— Таковы правила. И вы значительно облегчите нашу работу, если будете помогать нам, неукоснительно соблюдая правила.
— Ну хорошо. Форма у вас с собой?
Убийца подал ей конверт. Пледж закрыла за ним дверь, швырнула конверт на стол.
— Столько шуму из ничего. Такова наша жизнь. Это две стороны медали. Если бы не было убийц, не было бы амарантов. А так как мы все хотим стать амарантами, нам приходится помогать убийцам.
— Точно, — сказал Сэт.
— Порочный круг. Змея, кусающая свой хвост.
Каддиган искоса посмотрел на Вэйлока.
— Пледж стала Визерером.
— Визерером?
— Это правда, — сказала Пледж. — Мы создали общество и мы вместе спрашиваем, что нужно сделать, чтобы изменить мир, существующий порядок в нем. Вы, мистер Вэйлок, должны прийти на нашу встречу.
— С удовольствием. А где это происходит?
— О, здесь, там, где угодно. Иногда в Карневале, в холке Откровений.
— Вместе с остальными идиотами, — заметил Сэт Каддиган.
Пледж не приняла оскорбления.
— Мы не скрываемся и делаем все открыто.
Последовала короткая пауза. Вэйлок поднялся.
— Думаю, что мне пора.
— Но ты так и не заговорил о своей проблеме, — сказал Сэт.
— Я думал о ней, слушая Вас. Многое мне теперь стало ясно. — Он повернулся к Пледж. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, мистер Вэйлок. Надеюсь, ты позвонишь нам еще.
Вэйлок взглянул на молчащего Сэта.
— С удовольствием.
Утром, когда Вэйлок прибыл в паллиаторий, Каддиган уже сидел за столом. Он приветствовал Вэйлока неизбежным кивком, и тот сразу приступил к выполнению своих обязанностей. Каддиган несколько раз проходил по залу, окидывая все критическим взором, но Вэйлок был внимателен и Каддигану не удалось ни к чему придраться.
Перед полуднем торопливо ворвался Бэзил. Он увидел Вэйлока и остановился.
— Трудная работенка, да? — Он посмотрел на часы. — Время ленча. Идем поедим. Я попрошу Каддигана присмотреть здесь.
В кафе они уселись за тот же стол. Вид из окна был впечатляющий. С гор обрушилась буря, рваные облака неслись по небу, черные волны вздымались на реке, деревья в парке едва выдерживали сильные порывы ветра.
Бэзил отвел глаза от окна, чтобы этот вид не отвлекал его от более важных дел.
— Гэвин, — начал он. — Мне трудно говорить это, но ты единственный в паллиатории, кому я могу доверять. Я нуждаюсь в твоей помощи.
— Я потрясен, — сказал Вэйлок. — И удивлен. Ты нуждаешься в моей помощи?
— Я пришел к этому методом исключения. Конечно, я предпочел бы работать с человеком, имеющим опыт в психиатрии. — Он покачал головой. — Но те, что выше меня, считают меня эмпириком, а те, что ниже и должны были бы уважать меня, предоставили меня самому себе.
— Сейчас каждый предоставлен самому себе.
— Ты прав, — Бэзил наклонился к Вэйлоку, хлопнул его по руке. — Ну, так что ты скажешь?
— О, я рад возможности помочь тебе.
— Отлично, я хочу попробовать новую терапию. На Максимилиане Герцоге
— одном из наших любопытнейших пациентов.
Вэйлок вспомнил, что Каддиган упоминал это имя.
— Случай интересный, — продолжал Бэзил. — Во время коллапса Герцог лежит, как мраморная статуя, но в буйном состоянии он страшен.
— И чем я могу помочь тебе? — осторожно спросил Вэйлок.
Бэзил посмотрел вокруг, прежде чем ответить.
— Гэвин, — хрипло сказал он. — На этот раз я получил средство лечения психозов. Эффективное для девяноста процентов наших пациентов.
— Хм..
— В чем дело?
— Если мы вернем пациентов во внешний мир, еще большее количество людей вернется сюда.
Бэзил задумался.
— Ты предлагаешь совсем не лечить их?
— Да нет. Просто мне кажется, что теперешнее число пациентов при этом возрастет вдвое.
— Возможно, — без энтузиазма согласился Бэзил. Он поджал губы и с жаром заговорил. — Но зачем же тогда вообще лечить их? Эти пациенты вверены нам. Ими могли быть и мы сами… — Он замолчал, и Вэйлок вспомнил слова Каддигана о меланхолии Бэзила. — Во всяком случае, не нам судить этих несчастных. Это дело Актуриана. Мы просто должны делать свою работу. Вот и все.
Вэйлок пожал плечами.
— Ты сам сказал, что это не наша проблема. Наша проблема — просто лечить. Пританеон устанавливает общественную политику, Актуриан оценивает наши жизни, убийцы поддерживают равновесие…
— Верно, — сказал Бэзил. — К этому времени я уже пробежал несколько новых тестов и достиг некоторого успеха. Максимилиан Герцог — это яркое доказательство тому. Я уверен, что если смогу вылечить Герцога или добиться существенного улучшения, я докажу эффективность моего метода. — Бэзил снова сел в кресло.
— Мне кажется, что если дело у тебя пойдет, ты попадешь в Серды.
— Да, в Серды. А может, и в Вержи. Это великолепный успех!
— Могу я узнать принцип твоего метода?
Бэзил осторожно осмотрелся.
— Я еще не готов обсуждать его. Я только могу сказать, что, в отличие от традиционной терапии, основой которой является терпение и выдержка, мой метод сильный и быстродействующий. Разумеется, состояние Герцога может ухудшиться, и тогда… — он улыбнулся, — у меня будут неприятности. Меня обвинят в страшном грехе: в том, что я использую пациентов как подопытных животных. И это правда. Но как еще можно лечить этих несчастных? — Бэзил стал серьезным. — Мне нужна твоя помощь. Если я выиграю, то выиграешь и ты, как помощник. Но по этой же причине риск существует и для тебя.
— Почему?
Бэзил с презрением посмотрел на коллег в кафе.
— Всем им очень не нравятся мои идеи.
— Я помогу тебе, — сказал Вэйлок.
Бэзил Тинкоп вел Вэйлока по паллиаторию — из зала в зал — вдоль нескончаемого ряда коек, на каждой из которых лежал человек. Человек с безжизненным лицом. Наконец они оказались возле двери. Бэзил сказал что-то в отверстие, затянутое сеткой, и дверь скользнула в сторону. Они прошли через короткий туннель в зал 101. Это была высокая пентагональная камера с пластиковыми отделениями для коек по периферии. Пациенты лежали на подвешенных полотняных матрацах. Над каждым из них висела сеть, готовая упасть на пациента в тот момент, когда он начнет входить в фазу бешенства. На пациентах не было ничего, кроме набедренной повязки из металлической сетки. Чтобы пациент не смог повредить себе во время буйства, — пояснил Бэзил. Он добавил:
— Сети очень крепкие — с 14-кратным запасом прочности, если рассчитывать на силу обычного человека. Но Рой Атвен порвал уже три таких сети. Максимилиан Герцог — две.
Вэйлок в изумлении покачал головой.
— Кто из них Герцог?
Бэзил показал. Герцог не был высоким, но зато очень широким и мощным. Могучие руки его были перевиты канатами мышц.
— Интересно, — сказал Бэзил, — что даже в таком состоянии он поддерживает высокий физический тонус! Ведь можно было бы ожидать полной атрофии мышц, а все остальные, хотя и лежат без движения, выглядят как хорошо тренированные атлеты.
— Это возможный предмет исследования, — заметил Вэйлок. — Может, мозг сумасшедшего производит гормоны — строители мышц.
Бэзил поджал губы.
— Вполне возможно. — Он нахмурился и кивнул. — Я подумаю об этом позже. Интересная мысль… Но скорее всего мышечный тонус сохраняется из-за того, что мышцы в постоянном напряжении. Посмотри на лица больных.
Вэйлок взглянул и увидел, что Бэзил прав. Маски нечеловеческого отчаяния были на каждом лице. Зубы стиснуты, носы обтянуты кожей. Лицо Максимилиана было выразительнее всех. — И ты думаешь, что сможешь вылечить его?
— Да, да. Сначала переправим его в мой кабинет.
Вэйлоку казалось, что мощное тело Герцога, зажатое в тиски неведомых сил, похоже на паровой котел, в котором нагнетается высокое давление. Он спросил:
— А это не опасно?
Бэзил рассмеялся.
— Естественно, мы примем меры предосторожности. Например, гранулы миорала. Герцог будет слабым, как ребенок.
Бэзил подошел к Герцогу, прижал сопло распылителя к шее. Послышалось шипение и препарат вошел в кровь. Бэзил отошел от постели, махнул рукой.
Тут же два служителя принесли носилки и положили на них Герцога. Бэзил подписал какую-то бумажку, поданную ему служителем, и все формальности были закончены.
Носилки покатили к туннелю и затем в лифт.
— Теперь мы можем идти, — сказал Бэзил. — Герцога доставят в мою личную лабораторию.
Бэзил и Вэйлок прошли через приемную, где сидел Каддиган, занятый своими картами и записями. Он поднял голову и, не произнеся ни слова, вернулся к своей работе.
Бэзил и Вэйлок вошли в кабинет Бэзила. Там Бэзил набрал кодовый шифр, стена скользнула в сторону и они оказались в лаборатории Бэзила.
Она была небольшая, но прекрасно оборудованная. У одной стены стоял диван, у другой — компьютер с различной аппаратурой измерений, записи и бог знает для чего еще. Тут же стоял шкаф с книгами и лекарствами.
Бэзил пересек комнату, сдвинул стенную панель. За нею находилось неподвижное тело Максимилиана Герцога.
Бэзил потер руки.
— Ну вот и он, наш инструмент, с помощью которого мы сможем продвинуться. И я надеюсь, что мы заодно и вылечим его.
Они освободили Герцога от пут.
— А сейчас, — сказал Бэзил. — начнем процедуру. В некотором смысле она, — он сделал паузу, — нападение на источник болезни.
Он выпрямил большое тело Герцога, поправил его руки и ноги. Находясь под действием лекарства, Герцог выглядел спокойным и умиротворенным. Бэзил подошел к ЭВМ, щелкнул тумблерами и положил металлический цилиндр на грудь больного. На экране дисплея побежали цифры и замелькали вспышки света.
— Пульс слишком замедленный, — сказал Бэзил. — Подождем. Миорал быстро рассасывается.
— А потом что? — спросил Вэйлок. — Он будет в коллапсе или в безумии?
— Кто знает? Садись, Гэвин. Я постараюсь тебе кое-что объяснить.
Вэйлок устроился в кресле, Бэзил прислонился к постели. Счетчик пульса установили на груди Герцога. На экране уже высветилась цифра 41.
— Мозг наших пациентов, — заговорил Бэзил, — можно сравнить с заклинившим мотором.
Вэйлок кивнул. Частота пульса уже поднялась до 46.
— Естественно, что существует бесчисленное множество теорий и методов лечения. Одни из них дают результаты в отдельных случаях, а в других случаях они бесполезны. Однако все они основаны на том, что необходимо приглушить, обесчувствить неверно функционирующую часть мозга, но никак не излечить его. Есть методы, основанные на применении шока — химического, электрического, механического, спиритуального. Иногда эти методы дают поразительные результаты, но чаще всего сам шок становится губительным для мозга.
Есть хирургические методы замены поврежденных частей мозга, всего мозга. И, наконец, система Готвальда Левишевски, аналогичная тому, как выращивают суррогаты амарантов. Но этот процесс вряд ли можно назвать лечением. Скорее, это получение нового человека. Я изучил все эти методы и убедился: ни в одном из них нет нападения на сам источник болезни. Чтобы излечить нашего больного, нужно убрать препятствие, мешающее вращаться мотору, который заклинило. Самое простое, но вряд ли приемлемое — изменить существующую систему жизни. Или же изменить мозг пациента так, что это препятствие не будет для него непреодолимым.
Вэйлок кивнул:
— Понятно.
Бэзил горько улыбнулся.
— Совсем понятно, да? Но как это сделать? Гипноз слишком слаб, хирургия слишком рискованна, да и неизвестно, что нужно вырезать. Остается электролечение или лечение препаратами. Остается выбрать наиболее эффективное лечение.
Глаза Вэйлока не отрывались от экрана. Пульс уже 54.
— Я нашел ключ к решению проблемы в работах Хельмута и Герарда, — продолжал Бэзил. — Я имею в виду их работы в области хирургии синапсов — короче, я понял, что происходит, когда импульс проходит от нерва к нерву. Результат Хельмута-Герарда действительно интересен. Оказывается, при передаче импульсов имеет место двадцать одна химическая реакция. И если хоть одна из них запаздывает, или не произойдет, импульс возбуждения не перескочит от нерва на нерв.
— Мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — сказал Вэйлок.
— Значит, мы теперь имеем способ контролировать мыслительные процессы. Нам нужно выключить из мозга нашего пациента память о препятствии, о неразрешимой проблеме. И очевидный путь для того, чтобы сделать это, атаковать синапсы на пути прохождения определенного импульса возбуждения. Для этого я выбрал вещество, полученное Хельмутом и Герардом.
— Бэзил подошел к шкафу, достал мензурку с оранжевой жидкостью. — Вот он, антигептант. Растворимый в воде, нетоксичный, высокоэффективный. Будучи введенным в мозг, он действует как кнопка стирания, воздействующая на активные в данный момент цепи, но не трогает бездействующие.
— Бэзил! — искренне воскликнул Вэйлок. — Это же гениально!
— Осталась еще одна серьезная проблема, — сказал, улыбаясь, довольный Бэзил. — Мне совсем не хочется стирать куски памяти у наших пациентов, но как это сделать, я не знаю, да меня это не очень интересует сейчас.
— Ты уже пробовал антигептант?
— Только на пациенте с легкой формой психоза. Герцог будет пробным камнем моего метода.
— Его пульс стал почти нормальным, — заметил Вэйлок. — Нам нужно быть поосторожнее.
Бэзил махнул рукой.
— Не беспокойся. Сэт у нас под рукой. Наша основная цель — перевести его в состояние буйства.
Вэйлок поднял брови.
— А я думал — предотвратить его.
Бэзил покачал головой.
— В его мозгу нам нужен только источник болезни. Когда мы его распознаем, мы введем антигептант. Мыслительная цепь, ведущая к источнику, рухнет, и с нею сам источник. Человек здоров!
— Просто и гениально!
— Просто и элегантно. — Бэзил всмотрелся в лицо Герцога. — Он возвращается в нормальное состояние. Теперь, Гэвин, приготовься измерять антигептант.
— Что я должен делать для этого?
— Нам нужно знать концентрацию антигептанта в мозгу Герцога. Если его ввести слишком много, то мы отключим большую часть его мозга. — Бэзил прикрепил электроды к голове пациента. — Антигептант слабореактивен, поэтому мы не можем измерять его количество. — Бэзил воткнул разъем в прибор. На экране вспыхнуло небольшое красное пятно. Бэзил повернул ручку настройки, установил резкость. — Вот измеритель. Концентрация антигептанта должна стать такой, чтобы пятно перешло в желтый цвет. Но ни в коем случае нельзя допускать перехода в зеленый цвет. Понимаешь?
— Да.
— Хорошо. — Бэзил подготовил шприц и без колебаний ввел иглу в сонную артерию Герцога. Пациент шевельнулся. Пульс сразу подскочил до 70.
Бэзил подсоединил трубку к резервуару.
— Видишь кнопку? При прикосновении к ней ты вводишь в мозг Герцога один миллиграмм антигептанта. Как только я скажу, нажимай на нее. Но будь очень внимателен. Понял?
Вэйлок кивнул.
Бэзил посмотрел на экран.
— Сейчас я введу стимулятор. — Выбрав в шкафу нужный шприц, он ввел препарат в кровь Герцога.
Дыхание пациента стало глубоким и тяжелым. На лице его появилось выражение крайнего отчаяния и напряжения. Вэйлок заметил, что он шевельнулся.
— Осторожнее, — сказал он. — Герцог сейчас очнется.
— Хорошо. Это нам и надо. — Бэзил смотрел на аппаратуру. — Действуй быстро, если потребуется.
— Я готов.
— Хорошо. — Бэзил склонился над Герцогом.
— Герцог! Максимилиан Герцог!
Пациент, казалось, затаил дыхание.
— Герцог! — крикнул Бэзил. — Проснись!
Герцог шевельнулся.
— Герцог! Ты должен проснуться. У меня есть новости. Хорошие новости.
— Ресницы больного затрепетали. Бэзил быстро сказал:
— Антигептант!
Вэйлок нажал кнопку. Препарат проник в мозг Герцога. Красное пятно дрогнуло, посветлело, перешло в оранжево-желтое.
Бэзил кивнул.
— Герцог! Проснись! Хорошие новости!
Глаза Герцога приоткрылись. Желтый цвет снова превратился в красный.
— Антигептант! — шепнул Бэзил, и Вэйлок снова нажал кнопку.
— Герцог! — тихо, но повелительно заговорил Бэзил. — Ты проиграл. Ты не смог стать Сердом. — Антигептант… — Герцог, ты пытался, ты много работал, но сделал много ошибок. Тебе нужно винить только себя за то, что ты выброшен из жизни.
Из горла Герцога вырвался низкий звук, как бы предвещая бурю. Бэзил снова потребовал антигептант.
— Максимилиан Герцог, — торопливо заговорил он. — Ты человек низшего сорта. Другие смогли стать Сердами, а ты не смог. Ты проиграл. Ты потерял время. И потеряешь жизнь.
Вены набухли на лбу Герцога. Клокочущие звуки неслись из его груди.
— Антигептант, Гэвин!
Вэйлок нажал кнопку. Бэзил снова повернулся к Герцогу.
— Герцог, ты помнишь, сколько шансов упустил ты? Люди, которые ничем не лучше тебя, стали Сердами и Вержами. А тебя впереди не ждет ничего, кроме последней поездки в черном автомобиле.
Максимилиан Герцог медленно сел в постели. Он посмотрел на Бэзила, затем на Вэйлока.
Все молчали. Вэйлок не мог отпустить кнопку, так как пятно снова стало красным.
Наконец Вэйлок спросил:
— Хватит антигептанта?
— Хватит, — нервно ответил Бэзил. — Я не хочу слишком обширного воздействия.
— Какого еще воздействия? — спросил Герцог. Он пощупал электроды на своей голове, увидел трубки, тянущиеся к его телу. — Что все это значит?
— Только ничего не трогай, — сказал Бэзил. — Это необходимые условия для лечения.
— Лечения? — Герцог был озадачен. — Разве я болен? Я чувствую себя прекрасно. Еще никогда я не был в такой хорошей форме. Ты уверен, что я болен? — Он нахмурился. — Мое имя…
Бэзил многозначительно взглянул на Вэйлока. Антигептант стер из памяти больного его имя.
— Максимилиан Герцог.
— А, да, конечно, — Герцог осмотрелся. — Где я?
— Ты в больнице. Мы лечим тебя.
Максимилиан Герцог подозрительно взглянул на Бэзила. Бэзил продолжал:
— Тебе лучше лечь. Через несколько дней все будет хорошо и ты сможешь вернуться к своим делам.
Герцог лег в постель, переводя взгляд с Бэзила на Вэйлока и обратно.
— Но где я? Что со мной? — он бросил быстрый взгляд на Вэйлока, заметил на его униформе слова — Балиасский Паллиаторий. — Балиасский Паллиаторий! — прохрипел он. — Так вот в чем дело! — Грудь его заходила ходуном, голос стал хриплым. — Выпустите меня отсюда. Со мной все нормально. Я такой же здоровый, как и все! — Он сорвал с головы электроды, отшвырнул трубку.
— Нет, нет, лежи спокойно, — обеспокоенно заговорил Бэзил.
Герцог отшвырнул его в сторону и стал вставать с постели.
Вэйлок повернул ручку. Сеть опустилась на Герцога, прижала его к кровати. Он стал рычать и рваться. Дикая ярость охватила его.
Бэзил подошел к нему и ввел в кровь транквилизатор. Герцог постепенно успокоился.
Вэйлок перевел дыхание.
— Фу!
Бэзил тяжело опустился в кресло.
— Ну, Гэвин, что скажешь?
— Некоторое время он был вполне рационален, — осторожно ответил Вэйлок. — Этот метод мне кажется перспективным.
— Перспективным! — воскликнул Бэзил. — Гэвин, еще ни один метод в мире не давал столь поразительных результатов.
Они освободили Герцога от сети, закатили кровать в бокс.
— Завтра, — сказал Бэзил, — мы попробуем проникнуть глубже.
Вернувшись в кабинет, они застали там Каддигана. Тот отложил работу.
— Ну, джентльмены, как продвинулись исследования?
Ответ Бэзила был уклончив:
— Нормально.
Каддиган скептически посмотрел на него, хотел что-то сказать, затем пожал плечами и отвернулся.
Бэзил и Вэйлок пересекли Риверсайд Роад и вошли в одну из старых таверн. Они уселись за стол из темного дерева, заказали пиво.
Вэйлок предложил тост за успех Бэзила. Тот выразил уверенность в хорошем будущем Вэйлока.
— Кстати, — сказал Бэзил. — Ты помнишь ту женщину, Джакинт Мартин? Она мне вчера звонила.
Вэйлок взглянул на него.
— Не могу представить, что ей нужно, — сказал Бэзил, опустошив кружку. — Мы немного поболтали, затем она поблагодарила меня и мы распрощались. Удивительное создание. Ну, мне пора домой, Гэвин.
На улице они расстались. Бэзил сел в метро, чтобы добраться до своего района Семафор Хилл, Вэйлок задумчиво побрел по Риверсайд Роад.
Джакинт заинтересовалась своей смертью. От Бэзила ей ничего не узнать. И от него тоже, если он сам не захочет все рассказать.
Монстр. Вэйлок презрительно улыбнулся. Так должны были бы называть его жители Кларжеса. Жуткий человек, исчадие ада, посягающее на жизнь граждан.
Но разве можно убить амаранта? Например, Джакинт Мартин. А Абель Мандевиль? Вэйлок с горечью вспомнил то, что произошло семь лет назад.
Он зашел в другую старую прибрежную таверну Тузитала, стоявшую на сваях прямо над водой. Там он выпил кружку пива и заказал немного еды.
На экране телевизора появилось лицо комментатора. Вэйлок прослушал новости — в основном местного масштаба. Комиссия естественных ресурсов разрешила культивацию 100 тысяч акров Глэйд Каунти. Разработчик плана Ги Лэсли принял поздравления по этому поводу. Комментатор предсказал, что Лэсли за этот успех несомненно станет амарантом.
Затем Канулел Клод Имиш по старому обычаю объявил о начале новой сессии Пританеона. Имиш был огромный человек с обаятельной улыбкой. У него не было особых талантов, да их и не требовалось, чтобы руководить архаичным и, по сути, формальным органом власти.
— Домой из космоса, — радостно объявил комментатор, — возвращается корабль Стар Энтерпрайз. Наши герои посетили Плеяды, исследовали десятки планет и везут домой много любопытного. Хотя пока неизвестно, что именно.
Затем комментатор провел двухминутное интервью с Каспаром Джарвисом, генеральным директором ведомства убийц. Это был высокий человек с бледным лицом, густыми черными бровями и горящими глазами.
Джарвис говорил о возрастающей активности Вейрдов и Верберов, которые основались в Карневале. Если дело пойдет так и дальше, то в Карневаль придется ввести специальные подразделения по поддержанию порядка.
Такого в Карневале еще не было.
Комментатор закончил обзор сплетнями о тех, кто собирается в ближайшее время повысить свой слоп, а некоторые даже собираются продвинуться в амаранты.
Когда Вэйлок вышел из Тузиталы, на Кларжес уже опустилась ночь. Небо светилось отраженными огнями. Стоя на тротуаре, Вэйлок ощущал ритм жизни города, мозговую деятельность ста миллионов его жителей.
В нескольких милях к югу лежал Эльгенбург и космический порт. Вэйлок с трудом удержался от желания посетить Стар Энтерпрайз. Он пошел по Риверсайд Роад по направлению к Дистрикт Мартон. Там он спустился в метро и через несколько минут вышел на станции Эстергази возле кафе Далмация.
Он сел за свой любимый столик, где уже сидел молодой человек с совиными глазами. Он представился Гэвину как Один Ласло, математик из Актуриана. Кроме того, Ласло занимался хореографией. Узнав, что Гэвин работает в Паллиатории, он очень возбудился.
— Расскажи мне о Паллиатории! Я задумал балет, уникальный, даже в чем-то зловещий: день жизни сумасшедшего. Я хочу показать мозг человека, как чистый кристалл. Затем нарастает напряжение, все связи в мозгу рвутся
— и кульминация — человек безумен. Полное отторжение от жизни, замыкание внутри себя!
Вэйлоку стало не по себе.
— Ты хочешь, чтобы я говорил тебе о работе, хотя я пришел сюда, чтобы забыть о ней.
Он выпил свой чай, распрощался с новым знакомым и вышел из кафе.
Он прошел по Алеманд Авеню, свернул на Фариот Вэй, подошел к своему дому. Лифт быстро поднял его на нужный этаж. Он вошел в свою квартиру.
Когда он открыл дверь в гостиную, то увидел спокойно сидящую на диване Джакинт Мартин.
— Ну хорошо. Форма у вас с собой?
Убийца подал ей конверт. Пледж закрыла за ним дверь, швырнула конверт на стол.
— Столько шуму из ничего. Такова наша жизнь. Это две стороны медали. Если бы не было убийц, не было бы амарантов. А так как мы все хотим стать амарантами, нам приходится помогать убийцам.
— Точно, — сказал Сэт.
— Порочный круг. Змея, кусающая свой хвост.
Каддиган искоса посмотрел на Вэйлока.
— Пледж стала Визерером.
— Визерером?
— Это правда, — сказала Пледж. — Мы создали общество и мы вместе спрашиваем, что нужно сделать, чтобы изменить мир, существующий порядок в нем. Вы, мистер Вэйлок, должны прийти на нашу встречу.
— С удовольствием. А где это происходит?
— О, здесь, там, где угодно. Иногда в Карневале, в холке Откровений.
— Вместе с остальными идиотами, — заметил Сэт Каддиган.
Пледж не приняла оскорбления.
— Мы не скрываемся и делаем все открыто.
Последовала короткая пауза. Вэйлок поднялся.
— Думаю, что мне пора.
— Но ты так и не заговорил о своей проблеме, — сказал Сэт.
— Я думал о ней, слушая Вас. Многое мне теперь стало ясно. — Он повернулся к Пледж. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, мистер Вэйлок. Надеюсь, ты позвонишь нам еще.
Вэйлок взглянул на молчащего Сэта.
— С удовольствием.
Утром, когда Вэйлок прибыл в паллиаторий, Каддиган уже сидел за столом. Он приветствовал Вэйлока неизбежным кивком, и тот сразу приступил к выполнению своих обязанностей. Каддиган несколько раз проходил по залу, окидывая все критическим взором, но Вэйлок был внимателен и Каддигану не удалось ни к чему придраться.
Перед полуднем торопливо ворвался Бэзил. Он увидел Вэйлока и остановился.
— Трудная работенка, да? — Он посмотрел на часы. — Время ленча. Идем поедим. Я попрошу Каддигана присмотреть здесь.
В кафе они уселись за тот же стол. Вид из окна был впечатляющий. С гор обрушилась буря, рваные облака неслись по небу, черные волны вздымались на реке, деревья в парке едва выдерживали сильные порывы ветра.
Бэзил отвел глаза от окна, чтобы этот вид не отвлекал его от более важных дел.
— Гэвин, — начал он. — Мне трудно говорить это, но ты единственный в паллиатории, кому я могу доверять. Я нуждаюсь в твоей помощи.
— Я потрясен, — сказал Вэйлок. — И удивлен. Ты нуждаешься в моей помощи?
— Я пришел к этому методом исключения. Конечно, я предпочел бы работать с человеком, имеющим опыт в психиатрии. — Он покачал головой. — Но те, что выше меня, считают меня эмпириком, а те, что ниже и должны были бы уважать меня, предоставили меня самому себе.
— Сейчас каждый предоставлен самому себе.
— Ты прав, — Бэзил наклонился к Вэйлоку, хлопнул его по руке. — Ну, так что ты скажешь?
— О, я рад возможности помочь тебе.
— Отлично, я хочу попробовать новую терапию. На Максимилиане Герцоге
— одном из наших любопытнейших пациентов.
Вэйлок вспомнил, что Каддиган упоминал это имя.
— Случай интересный, — продолжал Бэзил. — Во время коллапса Герцог лежит, как мраморная статуя, но в буйном состоянии он страшен.
— И чем я могу помочь тебе? — осторожно спросил Вэйлок.
Бэзил посмотрел вокруг, прежде чем ответить.
— Гэвин, — хрипло сказал он. — На этот раз я получил средство лечения психозов. Эффективное для девяноста процентов наших пациентов.
— Хм..
— В чем дело?
— Если мы вернем пациентов во внешний мир, еще большее количество людей вернется сюда.
Бэзил задумался.
— Ты предлагаешь совсем не лечить их?
— Да нет. Просто мне кажется, что теперешнее число пациентов при этом возрастет вдвое.
— Возможно, — без энтузиазма согласился Бэзил. Он поджал губы и с жаром заговорил. — Но зачем же тогда вообще лечить их? Эти пациенты вверены нам. Ими могли быть и мы сами… — Он замолчал, и Вэйлок вспомнил слова Каддигана о меланхолии Бэзила. — Во всяком случае, не нам судить этих несчастных. Это дело Актуриана. Мы просто должны делать свою работу. Вот и все.
Вэйлок пожал плечами.
— Ты сам сказал, что это не наша проблема. Наша проблема — просто лечить. Пританеон устанавливает общественную политику, Актуриан оценивает наши жизни, убийцы поддерживают равновесие…
— Верно, — сказал Бэзил. — К этому времени я уже пробежал несколько новых тестов и достиг некоторого успеха. Максимилиан Герцог — это яркое доказательство тому. Я уверен, что если смогу вылечить Герцога или добиться существенного улучшения, я докажу эффективность моего метода. — Бэзил снова сел в кресло.
— Мне кажется, что если дело у тебя пойдет, ты попадешь в Серды.
— Да, в Серды. А может, и в Вержи. Это великолепный успех!
— Могу я узнать принцип твоего метода?
Бэзил осторожно осмотрелся.
— Я еще не готов обсуждать его. Я только могу сказать, что, в отличие от традиционной терапии, основой которой является терпение и выдержка, мой метод сильный и быстродействующий. Разумеется, состояние Герцога может ухудшиться, и тогда… — он улыбнулся, — у меня будут неприятности. Меня обвинят в страшном грехе: в том, что я использую пациентов как подопытных животных. И это правда. Но как еще можно лечить этих несчастных? — Бэзил стал серьезным. — Мне нужна твоя помощь. Если я выиграю, то выиграешь и ты, как помощник. Но по этой же причине риск существует и для тебя.
— Почему?
Бэзил с презрением посмотрел на коллег в кафе.
— Всем им очень не нравятся мои идеи.
— Я помогу тебе, — сказал Вэйлок.
Бэзил Тинкоп вел Вэйлока по паллиаторию — из зала в зал — вдоль нескончаемого ряда коек, на каждой из которых лежал человек. Человек с безжизненным лицом. Наконец они оказались возле двери. Бэзил сказал что-то в отверстие, затянутое сеткой, и дверь скользнула в сторону. Они прошли через короткий туннель в зал 101. Это была высокая пентагональная камера с пластиковыми отделениями для коек по периферии. Пациенты лежали на подвешенных полотняных матрацах. Над каждым из них висела сеть, готовая упасть на пациента в тот момент, когда он начнет входить в фазу бешенства. На пациентах не было ничего, кроме набедренной повязки из металлической сетки. Чтобы пациент не смог повредить себе во время буйства, — пояснил Бэзил. Он добавил:
— Сети очень крепкие — с 14-кратным запасом прочности, если рассчитывать на силу обычного человека. Но Рой Атвен порвал уже три таких сети. Максимилиан Герцог — две.
Вэйлок в изумлении покачал головой.
— Кто из них Герцог?
Бэзил показал. Герцог не был высоким, но зато очень широким и мощным. Могучие руки его были перевиты канатами мышц.
— Интересно, — сказал Бэзил, — что даже в таком состоянии он поддерживает высокий физический тонус! Ведь можно было бы ожидать полной атрофии мышц, а все остальные, хотя и лежат без движения, выглядят как хорошо тренированные атлеты.
— Это возможный предмет исследования, — заметил Вэйлок. — Может, мозг сумасшедшего производит гормоны — строители мышц.
Бэзил поджал губы.
— Вполне возможно. — Он нахмурился и кивнул. — Я подумаю об этом позже. Интересная мысль… Но скорее всего мышечный тонус сохраняется из-за того, что мышцы в постоянном напряжении. Посмотри на лица больных.
Вэйлок взглянул и увидел, что Бэзил прав. Маски нечеловеческого отчаяния были на каждом лице. Зубы стиснуты, носы обтянуты кожей. Лицо Максимилиана было выразительнее всех. — И ты думаешь, что сможешь вылечить его?
— Да, да. Сначала переправим его в мой кабинет.
Вэйлоку казалось, что мощное тело Герцога, зажатое в тиски неведомых сил, похоже на паровой котел, в котором нагнетается высокое давление. Он спросил:
— А это не опасно?
Бэзил рассмеялся.
— Естественно, мы примем меры предосторожности. Например, гранулы миорала. Герцог будет слабым, как ребенок.
Бэзил подошел к Герцогу, прижал сопло распылителя к шее. Послышалось шипение и препарат вошел в кровь. Бэзил отошел от постели, махнул рукой.
Тут же два служителя принесли носилки и положили на них Герцога. Бэзил подписал какую-то бумажку, поданную ему служителем, и все формальности были закончены.
Носилки покатили к туннелю и затем в лифт.
— Теперь мы можем идти, — сказал Бэзил. — Герцога доставят в мою личную лабораторию.
Бэзил и Вэйлок прошли через приемную, где сидел Каддиган, занятый своими картами и записями. Он поднял голову и, не произнеся ни слова, вернулся к своей работе.
Бэзил и Вэйлок вошли в кабинет Бэзила. Там Бэзил набрал кодовый шифр, стена скользнула в сторону и они оказались в лаборатории Бэзила.
Она была небольшая, но прекрасно оборудованная. У одной стены стоял диван, у другой — компьютер с различной аппаратурой измерений, записи и бог знает для чего еще. Тут же стоял шкаф с книгами и лекарствами.
Бэзил пересек комнату, сдвинул стенную панель. За нею находилось неподвижное тело Максимилиана Герцога.
Бэзил потер руки.
— Ну вот и он, наш инструмент, с помощью которого мы сможем продвинуться. И я надеюсь, что мы заодно и вылечим его.
Они освободили Герцога от пут.
— А сейчас, — сказал Бэзил. — начнем процедуру. В некотором смысле она, — он сделал паузу, — нападение на источник болезни.
Он выпрямил большое тело Герцога, поправил его руки и ноги. Находясь под действием лекарства, Герцог выглядел спокойным и умиротворенным. Бэзил подошел к ЭВМ, щелкнул тумблерами и положил металлический цилиндр на грудь больного. На экране дисплея побежали цифры и замелькали вспышки света.
— Пульс слишком замедленный, — сказал Бэзил. — Подождем. Миорал быстро рассасывается.
— А потом что? — спросил Вэйлок. — Он будет в коллапсе или в безумии?
— Кто знает? Садись, Гэвин. Я постараюсь тебе кое-что объяснить.
Вэйлок устроился в кресле, Бэзил прислонился к постели. Счетчик пульса установили на груди Герцога. На экране уже высветилась цифра 41.
— Мозг наших пациентов, — заговорил Бэзил, — можно сравнить с заклинившим мотором.
Вэйлок кивнул. Частота пульса уже поднялась до 46.
— Естественно, что существует бесчисленное множество теорий и методов лечения. Одни из них дают результаты в отдельных случаях, а в других случаях они бесполезны. Однако все они основаны на том, что необходимо приглушить, обесчувствить неверно функционирующую часть мозга, но никак не излечить его. Есть методы, основанные на применении шока — химического, электрического, механического, спиритуального. Иногда эти методы дают поразительные результаты, но чаще всего сам шок становится губительным для мозга.
Есть хирургические методы замены поврежденных частей мозга, всего мозга. И, наконец, система Готвальда Левишевски, аналогичная тому, как выращивают суррогаты амарантов. Но этот процесс вряд ли можно назвать лечением. Скорее, это получение нового человека. Я изучил все эти методы и убедился: ни в одном из них нет нападения на сам источник болезни. Чтобы излечить нашего больного, нужно убрать препятствие, мешающее вращаться мотору, который заклинило. Самое простое, но вряд ли приемлемое — изменить существующую систему жизни. Или же изменить мозг пациента так, что это препятствие не будет для него непреодолимым.
Вэйлок кивнул:
— Понятно.
Бэзил горько улыбнулся.
— Совсем понятно, да? Но как это сделать? Гипноз слишком слаб, хирургия слишком рискованна, да и неизвестно, что нужно вырезать. Остается электролечение или лечение препаратами. Остается выбрать наиболее эффективное лечение.
Глаза Вэйлока не отрывались от экрана. Пульс уже 54.
— Я нашел ключ к решению проблемы в работах Хельмута и Герарда, — продолжал Бэзил. — Я имею в виду их работы в области хирургии синапсов — короче, я понял, что происходит, когда импульс проходит от нерва к нерву. Результат Хельмута-Герарда действительно интересен. Оказывается, при передаче импульсов имеет место двадцать одна химическая реакция. И если хоть одна из них запаздывает, или не произойдет, импульс возбуждения не перескочит от нерва на нерв.
— Мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — сказал Вэйлок.
— Значит, мы теперь имеем способ контролировать мыслительные процессы. Нам нужно выключить из мозга нашего пациента память о препятствии, о неразрешимой проблеме. И очевидный путь для того, чтобы сделать это, атаковать синапсы на пути прохождения определенного импульса возбуждения. Для этого я выбрал вещество, полученное Хельмутом и Герардом.
— Бэзил подошел к шкафу, достал мензурку с оранжевой жидкостью. — Вот он, антигептант. Растворимый в воде, нетоксичный, высокоэффективный. Будучи введенным в мозг, он действует как кнопка стирания, воздействующая на активные в данный момент цепи, но не трогает бездействующие.
— Бэзил! — искренне воскликнул Вэйлок. — Это же гениально!
— Осталась еще одна серьезная проблема, — сказал, улыбаясь, довольный Бэзил. — Мне совсем не хочется стирать куски памяти у наших пациентов, но как это сделать, я не знаю, да меня это не очень интересует сейчас.
— Ты уже пробовал антигептант?
— Только на пациенте с легкой формой психоза. Герцог будет пробным камнем моего метода.
— Его пульс стал почти нормальным, — заметил Вэйлок. — Нам нужно быть поосторожнее.
Бэзил махнул рукой.
— Не беспокойся. Сэт у нас под рукой. Наша основная цель — перевести его в состояние буйства.
Вэйлок поднял брови.
— А я думал — предотвратить его.
Бэзил покачал головой.
— В его мозгу нам нужен только источник болезни. Когда мы его распознаем, мы введем антигептант. Мыслительная цепь, ведущая к источнику, рухнет, и с нею сам источник. Человек здоров!
— Просто и гениально!
— Просто и элегантно. — Бэзил всмотрелся в лицо Герцога. — Он возвращается в нормальное состояние. Теперь, Гэвин, приготовься измерять антигептант.
— Что я должен делать для этого?
— Нам нужно знать концентрацию антигептанта в мозгу Герцога. Если его ввести слишком много, то мы отключим большую часть его мозга. — Бэзил прикрепил электроды к голове пациента. — Антигептант слабореактивен, поэтому мы не можем измерять его количество. — Бэзил воткнул разъем в прибор. На экране вспыхнуло небольшое красное пятно. Бэзил повернул ручку настройки, установил резкость. — Вот измеритель. Концентрация антигептанта должна стать такой, чтобы пятно перешло в желтый цвет. Но ни в коем случае нельзя допускать перехода в зеленый цвет. Понимаешь?
— Да.
— Хорошо. — Бэзил подготовил шприц и без колебаний ввел иглу в сонную артерию Герцога. Пациент шевельнулся. Пульс сразу подскочил до 70.
Бэзил подсоединил трубку к резервуару.
— Видишь кнопку? При прикосновении к ней ты вводишь в мозг Герцога один миллиграмм антигептанта. Как только я скажу, нажимай на нее. Но будь очень внимателен. Понял?
Вэйлок кивнул.
Бэзил посмотрел на экран.
— Сейчас я введу стимулятор. — Выбрав в шкафу нужный шприц, он ввел препарат в кровь Герцога.
Дыхание пациента стало глубоким и тяжелым. На лице его появилось выражение крайнего отчаяния и напряжения. Вэйлок заметил, что он шевельнулся.
— Осторожнее, — сказал он. — Герцог сейчас очнется.
— Хорошо. Это нам и надо. — Бэзил смотрел на аппаратуру. — Действуй быстро, если потребуется.
— Я готов.
— Хорошо. — Бэзил склонился над Герцогом.
— Герцог! Максимилиан Герцог!
Пациент, казалось, затаил дыхание.
— Герцог! — крикнул Бэзил. — Проснись!
Герцог шевельнулся.
— Герцог! Ты должен проснуться. У меня есть новости. Хорошие новости.
— Ресницы больного затрепетали. Бэзил быстро сказал:
— Антигептант!
Вэйлок нажал кнопку. Препарат проник в мозг Герцога. Красное пятно дрогнуло, посветлело, перешло в оранжево-желтое.
Бэзил кивнул.
— Герцог! Проснись! Хорошие новости!
Глаза Герцога приоткрылись. Желтый цвет снова превратился в красный.
— Антигептант! — шепнул Бэзил, и Вэйлок снова нажал кнопку.
— Герцог! — тихо, но повелительно заговорил Бэзил. — Ты проиграл. Ты не смог стать Сердом. — Антигептант… — Герцог, ты пытался, ты много работал, но сделал много ошибок. Тебе нужно винить только себя за то, что ты выброшен из жизни.
Из горла Герцога вырвался низкий звук, как бы предвещая бурю. Бэзил снова потребовал антигептант.
— Максимилиан Герцог, — торопливо заговорил он. — Ты человек низшего сорта. Другие смогли стать Сердами, а ты не смог. Ты проиграл. Ты потерял время. И потеряешь жизнь.
Вены набухли на лбу Герцога. Клокочущие звуки неслись из его груди.
— Антигептант, Гэвин!
Вэйлок нажал кнопку. Бэзил снова повернулся к Герцогу.
— Герцог, ты помнишь, сколько шансов упустил ты? Люди, которые ничем не лучше тебя, стали Сердами и Вержами. А тебя впереди не ждет ничего, кроме последней поездки в черном автомобиле.
Максимилиан Герцог медленно сел в постели. Он посмотрел на Бэзила, затем на Вэйлока.
Все молчали. Вэйлок не мог отпустить кнопку, так как пятно снова стало красным.
Наконец Вэйлок спросил:
— Хватит антигептанта?
— Хватит, — нервно ответил Бэзил. — Я не хочу слишком обширного воздействия.
— Какого еще воздействия? — спросил Герцог. Он пощупал электроды на своей голове, увидел трубки, тянущиеся к его телу. — Что все это значит?
— Только ничего не трогай, — сказал Бэзил. — Это необходимые условия для лечения.
— Лечения? — Герцог был озадачен. — Разве я болен? Я чувствую себя прекрасно. Еще никогда я не был в такой хорошей форме. Ты уверен, что я болен? — Он нахмурился. — Мое имя…
Бэзил многозначительно взглянул на Вэйлока. Антигептант стер из памяти больного его имя.
— Максимилиан Герцог.
— А, да, конечно, — Герцог осмотрелся. — Где я?
— Ты в больнице. Мы лечим тебя.
Максимилиан Герцог подозрительно взглянул на Бэзила. Бэзил продолжал:
— Тебе лучше лечь. Через несколько дней все будет хорошо и ты сможешь вернуться к своим делам.
Герцог лег в постель, переводя взгляд с Бэзила на Вэйлока и обратно.
— Но где я? Что со мной? — он бросил быстрый взгляд на Вэйлока, заметил на его униформе слова — Балиасский Паллиаторий. — Балиасский Паллиаторий! — прохрипел он. — Так вот в чем дело! — Грудь его заходила ходуном, голос стал хриплым. — Выпустите меня отсюда. Со мной все нормально. Я такой же здоровый, как и все! — Он сорвал с головы электроды, отшвырнул трубку.
— Нет, нет, лежи спокойно, — обеспокоенно заговорил Бэзил.
Герцог отшвырнул его в сторону и стал вставать с постели.
Вэйлок повернул ручку. Сеть опустилась на Герцога, прижала его к кровати. Он стал рычать и рваться. Дикая ярость охватила его.
Бэзил подошел к нему и ввел в кровь транквилизатор. Герцог постепенно успокоился.
Вэйлок перевел дыхание.
— Фу!
Бэзил тяжело опустился в кресло.
— Ну, Гэвин, что скажешь?
— Некоторое время он был вполне рационален, — осторожно ответил Вэйлок. — Этот метод мне кажется перспективным.
— Перспективным! — воскликнул Бэзил. — Гэвин, еще ни один метод в мире не давал столь поразительных результатов.
Они освободили Герцога от сети, закатили кровать в бокс.
— Завтра, — сказал Бэзил, — мы попробуем проникнуть глубже.
Вернувшись в кабинет, они застали там Каддигана. Тот отложил работу.
— Ну, джентльмены, как продвинулись исследования?
Ответ Бэзила был уклончив:
— Нормально.
Каддиган скептически посмотрел на него, хотел что-то сказать, затем пожал плечами и отвернулся.
Бэзил и Вэйлок пересекли Риверсайд Роад и вошли в одну из старых таверн. Они уселись за стол из темного дерева, заказали пиво.
Вэйлок предложил тост за успех Бэзила. Тот выразил уверенность в хорошем будущем Вэйлока.
— Кстати, — сказал Бэзил. — Ты помнишь ту женщину, Джакинт Мартин? Она мне вчера звонила.
Вэйлок взглянул на него.
— Не могу представить, что ей нужно, — сказал Бэзил, опустошив кружку. — Мы немного поболтали, затем она поблагодарила меня и мы распрощались. Удивительное создание. Ну, мне пора домой, Гэвин.
На улице они расстались. Бэзил сел в метро, чтобы добраться до своего района Семафор Хилл, Вэйлок задумчиво побрел по Риверсайд Роад.
Джакинт заинтересовалась своей смертью. От Бэзила ей ничего не узнать. И от него тоже, если он сам не захочет все рассказать.
Монстр. Вэйлок презрительно улыбнулся. Так должны были бы называть его жители Кларжеса. Жуткий человек, исчадие ада, посягающее на жизнь граждан.
Но разве можно убить амаранта? Например, Джакинт Мартин. А Абель Мандевиль? Вэйлок с горечью вспомнил то, что произошло семь лет назад.
Он зашел в другую старую прибрежную таверну Тузитала, стоявшую на сваях прямо над водой. Там он выпил кружку пива и заказал немного еды.
На экране телевизора появилось лицо комментатора. Вэйлок прослушал новости — в основном местного масштаба. Комиссия естественных ресурсов разрешила культивацию 100 тысяч акров Глэйд Каунти. Разработчик плана Ги Лэсли принял поздравления по этому поводу. Комментатор предсказал, что Лэсли за этот успех несомненно станет амарантом.
Затем Канулел Клод Имиш по старому обычаю объявил о начале новой сессии Пританеона. Имиш был огромный человек с обаятельной улыбкой. У него не было особых талантов, да их и не требовалось, чтобы руководить архаичным и, по сути, формальным органом власти.
— Домой из космоса, — радостно объявил комментатор, — возвращается корабль Стар Энтерпрайз. Наши герои посетили Плеяды, исследовали десятки планет и везут домой много любопытного. Хотя пока неизвестно, что именно.
Затем комментатор провел двухминутное интервью с Каспаром Джарвисом, генеральным директором ведомства убийц. Это был высокий человек с бледным лицом, густыми черными бровями и горящими глазами.
Джарвис говорил о возрастающей активности Вейрдов и Верберов, которые основались в Карневале. Если дело пойдет так и дальше, то в Карневаль придется ввести специальные подразделения по поддержанию порядка.
Такого в Карневале еще не было.
Комментатор закончил обзор сплетнями о тех, кто собирается в ближайшее время повысить свой слоп, а некоторые даже собираются продвинуться в амаранты.
Когда Вэйлок вышел из Тузиталы, на Кларжес уже опустилась ночь. Небо светилось отраженными огнями. Стоя на тротуаре, Вэйлок ощущал ритм жизни города, мозговую деятельность ста миллионов его жителей.
В нескольких милях к югу лежал Эльгенбург и космический порт. Вэйлок с трудом удержался от желания посетить Стар Энтерпрайз. Он пошел по Риверсайд Роад по направлению к Дистрикт Мартон. Там он спустился в метро и через несколько минут вышел на станции Эстергази возле кафе Далмация.
Он сел за свой любимый столик, где уже сидел молодой человек с совиными глазами. Он представился Гэвину как Один Ласло, математик из Актуриана. Кроме того, Ласло занимался хореографией. Узнав, что Гэвин работает в Паллиатории, он очень возбудился.
— Расскажи мне о Паллиатории! Я задумал балет, уникальный, даже в чем-то зловещий: день жизни сумасшедшего. Я хочу показать мозг человека, как чистый кристалл. Затем нарастает напряжение, все связи в мозгу рвутся
— и кульминация — человек безумен. Полное отторжение от жизни, замыкание внутри себя!
Вэйлоку стало не по себе.
— Ты хочешь, чтобы я говорил тебе о работе, хотя я пришел сюда, чтобы забыть о ней.
Он выпил свой чай, распрощался с новым знакомым и вышел из кафе.
Он прошел по Алеманд Авеню, свернул на Фариот Вэй, подошел к своему дому. Лифт быстро поднял его на нужный этаж. Он вошел в свою квартиру.
Когда он открыл дверь в гостиную, то увидел спокойно сидящую на диване Джакинт Мартин.
8
Джакинт встала.
— Надеюсь, ты простишь меня. Дверь была открыта, и я решила войти.
Вэйлок знал, что он запирал дверь.
— Я рад, что ты пришла. — Он подошел к ней, обнял, поцеловал. — Я ждал тебя.
Джакинт освободилась из его объятий, взглянула на него. Она была одета в бледно-голубую тунику, белые сандалии, темно-голубой плащ. Волосы ее золотым потоком стекали на плечи, в больших темных глазах сузились зрачки.
— Ты необыкновенная, — сказал Вэйлок. — Ты могла бы стать амарантом только за свою красоту, если бы зарегистрировалась в Актуриане.
Он снова хотел ее обнять, но она отступила.
— Должна тебя разочаровать, — холодно сказала она. — Каковы бы не были твои отношения с прежней Джакинт, на меня они не распространяются. Я новая Джакинт.
— Новая Джакинт? Но тебя зовут не Джакинт!
— Мне лучше судить об этом. — Она отошла еще на шаг осмотрела его с головы до ног. — Ты Гэвин Вэйлок?
— Да.
— Ты очень похож на Грэйвена Варлока.
— Его нет в живых. Я его реликт.
Джакинт подняла брови.
— Да?
— Да. Но я не пойму, зачем ты здесь?
— Я объясню, — жестко сказала она. — Я Джакинт Мартин. Месяц назад моя первая версия была убита в Карневале. Кажется, что большую часть ночи ты сопровождал меня. Мы вместе пришли в Памфилию и там к нам присоединились Бэзил Тинкоп, а позже Альберт Пондиферри и Денис Лестранж. Вы с Бэзилом ушли непосредственно перед моей смертью. Верно?
— Сначала я должен привести все в порядок у себя в голове, — сказал Вэйлок. — Значит, ты Джакинт Мартин, но ты не гларк?
— Я Джакинт Мартин.
— Надеюсь, ты простишь меня. Дверь была открыта, и я решила войти.
Вэйлок знал, что он запирал дверь.
— Я рад, что ты пришла. — Он подошел к ней, обнял, поцеловал. — Я ждал тебя.
Джакинт освободилась из его объятий, взглянула на него. Она была одета в бледно-голубую тунику, белые сандалии, темно-голубой плащ. Волосы ее золотым потоком стекали на плечи, в больших темных глазах сузились зрачки.
— Ты необыкновенная, — сказал Вэйлок. — Ты могла бы стать амарантом только за свою красоту, если бы зарегистрировалась в Актуриане.
Он снова хотел ее обнять, но она отступила.
— Должна тебя разочаровать, — холодно сказала она. — Каковы бы не были твои отношения с прежней Джакинт, на меня они не распространяются. Я новая Джакинт.
— Новая Джакинт? Но тебя зовут не Джакинт!
— Мне лучше судить об этом. — Она отошла еще на шаг осмотрела его с головы до ног. — Ты Гэвин Вэйлок?
— Да.
— Ты очень похож на Грэйвена Варлока.
— Его нет в живых. Я его реликт.
Джакинт подняла брови.
— Да?
— Да. Но я не пойму, зачем ты здесь?
— Я объясню, — жестко сказала она. — Я Джакинт Мартин. Месяц назад моя первая версия была убита в Карневале. Кажется, что большую часть ночи ты сопровождал меня. Мы вместе пришли в Памфилию и там к нам присоединились Бэзил Тинкоп, а позже Альберт Пондиферри и Денис Лестранж. Вы с Бэзилом ушли непосредственно перед моей смертью. Верно?
— Сначала я должен привести все в порядок у себя в голове, — сказал Вэйлок. — Значит, ты Джакинт Мартин, но ты не гларк?
— Я Джакинт Мартин.