Страница:
Оставленный казаками, Ракоци не имел ни малейшего шанса противостоять полякам и сдался 23 июля. После этого его вынудили отказаться от претензий на польский трон, вернуть награбленную добычу и уплатить один миллион злотых в счет возмещения убытков. На таких условиях поляки предоставили ему и армии возможность свободно вернуться домой. Но неделю спустя армия Ракоци была атакована крымскими татарами и наголову разбита. Сам Ракоци бежал.1084
Когда Богдан получил сведения об отступлении Ракоци из Варшавы (еще не зная о самороспуске корпуса Ждановича), он решил послать ему подкрепления. Новый экспедиционный корпус был собран в Корсуни под командованием сына Богдана – Юрия. Именно в этот момент и поступили сведения о мятеже казаков Ждановича. Тогда Хмельницкий отдал приказ увеличить состав войск Юрия с десяти до двадцати тысяч человек. 11 июля армия Юрия покинула временный лагерь в Капустиной долине, недалеко от Корсуни, для выполнения приказа гетмана. Им не было сказано, что их главная задача – спасти Ракоци и, по возможности, еще раз поддержать его в борьбе с поляками.
Отчетливые сведения о походе Ракоци и Ждановича на Польшу и о претензиях Ракоци на польский престол не доходили до Москвы вплоть до конца мая. Было решено направить посланника к Ракоци, чтобы убедить его отказаться от своего намерения потому, что сам Алексей выдвинут кандидатом на польский трон.
Посланник, Иван Желябужский, прибыл в Корсунь 9 июля. Он был свидетелем отправки армии Юрия, после чего остался еще на несколько дней, пытаясь выяснить у Богдана, о месте нахождения Ракоци. Богдан посоветовал Желябужскому подождать в Корсуни дальнейших сведений от Ракоци, но посланник предпочел проследовать в Меджибож, не ставя в известность Богдана. 20 июля (через три дня после отъезда из Корсуни) Желябужский нагнал армию Юрия, направляющуюся в Подолию. К этому времени известия о роспуске корпуса Ждановича уже невозможно было далее скрывать от казаков Юрия, поскольку они слышали об этом непосредственно от самих участников событий, возвращающихся домой. 22 июля казаки собрались перед ставкой Юрия, выкрикивая оскорбления в адрес старшин. «Ты говорил нам, что поведешь нас против татар, но выяснилось, что мы идем помогать Ракоци и добывать ему польскую корону. Мы не двинемся без приказа нашего государя [т.е. царя]». Половина казаков разошлась по домам. Юрий повел оставшихся в Белую Церковь1085 Позднее Выговский сказал царскому послу, что бунт рядовых казаков против старшин – результат подстрекательства со стороны Желябужского.1086 Между прочим, бунт начался в лагере Ждановича в Меджибоже, до которого Желябужский и не доезжал, к тому же, до того, как он оказался в Корсуни. Корсуньский бунт явился естественным продолжением междибожского мятежа.
Богдану вряд ли сообщили о казацком мятеже в армии Юрия, так как в это время гетман был при смерти.
Он тяжело заболел в январе 1657 г. В конце мая он созвал старшин и казацких делегатов от каждого полка в Чигорин для избрания своего преемника. Выговский претендовал на гетманство, но Богдан был против его кандидатуры и мыслил обеспечить эту должность своему сыну Юрию, сделав ее наследственной. Рада одобрила выбор Богдана, и Юрий стал выборным гетманом. Между прочим, большинство участников рады не доверяли Выговскому.
В то время, когда московское правительство послало Желябужского для переговоров с Ракоци, появилась необходимость отправить окольничего, Федора Васильевича Бутурлина, в Чигорин для расследования отношений Богдана как с Ракоци, так и с королем Карлом Х Шведским. Бутурлин и его помощники прибыли в Чигорин 4 июня и были приняты в тот же день недомогающим Богданом, который лежал в постели.1087 После обоюдных приветствий московские посланники передали царское жалование помощникам гетмана и объявили, что им даны указания поговорить с гетманом о государственных делах («государевы дела»). Гетман, ссылаясь на болезнь, посоветовал им переговорить с Выговским, но они отказались. Было решено отложить переговоры на несколько дней, в течение которых у посланников не было иной альтернативы, кроме как неофициально встретиться с Выговским. 9 июня их принял гетман. Посол обвинил гетмана в неверности царю, поскольку он сотрудничал с королем Карлом и Ракоци, и посылал Ждановича для оказания им поддержки в войне с Польшей – страной, королем-избранником которой, предполагалось, мог стать царь. Богдан гневно возражал, что он не собираеся порывать отношений с шведским королем, и упомянул о слухе, царь, заключая перемирие с Польшей, был готов передать казаков полякам, а также и другие слухи о приписываемом царю вероломстве. Бутурлин протестовал против подобных обвинений. После этого Богдан заверил Бутурлина в своей верности царю и попросил, по причине болезни, еще некоторое время для раздумий. Стол был накрыт в той же комнате, и посланников пригласили отобедать. С посланниками сели гетман-избранник Юрий, войсковой писарь Выговский, брат последнего Данило. Жена Богдана Анна и его дочь Екатерина (жена Данилы Выговского) разносили пищу и тоже сидели за столом. Последняя встреча московских посланников с гетманом состоялась 13 июня.
Богдан торжественно объявил, что как он сам, так и все жители Малой России нерушимо привязаны к царской «высокой руке».1088 После этого он выразил свои сомнения в том, что поляки захотят избрать царя преемником короля Яна Казимира и предложил свое посредничество между Москвой и Швецией.
Это предложение явилось последним дипломатическим шагом Богдана Хмельницкого в его отношениях с царем Алексеем Михайловичем. Это, возможно, привело бы к более тесной координации политики царя и гетмана, но этому помешала смерть Богдана 27 июля 1567 г.
3. Реванш Польши: Гадячское соглашение, 1658 г.
I
II
Когда Богдан получил сведения об отступлении Ракоци из Варшавы (еще не зная о самороспуске корпуса Ждановича), он решил послать ему подкрепления. Новый экспедиционный корпус был собран в Корсуни под командованием сына Богдана – Юрия. Именно в этот момент и поступили сведения о мятеже казаков Ждановича. Тогда Хмельницкий отдал приказ увеличить состав войск Юрия с десяти до двадцати тысяч человек. 11 июля армия Юрия покинула временный лагерь в Капустиной долине, недалеко от Корсуни, для выполнения приказа гетмана. Им не было сказано, что их главная задача – спасти Ракоци и, по возможности, еще раз поддержать его в борьбе с поляками.
Отчетливые сведения о походе Ракоци и Ждановича на Польшу и о претензиях Ракоци на польский престол не доходили до Москвы вплоть до конца мая. Было решено направить посланника к Ракоци, чтобы убедить его отказаться от своего намерения потому, что сам Алексей выдвинут кандидатом на польский трон.
Посланник, Иван Желябужский, прибыл в Корсунь 9 июля. Он был свидетелем отправки армии Юрия, после чего остался еще на несколько дней, пытаясь выяснить у Богдана, о месте нахождения Ракоци. Богдан посоветовал Желябужскому подождать в Корсуни дальнейших сведений от Ракоци, но посланник предпочел проследовать в Меджибож, не ставя в известность Богдана. 20 июля (через три дня после отъезда из Корсуни) Желябужский нагнал армию Юрия, направляющуюся в Подолию. К этому времени известия о роспуске корпуса Ждановича уже невозможно было далее скрывать от казаков Юрия, поскольку они слышали об этом непосредственно от самих участников событий, возвращающихся домой. 22 июля казаки собрались перед ставкой Юрия, выкрикивая оскорбления в адрес старшин. «Ты говорил нам, что поведешь нас против татар, но выяснилось, что мы идем помогать Ракоци и добывать ему польскую корону. Мы не двинемся без приказа нашего государя [т.е. царя]». Половина казаков разошлась по домам. Юрий повел оставшихся в Белую Церковь1085 Позднее Выговский сказал царскому послу, что бунт рядовых казаков против старшин – результат подстрекательства со стороны Желябужского.1086 Между прочим, бунт начался в лагере Ждановича в Меджибоже, до которого Желябужский и не доезжал, к тому же, до того, как он оказался в Корсуни. Корсуньский бунт явился естественным продолжением междибожского мятежа.
Богдану вряд ли сообщили о казацком мятеже в армии Юрия, так как в это время гетман был при смерти.
Он тяжело заболел в январе 1657 г. В конце мая он созвал старшин и казацких делегатов от каждого полка в Чигорин для избрания своего преемника. Выговский претендовал на гетманство, но Богдан был против его кандидатуры и мыслил обеспечить эту должность своему сыну Юрию, сделав ее наследственной. Рада одобрила выбор Богдана, и Юрий стал выборным гетманом. Между прочим, большинство участников рады не доверяли Выговскому.
В то время, когда московское правительство послало Желябужского для переговоров с Ракоци, появилась необходимость отправить окольничего, Федора Васильевича Бутурлина, в Чигорин для расследования отношений Богдана как с Ракоци, так и с королем Карлом Х Шведским. Бутурлин и его помощники прибыли в Чигорин 4 июня и были приняты в тот же день недомогающим Богданом, который лежал в постели.1087 После обоюдных приветствий московские посланники передали царское жалование помощникам гетмана и объявили, что им даны указания поговорить с гетманом о государственных делах («государевы дела»). Гетман, ссылаясь на болезнь, посоветовал им переговорить с Выговским, но они отказались. Было решено отложить переговоры на несколько дней, в течение которых у посланников не было иной альтернативы, кроме как неофициально встретиться с Выговским. 9 июня их принял гетман. Посол обвинил гетмана в неверности царю, поскольку он сотрудничал с королем Карлом и Ракоци, и посылал Ждановича для оказания им поддержки в войне с Польшей – страной, королем-избранником которой, предполагалось, мог стать царь. Богдан гневно возражал, что он не собираеся порывать отношений с шведским королем, и упомянул о слухе, царь, заключая перемирие с Польшей, был готов передать казаков полякам, а также и другие слухи о приписываемом царю вероломстве. Бутурлин протестовал против подобных обвинений. После этого Богдан заверил Бутурлина в своей верности царю и попросил, по причине болезни, еще некоторое время для раздумий. Стол был накрыт в той же комнате, и посланников пригласили отобедать. С посланниками сели гетман-избранник Юрий, войсковой писарь Выговский, брат последнего Данило. Жена Богдана Анна и его дочь Екатерина (жена Данилы Выговского) разносили пищу и тоже сидели за столом. Последняя встреча московских посланников с гетманом состоялась 13 июня.
Богдан торжественно объявил, что как он сам, так и все жители Малой России нерушимо привязаны к царской «высокой руке».1088 После этого он выразил свои сомнения в том, что поляки захотят избрать царя преемником короля Яна Казимира и предложил свое посредничество между Москвой и Швецией.
Это предложение явилось последним дипломатическим шагом Богдана Хмельницкого в его отношениях с царем Алексеем Михайловичем. Это, возможно, привело бы к более тесной координации политики царя и гетмана, но этому помешала смерть Богдана 27 июля 1567 г.
3. Реванш Польши: Гадячское соглашение, 1658 г.
I
После смерти Богдана Хмельницкого на Украине начались неурядицы. Пока гетман был жив, он считался бесспорным лидером всеми казаками – и старшинами, и рядовыми. Во время бунтов в лагере Ждановича и Юрия Хмельницкого казаки обвиняли в своих тяготах старшин, но никогда – лично Богдана. Хотя внешняя политика Богдана во многих случаях отличалась от той, что проводил царь, преданность казацкой армии царю оставалась краеугольным камнем в политических планах Хмельницкого вплоть до самой его смерти. Он так прямо и сказал польскому эмиссару Станиславу Беневскому в июне 1657 г.
Со смертью Богдана выявились внутренние противоречия в казацком войске. В их основе лежало различное отношение к Москве старшин и рядовых казаков. Хотя аристократическая группа среди старшин и приняла царский протекторат над Украиной, это было для них не более чем удачным ходом в политической игре. Они использовали зависимость от царского покровительства над Украиной в своих последующих торгах с Польшей, чтобы обеспечить себе более привлекательные условия в качестве цены за их возвращение в вассальную зависимость от короля. Вопреки подобному отношению, огромное количество рядовых казаков, особенно тех, кто победнее – «черных», питали отвращение к самой возможности возвращения под власть Польши и видели в царе защиту от оскорблений со стороны старшин.
Именно запорожский кош стал центром оппозиции «черни» по отношению к политике старшин.
Незадолго до смерти Богдану удалось устроить избрание своего сына в качестве преемника. В то время старшины вынуждены были склониться перед престижем Богдана и согласиться на эту кандидатуру.1089 Однако, как только Богдан умер, оппозиция старшин по отношению к Юрию усилилась. Юрий был младшим сыном, болезненным мальчиком, к тому же еще и эпилептиком.1090 Кто-то должен был стать регентом, по крайней мере, пока он не повзрослеет. Войсковой писарь – Иван Выговский – ближайший помощник Богдана в последние годы его правления, особенно в вопросах внешней политики, взял на себя управление государством, от имени Юрия.1091
Еще один влиятельный представитель старшин, который мог предъявить свои претензии на лидерство – полковник Павел Тетеря, не присутствовал при смерти Богдана, поскольку нес службу в качестве посланника Богдана к царю. Это расчистило дорогу Выговскому.
Московскому посланнику Кикину, приехавшему в Чигирин 23 августа 1657 г., люди близкие к Выговскому (их имен Кикин не упоминает) сказали, что после смерти Богдана начались бунты среди казаков и что по приказанию казацкого войскового совета (правящей группы Выговского) многие участники были казнены, а остальные были наказаны: каждому из них отрезали нос и уши.1092
Тело Богдана было похоронено в его поместье Субботове в тот самый день, когда Кикин прибыл в Чигирин. Через два дня гетман-избранник Юрий, Выговский и все старшины возвратились в Чигирин после похорон. 26 августа в Чигирине собралась рада казацкого войска. Ей предшествовало совещание старшин. В раде приняли; участие есаулы и сотники, а также ограниченное число рядовых казаков. На ней присутствовало несколько запорожцев, но из Запорожья не приглашали никакой официальной делегации. Рада выбрала Выговского действующим гетманом на три года, пока Юрий не повзрослеет. Это был компромисс, нацеленный на то, чтобы смягчить опасения противников Выговского.1093 Однако Выговский сразу же начал подготовку к тому, чтобы сделать правление официальным и постоянным, а также к тому, чтобы добиться независимости от царя. Хотя он и заверял царских посланников в своей верности, но продолжал находиться в тесном контакте с поляками, чей агент Станислав Беневский провел в Чигирине три месяца (август-октабрь 1657 г.).
В начале сентября Выговский отправил письмо к крымскому хану, предлагая возобновить казацко-татарский альянс. Это письмо было перехвачено запорожскими казаками, которые переслали его в Москву. Позднее посланники Выговского приехали к хану и подготовили почву для заключения официального союза, который был ратифицирован ханом в марте 1658 г.
Для того, чтобы обеспечить поддержку своей политике со стороны иерархов церкви и старшин, Выговский начал раздачу земельных наделов монастырям и доходных должностей и поместий своим сторонникам из шляхты и старшин, таким как Юрий Немирич, Григорий Лесницкий и его собственный брат Данило Выговский.1094 Юрий Немирич, подкоморий Киева, был назначен старостой Кременчуга на левом берегу Днепра1095. Наперекор казацким традициям, этот человек обращался с местными властями, как казацкими, так и муниципальными (выбранными местными общинами), как со своими подчиненными, и относился к населению Кременчуга и его окрестностей, как к своим подданным.
Один из московских посланников на Украине докладывал, что некоторые казаки жаловались ему, будто друзья Выговского и полковники, которые поддерживали его, притесняют казаков, например, запрещали им ловить рыбу в реках.1096 «Как гетман, так и его советники – миргородский полковник Грицко (Григорий) Лесницкий и другие – обременяют нас налогами и нарушают наши свободы».1097 Современный казацкий летописец замечал, что Выговский имел двойственную программу: во-первых, уничтожить тех казаков, которые не подчинялись ему; во-вторых, самому уйти из-под царского протектората и прийти к соглашению с королем Польши.1098
Чтобы упрочить свои позиции, Выговский предпринял необходимые меры для того, чтобы обеспечить себе всю полноту гетманской власти. Для этого требовалось сместить Юрия Хмельницкого с должности, которую тот занимал лишь номинально.
11 октября 1657 г. Выговский созвал новую раду в Корсуни, положил булаву (символ гетманской власти) и притворился, что покидает город. Старшины обратились к нему с петицией, прося о том, чтобы он продолжил свое пребывание в должности. Он с готовностью согласился и был избран гетманом от своего собственного лица. Правами Юрия попросту пренебрегли.1099 После этого к Юрию обращались не как к гетману, а как к гетманычу (сыну гетмана, сыну Богдана Хмельницкого). Вся эта афера была разработана и продумана старшинами, но избрание после этого якобы было одобрено всем казацким войском. Юрий Миневский, которого Выговский послал в Москву, чтобы известить царя об его избрании, сказал боярам, что на корсуньской раде присутствовали все полковники и сотники, а также двадцать простых казаков (черных людей) от каждой сотни. Миневский заметил однако, что казаки запорожского коша не были приглашены на раду.1100 Во время корсуньской рады, когда велось предварительное обсуждение ситуации среди старшин, Выговский не скрывал своих антимосковских чувств. Один раз он вынул из своего кошелька несколько медных московских монет, швырнул их на стол и презрительно сказал: «Вот этим царь собирается платить нам, а что мы можем купить на это?».1101 Полтавский полковник Мартын Пушкарь резко ответил: «Даже если царь прикажет использовать в качестве денег нарезанную на куски бумагу, я стал бы с радостью принимать такую плату, поскольку на ней стоит имя царя». В своем ответе Пушкарь продемонстрировал замечательно ясное понимание основное идеи бумажных денег – будущих французских ассигнаций.1102
Еще несколько полковников, включая Павла Тетерю и Петра Дорошенко, указали гетману, что «народ из разных сословий и чернь с левого берега Днепра будут и дальше чтить свою клятву царю и не пожелают отделяться от него». С другой стороны, трое полковников, включая Ивана Богуна, настаивали на разрыве с царем. Хотя Выговский и разделял мнение последних, он был против того, чтобы раскрывать свои планы до времени. Таким образом, на настоящий момент, полковники решили оставаться верными царю Алексею.1103
Известия об избрании Выговского были встречены с чувством общего неудовлетворения среди простых казаков, особенно на левом берегу Днепра. Кошевой атаман (кошовой, атаман коша) Запорожской Сечи, Яков Барабаш, объявил, что выборы были незаконными, поскольку делегация запорожского коша не была приглашена для участия в них. Запорожский кош считал Сечь историческим местом рождения должности казацкого гетмана подчеркивал, что сам Хмельницкий был избран гетманом в Запорожье. Барабаш объявил, что запорожский кош является сердцевиной казачества и не подчиняется городским («городовым») казакам.1104 В ноябре 1657 г. Барабаш написал письмо царю, сообщая ему, что чернь повсеместно выступает против старшин – сторонников Выговского, и что многие городовые казаки бегуг в Запорожье. Более того, он предупреждал царя, что Выговский и старшины готовятся к тому, чтобы предать царя и перейти на сторону Польши.1105
Тем временем Выговский и преданные ему старшины развязали злобную пропагандистскую кампанию против Москвы. Одним из главных пунктов этой кампании был вопрос о московских гарнизонах на Украине. В 1654 г. Богдан Хмельницкий просил царя прислать войска в Киев, чтобы защитить его от нападения поляков. Так и было сделано. Когда казацкая делегация покидала Москву в марте 1654 г. после того, как условия объединения были согласованы, бояре предложили направить московские гарнизоны в Чернигов и в Нежин" Посланники согласились, но Богдан наложил вето на этот план. Выговский в его переговорах с московскими посланниками тоже возражал против того, чтобы московские войска были постоянно расположены на территории Украины сверх тех, что находились в Киеве. Не дожидаясь окончательных результатов переговоров, Выговский и старшины, поддерживающие его, распространили слух о том, что московское правительство уже решило послать гарнизоны в украинские города без согласия гетмана. Григорий Лесницкий, один из лидеров аристократической группы старшин, пустил в обращение документ, содержавший якобы пересмотренные статьи, касающиеся объединения Украины с Россией, где речь шла о том, что вскоре казаки окажутся обманутыми Москвой. Этот документ был фальшивкой. Согласно ему, московские гарнизоны должны быть расквартированы во многих городах не только левого берега Днепра, но также и на правом. В нем также говорилось, что число реестровых казаков якобы будет уменьшено с шестидесяти тысяч до десяти, и все они обязаны будут оставаться в Запорожье.1106
Для того, чтобы подорвать доверие казаков и горожан к царскому покровительству, стали распространяться слухи, что московское правительство собирается обратить всех казаков в своих драгун; что украинским крестьянам будет запрещено носить кафтаны из шерстяной ткани и кожаные башмаки, и что они будут переселяться в Московию и Сибирь; что украинские священнослужители будут перемещены в Московию, а вместо них на Украину пошлют московских священников, и так далее.1107
Украинский друг Москвы, нежинский архимандрит Максим Филимонов, писал московскому другу Украины, боярину Ртищеву, что чернь приветствовала бы московские гарнизоны на Украине и московских воевод, которые бы осуществляли надзор за украинской администрацией, но народ сбит с толку и испуган слухами о намерениях Москвы вмешаться в народные обычаи и традиции и о насильном приспособлении их к московским.
Московское правительство оказалось в трудном положении между двумя соперничающими партиями на Украине, и поэтому сделало попытку вступить в контакт с Выговским и Барабашем. В ноябре 1657 г. московское правительство пообещало посланникам Выговското – братьям Миневским – утвердить Выговского в качестве гетмана. Было решено, что ради этого в Переяславе следует созвать новую раду. Миневские предложили, чтобы царь направил своего особого посланника в Переяслав и чтобы запорожский кош был приглашен принять участие в раде.1108 Царь назначил своим посланником на раду окольничего Богдана Матвеевича Хитрово.
Хотя Выговский и согласился на то, чтобы чернь приняла участие в предстоящей раде, он намеревался, в первую очередь, установить свой контроль над двумя центрами оппозиции – Полтавой и Запорожьем. В середине января он направил отряд из пятнадцати тысяч казаков, верных ему, против Полтавы. Однако полтавский полковник Пушкарь при поддержке запорожцев нанес поражение нападавшим 25 января 1658 г. В тот самый день, когда состоялась битва, Хитрово прибыл в Переяслав. Ему здесь пришлось ждать Выговского на протяжении двух недель. Согласно планам Выговского, целью рады было не только утверждение его самого в должности гетмана, но также признание вновь избранного митрополита Киева – Дионисия Балабана, который прибыл в Переяслав с впечатляющей свитой иерархов и монахов.
На раде появился весь клан Выговских. Большинство присутствовавших там старшин было либо ревностными сторонниками. Выговского, либо людьми, не; имеющими определенного мнения касательно конфликта между Выговским и «чернью».1109 Хотя Хитрово и приглашал на раду Пушкаря к запорожцев, во они не появились. Подождав их в течение нескольких дней, Хитрово согласился утвердить Выговского без их участия. Пушкарь отправил царю письмо, объясняя, что ему, как и запорожской делегации воспрепятствовали приехать в Переяслав патрули, которые Выговский выслал, чтобы заблокировать все дороги к городу.
После принесения клятвы на верность царю в Переяславском соборе в присутствии митрополита Киевского и всего собрания духовенства, Выговский получил от Хитрово грамоту царя, утверждающую его в должности.
Со смертью Богдана выявились внутренние противоречия в казацком войске. В их основе лежало различное отношение к Москве старшин и рядовых казаков. Хотя аристократическая группа среди старшин и приняла царский протекторат над Украиной, это было для них не более чем удачным ходом в политической игре. Они использовали зависимость от царского покровительства над Украиной в своих последующих торгах с Польшей, чтобы обеспечить себе более привлекательные условия в качестве цены за их возвращение в вассальную зависимость от короля. Вопреки подобному отношению, огромное количество рядовых казаков, особенно тех, кто победнее – «черных», питали отвращение к самой возможности возвращения под власть Польши и видели в царе защиту от оскорблений со стороны старшин.
Именно запорожский кош стал центром оппозиции «черни» по отношению к политике старшин.
Незадолго до смерти Богдану удалось устроить избрание своего сына в качестве преемника. В то время старшины вынуждены были склониться перед престижем Богдана и согласиться на эту кандидатуру.1089 Однако, как только Богдан умер, оппозиция старшин по отношению к Юрию усилилась. Юрий был младшим сыном, болезненным мальчиком, к тому же еще и эпилептиком.1090 Кто-то должен был стать регентом, по крайней мере, пока он не повзрослеет. Войсковой писарь – Иван Выговский – ближайший помощник Богдана в последние годы его правления, особенно в вопросах внешней политики, взял на себя управление государством, от имени Юрия.1091
Еще один влиятельный представитель старшин, который мог предъявить свои претензии на лидерство – полковник Павел Тетеря, не присутствовал при смерти Богдана, поскольку нес службу в качестве посланника Богдана к царю. Это расчистило дорогу Выговскому.
Московскому посланнику Кикину, приехавшему в Чигирин 23 августа 1657 г., люди близкие к Выговскому (их имен Кикин не упоминает) сказали, что после смерти Богдана начались бунты среди казаков и что по приказанию казацкого войскового совета (правящей группы Выговского) многие участники были казнены, а остальные были наказаны: каждому из них отрезали нос и уши.1092
Тело Богдана было похоронено в его поместье Субботове в тот самый день, когда Кикин прибыл в Чигирин. Через два дня гетман-избранник Юрий, Выговский и все старшины возвратились в Чигирин после похорон. 26 августа в Чигирине собралась рада казацкого войска. Ей предшествовало совещание старшин. В раде приняли; участие есаулы и сотники, а также ограниченное число рядовых казаков. На ней присутствовало несколько запорожцев, но из Запорожья не приглашали никакой официальной делегации. Рада выбрала Выговского действующим гетманом на три года, пока Юрий не повзрослеет. Это был компромисс, нацеленный на то, чтобы смягчить опасения противников Выговского.1093 Однако Выговский сразу же начал подготовку к тому, чтобы сделать правление официальным и постоянным, а также к тому, чтобы добиться независимости от царя. Хотя он и заверял царских посланников в своей верности, но продолжал находиться в тесном контакте с поляками, чей агент Станислав Беневский провел в Чигирине три месяца (август-октабрь 1657 г.).
В начале сентября Выговский отправил письмо к крымскому хану, предлагая возобновить казацко-татарский альянс. Это письмо было перехвачено запорожскими казаками, которые переслали его в Москву. Позднее посланники Выговского приехали к хану и подготовили почву для заключения официального союза, который был ратифицирован ханом в марте 1658 г.
Для того, чтобы обеспечить поддержку своей политике со стороны иерархов церкви и старшин, Выговский начал раздачу земельных наделов монастырям и доходных должностей и поместий своим сторонникам из шляхты и старшин, таким как Юрий Немирич, Григорий Лесницкий и его собственный брат Данило Выговский.1094 Юрий Немирич, подкоморий Киева, был назначен старостой Кременчуга на левом берегу Днепра1095. Наперекор казацким традициям, этот человек обращался с местными властями, как казацкими, так и муниципальными (выбранными местными общинами), как со своими подчиненными, и относился к населению Кременчуга и его окрестностей, как к своим подданным.
Один из московских посланников на Украине докладывал, что некоторые казаки жаловались ему, будто друзья Выговского и полковники, которые поддерживали его, притесняют казаков, например, запрещали им ловить рыбу в реках.1096 «Как гетман, так и его советники – миргородский полковник Грицко (Григорий) Лесницкий и другие – обременяют нас налогами и нарушают наши свободы».1097 Современный казацкий летописец замечал, что Выговский имел двойственную программу: во-первых, уничтожить тех казаков, которые не подчинялись ему; во-вторых, самому уйти из-под царского протектората и прийти к соглашению с королем Польши.1098
Чтобы упрочить свои позиции, Выговский предпринял необходимые меры для того, чтобы обеспечить себе всю полноту гетманской власти. Для этого требовалось сместить Юрия Хмельницкого с должности, которую тот занимал лишь номинально.
11 октября 1657 г. Выговский созвал новую раду в Корсуни, положил булаву (символ гетманской власти) и притворился, что покидает город. Старшины обратились к нему с петицией, прося о том, чтобы он продолжил свое пребывание в должности. Он с готовностью согласился и был избран гетманом от своего собственного лица. Правами Юрия попросту пренебрегли.1099 После этого к Юрию обращались не как к гетману, а как к гетманычу (сыну гетмана, сыну Богдана Хмельницкого). Вся эта афера была разработана и продумана старшинами, но избрание после этого якобы было одобрено всем казацким войском. Юрий Миневский, которого Выговский послал в Москву, чтобы известить царя об его избрании, сказал боярам, что на корсуньской раде присутствовали все полковники и сотники, а также двадцать простых казаков (черных людей) от каждой сотни. Миневский заметил однако, что казаки запорожского коша не были приглашены на раду.1100 Во время корсуньской рады, когда велось предварительное обсуждение ситуации среди старшин, Выговский не скрывал своих антимосковских чувств. Один раз он вынул из своего кошелька несколько медных московских монет, швырнул их на стол и презрительно сказал: «Вот этим царь собирается платить нам, а что мы можем купить на это?».1101 Полтавский полковник Мартын Пушкарь резко ответил: «Даже если царь прикажет использовать в качестве денег нарезанную на куски бумагу, я стал бы с радостью принимать такую плату, поскольку на ней стоит имя царя». В своем ответе Пушкарь продемонстрировал замечательно ясное понимание основное идеи бумажных денег – будущих французских ассигнаций.1102
Еще несколько полковников, включая Павла Тетерю и Петра Дорошенко, указали гетману, что «народ из разных сословий и чернь с левого берега Днепра будут и дальше чтить свою клятву царю и не пожелают отделяться от него». С другой стороны, трое полковников, включая Ивана Богуна, настаивали на разрыве с царем. Хотя Выговский и разделял мнение последних, он был против того, чтобы раскрывать свои планы до времени. Таким образом, на настоящий момент, полковники решили оставаться верными царю Алексею.1103
Известия об избрании Выговского были встречены с чувством общего неудовлетворения среди простых казаков, особенно на левом берегу Днепра. Кошевой атаман (кошовой, атаман коша) Запорожской Сечи, Яков Барабаш, объявил, что выборы были незаконными, поскольку делегация запорожского коша не была приглашена для участия в них. Запорожский кош считал Сечь историческим местом рождения должности казацкого гетмана подчеркивал, что сам Хмельницкий был избран гетманом в Запорожье. Барабаш объявил, что запорожский кош является сердцевиной казачества и не подчиняется городским («городовым») казакам.1104 В ноябре 1657 г. Барабаш написал письмо царю, сообщая ему, что чернь повсеместно выступает против старшин – сторонников Выговского, и что многие городовые казаки бегуг в Запорожье. Более того, он предупреждал царя, что Выговский и старшины готовятся к тому, чтобы предать царя и перейти на сторону Польши.1105
Тем временем Выговский и преданные ему старшины развязали злобную пропагандистскую кампанию против Москвы. Одним из главных пунктов этой кампании был вопрос о московских гарнизонах на Украине. В 1654 г. Богдан Хмельницкий просил царя прислать войска в Киев, чтобы защитить его от нападения поляков. Так и было сделано. Когда казацкая делегация покидала Москву в марте 1654 г. после того, как условия объединения были согласованы, бояре предложили направить московские гарнизоны в Чернигов и в Нежин" Посланники согласились, но Богдан наложил вето на этот план. Выговский в его переговорах с московскими посланниками тоже возражал против того, чтобы московские войска были постоянно расположены на территории Украины сверх тех, что находились в Киеве. Не дожидаясь окончательных результатов переговоров, Выговский и старшины, поддерживающие его, распространили слух о том, что московское правительство уже решило послать гарнизоны в украинские города без согласия гетмана. Григорий Лесницкий, один из лидеров аристократической группы старшин, пустил в обращение документ, содержавший якобы пересмотренные статьи, касающиеся объединения Украины с Россией, где речь шла о том, что вскоре казаки окажутся обманутыми Москвой. Этот документ был фальшивкой. Согласно ему, московские гарнизоны должны быть расквартированы во многих городах не только левого берега Днепра, но также и на правом. В нем также говорилось, что число реестровых казаков якобы будет уменьшено с шестидесяти тысяч до десяти, и все они обязаны будут оставаться в Запорожье.1106
Для того, чтобы подорвать доверие казаков и горожан к царскому покровительству, стали распространяться слухи, что московское правительство собирается обратить всех казаков в своих драгун; что украинским крестьянам будет запрещено носить кафтаны из шерстяной ткани и кожаные башмаки, и что они будут переселяться в Московию и Сибирь; что украинские священнослужители будут перемещены в Московию, а вместо них на Украину пошлют московских священников, и так далее.1107
Украинский друг Москвы, нежинский архимандрит Максим Филимонов, писал московскому другу Украины, боярину Ртищеву, что чернь приветствовала бы московские гарнизоны на Украине и московских воевод, которые бы осуществляли надзор за украинской администрацией, но народ сбит с толку и испуган слухами о намерениях Москвы вмешаться в народные обычаи и традиции и о насильном приспособлении их к московским.
Московское правительство оказалось в трудном положении между двумя соперничающими партиями на Украине, и поэтому сделало попытку вступить в контакт с Выговским и Барабашем. В ноябре 1657 г. московское правительство пообещало посланникам Выговското – братьям Миневским – утвердить Выговского в качестве гетмана. Было решено, что ради этого в Переяславе следует созвать новую раду. Миневские предложили, чтобы царь направил своего особого посланника в Переяслав и чтобы запорожский кош был приглашен принять участие в раде.1108 Царь назначил своим посланником на раду окольничего Богдана Матвеевича Хитрово.
Хотя Выговский и согласился на то, чтобы чернь приняла участие в предстоящей раде, он намеревался, в первую очередь, установить свой контроль над двумя центрами оппозиции – Полтавой и Запорожьем. В середине января он направил отряд из пятнадцати тысяч казаков, верных ему, против Полтавы. Однако полтавский полковник Пушкарь при поддержке запорожцев нанес поражение нападавшим 25 января 1658 г. В тот самый день, когда состоялась битва, Хитрово прибыл в Переяслав. Ему здесь пришлось ждать Выговского на протяжении двух недель. Согласно планам Выговского, целью рады было не только утверждение его самого в должности гетмана, но также признание вновь избранного митрополита Киева – Дионисия Балабана, который прибыл в Переяслав с впечатляющей свитой иерархов и монахов.
На раде появился весь клан Выговских. Большинство присутствовавших там старшин было либо ревностными сторонниками. Выговского, либо людьми, не; имеющими определенного мнения касательно конфликта между Выговским и «чернью».1109 Хотя Хитрово и приглашал на раду Пушкаря к запорожцев, во они не появились. Подождав их в течение нескольких дней, Хитрово согласился утвердить Выговского без их участия. Пушкарь отправил царю письмо, объясняя, что ему, как и запорожской делегации воспрепятствовали приехать в Переяслав патрули, которые Выговский выслал, чтобы заблокировать все дороги к городу.
После принесения клятвы на верность царю в Переяславском соборе в присутствии митрополита Киевского и всего собрания духовенства, Выговский получил от Хитрово грамоту царя, утверждающую его в должности.
II
Как только Переяславская рада закончилась, несмотря на клятву, которую Выговский только что принес, он послал Павла Тетерю в Межиречье на Волыни с секретной миссией – войти в контакт с Беневским, чтобы подготовить, почву для возвращения Украины в Польскую федерацию.1110 Детали этих переговоров известны из письма Беневското королеве Польши.1111 Через Беневского Тетеря советовал полякам заключить мир со Швецией, прежде чем это удастся сделать царю; направить послов крымскому хану, чтобы убедить его без отлагательства послать татарские войска на Украину (со всей очевидностью, против Запорожья и Московии); мобилизовать польскую армию, чтобы она была готова оказать казакам поддержку против Москвы. Беневский конфиденциально спросил Тетерю, может ли король Польши доверять обещанию Выговского перейти на польскую сторону. Тетеря высказал мнение, что у Выговского нет иной альтернативы из-за оппозиции среда казахов, с которой он оказался лицом к лицу. Юрий Хмельницкий в тайне против его планов; запорожский кош -открыто против него; и значительное число полковников не питает к нему дружеских чувств.
Затем Беневский стал зондировать собственное отношение Тетери к той ситуации, если Выговский откажется подписать договор о союэе с Польшей. Тетеря заверил Беневского, что в таком случае он порвет с Выговским и переведет казаков на сторону Польши по своей собственной инициативе. Чтобы сделать союз с Польшей еще более привлекательным для Тетери, Беневский распорядился выделить ему вознаграждение в сумме 6 000 злотых и от имени короля пообещал, что все его затраты на про-польскую пропаганду среда казаков будут возмещены. Выговскому было обещано возваграждение от 10 000 до 20 000 зхлотых.1112
Для того, чтобы должным образом понять политическую линию Беневского, следует помнить, что король Ян Казимир, как и король Владислав в 1640-е гг., хотел приблизить казаков к короне, чтобы сдавать их опорой своему трену. Королева Мария полностью поддерживала этот план. Некоторые польские магнаты также были склонны к взаимопониманию с казаками. Среди них видными были маршалек Ежи Любомирский (вскоре назначенный фельд-гетманом) и воевода Познани Ян Лещинский. «Соглашение с казаками – основание счастья для Польши» – писал последний первому в марте 1658 г. В другом письме к Любомирскому Лещинский писал, что стремление "казаков построить свое независимое государство – не более чем химера. Они не могут жить без покровителя, и только Польша в состоянии гарантировать им их свободы.1113 Именно в этом духе Беневский был уполномочен королем продолжать переписку и переговоры с Выговским и Тетерей.
В то время как Тетеря строил планы союза с Польшей, Выговский продолжал вести переговоры с крымским ханом, чья помощь была необходима против Москвы и Запорожья. Предварительно соглашение о союзе было достигнуто в Чигирине между Выговским и посланниками хана вскоре после переяславской рады. Затем соглашение было ратифицировано ханом в Бахчисарае около 1 марта 1658 г.1114
О перероворах Выговского с поляками и татарами Мартыну Пушкарю сообщил гетманыч Юрий Хмельницкий. В феврале Пушкарь направил посланников к царю, чтобы известить его об измене Выговского и предложить ему свою собственную помощь и помощь запорожцев против гетмана.1115 С другой стороны, Выговский продолжал повторять московским властям, что Пушкарь – демагог и смутьян. Он просил прислать московские войска, чтобы подавить мятеж, и предупреждал, что в противном случае он сам вынужден будет принять соответствующие меры, чтобы покончить с ним.
Затем Беневский стал зондировать собственное отношение Тетери к той ситуации, если Выговский откажется подписать договор о союэе с Польшей. Тетеря заверил Беневского, что в таком случае он порвет с Выговским и переведет казаков на сторону Польши по своей собственной инициативе. Чтобы сделать союз с Польшей еще более привлекательным для Тетери, Беневский распорядился выделить ему вознаграждение в сумме 6 000 злотых и от имени короля пообещал, что все его затраты на про-польскую пропаганду среда казаков будут возмещены. Выговскому было обещано возваграждение от 10 000 до 20 000 зхлотых.1112
Для того, чтобы должным образом понять политическую линию Беневского, следует помнить, что король Ян Казимир, как и король Владислав в 1640-е гг., хотел приблизить казаков к короне, чтобы сдавать их опорой своему трену. Королева Мария полностью поддерживала этот план. Некоторые польские магнаты также были склонны к взаимопониманию с казаками. Среди них видными были маршалек Ежи Любомирский (вскоре назначенный фельд-гетманом) и воевода Познани Ян Лещинский. «Соглашение с казаками – основание счастья для Польши» – писал последний первому в марте 1658 г. В другом письме к Любомирскому Лещинский писал, что стремление "казаков построить свое независимое государство – не более чем химера. Они не могут жить без покровителя, и только Польша в состоянии гарантировать им их свободы.1113 Именно в этом духе Беневский был уполномочен королем продолжать переписку и переговоры с Выговским и Тетерей.
В то время как Тетеря строил планы союза с Польшей, Выговский продолжал вести переговоры с крымским ханом, чья помощь была необходима против Москвы и Запорожья. Предварительно соглашение о союзе было достигнуто в Чигирине между Выговским и посланниками хана вскоре после переяславской рады. Затем соглашение было ратифицировано ханом в Бахчисарае около 1 марта 1658 г.1114
О перероворах Выговского с поляками и татарами Мартыну Пушкарю сообщил гетманыч Юрий Хмельницкий. В феврале Пушкарь направил посланников к царю, чтобы известить его об измене Выговского и предложить ему свою собственную помощь и помощь запорожцев против гетмана.1115 С другой стороны, Выговский продолжал повторять московским властям, что Пушкарь – демагог и смутьян. Он просил прислать московские войска, чтобы подавить мятеж, и предупреждал, что в противном случае он сам вынужден будет принять соответствующие меры, чтобы покончить с ним.