Страница:
18. СИНДРОМ ЧЕРВЯ
Чёрный флажок хлопал на ветровом стекле лимузина, припаркованного у дома, где шло прощание.
Каждый подошёл к покойнику и поцеловал в последний раз его руку.
Затем тело Гастона Пинсона положили в пластиковый мешок с застёжкой-молнией, наполненный шариками нафталина.
— Зачем нафталин? — спросила Жюли служащего похоронного бюро.
Человек в чёрном сразу с видом большого профессионала объяснил важным голосом:
— Чтобы убить червей. Мёртвая человеческая плоть привлекает червей. К счастью, благодаря нафталину современные покойники могут от них защититься.
— Теперь, значит, они нас не едят?
— Исключено, — уверил служащий. — Более того, гробы сейчас покрываются пластинками цинка, не позволяющими живности проникать внутрь. Даже термиты не могут их прогрызть. Ваш отец будет похоронен в чистоте и сохранит её надолго.
Люди в тёмных фуражках установили гроб в лимузин.
Траурный кортеж долго и терпеливо ждал в загазованных пробках, прежде чем добрался до кладбища. Въезжали в таком порядке: сначала лимузин-катафалк, за ним машина с ближайшими родственниками, потом с дальними, следом друзья и, хвостом процессии, коллеги по работе.
Все были одеты в чёрное и хранили скорбный вид.
Четыре могильщика донесли на плечах гроб до открытой могилы.
Церемония проходила очень медленно. Притопывая, чтобы согреться, люди шёпотом обменивались приличествующими случаю фразами: «это был чудесный человек», «он умер слишком рано», «какая потеря для службы Вод и Лесов», «это был святой человек, необыкновенной доброты и благородства», «ушёл несравненный профессионал, великий защитник леса».
Наконец появился священник и произнёс слова, которые подобало произнести: «Прах в прах обращаешься... Этот замечательный супруг и отец семейства был примером для всех нас... Воспоминания о нем навеки останутся в наших сердцах... Он был всеми любим... крут замкнулся. Аминь».
Теперь все толпились вокруг Жюли и её матери с соболезнованиями.
Приехал сам префект Дюпейрон собственной персоной.
— Спасибо вам за то, что вы пришли, господин префект.
Но префект, казалось, больше хотел поговорить с дочерью:
— Выражаю своё сочувствие, мадемуазель. Эта утрата должна быть ужасной для вас.
Придвинувшись к Жюли вплотную, префект шепнул ей на ухо:
— Знайте, что в знак уважения, которое я питал к вашему отцу, для вас всегда найдётся место в службах префектуры. Как только закончите изучать право, приходите ко мне. Я вам дам хорошее место.
Потом высокий чиновник, наконец, соблаговолил обратиться и к матери:
— Я только что назначил одного из самых ловких сыщиков расследовать тайну смерти вашего мужа. Это комиссар Линар. Ас. С ним мы узнаем все, и очень быстро.
Он продолжил:
— Разумеется, я уважаю ваш траур, но иногда необходимо отвлечься. Наш город стал побратимом японского города Акиное. По этому случаю в следующую субботу будет приём в парадном зале замка Фонтенбло. Приходите вместе с вашей дочерью. Я хорошо знал Гастона. Он был бы рад, если бы вы немного рассеялись.
Мать кивнула головой. На гроб бросили несколько засушенных цветков.
Жюли подошла к краю разверстой могилы и пробормотала сквозь зубы:
— Мне жаль, что мы так и не сумели по-настоящему поговорить. Я уверена, что ты в принципе был хорошим парнем, папа...
Секунду она смотрела на сосновый гроб.
Жюли отгрызла себе ноготь на мизинце. Он болел сильнее других. Когда она грызла ногти, то могла решать, в какой момент прекратить боль. В этом она видела одно из преимуществ того, что сама заставляла себя страдать. Она контролировала боль, а не подчинялась ей.
— Жаль, что между нами было столько преград, — закончила она.
А на крышке гроба, протиснувшись в крошечную щель в бетоне, несколько голодных червей бились о цинковую пластинку. Они тоже думали: «Жаль, что между нами столько преград».
Каждый подошёл к покойнику и поцеловал в последний раз его руку.
Затем тело Гастона Пинсона положили в пластиковый мешок с застёжкой-молнией, наполненный шариками нафталина.
— Зачем нафталин? — спросила Жюли служащего похоронного бюро.
Человек в чёрном сразу с видом большого профессионала объяснил важным голосом:
— Чтобы убить червей. Мёртвая человеческая плоть привлекает червей. К счастью, благодаря нафталину современные покойники могут от них защититься.
— Теперь, значит, они нас не едят?
— Исключено, — уверил служащий. — Более того, гробы сейчас покрываются пластинками цинка, не позволяющими живности проникать внутрь. Даже термиты не могут их прогрызть. Ваш отец будет похоронен в чистоте и сохранит её надолго.
Люди в тёмных фуражках установили гроб в лимузин.
Траурный кортеж долго и терпеливо ждал в загазованных пробках, прежде чем добрался до кладбища. Въезжали в таком порядке: сначала лимузин-катафалк, за ним машина с ближайшими родственниками, потом с дальними, следом друзья и, хвостом процессии, коллеги по работе.
Все были одеты в чёрное и хранили скорбный вид.
Четыре могильщика донесли на плечах гроб до открытой могилы.
Церемония проходила очень медленно. Притопывая, чтобы согреться, люди шёпотом обменивались приличествующими случаю фразами: «это был чудесный человек», «он умер слишком рано», «какая потеря для службы Вод и Лесов», «это был святой человек, необыкновенной доброты и благородства», «ушёл несравненный профессионал, великий защитник леса».
Наконец появился священник и произнёс слова, которые подобало произнести: «Прах в прах обращаешься... Этот замечательный супруг и отец семейства был примером для всех нас... Воспоминания о нем навеки останутся в наших сердцах... Он был всеми любим... крут замкнулся. Аминь».
Теперь все толпились вокруг Жюли и её матери с соболезнованиями.
Приехал сам префект Дюпейрон собственной персоной.
— Спасибо вам за то, что вы пришли, господин префект.
Но префект, казалось, больше хотел поговорить с дочерью:
— Выражаю своё сочувствие, мадемуазель. Эта утрата должна быть ужасной для вас.
Придвинувшись к Жюли вплотную, префект шепнул ей на ухо:
— Знайте, что в знак уважения, которое я питал к вашему отцу, для вас всегда найдётся место в службах префектуры. Как только закончите изучать право, приходите ко мне. Я вам дам хорошее место.
Потом высокий чиновник, наконец, соблаговолил обратиться и к матери:
— Я только что назначил одного из самых ловких сыщиков расследовать тайну смерти вашего мужа. Это комиссар Линар. Ас. С ним мы узнаем все, и очень быстро.
Он продолжил:
— Разумеется, я уважаю ваш траур, но иногда необходимо отвлечься. Наш город стал побратимом японского города Акиное. По этому случаю в следующую субботу будет приём в парадном зале замка Фонтенбло. Приходите вместе с вашей дочерью. Я хорошо знал Гастона. Он был бы рад, если бы вы немного рассеялись.
Мать кивнула головой. На гроб бросили несколько засушенных цветков.
Жюли подошла к краю разверстой могилы и пробормотала сквозь зубы:
— Мне жаль, что мы так и не сумели по-настоящему поговорить. Я уверена, что ты в принципе был хорошим парнем, папа...
Секунду она смотрела на сосновый гроб.
Жюли отгрызла себе ноготь на мизинце. Он болел сильнее других. Когда она грызла ногти, то могла решать, в какой момент прекратить боль. В этом она видела одно из преимуществ того, что сама заставляла себя страдать. Она контролировала боль, а не подчинялась ей.
— Жаль, что между нами было столько преград, — закончила она.
А на крышке гроба, протиснувшись в крошечную щель в бетоне, несколько голодных червей бились о цинковую пластинку. Они тоже думали: «Жаль, что между нами столько преград».
19. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ВСТРЕЧА ДВУХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ: встреча двух разных цивилизаций — момент всегда тонкий и деликатный.
Когда 10 августа 1818 года капитан Джон Росс, командир британской полярной экспедиции, встретил жителей Гренландии, инуитов, можно было ожидать самого худшего. (Слово «инуит» переводится как «человеческое существо», в то время как «эскимос» означает всего лишь — «поедателъ сырой рыбы».) Инуиты всегда считали себя единственными обитателями мира. Самый старший из них угрожающе потряс палкой и жестом велел незваным гостям уходить.
Джону Саккеусу, южно-гренландскому переводчику, пришла в голову идея бросить инуитам под ноги свой нож. Вот так лишить себя оружия, кинув его к ногам незнакомого племени! Жест смутил инуитов, которые, подняв нож, стали рассматривать его, щипать себя за носы и кричать.
Джону Саккеусу хватило присутствия духа начать им немедленно подражать. Таким образом самое страшное осталось позади. Ведь человека, который ведёт себя так же, как вы, не хочется убивать.
Старый инуит подошёл к Саккеусу и, пощупав его хлопковую рубашку, спросил: «Шкура какого же животного столь тонка?» Переводчик отвечал как мог (язык пиджин похож на язык инуитов). Тут уже другой инуит задал ему новый вопрос: «Вы. прилетели с Луны или с Солнца?» Так как инуиты считали, что на Земле нет никого, кроме них, другого объяснения появления чужаков они не видели.
Саккеусу в конце концов удалось убедить инуитов в том, что перед ними люди — английские офицеры. Аборигены даже согласились подняться на корабль, где их сначала объяла паника — при виде свиньи, а потом обуял смех — при виде своих отражений в зеркале. Инуиты восхитились настенными часами и спросили, съедобны ли они. Тогда их угостили галетами, они попробовали их с недоверием и выплюнули с отвращением. Напоследок в знак примирения они привели своего шамана. Шаман заклинал духов очистить корабль от всякого рода злых сил, которые могли находиться на его борту.
На следующее утро Джон Росс водрузил на берегу национальное знамя и объявил территорию завоёванной. Инуиты этого и не заметили, хотя в течение одного часа превратились в подданных британской короны. Через неделю их страна появилась на всех картах вместо пометки terra incognita.
Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.
20. СТРАХ ПЕРЕД ЧЕМ-ТО ВЫСШИМ
Старый рыжий муравей рассказывает им о неизвестных землях, о путешествии, о незнакомом мире. Двенадцать разведчиков с трудом верят своим усикам.
Все началось тогда, когда 103683-й, молодой солдат, прогуливался по коридорам Закрытого города Бел-о-кана, неподалёку от королевских покоев. Вдруг с мольбой о помощи к нему бросились два муравья — самец и самка. Они утверждали, что целый отряд охотников был уничтожен секретным «оружием, способным убить одновременно дюжину муравьёв.
103683-й провёл дознание и пришёл к выводу, что нападение было совершено их вечными врагами, карликовыми муравьями из города Ши-га-пу. Им была объявлена война, но никакого сверхмощного оружия карлики в ход не пустили. Стало быть, они им и не обладали.
Тогда решили искать это оружие у другого давнего противника — у термитов. С отрядом охотников 103683-й отправился к Восточному термитнику. Они нашли город отравленным парами хлора. В живых осталась только королева термитов. Она утверждала, что все умножившиеся с недавней поры катастрофы — дело рук «гигантских монстров — хранителей края света».
103683-й отправился на восток, за огромную реку, и после многих и многих приключений нашёл этот пресловутый восточный край мира.
Во-первых, поскольку Земля не кубической формы, край её не является головокружительной пропастью. По словам 103683-го, край мира плоский. Он пытается описать его. Вспоминает о серо-чёрном участке, пропитанном бензиновой вонью. Как только муравей ступал туда, чёрная масса с резиновым запахом стирала его в порошок. Многие муравьёв пытались перейти его и погибли. Край мира плоский — это место мгновенной смерти.
103683-й уже собирался было повернуть назад, когда ему в голову пришла идея прорыть под этим адом туннель. Так он оказался по ту сторону края света, в экзотической стране, где живут знаменитые гигантские животные, хранители края света, о которых говорила королева термитов.
Двенадцать разведчиков заворожены рассказом.
— Кто эти гигантские животные? — спрашивает заинтригованный 14-й.
103683-й колеблется, потом отвечает одним словом.
ПАЛЬЦЫ.
Тут двенадцать солдат, привыкших к охоте на самых страшных хищников, вздрагивают и от изумления разъединяют кольцо передачи.
Пальцы?
Для них это слово — воплощённый ужас.
Все муравьи знают истории, одна страшнее другой, про Пальцы. Пальцы — самые ужасные монстры в подлунном мире. Некоторые говорят, что они передвигаются всегда стадами по пять особей. Другие утверждают, что они убивают муравьёв просто так, без причины, даже не для того, чтобы потом съесть.
В мире леса смерть всегда имеет оправдание. Убиваешь для того, чтобы есть. Убиваешь для того, чтобы защититься. Убиваешь для того, чтобы расширить охотничью территорию. Убиваешь для того, чтобы завладеть гнездом. Но поведение Пальцев бессмысленно. Они уничтожают муравьёв... ни для чего!
В мирмекийском мире у Пальцев репутация слабоумных животных, поступки которых бесконечно отвратительны. Каждый слышал ходившие про них ужасные истории.
Пальцы...
Некоторые утверждают, что Пальцы разрывают и потрошат целые города, переворачивая кварталы, обитатели которых, обезумев, разбегаются кто куда. Они не щадят даже этажи с яслями, они, о, страшное зрелище, выворачивают их, раскидывая во все стороны передавленный приплод.
Пальцы...
В Бел-о-кане рассказывают, что Пальцы не уважают никого, даже королеву. Они разоряют все. Говорят, что они слепы, и, чтобы отыграться за то, что лишены зрения, убивают всех, кто видит.
Пальцы...
Их описывают как огромные розовые шары без глаз, рта, усиков и лапок. Жирные, розовые, гладкие шары с феноменальной мощью, убивающие все на своём пути и ничего не употребляющие в пищу.
Пальцы...
Кое-кто утверждает, что они отрывают одну за другой лапки разведчиков, которые подходят к ним слишком близко.
Пальцы...
Никто уже не знает, что тут правда, а что — легенды. В мирмекийских городах им дают тысячи прозвищ: «розовые шары-убийцы», «твёрдая смерть с неба», «мастера зверств», «розовый ужас», «кошмарные пятёрки», «полированные убийцы», «потрошители городов», «чудовища»...
Пальцы...
Есть муравьи, которые думают, что Пальцы в действительности не существуют и что кормилицам просто нравится пугать прытких личинок, которые хотят выйти из гнёзда раньше времени.
Не выходите из дому, большой мир полон Пальцев!
Кто не слышал в детстве этого наказа? И кто не слышал мифов про великих воинов-героев, ходивших охотиться на Пальцы с голыми мандибулами?
Пальцы...
Двенадцать молодых солдат дрожат при одном упоминании о них. Говорят ещё, что Пальцы истребляют не только муравьёв. Они жестоки со всеми живыми существами. Они насаживают земляных червей на изогнутые сосновые иглы, опускают их в воду большой реки и держат там до тех пор, пока благородные рыбы не освободят их!
Пальцы...
Утверждают, что они за несколько секунд валят наземь тысячелетние деревья. Что отрывают задние лапки у лягушек, а потом бросают их, искалеченных, но ещё живых, обратно в болото.
И если бы это было все! Слышали, будто Пальцы пиками распинают бабочек. Убивают на лету комаров. Сбивают птиц маленькими круглыми камешками, превращают ящериц в кашу, сдирают шкуру с белок. Разоряют соты пчёл. Топят улиток в зеленом жире, пахнущем чесноком...
Двенадцать муравьёв смотрят на 103683-го. И этот старый солдат утверждает, что был рядом с ними и вернулся невредимым.
Пальцы...
103683-й настаивает. Они обитают по всему миру. Они все чаще наведываются в лес. Не замечать их больше невозможно.
5-й реагирует сдержанно. Он бросает усиками:
— Почему тогда мы их не видим?
У старого рыжего муравья есть объяснение:
— Они такие большие и высокие, что становятся от этого невидимыми.
Двенадцать разведчиков замолкают. А может быть, старый солдат не зря болтает...
Значит, Пальцы действительно существуют? Их усики смолкли, не зная, что передавать и воспринимать. Это так невероятно. Пальцы существуют на самом деле и собираются завоевать лес. Они пытаются представить себе край земли и Пальцы, которые его охраняют.
5-й спрашивает старого муравья-разведчика, зачем ему нужно попасть в Бел-о-кан.
103683-й хочет сообщить всем муравьям на планете о том, что Пальцы наступают и теперь все будет не как прежде. Надо поверить ему.
Он испускает самые крупные и убедительные молекулы.
Пальцы существуют.
Он настаивает. Надо предупредить Вселенную. Все муравьи должны знать о том, что наверху, спрятанные где-то под облаками, Пальцы следят за ними и собираются изменить мир. Давайте-ка сомкните снова круг, 103683-й ещё что-то хочет рассказать вам.
Его история пока не закончилась. После своей первой одиссеи он вернулся в родной город Бел-о-кан и отчитался перед новой королевой, которая встревожилась и решила объявить крестовый поход с целью стереть всех Пальцев с лица земли.
Белоканцы быстро собрали трехтысячную армию воинов с переполненными муравьиной кислотой брюшками. Но дорога оказалась настолько трудной, что из отправившихся трех тысяч к краю земли добралось только пятьсот. Да, эту битву не забыть! Все, что ещё оставалось от славной армии, погибло под струями мыльной воды. 103683-й один из немногих, если не единственный, кому удалось спастись.
Он хотел тогда повернуть назад, в родное гнездо, и сообщить всем трагическую весть, но любопытство пересилило. Он решил не возвращаться, а, поборов страх, продолжить путешествие по той стороне света, по стране, где живут гигантские Пальцы.
И он их увидел.
Королева Бел-о-кана ошибалась. Три тысячи солдат не способны разгромить все Пальцы в мире, потому что враг гораздо многочисленнее, чем можно себе вообразить.
103683-й описал их мир. У себя Пальцы уничтожили природу и заменили её предметами, которые делают сами, предметами странными, безукоризненной геометрической формы.
Вещи в стране Пальцев гладкие, холодные, мёртвые.
Тут старый разведчик прерывает рассказ. Он издалека чувствует врага. Быстро, не раздумывая, он и остальные двенадцать прячутся. Кто это там ещё?
Все началось тогда, когда 103683-й, молодой солдат, прогуливался по коридорам Закрытого города Бел-о-кана, неподалёку от королевских покоев. Вдруг с мольбой о помощи к нему бросились два муравья — самец и самка. Они утверждали, что целый отряд охотников был уничтожен секретным «оружием, способным убить одновременно дюжину муравьёв.
103683-й провёл дознание и пришёл к выводу, что нападение было совершено их вечными врагами, карликовыми муравьями из города Ши-га-пу. Им была объявлена война, но никакого сверхмощного оружия карлики в ход не пустили. Стало быть, они им и не обладали.
Тогда решили искать это оружие у другого давнего противника — у термитов. С отрядом охотников 103683-й отправился к Восточному термитнику. Они нашли город отравленным парами хлора. В живых осталась только королева термитов. Она утверждала, что все умножившиеся с недавней поры катастрофы — дело рук «гигантских монстров — хранителей края света».
103683-й отправился на восток, за огромную реку, и после многих и многих приключений нашёл этот пресловутый восточный край мира.
Во-первых, поскольку Земля не кубической формы, край её не является головокружительной пропастью. По словам 103683-го, край мира плоский. Он пытается описать его. Вспоминает о серо-чёрном участке, пропитанном бензиновой вонью. Как только муравей ступал туда, чёрная масса с резиновым запахом стирала его в порошок. Многие муравьёв пытались перейти его и погибли. Край мира плоский — это место мгновенной смерти.
103683-й уже собирался было повернуть назад, когда ему в голову пришла идея прорыть под этим адом туннель. Так он оказался по ту сторону края света, в экзотической стране, где живут знаменитые гигантские животные, хранители края света, о которых говорила королева термитов.
Двенадцать разведчиков заворожены рассказом.
— Кто эти гигантские животные? — спрашивает заинтригованный 14-й.
103683-й колеблется, потом отвечает одним словом.
ПАЛЬЦЫ.
Тут двенадцать солдат, привыкших к охоте на самых страшных хищников, вздрагивают и от изумления разъединяют кольцо передачи.
Пальцы?
Для них это слово — воплощённый ужас.
Все муравьи знают истории, одна страшнее другой, про Пальцы. Пальцы — самые ужасные монстры в подлунном мире. Некоторые говорят, что они передвигаются всегда стадами по пять особей. Другие утверждают, что они убивают муравьёв просто так, без причины, даже не для того, чтобы потом съесть.
В мире леса смерть всегда имеет оправдание. Убиваешь для того, чтобы есть. Убиваешь для того, чтобы защититься. Убиваешь для того, чтобы расширить охотничью территорию. Убиваешь для того, чтобы завладеть гнездом. Но поведение Пальцев бессмысленно. Они уничтожают муравьёв... ни для чего!
В мирмекийском мире у Пальцев репутация слабоумных животных, поступки которых бесконечно отвратительны. Каждый слышал ходившие про них ужасные истории.
Пальцы...
Некоторые утверждают, что Пальцы разрывают и потрошат целые города, переворачивая кварталы, обитатели которых, обезумев, разбегаются кто куда. Они не щадят даже этажи с яслями, они, о, страшное зрелище, выворачивают их, раскидывая во все стороны передавленный приплод.
Пальцы...
В Бел-о-кане рассказывают, что Пальцы не уважают никого, даже королеву. Они разоряют все. Говорят, что они слепы, и, чтобы отыграться за то, что лишены зрения, убивают всех, кто видит.
Пальцы...
Их описывают как огромные розовые шары без глаз, рта, усиков и лапок. Жирные, розовые, гладкие шары с феноменальной мощью, убивающие все на своём пути и ничего не употребляющие в пищу.
Пальцы...
Кое-кто утверждает, что они отрывают одну за другой лапки разведчиков, которые подходят к ним слишком близко.
Пальцы...
Никто уже не знает, что тут правда, а что — легенды. В мирмекийских городах им дают тысячи прозвищ: «розовые шары-убийцы», «твёрдая смерть с неба», «мастера зверств», «розовый ужас», «кошмарные пятёрки», «полированные убийцы», «потрошители городов», «чудовища»...
Пальцы...
Есть муравьи, которые думают, что Пальцы в действительности не существуют и что кормилицам просто нравится пугать прытких личинок, которые хотят выйти из гнёзда раньше времени.
Не выходите из дому, большой мир полон Пальцев!
Кто не слышал в детстве этого наказа? И кто не слышал мифов про великих воинов-героев, ходивших охотиться на Пальцы с голыми мандибулами?
Пальцы...
Двенадцать молодых солдат дрожат при одном упоминании о них. Говорят ещё, что Пальцы истребляют не только муравьёв. Они жестоки со всеми живыми существами. Они насаживают земляных червей на изогнутые сосновые иглы, опускают их в воду большой реки и держат там до тех пор, пока благородные рыбы не освободят их!
Пальцы...
Утверждают, что они за несколько секунд валят наземь тысячелетние деревья. Что отрывают задние лапки у лягушек, а потом бросают их, искалеченных, но ещё живых, обратно в болото.
И если бы это было все! Слышали, будто Пальцы пиками распинают бабочек. Убивают на лету комаров. Сбивают птиц маленькими круглыми камешками, превращают ящериц в кашу, сдирают шкуру с белок. Разоряют соты пчёл. Топят улиток в зеленом жире, пахнущем чесноком...
Двенадцать муравьёв смотрят на 103683-го. И этот старый солдат утверждает, что был рядом с ними и вернулся невредимым.
Пальцы...
103683-й настаивает. Они обитают по всему миру. Они все чаще наведываются в лес. Не замечать их больше невозможно.
5-й реагирует сдержанно. Он бросает усиками:
— Почему тогда мы их не видим?
У старого рыжего муравья есть объяснение:
— Они такие большие и высокие, что становятся от этого невидимыми.
Двенадцать разведчиков замолкают. А может быть, старый солдат не зря болтает...
Значит, Пальцы действительно существуют? Их усики смолкли, не зная, что передавать и воспринимать. Это так невероятно. Пальцы существуют на самом деле и собираются завоевать лес. Они пытаются представить себе край земли и Пальцы, которые его охраняют.
5-й спрашивает старого муравья-разведчика, зачем ему нужно попасть в Бел-о-кан.
103683-й хочет сообщить всем муравьям на планете о том, что Пальцы наступают и теперь все будет не как прежде. Надо поверить ему.
Он испускает самые крупные и убедительные молекулы.
Пальцы существуют.
Он настаивает. Надо предупредить Вселенную. Все муравьи должны знать о том, что наверху, спрятанные где-то под облаками, Пальцы следят за ними и собираются изменить мир. Давайте-ка сомкните снова круг, 103683-й ещё что-то хочет рассказать вам.
Его история пока не закончилась. После своей первой одиссеи он вернулся в родной город Бел-о-кан и отчитался перед новой королевой, которая встревожилась и решила объявить крестовый поход с целью стереть всех Пальцев с лица земли.
Белоканцы быстро собрали трехтысячную армию воинов с переполненными муравьиной кислотой брюшками. Но дорога оказалась настолько трудной, что из отправившихся трех тысяч к краю земли добралось только пятьсот. Да, эту битву не забыть! Все, что ещё оставалось от славной армии, погибло под струями мыльной воды. 103683-й один из немногих, если не единственный, кому удалось спастись.
Он хотел тогда повернуть назад, в родное гнездо, и сообщить всем трагическую весть, но любопытство пересилило. Он решил не возвращаться, а, поборов страх, продолжить путешествие по той стороне света, по стране, где живут гигантские Пальцы.
И он их увидел.
Королева Бел-о-кана ошибалась. Три тысячи солдат не способны разгромить все Пальцы в мире, потому что враг гораздо многочисленнее, чем можно себе вообразить.
103683-й описал их мир. У себя Пальцы уничтожили природу и заменили её предметами, которые делают сами, предметами странными, безукоризненной геометрической формы.
Вещи в стране Пальцев гладкие, холодные, мёртвые.
Тут старый разведчик прерывает рассказ. Он издалека чувствует врага. Быстро, не раздумывая, он и остальные двенадцать прячутся. Кто это там ещё?
21. ЛОГИКА ПСИХА
Для удовольствия пациентов врач обставил кабинет, как гостиную. Современным картинам с красными кляксами удавалось не вступать в диссонанс со старинной мебелью красного дерева. В центре комнаты тяжёлая ваза эпохи Минь, тоже красная, с трудом удерживала равновесие на хрупком круглом столике, оправленном в золочёный металл.
Сюда мать привела Жюли после первого приступа анорексии. Специалист сразу заподозрил какую-то сексуальную проблему. Не злоупотреблял ли отец её доверием в детстве? Не позволял ли себе вольностей с ней какой-нибудь друг семьи? Не подвергалась ли она приставаниям со стороны учителя пения в отрочестве?
Последнее предположение поразило мать. Она представила свою маленькую девочку пленницей старика. Так вот откуда все идёт...
— Может быть, вы и правы, потому что у неё есть ещё одна проблема, что-то типа фобии. Она не выносит прикосновений.
Специалист не сомневался, что малышка перенесла сильный психологический шок, и отказывался верить, что причиной могла быть простая потеря голоса.
Психотерапевт и в самом деле был уверен, что большинство его пациенток в детстве пострадали от сексуальных домогательств. Его убеждённость в этом была такова, что, если у болезненного состояния не отыскивалась причина подобного рода, он прикладывал все свои силы и знания к тому, чтобы пациентки придумывали её себе сами. Потом их нетрудно было лечить, они становились его клиентками пожизненно.
Когда мать позвонила врачу, чтобы условиться о приёме, тот спросил, хорошо ли Жюли ест.
— Нет, по-прежнему плохо, — ответила мать. — Она привередничает, отказывается от всего, что хотя бы отдалённо напоминает мясо. Я считаю, что у неё развивается новый этап анорексии, может быть, теперь не так ярко выраженный.
— Вот что, без сомнения, объясняет её аменорею.
— Её аменорею?
— Да. Вы говорили мне, что в девятнадцать лет у вашей дочери ещё ни разу не было менструации. Её развитие ненормально замедленно. От этого скорее всего она так мало ест. Аменорея зачастую сопровождает анорексию. Организм обладает своей собственной мудростью. Он не производит зародышевых клеток, если чувствует, что не сможет впоследствии прокормить зародыш до созревания, не так ли?
— Но что же с ней?
— У Жюли то, что мы на профессиональном языке называем «комплексом Питера Пена». Она не хочет расставаться с детством. Она отказывается становиться взрослой. Она надеется на то, что, не получая пищи, её организм не будет расти и она навсегда останется маленькой девочкой.
— Понятно, — вздохнула мать. — По этим же причинам, конечно же, она не хочет сдавать выпускной экзамен.
— Естественно. Степень бакалавра означает переход ко взрослой жизни. А она не хочет становиться взрослой. И поэтому Жюли брыкается, как норовистая лошадка, которая не желает брать барьер.
По интерфону секретарь сообщила о приходе Жюли. Психотерапевт попросил впустить её.
Жюли пришла вместе с собакой Ахиллом. Раз уж все равно идти к этому врачу, то пусть животное заодно погуляет.
— Как у нас дела, Жюли? — спросил психотерапевт.
Жюли посмотрела на все время потеющего упитанного человека с жидкими волосами, стянутыми на затылке в хвост.
— Жюли, я хочу тебе помочь, — решительно начал он. — Я знаю, что в глубине души тебя мучает смерть отца. Но девушки стыдливы, и ты не решаешься показать свою боль. Тем не менее тебе необходимо высвободить её, чтобы от неё избавиться. Иначе она застоится в тебе, как горькая жёлчь, и принесёт все больше и больше страданий. Ты меня понимаешь, не так ли?
Молчание. Никаких эмоций на застывшем лице. Психотерапевт встал с кресла и опустил руки ей на плечи.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, Жюли, — повторил он. — Мне кажется, что ты боишься. Ты маленькая девочка, которой страшно оттого, что она оказалась в темноте и одиночестве. Тебя надо успокоить. А это моя работа. Моя цель — придать тебе уверенности в себе, устранить твои страхи и помочь выразить все, что есть в тебе лучшего, не так ли?
Жюли незаметно знаком показала Ахиллу, что в дорогой китайской вазе спрятана кость. Собака посмотрела на Жюли из-под полуприкрытых век, почти поняла, но не решилась тронуть незнакомый предмет.
— Жюли, мы здесь с тобой для того, чтобы раскрыть тайны твоего прошлого. Мы рассмотрим одно за другим события твоей жизни, даже те, которые ты, казалось бы, уже забыла. Я послушаю тебя, и мы вместе подумаем, как вскрыть нарывы и прижечь раны, не так ли?
Жюли продолжала исподтишка подстрекать собаку. Ахилл смотрел на Жюли, смотрел на вазу и изо всех сил пытался сообразить, что за связь существует между ними. Его собачий мозг был в полном расстройстве, ибо он понимал, что девушка требует, чтобы он сделал что-то очень важное.
Ахилл — ваза. Ваза — Ахилл. Какое отношение он к ней имеет? Ахилл в своей собачьей жизни часто раздражался из-за того, что не видел связи между предметами или событиями человеческой жизни. Он долго искал, например смысл отношений между почтальоном и почтовым ящиком. Почему этот человек заполнял ящик кусочками бумаги? Наконец Ахилл пришёл к выводу, что дурачок принимал ящик за животное, питающееся бумагой. Остальные люди не мешали ему, очевидно, из сострадания.
Но Жюли-то чего сейчас хочет? Ирландский сеттер тявкнул, выражая свои сомнения. Может быть, она этим удовлетворится?
Психотерапевт пристально посмотрел на девушку со светло-серыми глазами.
— Жюли, я наметил две основные цели нашей совместной работы. Сначала я придам тебе уверенности в себе самой. А затем моей задачей будет обучить тебя смирению. Доверие — акселератор развития личности, смирение — тормоз. Как только ты начнёшь контролировать и акселератор, и тормоз, ты возьмёшь в свои руки судьбу и начнёшь жить полной жизнью. Ты меня понимаешь, Жюли, не так ли?
Жюли наконец посмотрела врачу в глаза и бросила:
— Мне наплевать и на ваш акселератор, и на ваши тормоза. Психоанализ придумали только для того, чтобы помочь детям не повторять ошибок родителей, вот и все. Он даёт результат вообще-то в одном случае из ста. Прекратите разговаривать со мной, как с необразованной маленькой девчонкой. Я, как и вы, тоже читала «Введение в психоанализ» Зигмунда Фрейда, и ваши психоштучки мне известны. Я не больна. Если я и страдаю, то не от недостатка, а от избытка. Я просто слишком хорошо усвоила то, что наш мир устарел, окостенел, прогнил. Даже ваша так называемая психотерапия — всего лишь вечное пережёвывание прошлого. Я не люблю оглядываться, я даже за рулём редко смотрю в зеркальце заднего вида.
Врач удивился. До сих пор Жюли была сдержанной и молчаливой. И никто из его пациентов не позволял себе выражать недоверие к нему так открыто.
— Я не призываю смотреть в прошлое, я призываю хорошенько вглядеться в себя, не так ли?
— Я и в себя не хочу вглядываться. Когда ведёшь машину, на себя не смотришь, лучше смотреть вперёд и, насколько возможно, вдаль, если не хочешь, конечно, попасть в аварию. Ведь что на самом деле вас раздражает — то, что я слишком хорошо... соображаю. И вы предпочитаете считать ненормальной меня. А мне вот кажетесь больным вы с этой вашей манией завершать каждую фразу словами «не так ли?».
Жюли невозмутимо продолжала говорить.
— А обстановка в вашем кабинете! Вы её обдумывали? Весь этот красный цвет, картины, мебель, красные вазы? Вам кровь, что ли, нравится? И этот конский хвост! Чтобы подчеркнуть вашу склонность к женственности, не так ли?
Специалист отступил. Его веки, словно щитки, заходили вверх-вниз. Никогда не вступать в конфликт с пациентом было основным законом его профессии. Отступить, и быстро. Эта девушка хотела вывести его из себя, используя его собственное оружие. Она, действительно, должно быть, прочла несколько книг по психологии. Этот красный цвет... ведь правда, он наводил его на определённую мысль. И конский хвост...
Он хотел заговорить, но строптивая пациентка не дала ему передышки.
— Кстати, выбор профессии психотерапевта — само по себе симптом. Эдмонд Уэллс писал: «Обрати внимание на то, какую специализацию выбрал врач, и ты поймёшь, в чем его проблема. Глазники в основном носят очки, кожники часто страдают от угрей или псориаза, у эндокринологов нередки гормональные отклонения, а „психи“»...
— Кто такой Эдмонд Уэллс? — прервал её врач, уцепившись за возможность переменить тему.
— Друг, желающий мне добра, — сухо ответила Жюли.
«Психу» хватило мгновения для того, чтобы снова обрести внешнюю уверенность в себе. Прочно усвоенные профессиональные рефлексы всегда были у него наготове в нужный момент. В конце концов, девушка была всего лишь пациенткой, а специалистом был он.
— Так, так, Эдмонд Уэллс... Есть связь между ним и Гербертом Уэллсом, автором «Человека-невидимки»?
— Ничего общего. Мой Уэллс гораздо сильнее. Он написал «живую, говорящую» книгу.
«Псих» понял, как выйти из тупика. Он подошёл к Жюли.
— Ну и о чем же эта «живая, говорящая» книга господина Эдмонда Уэллса?
Он подошёл так близко к Жюли, что дышал ей прямо в лицо. Она не выносила чужого дыхания, чьё бы оно ни было. Жюли отвернулась. Дыхание было частым, с запахом какого-то ментолового полоскания.
— Так я и думал. В вашей жизни есть кто-то, кто манипулирует вами и развращает вас. Кто такой Эдмонд Уэллс? Ты можешь мне показать его «живую, говорящую» книгу?
Психотерапевт путался между «вы» и «ты», но понемногу овладевал ходом беседы. Жюли заметила это и решила не продолжать перепалку.
Врач вытер лоб. Чем больше маленькая пациентка противилась ему, тем красивее казалась. Удивительная девушка с манерами двенадцатилетней девчонки, самоуверенностью тридцатилетней женщины и каким-то странным книжным образованием, добавлявшим ей прелести. Его глаза пожирали Жюли. Он любил сопротивление. Все в ней его восхищало: запах, глаза, грудь. Ему хотелось прикасаться к ней, ласкать её.
Жюли, ловкая, как форель, скользнула со стула и уже стояла у двери. Послала ему вызывающую улыбку, накинула лямку рюкзака, предварительно проверив рукой, что «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III, на месте.
И вышла, хлопнув дверью.
Ахилл последовал за ней.
На улице Жюли пнула его ногой. Будет знать, что если ему приказывают разбить вазу эпохи Минь, то это надо тотчас выполнить.
Сюда мать привела Жюли после первого приступа анорексии. Специалист сразу заподозрил какую-то сексуальную проблему. Не злоупотреблял ли отец её доверием в детстве? Не позволял ли себе вольностей с ней какой-нибудь друг семьи? Не подвергалась ли она приставаниям со стороны учителя пения в отрочестве?
Последнее предположение поразило мать. Она представила свою маленькую девочку пленницей старика. Так вот откуда все идёт...
— Может быть, вы и правы, потому что у неё есть ещё одна проблема, что-то типа фобии. Она не выносит прикосновений.
Специалист не сомневался, что малышка перенесла сильный психологический шок, и отказывался верить, что причиной могла быть простая потеря голоса.
Психотерапевт и в самом деле был уверен, что большинство его пациенток в детстве пострадали от сексуальных домогательств. Его убеждённость в этом была такова, что, если у болезненного состояния не отыскивалась причина подобного рода, он прикладывал все свои силы и знания к тому, чтобы пациентки придумывали её себе сами. Потом их нетрудно было лечить, они становились его клиентками пожизненно.
Когда мать позвонила врачу, чтобы условиться о приёме, тот спросил, хорошо ли Жюли ест.
— Нет, по-прежнему плохо, — ответила мать. — Она привередничает, отказывается от всего, что хотя бы отдалённо напоминает мясо. Я считаю, что у неё развивается новый этап анорексии, может быть, теперь не так ярко выраженный.
— Вот что, без сомнения, объясняет её аменорею.
— Её аменорею?
— Да. Вы говорили мне, что в девятнадцать лет у вашей дочери ещё ни разу не было менструации. Её развитие ненормально замедленно. От этого скорее всего она так мало ест. Аменорея зачастую сопровождает анорексию. Организм обладает своей собственной мудростью. Он не производит зародышевых клеток, если чувствует, что не сможет впоследствии прокормить зародыш до созревания, не так ли?
— Но что же с ней?
— У Жюли то, что мы на профессиональном языке называем «комплексом Питера Пена». Она не хочет расставаться с детством. Она отказывается становиться взрослой. Она надеется на то, что, не получая пищи, её организм не будет расти и она навсегда останется маленькой девочкой.
— Понятно, — вздохнула мать. — По этим же причинам, конечно же, она не хочет сдавать выпускной экзамен.
— Естественно. Степень бакалавра означает переход ко взрослой жизни. А она не хочет становиться взрослой. И поэтому Жюли брыкается, как норовистая лошадка, которая не желает брать барьер.
По интерфону секретарь сообщила о приходе Жюли. Психотерапевт попросил впустить её.
Жюли пришла вместе с собакой Ахиллом. Раз уж все равно идти к этому врачу, то пусть животное заодно погуляет.
— Как у нас дела, Жюли? — спросил психотерапевт.
Жюли посмотрела на все время потеющего упитанного человека с жидкими волосами, стянутыми на затылке в хвост.
— Жюли, я хочу тебе помочь, — решительно начал он. — Я знаю, что в глубине души тебя мучает смерть отца. Но девушки стыдливы, и ты не решаешься показать свою боль. Тем не менее тебе необходимо высвободить её, чтобы от неё избавиться. Иначе она застоится в тебе, как горькая жёлчь, и принесёт все больше и больше страданий. Ты меня понимаешь, не так ли?
Молчание. Никаких эмоций на застывшем лице. Психотерапевт встал с кресла и опустил руки ей на плечи.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, Жюли, — повторил он. — Мне кажется, что ты боишься. Ты маленькая девочка, которой страшно оттого, что она оказалась в темноте и одиночестве. Тебя надо успокоить. А это моя работа. Моя цель — придать тебе уверенности в себе, устранить твои страхи и помочь выразить все, что есть в тебе лучшего, не так ли?
Жюли незаметно знаком показала Ахиллу, что в дорогой китайской вазе спрятана кость. Собака посмотрела на Жюли из-под полуприкрытых век, почти поняла, но не решилась тронуть незнакомый предмет.
— Жюли, мы здесь с тобой для того, чтобы раскрыть тайны твоего прошлого. Мы рассмотрим одно за другим события твоей жизни, даже те, которые ты, казалось бы, уже забыла. Я послушаю тебя, и мы вместе подумаем, как вскрыть нарывы и прижечь раны, не так ли?
Жюли продолжала исподтишка подстрекать собаку. Ахилл смотрел на Жюли, смотрел на вазу и изо всех сил пытался сообразить, что за связь существует между ними. Его собачий мозг был в полном расстройстве, ибо он понимал, что девушка требует, чтобы он сделал что-то очень важное.
Ахилл — ваза. Ваза — Ахилл. Какое отношение он к ней имеет? Ахилл в своей собачьей жизни часто раздражался из-за того, что не видел связи между предметами или событиями человеческой жизни. Он долго искал, например смысл отношений между почтальоном и почтовым ящиком. Почему этот человек заполнял ящик кусочками бумаги? Наконец Ахилл пришёл к выводу, что дурачок принимал ящик за животное, питающееся бумагой. Остальные люди не мешали ему, очевидно, из сострадания.
Но Жюли-то чего сейчас хочет? Ирландский сеттер тявкнул, выражая свои сомнения. Может быть, она этим удовлетворится?
Психотерапевт пристально посмотрел на девушку со светло-серыми глазами.
— Жюли, я наметил две основные цели нашей совместной работы. Сначала я придам тебе уверенности в себе самой. А затем моей задачей будет обучить тебя смирению. Доверие — акселератор развития личности, смирение — тормоз. Как только ты начнёшь контролировать и акселератор, и тормоз, ты возьмёшь в свои руки судьбу и начнёшь жить полной жизнью. Ты меня понимаешь, Жюли, не так ли?
Жюли наконец посмотрела врачу в глаза и бросила:
— Мне наплевать и на ваш акселератор, и на ваши тормоза. Психоанализ придумали только для того, чтобы помочь детям не повторять ошибок родителей, вот и все. Он даёт результат вообще-то в одном случае из ста. Прекратите разговаривать со мной, как с необразованной маленькой девчонкой. Я, как и вы, тоже читала «Введение в психоанализ» Зигмунда Фрейда, и ваши психоштучки мне известны. Я не больна. Если я и страдаю, то не от недостатка, а от избытка. Я просто слишком хорошо усвоила то, что наш мир устарел, окостенел, прогнил. Даже ваша так называемая психотерапия — всего лишь вечное пережёвывание прошлого. Я не люблю оглядываться, я даже за рулём редко смотрю в зеркальце заднего вида.
Врач удивился. До сих пор Жюли была сдержанной и молчаливой. И никто из его пациентов не позволял себе выражать недоверие к нему так открыто.
— Я не призываю смотреть в прошлое, я призываю хорошенько вглядеться в себя, не так ли?
— Я и в себя не хочу вглядываться. Когда ведёшь машину, на себя не смотришь, лучше смотреть вперёд и, насколько возможно, вдаль, если не хочешь, конечно, попасть в аварию. Ведь что на самом деле вас раздражает — то, что я слишком хорошо... соображаю. И вы предпочитаете считать ненормальной меня. А мне вот кажетесь больным вы с этой вашей манией завершать каждую фразу словами «не так ли?».
Жюли невозмутимо продолжала говорить.
— А обстановка в вашем кабинете! Вы её обдумывали? Весь этот красный цвет, картины, мебель, красные вазы? Вам кровь, что ли, нравится? И этот конский хвост! Чтобы подчеркнуть вашу склонность к женственности, не так ли?
Специалист отступил. Его веки, словно щитки, заходили вверх-вниз. Никогда не вступать в конфликт с пациентом было основным законом его профессии. Отступить, и быстро. Эта девушка хотела вывести его из себя, используя его собственное оружие. Она, действительно, должно быть, прочла несколько книг по психологии. Этот красный цвет... ведь правда, он наводил его на определённую мысль. И конский хвост...
Он хотел заговорить, но строптивая пациентка не дала ему передышки.
— Кстати, выбор профессии психотерапевта — само по себе симптом. Эдмонд Уэллс писал: «Обрати внимание на то, какую специализацию выбрал врач, и ты поймёшь, в чем его проблема. Глазники в основном носят очки, кожники часто страдают от угрей или псориаза, у эндокринологов нередки гормональные отклонения, а „психи“»...
— Кто такой Эдмонд Уэллс? — прервал её врач, уцепившись за возможность переменить тему.
— Друг, желающий мне добра, — сухо ответила Жюли.
«Психу» хватило мгновения для того, чтобы снова обрести внешнюю уверенность в себе. Прочно усвоенные профессиональные рефлексы всегда были у него наготове в нужный момент. В конце концов, девушка была всего лишь пациенткой, а специалистом был он.
— Так, так, Эдмонд Уэллс... Есть связь между ним и Гербертом Уэллсом, автором «Человека-невидимки»?
— Ничего общего. Мой Уэллс гораздо сильнее. Он написал «живую, говорящую» книгу.
«Псих» понял, как выйти из тупика. Он подошёл к Жюли.
— Ну и о чем же эта «живая, говорящая» книга господина Эдмонда Уэллса?
Он подошёл так близко к Жюли, что дышал ей прямо в лицо. Она не выносила чужого дыхания, чьё бы оно ни было. Жюли отвернулась. Дыхание было частым, с запахом какого-то ментолового полоскания.
— Так я и думал. В вашей жизни есть кто-то, кто манипулирует вами и развращает вас. Кто такой Эдмонд Уэллс? Ты можешь мне показать его «живую, говорящую» книгу?
Психотерапевт путался между «вы» и «ты», но понемногу овладевал ходом беседы. Жюли заметила это и решила не продолжать перепалку.
Врач вытер лоб. Чем больше маленькая пациентка противилась ему, тем красивее казалась. Удивительная девушка с манерами двенадцатилетней девчонки, самоуверенностью тридцатилетней женщины и каким-то странным книжным образованием, добавлявшим ей прелести. Его глаза пожирали Жюли. Он любил сопротивление. Все в ней его восхищало: запах, глаза, грудь. Ему хотелось прикасаться к ней, ласкать её.
Жюли, ловкая, как форель, скользнула со стула и уже стояла у двери. Послала ему вызывающую улыбку, накинула лямку рюкзака, предварительно проверив рукой, что «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III, на месте.
И вышла, хлопнув дверью.
Ахилл последовал за ней.
На улице Жюли пнула его ногой. Будет знать, что если ему приказывают разбить вазу эпохи Минь, то это надо тотчас выполнить.
22. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
СТРАТЕГИЯ НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТИ: наблюдательный логичный ум способен предусмотреть любую человеческую стратегию. Но есть тем не менее способ остаться непредсказуемым: достаточно принимать решения исходя из случайностей. Например, выбирать направление следующей атаки, бросая игральные кости.