- Очень хорошо, - взбодрился Аддельс. - Думаю, я позабочусь о содержимом чемоданов.
- И помните: полная секретность! Даже ваша семья не должна знать подробностей.
- Как хотите.
На следующее утро Джерсен покинул Элойз и отправился на Альфанор.
Теперь, три месяца спустя, он снова очутился в Нью-Вэксфорде, в отеле "Конгрив". Отправившись к общественному видеофону и затемнив, как и раньше, экран, Кирт набрал номер Джиана Аддельса. Экран расцвел нежной листвой и бледными махровыми розами. Женский голос пропел:
- Инвестиционная компания Бремера.
- Мистер Генри Лукас хочет поговорить с мистером Аддельсом.
- Минуту!
На экране появилось лицо Аддельса.
- Это Генри Лукас.
Аддельс откинулся в кресле:
- Я доволен, более того, счастлив, что слышу вас.
- Линия не прослушивается?
Аддельс включил аппарат контроля прослушивания и поглядел на огонек.
- Все чисто.
- Как идут дела?
- Очень неплохо.
Аддельс рассказал, что распределил сумму на десять номерных счетов в различных банках - пять в Нью-Вэксфорде, пять на Земле - и постепенно вложил деньги в прибыльные предприятия, чрезвычайно осторожно, чтобы не потревожить исключительно чуткие нервы воротил финансового мира.
- Я не представлял масштаба работы, когда согласился на нее, пожаловался Аддельс. - Она просто головоломная. Нет, я не жалуюсь. Я бы не мог найти более интересного или более ответственного дела. Но вложить незаметно десять миллиардов севов все равно что прыгнуть в воду и остаться сухим. Я нанял штат сотрудников для отработки различных деталей инвестиций и управления. А недавно подумал, что нам нужно бы владеть банком или, возможно, несколькими.
- Делайте все, что посчитаете нужным, - сказал Джерсен. - А теперь у меня для вас специальное задание.
Аддельс немедленно принял деловой тон:
- Какое задание?
- Газеты писали, что издательство "Радиана", выпускающее "Космополис", испытывает финансовые трудности. Я хочу купить контрольный пакет.
Аддельс оттопырил губу.
- Плевое дело. Проверну хоть сейчас: издательство на грани банкротства. Но вы должны знать, что это не слишком выгодное вложение. Они теряют деньги уже годами, вот почему мы так легко сможем заполучить их.
- Считайте, что мы покупаем предмет для спекуляций. Попытаемся наладить дела. У меня есть свои причины для приобретения "Космополиса".
Аддельс поспешил согласиться, готовый выполнить любое желание Джерсена.
- Я только лишь хотел, чтобы была полная ясность, - расшаркался он. Завтра же начну переговоры с издательством.
Звезда Мерчисона, Саггита-203 по "Звездному атласу", лежала вне плоскости Галактики, за Вегой, - тридцать пять световых лет от Края Света. Она была желто-оранжевой и принадлежала к группе, в которую кроме нее входили два красных карлика, бело-голубой карлик и средних размеров зелено-голубое светило, не подпадающее под обычную классификацию. Мерчисон, единственная планета, размерами немного уступал Земле. На единственном массивном континенте ветер упорно нагонял в экваториальной зоне песчаные дюны, горные утесы постепенно понижались по направлению к полярным морям. В горах жили аборигены, чернокожие создания с капризным нравом - то опасные, коварные, злобные, то сговорчивые и дружелюбные. Пребывая в благостном состоянии, они приносили немалую пользу, поскольку производили краску и волокна для тканей - основного предмета экспорта Мерчисона. Ткацкие фабрики концентрировались в окрестностях города Сабры. Там работали тысячи женщин. Их поставляла дюжина работорговцев, главным из которых был Гаскойн, предлагавший качественный товар по сносным ценам. В Сабре его основным заказчиком выступала Индустриальная служба Ф-2. Ее интересовали женщины, проданные вторично, либо не первой молодости, но здоровые и работоспособные, с хорошим характером и привлекательные, что входило в условия договора.
Сабра, приютившаяся на побережье северного полярного моря, представляла собой унылое фабричное поселение; разношерстные обитатели ее мечтали об одном - сколотить состояние и перебраться в более приветливое местечко. Прибрежные равнины были утыканы сотнями причудливых вулканических скал, подернутых бурой растительностью. Единственную достопримечательность города составляла площадь Орбана, открытое пространство, в середине которого торчал один из этих вулканических конусов. Вокруг площади сосредоточились наиболее значительные учреждения планеты: Торговая гостиница Вильгельма, выставка тканей, бюро Гаскойна-работорговца. Техническая академия Оденора, таверна Кади, гостиница "Голубая обезьяна", зал заседаний Производственной текстильной корпорации, магазин спортивных товаров, Пищевая компания, "Торговля кораблями Гамбела", Районная продовольственная компания. Гостиница "Гранд-Мерчисон" располагалась на гребне вулканической скалы.
Сабра с самого начала своего возникновения успешно противостояла пиратским налетам. На батареях Трибольта постоянно дежурили члены городской милиции, и прибывающие корабли сразу брали на заметку.
Джерсен, зная об этом, радировал в космопорт и был направлен на постоянную орбиту. В космопорте его встречали местные функционеры Неласкового корпуса. Впрочем, один взгляд на роскошный "Фараон" успокоил их: "ласки" странствовали по космосу на разведчиках модели 9Б единственных кораблях, которыми готова была рискнуть МПКК. Джерсен заявил, что прибыл в Сабру с целью отыскать женщину, привезенную сюда около двадцати лет назад Гаскойном-работорговцем.
Встречающие скосили глаза на циферблаты и лампочки детектора лжи, обменялись сардоническими взглядами, пораженные таким припадком донкихотства, и отпустили Джерсена бродить по городу.
Стояло позднее утро. Джерсен снял номер в гостинице "Гранд-Мерчисон", которая ломилась от постояльцев. Здесь останавливались оптовики и торговые посредники, слетавшиеся за тканями со всех концов Ойкумены, а также любители острых ощущений, мечтающие поохотиться в горах Бувьера.
Джерсен принял душ и переоделся в местный костюм - панталоны из красного бархата и черный кафтан. Спустившись в ресторан, он позавтракал дарами моря, отдав должное салату из водорослей и вареным моллюскам.
Недалеко от гостиницы располагалось бюро Гаскойна, хаотическое трехэтажное строение с внутренним двором. Огромная розово-голубая вывеска на фасаде гласила:
ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР ГАСКОЙНА
Качественные рабы для любых нужд
Ниже была нарисована парочка соблазнительных женщин и дюжий мужчина. В самом низу вывески значилось:
Заслуженно известная десятипунктная гарантия Гаскойна!
Джерсену повезло: Гаскойн был на месте и согласился поговорить с ним тет-а-тет в своей конторе. Глазам Джерсена предстал хорошо сложенный, красивый мужчина неопределенного возраста с вьющимися волосами цвета воронова крыла, черными усами и выразительными бровями. Контору Гаскойн обставил более чем скромно: голый пол, старый деревянный письменный стол и видавший виды компьютер. На одной из стен висел плакат - знаменитая гарантия Гаскойна в рамке из золотых и алых завитушек. Джерсен объяснил цель визита:
- Около двадцати лет назад вы посетили Саркой, где купили пару женщин у некоего Какарсиса Азма. Их звали Инга и Дандина. Я очень хотел бы разыскать этих женщин. Возможно, вы окажете мне любезность и сверитесь со своими записями.
- С радостью, - отозвался Гаскойн. - Я не могу сказать, что припоминаю, но... - Он подошел к компьютеру, нажал на клавиши, и спустя секунду экран вспыхнул голубым светом. На нем появилось изображение ухмыляющегося лица, которое, подмигнув, пропало. Гаскойн покачал головой: - От этой штуки только одни хлопоты. Давно нужно починить ее. Ладно, посмотрим... Сюда, пожалуйста. - Он провел Джерсена в заднюю комнату, все стены которой занимали полки с гроссбухами. - Саркой. Я туда не часто прилетал. Зловредный мир, испорченный народ! - Он листал книги, один год за другим. - Должно быть, вот эта поездка. Тридцать лет. Как давно! Давайте посмотрим. Вот так, глядишь, и пробуждаются воспоминания о старых добрых денечках... Как, говорите, их звали?
- Инга, Дандина - не знаю фамилий.
- Не имеет значения. Вот они. - Он переписал номера на клочок бумаги, подошел к другому гроссбуху, сверил цифры. - Обе проданы здесь, на Мерчисоне. Инга ушла на фабрику Куалага. Знаете, где это? Третья на левом берегу реки. Дандина - на фабрику Юнипера, как раз напротив Куалага, через реку. Надеюсь, эти женщины не приходятся вам подругами или родственницами? Мой бизнес, как и все в этом мире, имеет свои отрицательные стороны. На фабрике женщины ведут правильный образ жизни, но их вряд ли слишком балуют. Да кого эта жизнь балует? - И, нахмурив брови, он грустно взмахнул рукой.
Джерсен вежливо кивнул, поблагодарил Гаскойна и удалился.
Фабрика Куалага занимала шесть четырехэтажных зданий. В вестибюле главного офиса, украшенном образцами гобеленов, бледный клерк с обесцвеченными волосами поинтересовался причиной визита.
- Гаскойн сказал мне, - объяснил Джерсен, - что тридцать лет назад фабрика Куалага приобрела особь женского пола по имени Инга под номером 10V623. Можете ли вы сказать мне, работает ли еще у вас эта женщина?
Клерк отошел, чтобы просмотреть картотеку, затем произнес несколько слов в интерком. Джерсен ждал. Вошла высокая женщина с приятным лицом и мощными конечностями.
Клерк раздраженно произнес:
- Джентльмен разыскивает Ингу, B2-AG95. Здесь на нее желтая карточка с двумя белыми наклейками, но я не могу найти запись.
- Вы ищете в бараке F, а все В2 находятся в бараке А. - Женщина извлекла другую карточку. - Инга. B2-AG95. Умерла. Я хорошо ее помню. Женщина с Земли, всегда что-то из себя строила, всегда жаловалась на то, на се. Когда я была советником по отдыху, она начала работать с красителями. Очень хорошо ее помню. Инга работала с голубой и зеленой гаммой, и это сломило ее - бросилась в чан с красно-оранжевой краской. Так давно это было... Боже, как летит время.
Покинув фабрику Куалага, Джерсен по мосту пересек реку и отправился на фабрику Юнипера, которая была чуть больше. На сей раз ему не повезло. Клерк отказался просматривать записи.
- Нам не разрешают давать такую информацию, - сказал он опасливо.
- Позвольте мне обсудить этот вопрос с управляющим, - попросил Джерсен.
- Мистер Плюсе - владелец фабрики. Подождите. Я справлюсь, примет ли он вас.
Джерсен не успел как следует рассмотреть гобелен, который изображал цветущее поле и сотни разноцветных птиц, как клерк вернулся.
- Мистер Плюсе примет вас, сэр.
Мистер Плюсе, угрюмый человечек с серым хохолком и черными тусклыми глазами, явно не имел намерения угождать Джерсену или кому бы то ни было.
- Простите, сэр. Мы должны заниматься продукцией. А с этими женщинами просто беда: мы делаем для них все, что можем, снабжаем хорошей пищей, создаем возможности для отдыха; они даже ходят мыться раз в неделю. И все недовольны.
- Могу ли я узнать, работает ли еще у вас эта женщина?
- Работает или нет, я не позволю беспокоить ее.
- Я буду рад возместить вам любые неудобства.
- Гм... Одну минуту... - Мистер Плюсе заговорил в интерком: - Меня интересует текущий индекс Дандины из прядильного цеха. Гм... Понимаю. Когда он вновь обернулся к Джерсену, его глаза подозрительно блеснули. Очень ценный работник. Я не могу допустить, чтобы ее расстроили. Если хотите поговорить, купите ее. Цена - три тысячи севов.
Без лишних слов Джерсен выложил деньги. Мистер Плюсе облизнул розовые губы и вновь заговорил в интерком:
- Быстро доставьте Дандину в контору.
Прошло десять минут. Мистер Плюсе с отсутствующим видом делал записи в блокноте. Наконец дверь открылась, и клерк ввел полную женщину в белом халате с крупными, расплывчатыми чертами лица, коротко остриженными волосами мышиного цвета. Она вопросительно поглядывала то на мистера Плюсса, то на Джерсена.
- Вы покидаете нас, - объявил мистер Плюсе. - Этот джентльмен покупает вас.
Дандина посмотрела на Джерсена со страхом:
- О, что вы со мной собираетесь сделать, сэр? Я приношу тут пользу, и мне хорошо. Я делаю свою работу, я не хочу работать на фермах и слишком стара для грузовых работ.
- Не бойся, Дандина. Я заплатил мистеру Плюссу, и ты теперь свободная женщина. Если хочешь, можешь вернуться домой.
Слезы набежали на ее глаза.
- Не верю!
- Это правда.
- Но почему? - Ее лицо выражало смесь надежды, страха и сомнения.
- Я хочу задать тебе кое-какие вопросы.
Дандина отвернулась и закрыла лицо руками. Спустя мгновение Джерсен спросил:
- Ты хочешь что-нибудь забрать с собой?
- Нет. Ничего. Если бы я была богатой, то взяла бы этот гобелен на стене, где маленькая девочка танцует. Я ткала для него основу, и он мне очень нравился.
- Сколько это стоит? - поинтересовался Джерсен у мистера Плюсса.
- Номер девятнадцать? Семьсот пятьдесят севов.
Джерсен заплатил и забрал гобелен.
- Пойдем, Дандина, - сказал он коротко. - Нам лучше поспешить.
- Но попрощаться... Мои дорогие подруги!
- Невозможно, - процедил мистер Плюсе. - Вы хотите расстроить остальных женщин?
Дандина задумалась и почесала нос:
- Я не выбрала своей премии. Три полупериода отдыха. Я бы хотела передать их Альмерине.
- Ты же знаешь, что этого нельзя делать. Мы никогда не позволяем передавать или выменивать премиальные. Если хочешь, можешь использовать их теперь, до отъезда.
Дандина неуверенно поглядела на Джерсена:
- А у нас есть время? Жалко... Впрочем, теперь это не имеет значения...
Они медленно шли вдоль реки к центру города. Дандина бросала осторожные взгляды на Джерсена.
- Я не могу сообразить, что вам от меня нужно, - начала она обеспокоенно. - Я никогда не знала вас.
- Мне интересно то, что ты можешь рассказать о Виоле Фалюше.
- Виоль Фалюш? Но я не знаю такого человека. Я ничего не могу рассказать о нем. - Дандина внезапно остановилась, колени ее тряслись. Теперь вы отправите меня обратно на фабрику?
- Нет, - устало сказал Джерсен. - Не отправлю. - Он поглядел на нее в глубоком разочаровании. - Но ведь ты та Дандина, которую похитили вместе с Ингой?
- О да. Я - Дандина. Бедная Инга!.. Я не слышала о ней с тех пор, как она попала к Куалагу. Говорят, там еще хуже.
Джерсен судорожно искал выход.
- Вас похитили и привезли на Саркой?
- Да, да. Что это было за время! Мы ездили по степям в этих тряских стареньких повозках.
- Но человек, который похитил вас и привез на Саркой, - его звали Виоль. Так мне, по крайней мере, сказали.
- Этот! - Рот Дандины скривился, словно она хлебнула чего-то горького. - Его звали не Виоль Фалюш.
И Джерсен с замиранием сердца вспомнил, что Какарсис Азм говорил то же самое. Человек, продавший Ингу и Дандину, не называл себя Виолем Фалюшем в то время.
- Нет, нет! - произнесла Дандина смягчившимся голосом, оглядываясь на прошлую жизнь. - Это был не Виоль Фалюш. Это был отвратительный Фогель Фильшнер.
Весь обратный путь в Ойкумену по обрывкам и фрагментам, кусочек оттуда, фраза отсюда, Джерсен восстанавливал историю, которую рассказала ему Дандина.
Возбужденная свалившейся на нее свободой, Дандина говорила охотно. О да, она знала Фогеля Фильшнера. И очень хорошо. Так он сменил свое имя на Виоля фалюша? Неудивительно, ведь он покрыл позором свою мать. Хотя мадам Фильшнер никогда не пеклась о своей репутации и вряд ли даже знала, кто был отцом Фогеля. Он ходил в ту же школу, что и Дандина, на два класса старше.
- Где это было? - спросил Джерсен.
- Да в Амбуле! - воскликнула Дандина, удивленная тем, что собеседник еще не знает историю ее жизни так же хорошо, как она сама. Хоть Джерсен бывал в Роттердаме, Гамбурге и Париже, он никогда не посещал Амбуле, район Ролингшейвена, что на западе Европы.
По мнению Дандины, Фогель Фильшнер всегда был странноватым малым.
- Необычайно чувствителен, - утверждала она. - То впадал в ярость, то постоянно хныкал. Никогда не знаешь, что выкинет этот Фогель. - И бывшая рабыня смолкла, покачивая головой, - дивилась поведению Фогеля Фильшнера. - Когда ему было шестнадцать, а мне около четырнадцати, в школу пришла новенькая. Очень хорошенькая - Игрель Тинси ее звали. И конечно, Фогель Фильшнер тут же влюбился в нее.
Но Фогель Фильшнер был неуклюжим и нескладным, и Игрель Тинси, девушка с запросами, нашла его отталкивающим.
- И кто мог осудить ее за это? - вопрошала Дандина. - Фогель не отличался красотой в то время. Я хорошо его помню: слишком высокий для своего возраста и тощий, но с круглым животиком и тяжелым задом. Ходил, наклонив голову к плечу, и жег всех темными горящими глазами. О, эти глаза все видели, ничего не упускали! Должна сказать, что Игрель Тинси обращалась с ним весьма бессердечно, смеялась и все такое. По моему мнению, она довела бедного Фогеля до отчаяния. И этот тип, к которому Фогель ее ревновал, - не могу вспомнить его имени. Он писал стихи, очень странные и красивые. И все над ним смеялись, хоть у него были покровители в старших классах!
Тут Дандина погрузилась в ностальгические воспоминания: - Я даже теперь чувствую этот морской воздух. Амбуле, наш старый район, Гааз, лучшая часть города. И самая богатая. Какие там росли цветы! Подумать только, я не видела цветов тридцать лет, кроме тех, которые сама ткала. - И Дандина вновь начинала рассматривать гобелен, свешивавшийся со стены каюты.
Наконец она вновь вернулась к предмету беседы:
- Эта ранимость юности просто ужасна. Игрель проявляла благосклонность к поэту, а Фогель тогда выкинул ужасную вещь. У нас был хоровой кружок. Двадцать девять девочек. Мы собирались и пели каждую пятницу. Фогель научился управлять космическим кораблем - это входило в курс обучения мальчиков - и украл один из маленьких разведчиков. Как-то мы вышли из хорового класса и сели в автобус, а на месте водителя сидел Фогель. Он увез нас. В тот вечер Игрель не пела в хоре. Фогель не подозревал об этом, пока не посадил в корабль последнюю девочку, а когда узнал, застыл, как каменная статуя. Слишком поздно, однако. У него не было выбора. Он улетел. - Дандина вздохнула. - Двадцать восемь девочек, чистые и свежие, как цветы. Как он с нами обращался! Мы знали, что Фогель странный, но он стал свиреп, как дикий зверь. Нет, этого мы не подозревали. Как может девушка вообразить подобные вещи? По причинам, известным лишь ему самому, он ни разу не спал с нами. Инга думала, что он расстроился, потому что Игрель улизнула. Годелия Парвиц и Розамонда - не помню ее фамилии - пытались убить его какой-то металлической штукой, хотя при этом могли погибнуть все мы, ведь никто из нас не умел управлять кораблем. Он так ужасно расправился с ними, что все плакали. Инга и я сказали ему, что он просто злобное чудовище, раз поступает так. Он только смеялся, этот Фогель Фильшнер: "Я злобное чудовище? Так я покажу вам, что такое чудовище". И он отвез нас на Саркой и продал мастеру Азму.
Но сначала остановился на другой планете и продал там десять девушек, которые относились к нему хуже всех. Затем Ингу, меня и еще шестерых, которые тоже его ненавидели, сбыл с рук на Саркое. Что сталось с остальными, самыми красивыми, я не знаю. Спасибо Кальзибе, я выжила.
Дандина хотела вернуться на Землю. В Нью-Вэксфорде Джерсен купил ей одежду, билет на Землю и дал сумму, достаточную, чтобы пребывать в довольстве до конца жизни. В космопорте она привела Кирта в смущение тем, что упала на колени и пыталась поцеловать его руку.
- Я думала, что умру там и мой пепел будет разбросан по дальней планете. Как вышло, что мне так повезло? Почему Кальзиба выбрал именно меня из всех этих бедняжек?
Тот же самый вопрос мучил и Джерсена. Имея огромное состояние, он мог купить все эти фабрики Куалага и Юнипера и любые другие фабрики Сабры и отправить домой несчастных женщин... И что дальше? Гобелены Сабры пользовались спросом. Будут открыты новые фабрики, куплены новые рабыни. Уже через год все станет так, как было раньше.
И все же... Джерсен подавил вздох. Вселенная насыщена злом. Ни один человек не сможет с ним справиться. Тем временем Дандина вытирала глаза и явно готовилась вновь упасть на колени. Джерсен поспешно сказал:
- У меня есть одна просьба к тебе.
- Все, что угодно!
- Ты хочешь вернуться в Ролингшейвен?
- Это мой дом.
- Ты не должна никому говорить, как выбралась из Сабры. Никому! Выдумай любую, самую дикую историю. Но не упоминай меня! Не упоминай, что я спрашивал о Фогеле Фильшнере!
- Доверьтесь мне. Даже если черти в аду будут вырывать у меня язык, я и то не заговорю.
- Тогда прощай! - Джерсен поспешно отбыл, лишив Дандину возможности вновь повалиться на колени.
По общественному видеофону он связался с Инвестиционной компанией Бремера, на этот раз не затеняя экран.
- Все идет хорошо? - справился он у Аддельса.
- Как и ожидалось. Проблема состояла в том, как справиться с такой огромной массой наших денег. Я хотел сказать _ваших_ денег. - Аддельс позволил себе улыбнуться. - Но постепенно наша организация крепнет. Кстати, издательство "Радиана" у нас в кармане. Купили дешево по причинам, о которых я упоминал раньше.
- И никто не заинтересовался? Ни сплетен, ни вопросов?
- Насколько я знаю, нет. "Радиану" приобрела Издательская компания Зана, владельцы которой, Ирвин и Джеддах, куплены с потрохами банком Понтифракта. А этот банк всецело зависит от Бремерской инвестиционной. А кто стоит за Бремерской инвестиционной? На этот раз - я.
- Отлично сработано! - похвалил Джерсен. - Никто не мог бы сделать лучше.
Аддельс принял похвалу сдержанно.
- И все же я еще раз хочу повторить, что это не лучшее вложение, по крайней мере, теперь.
- Почему они разорились? Вроде бы все читают "Космополис". Я его видел повсюду.
- Возможно, и так. И все же оборот постепенно понижался. "Космополис" не имеет своего читателя. Управляющие пытались угодить всем, в том числе и рекламным агентам, в результате журнал утерял чутье.
- Может, удастся исправить положение? Наймите нового издателя, человека с воображением, интеллигентного. Скажите ему, что важно возродить журнал, не оглядываясь на рекламных агентов или распространителей. Я готов возместить убытки в разумных пределах. Когда журнал вернет свой престиж, распространители и рекламные агенты быстро вспомнят про него.
- Интересно, что вы подразумеваете под "разумными пределами"? Я до сих пор не привык обращаться с миллионами, точно они сотни, - проворчал Аддельс.
- Да и я тоже, - ответил Джерсен. - Деньги для меня ничего не значат, но они бывают полезны. Еще одно дело. Предупредите центральную контору "Космополиса" в Лондоне, что некий Генри Лукас назначен в редакционный отдел. Представьте его как ставленника Издательской компании Зана, если вам угодно. Он должен быть принят на ставку свободного репортера, самостоятельно выбирающего задания и темы.
- Очень хорошо, сэр. Я сделаю так, как вы сказали.
4
Эрденфройд - загадочное и глубоко личное чувство,
сопровождающееся сужением периферических сосудов и
ознобом, возбуждение и восхищение, подобные тем, что
испытывает дебютантка на первом балу. Эрденфройд обычно
поражает людей из внешних миров, впервые прибывающих на
Землю. От него защищены лишь полностью нечувствительные
личности. Наиболее сентиментальные субъекты испытывают
почти непереносимое возбуждение.
Природа синдрома до сих пор остается загадкой.
Невропатологи видят в нем реакцию организма на изначально
благоприятные для него условия: цветовую гамму, звуковые
раздражители, силу Кориолиса и тяготение. Психолога же
полагают, что Эрденфройд вызывает воспоминания, хранящиеся
на подсознательном уровне. Генетики считают, что в данном
случае задействуется РНК, метафизики взывают к душе, а
парапсихологи приводят тот абсолютно не относящийся к делу
довод, что дома с привидениями наблюдаются лишь на Земле.
Из "Путеводителя по Старой Земле" Ференца Цанто.
История - чушь.
Генри Форд.
Джерсен, который прожил на Земле девять лет, тем не менее испытывал нечто вроде экзальтации иномирянина, когда на земной орбите дожидался допуска от Космической службы безопасности. Получив допуск и точные посадочные инструкции, он приземлился в космопорте Западной Европы, в Тарне. После обычных санитарных процедур и медицинской инспекции - самой строгой во всей Ойкумене - Кирт нажал на все кнопки в Ведомстве иммиграционного контроля и получил разрешение заниматься своим делом.
Он доехал до Лондона на скоростном экспрессе и остановился в гостинице "Королевский дуб", на Стренде. Была ранняя осень, солнце мягко светило сквозь редкую листву. Старый Лондон, сохранивший аромат древности, сиял, точно серая жемчужина.
Одежды Джерсена, выдержанные в альфанорском стиле, экзотическим покроем и яркой расцветкой отличались от того, что носили земляне, поэтому Кирт зашел в ателье мужской одежды, выбрал ткань и был обмерен с помощью фотонного сканера. Спустя пять минут он получил новый костюм: черные брюки, бежевый пиджак, белую рубашку и черный галстук. Неотличимый от толпы, Джерсен продолжал прогулку по Стренду.
- И помните: полная секретность! Даже ваша семья не должна знать подробностей.
- Как хотите.
На следующее утро Джерсен покинул Элойз и отправился на Альфанор.
Теперь, три месяца спустя, он снова очутился в Нью-Вэксфорде, в отеле "Конгрив". Отправившись к общественному видеофону и затемнив, как и раньше, экран, Кирт набрал номер Джиана Аддельса. Экран расцвел нежной листвой и бледными махровыми розами. Женский голос пропел:
- Инвестиционная компания Бремера.
- Мистер Генри Лукас хочет поговорить с мистером Аддельсом.
- Минуту!
На экране появилось лицо Аддельса.
- Это Генри Лукас.
Аддельс откинулся в кресле:
- Я доволен, более того, счастлив, что слышу вас.
- Линия не прослушивается?
Аддельс включил аппарат контроля прослушивания и поглядел на огонек.
- Все чисто.
- Как идут дела?
- Очень неплохо.
Аддельс рассказал, что распределил сумму на десять номерных счетов в различных банках - пять в Нью-Вэксфорде, пять на Земле - и постепенно вложил деньги в прибыльные предприятия, чрезвычайно осторожно, чтобы не потревожить исключительно чуткие нервы воротил финансового мира.
- Я не представлял масштаба работы, когда согласился на нее, пожаловался Аддельс. - Она просто головоломная. Нет, я не жалуюсь. Я бы не мог найти более интересного или более ответственного дела. Но вложить незаметно десять миллиардов севов все равно что прыгнуть в воду и остаться сухим. Я нанял штат сотрудников для отработки различных деталей инвестиций и управления. А недавно подумал, что нам нужно бы владеть банком или, возможно, несколькими.
- Делайте все, что посчитаете нужным, - сказал Джерсен. - А теперь у меня для вас специальное задание.
Аддельс немедленно принял деловой тон:
- Какое задание?
- Газеты писали, что издательство "Радиана", выпускающее "Космополис", испытывает финансовые трудности. Я хочу купить контрольный пакет.
Аддельс оттопырил губу.
- Плевое дело. Проверну хоть сейчас: издательство на грани банкротства. Но вы должны знать, что это не слишком выгодное вложение. Они теряют деньги уже годами, вот почему мы так легко сможем заполучить их.
- Считайте, что мы покупаем предмет для спекуляций. Попытаемся наладить дела. У меня есть свои причины для приобретения "Космополиса".
Аддельс поспешил согласиться, готовый выполнить любое желание Джерсена.
- Я только лишь хотел, чтобы была полная ясность, - расшаркался он. Завтра же начну переговоры с издательством.
Звезда Мерчисона, Саггита-203 по "Звездному атласу", лежала вне плоскости Галактики, за Вегой, - тридцать пять световых лет от Края Света. Она была желто-оранжевой и принадлежала к группе, в которую кроме нее входили два красных карлика, бело-голубой карлик и средних размеров зелено-голубое светило, не подпадающее под обычную классификацию. Мерчисон, единственная планета, размерами немного уступал Земле. На единственном массивном континенте ветер упорно нагонял в экваториальной зоне песчаные дюны, горные утесы постепенно понижались по направлению к полярным морям. В горах жили аборигены, чернокожие создания с капризным нравом - то опасные, коварные, злобные, то сговорчивые и дружелюбные. Пребывая в благостном состоянии, они приносили немалую пользу, поскольку производили краску и волокна для тканей - основного предмета экспорта Мерчисона. Ткацкие фабрики концентрировались в окрестностях города Сабры. Там работали тысячи женщин. Их поставляла дюжина работорговцев, главным из которых был Гаскойн, предлагавший качественный товар по сносным ценам. В Сабре его основным заказчиком выступала Индустриальная служба Ф-2. Ее интересовали женщины, проданные вторично, либо не первой молодости, но здоровые и работоспособные, с хорошим характером и привлекательные, что входило в условия договора.
Сабра, приютившаяся на побережье северного полярного моря, представляла собой унылое фабричное поселение; разношерстные обитатели ее мечтали об одном - сколотить состояние и перебраться в более приветливое местечко. Прибрежные равнины были утыканы сотнями причудливых вулканических скал, подернутых бурой растительностью. Единственную достопримечательность города составляла площадь Орбана, открытое пространство, в середине которого торчал один из этих вулканических конусов. Вокруг площади сосредоточились наиболее значительные учреждения планеты: Торговая гостиница Вильгельма, выставка тканей, бюро Гаскойна-работорговца. Техническая академия Оденора, таверна Кади, гостиница "Голубая обезьяна", зал заседаний Производственной текстильной корпорации, магазин спортивных товаров, Пищевая компания, "Торговля кораблями Гамбела", Районная продовольственная компания. Гостиница "Гранд-Мерчисон" располагалась на гребне вулканической скалы.
Сабра с самого начала своего возникновения успешно противостояла пиратским налетам. На батареях Трибольта постоянно дежурили члены городской милиции, и прибывающие корабли сразу брали на заметку.
Джерсен, зная об этом, радировал в космопорт и был направлен на постоянную орбиту. В космопорте его встречали местные функционеры Неласкового корпуса. Впрочем, один взгляд на роскошный "Фараон" успокоил их: "ласки" странствовали по космосу на разведчиках модели 9Б единственных кораблях, которыми готова была рискнуть МПКК. Джерсен заявил, что прибыл в Сабру с целью отыскать женщину, привезенную сюда около двадцати лет назад Гаскойном-работорговцем.
Встречающие скосили глаза на циферблаты и лампочки детектора лжи, обменялись сардоническими взглядами, пораженные таким припадком донкихотства, и отпустили Джерсена бродить по городу.
Стояло позднее утро. Джерсен снял номер в гостинице "Гранд-Мерчисон", которая ломилась от постояльцев. Здесь останавливались оптовики и торговые посредники, слетавшиеся за тканями со всех концов Ойкумены, а также любители острых ощущений, мечтающие поохотиться в горах Бувьера.
Джерсен принял душ и переоделся в местный костюм - панталоны из красного бархата и черный кафтан. Спустившись в ресторан, он позавтракал дарами моря, отдав должное салату из водорослей и вареным моллюскам.
Недалеко от гостиницы располагалось бюро Гаскойна, хаотическое трехэтажное строение с внутренним двором. Огромная розово-голубая вывеска на фасаде гласила:
ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР ГАСКОЙНА
Качественные рабы для любых нужд
Ниже была нарисована парочка соблазнительных женщин и дюжий мужчина. В самом низу вывески значилось:
Заслуженно известная десятипунктная гарантия Гаскойна!
Джерсену повезло: Гаскойн был на месте и согласился поговорить с ним тет-а-тет в своей конторе. Глазам Джерсена предстал хорошо сложенный, красивый мужчина неопределенного возраста с вьющимися волосами цвета воронова крыла, черными усами и выразительными бровями. Контору Гаскойн обставил более чем скромно: голый пол, старый деревянный письменный стол и видавший виды компьютер. На одной из стен висел плакат - знаменитая гарантия Гаскойна в рамке из золотых и алых завитушек. Джерсен объяснил цель визита:
- Около двадцати лет назад вы посетили Саркой, где купили пару женщин у некоего Какарсиса Азма. Их звали Инга и Дандина. Я очень хотел бы разыскать этих женщин. Возможно, вы окажете мне любезность и сверитесь со своими записями.
- С радостью, - отозвался Гаскойн. - Я не могу сказать, что припоминаю, но... - Он подошел к компьютеру, нажал на клавиши, и спустя секунду экран вспыхнул голубым светом. На нем появилось изображение ухмыляющегося лица, которое, подмигнув, пропало. Гаскойн покачал головой: - От этой штуки только одни хлопоты. Давно нужно починить ее. Ладно, посмотрим... Сюда, пожалуйста. - Он провел Джерсена в заднюю комнату, все стены которой занимали полки с гроссбухами. - Саркой. Я туда не часто прилетал. Зловредный мир, испорченный народ! - Он листал книги, один год за другим. - Должно быть, вот эта поездка. Тридцать лет. Как давно! Давайте посмотрим. Вот так, глядишь, и пробуждаются воспоминания о старых добрых денечках... Как, говорите, их звали?
- Инга, Дандина - не знаю фамилий.
- Не имеет значения. Вот они. - Он переписал номера на клочок бумаги, подошел к другому гроссбуху, сверил цифры. - Обе проданы здесь, на Мерчисоне. Инга ушла на фабрику Куалага. Знаете, где это? Третья на левом берегу реки. Дандина - на фабрику Юнипера, как раз напротив Куалага, через реку. Надеюсь, эти женщины не приходятся вам подругами или родственницами? Мой бизнес, как и все в этом мире, имеет свои отрицательные стороны. На фабрике женщины ведут правильный образ жизни, но их вряд ли слишком балуют. Да кого эта жизнь балует? - И, нахмурив брови, он грустно взмахнул рукой.
Джерсен вежливо кивнул, поблагодарил Гаскойна и удалился.
Фабрика Куалага занимала шесть четырехэтажных зданий. В вестибюле главного офиса, украшенном образцами гобеленов, бледный клерк с обесцвеченными волосами поинтересовался причиной визита.
- Гаскойн сказал мне, - объяснил Джерсен, - что тридцать лет назад фабрика Куалага приобрела особь женского пола по имени Инга под номером 10V623. Можете ли вы сказать мне, работает ли еще у вас эта женщина?
Клерк отошел, чтобы просмотреть картотеку, затем произнес несколько слов в интерком. Джерсен ждал. Вошла высокая женщина с приятным лицом и мощными конечностями.
Клерк раздраженно произнес:
- Джентльмен разыскивает Ингу, B2-AG95. Здесь на нее желтая карточка с двумя белыми наклейками, но я не могу найти запись.
- Вы ищете в бараке F, а все В2 находятся в бараке А. - Женщина извлекла другую карточку. - Инга. B2-AG95. Умерла. Я хорошо ее помню. Женщина с Земли, всегда что-то из себя строила, всегда жаловалась на то, на се. Когда я была советником по отдыху, она начала работать с красителями. Очень хорошо ее помню. Инга работала с голубой и зеленой гаммой, и это сломило ее - бросилась в чан с красно-оранжевой краской. Так давно это было... Боже, как летит время.
Покинув фабрику Куалага, Джерсен по мосту пересек реку и отправился на фабрику Юнипера, которая была чуть больше. На сей раз ему не повезло. Клерк отказался просматривать записи.
- Нам не разрешают давать такую информацию, - сказал он опасливо.
- Позвольте мне обсудить этот вопрос с управляющим, - попросил Джерсен.
- Мистер Плюсе - владелец фабрики. Подождите. Я справлюсь, примет ли он вас.
Джерсен не успел как следует рассмотреть гобелен, который изображал цветущее поле и сотни разноцветных птиц, как клерк вернулся.
- Мистер Плюсе примет вас, сэр.
Мистер Плюсе, угрюмый человечек с серым хохолком и черными тусклыми глазами, явно не имел намерения угождать Джерсену или кому бы то ни было.
- Простите, сэр. Мы должны заниматься продукцией. А с этими женщинами просто беда: мы делаем для них все, что можем, снабжаем хорошей пищей, создаем возможности для отдыха; они даже ходят мыться раз в неделю. И все недовольны.
- Могу ли я узнать, работает ли еще у вас эта женщина?
- Работает или нет, я не позволю беспокоить ее.
- Я буду рад возместить вам любые неудобства.
- Гм... Одну минуту... - Мистер Плюсе заговорил в интерком: - Меня интересует текущий индекс Дандины из прядильного цеха. Гм... Понимаю. Когда он вновь обернулся к Джерсену, его глаза подозрительно блеснули. Очень ценный работник. Я не могу допустить, чтобы ее расстроили. Если хотите поговорить, купите ее. Цена - три тысячи севов.
Без лишних слов Джерсен выложил деньги. Мистер Плюсе облизнул розовые губы и вновь заговорил в интерком:
- Быстро доставьте Дандину в контору.
Прошло десять минут. Мистер Плюсе с отсутствующим видом делал записи в блокноте. Наконец дверь открылась, и клерк ввел полную женщину в белом халате с крупными, расплывчатыми чертами лица, коротко остриженными волосами мышиного цвета. Она вопросительно поглядывала то на мистера Плюсса, то на Джерсена.
- Вы покидаете нас, - объявил мистер Плюсе. - Этот джентльмен покупает вас.
Дандина посмотрела на Джерсена со страхом:
- О, что вы со мной собираетесь сделать, сэр? Я приношу тут пользу, и мне хорошо. Я делаю свою работу, я не хочу работать на фермах и слишком стара для грузовых работ.
- Не бойся, Дандина. Я заплатил мистеру Плюссу, и ты теперь свободная женщина. Если хочешь, можешь вернуться домой.
Слезы набежали на ее глаза.
- Не верю!
- Это правда.
- Но почему? - Ее лицо выражало смесь надежды, страха и сомнения.
- Я хочу задать тебе кое-какие вопросы.
Дандина отвернулась и закрыла лицо руками. Спустя мгновение Джерсен спросил:
- Ты хочешь что-нибудь забрать с собой?
- Нет. Ничего. Если бы я была богатой, то взяла бы этот гобелен на стене, где маленькая девочка танцует. Я ткала для него основу, и он мне очень нравился.
- Сколько это стоит? - поинтересовался Джерсен у мистера Плюсса.
- Номер девятнадцать? Семьсот пятьдесят севов.
Джерсен заплатил и забрал гобелен.
- Пойдем, Дандина, - сказал он коротко. - Нам лучше поспешить.
- Но попрощаться... Мои дорогие подруги!
- Невозможно, - процедил мистер Плюсе. - Вы хотите расстроить остальных женщин?
Дандина задумалась и почесала нос:
- Я не выбрала своей премии. Три полупериода отдыха. Я бы хотела передать их Альмерине.
- Ты же знаешь, что этого нельзя делать. Мы никогда не позволяем передавать или выменивать премиальные. Если хочешь, можешь использовать их теперь, до отъезда.
Дандина неуверенно поглядела на Джерсена:
- А у нас есть время? Жалко... Впрочем, теперь это не имеет значения...
Они медленно шли вдоль реки к центру города. Дандина бросала осторожные взгляды на Джерсена.
- Я не могу сообразить, что вам от меня нужно, - начала она обеспокоенно. - Я никогда не знала вас.
- Мне интересно то, что ты можешь рассказать о Виоле Фалюше.
- Виоль Фалюш? Но я не знаю такого человека. Я ничего не могу рассказать о нем. - Дандина внезапно остановилась, колени ее тряслись. Теперь вы отправите меня обратно на фабрику?
- Нет, - устало сказал Джерсен. - Не отправлю. - Он поглядел на нее в глубоком разочаровании. - Но ведь ты та Дандина, которую похитили вместе с Ингой?
- О да. Я - Дандина. Бедная Инга!.. Я не слышала о ней с тех пор, как она попала к Куалагу. Говорят, там еще хуже.
Джерсен судорожно искал выход.
- Вас похитили и привезли на Саркой?
- Да, да. Что это было за время! Мы ездили по степям в этих тряских стареньких повозках.
- Но человек, который похитил вас и привез на Саркой, - его звали Виоль. Так мне, по крайней мере, сказали.
- Этот! - Рот Дандины скривился, словно она хлебнула чего-то горького. - Его звали не Виоль Фалюш.
И Джерсен с замиранием сердца вспомнил, что Какарсис Азм говорил то же самое. Человек, продавший Ингу и Дандину, не называл себя Виолем Фалюшем в то время.
- Нет, нет! - произнесла Дандина смягчившимся голосом, оглядываясь на прошлую жизнь. - Это был не Виоль Фалюш. Это был отвратительный Фогель Фильшнер.
Весь обратный путь в Ойкумену по обрывкам и фрагментам, кусочек оттуда, фраза отсюда, Джерсен восстанавливал историю, которую рассказала ему Дандина.
Возбужденная свалившейся на нее свободой, Дандина говорила охотно. О да, она знала Фогеля Фильшнера. И очень хорошо. Так он сменил свое имя на Виоля фалюша? Неудивительно, ведь он покрыл позором свою мать. Хотя мадам Фильшнер никогда не пеклась о своей репутации и вряд ли даже знала, кто был отцом Фогеля. Он ходил в ту же школу, что и Дандина, на два класса старше.
- Где это было? - спросил Джерсен.
- Да в Амбуле! - воскликнула Дандина, удивленная тем, что собеседник еще не знает историю ее жизни так же хорошо, как она сама. Хоть Джерсен бывал в Роттердаме, Гамбурге и Париже, он никогда не посещал Амбуле, район Ролингшейвена, что на западе Европы.
По мнению Дандины, Фогель Фильшнер всегда был странноватым малым.
- Необычайно чувствителен, - утверждала она. - То впадал в ярость, то постоянно хныкал. Никогда не знаешь, что выкинет этот Фогель. - И бывшая рабыня смолкла, покачивая головой, - дивилась поведению Фогеля Фильшнера. - Когда ему было шестнадцать, а мне около четырнадцати, в школу пришла новенькая. Очень хорошенькая - Игрель Тинси ее звали. И конечно, Фогель Фильшнер тут же влюбился в нее.
Но Фогель Фильшнер был неуклюжим и нескладным, и Игрель Тинси, девушка с запросами, нашла его отталкивающим.
- И кто мог осудить ее за это? - вопрошала Дандина. - Фогель не отличался красотой в то время. Я хорошо его помню: слишком высокий для своего возраста и тощий, но с круглым животиком и тяжелым задом. Ходил, наклонив голову к плечу, и жег всех темными горящими глазами. О, эти глаза все видели, ничего не упускали! Должна сказать, что Игрель Тинси обращалась с ним весьма бессердечно, смеялась и все такое. По моему мнению, она довела бедного Фогеля до отчаяния. И этот тип, к которому Фогель ее ревновал, - не могу вспомнить его имени. Он писал стихи, очень странные и красивые. И все над ним смеялись, хоть у него были покровители в старших классах!
Тут Дандина погрузилась в ностальгические воспоминания: - Я даже теперь чувствую этот морской воздух. Амбуле, наш старый район, Гааз, лучшая часть города. И самая богатая. Какие там росли цветы! Подумать только, я не видела цветов тридцать лет, кроме тех, которые сама ткала. - И Дандина вновь начинала рассматривать гобелен, свешивавшийся со стены каюты.
Наконец она вновь вернулась к предмету беседы:
- Эта ранимость юности просто ужасна. Игрель проявляла благосклонность к поэту, а Фогель тогда выкинул ужасную вещь. У нас был хоровой кружок. Двадцать девять девочек. Мы собирались и пели каждую пятницу. Фогель научился управлять космическим кораблем - это входило в курс обучения мальчиков - и украл один из маленьких разведчиков. Как-то мы вышли из хорового класса и сели в автобус, а на месте водителя сидел Фогель. Он увез нас. В тот вечер Игрель не пела в хоре. Фогель не подозревал об этом, пока не посадил в корабль последнюю девочку, а когда узнал, застыл, как каменная статуя. Слишком поздно, однако. У него не было выбора. Он улетел. - Дандина вздохнула. - Двадцать восемь девочек, чистые и свежие, как цветы. Как он с нами обращался! Мы знали, что Фогель странный, но он стал свиреп, как дикий зверь. Нет, этого мы не подозревали. Как может девушка вообразить подобные вещи? По причинам, известным лишь ему самому, он ни разу не спал с нами. Инга думала, что он расстроился, потому что Игрель улизнула. Годелия Парвиц и Розамонда - не помню ее фамилии - пытались убить его какой-то металлической штукой, хотя при этом могли погибнуть все мы, ведь никто из нас не умел управлять кораблем. Он так ужасно расправился с ними, что все плакали. Инга и я сказали ему, что он просто злобное чудовище, раз поступает так. Он только смеялся, этот Фогель Фильшнер: "Я злобное чудовище? Так я покажу вам, что такое чудовище". И он отвез нас на Саркой и продал мастеру Азму.
Но сначала остановился на другой планете и продал там десять девушек, которые относились к нему хуже всех. Затем Ингу, меня и еще шестерых, которые тоже его ненавидели, сбыл с рук на Саркое. Что сталось с остальными, самыми красивыми, я не знаю. Спасибо Кальзибе, я выжила.
Дандина хотела вернуться на Землю. В Нью-Вэксфорде Джерсен купил ей одежду, билет на Землю и дал сумму, достаточную, чтобы пребывать в довольстве до конца жизни. В космопорте она привела Кирта в смущение тем, что упала на колени и пыталась поцеловать его руку.
- Я думала, что умру там и мой пепел будет разбросан по дальней планете. Как вышло, что мне так повезло? Почему Кальзиба выбрал именно меня из всех этих бедняжек?
Тот же самый вопрос мучил и Джерсена. Имея огромное состояние, он мог купить все эти фабрики Куалага и Юнипера и любые другие фабрики Сабры и отправить домой несчастных женщин... И что дальше? Гобелены Сабры пользовались спросом. Будут открыты новые фабрики, куплены новые рабыни. Уже через год все станет так, как было раньше.
И все же... Джерсен подавил вздох. Вселенная насыщена злом. Ни один человек не сможет с ним справиться. Тем временем Дандина вытирала глаза и явно готовилась вновь упасть на колени. Джерсен поспешно сказал:
- У меня есть одна просьба к тебе.
- Все, что угодно!
- Ты хочешь вернуться в Ролингшейвен?
- Это мой дом.
- Ты не должна никому говорить, как выбралась из Сабры. Никому! Выдумай любую, самую дикую историю. Но не упоминай меня! Не упоминай, что я спрашивал о Фогеле Фильшнере!
- Доверьтесь мне. Даже если черти в аду будут вырывать у меня язык, я и то не заговорю.
- Тогда прощай! - Джерсен поспешно отбыл, лишив Дандину возможности вновь повалиться на колени.
По общественному видеофону он связался с Инвестиционной компанией Бремера, на этот раз не затеняя экран.
- Все идет хорошо? - справился он у Аддельса.
- Как и ожидалось. Проблема состояла в том, как справиться с такой огромной массой наших денег. Я хотел сказать _ваших_ денег. - Аддельс позволил себе улыбнуться. - Но постепенно наша организация крепнет. Кстати, издательство "Радиана" у нас в кармане. Купили дешево по причинам, о которых я упоминал раньше.
- И никто не заинтересовался? Ни сплетен, ни вопросов?
- Насколько я знаю, нет. "Радиану" приобрела Издательская компания Зана, владельцы которой, Ирвин и Джеддах, куплены с потрохами банком Понтифракта. А этот банк всецело зависит от Бремерской инвестиционной. А кто стоит за Бремерской инвестиционной? На этот раз - я.
- Отлично сработано! - похвалил Джерсен. - Никто не мог бы сделать лучше.
Аддельс принял похвалу сдержанно.
- И все же я еще раз хочу повторить, что это не лучшее вложение, по крайней мере, теперь.
- Почему они разорились? Вроде бы все читают "Космополис". Я его видел повсюду.
- Возможно, и так. И все же оборот постепенно понижался. "Космополис" не имеет своего читателя. Управляющие пытались угодить всем, в том числе и рекламным агентам, в результате журнал утерял чутье.
- Может, удастся исправить положение? Наймите нового издателя, человека с воображением, интеллигентного. Скажите ему, что важно возродить журнал, не оглядываясь на рекламных агентов или распространителей. Я готов возместить убытки в разумных пределах. Когда журнал вернет свой престиж, распространители и рекламные агенты быстро вспомнят про него.
- Интересно, что вы подразумеваете под "разумными пределами"? Я до сих пор не привык обращаться с миллионами, точно они сотни, - проворчал Аддельс.
- Да и я тоже, - ответил Джерсен. - Деньги для меня ничего не значат, но они бывают полезны. Еще одно дело. Предупредите центральную контору "Космополиса" в Лондоне, что некий Генри Лукас назначен в редакционный отдел. Представьте его как ставленника Издательской компании Зана, если вам угодно. Он должен быть принят на ставку свободного репортера, самостоятельно выбирающего задания и темы.
- Очень хорошо, сэр. Я сделаю так, как вы сказали.
4
Эрденфройд - загадочное и глубоко личное чувство,
сопровождающееся сужением периферических сосудов и
ознобом, возбуждение и восхищение, подобные тем, что
испытывает дебютантка на первом балу. Эрденфройд обычно
поражает людей из внешних миров, впервые прибывающих на
Землю. От него защищены лишь полностью нечувствительные
личности. Наиболее сентиментальные субъекты испытывают
почти непереносимое возбуждение.
Природа синдрома до сих пор остается загадкой.
Невропатологи видят в нем реакцию организма на изначально
благоприятные для него условия: цветовую гамму, звуковые
раздражители, силу Кориолиса и тяготение. Психолога же
полагают, что Эрденфройд вызывает воспоминания, хранящиеся
на подсознательном уровне. Генетики считают, что в данном
случае задействуется РНК, метафизики взывают к душе, а
парапсихологи приводят тот абсолютно не относящийся к делу
довод, что дома с привидениями наблюдаются лишь на Земле.
Из "Путеводителя по Старой Земле" Ференца Цанто.
История - чушь.
Генри Форд.
Джерсен, который прожил на Земле девять лет, тем не менее испытывал нечто вроде экзальтации иномирянина, когда на земной орбите дожидался допуска от Космической службы безопасности. Получив допуск и точные посадочные инструкции, он приземлился в космопорте Западной Европы, в Тарне. После обычных санитарных процедур и медицинской инспекции - самой строгой во всей Ойкумене - Кирт нажал на все кнопки в Ведомстве иммиграционного контроля и получил разрешение заниматься своим делом.
Он доехал до Лондона на скоростном экспрессе и остановился в гостинице "Королевский дуб", на Стренде. Была ранняя осень, солнце мягко светило сквозь редкую листву. Старый Лондон, сохранивший аромат древности, сиял, точно серая жемчужина.
Одежды Джерсена, выдержанные в альфанорском стиле, экзотическим покроем и яркой расцветкой отличались от того, что носили земляне, поэтому Кирт зашел в ателье мужской одежды, выбрал ткань и был обмерен с помощью фотонного сканера. Спустя пять минут он получил новый костюм: черные брюки, бежевый пиджак, белую рубашку и черный галстук. Неотличимый от толпы, Джерсен продолжал прогулку по Стренду.