Страница:
– Мне, – выдохнул я наконец, – запрещено водить экспедиции. Это было святой правдой, решением суда меня чуть не упрятали за решетку, и уж конечно, полковник не отстаивал моих интересов.
– Решение суда приостановлено.
Я удовлетворенно кивнул, поднялся с пола, проковылял к стулу допрашиваемого, и уселся, положив ногу на ногу. Затем я посмотрел в глаза моему кумиру.
– Как вы собираетесь расплачиваться? – поинтересовался я.
Видимо, существует предел человеческой способности удивляться. Полковник обалдело на меня уставился и ничего не ответил. Он что – считал, что отныне я должен водить караваны бесплатно? Поскольку он все молчал, я решил прояснить ситуацию.
– За последний поход мне должны пять тысяч долларов, – объяснил я. С учетом того, что платеж был просрочен на полгода, это будет уже десять…
Оплеуха, которая сбросила меня на пол, могла бы мне серьезно повредить, будь я тем, кем, как полагал полковник, я являлся. Видимо, он рассердился.
– Плюс, – продолжал я, – компенсация за моральный ущерб – еще десять тысяч…
Оплеуха. Полковник ждет, когда же хиляк сломается и запросит пощады… Ну ладно!
– За следующие походы я буду брать деньги вперед, причем цена повышается
– не пять, а двадцать тысяч долларов.
Лечу в стену. Ничего особенного, спасибо Старику и его школе. Поднимаюсь с пола, падаю – красиво падаю – и продолжаю, стоя на четвереньках:
– Итого сорок тысяч, деньги вперед.
На четвереньках я больше разговаривать не буду, полковник бьет меня по ребрам ногой. Надо было предвидеть. Это и вправду больно, хотя ребра, кажется, целы. Аккуратно прокусываю себе губу – пусть он видит кровь.
– Восемьдесят тысяч, – говорю я. Опять бьют. – Сто шестьдесят тысяч.
На шестистах сорока тысячах полковник задумывается. Я – единственный проводник, и таковым и останусь. Так что, если он хочет, чтобы завтра эта экспедиция состоялась, бить меня больше нельзя. Но что делать? Я ему сочувствую.
– Ты был наказан справедливо, – заявляет полковник. – Ты убил человека.
Правильно убил, между прочим.
– Чуть не забыл, – бормочу в ответ. – Мне нужен новый пункт в контракте. Что я могу – любого члена экспедиции – без суда и следствия. Вы идете, я надеюсь?
Вот теперь я его достал. Он смотрит на меня, как кролик на удава, если только можно представить себе двухметрового кролика, глядящего сверху вниз на удава с локоть длиной.
– Вам будут выплачены двадцать тысяч, – говорит он наконец. Я игнорирую его слова, осторожно ощупывая ребра. Он со мной уже на «вы».
– Вы меня слышите?
– Шестьсот сорок. Или идите сами.
– Вышвырните его отсюда, – говорит полковник, и я опять отрываюсь от земли. А не перегнул ли я палку?
Все началось с компьютеров. Сначала они считали, и это было замечательно. Но затем они стали суперскалярными – не спрашивайте меня, что это значит – и принялись моделировать мир. Виртуальная реальность и Интернет. Помню замечательный рисунок в каком-то журнале, очень точно, по-моему, отражающий суть Интернета: молодой человек с горящими глазами сидит за компьютером, а на экране три возможных выбора. Библиотека Конгресса США, Британская Энциклопедия или голые девочки. Ну и он выбирает…
А уж затем пришло время квантовых компьютеров. И самый дорогой из них был создан пять лет назад – вольфрамовый монокристалл размером с кулак. Тогда как раз врачи открыли «точки контакта» и достигли полного эффекта присутствия в виртуальной реальности. Цвет, звук, запах. Так или иначе, Кристалл был задуман как новая ступень в индустрии развлечений. Этакий Диснейленд, только на порядок более убедительный. Для него писали сценарии лучшие сценаристы, лучшие художники спорили над картой местности, лучшие специалисты по фольклору прописывали сказочные народы и их историю… Добраться бы мне до этих специалистов…
Кристалл заработал, и работал он почти год. Затем случилась диверсия. Я хорошо помню этот день, потому что я был одним из пострадавших. Тогда у меня как раз закончился траур, связанный со смертью Старика, но я все равно был никакой… Старик учил меня лет пять, я его любил, и я просто не представлял, что же мне делать теперь. И полез развлекаться. Я был там, в этом Кристалле, когда в числе туристов оказался этот идиот с кобальтовой пушкой. И я же был единственным из десяти тысяч человек, кто смог найти дорогу назад из Кристалла. Остальные так и остались в кататонии, и пребывают там, кажется, до сих пор. Те, кто еще жив.
Как я понимаю, гамма-излучение кобальтовой пушки должно было просто разрушить программу Кристалла, превратив его в обычный кусок металла, хотя и очень чистого. Если хотите знать мое мнение, то не так уж он был и виноват, этот парень. Ведь подразумевается же, что если уж ты создал что-то, размером с кулак и ценой в годовой доход США, то изволь это самое и охранять соответственно… Или не жалуйся потом.
Однако информация из Кристалла не стерлась. Вместо этого на месте Кристалла сейчас находятся Ворота, а за Воротами начинается то самое, за что мне платят деньги. Потому, что пройти Ворота можно только вместе со своим телом, никаких шлемов виртуальной реальности. Это теперь настоящий мир. Что, впрочем, невозможно, как убедительно доказала наука. А единственный человек, способный провести экспедицию через сей природный феномен – это ваш покорный слуга.
По дороге домой я упорно размышлял. Экспедиции в Кристалл происходили регулярно, военные и ученые все еще не теряли надежды понять, что же там такое произошло. Насколько я знаю, они даже не поленились воспроизвести Кристалл, подключили к нему некоторое число героев-добровольцев и шарахнули по этому произведению искусства из гамма-пушки. Кристалл разрушился, люди не пострадали. Новых Ворот не получилось.
Но вот почему такая спешка? Почему завтра, не через месяц, не через неделю? Почему? Я был там, и без меня они не могли узнать ничего нового – почему они спешат? Затем мне показалось, что я знаю ответ, и мне стало плохо. Потому, что я люблю мир Кристалла. Я водил бы туда караваны бесплатно, я бы даже доплачивал… А что, если Ворота закрываются? Что, если мир, в котором я – дома, вот-вот станет недоступен?
Полковник заявился в восемь утра с чеком на двести тысяч, по его словам, больше ему было не достать. К тому времени меня так измучили сомнения, что я чуть не бросился к нему на шею. Затем я потребовал объяснений.
Как я понял, все было не так уж плохо. Ворота меняли свои характеристики, подчиняясь трем циклам, и всего-то нас ожидал совместный минимум этих трех. Судя по тому, заявил полковник, сколько сил я трачу на прохождение Ворот сейчас, через месяц я вообще не сумею их пройти. А еще через пять лет все вернется в норму… Надо же – циклы… Никогда бы не подумал. Дальше я уже не слушал. Главное – Ворота не закроются совсем. К тому же, я был уверен, что никакие циклы Ворот для меня не закроют. Я воспрял духом, и заявил, что буду теперь брать по пятьдесят тысяч за экспедицию.
Глава 2.
Глава 3.
– Решение суда приостановлено.
Я удовлетворенно кивнул, поднялся с пола, проковылял к стулу допрашиваемого, и уселся, положив ногу на ногу. Затем я посмотрел в глаза моему кумиру.
– Как вы собираетесь расплачиваться? – поинтересовался я.
Видимо, существует предел человеческой способности удивляться. Полковник обалдело на меня уставился и ничего не ответил. Он что – считал, что отныне я должен водить караваны бесплатно? Поскольку он все молчал, я решил прояснить ситуацию.
– За последний поход мне должны пять тысяч долларов, – объяснил я. С учетом того, что платеж был просрочен на полгода, это будет уже десять…
Оплеуха, которая сбросила меня на пол, могла бы мне серьезно повредить, будь я тем, кем, как полагал полковник, я являлся. Видимо, он рассердился.
– Плюс, – продолжал я, – компенсация за моральный ущерб – еще десять тысяч…
Оплеуха. Полковник ждет, когда же хиляк сломается и запросит пощады… Ну ладно!
– За следующие походы я буду брать деньги вперед, причем цена повышается
– не пять, а двадцать тысяч долларов.
Лечу в стену. Ничего особенного, спасибо Старику и его школе. Поднимаюсь с пола, падаю – красиво падаю – и продолжаю, стоя на четвереньках:
– Итого сорок тысяч, деньги вперед.
На четвереньках я больше разговаривать не буду, полковник бьет меня по ребрам ногой. Надо было предвидеть. Это и вправду больно, хотя ребра, кажется, целы. Аккуратно прокусываю себе губу – пусть он видит кровь.
– Восемьдесят тысяч, – говорю я. Опять бьют. – Сто шестьдесят тысяч.
На шестистах сорока тысячах полковник задумывается. Я – единственный проводник, и таковым и останусь. Так что, если он хочет, чтобы завтра эта экспедиция состоялась, бить меня больше нельзя. Но что делать? Я ему сочувствую.
– Ты был наказан справедливо, – заявляет полковник. – Ты убил человека.
Правильно убил, между прочим.
– Чуть не забыл, – бормочу в ответ. – Мне нужен новый пункт в контракте. Что я могу – любого члена экспедиции – без суда и следствия. Вы идете, я надеюсь?
Вот теперь я его достал. Он смотрит на меня, как кролик на удава, если только можно представить себе двухметрового кролика, глядящего сверху вниз на удава с локоть длиной.
– Вам будут выплачены двадцать тысяч, – говорит он наконец. Я игнорирую его слова, осторожно ощупывая ребра. Он со мной уже на «вы».
– Вы меня слышите?
– Шестьсот сорок. Или идите сами.
– Вышвырните его отсюда, – говорит полковник, и я опять отрываюсь от земли. А не перегнул ли я палку?
Все началось с компьютеров. Сначала они считали, и это было замечательно. Но затем они стали суперскалярными – не спрашивайте меня, что это значит – и принялись моделировать мир. Виртуальная реальность и Интернет. Помню замечательный рисунок в каком-то журнале, очень точно, по-моему, отражающий суть Интернета: молодой человек с горящими глазами сидит за компьютером, а на экране три возможных выбора. Библиотека Конгресса США, Британская Энциклопедия или голые девочки. Ну и он выбирает…
А уж затем пришло время квантовых компьютеров. И самый дорогой из них был создан пять лет назад – вольфрамовый монокристалл размером с кулак. Тогда как раз врачи открыли «точки контакта» и достигли полного эффекта присутствия в виртуальной реальности. Цвет, звук, запах. Так или иначе, Кристалл был задуман как новая ступень в индустрии развлечений. Этакий Диснейленд, только на порядок более убедительный. Для него писали сценарии лучшие сценаристы, лучшие художники спорили над картой местности, лучшие специалисты по фольклору прописывали сказочные народы и их историю… Добраться бы мне до этих специалистов…
Кристалл заработал, и работал он почти год. Затем случилась диверсия. Я хорошо помню этот день, потому что я был одним из пострадавших. Тогда у меня как раз закончился траур, связанный со смертью Старика, но я все равно был никакой… Старик учил меня лет пять, я его любил, и я просто не представлял, что же мне делать теперь. И полез развлекаться. Я был там, в этом Кристалле, когда в числе туристов оказался этот идиот с кобальтовой пушкой. И я же был единственным из десяти тысяч человек, кто смог найти дорогу назад из Кристалла. Остальные так и остались в кататонии, и пребывают там, кажется, до сих пор. Те, кто еще жив.
Как я понимаю, гамма-излучение кобальтовой пушки должно было просто разрушить программу Кристалла, превратив его в обычный кусок металла, хотя и очень чистого. Если хотите знать мое мнение, то не так уж он был и виноват, этот парень. Ведь подразумевается же, что если уж ты создал что-то, размером с кулак и ценой в годовой доход США, то изволь это самое и охранять соответственно… Или не жалуйся потом.
Однако информация из Кристалла не стерлась. Вместо этого на месте Кристалла сейчас находятся Ворота, а за Воротами начинается то самое, за что мне платят деньги. Потому, что пройти Ворота можно только вместе со своим телом, никаких шлемов виртуальной реальности. Это теперь настоящий мир. Что, впрочем, невозможно, как убедительно доказала наука. А единственный человек, способный провести экспедицию через сей природный феномен – это ваш покорный слуга.
По дороге домой я упорно размышлял. Экспедиции в Кристалл происходили регулярно, военные и ученые все еще не теряли надежды понять, что же там такое произошло. Насколько я знаю, они даже не поленились воспроизвести Кристалл, подключили к нему некоторое число героев-добровольцев и шарахнули по этому произведению искусства из гамма-пушки. Кристалл разрушился, люди не пострадали. Новых Ворот не получилось.
Но вот почему такая спешка? Почему завтра, не через месяц, не через неделю? Почему? Я был там, и без меня они не могли узнать ничего нового – почему они спешат? Затем мне показалось, что я знаю ответ, и мне стало плохо. Потому, что я люблю мир Кристалла. Я водил бы туда караваны бесплатно, я бы даже доплачивал… А что, если Ворота закрываются? Что, если мир, в котором я – дома, вот-вот станет недоступен?
Полковник заявился в восемь утра с чеком на двести тысяч, по его словам, больше ему было не достать. К тому времени меня так измучили сомнения, что я чуть не бросился к нему на шею. Затем я потребовал объяснений.
Как я понял, все было не так уж плохо. Ворота меняли свои характеристики, подчиняясь трем циклам, и всего-то нас ожидал совместный минимум этих трех. Судя по тому, заявил полковник, сколько сил я трачу на прохождение Ворот сейчас, через месяц я вообще не сумею их пройти. А еще через пять лет все вернется в норму… Надо же – циклы… Никогда бы не подумал. Дальше я уже не слушал. Главное – Ворота не закроются совсем. К тому же, я был уверен, что никакие циклы Ворот для меня не закроют. Я воспрял духом, и заявил, что буду теперь брать по пятьдесят тысяч за экспедицию.
Глава 2.
Меня опять доставили в «Вирту», на этот раз правда, все обошлось без битья. По дороге я размышлял о том, какой она должна быть – последняя экспедиция в ближайшие пять лет. Приборы за Воротами не работают, так что приборов я туда уже давно не вожу. То же относится к оружию и значительной части современной медицины. Пойдут ученые, это ясно. Еще пойдет пара – тройка громил, так называемое прикрытие. Именно это прикрытие и вызывает у меня наибольшие опасения, поскольку у ученых, как ни странно, обычно хватает ума держаться подальше от мест и предметов, от которых я их прошу держаться подальше. Зато громил «Вирта» подбирает что надо, драться они умеют.
В конце концов я решил, что за Ворота пойдет человек пять-семь. Я никогда не водил больше десяти человек, и полковник всерьез считает, что это мой предел. Пускай. Но вот что они там будут делать? Вообще, подумал я, мир Кристалла – это самый большой плевок в лицо политикам и военным. Там не действует технологическое оружие, а значит завоевать его мы не можем. Туда можно забрасывать группы по пять – семь человек, не больше. Там нельзя проводить научные эксперименты, а значит, нельзя понять, что же он такое – этот мир. Бесполезный мир…
И в то же время – это же целый мир! Как может политик или военный отказаться от целого мира? Не может он. И все же – что будет делать Последняя Экспедиция? Да еще в такой спешке?
Тут мои размышления были прерваны – мы добрались до конференц-зала. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. С этого зала в моей жизни всегда начинались приключения… Зал, впрочем, был как зал, несколько рядов стульев и длинный стол с доской за ним и компьютерным проектором. Полковник усадил меня в зале и прошел в президиум.
Кроме меня в зале было семь человек, что польстило моему самолюбию. Надо же – угадал. В президиуме было трое – полковник, Диана Старк, наш куратор по науке, и разумеется куратор по вопросам безопасности, Антон Стриж, которого я прозвал «Терминатором-2». Ну тем, который мог менять внешность. Антон был украинцем, и еще он все время меня проверял. Как он ухитрился за такое долгое время не прознать про мои отношения со Стариком, было для меня загадкой. Ведь в начале наших взаимоотношений я жаловался на Старика всем друзьям и знакомым…
В зале, я так понимаю, сидели члены предстоящей экспедиции. Две женщины! Проклятье! Ну за что мне это?! Обе, впрочем, красавицы… Что еще хуже. Затем до меня дошло, что одна из женщин носит военную форму. Прикрытие? Ну-ну…
Пятеро мужиков, трое в военной форме. Что бы ни задумал наш штаб на этот раз, дело обещает быть горячим. Еще ни разу у меня в прикрытии не было четырех человек.
– Начнем, – сказала Диана. – У нас, как вы все знаете, проблемы – Ворота скоро станут, – тут она посмотрела на меня, и поправилась, – могут стать… недоступны на срок порядка нескольких лет…
Умнейшая женщина Диана. Мне кажется, она что-то насчет меня знает, или подозревает. И молчит. Она мне нравится.
– … Поэтому мы решили пойти на определенный риск, – продолжила она между тем. – Целью нашей экспедиции является… – она нажала несколько клавиш на пульте проектора, и на экране появилась карта. Я открыл рот, и на время выключился из происходящего. Огненное Зеркало, ну конечно! Та самая задача для сказочного богатыря, если очень нужно надолго от него отделаться…
Я прислушался к своим ощущениям, и понял, что мне нравится эта идея. Я не верил, что мы достигнем цели, правда… Я вообще не верил в огненные зеркала. Но размах… Не забыть узнать, кому это пришло в голову. Наверное, Диане, она у нас умница. А если Терминатору – ей-ей, я перед ним извинюсь.
Прочие члены экспедиции, похоже, не почувствовали романтического подъема при мысли о предстоящем подвиге, и это мне не понравилось, если честно. Я заметил, правда, что при виде карты девушка в форме сделала на секунду круглые глаза, вот и все. Значит ли это, что они не понимают, что им предстоит?
– Вопросы? – сказала Диана. Ну наконец-то. Я не очень-то жаждал задавать вопросы, но все-таки, образ, который я для себя выбрал, обязывал поднять бузу. Я вскочил с места.
– Пусть мне кто-нибудь объяснит, – потребовал я, – почему никто до сих пор не заметил, что эту задачу нельзя исполнить! – В ответ они на меня просто уставились – все, кроме Дианы. Моя девочка опять заулыбалась… Не поймите меня превратно, ничего между нами нет. Диане шестьдесят лет, помимо всего прочего. С остальными же было просто бесполезно общаться. Они не знали, о чем я говорю, они не ПОНИМАЛИ мира за Воротами, как понимал его я.
– Я хочу знать, каковы оценки членов экспедиции по истории Кристалла, – устало произнес я. – Я хочу знать, почему никто не заметил, что маршрут проложен через Черный Лес, болото и пустыню. Я хочу знать, с кем вы меня посылаете?
– Это лучшие, – заверил меня полковник. Он привык к моим филиппикам, и давно научился их игнорировать. – Знакомьтесь, ученые экспедиции: Гарри, Марк и Анна.
Именно в таком порядке – женщина последней.
– Группа прикрытия: Рита, Серж, Боб, Ли.
На этот раз он назвал девчонку первой. Интересно…
– И не волнуйтесь, – продолжал полковник, как ни в чем ни бывало, – да, эта экспедиция будет несколько сложнее предыдущих… – заметив, что я набираю в грудь воздуха, он повысил голос:
– Но я не вижу у нас на пути ничего, с чем не могли бы справиться девять подготовленных профессионалов.
Я задумался. В школе по математике у меня были хорошие оценки, и все же…
– Девять, полковник? Вы считаете меня за двоих?
– Я иду с вами, – пояснил мой собеседник.
Бинго! Я счастлив.
– Я снимаю свои возражения, – сказал я твердо. – Главное, следуйте за мной, а жертвы и разрушения я вам обеспечу…
Полковник хмурится. С чего бы это?
Потом мы переоделись в комбинезоны и армейские ботинки, взяли рюкзаки, повесили кто на пояс, кто за спину мечи, и потопали к Воротам. Задним числом, вокруг Ворот возвели стену и поставили охрану, так что некоторое время у нас ушло на преодоление тройной проверки. Затем мы вошли в зал, в центре которого висел в воздухе перламутровый полуметровый комок, более всего напоминающий увеличенную жевательную резинку. Ворота.
Мы подошли к ним и уселись на пол. Точнее, уселись члены экспедиции. Что же касается меня… Ритуал перехода я отработал до мельчайших деталей, и стараюсь от него не отклоняться. Сначала я делаю дыхательные упражнения. Вещь, надо сказать, совершенно бесполезная, учитывая то, насколько спертый в зале воздух. Но мне всегда нравился тай-чи. Другое дело, что я с ним знаком только по телефильмам… Так или иначе, десять минут я машу руками и хрипло дышу. Зрелище омерзительное, так что я вполне понимаю сочувственные взгляды наблюдающих за мной членов экспедиции.
Затем я сажусь и начинаю медитировать. Медитировать меня научил Старик, но это не имеет ничего общего с тем, что я делаю сейчас. Сейчас я просто сижу и делаю вид, что это занятие дается мне с трудом. Если, как сейчас, в экспедиции есть женщины, я думаю о них. В этом случае мой вид становится особенно жалок и всем ясно, что я не даром ем свой хлеб. Я не люблю женщин в экспедиции. Не было случая, чтобы их женские фокусы не создали бы проблем. Взять хотя бы ту дуру из Колорадо, которая заявилась в пещеру, где мы устроили лагерь, с венком из цветов предсмертника на голове! Не она первая на этом попалась, но ведь ей же читали лекции! Она очень удивилась и обиделась, когда я запустил в нее… Чем же я тогда в нее запустил?..
После медитации приходит время петь заклинание. Я пою его на рунатари, языке, понять который, по-моему, невозможно в принципе. Хорошо пою, зря Анна морщится и скрипит зубами. Ладно, хватит валять дурака. Я закрываю глаза, считаю до трех, и вижу себя как бы со стороны. Этого достаточно.
Мир вокруг исчезает, и мы оказываемся в пещере. Мне не нужно открывать глаза, чтобы знать, что у входа журчит ручей, а немного подальше, за ручьем начинается один из трех Великих Лесов. Переход – это так просто! Вот только они этого никогда не поймут, они слишком серьезно относятся к жизни.
В конце концов я решил, что за Ворота пойдет человек пять-семь. Я никогда не водил больше десяти человек, и полковник всерьез считает, что это мой предел. Пускай. Но вот что они там будут делать? Вообще, подумал я, мир Кристалла – это самый большой плевок в лицо политикам и военным. Там не действует технологическое оружие, а значит завоевать его мы не можем. Туда можно забрасывать группы по пять – семь человек, не больше. Там нельзя проводить научные эксперименты, а значит, нельзя понять, что же он такое – этот мир. Бесполезный мир…
И в то же время – это же целый мир! Как может политик или военный отказаться от целого мира? Не может он. И все же – что будет делать Последняя Экспедиция? Да еще в такой спешке?
Тут мои размышления были прерваны – мы добрались до конференц-зала. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. С этого зала в моей жизни всегда начинались приключения… Зал, впрочем, был как зал, несколько рядов стульев и длинный стол с доской за ним и компьютерным проектором. Полковник усадил меня в зале и прошел в президиум.
Кроме меня в зале было семь человек, что польстило моему самолюбию. Надо же – угадал. В президиуме было трое – полковник, Диана Старк, наш куратор по науке, и разумеется куратор по вопросам безопасности, Антон Стриж, которого я прозвал «Терминатором-2». Ну тем, который мог менять внешность. Антон был украинцем, и еще он все время меня проверял. Как он ухитрился за такое долгое время не прознать про мои отношения со Стариком, было для меня загадкой. Ведь в начале наших взаимоотношений я жаловался на Старика всем друзьям и знакомым…
В зале, я так понимаю, сидели члены предстоящей экспедиции. Две женщины! Проклятье! Ну за что мне это?! Обе, впрочем, красавицы… Что еще хуже. Затем до меня дошло, что одна из женщин носит военную форму. Прикрытие? Ну-ну…
Пятеро мужиков, трое в военной форме. Что бы ни задумал наш штаб на этот раз, дело обещает быть горячим. Еще ни разу у меня в прикрытии не было четырех человек.
– Начнем, – сказала Диана. – У нас, как вы все знаете, проблемы – Ворота скоро станут, – тут она посмотрела на меня, и поправилась, – могут стать… недоступны на срок порядка нескольких лет…
Умнейшая женщина Диана. Мне кажется, она что-то насчет меня знает, или подозревает. И молчит. Она мне нравится.
– … Поэтому мы решили пойти на определенный риск, – продолжила она между тем. – Целью нашей экспедиции является… – она нажала несколько клавиш на пульте проектора, и на экране появилась карта. Я открыл рот, и на время выключился из происходящего. Огненное Зеркало, ну конечно! Та самая задача для сказочного богатыря, если очень нужно надолго от него отделаться…
Я прислушался к своим ощущениям, и понял, что мне нравится эта идея. Я не верил, что мы достигнем цели, правда… Я вообще не верил в огненные зеркала. Но размах… Не забыть узнать, кому это пришло в голову. Наверное, Диане, она у нас умница. А если Терминатору – ей-ей, я перед ним извинюсь.
Прочие члены экспедиции, похоже, не почувствовали романтического подъема при мысли о предстоящем подвиге, и это мне не понравилось, если честно. Я заметил, правда, что при виде карты девушка в форме сделала на секунду круглые глаза, вот и все. Значит ли это, что они не понимают, что им предстоит?
– Вопросы? – сказала Диана. Ну наконец-то. Я не очень-то жаждал задавать вопросы, но все-таки, образ, который я для себя выбрал, обязывал поднять бузу. Я вскочил с места.
– Пусть мне кто-нибудь объяснит, – потребовал я, – почему никто до сих пор не заметил, что эту задачу нельзя исполнить! – В ответ они на меня просто уставились – все, кроме Дианы. Моя девочка опять заулыбалась… Не поймите меня превратно, ничего между нами нет. Диане шестьдесят лет, помимо всего прочего. С остальными же было просто бесполезно общаться. Они не знали, о чем я говорю, они не ПОНИМАЛИ мира за Воротами, как понимал его я.
– Я хочу знать, каковы оценки членов экспедиции по истории Кристалла, – устало произнес я. – Я хочу знать, почему никто не заметил, что маршрут проложен через Черный Лес, болото и пустыню. Я хочу знать, с кем вы меня посылаете?
– Это лучшие, – заверил меня полковник. Он привык к моим филиппикам, и давно научился их игнорировать. – Знакомьтесь, ученые экспедиции: Гарри, Марк и Анна.
Именно в таком порядке – женщина последней.
– Группа прикрытия: Рита, Серж, Боб, Ли.
На этот раз он назвал девчонку первой. Интересно…
– И не волнуйтесь, – продолжал полковник, как ни в чем ни бывало, – да, эта экспедиция будет несколько сложнее предыдущих… – заметив, что я набираю в грудь воздуха, он повысил голос:
– Но я не вижу у нас на пути ничего, с чем не могли бы справиться девять подготовленных профессионалов.
Я задумался. В школе по математике у меня были хорошие оценки, и все же…
– Девять, полковник? Вы считаете меня за двоих?
– Я иду с вами, – пояснил мой собеседник.
Бинго! Я счастлив.
– Я снимаю свои возражения, – сказал я твердо. – Главное, следуйте за мной, а жертвы и разрушения я вам обеспечу…
Полковник хмурится. С чего бы это?
Потом мы переоделись в комбинезоны и армейские ботинки, взяли рюкзаки, повесили кто на пояс, кто за спину мечи, и потопали к Воротам. Задним числом, вокруг Ворот возвели стену и поставили охрану, так что некоторое время у нас ушло на преодоление тройной проверки. Затем мы вошли в зал, в центре которого висел в воздухе перламутровый полуметровый комок, более всего напоминающий увеличенную жевательную резинку. Ворота.
Мы подошли к ним и уселись на пол. Точнее, уселись члены экспедиции. Что же касается меня… Ритуал перехода я отработал до мельчайших деталей, и стараюсь от него не отклоняться. Сначала я делаю дыхательные упражнения. Вещь, надо сказать, совершенно бесполезная, учитывая то, насколько спертый в зале воздух. Но мне всегда нравился тай-чи. Другое дело, что я с ним знаком только по телефильмам… Так или иначе, десять минут я машу руками и хрипло дышу. Зрелище омерзительное, так что я вполне понимаю сочувственные взгляды наблюдающих за мной членов экспедиции.
Затем я сажусь и начинаю медитировать. Медитировать меня научил Старик, но это не имеет ничего общего с тем, что я делаю сейчас. Сейчас я просто сижу и делаю вид, что это занятие дается мне с трудом. Если, как сейчас, в экспедиции есть женщины, я думаю о них. В этом случае мой вид становится особенно жалок и всем ясно, что я не даром ем свой хлеб. Я не люблю женщин в экспедиции. Не было случая, чтобы их женские фокусы не создали бы проблем. Взять хотя бы ту дуру из Колорадо, которая заявилась в пещеру, где мы устроили лагерь, с венком из цветов предсмертника на голове! Не она первая на этом попалась, но ведь ей же читали лекции! Она очень удивилась и обиделась, когда я запустил в нее… Чем же я тогда в нее запустил?..
После медитации приходит время петь заклинание. Я пою его на рунатари, языке, понять который, по-моему, невозможно в принципе. Хорошо пою, зря Анна морщится и скрипит зубами. Ладно, хватит валять дурака. Я закрываю глаза, считаю до трех, и вижу себя как бы со стороны. Этого достаточно.
Мир вокруг исчезает, и мы оказываемся в пещере. Мне не нужно открывать глаза, чтобы знать, что у входа журчит ручей, а немного подальше, за ручьем начинается один из трех Великих Лесов. Переход – это так просто! Вот только они этого никогда не поймут, они слишком серьезно относятся к жизни.
Глава 3.
Когда создавали мир Кристалла, то создавали его в лучших традициях Диснейленда. Красавицы здесь были немногочисленны, а вот драконов водилось в избытке. Ничего удивительного, восторженная ребятня любит именно драконов, а также скелеты, мрачные подземелья и… Ну вы поняли. Красавицы их пока не интересуют. А было бы наоборот – каким бы он получился – Кристалл? Забавная мысль.
И еще был в команде дизайнеров гений – Артур Ли Норт. Сначала – рядовой работник, а к концу проекта – его руководитель. Гением он был во всем – в дизайне, в фольклоре, в языках и даже в боевых искусствах. Неудивительно, что его назначили руководить проектом, и очень жаль, что он был там, внутри, в день диверсии. Так или иначе, это был необычайно яркий и самобытный мир…
Затем была диверсия, или, как принято говорить здесь, начало времен. После диверсии, никто не знает как, в этом мире прошла тысяча лет. Он эволюционировал, и он перестал быть доброй сказкой. Он стал таким, каким его, собственно, и планировали.
Прежде всего, исчезли предохранители. Я хорошо помню первую мою экспедицию, в которую пошли десять человек, и из которой вернулось двое, считая меня. Помню одного из ученых, как он подошел к дракону, со словами «ну, посмотрим, что у нас там», а в следующий миг превратился в пылающий факел. В том мире, который он ожидал встретить, пламя должно было обтечь его, не причинив вреда.
Далее – язык. Тролли, гномы, эльфы и прочие местные жители перестали разговаривать по-английски. Почти. Они по-прежнему называли его «общим», но он сильно изменился за это время, мне, например, и членам экспедиции пришлось переучиваться. В основном же они говорили на своих языках, спасибо Артуру Ли, он дал им основу. На английском, простите, «общем», разговаривали только люди.
И это было еще одним неприятным открытием – люди в Кристалле были двух, если так можно выразиться, типов. Первый был частью проекта, это были рабовладельческие или феодальные королевства, таковыми они и остались. Но еще были люди, которых застала здесь Диверсия. Они так и остались в Кристалле, в то время, как тела их умирали в госпиталях, они были раскиданы по свету, они боролись за существование с более сильными соседями, почти не смешиваясь с первой группой так называемых «изначальных» людей… И они проиграли. Сейчас в Кристалле есть пара основанных ими деревень, вот пожалуй, и всё.
За прошедшие четыре года, ученые, которых я сюда водил, успели изучить языки, историю и технологию и пришли к выводу, что этот мир, в целом, логически вырос из той заготовки, которую мы в свое время так неосторожно создали. За одним исключением.
Огненное Зеркало. Не огненное, впрочем, это неточный перевод с языка троллей, для которых все, что теплее шестидесяти – семидесяти градусов, это огонь. Зеркало может быть светящимся, радужным, да каким угодно… И оно не вписывается ни в одну из легенд, которыми Артур Ли Норт наполнил свое творение. У него, и у связанных с ним преданий, нет исторических корней… Нет, не так. Представьте себе, что вы – огородник. И вы посадили огород. Там может расти капуста – вы ее сажали. Там может расти лопух – бывает. Там даже может вырасти персик, потому что, когда-то вы уронили косточку. Но потом, в одно прекрасное утро, вы находите у себя на грядке фрезерный станок. Вот как выглядит Огненное Зеркало на фоне того, что его окружает.
Стоит ли упоминать, что расположено оно в самом центре владений сил зла? Раньше это были владения Черного Властелина, того самого, вообще мне кажется, что основным методом создания Кристалла был плагиат… Но эльфы объединились с гномами и изначальными людьми, и уже через двести лет после начала независимой истории Кристалла, Властелин был повешен на шести столбах
– есть здесь такая форма казни. Теперь есть… Так что я не знаю, кто правит Злом теперь. Король Черного Острова, быть может? Не знаю.
Огненное Зеркало якобы нашли тролли, они же и построили вокруг него подземный храм. Кажется, подземный: вообще все, что связано с этими существами, всегда неточно и нелогично. Кроме троллей, Зеркало видели эльфы, как правило, перед тем, как расстаться с головой. Один из них, точнее одна, некая Листок, избежала общей участи, она бежала, и рассказала о Зеркале гномам. Ну и так далее – игра в испорченный телефон общеизвестна, и именно ее мне напоминает мифология Кристалла. Когда его создавали, считалось, что это мило – элемент интриги, тайны… Теперь это – лишь досадная помеха.
Я встал с пола и оглядел моих спутников. Они смотрели на меня, ожидая продолжения, и это было плохо. Им полагалось смотреть по сторонам. Впрочем, эти места довольно безопасны.
– Собирайтесь, – сказал я наконец. – Выходим немедленно. Я хочу до темноты отойти от этих пещер как можно дальше.
Мы выбрались из пещеры и направились вниз по склону, через ручей и дальше, туда где чернел лес. Вряд ли мы могли добраться до него до темноты – у нас оставалось не более часа. Здешние сутки смещены, и в них двадцать три с половиной часа, но сколько я ни указываю на этот факт в штаб-квартире, они все равно упорно начинают операции утром по времени Бостона. Впрочем, если бы мы и успели добраться до леса, все равно будут проблемы. Я их чувствую… Правда, я часто ошибаюсь.
Горный склон порос травой, в которой кое-где алыми пятнами светились маки. Дул свежий ветер, и он не нес с собой ни запаха огня, ни прочих присущих человеку запахов. В редких кустах щебетали птицы, я даже заметил несколько крупных ящериц. Ручей, который мы оставили позади, был полон форели, и прибудь мы сюда пораньше, я не удержался бы перед соблазном порыбачить, благо, леска и крючки у меня были с собой. Сегодня, однако, для рыбалки было слишком поздно.
Не надо быть ясновидцем, чтобы предвидеть проблемы в нашем случае. Мы пришли сюда перед закатом, и значит, нас мог обнаружить любой маг в радиусе пары сотен километров, который творил в это время свои безобразия. Магия далеко ушла вперед за эту тысячу лет. Люди тут не живут, эльфы… Ну может быть, эльфы нас и не тронут, особенно если эльфы будут знакомые. Зато любой гобблин за мою голову отвалит ее вес в золоте, после того, как я объяснил лесному народу, что такое бумеранг и как его использовать против гобблинов. Если узнает, правда. Да и свежатинку они любят…
На этом месте я отвлекся от своих мыслей, и спросил Анну, что это она такое поет себе под нос. Оказалось – что-то из Биттлз. Я объяснил ей, что любое пение здесь может быть опасно, если она не хочет получить случайно гостинца от одного из разбросанных здесь рунических камней.
– Что еще за камни? – мрачно поинтересовался полковник. Я так и замер. Похоже, он почувствовал мое удивление, потому что раздраженно поинтересовался, в чем дело.
– Вы не читали моих докладов? – спросил я.
– Я читал доклады комиссии, – парировал тот.
– Эти недоумки!
Тут Гарри деликатно покашлял. Я выхватил меч и обернулся, общаривая взглядом горный склон. Никого и ничего. До леса добрых пятьсот метров. В небе ни облачка.
– Что это было? – спросил я его.
– Э… Я имел в виду, – отозвался этот тип, – что я член комиссии, а Марк
– ее сопредседатель.
Я перевел дыхание. Нет, ну почему я не хожу сюда с детьми, даже не просто с детьми, а с детьми-дебилами? Было бы куда легче.
– Раз вы – член комиссии, почему бы вам не рассказать полковнику о рунических камнях? – спросил я Гарри, поворачиваясь и возобновляя движение.
– Легенда, не более, – успокоил меня ученый. – Никаких камней нет.
Я снова открыл рот. Вот тебе и раз! Что же тогда я – совсем из ума выжил? Или эльфы меня околдовали?
Я замолк и некоторое время шел молча. Так быстрее. До леса осталось всего ничего, хотя на небе уже показались звезды. Успеем. Заодно я решил приглядеться к моим спутникам. Гарри и Марк, как члены комиссии, были сразу зачисленны мною в раздел балласта. Анна…
– Анна, что вы думаете о рунических камнях?
– Ну… – Девушка задумалась на мгновенье, и сразу стала похожа на студентку на экзамене. Установлены две – две с половиной сотни лет назад, якобы… для защиты границы леса от орд дикарей из горных деревень…
Безнадежна… Кого они сюда посылают, а ведь полковник что-то говорил о лучших… Или он имел в виду военных? Тоже не похоже. Впрочем, с военными дела обстоят сложнее.
Полковник, здесь все понятно. Рита и Боб – мне очень нравится, как они себя ведут. Рита, похоже, хоть немного разбирается в ситуации, Боб же движется подобно огромной черной кошке – травинка не шелохнется. Смотрит и под ноги и по сторонам. Зато Серж и Ли мне не нравятся, особенно Ли. Ну как можно жевать резинку и плеваться, входя в Великий Лес!
Лес этот был необычен. Размеры деревьев и трав – таких крупных экземпляров на Земле просто нет. Животный мир леса тоже был под стать растениям, по чаще бродили гиганты, принадлежащие прошлому, а то и вовсе не имеющие на Земле аналогов. Была, впрочем, и мелочь, так например, нас довольно долго преследовал своими криками возмущенный бурундучок, на чью территорию мы по неведению вломились. Затем он отстал и вновь наступила тишина.
Мы прошли по лесу минут десять, и обнаружили полянку, пригодную для ночлега. Это не было идеальным местом для лагеря, но в лесу быстро сгущались сумерки, так что выбора у нас особого не было. Поляна заросла травой, и мы ее скосили мечами, старый трюк, которому научили меня гномы – всегда приятно спать, когда тебя окружает запах свежескошенного сена.
Вокруг поляны стояли деревья, настоящие лесные гиганты, дубы и сосны вперемешку. Далеко в лесу кричала какая-то птица. В ветвях одного из окружающих поляну деревьев я заметил паутину, но решил не поднимать тревоги. Во-первых, она была еще слишком мала, а во-вторых, располагалась слишком высоко, так что, чтобы с нею столкнуться, пришлось бы лезть на дерево.
Поразмыслив, я сообщил своим спутникам, что сегодня можно без риска развести костер. Они его и так собирались разводить, так что моя фраза преследовала иные цели: может статься, завтра они все-таки спросят меня, прежде чем делать что-то, что может привлечь к нам внимание.
– Полковник! – позвал я. Тот оторвался от изучения переплетения лиан вокруг избранной нами на ночлег поляны, и повернулся ко мне. Дескать, чего надо, сопляк?
– Хотите посмотреть на рунический камень? Три шага вправо, только руками не трогайте.
Все-таки, жизнь не лишена своих маленьких удовольствий. Полковник озадаченно смотрит на меня, словно подозревая розыгрыш. Он прав, но не в том смысле, как он думает. Это не рунический камень, а скорее остаток от доисторической системы обороны этих земель, системы давно рассыпавшейся на отдельные составляющие. И вот возле лагеря объявилась одна из таких составляющих, которая вдруг заинтересовалась нашим костром… Таких камней тут много раскидано со времен предпоследней войны. Все равно, дальше моего охранного заклинания ей было бы не пробраться, но полковник сам вышел из круга света, отбрасываемого костром…
И еще был в команде дизайнеров гений – Артур Ли Норт. Сначала – рядовой работник, а к концу проекта – его руководитель. Гением он был во всем – в дизайне, в фольклоре, в языках и даже в боевых искусствах. Неудивительно, что его назначили руководить проектом, и очень жаль, что он был там, внутри, в день диверсии. Так или иначе, это был необычайно яркий и самобытный мир…
Затем была диверсия, или, как принято говорить здесь, начало времен. После диверсии, никто не знает как, в этом мире прошла тысяча лет. Он эволюционировал, и он перестал быть доброй сказкой. Он стал таким, каким его, собственно, и планировали.
Прежде всего, исчезли предохранители. Я хорошо помню первую мою экспедицию, в которую пошли десять человек, и из которой вернулось двое, считая меня. Помню одного из ученых, как он подошел к дракону, со словами «ну, посмотрим, что у нас там», а в следующий миг превратился в пылающий факел. В том мире, который он ожидал встретить, пламя должно было обтечь его, не причинив вреда.
Далее – язык. Тролли, гномы, эльфы и прочие местные жители перестали разговаривать по-английски. Почти. Они по-прежнему называли его «общим», но он сильно изменился за это время, мне, например, и членам экспедиции пришлось переучиваться. В основном же они говорили на своих языках, спасибо Артуру Ли, он дал им основу. На английском, простите, «общем», разговаривали только люди.
И это было еще одним неприятным открытием – люди в Кристалле были двух, если так можно выразиться, типов. Первый был частью проекта, это были рабовладельческие или феодальные королевства, таковыми они и остались. Но еще были люди, которых застала здесь Диверсия. Они так и остались в Кристалле, в то время, как тела их умирали в госпиталях, они были раскиданы по свету, они боролись за существование с более сильными соседями, почти не смешиваясь с первой группой так называемых «изначальных» людей… И они проиграли. Сейчас в Кристалле есть пара основанных ими деревень, вот пожалуй, и всё.
За прошедшие четыре года, ученые, которых я сюда водил, успели изучить языки, историю и технологию и пришли к выводу, что этот мир, в целом, логически вырос из той заготовки, которую мы в свое время так неосторожно создали. За одним исключением.
Огненное Зеркало. Не огненное, впрочем, это неточный перевод с языка троллей, для которых все, что теплее шестидесяти – семидесяти градусов, это огонь. Зеркало может быть светящимся, радужным, да каким угодно… И оно не вписывается ни в одну из легенд, которыми Артур Ли Норт наполнил свое творение. У него, и у связанных с ним преданий, нет исторических корней… Нет, не так. Представьте себе, что вы – огородник. И вы посадили огород. Там может расти капуста – вы ее сажали. Там может расти лопух – бывает. Там даже может вырасти персик, потому что, когда-то вы уронили косточку. Но потом, в одно прекрасное утро, вы находите у себя на грядке фрезерный станок. Вот как выглядит Огненное Зеркало на фоне того, что его окружает.
Стоит ли упоминать, что расположено оно в самом центре владений сил зла? Раньше это были владения Черного Властелина, того самого, вообще мне кажется, что основным методом создания Кристалла был плагиат… Но эльфы объединились с гномами и изначальными людьми, и уже через двести лет после начала независимой истории Кристалла, Властелин был повешен на шести столбах
– есть здесь такая форма казни. Теперь есть… Так что я не знаю, кто правит Злом теперь. Король Черного Острова, быть может? Не знаю.
Огненное Зеркало якобы нашли тролли, они же и построили вокруг него подземный храм. Кажется, подземный: вообще все, что связано с этими существами, всегда неточно и нелогично. Кроме троллей, Зеркало видели эльфы, как правило, перед тем, как расстаться с головой. Один из них, точнее одна, некая Листок, избежала общей участи, она бежала, и рассказала о Зеркале гномам. Ну и так далее – игра в испорченный телефон общеизвестна, и именно ее мне напоминает мифология Кристалла. Когда его создавали, считалось, что это мило – элемент интриги, тайны… Теперь это – лишь досадная помеха.
Я встал с пола и оглядел моих спутников. Они смотрели на меня, ожидая продолжения, и это было плохо. Им полагалось смотреть по сторонам. Впрочем, эти места довольно безопасны.
– Собирайтесь, – сказал я наконец. – Выходим немедленно. Я хочу до темноты отойти от этих пещер как можно дальше.
Мы выбрались из пещеры и направились вниз по склону, через ручей и дальше, туда где чернел лес. Вряд ли мы могли добраться до него до темноты – у нас оставалось не более часа. Здешние сутки смещены, и в них двадцать три с половиной часа, но сколько я ни указываю на этот факт в штаб-квартире, они все равно упорно начинают операции утром по времени Бостона. Впрочем, если бы мы и успели добраться до леса, все равно будут проблемы. Я их чувствую… Правда, я часто ошибаюсь.
Горный склон порос травой, в которой кое-где алыми пятнами светились маки. Дул свежий ветер, и он не нес с собой ни запаха огня, ни прочих присущих человеку запахов. В редких кустах щебетали птицы, я даже заметил несколько крупных ящериц. Ручей, который мы оставили позади, был полон форели, и прибудь мы сюда пораньше, я не удержался бы перед соблазном порыбачить, благо, леска и крючки у меня были с собой. Сегодня, однако, для рыбалки было слишком поздно.
Не надо быть ясновидцем, чтобы предвидеть проблемы в нашем случае. Мы пришли сюда перед закатом, и значит, нас мог обнаружить любой маг в радиусе пары сотен километров, который творил в это время свои безобразия. Магия далеко ушла вперед за эту тысячу лет. Люди тут не живут, эльфы… Ну может быть, эльфы нас и не тронут, особенно если эльфы будут знакомые. Зато любой гобблин за мою голову отвалит ее вес в золоте, после того, как я объяснил лесному народу, что такое бумеранг и как его использовать против гобблинов. Если узнает, правда. Да и свежатинку они любят…
На этом месте я отвлекся от своих мыслей, и спросил Анну, что это она такое поет себе под нос. Оказалось – что-то из Биттлз. Я объяснил ей, что любое пение здесь может быть опасно, если она не хочет получить случайно гостинца от одного из разбросанных здесь рунических камней.
– Что еще за камни? – мрачно поинтересовался полковник. Я так и замер. Похоже, он почувствовал мое удивление, потому что раздраженно поинтересовался, в чем дело.
– Вы не читали моих докладов? – спросил я.
– Я читал доклады комиссии, – парировал тот.
– Эти недоумки!
Тут Гарри деликатно покашлял. Я выхватил меч и обернулся, общаривая взглядом горный склон. Никого и ничего. До леса добрых пятьсот метров. В небе ни облачка.
– Что это было? – спросил я его.
– Э… Я имел в виду, – отозвался этот тип, – что я член комиссии, а Марк
– ее сопредседатель.
Я перевел дыхание. Нет, ну почему я не хожу сюда с детьми, даже не просто с детьми, а с детьми-дебилами? Было бы куда легче.
– Раз вы – член комиссии, почему бы вам не рассказать полковнику о рунических камнях? – спросил я Гарри, поворачиваясь и возобновляя движение.
– Легенда, не более, – успокоил меня ученый. – Никаких камней нет.
Я снова открыл рот. Вот тебе и раз! Что же тогда я – совсем из ума выжил? Или эльфы меня околдовали?
Я замолк и некоторое время шел молча. Так быстрее. До леса осталось всего ничего, хотя на небе уже показались звезды. Успеем. Заодно я решил приглядеться к моим спутникам. Гарри и Марк, как члены комиссии, были сразу зачисленны мною в раздел балласта. Анна…
– Анна, что вы думаете о рунических камнях?
– Ну… – Девушка задумалась на мгновенье, и сразу стала похожа на студентку на экзамене. Установлены две – две с половиной сотни лет назад, якобы… для защиты границы леса от орд дикарей из горных деревень…
Безнадежна… Кого они сюда посылают, а ведь полковник что-то говорил о лучших… Или он имел в виду военных? Тоже не похоже. Впрочем, с военными дела обстоят сложнее.
Полковник, здесь все понятно. Рита и Боб – мне очень нравится, как они себя ведут. Рита, похоже, хоть немного разбирается в ситуации, Боб же движется подобно огромной черной кошке – травинка не шелохнется. Смотрит и под ноги и по сторонам. Зато Серж и Ли мне не нравятся, особенно Ли. Ну как можно жевать резинку и плеваться, входя в Великий Лес!
Лес этот был необычен. Размеры деревьев и трав – таких крупных экземпляров на Земле просто нет. Животный мир леса тоже был под стать растениям, по чаще бродили гиганты, принадлежащие прошлому, а то и вовсе не имеющие на Земле аналогов. Была, впрочем, и мелочь, так например, нас довольно долго преследовал своими криками возмущенный бурундучок, на чью территорию мы по неведению вломились. Затем он отстал и вновь наступила тишина.
Мы прошли по лесу минут десять, и обнаружили полянку, пригодную для ночлега. Это не было идеальным местом для лагеря, но в лесу быстро сгущались сумерки, так что выбора у нас особого не было. Поляна заросла травой, и мы ее скосили мечами, старый трюк, которому научили меня гномы – всегда приятно спать, когда тебя окружает запах свежескошенного сена.
Вокруг поляны стояли деревья, настоящие лесные гиганты, дубы и сосны вперемешку. Далеко в лесу кричала какая-то птица. В ветвях одного из окружающих поляну деревьев я заметил паутину, но решил не поднимать тревоги. Во-первых, она была еще слишком мала, а во-вторых, располагалась слишком высоко, так что, чтобы с нею столкнуться, пришлось бы лезть на дерево.
Поразмыслив, я сообщил своим спутникам, что сегодня можно без риска развести костер. Они его и так собирались разводить, так что моя фраза преследовала иные цели: может статься, завтра они все-таки спросят меня, прежде чем делать что-то, что может привлечь к нам внимание.
– Полковник! – позвал я. Тот оторвался от изучения переплетения лиан вокруг избранной нами на ночлег поляны, и повернулся ко мне. Дескать, чего надо, сопляк?
– Хотите посмотреть на рунический камень? Три шага вправо, только руками не трогайте.
Все-таки, жизнь не лишена своих маленьких удовольствий. Полковник озадаченно смотрит на меня, словно подозревая розыгрыш. Он прав, но не в том смысле, как он думает. Это не рунический камень, а скорее остаток от доисторической системы обороны этих земель, системы давно рассыпавшейся на отдельные составляющие. И вот возле лагеря объявилась одна из таких составляющих, которая вдруг заинтересовалась нашим костром… Таких камней тут много раскидано со времен предпоследней войны. Все равно, дальше моего охранного заклинания ей было бы не пробраться, но полковник сам вышел из круга света, отбрасываемого костром…