Веллер Михаил. Человек в системе

   Более или менее привыкли к понятиям, бытовым, но вполне определенным, «энергетических вампиров» и «подзаряжающих аккумуляторах». Всем хорош человек – а через два часа общения с ним аж жить не хочется, упадок всего и полежать бы. А другой – циничный негодяй, но рядом с ним как-то делаешься веселей, увереннее в себе, энергичнее, – словно подкачали тебя, как мяч до звона.
   Можно бесконечно продолжать о тибетской медицине, о насылании порчи и сглаза, об улавливании мыслей и внушении мыслей на расстоянии, и многом другом. Но. Главное. Очень простое.
   Люди молились всегда. Значит уже, что-то в этом есть. Молитва – одна из форм полагания мира цельным и взаимосвязанным, и полагания человека способным влиять на этот мир за пределами понятных и объяснимых ему способов.
   Проводя прием в каратэ, боец «давит орех» под ложечкой, выстреливая импульс в работающую группу мышц. Настоящий мастер делает это, выдавая поражающий энергетический импульс, «кимэ», без механического напряжения мышц, без механических усилий: касание плеча – и детина рушится на колени.
   «Мировое общественное мнение» утверждало, что когда советский претендент на чемпиона мира по шахматам Карпов проигрывал матч антисоветскому претенденту Корчному, из-под Москвы привезли группу неизвестных. Сидя в первом ряду зала, неизвестные буквально путали Корчному мысли и глушили голову, доводя до истерик.
   Хороший кольт, подкрепленный молитвой, действует лучше, чем просто хороший кольт.
   То есть. Люди всегда. Влияли и знали. Что взаимосвязь всего и причастность человека к этому всему. Выходит за пределы объяснимого непосредственной связью, постижимой органами чувств. Это традиционно; общеизвестно; банально.
   . . . . . . . .
   Систематизировать банальное так, чтобы сами напрашивались выводы столь же явные, сколь оригинальные, – вот в чем вопрос, тот самый, ага.
   Многие знают – не многие понимают.

* * *

   Молитва. А теперь, Господи, помоги мне переварить то, чем я так славно угостился. Шучу. Цитата.
   Молитва. А теперь, Господи, можешь не помогать, только не мешай. Опять шучу. Опять цитата.
   Молитва. Вразуми и наставь, бо ум умом, характер характером, и даже удача – удачей, и даже помощь других – помощью, но без воли Твоей ничто не возможно.
   Молитва. Господи, сделай так, чтоб я удачно отбомбился. Еще шучу. Еще цитата.
   Молитва. Если Ты дал мне увидеть Нечто – позволь оправдать Твои надежды.
   Молитва. Неизреченное есть…

Закон парных случаев

   Теория вероятности требует равномерно распределять случаи по времени и пространству. И счастливые лотерейные выигрыши, и пропадающие в бермудском треугольнике корабли, и взрывающиеся склады боеприпасов – должны как-то равномерно и регулярно располагаться на глобусе и в календаре. Вредители и сосредоточение войск, разумеется, вне нашего интереса: лишь честные случаи судьбы и удачи без вмешательства человеческой воли интересуют нас.
   По теории вероятности снаряд дважды в одну воронку не попадает. По закону же парных случаев – еще как попадает! Как раз и очень даже.
   Из мировой литературы, а также историй болезней, а также сводок происшествий, а также личного опыта каждого – этот закон парных случаев и выведен. Из опыта человечества, можно сказать.
   За всю мою жизнь бензопила только дважды прыгнула у меня в руках, оттолкнутая срезом падающего ствола, и чиркнула левую штанину прямо над сапогом. Первый раз по ткани. Заметьте, нет такого леспромхоза, где не подпрыгивала бы в очереди за водкой пара одноногих бывших вальщиков. Я это знал; и насчет того, что дважды в одну воронку не попадает, тоже знал. И вместо того, чтобы заглушить пилу и перекурить, спокойно работал дальше. И через пятнадцать минут она распилила мне колено. Тогда я о парных случаях и задумался.
   Если ставить чистый опыт. Например, равномерно сталкивать с края стола бутерброд. И из тысячи раз он точно около пятисот упадет маслом вниз. То тут все ясно. Каждое падение – пятьдесят шансов из ста, что маслом вниз, так что иногда и два, и даже три раза подряд может падать верхом или низом, все понятно. Может иногда и больше.
   Но почему иногда по «скорой» привозят с малым интервалом два редких и похожих случая: хоть перитонит, хоть «падение с высоты», хоть «ножевое»? Врачи отлично знают, что мера совпадений здесь демонстративно превосходит среднюю вероятность.
   Едем дальше. «Пришла беда – отворяй ворота». «Жизнь – полосатая: полоса черная – полоса белая». Почему?
   Недоброй памяти 1986 год. Какое отношение имел взрыв Чернобыля к уморасслаблению капитанов и вахтенных штурманов «Нахимова» и «Васева»? И они вместе – к обрушению «Суворовым» поезда с моста себе на палубу и взрыву газа в распадке, сжегшему два пассажирских поезда при встрече там? Уж утечка газа из трубы там – ну почти совсем случайность! Почему они так густо сгруппировались во времени?..
   Мы этого не знаем. Рационально не постигли. Наука тут пока не в курсе дела.
   Мы можем говорить: «Система посыпалась!..», или «Разгильдяйство дает свои плоды!», или: «Раньше или позже что-то такое должно было случиться!». Оно так. Но почему – серией? полосой? кучкой?
   Представим себе, что мы ничего не знаем о механизме землетрясений. Мы и так не много знаем, но – будто вообще ничего. И вот – толчок. И мудрые старики прорицают и велят: «Драпаем все быстро! Скоро еще тряханет!» Они не знают про наползание тектонических плит, про зону разлома и напряжения, про упругость сжатия и растяжение и скачкообразность смены напряжений. Они просто здесь давно живут и от предков знают, что первым толчком дело не обходится – это только начало. Выглядит их знание как провидение сверхъестественного.
   Сверхъестественным выглядел массовый исход животных за часы до землетрясений. Стали больше знать – оказалось просто: инфразвук, низкочастотные колебания почвы как знак угрозы.
   В объеме знаний и методов современной науки закон парных случаев выглядит курьезом, суеверием. Он не может быть воспроизведен в повторяемом опыте с известными исходными условиями и предсказуемым результатом. Не может? Значит – не наука!
   Мы можем строить гипотезы. Пытаться моделировать ситуацию. Но отрицать явление потому, что мы не можем его объяснить – обычная обывательская тупость конформистской массы.
   Теперь представьте себе стаю птиц – большую, густую, летящую. Представьте себе пулю, пущенную в стаю. Чем больше и гуще стая – тем больше птиц окажется на линии прицела. В очень жидкой стае легко промахнуться вообще, в густой – обязательно в какую-нибудь попадешь, очень густая – пуля сбивает две или даже три птицы. И – птицы в густой стае, не понимая сути явления, говорят о законе парных случаев: упала одна – и сейчас за ней упадет другая!
   Примерно так работает случай.
   Мы знаем о скачкообразном переходе среды из одного состояния в другое при накоплении внутренней энергии. Греется, греется, раз – и закипело! расплавилось! загорелось! взорвалось!
   Любая среда оказывает сопротивление воздействию на нее. Грубо – система стремится к стабильному состоянию, будь это динамическое равновесие системы закрытой или открытой, имей динамический процесс положительный, отрицательный или нулевой баланс. При вмешательстве в эту систему – новому, внешнему, что-то меняющему фактору необходимо преодолеть инерцию стабильности системы. Самое примитивное сравнение на уровне ньютоновской механики: сдвинуть груз с места тяжелее, чем разгонять или тем более поддерживать в состоянии равномерного движения.
   Действие, преодолевающее инерцию системы, почти всегда имеет избыточный запас энергии.
   Чтобы что-то изменить в мире – нужно приложить усилий больше, чем минимально необходимо для этого свершения.
   Ну, представьте, что вы протыкаете пальцем упругую оболочку шара. Когда вы ее проткнете – палец по инерции, храня в себе только что прилагаемое давление, пройдет дальше внутрь шара. И только потом, поскольку мышцы перестают быть напряжены, давление пальца сколько-то постепенно сбрасывается, и он останавливается. Проще некуда.
   Парность случая – это инерция случая, нарушившего стабильность среды (процесса), куда он вторгся.
   Вот пример простой. Лечим старенького немощного больного. От инфаркта. Откачали, вставили стенты, выправили давление, прописали антитромболики, – здоров. Через полгода умер от рака. Нет – вовремя оперировали, вылечили от рака. Через полгода отказали почки. Глупый врач говорит о случайностях и совпадениях. Нормальный врач говорит, что ресурс организма выработан и слабые места начали лететь одно за другим.
   Если рассматривать всю совокупность материи и энергии в каком-то объеме как единую взаимосвязанную систему, подобную организму. То. При любом «сотрясении» могут «полететь» аналогичные слабые места, слабые узелочки этой системы. Это сотрясение, это воздействие передается по некоей однородной нити, связывающей однородные элементы. И получаются или две сломанные руки по «скорой», или два пятна на костюме, или два падения на ровном месте, и т. д.
   Закон парных случаев есть подтверждение единой взаимосвязанности Бытия в локальной зоне в локальном времени.
   Мы знаем больше, чем понимаем. Кто б сомневался.

Удача на одного

   С таким названием был у меня когда-то рассказ в черновике. До сего дня я его так и не написал. Суть в том, что есть хороший и добрый человек. Сильный и умный. И к нему обращаются по разным вопросам: начальник кого-то зажимает, или зарплата маленькая, или жена изменяет, или болезнь одолевает. И он всем помогает. Бескорыстно и действенно. Вразумляет гада-начальника, устраивает друга на денежную работу, припугивает и возвращает в лоно добродетели гулящую жену и спасает больного редким лекарством.
   Но только им всем не идет впрок его помощь. Тот, что примирился с начальником, являет свою профессиональную некомпетентность, запарывает задания и его гонят с работы за непригодность. Тот, что на денежной работе, спивается и проворовывается. Счастливый муж начинает сам ходить по бабам, а после становится импотентом. А выздоровевший больной попадает под машину. Их несчастья продолжаются и доходят до логического завершения, просто по иной линии развития.
   Зато сам благодетель крепчает и поднимается после каждого благодеяния. Его приглашают на крупную должность в фирму, ему сваливается большое наследство, обалденная красавица добивается его любви, а собственная хвороба проходит без следа.
   Он ведь этого не особо и хотел! Нет, он добивался благ и себе, но без надрыва, как-то спокойно, естественно. Как же так? Словно он отнимал у несчастных и забирал себе их долю. Словно кому уж должно везти – тому и везет. Словно любой контакт с ним вел к перемещению всего хорошего к нему, помимо людских воль и поступков. Вот как мощный магнит перетягивает себе опилки с маленьких.
   Возникает какое-то объективное лицемерие. Меценат внешне – и хищник на некоем высшем уровне. Его надо шарахаться! Он приносит несчастье! Он как стервятник…
   Типа евангельского: «Отнимется от неимущего и дастся имущему».
   Что-то такое грустное и непостижимое. Интуитивно имеет смысл – и ирреально по конструкции.
   …И вот берем больших людей в истории. Их взаимоотношения с близкими. И судьбы этих близких.
   Есть редкие сволочи типа Пикассо или Чарли Чаплина. Которые буквально калечили жизнь своим детям, ревнуя их к успеху, самостоятельности, любимым людям. Или разминали в грязь своих жен, или пользовались ими.
   Почему Эйнштейн держал семью в черном теле, как циничный диктатор? Почему Толстой поедом ел преданную ему с потрохами Софьюшку? Почему мерли ближние вокруг Александра, Цезаря, Наполеона?
   Да, все слыхали, что природа отдыхает на детях гениев. А почему, собственно? С генами все в порядке, с интеллектуальным общением в семье тоже (если была семья). Ну, нетрудно сообразить, что гений – это прежде всего повышенная энергетика и сильный характер, и он вольно или автоматически подчиняет себе окружение и гнет под себя. А подчинение и гнет с детства не способствуют формированию гениев из его детей. Что безусловно плохо для них.
   Только очень сильный и внутренне самостоятельный человек способен без вреда для себя вырасти в семье гения. Ну их к черту. Рождаться надо в нормальных семьях нормальных людей. Оттуда, кстати, и почти все гении.
   Но психология, черт возьми, – это не базовый уровень происходящего. Психология отношений – это лишь один из уровней рассмотрения происходящего. Это лишь механизм происходящего на видном уровне. Но еще не базовая причина.
   Возьмите вы любого великого в истории, у которого была своя звезда, как говорится. Хоть Наполеона, хоть Солженицына. Бросается в глаза вещь очевиднейшая и всегда известная. Их словно хранил Кто-то Наверху, спасая в самых смертельных передрягах. Хоть Аркольский мост (а сражений было множество), хоть раковый корпус (а на фронте и в лагере мало кто выживал долго). Зато вокруг них – люди так и гибли. Адъютанты, помощники, порученцы, маршалы – пачками. Причем рядом находясь! А также машинистки, знакомые и добровольные помощники.
   Человека большой судьбы, прошедшего через множество опасностей, теория вероятности обходит стороной. Не успел майор Черчилль сдать батальон, как новый командир был вмиг убит. Сколько ран было на теле Фридриха II, и сколько раз был выкошен состав его армий!
   А еще есть такая теория, что когда человек умирает, то находящиеся рядом близкие словно забирают себе, словно втягивают часть его жизненной энергии, покидающей тело. Вот будто их энергетическое поле едино на всех присутствующих, и часть его, не в силах удержаться в слабеющем теле, переходит к живым-здоровым, тем самым ускоряя в последние миги кончину умирающего. Вот словно он им последнее наследство передает, чтоб часть его эта в пространстве не рассеялась, а им досталась.
   Обрядовый каннибализм был не вовсе на сто процентов лишен смысла, когда воины пытались взять себе часть доблестей поверженного храбреца, поедая определенные органы и части тела. Связь материального носителя с духовно-энергетическим началом люди прозревали всегда, вот только с точным научным определением тут было туго.
   А еще знали старые мудрые целители, еще до эпохи стопроцентного торжества штурмовой и рациональной аллопатической медицины, – знали они, что больной, за которого молятся многие и от сердца, выздоравливает с большей вероятностью, чем тот, за кого не молятся.
   А еще говорят порой старые врачи любящим и скорбящим родным вокруг постели безнадежно больного: «Не держите его больше. Не мучьте. Дайте спокойно уйти». Потому что всей силой любви они не хотят его смерти, как бы держа в жизни своим эмоциями. И если они смиряются и внутренне прощаются с ним – он скользит с грани жизни и смерти и умирает.
   …То есть. Хто мы есть? С самой что ни на есть базовой точки зрения?
   Если любую материальную структуру понимать как локальное агрегатное состояние энергии. Если Вселенную рассматривать как единое энергетическое поле. То все мы есть, строго говоря, полевые сгущения. Сделанные из того же, из чего и остальной Мир.
   И вот в этом едином и общем энергетическом поле, где группами, словно своего рода галактики, скопились полевые сгущения в форме материальных структур… – Вот есть полевые сгущения более плотные и мощные – и менее плотные и послабей. И между ними всеми, как нити, протянулись энергетические связи. Между ними происходит энергетическое взаимодействие. Энергообмен, взаимоподпитка, координация энергетических зарядов.
   И одни сгущения, мощные, тянут из других энергию себе. Они от этого мощнеют. И подчиняют других, окружающих, своему собственному энергетическому полю. Заряжают этим своим потенциалом. Заставляют приспосабливаться к своим интересам. Делаются центрами больших или меньших групп. Они напоминают маток в улье или муравейнике.
   Нет – они не «вампиры»! Они делятся своей энергией, подпитывают ею окружающих, заражая своей жаждой действий и жизненным аппетитом. Они собственную энергию мощнее генерируют, мощнее всасывают из пространства, делятся ею с окружающими. Пассионарии.
   Но одновременно, пуская свою энергию на свое дело, на действие, на свершение своей жизни – они заставляют окружающих отдавать их энергии этому же делу, а также лично им!
   Через слабых, подчиненных, энергетически зависимых окружающих словно проходят два потока энергии – входящий и исходящий. И этот ток мощнее вращает турбину их жизни. Сами по себе они бы прожили в покое и дольше. Мощность этого вращения турбины их жизни изнашивает ее раньше времени. Они энергичны именно этим входяще-исходящим потоком, индуцируемым сильным, диктующим, пассионарием.
   Мощный – вдыхает в окружающих большую жизнь – и одновременно высасывает из них жизнь, сокращая их срок.
   Оказавшись в зоне действия мощного человека – слабый испытывает подъем и прилив сил, но истощается и умирает быстрее. Словно он несом по жизни отчасти чужим ветром, и этот ветер иссушивает его изнутри, и хрупкий организм оказывается не в силах долго переносить эти нагрузки, этот высокий режим жизни.
   Хотя внешне может вообще ничего не происходить!!! Энергетический режим человеческого существования может проявляться в психических нагрузках, в психологической зависимости, в подчинении своего естественного ритма жизни – чужому, мощному, невольно диктующему ритму. Сердечные сокращения, уровень обмена веществ, выработка гормонов, возбуждения коры и подкорки головного мозга.
   При этом – как личность этот мощный может быть и прекрасен! Добр, любящ и великодушен. Но его энергетическая турбина, его энергетический насос и пылесос не зависят от его желаний и душевных качеств. Они организуют окружающее энергетическое пространство так, что он высасывает окружающих, хотя одновременно он и подзаряжал их. Подзарядку они чувствуют! «Магнетизм сильной личности». «Пассионарная индукция». А отсос они не чувствуют! Отсос происходит «под наркозом», подобно тому как анестезируют животных кровососущие насекомые или летучие мыши. Просто: болезнь, или несчастный случай, или депрессия, или еще какая напасть. А пуще всего – невезение. Вот словно судьба идет по такой тропе, и хоть ты тресни.
   Вот так великие воители долго выживают в кровавых схватках, где вокруг них гибли лучшие бойцы, – словно бог или звезда хранят воителя.
   Вот так великие путешественники до поры до времени преодолевают неисчислимые трудности и избегают опасностей, хотя спутники рядом мрут десятками.
   Вот так великие творцы, даже не будучи сволочами по натуре, как-то оказываются с несчастными семьями и захиревшими помощниками.
   Разумеется, это не всегда. И статистика здесь весьма маловозможна. Но в огромном большинстве случаев. Гораздо чаще, чем в средних семьях или у людей со средними судьбами. (И не в трудности потока судеб здесь дело! – а в соотношении везений «главного мощного» и его окружения.)
   . . . . . . . .
   И еще…
   В утешение. Наличие обратной ситуации.
   Люди рисковых профессий хорошо знают, что есть люди везучие и невезучие. К одним надо держаться ближе, от других – подальше.
   Тут мы и вспомним еще раз, как норманны интересовались о ярле, набиравшем народ в викинги: «Велика ли его удача?» И о том, как в анкете капитанов судов была во многих странах графа «удачливость». Ага; без шуток.
   В горячих точках везучих брали с собой на задание как талисман. Вот если этот идет – все обратно возвращаются живыми.
   С точки зрения рационального объяснения – везучий генерирует вокруг себя положительную энергию. Вот такой тип энергообмена с окружающей средой. И в его поле всем приходится больше позитива.
   Точно так же невезучий – наоборот. Давно подмечено, что невезучесть заразна и распространяется на окружающих.
   . . . . . . .
   (Заметки на полях:) Разумеется, выражение «энергетические связи», «поле», «нити», «турбина» и т. д. – это скорее метафоры, сравнения, художественные такие выражения, – для понятности. Не надо принимать их буквально, за чистую монету. Я вам не Кастанеда, грибов с индейцами не жру и недоученным студентам мозги не парю.
   Постижение здесь скорее интуитивно, эмоционально, психикой ощущаешь, ноздрей чуешь; опыт складывается. Нельзя же нарисовать любовь или справедливость.
   Это условные изображения, не имеющие адекватных картин в действительности, постигаемой нашими обычными пятью чувствами. Сегодня это стоит вне научного поля, ибо не может быть повторено под контролем в условиях чистого опыта и сведено к уже знакомым величинам.
   Я хотел здесь сказать лишь, что мощная творческая личность вершителя истории представляет опасность и несчастье для своего ближайшего окружения, словно пускает энергию ближних на свои цели их во вред здоровью, хотя они испытывают часто подъем и восторг, в этих действиях соучаствуя. И дело здесь на базовом уровне в перераспределении энергетического поля.

Везение и невезение

   Хорошие игроки в карты знают, что есть состояние, когда ты предощущаешь, какие карты и комбинации идут партнеру и тебе. Это неясное чувство. Ты можешь не чувствовать, какие точно и именно придут и выпадут карты. Словно маленькая светящаяся туманность на месте карт. И неким внутренним усилием, направленным напряжением, сгущением чувств внизу груди и вверху живота, ты стараешься знать эти карты – и одновременно влиять на их обращение, чтобы тебе и ему пришли карты и комбинации для твоего выигрыша, по твоему хотению. Иррациональным усилием ты стараешься влиять на ход игры. И если ты чувствуешь себя в форме, в ударе, и чувствуешь сегодня свое везение, – тебе действительно везет сверх математической вероятности.
   Кстати, к костям и рулетке это тоже относится.
   Лучшее тому подтверждение – есть люди, внесенные в стоп-лист всех крупнейших казино мира. Вопреки правилам и законам. Приказано не пускать под любыми предлогами. Консилиум экспертов не смог уличить их в жульничестве. Просто они выигрывают. По-крупному или очень по-крупному.
   Интуицию никто не отрицает. Объяснению на уровне наших традиционных рациональных рассуждений она не поддается. Ощущение будущего.
   Если бы мы были лишены обоняния и представления о нем – выслеживание собакой добычи по неразличимому запаху невидных следов казалось бы нам чудом. Снайпер в царстве кротов считался бы богом.
   Есть некое чувство, насчет которого мы не в курсе дела. Одни раскрывают во лбу третий глаз, другие различают будущее время как гряду уходящих вдаль холмов: где тут метафора, где самовнушение, где что…
   Элитным спецназовцам, суперменам за гранью возможного, интуицию ставят. Отбирают самых способных. И тренируют, заставляя ощущать в конце концов, какая карта лежит рубашкой вверх и т. д. Получается!
   Иной матерый преступник или опер чует опасность нутром – незнамо как.
   Ну так во все времена жрецы, колдуны, шаманы, прорицатели и волхвы занимались предсказанием будущего. Причем прежде всего на государственном уровне. Или племенном. Дожди и засухи. Нашествия врагов и удача в военных походах. Если игрок чует карту на другом конце стола, а разведчик – засаду за два квартала, – почему профессионал, наследник профессионала и член замкнутой касты, не может чуять дождь за день или врагов за тысячу верст?
   Вот вам Нострадамус, Вольф Мессинг и Ванга. Масса легенд, бесспорные результаты и никаких объяснений.
   Поскольку люди сейчас не могут и тогда не могли объяснить, как они это делают – предвидят и предчувствуют, – то на уровне простых объяснений стали выстраивать предметные цепочки. Приметы и знаки. Перьевидные облака и низко летающие ласточки – к дождю: это мы уже объяснили. А если священные куры отказываются жрать, или орел показывается над головой, или полководец споткнулся при выступлении в поход, – эти знаки мы можем оспаривать, ибо в любом случае толком не понимаем.
   И тут мы улавливаем связь солнечной активности с социальными катаклизмами! И толщину годовых колец на срезах деревьев – с теми же социальными катаклизмами! И выясняем вполне научно, что есть связь между чисто природными явлениями – и человеческими войнами и бунтами. Опаньки.
   И электричество открыли, и магнетизм открыли, и оказалось, что на Солнце – магнитная буря, а люди на Земле делаются раздражительнее и невнимательнее, и растет число несчастных случаев и преступлений. Не говоря о самоубийствах в полнолуние.
   Единое энергетическое поле окружающего пространства воспринимается нами и влияет на нас.
   И есть зоны, где люди здоровее и живут дольше, и есть зоны, где болеют больше и умирают чаще, – при прочих равных в чистоте экологии и радиационном фоне. Измерить пока не можем, сформулировать затрудняемся, но явно что-то есть.
   Итого. Вот хороший человек – но невезучий. Разум его, «анализ-синтез-заключение», здесь не главное. И моральные качества. И физическое здоровье. Вот есть еще какое-то невидимое ущербное качество.
   Марк Аврелий был идеальный император, а все при нем в Империи рушилось, горело, болело и затапливалось. При другом было бы то же самое? А черт его знает! Не факт.