на предпоследней странице.
В кабинет вошли Ма Джунг и Чао Тай. Они поприветствовали судью и присели против стола.
– Предполагаю, что прошлою ночью ты оставался в веселом доме, чтоб собрать дополнительные сведения, не так ли, Ма Джунг? – сказал Судья Ди. – Доложи нам о результате.
Ма Джунг уперся в колени своими большими кулаками.
– Вчера Ваша Честь упомянули о желательности получения сведений о личной жизни куртизанки у других обитателей ее дома. Так уж случилось, что, когда мы проходили мимо этого дома к озеру, одна девушка, стоявшая на балконе, поразила мое воображение. Поэтому, когда мы позднее пришли в этот дом, я описал ее хозяину, и этот любезный малый сразу же позвал ее с вечеринки, на которой она по долгу службы присутствовала. Ее зовут Цветок Персика – доложу я вам, очень подходящее имя! – Ма Джунг выдержал паузу, потом лихо подкрутил ус и, широко улыбаясь, продолжил: – Она действительно весьма привлекательная девица, и, как бы то ни было, мне кажется, я тоже произвел на нее впечатление. Во всяком случае, она…
– Избавь меня, – с раздражением прервал его Судья Ди, – от подробностей твоих любовных похождений! Мы принимаем как само собой разумеющееся тот факт, что вы оба прекрасно поладили друг с другом! Ну а что она рассказала тебе об убитой танцовщице?
Ма Джунг был явно задет. Он тяжело вздохнул, а затем с безропотным терпением продолжил:
– Слушаюсь, Ваша Честь. Эта девушка, Цветок Персика, была близкой подругой убитой. Танцовщица появилась в Квартале Ив около года назад. Она была одной из четырех девушек, доставленных сводником из столицы. Она рассказала Цветку Персика, что оставила свой дом в Шанси из-за неких трагических обстоятельств и никогда не сможет вернуться назад. Она была довольно разборчива в любви, и, несмотря на то, что множество самых именитых гостей настойчиво пытались завоевать ее благосклонность, она всем вежливо отказывала. Мастер Су был особенно упорен в своих домогательствах, он дарил ей дорогие подарки, но все равно успеха не имел.
– Этот факт, – прервал помощника Судья Ди, – сильный аргумент против Су. Отвергнутая любовь может служить весьма сильным побудительным мотивом к преступлению.
– Как бы то ни было, – продолжал Ма Джунг, – Цветок Персика убеждена, что убитая не была неприступна, и, видимо, у нее был тайный любовник. По крайней мере, раз в неделю она просила у хозяина позволения выйти за покупками. Так как она была правдивая и послушная девушка и никогда не выказывала ни малейшего намерения сбежать, хозяин всегда разрешал ей это. Она уходила одна, и ее подруга пришла к выводу, что она ходит на тайные свидания. Но она не смогла узнать, кто ее возлюбленный и где Цветок Миндаля с ним встречается, – и вовсе не потому, что не пробовала, я уверен!
– Как долго она отсутствовала при этих отлучках? – спросил судья.
– Она уходила сразу же после обеда, – ответил Ма Джунг, – и возвращалась перед вечерним рисом.
– Это означает, что города она не покидала, – сказал судья. – Хунт, пойди узнай про псевдоним.
В комнату вошел секретарь и протянул судье большой запечатанный конверт. Судья вскрыл его и разложил на столе объемистое послание. К нему были приложены две копии. Поглаживая бакенбарды, Ди неторопливо изучил документ.
Едва он откинулся на спинку стула, как в комнату вернулся Старшина Хунг.
– Наш Старший Писец уверен, – качая головой, сказал он, – что никто из ученых и писателей не пользуется псевдонимом «Студент из Бамбуковой Рощи».
– Какая жалость! – огорчился судья. Потом он выпрямился, указал на письмо, лежащее перед ним, и продолжил с оживлением: – Теперь мы имеем отчет хозяина куртизанки. Ее настоящее имя – девица Фан Хо-и. Ее купили семь месяцев назад у сводника из столицы, это соответствует тому, что Цветок Персика, или как ее там, рассказала Ма Джунгу. Цена была – два слитка золота. Поставщик утверждал, что приобрел ее при необычных обстоятельствах. Она сама обратилась к нему и согласилась продать себя за золотой слиток и полсотни серебряных монет с условием, что ее перепродадут только в Хань-юань. Поставщику показалось подозрительным, что девушка сама совершает сделку, а не через родителей или посредника. Но она была так привлекательна и искусна в пении и танцах, что он учуял порядочную прибыль и не стал расспрашивать ее слишком пристрастно. Он заплатил ей, и она сама распорядилась своими деньгами. Как бы то ни было, веселый дом в Квартале Ив был его постоянным покупателем, и поставщик подумал, что будет благоразумнее сообщить хозяину о тех странных обстоятельствах, при которых он приобрел девушку, чтобы в дальнейшем не нести никакой ответственности.
Здесь судья остановился и сердито покачал головой.
– Хозяин задал девушке несколько вопросов, – продолжил он, – но она избегала прямых ответов, и он оставил ее в покое. Он сообщает, будто решил, что родители выгнали ее из дому из-за греховной связи. Остальные подробности ее жизни совпадают со сведениями, полученными Ма Джунгом от той девицы. Хозяин указывает здесь имена горожан, которые проявляли особенный интерес к Цветку Миндаля. Это почти все знатные жители Хань-юаня, но среди них нет Лю Фей-по и Хан Юнг-хана. Иногда хозяин убеждал ее, чтобы она сделала одного из постоянных гостей своим любовником, но она упорно отказывалась. Впрочем, так как она приносила большие доходы своими танцами, он особенно не настаивал. Ну, и в конце своего отчета он заявляет, что покойная любила литературные игры, каллиграфию и выказывала недюжинные способности в изображении птиц и цветов. Но он особенно подчеркивает, что она не любила шахматы. – Судья Ди замолчал. Потом, посмотрев на своих помощников, он спросил: – Итак, как вы теперь объясните ее высказывание об игре в шахматы и то, что у нее в рукаве была шахматная задача?
Ма Джуиг в растерянности почесал в затылке.
– Можно, я взгляну на задачу, Ваша Честь? – спросил Чао Тай. – Раньше я увлекался этой игрой.
Судья протянул ему листок. Чао Тай некоторое время изучал задачу.
– Это довольно бессмысленная позиция, Ваша Честь! – сказал он наконец. – Белые занимают почти всю доску. Легко воспроизвести некоторые ходы, которыми была блокирована подвижность черных. В позиции черных нет никакой надежды на успех!
Судья Ди хмурил брови. Он был погружен в свои мысли.
Три удара в большой бронзовый гонг на главных воротах суда пробудили его от дум. Звук гонга отозвался в здании суда, свидетельствуя о начале утреннего заседания.
Судья отправил шахматную задачу в ящик стола и со вздохом поднялся. Старшина Хунг помог ему облачиться в судейскую одежду из темно-зеленой парчи. Надевая черную шапку, судья сказал своим трем помощникам:
– Сначала я рассмотрю убийство в цветочной лодке. К счастью, более неотложных дел мы сейчас не ведем, поэтому мы можем сосредоточить все наше внимание на раскрытии этого запутанного убийства.
Ма Джунг отодвинул плотный тяжелый занавес, который отделял кабинет судьи от судебного присутствия. Судья Ди поднялся на специальный помост и сел за широким низким столом, покрытым алой парчой.
Ма Джунг и Чао Тай встали за его креслом, Старшина Хунг занял свое обычное место по правую руку Судьи Ди.
Стража выстроилась перед помостом в два ряда, держа в руках кнуты, цепи, дубинки и прочие атрибуты своей профессии. Старший Писец и его помощники уже сидели за низкими столиками по обе стороны от помоста, готовые записывать все происходящее.
Судья Ди оглядел зал суда, в котором собралась большая толпа зевак. Известие об убийстве в цветочной лодке распространилось, словно пожар, и жители Хань-юаня испытывали нестерпимое любопытство.
В переднем ряду Судья Ди увидел Хан Юнг-хана, братьев Канг и мастеров Пенга и Су. Он удивился отсутствию Лю Фей-по и мастера Ванга – начальник стражи предупредил всех гостей цветочной лодки о том, что их присутствие обязательно.
Судья ударил молотком по столу и объявил заседание открытым. Он начал с переклички.
Вдруг в зал вбежала группа взволнованных горожан. Ее возглавлял Лю Фей-по, который прокричал в возбуждении:
– Я требую правосудия! Совершено грязное преступление!
Судья Ди подал знак начальнику стражи, тот вышел встретить вновь прибывших и проводил их к помосту.
Лю Фей-по упал на колени, прямо на каменный пол. Высокий пожилой господин, одетый в простой голубой халат и маленькую черную шапочку, встал на колени рядом с ним. Четверо сопровождающих остались за рядом стражи. Судья Ди узнал среди них мастера Ванга, остальные были ему неизвестны.
– Ваша Честь! – прокричал Лю Фей-по. – Моя дочь была жестоко убита в брачную ночь!
Судья Ди поднял брови.
– Подающий жалобу Лю Фей-по, – сказал он, – обязан доложить обо всем последовательно. Вчера вечером я узнал, что накануне праздновалась свадьба вашей дочери. Почему же вы пришли сообщить суду о ее смерти только теперь, спустя два дня после этого события?
– Все произошло в соответствии со злодейским планом того мерзавца, которого вы видите рядом со мной! – вскричал Лю, указывая на своего соседа.
– Назовите ваше имя и род занятий, – приказал судья пожилому господину.
– Ваш покорный слуга, – отвечал тот спокойно, – именуется Дянг Вэн-дянг, Доктор Литературы. Страшное несчастье постигло мой дом, лишив меня одновременно моего единственного любимого сына и его молодой жены. И это еще не все – этот человек, Лю Фей-по, обвиняет в убийстве меня, их отца! Я почтительно прошу Вашу Честь исправить эту ужасную ошибку!
– Наглый мошенник! – воскликнул в ответ на его слова Лю Фей-по.
Судья Ди ударил молотком по столу.
– Истец Лю Фей-по, – сказал он сурово, – вы должны воздержаться от брани в этом зале. Изложите ваши претензии!
Лю Фей-по с трудом овладел собой. Он явно был вне себя от горя и гнева; по сравнению со вчерашним днем это был совершенно другой человек. После небольшой паузы он заговорил более спокойно.
– Святые Небеса, – сказал он, – не пожелали наградить меня сыном. Моим единственным ребенком была дочь по имени Фея Луны. Но я с лихвой был вознагражден за отсутствие сына! Это была очаровательная и ласковая девочка; наблюдать за тем, как она становится красивой и умной молодой женщиной, было для меня самой большой радостью, я… – Он поперхнулся, рыдания душили его. Некоторое время он судорожно глотал воздух. – В прошлом году она спросила, – продолжал он дрожащим от волнения голосом, – не может ли она посещать курс классической литературы, который этот ученый господин преподавал группе молодых женщин в своем доме. Я согласился, поскольку раньше она увлекалась только верховой ездой и охотой, и я был доволен, что ее потянуло к изящным искусствам. Разве мог я предвидеть, чем все это кончится? Фея Луны встретилась в этом доме с его сыном, кандидатом Дянг Ху-пяо, и влюбилась в него. Я хотел разузнать о семье Дянг, прежде чем принять решение, но Фея Луны настойчиво уговаривала меня поскорее объявить о помолвке, и моя первая жена – глупая женщина! – поддержала ее просьбу, хотя она должна была быть осмотрительнее. Когда я дал свое согласие, был составлен брачный договор. Вскоре мой друг и компаньон Ван И-фан предупредил меня, что доктор Дянг – развратник, который пытался сделать дочь Вана предметом своей низкой похоти. Я сразу же решил расторгнуть помолвку. Но тут заболела Фея Луны, и моя первая жена стала утверждать, что девочка больна от любви и наверняка расстанется с жизнью, если я не пересмотрю своего решения. Более того, Доктор Дянг, не желающий видеть, как ускользает его добыча, отказался расторгать брачный договор. – Лю бросил ядовитый взгляд на ученого, а затем продолжал: – Поэтому, хотя и с величайшей неохотой, я позволил свадьбе состояться. Позавчера зажглись красные свечи в особняке Дянга, и брак был торжественно провозглашен перед памятными табличками предков. На свадебном пиру было более тридцати знатных гостей, включая вчерашних участников званого обеда на цветочной лодке. А сегодня рано утром Дянг примчался ко мне в великом волнении и сообщил, что вчера Фею Луны нашли мертвой на брачной постели. Я спросил, почему же он сразу не известил меня. Он ответил, что, так как его сын, молодой муж, бесследно исчез, он хотел сначала найти его. Я спросил, что же было причиной ее смерти, но он промямлил нечто невразумительное. Я хотел было пойти с ним, чтобы осмотреть тело дочери, однако он спокойно ответил, что ее уже положили в гроб и поместили в буддийском храме!
Судья Ди привстал, он хотел было прервать Лю, но потом решил выслушать его до конца.
– Ужасное подозрение закралось мне в голову! – продолжал Лю. – Я поспешил посоветоваться с моим соседом, мастером Вангом. Он сразу же согласился с тем предположением, что моя дочь стала жертвой отвратительного преступления. Я сказал доктору Дянгу, что обращаюсь в суд, дабы выдвинуть против него обвинение. Мастер Ванг и Ван И-фан пришли со мной, чтобы быть свидетелями. Теперь я, Лю Фей-по, преклоняя колени перед судейским столом, умоляю Вашу Честь позаботиться о том, чтобы этот безнравственный законопреступник понес наказание, и душа моей бедной дочери могла покоиться в мире!
Завершив эту продолжительную тираду, Лю трижды ударил лбом о каменный пол.
Судья Ди неторопливо погладил длинную бороду. Через некоторое время он произнес:
– Вы хотите сказать, что кандидат Дянг убил свою невесту, а потом скрылся?
– Прошу прощения, Ваша Честь, – быстро ответил Лю. – Я сильно расстроен, и поэтому выразился не совсем ясно. Думаю, что этот слабохарактерный юноша, кандидат Дянг, – невиновен. Этот распутный выродок, его отец – вот кто настоящий виновник! Он вожделел к Фее Луны и, возбужденный вином, силой взял ее в ту самую ночь, когда она должна была стать женой его сына! Моя бедная дочь наложила на себя руки, а кандидат Дянг, придя в ужас от позорного поступка отца, в отчаянии скрылся. На следующее утро, когда распутный ученый проснулся, он обнаружил мертвое тело моей дочери. Опасаясь последствий своих подлых действий, он немедленно положил тело в гроб, чтобы скрыть факт ее самоубийства. Я обвиняю Доктора Дянг Вэн-дянга в изнасиловании моей дочери, Феи Луны, что послужило причиной ее смерти!
Судья Ди приказал старшему писцу зачитать обвинения Лю в том порядке, как он их записал. Лю признал, что все записанное верно, и оставил отпечаток большого пальца на документе.
– Обвиняемый Дянг представит нам свою версию происшедшего! – торжественно провозгласил Судья Ди.
– Ваш слуга, – начал ученый с интонацией старого лектора-педанта, – просит прощения Вашей Чести за свое неверное поведение. Я хочу заявить, что полностью осознаю, что действовал глупо. Жизнь, сосредоченная на книжной премудрости, сделала меня совершенно не способным на правильные действия в том ужасном горе, что внезапно обратилось на своды моего несчастного дома. Но я категорически отрицаю, что мог допустить в свою голову даже мысль, текущую в столь неподобающем русле, в отношении невесты моего сына, не говоря уже о том, чтобы оскорбить ее действием. То, что я сейчас расскажу, – это полный отчет о действительно происшедших событиях – отчет, абсолютно правдивый в каждой детали. – Доктор выдержал паузу, чтобы собраться с мыслями, а потом продолжил: – Вчера утром я завтракал в своем саду, в павильоне. Во время завтрака пришла служанка Пион и доложила, что стучала в дверь комнаты новобрачных и кричала им, что принесла утренний рис, но ей никто не ответил. Я посоветовал ей не беспокоить молодых и приказал повторить попытку через час или два. Позднее, когда я поливал цветы, Пион снова пришла ко мне в сад и сказала, что в комнате до сих пор никто не отвечает. Я почувствовал некоторое беспокойство. Я сам пошел во флигель с отдельным двором, выделенный для молодой четы, и решительно постучал в дверь. Не услышав ответа, я несколько раз прокричал имя своего сына, но безрезультатно. Тогда я понял, что случилось что-то недоброе. Я тотчас отправился за своим соседом и другом, чаеторговцем Кунгом, и спросил у него совета. Он сказал, что я должен выломать дверь. Я позвал управляющего. Он взял топор и взломал замок.
Доктор Дянг замолчал. Ему не хватало воздуха.
Собравшись с силами, он продолжил:
– Обнаженное тело Феи Луны лежало на ложе, все залитое кровью. Моего сына нигде не было видно. Я подошел и накрыл девушку одеялом. Потом взял ее руку и пощупал пульс. Пульса не было, рука была холодна, как лед. Передо мною было мертвое тело. Кунг тотчас же пошел за ученым врачом Хуа, который живет неподалеку, и тот осмотрел Фею Луны. Он сообщил, что причиною смерти явилось сильное кровотечение в результате лишения девственности. Тогда я понял, что мой сын, обезумев от горя, покинул место внезапно разыгравшейся трагедии, поразившей его в самое сердце. Я был уверен, что он забился в какое-нибудь уединенное место, чтобы покончить с собой, и хотел тут же идти искать его, дабы удержать от опрометчивого поступка. Когда доктор Хуа сказал, что в жаркую погоду лучше всего поместить тело в гроб, я приказал вызвать гробовщика, чтобы он обмыл тело и положил его во временный гроб. Кунг предложил поставить его в буддийском храме, пока не будет принято решение о месте погребения. Я попросил всех присутствующих хранить все случившееся в тайне, пока я не найду своего сына, живым или мертвым. Затем, вместе с Кунгом и своим управляющим, я отправился на его поиски. Целый день мы бродили по городу и окрестностям, расспрашивая встречных, но уже наступали сумерки, а у нас не было ни малейшей зацепки. Вернувшись домой, мы встретили рыбака, ожидавшего нас у ворот. Он протянул мне шелковый пояс, который попался ему на крючок, когда он удил на озере рыбу. Мне не нужно было читать имя, вышитое на подкладке. Я сразу узнал пояс своего сына. Этот второй удар окончательно подкосил меня, и я потерял сознание. Кунг и управляющий перенесли меня в постель. Я был совершенно изнурен и проспал до утра. Как только я поднялся с постели, я вспомнил о своем долге перед отцом невесты. Я поспешил в дом Лю и сообщил ему об ужасной трагедии. Вместо того чтобы разделить мое горе и присоединиться ко мне в моих сетованиях на злую судьбу, похитившую у нас детей, этот бессердечный человек осыпал меня дичайшими обвинениями и угрожал мне судом. Я молю Вашу Честь позаботиться о том, чтобы совершилось правосудие над вашим слугой, который в один день потерял единственного сына и его молодую жену и, таким образом, оказался перед страшной неизбежностью прерывания своего рода.
Ученый несколько раз ударил лбом об пол.
Судья Ди подал знак писцу, тот зачитал записанную им версию Доктора Дянга, и последний приложил свой палец к бумаге.
– А теперь я выслушаю свидетелей истца и обвиняемого! – сказал Судья Ди. – Пусть торговый посредник Ван И-фан выйдет вперед!
Судья Ди внимательно посмотрел на выступившего вперед мужчину. Он вспомнил, что его имя упоминалось во время ссоры братьев Кант. Ван И-фан был человеком лет сорока, с гладким безбородым лицом, бледность которого подчеркивали короткие черные усики.
Ван сообщил, что два года назад умерла вторая жена Доктора Дянга. Так как его первая и третья жены скончались еще раньше, ученый остался совсем один. Он обращался к Вану с предложением взять его дочь в наложницы. Ван с возмущением отказался от этого предложения, сделанного даже без полагающихся приличий. Так как Доктор Дянг не смог удовлетворить своих похотливых помыслов, он распространил в его адрес злые сплетни, утверждающие, что Ван – мошенник, каких свет не видал. Узнав таким образом порочную натуру ученого, Ван подумал, что его долг – предупредить Лю Фей-по, в какую семью он собирается отдать свою дочь.
Как только Ван И-фан закончил, Доктор Дянг сердито воскликнул:
– Я умоляю Вашу Честь не верить этой нелепой смеси правды и лжи! Это правда, что я часто неблагосклонно отзывался о Ван И-фане, я ни минуты не поколеблюсь заявить здесь официально, что этот человек – жулик и лжец. После кончины моей второй жены он сам предложил мне свою дочь в наложницы. Он сказал, что с тех пор, как умерла его жена, он не может должным образом заботиться о дочери. Он хотел получить повод тянуть из меня деньги и одновременно предотвратить мои неблагоприятные отзывы по поводу его сомнительных сделок. Не он, а я отказался от этого недостойного предложения!
– Здесь есть еще кое-что, Ваша Честь! – внезапно воскликнул Старшина Хунг. Он показал судье пачку тщательно завернутых в тонкую бумагу писем, которую он нашел иа дне одного из коробов с одеждой.
Судья Ди с первого взгляда определил, что это – настоящие любовные письма, написанные с неподдельною страстью. Все они были подписаны псевдонимом «Студент из Бамбуковой Рощи».
– Этот человек, должно быть, ее любовник! – увлеченно воскликнул судья. – Будет нетрудно узнать, кто автор писем, – стиль и почерк весьма изысканны, автор должен принадлежать к узкому кругу образованных людей этого города!
Продолжение осмотра не дало никаких новых сведений. Судья вышел на балкон и некоторое время стоял там, глядя на полуночный сад.
Лунный свет отражался в воде прудов, усыпанных чашечками лотосов и окруженных цветниками. Сколько раз танцовщица стояла здесь, любуясь этим изысканным видом!
Судья резко отвернулся. Наверное, он еще недостаточно долго служит судьей, чтобы остаться равнодушным к внезапной и трагической смерти красивой женщины.
Судья задул свечи и пошел вниз, сопровождаемый Старшиной Хунгом.
Ма Джуаг, разговаривая с хозяином, нес стражу у входа.
Судья Ди сунул руки в рукава.
– Ты должен понять, – сказал он, обернувшись к хозяину с суровой миной, – так как ведется расследование убийства, я мог бы приказать своим стражникам перевернуть все вверх дном в твоем доме и допросить всех гостей. Я воздержался от этого, потому что данные меры кажутся мне излишними, – я никогда не беспокою людей без достаточного основания. Как бы то ни было, ты немедленно напишешь подробный отчет обо всем, что тебе известно об убитой танцовщице, – ее имя, возраст, когда и при каких обстоятельствах она поступила в твой дом, кто были гости, с которыми она общалась, в какие игры она умела играть и так далее. Позаботься о том, чтобы твой отчет, написанный в трех экземплярах, завтра с утра был у меня в кабинете!
Хозяин упал на колени и разразился громкой тирадой, призванной выразить его благодарность. Но Судья Ди нетерпеливо его перебил:
– Завтра пошлешь гробовщика на цветочную лодку за телом. И позаботься о том, чтобы ее семье в Пингянге было сообщено о ее кончине!
Когда судья повернулся, чтобы уйти, Ма Джунг сказал ему:
– Ваша Честь, позвольте последовать за вами попозже!
Судья поймал его многозначительный взгляд. Он кивнул в знак согласия и сел в паланкин вместе со Старшиной Хунгом. Стражники зажгли факелы. Процессия медленно двинулась по пустынным улицам Хань-юаня.
Глава 5
Ма Джунг открывает тайну куртизанки; ученому предъявлено обвинение в отвратительном преступлении
На следующее утро, вскоре после рассвета, Старшина Хунг явился в присутствие. Он застал Судью Ди в его кабинете уже полностью одетым.
Судья разложил на ровные кучки письма, найденные в коробе с одеждой куртизанки. Когда старшина налил ему чашку чая, судья заявил:
– Я внимательно прочитал эти письма, Хунг. Ее роман с так называемым «Студентом из Бамбуковой Рощи», должно быть, начался около полугода назад. Ранние письма говорят о постепенно укрепляющейся дружбе, поздние – о страстной любви. Два месяца назад, однако, страсть начала убывать. Заметно изменился тон писем, я нашел несколько отрывков, которые могут быть истолкованы как угрозы. Этот человек должен быть найден, Хунг!
– Старший Писец нашего суда увлекается поэзией, Ваша Честь! – оживленно заметил Старшина Хунг. – В свободное время он исполняет обязанности секретаря местного литературного общества. Возможно, он сумеет установить, чей это псевдоним!
– Прекрасно! – сказал Судья Ди. – Пойди в архив прямо сейчас и спроси его. Но сначала я хочу показать тебе вот это.
Ди достал из ящика своего стола лист бумаги и расправил его. Старшина узнал шахматную задачу, найденную в рукаве мертвой девушки.
Постучав по листку указательным пальцем, судья сказал:
– Вчера вечером, когда мы вернулись из Квартала Ив, я внимательно изучил эту задачу. И не смог ничего понять! Допускаю, что я не знаток этой игры, но я часто играл в нее в студенческие годы. Смотри – поле разделено семнадцатью линиями вдоль и поперек. На пересечениях они образуют двести восемьдесят девять точек. Один игрок имеет сто пятьдесят белых шашек, его противник – столько же черных. Эти шашки представляют собой маленькие круглые камешки, все одинаковые по достоинству. Начав с чистой доски, игроки ходят поочередно, ставя по одному камешку на точку пересечения. Цель игры – захватить как можно больше шашек противника, окружив их полностью, поодиночке или группами. Шашки, захваченные таким образом, немедленно убирают с доски. Побеждает тот, кто займет наибольшее количество точек пересечения.
– Кажется, довольно простая игра, – заметил Хунг.
Судья Ди ответил с улыбкой:
– Правила и вправду просты, но сама игра – очень сложная: говорят, что жизни человека не хватит, чтобы овладеть всеми ее тонкостями! Наши знаменитые мастера издали много руководств по этой игре, иллюстрированных схемами интересных позиций, а также задачами с подробными пояснениями. Этот листок, должно быть, вырван из такого пособия. Это последняя страница, потому что в нижнем левом углу помещено слово: Конец. К сожалению, не указано названия книги. Хунг, постарайся найти здесь, в Хань-юане, специалиста по этой разновидности шахматной игры. Знаток, без сомнения, сможет сказать, из какой книги вырвали этот листок. Решение этой задачи, должно быть, напечатано на предпоследней странице.
В кабинет вошли Ма Джунг и Чао Тай. Они поприветствовали судью и присели против стола.
– Предполагаю, что прошлою ночью ты оставался в веселом доме, чтоб собрать дополнительные сведения, не так ли, Ма Джунг? – сказал Судья Ди. – Доложи нам о результате.
Ма Джунг уперся в колени своими большими кулаками.
– Вчера Ваша Честь упомянули о желательности получения сведений о личной жизни куртизанки у других обитателей ее дома. Так уж случилось, что, когда мы проходили мимо этого дома к озеру, одна девушка, стоявшая на балконе, поразила мое воображение. Поэтому, когда мы позднее пришли в этот дом, я описал ее хозяину, и этот любезный малый сразу же позвал ее с вечеринки, на которой она по долгу службы присутствовала. Ее зовут Цветок Персика – доложу я вам, очень подходящее имя! – Ма Джунг выдержал паузу, потом лихо подкрутил ус и, широко улыбаясь, продолжил: – Она действительно весьма привлекательная девица, и, как бы то ни было, мне кажется, я тоже произвел на нее впечатление. Во всяком случае, она…
– Избавь меня, – с раздражением прервал его Судья Ди, – от подробностей твоих любовных похождений! Мы принимаем как само собой разумеющееся тот факт, что вы оба прекрасно поладили друг с другом! Ну а что она рассказала тебе об убитой танцовщице?
Ма Джунг был явно задет. Он тяжело вздохнул, а затем с безропотным терпением продолжил:
– Слушаюсь, Ваша Честь. Эта девушка, Цветок Персика, была близкой подругой убитой. Танцовщица появилась в Квартале Ив около года назад. Она была одной из четырех девушек, доставленных сводником из столицы. Она рассказала Цветку Персика, что оставила свой дом в Шанси из-за неких трагических обстоятельств и никогда не сможет вернуться назад. Она была довольно разборчива в любви, и, несмотря на то, что множество самых именитых гостей настойчиво пытались завоевать ее благосклонность, она всем вежливо отказывала. Мастер Су был особенно упорен в своих домогательствах, он дарил ей дорогие подарки, но все равно успеха не имел.
– Этот факт, – прервал помощника Судья Ди, – сильный аргумент против Су. Отвергнутая любовь может служить весьма сильным побудительным мотивом к преступлению.
– Как бы то ни было, – продолжал Ма Джунг, – Цветок Персика убеждена, что убитая не была неприступна, и, видимо, у нее был тайный любовник. По крайней мере, раз в неделю она просила у хозяина позволения выйти за покупками. Так как она была правдивая и послушная девушка и никогда не выказывала ни малейшего намерения сбежать, хозяин всегда разрешал ей это. Она уходила одна, и ее подруга пришла к выводу, что она ходит на тайные свидания. Но она не смогла узнать, кто ее возлюбленный и где Цветок Миндаля с ним встречается, – и вовсе не потому, что не пробовала, я уверен!
– Как долго она отсутствовала при этих отлучках? – спросил судья.
– Она уходила сразу же после обеда, – ответил Ма Джунг, – и возвращалась перед вечерним рисом.
– Это означает, что города она не покидала, – сказал судья. – Хунт, пойди узнай про псевдоним.
В комнату вошел секретарь и протянул судье большой запечатанный конверт. Судья вскрыл его и разложил на столе объемистое послание. К нему были приложены две копии. Поглаживая бакенбарды, Ди неторопливо изучил документ.
Едва он откинулся на спинку стула, как в комнату вернулся Старшина Хунг.
– Наш Старший Писец уверен, – качая головой, сказал он, – что никто из ученых и писателей не пользуется псевдонимом «Студент из Бамбуковой Рощи».
– Какая жалость! – огорчился судья. Потом он выпрямился, указал на письмо, лежащее перед ним, и продолжил с оживлением: – Теперь мы имеем отчет хозяина куртизанки. Ее настоящее имя – девица Фан Хо-и. Ее купили семь месяцев назад у сводника из столицы, это соответствует тому, что Цветок Персика, или как ее там, рассказала Ма Джунгу. Цена была – два слитка золота. Поставщик утверждал, что приобрел ее при необычных обстоятельствах. Она сама обратилась к нему и согласилась продать себя за золотой слиток и полсотни серебряных монет с условием, что ее перепродадут только в Хань-юань. Поставщику показалось подозрительным, что девушка сама совершает сделку, а не через родителей или посредника. Но она была так привлекательна и искусна в пении и танцах, что он учуял порядочную прибыль и не стал расспрашивать ее слишком пристрастно. Он заплатил ей, и она сама распорядилась своими деньгами. Как бы то ни было, веселый дом в Квартале Ив был его постоянным покупателем, и поставщик подумал, что будет благоразумнее сообщить хозяину о тех странных обстоятельствах, при которых он приобрел девушку, чтобы в дальнейшем не нести никакой ответственности.
Здесь судья остановился и сердито покачал головой.
– Хозяин задал девушке несколько вопросов, – продолжил он, – но она избегала прямых ответов, и он оставил ее в покое. Он сообщает, будто решил, что родители выгнали ее из дому из-за греховной связи. Остальные подробности ее жизни совпадают со сведениями, полученными Ма Джунгом от той девицы. Хозяин указывает здесь имена горожан, которые проявляли особенный интерес к Цветку Миндаля. Это почти все знатные жители Хань-юаня, но среди них нет Лю Фей-по и Хан Юнг-хана. Иногда хозяин убеждал ее, чтобы она сделала одного из постоянных гостей своим любовником, но она упорно отказывалась. Впрочем, так как она приносила большие доходы своими танцами, он особенно не настаивал. Ну, и в конце своего отчета он заявляет, что покойная любила литературные игры, каллиграфию и выказывала недюжинные способности в изображении птиц и цветов. Но он особенно подчеркивает, что она не любила шахматы. – Судья Ди замолчал. Потом, посмотрев на своих помощников, он спросил: – Итак, как вы теперь объясните ее высказывание об игре в шахматы и то, что у нее в рукаве была шахматная задача?
Ма Джуиг в растерянности почесал в затылке.
– Можно, я взгляну на задачу, Ваша Честь? – спросил Чао Тай. – Раньше я увлекался этой игрой.
Судья протянул ему листок. Чао Тай некоторое время изучал задачу.
– Это довольно бессмысленная позиция, Ваша Честь! – сказал он наконец. – Белые занимают почти всю доску. Легко воспроизвести некоторые ходы, которыми была блокирована подвижность черных. В позиции черных нет никакой надежды на успех!
Судья Ди хмурил брови. Он был погружен в свои мысли.
Три удара в большой бронзовый гонг на главных воротах суда пробудили его от дум. Звук гонга отозвался в здании суда, свидетельствуя о начале утреннего заседания.
Судья отправил шахматную задачу в ящик стола и со вздохом поднялся. Старшина Хунг помог ему облачиться в судейскую одежду из темно-зеленой парчи. Надевая черную шапку, судья сказал своим трем помощникам:
– Сначала я рассмотрю убийство в цветочной лодке. К счастью, более неотложных дел мы сейчас не ведем, поэтому мы можем сосредоточить все наше внимание на раскрытии этого запутанного убийства.
Ма Джунг отодвинул плотный тяжелый занавес, который отделял кабинет судьи от судебного присутствия. Судья Ди поднялся на специальный помост и сел за широким низким столом, покрытым алой парчой.
Ма Джунг и Чао Тай встали за его креслом, Старшина Хунг занял свое обычное место по правую руку Судьи Ди.
Стража выстроилась перед помостом в два ряда, держа в руках кнуты, цепи, дубинки и прочие атрибуты своей профессии. Старший Писец и его помощники уже сидели за низкими столиками по обе стороны от помоста, готовые записывать все происходящее.
Судья Ди оглядел зал суда, в котором собралась большая толпа зевак. Известие об убийстве в цветочной лодке распространилось, словно пожар, и жители Хань-юаня испытывали нестерпимое любопытство.
В переднем ряду Судья Ди увидел Хан Юнг-хана, братьев Канг и мастеров Пенга и Су. Он удивился отсутствию Лю Фей-по и мастера Ванга – начальник стражи предупредил всех гостей цветочной лодки о том, что их присутствие обязательно.
Судья ударил молотком по столу и объявил заседание открытым. Он начал с переклички.
Вдруг в зал вбежала группа взволнованных горожан. Ее возглавлял Лю Фей-по, который прокричал в возбуждении:
– Я требую правосудия! Совершено грязное преступление!
Судья Ди подал знак начальнику стражи, тот вышел встретить вновь прибывших и проводил их к помосту.
Лю Фей-по упал на колени, прямо на каменный пол. Высокий пожилой господин, одетый в простой голубой халат и маленькую черную шапочку, встал на колени рядом с ним. Четверо сопровождающих остались за рядом стражи. Судья Ди узнал среди них мастера Ванга, остальные были ему неизвестны.
– Ваша Честь! – прокричал Лю Фей-по. – Моя дочь была жестоко убита в брачную ночь!
Судья Ди поднял брови.
– Подающий жалобу Лю Фей-по, – сказал он, – обязан доложить обо всем последовательно. Вчера вечером я узнал, что накануне праздновалась свадьба вашей дочери. Почему же вы пришли сообщить суду о ее смерти только теперь, спустя два дня после этого события?
– Все произошло в соответствии со злодейским планом того мерзавца, которого вы видите рядом со мной! – вскричал Лю, указывая на своего соседа.
– Назовите ваше имя и род занятий, – приказал судья пожилому господину.
– Ваш покорный слуга, – отвечал тот спокойно, – именуется Дянг Вэн-дянг, Доктор Литературы. Страшное несчастье постигло мой дом, лишив меня одновременно моего единственного любимого сына и его молодой жены. И это еще не все – этот человек, Лю Фей-по, обвиняет в убийстве меня, их отца! Я почтительно прошу Вашу Честь исправить эту ужасную ошибку!
– Наглый мошенник! – воскликнул в ответ на его слова Лю Фей-по.
Судья Ди ударил молотком по столу.
– Истец Лю Фей-по, – сказал он сурово, – вы должны воздержаться от брани в этом зале. Изложите ваши претензии!
Лю Фей-по с трудом овладел собой. Он явно был вне себя от горя и гнева; по сравнению со вчерашним днем это был совершенно другой человек. После небольшой паузы он заговорил более спокойно.
– Святые Небеса, – сказал он, – не пожелали наградить меня сыном. Моим единственным ребенком была дочь по имени Фея Луны. Но я с лихвой был вознагражден за отсутствие сына! Это была очаровательная и ласковая девочка; наблюдать за тем, как она становится красивой и умной молодой женщиной, было для меня самой большой радостью, я… – Он поперхнулся, рыдания душили его. Некоторое время он судорожно глотал воздух. – В прошлом году она спросила, – продолжал он дрожащим от волнения голосом, – не может ли она посещать курс классической литературы, который этот ученый господин преподавал группе молодых женщин в своем доме. Я согласился, поскольку раньше она увлекалась только верховой ездой и охотой, и я был доволен, что ее потянуло к изящным искусствам. Разве мог я предвидеть, чем все это кончится? Фея Луны встретилась в этом доме с его сыном, кандидатом Дянг Ху-пяо, и влюбилась в него. Я хотел разузнать о семье Дянг, прежде чем принять решение, но Фея Луны настойчиво уговаривала меня поскорее объявить о помолвке, и моя первая жена – глупая женщина! – поддержала ее просьбу, хотя она должна была быть осмотрительнее. Когда я дал свое согласие, был составлен брачный договор. Вскоре мой друг и компаньон Ван И-фан предупредил меня, что доктор Дянг – развратник, который пытался сделать дочь Вана предметом своей низкой похоти. Я сразу же решил расторгнуть помолвку. Но тут заболела Фея Луны, и моя первая жена стала утверждать, что девочка больна от любви и наверняка расстанется с жизнью, если я не пересмотрю своего решения. Более того, Доктор Дянг, не желающий видеть, как ускользает его добыча, отказался расторгать брачный договор. – Лю бросил ядовитый взгляд на ученого, а затем продолжал: – Поэтому, хотя и с величайшей неохотой, я позволил свадьбе состояться. Позавчера зажглись красные свечи в особняке Дянга, и брак был торжественно провозглашен перед памятными табличками предков. На свадебном пиру было более тридцати знатных гостей, включая вчерашних участников званого обеда на цветочной лодке. А сегодня рано утром Дянг примчался ко мне в великом волнении и сообщил, что вчера Фею Луны нашли мертвой на брачной постели. Я спросил, почему же он сразу не известил меня. Он ответил, что, так как его сын, молодой муж, бесследно исчез, он хотел сначала найти его. Я спросил, что же было причиной ее смерти, но он промямлил нечто невразумительное. Я хотел было пойти с ним, чтобы осмотреть тело дочери, однако он спокойно ответил, что ее уже положили в гроб и поместили в буддийском храме!
Судья Ди привстал, он хотел было прервать Лю, но потом решил выслушать его до конца.
– Ужасное подозрение закралось мне в голову! – продолжал Лю. – Я поспешил посоветоваться с моим соседом, мастером Вангом. Он сразу же согласился с тем предположением, что моя дочь стала жертвой отвратительного преступления. Я сказал доктору Дянгу, что обращаюсь в суд, дабы выдвинуть против него обвинение. Мастер Ванг и Ван И-фан пришли со мной, чтобы быть свидетелями. Теперь я, Лю Фей-по, преклоняя колени перед судейским столом, умоляю Вашу Честь позаботиться о том, чтобы этот безнравственный законопреступник понес наказание, и душа моей бедной дочери могла покоиться в мире!
Завершив эту продолжительную тираду, Лю трижды ударил лбом о каменный пол.
Судья Ди неторопливо погладил длинную бороду. Через некоторое время он произнес:
– Вы хотите сказать, что кандидат Дянг убил свою невесту, а потом скрылся?
– Прошу прощения, Ваша Честь, – быстро ответил Лю. – Я сильно расстроен, и поэтому выразился не совсем ясно. Думаю, что этот слабохарактерный юноша, кандидат Дянг, – невиновен. Этот распутный выродок, его отец – вот кто настоящий виновник! Он вожделел к Фее Луны и, возбужденный вином, силой взял ее в ту самую ночь, когда она должна была стать женой его сына! Моя бедная дочь наложила на себя руки, а кандидат Дянг, придя в ужас от позорного поступка отца, в отчаянии скрылся. На следующее утро, когда распутный ученый проснулся, он обнаружил мертвое тело моей дочери. Опасаясь последствий своих подлых действий, он немедленно положил тело в гроб, чтобы скрыть факт ее самоубийства. Я обвиняю Доктора Дянг Вэн-дянга в изнасиловании моей дочери, Феи Луны, что послужило причиной ее смерти!
Судья Ди приказал старшему писцу зачитать обвинения Лю в том порядке, как он их записал. Лю признал, что все записанное верно, и оставил отпечаток большого пальца на документе.
– Обвиняемый Дянг представит нам свою версию происшедшего! – торжественно провозгласил Судья Ди.
– Ваш слуга, – начал ученый с интонацией старого лектора-педанта, – просит прощения Вашей Чести за свое неверное поведение. Я хочу заявить, что полностью осознаю, что действовал глупо. Жизнь, сосредоченная на книжной премудрости, сделала меня совершенно не способным на правильные действия в том ужасном горе, что внезапно обратилось на своды моего несчастного дома. Но я категорически отрицаю, что мог допустить в свою голову даже мысль, текущую в столь неподобающем русле, в отношении невесты моего сына, не говоря уже о том, чтобы оскорбить ее действием. То, что я сейчас расскажу, – это полный отчет о действительно происшедших событиях – отчет, абсолютно правдивый в каждой детали. – Доктор выдержал паузу, чтобы собраться с мыслями, а потом продолжил: – Вчера утром я завтракал в своем саду, в павильоне. Во время завтрака пришла служанка Пион и доложила, что стучала в дверь комнаты новобрачных и кричала им, что принесла утренний рис, но ей никто не ответил. Я посоветовал ей не беспокоить молодых и приказал повторить попытку через час или два. Позднее, когда я поливал цветы, Пион снова пришла ко мне в сад и сказала, что в комнате до сих пор никто не отвечает. Я почувствовал некоторое беспокойство. Я сам пошел во флигель с отдельным двором, выделенный для молодой четы, и решительно постучал в дверь. Не услышав ответа, я несколько раз прокричал имя своего сына, но безрезультатно. Тогда я понял, что случилось что-то недоброе. Я тотчас отправился за своим соседом и другом, чаеторговцем Кунгом, и спросил у него совета. Он сказал, что я должен выломать дверь. Я позвал управляющего. Он взял топор и взломал замок.
Доктор Дянг замолчал. Ему не хватало воздуха.
Собравшись с силами, он продолжил:
– Обнаженное тело Феи Луны лежало на ложе, все залитое кровью. Моего сына нигде не было видно. Я подошел и накрыл девушку одеялом. Потом взял ее руку и пощупал пульс. Пульса не было, рука была холодна, как лед. Передо мною было мертвое тело. Кунг тотчас же пошел за ученым врачом Хуа, который живет неподалеку, и тот осмотрел Фею Луны. Он сообщил, что причиною смерти явилось сильное кровотечение в результате лишения девственности. Тогда я понял, что мой сын, обезумев от горя, покинул место внезапно разыгравшейся трагедии, поразившей его в самое сердце. Я был уверен, что он забился в какое-нибудь уединенное место, чтобы покончить с собой, и хотел тут же идти искать его, дабы удержать от опрометчивого поступка. Когда доктор Хуа сказал, что в жаркую погоду лучше всего поместить тело в гроб, я приказал вызвать гробовщика, чтобы он обмыл тело и положил его во временный гроб. Кунг предложил поставить его в буддийском храме, пока не будет принято решение о месте погребения. Я попросил всех присутствующих хранить все случившееся в тайне, пока я не найду своего сына, живым или мертвым. Затем, вместе с Кунгом и своим управляющим, я отправился на его поиски. Целый день мы бродили по городу и окрестностям, расспрашивая встречных, но уже наступали сумерки, а у нас не было ни малейшей зацепки. Вернувшись домой, мы встретили рыбака, ожидавшего нас у ворот. Он протянул мне шелковый пояс, который попался ему на крючок, когда он удил на озере рыбу. Мне не нужно было читать имя, вышитое на подкладке. Я сразу узнал пояс своего сына. Этот второй удар окончательно подкосил меня, и я потерял сознание. Кунг и управляющий перенесли меня в постель. Я был совершенно изнурен и проспал до утра. Как только я поднялся с постели, я вспомнил о своем долге перед отцом невесты. Я поспешил в дом Лю и сообщил ему об ужасной трагедии. Вместо того чтобы разделить мое горе и присоединиться ко мне в моих сетованиях на злую судьбу, похитившую у нас детей, этот бессердечный человек осыпал меня дичайшими обвинениями и угрожал мне судом. Я молю Вашу Честь позаботиться о том, чтобы совершилось правосудие над вашим слугой, который в один день потерял единственного сына и его молодую жену и, таким образом, оказался перед страшной неизбежностью прерывания своего рода.
Ученый несколько раз ударил лбом об пол.
Судья Ди подал знак писцу, тот зачитал записанную им версию Доктора Дянга, и последний приложил свой палец к бумаге.
– А теперь я выслушаю свидетелей истца и обвиняемого! – сказал Судья Ди. – Пусть торговый посредник Ван И-фан выйдет вперед!
Судья Ди внимательно посмотрел на выступившего вперед мужчину. Он вспомнил, что его имя упоминалось во время ссоры братьев Кант. Ван И-фан был человеком лет сорока, с гладким безбородым лицом, бледность которого подчеркивали короткие черные усики.
Ван сообщил, что два года назад умерла вторая жена Доктора Дянга. Так как его первая и третья жены скончались еще раньше, ученый остался совсем один. Он обращался к Вану с предложением взять его дочь в наложницы. Ван с возмущением отказался от этого предложения, сделанного даже без полагающихся приличий. Так как Доктор Дянг не смог удовлетворить своих похотливых помыслов, он распространил в его адрес злые сплетни, утверждающие, что Ван – мошенник, каких свет не видал. Узнав таким образом порочную натуру ученого, Ван подумал, что его долг – предупредить Лю Фей-по, в какую семью он собирается отдать свою дочь.
Как только Ван И-фан закончил, Доктор Дянг сердито воскликнул:
– Я умоляю Вашу Честь не верить этой нелепой смеси правды и лжи! Это правда, что я часто неблагосклонно отзывался о Ван И-фане, я ни минуты не поколеблюсь заявить здесь официально, что этот человек – жулик и лжец. После кончины моей второй жены он сам предложил мне свою дочь в наложницы. Он сказал, что с тех пор, как умерла его жена, он не может должным образом заботиться о дочери. Он хотел получить повод тянуть из меня деньги и одновременно предотвратить мои неблагоприятные отзывы по поводу его сомнительных сделок. Не он, а я отказался от этого недостойного предложения!