Неужели дух Реформации настолько ослабел, что большинству протестантов пришлось обратиться к той самой традиции, которую они отвергают, чтобы обосновать свой выбор дня богослужения? Какой запутанный компромисс!
Друзья мои, в столь серьезном вопросе мы должны разобраться основательно. Я хочу, чтобы вы располагали фактами. Я хочу, чтобы вы сами в них убедились. Но что выбрать, если исторические ссылки, описывающие это изменение, а также книги, посвященные этой теме, заполнили бы двухтонный грузовик?
Возьмем для примера отрывок из «Введения в историю Западной Европы» Дж. X. Робинсона. «Простота, присущая Церкви на первоначальном этапе, постепенно сменилась сложно разработанным богослужением и возникновением особой прослойки духовенства. На этом пути с течением времени христианство все больше сближалось с высшими формами язычества. Правда, в одном отношении они сталкивались как враждующие стороны в смертельном конфликте, но в то же время они проявляли тенденцию к слиянию, словно два соединяющихся потока» (с. 30).
Кстати, вы помните нашу главу, озаглавленную «Красная лестница к солнцу»? Весть Илии, обращенная к последним дням, предостерегает от солнцепоклонства. Теперь смысл проясняется, не правда ли?
А теперь послушайте следующее откровенное заявление. Уильям Фредерик в книге «Три пророческих дня» пишет: «В то время Церковь должна была либо перенять праздничный день у язычников, либо заставить язычников перенести этот день. Но перенесение праздника оскорбило бы язычников и стало бы для них камнем преткновения. Естественно, Церкви было легче распространить на язычников свое влияние, сохранив их праздники» (с. 169, 170).
Невольно содрогаешься при мысли, что допустимо выдвигать такой поверхностный аргумент! Но именно так все происходило. Горькая правда состоит в том, что суббота Господа Иисуса Христа была принесена в жертву божкам популярности и компромисса!
Кардинал Гиббоне сказал так: «Вы можете прочитать всю Библию от Бытия до Откровения Иоанна и не найти ни единой строчки, подтверждающей освящение воскресенья. Писание санкционирует религиозное соблюдение субботы — дня, который мы никогда не считали священным» (Вера наших отцов, 92-е изд., с. 89).
Воскресенья нет в Библии, и его никогда не вводил Христос. Это исключительно человеческое установление. Правда, оно возникло на раннем этапе истории Церкви. Но разве не трагично, что воскресенье появилось, заклейменное именем бога солнца, запятнанное отступничеством как прямое наследие язычества? Какая жалость, что Церковь так охотно, так слепо и опрометчиво приняла его!
Почему происходят подобные вещи? Почему столь бросающаяся в глаза фальшь осталась незамеченной? Неужели мы невольно взрастили обычай, вовсе не являющийся священным? Очевидно, это так. Но теперь вы знаете и понимаете, какэто произошло. Учитывая, что со времен апостолов прошло двадцать столетий, многие из которых ознаменовались подавлением истины, зная, что Священное Писание было доступно только правителям и богачам, а в сознании людей постепенно утвердилась традиция, надо ли удивляться, что миллионы наших современников никогда не сомневались в правильности выбора дня отдыха?
Миллионы христиан совершают богослужение в воскресенье, рассматривая это как свою священную привилегию. Они искренне молятся, веря, что этот день является подлинным поминовением торжества нашего Господа над смертью. И Господь принимает их искренние молитвы. Но если истинное значение этого вопроса стало проясняться, то что мы еще можем сделать, как только жить в свете, который дал нам Господь, и позволить Ему сделать соблюдение истинной субботы блаженством, как Он и обещал?
А теперь оставим человеческие свидетельства, оставим печальную историю предательства и обратимся к словам нашего Господа. Ибо это слова жизни! Обратимся к последней странице Библии — последней странице книги Откровение, написанной специально для конца времен, книги, содержащей последний призыв Господа к человечеству. Слушайте с молитвенным благоговением последнюю главу этой священной, спасающей душу книги:
«Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.
Я семь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.
Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я семь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.
И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет: прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.
И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей;
и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни, и в святом граде, и в том, что написано в книге сей.
Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!
Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь» (Откр. 22:12—21).
Мы прочитали заключительные слова Писания. Как освежает их воздействие после знакомства с заплесневелыми свидетельствами прошлого и вражескими попытками уничтожить истину! Благодарение Господу за эти окончательные, недвусмысленные и обнадеживающие слова Самого нашего Господа!
Я вспоминаю своего друга пастора, который поделился этой истиной о субботе со своей аудиторией. Во время пения последнего гимна он незаметно вышел в боковую дверь. Пастор хотел быстро пройти к главному входу, чтобы приветствовать покидающих церковь людей. Какой-то джентльмен из публики тоже вышел во время пения заключительного гимна из зала. Очевидно, ему захотелось побыть одному, поразмышлять и помолиться. В спешке пастор едва не столкнулся с этим высоким человеком, остановившимся в задумчивости в тени. Он был один. Его глаза были влажны. Он был глубоко взволнован услышанным. Пастор положил руку ему на плечо и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь. Человек медленно повернулся, посмотрел пастору прямо в глаза и сказал: «Всю свою жизнь я молился за истину. Но я никогда не догадывался спросить у Господа, чего это будет стоить!»
Да, истина будет вам дорого стоить, причем я не имею в виду деньги. Но она не только стоит всех затрат, она неизмеримо дороже.
Вы хотите поблагодарить Господа за то, что узнали из Его Слова? Хотите поблагодарить Его за субботу и сказать Ему, что вы готовы, чего бы это ни стоило, заплатить цену и жить в свете, который Он нам дал? В потаенном святилище своего сердца вы можете сделать это прямо сейчас.
С того дня, как Он умер
Друзья мои, в столь серьезном вопросе мы должны разобраться основательно. Я хочу, чтобы вы располагали фактами. Я хочу, чтобы вы сами в них убедились. Но что выбрать, если исторические ссылки, описывающие это изменение, а также книги, посвященные этой теме, заполнили бы двухтонный грузовик?
Возьмем для примера отрывок из «Введения в историю Западной Европы» Дж. X. Робинсона. «Простота, присущая Церкви на первоначальном этапе, постепенно сменилась сложно разработанным богослужением и возникновением особой прослойки духовенства. На этом пути с течением времени христианство все больше сближалось с высшими формами язычества. Правда, в одном отношении они сталкивались как враждующие стороны в смертельном конфликте, но в то же время они проявляли тенденцию к слиянию, словно два соединяющихся потока» (с. 30).
Кстати, вы помните нашу главу, озаглавленную «Красная лестница к солнцу»? Весть Илии, обращенная к последним дням, предостерегает от солнцепоклонства. Теперь смысл проясняется, не правда ли?
А теперь послушайте следующее откровенное заявление. Уильям Фредерик в книге «Три пророческих дня» пишет: «В то время Церковь должна была либо перенять праздничный день у язычников, либо заставить язычников перенести этот день. Но перенесение праздника оскорбило бы язычников и стало бы для них камнем преткновения. Естественно, Церкви было легче распространить на язычников свое влияние, сохранив их праздники» (с. 169, 170).
Невольно содрогаешься при мысли, что допустимо выдвигать такой поверхностный аргумент! Но именно так все происходило. Горькая правда состоит в том, что суббота Господа Иисуса Христа была принесена в жертву божкам популярности и компромисса!
Кардинал Гиббоне сказал так: «Вы можете прочитать всю Библию от Бытия до Откровения Иоанна и не найти ни единой строчки, подтверждающей освящение воскресенья. Писание санкционирует религиозное соблюдение субботы — дня, который мы никогда не считали священным» (Вера наших отцов, 92-е изд., с. 89).
Воскресенья нет в Библии, и его никогда не вводил Христос. Это исключительно человеческое установление. Правда, оно возникло на раннем этапе истории Церкви. Но разве не трагично, что воскресенье появилось, заклейменное именем бога солнца, запятнанное отступничеством как прямое наследие язычества? Какая жалость, что Церковь так охотно, так слепо и опрометчиво приняла его!
Почему происходят подобные вещи? Почему столь бросающаяся в глаза фальшь осталась незамеченной? Неужели мы невольно взрастили обычай, вовсе не являющийся священным? Очевидно, это так. Но теперь вы знаете и понимаете, какэто произошло. Учитывая, что со времен апостолов прошло двадцать столетий, многие из которых ознаменовались подавлением истины, зная, что Священное Писание было доступно только правителям и богачам, а в сознании людей постепенно утвердилась традиция, надо ли удивляться, что миллионы наших современников никогда не сомневались в правильности выбора дня отдыха?
Миллионы христиан совершают богослужение в воскресенье, рассматривая это как свою священную привилегию. Они искренне молятся, веря, что этот день является подлинным поминовением торжества нашего Господа над смертью. И Господь принимает их искренние молитвы. Но если истинное значение этого вопроса стало проясняться, то что мы еще можем сделать, как только жить в свете, который дал нам Господь, и позволить Ему сделать соблюдение истинной субботы блаженством, как Он и обещал?
А теперь оставим человеческие свидетельства, оставим печальную историю предательства и обратимся к словам нашего Господа. Ибо это слова жизни! Обратимся к последней странице Библии — последней странице книги Откровение, написанной специально для конца времен, книги, содержащей последний призыв Господа к человечеству. Слушайте с молитвенным благоговением последнюю главу этой священной, спасающей душу книги:
«Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.
Я семь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.
Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я семь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.
И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет: прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.
И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей;
и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни, и в святом граде, и в том, что написано в книге сей.
Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!
Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь» (Откр. 22:12—21).
Мы прочитали заключительные слова Писания. Как освежает их воздействие после знакомства с заплесневелыми свидетельствами прошлого и вражескими попытками уничтожить истину! Благодарение Господу за эти окончательные, недвусмысленные и обнадеживающие слова Самого нашего Господа!
Я вспоминаю своего друга пастора, который поделился этой истиной о субботе со своей аудиторией. Во время пения последнего гимна он незаметно вышел в боковую дверь. Пастор хотел быстро пройти к главному входу, чтобы приветствовать покидающих церковь людей. Какой-то джентльмен из публики тоже вышел во время пения заключительного гимна из зала. Очевидно, ему захотелось побыть одному, поразмышлять и помолиться. В спешке пастор едва не столкнулся с этим высоким человеком, остановившимся в задумчивости в тени. Он был один. Его глаза были влажны. Он был глубоко взволнован услышанным. Пастор положил руку ему на плечо и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь. Человек медленно повернулся, посмотрел пастору прямо в глаза и сказал: «Всю свою жизнь я молился за истину. Но я никогда не догадывался спросить у Господа, чего это будет стоить!»
Да, истина будет вам дорого стоить, причем я не имею в виду деньги. Но она не только стоит всех затрат, она неизмеримо дороже.
Вы хотите поблагодарить Господа за то, что узнали из Его Слова? Хотите поблагодарить Его за субботу и сказать Ему, что вы готовы, чего бы это ни стоило, заплатить цену и жить в свете, который Он нам дал? В потаенном святилище своего сердца вы можете сделать это прямо сейчас.
С того дня, как Он умер
Вернемся мысленно в недавнее прошлое, когда вся Америка застыла в молчании. Это произошло в 14 часов 38 минут восточного поясного времени. В черную пятницу. Первое информационное сообщение прозвучало часом раньше, прервав показ тривиальной мыльной оперы. С этой минуты комментаторы, словно солдаты, продвигающиеся по минному полю, с опаской пробегали глазами сообщения телетайпа. Но страшное слово все-таки прозвучало, разом оборвав все слухи. Президент Соединенных Штатов был мертв!
Дикторы старались сдерживать свои чувства. Весть передавалась из уст в уста, и люди открыто рыдали на улицах. Покупатели потеряли интерес к покупкам и разбрелись по домам. Уровень цен на бирже резко упал, и биржа закрылась. Глаза всех были прикованы к телевизионным экранам, и три с половиной дня мы не видели никаких коммерческих программ.
Мы были ошеломлены. Мы были сбиты с толку. Смертоносная винтовка наемного убийцы, заказанная им по почте, поставила под угрозу безопасность нашей страны. Но постепенно мы овладели собой. Конечно, законы государства были серьезно нарушены, привычный мирный порядок разлетелся вдребезги, но Конституция, оплот закона и порядка, осталась незыблемой. Закон был попран с чудовищным цинизмом, но смерть главы исполнительной власти не изменила и не ослабила закон ни на йоту. Три выстрела из-под крыши одного из домов Далласа только укрепили нашу демократию, чтобы в будущем она более тщательно обеспечивала соблюдение закона.
Хотя сравнение и неравноценно, но была и другая черная пятница, когда замерло сердце всей Вселенной!
Когда умер Христос, люди не сидели, как приклеенные, у своих телевизоров. Лишь немногие знали и тревожились о том, что произошло. Однако все небо знало о случившемся. Знали неотпавшие миры; безгрешные существа потрясение замерли в молчании, увидев своего возлюбленного Предводителя в руках врага, поставившего под угрозу Его правление.
То, что они увидели в этот день, навечно убедило даже самых сомневающихся относительно истинной природы греха. Характер падшего ангела был окончательно разоблачен, ибо он зашел в своем бунте так далеко, что отнял жизнь у Сына Божьего, своего Творца!
Но как ни велико было потрясение неба, вызванное смертельным ударом врага, оно сохранило уверенность в том, что его правительство устоит. Справедливость Его Конституции была навечно доказана смертью Иисуса. Его законы остались незыблемыми — за исключением того, что преданность Иисусу, умершему в тот день, сделала неповиновение немыслимым!
Да, Сын Божий умер. Однако Он выполнил все, что задумал. Он не только дал падшему человеку возможность спасения, но сделал и нечто большее, а именно: отстоял Свое правление. Своей собственной смертью Он показал неизменный характер Божественного кодекса и навеки гарантировал безопасность мироздания. Ничто отныне не угрожало Его Закону и Его Любви. Своей смертью Он прославил Закон и показал Вселенной, насколько Ему небезразлична ее судьба!
Сын Божий был мертв. Но Ему суждено было воскреснуть!
Сразу после смерти Джона Ф. Кеннеди по всей стране выросло бесчисленное количество мемориалов. На многих из них Жаклин Кеннеди зажгла вечный огонь. В честь погибшего президента были названы дороги, стадионы, аэропорты. Мыс Канаверал был переименован в мыс Кеннеди. Линдон Джонсон понял, что самым лучшим памятником Кеннеди будет завершение его программы, прерванной далласской пулей, и сказал: «Давайте продолжать!»
Вполне естественно, что христианский мир пожелал воздвигнуть памятник смерти и особенно воскресению Иисуса. Почему бы, рассуждали христиане, не превратить воскресенье в напоминание миру о том дне, когда Он вышел из гроба, оставив его пустым? Это представлялось таким естественным. И таким правильным.
Но здесь есть проблема. Но Господь Сам избрал, как мы будем поминать Его смерть на кресте. Это Вечеря Господня, или служение причастия. Каждое наше причащение хлебом и вином — чистым, неперебродившим виноградным соком — это память о том, как было изранено Его Тело и как пролилась ради нас Его Кровь.
Но знаете ли вы, что Господь определил и поминовение Своего воскресения? Да, да, именно Своего воскресения? И это в высшей степени логично. Вот оно:
«Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо, если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим. 6:3—5).
Какое поминовение может быть более подобающим и исполненным смысла, чем крещение? Погружение в воду наиболее точно отображает воскресение. Когда человек вступает в воду и задерживает дыхание, это символизирует смерть для греха. Когда он погружается в воду, это символизирует погребение прежней жизни. Когда он выходит из воды, это символизирует воскресение к новой жизни. Всеми этими действиями, проникнутыми полной самоотдачей и глубоким чувством, христианин вспоминает смерть, погребение и воскресение своего Господа и принимает в них участие. Избранное Самим Господом, это таинство не имеет себе равных и совершенно в каждой детали. Трудно понять, почему смертные должны пытаться это превзойти.
Но именно это люди и пытаются сделать, ибо на вопрос о причине замены библейской субботы на воскресное богослужение значительная часть христианского мира отвечает, что это сделано во славу воскресения.
Вы скажете: «Но поминовения похвальны. Разве их не может быть несколько во славу Его воскресения?»
Да, поминовение похвально, однако проблема вот в чем: у Господа уже есть день отдыха. Он был установлен в конце недели Творения. И это тоже памятный день. Весьма памятный. Давайте еще раз прочитаем об этом:
«В шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:11).
Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю. Поэтому Он дал нам субботу. Это памятник Творению. Суббота — это вечное, повторяющееся каждые семь дней напоминание о том, что мы — не плод случайности и произвола, а дети любящего Творца.
И еще один вопрос. Должно ли быть у нас два дня отдыха? Один — чтобы напоминать нам о Его воскресении, другой — чтобы напоминать о том, что Он — Творец? Как отзовется человеческая природа на два дня отдыха? Не станет ли она отдавать предпочтение какому-то одному из них? Не станут ли люди выбирать тот день, который для них более удобен?
Это означало бы, что о воскресении Иисуса помнят, но Его деяния в качестве Творца забыты. Мы всегда чтим Господа своей любовью и преданностью, своей памятью о пустом гробе. Но понимаете, в чем здесь ошибка? Каким бы искренним ни было празднование воскресения, это нарушает — по меньшей мере, по небрежности — одну из десяти заповедей Господа. Ибо те, кто соблюдает воскресенье, несоблюдают заповеданный Господом день. Можем ли мы надеяться на то, что Господь будет доволен повиновением, которое запятнано нарушением закона, и преданностью, которая отдает вероломством и пожертвованием, замешанными на непокорности? Едва ли!
В этом месте вы, возможно, скажете: «Я в полном недоумении. Не знаю точно, что я читал и где, но я всегда был уверен, что воскресное богослужение установлено Новым Заветом. Неужели мне это приснилось?» Нет. Вам это не приснилось. Вы просто усвоили то, что миллионы людей до вас считали правильным. Дело в том, что первый день недели упоминается в Новом Завете всего восемь раз. В пяти случаях это просто указания на тот факт, что воскресение произошло в первый день недели, и они никем не оспариваются. Таковы фрагменты из Мф. 28:1; Мк. 16:2, 9; Лк. 24:1. Ин. 20:1.
Воскресение действительно произошло в воскресенье. Так говорит нам Новый Завет. Но содержатся ли в этих фрагментах какие-либо намеки, указания или распоряжения насчет почитания этого дня как дня отдыха? Достаточно прочитать эти фрагменты, чтобы вопрос прояснился, ибо, как я уже сказал, они просто указывают на то, что воскресение имело место в этот день.
«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Мф. 28:1).
Обратите внимание, что первый день недели начинается на рассвете послесубботы. Здесь явно отсутствует Божественное указание на то, чтобы мы соблюдали первый день недели как субботу, не так ли? Теперь следующий отрывок.
«Весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца» (Мк. 16:2).
И снова — просто фактическое указание на время воскресения.
И обратите, пожалуйста, внимание на начало первого стиха, пока Евангелие открыто на этой странице. В нем говорится: «по прошествии субботы» женщины купили благовония, чтобы помазать Иисуса; то есть субботней ночью, после захода солнца, а затем рано утром в первый день недели пришли ко гробу.
Третий фрагмент с упоминанием первого дня недели находится на этой же странице, в стихе 9:
«Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов».
Знакомые слова. Мы неоднократно читали их прежде, и снова — отсутствие каких-либо указаний на то, что этот день наделяется значением субботы, вы это заметили?
Теперь обратимся к Евангелию от Луки.
«В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие» (Лк. 24:1).
Полезно было бы обратить внимание на предшествующий стих, т. е. 56-й стих 23-й главы: «Возвратившись же, приготовили благовония и масти, и в субботу остались в покое по заповеди».
Следовательно, перед тем как прийти к гробу в первый день недели, женщины провели субботу в покое. Снова и снова мы убеждаемся, что суббота предшествует первому дню недели — что к моменту наступления первого дня недели она уже миновала. Пока мы не слишком преуспели в поисках в Писании объяснения празднования первого дня недели как субботы или дня Господня.
Имейте в виду, что во всех фрагментах Священного Писания суббота названа своим сакральным именем, а воскресенье — просто по номеру: «первый день» недели.
И теперь Евангелие от Иоанна.
«В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба» (Ин. 20:1).
Итак, все они перед вами. Мы изучили все пять фрагментов, включающих ссылки на факт воскресения Иисуса в первый день недели. По поводу этих фрагментов не может быть никаких споров.
Следующий фрагмент, упоминающий первый день недели, находится в той же 20-й главе Иоанна, стих 19:
«В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!»
Те, кто ищет в Писании оправдания замены субботы, иногда приводят этот фрагмент в доказательство того, что собрание в честь воскресения состоялось в первый день недели. Но в это трудно поверить, поскольку ученики собрались за закрытыми дверями из страха перед иудеями и сами еще не вполне убедились в воскресении, пока Иисус не появился перед ними. Но даже если это было собрание в честь воскресения, разве тем самым первый день недели превращается в субботу? Едва ли!
Осталось еще два фрагмента. Седьмое упоминание о первом дне недели находим в книге Деяния Апостолов:
«В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи» (Деян. 20:7).
Мы прочитали о прощальной проповеди Павла в первый день недели и о преломлении хлеба. Однако произнесение проповеди или проведение служения причастия не превращают какой-либо день в субботу. Евангелисты часто проповедовали каждый вечер на неделе, но, конечно, не считали каждый день субботой. Ученики тоже проповедовали каждый день. А что касается Вечери Господней, то имейте в виду, что Сам Господь установил ее в четверг вечером. Но разве это превращает четверг в субботу? Я бы не хотел основываться в своей вере на подобном допущении, а вы? Особенно, учитывая, что в Священном Писании десятки раз упоминаются проповеди Павла и других апостолов «в субботу». Павел по своему обыкновению проповедовал в субботу — таково было его обыкновение. В Деян. 20:7 речь идет о прощальном собрании.
Мы подошли к последнему упоминанию первого дня недели в Новом Завете. Вот оно:
«В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду» (1 Кор. 16:2).
Я думаю, было бы полезно прочитать и следующие два стиха. «Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим. А если прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут». Читая послания Павла к различным церквам, вы увидите, что он проводил в жизнь очень дорогой его сердцу замысел. Верующие в Иерусалиме нуждались в финансовой поддержке. И Павел просил, чтобы церкви собрали крупное приношение для своих собратьев по вере. Похоже, что он даже поощрял церкви на некоторое соревнование, чтобы увидеть, какая из них наиболее щедра.
Этот фрагмент (ст. 2) не имеет ничего общего с обычаем ходить в церковь по воскресеньям и жертвовать на блюдо для подношений, как некоторые обычно его истолковывают. Павел просто обращается к коринфянам с просьбой, чтобы во время просмотра счетов и подведении итогов за прошедшую неделю они откладывали немного денег специально для этой цели, чтобы ему не пришлось собирать деньги, когда он прибудет их навестить. Различные переводы этого стиха ясно показывают, что данный финансовый учет и «откладывание» происходит дома, а не во время церковной службы. Понимаете? В анализируемом стихе ничего не говорится о сборе денег во время церковной службы.
Существует еще один фрагмент, который нам следует прочитать. В нем не упоминается первый день недели, но многие считают, что он подразумевается. По этой причине мы должны этот текст рассмотреть. Находим его в книге Откровение:
«Я был в духе в день Господень и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный» (Откр. 1:10)».
Вот так, утверждают некоторые, Иоанн получил откровение от Иисуса в день Господень — и это было воскресенье. Но не слишком ли много берут на себя эти люди? Во-первых, превращает ли получение откровения от Иисуса любой день недели в субботу? И являетсяли днем Господним воскресенье? Или мы пытаемся навязать Иоанну и ранним христианам один из современных обычаев? Какой день являетсяднем Господним согласно тому, что сказал Он Сам устами пророка Исаии?
«Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих во святой день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить» (Ис. 58:13).
Народ Божий пренебрегал субботой; люди все больше привыкали использовать ее для угождения своим прихотям. И Господь воззвал к ним, чтобы они остановились и отказались от этой порочной практики; Он назвал субботу отрадою и святым днем Господним.
Это ключевой момент. Как сказано в Библии, Господь называет субботу «Мой святой день». Несомненно, суббота — это день Господень. И, конечно, суббота — это седьмой день недели, а не первый.
Но прежде чем мы закончим обсуждение слов из Откр. 1:10 и того, какое отношение они имеют ко дню Господню, я хотел бы познакомить вас с некоторыми материалами, касающимися происхождения обычая считать воскресенье днем Господним. Согласно хорошо сохранившимся историческим источникам, обычай применять это выражение к воскресенью проник в христианство к концу II в. по Р. X. Когда Иоанн писал цитированные выше слова, даже те, кто хотел бы отменить субботу, либо еще не родились, либо не могли помышлять об использовании этого выражения по отношению к воскресенью и усомниться в субботе. Печально, но факт, ибо когда выражение «день Господень» действительно вошло в употребление среди христиан, оно было запятнано язычеством, а именно: солнцепоклонством. Послушайте, что говорит Агостиньо Пайва, португальский исследователь митраизма:
«Первый день каждой недели, воскресенье, как утверждают историки, с глубокой древности был посвящен Митре. Поскольку солнце было богом, в прямом смысле слова, воскресенье стали называть днем Господним, что позднее было воспринято и христианами» (Митраизм, с. 3).
Вас не шокирует происхождение этого обычая? «День Господень». Но упомянутый здесь господин — солнце!
Теперь мы должны задать основной вопрос. Нашли мы в Писании подтверждение необходимости соблюдать воскресенье? Согласитесь, нас постигла неудача. Если бы таковое подтверждение имелось в Новом Завете, мы увидели бы его в только что приведенных стихах. Прочитайте их заново на досуге, если хотите. Молчание Нового Завета относительно Божественной санкции Христа или апостолов на замену дня отдыха — это, уверяю вас, красноречивое молчание! И весьма знаменательное. Надо помнить, что любая подобная перемена вызвала бы у первых христиан острую полемику. Подумайте о том, сколько внимания уделяет Павел проблеме обрезания и отношения к нему христиан. Он посвящает почти все Послание к Галатам обсуждению этого вопроса. Но обрезание основывалось исключительно на ритуальном законе, называемом иногда законом Моисея, то есть на законе жертвоприношений, обрядов и церемоний, который уже почти утратил силу к тому времени, когда Иисус, истинная Жертва, Агнец Божий, отдал Свою жизнь. Обрезание даже не упоминается в Десяти Заповедях.
Представьте, какое волнение поднялось бы при малейшей попытке хотя бы намекнуть на отмену субботы — одной из Десяти Заповедей Господа! Этому вопросу были бы посвящены многие главы, а может быть, и целые книги. И помните, что Новый Завет был написан между девятнадцатым и шестьдесят третьим годами после распятия. Это важно помнить при оценке каждого из этих текстов.
Бесспорно, в наши дни путаница в отношении Господнего дня отдыха получила широкое распространение. Миллионы людей верят, что распятие каким-то образом аннулировало авторитет заповеди о субботе. Но можно ли поверить, что в то время, когда еще под зорким присмотром апостолов ярко сияло пламя раннехристианской Церкви, суббота уже подвергалась серьезным нападкам, и об этом не появилось даже намека в Новом Завете? Едва ли!
Дикторы старались сдерживать свои чувства. Весть передавалась из уст в уста, и люди открыто рыдали на улицах. Покупатели потеряли интерес к покупкам и разбрелись по домам. Уровень цен на бирже резко упал, и биржа закрылась. Глаза всех были прикованы к телевизионным экранам, и три с половиной дня мы не видели никаких коммерческих программ.
Мы были ошеломлены. Мы были сбиты с толку. Смертоносная винтовка наемного убийцы, заказанная им по почте, поставила под угрозу безопасность нашей страны. Но постепенно мы овладели собой. Конечно, законы государства были серьезно нарушены, привычный мирный порядок разлетелся вдребезги, но Конституция, оплот закона и порядка, осталась незыблемой. Закон был попран с чудовищным цинизмом, но смерть главы исполнительной власти не изменила и не ослабила закон ни на йоту. Три выстрела из-под крыши одного из домов Далласа только укрепили нашу демократию, чтобы в будущем она более тщательно обеспечивала соблюдение закона.
Хотя сравнение и неравноценно, но была и другая черная пятница, когда замерло сердце всей Вселенной!
Когда умер Христос, люди не сидели, как приклеенные, у своих телевизоров. Лишь немногие знали и тревожились о том, что произошло. Однако все небо знало о случившемся. Знали неотпавшие миры; безгрешные существа потрясение замерли в молчании, увидев своего возлюбленного Предводителя в руках врага, поставившего под угрозу Его правление.
То, что они увидели в этот день, навечно убедило даже самых сомневающихся относительно истинной природы греха. Характер падшего ангела был окончательно разоблачен, ибо он зашел в своем бунте так далеко, что отнял жизнь у Сына Божьего, своего Творца!
Но как ни велико было потрясение неба, вызванное смертельным ударом врага, оно сохранило уверенность в том, что его правительство устоит. Справедливость Его Конституции была навечно доказана смертью Иисуса. Его законы остались незыблемыми — за исключением того, что преданность Иисусу, умершему в тот день, сделала неповиновение немыслимым!
Да, Сын Божий умер. Однако Он выполнил все, что задумал. Он не только дал падшему человеку возможность спасения, но сделал и нечто большее, а именно: отстоял Свое правление. Своей собственной смертью Он показал неизменный характер Божественного кодекса и навеки гарантировал безопасность мироздания. Ничто отныне не угрожало Его Закону и Его Любви. Своей смертью Он прославил Закон и показал Вселенной, насколько Ему небезразлична ее судьба!
Сын Божий был мертв. Но Ему суждено было воскреснуть!
Сразу после смерти Джона Ф. Кеннеди по всей стране выросло бесчисленное количество мемориалов. На многих из них Жаклин Кеннеди зажгла вечный огонь. В честь погибшего президента были названы дороги, стадионы, аэропорты. Мыс Канаверал был переименован в мыс Кеннеди. Линдон Джонсон понял, что самым лучшим памятником Кеннеди будет завершение его программы, прерванной далласской пулей, и сказал: «Давайте продолжать!»
Вполне естественно, что христианский мир пожелал воздвигнуть памятник смерти и особенно воскресению Иисуса. Почему бы, рассуждали христиане, не превратить воскресенье в напоминание миру о том дне, когда Он вышел из гроба, оставив его пустым? Это представлялось таким естественным. И таким правильным.
Но здесь есть проблема. Но Господь Сам избрал, как мы будем поминать Его смерть на кресте. Это Вечеря Господня, или служение причастия. Каждое наше причащение хлебом и вином — чистым, неперебродившим виноградным соком — это память о том, как было изранено Его Тело и как пролилась ради нас Его Кровь.
Но знаете ли вы, что Господь определил и поминовение Своего воскресения? Да, да, именно Своего воскресения? И это в высшей степени логично. Вот оно:
«Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо, если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим. 6:3—5).
Какое поминовение может быть более подобающим и исполненным смысла, чем крещение? Погружение в воду наиболее точно отображает воскресение. Когда человек вступает в воду и задерживает дыхание, это символизирует смерть для греха. Когда он погружается в воду, это символизирует погребение прежней жизни. Когда он выходит из воды, это символизирует воскресение к новой жизни. Всеми этими действиями, проникнутыми полной самоотдачей и глубоким чувством, христианин вспоминает смерть, погребение и воскресение своего Господа и принимает в них участие. Избранное Самим Господом, это таинство не имеет себе равных и совершенно в каждой детали. Трудно понять, почему смертные должны пытаться это превзойти.
Но именно это люди и пытаются сделать, ибо на вопрос о причине замены библейской субботы на воскресное богослужение значительная часть христианского мира отвечает, что это сделано во славу воскресения.
Вы скажете: «Но поминовения похвальны. Разве их не может быть несколько во славу Его воскресения?»
Да, поминовение похвально, однако проблема вот в чем: у Господа уже есть день отдыха. Он был установлен в конце недели Творения. И это тоже памятный день. Весьма памятный. Давайте еще раз прочитаем об этом:
«В шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:11).
Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю. Поэтому Он дал нам субботу. Это памятник Творению. Суббота — это вечное, повторяющееся каждые семь дней напоминание о том, что мы — не плод случайности и произвола, а дети любящего Творца.
И еще один вопрос. Должно ли быть у нас два дня отдыха? Один — чтобы напоминать нам о Его воскресении, другой — чтобы напоминать о том, что Он — Творец? Как отзовется человеческая природа на два дня отдыха? Не станет ли она отдавать предпочтение какому-то одному из них? Не станут ли люди выбирать тот день, который для них более удобен?
Это означало бы, что о воскресении Иисуса помнят, но Его деяния в качестве Творца забыты. Мы всегда чтим Господа своей любовью и преданностью, своей памятью о пустом гробе. Но понимаете, в чем здесь ошибка? Каким бы искренним ни было празднование воскресения, это нарушает — по меньшей мере, по небрежности — одну из десяти заповедей Господа. Ибо те, кто соблюдает воскресенье, несоблюдают заповеданный Господом день. Можем ли мы надеяться на то, что Господь будет доволен повиновением, которое запятнано нарушением закона, и преданностью, которая отдает вероломством и пожертвованием, замешанными на непокорности? Едва ли!
В этом месте вы, возможно, скажете: «Я в полном недоумении. Не знаю точно, что я читал и где, но я всегда был уверен, что воскресное богослужение установлено Новым Заветом. Неужели мне это приснилось?» Нет. Вам это не приснилось. Вы просто усвоили то, что миллионы людей до вас считали правильным. Дело в том, что первый день недели упоминается в Новом Завете всего восемь раз. В пяти случаях это просто указания на тот факт, что воскресение произошло в первый день недели, и они никем не оспариваются. Таковы фрагменты из Мф. 28:1; Мк. 16:2, 9; Лк. 24:1. Ин. 20:1.
Воскресение действительно произошло в воскресенье. Так говорит нам Новый Завет. Но содержатся ли в этих фрагментах какие-либо намеки, указания или распоряжения насчет почитания этого дня как дня отдыха? Достаточно прочитать эти фрагменты, чтобы вопрос прояснился, ибо, как я уже сказал, они просто указывают на то, что воскресение имело место в этот день.
«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Мф. 28:1).
Обратите внимание, что первый день недели начинается на рассвете послесубботы. Здесь явно отсутствует Божественное указание на то, чтобы мы соблюдали первый день недели как субботу, не так ли? Теперь следующий отрывок.
«Весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца» (Мк. 16:2).
И снова — просто фактическое указание на время воскресения.
И обратите, пожалуйста, внимание на начало первого стиха, пока Евангелие открыто на этой странице. В нем говорится: «по прошествии субботы» женщины купили благовония, чтобы помазать Иисуса; то есть субботней ночью, после захода солнца, а затем рано утром в первый день недели пришли ко гробу.
Третий фрагмент с упоминанием первого дня недели находится на этой же странице, в стихе 9:
«Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов».
Знакомые слова. Мы неоднократно читали их прежде, и снова — отсутствие каких-либо указаний на то, что этот день наделяется значением субботы, вы это заметили?
Теперь обратимся к Евангелию от Луки.
«В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие» (Лк. 24:1).
Полезно было бы обратить внимание на предшествующий стих, т. е. 56-й стих 23-й главы: «Возвратившись же, приготовили благовония и масти, и в субботу остались в покое по заповеди».
Следовательно, перед тем как прийти к гробу в первый день недели, женщины провели субботу в покое. Снова и снова мы убеждаемся, что суббота предшествует первому дню недели — что к моменту наступления первого дня недели она уже миновала. Пока мы не слишком преуспели в поисках в Писании объяснения празднования первого дня недели как субботы или дня Господня.
Имейте в виду, что во всех фрагментах Священного Писания суббота названа своим сакральным именем, а воскресенье — просто по номеру: «первый день» недели.
И теперь Евангелие от Иоанна.
«В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба» (Ин. 20:1).
Итак, все они перед вами. Мы изучили все пять фрагментов, включающих ссылки на факт воскресения Иисуса в первый день недели. По поводу этих фрагментов не может быть никаких споров.
Следующий фрагмент, упоминающий первый день недели, находится в той же 20-й главе Иоанна, стих 19:
«В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!»
Те, кто ищет в Писании оправдания замены субботы, иногда приводят этот фрагмент в доказательство того, что собрание в честь воскресения состоялось в первый день недели. Но в это трудно поверить, поскольку ученики собрались за закрытыми дверями из страха перед иудеями и сами еще не вполне убедились в воскресении, пока Иисус не появился перед ними. Но даже если это было собрание в честь воскресения, разве тем самым первый день недели превращается в субботу? Едва ли!
Осталось еще два фрагмента. Седьмое упоминание о первом дне недели находим в книге Деяния Апостолов:
«В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи» (Деян. 20:7).
Мы прочитали о прощальной проповеди Павла в первый день недели и о преломлении хлеба. Однако произнесение проповеди или проведение служения причастия не превращают какой-либо день в субботу. Евангелисты часто проповедовали каждый вечер на неделе, но, конечно, не считали каждый день субботой. Ученики тоже проповедовали каждый день. А что касается Вечери Господней, то имейте в виду, что Сам Господь установил ее в четверг вечером. Но разве это превращает четверг в субботу? Я бы не хотел основываться в своей вере на подобном допущении, а вы? Особенно, учитывая, что в Священном Писании десятки раз упоминаются проповеди Павла и других апостолов «в субботу». Павел по своему обыкновению проповедовал в субботу — таково было его обыкновение. В Деян. 20:7 речь идет о прощальном собрании.
Мы подошли к последнему упоминанию первого дня недели в Новом Завете. Вот оно:
«В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду» (1 Кор. 16:2).
Я думаю, было бы полезно прочитать и следующие два стиха. «Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим. А если прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут». Читая послания Павла к различным церквам, вы увидите, что он проводил в жизнь очень дорогой его сердцу замысел. Верующие в Иерусалиме нуждались в финансовой поддержке. И Павел просил, чтобы церкви собрали крупное приношение для своих собратьев по вере. Похоже, что он даже поощрял церкви на некоторое соревнование, чтобы увидеть, какая из них наиболее щедра.
Этот фрагмент (ст. 2) не имеет ничего общего с обычаем ходить в церковь по воскресеньям и жертвовать на блюдо для подношений, как некоторые обычно его истолковывают. Павел просто обращается к коринфянам с просьбой, чтобы во время просмотра счетов и подведении итогов за прошедшую неделю они откладывали немного денег специально для этой цели, чтобы ему не пришлось собирать деньги, когда он прибудет их навестить. Различные переводы этого стиха ясно показывают, что данный финансовый учет и «откладывание» происходит дома, а не во время церковной службы. Понимаете? В анализируемом стихе ничего не говорится о сборе денег во время церковной службы.
Существует еще один фрагмент, который нам следует прочитать. В нем не упоминается первый день недели, но многие считают, что он подразумевается. По этой причине мы должны этот текст рассмотреть. Находим его в книге Откровение:
«Я был в духе в день Господень и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный» (Откр. 1:10)».
Вот так, утверждают некоторые, Иоанн получил откровение от Иисуса в день Господень — и это было воскресенье. Но не слишком ли много берут на себя эти люди? Во-первых, превращает ли получение откровения от Иисуса любой день недели в субботу? И являетсяли днем Господним воскресенье? Или мы пытаемся навязать Иоанну и ранним христианам один из современных обычаев? Какой день являетсяднем Господним согласно тому, что сказал Он Сам устами пророка Исаии?
«Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих во святой день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить» (Ис. 58:13).
Народ Божий пренебрегал субботой; люди все больше привыкали использовать ее для угождения своим прихотям. И Господь воззвал к ним, чтобы они остановились и отказались от этой порочной практики; Он назвал субботу отрадою и святым днем Господним.
Это ключевой момент. Как сказано в Библии, Господь называет субботу «Мой святой день». Несомненно, суббота — это день Господень. И, конечно, суббота — это седьмой день недели, а не первый.
Но прежде чем мы закончим обсуждение слов из Откр. 1:10 и того, какое отношение они имеют ко дню Господню, я хотел бы познакомить вас с некоторыми материалами, касающимися происхождения обычая считать воскресенье днем Господним. Согласно хорошо сохранившимся историческим источникам, обычай применять это выражение к воскресенью проник в христианство к концу II в. по Р. X. Когда Иоанн писал цитированные выше слова, даже те, кто хотел бы отменить субботу, либо еще не родились, либо не могли помышлять об использовании этого выражения по отношению к воскресенью и усомниться в субботе. Печально, но факт, ибо когда выражение «день Господень» действительно вошло в употребление среди христиан, оно было запятнано язычеством, а именно: солнцепоклонством. Послушайте, что говорит Агостиньо Пайва, португальский исследователь митраизма:
«Первый день каждой недели, воскресенье, как утверждают историки, с глубокой древности был посвящен Митре. Поскольку солнце было богом, в прямом смысле слова, воскресенье стали называть днем Господним, что позднее было воспринято и христианами» (Митраизм, с. 3).
Вас не шокирует происхождение этого обычая? «День Господень». Но упомянутый здесь господин — солнце!
Теперь мы должны задать основной вопрос. Нашли мы в Писании подтверждение необходимости соблюдать воскресенье? Согласитесь, нас постигла неудача. Если бы таковое подтверждение имелось в Новом Завете, мы увидели бы его в только что приведенных стихах. Прочитайте их заново на досуге, если хотите. Молчание Нового Завета относительно Божественной санкции Христа или апостолов на замену дня отдыха — это, уверяю вас, красноречивое молчание! И весьма знаменательное. Надо помнить, что любая подобная перемена вызвала бы у первых христиан острую полемику. Подумайте о том, сколько внимания уделяет Павел проблеме обрезания и отношения к нему христиан. Он посвящает почти все Послание к Галатам обсуждению этого вопроса. Но обрезание основывалось исключительно на ритуальном законе, называемом иногда законом Моисея, то есть на законе жертвоприношений, обрядов и церемоний, который уже почти утратил силу к тому времени, когда Иисус, истинная Жертва, Агнец Божий, отдал Свою жизнь. Обрезание даже не упоминается в Десяти Заповедях.
Представьте, какое волнение поднялось бы при малейшей попытке хотя бы намекнуть на отмену субботы — одной из Десяти Заповедей Господа! Этому вопросу были бы посвящены многие главы, а может быть, и целые книги. И помните, что Новый Завет был написан между девятнадцатым и шестьдесят третьим годами после распятия. Это важно помнить при оценке каждого из этих текстов.
Бесспорно, в наши дни путаница в отношении Господнего дня отдыха получила широкое распространение. Миллионы людей верят, что распятие каким-то образом аннулировало авторитет заповеди о субботе. Но можно ли поверить, что в то время, когда еще под зорким присмотром апостолов ярко сияло пламя раннехристианской Церкви, суббота уже подвергалась серьезным нападкам, и об этом не появилось даже намека в Новом Завете? Едва ли!