— Обеспечим, — успокоил его Пачка. — А пока что — шагай.
— Куда?
— Вперед.
Пачка показал на «Дом Ашеров». В руках у него оказался длинный конец бечевы, которой был связан Тим. Пачка с видимым удовольствием намотал ее на кулак и, выкрикнув: «Но-о-о! Пшел!..», толкнул пленника в плечо. Тимофей попробовал сопротивляться, но после нескольких жестоких зуботычин был вынужден повиноваться.
Тим грохнулся на песчаную дорожку под дикий гогот всей каюк-компании. Пачка тоненько всхлипывал от смеха, собственное остроумие привело его в полный восторг.
«Дверь на фотоэлементах… Видно, они с каждым новичком разыгрывают эту глупую шутку».
Бечевка натянулась, не давая Тимофею разлеживаться.
— Шне-ель, шне-ель… — сдувая пот с верхней губы, понукал Пачка.
Они прошли через жидковатый, видимо, недавно посаженный парк: несколько рядов саженцев ясеней, кленов и пихт, образующих какой-то сложный геометрический рисунок. Неприжившиеся саженцы почернели, испепеленные безжалостным солнцем. Дубовая входная дверь выглядела вполне традиционно — на ней даже висело массивное бронзовое кольцо, однако она тоже с гудением отъехала в сторону, когда Пачка приблизился к ней.
— Смотри, Квашеный, кого мы привели!..
Тим увидел знакомую физиономию. Квашеный сидел в глубоком кресле у окна, увлеченно дымя сигаретой. Рядом с ним устроился коренастый паренек с перешибленным носом, как у Майка Тайсона. Вся стеклянная полукруглая прихожая, напоминающая капитанскую рубку космического корабля, была наполнена клубами вонючего дыма.
— Мы тебя видели, когда ты еще из автобуса выходил, дурилка картонный, — небрежно бросил Квашеный Тимофею.
В руках у него был мощный армейский бинокль.
— Стол накрыть, надеюсь, успели? — хладнокровно поинтересовался Тим.
— С тебя и стула хватит, мальчик мой, — в тон ему ответил Квашеный. — Электрического.
Затем был глухой коридор с зеркальным потолком, в котором Тим, подняв голову, увидел свое хмурое, настороженное лицо. Они пересекли огромный зал, посередине которого был установлен круглый стол размером с танцевальную площадку. «Артур и рыцари Круглого стола…» — вспомнилось Тимофею. Пол был похож на каменный, однако то была лишь искусная синтетическая имитация: шаги практически не были слышны.
Неожиданно дверь напротив ушла куда-то вверх, и в зал, отчаянно фырча, въехал оранжевый «судзуки» — джип-коротышка. За рулем машины, выставив худые колени, сидел парень в линялой ковбойке и с длинной дымящейся сигарой в зубах. Его остриженную под «ноль» голову украшала пестрая тюбетейка; лицо было очень бледным (даже зеленоватым, как у Аллы Рассолько в разгар учебного года), правильным, может, даже красивым — какая-нибудь девчонка, наверное, решила бы так.
Парень объехал стол кругом и притормозил, не доехав до Тима и Пачки несколько метров. Он долго рассматривал Тимофея, ожесточенно перекатывая сигару из одного угла рта в другой.
— Ну? — произнес он наконец низким хрипловатым голосом и выплюнул окурок на пол.
— Ага, — торопливо кивнул несколько опешивший Пачка и сильно дернул конец бечевы, предлагая Тиму подойти поближе. — Вот, привел.
— А чего он такой худой? — поинтересовался парень.
— Да черт его знает. — Пачка выдавил из себя булькающий нервный смешок. — Трудное детство.
— Развяжи его.
Пачка засуетился возле Тима, распутывая бечеву; он пыхтел и шепотом чертыхался. Наконец руки оказались свободными, и Тимофей невольным жестом, — видно, подсмотренным в боевиках, — потер запястья.
— Тебя как зовут? — спросил бледный парень.
— Лайма Вайкуле, — хмуро ответил Тим.
— Я его убью, а? — вызвался Пачка.
— Остынь, — поморщился бледный и снова повернулся к Тиму. — Тебя зовут Тимофей, — ровным голосом сказал он. — И фамилия твоя Медведев. И еще ты сопляк. И задохлик. И кусок собачьего навоза… А еще ты нарушил государственную границу, — добавил бледный после небольшой паузы. — И будешь серьезно наказан.
Он подпер рукой голову и уставился на Тима.
— А ты — цыплячья задница, — ответил ему Тимофей. — Где Серега?
— Ты его еще увидишь, — почему-то усмехнулся парень. — Так я опять насчет наказания, если позволишь. Предлагаю на выбор: или публичная ампутация зуба, или… — Тут его губы снова дернулись в странной усмешке. —Или ты сыграешь с нами в игру.
— Какую игру? — насторожился Тимофей.
— Игра называется «Закачаешься», — встрял неугомонный Пачка. — За уши не оттянешь.
Бледный сделал какой-то знак рукой, и один из сопровождавших Тима мальчишек куда-то исчез. Спустя минуту он появился, толкая перед собой зубоврачебное кресло. К спинке и ручкам были приделаны прочные кожаные ремни. На столике, привинченном к креслу, зловеще сверкали никелированные щипцы.
— Орудие казни, — сказал бледный. — Наш «электрический стул». Намного гуманнее, чем выбивать зубы в драке — не правда ли?
— Еще бы, — враз охрипшим голосом произнес Тимофей. Он вдруг подумал, что его собеседник вовсе не намерен шутить. — Боюсь, мне слишком дорог каждый мой зуб.
— Ерунда, они у тебя наверняка еще молочные! — беспечно махнул рукой парень. — Но если ты категорически против… тогда — сыграем?
И он в упор посмотрел на Тима. Пачка отвернулся и тихо захихикал в кулак.
— Что за игра? — сглотнув, спросил Тим.
Глава 11
Глава 12
Глава 13
— Куда?
— Вперед.
Пачка показал на «Дом Ашеров». В руках у него оказался длинный конец бечевы, которой был связан Тим. Пачка с видимым удовольствием намотал ее на кулак и, выкрикнув: «Но-о-о! Пшел!..», толкнул пленника в плечо. Тимофей попробовал сопротивляться, но после нескольких жестоких зуботычин был вынужден повиноваться.
* * *
У самых ворот железной ограды Пачка вдруг подсек Тимофею ноги, отчего тот сразу потерял равновесие и полетел головой вперед. «Каюк», — только и успел подумать Тим. Он невольно зажмурился. Руки его были связаны, и ничем не защищенная голова вот-вот должна была врезаться в решетку… Неожиданно раздалось тихое гудение, и металлическая дверь резко отъехала в сторону.Тим грохнулся на песчаную дорожку под дикий гогот всей каюк-компании. Пачка тоненько всхлипывал от смеха, собственное остроумие привело его в полный восторг.
«Дверь на фотоэлементах… Видно, они с каждым новичком разыгрывают эту глупую шутку».
Бечевка натянулась, не давая Тимофею разлеживаться.
— Шне-ель, шне-ель… — сдувая пот с верхней губы, понукал Пачка.
Они прошли через жидковатый, видимо, недавно посаженный парк: несколько рядов саженцев ясеней, кленов и пихт, образующих какой-то сложный геометрический рисунок. Неприжившиеся саженцы почернели, испепеленные безжалостным солнцем. Дубовая входная дверь выглядела вполне традиционно — на ней даже висело массивное бронзовое кольцо, однако она тоже с гудением отъехала в сторону, когда Пачка приблизился к ней.
— Смотри, Квашеный, кого мы привели!..
Тим увидел знакомую физиономию. Квашеный сидел в глубоком кресле у окна, увлеченно дымя сигаретой. Рядом с ним устроился коренастый паренек с перешибленным носом, как у Майка Тайсона. Вся стеклянная полукруглая прихожая, напоминающая капитанскую рубку космического корабля, была наполнена клубами вонючего дыма.
— Мы тебя видели, когда ты еще из автобуса выходил, дурилка картонный, — небрежно бросил Квашеный Тимофею.
В руках у него был мощный армейский бинокль.
— Стол накрыть, надеюсь, успели? — хладнокровно поинтересовался Тим.
— С тебя и стула хватит, мальчик мой, — в тон ему ответил Квашеный. — Электрического.
Затем был глухой коридор с зеркальным потолком, в котором Тим, подняв голову, увидел свое хмурое, настороженное лицо. Они пересекли огромный зал, посередине которого был установлен круглый стол размером с танцевальную площадку. «Артур и рыцари Круглого стола…» — вспомнилось Тимофею. Пол был похож на каменный, однако то была лишь искусная синтетическая имитация: шаги практически не были слышны.
Неожиданно дверь напротив ушла куда-то вверх, и в зал, отчаянно фырча, въехал оранжевый «судзуки» — джип-коротышка. За рулем машины, выставив худые колени, сидел парень в линялой ковбойке и с длинной дымящейся сигарой в зубах. Его остриженную под «ноль» голову украшала пестрая тюбетейка; лицо было очень бледным (даже зеленоватым, как у Аллы Рассолько в разгар учебного года), правильным, может, даже красивым — какая-нибудь девчонка, наверное, решила бы так.
Парень объехал стол кругом и притормозил, не доехав до Тима и Пачки несколько метров. Он долго рассматривал Тимофея, ожесточенно перекатывая сигару из одного угла рта в другой.
— Ну? — произнес он наконец низким хрипловатым голосом и выплюнул окурок на пол.
— Ага, — торопливо кивнул несколько опешивший Пачка и сильно дернул конец бечевы, предлагая Тиму подойти поближе. — Вот, привел.
— А чего он такой худой? — поинтересовался парень.
— Да черт его знает. — Пачка выдавил из себя булькающий нервный смешок. — Трудное детство.
— Развяжи его.
Пачка засуетился возле Тима, распутывая бечеву; он пыхтел и шепотом чертыхался. Наконец руки оказались свободными, и Тимофей невольным жестом, — видно, подсмотренным в боевиках, — потер запястья.
— Тебя как зовут? — спросил бледный парень.
— Лайма Вайкуле, — хмуро ответил Тим.
— Я его убью, а? — вызвался Пачка.
— Остынь, — поморщился бледный и снова повернулся к Тиму. — Тебя зовут Тимофей, — ровным голосом сказал он. — И фамилия твоя Медведев. И еще ты сопляк. И задохлик. И кусок собачьего навоза… А еще ты нарушил государственную границу, — добавил бледный после небольшой паузы. — И будешь серьезно наказан.
Он подпер рукой голову и уставился на Тима.
— А ты — цыплячья задница, — ответил ему Тимофей. — Где Серега?
— Ты его еще увидишь, — почему-то усмехнулся парень. — Так я опять насчет наказания, если позволишь. Предлагаю на выбор: или публичная ампутация зуба, или… — Тут его губы снова дернулись в странной усмешке. —Или ты сыграешь с нами в игру.
— Какую игру? — насторожился Тимофей.
— Игра называется «Закачаешься», — встрял неугомонный Пачка. — За уши не оттянешь.
Бледный сделал какой-то знак рукой, и один из сопровождавших Тима мальчишек куда-то исчез. Спустя минуту он появился, толкая перед собой зубоврачебное кресло. К спинке и ручкам были приделаны прочные кожаные ремни. На столике, привинченном к креслу, зловеще сверкали никелированные щипцы.
— Орудие казни, — сказал бледный. — Наш «электрический стул». Намного гуманнее, чем выбивать зубы в драке — не правда ли?
— Еще бы, — враз охрипшим голосом произнес Тимофей. Он вдруг подумал, что его собеседник вовсе не намерен шутить. — Боюсь, мне слишком дорог каждый мой зуб.
— Ерунда, они у тебя наверняка еще молочные! — беспечно махнул рукой парень. — Но если ты категорически против… тогда — сыграем?
И он в упор посмотрел на Тима. Пачка отвернулся и тихо захихикал в кулак.
— Что за игра? — сглотнув, спросил Тим.
Глава 11
— Все очень просто. Твоя задача — подняться на верхний этаж. Первый, второй, третий. И так далее. Считать умеешь, надеюсь? Если выберешься на крышу — значит, твоя взяла. Если нет… Тогда ты, братец, проиграл.
Бледный достал из бардачка, расположенного на приборной панели машины, новую сигару и откусил кончик. Пачка услужливо поднес ему зажигалку.
— И что со мной тогда будет? — поинтересовался Тимофей.
— Пойдешь домой, — парень пожал плечами и выпустил в потолок густое облако дыма. — Только перед этим заплатишь десять баксов — это плата за участие в аттракционе. Зато в случае выигрыша получишь новенький «харли-дэвидсон». Слыхал, надеюсь, о такой тачке?
— Не пудри мозги… — фыркнул Тим.
— Заткнись, — сухо оборвал его бледный. — Если бы я хотел тебя обмануть, то посулил бы сразу весь Диснейленд. Хотя… — Он прищурил глаза, словно что-то высчитывая в уме. — Думаю, папаша мой, поднатужившись, мог бы купить и Диснейленд.
Тим смотрел на него и пытался угадать, что именно стоит за этим странным предложением. Скорее всего за каждым углом будет стоять какой-нибудь накачанный придурок из каюк-компании… Ну да. Сколько же их тут всего? Тим видел семерых. Семь человек на четыре этажа. Замочить он их, конечно, не замочит, а вот убежать, пожалуй… Да, убежать можно. Насчет «харли-дэвидсона» парень, конечно, загнул. На всю Москву вряд ли наберется и дюжина таких крученых мотоциклов… Ну и черт с ним. Главное — это как-нибудь выбраться отсюда. Вместе с Серегой.
— Я хочу сыграть, — сказал Тим.
Пачка громко прыснул и зажал себе рот.
— Прекрасно, — кивнул бледный. — Тогда…
— Только я хочу увидеть своего друга. Серегу.
Парень по-кошачьи сощурил глаза и передвинул сигару в другой угол рта.
— Я устрою тебе свидание, — сказал он. — И даже более того… Вы будете играть вместе.
— Ростик, так это ж против правил! — выдохнул Пачка.
— Закройся. Правила здесь устанавливаю я, — резко сказал бледный.
— Серега приходит сюда играть? — удивленно спросил Тим.
— Твой Серега СПЕЦИАЛЬНО приходит сюда только для того, чтобы сыграть с нами в игру.
Ростик пошарил в бардачке и извлек наружу радиотелефон. Он несколько раз дунул в трубку, ругнулся, не дождавшись сигнала, треснул пластмассовым Корпусом по бортику машины, и наконец Тимофей услышал из трубки далекий потрескивающий голос:
— Квашеный на проводе!.. Але!.. Але!.. Чего надо?..
— Приведи сюда бойца, — раздраженно сказал Ростик. — Мы в круглой гостиной. И скажи остальным, чтобы приготовились. Через пятнадцать минут начинаем.
Вскоре из коридора вышел Серега Светлов. Вместе с ним был Квашеный. Увидев Тимофея, Серега остолбенел.
— Ты-ы?.. — протянул он, вытаращив глаза. — Какого черта?..
Лицо Сереги густо покраснело.
— Мне грустно говорить об этом, — сказал Ростик, — но твой дружок натурально шпионил за тобой, боец. Может, он намеревался настучать твоей мамаше? Или — классному руководителю?.. Нынче такая молодежь пошла, боец, — от них всего ожидать можно.
— Коз-зел. — Серега медленно, по слогам произнес это слово, глядя Тимофею прямо в глаза.
Тим дернулся, словно в него плюнули.
— Я…
— Все, кончаем разговоры! — крикнул Ростик, и на его бледном лице появился легкий румянец. — Время пошло!.. Бойцы готовы! Игра начинается!..
И тут все забегали, засуетились. Пачка, рисуясь, достал из кармана смятую сигарету, торопливо закурил… И вдруг шторы на окнах с шипением поползли вниз. Через минуту в зале стало темно, как в мышиной норе.
— Эй!.. — негромко произнес Тим.
Ему ответило только приглушенное эхо.
Потом под потолком зажглась яркая люминесцентная лампа. Тим оглянулся. В зале остался лишь Серега — он стоял вполоборота к Тимофею, нервно сжимая кулаки и напряженно прислушиваясь.
— Серега…
— Уйди, гад.
Сергей даже не обернулся к нему.
— Я не хотел…
— Лучше молчи. Ты мне испортил всю игру.
Он неожиданно напомнил Тимофею мальчика Кая из «Снежной королевы», сосредоточенно складывающего фигуры из льдинок в холодных чертогах.
— Какая, к черту, игра, Серега? Ты сдвинулся, что ли?..
Неожиданно Серегино лицо оказалось совсем рядом.
— Если сейчас же не заткнешься — я тебе башку отверну, — прошипел он злым, чужим голосом.
За его спиной Тимофей заметил осторожное движение. Чья-то фигура. На стене промелькнула тень — быстрая, как летучая мышь.
— Смотри! — крикнул Тим,
Серега резко обернулся. В противоположном конце зала появилось двое ребят, — судя по росту, лет четырнадцати. На их лица были надвинуты черные спортивные шапочки с прорезями для глаз. Узнать их по одежде Тим не мог — он не видел их в каюк-компании.
Ребята молча, не спеша приближались к ним. Серега наклонил туловище вперед и шумно задышал.
— Так что, уже началось?.. — неуверенно пробормотал Тим.
Серега вдруг метнулся вбок и стремительно побежал вдоль стены. Личности в масках угадали его маневр и кинулись наперерез, и Серега, недолго думая, вскочил на стол. Один из преследователей взмахнул рукой, пытаясь подсечь его ногу, но не успел.
Маски немедленно рассредоточились: один запрыгнул на стол вслед за Серегой, другой стал обегать стол кругом, пытаясь угадать место, где преследуемый захочет спрыгнуть…
— Эй, ребята, что вам от него нужно? — крикнул Тим.
Он увидел, что второй парень бежит ему навстречу и сворачивать, по всей видимости, не намерен. Тим наклонил голову, собираясь протаранить преследователя, — и спустя секунду покатился по полу. Его шея горела огнем, словно по ней проехался гусеничный трактор.
Шутить ребята явно не собирались.
— Вы что, с дуба упали?!
Серега тем временем как-то умудрился спрыгнуть на пол, опрокинув на ходу одного из противников, — и со всех ног устремился к двери, из которой выезжал Ростик. Тим побежал за ним следом. Возможно, на сей раз он поступил правильно, поскольку вторая маска была вынуждена переключить внимание с Сереги на него.
Перед Тимофеем белой молнией мелькнул кулак — он успел лишь отметить про себя этот факт: на то, чтобы среагировать времени не оставалось. ГP-PA-X!! Яркая вспышка. Темнота, негативное изображение лица за черной маской. Тим опрокинулся на пол, закрывшись руками. Нос, черт побери! Нос!!! Он, казалось, был смят в лепешку… Тим посмотрел на свои руки — и увидел кровь.
Противника нисколько не смутил этот факт. Парень рывком приподнял Тима за волосы, Тим увидел жесткие серо-голубые глаза. Из-под спортивной шапочки донесся приглушенный шепот:
— Умылся, щенок?..
Его ударили под дых. Тим вытаращил глаза и инстинктивно приподнялся, чтобы вздохнуть. Он увидел, как перед Серегой открылась дверь, как две темные фигуры метнулись за ним следом. И, превозмогая боль, поковылял следом.
— Серега!
Вдруг кусок стены в одном месте бесшумно уехал вниз — и из проема появился парень в спортивных штанах, без майки. На лице — картонная маска Деда Мороза. Тим инстинктивно шарахнулся в сторону, но парень успел схватить его за руку и, развернув, ударил лицом о стену. Тим охнул. Утратив на миг координацию, он осел на пол. Жестокий удар ногой в бок заставил его охнуть еще раз — но уже куда громче.
— Не спи! — прорычал «Дед Мороз». — Замерзнешь!
Тим, сжав зубы, наклонил голову и резко рванулся вперед. Голова врезалась в голый живот «Деда Мороза». Раздалось короткое хрюканье. Не дожидаясь, когда противник отреагирует, Тимофей бросился в темный проем, и…
… полетел куда-то вниз…
… вниз, вниз…
Он приземлился на что-то мягкое, шуршащее. Сено. Темно, хоть глаз выколи.
Совсем рядом раздался оглушительный рев, от которого волосы на голове встали по стойке «смирно». Над головой вспыхнул яркий свет.
Первое, что увидел Тим, — это высокая пирамида из спортивных матов, на которой он сидел. Потом он увидел размалеванное под индейца одутловатое лицо.
Пачка.
Он продолжал самозабвенно орать на самое ухо Тимофею: А-А-А-ААААААААА!.. В нескольких метрах впереди, по периметру заваленного всяким хламом подвала, расположилось еще несколько человек. На всех были новогодние и хэллоуинские маски (одна из них довольно натуралистично изображала лицо полуразложившегося трупа) или черные спортивные шапочки с прорезями, натянутые до самого подбородка.
Тим, не рассуждая, сунул в ухо Пачке. Тот опрокинулся и съехал с пирамиды головой вниз. Задрав голову, Тимофей глянул над собой — вверху виднелся квадратный люк, в который он имел несчастье угодить. Добраться туда без крепкой веревки было невозможно.
Тогда что?.. Бежать навстречу этим «дедам морозам», «айболитам» и «фредди крюгерам»?
Он затравленно оглянулся. И увидел брезентовый рукав пожарного шланга, смотанный в бухту и болтающийся на железном крюку. Наконечник, которым шланг должен крепиться к водопроводной трубе, походил на металлический цветочный бутон с толстыми, загнутыми лепестками. Если бы его зацепить за что-нибудь…
Тим рванул шланг на себя. Тяжелая бухта, подняв облако едкой пыли, упала ему под ноги. Он схватился за наконечник и стал лихорадочно разматывать шланг. Вдруг — бамц! — рядом с ним в стену ударился размочаленный бейсбольный мяч. Тим оглянулся — и увидел целую эскадрилью таких мячей, летящих ему навстречу.
Бамц! Бамц! Бамц!.. БУМ!
Один из мячей угодил под лопатку; другой влепился в затылок и, кажется, оставил там глубокий кратер размером с кофейное блюдце.
— Есть! — истошно завопили за спиной. — Мочи его! Мочи!
От боли и ярости изображение перед глазами Тимофея на какой-то миг пропало. Он видел лишь довольную физиономию Пачки с широко открытым ртом — картинка была застывшей, словно кто-то нажал на кнопку «пауза». На этой физиономии было написано: ОХ, ДО ЧЕГО МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ!.. Пачка ликовал. Пачка чувствовал себя настоящим охотником.
Потом изображение и звук вернулись. И Тим увидел, как хищно метнулся из его рук брезентовый пожарный шланг, похожий на истощавшего питона, — вперед! Вперед! Железный наконечник просвистел в воздухе, заставив Пачку и стоящего рядом с ним парня в маске Фредди Крюгера испуганно пригнуться.
— Дурной, да?! — взвизгнул Пачка, подняв побледневшее под краской лицо.
Шланг беспомощно вытянулся на полу.
И тяжелые мячи снова застучали в стену. Тим перестал обращать внимание, когда мяч попадал в тело, главное было защитить голову.
Делать было нечего. Единственный путь — это желтый треугольник чуть приоткрытой двери в дальнем конце подвала. И бежать следовало именно туда, прямо через цепь опьяненных охотой мальчишек. Тим наклонил голову, прикрыв темя ладонями, и, спрыгнув на пол, со всех ног побежал вперед. Он был похож на регбиста, совершающего проход через площадку противника; только вместо продолговатого мяча в руках он держал собственную голову.
— Ра-а-аз-з-з-зайди-и-и-ись! — вопил он.
Ему подставили ножку. Тело Тимофея приняло опасный угол наклона («Не падать! Ни в коем случае не падать!..»), он вытянул руки вперед и несколько метров пробежал на карачках, обдирая ладони о жесткий цементный пол.
Он протаранил кого-то головой, он получил от кого-то ногой по почкам и едва успел увернуть лицо от чьего-то колена. Его схватили за футболку, Тим лягнулся и ударил назад локтем; потом в ухе противно зазвенело — видно, кто-то врезал.
«… мне не выбраться отсюда!..»
«… да они же закопают меня в этом чертовом подвале!..»
И вдруг — дверь! Тим подставил руки, чтобы не открыть ее лбом, и когда та распахнулась, увидел на деревянной поверхности красные отпечатки ладоней.
Где-то глубоко, в области желудка, наверное, Тим почувствовал антарктический холод. Он пожалел, что ввязался в эту игру.
Бледный достал из бардачка, расположенного на приборной панели машины, новую сигару и откусил кончик. Пачка услужливо поднес ему зажигалку.
— И что со мной тогда будет? — поинтересовался Тимофей.
— Пойдешь домой, — парень пожал плечами и выпустил в потолок густое облако дыма. — Только перед этим заплатишь десять баксов — это плата за участие в аттракционе. Зато в случае выигрыша получишь новенький «харли-дэвидсон». Слыхал, надеюсь, о такой тачке?
— Не пудри мозги… — фыркнул Тим.
— Заткнись, — сухо оборвал его бледный. — Если бы я хотел тебя обмануть, то посулил бы сразу весь Диснейленд. Хотя… — Он прищурил глаза, словно что-то высчитывая в уме. — Думаю, папаша мой, поднатужившись, мог бы купить и Диснейленд.
Тим смотрел на него и пытался угадать, что именно стоит за этим странным предложением. Скорее всего за каждым углом будет стоять какой-нибудь накачанный придурок из каюк-компании… Ну да. Сколько же их тут всего? Тим видел семерых. Семь человек на четыре этажа. Замочить он их, конечно, не замочит, а вот убежать, пожалуй… Да, убежать можно. Насчет «харли-дэвидсона» парень, конечно, загнул. На всю Москву вряд ли наберется и дюжина таких крученых мотоциклов… Ну и черт с ним. Главное — это как-нибудь выбраться отсюда. Вместе с Серегой.
— Я хочу сыграть, — сказал Тим.
Пачка громко прыснул и зажал себе рот.
— Прекрасно, — кивнул бледный. — Тогда…
— Только я хочу увидеть своего друга. Серегу.
Парень по-кошачьи сощурил глаза и передвинул сигару в другой угол рта.
— Я устрою тебе свидание, — сказал он. — И даже более того… Вы будете играть вместе.
— Ростик, так это ж против правил! — выдохнул Пачка.
— Закройся. Правила здесь устанавливаю я, — резко сказал бледный.
— Серега приходит сюда играть? — удивленно спросил Тим.
— Твой Серега СПЕЦИАЛЬНО приходит сюда только для того, чтобы сыграть с нами в игру.
Ростик пошарил в бардачке и извлек наружу радиотелефон. Он несколько раз дунул в трубку, ругнулся, не дождавшись сигнала, треснул пластмассовым Корпусом по бортику машины, и наконец Тимофей услышал из трубки далекий потрескивающий голос:
— Квашеный на проводе!.. Але!.. Але!.. Чего надо?..
— Приведи сюда бойца, — раздраженно сказал Ростик. — Мы в круглой гостиной. И скажи остальным, чтобы приготовились. Через пятнадцать минут начинаем.
Вскоре из коридора вышел Серега Светлов. Вместе с ним был Квашеный. Увидев Тимофея, Серега остолбенел.
— Ты-ы?.. — протянул он, вытаращив глаза. — Какого черта?..
Лицо Сереги густо покраснело.
— Мне грустно говорить об этом, — сказал Ростик, — но твой дружок натурально шпионил за тобой, боец. Может, он намеревался настучать твоей мамаше? Или — классному руководителю?.. Нынче такая молодежь пошла, боец, — от них всего ожидать можно.
— Коз-зел. — Серега медленно, по слогам произнес это слово, глядя Тимофею прямо в глаза.
Тим дернулся, словно в него плюнули.
— Я…
— Все, кончаем разговоры! — крикнул Ростик, и на его бледном лице появился легкий румянец. — Время пошло!.. Бойцы готовы! Игра начинается!..
И тут все забегали, засуетились. Пачка, рисуясь, достал из кармана смятую сигарету, торопливо закурил… И вдруг шторы на окнах с шипением поползли вниз. Через минуту в зале стало темно, как в мышиной норе.
— Эй!.. — негромко произнес Тим.
Ему ответило только приглушенное эхо.
Потом под потолком зажглась яркая люминесцентная лампа. Тим оглянулся. В зале остался лишь Серега — он стоял вполоборота к Тимофею, нервно сжимая кулаки и напряженно прислушиваясь.
— Серега…
— Уйди, гад.
Сергей даже не обернулся к нему.
— Я не хотел…
— Лучше молчи. Ты мне испортил всю игру.
Он неожиданно напомнил Тимофею мальчика Кая из «Снежной королевы», сосредоточенно складывающего фигуры из льдинок в холодных чертогах.
— Какая, к черту, игра, Серега? Ты сдвинулся, что ли?..
Неожиданно Серегино лицо оказалось совсем рядом.
— Если сейчас же не заткнешься — я тебе башку отверну, — прошипел он злым, чужим голосом.
За его спиной Тимофей заметил осторожное движение. Чья-то фигура. На стене промелькнула тень — быстрая, как летучая мышь.
— Смотри! — крикнул Тим,
Серега резко обернулся. В противоположном конце зала появилось двое ребят, — судя по росту, лет четырнадцати. На их лица были надвинуты черные спортивные шапочки с прорезями для глаз. Узнать их по одежде Тим не мог — он не видел их в каюк-компании.
Ребята молча, не спеша приближались к ним. Серега наклонил туловище вперед и шумно задышал.
— Так что, уже началось?.. — неуверенно пробормотал Тим.
Серега вдруг метнулся вбок и стремительно побежал вдоль стены. Личности в масках угадали его маневр и кинулись наперерез, и Серега, недолго думая, вскочил на стол. Один из преследователей взмахнул рукой, пытаясь подсечь его ногу, но не успел.
Маски немедленно рассредоточились: один запрыгнул на стол вслед за Серегой, другой стал обегать стол кругом, пытаясь угадать место, где преследуемый захочет спрыгнуть…
— Эй, ребята, что вам от него нужно? — крикнул Тим.
Он увидел, что второй парень бежит ему навстречу и сворачивать, по всей видимости, не намерен. Тим наклонил голову, собираясь протаранить преследователя, — и спустя секунду покатился по полу. Его шея горела огнем, словно по ней проехался гусеничный трактор.
Шутить ребята явно не собирались.
— Вы что, с дуба упали?!
Серега тем временем как-то умудрился спрыгнуть на пол, опрокинув на ходу одного из противников, — и со всех ног устремился к двери, из которой выезжал Ростик. Тим побежал за ним следом. Возможно, на сей раз он поступил правильно, поскольку вторая маска была вынуждена переключить внимание с Сереги на него.
Перед Тимофеем белой молнией мелькнул кулак — он успел лишь отметить про себя этот факт: на то, чтобы среагировать времени не оставалось. ГP-PA-X!! Яркая вспышка. Темнота, негативное изображение лица за черной маской. Тим опрокинулся на пол, закрывшись руками. Нос, черт побери! Нос!!! Он, казалось, был смят в лепешку… Тим посмотрел на свои руки — и увидел кровь.
Противника нисколько не смутил этот факт. Парень рывком приподнял Тима за волосы, Тим увидел жесткие серо-голубые глаза. Из-под спортивной шапочки донесся приглушенный шепот:
— Умылся, щенок?..
Его ударили под дых. Тим вытаращил глаза и инстинктивно приподнялся, чтобы вздохнуть. Он увидел, как перед Серегой открылась дверь, как две темные фигуры метнулись за ним следом. И, превозмогая боль, поковылял следом.
* * *
Он потерял их. Он попал в ловушку. Тимофей видел перед собой зеркальный коридор — точно такой же, по которому он прошел в круглую залу (Тим, не удержавшись, снова глянул вверх, и то, что он увидел в зеркале, не обрадовало его). Гладкие стены, ни одной двери, вдали — глухая стена. На ней плакат: певица Мадонна в чем мать родила целуется с мужиком на оживленной улице.— Серега!
Вдруг кусок стены в одном месте бесшумно уехал вниз — и из проема появился парень в спортивных штанах, без майки. На лице — картонная маска Деда Мороза. Тим инстинктивно шарахнулся в сторону, но парень успел схватить его за руку и, развернув, ударил лицом о стену. Тим охнул. Утратив на миг координацию, он осел на пол. Жестокий удар ногой в бок заставил его охнуть еще раз — но уже куда громче.
— Не спи! — прорычал «Дед Мороз». — Замерзнешь!
Тим, сжав зубы, наклонил голову и резко рванулся вперед. Голова врезалась в голый живот «Деда Мороза». Раздалось короткое хрюканье. Не дожидаясь, когда противник отреагирует, Тимофей бросился в темный проем, и…
… полетел куда-то вниз…
… вниз, вниз…
Он приземлился на что-то мягкое, шуршащее. Сено. Темно, хоть глаз выколи.
Совсем рядом раздался оглушительный рев, от которого волосы на голове встали по стойке «смирно». Над головой вспыхнул яркий свет.
Первое, что увидел Тим, — это высокая пирамида из спортивных матов, на которой он сидел. Потом он увидел размалеванное под индейца одутловатое лицо.
Пачка.
Он продолжал самозабвенно орать на самое ухо Тимофею: А-А-А-ААААААААА!.. В нескольких метрах впереди, по периметру заваленного всяким хламом подвала, расположилось еще несколько человек. На всех были новогодние и хэллоуинские маски (одна из них довольно натуралистично изображала лицо полуразложившегося трупа) или черные спортивные шапочки с прорезями, натянутые до самого подбородка.
Тим, не рассуждая, сунул в ухо Пачке. Тот опрокинулся и съехал с пирамиды головой вниз. Задрав голову, Тимофей глянул над собой — вверху виднелся квадратный люк, в который он имел несчастье угодить. Добраться туда без крепкой веревки было невозможно.
Тогда что?.. Бежать навстречу этим «дедам морозам», «айболитам» и «фредди крюгерам»?
Он затравленно оглянулся. И увидел брезентовый рукав пожарного шланга, смотанный в бухту и болтающийся на железном крюку. Наконечник, которым шланг должен крепиться к водопроводной трубе, походил на металлический цветочный бутон с толстыми, загнутыми лепестками. Если бы его зацепить за что-нибудь…
Тим рванул шланг на себя. Тяжелая бухта, подняв облако едкой пыли, упала ему под ноги. Он схватился за наконечник и стал лихорадочно разматывать шланг. Вдруг — бамц! — рядом с ним в стену ударился размочаленный бейсбольный мяч. Тим оглянулся — и увидел целую эскадрилью таких мячей, летящих ему навстречу.
Бамц! Бамц! Бамц!.. БУМ!
Один из мячей угодил под лопатку; другой влепился в затылок и, кажется, оставил там глубокий кратер размером с кофейное блюдце.
— Есть! — истошно завопили за спиной. — Мочи его! Мочи!
От боли и ярости изображение перед глазами Тимофея на какой-то миг пропало. Он видел лишь довольную физиономию Пачки с широко открытым ртом — картинка была застывшей, словно кто-то нажал на кнопку «пауза». На этой физиономии было написано: ОХ, ДО ЧЕГО МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ!.. Пачка ликовал. Пачка чувствовал себя настоящим охотником.
Потом изображение и звук вернулись. И Тим увидел, как хищно метнулся из его рук брезентовый пожарный шланг, похожий на истощавшего питона, — вперед! Вперед! Железный наконечник просвистел в воздухе, заставив Пачку и стоящего рядом с ним парня в маске Фредди Крюгера испуганно пригнуться.
— Дурной, да?! — взвизгнул Пачка, подняв побледневшее под краской лицо.
Шланг беспомощно вытянулся на полу.
И тяжелые мячи снова застучали в стену. Тим перестал обращать внимание, когда мяч попадал в тело, главное было защитить голову.
Делать было нечего. Единственный путь — это желтый треугольник чуть приоткрытой двери в дальнем конце подвала. И бежать следовало именно туда, прямо через цепь опьяненных охотой мальчишек. Тим наклонил голову, прикрыв темя ладонями, и, спрыгнув на пол, со всех ног побежал вперед. Он был похож на регбиста, совершающего проход через площадку противника; только вместо продолговатого мяча в руках он держал собственную голову.
— Ра-а-аз-з-з-зайди-и-и-ись! — вопил он.
Ему подставили ножку. Тело Тимофея приняло опасный угол наклона («Не падать! Ни в коем случае не падать!..»), он вытянул руки вперед и несколько метров пробежал на карачках, обдирая ладони о жесткий цементный пол.
Он протаранил кого-то головой, он получил от кого-то ногой по почкам и едва успел увернуть лицо от чьего-то колена. Его схватили за футболку, Тим лягнулся и ударил назад локтем; потом в ухе противно зазвенело — видно, кто-то врезал.
«… мне не выбраться отсюда!..»
«… да они же закопают меня в этом чертовом подвале!..»
И вдруг — дверь! Тим подставил руки, чтобы не открыть ее лбом, и когда та распахнулась, увидел на деревянной поверхности красные отпечатки ладоней.
Где-то глубоко, в области желудка, наверное, Тим почувствовал антарктический холод. Он пожалел, что ввязался в эту игру.
Глава 12
Шаги отдавались торопливым цокающим эхом под низким, небрежно оштукатуренным потолком. Огромный подземный гараж (Тим видел силуэты трех или четырех автомобилей) освещался тусклыми, работающими вполнакала лампами.
Несколько раз Тим оглядывался назад. Погони почему-то не было. После минутного облегчения пришла неясная тревога, под ложечкой засосало.
Возможно, они растягивают удовольствие.
Возможно, они на сто двадцать процентов уверены, что Тим не сможет выбраться из гаража и вернется обратно.
Все было возможно.
Тим шел вдоль стены, приближаясь к металлическим створкам, которые могли быть дверцами лифта. Справа от двери находилась запаянная в пластик панель с сенсорным управлением. На некоторых полукружиях, очерченных жирными линиями, стояли цифры — от единицы до пятерки. На других — непонятные символы: извилистые линии, стрелки, точки, разделенные знаком дроби. Все это здорово смахивало на дистанционное управление видеомагнитофона.
«А как вы посмотрите, ребята, если я решу подняться сразу на четвертый этаж?»
Оглянувшись еще раз, Тим нажал на кнопку с цифрой «4». Разумеется, никакой реакции. Этого и следовало ожидать. Он стал барабанить по другим кнопкам, хотя надеяться на что-то уже перестал. Ростик не был похож на человека, который дает противнику фору.
Тим попробовал раздвинуть створки своим перочинным ножиком. Он просунул лезвие между двумя половинками дверей и повернул его, постепенно отводя ручку к двери. Левой рукой нашарил небольшой камешек и просунул его в образовавшийся зазор. Потом отыскал деревяшку и с ее помощью раздвинул дверцы еще шире. Потом осторожно заглянул в лифтовую шахту: глухая темнота и тишина — как в мертвецкой.
Через несколько мгновений, когда глаза привыкли к темноте, он заметил какой-то мерно раскачивающийся предмет. Раздалось тихое металлическое позвякивание… Блок. Оборвавшийся блок, через который перебрасывают трос. Почему он оказался внизу? И почему он раскачивается? Его кто-то тронул, или?..
Мысль так и осталась незаконченной. Что-то громко лязгнуло, и тяжелый металлический круг внезапно метнулся навстречу Тимофею. Спустя мгновение он оказался совсем рядом — огромный, покрытый бурыми лишаями ржавчины, грозящий превратить лицо в кровавую лепешку!.. Тим с криком отшатнулся и упал. Блок, увлекая за собой стальной трос, тянулся за ним, словно лапа железного монстра.
Тим попробовал отползти назад, лихорадочно отталкиваясь ногами, однако нутром чувствовал, что это бесполезно. Он завопил что-то нечленораздельное.
И тут створки с отчаянным звуком захлопнулись, зажав трос. Подавшаяся в ловушку сталь заскрежетала, напоминая гитарное соло в дзеппелиновских «Танцующих днях». Блок дернулся, на долю секунды завис почти над самой головой Тимофея — и полетел назад. Он врезался в дверцы лифта, оставив глубокую вмятину и густо посыпав пол ржавой пылью; потом ударился еще и еще, словно мстя за упущенную жертву… и наконец безжизненно повис.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Тим лежал неподвижно; страшная железяка все еще стояла перед его глазами. Потом раздался негромкий гул — и правее лифтовой двери открылся ярко освещенный четырехугольный проем. Оттуда доносились голоса.
Тим поднялся на ноги и, шатаясь, направился к проему.
На полу, уткнувшись лицом в пол, лежал Серега Светлов. Правая рука была вывернута за спину, штанина на ноге задралась до колена, обнажив широкую красную ссадину. Серега напоминал человека, минуту назад вывалившегося из окна небоскреба.
За последние полтора часа Тим научился ничему не удивляться. Он подошел к другу и, склонившись, перевернул его на спину.
И увидел, что заплывшие кровоподтеками Серегины глаза открыты. Он равнодушно смотрел сквозь Тимофея. Из носа сочилась кровь, следы ее виднелись на шее, на рубашке.
— Свали, — тихо сказал Серега.
И резко мотнул головой, сбросив руку Тимофея. Потом уселся, подтянув колени к подбородку и продолжая смотреть в пустоту.
— Что вы с ним сделали, придурки? — произнес Тим, взглянув на Ростика.
— Что Бог с черепахой… — хохотнул Квашеный.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Ростик. — Твой дружок закончил игру. Ему, конечно, хотелось бы поиграть еще, но он устал. И немножко нервничает.
— И ты можешь доиграть за него, — сказал Квашеный, — раз на ногах еще стоишь.
Парень с перешибленным носом тут же поднялся с места и сделал несколько шагов навстречу Тиму. Потом неожиданно подпрыгнул, перевернувшись в воздухе и прочертив ногой над головой Тимофея широкую дугу.
— Стукнемся, боец? — произнес он, скаля мелкие зубы.
Тим без рассуждений влепил ему размашистый рабоче-крестьянский хук, но парень легко перехватил запястье, секунду полюбовался на озадаченное лицо Тимофея — и резким движением вывернул ему руку.
От дикой боли лицо залил холодный пот.
— Отпусти, гадина…
— Тогда ты проиграл, боец.
— Ну и черт с ним. Отпусти, говорю…
— Хорошенько подумай. Когда еще придется сыграть?
— Отпусти!!!
Ростик и Квашеный заржали.
— Ладно, Стиморол, — сказал Ростик, — боец готов. Отпускай…
— Мелкота. Корюшка. — Парень с перешибленным носом сделал брезгливое лицо и отпустил руку. — Эти засранцы и двух часов продержаться не могут. Только потеешь зря.
— А ты не потей. — Ростик привстал с дивана и включил телевизор. Там начинался сериал «Зорро». — И не привередничай.
Спустя минуту он рассеянно и немного удивленно оглянулся на Тима.
— Чего стоишь? Сваливайте домой, — сказал он. — И не забывай: с тебя червонец за аттракцион.
Тим попытался приподнять Серегу, но тот оттолкнул его и встал сам. Потом медленно направился к двери, расположенной по правую руку от диванчика.
— Только без глупостей, ладно? — не оборачиваясь, бросил им вслед Ростик. — Мамы там всякие, папы, милиционеры… Не суетитесь. Себе дороже обойдется.
— А фугасную бомбу — можно? — мрачно поинтересовался Тим.
— Рискни, — кивнул Ростик.
Стиморол и Квашеный проводили их к винтовой лестнице. Лестница упиралась в глухой коридор с зеркальным потолком. Они снова прошли круглую залу, потом — еще один коридор и, миновав прихожую, смахивающую на рубку космического корабля, оказались у выхода.
Квашеный легонько ткнул Тима по почкам.
— Еще не поотваливались?
Резко обернувшись, Тим встретился с пустыми рыбьими глазами и… промолчал. Дверь бесшумно отъехала в сторону.
— Заходите к нам еще, — сказал Квашеный.
— И не стесняйтесь, — добавил Стиморол. — Помните: главное — не результат. Главное — участие.
Несколько раз Тим оглядывался назад. Погони почему-то не было. После минутного облегчения пришла неясная тревога, под ложечкой засосало.
Возможно, они растягивают удовольствие.
Возможно, они на сто двадцать процентов уверены, что Тим не сможет выбраться из гаража и вернется обратно.
Все было возможно.
Тим шел вдоль стены, приближаясь к металлическим створкам, которые могли быть дверцами лифта. Справа от двери находилась запаянная в пластик панель с сенсорным управлением. На некоторых полукружиях, очерченных жирными линиями, стояли цифры — от единицы до пятерки. На других — непонятные символы: извилистые линии, стрелки, точки, разделенные знаком дроби. Все это здорово смахивало на дистанционное управление видеомагнитофона.
«А как вы посмотрите, ребята, если я решу подняться сразу на четвертый этаж?»
Оглянувшись еще раз, Тим нажал на кнопку с цифрой «4». Разумеется, никакой реакции. Этого и следовало ожидать. Он стал барабанить по другим кнопкам, хотя надеяться на что-то уже перестал. Ростик не был похож на человека, который дает противнику фору.
Тим попробовал раздвинуть створки своим перочинным ножиком. Он просунул лезвие между двумя половинками дверей и повернул его, постепенно отводя ручку к двери. Левой рукой нашарил небольшой камешек и просунул его в образовавшийся зазор. Потом отыскал деревяшку и с ее помощью раздвинул дверцы еще шире. Потом осторожно заглянул в лифтовую шахту: глухая темнота и тишина — как в мертвецкой.
Через несколько мгновений, когда глаза привыкли к темноте, он заметил какой-то мерно раскачивающийся предмет. Раздалось тихое металлическое позвякивание… Блок. Оборвавшийся блок, через который перебрасывают трос. Почему он оказался внизу? И почему он раскачивается? Его кто-то тронул, или?..
Мысль так и осталась незаконченной. Что-то громко лязгнуло, и тяжелый металлический круг внезапно метнулся навстречу Тимофею. Спустя мгновение он оказался совсем рядом — огромный, покрытый бурыми лишаями ржавчины, грозящий превратить лицо в кровавую лепешку!.. Тим с криком отшатнулся и упал. Блок, увлекая за собой стальной трос, тянулся за ним, словно лапа железного монстра.
Тим попробовал отползти назад, лихорадочно отталкиваясь ногами, однако нутром чувствовал, что это бесполезно. Он завопил что-то нечленораздельное.
И тут створки с отчаянным звуком захлопнулись, зажав трос. Подавшаяся в ловушку сталь заскрежетала, напоминая гитарное соло в дзеппелиновских «Танцующих днях». Блок дернулся, на долю секунды завис почти над самой головой Тимофея — и полетел назад. Он врезался в дверцы лифта, оставив глубокую вмятину и густо посыпав пол ржавой пылью; потом ударился еще и еще, словно мстя за упущенную жертву… и наконец безжизненно повис.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Тим лежал неподвижно; страшная железяка все еще стояла перед его глазами. Потом раздался негромкий гул — и правее лифтовой двери открылся ярко освещенный четырехугольный проем. Оттуда доносились голоса.
Тим поднялся на ноги и, шатаясь, направился к проему.
* * *
Небольшая прямоугольная комната была завалена цветными журналами («Пентхауз» вперемешку с «Пифом» и старыми номерами «Мурзилки») и толстыми спортивными матами. У противоположной стены стояли телевизионная подставка с видеодвойкой и низкий кожаный диванчик. На диванчике сидели Ростик, Квашеный и парень с перешибленным носом, которого Тим видел в стеклянной прихожке. Они молча смотрели на Тимофея, растянув рты в улыбке.На полу, уткнувшись лицом в пол, лежал Серега Светлов. Правая рука была вывернута за спину, штанина на ноге задралась до колена, обнажив широкую красную ссадину. Серега напоминал человека, минуту назад вывалившегося из окна небоскреба.
За последние полтора часа Тим научился ничему не удивляться. Он подошел к другу и, склонившись, перевернул его на спину.
И увидел, что заплывшие кровоподтеками Серегины глаза открыты. Он равнодушно смотрел сквозь Тимофея. Из носа сочилась кровь, следы ее виднелись на шее, на рубашке.
— Свали, — тихо сказал Серега.
И резко мотнул головой, сбросив руку Тимофея. Потом уселся, подтянув колени к подбородку и продолжая смотреть в пустоту.
— Что вы с ним сделали, придурки? — произнес Тим, взглянув на Ростика.
— Что Бог с черепахой… — хохотнул Квашеный.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Ростик. — Твой дружок закончил игру. Ему, конечно, хотелось бы поиграть еще, но он устал. И немножко нервничает.
— И ты можешь доиграть за него, — сказал Квашеный, — раз на ногах еще стоишь.
Парень с перешибленным носом тут же поднялся с места и сделал несколько шагов навстречу Тиму. Потом неожиданно подпрыгнул, перевернувшись в воздухе и прочертив ногой над головой Тимофея широкую дугу.
— Стукнемся, боец? — произнес он, скаля мелкие зубы.
Тим без рассуждений влепил ему размашистый рабоче-крестьянский хук, но парень легко перехватил запястье, секунду полюбовался на озадаченное лицо Тимофея — и резким движением вывернул ему руку.
От дикой боли лицо залил холодный пот.
— Отпусти, гадина…
— Тогда ты проиграл, боец.
— Ну и черт с ним. Отпусти, говорю…
— Хорошенько подумай. Когда еще придется сыграть?
— Отпусти!!!
Ростик и Квашеный заржали.
— Ладно, Стиморол, — сказал Ростик, — боец готов. Отпускай…
— Мелкота. Корюшка. — Парень с перешибленным носом сделал брезгливое лицо и отпустил руку. — Эти засранцы и двух часов продержаться не могут. Только потеешь зря.
— А ты не потей. — Ростик привстал с дивана и включил телевизор. Там начинался сериал «Зорро». — И не привередничай.
Спустя минуту он рассеянно и немного удивленно оглянулся на Тима.
— Чего стоишь? Сваливайте домой, — сказал он. — И не забывай: с тебя червонец за аттракцион.
Тим попытался приподнять Серегу, но тот оттолкнул его и встал сам. Потом медленно направился к двери, расположенной по правую руку от диванчика.
— Только без глупостей, ладно? — не оборачиваясь, бросил им вслед Ростик. — Мамы там всякие, папы, милиционеры… Не суетитесь. Себе дороже обойдется.
— А фугасную бомбу — можно? — мрачно поинтересовался Тим.
— Рискни, — кивнул Ростик.
Стиморол и Квашеный проводили их к винтовой лестнице. Лестница упиралась в глухой коридор с зеркальным потолком. Они снова прошли круглую залу, потом — еще один коридор и, миновав прихожую, смахивающую на рубку космического корабля, оказались у выхода.
Квашеный легонько ткнул Тима по почкам.
— Еще не поотваливались?
Резко обернувшись, Тим встретился с пустыми рыбьими глазами и… промолчал. Дверь бесшумно отъехала в сторону.
— Заходите к нам еще, — сказал Квашеный.
— И не стесняйтесь, — добавил Стиморол. — Помните: главное — не результат. Главное — участие.
Глава 13
Вместо того чтобы отправиться к Кольцевой, Серега свернул в противоположную сторону.
— Ты куда? — спросил Тим.
— Не твое дело.
Он прошуровал через высокую траву, прихрамывая на одну ногу и бормоча под нос ругательства. Тенниска на спине была насквозь мокрой от пота, к ней прилип какой-то мусор, ржавая труха.
Тим стоял на месте, не решаясь последовать за ним. Он не думал сейчас о том, липовые они с Серегой друзья или нелиповые… Больше всего на свете ему не хотелось, чтобы Квашеный, который наверняка сидит в эту минуту у окна с армейским биноклем, имел случай полюбоваться на потасовку между ними. А чутье подсказывало Тиму, что Серега находится в том состоянии, когда способен броситься на него с кулаками.
— Ты куда? — спросил Тим.
— Не твое дело.
Он прошуровал через высокую траву, прихрамывая на одну ногу и бормоча под нос ругательства. Тенниска на спине была насквозь мокрой от пота, к ней прилип какой-то мусор, ржавая труха.
Тим стоял на месте, не решаясь последовать за ним. Он не думал сейчас о том, липовые они с Серегой друзья или нелиповые… Больше всего на свете ему не хотелось, чтобы Квашеный, который наверняка сидит в эту минуту у окна с армейским биноклем, имел случай полюбоваться на потасовку между ними. А чутье подсказывало Тиму, что Серега находится в том состоянии, когда способен броситься на него с кулаками.