Вэнс Джек Холбрук. Дар речи

   - Что это у вас на столе, Кристел? Вы заинтересовались металлургией?
   - Нет, нет, - возразил Кристел. Он взял кубик, критически поглядел на него. - Это просто кусочек сплава. Я исследую его устойчивость к реактивам. Ну, спасибо, что позвонили, Сэм.
   - У вас нет личного мнения о том, что случилось с Карлом?
   Кристел удивился.
   - Но почему вы спрашиваете у меня?
   - Вы знаете о декабрахах больше, чем кто бы то ни было на Сабрии.
   - Боюсь, что ничем не могу вам помочь, Сэм.
   Флетчер кивнул
   - Доброй ночи.
   - Доброй ночи, Сэм.
   Флетчер сидел, глядя на пустой экран. Мониторы - декабрахи - вычеркивания на микрофильмах. Здесь было какое-то течение, направления которого он не мог определить. Участвовали, по-видимому, декабрахи, а по ассоциации с ними и Кристел. Флетчер не верил заявлениям Кристела; он подозревал, что Кристел лжет систематически, почти по любому поводу. Мысль Флетчера вернулась к металлическому кубику. Кристел был как-то слишком небрежен, слишком поторопился уйти от этой темы. Флетчер достал свой "Справочник", измерил расстояние между буквами "В" и "О": 4,9 сантиметра. Ну, а если масса кубика равна килограмму, как это обычно бывает у образцов? Флетчер подсчитал: объем куба с ребром 4,9 сантиметра равен 119 кубическим сантиметрам, а если масса равна килограмму, то плотность получается равной 8,6 грамма на кубический сантиметр.
   Флетчер взглянул на цифры. Они были не особенно красноречивыми. Это может быть любой из сотни сплавов. Не было нужды идти слишком далеко по цепочке гипотез, но все же он заглянул в "Справочник": никель - 8,8, кобальт - 8,7, ниобий - 8,6 грамма на кубический сантиметр.
   Флетчер откинулся на спинку кресла, задумался. Ниобий? Элемент, дорогой и трудно добываемый, с ограниченными естественными источниками и ненасыщенным рынком. Мысль была возбуждающей. Неужели Кристел открыл биологический источник ниобия? Если да, то состояние ему обеспечено.
   Флетчер шевельнулся в кресле. Он чувствовал, что изнемогает - умственно и физически. Его мысли вернулись к Карлу Райту. Он представил себе труп, бесцельно и пассивно блуждающий во тьме, погружающийся в воду на целые мили, туда, куда никогда не проникает свет.
   Почему убит Карл Райт?
   Флетчеру стало больно от гнева и разочарования, от ненужности смерти Райта. Карл Райт был слишком хорошим человеком, чтобы быть затащенным и утопленным в темном Сабрианском океане. Флетчер вскочил, вышел из кабинета и поднялся в лабораторию.
   Дамон еще возился со своей обычной работой. Он разрабатывал три темы: две относились к усвоению платины одним видом Сабрианской водоросли, третья - к повышенному усвоению рения плоской губкой Альфард-Альфа. В каждом из случаев основная техника была одна и та же: последовательные поколения воспитывались во все возрастающей концентрации металлической соли, в условиях, способствующих мутации. Некоторые организмы в конце концов начинают использовать металл; их можно выделить и перенести в Сабрианскую воду. Часть из них перенесет такую пересадку; некоторые приспособятся к новым условиям и начнут поглощать ставший для них необходимым элемент. Путем отбора и приспособления нужные свойства в этих организмах будут усилены; их можно будет культивировать в больших масштабах, и неисчерпаемые Сабрианские воды будут давать еще один продукт.
   Войдя в лабораторию, Флетчер увидел Дамона, расставлявшего чашки с водорослями в геометрически правильные ряды. Он взглянул на Флетчера через плечо довольно кисло.
   - Я говорил с Кристелом, - произнес Флетчер.
   Дамон заинтересовался.
   - И что он сказал?
   - Сказал, что вычеркнул несколько неверных догадок.
   - Смешно, - отрезал Дамон.
   Флетчер подошел к столу, задумчиво поглядел вдоль рядов чашек с водорослями.
   - Вам на Сабрии попадался ниобий, Джини?
   - Ниобий? Нет. По крайней мере не в заметных количествах. Кажется, у одного коралла есть линии ниобия. - Он склонил голову к плечу, как любопытная птица. - А что?
   - У меня есть только мысль, и то смутная.
   - Не думаю, чтобы Кристел ответил вам удовлетворительно?
   - Совсем неудовлетворительно.
   - Тогда какой следующий ход?
   Флетчер уселся на стол.
   - Я не уверен. Едва ли я смогу сделать многое. Разве только... - он нерешительно умолк.
   - Если только что?
   - Если сам пойду в подводную разведку.
   Дамон поразился.
   - Что вы надеетесь выиграть этим?
   Флетчер улыбнулся.
   - Если бы я знал, мне не нужно было бы идти. Вспомните, Кристел спускался, потом вернулся и уничтожил что-то в микрофильмах.
   - Понимаю, - сказал Дамон. - Все-таки, я думаю, что довольно... ну, безрассудно после того, что случилось.
   - Может быть, а может быть, и нет. - Флетчер соскользнул со стола. - Как бы то ни было, я поеду завтра.
   Он оставил Дамона за ежедневным отчетом и спустился на главную палубу.
   У подножия лестницы ждал Блю Мерфи. Флетчер окликнул его:
   - Эй, Мерфи!
   Круглое красное лицо выражало озадаченность.
   - Агостино у вас?
   Флетчер резко остановился.
   - Нет.
   - Он должен был сменить меня с полчаса назад. В спальне его нет, в столовой нет...
   - Господи! - произнес Флетчер. - Еще один!
   Мерфи взглянул через плечо на океан.
   - С час назад его видели в столовой.
   - Идемте, - сказал Флетчер. - Обыщем плот.
   Они искали везде: в цехах, в куполе на мачте, во всех углах и закоулках, куда человек может сунуть голову, чтобы посмотреть. Баржи были на причале в доке, шлюпка и катамаран - у своих причалов, вертолет дремал на палубе, свесив лопасти ротора.
   Агостино нигде на плоту не было. Никто не знал, куда он пошел, никто не знал в точности, когда он ушел.
   Команда плота собралась в столовой, люди нервничали, поглядывая в иллюминаторы на океан.
   Флетчер мог придумать лишь несколько слов.
   - Что бы нас ни преследовало, - а мы не знаем, что это такое, - оно не должно захватить нас врасплох. Нам нужно быть осторожными. Больше, чем осторожными!
   Мерфи мягко стукнул кулаком по столу.
   - Но что мы можем сделать? Ведь нельзя же стоять и ждать, как бараны!
   - Теоретически Сабрия - безопасная планета, - сказал Дамон. - Согласно Стрискалю и Галактическому кодексу, здесь нет опасных существ.
   - Хотел бы я, чтобы это мне сказал сам Стрискаль, - фыркнул Мерфи.
   - Он мог бы рассуждениями вернуть нам Райта и Агостино. - Дэйв Джонс взглянул на календарь. - Ждать еще месяц.
   - Мы будем работать в одну смену, - сказал Флетчер, - пока не приедут очередные.
   - Лучше назовите их подмогой, - проворчал Мальберг.
   - Завтра, - продолжал Флетчер, - я спущусь в жуке, погляжу кругом и узнаю, что происходит. Тем временем прочие пусть носят с собой топорики или ломики.
   По стеклам, по палубе снаружи что-то мягко стучало.
   - Дождь, - заметил Мальберг. Он взглянул на часы на стене. - Полночь.
   Дождь шипел в воздухе, стучал по стенам; по палубе текла вода, а огни на мачтах светились сквозь косые струи.
   Флетчер подошел к иллюминатору, по которому струилась вода, поглядел в сторону цеха. "Кажется, нам лучше запереться на ночь. Незачем..." - Он выглянул в окно, а потом кинулся к двери и выбежал под дождь. Струи хлестали его по лицу, он мог видеть только блеск фонарей сквозь дождь и что-то белое на блестящем темно-сером фоне палубы, что-то вроде старого белого пластмассового шланга.
   Вдруг его дернули за лодыжку, вырвав опору из-под ног. Он упал ничком на мокрую палубу. Позади него раздался топот ног, потом возбужденные восклицания, лязг и скрип; ноги у него освободились. Люди затопали дальше сквозь дождь. Флетчер поспешил за ними. Но в цехе ничего не было. Дверь была распахнута, помещения освещены. Справа и слева стояли приземистые измельчители, за ними автоклавы, чаны, трубы шест различных цветов.
   Флетчер потянул главный рубильник - жужжание и скрежет машин умолкли. "Запрем все это и вернемся в спальни".
   Утро наступало в обратном вечеру порядке: сначала мрачная зелень Атрея, потом она согрелась до розового, когда за тучами поднялся Гейдион. День был ветреный, темные полосы шквалов стлались по всем румбам компаса.
   Флетчер позавтракал, надел плотно прилегающий к телу комбинезон, протканный нагревательными проволоками, потом водонепроницаемый скафандр с пластмассовым шлемом. Водяной жук висел на шлюпбалках восточного края плота прозрачный пластмассовый корпус с насосами, заключенными в металлический кожух посредине. Погружаясь, корпус заполнялся водой через клапаны, которые затем закрывались; жук мог опускаться до 400 футов, причем корпус выдерживал половину давления, а заключенная в нем вода - остальное. На долю пассажира доставалось давление 200 футов* - достаточно близкое к предельному.
   Флетчер забрался внутрь. Мерфи присоединил шланги от резервуара с воздухом к его шлему, потом плотно завинтил дверцу. Мальберг и Ганс Гейнц повернули шлюпбалки. Мерфи встал у пульта управления спуском; на мгновение он заколебался, переводя взгляд с темной, ало рябящей воды на Флетчера и обратно.
   Флетчер махнул рукой.
   - Спускай! - Его голос раздался из рупора на переборке позади него.
   Мерфи повернул рукоятку. Жук опустился. Вода ворвалась внутрь через клапаны, забурлила вокруг Флетчера, поднимаясь выше его головы. Из выпускного клапана шлема взметнулись пузырьки. Флетчер проверил насосы, потом схватился за рычаги. Жук наискось ушел под воду.
   - Он может уйти от всего, что за ним погонится, - сказал Дамон. - Ему там безопаснее, чем нам на плоту.
   Мерфи вздохнул.
   - Аппарат даже сильнее, чем мне хотелось бы. - Он хлопнул Дамона по плечу. - Дамон, мой мальчик, вы можете подняться. На вершине мачты вы будете в безопасности; едва ли что-нибудь полезет туда, чтобы стащить вас в воду. Мерфи поднял глаза к куполу, расположенному в сотне футов над палубой. - И кажется, я и сам туда полезу, если кто-нибудь согласится приносить мне туда еду.
   Гейнц указал на воду.
   - Вот пузырьки. Он под плотом. Теперь повернул на север.
   День стал бурным. Пена перехлестывала через плот, и выйти на палубу значило промокнуть. Тучи достаточно разошлись, чтобы появились очертания Атрея и Гейдиона, - кровавого апельсина и бледно-зеленого лимона.
   Вдруг ветер утих; океан простерся в каком-то тревожном спокойствии. Команда сидела в столовой и пила кофе, слышались отрывистые, неспокойные голоса.
   Дамон встревожился и пошел в свою лабораторию, но вернулся бегом в столовую.
   - Декабрахи - они под плотом! Я видел их с наблюдательной палубы.
   Мерфи пожал плечами.
   - Я не собираюсь лишать их жизни.
   - Мне хочется поймать одного, - сказал Дамон. - Живого.
   - Мало вам неприятностей? - проворчал Дэйв Джонс.
   Дамон терпеливо объяснил:
   - Мы не знаем о декабрахах ничего. Это высоко развитый вид. Кристел уничтожил все сведения, какие у нас были, и мне нужен хоть один экземпляр.
   Мерфи поднялся.
   - Думаю, что смогу подцепить одного сеткой.
   - Хорошо, ответил Дамон. - Я приготовлю для него большой чан.
   Команда вышла на палубу. Стало душно. Океан лежал маслянисто-гладкий; дымка соединяла море с небом постепенными переходами красок - от грязно-красного у плота до бледно-розового в зените.
   Выдвинули кронштейн, прикрепили парашютную сетку и тихонько спустили ее в воду. Гейнц стоял у лебедки; Мерфи перегнулся через фальшборт, пристально вглядываясь в воду.
   Из-под плота выплыло что-то бледное.
   - Поднять! - крикнул Мерфи.
   Трос натянулся; сеть поднялась из воды в каскадах брызг. В центре ее бился шестифутовый декабрах, ловя жабрами воду.
   Кронштейн повернули на палубу, сеть наклонилась, и декабрах соскользнул в пластикатовый чан. Он заметался во все стороны, пластикат прогибался под его ударами. Потом он тихо всплыл посредине, уложив щупальца вдоль тела. Вся команда столпилась вокруг чана. Сквозь прозрачные стенки на людей смотрело черное пятно глаза. Мерфи повернулся к Дамону.
   - А дальше?
   - Я попрошу поставить чан на палубе рядом с лабораторией, где он будет у меня под руками.
   - Сказано - сделано.
   Чан подняли и перенесли на место, указанное Дамоном; Дамон возбужденно кинулся разрабатывать план исследований.
   Команда поглазела на декабраха минут 10-15, потом вернулась в столовую.
   * *
   *
   Время шло. Порывы ветра поднимали на океане короткую крутую волну. В два часа рупор зашипел, команда замерла, все подняли головы.
   Из рупора послышался голос Флетчера:
   - Эй, на плоту! Я в двух милях на северо-запад. Готовьтесь поднять меня.
   - А! - вскричал Мерфи, осклабившись. - Он сделал это!
   - Я держал о нем пари: четыре против одного, - сказал Мальберг. - Хорошо, что никто не принял.
   - Идем, он подойдет раньше, чем мы приготовимся. Они собрались у причала. Водяной жук скользил по океану, блестя корпусом на темной взлохмаченной воде. Он тихо подошел к плоту, магнитные присоски схватили его за нос и корму. Завизжала лебедка, и жук поднялся, изливая свой водяной балласт.
   Флетчер в кабине казался напряженным и усталым. Он неловко выбрался из жука, потянулся, расстегнул герметический скафандр, откинул шлем.
   - Ну вот, я вернулся. - Он оглядел собравшихся. - Удивляетесь?
   - Я проиграл бы на вас, - сказал ему Мальберг.
   - Вы нашли хоть что-нибудь? - спросил Дамон.
   Флетчер кивнул.
   - Сколько хотите. Дайте мне переодеться. Я весь мокрый от пота. - Он вдруг остановился, взглянув на чан у лаборатории. - Когда вы поймали его?
   - Выловили около полудня, - ответил Мерфи. - Дамон хочет изучать его.
   Флетчер стоял, глядя на чан, и плечи у него опустились.
   - Что-нибудь не так? - спросил Дамон.
   - Нет, - ответил Флетчер. - Хуже, чем есть, не может быть. - Он повернулся и пошел к спальням.
   Команда ждала его в столовой; он пришел минут через 20, налил себе чашку кофе и сел.
   - Ну, вот, - сказал он - Я не уверен, но похоже, что мы влопались.
   - С декабрахами? - спросил Мерфи.
   Флетчер кивнул.
   - Я так и знал! - торжествующе вскричал Мерфи. - Достаточно взглянуть на этих трепунов, чтобы увидеть, какие они негодяи.
   Дамон нахмурился, не одобряя эмоциональных решений.
   - Как в сущности обстоит дело? - спросил он Флетчера. - Что вы можете сказать?
   Флетчер тщательно взвешивал слова.
   - Дело обстоит так, как мы и не думали. Прежде всего, декабрахи живут организованно.
   - Вы хотите сказать - они разумные?
   Флетчер покачал головой.
   - Не знаю наверное. Возможно. Точно так же возможно, что они живут инстинктивно, как общественные насекомые.
   - Но как же... - начал было Дамон.
   Флетчер приподнял руку:
   - Я расскажу вам все, что случилось, а все вопросы вы будете задавать потом. - Он отхлебнул кофе. - Спустившись под воду, я, конечно, был начеку и смотрел во все глаза. В жуке я чувствовал себя в безопасности, но случались уже всякие вещи, и я немножко нервничал. Едва спустившись, я увидел декабрахов - штук пять или шесть. - Флетчер умолк и отпил кофе.
   - Что они делали? - спросил Дамон.
   - Ничего особенного. Плавали вокруг монитора, запутавшегося в водорослях. Щупальце у него висело, как рука, и уходило из поля зрения. Я направился туда, просто чтобы посмотреть, что деки делают; они попятились. Мне не хотелось тратить время под плотом, и я повернул на север, к Глубинам. На полпути туда я увидел странную вещь; собственно, я проплыл мимо и повернул, чтобы рассмотреть. Я увидел с дюжину деков. С ними был монитор - действительно большой. Огромный. Он висел на шарах или пузырях - на каких-то стеблях, которые поддерживали его, а деки его направляли... В нашу сторону.
   - В нашу сторону, да? - пробормотал Мерфи.
   - Что вы сделали? - спросил Меннерс.
   - Что же, это была, может быть, невинная прогулка, но я не хотел рисковать. Щупальце у этого монитора было как швартов. Я повернул жука на пузыри - одни уничтожил, остальные разогнал. Монитор упал как камень. Деки разбежались во все стороны. Я подумал, что выиграл этот ход, и пустился на север. Вскоре очутился там, где склон начинает спускаться в Глубины. Я шел на глубине 20 футов, а тут спустился на 200. Мне пришлось включить фары. Этот красный полусвет почти не проникает в воду. - Флетчер снова отпил кофе. - Всю дорогу на Отмелях я шел над коралловыми рифами и над лесами гибких водорослей. Там, где склон спускается в Глубины, кораллы становятся чем-то фантастическим: я думал, здесь больше движение воды, больше питания, больше кислорода. Они вырастают на сотни футов шпилями и башнями, зонтами, платформами, арками белыми, голубыми, бледно-зелеными.
   - Я подошел к краю утеса. Это было как удар; только что мои фары светили на кораллы, на все эти белые башни и шпили, - и вдруг ничего. Я был над Глубинами. Мне стало страшновато. - Флетчер ухмыльнулся. - Это неразумно, конечно. Я измерил глубомером - дно было в 12 тысячах футов внизу. Мне это не понравилось, я повернул обратно. И тут заметил справа огни. Я потушил фары, двинулся на разведку. Огней была россыпь, словно я плыл над городом, и почти так это и было.
   - Декабрахи? - спросил Дамон.
   Флетчер кивнул.
   - Декабрахи...
   - Вы хотите сказать: они сами его построили? Вместе с огнями?
   Флетчер нахмурился.
   - В этом я не могу быть уверен. Коралл вырос в таких формах, что получились маленькие каморки, куда можно вплыть и выплыть и делать все, что им нужно делать в доме. Разумеется, защиты от дождя им не нужно. Они не строили эти коралловые пещеры так, как мы строим дома, но это и не выглядит настоящим кораллом. Похоже, что они заставляли его расти, как им нужно.
   Мерфи сказал неуверенно:
   - Значит, они разумные.
   - Нет, это не обязательно. В конце концов осы строят свои сложные гнезда, пользуясь только инстинктом.
   - Каково ваше мнение? - спросил Дамон. - Какое впечатление это производит?
   Флетчер покачал головой.
   - Я не могу быть уверен. Не знаю, какую мерку тут применять. "Разум" - это слово, имеющее тысячи смыслов, и мы применяем его слишком узко и искусственно.
   - Я не понимаю, - заявил Мерфи. - Как вы думаете, деки разумны или нет?
   Флетчер засмеялся.
   - А люди разумны?
   - Конечно. Так они говорят по крайней мере.
   - Так вот, я хочу сказать, что нельзя мерить разум декабрахов человеческим разумом. Их надо судить по другой мерке - по их собственной. Люди пользуются орудиями из металла, глины, волокна, неорганических материалов - неживых. Я могу представить себе цивилизацию, развившуюся на живых орудиях специализированных существах, применяемых господствующей группой для специальных целей. Предположим, что на такой основе живут и декабрахи. Они заставляют коралл расти в нужных им формах. Они пользуются мониторами как лебедками или подъемными кранами, или как ловушками, или для добывания чего-нибудь из воздуха.
   - Тогда, значит, - произнес Дамон, - вы думаете, что декабрахи разумны?
   Флетчер покачал головой.
   - Разум - это только слово, только определение. То, что деки делают, может не поддаваться нашим определениям.
   - Это мне не под силу. - Мерфи откинулся на стуле.
   Дамон настойчиво продолжал:
   - Я не метафизик и не семантик, но мне кажется, что мы можем сделать решающий опыт.
   - Какая разница, разумны они или нет? - спросил Мерфи.
   - Большая разница, - ответил Флетчер, - с точки зрения закона.
   - Ааа, понял, - сказал Мерфи. - Учение об Ответственности.
   Флетчер кивнул.
   - Нас могут выкинуть с этой планеты за ранение или убийство разумных обитателей. Это бывало.
   - Верно, - поддержал Мерфи. - Я был на Алкаид-2, когда такая неприятность случилась с Гравитонной Корпорацией.
   - Итак, если деки разумны, то нам придется быть начеку. Вот почему я встревожился, увидев дека в чане.
   - Ну, что же, разумны они или нет? - спросил Мальберг.
   - Есть один решающий признак, - повторил Дамон. Все взглянули на него выжидающе.
   - Ну? - произнес Мерфи. - Выкладывайте.
   - Сообщение между собой.
   Мерфи задумчиво кивнул.
   - Кажется, это подходит. - Он взглянул на Флетчера. - Вы заметили, чтобы они сообщались между собою?
   Флетчер покачал головой.
   - Я завтра возьму с собой камеру и звукозапись. Тогда мы узнаем наверняка.
   - Кстати, - заметил Дамон, - почему вы спрашивали о ниобии?
   Флетчер почти забыл об этом.
   - У Кристела на столе был кусочек. Может быть... я не уверен.
   Дамон кивнул.
   - Так вот, может быть, это и совпадение, но в деках полно ниобия.
   Флетчер пристально взглянул на него.
   - Он у них в крови, и много содержится во внутренних органах.
   Флетчер замер, не донеся чашку до рта.
   - Достаточно, чтобы это было выгодным?
   Дамон кивнул.
   - Вероятно, сотня граммов на организм или больше.
   - Ну-ну, - произнес Флетчер. - Это действительно очень интересно.
   * *
   *
   Дождь шумел всю ночь; налетел сильный ветер, поднимая и нося дождь и пену. Большая часть команды легла спать, фактически все, кроме стюарда Дэйва Джонса и радиста Меннерса, сидевших за шахматами.
   Сквозь шум ветра и дождя послышался еще один звук - металлический скрежет, пронзительный скрип, ставший слишком громким, чтобы не услышать его. Меннерс вскочил, кинулся к окну.
   - Мачта!
   Она была смутно видна сквозь дождь и качалась, как тростник, все увеличивая размах колебаний.
   - Что можно сделать? - вскричал Джонс.
   - Одна группа растяжек лопнула. Сейчас ничего, - произнес Меннерс.
   - Я позову Флетчера. - Джонс кинулся по коридору к спальням.
   Мачта резко вздрогнула, замерла на какие-то доли секунды под необычным углом и рухнула на цех переработки.
   Прибежал Флетчер, поглядел в окно. Сейчас, когда фонарь на мачте погас, плот выглядел мрачно и зловеще. Флетчер пожал плечами, отвернулся.
   - Ночью ничего нельзя сделать. Выйти на палубу - значит, рисковать жизнью.
   Утром осмотр места происшествия показал, что две растяжки аккуратно перепилены или перекушены. Мачту, легкую по конструкции, быстро разрезали, оттащили в сторону поломанные части. Плот казался голым и плоским.
   - Кто-то или что-то, - заговорил Флетчер, - старается причинить нам как можно больше неприятностей. - Он поглядел через серовато-розовый океан туда, где за пределами видимости плавал плот Морской Рекуперации.
   - По-видимому, - заметил Дамон, - вы говорите о Кристеле.
   - У меня есть подозрения.
   Дамон взглянул в ту сторону.
   - Я практически уверен.
   - Подозрение - не доказательство, - произнес Флетчер. - Прежде всего, чего Кристел надеется добиться, нападая на нас?
   - А чего добились бы декабрахи?
   - Не знаю, - сказал Флетчер. - Хотел бы знать. - Он пошел переодеться в подводный костюм.
   Водяной жук был готов. Флетчер укрепил камеру в наружной оправке, присоединил звукозапись к чувствительной диафрагме на кожухе, потом сел и закрылся колпаком. Жук погрузился в океан. Он наполнился водой, и его блестящая оболочка исчезла в глубине.
   Команда починила крышу цеха переработки, подняла и установила мачту.
   День уходил, наступили сумерки и сиреневый вечер. Рупор зашипел, забормотал, потом усталый голос Флетчера сказал с усилием:
   - Готовьтесь, я иду.
   Команда собралась у борта, вглядываясь в сумерки. Одна тускло блестящая волна сохранила свою форму, приблизилась и оказалась водяным жуком. Спустили захваты, вылили воду из жука, подняли его на палубу. Флетчер вылез на палубу, устало прислонился к шлюпбалкам.
   - Мне этих погружений хватит надолго.
   - Что вы нашли? - жадно спросил Дамон.
   - Я заснял все. Покажу, как только в голове у меня перестанет шуметь.
   Флетчер принял горячий душ, потом спустился в столовую и съел миску супу, которую поставил перед ним Джонс, пока Меннерс переносил заснятую Флетчером пленку из камеры в проектор.
   - Я понял две вещи, - сказал Флетчер. - Во-первых, они разумны. Во-вторых, если они сообщаются между собою, то по способу, недоступному для человеческих чувств.
   Дамон прищурился, удивленно и недовольно.
   - Это почти противоречие.
   - Погодите, - сказал Флетчер. - Увидите сами. Меннерс включил проектор экран осветился.
   - На первых нескольких футах нет почти ничего, - произнес Флетчер. - Я плыл прямо к концу отмели и прошел вдоль края Глубин. Там обрыв, как на краю света, - прямо вниз. Милях в десяти западнее колонии, найденной вчера, я нашел еще одну, большую, почти город.
   - Город означает цивилизацию, - поучительно заметил Дамон.
   Флетчер пожал плечами.
   - Если цивилизация означает сознательное изменение среды - а я где-то слышал такое определение, - то они цивилизованы.
   - Но они не сообщаются между собою?
   - Проверьте по фильму сами.
   Экран был темен - цвета океана.
   - Я сделал круг над Глубинами, - пояснил Флетчер, - выключил огни, включил камеру и стал медленно приближаться.
   В центре экрана появилось бледное созвездие, затем оно распалось на рой искр. Они становились крупнее и ярче; позади них проступили высокие неясные очертания коралловых минаретов, башен, шпилей и зубцов. Они прояснялись по мере того, как Флетчер подплывал ближе. С экрана раздался записанный голос Флетчера: "Эти формации имеют высоту от 50 до 200 футов и тянутся почти на полмили".
   Изображение изменилось. На поверхности шпилей появились темные пятна; сквозь них тихонько вплывали и выплывали бледные фигуры декабрахов. "Заметьте, - продолжал записанный голос, - эту площадку перед колонией. Это словно терраса или двор. Отсюда плохо видно, я спущусь еще футов на сто".
   Изображение изменилось; экран потемнел. "Я спускаюсь, глубомер показывает 360 футов... 380... Мне видно не очень хорошо, надеюсь, камере видно лучше".