Мисс Силвер закончила второй рукав, оторвала розовую нитку и, закрепив ее, проговорила:
— Да, здесь явно что-то не сходится.
Инспектор Эбботт кивнул:
— Думаю, стоит заняться мистером Хэйли вплотную. Если новое завещание оставляло его без денег и он знал об этом, мотив у него серьезный.
Мисс Силвер кашлянула.
— «По алчности узнаешь Каина», — как верно заметил Теннисон.
— Да? — удивился инспектор. — Ну, тогда конечно.
Мисс Силвер снова кашлянула.
— Между прочим, мистер Хэйли всячески старался внушить мне мысль, что убийство совершила Лайла, сделав это, впрочем, во сне или в ином бессознательном состоянии.
Фрэнк снова уселся на ручку кресла.
— Любопытная штука лунатизм, — задумчиво проговорил он. — Ведь что мы о нем, в сущности, знаем? Только то, что в этом состоянии сознание спит, а тело, так сказать, бодрствует. Что при этом человек чувствует и чувствует ли вообще, неизвестно. Лунатики бродят по дому, разгуливают по крышам и могут уйти черт знает как далеко, никуда при этом не свалившись и ни с чем не столкнувшись. Хотел бы я знать, как им это удается? Они что: видят во сне? Или у них есть какое-то шестое чувство, о котором науке пока неизвестно?
Мисс Силвер сосредоточенно считала петли.
— Трудно сказать, — проговорила она, покончив с этим занятием. — Одна знакомая рассказала мне по этому поводу весьма любопытную историю. Однажды ночью ее подруга, проснувшись, обнаружила, что мужа рядом нет. Решив, что он вышел проведать скотину, она повернулась на другой бок и преспокойно заснула. Когда она проснулась, было уже светло. Оказалось, ее разбудили шаги. В комнату вошел муж. Он был полностью одет и держал в руках большую охапку вереска. Положив его на кровать, он снял ботинки, разделся и лег. Все это он проделал во сне. Примерно через полчаса он проснулся, не имея ни малейшего представления о том, что вставал и куда-то ходил. При этом ближайшее место, где рос вереск, находилось в семи милях от дома. Он просто встал, оделся и прошел ночью четырнадцать миль, чтобы нарвать вереска. Ни до, ни после ничего похожего с ним не случалось. Случай, согласись, необъяснимый.
— Да уж. Такое чувство, что ему приснился вереск и он, не долго думая, просто пошел и нарвал его. Обычное дело, не считая того, что он проделал все это во сне. Признаться, сначала я был уверен, что примерно то же случилось и с Лайлой Драйден. Бедняжке приснилось, будто она Люси Эштон, и, все так же во сне, она заколола Герберта Уайтола. Но, принимая во внимание медицинское заключение, это исключено. Даже если Грей лжет, утверждая, что все время шел за ней следом, я не верю, что она полчаса простояла, пусть даже и во сне, над мертвым телом. Если Уайтола действительно убили за тридцать минут до появления в кабинете Грея и Уоринга, это была не Лайла. Вы согласны со мной?
— Вполне.
— Значит, мы снова возвращаемся к Хэйли. Похоже, он становится у нас подозреваемым номер один. Вопрос только, успел ли Герберт Уайтол составить новое завещание и знал ли об этом Хэйли, Слушайте! — Инспектор хлопнул себя по лбу. — Так давайте спросим у секретарши! Уж она-то должна знать.
Он встал и решительно направился к звонку. Спицы в руках мисс Силвер на секунду замерли. Но, даже если она и хотела что-то сказать, было уже поздно, и, когда инспектор вернулся на свое кресло, мисс Силвер безмятежно считала петли.
Глава 24
Явившийся на звонок Маршам выслушал распоряжение, подбросил в камин несколько поленьев и отправился разыскивать мисс Уайтекер. Мисс Силвер с головой ушла в вязание, а инспектор пересел к письменному столу. Наконец появилась Миллисент Уайтекер. Она была в трауре и выглядела совершенно больной. Смерть Герберта Уайтола явно потрясла ее куда больше, чем Лайлу.
Подождав, пока она сядет на предложенный ей стул, инспектор проговорил:
— Я не задержу вас, мисс Уайтекер. Я просто подумал, что, возможно, вы сумеете нам помочь…
— Нам? — тут же перебила его секретарша, выразительно глядя в сторону мисс Силвер.
В глазах инспектора Эбботта появился лед.
— Мисс Силвер находится здесь по приглашению леди Драйден. Если ее присутствие вам мешает, она может уйти.
— Да нет, совсем не мешает. Я просто спросила, — торопливо проговорила мисс Уайтекер, глотая слова.
— Поверенные сэра Герберта приезжают лишь завтра, — начал Фрэнк Эбботт. — И я подумал, что, возможно, тем временем вы поможете нам разобраться в ситуации с завещанием сэра Герберта. Нам известно, что он должен был составить новое, а вот успел он сделать это или нет… Леди Драйден, например, совершенно уверена, что новое завещание существует.
— Вполне в ее духе, — фыркнула Миллисент Уайтекер.
— Могу я спросить, что вы хотели этим сказать?
— О, ничего особенного. Только то, что люди часто принимают желаемое за действительность.
— Понятно. И тем не менее постарайтесь ответить и на первый мой вопрос. Итак, успел сэр Герберт составить и подписать новое завещание или нет?
— Не имею ни малейшего представления.
— То есть как? — удивился инспектор. — Вы же были его секретаршей. Разве вся корреспонденция шла не через вас?
— Нет. Сэр Герберт всегда разбирал ее лично. Мало того, к своим поверенным он всегда ходил сам, а распоряжения отдавал только устно.
— А где обычно работали вы? Здесь или в Лондоне?
— Когда как. В зависимости от того, что было нужно сэру Герберту.
— И он ничего не говорил вам о новом завещании?
— Насколько я помню, нет.
— А о старом?
Миллисент Уайтекер замялась. Инспектор Эбботт истолковал ее неуверенность совершенно точно: секретарша собиралась солгать, но была не совсем уверена, достаточно ли это безопасно и не существует ли способа проверить ее слова.
— Не думаю, — наконец проговорила она. — Во всяком случае, мне почти ничего о нем не известно. Знаете, иногда с сэром Гербертом было довольно трудно. Мне, например, никак не удавалось понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит.
— И он никогда не говорил, например, что намерен оставить все мистеру Хэйли?
В темных глазах секретарши вспыхнул злорадный огонек.
— Напротив. Он сказал, что вообще вычеркнет его из завещания.
— Из нового завещания?
— Наверное, так.
— А когда он это сказал, мисс Уайтекер?
Секретарша опустила глаза и тихо проговорила:
— Вчера.
— Вчера? И он точно говорил о мистере Хэйли?
— Да.
— И что именно он сказал?
Секретарша зло усмехнулась.
— Сказал, что, кроме ужина и ночлега, мистеру Хэйли ничего здесь не светит. Что он в жизни больше не даст ему денег. «Да и после тоже. Потому что вообще не понимает, как этот тип оказался в его завещании, и намерен срочно это исправить». И прозвучало это очень внушительно.
Она поднялась со стула.
— Это все? Потому что в любом случае я уже все рассказала.
— Минуточку, мисс Уайтекер, — остановил ее инспектор. — Вас ведь не было здесь прошлой ночью, верно?
Секретарша неохотно уселась.
— Я уже давала показания инспектору Ньюрбери, — резко сказала она. — Если у вас найдется время взглянуть на них, там стоит моя подпись. У сестры слабое здоровье, и я очень за нее беспокоюсь. Поэтому, когда она позвонила, я сразу решила ехать. Было еще пол-одиннадцатого, и я вполне успевала на последний автобус в Эмсворт. Консидайны подбросили меня на своей машине до деревни, и ночь я провела у сестры. Это Стейшен-роуд, тридцать два. Вернулась оттуда утром. Было ровно десять часов.
Если бы не резкость тона, могло показаться, что прилежная ученица отвечает прекрасно выученный урок. Было совершенно очевидно, что спрашивать что-нибудь не по теме просто бессмысленно. И как ни хотелось инспектору выяснить, что скрывает от него мисс Уайтекер, ему пришлось ее отпустить. Она вышла, держась так прямо, словно носила под тонким платьем защитный стальной корсет.
Когда дверь за нею закрылась, инспектор Эбботт раздраженно оттолкнул кресло и вновь подошел к камину.
— Ну и что вы об этом думаете? — повернулся он к мисс Силвер.
Та невозмутимо щелкнула спицами.
— А ты?
— Откровенно недолюбливает Хэйли, Похоже, впрочем, что и всех остальных тоже. Включая покойного. Безупречная секретарша: никогда не допустит в делах ни малейшего беспорядка. Можно было не сомневаться, что и алиби у нее окажется таким же безупречным. Впрочем, об этом можно не беспокоиться. Ее алиби занимается Ньюрбери, а более дотошного человека я в жизни не видел. Что касается враждебности, то здесь это, кажется, в порядке вещей. Хэйли недолюбливает Лайлу, а леди Драйден и мисс Уайтекер — Хэйли. А уж сколько народа недолюбливало самого Герберта Уайтола, боюсь себе даже представить.
Мисс Силвер кашлянула.
— Почему ты так говоришь, Фрэнк?
— Не знаю, просто пришло в голову. А что, я попал в точку?
— Почти. Я как раз собиралась рассказать тебе о своей беседе с леди Драйден, но решила, что сначала тебе полезно будет выслушать мисс Уайтекер.
— О беседе? С леди Драйден?
— Мы провели вместе большую часть дня.
— И она рассказывала вам о мисс Уайтекер?
— В том числе и о ней.
— Например?
— Как ты только что совершенно верно заметил, мисс Уайтекер — идеальная секретарша. Сэр Герберт доверял ей во всем. Слишком даже доверял, по мнению леди Драйден. В конце концов между ними установились настолько тесные отношения, что об этом пошли сплетни. Мисс Уайтекер — красивая женщина. Впрочем, сама леди Драйден этим сплетням не верит. В противном случае, говорит она, сэр Герберт был бы только рад от нее избавиться.
Инспектор присвистнул.
— Так, значит, это правда, что она хотела уйти?
— Опять же со слов леди Драйден.
— Но если так, не мог же он заставить ее остаться насильно!
Мисс Силвер кашлянула.
— Я тоже так думала. Леди Драйден, однако, считает иначе. Мисс Уайтекер, похоже, сильно рассчитывала на завещание Герберта Уайтола.
— Вопрос только, на какое именно? В старом она, скорее всего, фигурировала. Значит, ей дали понять, что, если она уйдет, ее не окажется в новом. Хотел бы я только знать, почему Уайтол так не хотел ее отпускать?
— Думаю, он к ней просто привык. Ведь она прослужила у него без малого десять лет. И даже если между ними и было что-то, кроме чисто деловых отношений, Герберт Уайтол был совсем не тем человеком, чтобы идти на поводу у своих чувств.
— Вы хотите сказать, она до сих пор его любит?
— Не знаю. Она, правда, потрясена смертью Уайтола до глубины души, но в конце концов в данных обстоятельствах это совершенно естественно. Вернуться после нескольких часов отсутствия и обнаружить, что человек, у которого она проработала десять лет, убит… Это сильный удар. Тем более что едва ли бы она продержалась столько времени на одном месте, если бы оно ей не нравилось.
Фрэнк кивнул и поднялся.
— Ну ладно, мне пора. А то время к ужину. Признаться, опасаюсь услышать от леди Драйден, что для меня уже накрыли в комнате для прислуги. Конечно, там можно было бы узнать много чего полезного, но я сильно сомневаюсь, что мое общество понравится чете Маршамов. Они, мягко говоря, не привыкли ужинать с полицейскими. Пойду проверю, так ли скверно готовят в гостинице, как мне говорили. Билл Уоринг, кстати, тоже там остановился. Вот мы с ним и потолкуем над тухлой капустой и сгоревшей яичницей. А вы тем временем продолжайте в том же духе. У вас здорово получается. С нетерпением буду ждать продолжения этой волнующей истории. Так что до завтра.
Проводив его нежным, хоть и слегка насмешливым взглядом, мисс Силвер принялась складывать вязанье. Разговор продлился достаточно долго, чтобы она успела начать вторую кофточку, такую же розовую, как и первая. Уложив ее в сумочку, мисс Силвер поднялась, и с ее колен на пол скатился маленький круглый предмет. Подняв его, мисс Силвер обнаружила, что это лупа, которую она забыла отдать инспектору Эбботту. Оказывается, во все время разговора она лежала под ее пестрой ситцевой сумкой. Эту сумку подарила мисс Силвер ко дню рождения ее племянница Этель, заметив, что старая совсем уже износилась. Это была совершенно очаровательная сумочка: с очень красивой вышивкой в виде букетов и темно-розовой шелковой подкладкой. По правде сказать, мисс Силвер до сих пор не могла ею налюбоваться. Мельком взглянув на лупу, она поморщилась. До чего же неудобное приспособление! Она подошла к письменному столу, чтобы положить лупу на место, и неожиданно остановилась. На внутренней стороне металлической оправы виднелась какая-то царапина. Чтобы увидеть ее, нужно было держать лупу под определенным углом к свету, и только поэтому мисс Силвер не заметила ее раньше. Уж на что, на что, а на зрение она не жаловалась. Присмотревшись, мисс Силвер обнаружила рядом еще несколько царапин, складывавшихся в чьи-то инициалы, Все они были очень старыми и довольно небрежными. Тем не менее мисс Силвер удалось различить буквы: «З.Р.». Постояв немного в задумчивости, она пожала плечами и решительно положила лупу в свою сумочку.
Глава 25
Когда детективы, допросив Лайлу, ушли, Рэй подождала немного и отправилась следом. Ей нужно было позвонить Биллу, но она не хотела этого делать при Лайле. Она была уверена, что в таком большом доме должны быть еще аппараты, но совершенно не представляла, где их искать. Можно было не сомневаться, что один из них наверняка установлен в спальне Герберта Уайтола, но даже мысль воспользоваться им подействовала на Рэй так, будто ей за шиворот высыпали пригоршню льда.
Спустившись в холл, она позвонила, и на звонок явился Фредерик. Рэй уже видела его мельком, когда приехала, но тогда он не показался ей таким испуганным, несчастным и долговязым. Впрочем, Рэй его понимала: мало приятного работать в доме, хозяин которого убит и шагу нельзя ступить, чтобы не столкнуться с детективом или на худой конец обычным констеблем. Она дружелюбно ему улыбнулась и объяснила, что ей нужен телефон.
Фредерик затравленно огляделся по сторонам и страшным шепотом сообщил, что телефон есть в кабинете, но там сейчас полицейские. Губы у него при этом дрожали совершенно позорным образом. Рэй умела ладить с детьми. Решив, что этому, скорее всего, нет еще и семнадцати, она тут же прониклась к бедняге симпатией. Тот лишь с огромным трудом удерживался от того, чтобы не разреветься. Еще год назад он непременно так бы и поступил, но теперь, вымахав шести футов роста, никак не мог себе этого позволить.
— Знаю, — мягко сказала Рэй. — Но наверное, есть и другие аппараты?
Фредерик приободрился.
— О да, в голубой комнате, — сообщил он. — И там, кажется, как раз никого нет.
Он проводил ее в голубую комнату и принялся потерянно слоняться из угла в угол.
— Большое спасибо, — сказала Рэй, уяснив, что он и не думает уходить. — К сожалению, я не знаю, как тебя зовут…
— Фредерик, мисс.
— Очень хорошо. Фредерик, ты не мог бы подождать в холле, пока я буду звонить? Возможно, мне придется уйти. Тогда, если не трудно, разыщи, пожалуйста, Мэри Гуд и попроси ее посидеть с мисс Лайлой.
— Конечно, мисс. — Фредерик подошел к двери и, взявшись за ручку, принялся вертеть ее из стороны в сторону. — Она не виновата, мисс! — неожиданно сообщил он. — Мисс Лайла этого не делала. А если даже м сделала, я все равно никогда в это не поверю.
Рэй одарила его лучезарной улыбкой:
— Ты хороший мальчик, Фредерик.
Хороший мальчик и не думал уходить.
— Они ведь не докажут, что это сделала мисс Лайла, правда? — жалобно проговорил он. — Надеюсь только, это не мистер Уоринг. Он показался мне таким добрым… Жаль, что ему не разрешали повидаться с мисс Лайлой. Проделать такой путь, ..
Рэй решила, что это уж слишком.
— Ну, Фредерик, большое тебе спасибо, — сказала она. — Подожди пока в холле.
Когда через секунду в трубке раздался голос Билла Уоринга, Рэй едва не расцеловала телефон.
— Это Рэй, — осторожно сказала она.
В голосе Билла отчетливо прозвучала радость:
— Рэй! Слава богу! А я тут ломаю голову, как бы с тобой связаться. Хотел уж было звонить тебе сам. И понимаю ведь, что неприлично, а ничего не могу с собой поделать.
«Ну, конечно, — с горечью подумала Рэй. — Хочет узнать, как себя чувствует Лайла. Я для него только средство связи с ней. Не более чем довесок к телефону».
— Лайла в полном порядке, — сказала она вслух. — Отлично выспалась и даже выпила с нами чаю. С нами — это со мной, Адрианом Греем и мисс Силвер.
Однако чаепитие почему-то совершенно не заинтересовало Билла.
— Рэй, мне нужно с тобой увидеться, — торопливо проговорил он. — Ты можешь выйти на улицу? Мы могли бы поговорить в машине. Думаю, мне не стоит сейчас показываться возле дома.
— Ни в коем случае.
— Ни в коем случае не стоит показываться или ни за что не выйдешь?
— Ох, Билл! — с досадой проговорила Рэй. — В общем, жди меня в машине. Я сейчас выйду.
— Хорошо, я подъеду к воротам.
Оставив Лайлу на попечении Мэри Гуд, Рэй выскользнула из дома и направилась к воротам. Выйдя на дорогу, она разглядела в сгущающихся сумерках нетерпеливо расхаживающую взад и вперед высокую фигуру Билла. Он поспешно подошел к ней и порывисто обнял за плечи.
— Какая ты молодец, что пришла!
— Поговорим в машине или немного пройдемся? — спросила Рэй, которой после целого дня взаперти ужасно хотелось размяться и подышать свежим воздухом.
— Даже не знаю. Похоже, за мной следят. Давай лучше в машине. Мне нужно поговорить с тобой. — «О Лайле», — добавила про себя Рэй. В машине Билл привалился спиной к дверце и, развернувшись к Рэй, как она и ожидала, хмуро спросил: — И что говорит Лайла?
Рэй рассказала последние события.
— Ты хочешь сказать, она ничего не помнит?
— Ничего. Только то, что заснула в своей комнате и проснулась в кабинете. А на полу лежал мертвый сэр Герберт.
— Думаешь, она говорит правду?
— Уверена в этом, — удивленно ответила Рэй.
— Она что, правда лунатик?
— Только когда нервничает или сильно чем-то расстроена. В школе с ней это часто случалось. Никогда не забуду, как орала Мириам Сент-Клэр, почувствовав среди ночи на лице чью-то руку.
— Значит, она сделала это во сне, — задумчиво проговорил Билл.
— Билл! Опомнись! Она этого не делала!
— Зачем отрицать очевидное? — хмуро возразил он. — У нее все руки были в крови. Но, разумеется, она не понимала что делает.
— Да что с тобой, Билл? Ты ведь знаешь Лайлу. Она не смогла бы никого убить, даже если бы захотела. Ей такое и в голову бы не пришло.
— Ты просто не видела, Рэй, как она стояла там и смотрела на свои руки. А я видел.
— Да мало ли что ты видел! Даже полиция не считает ее виновной. Этот инспектор из Скотленд-Ярда, да и местный полицейский тоже. Когда они ее допрашивали, у них на лицах было написано, что они не верят в ее виновность.
— Интересно бы знать почему, — мрачно сказал Билл.
Вот теперь уж Рэй разозлилась не на шутку:
— Потому что у них есть глаза и уши! И еще потому, что Адриан Грей все время шел за ней следом. Он готов присягнуть, что она обнаружила Герберта Уайтола уже мертвым.
— Хорошенький свидетель! Да он не задумываясь присягнет, что луна сделана из зеленого сыра, лишь бы вытащить Лайлу из этой заварухи. А ты хоть знаешь, — мрачно продолжил он, — что случилось после того, как она проснулась?
— Нет, — растерянно призналась Рэй.
— Ну тогда слушай. Я как раз вошел в комнату с террасы. Секундой позже из коридора появился и Адриан Лайла очнулась, увидела лежащего на полу Уайтола, а потом меня. Повторяю: сначала она увидела меня и уж только потом — Адриана. И тем не менее бросилась прямо к нему. По-моему, из этого можно сделать один-единственный вывод.
— Она была в шоке. Она не понимала, что делает.
— Вот именно, — угрюмо сказал Билл. — В такой ситуации человек действует не рассуждая. И Лайла не задумываясь выбрала Адриана.
— Билл!
— Ну что «Билл!»? Я чуть не женился на девушке, которая видеть меня не может и чуть что бросается на шею другому, а ты «Билл!».
Рэй не знала, что и сказать. Переполнявшие ее чувства словами выражать уж точно не стоило. Больше всего ей сейчас хотелось обнять Билла, поцеловать его и утешить. Поэтому она покрепче сцепила руки и отодвинулась от него как можно дальше.
— И между прочим, — продолжал Билл, — если они считают, что Лайла этого не делала, значит, уверены, что это сделал я. Даже странно, как это меня до сих пор еще не арестовали. Они ведь нашли эту записку, где я прошу ее встретиться со мной ночью и предлагаю увезти отсюда. И попробуй теперь докажи, что я имел в виду комнату рядом с холлом, а не этот злосчастный кабинет! И чего ее туда понесло?
Рэй вновь обрела дар речи:
— Билл, ты меня совсем не слушаешь. Она не знала, что делает.
— Не уверен. Но, даже если и так, откуда у нее на руках кровь?
Рэй поежилась.
— Наверное, она дотронулась до него… Или до кинжала.
— Рэй, ты ведь и сама не веришь, что Лайла могла дотронуться до покойника!
— Она не знала, что делает, — упрямо повторила Рэй.
— Но ведь сделана же?
Подкравшаяся темнота скрывала их лица, но им это не мешало: слишком давно они знали друг друга. Да и сцена эта повторялась далеко не впервые: сколько уже раз они схватывались не на жизнь, а на смерть из-за какой-нибудь ерунды, не стоившей и десятой части тех сил и нервов, что они на нее тратили. Сейчас же речь шла совсем не о ерунде: речь шла о жизни, о любви и о смерти. И Билл, собранный и холодный, снова и снова приводил одни и те же доводы, словно повторение делало их убедительнее, а Рэй, с пылающим лицом и лихорадочно блестящими глазами, раз за разом опровергала их.
— Ты просто не желаешь смотреть фактам в лицо, — взорвался наконец Билл. — Мы попусту тратим время.
— Отчего же? — устало возразила Рэй. — Просто мы смотрим в лицо разным фактам. Для меня факт то, что Лайла этого не делала. Другие меня не интересуют. И если ты ее любишь, то думаешь точно так же.
После этих слов в машине воцарилась мертвая тишина. Рэй вдруг вспомнила, как в детстве со злости швырнула камень в окно гостиной. Она испытала тогда точно такое же ощущение, как и сейчас: она что-то разбила, и этого уже никогда не поправить. Наконец Билл с каким-то удивлением в голосе проговорил:
— Ну, значит, я ее не люблю. И похоже, никогда не любил.
— Что? — выдохнула Рэй. — Что ты сказал?
— Ты прекрасно слышала. И, раз уж мы заговорили об этом, дай мне, пожалуйста, закончить. Ты ведь знаешь Лайлу. Более трогательного и беззащитного существа трудно себе и представить. Едва увидев ее, я тут же потерял голову. Я ничего не знал о ней, да и не хотел ничего знать. И только теперь начинаю понимать, насколько мы были бы несчастливы, если бы поженились. Хотя, если уж совсем честно, понимать это я начал, как только вернулся.
— Тогда зачем? — спросила Рэй, пытаясь справиться с задрожавшими вдруг губами. — Зачем ты поехал сюда? Зачем хотел увезти?
— Что значит «зачем»? — взорвался Билл. — А разве у меня был выход? Разве мог я допустить, чтобы ее насильно выдали замуж? И неужели я должен был стерпеть, что со мной обошлись так, будто меня и не было никогда, а если и был, то лучше забыть об этом, как о страшном и неприличном сне?
Весь гнев Рэй моментально растворился в приступе неудержимого смеха.
— Да, здесь явно что-то не сходится.
Инспектор Эбботт кивнул:
— Думаю, стоит заняться мистером Хэйли вплотную. Если новое завещание оставляло его без денег и он знал об этом, мотив у него серьезный.
Мисс Силвер кашлянула.
— «По алчности узнаешь Каина», — как верно заметил Теннисон.
— Да? — удивился инспектор. — Ну, тогда конечно.
Мисс Силвер снова кашлянула.
— Между прочим, мистер Хэйли всячески старался внушить мне мысль, что убийство совершила Лайла, сделав это, впрочем, во сне или в ином бессознательном состоянии.
Фрэнк снова уселся на ручку кресла.
— Любопытная штука лунатизм, — задумчиво проговорил он. — Ведь что мы о нем, в сущности, знаем? Только то, что в этом состоянии сознание спит, а тело, так сказать, бодрствует. Что при этом человек чувствует и чувствует ли вообще, неизвестно. Лунатики бродят по дому, разгуливают по крышам и могут уйти черт знает как далеко, никуда при этом не свалившись и ни с чем не столкнувшись. Хотел бы я знать, как им это удается? Они что: видят во сне? Или у них есть какое-то шестое чувство, о котором науке пока неизвестно?
Мисс Силвер сосредоточенно считала петли.
— Трудно сказать, — проговорила она, покончив с этим занятием. — Одна знакомая рассказала мне по этому поводу весьма любопытную историю. Однажды ночью ее подруга, проснувшись, обнаружила, что мужа рядом нет. Решив, что он вышел проведать скотину, она повернулась на другой бок и преспокойно заснула. Когда она проснулась, было уже светло. Оказалось, ее разбудили шаги. В комнату вошел муж. Он был полностью одет и держал в руках большую охапку вереска. Положив его на кровать, он снял ботинки, разделся и лег. Все это он проделал во сне. Примерно через полчаса он проснулся, не имея ни малейшего представления о том, что вставал и куда-то ходил. При этом ближайшее место, где рос вереск, находилось в семи милях от дома. Он просто встал, оделся и прошел ночью четырнадцать миль, чтобы нарвать вереска. Ни до, ни после ничего похожего с ним не случалось. Случай, согласись, необъяснимый.
— Да уж. Такое чувство, что ему приснился вереск и он, не долго думая, просто пошел и нарвал его. Обычное дело, не считая того, что он проделал все это во сне. Признаться, сначала я был уверен, что примерно то же случилось и с Лайлой Драйден. Бедняжке приснилось, будто она Люси Эштон, и, все так же во сне, она заколола Герберта Уайтола. Но, принимая во внимание медицинское заключение, это исключено. Даже если Грей лжет, утверждая, что все время шел за ней следом, я не верю, что она полчаса простояла, пусть даже и во сне, над мертвым телом. Если Уайтола действительно убили за тридцать минут до появления в кабинете Грея и Уоринга, это была не Лайла. Вы согласны со мной?
— Вполне.
— Значит, мы снова возвращаемся к Хэйли. Похоже, он становится у нас подозреваемым номер один. Вопрос только, успел ли Герберт Уайтол составить новое завещание и знал ли об этом Хэйли, Слушайте! — Инспектор хлопнул себя по лбу. — Так давайте спросим у секретарши! Уж она-то должна знать.
Он встал и решительно направился к звонку. Спицы в руках мисс Силвер на секунду замерли. Но, даже если она и хотела что-то сказать, было уже поздно, и, когда инспектор вернулся на свое кресло, мисс Силвер безмятежно считала петли.
Глава 24
Явившийся на звонок Маршам выслушал распоряжение, подбросил в камин несколько поленьев и отправился разыскивать мисс Уайтекер. Мисс Силвер с головой ушла в вязание, а инспектор пересел к письменному столу. Наконец появилась Миллисент Уайтекер. Она была в трауре и выглядела совершенно больной. Смерть Герберта Уайтола явно потрясла ее куда больше, чем Лайлу.
Подождав, пока она сядет на предложенный ей стул, инспектор проговорил:
— Я не задержу вас, мисс Уайтекер. Я просто подумал, что, возможно, вы сумеете нам помочь…
— Нам? — тут же перебила его секретарша, выразительно глядя в сторону мисс Силвер.
В глазах инспектора Эбботта появился лед.
— Мисс Силвер находится здесь по приглашению леди Драйден. Если ее присутствие вам мешает, она может уйти.
— Да нет, совсем не мешает. Я просто спросила, — торопливо проговорила мисс Уайтекер, глотая слова.
— Поверенные сэра Герберта приезжают лишь завтра, — начал Фрэнк Эбботт. — И я подумал, что, возможно, тем временем вы поможете нам разобраться в ситуации с завещанием сэра Герберта. Нам известно, что он должен был составить новое, а вот успел он сделать это или нет… Леди Драйден, например, совершенно уверена, что новое завещание существует.
— Вполне в ее духе, — фыркнула Миллисент Уайтекер.
— Могу я спросить, что вы хотели этим сказать?
— О, ничего особенного. Только то, что люди часто принимают желаемое за действительность.
— Понятно. И тем не менее постарайтесь ответить и на первый мой вопрос. Итак, успел сэр Герберт составить и подписать новое завещание или нет?
— Не имею ни малейшего представления.
— То есть как? — удивился инспектор. — Вы же были его секретаршей. Разве вся корреспонденция шла не через вас?
— Нет. Сэр Герберт всегда разбирал ее лично. Мало того, к своим поверенным он всегда ходил сам, а распоряжения отдавал только устно.
— А где обычно работали вы? Здесь или в Лондоне?
— Когда как. В зависимости от того, что было нужно сэру Герберту.
— И он ничего не говорил вам о новом завещании?
— Насколько я помню, нет.
— А о старом?
Миллисент Уайтекер замялась. Инспектор Эбботт истолковал ее неуверенность совершенно точно: секретарша собиралась солгать, но была не совсем уверена, достаточно ли это безопасно и не существует ли способа проверить ее слова.
— Не думаю, — наконец проговорила она. — Во всяком случае, мне почти ничего о нем не известно. Знаете, иногда с сэром Гербертом было довольно трудно. Мне, например, никак не удавалось понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит.
— И он никогда не говорил, например, что намерен оставить все мистеру Хэйли?
В темных глазах секретарши вспыхнул злорадный огонек.
— Напротив. Он сказал, что вообще вычеркнет его из завещания.
— Из нового завещания?
— Наверное, так.
— А когда он это сказал, мисс Уайтекер?
Секретарша опустила глаза и тихо проговорила:
— Вчера.
— Вчера? И он точно говорил о мистере Хэйли?
— Да.
— И что именно он сказал?
Секретарша зло усмехнулась.
— Сказал, что, кроме ужина и ночлега, мистеру Хэйли ничего здесь не светит. Что он в жизни больше не даст ему денег. «Да и после тоже. Потому что вообще не понимает, как этот тип оказался в его завещании, и намерен срочно это исправить». И прозвучало это очень внушительно.
Она поднялась со стула.
— Это все? Потому что в любом случае я уже все рассказала.
— Минуточку, мисс Уайтекер, — остановил ее инспектор. — Вас ведь не было здесь прошлой ночью, верно?
Секретарша неохотно уселась.
— Я уже давала показания инспектору Ньюрбери, — резко сказала она. — Если у вас найдется время взглянуть на них, там стоит моя подпись. У сестры слабое здоровье, и я очень за нее беспокоюсь. Поэтому, когда она позвонила, я сразу решила ехать. Было еще пол-одиннадцатого, и я вполне успевала на последний автобус в Эмсворт. Консидайны подбросили меня на своей машине до деревни, и ночь я провела у сестры. Это Стейшен-роуд, тридцать два. Вернулась оттуда утром. Было ровно десять часов.
Если бы не резкость тона, могло показаться, что прилежная ученица отвечает прекрасно выученный урок. Было совершенно очевидно, что спрашивать что-нибудь не по теме просто бессмысленно. И как ни хотелось инспектору выяснить, что скрывает от него мисс Уайтекер, ему пришлось ее отпустить. Она вышла, держась так прямо, словно носила под тонким платьем защитный стальной корсет.
Когда дверь за нею закрылась, инспектор Эбботт раздраженно оттолкнул кресло и вновь подошел к камину.
— Ну и что вы об этом думаете? — повернулся он к мисс Силвер.
Та невозмутимо щелкнула спицами.
— А ты?
— Откровенно недолюбливает Хэйли, Похоже, впрочем, что и всех остальных тоже. Включая покойного. Безупречная секретарша: никогда не допустит в делах ни малейшего беспорядка. Можно было не сомневаться, что и алиби у нее окажется таким же безупречным. Впрочем, об этом можно не беспокоиться. Ее алиби занимается Ньюрбери, а более дотошного человека я в жизни не видел. Что касается враждебности, то здесь это, кажется, в порядке вещей. Хэйли недолюбливает Лайлу, а леди Драйден и мисс Уайтекер — Хэйли. А уж сколько народа недолюбливало самого Герберта Уайтола, боюсь себе даже представить.
Мисс Силвер кашлянула.
— Почему ты так говоришь, Фрэнк?
— Не знаю, просто пришло в голову. А что, я попал в точку?
— Почти. Я как раз собиралась рассказать тебе о своей беседе с леди Драйден, но решила, что сначала тебе полезно будет выслушать мисс Уайтекер.
— О беседе? С леди Драйден?
— Мы провели вместе большую часть дня.
— И она рассказывала вам о мисс Уайтекер?
— В том числе и о ней.
— Например?
— Как ты только что совершенно верно заметил, мисс Уайтекер — идеальная секретарша. Сэр Герберт доверял ей во всем. Слишком даже доверял, по мнению леди Драйден. В конце концов между ними установились настолько тесные отношения, что об этом пошли сплетни. Мисс Уайтекер — красивая женщина. Впрочем, сама леди Драйден этим сплетням не верит. В противном случае, говорит она, сэр Герберт был бы только рад от нее избавиться.
Инспектор присвистнул.
— Так, значит, это правда, что она хотела уйти?
— Опять же со слов леди Драйден.
— Но если так, не мог же он заставить ее остаться насильно!
Мисс Силвер кашлянула.
— Я тоже так думала. Леди Драйден, однако, считает иначе. Мисс Уайтекер, похоже, сильно рассчитывала на завещание Герберта Уайтола.
— Вопрос только, на какое именно? В старом она, скорее всего, фигурировала. Значит, ей дали понять, что, если она уйдет, ее не окажется в новом. Хотел бы я только знать, почему Уайтол так не хотел ее отпускать?
— Думаю, он к ней просто привык. Ведь она прослужила у него без малого десять лет. И даже если между ними и было что-то, кроме чисто деловых отношений, Герберт Уайтол был совсем не тем человеком, чтобы идти на поводу у своих чувств.
— Вы хотите сказать, она до сих пор его любит?
— Не знаю. Она, правда, потрясена смертью Уайтола до глубины души, но в конце концов в данных обстоятельствах это совершенно естественно. Вернуться после нескольких часов отсутствия и обнаружить, что человек, у которого она проработала десять лет, убит… Это сильный удар. Тем более что едва ли бы она продержалась столько времени на одном месте, если бы оно ей не нравилось.
Фрэнк кивнул и поднялся.
— Ну ладно, мне пора. А то время к ужину. Признаться, опасаюсь услышать от леди Драйден, что для меня уже накрыли в комнате для прислуги. Конечно, там можно было бы узнать много чего полезного, но я сильно сомневаюсь, что мое общество понравится чете Маршамов. Они, мягко говоря, не привыкли ужинать с полицейскими. Пойду проверю, так ли скверно готовят в гостинице, как мне говорили. Билл Уоринг, кстати, тоже там остановился. Вот мы с ним и потолкуем над тухлой капустой и сгоревшей яичницей. А вы тем временем продолжайте в том же духе. У вас здорово получается. С нетерпением буду ждать продолжения этой волнующей истории. Так что до завтра.
Проводив его нежным, хоть и слегка насмешливым взглядом, мисс Силвер принялась складывать вязанье. Разговор продлился достаточно долго, чтобы она успела начать вторую кофточку, такую же розовую, как и первая. Уложив ее в сумочку, мисс Силвер поднялась, и с ее колен на пол скатился маленький круглый предмет. Подняв его, мисс Силвер обнаружила, что это лупа, которую она забыла отдать инспектору Эбботту. Оказывается, во все время разговора она лежала под ее пестрой ситцевой сумкой. Эту сумку подарила мисс Силвер ко дню рождения ее племянница Этель, заметив, что старая совсем уже износилась. Это была совершенно очаровательная сумочка: с очень красивой вышивкой в виде букетов и темно-розовой шелковой подкладкой. По правде сказать, мисс Силвер до сих пор не могла ею налюбоваться. Мельком взглянув на лупу, она поморщилась. До чего же неудобное приспособление! Она подошла к письменному столу, чтобы положить лупу на место, и неожиданно остановилась. На внутренней стороне металлической оправы виднелась какая-то царапина. Чтобы увидеть ее, нужно было держать лупу под определенным углом к свету, и только поэтому мисс Силвер не заметила ее раньше. Уж на что, на что, а на зрение она не жаловалась. Присмотревшись, мисс Силвер обнаружила рядом еще несколько царапин, складывавшихся в чьи-то инициалы, Все они были очень старыми и довольно небрежными. Тем не менее мисс Силвер удалось различить буквы: «З.Р.». Постояв немного в задумчивости, она пожала плечами и решительно положила лупу в свою сумочку.
Глава 25
Когда детективы, допросив Лайлу, ушли, Рэй подождала немного и отправилась следом. Ей нужно было позвонить Биллу, но она не хотела этого делать при Лайле. Она была уверена, что в таком большом доме должны быть еще аппараты, но совершенно не представляла, где их искать. Можно было не сомневаться, что один из них наверняка установлен в спальне Герберта Уайтола, но даже мысль воспользоваться им подействовала на Рэй так, будто ей за шиворот высыпали пригоршню льда.
Спустившись в холл, она позвонила, и на звонок явился Фредерик. Рэй уже видела его мельком, когда приехала, но тогда он не показался ей таким испуганным, несчастным и долговязым. Впрочем, Рэй его понимала: мало приятного работать в доме, хозяин которого убит и шагу нельзя ступить, чтобы не столкнуться с детективом или на худой конец обычным констеблем. Она дружелюбно ему улыбнулась и объяснила, что ей нужен телефон.
Фредерик затравленно огляделся по сторонам и страшным шепотом сообщил, что телефон есть в кабинете, но там сейчас полицейские. Губы у него при этом дрожали совершенно позорным образом. Рэй умела ладить с детьми. Решив, что этому, скорее всего, нет еще и семнадцати, она тут же прониклась к бедняге симпатией. Тот лишь с огромным трудом удерживался от того, чтобы не разреветься. Еще год назад он непременно так бы и поступил, но теперь, вымахав шести футов роста, никак не мог себе этого позволить.
— Знаю, — мягко сказала Рэй. — Но наверное, есть и другие аппараты?
Фредерик приободрился.
— О да, в голубой комнате, — сообщил он. — И там, кажется, как раз никого нет.
Он проводил ее в голубую комнату и принялся потерянно слоняться из угла в угол.
— Большое спасибо, — сказала Рэй, уяснив, что он и не думает уходить. — К сожалению, я не знаю, как тебя зовут…
— Фредерик, мисс.
— Очень хорошо. Фредерик, ты не мог бы подождать в холле, пока я буду звонить? Возможно, мне придется уйти. Тогда, если не трудно, разыщи, пожалуйста, Мэри Гуд и попроси ее посидеть с мисс Лайлой.
— Конечно, мисс. — Фредерик подошел к двери и, взявшись за ручку, принялся вертеть ее из стороны в сторону. — Она не виновата, мисс! — неожиданно сообщил он. — Мисс Лайла этого не делала. А если даже м сделала, я все равно никогда в это не поверю.
Рэй одарила его лучезарной улыбкой:
— Ты хороший мальчик, Фредерик.
Хороший мальчик и не думал уходить.
— Они ведь не докажут, что это сделала мисс Лайла, правда? — жалобно проговорил он. — Надеюсь только, это не мистер Уоринг. Он показался мне таким добрым… Жаль, что ему не разрешали повидаться с мисс Лайлой. Проделать такой путь, ..
Рэй решила, что это уж слишком.
— Ну, Фредерик, большое тебе спасибо, — сказала она. — Подожди пока в холле.
Когда через секунду в трубке раздался голос Билла Уоринга, Рэй едва не расцеловала телефон.
— Это Рэй, — осторожно сказала она.
В голосе Билла отчетливо прозвучала радость:
— Рэй! Слава богу! А я тут ломаю голову, как бы с тобой связаться. Хотел уж было звонить тебе сам. И понимаю ведь, что неприлично, а ничего не могу с собой поделать.
«Ну, конечно, — с горечью подумала Рэй. — Хочет узнать, как себя чувствует Лайла. Я для него только средство связи с ней. Не более чем довесок к телефону».
— Лайла в полном порядке, — сказала она вслух. — Отлично выспалась и даже выпила с нами чаю. С нами — это со мной, Адрианом Греем и мисс Силвер.
Однако чаепитие почему-то совершенно не заинтересовало Билла.
— Рэй, мне нужно с тобой увидеться, — торопливо проговорил он. — Ты можешь выйти на улицу? Мы могли бы поговорить в машине. Думаю, мне не стоит сейчас показываться возле дома.
— Ни в коем случае.
— Ни в коем случае не стоит показываться или ни за что не выйдешь?
— Ох, Билл! — с досадой проговорила Рэй. — В общем, жди меня в машине. Я сейчас выйду.
— Хорошо, я подъеду к воротам.
Оставив Лайлу на попечении Мэри Гуд, Рэй выскользнула из дома и направилась к воротам. Выйдя на дорогу, она разглядела в сгущающихся сумерках нетерпеливо расхаживающую взад и вперед высокую фигуру Билла. Он поспешно подошел к ней и порывисто обнял за плечи.
— Какая ты молодец, что пришла!
— Поговорим в машине или немного пройдемся? — спросила Рэй, которой после целого дня взаперти ужасно хотелось размяться и подышать свежим воздухом.
— Даже не знаю. Похоже, за мной следят. Давай лучше в машине. Мне нужно поговорить с тобой. — «О Лайле», — добавила про себя Рэй. В машине Билл привалился спиной к дверце и, развернувшись к Рэй, как она и ожидала, хмуро спросил: — И что говорит Лайла?
Рэй рассказала последние события.
— Ты хочешь сказать, она ничего не помнит?
— Ничего. Только то, что заснула в своей комнате и проснулась в кабинете. А на полу лежал мертвый сэр Герберт.
— Думаешь, она говорит правду?
— Уверена в этом, — удивленно ответила Рэй.
— Она что, правда лунатик?
— Только когда нервничает или сильно чем-то расстроена. В школе с ней это часто случалось. Никогда не забуду, как орала Мириам Сент-Клэр, почувствовав среди ночи на лице чью-то руку.
— Значит, она сделала это во сне, — задумчиво проговорил Билл.
— Билл! Опомнись! Она этого не делала!
— Зачем отрицать очевидное? — хмуро возразил он. — У нее все руки были в крови. Но, разумеется, она не понимала что делает.
— Да что с тобой, Билл? Ты ведь знаешь Лайлу. Она не смогла бы никого убить, даже если бы захотела. Ей такое и в голову бы не пришло.
— Ты просто не видела, Рэй, как она стояла там и смотрела на свои руки. А я видел.
— Да мало ли что ты видел! Даже полиция не считает ее виновной. Этот инспектор из Скотленд-Ярда, да и местный полицейский тоже. Когда они ее допрашивали, у них на лицах было написано, что они не верят в ее виновность.
— Интересно бы знать почему, — мрачно сказал Билл.
Вот теперь уж Рэй разозлилась не на шутку:
— Потому что у них есть глаза и уши! И еще потому, что Адриан Грей все время шел за ней следом. Он готов присягнуть, что она обнаружила Герберта Уайтола уже мертвым.
— Хорошенький свидетель! Да он не задумываясь присягнет, что луна сделана из зеленого сыра, лишь бы вытащить Лайлу из этой заварухи. А ты хоть знаешь, — мрачно продолжил он, — что случилось после того, как она проснулась?
— Нет, — растерянно призналась Рэй.
— Ну тогда слушай. Я как раз вошел в комнату с террасы. Секундой позже из коридора появился и Адриан Лайла очнулась, увидела лежащего на полу Уайтола, а потом меня. Повторяю: сначала она увидела меня и уж только потом — Адриана. И тем не менее бросилась прямо к нему. По-моему, из этого можно сделать один-единственный вывод.
— Она была в шоке. Она не понимала, что делает.
— Вот именно, — угрюмо сказал Билл. — В такой ситуации человек действует не рассуждая. И Лайла не задумываясь выбрала Адриана.
— Билл!
— Ну что «Билл!»? Я чуть не женился на девушке, которая видеть меня не может и чуть что бросается на шею другому, а ты «Билл!».
Рэй не знала, что и сказать. Переполнявшие ее чувства словами выражать уж точно не стоило. Больше всего ей сейчас хотелось обнять Билла, поцеловать его и утешить. Поэтому она покрепче сцепила руки и отодвинулась от него как можно дальше.
— И между прочим, — продолжал Билл, — если они считают, что Лайла этого не делала, значит, уверены, что это сделал я. Даже странно, как это меня до сих пор еще не арестовали. Они ведь нашли эту записку, где я прошу ее встретиться со мной ночью и предлагаю увезти отсюда. И попробуй теперь докажи, что я имел в виду комнату рядом с холлом, а не этот злосчастный кабинет! И чего ее туда понесло?
Рэй вновь обрела дар речи:
— Билл, ты меня совсем не слушаешь. Она не знала, что делает.
— Не уверен. Но, даже если и так, откуда у нее на руках кровь?
Рэй поежилась.
— Наверное, она дотронулась до него… Или до кинжала.
— Рэй, ты ведь и сама не веришь, что Лайла могла дотронуться до покойника!
— Она не знала, что делает, — упрямо повторила Рэй.
— Но ведь сделана же?
Подкравшаяся темнота скрывала их лица, но им это не мешало: слишком давно они знали друг друга. Да и сцена эта повторялась далеко не впервые: сколько уже раз они схватывались не на жизнь, а на смерть из-за какой-нибудь ерунды, не стоившей и десятой части тех сил и нервов, что они на нее тратили. Сейчас же речь шла совсем не о ерунде: речь шла о жизни, о любви и о смерти. И Билл, собранный и холодный, снова и снова приводил одни и те же доводы, словно повторение делало их убедительнее, а Рэй, с пылающим лицом и лихорадочно блестящими глазами, раз за разом опровергала их.
— Ты просто не желаешь смотреть фактам в лицо, — взорвался наконец Билл. — Мы попусту тратим время.
— Отчего же? — устало возразила Рэй. — Просто мы смотрим в лицо разным фактам. Для меня факт то, что Лайла этого не делала. Другие меня не интересуют. И если ты ее любишь, то думаешь точно так же.
После этих слов в машине воцарилась мертвая тишина. Рэй вдруг вспомнила, как в детстве со злости швырнула камень в окно гостиной. Она испытала тогда точно такое же ощущение, как и сейчас: она что-то разбила, и этого уже никогда не поправить. Наконец Билл с каким-то удивлением в голосе проговорил:
— Ну, значит, я ее не люблю. И похоже, никогда не любил.
— Что? — выдохнула Рэй. — Что ты сказал?
— Ты прекрасно слышала. И, раз уж мы заговорили об этом, дай мне, пожалуйста, закончить. Ты ведь знаешь Лайлу. Более трогательного и беззащитного существа трудно себе и представить. Едва увидев ее, я тут же потерял голову. Я ничего не знал о ней, да и не хотел ничего знать. И только теперь начинаю понимать, насколько мы были бы несчастливы, если бы поженились. Хотя, если уж совсем честно, понимать это я начал, как только вернулся.
— Тогда зачем? — спросила Рэй, пытаясь справиться с задрожавшими вдруг губами. — Зачем ты поехал сюда? Зачем хотел увезти?
— Что значит «зачем»? — взорвался Билл. — А разве у меня был выход? Разве мог я допустить, чтобы ее насильно выдали замуж? И неужели я должен был стерпеть, что со мной обошлись так, будто меня и не было никогда, а если и был, то лучше забыть об этом, как о страшном и неприличном сне?
Весь гнев Рэй моментально растворился в приступе неудержимого смеха.