Представьте, к примеру, что человек спускается по эскалатору с той же скоростью, с какой эскалатор поднимается; скорость перемещения человека в пространстве в этом случае равна нулю. То же происходит и с птицей в воздухе в последнем описанном нами случае.
Вы, вероятно, замечали парящих птиц с растопыренными, словно пальцы, кончиками крыльев. Такое положение перьев называется прорезанием и служит для предотвращения завихрений, когда птица заходит на посадку.
Некоторые пернатые совершают перемещения, напоминающие движения вертолета: вертикальный полет, задний ход, зависание на месте. Это чрезвычайно сложные образцы координации, механизм которых мы полностью не понимаем. Известно только, что эти воздушные акробаты используют не только восходящие, но и нисходящие силовые потоки.
Не знаю, как вы, но я совершенно поражен! Птицы — будь то воробьи или колибри, ястребы или орлы — рождены для полета. Они фантастически оснащеныдля полета и замысловато созданы,для полета!
Здесь я хотел бы поблагодарить моего друга, орнитолога д-ра Эйзу Торесена за всю эту великолепную информацию о птицах!
Так удивительно ли, что Господь задавал Иову вопрос: «Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень? По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое? Он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных; оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко… и где труп, там и он» (Иов 39:26—30).
Скажите-ка, могло ли все это возникнуть по воле случая? Неужели все уникальные способности птиц просто развивались в течение долгих столетий? Неужели их фантастическая оснащенность для полета накапливалась постепенно?
Продумайте этот вопрос. Допустим, птица имела бы соответствующий тип крыла, но слишком слабые грудные мышцы. Смогла бы она летать? А что, если бы она не обладала возможностью быстро доставлять энергию к этим мышцам? Смогла бы она летать? А если бы птица имела слабое зрение? Что тогда?
Представьте себе, что птичьи перья имеют менее сложное строение — вроде чешуи рыб и рептилий, например? Что, если бы перья не могли бы в любой нужный момент менять форму крыла? А если бы эти изменения не регистрировались во внутреннем ухе и не пересылались бы в мозг для корректировки полета? Если бы хоть один элемент оснащения птицы не был предусмотрен или недоразвился, смогла бы она летать?
Другими словами, если бы птица обладала не всеми, а только некоторыми из необходимых для полета качествами, смогла бы она выжить, ожидая, пока необходимые качества разовьются? Нет. Они необходимы птице все сразу. Птица должна была родитьсятакой. Ее необходимо было создатьтакой. И это, друзья мои, не эволюция. Это Творение! Это и есть «в начале Бог»!
Именно Иов, как вы помните, посоветовал: «Спроси… у птицы небесной, и возвестит тебе» (Иов 12:7).
Спрашивайте у птиц, наблюдайте их в полете, изучайте, как они устроены. Послание это слишком внятно, чтобы не услышать его. Бог существует.Творец существует.В жизни естьсмысл. Птицы не возникли ниоткуда, более того, они не являются результатом слепого и бессмысленного случая. И мы, кстати, тоже!
Но сначала обратимся за поддержкой к пчелам!
Кто научил пчелу?
Ошибки неизбежны
Вы, вероятно, замечали парящих птиц с растопыренными, словно пальцы, кончиками крыльев. Такое положение перьев называется прорезанием и служит для предотвращения завихрений, когда птица заходит на посадку.
Некоторые пернатые совершают перемещения, напоминающие движения вертолета: вертикальный полет, задний ход, зависание на месте. Это чрезвычайно сложные образцы координации, механизм которых мы полностью не понимаем. Известно только, что эти воздушные акробаты используют не только восходящие, но и нисходящие силовые потоки.
Не знаю, как вы, но я совершенно поражен! Птицы — будь то воробьи или колибри, ястребы или орлы — рождены для полета. Они фантастически оснащеныдля полета и замысловато созданы,для полета!
Здесь я хотел бы поблагодарить моего друга, орнитолога д-ра Эйзу Торесена за всю эту великолепную информацию о птицах!
Так удивительно ли, что Господь задавал Иову вопрос: «Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на полдень? По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое? Он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных; оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко… и где труп, там и он» (Иов 39:26—30).
Скажите-ка, могло ли все это возникнуть по воле случая? Неужели все уникальные способности птиц просто развивались в течение долгих столетий? Неужели их фантастическая оснащенность для полета накапливалась постепенно?
Продумайте этот вопрос. Допустим, птица имела бы соответствующий тип крыла, но слишком слабые грудные мышцы. Смогла бы она летать? А что, если бы она не обладала возможностью быстро доставлять энергию к этим мышцам? Смогла бы она летать? А если бы птица имела слабое зрение? Что тогда?
Представьте себе, что птичьи перья имеют менее сложное строение — вроде чешуи рыб и рептилий, например? Что, если бы перья не могли бы в любой нужный момент менять форму крыла? А если бы эти изменения не регистрировались во внутреннем ухе и не пересылались бы в мозг для корректировки полета? Если бы хоть один элемент оснащения птицы не был предусмотрен или недоразвился, смогла бы она летать?
Другими словами, если бы птица обладала не всеми, а только некоторыми из необходимых для полета качествами, смогла бы она выжить, ожидая, пока необходимые качества разовьются? Нет. Они необходимы птице все сразу. Птица должна была родитьсятакой. Ее необходимо было создатьтакой. И это, друзья мои, не эволюция. Это Творение! Это и есть «в начале Бог»!
Именно Иов, как вы помните, посоветовал: «Спроси… у птицы небесной, и возвестит тебе» (Иов 12:7).
Спрашивайте у птиц, наблюдайте их в полете, изучайте, как они устроены. Послание это слишком внятно, чтобы не услышать его. Бог существует.Творец существует.В жизни естьсмысл. Птицы не возникли ниоткуда, более того, они не являются результатом слепого и бессмысленного случая. И мы, кстати, тоже!
Но сначала обратимся за поддержкой к пчелам!
Кто научил пчелу?
Компьютеры и ракеты, словари и самолеты являются продуктом человеческого гения и результатом напряженной работы, а люди, создающие все это, возникли в результате слепого случая. Так нам говорят, в этом нас убеждают.
Но знаете ли вы, что обыкновенная пчела может без особых усилий напрочь опрокинуть доводы самых блестящих умов?
Скажите, много ли невероятной, волшебной силы вы согласны приписать такой естественной составляющей бытия, как время? Если эволюция происходила, то какона происходила? Не разумней ли будет поставить несколько конкретных вопросов применительно к одной небольшой области?
Давайте вместе понаблюдаем за удивительной жизнью обыкновенных медоносных пчел. Обещаю, что вас ожидают сюрпризы, а тех, кто приписывает заслугу Творения волшебной силе времени, способного в прошлом на то, чего оно не может сделать сегодня, поздравляю с довольно трудной дилеммой!
Вы когда-нибудь замечали, что пчелы — замечательные архитекторы? Улей с обыкновенными рядами шестигранных ячеек из воска — это шедевр строительного искусства. Восковые дворцы, которые мы называем сотами, строятся молодыми пчелами, не достигшими семнадцатидневного возраста. Однако все ячейки одинакового размера, шестигранные, а каждые три пары перегородок являются стенками соседних ячеек. Толщина их составляет всего 0,07 миллиметра, но они так прочны, что один килограмм сотов способен выдержать до двадцати пяти килограммов меда.
Откуда эти юные пчелы знают, что шестигранник имеет наименьший периметр и, следовательно, требует меньше всего строительного материала? Откуда они знают, что шестигранные ячейки являются наиболее оптимальными и экономичными? Кто им об этом сказал?
Но пчелы строят их без всяких проектов, чертежных досок и угломеров. И каждая ячейка совершенна — как раз такого размера, какой подходит пчеле!
Какова же технология строительства сотов? Пчелы каким-то образом прикрепляются к крыше улья, как гирлянды. Иногда это происходит в дупле дерева. Одна пчела прицепляется к крыше, другая цепляется за ее свисающие лапки и так далее. Цепочка пчел становится длиннее и длиннее; раскачиваясь из стороны в сторону, они соединяются с пчелами, висящими справа и слева, пока не образуют нечто вроде живой завесы.
Они подвешиваются таким образом для того, чтобы вырабатывать воск. Видите ли, у пчел имеется четыре восковых кармана по обеим сторонам брюшка. Примерно через двадцать четыре часа такого висения из карманов начинает выделяться воск. Когда пчела чувствует, что воск готов, она карабкается по спинкам остальных пчел, достает воск из карманов, пережевывает его и укладывает в сот.
Сначала пчелы просто наваливают воск. Затем лепят чашечки грубой формы, забираются внутрь и утрамбовывают пол и стенки. Это занятие, по-видимому, вызывает вибрацию, которая позволяет пчелам судить об эластичности и толщине корпуса сота. В результате — идеальная форма и невероятно тонкие стенки. Вот так и строятся эти поистине уникальные сооружения.
Пчелы выполняют свою работу в тесном сотрудничестве, словно задания для каждой из них были указаны в специальной инструкции! Должно быть, у них великолепная организация, скажете вы. Да. Но кто ею руководит? Известно, что ни одна пчела не трудится ради себя, все они живут ради улья. В улье могут сосуществовать от сорока до семидесяти пяти тысяч пчел и даже больше, и все они работают в полной гармонии, как единое целое.
Но кто же их лидер? Может быть, матка? Вы скажете, что она проявляет свое верховенство только в период роения. Но и тогда рабочие пчелы играют главную роль при определении местоположения нового гнезда. Матка — это яйцекладущая машина. За один день она способна отложить до двух тысяч яиц. Кроме того, она явно посылает химические сигналы, которые каким-то образом позволяют пчелиной семье нормально функционировать. Говорят, что в присутствии матки для строительства сота требуется менее сотни рабочих пчел, а без нее — тысячи. Но является ли она лидером улья? Конечно, нет.
Трутни тоже не лидеры. Эти пчелы-самцы абсолютно праздны. Они проводят свою жизнь в ожидании шанса спариться с маткой в ее брачном полете.
Настоящим чудом улья, бесспорно, являются рабочие пчелы. Но у них нет лидера. Тем не менее они умудряются все делать правильно!
Пчел интересуют две вещи — пыльца и нектар. И то, и другое они находят в цветах. Когда приходит время лететь на цветочные луга, оказывается, что пчелы изумительно оснащены для этой цели. Во-первых, пчела — это блестяще спроектированная летательная машина. Созданные человеком грузовые самолеты способны нести полезную нагрузку, составляющую примерно 25 процентов от их веса. А пчелы могут нести груз, равный своему весу.
Пчеле не нужен пропеллер или двигатель. На своих широких коротких крыльях пчела и поднимается, и мчится вперед. Она умеет передвигаться вверх и вниз по вертикали, умеет парить в воздухе. Когда пчела опускается на цветок, ее маленькие крылья складываются в доли секунды. Если возникает необходимость проветрить улей, она использует крылья как вентилятор.
У пчелы есть три места для размещения взятка. Это зоб, в котором она переносит нектар, и две корзинки на задних лапках для сбора пыльцы. Представьте себе грузовой самолет с контейнером, болтающимся где-то под корпусом!
Являются ли эти пыльцевые корзинки чем-то таким, что развилось по необходимости? Что ж, человек впервые описал пчелу в 3000 г. до Р. X. Тогда у нее были пыльцевые корзинки, и с тех пор ничего не изменилось!
Пчела способна высосать необходимый объем нектара за минуту. Чтобы до отказа наполнить корзинки пыльцой, ей требуется три минуты. Как она это делает? Пчела погружается в цветок, стряхивая своим телом пыльцу из пыльцевых коробочек. Желтая пудра разлетается внутри цветка и оседает на волоски, покрывающие тело пчелы.
Но дальнейшее не так просто. Как она помещает пыльцу в корзинки? И почему пыльца не выдувается во время полета? Такой груз надо обязательно увлажнить, утрамбовать и равномерно распределить на обеих лапках. Хотите — верьте, хотите — нет, но пчела именно так и поступает, причем делает все это, паря в воздухе или повиснув на одной лапке!
А сейчас рассмотрим еще одну уникальную способность пчел. Вот маленькая пчелка, выступающая в роли разведчика, нашла цветочный луг и готова вернуться в улей с образцами нектара и пыльцы. Как она найдет дорогу обратно? Имейте в виду, что это может быть расстояние в несколько километров, а разведчица в своих поисках могла часто менять направление, прежде чем нашла этот луг. Но пчела полетит прямо в улей!
Кто рассказал ей, как это сделать? Каким навигационным оснащением она располагает? Как, вернувшись в улей, она сообщит тысячам своих подруг о местонахождении обнаруженного ею сокровища?
Известно, что пчелы великолепно различают запахи. Когда какая-то пчела прилетает в улей с нектаром, собранным неподалеку, остальные пчелы покидают улей и летят прямо к источнику. Они действуют с такой точностью, как будто у них есть внутренние часы. Если пчелы обнаруживают, что пища доступна в определенное время дня, то на следующий день прилетают за добавкой именно в это время.
А что, если цветы находятся на расстоянии нескольких километров от улья? Наверняка должны существовать какие-то пределы чувства обоняния у этих крошечных существ. Как же им быть? Как маленькая разведчица передаст своим подругам новую информацию?
Вы не слышали об этом? Тогда позвольте рассказать вам о «виляющем танце».
Иногда возвращение пчелы с нектаром и пыльцой сопровождается своеобразным спектаклем, которые многие специалисты рассматривают как способ, с помощью которого пчелы рассказывают о местонахождении источника нектара. Первопроходчица дает подругам попробовать нектар и тем самым приводит их в возбуждение. Затем она исполняет перед ними причудливый танец, который называют виляющим, потому что, танцуя, пчела виляет своим брюшком. При этом пчела описывает фигуру, напоминающую восьмерку. Самое удивительное, что угол движения в вертикальномполете изображает горизонтальноенаправление от улья до источника пищи по отношению к направлению на солнце.
И не только это. Количество па пчелиного танца в минуту указывает на расстояние до луга. Удивительно, но это число обратно пропорционально расстоянию, то есть чем дальше находится луг, тем меньше движений делает танцовщица. Другими словами, если пчела описала десять кругов за пятнадцать секунд, то цветочный луг находится на расстоянии ста метров. Но если пчела двигается замедленно, описывая, к примеру, два круга за пятнадцать секунд, то цветы растут на расстоянии шести километров от улья. И еще. Небольшие расчеты показывают, что данное отношение к расстоянию не чисто арифметическое, а логарифмическое! Что вы на это скажете?
Какого рода мозг у этой маленькой медоносной пчелы? Кто научил ее всему этому? Как научились эти крошечные существа соотносить углы направлений и расстояния с танцевальными па? И если до этого додумалась какая-то одна пчела, то как она научила остальных? И почему миллионы пчел в разных концах земли понимают этот язык?
Я знаю, некоторые ученые не разделяют уверенности в том, что пчелы общаются с помощью этого языка. Они не убеждены, что посредством этого странного танца разведчица действительно сообщает остальным пчелам о местонахождении цветочного луга. Я знаю, данное предположение вызывает споры.
На тот случай, если вы склонны сомневаться, предлагаю подумать о следующем. Посредством танца пчела способна передать информацию о местонахождении луга человеку. Люди ее понимают, ведь они наблюдают за ее танцем и находят нужный луг. Разве это менее удивительно? Разве сообщение информации человеку языком логарифмов — это меньшее чудо, чем сообщение информации другим пчелам? Думаю, что нет.
Повторяю — каков же мозг у этой маленькой пчелы? Случайно ли ее поведение?
Один автор высказал гипотезу о том, что надо иметь под руками, если мы захотим воспроизвести схему внутреннего устройства медоносной пчелы и скопировать систему ее ориентации и управления полетом: «Внутренние часы. Поляризационный датчик. Прибор для вычисления азимута. Инструмент определения истинной вертикальности. Аппаратура счисления пути. Индикатор скорости и направления ветра. Тригонометрический калькулятор и таблицы. Индикатор скорости воздушного потока и путевой скорости».
После того, что мы узнали о возможностях медоносной пчелы, этот список не покажется преувеличением.
Интересно, знаете ли вы, как полезна пчела — полезна для самой жизни? Пчелы, конечно, не могут существовать без растений и цветов с их пыльцой и нектаром, но это исключительно взаимовыгодное сотрудничество. Многие виды растений и цветов не могли бы жить и плодиться, если бы пчелы их не опыляли. Самые прекрасные цветы и наиболее плодоносные растения просто исчезли бы с лица земли. Это была бы невосполнимая потеря!
А вот сейчас давайте подумаем вместе: неужели пчела, с таким превосходным оснащением, необходимым для ее деятельности, возникла случайно? Или постепенно трансформировалась в течение долгих столетий?
Что было бы, если бы пчела первоначально возникла без пыльцевых корзинок на задних лапках? Что, если бы у нее были эти корзинки, но отсутствовали коленные суставы, утрамбовывающие пыльцу, или она вообще не умела бы этого делать? Смогла бы пчела собирать пыльцу, если бы на ее теле не было специальных волосков? А что, если бы у нее не появился зоб для сбора нектара? Что, если бы у нее не было необходимого оснащения для производства воска? Или если бы она не знала, что для выделения воска надо провисеть двадцать четыре часа в гирлянде? Что, если бы пчелиный воск не выдерживал высокой температуры улья? Что, если бы пчелы не знали, как приготовить королевское желе для кормления матки, и матка погибла бы?
И, наконец, как жить пчеле, если бы она не умела находить обратный путь в улей? Или путь к цветочному лугу?
Вопросы сыплются лавиной, им никогда не будет конца. Я думаю, вы понимаете, что любой элемент физического оснащения пчелы был бы бесполезен при отсутствии остальных. Чтобы приносить пользу, все приспособления и «ноу-хау» должны были появиться у пчелы одновременно, а не постепенно!
В ином варианте, если эволюция имела место, представьте следующее. Эта самая первая пчела, где-то в далеком прошлом, сидит на веточке. Что это за пчела? Матка? Но матка не способна к воспроизводству при отсутствии трутней.
Может, это трутень? Но трутни не размножаются без матки.
Значит, рабочая пчела? Едва ли, ибо рабочие пчелы тоже не способны к воспроизводству.
Нельзя не прийти к выводу, что вся семья должна была возникнуть сразу, одновременно, причем у каждой пчелы все приспособления и «ноу-хау» должны были быть изначально полностью развиты и готовы к действию! Таким образом, даже приближенное изучение строения, поведения и возможностей пчел и птиц позволяет сделать вывод, что эволюцией в данном случае и не пахнет. Это Творение!
Не лучше ли поверить простому, незапутанному, откровенному рассказу, который мы находим на первой странице Библии? «В начале сотворил Бог небо и землю».
Незабываемый сочельник 24 декабря 1968 года. Впервые в своей истории люди совершили полет вокруг Луны. И разве не знаменательно, что Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл и Уильям Андерс в тот исторический вечер, глядя из далекого космоса на подвешенную в безграничном мраке Землю, сочли уместным прочитать в качестве послания землянам первую главу Книги Бытие? Сотрудники газеты «Нью-Йорк Тайме» так написали об этой передаче с лунной орбиты: «Почему-то это было удивительно уместно!»
Только через несколько месяцев я узнал о довольно странном происшествии, случившемся в тот вечер. В космическом центре Хьюстона, естественно, присутствовало множество представителей прессы, в том числе и иностранной. Среди них были и два журналиста из одной страны, которую я не буду называть, — страны, не признающей христианскую культуру. Так вот, они очень заинтересовались космическим полетом, а чтение астронавтами первой главы Книги Бытие произвело на них огромное впечатление. Они интуитивно почувствовали, что происходит что-то очень важное. Журналисты дождались, пока их сменят, и, когда служащий НАСА вышел в коридор, они подошли к нему и вежливо спросили, нельзя ли получить копию текста, который только что читали астронавты. Служащий, стараясь не выдать своего удивления, ответил: «Разумеется. Когда вы вернетесь в гостиницу, откройте ящик ночного столика. Там вы найдете книгу в черном переплете. Текст, который читали астронавты, находится на первой странице».
«Большое спасибо! Со стороны НАСА было очень любезно доставить этот текст в наш номер!» — ответили журналисты.
Происшедшее вызывает улыбку. Но все-таки — в начале (очень давно) что-то произошло, и потом продолжалось. Случилось что-то очень важное: создавалась земля, на сцене появился человек.
Для миллионов людей этот день всегда был тайной. Но так быть не должно, ибо Господь заботливо снабдил нас текстом, который гласит: «В начале сотворил Бог небо и землю».
Да, что могло быть правильней и уместней в тот незабываемый сочельник, да и в любой другой день, чем признать, что прекрасный голубой шар, на котором мы живем, спокойно плывет в пространстве не по воле случая, а потому что туда его поместил Господь?
Господь поместил его туда, потому что у Него был некий замысел, касающийся этого шара и каждого живущего на нем человека. Замысел, касающийся вас и меня. Что может быть лучше этого известия?
Но знаете ли вы, что обыкновенная пчела может без особых усилий напрочь опрокинуть доводы самых блестящих умов?
Скажите, много ли невероятной, волшебной силы вы согласны приписать такой естественной составляющей бытия, как время? Если эволюция происходила, то какона происходила? Не разумней ли будет поставить несколько конкретных вопросов применительно к одной небольшой области?
Давайте вместе понаблюдаем за удивительной жизнью обыкновенных медоносных пчел. Обещаю, что вас ожидают сюрпризы, а тех, кто приписывает заслугу Творения волшебной силе времени, способного в прошлом на то, чего оно не может сделать сегодня, поздравляю с довольно трудной дилеммой!
Вы когда-нибудь замечали, что пчелы — замечательные архитекторы? Улей с обыкновенными рядами шестигранных ячеек из воска — это шедевр строительного искусства. Восковые дворцы, которые мы называем сотами, строятся молодыми пчелами, не достигшими семнадцатидневного возраста. Однако все ячейки одинакового размера, шестигранные, а каждые три пары перегородок являются стенками соседних ячеек. Толщина их составляет всего 0,07 миллиметра, но они так прочны, что один килограмм сотов способен выдержать до двадцати пяти килограммов меда.
Откуда эти юные пчелы знают, что шестигранник имеет наименьший периметр и, следовательно, требует меньше всего строительного материала? Откуда они знают, что шестигранные ячейки являются наиболее оптимальными и экономичными? Кто им об этом сказал?
Но пчелы строят их без всяких проектов, чертежных досок и угломеров. И каждая ячейка совершенна — как раз такого размера, какой подходит пчеле!
Какова же технология строительства сотов? Пчелы каким-то образом прикрепляются к крыше улья, как гирлянды. Иногда это происходит в дупле дерева. Одна пчела прицепляется к крыше, другая цепляется за ее свисающие лапки и так далее. Цепочка пчел становится длиннее и длиннее; раскачиваясь из стороны в сторону, они соединяются с пчелами, висящими справа и слева, пока не образуют нечто вроде живой завесы.
Они подвешиваются таким образом для того, чтобы вырабатывать воск. Видите ли, у пчел имеется четыре восковых кармана по обеим сторонам брюшка. Примерно через двадцать четыре часа такого висения из карманов начинает выделяться воск. Когда пчела чувствует, что воск готов, она карабкается по спинкам остальных пчел, достает воск из карманов, пережевывает его и укладывает в сот.
Сначала пчелы просто наваливают воск. Затем лепят чашечки грубой формы, забираются внутрь и утрамбовывают пол и стенки. Это занятие, по-видимому, вызывает вибрацию, которая позволяет пчелам судить об эластичности и толщине корпуса сота. В результате — идеальная форма и невероятно тонкие стенки. Вот так и строятся эти поистине уникальные сооружения.
Пчелы выполняют свою работу в тесном сотрудничестве, словно задания для каждой из них были указаны в специальной инструкции! Должно быть, у них великолепная организация, скажете вы. Да. Но кто ею руководит? Известно, что ни одна пчела не трудится ради себя, все они живут ради улья. В улье могут сосуществовать от сорока до семидесяти пяти тысяч пчел и даже больше, и все они работают в полной гармонии, как единое целое.
Но кто же их лидер? Может быть, матка? Вы скажете, что она проявляет свое верховенство только в период роения. Но и тогда рабочие пчелы играют главную роль при определении местоположения нового гнезда. Матка — это яйцекладущая машина. За один день она способна отложить до двух тысяч яиц. Кроме того, она явно посылает химические сигналы, которые каким-то образом позволяют пчелиной семье нормально функционировать. Говорят, что в присутствии матки для строительства сота требуется менее сотни рабочих пчел, а без нее — тысячи. Но является ли она лидером улья? Конечно, нет.
Трутни тоже не лидеры. Эти пчелы-самцы абсолютно праздны. Они проводят свою жизнь в ожидании шанса спариться с маткой в ее брачном полете.
Настоящим чудом улья, бесспорно, являются рабочие пчелы. Но у них нет лидера. Тем не менее они умудряются все делать правильно!
Пчел интересуют две вещи — пыльца и нектар. И то, и другое они находят в цветах. Когда приходит время лететь на цветочные луга, оказывается, что пчелы изумительно оснащены для этой цели. Во-первых, пчела — это блестяще спроектированная летательная машина. Созданные человеком грузовые самолеты способны нести полезную нагрузку, составляющую примерно 25 процентов от их веса. А пчелы могут нести груз, равный своему весу.
Пчеле не нужен пропеллер или двигатель. На своих широких коротких крыльях пчела и поднимается, и мчится вперед. Она умеет передвигаться вверх и вниз по вертикали, умеет парить в воздухе. Когда пчела опускается на цветок, ее маленькие крылья складываются в доли секунды. Если возникает необходимость проветрить улей, она использует крылья как вентилятор.
У пчелы есть три места для размещения взятка. Это зоб, в котором она переносит нектар, и две корзинки на задних лапках для сбора пыльцы. Представьте себе грузовой самолет с контейнером, болтающимся где-то под корпусом!
Являются ли эти пыльцевые корзинки чем-то таким, что развилось по необходимости? Что ж, человек впервые описал пчелу в 3000 г. до Р. X. Тогда у нее были пыльцевые корзинки, и с тех пор ничего не изменилось!
Пчела способна высосать необходимый объем нектара за минуту. Чтобы до отказа наполнить корзинки пыльцой, ей требуется три минуты. Как она это делает? Пчела погружается в цветок, стряхивая своим телом пыльцу из пыльцевых коробочек. Желтая пудра разлетается внутри цветка и оседает на волоски, покрывающие тело пчелы.
Но дальнейшее не так просто. Как она помещает пыльцу в корзинки? И почему пыльца не выдувается во время полета? Такой груз надо обязательно увлажнить, утрамбовать и равномерно распределить на обеих лапках. Хотите — верьте, хотите — нет, но пчела именно так и поступает, причем делает все это, паря в воздухе или повиснув на одной лапке!
А сейчас рассмотрим еще одну уникальную способность пчел. Вот маленькая пчелка, выступающая в роли разведчика, нашла цветочный луг и готова вернуться в улей с образцами нектара и пыльцы. Как она найдет дорогу обратно? Имейте в виду, что это может быть расстояние в несколько километров, а разведчица в своих поисках могла часто менять направление, прежде чем нашла этот луг. Но пчела полетит прямо в улей!
Кто рассказал ей, как это сделать? Каким навигационным оснащением она располагает? Как, вернувшись в улей, она сообщит тысячам своих подруг о местонахождении обнаруженного ею сокровища?
Известно, что пчелы великолепно различают запахи. Когда какая-то пчела прилетает в улей с нектаром, собранным неподалеку, остальные пчелы покидают улей и летят прямо к источнику. Они действуют с такой точностью, как будто у них есть внутренние часы. Если пчелы обнаруживают, что пища доступна в определенное время дня, то на следующий день прилетают за добавкой именно в это время.
А что, если цветы находятся на расстоянии нескольких километров от улья? Наверняка должны существовать какие-то пределы чувства обоняния у этих крошечных существ. Как же им быть? Как маленькая разведчица передаст своим подругам новую информацию?
Вы не слышали об этом? Тогда позвольте рассказать вам о «виляющем танце».
Иногда возвращение пчелы с нектаром и пыльцой сопровождается своеобразным спектаклем, которые многие специалисты рассматривают как способ, с помощью которого пчелы рассказывают о местонахождении источника нектара. Первопроходчица дает подругам попробовать нектар и тем самым приводит их в возбуждение. Затем она исполняет перед ними причудливый танец, который называют виляющим, потому что, танцуя, пчела виляет своим брюшком. При этом пчела описывает фигуру, напоминающую восьмерку. Самое удивительное, что угол движения в вертикальномполете изображает горизонтальноенаправление от улья до источника пищи по отношению к направлению на солнце.
И не только это. Количество па пчелиного танца в минуту указывает на расстояние до луга. Удивительно, но это число обратно пропорционально расстоянию, то есть чем дальше находится луг, тем меньше движений делает танцовщица. Другими словами, если пчела описала десять кругов за пятнадцать секунд, то цветочный луг находится на расстоянии ста метров. Но если пчела двигается замедленно, описывая, к примеру, два круга за пятнадцать секунд, то цветы растут на расстоянии шести километров от улья. И еще. Небольшие расчеты показывают, что данное отношение к расстоянию не чисто арифметическое, а логарифмическое! Что вы на это скажете?
Какого рода мозг у этой маленькой медоносной пчелы? Кто научил ее всему этому? Как научились эти крошечные существа соотносить углы направлений и расстояния с танцевальными па? И если до этого додумалась какая-то одна пчела, то как она научила остальных? И почему миллионы пчел в разных концах земли понимают этот язык?
Я знаю, некоторые ученые не разделяют уверенности в том, что пчелы общаются с помощью этого языка. Они не убеждены, что посредством этого странного танца разведчица действительно сообщает остальным пчелам о местонахождении цветочного луга. Я знаю, данное предположение вызывает споры.
На тот случай, если вы склонны сомневаться, предлагаю подумать о следующем. Посредством танца пчела способна передать информацию о местонахождении луга человеку. Люди ее понимают, ведь они наблюдают за ее танцем и находят нужный луг. Разве это менее удивительно? Разве сообщение информации человеку языком логарифмов — это меньшее чудо, чем сообщение информации другим пчелам? Думаю, что нет.
Повторяю — каков же мозг у этой маленькой пчелы? Случайно ли ее поведение?
Один автор высказал гипотезу о том, что надо иметь под руками, если мы захотим воспроизвести схему внутреннего устройства медоносной пчелы и скопировать систему ее ориентации и управления полетом: «Внутренние часы. Поляризационный датчик. Прибор для вычисления азимута. Инструмент определения истинной вертикальности. Аппаратура счисления пути. Индикатор скорости и направления ветра. Тригонометрический калькулятор и таблицы. Индикатор скорости воздушного потока и путевой скорости».
После того, что мы узнали о возможностях медоносной пчелы, этот список не покажется преувеличением.
Интересно, знаете ли вы, как полезна пчела — полезна для самой жизни? Пчелы, конечно, не могут существовать без растений и цветов с их пыльцой и нектаром, но это исключительно взаимовыгодное сотрудничество. Многие виды растений и цветов не могли бы жить и плодиться, если бы пчелы их не опыляли. Самые прекрасные цветы и наиболее плодоносные растения просто исчезли бы с лица земли. Это была бы невосполнимая потеря!
А вот сейчас давайте подумаем вместе: неужели пчела, с таким превосходным оснащением, необходимым для ее деятельности, возникла случайно? Или постепенно трансформировалась в течение долгих столетий?
Что было бы, если бы пчела первоначально возникла без пыльцевых корзинок на задних лапках? Что, если бы у нее были эти корзинки, но отсутствовали коленные суставы, утрамбовывающие пыльцу, или она вообще не умела бы этого делать? Смогла бы пчела собирать пыльцу, если бы на ее теле не было специальных волосков? А что, если бы у нее не появился зоб для сбора нектара? Что, если бы у нее не было необходимого оснащения для производства воска? Или если бы она не знала, что для выделения воска надо провисеть двадцать четыре часа в гирлянде? Что, если бы пчелиный воск не выдерживал высокой температуры улья? Что, если бы пчелы не знали, как приготовить королевское желе для кормления матки, и матка погибла бы?
И, наконец, как жить пчеле, если бы она не умела находить обратный путь в улей? Или путь к цветочному лугу?
Вопросы сыплются лавиной, им никогда не будет конца. Я думаю, вы понимаете, что любой элемент физического оснащения пчелы был бы бесполезен при отсутствии остальных. Чтобы приносить пользу, все приспособления и «ноу-хау» должны были появиться у пчелы одновременно, а не постепенно!
В ином варианте, если эволюция имела место, представьте следующее. Эта самая первая пчела, где-то в далеком прошлом, сидит на веточке. Что это за пчела? Матка? Но матка не способна к воспроизводству при отсутствии трутней.
Может, это трутень? Но трутни не размножаются без матки.
Значит, рабочая пчела? Едва ли, ибо рабочие пчелы тоже не способны к воспроизводству.
Нельзя не прийти к выводу, что вся семья должна была возникнуть сразу, одновременно, причем у каждой пчелы все приспособления и «ноу-хау» должны были быть изначально полностью развиты и готовы к действию! Таким образом, даже приближенное изучение строения, поведения и возможностей пчел и птиц позволяет сделать вывод, что эволюцией в данном случае и не пахнет. Это Творение!
Не лучше ли поверить простому, незапутанному, откровенному рассказу, который мы находим на первой странице Библии? «В начале сотворил Бог небо и землю».
Незабываемый сочельник 24 декабря 1968 года. Впервые в своей истории люди совершили полет вокруг Луны. И разве не знаменательно, что Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл и Уильям Андерс в тот исторический вечер, глядя из далекого космоса на подвешенную в безграничном мраке Землю, сочли уместным прочитать в качестве послания землянам первую главу Книги Бытие? Сотрудники газеты «Нью-Йорк Тайме» так написали об этой передаче с лунной орбиты: «Почему-то это было удивительно уместно!»
Только через несколько месяцев я узнал о довольно странном происшествии, случившемся в тот вечер. В космическом центре Хьюстона, естественно, присутствовало множество представителей прессы, в том числе и иностранной. Среди них были и два журналиста из одной страны, которую я не буду называть, — страны, не признающей христианскую культуру. Так вот, они очень заинтересовались космическим полетом, а чтение астронавтами первой главы Книги Бытие произвело на них огромное впечатление. Они интуитивно почувствовали, что происходит что-то очень важное. Журналисты дождались, пока их сменят, и, когда служащий НАСА вышел в коридор, они подошли к нему и вежливо спросили, нельзя ли получить копию текста, который только что читали астронавты. Служащий, стараясь не выдать своего удивления, ответил: «Разумеется. Когда вы вернетесь в гостиницу, откройте ящик ночного столика. Там вы найдете книгу в черном переплете. Текст, который читали астронавты, находится на первой странице».
«Большое спасибо! Со стороны НАСА было очень любезно доставить этот текст в наш номер!» — ответили журналисты.
Происшедшее вызывает улыбку. Но все-таки — в начале (очень давно) что-то произошло, и потом продолжалось. Случилось что-то очень важное: создавалась земля, на сцене появился человек.
Для миллионов людей этот день всегда был тайной. Но так быть не должно, ибо Господь заботливо снабдил нас текстом, который гласит: «В начале сотворил Бог небо и землю».
Да, что могло быть правильней и уместней в тот незабываемый сочельник, да и в любой другой день, чем признать, что прекрасный голубой шар, на котором мы живем, спокойно плывет в пространстве не по воле случая, а потому что туда его поместил Господь?
Господь поместил его туда, потому что у Него был некий замысел, касающийся этого шара и каждого живущего на нем человека. Замысел, касающийся вас и меня. Что может быть лучше этого известия?
Ошибки неизбежны
Интересно было бы узнать, отдаете вы себе отчет в том, как легко впасть в заблуждение, пытаясь делать выводы только на основе собственного опыта?
Пол Уэйс, пишущий для журнала «Рокфеллер Институт Ревью», придумал довольно забавную историю о марсианах, посетивших Землю и пытающихся обнаружить здесь жизнь.
Марсиане прилетели ночью и почти сразу обнаружили, что эта планета действительно обитаема. Земляне имеют клиновидную форму и согласно двигаются рядами, привлеченные, очевидно, источником света. Они располагаются перед этим источником света (рис. 1). Через несколько часов, когда гаснет свет, земляне удаляются в противоположном направлении.
Днем марсиане продолжили свои наблюдения. Они обнаружили, что внутри землян живут какие-то паразиты. Это, несомненно, паразиты, поскольку они не способны долго находиться вне своих хозяев и стараются поскорее к ним вернуться (рис. 2).
Наблюдатели заметили несколько очень крупных землян (рис. 3) — должно быть, очень старых. У них намного больше паразитов, что доказывает способность паразитов размножаться внутри хозяина.
Оторванные от своих хозяев, эти «мирусы», как назвали их марсиане, двигаются по сравнению с землянами очень медленно и неповоротливо, поэтому марсиане решили не обращать на них внимания и сосредоточиться на самих землянах.
Марсиан несколько смутило то обстоятельство, что некоторые обитатели Земли соприкасаются с почвой только двумя точками (рис. 4), тогда как большинство землян — четырьмя. Это, должно быть, вырождающиеся формы.
Марсиане убедились, что земляне осуществляют обмен веществ, то есть поглощают вещества из окружающей среды и извлекают из них энергию. Поглощение, заметили они, происходит главным образом через два отверстия — одно впереди и одно сзади (рис. 5). Переднее выглядит более важным. Очевидно, здесь располагается мозг.
Один бесстрашный марсианин умудрился незаметно поменять местами питающие трубки. Землянин оказался парализованным. А маленькие «мирусы» пришли в сильное возбуждение (рис. 6). Марсиане не смогли объяснить этот феномен.
Старейшие земляне, по-видимому, имеют обыкновение заглатывать с помощью специальных органов твердые вещества (рис. 7).
Марсиане заметили признаки того, что земляне иногда чистят себя, причем только спереди. И все члены популяции начинают и заканчивают процесс чистки одновременно, как будто по сигналу (рис. 8).
Время от времени они наблюдали, как двое землян неудержимо притягивались друг к другу. Они заключали друг друга в сокрушительные объятия и теряли форму (рис. 9).
Очевидно, в этом столкновении осуществляется спаривание, в котором они жертвуют своим индивидуальным существованием во имя высшего единения. Пожалуй, достаточно. Теперь вы видите, как легко прийти к ложным заключениям?
Так же легко допустить ошибку, пытаясь объяснить наше собственное происхождение. В конце концов, нас не было в то время, когда этот мир только начинал свой разбег. Нас не было здесь, когда жизнь впервые появилась на нашей земле. Поэтому мы не можем доказать, так это происходило или иначе. Мы принимаем чьи-то теории или формулируем свои собственные, или внимаем слову Того, Кто говорит, что все это создал Он. Таковы альтернативы.
Очень легко впасть в заблуждение, начав строить гипотезы о своем прошлом. Даже если мы будем совершенно искренними, то все равно ошибемся — как эти воображаемые марсиане, которые приняли автомобили за людей!
Например, легко предположить, что вещи всегда были точно такими, каковы они теперь; что они всегда двигались с одной и той же скоростью, а статус-кво всегда оставался, так сказать, неизменным. Легко предположить, что не было никаких всемирных катастроф, которые привели бы наши теоретические построения в полнейший беспорядок. Легко предположить, что когда начался отсчет времени, все часы были установлены на нуль. Легко предположить, что все ископаемые остатки были уложены в места своего захоронения так же бережно, как мы опускаем в землю своих усопших. Легко предположить, что человек начал свой путь с нижней ступени развития — в физическом, духовном и социальном отношении. Поэтому мы помещаем первобытного человека с его примитивными орудиями на нижнюю ступень лестницы и считаем, что сделали классическую карьеру, то есть поднялись с самых низов.
Миллионы искренних и весьма образованных людей были бы просто поражены, если бы им намекнули, что они перевернули лестницу вверх ногами!
И все же — если мы доверяем Книге Бытие — человек начал свою жизнь с самой верхней ступени, и он никогда не был «первобытным». Человек появился, имея ум более проницательный, чем у любого нашего современника. Он не карабкался снизу вверх — он падал с вершины!
И если он упал с вершины, то древнейшие останки человека, которые мы выкапываем из земли и соединяем в единое целое, — это не первенцы рода человеческого, а вырожденцы. Не признаки возникновения несут они на себе, а следы величайшего падения!
И если Книга Бытие правдива, и во времена Ноя действительно был всемирный потоп, то надо ли удивляться тому, что мы раскапываем примитивные орудия, относящиеся ко времени, наступившему после потопа?
Представьте, что вам лично удалось тогда спастись на Ноевом ковчеге. Допустим, вы были искусным инженером и владели замечательными инструментами с механическим приводом. Но вам пришлось все это бросить и спасать свою жизнь. И вот вы вступили на безлюдную, опустошенную, насквозь промокшую землю, чтобы начать жизнь сначала. Никаких источников энергии, никакого электричества, никаких инструментов — ничего. Разве вам не пришлось бы обходиться наспех изготовленными приспособлениями, которые покажутся совершенно примитивными всякому, кто раскопает их спустя несколько тысячелетий?
И если всемирный потоп действительно был, и это великое потрясение заключалось не только в наводнении, но и в ураганном ветре, пожарах, извержениях вулканов и землетрясениях, если земля разрывалась на части, выворачивалась наизнанку и содрогалась в конвульсиях, а после этого столетиями не могла успокоиться, то едва ли мы можем предполагать, что статус-кво поддерживался постоянно. Разве нет?
Пол Уэйс, пишущий для журнала «Рокфеллер Институт Ревью», придумал довольно забавную историю о марсианах, посетивших Землю и пытающихся обнаружить здесь жизнь.
Марсиане прилетели ночью и почти сразу обнаружили, что эта планета действительно обитаема. Земляне имеют клиновидную форму и согласно двигаются рядами, привлеченные, очевидно, источником света. Они располагаются перед этим источником света (рис. 1). Через несколько часов, когда гаснет свет, земляне удаляются в противоположном направлении.
Днем марсиане продолжили свои наблюдения. Они обнаружили, что внутри землян живут какие-то паразиты. Это, несомненно, паразиты, поскольку они не способны долго находиться вне своих хозяев и стараются поскорее к ним вернуться (рис. 2).
Оторванные от своих хозяев, эти «мирусы», как назвали их марсиане, двигаются по сравнению с землянами очень медленно и неповоротливо, поэтому марсиане решили не обращать на них внимания и сосредоточиться на самих землянах.
Марсиан несколько смутило то обстоятельство, что некоторые обитатели Земли соприкасаются с почвой только двумя точками (рис. 4), тогда как большинство землян — четырьмя. Это, должно быть, вырождающиеся формы.
Один бесстрашный марсианин умудрился незаметно поменять местами питающие трубки. Землянин оказался парализованным. А маленькие «мирусы» пришли в сильное возбуждение (рис. 6). Марсиане не смогли объяснить этот феномен.
Старейшие земляне, по-видимому, имеют обыкновение заглатывать с помощью специальных органов твердые вещества (рис. 7).
Марсиане заметили признаки того, что земляне иногда чистят себя, причем только спереди. И все члены популяции начинают и заканчивают процесс чистки одновременно, как будто по сигналу (рис. 8).
Время от времени они наблюдали, как двое землян неудержимо притягивались друг к другу. Они заключали друг друга в сокрушительные объятия и теряли форму (рис. 9).
Очевидно, в этом столкновении осуществляется спаривание, в котором они жертвуют своим индивидуальным существованием во имя высшего единения. Пожалуй, достаточно. Теперь вы видите, как легко прийти к ложным заключениям?
Так же легко допустить ошибку, пытаясь объяснить наше собственное происхождение. В конце концов, нас не было в то время, когда этот мир только начинал свой разбег. Нас не было здесь, когда жизнь впервые появилась на нашей земле. Поэтому мы не можем доказать, так это происходило или иначе. Мы принимаем чьи-то теории или формулируем свои собственные, или внимаем слову Того, Кто говорит, что все это создал Он. Таковы альтернативы.
Очень легко впасть в заблуждение, начав строить гипотезы о своем прошлом. Даже если мы будем совершенно искренними, то все равно ошибемся — как эти воображаемые марсиане, которые приняли автомобили за людей!
Например, легко предположить, что вещи всегда были точно такими, каковы они теперь; что они всегда двигались с одной и той же скоростью, а статус-кво всегда оставался, так сказать, неизменным. Легко предположить, что не было никаких всемирных катастроф, которые привели бы наши теоретические построения в полнейший беспорядок. Легко предположить, что когда начался отсчет времени, все часы были установлены на нуль. Легко предположить, что все ископаемые остатки были уложены в места своего захоронения так же бережно, как мы опускаем в землю своих усопших. Легко предположить, что человек начал свой путь с нижней ступени развития — в физическом, духовном и социальном отношении. Поэтому мы помещаем первобытного человека с его примитивными орудиями на нижнюю ступень лестницы и считаем, что сделали классическую карьеру, то есть поднялись с самых низов.
Миллионы искренних и весьма образованных людей были бы просто поражены, если бы им намекнули, что они перевернули лестницу вверх ногами!
И все же — если мы доверяем Книге Бытие — человек начал свою жизнь с самой верхней ступени, и он никогда не был «первобытным». Человек появился, имея ум более проницательный, чем у любого нашего современника. Он не карабкался снизу вверх — он падал с вершины!
И если он упал с вершины, то древнейшие останки человека, которые мы выкапываем из земли и соединяем в единое целое, — это не первенцы рода человеческого, а вырожденцы. Не признаки возникновения несут они на себе, а следы величайшего падения!
И если Книга Бытие правдива, и во времена Ноя действительно был всемирный потоп, то надо ли удивляться тому, что мы раскапываем примитивные орудия, относящиеся ко времени, наступившему после потопа?
Представьте, что вам лично удалось тогда спастись на Ноевом ковчеге. Допустим, вы были искусным инженером и владели замечательными инструментами с механическим приводом. Но вам пришлось все это бросить и спасать свою жизнь. И вот вы вступили на безлюдную, опустошенную, насквозь промокшую землю, чтобы начать жизнь сначала. Никаких источников энергии, никакого электричества, никаких инструментов — ничего. Разве вам не пришлось бы обходиться наспех изготовленными приспособлениями, которые покажутся совершенно примитивными всякому, кто раскопает их спустя несколько тысячелетий?
И если всемирный потоп действительно был, и это великое потрясение заключалось не только в наводнении, но и в ураганном ветре, пожарах, извержениях вулканов и землетрясениях, если земля разрывалась на части, выворачивалась наизнанку и содрогалась в конвульсиях, а после этого столетиями не могла успокоиться, то едва ли мы можем предполагать, что статус-кво поддерживался постоянно. Разве нет?