Страница:
Эварк несколько минут наблюдал за швартовкой, потом засунул большие пальцы за ремень и пошел на шкафут, где, сложив к ногам свои жалкие пожитки, стояли его пассажиры. Он остановился перед ними и откинулся назад, чтобы окинуть их взглядом с головы до ног. Базел улыбнулся ему сверху вниз.
– Н-да, никогда еще не видел таких оборванцев, – сообщил карлик через некоторое время. Улыбка Базела стала шире. – Да, конечно, стой тут и улыбайся как идиот! Это же большой город, а не какая-нибудь богами забытая деревня на краю света. Белхаданские стражники не очень-то жалуют бродяг. Если хотите моего совета, вам лучше затаиться где-нибудь и для начала найти нормальную одежду.
– Так, значит, оборванцы? – Базел прижал руку к груди, его лисьи уши печально поникли. – А ты не из тех, кто стремится польстить, да?
– Ха! На самом деле называть вас так – значит оскорбить настоящих оборванцев! – фыркнул Эварк. И в его словах была доля правды.
Базел был одет вполне прилично, когда ему пришлось бежать из Навахка, столицы Кровавых Мечей, но с тех пор он успел пройти пешком почти всю Норфрессу с севера на юг под осенним дождем и зимним снегопадом. Гильдия убийц и наемники двух Богов Тьмы нанесли еще больший урон его гардеробу. Следы, оставленные на его плаще мечами, кинжалами и когтями демонов, были умело зачинены, но заплаты не красят одежду, а башмаки его окончательно развалились еще неделю назад. Доспехи градани тоже знавали лучшие времена. В кольчуге не хватало колец, а те, что еще сохранились, не желали расставаться со следами ржавчины, несмотря на все его усилия.
Как бы жалко ни был одет Базел, Брандарк выглядел еще хуже. Прежде всего у него не было тех нескольких дюймов роста, которые помогали его товарищу сохранять представительный вид, несмотря на лохмотья. На самом деле сравнение с Базелом не шло Брандарку на пользу. Кровавые Мечи были выше и крепче обычных людей, но никто не заметил бы этого, когда Брандарк стоял рядом с Базелом. Он едва доходил Конокраду до плеча.
Но впечатление портил не только рост. За время последнего этапа путешествия ему пришлось расстаться с большей частью своих вещей. То, что ему удалось сохранить, было гораздо роскошнее одежды, которую носил его друг. А это означало, что нанесенный платью урон сильнее бросался в глаза. Отсутствие верхушки правого уха и двух пальцев на левой руке завершало картину.
Короче, Эварк Пичеллоу с трудом представлял себе какую-нибудь другую парочку, которая выглядела бы менее респектабельно и солидно, даже если не учитывать, что они градани. А этот факт едва ли ускользнет от внимания стражи.
– Вот что я вам скажу, парни, – заговорил он серьезным и сдержанным тоном, указав кивком головы на стоящих на берегу докеров, которые с любопытством поглядывали на них с причала. – Здесь, в Белхадане, многие считают, что хороший градани – это такой градани, из горла у которого торчит фут или больше стали, а на бродяг у них нюх. Вам лучше не сходить на берег, пока я не дам знать знакомому портному. – Он умолк, разглядывая их, потом продолжил: – Если у вас туго с деньгами, я мог бы…
– Ты только послушай его. – Базел помотал головой, снова улыбнулся и взглянул на Брандарка. – Ты когда-нибудь встречал более щедрую душу? Причем он вечно старается убедить других в том, что вместо сердца у него ком навоза! Слезы умиления наворачиваются мне на глаза!
Эварк заворчал, а Конокрад негромко рассмеялся, выпустив изо рта облачко пара, и положил руку на плечо карлика.
– Шутки в сторону, я ценю твое предложение, Эварк, – ответил он. – Но мы не испытываем нужды в деньгах. – Он встряхнул висевший на поясе кошель, когда-то принадлежавший Пурпурному Лорду. – Кроме того, нам не придется бродить по Белхадану в одиночестве.
– Не придется? – изумился Эварк.
– Не придется? – эхом повторил Брандарк и удивленно посмотрел на своего громадного товарища. – Приятно слышать. Почему ты раньше не сказал мне об этом? И откуда, ради Финдарка, ты сам об этом знаешь?
– Я не мог сказать раньше, потому что он сам сообщил мне об этом, только когда мы входили в порт, – пояснил Базел, и Брандарк с Эварком одновременно захлопнули рты. Базел захихикал.
Брандарк первым пришел в себя.
– Не припоминаю, чтобы я видел на палубе какое-нибудь божество, – произнес он ровным голосом. Базел пожал плечами.
– Уверен, если бы ему вздумалось дать знать о своем появлении, он явился бы под грохот фанфар со вспышкой молнии, – пояснил он добродушно. – А раз он так не сделал, мне приходит в голову единственное объяснение: он не хотел, чтобы его видел кто-то, кроме меня.
– Ах, благодарю тебя за ценные разъяснения! – огрызнулся Брандарк.
На этот раз Эварк захохотал вместе с Базелом. Брандарк некоторое время слушал их смех, потом ткнул товарища кулаком в грудь.
– Ладно, долговязый, – сказал он сурово. – Кончай веселиться и объясни толком, что значит «не придется бродить в одиночестве».
– Здесь нет никакой загадки, коротышка, – парировал Базел. – Нас встретят, и если я не ошибаюсь, – он махнул рукой, – тот парнишка как раз ищет нас.
Брандарк посмотрел туда, куда указывал палец Базела. Его брови удивленно поднялись, словно он увидел в доках привидение.
Остальные тоже обернулись, чтобы посмотреть. На самом деле слово «красавчик» подошло бы больше. В районе доков Белхадана не часто встречали воплощенное великолепие и грациозность. Прекрасный золотовласый незнакомец был выше Брандарка, а значит, необычайно высок для человека, но, несмотря на широкие плечи, казался тонким и изящным по сравнению с крепко сбитым Кровавым Мечом. Его отделанная серебром кольчуга блестела, камни на белой перевязи, говорившей о его принадлежности к одному из рыцарских Орденов, сверкали до рези в глазах. Так же переливались самоцветы на ножнах меча. Высокие мягкие сапоги были того же темно-зеленого оттенка, что и накидка, и отделанный мехом плащ.
На накидке серебряными и золотыми нитями были вышиты скрещенный меч и булава, атрибуты Томанака.
– Кортрала! – пробормотал Эварк. Он обеими руками тянул книзу свои роскошные усы, пожирая глазами сияющее видение. – За то, что на нем надето, я мог бы купить полный комплект парусов!
– Да уж, его нельзя не признать… эффектным, правда? – Базел усмехнулся.
– Ты понимаешь, что происходит? – спросил карлик, не в силах отвести глаз.
– Нет, но мне кажется, что кое-кто решил преподнести нам сюрприз, – ответил Базел. Брандарк вздохнул.
– Чудесно. Не припомню, чтобы хоть где-нибудь говорилось о чувстве юмора у богов.
– Ты о чем? – спросил Эварк.
– Я знаю кучу легенд и сказаний, – пожаловался Кровавый Меч. – Я изучил почти все песни, перечитал почти все хроники, просмотрел все, что только смог найти о Падении…
– И? – нетерпеливо переспросил Эварк.
– И нигде ничего, – горестно подтвердил Брандарк. Карлик продолжал вопросительно глядеть на него, он пожал плечами. – Нет конечно, везде твердят, что Хирахим Легкая Нога – большой любитель дурных шуток, но это же его ремесло. Если верить сказителям, Томанак должен быть серьезным, солидным богом… во что трудно поверить, если он мог послать такое, – он кивнул в сторону приближавшегося франта, словно сошедшего с модной картинки, – встретить нас.
– Неужто? Но если верить легендам, он и не из тех, кто выбирает себе помощников из градани, разве нет? – поинтересовался Базел. Брандарк только помотал головой, и Базел хлопнул его по плечу. – Значит, либо твои знатоки преданий не такие уж знатоки, либо что-то изменилось. Как бы то ни было, я более чем уверен, что у него была причина послать к нам «такое».
– Не сомневаюсь, – пробормотал Брандарк. – В чем я не уверен, так это в том, что причина придется мне по душе.
Он не чувствовал тяги к морским приключениям. При одной мысли о возможном путешествии по морю зимой его желудок сжимался в комок. За время своего пребывания в доме Ордена послушник побывал в порту всего два раза. Ему не повезло – оба раза он приходил сюда в разгар лета, а Белхадан был не только крупнейшим торговым портом Норфрессы, но и рыболовецким центром. И оба раза дела приводили Вейжона именно к рыболовецким причалам. От рыбной вони его лицо становилось таким же зеленым, как накидка, поэтому он всячески избегал походов в порт. К счастью, на этот раз ему было нужно в другую часть порта, к тому же зимняя стужа полностью уничтожила рыбный запах, за что Вейжон был ей весьма признателен.
Он посмотрел в бумагу, которую ему вручил сэр Чарроу, и кивнул головой, сравнивая написанные в ней цифры с теми, что были нарисованы на сваях причала. Ему сказали, чтобы он искал шхуну (что бы ни подразумевалось под этим словом) у девятого причала Торгового пирса. Вейжон убрал бумагу за пояс, как только заметил девятый причал. Толком разглядеть корабль он не мог, судя по всему, тот стоял гораздо ниже уровня причала, но у судна было всего две мачты, и оно казалось совсем маленьким. Вейжон засомневался было, что избранник Томанака станет путешествовать на таком суденышке, но он быстро прогнал эту мысль. Истинный рыцарь идет туда, куда ведут его долг и честь, кроме того, присутствие избранника ставит под защиту Томанака даже самый жалкий корабль.
Воодушевленный этой мыслью, он ускорил шаг и расправил плечи. Толпа докеров уставилась на него в восхищении. Он был знаком с подобной реакцией и, направляясь к сходням, слегка вздернул подбородок, достаточно высоко, чтобы показать, что он заметил их восторг, и не слишком высоко для того, чтобы выказать при этом излишнюю гордость.
– Ну что ты несешь! – возмутился Базел. – Мне кажется, Брандарк, сын мой, он мог бы преподать тебе пару уроков, как следует одеваться.
– Он? – засопел Брандарк. – Мы столько времени провели вместе, а ты так и не смог оценить настоящую элегантность, строгий стиль и покрой, тщательно подобранные ткани моего гардероба?! – Он изящным жестом обвел свои лохмотья и печально вздохнул. – Кто угодно может нашить на платье драгоценные камни, ты, невежественный варвар, но это не значит, что у этого «кого-то» есть чувство стиля! Кстати, мне не придется макать его в воду, если он будет продолжать в том же духе. Когда он задерет нос еще на пару дюймов, то шагнет мимо причала и утонет, захлебнувшись собственным совершенством.
– Так вот в чем дело! Кажется, мне послышались завистливые нотки, – заметил Базел посмеиваясь. Брандарк хотел было ответить, но передумал. Молодой человек уже подошел к краю причала и теперь озадаченно смотрел вниз на «Штормовую плясунью».
Вейжон в смущении оглядел лодку, нет, поправил он себя, шхуну. Он знал, что пришел к нужному причалу, но избранника нигде не было видно, равно как и его свиты. При ближайшем рассмотрении судно оказалось не таким утлым, как он опасался. На самом деле оно не было лишено определенного изящества, а очертания его корпуса казались удивительно стройными и подчеркнуто правильными, но команда состояла из одних карликов. Да, карликов и двоих…
Сэр Вейжон из рода Алмерасов похолодел. Он ни разу в жизни не встречал градани, потому что подобные дикари не живут среди цивилизованных народов, но он сразу же узнал их по подвижным лисьим ушам. И еще по росту одного из них. Гигантский градани был величиной с двух нормальных людей, наверное, он весит килограммов двести или даже больше, а более гнусную внешность трудно даже представить. Свою одежду он, должно быть, снял с какого-то бродяги, которого лишил также и древней кольчуги, его штаны и башмаки, казалось, вот-вот рассыплются в прах. Из-за левого плеча торчала рукоять меча, ледяной ветер теребил подобие косы, какую носят воины, служащие на границах. Градани поменьше был таким же потрепанным, но рядом со своим приятелем он выглядел почти прилично.
Вейжону сразу же вспомнились древние истории о захвате Контовара и относившиеся к более недавним временам рассказы о войне на границах и о кровопролитии, устроенном градани здесь, в Норфрессе. Он глядел на великанов так, словно открыл сундук, а тот оказался полон гадюк. Не было никаких разумных причин для того, чтобы два представителя этого страшного и дикого народа внезапно появились посреди Белхадана. Однако они были здесь, внимательно разглядывали его, и его рука сама опустилась на рукоять меча.
Вейжон потянул меч из ножен, потом заставил себя остановиться и собраться с мыслями. Он всего лишь рыцарь-послушник, но в обязанности каждого рыцаря Томанака входит защищать слабых от градани и им подобных. Это ясно. Проблема состоит в том, что никто в порту, кажется, не осознает нависшей над ними всеми опасности. Они пялятся на него, а не на градани. Пока он стоял неподвижно, наполовину вытащив меч из ножен, некоторые начали похихикивать, а несколько человек громко засмеялись.
Хотя его уши дьявольски замерзли, он явственно ощутил, как они запылали, когда этот сброд начал потешаться над его видом. Он со звоном задвинул клинок обратно в ножны и мысленно дал себе пинка за то, что кинулся действовать, не обдумав все как следует. Градани просто стояли на палубе, у их ног лежали два одинаковых узла. Они похожи на обычных путешественников, а не на захватчиков, явившихся в Белхадан на военном корабле, и какими страшными противниками они бы ни казались, едва ли двоих достаточно, чтобы угрожать одному из самых крупных городов Империи! Неудивительно, что никто не обращает на них внимания. За ними, без сомнения, будут приглядывать, он, Вейжон, сам скажет пару слов кому надо после того, как проводит избранника в дом Ордена. Подумав об избраннике, он вспомнил, что этим утром на него возложены более важные обязанности. Вейжон встряхнулся. Легкие заныли, когда он вдохнул морозный воздух полной грудью. Потом он аккуратно расправил плащ и пошел вниз по сходням, сохраняя ледяное спокойствие.
Точнее, подобие ледяного спокойствия. Доска пружинила гораздо сильнее, чем он мог ожидать, пока он неуклюже спотыкался о набитые планки, проседающие под его ногами. Толпа зевак на причале росла, и Вейжон пробормотал несколько слов, выбор которых сэр Чарроу вряд ли одобрил бы. Его уши снова вспыхнули. Чего он действительно хотел сейчас, так это как следует отлупить негодяев, которые осмелились насмехаться над ним, но его удерживала принесенная Ордену клятва, не говоря уже о Кодексе Томанака, запрещавшем подобное. Разумом Вейжон понимал справедливость запрета – негоже впадать в ярость, – но кровь его бурлила, зубы скрежетали, пока он пытался заставить себя проглотить оскорбление, нанесенное ему простонародьем.
Оказавшись на палубе, он с трудом подавил вздох облегчения, почувствовав под ногами прочную поверхность. Еще миг потребовался, чтобы успокоиться и убедиться в том, что ему удалось подавить свою ярость. Потом он повернулся к карлику, в котором угадал капитана. К сожалению, оба градани расположились рядом с карликом. Вейжону было трудно игнорировать гигантов, стоявших совсем близко, но он попытался это сделать.
– Прошу прощения за вторжение, – обратился он к капитану, – но мне поручено встретить пассажира, прибывшего на вашем судне.
– Тебе поручено? – Коротышка говорил на языке Империи Топора с сильным акцентом, резко контрастировавшим с правильным аристократическим выговором Вейжона. Его светлые рога поблескивали над каштановыми волосами, он сложил руки на груди и откинулся назад, чтобы рассмотреть молодого рыцаря. – А кто ты такой?
Вейжон заморгал, ошеломленный резким тоном откровенного допроса. Он хотел ответить с высокомерием, которого требовал вопрос, но вовремя сдержался. В Ордене Томанака учили проявлять вежливость даже при общении с низшими, высокородным вменялось в обязанность говорить с ними так, чтобы те даже не осознавали собственного ничтожества.
– Я сэр Вейжон Алмерас, сын Труелма Алмераса, рыцарь-послушник Ордена Томанака и барон Халлы, – ответил он подчеркнуто безразлично. – А вы, сэр?
– Ничего столь же великолепного, – ответил карлик и засопел. – Эварк с Марклыков, капитан этого судна, – коротко представился он.
– Я рад нашему знакомству, капитан. – Вейжон изящно поклонился.
– Я тоже счастлив, – сухо произнес Эварк, когда Вейжон выпрямился. – Так что привело тебя на борт «Штормовой плясуньи»?
Рыцарь выпрямился во весь рост и величественно положил ладонь на эфес.
– Я пришел по поручению Ордена Томанака, – сказал он. – Я должен встретить одного из ваших пассажиров.
– Которого?
– Мне не назвали его имени, капитан. Мне только сказали, что у вас на борту защитник Ордена. Мне поручено проводить его в дом Ордена.
– А, так ты ищешь избранника Томанака? – Вейжон закивал, обрадованный, что карлик наконец-то уловил причину его прихода. – Так что же ты сразу не сказал? – продолжал Эварк. – Он здесь, – гном кивнул на огромного варвара, стоявшего рядом с ним. – Тот, что повыше, – подсказал он.
Вейжон едва не задохнулся от гнева, на его замерзших щеках выступили алые пятна. Синие глаза яростно засверкали, когда он бросил взгляд на карлика, очевидно издевавшегося над ним. Стоявшие рядом великаны расхохотались, отчего он разозлился еще больше. Пальцы вцепились в рукоять меча, он шагнул вперед и раскрыл рот, собираясь выплеснуть свое негодование. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, зазвучал другой голос.
– Не принимай близко к сердцу, мальчик, – пророкотал он, и Вейжон замер. Он был звучнее и сильнее любого голоса, который ему доводилось слышать раньше. И еще в нем угадывалась насмешка. Он потешается, смеется над ним, догадался Вейжон, волна слепой ярости захлестнула его, он развернулся к говорившему.
Вейжону Алмерасу было не привыкать смотреть в глаза превосходящим его ростом противникам, но когда он взглянул в глаза градани, холод прошел у него по позвоночнику. Он ожидал увидеть насмешку, но карие глаза смотрели добродушно, да, они лучились весельем, но и почему-то сочувствием. Разумеется, это еще хуже. Хватило бы и паясничающего карлика, а тут еще и неумытый варвар сожалеет, что он стал объектом злой шутки!
– Прошу прощения, – выдавил он сквозь зубы, – это вы мне?
– Да сдается мне, что так, – подтвердил градани гулким басом.
– Когда мне потребуется ваш совет, сэр, я вам сообщу! – отрезал Вейжон ледяным тоном.
– Не сомневаюсь, – подхватил градани. – Однако, думается мне, в тот момент, когда человек понимает, что нуждается в совете, обычно бывает слишком поздно, чтобы этот совет оказался ему полезен. – Вейжон громко заскрежетал зубами, но градани спокойно продолжал: – Взять хотя бы этот самый случай. Вот ты стоишь здесь и думаешь, что Эварк сделал из тебя посмешище, хотя он не сделал ничего, кроме как ответил на твои вопросы. Тебе бы лучше обдумать его ответы, пока ты не натворил чего-нибудь, о чем потом пожалеешь.
Ноздри Вейжона трепетали, раскаленная добела ярость бурлила в крови. Но, каково бы ни было его возмущение, он должен был признать, что в словах градани был смысл. Нет никакого сомнения, что варвару доставляет удовольствие потешаться над рыцарем Ордена, но именно это и напомнило Вейжону о том, кто он такой. Он не имеет права уронить достоинство Ордена, он должен оберегать его от оскорблений. Как бы ему ни хотелось наказать Эварка за насмешки, угрожать тому, кто так мал, пусть даже он ведет себя отвратительно, едва ли достойно настоящего рыцаря.
– Я обдумаю ваш совет, – ответил он градани после короткого раздумья, не сводя взгляда с карлика. – Сам же я советую вам указать мне, где тот, кого я встречаю, – холодно добавил он.
Карлик только покачал головой, на его лице отразилась странная смесь из веселья, сарказма и сочувствия, он поднял глаза на градани.
– Мне пора заняться кораблем, – произнес он, – если у этого Держателя Весов на службе только такие, как этот, да помогут нам боги. Разбирайся с ним сам. – Он развернулся и побрел прочь, в то время как Вейжон ошеломленно глядел ему вслед.
– Я… да как ты смеешь… вернись! – закричал он, порываясь пойти за карликом. Но ему на плечо опустилась огромная рука, которая удержала и развернула его с такой легкостью, словно он был ребенком.
Он снова взглянул на градани и попытался сбросить его руку со своего плеча. Запястье великана оказалось толщиной с его предплечье, и Вейжона охватила недоверчивая дрожь, когда он осознал, насколько в действительности силен гигант. Но глаза рыцаря-послушника яростно горели.
– Успокойся же! – произнес градани. На этот раз его голос звучал не так мягко, как раньше, это был почти приказ. – Я же просил тебя обдумать ответы Эварка, сэр Вейжон из рода Алмерасов, а ты не стал этого делать.
– Что ты… – начал Вейжон, но градани помотал головой.
– Кажется, я начинаю понимать, почему он не предупредил тебя, мальчик. Ты привык совершать поступки, вообще не думая, правда? – Вейжон снова раскрыл рот, но градани слегка встряхнул его.
– Приди в себя и не пори горячку, – посоветовал он. – Не сомневаюсь, что тебя ждет большое потрясение, но старина Эварк сказал тебе правду, понимаешь?
– Сказал мне… – Вейжон замер, а градани кивнул.
– Да, – произнес он почти с жалостью. – Извини, что мне приходится говорить тебе это, Вейжон из рода Алмерасов. Меня зовут Базел, я сын Бахнака, принца клана Железного Топора из Конокрадов, племени градани, я принц Харграма, и именно меня ты встречаешь.
– Т-ты избран… – Вейжон никак не мог закончить фразу. Когда он заговорил, охваченный ужасом и недоверием, краска сбежала с его лица. Чудовищный градани вежливо кивнул.
Глава 2
– Н-да, никогда еще не видел таких оборванцев, – сообщил карлик через некоторое время. Улыбка Базела стала шире. – Да, конечно, стой тут и улыбайся как идиот! Это же большой город, а не какая-нибудь богами забытая деревня на краю света. Белхаданские стражники не очень-то жалуют бродяг. Если хотите моего совета, вам лучше затаиться где-нибудь и для начала найти нормальную одежду.
– Так, значит, оборванцы? – Базел прижал руку к груди, его лисьи уши печально поникли. – А ты не из тех, кто стремится польстить, да?
– Ха! На самом деле называть вас так – значит оскорбить настоящих оборванцев! – фыркнул Эварк. И в его словах была доля правды.
Базел был одет вполне прилично, когда ему пришлось бежать из Навахка, столицы Кровавых Мечей, но с тех пор он успел пройти пешком почти всю Норфрессу с севера на юг под осенним дождем и зимним снегопадом. Гильдия убийц и наемники двух Богов Тьмы нанесли еще больший урон его гардеробу. Следы, оставленные на его плаще мечами, кинжалами и когтями демонов, были умело зачинены, но заплаты не красят одежду, а башмаки его окончательно развалились еще неделю назад. Доспехи градани тоже знавали лучшие времена. В кольчуге не хватало колец, а те, что еще сохранились, не желали расставаться со следами ржавчины, несмотря на все его усилия.
Как бы жалко ни был одет Базел, Брандарк выглядел еще хуже. Прежде всего у него не было тех нескольких дюймов роста, которые помогали его товарищу сохранять представительный вид, несмотря на лохмотья. На самом деле сравнение с Базелом не шло Брандарку на пользу. Кровавые Мечи были выше и крепче обычных людей, но никто не заметил бы этого, когда Брандарк стоял рядом с Базелом. Он едва доходил Конокраду до плеча.
Но впечатление портил не только рост. За время последнего этапа путешествия ему пришлось расстаться с большей частью своих вещей. То, что ему удалось сохранить, было гораздо роскошнее одежды, которую носил его друг. А это означало, что нанесенный платью урон сильнее бросался в глаза. Отсутствие верхушки правого уха и двух пальцев на левой руке завершало картину.
Короче, Эварк Пичеллоу с трудом представлял себе какую-нибудь другую парочку, которая выглядела бы менее респектабельно и солидно, даже если не учитывать, что они градани. А этот факт едва ли ускользнет от внимания стражи.
– Вот что я вам скажу, парни, – заговорил он серьезным и сдержанным тоном, указав кивком головы на стоящих на берегу докеров, которые с любопытством поглядывали на них с причала. – Здесь, в Белхадане, многие считают, что хороший градани – это такой градани, из горла у которого торчит фут или больше стали, а на бродяг у них нюх. Вам лучше не сходить на берег, пока я не дам знать знакомому портному. – Он умолк, разглядывая их, потом продолжил: – Если у вас туго с деньгами, я мог бы…
– Ты только послушай его. – Базел помотал головой, снова улыбнулся и взглянул на Брандарка. – Ты когда-нибудь встречал более щедрую душу? Причем он вечно старается убедить других в том, что вместо сердца у него ком навоза! Слезы умиления наворачиваются мне на глаза!
Эварк заворчал, а Конокрад негромко рассмеялся, выпустив изо рта облачко пара, и положил руку на плечо карлика.
– Шутки в сторону, я ценю твое предложение, Эварк, – ответил он. – Но мы не испытываем нужды в деньгах. – Он встряхнул висевший на поясе кошель, когда-то принадлежавший Пурпурному Лорду. – Кроме того, нам не придется бродить по Белхадану в одиночестве.
– Не придется? – изумился Эварк.
– Не придется? – эхом повторил Брандарк и удивленно посмотрел на своего громадного товарища. – Приятно слышать. Почему ты раньше не сказал мне об этом? И откуда, ради Финдарка, ты сам об этом знаешь?
– Я не мог сказать раньше, потому что он сам сообщил мне об этом, только когда мы входили в порт, – пояснил Базел, и Брандарк с Эварком одновременно захлопнули рты. Базел захихикал.
Брандарк первым пришел в себя.
– Не припоминаю, чтобы я видел на палубе какое-нибудь божество, – произнес он ровным голосом. Базел пожал плечами.
– Уверен, если бы ему вздумалось дать знать о своем появлении, он явился бы под грохот фанфар со вспышкой молнии, – пояснил он добродушно. – А раз он так не сделал, мне приходит в голову единственное объяснение: он не хотел, чтобы его видел кто-то, кроме меня.
– Ах, благодарю тебя за ценные разъяснения! – огрызнулся Брандарк.
На этот раз Эварк захохотал вместе с Базелом. Брандарк некоторое время слушал их смех, потом ткнул товарища кулаком в грудь.
– Ладно, долговязый, – сказал он сурово. – Кончай веселиться и объясни толком, что значит «не придется бродить в одиночестве».
– Здесь нет никакой загадки, коротышка, – парировал Базел. – Нас встретят, и если я не ошибаюсь, – он махнул рукой, – тот парнишка как раз ищет нас.
Брандарк посмотрел туда, куда указывал палец Базела. Его брови удивленно поднялись, словно он увидел в доках привидение.
Остальные тоже обернулись, чтобы посмотреть. На самом деле слово «красавчик» подошло бы больше. В районе доков Белхадана не часто встречали воплощенное великолепие и грациозность. Прекрасный золотовласый незнакомец был выше Брандарка, а значит, необычайно высок для человека, но, несмотря на широкие плечи, казался тонким и изящным по сравнению с крепко сбитым Кровавым Мечом. Его отделанная серебром кольчуга блестела, камни на белой перевязи, говорившей о его принадлежности к одному из рыцарских Орденов, сверкали до рези в глазах. Так же переливались самоцветы на ножнах меча. Высокие мягкие сапоги были того же темно-зеленого оттенка, что и накидка, и отделанный мехом плащ.
На накидке серебряными и золотыми нитями были вышиты скрещенный меч и булава, атрибуты Томанака.
– Кортрала! – пробормотал Эварк. Он обеими руками тянул книзу свои роскошные усы, пожирая глазами сияющее видение. – За то, что на нем надето, я мог бы купить полный комплект парусов!
– Да уж, его нельзя не признать… эффектным, правда? – Базел усмехнулся.
– Ты понимаешь, что происходит? – спросил карлик, не в силах отвести глаз.
– Нет, но мне кажется, что кое-кто решил преподнести нам сюрприз, – ответил Базел. Брандарк вздохнул.
– Чудесно. Не припомню, чтобы хоть где-нибудь говорилось о чувстве юмора у богов.
– Ты о чем? – спросил Эварк.
– Я знаю кучу легенд и сказаний, – пожаловался Кровавый Меч. – Я изучил почти все песни, перечитал почти все хроники, просмотрел все, что только смог найти о Падении…
– И? – нетерпеливо переспросил Эварк.
– И нигде ничего, – горестно подтвердил Брандарк. Карлик продолжал вопросительно глядеть на него, он пожал плечами. – Нет конечно, везде твердят, что Хирахим Легкая Нога – большой любитель дурных шуток, но это же его ремесло. Если верить сказителям, Томанак должен быть серьезным, солидным богом… во что трудно поверить, если он мог послать такое, – он кивнул в сторону приближавшегося франта, словно сошедшего с модной картинки, – встретить нас.
– Неужто? Но если верить легендам, он и не из тех, кто выбирает себе помощников из градани, разве нет? – поинтересовался Базел. Брандарк только помотал головой, и Базел хлопнул его по плечу. – Значит, либо твои знатоки преданий не такие уж знатоки, либо что-то изменилось. Как бы то ни было, я более чем уверен, что у него была причина послать к нам «такое».
– Не сомневаюсь, – пробормотал Брандарк. – В чем я не уверен, так это в том, что причина придется мне по душе.
* * *
В доках было даже холоднее, чем опасался Вейжон. Ему казалось, что его нос вот-вот отвалится, а потом за ним последуют и остальные части тела, но, несмотря на дискомфорт, он с любопытством осматривался по сторонам.Он не чувствовал тяги к морским приключениям. При одной мысли о возможном путешествии по морю зимой его желудок сжимался в комок. За время своего пребывания в доме Ордена послушник побывал в порту всего два раза. Ему не повезло – оба раза он приходил сюда в разгар лета, а Белхадан был не только крупнейшим торговым портом Норфрессы, но и рыболовецким центром. И оба раза дела приводили Вейжона именно к рыболовецким причалам. От рыбной вони его лицо становилось таким же зеленым, как накидка, поэтому он всячески избегал походов в порт. К счастью, на этот раз ему было нужно в другую часть порта, к тому же зимняя стужа полностью уничтожила рыбный запах, за что Вейжон был ей весьма признателен.
Он посмотрел в бумагу, которую ему вручил сэр Чарроу, и кивнул головой, сравнивая написанные в ней цифры с теми, что были нарисованы на сваях причала. Ему сказали, чтобы он искал шхуну (что бы ни подразумевалось под этим словом) у девятого причала Торгового пирса. Вейжон убрал бумагу за пояс, как только заметил девятый причал. Толком разглядеть корабль он не мог, судя по всему, тот стоял гораздо ниже уровня причала, но у судна было всего две мачты, и оно казалось совсем маленьким. Вейжон засомневался было, что избранник Томанака станет путешествовать на таком суденышке, но он быстро прогнал эту мысль. Истинный рыцарь идет туда, куда ведут его долг и честь, кроме того, присутствие избранника ставит под защиту Томанака даже самый жалкий корабль.
Воодушевленный этой мыслью, он ускорил шаг и расправил плечи. Толпа докеров уставилась на него в восхищении. Он был знаком с подобной реакцией и, направляясь к сходням, слегка вздернул подбородок, достаточно высоко, чтобы показать, что он заметил их восторг, и не слишком высоко для того, чтобы выказать при этом излишнюю гордость.
* * *
– Боги! – бормотал Брандарк, следя за приближением великолепного молодого человека. – Как ты думаешь, Томанак очень расстроится, если мы разок окунем его в воду? Я сразу же его вытащу, клянусь!– Ну что ты несешь! – возмутился Базел. – Мне кажется, Брандарк, сын мой, он мог бы преподать тебе пару уроков, как следует одеваться.
– Он? – засопел Брандарк. – Мы столько времени провели вместе, а ты так и не смог оценить настоящую элегантность, строгий стиль и покрой, тщательно подобранные ткани моего гардероба?! – Он изящным жестом обвел свои лохмотья и печально вздохнул. – Кто угодно может нашить на платье драгоценные камни, ты, невежественный варвар, но это не значит, что у этого «кого-то» есть чувство стиля! Кстати, мне не придется макать его в воду, если он будет продолжать в том же духе. Когда он задерет нос еще на пару дюймов, то шагнет мимо причала и утонет, захлебнувшись собственным совершенством.
– Так вот в чем дело! Кажется, мне послышались завистливые нотки, – заметил Базел посмеиваясь. Брандарк хотел было ответить, но передумал. Молодой человек уже подошел к краю причала и теперь озадаченно смотрел вниз на «Штормовую плясунью».
* * *
Вейжон в смущении оглядел лодку, нет, поправил он себя, шхуну. Он знал, что пришел к нужному причалу, но избранника нигде не было видно, равно как и его свиты. При ближайшем рассмотрении судно оказалось не таким утлым, как он опасался. На самом деле оно не было лишено определенного изящества, а очертания его корпуса казались удивительно стройными и подчеркнуто правильными, но команда состояла из одних карликов. Да, карликов и двоих…
Сэр Вейжон из рода Алмерасов похолодел. Он ни разу в жизни не встречал градани, потому что подобные дикари не живут среди цивилизованных народов, но он сразу же узнал их по подвижным лисьим ушам. И еще по росту одного из них. Гигантский градани был величиной с двух нормальных людей, наверное, он весит килограммов двести или даже больше, а более гнусную внешность трудно даже представить. Свою одежду он, должно быть, снял с какого-то бродяги, которого лишил также и древней кольчуги, его штаны и башмаки, казалось, вот-вот рассыплются в прах. Из-за левого плеча торчала рукоять меча, ледяной ветер теребил подобие косы, какую носят воины, служащие на границах. Градани поменьше был таким же потрепанным, но рядом со своим приятелем он выглядел почти прилично.
Вейжону сразу же вспомнились древние истории о захвате Контовара и относившиеся к более недавним временам рассказы о войне на границах и о кровопролитии, устроенном градани здесь, в Норфрессе. Он глядел на великанов так, словно открыл сундук, а тот оказался полон гадюк. Не было никаких разумных причин для того, чтобы два представителя этого страшного и дикого народа внезапно появились посреди Белхадана. Однако они были здесь, внимательно разглядывали его, и его рука сама опустилась на рукоять меча.
Вейжон потянул меч из ножен, потом заставил себя остановиться и собраться с мыслями. Он всего лишь рыцарь-послушник, но в обязанности каждого рыцаря Томанака входит защищать слабых от градани и им подобных. Это ясно. Проблема состоит в том, что никто в порту, кажется, не осознает нависшей над ними всеми опасности. Они пялятся на него, а не на градани. Пока он стоял неподвижно, наполовину вытащив меч из ножен, некоторые начали похихикивать, а несколько человек громко засмеялись.
Хотя его уши дьявольски замерзли, он явственно ощутил, как они запылали, когда этот сброд начал потешаться над его видом. Он со звоном задвинул клинок обратно в ножны и мысленно дал себе пинка за то, что кинулся действовать, не обдумав все как следует. Градани просто стояли на палубе, у их ног лежали два одинаковых узла. Они похожи на обычных путешественников, а не на захватчиков, явившихся в Белхадан на военном корабле, и какими страшными противниками они бы ни казались, едва ли двоих достаточно, чтобы угрожать одному из самых крупных городов Империи! Неудивительно, что никто не обращает на них внимания. За ними, без сомнения, будут приглядывать, он, Вейжон, сам скажет пару слов кому надо после того, как проводит избранника в дом Ордена. Подумав об избраннике, он вспомнил, что этим утром на него возложены более важные обязанности. Вейжон встряхнулся. Легкие заныли, когда он вдохнул морозный воздух полной грудью. Потом он аккуратно расправил плащ и пошел вниз по сходням, сохраняя ледяное спокойствие.
Точнее, подобие ледяного спокойствия. Доска пружинила гораздо сильнее, чем он мог ожидать, пока он неуклюже спотыкался о набитые планки, проседающие под его ногами. Толпа зевак на причале росла, и Вейжон пробормотал несколько слов, выбор которых сэр Чарроу вряд ли одобрил бы. Его уши снова вспыхнули. Чего он действительно хотел сейчас, так это как следует отлупить негодяев, которые осмелились насмехаться над ним, но его удерживала принесенная Ордену клятва, не говоря уже о Кодексе Томанака, запрещавшем подобное. Разумом Вейжон понимал справедливость запрета – негоже впадать в ярость, – но кровь его бурлила, зубы скрежетали, пока он пытался заставить себя проглотить оскорбление, нанесенное ему простонародьем.
Оказавшись на палубе, он с трудом подавил вздох облегчения, почувствовав под ногами прочную поверхность. Еще миг потребовался, чтобы успокоиться и убедиться в том, что ему удалось подавить свою ярость. Потом он повернулся к карлику, в котором угадал капитана. К сожалению, оба градани расположились рядом с карликом. Вейжону было трудно игнорировать гигантов, стоявших совсем близко, но он попытался это сделать.
– Прошу прощения за вторжение, – обратился он к капитану, – но мне поручено встретить пассажира, прибывшего на вашем судне.
– Тебе поручено? – Коротышка говорил на языке Империи Топора с сильным акцентом, резко контрастировавшим с правильным аристократическим выговором Вейжона. Его светлые рога поблескивали над каштановыми волосами, он сложил руки на груди и откинулся назад, чтобы рассмотреть молодого рыцаря. – А кто ты такой?
Вейжон заморгал, ошеломленный резким тоном откровенного допроса. Он хотел ответить с высокомерием, которого требовал вопрос, но вовремя сдержался. В Ордене Томанака учили проявлять вежливость даже при общении с низшими, высокородным вменялось в обязанность говорить с ними так, чтобы те даже не осознавали собственного ничтожества.
– Я сэр Вейжон Алмерас, сын Труелма Алмераса, рыцарь-послушник Ордена Томанака и барон Халлы, – ответил он подчеркнуто безразлично. – А вы, сэр?
– Ничего столь же великолепного, – ответил карлик и засопел. – Эварк с Марклыков, капитан этого судна, – коротко представился он.
– Я рад нашему знакомству, капитан. – Вейжон изящно поклонился.
– Я тоже счастлив, – сухо произнес Эварк, когда Вейжон выпрямился. – Так что привело тебя на борт «Штормовой плясуньи»?
Рыцарь выпрямился во весь рост и величественно положил ладонь на эфес.
– Я пришел по поручению Ордена Томанака, – сказал он. – Я должен встретить одного из ваших пассажиров.
– Которого?
– Мне не назвали его имени, капитан. Мне только сказали, что у вас на борту защитник Ордена. Мне поручено проводить его в дом Ордена.
– А, так ты ищешь избранника Томанака? – Вейжон закивал, обрадованный, что карлик наконец-то уловил причину его прихода. – Так что же ты сразу не сказал? – продолжал Эварк. – Он здесь, – гном кивнул на огромного варвара, стоявшего рядом с ним. – Тот, что повыше, – подсказал он.
Вейжон едва не задохнулся от гнева, на его замерзших щеках выступили алые пятна. Синие глаза яростно засверкали, когда он бросил взгляд на карлика, очевидно издевавшегося над ним. Стоявшие рядом великаны расхохотались, отчего он разозлился еще больше. Пальцы вцепились в рукоять меча, он шагнул вперед и раскрыл рот, собираясь выплеснуть свое негодование. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, зазвучал другой голос.
– Не принимай близко к сердцу, мальчик, – пророкотал он, и Вейжон замер. Он был звучнее и сильнее любого голоса, который ему доводилось слышать раньше. И еще в нем угадывалась насмешка. Он потешается, смеется над ним, догадался Вейжон, волна слепой ярости захлестнула его, он развернулся к говорившему.
Вейжону Алмерасу было не привыкать смотреть в глаза превосходящим его ростом противникам, но когда он взглянул в глаза градани, холод прошел у него по позвоночнику. Он ожидал увидеть насмешку, но карие глаза смотрели добродушно, да, они лучились весельем, но и почему-то сочувствием. Разумеется, это еще хуже. Хватило бы и паясничающего карлика, а тут еще и неумытый варвар сожалеет, что он стал объектом злой шутки!
– Прошу прощения, – выдавил он сквозь зубы, – это вы мне?
– Да сдается мне, что так, – подтвердил градани гулким басом.
– Когда мне потребуется ваш совет, сэр, я вам сообщу! – отрезал Вейжон ледяным тоном.
– Не сомневаюсь, – подхватил градани. – Однако, думается мне, в тот момент, когда человек понимает, что нуждается в совете, обычно бывает слишком поздно, чтобы этот совет оказался ему полезен. – Вейжон громко заскрежетал зубами, но градани спокойно продолжал: – Взять хотя бы этот самый случай. Вот ты стоишь здесь и думаешь, что Эварк сделал из тебя посмешище, хотя он не сделал ничего, кроме как ответил на твои вопросы. Тебе бы лучше обдумать его ответы, пока ты не натворил чего-нибудь, о чем потом пожалеешь.
Ноздри Вейжона трепетали, раскаленная добела ярость бурлила в крови. Но, каково бы ни было его возмущение, он должен был признать, что в словах градани был смысл. Нет никакого сомнения, что варвару доставляет удовольствие потешаться над рыцарем Ордена, но именно это и напомнило Вейжону о том, кто он такой. Он не имеет права уронить достоинство Ордена, он должен оберегать его от оскорблений. Как бы ему ни хотелось наказать Эварка за насмешки, угрожать тому, кто так мал, пусть даже он ведет себя отвратительно, едва ли достойно настоящего рыцаря.
– Я обдумаю ваш совет, – ответил он градани после короткого раздумья, не сводя взгляда с карлика. – Сам же я советую вам указать мне, где тот, кого я встречаю, – холодно добавил он.
Карлик только покачал головой, на его лице отразилась странная смесь из веселья, сарказма и сочувствия, он поднял глаза на градани.
– Мне пора заняться кораблем, – произнес он, – если у этого Держателя Весов на службе только такие, как этот, да помогут нам боги. Разбирайся с ним сам. – Он развернулся и побрел прочь, в то время как Вейжон ошеломленно глядел ему вслед.
– Я… да как ты смеешь… вернись! – закричал он, порываясь пойти за карликом. Но ему на плечо опустилась огромная рука, которая удержала и развернула его с такой легкостью, словно он был ребенком.
Он снова взглянул на градани и попытался сбросить его руку со своего плеча. Запястье великана оказалось толщиной с его предплечье, и Вейжона охватила недоверчивая дрожь, когда он осознал, насколько в действительности силен гигант. Но глаза рыцаря-послушника яростно горели.
– Успокойся же! – произнес градани. На этот раз его голос звучал не так мягко, как раньше, это был почти приказ. – Я же просил тебя обдумать ответы Эварка, сэр Вейжон из рода Алмерасов, а ты не стал этого делать.
– Что ты… – начал Вейжон, но градани помотал головой.
– Кажется, я начинаю понимать, почему он не предупредил тебя, мальчик. Ты привык совершать поступки, вообще не думая, правда? – Вейжон снова раскрыл рот, но градани слегка встряхнул его.
– Приди в себя и не пори горячку, – посоветовал он. – Не сомневаюсь, что тебя ждет большое потрясение, но старина Эварк сказал тебе правду, понимаешь?
– Сказал мне… – Вейжон замер, а градани кивнул.
– Да, – произнес он почти с жалостью. – Извини, что мне приходится говорить тебе это, Вейжон из рода Алмерасов. Меня зовут Базел, я сын Бахнака, принца клана Железного Топора из Конокрадов, племени градани, я принц Харграма, и именно меня ты встречаешь.
– Т-ты избран… – Вейжон никак не мог закончить фразу. Когда он заговорил, охваченный ужасом и недоверием, краска сбежала с его лица. Чудовищный градани вежливо кивнул.
Глава 2
Это не может быть правдой. Вейжон знал, что не может, но что-то в глазах градани, в звучании его голоса утверждало обратное. Наверное, Вейжону показалось. У Томанака нет избранников-градани. Сама мысль была… была… богохульной, вот какой!
Он начал было говорить, потом умолк и попытался обдумать невероятное. Как рыцарь Ордена, он обязан вызвать на бой того, кто самозванно причисляет себя к Ордену. Мысль о том, что придется драться с градани, не особенно тревожила его, несмотря на размеры противника. Он каждый день, даже зимой, упражнялся под руководством лучших учителей в Белхадане. Никто не сражается лучше его, а огромный градани наверняка медленно двигается, особенно с таким громоздким оружием, как тот двуручный меч, что выглядывает из-за его плеча. Но Вейжон не может вызвать его на бой, если не будет абсолютно уверен, что тот на самом деле лжет. Пока он не получит доказательств лживости градани, честь рыцаря требует, чтобы он обходился с ним так, как стал бы обходиться с честным человеком.
– Прости меня, господин, – произнес он наконец, – но глава нашего дома не назвал мне имени и не дал описания того, кого я должен встретить. Мне нужно какое-нибудь подтверждение, что это действительно ты.
Он был доволен тем, насколько естественно прозвучали его слова, но его озадачил спокойный кивок градани. В нем не чувствовалось настороженности. Конокрад протянул вперед правую руку. Брови Вейжона в изумлении поползли вверх, когда великан сжал пальцы и произнес голосом, похожим на грохот обвала, одно-единственное слово.
– Приди, – сказал он мягко, почти умоляюще.
Вейжон Алмерас отскочил назад от неожиданности, когда перед ним возникли пять футов сверкающей стали. Какой-то миг рука градани оставалась пустой, потом меч, который только что был у него за спиной, оказался у него в руке. Острые как бритва края пылали под лучами утреннего солнца.
Вейжон некоторое время продолжал пятиться назад, потом согнулся и замер. Его глаза расширились от ужаса, которого до сих пор не удавалось вызвать в нем ни одному противнику. Градани же смотрел на него с прежним сочувствием, он опускал руку с клинком, пока оружие не коснулось палубы, потом развернул меч, чтобы Вейжону было лучше видно. Рыцарь содрогнулся, все еще не в силах совладать с охватившей его паникой, потом он глубоко вдохнул и попытался взять себя в руки. Он же рыцарь Ордена Томанака, и, как бы то ни было, он не трус. Он заставил себя взглянуть на меч и резко подался вперед. Синие глаза снова расширились, когда в глубине полоски стали он увидел перекрещенные меч и булаву.
Повисло гробовое молчание. Вейжон никогда еще не видел Меч Томанака. Этот клинок был главной эмблемой Ордена, могучим оружием, которое мог носить только избранник, символом повиновения всех членов Ордена его владельцу. Даже среди избранных богом подобное оружие встречалось нечасто. Его получали из рук самого Томанака те, кого он считал достойными находиться рядом с ним в битве. Но как бы редко ни встречались такие мечи, любой член Ордена, даже последний слуга, знал, что каждый из них обладает собственной силой. То, что сделал сейчас градани, да и сам сияющий, незапятнанный, совершенный клинок с эмблемой Томанака ясно дали понять Вейжону, на что именно он смотрит.
Он начал было говорить, потом умолк и попытался обдумать невероятное. Как рыцарь Ордена, он обязан вызвать на бой того, кто самозванно причисляет себя к Ордену. Мысль о том, что придется драться с градани, не особенно тревожила его, несмотря на размеры противника. Он каждый день, даже зимой, упражнялся под руководством лучших учителей в Белхадане. Никто не сражается лучше его, а огромный градани наверняка медленно двигается, особенно с таким громоздким оружием, как тот двуручный меч, что выглядывает из-за его плеча. Но Вейжон не может вызвать его на бой, если не будет абсолютно уверен, что тот на самом деле лжет. Пока он не получит доказательств лживости градани, честь рыцаря требует, чтобы он обходился с ним так, как стал бы обходиться с честным человеком.
– Прости меня, господин, – произнес он наконец, – но глава нашего дома не назвал мне имени и не дал описания того, кого я должен встретить. Мне нужно какое-нибудь подтверждение, что это действительно ты.
Он был доволен тем, насколько естественно прозвучали его слова, но его озадачил спокойный кивок градани. В нем не чувствовалось настороженности. Конокрад протянул вперед правую руку. Брови Вейжона в изумлении поползли вверх, когда великан сжал пальцы и произнес голосом, похожим на грохот обвала, одно-единственное слово.
– Приди, – сказал он мягко, почти умоляюще.
Вейжон Алмерас отскочил назад от неожиданности, когда перед ним возникли пять футов сверкающей стали. Какой-то миг рука градани оставалась пустой, потом меч, который только что был у него за спиной, оказался у него в руке. Острые как бритва края пылали под лучами утреннего солнца.
Вейжон некоторое время продолжал пятиться назад, потом согнулся и замер. Его глаза расширились от ужаса, которого до сих пор не удавалось вызвать в нем ни одному противнику. Градани же смотрел на него с прежним сочувствием, он опускал руку с клинком, пока оружие не коснулось палубы, потом развернул меч, чтобы Вейжону было лучше видно. Рыцарь содрогнулся, все еще не в силах совладать с охватившей его паникой, потом он глубоко вдохнул и попытался взять себя в руки. Он же рыцарь Ордена Томанака, и, как бы то ни было, он не трус. Он заставил себя взглянуть на меч и резко подался вперед. Синие глаза снова расширились, когда в глубине полоски стали он увидел перекрещенные меч и булаву.
Повисло гробовое молчание. Вейжон никогда еще не видел Меч Томанака. Этот клинок был главной эмблемой Ордена, могучим оружием, которое мог носить только избранник, символом повиновения всех членов Ордена его владельцу. Даже среди избранных богом подобное оружие встречалось нечасто. Его получали из рук самого Томанака те, кого он считал достойными находиться рядом с ним в битве. Но как бы редко ни встречались такие мечи, любой член Ордена, даже последний слуга, знал, что каждый из них обладает собственной силой. То, что сделал сейчас градани, да и сам сияющий, незапятнанный, совершенный клинок с эмблемой Томанака ясно дали понять Вейжону, на что именно он смотрит.