Страница:
<Назови меня еще раз сладкой, и я тебе подарю такую головную боль… Конечно, я могу кое-что сделать…>
<Я понимаю, что ты можешь исказить спектр своих электронных излучений, но не сможешь же ты скрыть, что у тебя флотский привод Фассета. А даже если и сможешь, то простой осмотр невооруженным глазом все равно тебя выдаст.>
<Ответы, соответственно: «не имеет значения», «нет». Две трети купцов здесь используют флотские приводы. Я могу поиграть с моим, убрать пару узлов, чтобы он не выглядел таким мощным. Трюки с частотой тоже возможны. Я не смогу выглядеть как построенный в Ришата или Джанг, но невоенный вид принять вполне можно.>
<Что до внешнего вида, то это один из самых интересных фокусов. Проектировщики готовят это для «альфа-синтов» второго поколения, и у меня, пожалуй у первой, есть эта маленькая установка.>
<И что это за установка, если ты уже закончила превозносить свои добродетели?>
<Брань на вороту не виснет, если считать, что у меня есть ворот,>,отшутилась Мегера, заставив Алисию рассмеяться, а Тисифону улыбнуться. Но эриния все же хотела услышать объяснение, и ее желание было удовлетворено.
<У меня в заднем квадранте корпуса привода находится голографическая установка, при помощи которой я могу создать себе любую наружность.>
<Впечатляет. Но как быть, если у них с собой больше, чем невооруженные глаза?>
<Я могу манипулировать излучением и экранировать массу, соответствующим образом искажая восприятие большинства активных сенсоров.Ответ Мегеры последовал без промедления. С древними радарами сложнее всего, но, если мы решим, на что хотим быть похожими, я могу сфабриковать картину отражений любого вида. Топографический облик при этом не изменится, оставаясь устойчивым против любого прибора, кроме, может быть, спектрографа, который с голограммы ничего не получит.>
– Да, но спектрограф не скажет ничего и о массе, размере… – размышляла Алисия. – Предположим, мы собираемся дать голографическую картину нескольких частей нашего существующего корпуса и дадим им возможность снять их параметры…
<Они получат параметры, которые не будут соответствовать корпусу купца. А мой корпус сделан из брони Курита-Хокинса, Алли.>
– Но у тебя достаточно других материалов на складе. Мы могли бы покрыть выставляемые напоказ части тонким слоем материала, который «умиротворил» бы их сенсоры.
<Пожалуй… Моя «краска» вплавлена в поверхность брони. Можно использовать моих роботов, которые способны выполнять широкий диапазон ремонтных работ в полевых условиях. Они напылят тонкий слой доброго старого титана поверх брони. Вот будет позору, если я в таком виде, без голографического прикрытия, окажусь во флотском доке! Но для дела можно потерпеть.>
– Итак, мы можем выглядеть как нормальный потрепанный контрабандист. Теперь на очереди наше жизнеописание. Именно поэтому я хочу начать с МаГвайра и «заслужить» путь на Дьюент. Ты, Мегера, можешь разработать бортовой журнал и историю маршрутов до МаГвайра. Ты, Тисифона, введешь его в планетную базу данных при нашем первом контакте с портом. Ко времени нашего прибытия, когда они его запросят, он уже будет «официальным», и это их вполне устроит.
<Хорошая идея проложить первый маршрут во Франконский сектор. Что если мы спешно прибудем из Мелвиллского сектора?предложила Мегера. Достаточно близко, чтобы сюда попасть, и достаточно далеко, чтобы никто не удивился незнакомому лицу. По моим данным, юстиция как раз накрыла там крупную внутрисистемную шайку контрабандистов.>
– Отлично. Позаботимся о том, чтобы последние несколько записей были достаточно расплывчатыми и портовое начальство могло увидеть в них лапшу, которую вешает им на уши контрабандист, вынужденный спешно «рвать когти» и придумывать правдоподобное объяснение для этого. Это не только сблизит нас с преступным элементом, но и прикроет от Флота, который нас, конечно же, ищет.
<Именно это я и имела в виду. Приступаю к работе.>
Алисия почувствовала, как часть Мегеры отвлеклась на выполнение этой задачи, что нисколько не сказалось на течении беседы.
<Чем мы займемся, когда окажемся там?>продолжила Мегера.
– Надо будет, конечно, поработать над моим внешним видом. Я буду искать груз, Тисифона тем временем рыскать по компьютерным сетям и головам, делая мою задачу выполнимой. Находим груз в желаемом направлении. Доставив его, укрепляем наше воровское реноме и продолжаем работу. Честно говоря, я бы предпочла направиться с МаГвайра сразу на Виверн. Где этим мерзавцам сбывать свою добычу, как не на Виверне. Но нам нужно углубить свою легенду, прежде чем стучаться в их дверь. А попав туда, мы уж точно выйдем на след, найдем кого-нибудь, чьи мысли скажут нам, где найти их. <Это потребует времени, малышка.>
– Ничего не поделаешь, если у тебя нет лучшей идеи.
<Нет, я не могу предложить ничего лучше. Если бы могла, то предложила бы, но это звучит здраво в наших обстоятельствах.>
<Я же говорила, что у нее хорошее чутье. Мне тоже нравится, Алли.>
– Единственное, что меня огорчает, так это необходимость расстаться с «бенгалом». – Алисия вздохнула. – Грузовой «шаттл» не проблема, сменил маркировку и транспондер, и все. А «бенгал»…
<Да ты что! Я над ним немного поработаю, чтобы удалить ненужный блеск, но он слишком полезен, чтобы его просто выкинуть.>
– Это не слишком типичная деталь оснащения грузовика, – возразила Алисия, но сама чувствовала в своем голосе колебания.
<Ну и что? Где ты видела утвержденные списки оборудования свободного торговца? Да он тебе обеспечит максимум уважения этой публики! Представь, как они будут гадать, где ты его взяла.>
<Думаю, что Мегера права, малышка. Такой «шаттл» резко поднимет твой авторитет в криминальном мире.>
– Уговорили. Тогда давайте выдумаем какую-нибудь липовую историю касательно его приобретения. Историю, которой можно было бы хвастаться. И запусти ее в сеть.
<Отлично, малышка. Мы с Мегерой сделаем тебя самым крутым «свободным предпринимателем.>
Глава 15
Глава 16
<Я понимаю, что ты можешь исказить спектр своих электронных излучений, но не сможешь же ты скрыть, что у тебя флотский привод Фассета. А даже если и сможешь, то простой осмотр невооруженным глазом все равно тебя выдаст.>
<Ответы, соответственно: «не имеет значения», «нет». Две трети купцов здесь используют флотские приводы. Я могу поиграть с моим, убрать пару узлов, чтобы он не выглядел таким мощным. Трюки с частотой тоже возможны. Я не смогу выглядеть как построенный в Ришата или Джанг, но невоенный вид принять вполне можно.>
<Что до внешнего вида, то это один из самых интересных фокусов. Проектировщики готовят это для «альфа-синтов» второго поколения, и у меня, пожалуй у первой, есть эта маленькая установка.>
<И что это за установка, если ты уже закончила превозносить свои добродетели?>
<Брань на вороту не виснет, если считать, что у меня есть ворот,>,отшутилась Мегера, заставив Алисию рассмеяться, а Тисифону улыбнуться. Но эриния все же хотела услышать объяснение, и ее желание было удовлетворено.
<У меня в заднем квадранте корпуса привода находится голографическая установка, при помощи которой я могу создать себе любую наружность.>
<Впечатляет. Но как быть, если у них с собой больше, чем невооруженные глаза?>
<Я могу манипулировать излучением и экранировать массу, соответствующим образом искажая восприятие большинства активных сенсоров.Ответ Мегеры последовал без промедления. С древними радарами сложнее всего, но, если мы решим, на что хотим быть похожими, я могу сфабриковать картину отражений любого вида. Топографический облик при этом не изменится, оставаясь устойчивым против любого прибора, кроме, может быть, спектрографа, который с голограммы ничего не получит.>
– Да, но спектрограф не скажет ничего и о массе, размере… – размышляла Алисия. – Предположим, мы собираемся дать голографическую картину нескольких частей нашего существующего корпуса и дадим им возможность снять их параметры…
<Они получат параметры, которые не будут соответствовать корпусу купца. А мой корпус сделан из брони Курита-Хокинса, Алли.>
– Но у тебя достаточно других материалов на складе. Мы могли бы покрыть выставляемые напоказ части тонким слоем материала, который «умиротворил» бы их сенсоры.
<Пожалуй… Моя «краска» вплавлена в поверхность брони. Можно использовать моих роботов, которые способны выполнять широкий диапазон ремонтных работ в полевых условиях. Они напылят тонкий слой доброго старого титана поверх брони. Вот будет позору, если я в таком виде, без голографического прикрытия, окажусь во флотском доке! Но для дела можно потерпеть.>
– Итак, мы можем выглядеть как нормальный потрепанный контрабандист. Теперь на очереди наше жизнеописание. Именно поэтому я хочу начать с МаГвайра и «заслужить» путь на Дьюент. Ты, Мегера, можешь разработать бортовой журнал и историю маршрутов до МаГвайра. Ты, Тисифона, введешь его в планетную базу данных при нашем первом контакте с портом. Ко времени нашего прибытия, когда они его запросят, он уже будет «официальным», и это их вполне устроит.
<Хорошая идея проложить первый маршрут во Франконский сектор. Что если мы спешно прибудем из Мелвиллского сектора?предложила Мегера. Достаточно близко, чтобы сюда попасть, и достаточно далеко, чтобы никто не удивился незнакомому лицу. По моим данным, юстиция как раз накрыла там крупную внутрисистемную шайку контрабандистов.>
– Отлично. Позаботимся о том, чтобы последние несколько записей были достаточно расплывчатыми и портовое начальство могло увидеть в них лапшу, которую вешает им на уши контрабандист, вынужденный спешно «рвать когти» и придумывать правдоподобное объяснение для этого. Это не только сблизит нас с преступным элементом, но и прикроет от Флота, который нас, конечно же, ищет.
<Именно это я и имела в виду. Приступаю к работе.>
Алисия почувствовала, как часть Мегеры отвлеклась на выполнение этой задачи, что нисколько не сказалось на течении беседы.
<Чем мы займемся, когда окажемся там?>продолжила Мегера.
– Надо будет, конечно, поработать над моим внешним видом. Я буду искать груз, Тисифона тем временем рыскать по компьютерным сетям и головам, делая мою задачу выполнимой. Находим груз в желаемом направлении. Доставив его, укрепляем наше воровское реноме и продолжаем работу. Честно говоря, я бы предпочла направиться с МаГвайра сразу на Виверн. Где этим мерзавцам сбывать свою добычу, как не на Виверне. Но нам нужно углубить свою легенду, прежде чем стучаться в их дверь. А попав туда, мы уж точно выйдем на след, найдем кого-нибудь, чьи мысли скажут нам, где найти их. <Это потребует времени, малышка.>
– Ничего не поделаешь, если у тебя нет лучшей идеи.
<Нет, я не могу предложить ничего лучше. Если бы могла, то предложила бы, но это звучит здраво в наших обстоятельствах.>
<Я же говорила, что у нее хорошее чутье. Мне тоже нравится, Алли.>
– Единственное, что меня огорчает, так это необходимость расстаться с «бенгалом». – Алисия вздохнула. – Грузовой «шаттл» не проблема, сменил маркировку и транспондер, и все. А «бенгал»…
<Да ты что! Я над ним немного поработаю, чтобы удалить ненужный блеск, но он слишком полезен, чтобы его просто выкинуть.>
– Это не слишком типичная деталь оснащения грузовика, – возразила Алисия, но сама чувствовала в своем голосе колебания.
<Ну и что? Где ты видела утвержденные списки оборудования свободного торговца? Да он тебе обеспечит максимум уважения этой публики! Представь, как они будут гадать, где ты его взяла.>
<Думаю, что Мегера права, малышка. Такой «шаттл» резко поднимет твой авторитет в криминальном мире.>
– Уговорили. Тогда давайте выдумаем какую-нибудь липовую историю касательно его приобретения. Историю, которой можно было бы хвастаться. И запусти ее в сеть.
<Отлично, малышка. Мы с Мегерой сделаем тебя самым крутым «свободным предпринимателем.>
Глава 15
Джеймс Хоуэлл стоял перед обзорным экраном, когда «шаттл» выскользнул из-за терминатора и засверкал в отраженном свете планеты. Хоуэлл старался подавить свое беспокойство или, по крайней мере, не проявить его.
Хартгард был миром слабо населенным. В нем было мало привлекательного для новых поселенцев, если не считать захватывающих дух горных пейзажей и весьма опасной фауны. Другое дело – туристы. Охотники слетались сюда как мухи на мед; их неподдельный энтузиазм служил неисчерпаемым источником веселья для местного населения. А также источником дохода. Если дееспособные, вроде бы отвечавшие за свои поступки инопланетяне стремились заплатить большие деньги за сомнительное удовольствие поохотиться на местных хищников, которые в свою очередь без стеснения охотились на самих охотников, то это вполне устраивало жителей Хартгарда. Но даже если все возраставшее число охотников было гражданами Империи, сам Хартгард был частицей Миров Беззакония, независимым от Империи и стремящимся эту независимость сохранить.
Приблизившись к грузовику, «шаттл» включил двигатели маневра. Хоуэлл чувствовал бы себя лучше на своем флагмане, но Хартгард был не таким уж захолустьем, чтобы позволить себе неосторожность. С другой стороны, эта встреча была потенциально опаснее, чем прибытие всей его эскадры. Если кто-нибудь увидит… если просочится хоть слово…
«Шаттл» подплыл к борту транспорта, остановился и был втянут в один из отсеков. Хоуэлл понаблюдал за движением пассажирского трапа, вздохнул, расправил плечи и повернулся к лифту. Пора было послушать, что собирался сказать ему Контроль. Ничего приятного от этой беседы он не ожидал.
Хоуэлл как раз добрался до пассажирского лифта, когда из него появился довольно высокий господин в весьма неофициальном наряде. Подстриженные усы хищно торчали в стороны. Полупоходный костюм, несмотря на видимое удобство и прочность, был очень дорогим. Лента фетровой шляпы украшена пестрым набором гнутых блестящих кусков проволоки, перьев, зеркал и еще каких-то сомнительного вида мелочей. Когда Хоуэлл увидел их впервые, он подумал, что это сувенирное туземное украшение. Оказалось, это набор приманок для таинственного спорта, называемого «ужением на муху». Ему все еще казалось непристойно глупым для взрослого человека такое времяпрепровождение, хотя двухметровая хартгардская форель-сабля лишала спорт монотонности его аналога, бытовавшего на Старой Земле.
Хоуэлл двинулся навстречу посетителю и вздрогнул от его сокрушающего рукопожатия. Контроль лелеял детскую привычку демонстрировать свою силу. Хоуэлл игнорировал эту слабость начальства, но втайне желал, чтобы Контроль хотя бы снимал перед этим свое академическое кольцо.
– Я думаю, удобнее всего будет в моей каюте, сэр, – сказал Хоуэлл, сдерживая желание помахать расплющенной ладонью. – Комфортом она не отличается, но конфиденциальность гарантирована.
– Отлично. Я не рассчитываю рассиживаться так долго, чтобы удобство стало решающим фактором. – Голос Контроля был сдержанным, со слабым акцентом Старой Земли, хотя Хоуэлл знал, что на Земле его гость появился, лишь когда поступил в Академию.
Коммодор погасил крамольную мысль и пошел впереди по коридору, закрытому для остального персонала на все время визита Контроля. Немногим более дюжины личного состава эскадры знали, кто скрывается под этой конспиративной кличкой, и Рэчел Шу не собиралась увеличивать число избранных.
Каюта Хоуэлла – фактически каюта капитана этого корабля – была более удобна, чем ее представил Хоуэлл. Коммодор жестом предложил Контролю войти первым и задержался, чтобы проследить за его поведением. Он не был разочарован: его гость без колебаний проследовал к месту хозяина, расположился в кресле за капитанским столом и указал на стул посетителя перед ним.
Коммодор повиновался с внешним спокойствием, откинулся на спинку и скрестил ноги. У него не было иллюзий. Личный визит Контроля предполагал, что с него сдерут шкуру, хотя бы частично. Но Хоуэлл считал, что ему незачем выглядеть обеспокоенным. Он сделал все, что мог, за потери на Элизиуме он не нес ответственности, что бы ни собирался сказать по этому поводу Контроль.
Контроль помедлил несколько мгновений, потом резко вдохнул, агрессивно ощетинил усы и начал:
– Итак, коммодор, полагаю, вы знаете, почему я здесь. Хоуэлл знал роль назубок и выдал ожидаемый ответ:
– Полагаю, это связано с Элизиумом.
– Да, вы правы. Мы очень недовольны провалом, коммодор Хоуэлл. Очень недовольны. Как и те, кто стоит за нами.
Взгляд его серых глаз был строгим, но и Хоуэлл не собирался отводить глаза. Он также не собирался тратить время на оправдания, ожидая, когда против него будут выдвинуты конкретные обвинения. Он сосредоточенно молчал.
– У вас были полные разведданные, – продолжил Контроль, когда понял, что коммодор не собирается возражать. – Мы подали вам Элизиум на серебряном подносе, а вы не только потеряли три четверти своего наземного боевого состава, но умудрились лишиться пяти грузовых «шаттлов», одного «леопарда» и четырех «бенгалов» и увенчали все это потерей линейного крейсера в миллион тонн! Но главное – вы не выполнили поставленную перед вами задачу. Коммодор, вы от рождения столь некомпетентны или добились этого упорными и настойчивыми усилиями?
– Так как я в прошлом доказал свою компетентность, то последний вопрос могу просто игнорировать, – сказал Хоуэлл мягким тоном, который, однако, не ввел в заблуждение его собеседника. – По остальным пунктам записи говорят за себя. «Полтава» выполнила образцовую атаку, но капитан Ортиц допустил ошибку в управлении боем, подойдя слишком близко к своему последнему противнику. Такое случается с лучшими командирами, и если это происходит в пятнадцати световых минутах от флагманского корабля, то флагман не в состоянии ничего исправить.
Он посмотрел на Контроля, выражая своим взглядом гнев, которого не мог выразить голосом. Он видел, что глаза собеседника отражают какое-то внутреннее движение, но не мог понять, был то ответный гнев или уважение к его доводу. Но сейчас ему было все равно.
– Что до остальных… обвинений, то следует отметить, что ваши разведывательные данные были, мягко говоря, неполными и вы были предупреждены о проблематичности успеха. Вы знали, насколько сложно заполучить информацию Генетической Корпорации. Если бы противник действительно оказался на тех позициях, которые вы указали, мы могли уничтожить его с ходу. На деле же наши наземные командиры направили своих людей в самые настоящие ловушки, потому что им сказали, откуда ожидать сопротивление. Может быть, я и виноват в том, что не сделал упор в подготовке на возможные неожиданности, несмотря на нашу «безупречную» разведку, но было бы лучше, если бы вы не давали тактической информации, если не уверены в ней на сто процентов. Неверная информация хуже, чем никакой, как продемонстрировала эта операция.
– Никто не может гарантировать, что не будет изменений в последнюю минуту, коммодор.
– В данном случае, сэр, вы как раз утверждали, что можете, –возразил Хоуэлл все тем же мягким тоном. Он помолчал, ожидая возражений Контроля, но тот лишь махнул рукой, и коммодор продолжал: – Наконец, сэр, я хочу подчеркнуть: – что бы ни случилось с нашими наземными силами и вне зависимости от данных Генетической Корпорации, мы полностью достигли обозначенного как главная цель. Вне сомнения, в вашем распоряжении более точные оценки жертв среди населения, но я уверен, что мы продемонстрировали ту «жестокость», которую вы хотели.
– Гм. – Контроль слегка раскачивался, одновременно чуть поворачивая стул вправо-влево, и дул себе в усы. – Возражения приняты, – сказал он гораздо менее враждебно. Он даже слегка улыбнулся. – Полагаю, вы в курсе. Дерьмо летит сверху вниз. Считайте, что на вас попала половина того ведра, которое вылили на меня. – Его улыбка погасла. – Уверяю вас, однако, что нам обоим причитается достаточно.
– Да, сэр. – Хоуэлл тоже позволил себе расслабиться. – Я уже заплатил моим людям в расчете на причитающиеся мне суммы. Но главная цель нами все же достигнута.
– Если это вас утешит, на том же самом настаивал и я. Что касается ваших потерь… мы уже вербуем наземный персонал здесь, в Мирах Беззакония. «Полтаву», к сожалению, не удастся заменить так быстро. Насчет главной цели вы совершенно правы, но вторичная цель, оказывается, важнее, чем мы были проинформированы.
– Да? Почему же они тогда не поставили нас в известность?
Контроль полез в карман и вытащил коробку сигар. Он выбрал одну, обрезал конец, зажег. Хоуэлл наблюдал, радуясь вытяжной вентиляции как раз над столом. Контроль раскочегарил сигару до удовлетворяющего его состояния и повел ею, как указкой.
– Видите ли, коммодор, наши финансовые благодетели из Главных Миров немножко заколебались. Абстрактно они достаточно кровожадны, их вполне устраивают большие потери гражданского населения, если этим занимается кто-то другой. Но у них начинаются опасения, как только доходит до реальной бойни. Не потому, что им кого-то жалко, но потому, что они вдруг осознают, как высоки ставки в их игре и что произойдет, если дело вдруг лопнет.
Хоуэлл кивнул, услышав презрение в голосе собеседника.
– Они жирные и богатые и хотят стать еще жирнее и богаче. Но если богатство защищает от преследования за их делишки, то здесь совсем другое. Ничто не спасет их, если Империя раскроет их причастность, а цели у нас разные. Они поддерживают нас только в расчете на быструю прибыль сейчас и дополнительные льготы, когда мы достигнем цели. Я не думаю, что они представляют, какую антипиратскую истерию мы собираемся раздуть.
Он глубоко затянулся и выпустил длинную струю серого дыма.
– Я так долго распространяюсь об этом, потому что у нас нет палки, чтобы их погонять, и поэтому мы должны размахивать морковкой у них перед носом. В данный момент они ясно видят последствия неудачи, некоторые опасаются, что мы привлечем Флот такими действиями. Мы знаем, почему так поступаем, – они не знают. Вот поэтому надо швырнуть им кусок мяса, чтобы они продолжали нас поддерживать, а данные Генетической Корпорации как раз для этого бы подошли.
– Я понимаю, сэр, но мы с капитаном Алексовым подчеркивали высокую вероятность неудачи, когда эта цель назначалась.
– Забудем это. – Контроль описал своей сигарой нетерпеливые зигзаги. – Я вас на этом зацепил, и вы сразу в контратаку… С этим кончено. Перед нами следующие цели.
– Да, сэр.
– Алексов с вами?
– Да, сэр. Он и коммандер Шу.
– Прекрасно. – Контроль глянул на часы и посерьезнел. – Мои люди на планете могут прикрыть меня еще на несколько часов, а в конце следующей недели я должен опять приступить к работе. Даже короткий отпуск в такое время вызвал немало косых взглядов в мою сторону. Я не скоро смогу отлучиться еще раз, поэтому нужно поспешить. Давайте сейчас обсудим это с вами, а вы уж потом, сразу после моего отбытия, пройдетесь еще раз с ними. Согласны?
– Конечно.
– Итак, как я уже сказал, нам нужна хорошая морковка. Мы найдем ее на Рингболте.
– Рингболт? – В голосе Хоуэлла слышалось удивление. Все их цели до сих пор были имперскими владениями. Рингболт же был протекторатом одного из Миров Беззакония. Те, кому он принадлежал, были малоприятными противниками.
– Рингболт. Я знаю, Эль-Греко внимательно следит за ним, но нам известно, что скоро их флот проводит учения. Детали в моем пакете данных. Рингболтская эскадра вызывается на Эль-Греко для участия в мобилизационных маневрах, система на неделю остается без прикрытия. Это ваше окно, коммодор.
– Я не знаю рингболтскую оборону, сэр. Какие у них фиксированные сооружения? У Эль-Греко внушительная для Миров Беззакония техническая база, я не хотел бы напороться на сюрпризы.
– У них нет фиксированной обороны. В этом вся прелесть.
– Никакой?
– Никакой. Если подумать, это становится понятным. Планета колонизована лишь около пятидесяти лет. Когда прибыли колонисты, их заботой были лишь другие Миры Беззакония и редкие бандитские шайки. Противостоять Империи или Сфере Ришата они не могли, поэтому не стали и пытаться. Что до остальных Миров Беззакония или бандитов… Будь вы на их месте, стали бы вы задевать Эль-Греко?
– Пожалуй, нет, сэр, – признал Хоуэлл. Он не добавил, что не хотел их задевать и на своем месте. Нападение на колонию Эль-Греко не обещало хороших барышей.
Когда-то, еще до войн Лиги, Эль-Греко был миром ученых, известным своими академиями искусств и университетами. Во время Первой Ришской войны сады Эль-Греко оказались под пятой ришатской оккупации.
Обитателей Эль-Греко можно было презрительно именовать яйцеголовыми не от мира сего, но дураками они не были. Риши скоро обнаружили, что поймали тигра за хвост. Академики Эль-Греко прогрели свои компьютеры, перекопали базы данных и обратились к изучению партизанской войны, саботажа, диверсий и убийств, как если бы готовили докторские диссертации. В течение года они связали две дивизии. Силы Сферы Ришата оставили Эль-Греко как неокупаемое мероприятие – гарнизон риши вырос до трех корпусов,но потерял почву под ногами.
На Эль-Греко с тех пор ничего не забыли и решили переориентировать свои уцелевшие университеты. Они не готовят более скульпторов, художников, композиторов. Они выпускают физиков, химиков, стратегов, инженеров. Они владеют одним из наиболее развитых исследовательских комплексов. Самые сильные наемники этой части Галактики базируются на Эль-Греко, и большая часть их личного состава состоит в резерве вооруженных сил. Вне сомнения, Эль-Греко мог захватить кто-нибудь масштаба Империи или Ришата, если бы очень хотел, но цена была неразумно высока, а Миры Беззакония – ни один из них, даже в союзе с соседями, не хотел заполучить флот Эль-Греко на свою голову.
Более конкретно, коммодор Джеймс Хоуэлл тоже не хотел заполучить флот Эль-Греко на свою голову.
– Извините, сэр, вы уверены, что нам это надо?
Контроль фыркнул с почти сочувственным весельем:
– Слушайте меня, коммодор. Эль-Греко, конечно, сила. Но они только одна система. Весь их флот вместе с наемниками уступает по огневой силе адмиралу Гомес. По источникам информации они уступают Суассону. Если вы добавите к набору врагов своей эскадры еще и Эль-Греко, вы фактически ничего не теряете. Собственно, если мы ввяжемся в прямой бой, то потеряем все, даже если выиграем.
– Я понимаю, сэр, но, когда Флот собирается что-то предпринять, мы узнаем об этом заблаговременно. У нас нет этого преимущества против Эль-Греко.
– А вот и есть! Мы ловим нескольких зайцев сразу. – Глаза Контроля весело блестели. – Во-первых, ваш рейд на Рингболт будет нацелен на биоинститут Университета Толедо. У нас есть основания полагать, что они идут ноздря в ноздрю с Генетической Корпорацией, так что мы возьмем реванш за прошлую неудачу.
Во-вторых, удар по Миру Беззакония усыпляет подозрения, что мы имеем что-то против Империи. Мы-то имеем, но лучше, чтобы об этом никто не догадывался. Мы можем уйти, не трогая других Миров Беззакония – там все равно нет ничего стоящего, но, ударив по одному, мы уже выглядим как «настоящие» пираты.
В-третьих, Эль-Греко, как и Джанг, хотят показать, что они не имеют отношения к нашим нападениям. Поэтому уже проводится совместное планирование чрезвычайных ситуаций. Так мы узнали об их маневрах. Кроме того, они приняли принцип совместного командования и координации на случай нападения на них. Джанг на это не согласилась, но ваше нападение на Эль-Греко даст дополнительные возможности сбора информации об их планах.
И в-четвертых, – глаза Контроля сузились, – некоторые люди Гомес, особенно МакИлени, подозрительно относятся к нашей тактике. Фаза четыре в Элизиуме устранила всех, кто смог бы опознать ваши суда, но легкость, с которой вы там оказались, указывает на очень, очень хорошую разведку. Даже генерал-губернатору трудно игнорировать это обстоятельство, а МакИлени подзуживает Гомес, которая рвет и мечет по этому поводу. Если вы ударите по Миру Беззакония с такой же точностью, это будет предполагать наличие множества источников информации и хотя бы частично рассеет подозрения.
– Я опасался этого, когда был выбран Элизиум, – пробормотал Хоуэлл.
Контроль пожал плечами:
– Вы не одиноки. Это был общий риск, потому что нам нужен был удар по инкорпорированному Миру. У Миров Короны такое жидкое население, что даже полное его уничтожение, как на Мэтисоне, не дает достаточных цифр потерь, чтобы встряхнуть общественное мнение Главных Миров. Кроме того, большинство жителей Главных Миров считает, что если кто-то хочет основать колонию, то, уж конечно, он знает обстановку и не слишком много проигрывает, если затея проваливается. С инкорпорированными Мирами все несколько иначе. Элизиум представлен в Сенате, и вы понимаете, какую они развернули активность, когда узнали, что сталось с третью их избирателей.
– Я знаю, сэр. Значит ли это, что мы на Рингболте должны сделать то же самое? – спросил Хоуэлл нейтральным голосом.
– Боюсь, что да, коммодор. – Даже Контроль казался несколько смущенным, но его тон оставался твердым. – Мы не можем изменить тактику по той же причине, по которой наносим удар по Рингболту. Все должно выглядеть так, будто для нас все равны. Со всеми, на кого мы нападаем, мы обходимся одинаково.
– Понятно, сэр, – вздохнул Хоуэлл.
– Хорошо. – Контроль оставил на столе небольшой футляр с чипом и встал. – Вот ваши исходные данные. Мы не ожидаем проблем с ними, но если коммандер Шу захочет что-либо выяснить дополнительно, пусть запрашивает по обычным каналам. Некоторое время мы не сможем иметь прямых контактов.
– Понятно, – еще раз сказал Хоуэлл, поднимаясь, чтобы проводить гостя. Он воздержался от констатации, что эта встреча проводилась не по его инициативе, частично из дипломатических причин, частично потому, что она оказалась полезной. Разговор лицом к лицу позволял выяснить тонкости, пропадавшие при непрямом общении.
Они снова оказались у пассажирского шлюза, и Контроль опять стиснул его руку, на этот раз не так свирепо.
– Доброй охоты, коммодор, – сказал он.
– Благодарю, сэр, – ответил Хоуэлл, вытягиваясь по струнке, но не отдавая честь. Их глаза встретились в последний раз, и вице-адмирал сэр Амос Бринкман резко кивнул и шагнул в люк.
Хартгард был миром слабо населенным. В нем было мало привлекательного для новых поселенцев, если не считать захватывающих дух горных пейзажей и весьма опасной фауны. Другое дело – туристы. Охотники слетались сюда как мухи на мед; их неподдельный энтузиазм служил неисчерпаемым источником веселья для местного населения. А также источником дохода. Если дееспособные, вроде бы отвечавшие за свои поступки инопланетяне стремились заплатить большие деньги за сомнительное удовольствие поохотиться на местных хищников, которые в свою очередь без стеснения охотились на самих охотников, то это вполне устраивало жителей Хартгарда. Но даже если все возраставшее число охотников было гражданами Империи, сам Хартгард был частицей Миров Беззакония, независимым от Империи и стремящимся эту независимость сохранить.
Приблизившись к грузовику, «шаттл» включил двигатели маневра. Хоуэлл чувствовал бы себя лучше на своем флагмане, но Хартгард был не таким уж захолустьем, чтобы позволить себе неосторожность. С другой стороны, эта встреча была потенциально опаснее, чем прибытие всей его эскадры. Если кто-нибудь увидит… если просочится хоть слово…
«Шаттл» подплыл к борту транспорта, остановился и был втянут в один из отсеков. Хоуэлл понаблюдал за движением пассажирского трапа, вздохнул, расправил плечи и повернулся к лифту. Пора было послушать, что собирался сказать ему Контроль. Ничего приятного от этой беседы он не ожидал.
Хоуэлл как раз добрался до пассажирского лифта, когда из него появился довольно высокий господин в весьма неофициальном наряде. Подстриженные усы хищно торчали в стороны. Полупоходный костюм, несмотря на видимое удобство и прочность, был очень дорогим. Лента фетровой шляпы украшена пестрым набором гнутых блестящих кусков проволоки, перьев, зеркал и еще каких-то сомнительного вида мелочей. Когда Хоуэлл увидел их впервые, он подумал, что это сувенирное туземное украшение. Оказалось, это набор приманок для таинственного спорта, называемого «ужением на муху». Ему все еще казалось непристойно глупым для взрослого человека такое времяпрепровождение, хотя двухметровая хартгардская форель-сабля лишала спорт монотонности его аналога, бытовавшего на Старой Земле.
Хоуэлл двинулся навстречу посетителю и вздрогнул от его сокрушающего рукопожатия. Контроль лелеял детскую привычку демонстрировать свою силу. Хоуэлл игнорировал эту слабость начальства, но втайне желал, чтобы Контроль хотя бы снимал перед этим свое академическое кольцо.
– Я думаю, удобнее всего будет в моей каюте, сэр, – сказал Хоуэлл, сдерживая желание помахать расплющенной ладонью. – Комфортом она не отличается, но конфиденциальность гарантирована.
– Отлично. Я не рассчитываю рассиживаться так долго, чтобы удобство стало решающим фактором. – Голос Контроля был сдержанным, со слабым акцентом Старой Земли, хотя Хоуэлл знал, что на Земле его гость появился, лишь когда поступил в Академию.
Коммодор погасил крамольную мысль и пошел впереди по коридору, закрытому для остального персонала на все время визита Контроля. Немногим более дюжины личного состава эскадры знали, кто скрывается под этой конспиративной кличкой, и Рэчел Шу не собиралась увеличивать число избранных.
Каюта Хоуэлла – фактически каюта капитана этого корабля – была более удобна, чем ее представил Хоуэлл. Коммодор жестом предложил Контролю войти первым и задержался, чтобы проследить за его поведением. Он не был разочарован: его гость без колебаний проследовал к месту хозяина, расположился в кресле за капитанским столом и указал на стул посетителя перед ним.
Коммодор повиновался с внешним спокойствием, откинулся на спинку и скрестил ноги. У него не было иллюзий. Личный визит Контроля предполагал, что с него сдерут шкуру, хотя бы частично. Но Хоуэлл считал, что ему незачем выглядеть обеспокоенным. Он сделал все, что мог, за потери на Элизиуме он не нес ответственности, что бы ни собирался сказать по этому поводу Контроль.
Контроль помедлил несколько мгновений, потом резко вдохнул, агрессивно ощетинил усы и начал:
– Итак, коммодор, полагаю, вы знаете, почему я здесь. Хоуэлл знал роль назубок и выдал ожидаемый ответ:
– Полагаю, это связано с Элизиумом.
– Да, вы правы. Мы очень недовольны провалом, коммодор Хоуэлл. Очень недовольны. Как и те, кто стоит за нами.
Взгляд его серых глаз был строгим, но и Хоуэлл не собирался отводить глаза. Он также не собирался тратить время на оправдания, ожидая, когда против него будут выдвинуты конкретные обвинения. Он сосредоточенно молчал.
– У вас были полные разведданные, – продолжил Контроль, когда понял, что коммодор не собирается возражать. – Мы подали вам Элизиум на серебряном подносе, а вы не только потеряли три четверти своего наземного боевого состава, но умудрились лишиться пяти грузовых «шаттлов», одного «леопарда» и четырех «бенгалов» и увенчали все это потерей линейного крейсера в миллион тонн! Но главное – вы не выполнили поставленную перед вами задачу. Коммодор, вы от рождения столь некомпетентны или добились этого упорными и настойчивыми усилиями?
– Так как я в прошлом доказал свою компетентность, то последний вопрос могу просто игнорировать, – сказал Хоуэлл мягким тоном, который, однако, не ввел в заблуждение его собеседника. – По остальным пунктам записи говорят за себя. «Полтава» выполнила образцовую атаку, но капитан Ортиц допустил ошибку в управлении боем, подойдя слишком близко к своему последнему противнику. Такое случается с лучшими командирами, и если это происходит в пятнадцати световых минутах от флагманского корабля, то флагман не в состоянии ничего исправить.
Он посмотрел на Контроля, выражая своим взглядом гнев, которого не мог выразить голосом. Он видел, что глаза собеседника отражают какое-то внутреннее движение, но не мог понять, был то ответный гнев или уважение к его доводу. Но сейчас ему было все равно.
– Что до остальных… обвинений, то следует отметить, что ваши разведывательные данные были, мягко говоря, неполными и вы были предупреждены о проблематичности успеха. Вы знали, насколько сложно заполучить информацию Генетической Корпорации. Если бы противник действительно оказался на тех позициях, которые вы указали, мы могли уничтожить его с ходу. На деле же наши наземные командиры направили своих людей в самые настоящие ловушки, потому что им сказали, откуда ожидать сопротивление. Может быть, я и виноват в том, что не сделал упор в подготовке на возможные неожиданности, несмотря на нашу «безупречную» разведку, но было бы лучше, если бы вы не давали тактической информации, если не уверены в ней на сто процентов. Неверная информация хуже, чем никакой, как продемонстрировала эта операция.
– Никто не может гарантировать, что не будет изменений в последнюю минуту, коммодор.
– В данном случае, сэр, вы как раз утверждали, что можете, –возразил Хоуэлл все тем же мягким тоном. Он помолчал, ожидая возражений Контроля, но тот лишь махнул рукой, и коммодор продолжал: – Наконец, сэр, я хочу подчеркнуть: – что бы ни случилось с нашими наземными силами и вне зависимости от данных Генетической Корпорации, мы полностью достигли обозначенного как главная цель. Вне сомнения, в вашем распоряжении более точные оценки жертв среди населения, но я уверен, что мы продемонстрировали ту «жестокость», которую вы хотели.
– Гм. – Контроль слегка раскачивался, одновременно чуть поворачивая стул вправо-влево, и дул себе в усы. – Возражения приняты, – сказал он гораздо менее враждебно. Он даже слегка улыбнулся. – Полагаю, вы в курсе. Дерьмо летит сверху вниз. Считайте, что на вас попала половина того ведра, которое вылили на меня. – Его улыбка погасла. – Уверяю вас, однако, что нам обоим причитается достаточно.
– Да, сэр. – Хоуэлл тоже позволил себе расслабиться. – Я уже заплатил моим людям в расчете на причитающиеся мне суммы. Но главная цель нами все же достигнута.
– Если это вас утешит, на том же самом настаивал и я. Что касается ваших потерь… мы уже вербуем наземный персонал здесь, в Мирах Беззакония. «Полтаву», к сожалению, не удастся заменить так быстро. Насчет главной цели вы совершенно правы, но вторичная цель, оказывается, важнее, чем мы были проинформированы.
– Да? Почему же они тогда не поставили нас в известность?
Контроль полез в карман и вытащил коробку сигар. Он выбрал одну, обрезал конец, зажег. Хоуэлл наблюдал, радуясь вытяжной вентиляции как раз над столом. Контроль раскочегарил сигару до удовлетворяющего его состояния и повел ею, как указкой.
– Видите ли, коммодор, наши финансовые благодетели из Главных Миров немножко заколебались. Абстрактно они достаточно кровожадны, их вполне устраивают большие потери гражданского населения, если этим занимается кто-то другой. Но у них начинаются опасения, как только доходит до реальной бойни. Не потому, что им кого-то жалко, но потому, что они вдруг осознают, как высоки ставки в их игре и что произойдет, если дело вдруг лопнет.
Хоуэлл кивнул, услышав презрение в голосе собеседника.
– Они жирные и богатые и хотят стать еще жирнее и богаче. Но если богатство защищает от преследования за их делишки, то здесь совсем другое. Ничто не спасет их, если Империя раскроет их причастность, а цели у нас разные. Они поддерживают нас только в расчете на быструю прибыль сейчас и дополнительные льготы, когда мы достигнем цели. Я не думаю, что они представляют, какую антипиратскую истерию мы собираемся раздуть.
Он глубоко затянулся и выпустил длинную струю серого дыма.
– Я так долго распространяюсь об этом, потому что у нас нет палки, чтобы их погонять, и поэтому мы должны размахивать морковкой у них перед носом. В данный момент они ясно видят последствия неудачи, некоторые опасаются, что мы привлечем Флот такими действиями. Мы знаем, почему так поступаем, – они не знают. Вот поэтому надо швырнуть им кусок мяса, чтобы они продолжали нас поддерживать, а данные Генетической Корпорации как раз для этого бы подошли.
– Я понимаю, сэр, но мы с капитаном Алексовым подчеркивали высокую вероятность неудачи, когда эта цель назначалась.
– Забудем это. – Контроль описал своей сигарой нетерпеливые зигзаги. – Я вас на этом зацепил, и вы сразу в контратаку… С этим кончено. Перед нами следующие цели.
– Да, сэр.
– Алексов с вами?
– Да, сэр. Он и коммандер Шу.
– Прекрасно. – Контроль глянул на часы и посерьезнел. – Мои люди на планете могут прикрыть меня еще на несколько часов, а в конце следующей недели я должен опять приступить к работе. Даже короткий отпуск в такое время вызвал немало косых взглядов в мою сторону. Я не скоро смогу отлучиться еще раз, поэтому нужно поспешить. Давайте сейчас обсудим это с вами, а вы уж потом, сразу после моего отбытия, пройдетесь еще раз с ними. Согласны?
– Конечно.
– Итак, как я уже сказал, нам нужна хорошая морковка. Мы найдем ее на Рингболте.
– Рингболт? – В голосе Хоуэлла слышалось удивление. Все их цели до сих пор были имперскими владениями. Рингболт же был протекторатом одного из Миров Беззакония. Те, кому он принадлежал, были малоприятными противниками.
– Рингболт. Я знаю, Эль-Греко внимательно следит за ним, но нам известно, что скоро их флот проводит учения. Детали в моем пакете данных. Рингболтская эскадра вызывается на Эль-Греко для участия в мобилизационных маневрах, система на неделю остается без прикрытия. Это ваше окно, коммодор.
– Я не знаю рингболтскую оборону, сэр. Какие у них фиксированные сооружения? У Эль-Греко внушительная для Миров Беззакония техническая база, я не хотел бы напороться на сюрпризы.
– У них нет фиксированной обороны. В этом вся прелесть.
– Никакой?
– Никакой. Если подумать, это становится понятным. Планета колонизована лишь около пятидесяти лет. Когда прибыли колонисты, их заботой были лишь другие Миры Беззакония и редкие бандитские шайки. Противостоять Империи или Сфере Ришата они не могли, поэтому не стали и пытаться. Что до остальных Миров Беззакония или бандитов… Будь вы на их месте, стали бы вы задевать Эль-Греко?
– Пожалуй, нет, сэр, – признал Хоуэлл. Он не добавил, что не хотел их задевать и на своем месте. Нападение на колонию Эль-Греко не обещало хороших барышей.
Когда-то, еще до войн Лиги, Эль-Греко был миром ученых, известным своими академиями искусств и университетами. Во время Первой Ришской войны сады Эль-Греко оказались под пятой ришатской оккупации.
Обитателей Эль-Греко можно было презрительно именовать яйцеголовыми не от мира сего, но дураками они не были. Риши скоро обнаружили, что поймали тигра за хвост. Академики Эль-Греко прогрели свои компьютеры, перекопали базы данных и обратились к изучению партизанской войны, саботажа, диверсий и убийств, как если бы готовили докторские диссертации. В течение года они связали две дивизии. Силы Сферы Ришата оставили Эль-Греко как неокупаемое мероприятие – гарнизон риши вырос до трех корпусов,но потерял почву под ногами.
На Эль-Греко с тех пор ничего не забыли и решили переориентировать свои уцелевшие университеты. Они не готовят более скульпторов, художников, композиторов. Они выпускают физиков, химиков, стратегов, инженеров. Они владеют одним из наиболее развитых исследовательских комплексов. Самые сильные наемники этой части Галактики базируются на Эль-Греко, и большая часть их личного состава состоит в резерве вооруженных сил. Вне сомнения, Эль-Греко мог захватить кто-нибудь масштаба Империи или Ришата, если бы очень хотел, но цена была неразумно высока, а Миры Беззакония – ни один из них, даже в союзе с соседями, не хотел заполучить флот Эль-Греко на свою голову.
Более конкретно, коммодор Джеймс Хоуэлл тоже не хотел заполучить флот Эль-Греко на свою голову.
– Извините, сэр, вы уверены, что нам это надо?
Контроль фыркнул с почти сочувственным весельем:
– Слушайте меня, коммодор. Эль-Греко, конечно, сила. Но они только одна система. Весь их флот вместе с наемниками уступает по огневой силе адмиралу Гомес. По источникам информации они уступают Суассону. Если вы добавите к набору врагов своей эскадры еще и Эль-Греко, вы фактически ничего не теряете. Собственно, если мы ввяжемся в прямой бой, то потеряем все, даже если выиграем.
– Я понимаю, сэр, но, когда Флот собирается что-то предпринять, мы узнаем об этом заблаговременно. У нас нет этого преимущества против Эль-Греко.
– А вот и есть! Мы ловим нескольких зайцев сразу. – Глаза Контроля весело блестели. – Во-первых, ваш рейд на Рингболт будет нацелен на биоинститут Университета Толедо. У нас есть основания полагать, что они идут ноздря в ноздрю с Генетической Корпорацией, так что мы возьмем реванш за прошлую неудачу.
Во-вторых, удар по Миру Беззакония усыпляет подозрения, что мы имеем что-то против Империи. Мы-то имеем, но лучше, чтобы об этом никто не догадывался. Мы можем уйти, не трогая других Миров Беззакония – там все равно нет ничего стоящего, но, ударив по одному, мы уже выглядим как «настоящие» пираты.
В-третьих, Эль-Греко, как и Джанг, хотят показать, что они не имеют отношения к нашим нападениям. Поэтому уже проводится совместное планирование чрезвычайных ситуаций. Так мы узнали об их маневрах. Кроме того, они приняли принцип совместного командования и координации на случай нападения на них. Джанг на это не согласилась, но ваше нападение на Эль-Греко даст дополнительные возможности сбора информации об их планах.
И в-четвертых, – глаза Контроля сузились, – некоторые люди Гомес, особенно МакИлени, подозрительно относятся к нашей тактике. Фаза четыре в Элизиуме устранила всех, кто смог бы опознать ваши суда, но легкость, с которой вы там оказались, указывает на очень, очень хорошую разведку. Даже генерал-губернатору трудно игнорировать это обстоятельство, а МакИлени подзуживает Гомес, которая рвет и мечет по этому поводу. Если вы ударите по Миру Беззакония с такой же точностью, это будет предполагать наличие множества источников информации и хотя бы частично рассеет подозрения.
– Я опасался этого, когда был выбран Элизиум, – пробормотал Хоуэлл.
Контроль пожал плечами:
– Вы не одиноки. Это был общий риск, потому что нам нужен был удар по инкорпорированному Миру. У Миров Короны такое жидкое население, что даже полное его уничтожение, как на Мэтисоне, не дает достаточных цифр потерь, чтобы встряхнуть общественное мнение Главных Миров. Кроме того, большинство жителей Главных Миров считает, что если кто-то хочет основать колонию, то, уж конечно, он знает обстановку и не слишком много проигрывает, если затея проваливается. С инкорпорированными Мирами все несколько иначе. Элизиум представлен в Сенате, и вы понимаете, какую они развернули активность, когда узнали, что сталось с третью их избирателей.
– Я знаю, сэр. Значит ли это, что мы на Рингболте должны сделать то же самое? – спросил Хоуэлл нейтральным голосом.
– Боюсь, что да, коммодор. – Даже Контроль казался несколько смущенным, но его тон оставался твердым. – Мы не можем изменить тактику по той же причине, по которой наносим удар по Рингболту. Все должно выглядеть так, будто для нас все равны. Со всеми, на кого мы нападаем, мы обходимся одинаково.
– Понятно, сэр, – вздохнул Хоуэлл.
– Хорошо. – Контроль оставил на столе небольшой футляр с чипом и встал. – Вот ваши исходные данные. Мы не ожидаем проблем с ними, но если коммандер Шу захочет что-либо выяснить дополнительно, пусть запрашивает по обычным каналам. Некоторое время мы не сможем иметь прямых контактов.
– Понятно, – еще раз сказал Хоуэлл, поднимаясь, чтобы проводить гостя. Он воздержался от констатации, что эта встреча проводилась не по его инициативе, частично из дипломатических причин, частично потому, что она оказалась полезной. Разговор лицом к лицу позволял выяснить тонкости, пропадавшие при непрямом общении.
Они снова оказались у пассажирского шлюза, и Контроль опять стиснул его руку, на этот раз не так свирепо.
– Доброй охоты, коммодор, – сказал он.
– Благодарю, сэр, – ответил Хоуэлл, вытягиваясь по струнке, но не отдавая честь. Их глаза встретились в последний раз, и вице-адмирал сэр Амос Бринкман резко кивнул и шагнул в люк.
Глава 16
Лейтенант Военно-Космического Флота Ассоциации Джанг Чарльз Джолитти, прикрепленный к таможне МаГвайра, еще раз проверил данные, пользуясь временем, которое требовалось «шаттлу» для сближения со свободным торговцем. «Звездный Курьер» заинтриговал его с первого знакомства. Особенно впечатлял список вспомогательного оборудования, и он хотел удостовериться, что прочел его правильно.
Информация была нетипично полной для новоприбывшего, и это было приятно. Бывали посетители и с полным отсутствием документации, что всегда вызывало головную боль. Это означало обнюхивание каждого сантиметра судна, исчерпывающий медицинский анализ каждого члена экипажа, доскональную проверку благонадежности, прежде чем они попадали на поверхность планеты. От такой волокиты истощалось терпение, но Ассоциация Джанг не просуществовала четыре столетия, если бы не следила столь бдительно за своими гостями. В данном случае перед Джолитти был полный аттестат Имперского сектора Мелвилл.
Информация была нетипично полной для новоприбывшего, и это было приятно. Бывали посетители и с полным отсутствием документации, что всегда вызывало головную боль. Это означало обнюхивание каждого сантиметра судна, исчерпывающий медицинский анализ каждого члена экипажа, доскональную проверку благонадежности, прежде чем они попадали на поверхность планеты. От такой волокиты истощалось терпение, но Ассоциация Джанг не просуществовала четыре столетия, если бы не следила столь бдительно за своими гостями. В данном случае перед Джолитти был полный аттестат Имперского сектора Мелвилл.