Страница:
— Забавно у вас получается, — ухмыльнулся Нил-старший, отхлебывая из своей чашечки.
Питер не обратил внимания на реплику и увлеченно продолжал:
— Поскольку ГДР копировало советскую модель, она была замкнутой системой сама на себя. Но так как в Западной Германии жизнь всем казалась лучше, из ГДР бежали на Запад пачками. А ФРГ выдавала себя за представителя своих — немецких национальных интересов, чем давала советской пропаганде право называть их националистами и реваншистами, кем они никогда не были. На самом деле — власти ФРГ всегда были верными слугами “американского дядюшки”.
— Читай, иллюминатов, — хором иронично пропели Нил с Делохом.
— Да, да, именно так, — подтвердил Питер, не обращая внимания на иронию, — и поступали они всегда так, как “американский дядюшка” им рекомендовал, хотя все очень условно, “американский дядюшка” — тоже собирательный образ. А бизнес иллюминатов и, соответственно, вся система американского бизнеса — всегда основывались на импорте дешевой рабочей силы, отсюда и корни иллюминатского глобализма, господа!
Татьяна тоже раскурила длинную душистую “Ромео и Джульетту”. Ей нравилось слушать, как говорит Питер.
А он и говорил, и говорил…
— И в Германии в начале 50-х возникла потребность в такой дешевой рабочей силе. Экономика так называемого “германского чуда” развивалась… Чудо, конечно, тоже было американским.
— То есть от ордена иллюминатов? — переспросил Нил-старший.
— Чудо было показным, — не обращая внимания на вопрос, продолжал развивать тему Питер Дубойс. — Надо было показать, как неэффективна экономика в советской зоне, в ГДР. Иллюминатам в лице американцев надо было укрепиться на этой территории и они так называемое чудо инспирировали. За счет предоставления торговых преференций, возвращения части конфискованного капитала и так далее. Но так или иначе — возникла потребность в рабочей силе. И вот до сих пор у них в Германии никто не может найти концы — кто же решил ввозить рабочую силу именно из Турции? Но такое решение было принято. Хотя сначала люди приезжали и из Италии, Югославии…
— Ну и как связать все это с происками мировых заговорщиков? — не унимался Нил Старший…
И в этой возбужденной противоречивости Нила Татьяна вдруг явственно разглядела элементарную ревность… Ревность Нила. Он ревновал Татьяну к Питеру. И спорил. И иронизировал.
А Питер тем временем развивал свою мысль:
— Вопрос сперва стоял так, что они не останутся здесь на веки вечные, но поработают, и через пару лет вернутся домой. То же самое сперва подразумевалось и с турками. Первые турки стали появляться в конце пятидесятых. И в этом была форма экономической помощи, оказываемой Германией. Люди получали возможность зарабатывать валюту, и эта валюта потом переводилась в их слаборазвитые страны, где, предполагалось, экономика тоже поднимется. Люди, получившие в Германии квалификацию, вернутся и станут поднимать национальные экономики.
Людей прибывало все больше и больше, пока в семьдесят третьем году правительство ФРГ не спохватилось. Но было уже поздно.
— Да, да, я очень хорошо помню полемику тогда, разгоревшуюся в европейских газетах, — вставил молчавший до того профессор Делох.
— Сперва прибывавшие иностранцы действительно возвращались домой, — продолжал Питер, — итальянцы и югославы. Но потом — во время правления канцлера Шмидта — было принято решение, что иностранцы могут оставаться.
Вообще надо сказать, что и Гитлер использовал иностранную рабочую силу. И не все было так однозначно — не все они были рабами, многие ехали добровольно, чтобы заработать, это между прочим. В сорок четвертом году в Германии было семь миллионов иностранных рабочих, которые потом стали перемещенными лицами. Так что опыт использования иностранной рабочей силы в Германии уже был. И вообще, это американская система — набирай как можно больше людей, которые не знают языка и местных условий, их легче обманывать и эксплуатировать задешево. А когда они приспособятся, их можно будет противопоставлять своим рабочим. Однако в один прекрасный день обнаружилось, что страна превратилась во многонациональную.
— Круто вы забираете, — усмехнулся Нил-старший, — но продолжайте, это даже интересно, особенно в части мирового заговора.
“Ревнует… точно ревнует”, — подумала Татьяна.
— А дальше — больше. Надо было придерживаться химеры так называемых прав человека, разрешили приезжать родственникам, женам, детям, — продолжил Питер. — А что касалось Турции, она, помимо всего прочего, поставляла не только рабочую силу, но и беженцев. И вот Конституция Германии стала следствием некоей временности, временности во всем: временная экономика, временное разъединение, временное законодательство… Страна жила по временным законам в ожидании объединения двух Германий. И этот Основной закон стал ублюдочным порождением этого временщичества, когда понятия о суверенитете и национальных интересах — откладывались до поры. Потом временная Конституция превратилась в постоянную и была даже официально признана государствами-гарантами. С подачи ваших иллюминатов, кстати говоря. — И тут Питер кивнул в сторону тихо сидевшей в углу Татьяны.
— Моих? — автоматически переспросила она.
— А то чьих же! — торжествующе подтвердил Питер. — И, как следствие, появился Закон о беженцах, мол, в компенсацию гитлеровских злодейств все граждане Европы имеют право искать убежища в ФРГ. Турки, заявившие себя беженцами — попали под действие немецкого законодательства. А это что? А это если человек без работы, он автоматически имеет право получать компенсацию. Если он гражданин или персона, приравненная к гражданину, — беженец, он автоматически имеет право на все социальные гарантии. А это пособия по безработице, медицинская и пенсионная страховки, льготы на квартплату, единовременная помощь на приобретение одежды и даже на культурный минимум. Им даже бесплатно выдавали телевизоры и стиральные машины… чтобы переплюнуть социальные завоевания ГДР, где были бесплатные детские сады и бесплатное образование…
— Это была борьба идеологий, — неуверенно возразил Нил-старший.
— Нет, это была часть невидимой борьбы глобалистов за окончательный передел мира, — отпарировал Питер, развивая прерванную мысль. — В пропагандистских целях беженцам создавали впечатление, что в ФРГ — царит рай. Человек только появлялся, ему сразу давали квартиру, подъемных денег двадцать тысяч марок, и он катался как сыр в масле — вот он, Запад! Постепенно об этом рае узнали везде, и сбежать туда хотели даже из Африки.
— Ну да, борьба между цивилизованным Западом и нецивилизованным Востоком, — воскликнул Нил-старший.
— Не торопитесь, дайте Питеру высказаться, — осадил Нила профессор Делох.
— К началу восьмидесятых, — излагал Питер, — в Германии на рынке труда образовалась излишняя масса рабочих. И плюс к ним — огромная масса беженцев. Власти спохватились и стали проводить границу между политическими беженцами и экономическими, но опоздали. Люди стали просто выбрасывать документы — и поди докажи, что он экономический беженец, ведь Германия — это правовое государство. Прежде чем человека выдворить — надо выяснить, кто он и откуда. В итоге в Германии скопилась уйма всякого народа, порядка пятнадцати миллионов, что у немецкого обывателя вызывает теперь самый неподдельный ужас. И когда произошло долгожданное объединение, стало ясно, что никакого национального государства создано не было. Вместо страны мононациональной получили по объединении массу каких-то алчных и агрессивных инородцев под боком.
— И зачем это нужно вашим иллюминатам и глобалистам? — не унимался Нил-старший.
— А затем чтобы сделать Германию новой землей обетованной, если арабы все же скинут иудеев в море, — вставил профессор Делох.
— Все правильно, но не торопитесь, я еще до этого дойду, — ответил Питер. — Западная Германия проповедовала и исповедовала идеи космополитизма. Как и главный их американский патрон, читай — иллюминаты и глобалисты, что суть одно и то же. Мы — мировая экономика, мы ездим везде, и т.д. и т.п. В Германии наблюдалась некая закормленность. По девизу Черчилля: если человеку не давать свободы, его надо хорошо кормить. В Германии это приобрело черты вседозволенности. Вседозволенность в консьюмеризме, в потребительстве, но политической свободы — нет. Нет национального самосознания в политике.
И вся эта неприкаянная свора иностранного народа, которая до объединения праздно шаталась по Западной Германии, после объединения хлынула на Восток. Все-таки добрые прусские традиции при Хонеккере были — это воздержанность, умеренность…
— Полностью разделяю ваше мнение о немцах, дорогой Питер, — подхватил профессор Делох, — но продолжайте и извините, что прервал вас.
— Интернационализм — он тоже был, но внутри. Он не был приложен. Потому как советские войска в ГДР сидели за проволокой в некоей самоизоляции — солдаты практически не выходили, а офицеры — сами боялись контактов.
В американской же зоне американские войска ходили, где хотели, тратили деньги, и целые районы в ФРГ жили за счет обслуживания американских военных. Это возымело свои результаты — проникновение образа жизни… Пепси-кола, рок-н-ролл и прочее… И обратите внимание, все эти германские кандидаты в государственные лидеры перед своими выборами едут теперь в Вашингтон, где с ними разговаривают, проводят инструктаж и так далее. А после выборов эти счастливцы, которых уже избрали, они снова едут представляться в Вашингтон… И если в экономическом плане они и имеют еще какое-то подобие самостоятельности, то в политическом — его нет и в помине. Вот к примеру вся эта метаморфоза с ультралевыми и зелеными, которые все время кричали — “распустить армию”, “солдаты — это убийцы” и так далее, а надо стало США, пардон, я все время оговариваюсь и говорю США, когда надо говорить — иллюминаты, так вот, как понадобилось иллюминатам — и они беспрецедентно подписали закон и впервые после сорок пятого года послали свои немецкие войска за рубеж страны. И те, кто подписывал — это все были левые — левее коммунистов. Это типичная американская политика, то есть политика ваших, — и Питер снова посмотрел в сторону Татьяны, — ваших иллюминатов — хочешь иметь верного раба, возьми бывшего революционера и подкупи его. Он будет стараться вернее любого консерватора, потому как предал. Так оно и получилось.
Сигарный дым пластами медленно перемещался по гостиной. И было в этом их ночном сидении что-то такое бесконечно мирное. Домашнее.
Татьяна улыбнулась своим мыслям. И вдруг подумала, что наконец счастлива.
Счастлива оттого, что маленький Нил-Ро спит рядом в своей комнате наверху.
Что милые ее сердцу мужчины так забавно спорят, сидя здесь у камина.
И если бы только не отсрочка, данная ей чертом Вадимом Ахметовичем! — то тогда бы она могла сказать, что счастлива полностью…
— Но вернемся к нашим баранам. То есть туркам, — продолжал Питер. — Турки, как представители типично восточной культуры, лишены ощущения времени. Для них все представление о достойной мужчины деятельности — это торговля или выполнение каких-то менеджментских функций. Работа на производстве для турка постыдна и связана с внутренними страданиями. Мужчина в их понимании не должен работать на производстве — он должен руководить, торговать, быть полицейским или военным — то есть представлять власть. И вот из числа тех, кто в первое время был вынужден работать на конвейере, выделился слой менеджеров и своей элиты, которая выполняет природные функции руководить и торговать.
— Забавно, но верно! — подтвердил профессор Делох.
— Да, важный еще момент! — продолжил Питер. — В Германии никто не имеет права работать, если он не гражданин. Ты должен сперва получить вид на жительство и отдельно — разрешение на работу. Беженцам когда-то разрешали работать, потом запретили, потому что право на работу, это автоматически дает права на все социальные гарантии. Так что беженцы сидят в общежитиях, им выдают деньги на пиво и на посещение театров, им даже лечат зубы, что крайне дорого, но им не разрешают работать. Закон о беженцах, он не плох, но все дело в том, что очень сложно отличить, кто есть кто — кто беженец по политической мотивации, а кто приехал за материальными благами. Набежала масса уголовников, скрывающихся от преследований у себя в стране, и они сидят на шее у германского налогоплательщика. И надо бы закон о беженцах отменить, но почему-то его не отменяют. Сейчас готовится закон об иностранцах, по которому Германию собираются объявить страной закрытой для эмиграции. Сейчас ситуация такая, что рабочей силы требуется все меньше и меньше. Предприятия вывозятся в Азию, Африку, в стране заботятся об экологии и экономии на энергоемких производствах. Страна переживает уже четвертый этап постиндустриальной революции, где выпускаемый продукт — это продукт высоких технологий или чисто интеллектуальный продукт. Рабочие в том количестве, когда работали конвейеры, — больше не нужны. “Фольксваген” теперь собирают в Чехии, Бразилии и Словении, “Опель” — в Африке… А турецкие рабочие туда — вслед за заводами — не едут! Они предпочитают оставаться в стране… А есть и другая проблема — культ благосостояния убивает нацию. Немцы предпочитают не размножаться, а хорошо жить в свое удовольствие. Здесь государство предлагает пособия, но никто не заводит детей — это хлопотно и мешает красивой и интересной ночной жизни. Немцы вырождаются. А все эмигранты — наоборот! Они плодятся в геометрической прогрессии.
“А ведь хорошо сидим, как говорили и говорят у нас в России” — еще раз подумала Татьяна и решила, что пора сварить мальчикам еще по чашечке кофе. Ей очень нравилось играть роль хозяйки дома.
Ах, кабы была такая возможность, кабы дала ей шанс Судьба, то и не искала бы Татьяна иного счастья, чем это — сидеть с этими бесконечно близкими ей людьми в гостиной и подавать им кофе и слушать, как они спорят.
— Есть и еще одна проблема — пенсионные фонды, — ораторствовал Питер. — Они истощаются. Раньше, когда пенсионная пирамида строилась на предположении, что немец платит туда всю жизнь, а потом, едва выйдя на пенсию, через пару лет откидывает копыта, и все деньги остаются пенсионному фонду — система работала. Теперь пенсионеры выходят на пенсию в цветущем возрасте и живут до девяноста лет благодаря системе новых медицинских технологий, пенсионные фонды пришли в убыток. И что стало выгодно? А будем по американской, то бишь по навязанной иллюминатами системе нанимать иностранцев. Они будут работать нелегально, и никаких пенсионных отчислений! Это та же система, о которой мы уже говорили: брать на работу несознательные массы иностранцев, чтобы легче заниматься манипуляциями. А американскому, то есть глобалистско-иллюминатскому капиталу совершенно наплевать — кто здесь в Европе будет жить и работать — лишь бы сохранить контроль за оборотом капиталов. Главное, чтобы здесь довольствовались малым и “не качали прав”. И при этом укрощать своих недовольных. Они все время показывают пальцем на Восток, приговаривая: “Глядите, там, в России, работают за одну бундесмарку в день. И довольны. А вы будете недовольны — мы вас выгоним и наймем тех, кто за марку в день работает”.
Таким образом, немецкий предприниматель по американской глобалистской идеологии — предпочитает нарушать закон о найме рабочей силы и, как говорят здесь, — “уводит зарплату в тень”. Такая же проблема сейчас с китайцами на севере Италии. Весь текстиль в Милане производится китайцами — там их уже скопилось десятками тысяч, а итальянцы… Итальянцы выдавлены на обочину. И это при том, что в Италии сейчас самая низкая рождаемость в Европе. А у китайцев?..
— А интересно, что вы скажете про Россию? — спросил Нил-старший.
— Что же касается России, то мне кажется, для нее такая опасность еще больше чем для Италии и Германии. Местные предприниматели предпочтут ввозить малокапризную рабсилу из Казахстана или Азербайджана, и та выдавит русских на обочину… Вы почитайте в сегодняшних российских газетах, что предлагает их новый экономический божок — вице-премьер Барковский!
— Таким, как он, ссы в глаза, ему все божья роса, — вставила вдруг молчавшая доселе Татьяна.
Питер поглядел на нее с нескрываемым изумлением, но продолжил:
— В какой-то момент, кумулятивные процессы накопления масс инородцев в России заставят демократические инструменты изменить проценты национальных представительств во власти. И произойдет тихий захват территории другим народом. И не только в России, но скорее даже во Франции, где уже на сегодняшний день на одного учащегося в школе француза приходится один араб.
— Да, я полностью разделяю ваше мнение, мой друг, — вставил реплику профессор Делох.
— Но хоть формально и существует вроде бы закон, по которому предоставить работу не немцу можно только после того, как на эту работу не найдется охотников из числа немцев… Есть такая контора “Арбайтзамцс”, она контролирует занятость. Но дело в том, что немецкая система выплат пособий по безработице делает невыгодным для немцев — работать… Они не согласны идти на “понижение” качества работы или ее квалификации. И поэтому существуют сотни тысячи рабочих мест, от которых немцы категорически отказываются, предпочитая получать пособия. Безработный немец получает предложение пойти работать полную рабочую неделю за полторы тысячи марок, а думает про себя: “зачем мне это, когда за тысячу двести марок пособия я лучше дома посижу”. А любой турок — только оттого, что его взяли на работу, он уже счастлив!
— Вы все про Германию, а давайте про Россию расскажите, — попросил Нил-старший.
— А что Россия? — удивился Питер. — А разве Россия с премьером Черновырдиным и вице-премьером Барковским, разве она не копирует рабски все болезни, навязанные Европе иллюминатами? В России эти проблемы имеют и будут иметь в перспективе еще более пагубные последствия, чем в Германии, потому что немецкое правительство делает хоть какие-то, пусть даже неловкие, но все же попытки сдержать прирост иностранцев. В России же этот процесс отпущен на волю стихии.
— Так в чем причина проблемы иностранцев в Европе? — спросил Нил-старший, — Почему, обладая уникальными знаниями и • технологиями, западный человек не в силах справиться с этой проблемой?
Питер на секунду задумался и ответил:
— В системе существующей конкуренции западная система социальных гарантий, навязанная Америкой…
— Да, да, — опережая Питера, воскликнул Нил, — американская — значит глобалистско-иллюминатская…
— В мусульманских странах везде так: работаешь до старости, пенсий нет никаких — и тебя либо семья, либо община содержит. В западных же странах люди говорят только о деньгах, процентах в пенсионных фондах. Для них — меркантилизм либерального толка является высшим критерием. Поэтому национальное для западных людей и их правительств не играет никакой роли, для них важны только деньги. И опять же — иметь дешевую рабочую силу гораздо выгоднее, чем собственную дорогую и к тому же капризную. Соответственно — свои не плодятся, а только капризничают, что мало денег. Это напоминает поведение старого обкормленного кота. Постепенно происходит вымирание. Как во времена Древнего Рима. И в итоге, как вы помните, произошла полная смена населения и полная смена культур. Сейчас должно случиться то же самое. Национальные элиты даже латентно заинтересованы в этом. И в России, я думаю, в еще более безнравственной и циничной форме все это происходит и будет происходить. Власть предержащим совершенно наплевать, как живут массы — пусть будет хаос на улицах, пусть наркотики, главное — сохранение контроля за потоками капитала. Если раньше шевалье или какой-то барон заботились о том, чтобы их крестьяне не болели, то теперь… Пусть чернь деградирует, лишь бы никто не думал на два хода вперед. Вечно пляшущий негр на MTV — который все пляшет и пляшет и никак не напляшется — это символ той либеральной культуры.
Тут все присутствующие в гостиной расхохотались.
— Здорово! Прекрасно с этим пляшущим негром, вы молодчина, Питер! — воскликнул Нил, хлопая в ладоши. — Думаю и маленький Нил-Ро это бы оценил! Надо будет ему завтра наутро рассказать.
— Вообще, у нас в девятом отделе ФБР складывается впечатление, что власть — это нанятые кем-то приказчики. Они ничего не решают — все эти премьер-министры, президенты, собрания народные и так далее.
Решает кто-то другой. А кто? Истинная власть настолько выше всей этой братии, что у нее нет необходимости кривляться на политической сцене. Истинная власть дает приказчикам общие РЕКОМЕНДАЦИИ идеологического порядка и потом периодически оценивает их деятельность. Цель истинной власти в ее альянсе с приказчиками — это удержание власти ненасильственными методами путем манипуляций. Манипуляций средствами массовой информации, ценами, законами…
— А национальное самосознание все-таки существует в Германии или во Франции? — спросил Нил.
— Мы изучали националистические настроения в США, настроения в Европе, — отвечал Питер. — Есть группировки, слои населения, у которых национальное все-таки как то привязано к материальному. Есть интеллигенция, которая задается вопросом: а что будет с нацией? Но национальное самосознание сперва должно дорасти до понимания того — откуда берет корни истинная власть. Я не имею в виду тех видимых нам клоунов, что кривляются перед телекамерами.
— А в России? — не унимался Нил.
— А можно теперь я отвечу? — встрял вдруг профессор Делох.
— Валяйте, Георг, — кивнул Питер.
Было видно, что он устал говорить и сам готов послушать.
— В России национальное самосознание всегда было увязано с понятием о крепком государстве, — начал профессор. — В России нельзя говорить о национализме — национализм, он замыкается на понятии о мелком крестьянском хозяйстве. Российское национальное самосознание воплощается в крепком государстве, где все народы — киргизы, татары, казахи, калмыки — служат России. И за эту службу возвышаются до уровня русского… Но в принципе, укрепление государства в таком понятии не входит в систему интересов нынешней национальной элиты.
— А что входит? — не удержалась Татьяна.
— Существует несколько параллельно протекающих процессов, — отвечал ей Делох. — Вот если посмотреть на Землю с Марса в телескоп глазами независимого и незаинтересованного стороннего наблюдателя, то станет видно, как постепенно в Европу в поисках сладкой красивой жизни из мусульманских стран мигрируют тысячи тысяч семей… В Европе местному населению это не нравится — оно брюзжит, ворчит, но ничего сделать не может, потому как по лени своей и по наивности уповает на власти — мол, это их забота. А властям-то наплевать! Властям…
— Истинным властям, то есть иллюминатам, — подчеркнул Питер.
— Да, и это в конце концов приведет к закономерному финалу — мягкой смене населения… И естественно — смене национальных элит. В результате, когда арабское население во Франции станет преобладать над галльским коренным, то и депутатов парламента там станет больше арабов. И президент, и премьер будут арабами. И по радио будут больше передавать арабской музыки. А Елисейские Поля станут чем-то похожим на восточный базар. В Германии канцлером станет турок. А в Италии президентом — китаец. И все это произойдет гораздо быстрее, чем вы думаете. Белое европейское население становится заложником придуманной им системы “прав человека”, и пришлые инородцы добьют коренное население их же оружием — то есть придут к власти легально. И уж тогда — берегитесь! Тогда — пощады не ждите. Тогда с них в одну секунду слетит весь приобретенный в Европе лоск, и пробудится природная восточная кровожадность. Будет элементарная резня.
— Вы говорили, что немцы, ввозя дешевую рабочую силу, слепо копировали американскую, иллюминатскую систему, — сказал Нил, обращаясь к Питеру. — А как же сами американцы теперь выкручиваются?
— Я думаю, что в Америке тоже контроль давно потерян, — ответил Питер в задумчивости. — Потому что само американское государство — оно уже в общем и не государство. Реально властвуют транснациональные корпорации. Американская власть в основе своей сформирована из представителей этих корпораций. Тут государство в государстве. Они как бы выедают государство изнутри. А собственно государство — это аппарат коррумпированных чиновников, смысл деятельности которых за деньги корпораций осуществлять определенные формальности… А в России это все приняло уродливые формы, поскольку здесь рухнула одна система, а другой не появилось — нет ничего внятного.
— Кстати, идеологи брежневской эпохи, я имею в виду советских идеологов, — вставил Делох, — хорошо понимали и отслеживали эти процессы. Нынешние в Кремле — мыслят маргинально и элементарно клюют на всякого рода дешевые приманки. У тех — брежневских — работала критическая жилка, они были негативны в том плане, что не могли сформулировать свои идеологические постулаты и перспективы. Идеология, даже если она ложная, должна рисовать обывателю какую-то перспективу, должна объяснить ему — зачем он существует на этой земле. Она, к примеру, может говорить ему — убей соседа и захвати его богатства, или — помоги соседу и вместе с ним построй светлое царство добра и любви… Сейчас идеология говорит — отними у другого и сожри сам. В принципе, и Гитлер говорил: славянам надо позволить грызться между собой и не давать им образования, чтобы они могли только расписаться в ведомости за паек. Все воплотилось, как он и говорил… Советское государство обанкротилось. Причем оно обанкротилось не в силу какой-то исторической неизбежности. Оно обанкротилось искусственно…
Питер не обратил внимания на реплику и увлеченно продолжал:
— Поскольку ГДР копировало советскую модель, она была замкнутой системой сама на себя. Но так как в Западной Германии жизнь всем казалась лучше, из ГДР бежали на Запад пачками. А ФРГ выдавала себя за представителя своих — немецких национальных интересов, чем давала советской пропаганде право называть их националистами и реваншистами, кем они никогда не были. На самом деле — власти ФРГ всегда были верными слугами “американского дядюшки”.
— Читай, иллюминатов, — хором иронично пропели Нил с Делохом.
— Да, да, именно так, — подтвердил Питер, не обращая внимания на иронию, — и поступали они всегда так, как “американский дядюшка” им рекомендовал, хотя все очень условно, “американский дядюшка” — тоже собирательный образ. А бизнес иллюминатов и, соответственно, вся система американского бизнеса — всегда основывались на импорте дешевой рабочей силы, отсюда и корни иллюминатского глобализма, господа!
Татьяна тоже раскурила длинную душистую “Ромео и Джульетту”. Ей нравилось слушать, как говорит Питер.
А он и говорил, и говорил…
— И в Германии в начале 50-х возникла потребность в такой дешевой рабочей силе. Экономика так называемого “германского чуда” развивалась… Чудо, конечно, тоже было американским.
— То есть от ордена иллюминатов? — переспросил Нил-старший.
— Чудо было показным, — не обращая внимания на вопрос, продолжал развивать тему Питер Дубойс. — Надо было показать, как неэффективна экономика в советской зоне, в ГДР. Иллюминатам в лице американцев надо было укрепиться на этой территории и они так называемое чудо инспирировали. За счет предоставления торговых преференций, возвращения части конфискованного капитала и так далее. Но так или иначе — возникла потребность в рабочей силе. И вот до сих пор у них в Германии никто не может найти концы — кто же решил ввозить рабочую силу именно из Турции? Но такое решение было принято. Хотя сначала люди приезжали и из Италии, Югославии…
— Ну и как связать все это с происками мировых заговорщиков? — не унимался Нил Старший…
И в этой возбужденной противоречивости Нила Татьяна вдруг явственно разглядела элементарную ревность… Ревность Нила. Он ревновал Татьяну к Питеру. И спорил. И иронизировал.
А Питер тем временем развивал свою мысль:
— Вопрос сперва стоял так, что они не останутся здесь на веки вечные, но поработают, и через пару лет вернутся домой. То же самое сперва подразумевалось и с турками. Первые турки стали появляться в конце пятидесятых. И в этом была форма экономической помощи, оказываемой Германией. Люди получали возможность зарабатывать валюту, и эта валюта потом переводилась в их слаборазвитые страны, где, предполагалось, экономика тоже поднимется. Люди, получившие в Германии квалификацию, вернутся и станут поднимать национальные экономики.
Людей прибывало все больше и больше, пока в семьдесят третьем году правительство ФРГ не спохватилось. Но было уже поздно.
— Да, да, я очень хорошо помню полемику тогда, разгоревшуюся в европейских газетах, — вставил молчавший до того профессор Делох.
— Сперва прибывавшие иностранцы действительно возвращались домой, — продолжал Питер, — итальянцы и югославы. Но потом — во время правления канцлера Шмидта — было принято решение, что иностранцы могут оставаться.
Вообще надо сказать, что и Гитлер использовал иностранную рабочую силу. И не все было так однозначно — не все они были рабами, многие ехали добровольно, чтобы заработать, это между прочим. В сорок четвертом году в Германии было семь миллионов иностранных рабочих, которые потом стали перемещенными лицами. Так что опыт использования иностранной рабочей силы в Германии уже был. И вообще, это американская система — набирай как можно больше людей, которые не знают языка и местных условий, их легче обманывать и эксплуатировать задешево. А когда они приспособятся, их можно будет противопоставлять своим рабочим. Однако в один прекрасный день обнаружилось, что страна превратилась во многонациональную.
— Круто вы забираете, — усмехнулся Нил-старший, — но продолжайте, это даже интересно, особенно в части мирового заговора.
“Ревнует… точно ревнует”, — подумала Татьяна.
— А дальше — больше. Надо было придерживаться химеры так называемых прав человека, разрешили приезжать родственникам, женам, детям, — продолжил Питер. — А что касалось Турции, она, помимо всего прочего, поставляла не только рабочую силу, но и беженцев. И вот Конституция Германии стала следствием некоей временности, временности во всем: временная экономика, временное разъединение, временное законодательство… Страна жила по временным законам в ожидании объединения двух Германий. И этот Основной закон стал ублюдочным порождением этого временщичества, когда понятия о суверенитете и национальных интересах — откладывались до поры. Потом временная Конституция превратилась в постоянную и была даже официально признана государствами-гарантами. С подачи ваших иллюминатов, кстати говоря. — И тут Питер кивнул в сторону тихо сидевшей в углу Татьяны.
— Моих? — автоматически переспросила она.
— А то чьих же! — торжествующе подтвердил Питер. — И, как следствие, появился Закон о беженцах, мол, в компенсацию гитлеровских злодейств все граждане Европы имеют право искать убежища в ФРГ. Турки, заявившие себя беженцами — попали под действие немецкого законодательства. А это что? А это если человек без работы, он автоматически имеет право получать компенсацию. Если он гражданин или персона, приравненная к гражданину, — беженец, он автоматически имеет право на все социальные гарантии. А это пособия по безработице, медицинская и пенсионная страховки, льготы на квартплату, единовременная помощь на приобретение одежды и даже на культурный минимум. Им даже бесплатно выдавали телевизоры и стиральные машины… чтобы переплюнуть социальные завоевания ГДР, где были бесплатные детские сады и бесплатное образование…
— Это была борьба идеологий, — неуверенно возразил Нил-старший.
— Нет, это была часть невидимой борьбы глобалистов за окончательный передел мира, — отпарировал Питер, развивая прерванную мысль. — В пропагандистских целях беженцам создавали впечатление, что в ФРГ — царит рай. Человек только появлялся, ему сразу давали квартиру, подъемных денег двадцать тысяч марок, и он катался как сыр в масле — вот он, Запад! Постепенно об этом рае узнали везде, и сбежать туда хотели даже из Африки.
— Ну да, борьба между цивилизованным Западом и нецивилизованным Востоком, — воскликнул Нил-старший.
— Не торопитесь, дайте Питеру высказаться, — осадил Нила профессор Делох.
— К началу восьмидесятых, — излагал Питер, — в Германии на рынке труда образовалась излишняя масса рабочих. И плюс к ним — огромная масса беженцев. Власти спохватились и стали проводить границу между политическими беженцами и экономическими, но опоздали. Люди стали просто выбрасывать документы — и поди докажи, что он экономический беженец, ведь Германия — это правовое государство. Прежде чем человека выдворить — надо выяснить, кто он и откуда. В итоге в Германии скопилась уйма всякого народа, порядка пятнадцати миллионов, что у немецкого обывателя вызывает теперь самый неподдельный ужас. И когда произошло долгожданное объединение, стало ясно, что никакого национального государства создано не было. Вместо страны мононациональной получили по объединении массу каких-то алчных и агрессивных инородцев под боком.
— И зачем это нужно вашим иллюминатам и глобалистам? — не унимался Нил-старший.
— А затем чтобы сделать Германию новой землей обетованной, если арабы все же скинут иудеев в море, — вставил профессор Делох.
— Все правильно, но не торопитесь, я еще до этого дойду, — ответил Питер. — Западная Германия проповедовала и исповедовала идеи космополитизма. Как и главный их американский патрон, читай — иллюминаты и глобалисты, что суть одно и то же. Мы — мировая экономика, мы ездим везде, и т.д. и т.п. В Германии наблюдалась некая закормленность. По девизу Черчилля: если человеку не давать свободы, его надо хорошо кормить. В Германии это приобрело черты вседозволенности. Вседозволенность в консьюмеризме, в потребительстве, но политической свободы — нет. Нет национального самосознания в политике.
И вся эта неприкаянная свора иностранного народа, которая до объединения праздно шаталась по Западной Германии, после объединения хлынула на Восток. Все-таки добрые прусские традиции при Хонеккере были — это воздержанность, умеренность…
— Полностью разделяю ваше мнение о немцах, дорогой Питер, — подхватил профессор Делох, — но продолжайте и извините, что прервал вас.
— Интернационализм — он тоже был, но внутри. Он не был приложен. Потому как советские войска в ГДР сидели за проволокой в некоей самоизоляции — солдаты практически не выходили, а офицеры — сами боялись контактов.
В американской же зоне американские войска ходили, где хотели, тратили деньги, и целые районы в ФРГ жили за счет обслуживания американских военных. Это возымело свои результаты — проникновение образа жизни… Пепси-кола, рок-н-ролл и прочее… И обратите внимание, все эти германские кандидаты в государственные лидеры перед своими выборами едут теперь в Вашингтон, где с ними разговаривают, проводят инструктаж и так далее. А после выборов эти счастливцы, которых уже избрали, они снова едут представляться в Вашингтон… И если в экономическом плане они и имеют еще какое-то подобие самостоятельности, то в политическом — его нет и в помине. Вот к примеру вся эта метаморфоза с ультралевыми и зелеными, которые все время кричали — “распустить армию”, “солдаты — это убийцы” и так далее, а надо стало США, пардон, я все время оговариваюсь и говорю США, когда надо говорить — иллюминаты, так вот, как понадобилось иллюминатам — и они беспрецедентно подписали закон и впервые после сорок пятого года послали свои немецкие войска за рубеж страны. И те, кто подписывал — это все были левые — левее коммунистов. Это типичная американская политика, то есть политика ваших, — и Питер снова посмотрел в сторону Татьяны, — ваших иллюминатов — хочешь иметь верного раба, возьми бывшего революционера и подкупи его. Он будет стараться вернее любого консерватора, потому как предал. Так оно и получилось.
Сигарный дым пластами медленно перемещался по гостиной. И было в этом их ночном сидении что-то такое бесконечно мирное. Домашнее.
Татьяна улыбнулась своим мыслям. И вдруг подумала, что наконец счастлива.
Счастлива оттого, что маленький Нил-Ро спит рядом в своей комнате наверху.
Что милые ее сердцу мужчины так забавно спорят, сидя здесь у камина.
И если бы только не отсрочка, данная ей чертом Вадимом Ахметовичем! — то тогда бы она могла сказать, что счастлива полностью…
— Но вернемся к нашим баранам. То есть туркам, — продолжал Питер. — Турки, как представители типично восточной культуры, лишены ощущения времени. Для них все представление о достойной мужчины деятельности — это торговля или выполнение каких-то менеджментских функций. Работа на производстве для турка постыдна и связана с внутренними страданиями. Мужчина в их понимании не должен работать на производстве — он должен руководить, торговать, быть полицейским или военным — то есть представлять власть. И вот из числа тех, кто в первое время был вынужден работать на конвейере, выделился слой менеджеров и своей элиты, которая выполняет природные функции руководить и торговать.
— Забавно, но верно! — подтвердил профессор Делох.
— Да, важный еще момент! — продолжил Питер. — В Германии никто не имеет права работать, если он не гражданин. Ты должен сперва получить вид на жительство и отдельно — разрешение на работу. Беженцам когда-то разрешали работать, потом запретили, потому что право на работу, это автоматически дает права на все социальные гарантии. Так что беженцы сидят в общежитиях, им выдают деньги на пиво и на посещение театров, им даже лечат зубы, что крайне дорого, но им не разрешают работать. Закон о беженцах, он не плох, но все дело в том, что очень сложно отличить, кто есть кто — кто беженец по политической мотивации, а кто приехал за материальными благами. Набежала масса уголовников, скрывающихся от преследований у себя в стране, и они сидят на шее у германского налогоплательщика. И надо бы закон о беженцах отменить, но почему-то его не отменяют. Сейчас готовится закон об иностранцах, по которому Германию собираются объявить страной закрытой для эмиграции. Сейчас ситуация такая, что рабочей силы требуется все меньше и меньше. Предприятия вывозятся в Азию, Африку, в стране заботятся об экологии и экономии на энергоемких производствах. Страна переживает уже четвертый этап постиндустриальной революции, где выпускаемый продукт — это продукт высоких технологий или чисто интеллектуальный продукт. Рабочие в том количестве, когда работали конвейеры, — больше не нужны. “Фольксваген” теперь собирают в Чехии, Бразилии и Словении, “Опель” — в Африке… А турецкие рабочие туда — вслед за заводами — не едут! Они предпочитают оставаться в стране… А есть и другая проблема — культ благосостояния убивает нацию. Немцы предпочитают не размножаться, а хорошо жить в свое удовольствие. Здесь государство предлагает пособия, но никто не заводит детей — это хлопотно и мешает красивой и интересной ночной жизни. Немцы вырождаются. А все эмигранты — наоборот! Они плодятся в геометрической прогрессии.
“А ведь хорошо сидим, как говорили и говорят у нас в России” — еще раз подумала Татьяна и решила, что пора сварить мальчикам еще по чашечке кофе. Ей очень нравилось играть роль хозяйки дома.
Ах, кабы была такая возможность, кабы дала ей шанс Судьба, то и не искала бы Татьяна иного счастья, чем это — сидеть с этими бесконечно близкими ей людьми в гостиной и подавать им кофе и слушать, как они спорят.
— Есть и еще одна проблема — пенсионные фонды, — ораторствовал Питер. — Они истощаются. Раньше, когда пенсионная пирамида строилась на предположении, что немец платит туда всю жизнь, а потом, едва выйдя на пенсию, через пару лет откидывает копыта, и все деньги остаются пенсионному фонду — система работала. Теперь пенсионеры выходят на пенсию в цветущем возрасте и живут до девяноста лет благодаря системе новых медицинских технологий, пенсионные фонды пришли в убыток. И что стало выгодно? А будем по американской, то бишь по навязанной иллюминатами системе нанимать иностранцев. Они будут работать нелегально, и никаких пенсионных отчислений! Это та же система, о которой мы уже говорили: брать на работу несознательные массы иностранцев, чтобы легче заниматься манипуляциями. А американскому, то есть глобалистско-иллюминатскому капиталу совершенно наплевать — кто здесь в Европе будет жить и работать — лишь бы сохранить контроль за оборотом капиталов. Главное, чтобы здесь довольствовались малым и “не качали прав”. И при этом укрощать своих недовольных. Они все время показывают пальцем на Восток, приговаривая: “Глядите, там, в России, работают за одну бундесмарку в день. И довольны. А вы будете недовольны — мы вас выгоним и наймем тех, кто за марку в день работает”.
Таким образом, немецкий предприниматель по американской глобалистской идеологии — предпочитает нарушать закон о найме рабочей силы и, как говорят здесь, — “уводит зарплату в тень”. Такая же проблема сейчас с китайцами на севере Италии. Весь текстиль в Милане производится китайцами — там их уже скопилось десятками тысяч, а итальянцы… Итальянцы выдавлены на обочину. И это при том, что в Италии сейчас самая низкая рождаемость в Европе. А у китайцев?..
— А интересно, что вы скажете про Россию? — спросил Нил-старший.
— Что же касается России, то мне кажется, для нее такая опасность еще больше чем для Италии и Германии. Местные предприниматели предпочтут ввозить малокапризную рабсилу из Казахстана или Азербайджана, и та выдавит русских на обочину… Вы почитайте в сегодняшних российских газетах, что предлагает их новый экономический божок — вице-премьер Барковский!
— Таким, как он, ссы в глаза, ему все божья роса, — вставила вдруг молчавшая доселе Татьяна.
Питер поглядел на нее с нескрываемым изумлением, но продолжил:
— В какой-то момент, кумулятивные процессы накопления масс инородцев в России заставят демократические инструменты изменить проценты национальных представительств во власти. И произойдет тихий захват территории другим народом. И не только в России, но скорее даже во Франции, где уже на сегодняшний день на одного учащегося в школе француза приходится один араб.
— Да, я полностью разделяю ваше мнение, мой друг, — вставил реплику профессор Делох.
— Но хоть формально и существует вроде бы закон, по которому предоставить работу не немцу можно только после того, как на эту работу не найдется охотников из числа немцев… Есть такая контора “Арбайтзамцс”, она контролирует занятость. Но дело в том, что немецкая система выплат пособий по безработице делает невыгодным для немцев — работать… Они не согласны идти на “понижение” качества работы или ее квалификации. И поэтому существуют сотни тысячи рабочих мест, от которых немцы категорически отказываются, предпочитая получать пособия. Безработный немец получает предложение пойти работать полную рабочую неделю за полторы тысячи марок, а думает про себя: “зачем мне это, когда за тысячу двести марок пособия я лучше дома посижу”. А любой турок — только оттого, что его взяли на работу, он уже счастлив!
— Вы все про Германию, а давайте про Россию расскажите, — попросил Нил-старший.
— А что Россия? — удивился Питер. — А разве Россия с премьером Черновырдиным и вице-премьером Барковским, разве она не копирует рабски все болезни, навязанные Европе иллюминатами? В России эти проблемы имеют и будут иметь в перспективе еще более пагубные последствия, чем в Германии, потому что немецкое правительство делает хоть какие-то, пусть даже неловкие, но все же попытки сдержать прирост иностранцев. В России же этот процесс отпущен на волю стихии.
— Так в чем причина проблемы иностранцев в Европе? — спросил Нил-старший, — Почему, обладая уникальными знаниями и • технологиями, западный человек не в силах справиться с этой проблемой?
Питер на секунду задумался и ответил:
— В системе существующей конкуренции западная система социальных гарантий, навязанная Америкой…
— Да, да, — опережая Питера, воскликнул Нил, — американская — значит глобалистско-иллюминатская…
— В мусульманских странах везде так: работаешь до старости, пенсий нет никаких — и тебя либо семья, либо община содержит. В западных же странах люди говорят только о деньгах, процентах в пенсионных фондах. Для них — меркантилизм либерального толка является высшим критерием. Поэтому национальное для западных людей и их правительств не играет никакой роли, для них важны только деньги. И опять же — иметь дешевую рабочую силу гораздо выгоднее, чем собственную дорогую и к тому же капризную. Соответственно — свои не плодятся, а только капризничают, что мало денег. Это напоминает поведение старого обкормленного кота. Постепенно происходит вымирание. Как во времена Древнего Рима. И в итоге, как вы помните, произошла полная смена населения и полная смена культур. Сейчас должно случиться то же самое. Национальные элиты даже латентно заинтересованы в этом. И в России, я думаю, в еще более безнравственной и циничной форме все это происходит и будет происходить. Власть предержащим совершенно наплевать, как живут массы — пусть будет хаос на улицах, пусть наркотики, главное — сохранение контроля за потоками капитала. Если раньше шевалье или какой-то барон заботились о том, чтобы их крестьяне не болели, то теперь… Пусть чернь деградирует, лишь бы никто не думал на два хода вперед. Вечно пляшущий негр на MTV — который все пляшет и пляшет и никак не напляшется — это символ той либеральной культуры.
Тут все присутствующие в гостиной расхохотались.
— Здорово! Прекрасно с этим пляшущим негром, вы молодчина, Питер! — воскликнул Нил, хлопая в ладоши. — Думаю и маленький Нил-Ро это бы оценил! Надо будет ему завтра наутро рассказать.
— Вообще, у нас в девятом отделе ФБР складывается впечатление, что власть — это нанятые кем-то приказчики. Они ничего не решают — все эти премьер-министры, президенты, собрания народные и так далее.
Решает кто-то другой. А кто? Истинная власть настолько выше всей этой братии, что у нее нет необходимости кривляться на политической сцене. Истинная власть дает приказчикам общие РЕКОМЕНДАЦИИ идеологического порядка и потом периодически оценивает их деятельность. Цель истинной власти в ее альянсе с приказчиками — это удержание власти ненасильственными методами путем манипуляций. Манипуляций средствами массовой информации, ценами, законами…
— А национальное самосознание все-таки существует в Германии или во Франции? — спросил Нил.
— Мы изучали националистические настроения в США, настроения в Европе, — отвечал Питер. — Есть группировки, слои населения, у которых национальное все-таки как то привязано к материальному. Есть интеллигенция, которая задается вопросом: а что будет с нацией? Но национальное самосознание сперва должно дорасти до понимания того — откуда берет корни истинная власть. Я не имею в виду тех видимых нам клоунов, что кривляются перед телекамерами.
— А в России? — не унимался Нил.
— А можно теперь я отвечу? — встрял вдруг профессор Делох.
— Валяйте, Георг, — кивнул Питер.
Было видно, что он устал говорить и сам готов послушать.
— В России национальное самосознание всегда было увязано с понятием о крепком государстве, — начал профессор. — В России нельзя говорить о национализме — национализм, он замыкается на понятии о мелком крестьянском хозяйстве. Российское национальное самосознание воплощается в крепком государстве, где все народы — киргизы, татары, казахи, калмыки — служат России. И за эту службу возвышаются до уровня русского… Но в принципе, укрепление государства в таком понятии не входит в систему интересов нынешней национальной элиты.
— А что входит? — не удержалась Татьяна.
— Существует несколько параллельно протекающих процессов, — отвечал ей Делох. — Вот если посмотреть на Землю с Марса в телескоп глазами независимого и незаинтересованного стороннего наблюдателя, то станет видно, как постепенно в Европу в поисках сладкой красивой жизни из мусульманских стран мигрируют тысячи тысяч семей… В Европе местному населению это не нравится — оно брюзжит, ворчит, но ничего сделать не может, потому как по лени своей и по наивности уповает на власти — мол, это их забота. А властям-то наплевать! Властям…
— Истинным властям, то есть иллюминатам, — подчеркнул Питер.
— Да, и это в конце концов приведет к закономерному финалу — мягкой смене населения… И естественно — смене национальных элит. В результате, когда арабское население во Франции станет преобладать над галльским коренным, то и депутатов парламента там станет больше арабов. И президент, и премьер будут арабами. И по радио будут больше передавать арабской музыки. А Елисейские Поля станут чем-то похожим на восточный базар. В Германии канцлером станет турок. А в Италии президентом — китаец. И все это произойдет гораздо быстрее, чем вы думаете. Белое европейское население становится заложником придуманной им системы “прав человека”, и пришлые инородцы добьют коренное население их же оружием — то есть придут к власти легально. И уж тогда — берегитесь! Тогда — пощады не ждите. Тогда с них в одну секунду слетит весь приобретенный в Европе лоск, и пробудится природная восточная кровожадность. Будет элементарная резня.
— Вы говорили, что немцы, ввозя дешевую рабочую силу, слепо копировали американскую, иллюминатскую систему, — сказал Нил, обращаясь к Питеру. — А как же сами американцы теперь выкручиваются?
— Я думаю, что в Америке тоже контроль давно потерян, — ответил Питер в задумчивости. — Потому что само американское государство — оно уже в общем и не государство. Реально властвуют транснациональные корпорации. Американская власть в основе своей сформирована из представителей этих корпораций. Тут государство в государстве. Они как бы выедают государство изнутри. А собственно государство — это аппарат коррумпированных чиновников, смысл деятельности которых за деньги корпораций осуществлять определенные формальности… А в России это все приняло уродливые формы, поскольку здесь рухнула одна система, а другой не появилось — нет ничего внятного.
— Кстати, идеологи брежневской эпохи, я имею в виду советских идеологов, — вставил Делох, — хорошо понимали и отслеживали эти процессы. Нынешние в Кремле — мыслят маргинально и элементарно клюют на всякого рода дешевые приманки. У тех — брежневских — работала критическая жилка, они были негативны в том плане, что не могли сформулировать свои идеологические постулаты и перспективы. Идеология, даже если она ложная, должна рисовать обывателю какую-то перспективу, должна объяснить ему — зачем он существует на этой земле. Она, к примеру, может говорить ему — убей соседа и захвати его богатства, или — помоги соседу и вместе с ним построй светлое царство добра и любви… Сейчас идеология говорит — отними у другого и сожри сам. В принципе, и Гитлер говорил: славянам надо позволить грызться между собой и не давать им образования, чтобы они могли только расписаться в ведомости за паек. Все воплотилось, как он и говорил… Советское государство обанкротилось. Причем оно обанкротилось не в силу какой-то исторической неизбежности. Оно обанкротилось искусственно…