Вебер Дэвид Марк. Космическая станция 'Василиск'

   Самая маленькая крепость тянула на шестнадцать миллионов тонн, вдвое больше супердредноута, а соотношение военной мощи к массе у нее было гораздо выше, поскольку гипергенераторы и паруса Варшавской отсутствовали, и все полезное пространство использовалось для дополнительного размещения оружия.
   Каждый форт, заключенный в "пузырь" из силовых барьеров, нес круглосуточную боевую вахту. Способа заранее известить о прибытии корабля по Сети на другой терминал еще не придумали, а поскольку никто не в состоянии оставаться бдительным вечно, внезапная атака, скажем, со стороны звезды Тревора очень даже не исключалась. Чтобы правильно отреагировать, защитники ведь должны еще сообразить, что перед ними агрессор, а не мирный торговец, а нападающий прибудет готовым к стрельбе, уже высматривая мишени для своих орудий.
   По этой причине никто из проектировщиков оборонительных сооружений никогда не размещал их ближе чем в полумиллионе километров от терминала. Если предоставить враждебным силам возможность оказаться сразу в радиусе действия энергетического оружия, большинство укреплений погибнет, не успев сделать ни единого выстрела. С другой стороны, проходящему через сетевую станцию кораблю не разогнаться более чем на дюжину-другую километров в секунду - слишком мало для высокоскоростной атаки. При достаточной удаленности фортов нападающим придется полагаться на ракеты, а даже снаряды на им-пеллерной тяге не могут достичь цели быстрее, чем за тридцать пять секунд. Таким образом, гарнизоны получают шанс привести цитадели в полную боевую готовность. На практике, подозревала Виктория, защитники, скорее всего, не успеют управиться в установленное время, и ракеты их опередят. Возможно, именно поэтому защитные системы фортов даже в мирное время, в отличие от наступательного оружия, оставались настроенными на перехват управления аварийными компьютерами.
   В случае войны крепости усиливались за счет густо засеявших окрестное пространство боевых платформ - старомодных, напичканных бомбами лазерных спутников с дистанционным управлением, - расположенных гораздо ближе к станции и запрограммированных автоматически атаковать все, что не идентифицируется однозначно как дружественное. Противник, используя фактор внезапности и пустив в ход энергетическое оружие, имел возможность уничтожить часть платформ, но их все равно оставалось достаточно, чтобы причинить врагу максимум неприятностей. В мирное время такие меры никогда не использовались. Никому не хотелось попасть в неловкое, мягко говоря, положение, угробив пассажирский лайнер, чьи сигнатуры случайно оказались нераспознанными.
   Чтобы иметь возможность заполнять образующиеся в ходе сражения бреши, форты внешних колец обладали способностью передвигаться. Низкий порог максимального ускорения, гораздо меньше сотни g, компенсировался точнейшими расчетами. Цитадели успевали перехватить направляющиеся внутрь системы силы врага, а их двигатели имели мощность, достаточную для генерации импеллерных клиньев и силовых барьеров.
   Однако всей многочисленности, огневой мощи и мобильности крепостей вряд ли хватило бы, случись наихудшее. Такой мощный противник, как, например, Народный Флот хевенитов, мог применить многостороннюю атаку.
   Корабли через Центральный Узел могли попасть на любой из второстепенных терминалов и с любого второстепенного терминала на Центральный Узел, но не имели возможности напрямую перемещаться от одного второстепенного терминала к другому. С экономической точки зрения это давало Мантикоре огромное преимущество, с военной - наоборот.
   Каждая станция имела максимальный порог тоннажа на одно перемещение. В случае Мантикоры он лежал в районе двух сотен миллионов тонн. Любой противник, решивший воспользоваться терминалом, мог перебросить на Центральный Узел лишь ограниченное число кораблей. Каждое использование пути между станциями создавало так называемое "транзитное окно" - временную дестабилизацию пространственного туннеля, пропорциональную квадрату массы тела, совершающего переход. "Транзитное окно" одиночного четырехмиллионотонного грузового судна едва достигало двадцати пяти секунд. Армада в двести миллионов тонн закрыла бы данный путь больше чем на семнадцать часов, во время которых она не могла ни получить подкрепление, ни, в случае чего, отступить. Атакующему придется полагаться только на себя.
   Но если противник контролирует не один терминал, он может послать максимальный тоннаж с каждого из них, не заботясь о "транзитных окнах". Такая операция, конечно, потребует тщательного планирования. Синхронные действия - непростая задача для флотов, разделенных тысячами световых лет. Однако перед тем, кто сумеет провернуть нечто подобное, не устоят никакие укрепления.
   Даже мантикорские, подумала Виктория. Даже при том, что на пристанционные крепости уходило до тридцати процентов бюджета КФМ, гарантировать безопасность - или по крайней мере нейтралитет второстепенных терминалов просто необходимо.
   "Бесстрашный", подтормаживая маневровыми двигателями, завис, сохраняя неподвижность относительно Узла.
   - С Центрального получено разрешение на готовность, мэм, - объявил лейтенант Вебстер. - Мы восьмые в очереди на переход...
   - Спасибо, связь. - Рядом с курсором, обозначавшим "Бесстрашный", появилась алая цифра 8. Капитан бросила взгляд на маневровый дисплей, затем на дежурного рулевого. Маккеон молча застыл рядом с Веницелосом перед тактическим монитором, но Виктория, казалось, даже не заметила его присутствия. - Поставьте нас в исходящую очередь, чиф Киллиан.
   - Есть, мэм. Переходим на исходящий курс. - Рулевой на секунду умолк и затем доложил: - Мы в очереди, капитан.
   Виктория удовлетворенно кивнула и перевела взгляд на дисплей визуального наблюдения как раз в тот момент, когда из туннеля вынырнул колоссальный сухогруз. Подобные невероятные зрелища никогда не надоедали, а увеличение на мониторе придвигало изображение на расстояние вытянутой руки.
   Судно весило, должно быть, больше пяти миллионов тонн, однако возникло в поле зрения, словно бесплотный призрак, мыльный пузырь, но в мгновение ока обрело плотность легированной стали. Его огромные паруса Варшавской всего на миг полыхнули яркими ажурными зеркалами, затем лучистая энергия стекла в пустоту и корабль сложил крылья. Невидимые паруса сменились импеллерными лентами, и грузовик медленно пополз вперед, выбираясь из терминала и попутно запрашивая "добро" у центральной диспетчерской на отправку к своему конечному пункту и номер новой очереди.
   "Бесстрашный" постепенно продвигался вперед вместе с остальными уходящими судами. В мирное время он имел приоритет не больше, чем любой гаргантюанский торговец, по сравнению с которыми крейсер казался ничтожным корытцем. Виктория, откинувшись на спинку кресла, созерцала целеустремленную и суетливую деятельность терминала.
   В нормальных условиях он пропускал исходящие и входящие суда в среднем по одному каждые три минуты, круглые сутки, год за годом. Грузовики, исследовательские корабли, пассажирские лайнеры, транспорты колоний внутренних миров, частные курьеры и почтовые контейнеры, военные транспорты дружественных держав - объем движения был невероятный, и угроза столкновений в нормальном пространстве требовала неослабного внимания диспетчеров. Весь Узел представлял собой сферу диаметром почти в световую секунду, а каждый терминал, также охватывавший огромный объем пространства, имел собственный входящий и исходящий векторы. Переход к соответствующему пункту назначения требовал совмещения этих векторов с большой точностью, поскольку на центральном пульте не знали, кто, откуда и когда появится, и всякое передвижение ограничивалось жесткими рамками зон вместимости Узла.
   Чиф Киллиан без дальнейших указаний удерживал "Бесстрашный" в исходящей очереди. Когда они приблизились к стартовому бакену, Виктория вызвала технический отсек.
   На маленьком экране кома возникло лицо лейтенант-коммандера Сантос.
   - Капитан, приготовьтесь к переключению на паруса Варшавской.
   - Есть приготовиться к переключению, мэм.
   Харрингтон кивнула. Грузовик перед ними проплыл дальше, секунду померцал и исчез. Цифра на маневровом дисплее поменялась на "1", и капитан, выжидательно изогнув бровь, повернулась к Вебстеру.
   - Переход разрешен, мэм, - доложил тот.
   - Очень хорошо. Передайте мою благодарность центральному пульту Узла. - Женщина снова перевела взгляд на Киллиана: - Вперед, рулевой.
   - Есть, мэм.
   "Бесстрашный" двинулся вперед с ускорением всего в двадцать g, безупречно нацелившись на невидимые рельсы. Виктория напряженно всматривалась в дисплей. Слава богу, на свете есть компьютеры. Если бы ей пришлось самостоятельно производить расчеты для чего-то подобного, она бы, скорее всего, удавилась еще много лет назад, но компьютерам все равно, даже если пользующийся ими человек - математический идиот. Все, что им нужно, это правильные исходные данные, но, в отличие от некоторых инструкторов в Академии, они не ожидают их с таким демонстративным терпением.
   Световой код "Бесстрашного" вспыхнул ярко - зеленым, крейсер занял точную позицию, и Виктория дала сигнал Сантос.
   - Приготовить основной парус к переходу.
   - Есть, мэм. Основной парус пошел.
   Никаких видимых изменений на корабле не произошло, но приборы четко зарегистрировали момент, когда импеллерный клин "Бесстрашного" резко сбросил мощность наполовину. Его передние узлы больше не участвовали в генерации лент напряжения. Вместо этого они перестроились, образовав диск концентрированной гравитации, развернувшийся на три сотни километров во всех направлениях от корпуса крейсера. Парус Варшавской, бесполезный в нормальном пространстве, и был секретом гиперпространственных путешествий, а Сеть представляла собой просто переплетение туннелей фокусированного гиперпространства, похожих на застывшие навек "глаза циклона", если говорить категориями нормального пространства.
   - Приготовить задний парус, - негромко произнесла Виктория. "Бесстрашный" продолжал ползти вперед на одних лишь кормовых импеллерах. Замигали новые блоки данных. Танцующие ряды цифр постепенно смещались вверх по экрану, по мере того как основной парус все глубже погружался в Сеть. В обоих направлениях имелась полоса безопасности почти в пятнадцать секунд, но ни один капитан не пожелает выглядеть небрежным в таком маневре, и...
   Мерцающие цифры пересекли порог. Передний парус набрал достаточную мощь из мечущихся гравитационных волн, постоянно прогоняемых через Узел, и Виктория резко кивнула Сантос.
   - Задействовать задний парус.
   - Есть задний парус, - откликнулась стармех, и "Бесстрашный" передернуло. Импеллерный клин исчез совсем, а на дальнем конце корабля взметнулся второй парус Варшавской.
   Виктория внимательно наблюдала за рулевым Киллианом, поскольку переход с импеллера на парус представлял собой один из самых сложных маневров, но маленький хрупкий пилот даже не моргнул. Его руки и пальцы, приручившие крейсер, двигались с полной уверенностью. Капитан, с удовлетворением отметив профессионализм подчиненного, вернулась к маневровому дисплею. "Бесстрашный" мчался вперед.
   Киллиан твердо удерживал курс, и Виктория моргнула, когда на нее накатила первая знакомая волна тошноты. На самом деле очень немногие привыкали к неописуемо гадкому ощущению пересечения порога между нормальным и гиперпространством, а в туннельном переходе дело обстояло еще хуже из-за более крутого входа. Однако по той же причине переход и заканчивался быстрее, напомнила себе Виктория и сосредоточилась на том, чтобы выглядеть безмятежно, в то время как знобкая тошнота усиливалась.
   Маневровый дисплей снова мигнул и затем на мгновение, которое не смог бы измерить ни один таймер или человеческое чувство, КЕВ "Бесстрашный" перестал существовать. Только что он был здесь, в пространстве Мантикоры, а в следующую секунду он оказался там, в шестистах световых минутах от звезды по имени Василиск, в один миг покрыв расстояние, превышающее сто десять световых лет в Эйнштейновом пространстве. Харрингтон с облегчением сглотнула. Тошнота исчезла вместе с энергией перехода, излучаемой парусами "Бесстрашного".
   - Переход завершен, - доложил Киллиан.
   - Спасибо, прекрасно исполнено, - откликнулась Виктория. Ее внимание большей частью оставалось прикованным к данным о состоянии парусов. Колонки цифр бежали вниз по экрану еще быстрее, чем поднимались. - Двигательный, переключиться на импеллер.
   - Есть, мэм. Переключаемся на импеллер.
   "Бесстрашный" свернул паруса, образовав импеллерный клин, и понесся, постоянно ускоряясь, вдоль входящего вектора Василиска. Виктория никогда не сомневалась в своей компетенции по части управления кораблем и в полной мере оценила безупречно проведенный маневр. Подобного мастерства она могла ожидать разве что от самой себя и втайне понадеялась, что это добрый знак на будущее.
   Световые коды на тактическом дисплее отличались от мантикорских куда меньшей плотностью. Укрепления вообще отсутствовали, лишь кучка навигационных буев и относительно небольшая коробка диспетчерской, почти терявшейся среди россыпи ожидающих перехода торговых судов.
   - Связь, уведомите Астроконтроль Василиска о нашем прибытии и запросите инструкции.
   - Есть, мэм, - ответил Вебстер, и Виктория положила руки на подлокотники.
   Они на месте. Они скатились на самое дно, ибо нельзя выдумать менее привлекательное назначение, но, может, удастся обратить его себе на пользу. Отсюда точно некуда идти, кроме как вверх! И при всем своем убожестве станция "Василиск" даст время позабыть злосчастные учения и сформировать корабельное содружество, о котором ей мечталось с самого начала.
   Хвост Нимица по-прежнему кольцом охватывал ее шею, и Виктория надеялась, что не просто предается пустым мечтаниям.
   - Сообщение из диспетчерской Василиска, капитан. Капитан вынырнула из своих мыслей и разрешила Вебстеру продолжить.
   - Нам предписано проследовать на орбиту Медузы и встретиться со старшим офицером пикета на борту КЕВ "Чудотворец", мэм.
   - Спасибо.
   Виктории удалось скрыть даже малейшие следы насмешки в своем ответе, но... "Бесстрашный" торчал на парковочной позиции в двух световых секундах от терминала почти сорок минут. В целом они уже пробыли в пространстве Василиска больше пятидесяти трех минут, что свидетельствовало о крайне небрежной работе местной диспетчерской службы. Учитывая десятичасовую разницу между терминалом и Медузой, единственной обитаемой планетой системы, маршрутные инструкции "Бесстрашного" должны были оказаться на Контроле задолго до прибытия крейсера. Целый час ушел на их поиски. Эффективность в решении прочих вопросов также, по-видимому, не предвещала ничего хорошего.
   - Спасибо им за информацию, - продолжила Харрингтон спустя секунду и развернула свое кресло к лейтенанту Стромболи. - У вас есть курс?
   - Э-э, нет, мэм.
   Под ее спокойным взглядом здоровенный офицер сделался пунцовым, затем превратился в аллегорию занятости, вводя данные в свой компьютер.
   Капитан терпеливо ждала, хотя лейтенанту следовало просчитать маршрут на Медузу почти рефлекторно, поскольку планета являлась наиболее вероятным пунктом их назначения.
   Хорошему астрогатору надлежит без всяких напоминаний предугадывать желания шкипера, и, судя по залившему лицо румянцу, Стромболи вполне это осознал. Он прикусил губу и суетился над вычислениями с такой поспешностью, словно опасался, как бы собственный командир не откусил ему ухо.
   Виктория пощадила его. Если кто-то из ее офицеров нуждается в выговоре, она сделает это один на один. Публично должны выдаваться только поощрения. Могли бы и сами сообразить! Она подавила очередной вздох и удержалась от постукивания носком по полу.
   - Курс ноль-восемь-семь на ноль-один-один при ускорением в четыреста g, с оборотом в пятнадцать тридцать семь, - объявил, наконец, Стромболи.
   - Благодарю вас, лейтенант.
   Тот покраснел еще гуще. Здесь выговор не понадобится, решила Харрингтон. Вряд ли бедняга позволит себе еще раз оконфузиться подобным образом. Она взглянула на Киллиана.
   - Выполняйте, чиф.
   - Есть перейти на ноль-восемь-семь ноль-один-один, мэм. Ускорение четыре-ноль-ноль g, - бесстрастно откликнулся рулевой.
   "Бесстрашный" лег на новый курс и начал разгон. В рубке повисло неловкое молчание, словно у школьников, неожиданно застигнутых новым учителем за списыванием контрольной.
   - Вызовите "Чудотворец", пожалуйста. Давайте выясним, кто у нас старший офицер, - Виктория попыталась разогнать тишину. Хотя, если подумать, Контроль Василиска уже должен был передать им всю информацию.
   Очередная небрежность. Возможно, это последствия ссылки сюда. Что ж, придется воспрепятствовать проникновению подобной заразы на "Бесстрашный".
   Харрингтон потянулась к укрепленному на подлокотнике держателю за чашкой какао, когда пришел доклад от Веницелоса:
   - Есть, мэм. КЕВ "Чудотворец", ка-два-семь-семь. Триста килотонн. Класс "звездный рыцарь". Капитан - лорд Павел Юнг.
   Рука Виктории задержалась в трех сантиметрах от чашки, затем продолжила движение. Крохотное колебание длилось не более секунды, но лейтенант-коммандер Маккеон успел заметить выражение лица своего командира.
   Почти неуловимо - Маккеон скорее угадал, нежели увидел это, - дрогнули губы капитана. Лишь на миг проступили грани ее резко очерченных скул, на секунду чуть расширились ноздри. Вот и все. Зато древесный кот, дремавший на спинке ее кресла, вдруг поднялся во весь рост, прижал уши, обнажил острейшие клыки, а его передние лапы напряглись, демонстрируя полсантиметра изогнутых белых когтей.
   - Спасибо, лейтенант. - Голос Харрингтон прозвучал как всегда вежливо и ровно, но к сводящему с ума самообладанию едва заметно примешивались тревога и холодная горечь.
   Старпом наблюдал, как она отхлебнула какао и аккуратно поставила чашку на место. Его собственное сознание тем временем металось в попытках припомнить, слыхал ли он когда-либо о лорде Павле Юнге. В голову ничего не приходило, и Алистер прикусил губу изнутри.
   Что за отношения между командиром и этим Юнгом? И как они скажутся на "Бесстрашном"? Приступ неподвижности, овладевший капитаном, вкупе с бурной реакцией древесного кота, безусловно, не предвещал ничего хорошего, и, окажись на месте Харрингтон кто-либо другой, старпом нашел бы предлог с глазу на глаз выяснить подробности. Не из болезненного любопытства - ему по долгу службы полагалось знать о таких вещах и в меру своих возможностей ограждать корабль и экипаж от ситуаций, способных воспрепятствовать полноценной работе.
   Увы, барьеры, отделявшие Маккеона от Виктории, взметнулись на недосягаемую высоту, и лейтенант-коммандер остался в кресле, а затем встала сама капитан Харрингтон. Она поднялась не спеша, но старпому в ее движении почудилось скрытое напряжение и порывистость.
   - Коммандер Маккеон, примите вахту. Я буду у себя.
   - Есть принять вахту, мэм, - ответил он машинально.
   Виктория кивнула, глядя прямо сквозь Алистера с загадочной, опасной твердостью, сгребла в охапку своего кота и направилась к лифту. Переборка за ней закрылась.
   Маккеон занял командирское кресло. Устраиваясь в нем, старпом чувствовал оставленное ею тепло. Он заставил себя отвести взгляд от дверей лифта и, откинувшись на подушки, принявшие форму его тела, задумался над тем, что за новая напасть грозит "Бесстрашному".
   Глава 6
   "Бесстрашный" плавно лег на предписанную парковочную орбиту для встречи с "Чудотворцем". Планета Медуза тусклой светящейся сферой ворочалась далеко внизу. Так себе планетка, подумала Виктория, разглядывая ее на дисплее визуального наблюдения. Она прекрасно понимала, что ее сосредоточенность на Медузе проистекает от необходимости думать о чем угодно, только не о предстоящей беседе со старшим по званию Но мнение о пункте назначения как о самом невзрачном мире, когда-либо ею виденном, сложилось независимо от настроения.
   Серо-зеленый шар оживляли только облачные узоры и сверкающая белизна полярных шапок Даже глубокие узкие моря имели всего лишь чуть более светлый оттенок того же вездесущего серо-зеленого - бурлящей каши планктона и более крупных растительных форм Расплодись такое варево на Сфинксе, экологи в мгновение ока подняли бы шум до небес Планета имела экстремальный наклон оси, более сорока процентов, что в сочетании с прохладным светилом породило климат более жестокий, чем даже на Грифоне, обращавшемся вокруг Беты Мантикоры. Местная флора неплохо приспособилась к суровой окружающей среде, но демонстрировала удручающее отсутствие разнообразия. Медузу покрывал мох Тысячи - миллионы! - разновидностей мха. Короткий пушистый мох вместо травы. Более высокорослый щетинистый мох играл роль кустов. Боже правый, даже на месте деревьев торчали большие неряшливые кучи мха. Впервые узрев подобный пейзаж воочию, Виктория удивилась, насколько реальность отличается от изображения
   Она скорчила кислую гримасу и решительно перевела взгляд на другой экран. КЕВ "Чудотворец" дрейфовал на той же орбите, примерно в сотне километров, и женщина сглотнула горькую зависть, смешанную с застарелой ненавистью.
   Корабли класса "звездный рыцарь" представляли собой новейшие тяжелые крейсера КФМ. В три с половиной раза больше "Бесстрашного", они вшестеро превосходили его по огневой мощи Огромный, элегантный, он висел в пустоте, одним своим присутствием насмехаясь над престарелым корытом Виктории, а поскольку она знала, кто командует этим красивым судном, ей стало совсем мерзко. Она-то считала, что достигла самого дна вот теперь не осталось ни малейшего сомнения
   Дежурный рулевой зафиксировал "Бесстрашный" неподвижно относительно "Чудотворца", и Харринпгон глубоко вдохнула, гадая, понимает ли кто-нибудь из экипажа, почему Нимица оставили в каюте. Ставить их в известность она не собиралась
   - Вызовите мой катер. Лейтенант Веницелос, примите вахту.
   - Есть, мэм, - отозвался Веницелос Он с любопытством наблюдал, как капитан вышла из лифта и направилась к ангару.
   Пока катер преодолевал пустоту между "Бесстрашным" и "Чудотворцем", Виктория сидела молча, сложив руки. Она испытывала искушение воспользоваться одним из капитанских ботов, но подобное проявление хвастовства представлялось излишним. Обычный катер двигался гораздо медленнее. Даже самые эффективные маневровые двигатели не выжимали ускорения, развиваемого импеллерами, а втиснуть в эту скорлупку даже самую компактную импеллерную установку и прилагающийся к ней компенсатор инерции не позволяли размеры суденышка.
   Для Виктории поездка оказалась короткой. Слишком короткой. Несмотря на собственное стремление поскорее со всем покончить, последние тридцать часов она провела в ужасе перед этим моментом.
   Направляющие "Чудотворца" захватили катер. Он вздрогнул и поплыл, подстраиваясь под внутреннюю гравитацию тяжелого крейсера. Ярко освещенный ангар проглотил крошечное судно, тихонько звякнул металл стыковочной люльки, опояски люков замкнулись, и загорелся зеленый индикатор давления.
   Харрингтон засунула берет под погон, одернула полы кителя, расправила плечи и решительно шагнула в открывающийся люк и дальше, вдоль по туннелю, туда, где раздавались отрывистые команды боцмана и приветствие вспомогательного состава.
   Юнг не спустился встретить ее лично. Видимо, из желания нанести оскорбление. В подобных вещах он отличался непревзойденным мастерством. Но, по крайней мере, его отсутствие принесло некоторое облегчение. Заодно появился шанс собрать волю в кулак и восстановить внутренние защитные барьеры перед неизбежным столкновением.
   Женщина отсалютовала невысокому квадратному офицеру, возглавляющему вспомогательную команду.
   - Разрешите подняться на борт, сэр?
   - Разрешаю, коммандер Харрингтон. - Он отсалютовал в ответ и протянул руку. - Пол Тэнкерсли, старпом "Чудотворца".
   Голос у офицера оказался глубокий и рокочущий, пожатие крепкое, в острых глазах светился оттенок любопытства. Виктория гадала, не дошли ли до него слухи относительно нее и Юнга.
   - Если вы позволите проводить вас, коммандер, - продолжал Тэнкерсли после короткой паузы, - то капитан ждет в центральном.
   - Ведите.
   И они вдвоем прошли сквозь строй к ожидающему лифту.
   По дороге никакой светской болтовни не получилось, из чего Виктория заключила, что старпом знает о ней не много. В конце концов, не мог же он начать беседу со слов: "Коммандер, правда, что вы с нашим капитаном все еще ненавидите друг друга до мозга костей? " В сложившихся обстоятельствах самым мудрым, несомненно, являлось благоразумное молчание, и Харрингтон кисло усмехнулась. Лифт остановился.
   - Сюда, коммандер.
   Она проследовала за Тэнкерсли по короткому коридору к люку центрального поста. Офицер набрал код допуска, шагнул в сторону, и капитану "Бесстрашного" почудился оттенок симпатии, мелькнувший на лице старпома, когда она проходила мимо.
   Капитан лорд Юнг восседал за столом для совещаний, изучая лист машинописного текста. Он даже не поднял глаз на вошедшую. Виктория стиснула зубы, дивясь на себя. Такое тривиальное пренебрежение - а так ее разозлило! Она подошла к столу и молча остановилась с твердым намерением не вступать в разговор первой.