Варгина Виктория Викторовна. Страна Счастливых Снов

   — Я все понял, — оборвал его Ворон. — Значит, вы каждодневно посещаете Мир Снов, но в своих сновидениях безвольны, беспомощны и, главное, безответственны. Почему вас тогда не учат спать?
   — Интересная мысль, — оживился дядюшка Роу. — Вообще-то я слышал, что на земле есть такие учителя. Но… их не много, и мало кто им верит.
   — Как такое возможно?! — возмутился Ворон.
   — В нашем мире к снам относятся как к сущей безделице. А тех, кто придает им хоть какое-то значение, считают чокнутыми, — неловко признался старый сказочник.
   — Подумать только! — сокрушенно вздохнул мудрый Ворон. — Ну и мирок у вас! Придет из него сюда чучело, вроде вашего Карабаса Барабаса, натворит дел по глупости и невежеству, в том числе и на собственную голову, — и знать ничего не будет. Ваш мир — это и есть настоящая страна кошмаров. Теперь я догадываюсь, зачем вас притащили сюда.
   — Зачем? — вырвалось у Арлекина.
   Ворон вздернул свой клюв:
   — Да чтобы показать, как вы глупы и безответственны, полагая, что сон — это сущая безделица!
   — Я так и не понял, здесь можно летать или нет? — растерянно спросил Буратино.
   Ворон свысока посмотрел на него.
   — Скоро ты полетаешь, да и все вы начнете понимать, что такое Мир Снов, — мрачно и даже, как показалось Буратино, зловеще прокаркал он.
   «И зачем только мы взяли его с собой? — невесело подумал Буратино. — Конечно, за сто лет одиночества характер испортится у любого, но это уж слишком… А как было бы приятно путешествовать без него…»
   И в этот момент земля под ногами путников дрогнула и раскололась, образовав перед ними бездонную пропасть. Шедший впереди всех дядюшка Роу громко вскрикнул и отшатнулся. Мальчики попадали на землю, а Алиса и Артемон заскулили, как маленькие щенки.
   Бездна, преградившая им дорогу, была поистине ужасной. При одном только взгляде вниз у дядюшки Роу перехватило дыхание и закружилась голова.
   — Это невозможно, — прошептал он. — Какая неизмеримая глубина!..
   — Ты, кажется, хотел полетать? — спросил Ворон у Буратино. — Вот тебе прекрасная возможность. Видишь противоположный край обрыва? До него всего каких-нибудь пять миль.
   — А вы од-должите свои к-крылья, д-дяденька, — стуча зубами, ответил Буратино.
   — Крылья здесь ни при чем! — крикнул Ворон. — На них эту пропасть не перелететь: она будет разверзаться и разверзаться, она может расти в любую сторону! Ее можно одолеть только мыслью и устремлением. Смотрите!..
   Ворон подобрался, глаза его сверкнули темным огнем, крылья плотнее прижались к телу — и птицы не стало. Все ошеломленно смотрели на опустевшее плечо дядюшки Роу.
   — Где он? — пролепетал Арлекин, протирая глаза.
   — Я уже давно на другом конце, — раздался почему-то совсем рядом голос Ворона. — Убедитесь сами.
   Путники разом взглянули на противоположный край бездны и, несмотря на фантастическую удаленность, ясно увидели Ворона, стоящего на краю обрыва.
   — Нет, я не хочу, я не могу!.. — вдруг забился в истерике Арлекин. — Я никогда не смогу!..
   — Ну что ты, дружок, это же сон, всего лишь сон… — успокаивал его дядюшка Роу.
   — Нет!.. Я не в кровати, и проснуться от этого я не могу!..
   — Ну, хватит! — вдруг решительно сказала Алиса. — Мы все не в кроватях, и нужно думать, как нам перелететь… э-э… перенестись через эту пропасть.
   — Правильно, — подхватил Артемон, — сейчас я попробую сделать это!
   — Как ты собираешься пробовать? — спросил побледневший дядюшка Роу.
   — Мыслью и устремлением! — в порыве какого-то восторга воскликнул Артемон и ринулся в пропасть.
   Его друзья бросились к обрыву и не смогли сдержать горестный крик: Артемон падал в бездну, становясь все меньше и меньше. Но еще до того, как превратиться в маленькую точку, он вдруг пропал из вида, и вслед за этим рядом прозвучал его голос:
   — Все в порядке, я уже здесь.
   Путники подняли головы и увидели Артемона, который радостно улыбался им через пропасть. Старый Ворон топтался подле него.
   — О небесный покровитель собак, благодарю тебя, — молитвенно прошептала Алиса.
   — Ну, вот видишь, — уговаривал перепуганного Арлекина дядюшка Роу, — значит, и ты сумеешь, малыш…
   — Смотрите! — закричал вдруг Буратино. — Еще одна пропасть!..
   И действительно, в нескольких шагах позади путников образовался и стал стремительно расширяться другой разлом, а земля снова заходила ходуном.
   Поняв, что времени на уговоры и сомненья больше нет, сказочник подхватил обоих мальчиков на руки.
   — Прыгай! — закричал он лисе и бросился вперед.
   Алиса видела их еще несколько секунд, после чего все трое исчезли. Между тем островок земли, на котором оказалась лиса, разваливался прямо у нее под лапами. «Я там, с ними!..» — истово проговорила Алиса и зажмурилась.
   Она очнулась оттого, что кто-то лизнул ее в морду. Лиса открыла глаза — перед нею стоял Артемон и весь светился от счастья.
   — С прибытием, — поздравил Алису дядюшка Роу. — Ну вот, мы снова вместе. Господин Ворон, вы оказали нам неоценимую помощь. Только благодаря вам все мы живы.
   Старый Ворон с важностью нахохлил перья.
   — Теперь вы понимаете, что значат чувство и мысль в этом мире?
   — О, вполне, — заверил его сказочник. — Нам нужно только привыкнуть к этому…
   — Советую привыкать побыстрей, — изрек мудрый Ворон, — а иначе не оберетесь неприятностей.
   — Может быть, не стоит нас больше пугать, а? — спросил Буратино, впрочем, весьма добродушно. — Я и без того еще не пришел в себя. Скажите лучше, как в Мире Снов насчет еды?
   — В Мире Снов и едят, и пьют, — ответил Ворон, — но это ритуал, не более.
   — Увы, — нарочито печально проговорил Буратино, — я тоже не припоминаю, чтобы когда-нибудь пил или ел во сне… Впрочем, нет, однажды пил — после того как объелся за ужином жареной картошки с солеными огурцами. Понимаете, картошка была слишком пережарена, огурцы слишком пересолены, ну а я слишком голоден.
   Его спутники рассмеялись — после пережитых волнений было так приятно смеяться! Один ворон оставался серьезным: за последнюю сотню лет он совсем утратил чувство юмора.

Дядюшка Роу снова спасает друзей

   Друзья продолжали свой путь по Бесконечной дороге. Она казалась прежней, однако лес по обе стороны заметно изменился. Деревья приобрели вид каких-то извивающихся многоруких чудовищ, которые хищно тянулись к идущим по тропинке, а их корни выглядывали из земли ядовитыми гадами. Листья на деревьях сделались грязно-зелеными и по форме напоминали ножи.
   Угнетенные таким пейзажем, путешественники молчали, ожидая чего-то ужасного, что могло подстерегать их за любым из этих отвратительных деревьев.
   Первым по-прежнему шел дядюшка Роу с Вороном на плече. Было похоже, что утомившаяся птица дремлет. Сказочник же старался справиться с подступавшим беспокойством. Он шел и мысленно убеждал себя, что бояться не следует, что необходимо преодолеть себя и помочь остальным… Но что бы ни внушал себе старый сказочник, страх все больше вползал в его сердце, и вдруг волна неописуемого ужаса накрыла дядюшку Роу…
   Однажды в жизни с ним уже случилось такое. И произошло это именно во сне. Дядюшке Роу приснилось, что поздней ночью он стоит у закрытой двери своей комнаты. Сказочник понимал, что за дверью никого не может быть, и в то же время знал, что там кто-то есть. Это несоответствие почему-то вызывало такой ужас, что дядюшка Роу не мог пошевелиться. Он буквально сходил с ума от страха. И когда дверь стала медленно открываться, дядюшка Роу все еще исступленно твердил про себя: «Там никого нет, там никого нет…»
   За дверью стояла девочка в белом платье, ее длинные светлые волосы спускались по плечам. Девочка не пошевелилась, она только подняла на дядюшку Роу свои огромные глаза — и волны ужаса сомкнулись над ним.
   Очнулся дядюшка Роу почему-то на улице. Он лежал, уткнувшись лицом в кучу прелых листьев, его била крупная дрожь. До самого утра сказочник не решался войти в свой дом.
   По прошествии времени дядюшка Роу никак не мог понять, что же его так напугало. «В маленьком ребенке нет ничего страшного, — рассуждал он. — Вот если бы я увидел Медузу Горгону, тогда понятно… Отчего же я так испугался? Я испугался потому, что ее не могло там быть, ее не могло там быть!.. Но она там была. Однако что из того? Я мог бы придумать тысячу объяснений тому, как эта девочка очутилась в моем доме… Но мой ум молчал, а чувства были парализованы страхом».
   Дядюшка Роу так и не доискался причины своего смятения и понемногу стал забывать кошмарный сон. Теперь же все повторилось. Его сковал леденящий страх. Старый сказочник хотел бежать, бежать без оглядки, потому что он чувствовал, знал, что следом за ним неслышно ступает его наваждение — девочка в белом платье… И еще дядюшка Роу понимал, что проснуться он не может и потому обречен. Он прилагал неимоверные усилия побежать, но, как это часто бывает во сне, почти не двигался с места. Неожиданно его больно царапнули через одежду острые когти Ворона, и угасающее сознание сказочника озарила короткая и яркая мысль — собственно приказ: оглянуться!.. Повинуясь ему, дядюшка Роу остановился и обернулся назад. Странное зрелище предстало его глазам.
   В нескольких шагах позади сказочник увидел Буратино — с остекленевшими глазами, едва передвигающего ноги. Следом за ним тащился Арлекин — безумный взгляд, рот, открытый в немом крике… Сзади Артемон и Алиса, высунув языки, задыхались в попытке от чего-то убежать. Все четверо были объяты смертельным ужасом.
   «Боже мой, ведь и я был таким еще минуту назад!» — подумал дядюшка Роу и подхватил на руки Буратино. Тот слабо забарахтался:
   — Пустите, пустите меня!.. Это огонь, мы же сгорим… Дядюшка Роу! Папа Карло!..
   — Успокойся, Буратино, тут нет никакого огня, — сказочник прижал к себе дрожащего мальчика. — Опомнись, мы в безопасности.
   Взгляд Буратино начал приобретать какую-то осмысленность.
   — Я видел пожар, лесной пожар… Он пожирал деревья, как солому!..
   — Это сон, мой милый, он кончился. Ну же, приходи в себя, — и, опустив Буратино, дядюшка Роу принялся за Арлекина.
   — Проснись! — требовательно прокричал он, встряхивая мальчика за плечи. — Сейчас же проснись!
   — О-о-о!.. — простонал Арлекин, безвольно мотая головой. — Спасите меня… Змеи… змеи опутали мне ноги!..
   — Змеи уползли в чащу, — убеждал дядюшка Роу, — посмотри сам: их нет.
   Арлекин обвел все вокруг полными слез глазами, а потом упал на землю, словно подкошенный, и безутешно заплакал.
   — По крайней мере, ты больше не боишься, — пробормотал сказочник и, изловчившись, одновременно схватил за холки Алису и Артемона.
   — Очнитесь, — велел дядюшка Роу. — Что бы вам ни снилось, очнитесь немедленно!
   Лиса и пудель смотрели на него сумасшедшими глазами.
   — Что произошло? — спросил дядюшка Роу.
   Лиса Алиса судорожно вздохнула.
   — На нас покатились камни… Огромные камни… И они… были живые!..
   — Да, — подхватил Артемон, — они смеялись и кричали, что оставят от нас мокрое место!..
   — Ба, да у вас и кошмары одинаковые, — удивился дядюшка Роу.
   Он поднялся и оглядел своих подавленных спутников.
   — Вот и еще одно испытание позади, — сказал он, — а мы стали ближе к своей цели.
   Тут дядюшка Роу вспомнил о Вороне и обнаружил его по-прежнему сидящим на своем плече.
   — Господин Ворон, вы в порядке? — обратился к нему сказочник.
   — Теперь да, — прокаркала в ответ птица.
   — Не скажете ли вы, какой кошмар преследовал вас? — с нескрываемым любопытством спросил дядюшка Роу, но Ворон разочаровал его.
   — Боюсь, вам это будет неинтересно! — отрезал он.
   — Знаете, я вам очень признателен, — не стушевался сказочник. — Если бы в нужный момент вы не оцарапали меня… даже не знаю, чем кончилось бы для нас это приключение…
   — Сожалею, что причинил вам боль, — невозмутимо ответил Ворон. — В тот момент я меньше всего думал о вас.
   «Какой же он все-таки вредный, — поморщился Буратино. — И сколько нам еще терпеть его?» А вслух он спросил:
   — Вот интересно, если бы дядюшка Роу не растолкал меня… я бы и вправду сгорел в огне?
   — Вне всякого сомнения, — кивнул Ворон.
   — А я?.. Меня ужалили бы змеи?! — содрогнулся Арлекин.
   — Непременно.
   Алиса и Артемон промолчали, только вся шерсть на них поднялась дыбом.
   — Друзья мои, — проговорил дядюшка Роу, — не будем снова переживать эти неприятные моменты! Мы живы, а это главное, впереди нас ждет Страна Счастливых Снов. Не будем терять времени. Как ты думаешь, Буратино, не спеть ли нам песню, чтобы дорога казалась веселей?
   — Ах, дядюшка Роу, я не помню ни одной песни! Будь с нами Пьеро, он почитал бы нам стишки… Это так забавно!..
   — Как же, знаем, — фыркнула Алиса. — «Лису Алису жалко, плачет по ней палка…» Нет уж, если позволите, я сама спою вам. Это песня странствующих романтиков, или бродяг, как их почему-то называют. Она очень веселая и чрезвычайно подходит для нашей компании. А вы будете подпевать.
   И Алиса самозабвенно запела старинную и красивую песню, в которой говорилось о прелести странствий по бесконечной дороге… Ее спутники подхватили мелодию, а Буратино не выдержал и пустился в пляс. У Артемона не было слуха, и поэтому он благоразумно молчал, не сводя с Алисы восхищенного взгляда.
   А старый Ворон только неодобрительно крутил головой. «Надо же, какой подняли шум. Разве так следует вести себя в Стране Кошмаров? Подумать только, даже деревья танцуют вместе с ними!.. Какой позор», — укоризненно думал он.

Путешественники встречают синих лошадей

   …Лес кончился неожиданно. Перед путниками лежала широкая, прямо-таки необозримая степь. Седой ковыль покрывал это великое пространство, и не было никакого намека на тропинку.
   — А где же Бесконечная дорога? — спросил Буратино. — Куда нам идти?
   — Куда глаза глядят, — прокаркал Ворон. — Вся эта степь теперь — наша дорога.
   — Ах, как многолика земля! Какая былинная старина и какая мощь чувствуется в этой ковыльной степи… — выразил переполнявшее его чувство дядюшка Роу.
   — Мне тоже по душе этот простор, — призналась Алиса. — Эта колышущаяся трава на ветру — как волны на море.
   Откуда-то издалека донесся протяжный жалобный вой.
   — Волки! — вздрогнул Арлекин.
   — Нет, — прислушавшись, возразила Алиса, — волки воют по-другому, это шакалы…
   — Лес уходит, — заметил вдруг Артемон. Все оглянулись и, пораженные, замерли: лес, из чащи которого они только что вышли, «убежал» назад уже на добрую сотню шагов, и кругом теперь был ковыль.
   — Бежим и мы! — закричал Арлекин. — Что же вы все стоите?!
   Ворон широко открыл глаза.
   — В вашем мире от опасности убегают? — откровенно удивился он.
   — Бывает, — уклончиво ответил сказочник и снова подумал, что из любого кошмарного сна всегда можно было сбежать проснувшись.
   — Но это же неразумно! — рассердился Ворон. — Во-первых, опасность от этого никуда не денется и будет преследовать вас, пока не настигнет. А во-вторых, убегая, вы подставляете ей спину!
   — Что же делать? — спросила Алиса.
   — Встречать опасность лицом к лицу.
   — Да, а если мы встретим ее и погибнем? — нахмурился Буратино. — Все-таки удрать иногда благоразумнее…
   — Только не здесь! — значительно ответил Ворон.
   Вдруг что-то странное появилось на горизонте. Небо возле самой земли там потемнело и заклубилось, а в воздухе послышался отдаленный гул.
   — Что это? Гроза? — спросила Алиса.
   — Это огромный табун лошадей! — крикнул дальнозоркий Ворон. — И он несется прямо на нас!..
   — Бежим, бежим, пока не поздно!.. — запричитал Арлекин.
   — Поздно, — ответил Артемон, — нам не догнать бегущий лес.
   …По степи неумолимо и грозно катилась лавина лошадей. Все они были невиданной темно-синей масти, а их длинные гривы развевались на бегу как голубое пламя. Зрелище было захватывающе красивым и ужасным одновременно. Завороженные им, путники в немом молчании наблюдали, как накатывает стремительная синяя волна, готовая смести их, будто песчинки, с лица этой первобытной степи.
   Дядюшка Роу схватил мальчиков на руки, но не побежал, а выпрямился во весь рост и обратил взгляд на мчащийся табун.
   — Не бойтесь смотреть на них!.. — прокричал он, и голос сказочника утонул в оглушительном грохоте копыт.
   Лошади были совсем рядом, передние уже занесли свои смертоносные копыта, встали на дыбы… и вдруг, оторвавшись от земли, взмыли вверх — в воздух… За ними взлетели следующие, и вот уже тысячи синих лошадей продолжали свою скачку в синем небе. Путешественники запрокинули головы и долго провожали взглядом немыслимый табун, пока от него на небосводе не осталось и следа.
   — Ради такого зрелища можно пережить какой угодно кошмар, — промолвил дядюшка Роу.
   — Да, это, по крайней мере, было красиво, — согласился Буратино.
   — Посмотрите, — сказала Алиса, — а лес-то вернулся…
   Лес в самом деле вернулся и, как прежде, обступил путников со всех сторон, а под ногами у них снова оказалась Бесконечная дорога.
   — Что, струсили? — Буратино погрозил деревьям пальцем. — Так вам и надо! Они думали, что лошади растопчут их… Теперь я верю, что вы все понимаете!..
   — Господин Ворон, — осторожно начал дядюшка Роу, — я давно хочу спросить вас… Вам… знакомы кошмары этой страны? Я хочу сказать, бездонная пропасть, синие лошади…
   Сказочник не очень-то рассчитывал на ответ, но на сей раз Ворон оказался разговорчивее, чем прежде.
   — Пропасть на моем пути уже встречалась, — сказал он, — а вот о синих лошадях я лишь слышал. Вообще же на Бесконечной дороге множество кошмаров, они повторяются только тогда, когда предыдущая попытка преодолеть их не удалась.
   — Значит, вы не знаете всего, что ожидает нас впереди, — понурился Арлекин.
   — Нет, — каркнул мудрый Ворон, — но я совершенно точно знаю, что одна встреча все-таки неизбежна.
   — Какая?! — встрепенулся Буратино.
   — Встреча с вещим деревом Алакон.

Вещее дерево Алакон не дает вразумительного ответа

   — Что это за дерево — Малакон? Очередной ужас? — допытывался Буратино у старого Ворона.
   — Нет, дерево Алакон не ужас, это скорее друг. Оно всякий раз оказывалось на моем пути и всегда поддерживало меня, давало добрый совет, предсказывало будущее. Алакон поведал мне о Буратино, который придет в Мир Снов с волшебным золотым ключиком.
   — Вот видите! — развеселился Буратино. — Нас тут давно ждут! А что еще говорил обо мне этот… Алакон?
   — Ничего больше, — сухо ответил Ворон. — Деревья не любят болтать попусту, как некоторые… А вещее дерево — тем более. При встрече ему можно задать всего один вопрос. Поэтому нам заранее нужно решить, о чем спросить у Алакона.
   — Я его спрошу, где Страна Счастливых Снов, — брякнул Буратино. — Надоели мне эти кошмары!..
   — Не городи глупости, — повысил голос Ворон. — Что тебе даст ответ на этот вопрос? Я думаю, что с вещим деревом должен разговаривать сказочник.
   — Правильно, — вставила свое слово Алиса, — а ты, Буратино, лучше держи язык за зубами.
   — Дядюшка Роу, спросите у дерева, вернемся ли мы домой, — попросил Арлекин.
   — Ты тоже помолчи, — цыкнула на него Алиса, — тебя сюда никто не тянул. А что спросить, дядюшка Роу решит сам.
   Они продолжали свой путь в молчании, но мысли всех невольно устремлялись к вещему дереву Алакон, и потому никто даже не удивился, когда за очередным поворотом тропинки открылась маленькая поляна, а на ней — прелестное дерево, усыпанное розовым цветом.
   — Это оно! — благоговейно прокричал Ворон.
   …Вещее дерево Алакон на самом деле было необычно. Невысокое и раскидистое, оно больше напоминало цветущий куст, а еще точнее — живую ажурную розовую беседку.
   — Здравствуй, друг мой Алакон! — срывающимся от волнения голосом приветствовал волшебное дерево Ворон. — Как видишь, я снова на тропе в Страну Счастливых Снов. Но сейчас я не один…
   — Я вижу, — нежно прошелестело розовое дерево, — с тобою Буратино.
   Буратино так и подмывало открыть рот и заговорить с Алаконом, но на него предостерегающе смотрела Алиса.
   — Ты ответишь на наши вопросы? — спросил у дерева Ворон.
   — Как всегда, только на один, — ответил Алакон. — Я слушаю вас, добрый сочинитель сказок.
   Дядюшка Роу смутился необычайно. Потом откашлялся и спросил:
   — Пожалуйста, скажите, что вы знаете о золотом ключике? Как мы можем использовать его в Мире Снов?
   Алакон закивал ветвями.
   — Золотой ключик — это инструмент познания мира для Буратино. В Стране Счастливых Снов он может дважды воспользоваться им: один раз открыть ворота и один раз оставить ключик…
   Прошелестев это, Алакон смолк. Путники тоже молчали, пытаясь переварить услышанное.
   — Эй, погоди! — не утерпел Буратино. — Какие ворота? Где оставить? Ты объясни толком!..
   Но Алакон хранил молчание.
   — И это вещее дерево! — презрительно сплюнул Буратино. — Бессмысленный пучок прутьев!
   Ворон едва не свалился с плеча дядюшки Роу.
   — Замолчи! — в ужасе крикнул он и захлопал крыльями. — Тебе это так не пройдет!..
   И правда, небо над головами путников стало стремительно темнеть, наливаясь чернотой.
   — Ну вот! — заголосил Ворон, налетая на Буратино. — Глупая деревянная голова, ты не должен был этого делать!.. Теперь ожидай самого худшего!
   — Чего худшего?! — струхнул Буратино, которому показалось, что Ворон хочет выклевать ему глаза.
   — Наступает ночь!.. — стенал Ворон. — А страшнее этого в Стране Кошмаров ничего и придумать нельзя!..
   Неожиданно с неба посыпались какие-то белые и холодные хлопья. Путники с недоумением закрутили головами.
   — Это снег, — сказал дядюшка Роу, — я тоже никогда его не видел, но читал об этом явлении природы. Снег падает зимой в холодных странах.
   — Действительно, холодновато становится, — поежилась Алиса. — Что же с нами будет?
   — Нам нужно двигаться, — решил дядюшка Роу, — нужно бежать. Бег согреет нас. Верно, господин Ворон?
   — Теперь это уже все равно, — ответил тот.
   Однако когда путники бросились бежать, Ворон сорвался с плеча сказочника и полетел, с силой взмахивая крыльями. На фоне сплошной белой пелены падающего снега он казался какой-то черной рваной кляксой.
   — Посмотрите, посмотрите! Деревья стали еще страшнее: они тоже белые!.. — подвывал Арлекин.
   — Это березы! — прокричал на бегу сказочник. — Они растут именно там, где падает снег. И вообще лес редеет! Возможно, впереди снова степь. Но я не вижу дороги!..
   — Наверное, ее занесло снегом! — взвизгнул Арлекин.
   — О горе!.. — не своим голосом закричал Ворон. — Что мы наделали!..
   — Подождите, я чую слабый запах костра! — вдруг пролаял Артемон.
   — Веди нас к нему! — приказал дядюшка Роу.
   Запыхавшиеся и все равно промерзшие насквозь, они наконец добежали до небольшого костра, тускло горевшего в снежной мгле. Кто и зачем разжег этот огонь, было непонятно. И сам костер был очень странный: он горел без дров, вообще без ничего, а пламя его, несмотря на поднявшийся ветер, было ровным и совсем не жарким.
   — Еще одно волшебство, — растирая озябшие руки, проговорил дядюшка Роу. — Вряд ли мы согреемся здесь, но все-таки возле костра безопаснее.
   — Тем более, что на нас со всех сторон наступает лес, — поджала хвост Алиса.
   Теперь путешественники воочию увидели, как движутся деревья Страны Кошмаров. Они вырывали из земли свои чудовищные корни, перебрасывали их, словно щупальца гигантского спрута, вперед и опять вонзали в почву, делая таким образом очередной шаг. Плотная стена черных и белых стволов окружила измученных пленников, и этот круг неотвратимо сужался.
   Дядюшка Роу не отрываясь смотрел на огонь. В его сознании неотвязно вертелась прочитанная где-то фраза о том, что наиболее страшна и опасна ночь перед самым рассветом. «Я знаю, ты послан нам не зря, — говорил дядюшка Роу волшебному костру. — Ты свет во тьме, ты яркая точка в бесконечности ужаса. Прошу и заклинаю тебя: помоги нам!»
   Костер вспыхнул ввысь, его пламя загудело, словно в гигантской печи, и вокруг него закружился мощный упругий вихрь. Какая-то сила стала приподымать путников над землей.
   — А-а-а! — заверещал Арлекин, цепляясь за спутанную траву.
   — Не бойтесь! Отпустите землю, мы должны улететь!.. — приказал дядюшка Роу.
   — Это ветер из Страны Счастливых Снов! — прокричала вещая птица.
   — Они хотят улететь в Страну Счастливых Снов!.. — жутко простонали деревья вокруг. — Они хотят улизнуть от нас!..
   Лесная чаща наполнилась душераздирающими воплями.
   — Возьмите меня с собой!.. — надрывался какой-то высокий голос.
   — Возьмите меня! — заходился другой.
   — И меня, и меня, и меня!..
   — Меня, меня возьмите, черт вас побери! — ворвался в это многоголосье хорошо знакомый густой бас.
   И не успел никто опомниться, как дядюшка Роу замахал руками и закричал:
   — Мы берем вас с собою, синьор Карабас Барабас!
   В зарослях раздался треск и пыхтенье. Ломая сучья и отбиваясь от хватающих его хищных ветвей, к костру вырвался крайне оборванный, дикого вида человек, в котором с трудом можно было узнать бывшего директора кукольного театра.
   — О черт! — рявкнул он. — А я уж и не надеялся встретить в этом кошмаре живую душу!
   — Карабас Барабас?! — с трудом веря собственным глазам, воскликнул Буратино. — Вы живы?!