- И как она может излечить ваше наваждение?
Виоль Фалюш выпрямился в кресле.
- У вас что, нет воображения? Мы уже достаточно много друг другу сказали.
- Так Игрель Тинси жива?
- Да, конечно.
- Но из ваших слов я сделал вывод, что она мертва.
- Жизнь и смерть - все это неточные термины.
- Кто тогда Друзилла, девушка, которую вы оставили Наварху? Она Игрель Тинси?
- Она то, что она есть. И допустила ужасную ошибку. Не оправдала моих надежд, и Наварх тоже, раз уж взялся воспитывать ее. Она легкомысленна и упряма, заигрывала с другими мужчинами и должна служить мне, как служила Игрель Тинси. Так и будет, во веки веков, пока я не получу желаемого и не успокоюсь. К этому времени ей придется оплатить огромный счет. Тридцать лет! Подумайте об этом! - Голос Виоля Фалюша дрожал и прерывался. Тридцать лет быть окруженным красотой и не иметь возможности наслаждаться ею. Тридцать долгих лет!
- Я не рассчитываю, что вы послушаете моего совета, - сухо сказал Джерсен.
- Я не нуждаюсь ни в чьих советах, и, естественно, то, что я говорю вам, не может быть опубликовано. Я буду оскорблен и потребую удовлетворения.
- Тогда что можно печатать?
- Все, что хотите, если это не оскорбит меня.
- А что здесь еще делается - по ту сторону зала?
Виоль Фалюш с минуту разглядывал его. Джерсен чувствовал это, но не мог различить выражения глаз. Но голос Фалюша звучал легко:
- Это Дворец Любви. Я увлечен им, даже захвачен, возможно, из-за механизма сублимации. Я разработал программу исследований. Изучаю эмоции в искусственно созданных и достоверных обстоятельствах. Однако сейчас я предпочел бы не обсуждать проблему. Возможно, через пять лет, или десять, я опубликую заключение. Предвижу потрясающие результаты.
- Что касается фотографий в фойе...
Виоль Фалюш вскочил на ноги.
- Хватит! Мы говорили слишком долго, я разволновался, и вы тому причиной, поэтому я доставлю некоторые неудобства и вам, что несколько меня успокоит. Внимание и осторожность! Скоро настанет час возвращения в Реальность.
- А что будет с вами? Останетесь здесь?
- Нет. Я также покину Дворец. Работа здесь завершена, у меня важная миссия на Альфаноре, которая меня развлечет и, возможно, все изменит... Будьте любезны, выйдите в холл. Мой друг Хеланс ожидает вас.
"Хеланс, - подумал Джерсен, - должно быть, тот белоглазый". Ощущая на себе пристальный взгляд Виоля Фалюша, Джерсен медленно повернулся и пошел к двери. Белоглазый ожидал его в холле. Он держал в руках что-то вроде цепа - стержень, заканчивающийся кусками проволоки. Похоже, другого оружия у него не было.
- Сними одежду, - велел Хеланс, - ты должен быть очищен.
- Это твой язык должен быть очищен, - сказал Джерсен. - Можешь говорить что хочешь, а сейчас ты должен возвратить меня в сад.
Хеланс улыбнулся.
- У меня есть приказ. Можешь упираться, но приказ должен быть и будет исполнен.
- Не тобой, - огрызнулся Джерсен. - Ты слишком толст и медлителен.
Хеланс вскинул цеп, проволоки резко и неприятно засвистели в воздухе.
- Быстро! Или ты выведешь нас из терпения, и наказание будет другим.
Хеланс мускулист и крепок, отметил Джерсен, явно тренированный борец, возможно, столь же хорошо тренированный, как и он сам. И на тридцать фунтов тяжелее. Если у него и есть слабое место, этого с ходу не разберешь. Джерсен неожиданно сел на пол, спрятал лицо в ладони и начал всхлипывать.
Хеланс уставился на него.
- Снимай одежду. Не рассиживайся! - Он подошел и поддел Джерсена носком ботинка. - Ап!
Джерсен вскочил, ухватив ногу Хеланса. Тот повалился назад. Кирт нещадно выкрутил ему ногу так, что мышцы свело от боли. Белоглазый отчаянно заорал, затем упал и замер. Кирт поднял плетку, стегнул его по плечу. Проволоки зашипели, клацнули, Хеланс застонал.
- Если можешь идти, - сказал Джерсен, - просто покажи дорогу.
За его спиной раздались шаги. Джерсен повернулся и увидел высокую фигуру в черном. В мозгу вспыхнули красно-белые огни, и Джерсен потерял сознание.
Это были кошмарные полчаса. Джерсен медленно возвращался к жизни. Он лежал голым в саду, возле стены Дворца. Одежда была аккуратно сложена рядом.
"С меня хватит, - подумал Кирт. - Проект провалился. Не полностью, поскольку я еще жив". Он оделся, криво улыбаясь. Его пытались проучить. Ничего не выйдет. Он уплатил, но боль, как и удовольствие, проходит быстро. Гордость - раздражитель посильнее.
Джерсен прислонился к стене и ждал, когда в голове прояснится. Нервное напряжение еще не спало. На теле не было ни синяков, ни кровоподтеков только несколько красных рубцов. Живот подвело от голода. Вот она, ирония судьбы: он гость за столом Виоля Фалюша, гуляет по прелестным садам, которые создало воображение врага... Джерсен вновь мрачно улыбнулся. Он и не ждал, что жизненный путь будет усыпан розами.
Смеркалось. Сад никогда не выглядел таким прекрасным. В кустах жасмина дрожали огни, мраморные урны мерцали в темной зелени, словно испуская собственный свет. Стайка девушек из деревушки прошла мимо. Сегодня они были в просторных белых шароварах и несли желтые фонарики. Завидев гостя, девушки закружились возле него, распевая веселую песенку, слов которой Джерсен не понял. Одна приблизилась, поднесла фонарик к его лицу.
- Почему ты такой грустный, незнакомец? Такой мрачный! Развеселись, пойдем с нами!
- Благодарю, - ответил Джерсен, - боюсь, сегодня я мало пригоден для веселья.
- Поцелуй меня, - прошептала девушка. - Разве я не прекрасна? Почему ты так печален? Потому что должен навсегда покинуть Дворец Любви? А мы останемся тут, всегда будем молоды и всегда будем проносить свои фонарики сквозь ночь. Поэтому ты грустишь?
Джерсен улыбнулся.
- Да, я должен возвращаться в дальний мир. И я погружен в свои думы. Не позволяйте мне мешать вашему веселью.
Девушка поцеловала его в щеку.
"Сегодня - твоя последняя ночь, последняя ночь во Дворце Любви. Сегодня ты должен сделать все, чем пренебрегал. Больше не будет времени".
Девушки пошли дальше, Джерсен глядел им вслед.
"Всем ли я пренебрег... Хотелось бы думать, чтобы это было так...".
Он направился к террасе, где ужинали гости. Наварх склонился над блюдом с гуляшом. Джерсен присоединился к нему. Слуга подкатил тележку. Джерсен, который не ел с утра, положил себе приличную порцию.
В конце концов Наварх заговорил:
- Что случилось? Выглядите слегка потрепанным.
- Я провел день с нашим хозяином.
- Да ну! Говорили с ним лицом к лицу?
- Почти.
- И вы узнали, кто он? Марио? Этьен? Танзел?
- Я ни в чем не уверен.
Наварх хмыкнул и вновь склонился над гуляшом.
- Это последняя ночь, - промолвил Джерсен.
- Так мне сказали. Я рад буду уехать. Здесь нет поэзии. Я всегда говорил: радость должна быть свободной, ее нельзя принудить. Глядите! Огромный дворец с великолепными садами, с ожившими нимфами и полубогами. Но где мечта, где миф? Только простодушные могут получать здесь удовольствие.
- Вашему другу Виолю Фалюшу будет грустно слышать это.
- Иного я сказать не могу. - Наварх кинул на Джерсена неожиданно острый взгляд. - Вы спрашивали про девушку?
- Да. Но ничего не узнал.
Наварх прикрыл глаза.
- Я стар, не могу действовать. Слушайте, Генри Лукас - или как вас там, - вы не можете ничего сделать?
- Сегодня я устал, - уклончиво ответил Джерсен. - Меня не слишком любезно приняли.
Собеседники надолго умолкли. Затем Джерсен спросил:
- Когда мы уезжаем?
- Я знаю не больше, чем вы.
- Мы сделаем, что можем.
14
Взобравшись на гребень холма, Мармадьюк отыскивал
взглядом высокий кипарис, под которым ютилась хижина
символиста. И стоял там кипарис, печальный и одинокий, и
хижина подле него. И приветствовал его символист.
- Сотни лиг прошел я, - промолвил Мармадьюк, - чтобы
задать тебе лишь один вопрос: есть ли душа у цвета?
- Неужто кто-то утверждает обратное? - вопросил
символист и заставил все вокруг сиять оранжевым светом,
взмахнув полами тоги, а потом запахнулся в нее с великой
ловкостью.
С немалым удовольствием наблюдал за ним Мармадьюк,
дивясь мощи старца.
Символист вызвал к жизни зеленый свет, и, присев под
ветвями кипариса, спрятал голову в колени, и накрылся
тогой, тогда как Мармадьюк лишь руками всплеснул в
удивлении.
И пробудил к жизни символист красный свет, и, подойдя к
Мармадьюку, играючи, покрыл его тогой.
- О мой друг! - прошептал гость высвобождаясь. - До
чего ты искусен.
- Все, что достойно усилий, должно выполнять хорошо,
рек символист. - Теперь внемли моим словам! У каждого
цвета двойная природа. Оранжевый есть и веселье цветка, и
крик умирающей цапли. Зеленый есть и эманация послемыслей,
и печаль северного ветра. Красный, как мы видели, являет
собой здоровую простоту.
- А второе значение красного? - спросил Мармадьюк.
- А это тебе предстоит познать - как сказал кот,
открывая масленку, - ответствовал символист и сотворил
криптический знак.
Озадаченный, откланялся Мармадьюк и уже был на полпути
к горам, когда обнаружил пропажу бумажника...
Из "Свитка Девятого Измерения", глава "Ученик Авара".
Последняя ночь во Дворце Любви была праздничной. Играла музыка, дымились курильницы, распространяя дурманящие ароматы, водили хороводы девушки из деревень. Те, кого соединяли нежные узы, вели прощальные беседы или же предавались последней вспышке страсти. Остальные всему предпочли созерцание, витая в мечтах. Так прошла ночь. Цветные фонарики мигнули и погасли. Счастливый Народ ускользнул за ограду сада, один за другим гости поднимались в свои спальни, поодиночке или парами.
Все стихло, начала выпадать роса. К каждому гостю подошел слуга: пришло время собираться в дорогу.
На возражения и брюзжание гостей у слуг был лишь один ответ: таков порядок, аэрокар ждет, те, кто не успеет собраться, будут добираться до Кулихи пешком.
Гостям еще раз предложили новые одежды - строгие костюмы черного, голубого и темно-зеленого цветов. Их проводили к аэрокару. Джерсен пересчитал гостей: все в сборе, кроме Прютта и Друзиллы. Этьен, Марио и Танзел стояли поблизости. Если один из них - Виоль Фалюш, очевидно, он собирается возвратиться в Ойкумену вместе с остальными.
Джерсен прошел вперед, заглянул в кабину пилота и увидел там Хеланса. Гости рассаживались в аэрокаре. Джерсен отвел Наварха в сторону: Погодите.
- Почему?
- Неважно. - Танзел и Этьен уже поднялись на борт, теперь по трапу взбирался Марио. Джерсен торопливо заговорил: - Ступайте за ним. Поднимите шум. Колотите по переборке. Там есть запасной выход между салоном и кабиной пилота. Постарайтесь держать его открытым. Отвлеките пилота, постарайтесь не задевать Марио, Этьена или Танзела - у них не должно быть повода вмешиваться.
Наварх удивленно воззрился на него:
- И что толку с этого?
- Неважно. Делайте, как я говорю. Где Друзилла? Где Игрель Тинси? Почему их нет на борту?
- Да... Почему их нет на борту? Я разгневан. - Наварх ринулся к трапу, оттолкнув Лейдиг. - Подождите! - взревел он. - Здесь не все пассажиры. Где Зан Зу из Эриду? Мы не можем улететь без нее. Я отказываюсь уезжать, ничто не сдвинет меня с места.
- Успокойся, старый дурень, - проворчал Торрас да Нозза, - из этого ничего хорошего не выйдет.
Наварх метался по салону. Он замолотил по перегородке, нажав на ручку запасного выхода. В конце концов Хеланс отворил дверь и вошел в салон, чтобы успокоить бунтовщика:
- Потише, старина. Мы уезжаем согласно приказу. Ты же не хочешь один брести весь путь до города. Успокойся!
- Послушайте, Наварх, - увещевал Леранд Уибл. - Вы ничего не добьетесь. Сидите тихо.
- Ну ладно, - сказал Наварх. - Я протестовал. Сделал все, что мог. Больше мне сказать нечего.
Хеланс вернулся в передний отсек. Он влез в кабину пилота, закрыл дверь. Джерсен, который прятался в сторонке, ударил его камнем по голове. Хеланс застонал, оглянулся и увидел врага, хотя кровь заливала ему глаза. Он издал неопределенный вопль. Джерсен ударил еще раз. Белоглазый упал.
Джерсен сел за пульт управления. Аэрокар взмыл вверх в лучах восходящего солнца. Кирт обыскал Хеланса и нашел два лучемета, которые засунул в карман. Он снизил скорость, так что аэрокар завис над землей, отворил двери и вытолкнул Хеланса наружу.
"В салоне, - подумал Джерсен, - Виоль Фалюш, должно быть, удивляется, что за странный курс взял Хеланс". Джерсен оглядел расстилавшийся внизу океан и наконец обнаружил островок милях в двадцати от берега. Он покружил над ним и, не найдя никаких признаков присутствия людей, посадил аэрокар.
Джерсен спрыгнул на землю. Подойдя к люку салона, он открыл его и заскочил внутрь.
- Все выходите. Быстро. - Джерсен повел лучеметом.
- Что это значит? - промычал Уибл.
- Это значит: все выходите.
Наварх вскочил:
- Давайте! - завопил он. - Выходите все.
Гости неуверенно вылезли наружу. Когда Марио пошел к двери, Джерсен остановил его:
- Ты остаешься. Веди себя тихо и не двигайся, а то я убью тебя.
Танзел, а затем Этьен тоже были остановлены и усажены. В конце концов салон опустел, в нем остались лишь Джерсен и подозреваемые. Снаружи бушевал Наварх:
- Не вмешивайтесь, или пожалеете. Это дело МПКК! Я точно знаю.
- Наварх! - позвал Джерсен из салона. - Мне нужна ваша помощь.
Наварх влез обратно в салон. Он обыскал Марио, Танзела и Этьена, пока Джерсен держал их на мушке. Поэт не нашел ни оружия, ни чего-либо указывающего на личность Виоля Фалюша. По приказу Джерсена Наварх привязал троицу к креслам обрывками веревок, ремней и полосками ткани. Пленники крыли Джерсена последними словами и требовали объяснить причину подобного обращения: Танзел был самым многословным, Этьен - самым ехидным, а Марио самым разгневанным. Все высказывались с одинаковым пылом. Джерсен ответил на все их тирады чохом:
- Перед двумя из вас я извинюсь позже. Те, за кем нет вины, должны сотрудничать со мной. От третьего я ожидаю неприятностей, и к ним я тоже подготовился.
- Во имя Йеху! - взвился Танзел. - Чего вы от нас хотите? Назовите третьего и разбирайтесь с ним.
- Его звали Фогель Фильшнер, - ответил Джерсен. - А теперь он известен как Виоль Фалюш.
- А мы тут при чем? Ищите его во Дворце.
Джерсен усмехнулся:
- Неплохая идея. - Он подергал путы, там подтянул, здесь укрепил узел. - Наварх, садитесь с этой стороны и следите за ними внимательно. Один их них отнял у вас Игрель Тинси.
- Скажите который.
- Фогель Фильшнер. Вы не узнаете его?
- Хотел бы... - Поэт указал на Марио: - У этого глаза бегают. - Кивнул на руки Танзела: - А этот манерный, как Фогель. - Затем он повернулся, оглядывая Этьена: - Этот злобен, да еще и несчастен.
- Конечно, я несчастен, - фыркнул Этьен. - С чего это мне веселиться?
- Следите за ними хорошенько! - приказал Джерсен. - Мы возвращаемся во Дворец.
Не обращая внимания на отчаянные вопли гостей, он поднял аэрокар в воздух. Пока все шло хорошо, но дальше-то что? Предположим, все его догадки ложны. Допустим, ни Танзел, ни Марио, ни Этьен не имеют ничего общего с Виолем Фалюшем. Однако, обдумав вновь все детали путешествия во Дворец, он отбросил эту мысль.
Проще всего было подобраться к резиденции Виоля Фалюша сверху. Джерсен не желал вновь ползать по утесам. Он опустил аэрокар рядом с Дворцом и вернулся в салон. Как и прежде, Наварх сидел, сверля взглядом пленников, которые, в свою очередь, с ненавистью глядели на него.
Джерсен дал Наварху лучемет:
- Если возникнут сложности, убейте всех троих. Я иду искать Друзиллу и Игрель Тинси. Следите за ними очень внимательно.
Наварх дико расхохотался:
- Кто может провести Безумного Поэта? Я узнаю его и буду держать оружие у горла этого подонка.
Джерсен нахмурился: тюремщик из Наварха никудышный.
- Помните - если он убежит, мы пропали. Пусть просят воды, пусть жалуются на тугие веревки - потерпят. Будьте безжалостны, если вмешается кто-нибудь снаружи. Убейте всех троих.
- С удовольствием.
- Отлично. Придержите свое сумасшествие, пока я не вернусь.
Джерсен вошел в дверь, в которую три недели назад впустили усталых путников. Для этого пришлось расплавить лучеметом замок.
Во дворце царила тишина. Темные комнаты были пусты. Джерсен прошел той дорогой, которой вела его девушка в голубом, и в конце концов обнаружил банкетный зал, теперь сумеречный, слабо пахнущий духами и вином.
Он двигался очень осторожно. Одна дверь выходила в сад. Другая должна была привести его в апартаменты Виоля Фалюша.
Джерсен обшарил стены и нашел-таки за гобеленом узкую дверь, обшитую металлом. Еще раз он прожег себе дорогу.
Спиральная лестница привела его в комнату позади круглого зала.
Джерсен обыскал комнату и наткнулся на черную тетрадку в кожаной обложке. Она содержала краткие заметки о психологии Игрель Тинси и различных методах, с помощью которых Виоль Фалюш надеялся завоевать ее. Казалось, ему было мало любви: он хотел полного подчинения, трепетного обожания, замешанного на любви и страхе.
"Значит, - подумал Джерсен - Виоль Фалюш пока не достиг цели". Он отложил тетрадь. Одну стену занимал телеэкран. Джерсен нажал кнопку и увидел Друзиллу Уэллс в белом платье, сидящую на кровати. Она была бледная, худая, но ей не причинили особого вреда.
Джерсен вновь нажал кнопку. На фоне пяти черных деодаровых деревьев стояла маленькая, не больше кукольного домика, беседка. Рядом сидела девочка лет четырнадцати, как две капли воды похожая на Друзиллу. Она была в просторной белой тоге, полудетское лицо носило странное задумчиво-мечтательное выражение, словно она только что очнулась от приятного сна. Откуда-то подошло высокое негуманоидное создание, ступающее на тонких, покрытых черным мехом ногах. Оно остановилось рядом с девочкой и заговорило высоким пронзительным голосом. Девушка ответила без всякого интереса.
Новый фрагмент изображал террасу перед неким подобием алтаря. Внутри что-то блестело. Статуя божества? На ступеньках стояла еще одна Друзилла, на этот раз лет семнадцати, в одной лишь юбочке, с медным обручем на голове. Поблизости двигались другие женщины и мужчины, одетые подобным образом. Вдали виднелось морское побережье.
Джерсен нажимал кнопку снова и снова. Перед ним мелькали какие-то помещения, клетки. Мальчики, девочки, юноши, девушки, молодые мужчины и женщины, иногда по отдельности, иногда вместе. Это были эксперименты Виоля Фалюша, от которых он явно получал и удовольствие вуайера... [вуайер человек, чье болезненное любопытство удовлетворяется созерцанием эротических сцен] Других двойников Друзиллы Джерсен не увидел.
Он нервничал, потому что не верил в стойкость Наварха и спешил закончить все как можно скорее. Джерсен вышел из холла и отправился через мост, в лабораторный отсек на западе. Здесь помещались объекты экспериментов - в клетках и камерах, за односторонним стеклом.
Ретц, широкоплечий техник, сидевший в маленькой конторе, вытаращил на него глаза:
- Что вы здесь делаете? Вы гость? Хозяин будет недоволен.
- Теперь я хозяин. - Джерсен помахал лучеметом. - Где девушка, похожая на Игрель Тинси?
Ретц поморгал, наполовину убежденный, наполовину сомневающийся.
- Я ничего не могу сказать вам.
Джерсен ткнул в него лучеметом:
- Быстро! Девушка, которую привезли три недели назад.
Ретц начал ныть:
- Как я могу сказать? Виоль Фалюш накажет меня.
- Виоль Фалюш - пленник. - Джерсен пошевелил лучеметом. - Веди меня к девушке, или я убью тебя.
- Он сделает со мной ужасные вещи.
- Уже нет.
Техник всплеснул руками и пошел по коридору. Внезапно он остановился и обернулся:
- Вы сказали, он ваш пленник?
- Да.
- И что вы собираетесь с ним сделать?
- Убить.
- А Дворец?
- Посмотрим. Веди меня к девушке.
- Вы оставите меня здесь, охранять Дворец?
- Я убью тебя, если не поторопишься.
Ретц неуверенно продолжал движение. Джерсен заговорил с ним:
- Что Виоль Фалюш с ней сделал?
- Пока ничего.
- А что хотел?
- Самооплодотворение, так сказать, непорочное зачатие. По окончании процедуры она бы понесла ребенка женского пола, свое точное подобие.
- Игрель Тинси зачала ее таким образом?
- Именно.
- И сколько еще?
- Шестерых. Потом она убила себя.
- Где остальные пять?
- О! Этого я не знаю.
Техник явно лгал, но Джерсен пока отложил выяснение этого вопроса.
Ретц остановился около двери, неуверенно оглянулся:
- Девушка там. Что бы она ни сказала, помните, что я лишь подчиненный, я только выполнял приказы.
- Теперь выполняй мои. Открывай!
Ретц вновь заколебался, с надеждой поглядывая через плечо Джерсена в коридор, словно рассчитывал на помощь. Потом вздохнул и отодвинул дверь.
Друзилла, сидевшая на кровати, взглянула на вошедших с тревогой, однако, увидев знакомое лицо, спрыгнула с постели и подбежала к Джерсену. Она всхлипывала от счастья:
- Я надеялась, что вы придете. Они делали со мной такие ужасные вещи!
Ретц попытался воспользоваться тем, что пришелец отвлекся, и попробовал ускользнуть. Но Джерсен осадил его:
- Не так быстро. У меня есть дело для тебя. - Он заговорил с Друзиллой: - Виоль Фалюш показался тебе? Ты можешь его узнать?
- Он приходил и стоял в дверном проеме, но за его спиной горел свет. Наверно, не хотел, чтобы я его видела. Он был вне себя, ненавидел меня. Сказал, что я неблагодарная. Я спросила почему, ведь я ему ничего не обещала. Он стал абсолютно холоден. Сказал, что моим долгом было ждать и развивать идеалы, пока он не придет. А я вместо этого вела себя мерзко на празднике у Наварха и во время путешествия.
Джерсен задумался:
- Одно известно наверняка: это или Танзел, или Этьен, или Марио. Кто тебе меньше всего нравился?
- Танзел.
- Танзел? Ну что ж, Ретц наверняка знает Виоля Фалюша. А, Ретц?
- Как я могу? Он никогда мне не показывался, только за стеклом в офисе.
"Маловероятно, - подумал Джерсен, - но все же возможно".
- А где остальные дочери Игрель Тинси?
- Здесь было шесть, - пробормотал Ретц. - Двух старших Виоль Фалюш убил. Одна на Альфаноре, эта, - он указал на Друзиллу, - была отослана на Землю. Самая молодая во Дворце, там где горы спускаются к морю. Еще одна жрица бога Ародина на большом острове, прямо на востоке.
- Ретц, - процедил Джерсен, - Виоль Фалюш - мой пленник. Теперь я твой новый хозяин. Ты понимаешь это?
Ретц тупо кивнул.
- Ты можешь описать Виоля Фалюша?
- Высокий мужчина с темными волосами, может быть ласковым или жестоким, веселым или злобным. Больше я ничего не знаю.
- Приказываю тебе освободить несчастных пленников.
- Невозможно! - взвился Ретц. - Они не знают иной жизни, кроме своих комнат. Открытый воздух, море, солнце - они сойдут с ума.
- Тогда мягко, насколько возможно, приведи их в норму. Я скоро вернусь и прослежу, как ты выполнил приказ. Потом скажи обитателям садов, что они больше не рабы и вольны остаться здесь или уйти. Имей в виду: я разыщу тебя хоть под землей и накажу за ослушание.
- Я подчинюсь, - бормотал Ретц. - Я привык к подчинению. Я не знаю ничего иного.
Джерсен взял Друзиллу за руку:
- Я беспокоюсь за Наварха. Мы не должны задерживаться.
Но когда они вернулись к аэрокару, все было как раньше. Трое пленников замерли в креслах, а Наварх держал их на мушке. Глаза поэта вспыхнули при виде Друзиллы:
- Что с Игрель Тинси?
- Она мертва. Но у нее остались дочери. Что происходило тут, пока меня не было?
- Болтовня. Ругательства. Уговоры. Угрозы.
- Разумеется. Кто был настойчивей всех?
- Танзел.
Джерсен повернулся и холодно оглядел Танзела. Тот пожал плечами:
- По-вашему, я в восторге, что сижу здесь спутанный, как цыпленок?
- Один из вас - Виоль Фалюш, - бросил Джерсен. - Кто? Я думаю... Ну ладно, мы должны исправить одну из величайших несправедливостей, совершенных во имя любви.
Он поднял аэрокар и медленно повел его на восток, к горам. На краю океана, там, где волны бились в каменные глыбы, темнело ущелье, за которым оказался песчаный пятачок, приблизительно с акр. Джерсен завел аэрокар в тень и спрыгнул.
Друзилла-4, самая юная из всех, медленно вышла вперед. Из трещины в скале две негуманоидные няньки издавали раздраженное щелканье. Девочка спросила:
- Вы - Человек? Тот Человек, который должен прийти и полюбить меня?
Джерсен усмехнулся:
- Я - человек, это точно, но кого ты называешь "Тот Человек"?
Друзилла-4 указала на трещину в скале:
- Они рассказали мне о Человеке. Есть только он и я. Я должна буду полюбить его. Вот что я узнала.
- Но ты никогда не видела этого человека?
- Нет. Ты - первый человек, которого я вижу. Первый, подобный мне. Ты замечательный!
- В мире много людей, - успокоил Джерсен. - Они тебе соврали. Поднимайся на борт, я покажу тебе еще одного мужчину и девушку вроде тебя.
Друзилла-4 оглянулась вокруг с недоверием и тревогой:
- Вы хотите забрать меня отсюда? Мне страшно.
- Не надо бояться, - улыбнулся Джерсен. - Поднимайся на борт.
- Конечно. - Она доверчиво подала ему руку и вошла в салон. При виде пассажиров девочка в удивлении остановилась. - Я не знала, что на свете столько людей! - Она критически оглядела Этьена, Марио и Танзела. - Они мне не нравятся. У них глупые злобные лица.
Друзилла-4 повернулась к Джерсену:
- Ты мне нравишься. Ты - первый мужчина, которого я увидела. Должно быть, ты и есть Тот Человек, и я останусь с тобой навсегда.
Виоль Фалюш выпрямился в кресле.
- У вас что, нет воображения? Мы уже достаточно много друг другу сказали.
- Так Игрель Тинси жива?
- Да, конечно.
- Но из ваших слов я сделал вывод, что она мертва.
- Жизнь и смерть - все это неточные термины.
- Кто тогда Друзилла, девушка, которую вы оставили Наварху? Она Игрель Тинси?
- Она то, что она есть. И допустила ужасную ошибку. Не оправдала моих надежд, и Наварх тоже, раз уж взялся воспитывать ее. Она легкомысленна и упряма, заигрывала с другими мужчинами и должна служить мне, как служила Игрель Тинси. Так и будет, во веки веков, пока я не получу желаемого и не успокоюсь. К этому времени ей придется оплатить огромный счет. Тридцать лет! Подумайте об этом! - Голос Виоля Фалюша дрожал и прерывался. Тридцать лет быть окруженным красотой и не иметь возможности наслаждаться ею. Тридцать долгих лет!
- Я не рассчитываю, что вы послушаете моего совета, - сухо сказал Джерсен.
- Я не нуждаюсь ни в чьих советах, и, естественно, то, что я говорю вам, не может быть опубликовано. Я буду оскорблен и потребую удовлетворения.
- Тогда что можно печатать?
- Все, что хотите, если это не оскорбит меня.
- А что здесь еще делается - по ту сторону зала?
Виоль Фалюш с минуту разглядывал его. Джерсен чувствовал это, но не мог различить выражения глаз. Но голос Фалюша звучал легко:
- Это Дворец Любви. Я увлечен им, даже захвачен, возможно, из-за механизма сублимации. Я разработал программу исследований. Изучаю эмоции в искусственно созданных и достоверных обстоятельствах. Однако сейчас я предпочел бы не обсуждать проблему. Возможно, через пять лет, или десять, я опубликую заключение. Предвижу потрясающие результаты.
- Что касается фотографий в фойе...
Виоль Фалюш вскочил на ноги.
- Хватит! Мы говорили слишком долго, я разволновался, и вы тому причиной, поэтому я доставлю некоторые неудобства и вам, что несколько меня успокоит. Внимание и осторожность! Скоро настанет час возвращения в Реальность.
- А что будет с вами? Останетесь здесь?
- Нет. Я также покину Дворец. Работа здесь завершена, у меня важная миссия на Альфаноре, которая меня развлечет и, возможно, все изменит... Будьте любезны, выйдите в холл. Мой друг Хеланс ожидает вас.
"Хеланс, - подумал Джерсен, - должно быть, тот белоглазый". Ощущая на себе пристальный взгляд Виоля Фалюша, Джерсен медленно повернулся и пошел к двери. Белоглазый ожидал его в холле. Он держал в руках что-то вроде цепа - стержень, заканчивающийся кусками проволоки. Похоже, другого оружия у него не было.
- Сними одежду, - велел Хеланс, - ты должен быть очищен.
- Это твой язык должен быть очищен, - сказал Джерсен. - Можешь говорить что хочешь, а сейчас ты должен возвратить меня в сад.
Хеланс улыбнулся.
- У меня есть приказ. Можешь упираться, но приказ должен быть и будет исполнен.
- Не тобой, - огрызнулся Джерсен. - Ты слишком толст и медлителен.
Хеланс вскинул цеп, проволоки резко и неприятно засвистели в воздухе.
- Быстро! Или ты выведешь нас из терпения, и наказание будет другим.
Хеланс мускулист и крепок, отметил Джерсен, явно тренированный борец, возможно, столь же хорошо тренированный, как и он сам. И на тридцать фунтов тяжелее. Если у него и есть слабое место, этого с ходу не разберешь. Джерсен неожиданно сел на пол, спрятал лицо в ладони и начал всхлипывать.
Хеланс уставился на него.
- Снимай одежду. Не рассиживайся! - Он подошел и поддел Джерсена носком ботинка. - Ап!
Джерсен вскочил, ухватив ногу Хеланса. Тот повалился назад. Кирт нещадно выкрутил ему ногу так, что мышцы свело от боли. Белоглазый отчаянно заорал, затем упал и замер. Кирт поднял плетку, стегнул его по плечу. Проволоки зашипели, клацнули, Хеланс застонал.
- Если можешь идти, - сказал Джерсен, - просто покажи дорогу.
За его спиной раздались шаги. Джерсен повернулся и увидел высокую фигуру в черном. В мозгу вспыхнули красно-белые огни, и Джерсен потерял сознание.
Это были кошмарные полчаса. Джерсен медленно возвращался к жизни. Он лежал голым в саду, возле стены Дворца. Одежда была аккуратно сложена рядом.
"С меня хватит, - подумал Кирт. - Проект провалился. Не полностью, поскольку я еще жив". Он оделся, криво улыбаясь. Его пытались проучить. Ничего не выйдет. Он уплатил, но боль, как и удовольствие, проходит быстро. Гордость - раздражитель посильнее.
Джерсен прислонился к стене и ждал, когда в голове прояснится. Нервное напряжение еще не спало. На теле не было ни синяков, ни кровоподтеков только несколько красных рубцов. Живот подвело от голода. Вот она, ирония судьбы: он гость за столом Виоля Фалюша, гуляет по прелестным садам, которые создало воображение врага... Джерсен вновь мрачно улыбнулся. Он и не ждал, что жизненный путь будет усыпан розами.
Смеркалось. Сад никогда не выглядел таким прекрасным. В кустах жасмина дрожали огни, мраморные урны мерцали в темной зелени, словно испуская собственный свет. Стайка девушек из деревушки прошла мимо. Сегодня они были в просторных белых шароварах и несли желтые фонарики. Завидев гостя, девушки закружились возле него, распевая веселую песенку, слов которой Джерсен не понял. Одна приблизилась, поднесла фонарик к его лицу.
- Почему ты такой грустный, незнакомец? Такой мрачный! Развеселись, пойдем с нами!
- Благодарю, - ответил Джерсен, - боюсь, сегодня я мало пригоден для веселья.
- Поцелуй меня, - прошептала девушка. - Разве я не прекрасна? Почему ты так печален? Потому что должен навсегда покинуть Дворец Любви? А мы останемся тут, всегда будем молоды и всегда будем проносить свои фонарики сквозь ночь. Поэтому ты грустишь?
Джерсен улыбнулся.
- Да, я должен возвращаться в дальний мир. И я погружен в свои думы. Не позволяйте мне мешать вашему веселью.
Девушка поцеловала его в щеку.
"Сегодня - твоя последняя ночь, последняя ночь во Дворце Любви. Сегодня ты должен сделать все, чем пренебрегал. Больше не будет времени".
Девушки пошли дальше, Джерсен глядел им вслед.
"Всем ли я пренебрег... Хотелось бы думать, чтобы это было так...".
Он направился к террасе, где ужинали гости. Наварх склонился над блюдом с гуляшом. Джерсен присоединился к нему. Слуга подкатил тележку. Джерсен, который не ел с утра, положил себе приличную порцию.
В конце концов Наварх заговорил:
- Что случилось? Выглядите слегка потрепанным.
- Я провел день с нашим хозяином.
- Да ну! Говорили с ним лицом к лицу?
- Почти.
- И вы узнали, кто он? Марио? Этьен? Танзел?
- Я ни в чем не уверен.
Наварх хмыкнул и вновь склонился над гуляшом.
- Это последняя ночь, - промолвил Джерсен.
- Так мне сказали. Я рад буду уехать. Здесь нет поэзии. Я всегда говорил: радость должна быть свободной, ее нельзя принудить. Глядите! Огромный дворец с великолепными садами, с ожившими нимфами и полубогами. Но где мечта, где миф? Только простодушные могут получать здесь удовольствие.
- Вашему другу Виолю Фалюшу будет грустно слышать это.
- Иного я сказать не могу. - Наварх кинул на Джерсена неожиданно острый взгляд. - Вы спрашивали про девушку?
- Да. Но ничего не узнал.
Наварх прикрыл глаза.
- Я стар, не могу действовать. Слушайте, Генри Лукас - или как вас там, - вы не можете ничего сделать?
- Сегодня я устал, - уклончиво ответил Джерсен. - Меня не слишком любезно приняли.
Собеседники надолго умолкли. Затем Джерсен спросил:
- Когда мы уезжаем?
- Я знаю не больше, чем вы.
- Мы сделаем, что можем.
14
Взобравшись на гребень холма, Мармадьюк отыскивал
взглядом высокий кипарис, под которым ютилась хижина
символиста. И стоял там кипарис, печальный и одинокий, и
хижина подле него. И приветствовал его символист.
- Сотни лиг прошел я, - промолвил Мармадьюк, - чтобы
задать тебе лишь один вопрос: есть ли душа у цвета?
- Неужто кто-то утверждает обратное? - вопросил
символист и заставил все вокруг сиять оранжевым светом,
взмахнув полами тоги, а потом запахнулся в нее с великой
ловкостью.
С немалым удовольствием наблюдал за ним Мармадьюк,
дивясь мощи старца.
Символист вызвал к жизни зеленый свет, и, присев под
ветвями кипариса, спрятал голову в колени, и накрылся
тогой, тогда как Мармадьюк лишь руками всплеснул в
удивлении.
И пробудил к жизни символист красный свет, и, подойдя к
Мармадьюку, играючи, покрыл его тогой.
- О мой друг! - прошептал гость высвобождаясь. - До
чего ты искусен.
- Все, что достойно усилий, должно выполнять хорошо,
рек символист. - Теперь внемли моим словам! У каждого
цвета двойная природа. Оранжевый есть и веселье цветка, и
крик умирающей цапли. Зеленый есть и эманация послемыслей,
и печаль северного ветра. Красный, как мы видели, являет
собой здоровую простоту.
- А второе значение красного? - спросил Мармадьюк.
- А это тебе предстоит познать - как сказал кот,
открывая масленку, - ответствовал символист и сотворил
криптический знак.
Озадаченный, откланялся Мармадьюк и уже был на полпути
к горам, когда обнаружил пропажу бумажника...
Из "Свитка Девятого Измерения", глава "Ученик Авара".
Последняя ночь во Дворце Любви была праздничной. Играла музыка, дымились курильницы, распространяя дурманящие ароматы, водили хороводы девушки из деревень. Те, кого соединяли нежные узы, вели прощальные беседы или же предавались последней вспышке страсти. Остальные всему предпочли созерцание, витая в мечтах. Так прошла ночь. Цветные фонарики мигнули и погасли. Счастливый Народ ускользнул за ограду сада, один за другим гости поднимались в свои спальни, поодиночке или парами.
Все стихло, начала выпадать роса. К каждому гостю подошел слуга: пришло время собираться в дорогу.
На возражения и брюзжание гостей у слуг был лишь один ответ: таков порядок, аэрокар ждет, те, кто не успеет собраться, будут добираться до Кулихи пешком.
Гостям еще раз предложили новые одежды - строгие костюмы черного, голубого и темно-зеленого цветов. Их проводили к аэрокару. Джерсен пересчитал гостей: все в сборе, кроме Прютта и Друзиллы. Этьен, Марио и Танзел стояли поблизости. Если один из них - Виоль Фалюш, очевидно, он собирается возвратиться в Ойкумену вместе с остальными.
Джерсен прошел вперед, заглянул в кабину пилота и увидел там Хеланса. Гости рассаживались в аэрокаре. Джерсен отвел Наварха в сторону: Погодите.
- Почему?
- Неважно. - Танзел и Этьен уже поднялись на борт, теперь по трапу взбирался Марио. Джерсен торопливо заговорил: - Ступайте за ним. Поднимите шум. Колотите по переборке. Там есть запасной выход между салоном и кабиной пилота. Постарайтесь держать его открытым. Отвлеките пилота, постарайтесь не задевать Марио, Этьена или Танзела - у них не должно быть повода вмешиваться.
Наварх удивленно воззрился на него:
- И что толку с этого?
- Неважно. Делайте, как я говорю. Где Друзилла? Где Игрель Тинси? Почему их нет на борту?
- Да... Почему их нет на борту? Я разгневан. - Наварх ринулся к трапу, оттолкнув Лейдиг. - Подождите! - взревел он. - Здесь не все пассажиры. Где Зан Зу из Эриду? Мы не можем улететь без нее. Я отказываюсь уезжать, ничто не сдвинет меня с места.
- Успокойся, старый дурень, - проворчал Торрас да Нозза, - из этого ничего хорошего не выйдет.
Наварх метался по салону. Он замолотил по перегородке, нажав на ручку запасного выхода. В конце концов Хеланс отворил дверь и вошел в салон, чтобы успокоить бунтовщика:
- Потише, старина. Мы уезжаем согласно приказу. Ты же не хочешь один брести весь путь до города. Успокойся!
- Послушайте, Наварх, - увещевал Леранд Уибл. - Вы ничего не добьетесь. Сидите тихо.
- Ну ладно, - сказал Наварх. - Я протестовал. Сделал все, что мог. Больше мне сказать нечего.
Хеланс вернулся в передний отсек. Он влез в кабину пилота, закрыл дверь. Джерсен, который прятался в сторонке, ударил его камнем по голове. Хеланс застонал, оглянулся и увидел врага, хотя кровь заливала ему глаза. Он издал неопределенный вопль. Джерсен ударил еще раз. Белоглазый упал.
Джерсен сел за пульт управления. Аэрокар взмыл вверх в лучах восходящего солнца. Кирт обыскал Хеланса и нашел два лучемета, которые засунул в карман. Он снизил скорость, так что аэрокар завис над землей, отворил двери и вытолкнул Хеланса наружу.
"В салоне, - подумал Джерсен, - Виоль Фалюш, должно быть, удивляется, что за странный курс взял Хеланс". Джерсен оглядел расстилавшийся внизу океан и наконец обнаружил островок милях в двадцати от берега. Он покружил над ним и, не найдя никаких признаков присутствия людей, посадил аэрокар.
Джерсен спрыгнул на землю. Подойдя к люку салона, он открыл его и заскочил внутрь.
- Все выходите. Быстро. - Джерсен повел лучеметом.
- Что это значит? - промычал Уибл.
- Это значит: все выходите.
Наварх вскочил:
- Давайте! - завопил он. - Выходите все.
Гости неуверенно вылезли наружу. Когда Марио пошел к двери, Джерсен остановил его:
- Ты остаешься. Веди себя тихо и не двигайся, а то я убью тебя.
Танзел, а затем Этьен тоже были остановлены и усажены. В конце концов салон опустел, в нем остались лишь Джерсен и подозреваемые. Снаружи бушевал Наварх:
- Не вмешивайтесь, или пожалеете. Это дело МПКК! Я точно знаю.
- Наварх! - позвал Джерсен из салона. - Мне нужна ваша помощь.
Наварх влез обратно в салон. Он обыскал Марио, Танзела и Этьена, пока Джерсен держал их на мушке. Поэт не нашел ни оружия, ни чего-либо указывающего на личность Виоля Фалюша. По приказу Джерсена Наварх привязал троицу к креслам обрывками веревок, ремней и полосками ткани. Пленники крыли Джерсена последними словами и требовали объяснить причину подобного обращения: Танзел был самым многословным, Этьен - самым ехидным, а Марио самым разгневанным. Все высказывались с одинаковым пылом. Джерсен ответил на все их тирады чохом:
- Перед двумя из вас я извинюсь позже. Те, за кем нет вины, должны сотрудничать со мной. От третьего я ожидаю неприятностей, и к ним я тоже подготовился.
- Во имя Йеху! - взвился Танзел. - Чего вы от нас хотите? Назовите третьего и разбирайтесь с ним.
- Его звали Фогель Фильшнер, - ответил Джерсен. - А теперь он известен как Виоль Фалюш.
- А мы тут при чем? Ищите его во Дворце.
Джерсен усмехнулся:
- Неплохая идея. - Он подергал путы, там подтянул, здесь укрепил узел. - Наварх, садитесь с этой стороны и следите за ними внимательно. Один их них отнял у вас Игрель Тинси.
- Скажите который.
- Фогель Фильшнер. Вы не узнаете его?
- Хотел бы... - Поэт указал на Марио: - У этого глаза бегают. - Кивнул на руки Танзела: - А этот манерный, как Фогель. - Затем он повернулся, оглядывая Этьена: - Этот злобен, да еще и несчастен.
- Конечно, я несчастен, - фыркнул Этьен. - С чего это мне веселиться?
- Следите за ними хорошенько! - приказал Джерсен. - Мы возвращаемся во Дворец.
Не обращая внимания на отчаянные вопли гостей, он поднял аэрокар в воздух. Пока все шло хорошо, но дальше-то что? Предположим, все его догадки ложны. Допустим, ни Танзел, ни Марио, ни Этьен не имеют ничего общего с Виолем Фалюшем. Однако, обдумав вновь все детали путешествия во Дворец, он отбросил эту мысль.
Проще всего было подобраться к резиденции Виоля Фалюша сверху. Джерсен не желал вновь ползать по утесам. Он опустил аэрокар рядом с Дворцом и вернулся в салон. Как и прежде, Наварх сидел, сверля взглядом пленников, которые, в свою очередь, с ненавистью глядели на него.
Джерсен дал Наварху лучемет:
- Если возникнут сложности, убейте всех троих. Я иду искать Друзиллу и Игрель Тинси. Следите за ними очень внимательно.
Наварх дико расхохотался:
- Кто может провести Безумного Поэта? Я узнаю его и буду держать оружие у горла этого подонка.
Джерсен нахмурился: тюремщик из Наварха никудышный.
- Помните - если он убежит, мы пропали. Пусть просят воды, пусть жалуются на тугие веревки - потерпят. Будьте безжалостны, если вмешается кто-нибудь снаружи. Убейте всех троих.
- С удовольствием.
- Отлично. Придержите свое сумасшествие, пока я не вернусь.
Джерсен вошел в дверь, в которую три недели назад впустили усталых путников. Для этого пришлось расплавить лучеметом замок.
Во дворце царила тишина. Темные комнаты были пусты. Джерсен прошел той дорогой, которой вела его девушка в голубом, и в конце концов обнаружил банкетный зал, теперь сумеречный, слабо пахнущий духами и вином.
Он двигался очень осторожно. Одна дверь выходила в сад. Другая должна была привести его в апартаменты Виоля Фалюша.
Джерсен обшарил стены и нашел-таки за гобеленом узкую дверь, обшитую металлом. Еще раз он прожег себе дорогу.
Спиральная лестница привела его в комнату позади круглого зала.
Джерсен обыскал комнату и наткнулся на черную тетрадку в кожаной обложке. Она содержала краткие заметки о психологии Игрель Тинси и различных методах, с помощью которых Виоль Фалюш надеялся завоевать ее. Казалось, ему было мало любви: он хотел полного подчинения, трепетного обожания, замешанного на любви и страхе.
"Значит, - подумал Джерсен - Виоль Фалюш пока не достиг цели". Он отложил тетрадь. Одну стену занимал телеэкран. Джерсен нажал кнопку и увидел Друзиллу Уэллс в белом платье, сидящую на кровати. Она была бледная, худая, но ей не причинили особого вреда.
Джерсен вновь нажал кнопку. На фоне пяти черных деодаровых деревьев стояла маленькая, не больше кукольного домика, беседка. Рядом сидела девочка лет четырнадцати, как две капли воды похожая на Друзиллу. Она была в просторной белой тоге, полудетское лицо носило странное задумчиво-мечтательное выражение, словно она только что очнулась от приятного сна. Откуда-то подошло высокое негуманоидное создание, ступающее на тонких, покрытых черным мехом ногах. Оно остановилось рядом с девочкой и заговорило высоким пронзительным голосом. Девушка ответила без всякого интереса.
Новый фрагмент изображал террасу перед неким подобием алтаря. Внутри что-то блестело. Статуя божества? На ступеньках стояла еще одна Друзилла, на этот раз лет семнадцати, в одной лишь юбочке, с медным обручем на голове. Поблизости двигались другие женщины и мужчины, одетые подобным образом. Вдали виднелось морское побережье.
Джерсен нажимал кнопку снова и снова. Перед ним мелькали какие-то помещения, клетки. Мальчики, девочки, юноши, девушки, молодые мужчины и женщины, иногда по отдельности, иногда вместе. Это были эксперименты Виоля Фалюша, от которых он явно получал и удовольствие вуайера... [вуайер человек, чье болезненное любопытство удовлетворяется созерцанием эротических сцен] Других двойников Друзиллы Джерсен не увидел.
Он нервничал, потому что не верил в стойкость Наварха и спешил закончить все как можно скорее. Джерсен вышел из холла и отправился через мост, в лабораторный отсек на западе. Здесь помещались объекты экспериментов - в клетках и камерах, за односторонним стеклом.
Ретц, широкоплечий техник, сидевший в маленькой конторе, вытаращил на него глаза:
- Что вы здесь делаете? Вы гость? Хозяин будет недоволен.
- Теперь я хозяин. - Джерсен помахал лучеметом. - Где девушка, похожая на Игрель Тинси?
Ретц поморгал, наполовину убежденный, наполовину сомневающийся.
- Я ничего не могу сказать вам.
Джерсен ткнул в него лучеметом:
- Быстро! Девушка, которую привезли три недели назад.
Ретц начал ныть:
- Как я могу сказать? Виоль Фалюш накажет меня.
- Виоль Фалюш - пленник. - Джерсен пошевелил лучеметом. - Веди меня к девушке, или я убью тебя.
- Он сделает со мной ужасные вещи.
- Уже нет.
Техник всплеснул руками и пошел по коридору. Внезапно он остановился и обернулся:
- Вы сказали, он ваш пленник?
- Да.
- И что вы собираетесь с ним сделать?
- Убить.
- А Дворец?
- Посмотрим. Веди меня к девушке.
- Вы оставите меня здесь, охранять Дворец?
- Я убью тебя, если не поторопишься.
Ретц неуверенно продолжал движение. Джерсен заговорил с ним:
- Что Виоль Фалюш с ней сделал?
- Пока ничего.
- А что хотел?
- Самооплодотворение, так сказать, непорочное зачатие. По окончании процедуры она бы понесла ребенка женского пола, свое точное подобие.
- Игрель Тинси зачала ее таким образом?
- Именно.
- И сколько еще?
- Шестерых. Потом она убила себя.
- Где остальные пять?
- О! Этого я не знаю.
Техник явно лгал, но Джерсен пока отложил выяснение этого вопроса.
Ретц остановился около двери, неуверенно оглянулся:
- Девушка там. Что бы она ни сказала, помните, что я лишь подчиненный, я только выполнял приказы.
- Теперь выполняй мои. Открывай!
Ретц вновь заколебался, с надеждой поглядывая через плечо Джерсена в коридор, словно рассчитывал на помощь. Потом вздохнул и отодвинул дверь.
Друзилла, сидевшая на кровати, взглянула на вошедших с тревогой, однако, увидев знакомое лицо, спрыгнула с постели и подбежала к Джерсену. Она всхлипывала от счастья:
- Я надеялась, что вы придете. Они делали со мной такие ужасные вещи!
Ретц попытался воспользоваться тем, что пришелец отвлекся, и попробовал ускользнуть. Но Джерсен осадил его:
- Не так быстро. У меня есть дело для тебя. - Он заговорил с Друзиллой: - Виоль Фалюш показался тебе? Ты можешь его узнать?
- Он приходил и стоял в дверном проеме, но за его спиной горел свет. Наверно, не хотел, чтобы я его видела. Он был вне себя, ненавидел меня. Сказал, что я неблагодарная. Я спросила почему, ведь я ему ничего не обещала. Он стал абсолютно холоден. Сказал, что моим долгом было ждать и развивать идеалы, пока он не придет. А я вместо этого вела себя мерзко на празднике у Наварха и во время путешествия.
Джерсен задумался:
- Одно известно наверняка: это или Танзел, или Этьен, или Марио. Кто тебе меньше всего нравился?
- Танзел.
- Танзел? Ну что ж, Ретц наверняка знает Виоля Фалюша. А, Ретц?
- Как я могу? Он никогда мне не показывался, только за стеклом в офисе.
"Маловероятно, - подумал Джерсен, - но все же возможно".
- А где остальные дочери Игрель Тинси?
- Здесь было шесть, - пробормотал Ретц. - Двух старших Виоль Фалюш убил. Одна на Альфаноре, эта, - он указал на Друзиллу, - была отослана на Землю. Самая молодая во Дворце, там где горы спускаются к морю. Еще одна жрица бога Ародина на большом острове, прямо на востоке.
- Ретц, - процедил Джерсен, - Виоль Фалюш - мой пленник. Теперь я твой новый хозяин. Ты понимаешь это?
Ретц тупо кивнул.
- Ты можешь описать Виоля Фалюша?
- Высокий мужчина с темными волосами, может быть ласковым или жестоким, веселым или злобным. Больше я ничего не знаю.
- Приказываю тебе освободить несчастных пленников.
- Невозможно! - взвился Ретц. - Они не знают иной жизни, кроме своих комнат. Открытый воздух, море, солнце - они сойдут с ума.
- Тогда мягко, насколько возможно, приведи их в норму. Я скоро вернусь и прослежу, как ты выполнил приказ. Потом скажи обитателям садов, что они больше не рабы и вольны остаться здесь или уйти. Имей в виду: я разыщу тебя хоть под землей и накажу за ослушание.
- Я подчинюсь, - бормотал Ретц. - Я привык к подчинению. Я не знаю ничего иного.
Джерсен взял Друзиллу за руку:
- Я беспокоюсь за Наварха. Мы не должны задерживаться.
Но когда они вернулись к аэрокару, все было как раньше. Трое пленников замерли в креслах, а Наварх держал их на мушке. Глаза поэта вспыхнули при виде Друзиллы:
- Что с Игрель Тинси?
- Она мертва. Но у нее остались дочери. Что происходило тут, пока меня не было?
- Болтовня. Ругательства. Уговоры. Угрозы.
- Разумеется. Кто был настойчивей всех?
- Танзел.
Джерсен повернулся и холодно оглядел Танзела. Тот пожал плечами:
- По-вашему, я в восторге, что сижу здесь спутанный, как цыпленок?
- Один из вас - Виоль Фалюш, - бросил Джерсен. - Кто? Я думаю... Ну ладно, мы должны исправить одну из величайших несправедливостей, совершенных во имя любви.
Он поднял аэрокар и медленно повел его на восток, к горам. На краю океана, там, где волны бились в каменные глыбы, темнело ущелье, за которым оказался песчаный пятачок, приблизительно с акр. Джерсен завел аэрокар в тень и спрыгнул.
Друзилла-4, самая юная из всех, медленно вышла вперед. Из трещины в скале две негуманоидные няньки издавали раздраженное щелканье. Девочка спросила:
- Вы - Человек? Тот Человек, который должен прийти и полюбить меня?
Джерсен усмехнулся:
- Я - человек, это точно, но кого ты называешь "Тот Человек"?
Друзилла-4 указала на трещину в скале:
- Они рассказали мне о Человеке. Есть только он и я. Я должна буду полюбить его. Вот что я узнала.
- Но ты никогда не видела этого человека?
- Нет. Ты - первый человек, которого я вижу. Первый, подобный мне. Ты замечательный!
- В мире много людей, - успокоил Джерсен. - Они тебе соврали. Поднимайся на борт, я покажу тебе еще одного мужчину и девушку вроде тебя.
Друзилла-4 оглянулась вокруг с недоверием и тревогой:
- Вы хотите забрать меня отсюда? Мне страшно.
- Не надо бояться, - улыбнулся Джерсен. - Поднимайся на борт.
- Конечно. - Она доверчиво подала ему руку и вошла в салон. При виде пассажиров девочка в удивлении остановилась. - Я не знала, что на свете столько людей! - Она критически оглядела Этьена, Марио и Танзела. - Они мне не нравятся. У них глупые злобные лица.
Друзилла-4 повернулась к Джерсену:
- Ты мне нравишься. Ты - первый мужчина, которого я увидела. Должно быть, ты и есть Тот Человек, и я останусь с тобой навсегда.