Страница:
В то же время значительно повысившийся уровень зарплаты лидеров новой «информационной экономики» привел к ужесточению конкуренции на рынке недвижимости, в результате чего цены на жилье стали недосягаемыми даже для людей со средними доходами. Многие вынуждены покидать места, где они и их семьи прожили всю жизнь.
Наконец, бедных дразнят телевизионными программами и рекламой, где перед ними мелькают образы потребительских стандартов, которые считаются типичными для среднестатистического американца, но достичь которых у бедных людей нет никакой возможности – кроме, быть может, ограбления банка или выигрыша в лотерею.
Фелиция Эдварде, чернокожая американка, мать двоих детей, которая живет в маленькой квартире в Гартфорде, государственном жилом комплексе в штате Коннектикут, беспокоится о том, что ее дети вынуждены носить ту фирменную одежду, которую они видят на других детях в школе. «Эти школы превращаются в показы мод, – говорит она, качая головой. – Существует серьезное давление со стороны одних учеников на других. Школьники готовы убить друг друга из-за пары кроссовок. Родители работают на двух или трех работах, чтобы одеть своих детей». Дети самой Фелиции редко докучают ей просьбами о покупке вещей, но когда ее старший сын стал умолять ее купить ему пару кроссовок «Эар Джордане», которые он увидел на распродаже за 90 долларов вместо 120, она сдалась, хотя сначала сказала, что они не могут позволить себе такую покупку. «Мы с его тетей решили, что заплатим за них пополам, – говорит она. – Так что, он получил кроссовки».
Среди наиболее бедных наших граждан очень сильно чувство, что они обделены. Джеральд Селент, социолог, наблюдающий за общественными тенденциями, рассказывает о разговоре, который состоялся у него с человеком, работающим с молодыми чле нами преступных группировок. – «Что, по-вашему, является главной причиной всех этих проблем, – спросил Селент. – И он ответил без околичностей: Жадность и материалистичное отношение к миру. Эти ребята думают, что их жизнь ничего не будет стоить, если у них не будет самого модного товара, какой только есть на рынке».
Маргарет Норрис, одна из руководителей клуба для мальчиков «Омега», который находится в Сан-Франциско, согласна с этим. Она говорит, что этика молодых людей из малообеспеченных семей, с которыми она работает, заключается во фразе «ты должен добывать деньги», причем непременно и любыми способами. Такое безрассудство часто ведет к преступлению.
«Ну и что, их можно посадить в тюрьму» – вот, казалось бы, ответ нашего общества на сложившуюся ситуацию. В целом уровень преступности последние несколько лет все время падал – тенденция, связанная в основном с большим количеством вакансий, которое появилось в период экономического взлета. Но Соединенные Штаты уже держат два миллиона своих граждан за решетками тюрем, это самый высокий процент по сравнению со всеми остальными государствами мира, показатель, в десять раз превышающий аналогичные показатели стран с самой развитой промышленностью. В одной Калифорнии заключенных больше, чем во Франции, Германии, Великобритании, Японии, Сингапуре и Голландии, вместе взятых. В некоторых умирающих промышленных городах, принадлежащих к так называемому «Ржавому поясу», таких, как Янгстаун, шт. Огайо, тюрьмы стали главным источником рабочих мест. Частные компании, такие, как «Исправительная американская корпорация», производят сейчас миллионы приспособлений для карцеров. Сообразительные брокеры с Уолл-стрит делают ставки на «камеры для долларов», активно вкладывая деньги в тюремную индустрию, недавно перешедшую в частные руки.
«В моей карьере я концентрировался на тренировке управленческих кадров, чтобы создать эквивалент нашей экономики высокого потребления в разных странах по всему миру, – говорит теперь Кортен. – В процессе глобализации вся корпоративная система нацелилась на включение каждой страны в общество потребления. При этом делается очень сильный акцент на то, чтобы повлиять на детей, чтобы с самого начала формировать их систему ценностей и убедить их, что прогресс определяется потреблением».
Сейчас Кортен считает, что, продвигая потребительские ценности в развивающихся странах, он, в сущности, распространял вирус синдрома потреблятства. Поскольку его работа и дальше была связана с развивающимися странами, симптомы вируса проявлялись на глазах. Постепенно он начал осознавать, что его усилия приносят больше вреда, чем пользы. «Я увидел, что то, продвижением чего я занимался, не работало и не могло сработать, – рассуждает он теперь. – Жизнь многих людей сделалась в результате более трудной. Мы видели, как загрязняется природа, мы видели, как разрушаются культуры и рвется сама ткань общества».
Синдром потреблятства, болезнь необузданного потребления, распространяется по миру, пропасть между богатыми и бедными становится все шире, и то, что на теле американского общества выглядит худо-бедно прикрытыми шрамами, в других местах оказывается открытыми гнойными ранами.
Мрачные лачуги Рио соседствуют с золотыми песками пляжей Копакабаны и Ипанемы. Роскошные торговые центры Манилы находятся недалеко от «Коптящей горы», огромной мусорной кучи, где тысячи отверженных людей живут, находясь в зависимости от того, что им удастся раскопать среди мусора.
Вирус завладел всеми – от роскошного отеля «Шератон» до самых жалких трущоб.
Одна пятая мирового населения – а это миллиард человеческих существ – живет в нищете, медленно умирая от голода и болезней. Миллионы других людей отчаянно нуждаются в большем количестве материальных благ. Но если они начнут потреблять в тех же масштабах, что и мы, результатом будет экологическая катастрофа.
Нам жизненно необходимо создать миру другой образец для подражания, и побыстрее.
Глава 11. ИСТОЩЕНИЕ РЕСУРСОВ
Последние известия:
ВАШИНГТОН – Согласно результатм исследования, проведенного Управлением ло охране окружающей, среды совместно созданной ООН специальной комиссией по изучению глобальных последствий эволюции, разнообразие продуктов потребления в настоящее время превышает разнообразие биологических видов. Исследование показало, что впервые в истории количество, различных предметов потребления, предлагаемых покупателям в торговых центрах и супермаркетах, превосходит число существующих биологических видов, населяющих нашу планету.
«Прошлогодняя презентация жевательной резинки с ледяной свежестью, корицей и мятой, состоявшаяся прямо на грани вымирания Каролинской дикой курицы с хохолком, впервые вывела разнообразие продуктов на первое место, – сказал руководитель исследования Доналд Харгроув. – В наши дни число разнообразных видов продукции одной только компании Ргос1ег& СатЫена один-два вида превосходит число видов насекомых». Резкое увеличение разнообразия продуктов потребления – а с 1993 года появилось 20 миллионов новых наименований товаров – станет долгожданной новостью для тех, кто огорчен сокращением числа видов растений и животных.
«Несмотря на то, что флора и фауна становятся беднее, выбор товаров, предоставляемый покупателям, в настоящее время шире, чем когда-либо в истории нашей планеты. И это то, чему все мы должны радоваться», – сказал Харгроув. Биолог из Чикагского университета Джонатан Гроган утверждает: «Любая сложная система, будь то тропический лес на берегах Амазонки или Торговый центр Америки, нуждается для выживания в большом разнообразии видов/продуктов. Поэтому в свете крушения мировой экосистемы жизненно важно поощрять разнообразие мирового рынка товаров, покупая как можно более широкий их ассортимент».
Да, перед вами пародия. Однако эта анонимная шутка из Интернета до обидного близка к истине. Чем больше мы покупаем, тем быстрее исчезают природные биологические виды. И с каждой минутой опасность нарастает. В тот момент, когда вы читаете эту главу, по меньшей мере тридцать акров пахотной земли и просто открытого пространства расчищаются и выравниваются, чтобы удовлетворить по-прежнему высокий спрос на пригородные «дворцы нуворишей». На каждый из таких домов требуется большое количество древесины, а в земле образуется дыра величиной с дом, поскольку из нее добываются минералы и руда для производства бетона, стали и других необходимых строительных материалов.
Наши запросы на новые здания, топливо и товары потребления побуждают нас слепо внедрять огромные экскаваторы, комбайны, бензопилы, бульдозеры, нефтяные вышки прямо вглубь нетронутой природы.
«Промышленность сдвигает с места, достает из рудников, добывает, выкапывает, выжигает, выбрасывает, выкачивает насосами и распределяет по соответствующим местам четыре миллиона фунтов природных материалов, чтобы удовлетворить годовые нужды одной среднестатистической семьи среднего класса», – пишут ПолХокен и Эмори и Хантер Лоувинс в книге «Натуральный капитализм». Согласно данным Экологической программы Организации Объединенных Наций, американцы тратят на мешки для мусора больше, чем в 90 из 210 стран тратят на все остальное! При среднестатистической длине жизни каждый американец потребляет целое водохранилище воды (сорок три миллиона галлонов, включая личные, промышленные и сельскохозяйственные нужды) и небольшую цистерну нефти (2500 баррелей). Эксперты из Экологической службы Соединенных Штатов предсказывают, что мировая добыча нефти будет находиться на пике еще десять-двадцать лет, а потом начнется ее окочательный спад.
Ну что, уже грустно? Факты, подобные этим, действуют на нас как срочные телефонные звонки, раздающиеся посреди ночи. Наша мать-природа выглядит совсем не так уж хорошо.
Хотя, кажется, что в средствах массовой информации об этом не сообщали, но ее уже поместили в реанимационное отделение с высочайшей температурой и кровоточащими ранами в груди. Спустя несколько часов, дальние родственники Природы (мы, типичные американцы) в прохладных комнатах с кондиционерами ждут новостей о ее состоянии. При этом мы лихорадочно потребляем всякого рода еду, сигареты и электронные игры, прекрасно зная, что мы являемся носителями синдрома потреблятства – человеческой болезни, которая так же разрушительна для природы, как воздействие двенадцати ураганов.
«В другой раз возьми с собой еще и весы», – предложил Колин, пожав плечами.
Этот пеший поход стал важным моментом для обоих: отца и сына. Они осознали ценность нетронутой рынком, девственной природы, вдохнув чистого воздуха и просто ощутив, что они живут. Им был преподан урок, который привел Дэйва к написанию этой книги, а Колина к тому, что он усвоил правило для путешественников: Тебе не понадобится много вещей, если ты будешь искренне ценить то, что уже здесь, рядом с тобой. Когда их головы прояснились, в центре их внимания оказались другие формы изобилия, не имеющие отношения к деньгам: природные богатства влажного леса и океана, простиравшегося вокруг них; богатство общества и культуры коренных жителей острова Ванкувер, и просто здоровый образ жизни, без сомнения, самая большая ценность из всех.
Дорога, идущая по западному берегу острова Ванкувер, изначально построенная для потерпевших кораблекрушение моряков, позволяет наслаждаться захватывающим зрелищем ярко-голубого океана с белой полосой прибоя, мелькающего сквозь темные силуэты тенистого леса. Озера, оставшиеся после отлива, кишащие морскими звездами и крабами, целые семейства белоголовых орлов, тихо парящих над головой, и фонтаны сотен горбатых китов – все свидетельствует о щедрости природы.
Однако берега были покрыты стволами срубленных елей и пихт, оставшимися от проведения лесозаготовительных работ, которые превратили значительную часть природного богатства острова в бесплодную пустошь. На одной из фотографий, сделанных во время путешествия, Колин стоит на стволе спиленного дерева, срез которого имеет размер небольшой сцены. Это живо напомнило ему и его отцу, что производство многих продуктов, которые они потребляют дома, берет начало именно в этой местности, откуда происходит десять процентов мирового объема газетной бумаги.
Если бы в ту неделю Дэйва и Колина спросили, чем был хорош остров Ванкувер, они, наверное, ответили бы радостно: «Дикой природой. Ей нужно дать восстановиться». Если бы лесоруба, чья машина с прицепом перевозит три восьмидесятифутовых ствола, спросили о том же, он ответил бы: «Обилием строевого леса. Дайте мне его срубить». Проблема непроста. И особенно потому, что американцы потребляют треть мирового леса. По возвращении домой из похода по Канаде Дэйв продолжил потреблять больше бумаги, чем среднестатистический человек, поскольку Дэйв – писатель. А лесоруб, может быть, в это время подыскивал хорошее, подходящее место, куда можно было бы поехать с детьми, поскольку лесоруб – еще и отец.
Хотя лесозаготовительные компании оставляют заслоны из деревьев вдоль дороги, чтобы скрыть нанесенные ими разрушения, Дэйву и Колину случалось сквозь деревья заметить пустые участки земли, выхваченные лучами полуденного солнца. Гораздо менее очевиден тот факт, что подобные действия лесозаготовительных компаний заставляют наше общество более напряженно работать. Хотя здесь и нет прямой зависимости, но счета на воду растут, когда древесные отбросы загрязняют реки, поставляющие питьевую воду. Налоги увеличиваются, когда дороги и мосты смываются паводковыми водами, свободно разливающимися по лишенной деревьев земле. Цены на строевой лес и бумагу становятся выше, когда поставляющие их компании вынуждены провозглашать, насколько дружелюбными по отношению к природе являются их технологии. Короче говоря, каждый из нас выписывает чеки и работает больше положенного, чтобы сгладить последствия небрежности, являющейся следствием принципа «с глаз долой – из сердца вон».
Когда мы покупаем компьютер, нам не приходит в голову, что 700 или больше различных материалов, использованных при его изготовлении, были собраны с рудников, нефтяных скважин и химических заводов по всему миру. Гладкая, играющая яркими цветами машина, ласково урчащая на каждом рабочем столе, в процессе своего изготовления породила 140 фунтов обычного и вредоносного мусора, кроме того, на нее было истрачено около 7000 галлонов технической (промышленной) воды и около четверти того объема электроэнергии, который компьютеру предстоит потребить за все время его работы. Каждый год выбрасывается или списывается более двенадцати миллионов компьютеров – а это равно более чем 300000 тонн электронных соединений. Суть заключается в том, что, когда мы покупаем компьютер, все остальное мы получаем в придачу, даже если применительно к этому остальному можно сказать «с глаз долой – из сердца вон».
А как насчет бесплатных печатных изданий? Большинство из них являются рекламными, но даже некоммерческие издания содержат некоторое количество рекламы. По словам Донеллы Медоуз, необходимо 150000 прямых обращений по почте, чтобы завербовать 1500 членов в какую-либо организацию. «Это значит, что остальные 148500 – просто мусор. Сделанные из деревьев, напечатанные краской с помощью машин, потребляющих топливо, сложенные, помеченные, рассортированные другими машинами, погруженные на загрязняющие воздух грузовики, развезенные по почтовым ящикам, они попадают потом на другие грузовики, которые отвозят их на пункт переработки (двадцать процентов) или на свалку мусора (восемьдесят процентов)». Когда мы безжалостно выбрасываем какое-нибудь бесплатное издание, мы поощряем изготовителей таких изданий присылать нам новые.
Каждый раз когда мы едим гамбургер, рядом с ним присутствует невидимая цистерна воды объемом 600 галлонов. Это вода, потребовавшаяся на его изготовление, включая то, что пила корова и то, за счет чего росла пшеница. А когда мы торжественно открываем маленькие коробочки для драгоценностей со сверкающими золотыми обручальными кольцами, шесть тонн темнокоричневой руды связаны с ними невидимыми нитями – они лежат на отвалах месторождения руды, зачастую загрязняя при этом какую-нибудь речку.
Поездка на этом автомобиле на работу и обратно длиной в тридцать миль будет стоить 15 долларов в день, при условии, что цены на бензин останутся прежними. Таким образом, вы будете тратить в среднем более 3500 долларов ежегодно, чтобы ездить на работу и возвращаться. Если прибавить к этому стоимость страховки, выплаты за машину, цены за ремонт, регистрацию, бензин и другие связанные с автомобилем расходы, то получится, что вы тратите более 8000 долларов в год, чтобы два часа в день ехать на своей машине, а на 22 часа оставлять ее на стоянке.
В процессе производства вашего автомобиля в атмосферу было выброшено 700 фунтов загрязняющих ее частиц и четыре тонны углерода. Он будет ежегодно сжигать 450 галлонов бензина, что составляет более тридцати пяти наполненных до отказа бензоколонок. Три полных дня ежегодно будет уходить на то, чтобы пропылесосить, отполировать автомобиль, вычистить его стекла, или на то, чтобы с тревогой ждать, когда это сделают работники автосервиса. Если вы разделите количество миль, которое вы проехали на вашем автомобиле, на количество времени, проведенного за покупкой и ремонтом автомобиля, ваша скорость будет равна около пяти миль в час – это медленнее, чем скорость езды по Лос-Анджелесу в час пик.
Ваш новый автомобиль будет вносить свой вклад в следующие национальные издержки:
· 155 миллиардов галлонов бензина сжигается ежегодно
· 69 миллиардов долларов затрачивается в год на поддержание поставок нефти с Ближнего Востока
· 40 000 автокатастроф с человеческими жертвами происходит каждый год; 6 000 пешеходов гибнут под колесами автомобилей
· 250 миллионов людей получили телесные повреждения в ДТП со времен Чарльза Олдса (1905 г.), из них погибло больше, чем во всех войнах, в которых участвовали США
· 50 миллионов животных гибнет ежегодно под колесами автомобилей, из них четверть миллиона составляют «четвероногие члены семьи» – собаки, кошки, лошади и т п.
Счастливого вождения!
Леса Колумбии делают ее биологической сверхдержавой. Хотя эта страна занимает только один процент мировой поверхности суши, она является домом для восемнадцати процентов всех видов растений, кроме того, там живет больше разновидностей птиц, чем в любой другой стране… В конце 80-х годов фермеры спилили большинство деревьев, создававших тень вокруг плантаций и стали выращивать высокоурожайные сорта, повышая объем получаемого кофе, но повышая также эрозию почвы и смертность птиц. Биологи сообщают, что на этих новых, солнечных кофейных полях теперь можно обнаружить только пять процентов того количества видов птиц, которые обитали на традиционных, тенистых кофейных плантациях. Когда была уничтожена естественная среда обитания птиц и других живых существ, питающихся насекомыми, насекомыевредители начали быстро размножаться, и плантаторы стали применять пестициды. Часть распыленных химикатов попала в легкие рабочих, трудившихся на плантации, другая часть была смыта или распространилась по воздуху, попав в пищу животным и растениям… На каждый фунт кофейных бобов пришлось примерно по два фунта шелухи, которая была сброшена в реку. Разлагаясь в реке, сброшенная шелуха потребляла необходимый рыбам кислород.
«Когда я впервые стал задумываться над истинной стоимостью вещей, – сказал Дарнинг, – один мой друг прочитал рукопись и воскликнул: «А, я понял! Ты хочешь, чтобы вместо того, чтобы покупать, люди испытывали чувство вины». Но, на самом деле, речь здесь не о чувстве вины. Речь о создании стиля жизни, при котором не требуется так много вещей, чтобы сделать нас счастливее, чем мы есть. Что может быть проще, чем купить кофе, выращенный в тени и не нуждающийся поэтому в использовании пестицидов. Мы должны думать о том, что мы получаем, а не о том, от чего мы отказываемся.
Наконец, бедных дразнят телевизионными программами и рекламой, где перед ними мелькают образы потребительских стандартов, которые считаются типичными для среднестатистического американца, но достичь которых у бедных людей нет никакой возможности – кроме, быть может, ограбления банка или выигрыша в лотерею.
Фелиция Эдварде, чернокожая американка, мать двоих детей, которая живет в маленькой квартире в Гартфорде, государственном жилом комплексе в штате Коннектикут, беспокоится о том, что ее дети вынуждены носить ту фирменную одежду, которую они видят на других детях в школе. «Эти школы превращаются в показы мод, – говорит она, качая головой. – Существует серьезное давление со стороны одних учеников на других. Школьники готовы убить друг друга из-за пары кроссовок. Родители работают на двух или трех работах, чтобы одеть своих детей». Дети самой Фелиции редко докучают ей просьбами о покупке вещей, но когда ее старший сын стал умолять ее купить ему пару кроссовок «Эар Джордане», которые он увидел на распродаже за 90 долларов вместо 120, она сдалась, хотя сначала сказала, что они не могут позволить себе такую покупку. «Мы с его тетей решили, что заплатим за них пополам, – говорит она. – Так что, он получил кроссовки».
Среди наиболее бедных наших граждан очень сильно чувство, что они обделены. Джеральд Селент, социолог, наблюдающий за общественными тенденциями, рассказывает о разговоре, который состоялся у него с человеком, работающим с молодыми чле нами преступных группировок. – «Что, по-вашему, является главной причиной всех этих проблем, – спросил Селент. – И он ответил без околичностей: Жадность и материалистичное отношение к миру. Эти ребята думают, что их жизнь ничего не будет стоить, если у них не будет самого модного товара, какой только есть на рынке».
Маргарет Норрис, одна из руководителей клуба для мальчиков «Омега», который находится в Сан-Франциско, согласна с этим. Она говорит, что этика молодых людей из малообеспеченных семей, с которыми она работает, заключается во фразе «ты должен добывать деньги», причем непременно и любыми способами. Такое безрассудство часто ведет к преступлению.
«Ну и что, их можно посадить в тюрьму» – вот, казалось бы, ответ нашего общества на сложившуюся ситуацию. В целом уровень преступности последние несколько лет все время падал – тенденция, связанная в основном с большим количеством вакансий, которое появилось в период экономического взлета. Но Соединенные Штаты уже держат два миллиона своих граждан за решетками тюрем, это самый высокий процент по сравнению со всеми остальными государствами мира, показатель, в десять раз превышающий аналогичные показатели стран с самой развитой промышленностью. В одной Калифорнии заключенных больше, чем во Франции, Германии, Великобритании, Японии, Сингапуре и Голландии, вместе взятых. В некоторых умирающих промышленных городах, принадлежащих к так называемому «Ржавому поясу», таких, как Янгстаун, шт. Огайо, тюрьмы стали главным источником рабочих мест. Частные компании, такие, как «Исправительная американская корпорация», производят сейчас миллионы приспособлений для карцеров. Сообразительные брокеры с Уолл-стрит делают ставки на «камеры для долларов», активно вкладывая деньги в тюремную индустрию, недавно перешедшую в частные руки.
ВСЕМИРНОЕ ЗАРАЖЕНИЕ
Шрамы, оставленные синдромом потреблятства на теле американского общества, теперь воспроизводятся по всему миру по мере того, как все большее и большее число культур копирует американский образ жизни. Каждый день по телевизору показывают, как миллионы людей в развивающихся странах стремятся к потребительскому стилю жизни западного образца (не показывая при этом уродливых сторон этого стиля жизни), и эти люди жаждут быть принятыми в потребительское общество. Дэвид Кортен, автор книги «Когда корпорации управляют миром» когда-то верил, что они могут и должны быть приняты. Кортен был преподавателем по управлению коммерческими предприятиями в Стенфорде и в Гарварде, потом работал в Африке, Азии и Центральной Америке, затем в Гарвардской бизнес-школе, затем в Фонде форда и в Агентстве международного развития.«В моей карьере я концентрировался на тренировке управленческих кадров, чтобы создать эквивалент нашей экономики высокого потребления в разных странах по всему миру, – говорит теперь Кортен. – В процессе глобализации вся корпоративная система нацелилась на включение каждой страны в общество потребления. При этом делается очень сильный акцент на то, чтобы повлиять на детей, чтобы с самого начала формировать их систему ценностей и убедить их, что прогресс определяется потреблением».
Сейчас Кортен считает, что, продвигая потребительские ценности в развивающихся странах, он, в сущности, распространял вирус синдрома потреблятства. Поскольку его работа и дальше была связана с развивающимися странами, симптомы вируса проявлялись на глазах. Постепенно он начал осознавать, что его усилия приносят больше вреда, чем пользы. «Я увидел, что то, продвижением чего я занимался, не работало и не могло сработать, – рассуждает он теперь. – Жизнь многих людей сделалась в результате более трудной. Мы видели, как загрязняется природа, мы видели, как разрушаются культуры и рвется сама ткань общества».
Синдром потреблятства, болезнь необузданного потребления, распространяется по миру, пропасть между богатыми и бедными становится все шире, и то, что на теле американского общества выглядит худо-бедно прикрытыми шрамами, в других местах оказывается открытыми гнойными ранами.
Мрачные лачуги Рио соседствуют с золотыми песками пляжей Копакабаны и Ипанемы. Роскошные торговые центры Манилы находятся недалеко от «Коптящей горы», огромной мусорной кучи, где тысячи отверженных людей живут, находясь в зависимости от того, что им удастся раскопать среди мусора.
Вирус завладел всеми – от роскошного отеля «Шератон» до самых жалких трущоб.
Одна пятая мирового населения – а это миллиард человеческих существ – живет в нищете, медленно умирая от голода и болезней. Миллионы других людей отчаянно нуждаются в большем количестве материальных благ. Но если они начнут потреблять в тех же масштабах, что и мы, результатом будет экологическая катастрофа.
Нам жизненно необходимо создать миру другой образец для подражания, и побыстрее.
Глава 11. ИСТОЩЕНИЕ РЕСУРСОВ
Мы покупаем мусорную корзину. Несем ее домой, в полиэтиленовом пакете, потом мы вынимаем мусорную корзину из полиэтиленового пакета и бросаем пакет в мусорную корзину.
Лил Томлин, Юморист
Последние известия:
ВАШИНГТОН – Согласно результатм исследования, проведенного Управлением ло охране окружающей, среды совместно созданной ООН специальной комиссией по изучению глобальных последствий эволюции, разнообразие продуктов потребления в настоящее время превышает разнообразие биологических видов. Исследование показало, что впервые в истории количество, различных предметов потребления, предлагаемых покупателям в торговых центрах и супермаркетах, превосходит число существующих биологических видов, населяющих нашу планету.
«Прошлогодняя презентация жевательной резинки с ледяной свежестью, корицей и мятой, состоявшаяся прямо на грани вымирания Каролинской дикой курицы с хохолком, впервые вывела разнообразие продуктов на первое место, – сказал руководитель исследования Доналд Харгроув. – В наши дни число разнообразных видов продукции одной только компании Ргос1ег& СатЫена один-два вида превосходит число видов насекомых». Резкое увеличение разнообразия продуктов потребления – а с 1993 года появилось 20 миллионов новых наименований товаров – станет долгожданной новостью для тех, кто огорчен сокращением числа видов растений и животных.
«Несмотря на то, что флора и фауна становятся беднее, выбор товаров, предоставляемый покупателям, в настоящее время шире, чем когда-либо в истории нашей планеты. И это то, чему все мы должны радоваться», – сказал Харгроув. Биолог из Чикагского университета Джонатан Гроган утверждает: «Любая сложная система, будь то тропический лес на берегах Амазонки или Торговый центр Америки, нуждается для выживания в большом разнообразии видов/продуктов. Поэтому в свете крушения мировой экосистемы жизненно важно поощрять разнообразие мирового рынка товаров, покупая как можно более широкий их ассортимент».
Да, перед вами пародия. Однако эта анонимная шутка из Интернета до обидного близка к истине. Чем больше мы покупаем, тем быстрее исчезают природные биологические виды. И с каждой минутой опасность нарастает. В тот момент, когда вы читаете эту главу, по меньшей мере тридцать акров пахотной земли и просто открытого пространства расчищаются и выравниваются, чтобы удовлетворить по-прежнему высокий спрос на пригородные «дворцы нуворишей». На каждый из таких домов требуется большое количество древесины, а в земле образуется дыра величиной с дом, поскольку из нее добываются минералы и руда для производства бетона, стали и других необходимых строительных материалов.
Наши запросы на новые здания, топливо и товары потребления побуждают нас слепо внедрять огромные экскаваторы, комбайны, бензопилы, бульдозеры, нефтяные вышки прямо вглубь нетронутой природы.
«Промышленность сдвигает с места, достает из рудников, добывает, выкапывает, выжигает, выбрасывает, выкачивает насосами и распределяет по соответствующим местам четыре миллиона фунтов природных материалов, чтобы удовлетворить годовые нужды одной среднестатистической семьи среднего класса», – пишут ПолХокен и Эмори и Хантер Лоувинс в книге «Натуральный капитализм». Согласно данным Экологической программы Организации Объединенных Наций, американцы тратят на мешки для мусора больше, чем в 90 из 210 стран тратят на все остальное! При среднестатистической длине жизни каждый американец потребляет целое водохранилище воды (сорок три миллиона галлонов, включая личные, промышленные и сельскохозяйственные нужды) и небольшую цистерну нефти (2500 баррелей). Эксперты из Экологической службы Соединенных Штатов предсказывают, что мировая добыча нефти будет находиться на пике еще десять-двадцать лет, а потом начнется ее окочательный спад.
Ну что, уже грустно? Факты, подобные этим, действуют на нас как срочные телефонные звонки, раздающиеся посреди ночи. Наша мать-природа выглядит совсем не так уж хорошо.
ПО БУМАЖНОМУ СЛЕДУ
В большинстве недельных туристических походов так или 1 иначе возникает ситуация весового неравенства рюкзаков. Во время шестидесятимильного пешего похода по западному берегу острова Ванкувер шестнадцатилетний сын Дэйва Колин утверждал, что его рюкзак тяжелее, чем отцовский, поскольку в рюкзаке Колина якобы лежит больше продуктов, поделенных между участниками похода. Дэйв возражал, что тот, в чьем рюкзаке находится палатка, подстилка под нее и походная плитка, несет львиную долю поклажи. Когда все твои вещи тяжелым грузом висят у тебя на спине, ты начинаешь анализировать ценность/полезность каждого предмета. На протяжении медленного пути вверх по берегу острова Ванкувер, когда они переходили подвесные мосты и перебирались через покрытые мхом бревна, спор об относительной ценности вещей стал часто возникающей темой разговора. «Не надо было брать так много еды», – ворчал Колин (каждый нес свои собственные шоколадки, порошковые напитки и орехи). Дэйв возражал: «Что если бы у дороги были расставлены весы, чтобы туристы могли разрешить подобные споры? Тогда бы мы узнали, кто на самом деле тащит на себе все».«В другой раз возьми с собой еще и весы», – предложил Колин, пожав плечами.
Этот пеший поход стал важным моментом для обоих: отца и сына. Они осознали ценность нетронутой рынком, девственной природы, вдохнув чистого воздуха и просто ощутив, что они живут. Им был преподан урок, который привел Дэйва к написанию этой книги, а Колина к тому, что он усвоил правило для путешественников: Тебе не понадобится много вещей, если ты будешь искренне ценить то, что уже здесь, рядом с тобой. Когда их головы прояснились, в центре их внимания оказались другие формы изобилия, не имеющие отношения к деньгам: природные богатства влажного леса и океана, простиравшегося вокруг них; богатство общества и культуры коренных жителей острова Ванкувер, и просто здоровый образ жизни, без сомнения, самая большая ценность из всех.
Дорога, идущая по западному берегу острова Ванкувер, изначально построенная для потерпевших кораблекрушение моряков, позволяет наслаждаться захватывающим зрелищем ярко-голубого океана с белой полосой прибоя, мелькающего сквозь темные силуэты тенистого леса. Озера, оставшиеся после отлива, кишащие морскими звездами и крабами, целые семейства белоголовых орлов, тихо парящих над головой, и фонтаны сотен горбатых китов – все свидетельствует о щедрости природы.
Однако берега были покрыты стволами срубленных елей и пихт, оставшимися от проведения лесозаготовительных работ, которые превратили значительную часть природного богатства острова в бесплодную пустошь. На одной из фотографий, сделанных во время путешествия, Колин стоит на стволе спиленного дерева, срез которого имеет размер небольшой сцены. Это живо напомнило ему и его отцу, что производство многих продуктов, которые они потребляют дома, берет начало именно в этой местности, откуда происходит десять процентов мирового объема газетной бумаги.
Если бы в ту неделю Дэйва и Колина спросили, чем был хорош остров Ванкувер, они, наверное, ответили бы радостно: «Дикой природой. Ей нужно дать восстановиться». Если бы лесоруба, чья машина с прицепом перевозит три восьмидесятифутовых ствола, спросили о том же, он ответил бы: «Обилием строевого леса. Дайте мне его срубить». Проблема непроста. И особенно потому, что американцы потребляют треть мирового леса. По возвращении домой из похода по Канаде Дэйв продолжил потреблять больше бумаги, чем среднестатистический человек, поскольку Дэйв – писатель. А лесоруб, может быть, в это время подыскивал хорошее, подходящее место, куда можно было бы поехать с детьми, поскольку лесоруб – еще и отец.
Хотя лесозаготовительные компании оставляют заслоны из деревьев вдоль дороги, чтобы скрыть нанесенные ими разрушения, Дэйву и Колину случалось сквозь деревья заметить пустые участки земли, выхваченные лучами полуденного солнца. Гораздо менее очевиден тот факт, что подобные действия лесозаготовительных компаний заставляют наше общество более напряженно работать. Хотя здесь и нет прямой зависимости, но счета на воду растут, когда древесные отбросы загрязняют реки, поставляющие питьевую воду. Налоги увеличиваются, когда дороги и мосты смываются паводковыми водами, свободно разливающимися по лишенной деревьев земле. Цены на строевой лес и бумагу становятся выше, когда поставляющие их компании вынуждены провозглашать, насколько дружелюбными по отношению к природе являются их технологии. Короче говоря, каждый из нас выписывает чеки и работает больше положенного, чтобы сгладить последствия небрежности, являющейся следствием принципа «с глаз долой – из сердца вон».
…ИЗ СЕРДЦА ВОН
В средние века люди ходили с палочками курящегося ладана в надежде отвратить от себя чуму, причиной которой, по их мнению, был плохой запах. Семьсот лет спустя мы все еще не научились устанавливать связи между тем, что мы потребляем, и тем, что происходит с окружающим нас миром. Мы покупаем кофе, выращенный на плантации, не осознавая, что каждая чашка кофе подвергает еще одну перелетную певчую птицу воздействию смертельно опасных для нее пестицидов, применяемых на кофейных плантациях. Как и Рэйчел Карсон, мы больше не слышим птичьего щебета у себя во дворах, но, отхлебывая еще один глоток кофе, мы не понимаем связи. Певчие птицы больше не пролетают ежегодно тысячи миль от Центральной или Южной Америки до наших мест, потому что они мертвы. Но даже если им удастся выжить и вернуться домой, велика вероятность, что их северные владения будут заняты дорогами, домами, автомобильными развязками и автостоянками.Когда мы покупаем компьютер, нам не приходит в голову, что 700 или больше различных материалов, использованных при его изготовлении, были собраны с рудников, нефтяных скважин и химических заводов по всему миру. Гладкая, играющая яркими цветами машина, ласково урчащая на каждом рабочем столе, в процессе своего изготовления породила 140 фунтов обычного и вредоносного мусора, кроме того, на нее было истрачено около 7000 галлонов технической (промышленной) воды и около четверти того объема электроэнергии, который компьютеру предстоит потребить за все время его работы. Каждый год выбрасывается или списывается более двенадцати миллионов компьютеров – а это равно более чем 300000 тонн электронных соединений. Суть заключается в том, что, когда мы покупаем компьютер, все остальное мы получаем в придачу, даже если применительно к этому остальному можно сказать «с глаз долой – из сердца вон».
А как насчет бесплатных печатных изданий? Большинство из них являются рекламными, но даже некоммерческие издания содержат некоторое количество рекламы. По словам Донеллы Медоуз, необходимо 150000 прямых обращений по почте, чтобы завербовать 1500 членов в какую-либо организацию. «Это значит, что остальные 148500 – просто мусор. Сделанные из деревьев, напечатанные краской с помощью машин, потребляющих топливо, сложенные, помеченные, рассортированные другими машинами, погруженные на загрязняющие воздух грузовики, развезенные по почтовым ящикам, они попадают потом на другие грузовики, которые отвозят их на пункт переработки (двадцать процентов) или на свалку мусора (восемьдесят процентов)». Когда мы безжалостно выбрасываем какое-нибудь бесплатное издание, мы поощряем изготовителей таких изданий присылать нам новые.
Каждый раз когда мы едим гамбургер, рядом с ним присутствует невидимая цистерна воды объемом 600 галлонов. Это вода, потребовавшаяся на его изготовление, включая то, что пила корова и то, за счет чего росла пшеница. А когда мы торжественно открываем маленькие коробочки для драгоценностей со сверкающими золотыми обручальными кольцами, шесть тонн темнокоричневой руды связаны с ними невидимыми нитями – они лежат на отвалах месторождения руды, зачастую загрязняя при этом какую-нибудь речку.
НАСТОЯЩИЕ ЦЕННИКИ
Быть причиной невидимого воздействия и скрытого влияния свойственно и автомобилям. Представьте свой шок, если бы цена на новый джип включала в себя не только стоимость его доставки, но и полную экологическую и общественную его стоимость. Если бы эту скрытую стоимость расписали на листах бумаги, ими можно было бы заклеить все окна автомобиля, но вот некоторое резюме:ИСТИННАЯ СТОИМОСТЬ ВАШЕГО БЛЕСТЯЩЕГО НОВОГО АВТОМОБИЛЯ
Поздравляем! Вы только что купили автомобиль, который будет стоить 130000 долларов к моменту, когда вы расплатитесь за него. (Действительно, если вам сейчас между двадцатью и тридцатью, и вы каждые пять лет в течение всей остальной жизни будете покупать новый автомобиль вроде этого, вы потратите на платежи и проценты более полумиллиона долларов.) Это впечатляет. Как среднестатистический американец, вы будете использовать свой автомобиль в восьмидесяти двух процентах своих поездок, по сравнению с сорока восемью процентами для немцев, сорока семью для французов и сорока пятью для англичан.Поездка на этом автомобиле на работу и обратно длиной в тридцать миль будет стоить 15 долларов в день, при условии, что цены на бензин останутся прежними. Таким образом, вы будете тратить в среднем более 3500 долларов ежегодно, чтобы ездить на работу и возвращаться. Если прибавить к этому стоимость страховки, выплаты за машину, цены за ремонт, регистрацию, бензин и другие связанные с автомобилем расходы, то получится, что вы тратите более 8000 долларов в год, чтобы два часа в день ехать на своей машине, а на 22 часа оставлять ее на стоянке.
В процессе производства вашего автомобиля в атмосферу было выброшено 700 фунтов загрязняющих ее частиц и четыре тонны углерода. Он будет ежегодно сжигать 450 галлонов бензина, что составляет более тридцати пяти наполненных до отказа бензоколонок. Три полных дня ежегодно будет уходить на то, чтобы пропылесосить, отполировать автомобиль, вычистить его стекла, или на то, чтобы с тревогой ждать, когда это сделают работники автосервиса. Если вы разделите количество миль, которое вы проехали на вашем автомобиле, на количество времени, проведенного за покупкой и ремонтом автомобиля, ваша скорость будет равна около пяти миль в час – это медленнее, чем скорость езды по Лос-Анджелесу в час пик.
Ваш новый автомобиль будет вносить свой вклад в следующие национальные издержки:
· 155 миллиардов галлонов бензина сжигается ежегодно
· 69 миллиардов долларов затрачивается в год на поддержание поставок нефти с Ближнего Востока
· 40 000 автокатастроф с человеческими жертвами происходит каждый год; 6 000 пешеходов гибнут под колесами автомобилей
· 250 миллионов людей получили телесные повреждения в ДТП со времен Чарльза Олдса (1905 г.), из них погибло больше, чем во всех войнах, в которых участвовали США
· 50 миллионов животных гибнет ежегодно под колесами автомобилей, из них четверть миллиона составляют «четвероногие члены семьи» – собаки, кошки, лошади и т п.
Счастливого вождения!
ЦЕНА ЖИЗНИ НА ШИРОКУЮ НОГУ
Алан Дарнинг, из Северо-западной службы экологического надзора утверждает: «Все, чем мы пользуемся в повседневной жизни, оказывает на окружающую среду воздействие, последствия которого волнами распространяются по всей экосистеме планеты». Его коллега Джон Райан проследил пути воздействия, оказываемого на природу повседневными продуктами, в книге под названием «Вещи; тайная жизнь повседневных предметов». Кофе, например, поступает к нам с горных плантаций Колумбии, где собирают по 100 бобов для приготовления каждой чашки. Эти бобы упаковывают в 130-фунтовые мешки и везут на огромном грузовом океанском судне на фабрику, где их жарят, потом они отправляются на склад, потом – в супермаркет, и, наконец, попадают в кофейную чашку. На каждом этапе расходуется энергия и материалы, которые добавляют цену нашему утреннему кофе. Однако начало этой истории особенно грустное:Леса Колумбии делают ее биологической сверхдержавой. Хотя эта страна занимает только один процент мировой поверхности суши, она является домом для восемнадцати процентов всех видов растений, кроме того, там живет больше разновидностей птиц, чем в любой другой стране… В конце 80-х годов фермеры спилили большинство деревьев, создававших тень вокруг плантаций и стали выращивать высокоурожайные сорта, повышая объем получаемого кофе, но повышая также эрозию почвы и смертность птиц. Биологи сообщают, что на этих новых, солнечных кофейных полях теперь можно обнаружить только пять процентов того количества видов птиц, которые обитали на традиционных, тенистых кофейных плантациях. Когда была уничтожена естественная среда обитания птиц и других живых существ, питающихся насекомыми, насекомыевредители начали быстро размножаться, и плантаторы стали применять пестициды. Часть распыленных химикатов попала в легкие рабочих, трудившихся на плантации, другая часть была смыта или распространилась по воздуху, попав в пищу животным и растениям… На каждый фунт кофейных бобов пришлось примерно по два фунта шелухи, которая была сброшена в реку. Разлагаясь в реке, сброшенная шелуха потребляла необходимый рыбам кислород.
«Когда я впервые стал задумываться над истинной стоимостью вещей, – сказал Дарнинг, – один мой друг прочитал рукопись и воскликнул: «А, я понял! Ты хочешь, чтобы вместо того, чтобы покупать, люди испытывали чувство вины». Но, на самом деле, речь здесь не о чувстве вины. Речь о создании стиля жизни, при котором не требуется так много вещей, чтобы сделать нас счастливее, чем мы есть. Что может быть проще, чем купить кофе, выращенный в тени и не нуждающийся поэтому в использовании пестицидов. Мы должны думать о том, что мы получаем, а не о том, от чего мы отказываемся.