Вартанов Степан. Смерть взаймы

   – были у него забинтованы черными же бинтами. Обуви мой противник не имел, что указывало – даже если бы я не выяснил этого заранее, путем расспросов – что он собирается применять ноги, наравне с руками.
   Оружием выбора оказался трехзвенный цеп для него и сеть с кинжалом для меня. Я никогда не имел дела с сетью, и учиться на ходу не собирался. Я сделал так, как подсказал мне внутренний голос – отбросил бесполезную игрушку в сторону. Трибуны словно сошли с ума, а мой соперник нахмурился. Он был озадачен.
   Гонг. Мы двинулись вперед, и бамбуковые звенья цепа засвистели в воздухе
   – он хорошо владел этим оружием, этот Илиси. Школа света. Впрочем, одно его слабое место я уже знал – раз бойца можно озадачить, значит он не опасен. Я словно снова оказался в прошлом, и Старик вбивал мне в голову очередную свою премудрость. Пока ты думаешь, ты не готов к бою. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, насколько ты не готов, когда ты позволяешь себе эмоции. Разозли противника, и он станет слабым, как ребенок. Еще сто отжиманий…
   Я повернулся и побежал неспешной трусцой – прочь от противника. Бой проходил без времени и без вмешательства судьи – все решала победа. Я имел право бегать, прыгать, прятаться за кочками – все, что угодно.
   Трибуны завыли и завизжали, теперь против меня болело подавляющее большинство. Трус. Здесь очень не любили трусов. Пробегая мимо королевской ложи я заметил, что сам король не вопит и не визжит – он наблюдал за «боем» очень внимательно, слегка подавшись вперед.
   Мой оппонент замешкался на мгновение, смущенный новой, невиданной техникой, затем пустился в погоню. Его положение было хуже моего – он не умел крутить свои палочки на бегу, я же не позволял ему приблизиться. Больше всего это походило на виденную мною однажды сцену «ворона против собаки». Наглая ворона садилась на землю метрах в пяти от афганской борзой, и та азартно бросалась в атаку. В последний момент ворона отлетала еще на пять метров, причем в сторону, так что взять разгон по прямой собаке не удавалось… Помню также, что на проводах сидели еще три вороны – зрители.
   Сказать, что Илиси злился, было бы преувеличением. Все-таки, он был профессиональным бойцом. Однако он был выведен из равновесия, это точно. Противник бегал вокруг него, кругами, не позволяя подойти на дистанцию боя… Я очень надеялся, что ему надоест беготня, и он попытается метнуть в меня свой цеп, но он не был настолько самонадеян. Я же не хотел его калечить, а иного пути просто не было – если он не метнет цеп, я должен метнуть кинжал.
   В конце концов, я так и поступил – подпустив Илиси слишком близко, я «осознал» свою ошибку и развернулся, чтобы побежать. Мой противник с ревом прыгнул вперед, и когда его правая ступня коснулась земли, в нее вонзился мой кинжал. Затем я отобрал у него цеп – это было уже несложно.
   – Ты победил, – произнес Илиси, глядя на меня со странным выражением, – но это была грязная победа.
   – У меня не было другого выхода, – извиняясь сказал я. – Ты перемолол бы мне все кости, подпусти я тебя чуть ближе.
   – Точно! – признал мой противник после непродолжительного размышления, и захохотал, не обращая внимания на озадаченного лекаря, который вытаскивал из раны мое оружие.
   – Со мной живет эльфийка, – сказал я. – Она хороший лекарь. Заходи сегодня вечером, это гостиница «Бронзовый Кулак». Может быть, тебе тогда не придется хромать весь остаток жизни. Она прекрасно разбирается в медицине.
   – Я зайду, – кивнул Илиси.
   Он зашел, и на беду подсмотрел кусочек нашей с Роджером тренировки. С тех пор он заходил каждый день, под разными предлогами, и в конце концов, похоже, подружился с Тиал. Я вздохнул бы с облегчением, стань эта дружба по-настоящему крепкой – эльфийка безусловно, нуждалась в защите, если мы с Джейн найдем дорогу домой.
   Прошло три дня, прежде, чем были отобраны десять человек – я и Роджер в их числе. Принцесса не теряла даром времени – мы выступили тотчас же, едва успев собрать вещи. За все это время я видел ее дважды – девочка лет тринадцати, в золотом кимоно, если конечно, эту штуку можно было назвать кимоно. Что этому ребенку было делать на переговорах, я не представлял. Теперь мы тряслись по грунтовой дороге, ведущей из Иситрара в Лоас-А-Тур, карета принцессы, двадцать постоянных телохранителей, десять новых – то есть мы; свита, состоящая из десятка вельмож, и слуги.
   Путь наш лежал вдоль границы с Тимманом, в обход горы Карисонди, в направлении тех самых джунглей, по другую сторону которых находилась Аталета. Круг, описанный нашей группой, таким образом, почти замкнулся. Не было ли это частью нашего проклятья? Кстати сказать, будь у меня голос при выборе маршрута, я предпочел бы обойти гору с другой стороны, нежели везти столь ценный груз по границе с враждебным государством. Неужели это столь сложно?
   Посвятив в свои сомнения одного из постоянных телохранителей принцессы, я убедился, что он придерживается того же мнения. Поделать, однако, он ничего не мог – маршрут для принцессы выбирал Ор Сис, начальник охраны, рядовые же воины не имели в этом процессе никакого права голоса. Возможно, по ту сторону гор обнаружились отряды врага или просто банда грабителей.
   Были у меня и сомнения насчет самого мероприятия. Объявив на весь Иситрар, что принцесса собирается в путь, мы практически обращались к тимманцам с предложением организовать засаду. Не самый умный подход. Однако у телохранителя на этот счет были другие взгляды. Они – народ воинов. Если кто-то хочет напасть на караван – пусть. Они будут драться. Прятаться же за дымовую завесу секретов – недостойно воина. Пусть так поступают жители Джиувери, говорят, они месяц держали в засаде целую армию, чтобы подготовить сюрприз гоблинам, когда те сунутся в гости. Тот факт, что подобная стратегия обеспечила Джиувери самую блестящую победу за всю историю Кристалла, нимало не трогал моего собеседника.
   Джейн, Тиал, Жанна и Кирк ехали следом, иногда общаясь со слугами из обоза, но к нам не приближаясь.
   Первые два дня мы ехали порознь – я и Роджер. Причина заключалась в том, что к каждому из нас, новичков, приставили ветерана-охранника, который должен был объяснить особенности здешней караульной службы. Больше всего меня поразил тот факт, что в случае, если пленение принцессы было неизбежно, ее следовало убить – самим охранникам.
   – Но это же ваша принцесса! – изумился я.
   – В плену она будет оружием против нас.
   – Неужели – настолько грозным оружием? Она – ребенок…
   – Она знает план защитных сооружений, пароли, тактику… Что может быть хуже?
   Я согласился. Убить – так убить, хотя я лично не собирался этого делать. Затем, через два дня, когда стало ясно, что я все понял и усвоил, мы с Роджером получили возможность наслаждаться общением друг с другом. Тренировки возобновились.
   На засаду мы напоролись к вечеру третьего дня, когда подножье гор Карисонди почти что остались позади, и до Лоас-А-Тура осталось не более дня пути. Человек сто, в непривычного вида кожаных доспехах, выскочили из-за камней, и начался бой. Больше всего они походили на «плохих» из дешевого детского телесериала. Первое, что я сделал – слез с лошади. Если ехать на ней шагом я кое-как еще умел, то сражаться – увольте. Краем глаза я заметил, что Роджер поступил так же.
   Затем в нас полетели стрелы. Я умел от них уворачиваться, в сложных случаях используя в качестве щита прихваченную на память при расставании с конем здоровенную деревянную флягу, а вот Роджера я к работе со стрелами еще не подводил. Поэтому я скомандовал ему «ложись», и продержал его так, пока телохранители не смешались с нападавшими и стрельба не прекратилась. Затем мы к ним присоединились.
   Тимманцы – очень воинственная раса. И физические возможности их воинов также очень велики. На меня насели три двухметрового роста противника, и вооружены они были соответственно – двухметровой длины баграми. Я не мог их обрубать, так как они были цельнометаллическими, не мог я также и подойти близко к кому-то из них. Вскоре я понял – почему. Это не были просто три воина, это была тройка. Они были обучены сражаться вместе, как единое целое, и мои попытки выделить одного из трех были обречены на неудачу. Двигался я уже на пределе своих возможностей, время стало тягучим, как мед, и все-таки, двигаться быстрее, чем все трое вместе взятые, я не мог.
   Тогда я пошел в атаку на всех троих одновременно. Я захватил багор, резко дернул его на себя, и шагнул вперед. Как и ожидалось, двое других противников двинулись на перехват, не позволяя мне атаковать их товарища, и были очень удивлены, когда я вместо него атаковал одного из них. Так их стало двое, и далее я мог работать свободно. Тройка не была готова к потере своих членов.
   Я огляделся. Роджер, похоже, подобно мне, понял, в чем секрет нападающих, он встал в пару с одним из «старых» телохранителей, и противостоящей им тройке приходилось туго. Зато остальным было плохо. Нас превосходили численно, практически не уступая в умении, и мы проигрывали.
   – Парами! – закричал я, – группируйтесь в пары! Они обучены работать против одиночек!
   Подействовало, телохранители объединились, и принялись теснить своих противников, а мне – за проявленную инициативу – напарника не хватило. Зато я получил целых две тройки, и решил применить старый добрый прием, носящий название «камнепад». Я подобрал с земли булыжник и сбил «влет» первого из нападающих. Остальные резко остановились, и вскоре я понял, что причиной был не я. Принцесса. Ор Сис стоял у ее кареты, высоко подняв меч, и принцесса стояла перед ним на коленях. Затем меч резко опустился.
   Не мешкая ни секунды, тимманцы пустились прочь. Их миссия была выполнена, девочка погибла. Мы остались – десятеро уцелевших и заваленная трупами дорога.

Глава 22.

   Лоас-А-Тур – город-государство. Что, кстати, и означает суффикс «А-Тур». Не очень богатое, как я понял – несколько виноградников да дюжина тощих коров, вот все, что я видел подъезжая. Ценился Лоас своим стратегическим положением, да еще своими связями с гномами из Карисонди. Прекрасно понимая ценность того буфера, который образовывали между ними и любым захватчиком люди города, гномы поддерживали поселение, выставляя свои товары по достаточно низким ценам.
   – Прощайте, – сказал Ор Сис. – Вы сражались хорошо.
   – Недостаточно хорошо, – возразил я.
   – Договор соблюден, – пожал плечами начальник королевской охраны. – Это главное. Что же касается принцессы – мы за нее отомстим, можешь не сомневаться.
   – Что ж, прощай.
   Я направился прочь от городских ворот, туда, где меня ждали Джейн и компания. Мимо охрипшего глашатая, сообщавшего, что сегодня у этих самых ворот будет проведена публичная казнь демона – женщины – за бродяжничество… Я ничем не мог ей помочь.
   Еще через час, после того, как Роджер и Кирк вернулись с рынка, нагруженные припасами для дальней дороги, мы тронулись в путь.
   – Ты уходишь для того, чтобы помочь таким как она? – Кирк кивнул в сторону глашатая.
   – В основном. Есть еще дети.
   – И рабы, – добавила Джейн.
   – Это благородная цель. Хорошо, что ты так любишь свой народ.
   – Дело не в том, чей это народ. Я сделал бы тоже самое для гномов или эльфов.
   – Сделал бы – что? – спросил гном.
   Клянусь, я не понимал до этого момента, куда он клонит. Теперь же…
   – Кирк, дружище… Ты боишься, что все вернется…
   – Туда, где оно было, когда вы еще правили нашим миром.
   – Я не думаю, что это возможно, – возразил я. – Все, что мне надо – это помочь вернуть тех, кто тут застрял…
   – А если восстановление вашей власти будет… – гном помялся, – единственным путем?
   – Я не стану принимать в этом участия, – твердо сказал я. – Даю слово. И я сделаю все, чтобы помешать.
   – Это хорошо.
   Три дня мы шли вдоль джунглей, по границе с Тимманом. Это было необходимо, чтобы обойти Стену – кроме тоннеля, через который текла Рира, в этой штуке не было проходов, а до тоннеля от нас было далеко. Затем пришла пора нырять в лес.
   Нашей первой целью был Источник, просто родник в лесу, в одном дне пути отсюда. Ничего сложного.
   Джунгли снова обступили нас многоэтажным нагромождением зеленых крон, криками птиц и запахами. Тиал не знала дороги, но тем не менее, гид у нас был.
   Роджер.
   Он рвался вперед, не желая слушать наших уговоров, с тех самых пор, как мы подошли к кромке зеленой чащи. Его звало и вело его проклятие. Когда я понял, что он слишком уж торопится, я остановил отряд, и по-новому переложил все рюкзаки. Рюкзак был новинкой в этом мире, кто-то из «наших» решил, видимо, что это изобретение пойдет Кристаллу на пользу. После моей деятельности, рюкзак Роджера стал вчетверо тяжелее – я переложил туда все тяжести из остальных мешков. Искалечить его я не боялся – по моим рассчетам мальчишка скоро должен был переключиться с переноски тяжестей на стариковсую медитацию. Не успеет ничего повредить… Я же не успел.
   – Теперь можешь спешить сколько хочешь, – сказал я, – мы от тебя не отстанем.
   – Спасибо, – Роджер покачиваясь, двинулся вперед. – Хорошо быть учителем…
   Источник оказался именно таким, как я его себе представлял – выложенный из камня бассейн (Кирк скривился при виде этой кладки), из которого вытекал весело журчащий ручеек. Роджер просто подошел к Источнику, не снимая рюкзака, и коснулся воды рукой.
   – Все, – сказал он. – Готово.
   – Как прозаично…
   – Зато быстро. – Мальчишка посмотрел на меня, и сбросил рюкзак. – Разбирайте ваши железяки…
   – …Готова? – спросил я Тиал.
   – Да… – эльфийка усмехнулась, – знаешь, Том, твои идеи – они всегда такие…
   – Идиотские, – подсказал я.
   – Нет. Они сбивают с толку.
   Эльфийка начала петь заклинание, а я просто стоял и размышлял, что мы будем делать, если оно не сработает. Идея эта пришла мне в голову в тот день, когда я увидел летающий остров. Забавная идея. Тиал права – одна из тех, что сбивает с толку.
   Когда в лесу, близ озера Язорок, она посылала сообщение Эльфийскому Совету, то курьером был ворон. Прекрасный гонец, но как ему объяснили, куда лететь? Пропели такой же вот текст, который внимательно слушает сейчас сидящая на плече девушки серая нахохлившаяся ворона.
   Для того, чтобы заклинание было гибким, в нем предусмотрено было нечто вроде пробела. Спой в этом месте фразу «совет эльфов» – и ворона полетит искать совет. А вот что будет, если вместо этого сказать «Забытый Город»? Найдет ли птица путь к месту, которого нет? Сможет ли лететь достаточно медленно, чтобы мы за нею поспели?
   – Готово, – сказала Тиал.
   – Она поняла, что лететь надо медленно и с остановками?
   – Да.
   – Ну тогда чего мы ждем?
   Мы пошли за вороной, которая принялась перелетать с дерева на дерево, косясь одним глазом на неповоротливых людей. Странный поход, но раз птица уверенно держит направление, значит он есть, этот город, а значит, найдется и дорога домой. Может быть. Смотря, что считать домом…
   Сначала все шло вполне буднично – ни галлюцинаций, ни хищников… Бегущая вприпрыжку рядом с Тиал Жанна распевала заклинание дружбы с бабочками, и впервые после того, как Кристалл обрел независимость, я увидел снова хоровод, созданный этими насекомыми вокруг человека. Мы с Джейн переглянулись и одновременно вздохнули.
   Затем лес начал меняться. Гигантские деревья исчезли, уступив место обычным, нормального размера, а затем поредели и те, и вскоре мы шли по холмистой степи. Степь в глубине джунглей?! С вершины одного холма я оглянулся назад, но никакого леса там не было.
   – Что бы это все значило? – пробормотал Кирк. – Уж не в Великую ли Пещеру мы направляемся?
   Он имел в виду «тот свет».
   Затем мы увидели Забытый город. Это были просто развалины, столь древние, что от них не осталось бы и следа, стой они в джунглях. Но вокруг была степь.
   – Странная архитектура, – заметил Роджер. – Слишком все какое-то… Горизонтальное.
   – Представь, – сказала Тиал, – что этот город строился не для людей, и все сразу станет на место.
   – А для кого?
   – Скажем, для варанов. Или для змей… Для кого-то ползающего.
   – Надеюсь, они уже все расползлись, – Джейн передернула плечами, затем с беспокойством посмотрела на меня.
   – Том?
   – Я могу уйти, – сказал я. – Не знаю, как это объяснить, но я могу уйти, и могу вернуться, я просто ЗНАЮ это.
   – Ты вернешься, правда?
   Я обнял ее и поцеловал.
   – Я уже говорил тебе, что моя семья – здесь. Я вернусь. Слово. Пусть даже это займет тысячу лет…
   – Удачи, Том, – гном снова теребил свою бороду, как всегда, когда он нервничал.
   – Встретимся в Иситраре, как договорились.
   Я задержал дыхание и сосчитал до трех. Что-то меня смущало, что-то, что я сказал или сделал не так…

Глава 23.

   Я открыл глаза. Белый потолок, занавеска, капельница… Ага, капельница! Я в больнице.
   Попробовал сесть, и убедился, что тело меня слушается, хотя и с трудом. Странно, за несколько месяцев лежания на койке мышцы должны были порядком атрофироваться… Затем я увидел стоящий рядом с койкой миостимулятор, и понял, почему этого не случилось.
   – Хорошо… Теперь вызвать сестру.
   Я нажал на кнопку, правда со второй попытки, и где-то далеко зазвонил звонок. Через минуту в палату вбежала сестра. Она смотрела на меня, словно я был не я, а тень отца Гамлета…
   …Через неделю я отправился обратно. Ситуация к тому времени прояснилась, и все эти армейские и политические чины поверили наконец, что чудо свершилось – один из десяти тысяч пленников Кристалла вернулся назад из состояния комы. Узнав, что за обстоятельства этому сопутствовали, они, правда, слегка приуныли, но затем живо снарядили экспедицию, которую я, как официально нанятый правительством проводник, должен был туда провести. Политики рвались выручить попавших в рабство сограждан… Смех, да и только.
   …Было утро. Я – и еще десять человек, материализовались возле стен Иситрара – и стены были другими. Пока ученые обследовали окрестности, я пытался понять, когда же они успели всего этого понастроить, затем – отчаявшись понять, подошел к стоящему у ворот стражнику. Я боялся – похоже, на этот раз я захватил с собой свое «физическое тело», и тело это слушалось меня еще плохо, несмотря на неделю тренировок.
   – Скажите, – осторожно начал я, – этот город… Это ведь Иситрар?
   – Что? – Стражник произнес длинную фразу, которой я не понял. Совершенно чужой язык.
   – Город?
   – Иситрар.
   Хорошо, хоть в этом достигли договоренности.
   Король Джелид Рито?
   Из ответной тирады я понял лишь, что король мертв. Возмутительно – ставить охранять ворота человека с таким акцентом.
   – Когда это случилось?
   Он повторил ответ трижды, прежде чем до меня дошло. Тысяча лет. Тысяча. Лет. Король Джелид. И принцесса Ариза. Да, полное имя Аритоза. Да, убита в бою с тимманцами. Тысяча лет. Как я и обещал Джейн – и это было той самой вещью, которую я сделал не так. Тысяча лет…
   Это объясняло все – и изменившуюся архитектуру города, и изменившийся до неузнаваемости язык. Удивительно, что мы вообще понимали друг друга.
   Я пришел на кладбище Иситрара – на старое кладбище. Смотритель провел меня к нужной могиле… Я обещал, что приду, и ты ждала, конечно. Но человек не может ждать вечно… Как же я пропустил мимо ушей сказанное магом Илинори Тибором? Проклятие – это всегда проклятие. Ты не знаешь, когда и как оно тебя ударит, но это – случится… Оказаться в чужом мире. Выучить язык. Завести друзей. Подготовить ученика. Полюбить. И все потерять из-за дурацкого проклятия, которого ты даже не заслужил.
   Смотритель кладбища удивленно смотрел на человека, плачущего на могиле, почти столь же древней, как этот мир.

Проводник

Глава 1

   Коммуникатор в доме – величайшая вещь. То есть, из всего, что изобрело человечество, включая трамвайные компостеры, мини-юбки и чехлы для машин… Устроен он так: когда кто-то к тебе приходит, он не попадает прямо к двери твоей квартиры, а останавливается внизу, на первом этаже, перед общей дверью. После этого он должен набрать номер моей квартиры, и тогда мой телефон начинает звонить. Я беру трубку, и мы общаемся. Если визитер – человек мирный, например посыльный из пиццерии, я нажимаю цифру девять на клавиатуре моего телефона. Электрический замок внизу отпирается и человек поднимается ко мне. Конечно, он может подождать, когда кто-нибудь из жильцов будет входить или выходить, и пройти без разрешения – с этим у нас не строго.
   Когда человек полковника Кенни позвонил и представился, я сразу повесил трубку и набрал 911. Дрожащим от волнения голосом я представился дежурному и сказал, что неизвестные мне люди ломают мою дверь и я умоляю их поторопиться. Затем я повесил трубку и стал ждать.
   Они добрались до моей двери через три минуты, и для начала вежливо заколотили в дверь кулаками. Отсюда я заключил, что полковник лично удостоил меня визита, не такой он человек, наш полковник, чтобы стучаться как все, костяшками пальцев. Я подошел к двери и выкрикнул пару угроз, насчет полиции и свободы граждан. Тогда они сломали мне замок и ввалились внутрь, полковник и еще двое из его команды.
   Полковник… Я никогда не был особым любителем «Терминатора», за исключением первых трех серий, где играл Арнольд Шварценегер. А самой любимой была вторая серия – там его топят в расплавленном металле. Догадались, кого напоминает полковник Джон Кенни? Только в отличие от этого робота, он никогда не улыбается, по крайней мере, в моем присутствии.
   Так вот, полковник сгреб меня за грудки и швырнул в кресло. К этому моменту я начал серьезно беспокоиться, ведь ребята из 911 должны были прибыть с минуты на минуту, а я еще, можно сказать, не был готов. Я вскочил с кресла, и кинулся на полковника, пытаясь в свою очередь вышвырнуть его из моей квартиры. Со стороны это должно было смотреться очень смешно. Слишком разные у нас были весовые категории. Я опять полетел в кресло. Мало. Тогда я плюнул.
   Обстоятельства, при которых мы расстались с Джоном Кенни в последний раз были таковы, что я мог бы назвать его своим смертельным врагом. Мне было глубоко наплевать, но… Так что, полагаю, плевок был логичен и уместен. Вот только… Вы пытались когда-нибудь плюнуть в Терминатора? То-то и оно – страшно.
   Так или иначе, я добился нужного эффекта. Полковник дал мне пощечину. Легкую пощечину, но я очень грациозно отлетел в кресло, опрокинул его, перевернул по дороге журнальный столик и скорчился за ним на полу. Тут подоспели наконец, мои спасители.
   Я люблю ребят из полиции. Увидев, что замок сломан, они ворвались с оружием наперевес, и в два счета поставили Терминатора и обоих его помощников лицом к стене. Затем они помогли мне подняться, остановили кровотечение из носа и вызвали врача. Как я заработал кровотечение из носа? А что же я делал за креслом, пока арестовывали полковника?
   Затем они составили протокол и увезли моих недругов. Жалко, подумал я, что протокол этот никогда не будет использован, ведь силы, стоящие за полковником, многократно превосходят городскую полицию… Но нельзя просить у судьбы слишком многого. Это было хорошее утро. Я люблю дверные коммуникаторы.
   Полковнику потребовалось около двух часов, чтобы освободиться. Я шел из кафе на углу, где я обычно завтракаю, когда меня безо всяких разговоров впихнули в машину и повезли в штаб-квартиру «Вирты». Бузить в машине не было ни малейшего смысла, поэтому я промолчал всю дорогу.
   Надо сказать, что наши с полковником взаимоотношения не всегда были напряженными. Когда мы встретились в первый раз, я ему даже понравился. Он мне так и сказал, а науки Старика было достаточно, чтобы понять, что он говорит правду. Нравились мы друг другу долго – минут двадцать.
   Полковник приволок меня в кабинет для допросов. Никакой особенной надобности в этом я не видел, откуда я сделал для себя вывод, что, вероятно, сам того не желая, я чем-то огорчил этого хорошего человека. Наверное я был прав, потому что, вместо приветствия он врезал мне в солнечное сплетение. Подло, во-первых, потому что меня держали, а во-вторых, потому что я вешу вдвое меньше.
   Я повис на руках у державшего меня громилы, и сосредоточился. Старик утверждал, что любые органы могут подчиняться волевым приказаниям, и методы, которыми он меня в этом убеждал были столь ужасны, что да, действительно, органы подчинились. Я сосредоточился, и меня стошнило на пол прямо под ноги полковнику. Полковник неправильно это истолковал.
   – Ты много себе позволяешь, Томми, – сказал он довольно. – Ты считаешь, что я не могу тебя изувечить? Прямо здесь? – Когда он говорил об увечьях, в его голосе явственно проскользнула мечтательная нотка.
   Я задумался. Убить он меня не убьет – я ему нужен. Не был бы я ему нужен, не стал бы он со мной возиться. Далее. Искалечить он меня тоже не может, потому что нужен я ему срочно. Иначе он не поехал бы за мной сам сегодня утром, он же видеть меня не может… Что же касается битья – когда Старик учил меня жизни, он обычно использовал черенок от лопаты. И все же – какую линию поведения мне избрать?
   – Завтра же поведешь экспедицию, – заявил полковник. В ответ я плюнул ему на ботинки – и промахнулся. Это меня озадачило. В следующую минуту меня опять поставили на ноги, и опять стукнули под дых. Я снова разыграл спектакль с потерей дыхания и ползанием по полу.