Страница:
– Алли, Алли! – Система Алисии затрещала сигналами тревоги, и руки Като мгновенно начали массировать ее плечи, пытаясь снизить напряжение. – Они сделали что могли, сержант, – тихо говорила Таннис. – Разведка тоже иногда ошибается. Такое бывает, Алли.
– Не такое. Не в тот раз, дядя Артур. – Она с трудом произносила слова, зеленый кремень ее глаз бросал вызов, и Кейта его принял.
– Нет, капитан. Не в тот раз, – сказал он тихо и посмотрел через ее голову на майора Като. – Алли говорила с вами об этом, майор?
– Нет, сэр. – Судя по голосу, Таннис была смущена, и неудивительно, подумалось Алисии.
– Нет, – вздохнул он и перевел взгляд на Алисию. – Извини. Ведь ты обещала мне.
Она смотрела на него, белая как мел. Он сжал губы, задумался и кивнул:
– Может быть, пора сказать, майор. – Он указал на стул рядом с Алисией и подождал, пока Таннис села. – Итак, ты знаешь о том… инциденте, из-за которого Алисия ушла в отставку. – Таннис кивнула. – Значит, ты знаешь, что это была часть сделки. Она ушла в отставку, и Кадры замяли дело об оскорблении действием старшего офицера. Так? – Она снова кивнула. – Ты, случайно, не знаешь имени этого пострадавшего офицера?
– Нет, сэр.
– Черт возьми! Я не предполагал, что все останется так глухо. – Кейта снова щипнул свою переносицу. Теперь он смотрел не на Алисию, а на Като. – Этим офицером был Вадислав Ваттс, Имперские Кадры, человек, ответственный за информационное обеспечение Шеллингспортской операции. Она не просто ударила его. Его доставили прямо в реанимацию. Как она впоследствии призналась, у нее было намерение убить его.
Таннис изумленно смотрела на Алисию, но Алисия сидела к ней боком, не мигая глядя прямо перед собой.
– Вот так. Мы знаем, майор, что Кадры, как и все на свете, несовершенны, как бы ни была вся Империя убеждена в обратном. У нас бывают ошибки. Не часто, надеюсь, но, когда мы ошибаемся, последствия бывают очень тяжелыми. Шеллингспорт был одной из таких ошибок.
– Ош-шибка, – прошипела Алисия и сжала губы. Кейта нахмурился, но продолжал, обращаясь к Таннис, как будто они были наедине:
– Алли права. Не ошибка убила девяносто три процента личного состава вашей роты. Это было преступление, потому что потерь можно было избежать. В распоряжении полковника Ваттса была информация, дававшая точную картину сил и намерений противника. Информация, которую он утаил.
Лицо Като побледнело, на нем отразилось непонимание и внутренняя борьба. Кейта сцепил ладони и, нахмурившись, смотрел на них.
– Он думал, что сможет избежать огласки, и это ему почти удалось.
– Но… причина,сэр?
– Шантаж. Держава… силы, стоявшие за террористами, давно уже подкупили его. Он давал им информацию, второстепенную, но ценную, в течение семи лет до рейда. Он отлично законспирировался. Прошел семь рутинных проверок и одну усиленную, и мы ничего не заподозрили. Но перед Шеллингспортом его работодатели потребовали подтасовать разведданные так, чтобы операция вылилась в кровавую баню и провалилась. В противном случае они угрожали его выдать.
– Вы хотите сказать, что нас подставили? – прошептала Като.
– Точно. Вы должны были погибнуть, террористы уничтожили бы заложников. Репутация Кадров была бы подорвана, Император был бы запятнан неудачной авантюрой. Этот план провалился только благодаря храбрости и целеустремленности вашей группы и, в особенности, благодаря мастер-сержанту Алисии Де Фриз.
Алисия смотрела на него невидящим взглядом. Ее глаза вскипали ужасом, ногти впились в ладони под краем стола. Капитан Элвин и лейтенант Страссман погибли еще в воздухе, лейтенант Масолл через две минуты после приземления. Первый сержант Юсуф и ее люди погибли, чтобы дать остальным выйти из зоны приземления. Затем – кошмар броска по местности в тяжелой активной броне. Люди – друзья – падают продырявленные вольфрамовыми сердечниками, исчезают в пылающих потоках плазмы. Двухместные атмосферные стингеры с ревом пикируют на их окровавленные ряды. Они оставляют своих беспомощных раненых. Наконец, штурм. Рядовой Озелли закрывает своим телом заложников, бросаясь между ними и плазменной пушкой. Таннис, укладывающая трех террористов за спиной своего командира, в то время как ее собственная броня трещит под градом пуль мелкого калибра, принимает на себя два бронебойных сердечника, предназначенных для Алисии. Ужас, кровь, дым, вонь… а они держались, держались, держались,пока не подошли «шаттлы» поддержки, как руки Господа, чтобы забрать их из ада, в то время как она и медик сдирали с Таннис броню и дважды запускали ее сердце…
Это было невозможно. Они не могли сделать это – никтоне мог сделать это, – но они таки сделали это! Сделали, потому что были лучшими. Потому что они были Кадры, отборные самураи Империи. Потому что это был их долг. Потому что они, честно говоря, были слишком глупы, чтобы понимать, что это невозможно… и потому, что, кроме них, не было ничего между двумя сотнями заложников и смертью.
– Этот план провалился. – Спокойный голос Кейта прорезался сквозь фантастические вспышки ужасных воспоминаний. – Он провалился только из-за вас, но мы не могли понять, почему разведка допустила такой срыв. Уверяю тебя, мы провели тщательное расследование. Но ничего не нашли… Двумя годами позже, в ходе Лувийской операции, капитан Де Фриз захватила умирающую ришатскую боевую мать. Медики пытались спасти ее, но риши была совершенно безнадежна. Умирая и видя, что Алли сохранила жизнь ее боевых дочерей, она заплатила долг чести.
Новые воспоминания мучили Алисию, и Тисифона поспешила снять урожай ярости, сохраняя их силу. Алисия вспомнила умирающую риши, узнавшую, что она – та самаяДе Фриз. Прекрасные золотые глаза, сияющие на безобразном лице матриарха. Бесценный ядовитый дар во имя чести…
– Не было ни доказательств, ни записей, только слово умирающей боевой матери. Но Алли знала, что это правда. И поэтому она вернулась на флагманский корабль, нашла полковника Вадислава Ваттса и приперла его к стенке. Тот запаниковал и попытался скрыться, подтвердив тем самым свою вину. Голыми руками она сломала ему ребра и обе ноги, проломила череп, прежде чем ее смогли оттащить.
В помещении было очень тихо. Алисия слышала собственное хриплое дыхание, дикие отголоски пережитого бушевали в ее голове. Жизнь Ваттсу спасла только ее ненависть. Она дала ему почувствовать хоть часть тех страданий, которые перенесли ее люди. Если бы она могла собой управлять!.. Один чистый удар – только один, – и медикам нечего было бы делать.
И тогда началась возня. Военным министром был тогда барон Юроба. Он решил, что ничто не должно пятнать наш славный лувийский успех. Министр юстиции Канарис согласился по своим соображениям. Дело замяли, Алисии дали возможность выбора: суд или отставка. Никакого скандала. Никаких назойливых масс-медиа и кровожадного военного трибунала, пятнающих торжество победителей и провоцирующих новые инциденты с Ришатой. Ваттс был уволен, лишен льгот и пенсии, передан министерству юстиции, которое за его ценную помощь в раскрытии шпионской сети Ришаты амнистировало его.
Слезы текли по лицу Като, ее глаза покраснели.
– Вот почему Алли не хочет говорить со шпиками, Таннис. Не делая исключения для меня. Она не доверяет нам.
– Вам ядоверяю, сэр, – тихо сказала Алисия. – Я знаю, как вы себя вели. Я знаю, что только благодаря вам так легко отделалась.
– Чушь, Алли, – ответил сэр Артур. – Они и сами не посмели бы дойти до конца. Вряд ли они захотели бы объяснять, за что судят одного из трех живущих кавалеров Ордена Знамени Земли.
– Может быть. Но это ничего не меняет, сэр. Я бы им все простила, кроме того, что Ваттс жив, что ему позволили спасти свою шкуру, подчистив записи. Мои люди заслуживают лучшего, сэр.
– Они заслуживают лучшего, они заслуживают того, чего я не могу им дать. Мы живем в несовершенном мире. Все, что мы можем делать, это делать лучшее, на что мы способны. И поэтому я здесь. Графиня Миллер ознакомилась с материалами лично. Она знает, как ты себя чувствуешь и почему. Но у нее личный приказ Его Величества выяснить, как ты выжила и почему тебя не засекли сенсоры. Я уполномочен тебе сообщить, что это дело получило приоритет Короны, что в моем лице говорит с тобой сам Император как с личным вассалом. Вне сомнения, есть намерение попытаться воссоздать эти качества у других индивидов, но есть и страх. Неизвестное действует пугающе даже в наши дни. Я бы предпочел говорить с ними сам, Алли…
Его глаза почти умоляли, и она отвела взгляд. Он все еще хотел прикрыть ее. Хотел защитить от тех, кто был бы менее осторожен с ее ранами и с тем, чего ей стоят их вопросы. Но что делать?
Он никогда не поверит ей, если она скажет всю правду.
<Малышка,>голос в ее голове был тих. <Мне нравится этот человек. Он знает вкус чести.>
<Он – сама честь,>горько ответила она. <Поэтому они его и послали. Потому что он сделает все, что требует присяга Императору, даже если будет ненавидеть себя за это.>
<Что ты ему скажешь?>
<Я не хочу ему врать. Я даже не знаю, смогу ли я себя заставить. Но он заметит это сразу.>
<Тогда не пытайся,>предложила Тисифона. <Скажи ему то, о чем он спрашивает.>
<Да ты что! Он подумает, что я сошла с ума.>
<Вот именно.>
Алисия задумалась. Она не предусмотрела этого варианта, когда решила симулировать психическое расстройство. Она могла бы сообразить, что придется иметь дело с Кадрами, но старая рана была слишком болезненной, чтобы взвесить все последствия. Она никогда бы не подумала, что дело дойдет до Императора.
Но если, предположим, она расскажет Кейта правду? Этот человек – ходячий детектор лжи, он поймет, что она говорит правду, что она сама верит в свои слова. Как он тогда поступит с ней?
Как требуют инструкции, конечно. Он отправит ее на Суассон для дальнейшего обследования и, вне сомнения, для дальнейшего лечения психики. Это даже выгодно, так как столица сектора – хорошее место для начала ее собственного поиска пиратов. Но ведь он также прикажет отключить системы жизнеобеспечения.
<Ну и что?>отреагировала ее постоянная внутренняя собеседница. <Мы же знаем, я без труда могу снова задействовать систему, когда понадобится. Нам будет легче удрать, если они будут думать, что система нейтрализована.>
Алисия снова встретилась глазами с Кейта. Она не могла сказать все. Даже если они не поверят в Тисифону, они могут достаточно встревожиться, чтобы блокировать способности эринии к чтению мыслей и коммутации ее имплантированной системы. Но если открыться до дня, скажем, когда прибыла Таннис, прежде чем они начали свои опыты…
– Хорошо, дядя Артур, – вздохнула она. – Ты все равно не поверишь, но я скажу тебе, где была и как туда попала.
Глава 7
– Не такое. Не в тот раз, дядя Артур. – Она с трудом произносила слова, зеленый кремень ее глаз бросал вызов, и Кейта его принял.
– Нет, капитан. Не в тот раз, – сказал он тихо и посмотрел через ее голову на майора Като. – Алли говорила с вами об этом, майор?
– Нет, сэр. – Судя по голосу, Таннис была смущена, и неудивительно, подумалось Алисии.
– Нет, – вздохнул он и перевел взгляд на Алисию. – Извини. Ведь ты обещала мне.
Она смотрела на него, белая как мел. Он сжал губы, задумался и кивнул:
– Может быть, пора сказать, майор. – Он указал на стул рядом с Алисией и подождал, пока Таннис села. – Итак, ты знаешь о том… инциденте, из-за которого Алисия ушла в отставку. – Таннис кивнула. – Значит, ты знаешь, что это была часть сделки. Она ушла в отставку, и Кадры замяли дело об оскорблении действием старшего офицера. Так? – Она снова кивнула. – Ты, случайно, не знаешь имени этого пострадавшего офицера?
– Нет, сэр.
– Черт возьми! Я не предполагал, что все останется так глухо. – Кейта снова щипнул свою переносицу. Теперь он смотрел не на Алисию, а на Като. – Этим офицером был Вадислав Ваттс, Имперские Кадры, человек, ответственный за информационное обеспечение Шеллингспортской операции. Она не просто ударила его. Его доставили прямо в реанимацию. Как она впоследствии призналась, у нее было намерение убить его.
Таннис изумленно смотрела на Алисию, но Алисия сидела к ней боком, не мигая глядя прямо перед собой.
– Вот так. Мы знаем, майор, что Кадры, как и все на свете, несовершенны, как бы ни была вся Империя убеждена в обратном. У нас бывают ошибки. Не часто, надеюсь, но, когда мы ошибаемся, последствия бывают очень тяжелыми. Шеллингспорт был одной из таких ошибок.
– Ош-шибка, – прошипела Алисия и сжала губы. Кейта нахмурился, но продолжал, обращаясь к Таннис, как будто они были наедине:
– Алли права. Не ошибка убила девяносто три процента личного состава вашей роты. Это было преступление, потому что потерь можно было избежать. В распоряжении полковника Ваттса была информация, дававшая точную картину сил и намерений противника. Информация, которую он утаил.
Лицо Като побледнело, на нем отразилось непонимание и внутренняя борьба. Кейта сцепил ладони и, нахмурившись, смотрел на них.
– Он думал, что сможет избежать огласки, и это ему почти удалось.
– Но… причина,сэр?
– Шантаж. Держава… силы, стоявшие за террористами, давно уже подкупили его. Он давал им информацию, второстепенную, но ценную, в течение семи лет до рейда. Он отлично законспирировался. Прошел семь рутинных проверок и одну усиленную, и мы ничего не заподозрили. Но перед Шеллингспортом его работодатели потребовали подтасовать разведданные так, чтобы операция вылилась в кровавую баню и провалилась. В противном случае они угрожали его выдать.
– Вы хотите сказать, что нас подставили? – прошептала Като.
– Точно. Вы должны были погибнуть, террористы уничтожили бы заложников. Репутация Кадров была бы подорвана, Император был бы запятнан неудачной авантюрой. Этот план провалился только благодаря храбрости и целеустремленности вашей группы и, в особенности, благодаря мастер-сержанту Алисии Де Фриз.
Алисия смотрела на него невидящим взглядом. Ее глаза вскипали ужасом, ногти впились в ладони под краем стола. Капитан Элвин и лейтенант Страссман погибли еще в воздухе, лейтенант Масолл через две минуты после приземления. Первый сержант Юсуф и ее люди погибли, чтобы дать остальным выйти из зоны приземления. Затем – кошмар броска по местности в тяжелой активной броне. Люди – друзья – падают продырявленные вольфрамовыми сердечниками, исчезают в пылающих потоках плазмы. Двухместные атмосферные стингеры с ревом пикируют на их окровавленные ряды. Они оставляют своих беспомощных раненых. Наконец, штурм. Рядовой Озелли закрывает своим телом заложников, бросаясь между ними и плазменной пушкой. Таннис, укладывающая трех террористов за спиной своего командира, в то время как ее собственная броня трещит под градом пуль мелкого калибра, принимает на себя два бронебойных сердечника, предназначенных для Алисии. Ужас, кровь, дым, вонь… а они держались, держались, держались,пока не подошли «шаттлы» поддержки, как руки Господа, чтобы забрать их из ада, в то время как она и медик сдирали с Таннис броню и дважды запускали ее сердце…
Это было невозможно. Они не могли сделать это – никтоне мог сделать это, – но они таки сделали это! Сделали, потому что были лучшими. Потому что они были Кадры, отборные самураи Империи. Потому что это был их долг. Потому что они, честно говоря, были слишком глупы, чтобы понимать, что это невозможно… и потому, что, кроме них, не было ничего между двумя сотнями заложников и смертью.
– Этот план провалился. – Спокойный голос Кейта прорезался сквозь фантастические вспышки ужасных воспоминаний. – Он провалился только из-за вас, но мы не могли понять, почему разведка допустила такой срыв. Уверяю тебя, мы провели тщательное расследование. Но ничего не нашли… Двумя годами позже, в ходе Лувийской операции, капитан Де Фриз захватила умирающую ришатскую боевую мать. Медики пытались спасти ее, но риши была совершенно безнадежна. Умирая и видя, что Алли сохранила жизнь ее боевых дочерей, она заплатила долг чести.
Новые воспоминания мучили Алисию, и Тисифона поспешила снять урожай ярости, сохраняя их силу. Алисия вспомнила умирающую риши, узнавшую, что она – та самаяДе Фриз. Прекрасные золотые глаза, сияющие на безобразном лице матриарха. Бесценный ядовитый дар во имя чести…
– Не было ни доказательств, ни записей, только слово умирающей боевой матери. Но Алли знала, что это правда. И поэтому она вернулась на флагманский корабль, нашла полковника Вадислава Ваттса и приперла его к стенке. Тот запаниковал и попытался скрыться, подтвердив тем самым свою вину. Голыми руками она сломала ему ребра и обе ноги, проломила череп, прежде чем ее смогли оттащить.
В помещении было очень тихо. Алисия слышала собственное хриплое дыхание, дикие отголоски пережитого бушевали в ее голове. Жизнь Ваттсу спасла только ее ненависть. Она дала ему почувствовать хоть часть тех страданий, которые перенесли ее люди. Если бы она могла собой управлять!.. Один чистый удар – только один, – и медикам нечего было бы делать.
И тогда началась возня. Военным министром был тогда барон Юроба. Он решил, что ничто не должно пятнать наш славный лувийский успех. Министр юстиции Канарис согласился по своим соображениям. Дело замяли, Алисии дали возможность выбора: суд или отставка. Никакого скандала. Никаких назойливых масс-медиа и кровожадного военного трибунала, пятнающих торжество победителей и провоцирующих новые инциденты с Ришатой. Ваттс был уволен, лишен льгот и пенсии, передан министерству юстиции, которое за его ценную помощь в раскрытии шпионской сети Ришаты амнистировало его.
Слезы текли по лицу Като, ее глаза покраснели.
– Вот почему Алли не хочет говорить со шпиками, Таннис. Не делая исключения для меня. Она не доверяет нам.
– Вам ядоверяю, сэр, – тихо сказала Алисия. – Я знаю, как вы себя вели. Я знаю, что только благодаря вам так легко отделалась.
– Чушь, Алли, – ответил сэр Артур. – Они и сами не посмели бы дойти до конца. Вряд ли они захотели бы объяснять, за что судят одного из трех живущих кавалеров Ордена Знамени Земли.
– Может быть. Но это ничего не меняет, сэр. Я бы им все простила, кроме того, что Ваттс жив, что ему позволили спасти свою шкуру, подчистив записи. Мои люди заслуживают лучшего, сэр.
– Они заслуживают лучшего, они заслуживают того, чего я не могу им дать. Мы живем в несовершенном мире. Все, что мы можем делать, это делать лучшее, на что мы способны. И поэтому я здесь. Графиня Миллер ознакомилась с материалами лично. Она знает, как ты себя чувствуешь и почему. Но у нее личный приказ Его Величества выяснить, как ты выжила и почему тебя не засекли сенсоры. Я уполномочен тебе сообщить, что это дело получило приоритет Короны, что в моем лице говорит с тобой сам Император как с личным вассалом. Вне сомнения, есть намерение попытаться воссоздать эти качества у других индивидов, но есть и страх. Неизвестное действует пугающе даже в наши дни. Я бы предпочел говорить с ними сам, Алли…
Его глаза почти умоляли, и она отвела взгляд. Он все еще хотел прикрыть ее. Хотел защитить от тех, кто был бы менее осторожен с ее ранами и с тем, чего ей стоят их вопросы. Но что делать?
Он никогда не поверит ей, если она скажет всю правду.
<Малышка,>голос в ее голове был тих. <Мне нравится этот человек. Он знает вкус чести.>
<Он – сама честь,>горько ответила она. <Поэтому они его и послали. Потому что он сделает все, что требует присяга Императору, даже если будет ненавидеть себя за это.>
<Что ты ему скажешь?>
<Я не хочу ему врать. Я даже не знаю, смогу ли я себя заставить. Но он заметит это сразу.>
<Тогда не пытайся,>предложила Тисифона. <Скажи ему то, о чем он спрашивает.>
<Да ты что! Он подумает, что я сошла с ума.>
<Вот именно.>
Алисия задумалась. Она не предусмотрела этого варианта, когда решила симулировать психическое расстройство. Она могла бы сообразить, что придется иметь дело с Кадрами, но старая рана была слишком болезненной, чтобы взвесить все последствия. Она никогда бы не подумала, что дело дойдет до Императора.
Но если, предположим, она расскажет Кейта правду? Этот человек – ходячий детектор лжи, он поймет, что она говорит правду, что она сама верит в свои слова. Как он тогда поступит с ней?
Как требуют инструкции, конечно. Он отправит ее на Суассон для дальнейшего обследования и, вне сомнения, для дальнейшего лечения психики. Это даже выгодно, так как столица сектора – хорошее место для начала ее собственного поиска пиратов. Но ведь он также прикажет отключить системы жизнеобеспечения.
<Ну и что?>отреагировала ее постоянная внутренняя собеседница. <Мы же знаем, я без труда могу снова задействовать систему, когда понадобится. Нам будет легче удрать, если они будут думать, что система нейтрализована.>
Алисия снова встретилась глазами с Кейта. Она не могла сказать все. Даже если они не поверят в Тисифону, они могут достаточно встревожиться, чтобы блокировать способности эринии к чтению мыслей и коммутации ее имплантированной системы. Но если открыться до дня, скажем, когда прибыла Таннис, прежде чем они начали свои опыты…
– Хорошо, дядя Артур, – вздохнула она. – Ты все равно не поверишь, но я скажу тебе, где была и как туда попала.
Глава 7
<Похоже, тебе конец, малышка,>безэмоционально заметила Тисифона, когда левая нога майора Като коварно метнулась к лодыжкам Алисии. Та прыгнула, и ее нога взлетела навстречу. Таннис не могла этого видеть, но движения и контрдвижения, действия и реакция на них были частью их обеих, такими же автоматическими, как чихание от пыли в носу. Она упала вне досягаемости удара Алисии, лишая его силы, и ее запястье врезалось повыше пятки противника. Алисия упала на циновку, в то время как Таннис приземлилась на лопатки и спружинила в обратное сальто. Ее подошвы коснулись опоры, ноги сжались и катапультировали ее обратно в свирепом броске. Алисия откатилась в сторону и вскочила, но она еще не восстановила баланс, когда Като настигла ее. Зазмеились руки, замелькали ладони, и вот Таннис замерла на полусогнутой ноге, другая полностью вытянута, а Алисия кувыркается в воздухе с возгласом неудовольствия. Звучный шлепок об пол от приземления на живот… выпрямиться уже не удается, потому что колено майора Като уже давит в позвоночник, а железная рука перехватила горло.
– Ну как, сержант? – с видимым удовлетворением пропыхтела Таннис.
<Да, малышка, как?>с интересом спросила Тисифона.
<Ой, отстань!>огрызнулась Алисия и промычала что-то невнятное.
– Черт, хорошо! – сияла улыбкой Като, вставая и помогая подняться Алисии.
– Одной из нас хорошо, – буркнула Алисия, осторожно потирая зад. Она и Таннис были в легком защитном снаряжении и защитных перчатках – нелишняя предосторожность при тренировке коммандос, – но все кости и связки ломило, несмотря на защиту.
– Ты не в форме, вот в чем дело, – заметила Като. – Ты укладывала меня три раза из пяти, а сейчас позволяешь какой-то клистирной трубке швырять себя по залу. Бог мой, что бы сказал сержант Делакруа?
– Ничего. Он просто взял бы да и отделал обеих наглых сучек.
– Доброе старое время! – вздохнула Таннис. Алисия хмыкнула. Учиться заново трудно, и последние несколько недель были нелегкими. Она не ощущала усталости, но была вялой и подавленной. Ее ощущения сильно притупились, лишившись поддержки сенсоров системы жизнеобеспечения. Система так долго была ее частью, что она чувствовала себя калекой без нее.
Она знала, что подруга тоже отключила свою систему на время схватки, чтобы бороться на равных. Да она и не нуждалась в форе, даваемой сенсорами. Едва метр шестьдесят семь ростом, она стояла против ста восьмидесяти трех сантиметров Алисии, но ее родная планета обладала силой притяжения на тридцать процентов больше земной, и на ней не было отставных коммандос. Медики были медиками лишь в первую очередь, и Таннис все последние пять лет поддерживала физическую форму регулярными тренировками вроде этой. Чего нельзя было сказать об Алисии. Она скептически представила себе, как реагировали бы жители Мэтисона на приглашение потренироваться.
Она выпрямилась и сняла нерегулируемую защиту глаз. Где-то ее видеосенсоры! Она выглядит развалиной… Все ее права скрупулезно соблюдались. Кейта официально известил ее, что она будет находиться под постоянным наблюдением. Она считалась больной и официально вовсе не была пленником. Но они не хотели рисковать, и, если она снова исчезнет, они хотели знать при помощи всех доступных им средств, когда и какона это сделает. Это было ужасно вежливой формой извещения, что ей не позволят бегать где попало, потому что они не уверены, сможет ли она сосчитать до двадцати во время прогулки по городу.
Все отвечало ее интересам, но причиняло боль, и не ей одной. Кейта мог поручить Таннис изложить все это Алисии, если бы не был таким пунктуальным старым пнем… и если бы не знал, как уже расстроена Таннис, вынужденная дезактивировать ее систему. Были отключены все ее процессоры, вся фармакопея и альфа– и гамма-рецепторы. Он сделал исключение для бета-рецепторов, так что она имела доступ к компьютерам для получения информации и развлечений. И он стоял в ее палате, предлагая всю возможную поддержку и признавая свою ответственность за принятое решение. Он выглядел таким несчастным, что это ейхотелось егоутешать.
Конечно, он не знал, что Тисифона проводит свои опыты и что «непробиваемые» коды деактивации не были теперь эффективны против нее.
– Еще разок, сержант? – лениво спросила Като. Алисия отпрянула с ужасом, который был лишь наполовину шуткой, но блеск в глазах Таннис принес ей облегчение. Она беспокоилась, как Таннис перенесет правду о Шеллингспорте. И если ее энтузиазм по поводу схватки был преувеличенным, то движущим мотивом Таннис – как и истинной причиной поддразнивания Тисифоны – было желание отвлечь Алисию от ее проблем. Хотя знание причин и не заживляло синяки.
– Информация для тебя и Пабло: я снова буду в лазарете, когда мы прибудем на Суассон. Черт побери, я ведь только неделя как оправилась. Дай мне только срок!
– Сколько лет? – промурлыкала Таннис и засмеялась, увидев выражение лица Алисии. – Извини, сержант! Я просто рада, что наконец смогла тебя уложить.
– Да ну? – Алисия искоса смерила ее взглядом и сложила губы в зловещую ухмылку. – Очень мудро, майор. До Суассона еще две недели. – Оскаленные зубы жемчужно сверкнули в сторону подруги. – Можем заключить небольшое пари, кто кого уложит там, мэм.
Инспектор Бен Белькасем поднес чашку к губам и отложил папку. Вентилятор отгонял дым трубки сэра Артура, и он с признательностью потянул носом, но лицо его осталось серьезным.
– Она так убеждена, что я ловлю себя на том, что верю ей, – сказал он наконец, и Кейта согласно буркнул. – Абсолютно все сходится, как ни абсурдно звучит.
– Как раз это меня беспокоит, – начал Кейта. – Это звучит убедительно, потому что она в это верит. Я это понял еще до того, как ее проверили на детекторе. В ее мозгу нет ни вопросов, ни сомнений. А она не тот человек, который все принимает на веру. Значит, что-то «говорило» с ней, то есть она либо действительно страдает от личностного расстройства, либо какая-то внешняя сила убедила ее в реальности всего, о чем она нам сообщила.
Бен Белькасем выпрямился на стуле и поднял брови:
– Вы действительно полагаете, что в ее голове живет что-то еще, какое-то существо, какой-то кукловод?
– Конечно. Даже если это существо является продуктом ее воображения. – Кейта пытался вновь разжечь трубку. – И она действительно уверена, что это иное существо.
– Согласен, но все-таки более вероятно, что она впала в параноидальную манию какого-то рода. Из объяснений доктора Като видно, что логические внутренние связи и абсолютная вера в себя характерны для таких состояний, а капитан Де Фриз вытерпела достаточно, чтобы произошел срыв. Не могу судить о тяжести ее военной службы, но, если вспомнить, с какой жестокостью была убита ее семья, ее собственные ранения…
– М-м… – Кейта затянулся, опустил трубку и посмотрел на дым. – Знаете ли вы критерии отбора Кадров, инспектор?
– Очень мало, только, что они очень строги.
– Неудивительно. Но вы все же знаете, что Кадры – единственный род войск, численность которого ограничена Сенатом.
– Конечно. И при всем уважении, это не кажется нелогичным. Кадры подчиняются лично Императору. Каждый знает, что это элитные силы, но одновременно это и личные вассалы Императора, у которого достаточно сил и без этой большой дубинки.
– Не могу с вами не согласиться, инспектор. – Кейта хмыкнул над своей трубкой, инспектор вежливо выгнул правую бровь. – Каждый Император со времен Теренса Первого знал, что стабильность Империи зависит от сбалансированности ее динамических напряжений. Необходимо централизованное руководство, но, если неконтролируемая власть сосредоточится в одних руках, будь то лицо или клика, начнутся неурядицы. Так можно жить в течение одного-двух поколений, но в итоге наследниками этой системы оказываются некомпетентные карьеристы, и система гибнет. Достаточная внешняя угроза может замедлить процесс, но постепенное разрушение неизбежно. Однако я не хотел отвлекаться на проблемы преторианства. Я только хотел подчеркнуть, что ни один Император никогда не укомплектовывал полностью свои личные Кадры в допущенном Сенатом сорокатысячном лимите.
– Неужели? – удивился Бен Белькасем, наблюдая за Кейта поверх чашки.
– Ни один. Конечно, малая численность усиливает элитарный дух, сплачивает ряды, создает своего рода иллюзию большой семьи. Но есть и более веские ограничения. Четыре пятых личного состава Кадров – коммандос. Остальные – структуры обеспечения. За время обучения, оснащения личными системами жизнеобеспечения, оружием, броней, средствами транспорта и логистики вы тратите на каждого столько, что можете купить корвет. Некоторые сенаторы считают, что так и следовало бы делать. К несчастью, вы не можете послать этот корвет выручать заложников или провести скрытую операцию в штаб-квартире противника, диверсию и тому подобное. Но эти старые пни, – Бен Белькасем заметил, как совершенно естественно Кейта употребил это определение, несмотря на свой возраст, – как-то не могут усвоить очевидных истин. Но даже деньги не являются ограничением. Дело в том, что число потенциальных коммандос ограничено природой. Они должны обладать набором врожденных качеств, которые крайне редко сочетаются в одном лице…
Во-первых, они должны происходить из тех шестидесяти с лишним процентов населения, которые могут использовать нейрорецепторы и принять в свой организм – и управлять ею – систему жизнеобеспечения, о сложности которой мало кто вне Кадров подозревает. Во-вторых, они должны обладать экстраординарными физическими качествами: скорость реакции, координация, сила, выносливость и другие, – некоторые из них засекречены. Какие-то можно усвоить или развить, но хотя бы потенциально они должны быть врожденными. В-третьих, наиболее важное – психологические требования и мотивация. – Кейта мгновение помолчал и продолжил задумчиво: – Такая ситуация складывалась не только в Кадрах. Тысячу лет назад, когда ракеты с химическим топливом были самым мощным оружием на Земле, стояла такая же проблема с подбором командиров стратегических подводных лодок. Эти люди должны были быть достаточно стабильными, чтобы доверить им командование такой огневой мощью, но эти же самые люди, чтобы соответствовать своему боевому назначению, должны быть способны применить оружие в нужный момент.
Ощущаете проблему? – Он кинул на Бен Белькасема острый взгляд. – Стратегическая подводная лодка была в то время самым сложным и совершенным оружием. Ее командир должен был обладать качествами командира межзвездного корабля. Он должен понимать последствия применения вверенного ему оружия и быть достаточно стабильным, чтобы жить с этим знанием. И он должен, в случае необходимости, нажать кнопку, если долг требует этого.
Кейта подождал, пока инспектор кивнул в знак понимания.
– Перед нами такая же проблема. Мы отбираем людей по их личным качествам и затем развиваем и тренируем их. Вы знаете, что сделала Алисия, но вы обдумывали соотношение сил? Против нее были двадцать пять человек, связанных между собой через нашлемные рации, все в легкой броне, вооруженные штурмовыми винтовками, пистолетами и гранатами, которым достаточно было только посадить пилота со стрелком в «шаттл», чтобы убить ее. Единственными предварительными разведданными были собственные наблюдения, оружие – гражданская винтовка и нож. И она убила их всех. На ее стороне была внезапность, ее винтовка – мощной, но я абсолютно уверен, инспектор, – она убила бы их всех, даже если бы была без оружия.
Бен Белькасем издал неясный звук вежливого недоверия. Кейта ухмыльнулся. Выражение его лица не было приятным.
– Вы можете судить по тому, что она совершила в Шеллингспорте, – тихо продолжил Кейта. – Я не говорю, что она повторяла бы каждый раз одно и то же. Наиболее вероятно, она отключила бы одного из них и взяла его оружие. Но она сделала быих всех. Должен согласиться, Алисия Де Фриз уникальна даже для Кадров. – Он помолчал, склонил голову, как бы раздумывая, затем продолжил: – Звучит высокопарно, но это правда. Это реалия мистики Кадров. Коммандос знают,что они – лучшие. Это не подлежит обсуждению. Если бы это было не так, они не были бы в Кадрах. Их отобрали как лучших, обучали, вооружали и тренировали как лучших, применяют только там, где нужны лучшие. Они служат, но служат среди лучших, ничего другого они не приняли бы.
Но в то же время они должны сознавать, что их работа, цель, ради которой они существуют, ужасна. Какой бы смелости и самоотдачи от них ни требовала работа, какую бы пользу они ни приносили другим, они – убийцы. Их учат убивать без колебаний, когда требуется убийство, использовать оружие и навыки так же естественно, как волки используют зубы. И они должны при этом сознавать, что убийство – ужасное, отвратительное действие. Одна из наших древних организаций выразила это так: Кадры делают много вещей, которые мы не желали бы делать никому.
Может быть, еще важнее, что они не могут остановиться. Такие люди есть в любом боевом подразделении. Они всегда впереди, их редко бывает достаточное количество. У них высокая мораль. Они костяк подразделения, пример для других. Но в Кадрах это не исключение, а норма. Вы можете убить коммандос, но это единственный способ их остановить.
И если вы берете такую гордость, инстинкт убийцы, абсолютную стойкость и соединяете их с возможностями, которые наши люди получают после тренировки и оснащения, то очень нужна уверенность, что они стабильны, рациональны. Они должны быть воинами, а не убийцами. Мы делаем из них нечто, безмерно пугающее рядового гражданина, но они должны быть людьми, которым можно доверять, которые делают то, что должны, не становясь бессердечными или, еще хуже, не приучившись получать удовольствие от убийства. Поэтому наши требования к психике вдвое выше, чем в Академии Флота. Это делает Кадры собранием выдающихся по любым стандартам людей. Империя включает более восемнадцати сотен обитаемых Миров со средним населением около миллиарда, и мы не можем найти сорок тысяч достойных. Нет, они не боги, некоторые из них не выдерживают, но Алисия Де Фриз – последний человек в Галактике, о котором бы я так подумал.
– Но это все же в пределах возможного, – мягко возразил Бен Белькасем.
– Очевидно, да, судя по тому, что она, как кажется, и сделала. Но именно поэтому я так обеспокоен. Я не понимаю, как она сделала то, что сделала, и я бы сказал, что Алли Де Фриз скорее умрет, чем сломается под любым мыслимым напряжением. И вы правы насчет того, как она рациональна и убедительна. – Кейта вертел в руках чашку, пристально рассматривая ее, глаза его были темными от озабоченности и удивления поведением человека, который для него так много значил. – Я почти
– Ну как, сержант? – с видимым удовлетворением пропыхтела Таннис.
<Да, малышка, как?>с интересом спросила Тисифона.
<Ой, отстань!>огрызнулась Алисия и промычала что-то невнятное.
– Черт, хорошо! – сияла улыбкой Като, вставая и помогая подняться Алисии.
– Одной из нас хорошо, – буркнула Алисия, осторожно потирая зад. Она и Таннис были в легком защитном снаряжении и защитных перчатках – нелишняя предосторожность при тренировке коммандос, – но все кости и связки ломило, несмотря на защиту.
– Ты не в форме, вот в чем дело, – заметила Като. – Ты укладывала меня три раза из пяти, а сейчас позволяешь какой-то клистирной трубке швырять себя по залу. Бог мой, что бы сказал сержант Делакруа?
– Ничего. Он просто взял бы да и отделал обеих наглых сучек.
– Доброе старое время! – вздохнула Таннис. Алисия хмыкнула. Учиться заново трудно, и последние несколько недель были нелегкими. Она не ощущала усталости, но была вялой и подавленной. Ее ощущения сильно притупились, лишившись поддержки сенсоров системы жизнеобеспечения. Система так долго была ее частью, что она чувствовала себя калекой без нее.
Она знала, что подруга тоже отключила свою систему на время схватки, чтобы бороться на равных. Да она и не нуждалась в форе, даваемой сенсорами. Едва метр шестьдесят семь ростом, она стояла против ста восьмидесяти трех сантиметров Алисии, но ее родная планета обладала силой притяжения на тридцать процентов больше земной, и на ней не было отставных коммандос. Медики были медиками лишь в первую очередь, и Таннис все последние пять лет поддерживала физическую форму регулярными тренировками вроде этой. Чего нельзя было сказать об Алисии. Она скептически представила себе, как реагировали бы жители Мэтисона на приглашение потренироваться.
Она выпрямилась и сняла нерегулируемую защиту глаз. Где-то ее видеосенсоры! Она выглядит развалиной… Все ее права скрупулезно соблюдались. Кейта официально известил ее, что она будет находиться под постоянным наблюдением. Она считалась больной и официально вовсе не была пленником. Но они не хотели рисковать, и, если она снова исчезнет, они хотели знать при помощи всех доступных им средств, когда и какона это сделает. Это было ужасно вежливой формой извещения, что ей не позволят бегать где попало, потому что они не уверены, сможет ли она сосчитать до двадцати во время прогулки по городу.
Все отвечало ее интересам, но причиняло боль, и не ей одной. Кейта мог поручить Таннис изложить все это Алисии, если бы не был таким пунктуальным старым пнем… и если бы не знал, как уже расстроена Таннис, вынужденная дезактивировать ее систему. Были отключены все ее процессоры, вся фармакопея и альфа– и гамма-рецепторы. Он сделал исключение для бета-рецепторов, так что она имела доступ к компьютерам для получения информации и развлечений. И он стоял в ее палате, предлагая всю возможную поддержку и признавая свою ответственность за принятое решение. Он выглядел таким несчастным, что это ейхотелось егоутешать.
Конечно, он не знал, что Тисифона проводит свои опыты и что «непробиваемые» коды деактивации не были теперь эффективны против нее.
– Еще разок, сержант? – лениво спросила Като. Алисия отпрянула с ужасом, который был лишь наполовину шуткой, но блеск в глазах Таннис принес ей облегчение. Она беспокоилась, как Таннис перенесет правду о Шеллингспорте. И если ее энтузиазм по поводу схватки был преувеличенным, то движущим мотивом Таннис – как и истинной причиной поддразнивания Тисифоны – было желание отвлечь Алисию от ее проблем. Хотя знание причин и не заживляло синяки.
– Информация для тебя и Пабло: я снова буду в лазарете, когда мы прибудем на Суассон. Черт побери, я ведь только неделя как оправилась. Дай мне только срок!
– Сколько лет? – промурлыкала Таннис и засмеялась, увидев выражение лица Алисии. – Извини, сержант! Я просто рада, что наконец смогла тебя уложить.
– Да ну? – Алисия искоса смерила ее взглядом и сложила губы в зловещую ухмылку. – Очень мудро, майор. До Суассона еще две недели. – Оскаленные зубы жемчужно сверкнули в сторону подруги. – Можем заключить небольшое пари, кто кого уложит там, мэм.
* * *
Инспектор Бен Белькасем поднес чашку к губам и отложил папку. Вентилятор отгонял дым трубки сэра Артура, и он с признательностью потянул носом, но лицо его осталось серьезным.
– Она так убеждена, что я ловлю себя на том, что верю ей, – сказал он наконец, и Кейта согласно буркнул. – Абсолютно все сходится, как ни абсурдно звучит.
– Как раз это меня беспокоит, – начал Кейта. – Это звучит убедительно, потому что она в это верит. Я это понял еще до того, как ее проверили на детекторе. В ее мозгу нет ни вопросов, ни сомнений. А она не тот человек, который все принимает на веру. Значит, что-то «говорило» с ней, то есть она либо действительно страдает от личностного расстройства, либо какая-то внешняя сила убедила ее в реальности всего, о чем она нам сообщила.
Бен Белькасем выпрямился на стуле и поднял брови:
– Вы действительно полагаете, что в ее голове живет что-то еще, какое-то существо, какой-то кукловод?
– Конечно. Даже если это существо является продуктом ее воображения. – Кейта пытался вновь разжечь трубку. – И она действительно уверена, что это иное существо.
– Согласен, но все-таки более вероятно, что она впала в параноидальную манию какого-то рода. Из объяснений доктора Като видно, что логические внутренние связи и абсолютная вера в себя характерны для таких состояний, а капитан Де Фриз вытерпела достаточно, чтобы произошел срыв. Не могу судить о тяжести ее военной службы, но, если вспомнить, с какой жестокостью была убита ее семья, ее собственные ранения…
– М-м… – Кейта затянулся, опустил трубку и посмотрел на дым. – Знаете ли вы критерии отбора Кадров, инспектор?
– Очень мало, только, что они очень строги.
– Неудивительно. Но вы все же знаете, что Кадры – единственный род войск, численность которого ограничена Сенатом.
– Конечно. И при всем уважении, это не кажется нелогичным. Кадры подчиняются лично Императору. Каждый знает, что это элитные силы, но одновременно это и личные вассалы Императора, у которого достаточно сил и без этой большой дубинки.
– Не могу с вами не согласиться, инспектор. – Кейта хмыкнул над своей трубкой, инспектор вежливо выгнул правую бровь. – Каждый Император со времен Теренса Первого знал, что стабильность Империи зависит от сбалансированности ее динамических напряжений. Необходимо централизованное руководство, но, если неконтролируемая власть сосредоточится в одних руках, будь то лицо или клика, начнутся неурядицы. Так можно жить в течение одного-двух поколений, но в итоге наследниками этой системы оказываются некомпетентные карьеристы, и система гибнет. Достаточная внешняя угроза может замедлить процесс, но постепенное разрушение неизбежно. Однако я не хотел отвлекаться на проблемы преторианства. Я только хотел подчеркнуть, что ни один Император никогда не укомплектовывал полностью свои личные Кадры в допущенном Сенатом сорокатысячном лимите.
– Неужели? – удивился Бен Белькасем, наблюдая за Кейта поверх чашки.
– Ни один. Конечно, малая численность усиливает элитарный дух, сплачивает ряды, создает своего рода иллюзию большой семьи. Но есть и более веские ограничения. Четыре пятых личного состава Кадров – коммандос. Остальные – структуры обеспечения. За время обучения, оснащения личными системами жизнеобеспечения, оружием, броней, средствами транспорта и логистики вы тратите на каждого столько, что можете купить корвет. Некоторые сенаторы считают, что так и следовало бы делать. К несчастью, вы не можете послать этот корвет выручать заложников или провести скрытую операцию в штаб-квартире противника, диверсию и тому подобное. Но эти старые пни, – Бен Белькасем заметил, как совершенно естественно Кейта употребил это определение, несмотря на свой возраст, – как-то не могут усвоить очевидных истин. Но даже деньги не являются ограничением. Дело в том, что число потенциальных коммандос ограничено природой. Они должны обладать набором врожденных качеств, которые крайне редко сочетаются в одном лице…
Во-первых, они должны происходить из тех шестидесяти с лишним процентов населения, которые могут использовать нейрорецепторы и принять в свой организм – и управлять ею – систему жизнеобеспечения, о сложности которой мало кто вне Кадров подозревает. Во-вторых, они должны обладать экстраординарными физическими качествами: скорость реакции, координация, сила, выносливость и другие, – некоторые из них засекречены. Какие-то можно усвоить или развить, но хотя бы потенциально они должны быть врожденными. В-третьих, наиболее важное – психологические требования и мотивация. – Кейта мгновение помолчал и продолжил задумчиво: – Такая ситуация складывалась не только в Кадрах. Тысячу лет назад, когда ракеты с химическим топливом были самым мощным оружием на Земле, стояла такая же проблема с подбором командиров стратегических подводных лодок. Эти люди должны были быть достаточно стабильными, чтобы доверить им командование такой огневой мощью, но эти же самые люди, чтобы соответствовать своему боевому назначению, должны быть способны применить оружие в нужный момент.
Ощущаете проблему? – Он кинул на Бен Белькасема острый взгляд. – Стратегическая подводная лодка была в то время самым сложным и совершенным оружием. Ее командир должен был обладать качествами командира межзвездного корабля. Он должен понимать последствия применения вверенного ему оружия и быть достаточно стабильным, чтобы жить с этим знанием. И он должен, в случае необходимости, нажать кнопку, если долг требует этого.
Кейта подождал, пока инспектор кивнул в знак понимания.
– Перед нами такая же проблема. Мы отбираем людей по их личным качествам и затем развиваем и тренируем их. Вы знаете, что сделала Алисия, но вы обдумывали соотношение сил? Против нее были двадцать пять человек, связанных между собой через нашлемные рации, все в легкой броне, вооруженные штурмовыми винтовками, пистолетами и гранатами, которым достаточно было только посадить пилота со стрелком в «шаттл», чтобы убить ее. Единственными предварительными разведданными были собственные наблюдения, оружие – гражданская винтовка и нож. И она убила их всех. На ее стороне была внезапность, ее винтовка – мощной, но я абсолютно уверен, инспектор, – она убила бы их всех, даже если бы была без оружия.
Бен Белькасем издал неясный звук вежливого недоверия. Кейта ухмыльнулся. Выражение его лица не было приятным.
– Вы можете судить по тому, что она совершила в Шеллингспорте, – тихо продолжил Кейта. – Я не говорю, что она повторяла бы каждый раз одно и то же. Наиболее вероятно, она отключила бы одного из них и взяла его оружие. Но она сделала быих всех. Должен согласиться, Алисия Де Фриз уникальна даже для Кадров. – Он помолчал, склонил голову, как бы раздумывая, затем продолжил: – Звучит высокопарно, но это правда. Это реалия мистики Кадров. Коммандос знают,что они – лучшие. Это не подлежит обсуждению. Если бы это было не так, они не были бы в Кадрах. Их отобрали как лучших, обучали, вооружали и тренировали как лучших, применяют только там, где нужны лучшие. Они служат, но служат среди лучших, ничего другого они не приняли бы.
Но в то же время они должны сознавать, что их работа, цель, ради которой они существуют, ужасна. Какой бы смелости и самоотдачи от них ни требовала работа, какую бы пользу они ни приносили другим, они – убийцы. Их учат убивать без колебаний, когда требуется убийство, использовать оружие и навыки так же естественно, как волки используют зубы. И они должны при этом сознавать, что убийство – ужасное, отвратительное действие. Одна из наших древних организаций выразила это так: Кадры делают много вещей, которые мы не желали бы делать никому.
Может быть, еще важнее, что они не могут остановиться. Такие люди есть в любом боевом подразделении. Они всегда впереди, их редко бывает достаточное количество. У них высокая мораль. Они костяк подразделения, пример для других. Но в Кадрах это не исключение, а норма. Вы можете убить коммандос, но это единственный способ их остановить.
И если вы берете такую гордость, инстинкт убийцы, абсолютную стойкость и соединяете их с возможностями, которые наши люди получают после тренировки и оснащения, то очень нужна уверенность, что они стабильны, рациональны. Они должны быть воинами, а не убийцами. Мы делаем из них нечто, безмерно пугающее рядового гражданина, но они должны быть людьми, которым можно доверять, которые делают то, что должны, не становясь бессердечными или, еще хуже, не приучившись получать удовольствие от убийства. Поэтому наши требования к психике вдвое выше, чем в Академии Флота. Это делает Кадры собранием выдающихся по любым стандартам людей. Империя включает более восемнадцати сотен обитаемых Миров со средним населением около миллиарда, и мы не можем найти сорок тысяч достойных. Нет, они не боги, некоторые из них не выдерживают, но Алисия Де Фриз – последний человек в Галактике, о котором бы я так подумал.
– Но это все же в пределах возможного, – мягко возразил Бен Белькасем.
– Очевидно, да, судя по тому, что она, как кажется, и сделала. Но именно поэтому я так обеспокоен. Я не понимаю, как она сделала то, что сделала, и я бы сказал, что Алли Де Фриз скорее умрет, чем сломается под любым мыслимым напряжением. И вы правы насчет того, как она рациональна и убедительна. – Кейта вертел в руках чашку, пристально рассматривая ее, глаза его были темными от озабоченности и удивления поведением человека, который для него так много значил. – Я почти