Страница:
– Хотим расширить поле деятельности, – пришел мне на помощь Эль.
Его голос ничего не выражал, но в то же время в словах моего побратима содержалась необходимая доля загадочности, достаточная для того, чтобы заинтересовать такого ушлого торгаша, как Скривус.
Глава 3
Старый гоблин неуверенно пожевал губами, но наживка была проглочена.
– У меня есть все! – растянув рот в улыбке, ответил наконец он, самодовольно похлопывая себя по округлому брюху. – У меня лучший товар во всем Лагарике!
Скривус подошел к стоявшему в углу стеллажу и снял с полки несколько длинных тонких стрел с матово-черными, будто стягивавшими к себе и поглощавшими весь попадавший на них свет наконечниками. Бережно передав стрелы Элю, старый гоблин отступил на шаг назад и цокнул языком.
– Только вчера получил. Пробивают любой немагический доспех с расстояния до семидесяти шагов и всегда попадают точно в сердце.
Эль присвистнул. Хоть мой побратим и был калекой, но страсть к стрелковому оружию была у всех эльфов в крови.
– А если стрелять с большего расстояния?
– Как и с обычными стрелами – зависит от мастерства лучника.
– И сколько стоит это чудо? – Эль зачарованно вертел в руке драгоценную стрелу.
– Четыре десятка золотых за пяток.
Теперь настала очередь свистеть мне. Ничего себе! Почти десять золотых за стрелу! Действительно, драгоценные! Да за такие деньги можно безбедно жить дней десять, да еще и покупать себе почти каждый день по бокалу настоящего вина серафимов!
Я видел, как загорелись глаза Эля при виде этих стрел, и лишь вздохнул. В отличие от побратима, я никогда не любил стрелкового оружия, предпочитая ему верную сталь.
– Ваша лавка действительно лучшая. – Эль неохотно вернул стрелу хозяину, а я не преминул спросить:
– Есть еще что-нибудь интересненькое?
– Это смотря что уважаемый господин имеет в виду под словом «интересненькое», – хитро прищурился гоблин.
Я хмыкнул. Лавка Скривуса была, наверное, единственным местом во всем Лагароне, где меня называли «господином». Хотя ушлый торговец готов был называть меня как угодно, лишь бы я приобрел что-нибудь из его товаров. И я редко его подводил, так что Скривусу приходилось вовсе не в тягость быть с нами вежливым. Желая доказать серьезность своих намерений, я, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Эля, вытащил из внутреннего кармана золотой – все наши деньги на данный момент.
Увидев блеск золота, старый гоблин стал еще услужливее и вдруг, необычайно проворно для своего возраста и комплекции, метнулся к ближайшему стеллажу.
– Есть кое-что. – Гоблин принялся шарить по полке, перебирая свой многочисленный ассортимент и тихонько бормоча себе под нос – Так… не то… не то… тоже не то… ага! Вот оно!
Торговец извлек откуда-то из недр под завязку набитого стеллажа небольшой, причудливой формы пузырек, свободно помещавшийся в его старой высохшей лапе.
– Зелье невидимости! Две порции, каждая рассчитана на взрослого мужчину. Выпейте и целых шесть минут[6] будете невидимы для обычного зрения.
– Сколько? – хором спросили мы с побратимом.
– Шестьдесят золотых.
Я присвистнул. Таких денег мне было не заработать и за целый год. А что надо делать, если ты не можешь честно приобрести понравившуюся тебе вещь? Правильно, ее следует украсть. Хотя еще год назад, когда мы с Элем впервые переступили порог этой лавки, я дал себе слово, что не буду здесь воровать, потому что, если бы Скривус поймал нас за руку, вход в эту лавочку был бы для нас закрыт.
И тем не менее я не испытывал никаких угрызений совести из-за того, что собирался сейчас обокрасть, возможно, единственное во всем Лагарике живое существо, которое относилось к нам с Элем по-человечески, потому что я собирался сделать ему куда более ценный подарок, чем это зелье, – его жизнь.
К тому же я и не планировал больше сюда возвращаться. Когда мы с Элем принимали решение предупредить мастера Скривуса о грозящей ему опасности, мы знали, что нам придется как можно скорее убраться из Лагарика, ибо в тот момент, как Орикс узнает о нашем предательстве, нам лучше быть как можно дальше отсюда.
Переглянувшись с Элем, я подал побратиму незаметный знак отвлечь Скривуса и, когда гоблин отвернулся, поспешно схватил с полки пузырек с зельем невидимости. Но не тот, что он показывал нам, а тот, что стоял в глубине стеллажа и не так бросался в глаза.
Взяв торговца за локоток, Эль ненавязчиво повлек его в противоположную часть лавки, одновременно заговаривая ему зубы.
– Скажите-ка, уважаемый, а что это за…
У меня в запасе оставалось с десяток драгоценных секунд, в течение которых еще несколько пузырьков перекочевали с полки в мой карман. В одном из них завораживающе клубилось фиолетово-черное облако магической тьмы, второй пузырек состоял из двух частей, разделенных между собой тоненькой перегородкой. В нижней у самого дна бултыхалась вязкая красно-оранжевая жидкость, а в верхней был аккуратно сложен фитиль.
Немного подумав, я схватил еще один пузырек с магической тьмой. Пригодится, когда будем удирать от Орикса и его головорезов.
– Ну все, нам пора! – жизнерадостно изрек я и не слишком поспешно направился выходу.
– Как? Как это пора? – забубнил разом потерявший интерес к Элю торговец. – И молодые господа ничего у меня не купят?
Старый гоблин наверняка жалел, что потратил такую прорву времени на не желающих ничего покупать посетителей. Хотя, с другой стороны, в лавке все равно не было других покупателей, так что Скривус почти ничего не упустил… кроме нескольких небольших пузырьков с магическими субстанциями, покоящихся сейчас у меня в кармане.
На самом пороге я остановился и, обернувшись, небрежно бросил через плечо:
– Ах да, Скривус, не знаешь, почему твоей персоной вдруг так заинтересовался Орикс?.. Он просил меня кое-что о тебе разузнать, но я решил, что меня это слишком затруднит…
Гоблин ахнул и отшатнулся назад, врезавшись спиною в стеллаж. Его глаза расширились от страха, а жабий рот мелко-мелко задрожал – он все понял.
Тихо ухмыльнувшись себе под нос – хоть одно доброе дело сделал, я толкнул дверь и вышел на улицу, где уже томился в ожидании Эль. Стоило мне только переступить порог лавки, как побратим тут же накинулся на меня с упреками:
– Скажи, Эрик, зачем ты это сделал? Зачем стащил зелья? Мы же поклялись не воровать у Скривуса!
Я демонстративно пожал плечами, сворачивая в ближайший переулок:
– Ничего не смог с собой поделать. К тому же мне кажется, мы сделали ему куда более ценный подарок. Между прочим, рискуя собственными шкурами! Ты же знаешь, что Орикс сделает с нами, когда узнает, что мы предупредили Скривуса. А эти зелья могут спасти нам жизнь.
– Все равно, это было нечестно, – продолжал бубнить вполголоса мой побратим.
Я фыркнул и искоса глянул на его огорченное лицо.
– Эль, а мы делаем хоть что-нибудь честное?
– Одно дело воровать у тех, кто этого заслуживает, а другое – у того, кто нам доверяет!
– Эль, меня иногда просто поражает твоя двойная мораль! Ты думаешь, Скривус такой уж хороший? Не говори, пожалуйста, ерунды!
Я замолчал, чувствуя, что начинаю злиться, а Эль еще больше нахмурился. Иногда на моего побратима будто что-то находило, и он начинал говорить странные вещи. В такие моменты у меня создавалось впечатление, что где-то в глубине его души просыпается совесть. Правда, к счастью, ненадолго.
Чтобы отвлечься от неприятных размышлений, я вытащил из кармана украденные у Скривуса пузырьки и принялся их разглядывать.
– Хм, интересно, интересно… – пробормотал я, поднимая пузырек с «тьмою» к солнцу и с прищуром глядя сквозь него на свет.
– Как думаешь, что это? – не выдержав, с любопытством осведомился Эль, забирая у меня пузырек.
Я пожал плечами.
– «Шак'кар ти», – запинаясь, прочитал мой побратим название, написанное на приклеенной к пузырьку этикетке. – Эх, жаль, я не знаю гномьего…
– Зато я знаю, – ухмыльнувшись, самодовольно заметил я, забирая у него пузырек.
– Да ну тебя, ты на гномьем только ругаться умеешь, – со смехом отозвался Эль, добродушно качая головой.
С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись от лавки Скривуса и от нашей прошлой жизни. Подумаешь, теперь в Лагарике есть еще одно место, куда нам не следует соваться под страхом сурового наказания. Хотя, если честно, я не знал, что будет, если в лапы стражников попадет Эль. Ведь он эльф, а к детям леса у нас в стране отношение особое. Но мой побратим не был обычным эльфом – давным-давно он сбежал из дома, то ли рассорившись со своей семьей, то ли, может быть, совершив какое-то преступление. А значит, он автоматически лишался и всех эльфийских привилегий.
По меркам людей, Эль был старше меня всего лишь на несколько лет, и я терялся в догадках, что надо было совершить эльфийскому юноше, чтобы ему отрубили руку? Иногда меня просто подмывало расспросить побратима о его прошлом, но я каждый раз себя сдерживал.
– И что дальше? – наконец после продолжительного молчания спросил Эль.
Я снова дернул плечами.
– А что дальше? – меланхолично переспросил я, закладывая руки за голову. – А дальше – бежать.
Но уйти далеко нам не удалось – на выходе из Центрального района нас снова перехватил Хикс.
– Далеко собрался, Изгой? – осклабившись, угрожающе прошипел орк и толкнул меня кулаком в плечо.
Чтобы не упасть, я сделал несколько шагов назад и уперся спиною в обступивших нас орков.
– Что тебе надо, Хикс? – угрюмо поинтересовался я, сверля орка хмурым взглядом из-под опущенных бровей, и потер ушибленную руку.
Глава 4
– Смотрю, что-то ты не слишком рад меня видеть, – ядовито ухмыльнулся Хикс, скрещивая на груди перевитые мускулами руки. – А ведь я принес тебе хорошую новость. Орикс просил передать, что ты можешь забыть о своем долге… И это еще не все. Для тебя есть новое задание, очень срочное. Если ты добудешь одну очень необходимую Ориксу информацию, то получишь это. – Отпустив ворот моей куртки, Хикс сорвал с пояса небольшой мешочек и легонько встряхнул его перед моим носом. Улицу наполнил сладостный звон монет. – Тут ровно двести золотых, сечешь, малец?
Я со свистом втянул в себя воздух и во все глаза уставился на мешочек. На эти деньги средний горожанин мог прожить несколько лет, а нам с Элем хватило бы их на целый год безбедного существования на берегах Жемчужного озера[7]. Похоже, Орикс еще не знал о том, что мы предупредили Скривуса, иначе он не был бы так добр.
Посмотрев на Эля, я перехватил его изумленный взгляд. Округлив глаза, побратим покрутил у бедра пальцем, указывая на мой карман, где лежали украденные в лавке зелья, и я понял, что он подумал о том же самом.
– И с чего это вдруг Орикс так расщедрился? – Первая радость уступила место природной подозрительности – глава преступного мира никогда не отличался особым великодушием, а значит, за этим предложением скрывался какой-то подвох.
Обнажив в угрожающей улыбке весь набор своих острых блестящих зубов, Хикс схватил меня за воротник куртки и подтянул к себе.
– Значит, так, сопля, слушай меня внимательно, – зашипел мне в лицо орк, разом потеряв всю свою наигранную доброжелательность. – Сегодня утром в анклав эльфов прибыл Альвильон, сын их великого князя. Через несколько оборотов у него состоится встреча с одним… человеком, и Орикс крайне заинтересован в том, чтобы узнать содержание их беседы. Это понятно?
Я поморщился, отворачивая лицо в сторону от брызжущего слюною орка.
– И как, по-твоему, мы должны проникнуть в анклав эльфов? – прищурившись, насмешливо поинтересовался я. – Да мы и на милю к нему не подойдем, как нас тут же сцапают стражники!
– А вам и не надо туда соваться. Встреча состоится здесь. – Хикс сунул мне в руку бумажку с коряво нацарапанным адресом. – Проберетесь во двор через заднюю стену ограды. Одно из окон первого этажа будет открытым – именно в этой комнате и состоится встреча. Вам всего лишь нужно проникнуть внутрь, спрятаться, дождаться хозяина дома с эльфом и подслушать их разговор.
– И кто же там хозяин? – рассеянно поинтересовался я, придирчиво рассматривая орочьи каракули.
– А вот это уже не твое дело, Изгой, – фыркнул Хикс. – Ты все понял или мне повторить еще раз? – В голосе орка появились угрожающие нотки, и я счел, что дальнейших разъяснений просить не стоит.
– Хорошо, – всеми силами стараясь сдержать внутреннюю радость, как можно более небрежно ответил я.
Такой шанс заработать выпадает не часто. Орикс не узнает о нашем предательстве по крайней мере до вечера, а значит, у нас есть хорошая возможность прихватить на дорожку еще немного орочьих деньжат.
По округлившимся глазам Эля я понял, что мой побратим категорически со мной не согласен, но меня было уже не удержать.
– Хорошо, мы все узнаем, – еще раз повторил я, глядя прямо в глаза Хиксу.
Смерив меня подозрительным взглядом, орк поднес к моему носу здоровенный кулак и угрожающе прошипел:
– И не думай меня обмануть, я глаз с тебя не спущу, маленький гаденыш!..
Шпионить за эльфийским «принцем» нужно было отправляться в Королевский район города, а это, в свою очередь, означало, что нам придется привлечь к себе неминуемое внимание стражников, ревностно охраняющих покой богатеев и знати. Но я не мог отказаться от таких легких денег, это шло вразрез со всеми моими принципами.
Нахмурившись, Хикс еще несколько секунд придирчиво сверлил меня глазами. Убедившись, что я не отведу взгляда, он кивнул своим парням, и они растворились в толпе. Оправив воротник, я недовольно дернул плечами и вопросительно посмотрел на Эля. Побратим ответил мне столь же недоуменным взглядом и с сомнением покачал головой.
– Эрик, ты что, с ума сошел? – наконец заговорил эльф. – Как только мы переступим пределы Королевского района, нас тут же сцапает стража. Ты хоть понимаешь, что мы будем смотреться там, как вурлаки[8] на Центральной площади?
– У нас есть зелье невидимости, – хитро прищурившись, возразил я.
– И ты собираешься истратить его на такую ерунду?!
– Я собираюсь истратить его на то, чтобы заработать много денег! – разозлился я. – На что, по-твоему, мы будем жить, когда сбежим из Лагарика?
– Но у нас есть деньги! – упрямо стоял на своем Эль. – Понимаешь, не нравится мне вся эта затея… что-то тут не так. С чего это Ориксу платить нам огромную сумму за такое вроде бы простое дело?.. Нет, Эрик, это слишком опасно!
– Согласен. – Я прищурился и задумчиво проследил за деловито бегущей вдоль стены здания крысой. – Но иногда все же стоит рискнуть, чтобы выиграть большой куш.
– Я не знаю, – закусив губу, с сомнением протянул побратим, окидывая ищущим взглядом снующих по площади людей, словно надеялся разглядеть ответ на их злых потных лицах. – Это выглядит слишком легко…
– Не хочешь – можешь не идти. В конце концов, проблемы с Ориксом – это только мои проблемы! Ты ему ничего не должен, – не выдержав, взорвался я и, сорвавшись с места, решительно зашагал по улице. – Встретимся на закате у Центральных ворот!
– Эрик, постой! – со вздохом воскликнул Эль и, недовольно прицокнув языком, бросился меня догонять.
Я ухмыльнулся себе под нос и, покосившись на раздосадованное лицо побратима, свернул на улицу Света – широкую и прямую, радиусом пересекавшую Лагарик и оканчивающуюся у самых ворот окружавшей Королевский район стены.
– Только давай без глупостей, ладно? – поравнявшись со мной, тихо попросил Эль. – Я не хочу, чтобы все получилось, как в прошлый раз.
– Ладно-ладно! – поспешно согласился я, примирительно поднимая вверх руки. – В прошлый раз из-за своей неосторожности я оказался должен Ориксу, так что не волнуйся, на этот раз я нас не подведу!
Мы были в опасности. За нами по пятам шла банда головорезов – орков, готовых при малейшем подозрении свернуть нам шеи, а впереди лежал Королевский район – смертельная ловушка для любого не ладящего с законом индивида, но мне вопреки всему хотелось смеяться от счастья. Я был свободен, и впереди лежал новый, неизведанный путь!
Ухмыльнувшись, я проводил взглядом вынырнувшего из неприметной двери наемника. Ребят из этой гильдии всегда легко узнать по характерной кошачьей походке и выпирающему из-под одежды оружию. Интересно, что он тут делает? Проходя мимо нас, наемник натянул на лицо капюшон просторного темно-серого плаща, но я все же успел заметить, что лицо хиттокири пересекал длинный уродливый шрам, начинавшийся на подбородке и исчезавший на затылке. Побритая наголо голова наемника была покрыта причудливыми татуировками, какие обычно наносят на свое тело жители Южных гор.
Возле ворот, ведущих за заветную стену Королевского района, собралась довольно большая толпа. Это было вдвойне странно, поскольку обычно стражники очень быстро разгоняли все подобные сборища, свято охраняя покой короля и его приспешников.
Активно работая локтями, а иногда помогая себе и кулаками, мы с побратимом начали пробиваться в центр толпы. Нет, не ради любопытства. Нам с Элем нужно было попасть в Королевский район, а ворота на улице Света были ближайшими.
Глава 5
Оказавшись в центре сборища, мы увидели то, что собрало эту кучу зевак. Возле самых ворот на земле лежал человек, а трое здоровенных стражников с остервенением избивали его ногами и пятками алебард. Толпа одобрительно гудела, со всех сторон то и дело слышались советы, куда еще стражникам стоит ударить несчастного.
Приглядевшись внимательнее, я увидел, что у лежащего на земле человека были плотно прижатые к голове уши, длинные черные волосы и неестественно бледная кожа. Совсем еще молодой парнишка! Карие глаза уже подернулись поволокой смерти, а разбитые губы еще что-то шептали, наверное моля о пощаде.
Теперь все встало на свои места, и я понял причину остервенелой злобы горожан и стражников. А поняв, кивнул головой Элю и прямиком направился к воротам. Миновав настежь распахнутые створки, я сразу же скользнул в боковой проулок, примыкавший к внутренней части огибавшей Королевский район стены.
– Эрик, ты ничем не мог ему помочь. По крайней мере, не привлекая к нам ненужного внимания.
– Я знаю, и все же…
И все же на моих глазах наша «доблестная» стража до смерти забила беззащитного человека. Хотя как раз человеком-то убитый и не был.
Изгои… Полулюди, полунелюди. Дети насилия и межрасовых кровосмешений. Люди ненавидели их и боялись, а все прочие расы – презирали.
Убитый был изгоем – в его жилах текла изрядная доля эльфийской крови. Уж и не знаю, что понесло его к стенам Королевского района, но ему явно не следовало покидать Приграничье, особенно днем.
Иногда последствия межрасового кровосмешения могли быть совсем незаметными, и такие изгои получали право на нормальную жизнь среди людей. До тех пор, пока людям не становилась известна правда…
Я тоже был изгоем, но мне повезло – внешне я выглядел совершенно нормально, и единственное, что отличало меня от обыкновенных людей, – это руки и, быть может, чуть более смуглая, чем у жителей Лагарика, кожа, словно я всю жизнь провел где-то в пустыне.
Верхние фаланги моих пальцев были покрыты твердой костяной коркой деформированных, чересчур развитых костей – «природных кастетов», так характерных для расы орков. Чтобы скрыть это уродство, я был вынужден постоянно носить на руках перчатки.
Мою мать изнасиловал орк. Хотя об этом я узнал лишь в одиннадцать лет, когда мое отличие от сверстников стало уж слишком бросаться в глаза. Стоит ли говорит, что меня не любили и даже пару раз пытались побить, но, получивший в наследство от отца удивительную физическую силу его расы, пусть несколько и уступающую силе чистокровных орков, я всегда легко давал сдачи.
В те времена моя мать была служанкой в доме какого-то мелкопоместного дворянчика, поэтому мне было позволено учиться вместе с остальными детьми в начальной приходской школе при храме Всемогущего. Но сразу же после окончания учебы, в возрасте четырнадцати лет, по настойчивым просьбам барона я был вынужден покинуть его дом. Точнее, не так. Однажды ночью, после того как барон пригрозил, что выкинет нас с матерью на улицу, если изгой не уберется из его дома, я, не дожидаясь этого, тайком сбежал.
И передо мною распахнулись двери в большой мир.
Стянув в первой попавшейся рыночной палатке пару крепких, добротных кожаных перчаток, я спрятал в них то, что превращало меня из обычного человека в изгоя, и тем же вечером покинул замок.
А куда может отправиться молодой человек без единого гроша в кармане, изнывающий от голода и жажды приключений? Естественно, в столицу. Так я попал в Лагарик.
Я мечтал стать хиттокири – безжалостным, бесстрашным наемником, продающим свои боевые умения и жизнь за звонкую монету. Охрана торговых караванов, междоусобные стычки на приграничных территориях (Договор Договором, но пустить кровь другой расе на нейтральной земле никогда не вредно), схватки с северными тварями и ледяными монстрами у подножия Великих гор[9] – вот что влекло меня в подростковые годы.
Но реальность оказалась куда более серой, чем мне представлялось в фантазиях, когда я покидал барский дом: ежедневная борьба за жизнь, мелкие кражи, бегство от стражи и постоянные схватки с такими же отбросами общества, как и я. Но от своей мечты я все же не отказался. Почти все жалкие гроши, которые мне удавалось заработать на улицах города, я отдавал мастеру Дариналу – старому воину, на склоне лет оказавшемуся на улице, чтобы он учил меня военному искусству. Благодаря его урокам уже к пятнадцати годам я неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных.
Но никогда я не забывал ГЛАВНУЮ цель своей жизни, ради которой я и сбежал из дома, ради которой терпел все выпавшие на мою долю лишения и страдания. Цель, ради которой я изо дня в день изводил себя тренировками, – убить орка, из-за которого я родился на свет уродом. Больше всего на свете я хотел отомстить ему за то, что из-за него мы с матерью были вынуждены влачить жалкую жизнь слуг.
Эль знал о моем стремлении, но он всегда считал его неосуществимым. Дело в том, что я не знал, что за орк по насмешке Всемогущего подарил мне жизнь. Но однажды я его найду и убью, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни! Ненависть – великая вещь, и она может согреть в зимнюю ночь не хуже пухового одеяла. Кто знает, сколько раз, когда я был на пороге Темной Бездны, лишь только жгучая ненависть, осознание того, что я еще не успел отомстить, возвращала меня в мир живых…
– Эрик, что ты задумал? – нарушил молчание идущий рядом со мной Эль. – Конечно, двести золотых – немалая сумма, но стоит ли из-за них рисковать жизнью?
Я усмехнулся.
– Не волнуйся, Эль. Я уверен, у нас все получится.
– Ой ли? – Эль скептически выгнул дугой одну из тонких черных бровей и покачал головой.
Я молча кивнул, а напарник еще больше нахмурился.
– Не нравится мне все это. Во что ты нас снова втягиваешь, Изгой?
Я остановился, положил руку на плечо Эля, посмотрел в его пылающие синевой глаза и спросил:
– Брат, ты мне доверяешь?
Эль кивнул.
– Тогда больше не спорь, хорошо? Я уверен, что у нас все получится, я это ЧУВСТВУЮ, понимаешь? К тому же было бы неплохо напоследок надуть Орикса еще на двести золотых. – Я задорно ухмыльнулся.
Дождавшись очередного утвердительного кивка, я снова зашагал по пустынной узенькой улочке.
– В последний раз, когда ты так говорил, мы полезли в дом любовницы графа Шолуша, хранителя королевской казны… – недовольно проворчал Эль.
– Но мы же оттуда сбежали! – невозмутимо прокомментировал я.
– Да, и при этом личная гвардия графа едва не отправила нас в Долину Света! А мы даже не успели ничего взять…
– Ну откуда ж я мог знать, что граф в этот момент будет там? – невозмутимо ухмыльнулся я. – Они должны были отправиться в театр.
Эль лишь вздохнул и горестно повторил, с укором глядя на меня своими необыкновенными эльфийскими глазами:
– Это самоубийство… Эрик, ты понимаешь, что мы кладем головы в пасть голодного вурлака? А что, если Альвильона будут охранять Королевские Охотники[10]?
Его голос ничего не выражал, но в то же время в словах моего побратима содержалась необходимая доля загадочности, достаточная для того, чтобы заинтересовать такого ушлого торгаша, как Скривус.
Глава 3
Кража
Предтеча всякой глупости – это доброе намерение.
Старый гоблин неуверенно пожевал губами, но наживка была проглочена.
– У меня есть все! – растянув рот в улыбке, ответил наконец он, самодовольно похлопывая себя по округлому брюху. – У меня лучший товар во всем Лагарике!
Скривус подошел к стоявшему в углу стеллажу и снял с полки несколько длинных тонких стрел с матово-черными, будто стягивавшими к себе и поглощавшими весь попадавший на них свет наконечниками. Бережно передав стрелы Элю, старый гоблин отступил на шаг назад и цокнул языком.
– Только вчера получил. Пробивают любой немагический доспех с расстояния до семидесяти шагов и всегда попадают точно в сердце.
Эль присвистнул. Хоть мой побратим и был калекой, но страсть к стрелковому оружию была у всех эльфов в крови.
– А если стрелять с большего расстояния?
– Как и с обычными стрелами – зависит от мастерства лучника.
– И сколько стоит это чудо? – Эль зачарованно вертел в руке драгоценную стрелу.
– Четыре десятка золотых за пяток.
Теперь настала очередь свистеть мне. Ничего себе! Почти десять золотых за стрелу! Действительно, драгоценные! Да за такие деньги можно безбедно жить дней десять, да еще и покупать себе почти каждый день по бокалу настоящего вина серафимов!
Я видел, как загорелись глаза Эля при виде этих стрел, и лишь вздохнул. В отличие от побратима, я никогда не любил стрелкового оружия, предпочитая ему верную сталь.
– Ваша лавка действительно лучшая. – Эль неохотно вернул стрелу хозяину, а я не преминул спросить:
– Есть еще что-нибудь интересненькое?
– Это смотря что уважаемый господин имеет в виду под словом «интересненькое», – хитро прищурился гоблин.
Я хмыкнул. Лавка Скривуса была, наверное, единственным местом во всем Лагароне, где меня называли «господином». Хотя ушлый торговец готов был называть меня как угодно, лишь бы я приобрел что-нибудь из его товаров. И я редко его подводил, так что Скривусу приходилось вовсе не в тягость быть с нами вежливым. Желая доказать серьезность своих намерений, я, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Эля, вытащил из внутреннего кармана золотой – все наши деньги на данный момент.
Увидев блеск золота, старый гоблин стал еще услужливее и вдруг, необычайно проворно для своего возраста и комплекции, метнулся к ближайшему стеллажу.
– Есть кое-что. – Гоблин принялся шарить по полке, перебирая свой многочисленный ассортимент и тихонько бормоча себе под нос – Так… не то… не то… тоже не то… ага! Вот оно!
Торговец извлек откуда-то из недр под завязку набитого стеллажа небольшой, причудливой формы пузырек, свободно помещавшийся в его старой высохшей лапе.
– Зелье невидимости! Две порции, каждая рассчитана на взрослого мужчину. Выпейте и целых шесть минут[6] будете невидимы для обычного зрения.
– Сколько? – хором спросили мы с побратимом.
– Шестьдесят золотых.
Я присвистнул. Таких денег мне было не заработать и за целый год. А что надо делать, если ты не можешь честно приобрести понравившуюся тебе вещь? Правильно, ее следует украсть. Хотя еще год назад, когда мы с Элем впервые переступили порог этой лавки, я дал себе слово, что не буду здесь воровать, потому что, если бы Скривус поймал нас за руку, вход в эту лавочку был бы для нас закрыт.
И тем не менее я не испытывал никаких угрызений совести из-за того, что собирался сейчас обокрасть, возможно, единственное во всем Лагарике живое существо, которое относилось к нам с Элем по-человечески, потому что я собирался сделать ему куда более ценный подарок, чем это зелье, – его жизнь.
К тому же я и не планировал больше сюда возвращаться. Когда мы с Элем принимали решение предупредить мастера Скривуса о грозящей ему опасности, мы знали, что нам придется как можно скорее убраться из Лагарика, ибо в тот момент, как Орикс узнает о нашем предательстве, нам лучше быть как можно дальше отсюда.
Переглянувшись с Элем, я подал побратиму незаметный знак отвлечь Скривуса и, когда гоблин отвернулся, поспешно схватил с полки пузырек с зельем невидимости. Но не тот, что он показывал нам, а тот, что стоял в глубине стеллажа и не так бросался в глаза.
Взяв торговца за локоток, Эль ненавязчиво повлек его в противоположную часть лавки, одновременно заговаривая ему зубы.
– Скажите-ка, уважаемый, а что это за…
У меня в запасе оставалось с десяток драгоценных секунд, в течение которых еще несколько пузырьков перекочевали с полки в мой карман. В одном из них завораживающе клубилось фиолетово-черное облако магической тьмы, второй пузырек состоял из двух частей, разделенных между собой тоненькой перегородкой. В нижней у самого дна бултыхалась вязкая красно-оранжевая жидкость, а в верхней был аккуратно сложен фитиль.
Немного подумав, я схватил еще один пузырек с магической тьмой. Пригодится, когда будем удирать от Орикса и его головорезов.
– Ну все, нам пора! – жизнерадостно изрек я и не слишком поспешно направился выходу.
– Как? Как это пора? – забубнил разом потерявший интерес к Элю торговец. – И молодые господа ничего у меня не купят?
Старый гоблин наверняка жалел, что потратил такую прорву времени на не желающих ничего покупать посетителей. Хотя, с другой стороны, в лавке все равно не было других покупателей, так что Скривус почти ничего не упустил… кроме нескольких небольших пузырьков с магическими субстанциями, покоящихся сейчас у меня в кармане.
На самом пороге я остановился и, обернувшись, небрежно бросил через плечо:
– Ах да, Скривус, не знаешь, почему твоей персоной вдруг так заинтересовался Орикс?.. Он просил меня кое-что о тебе разузнать, но я решил, что меня это слишком затруднит…
Гоблин ахнул и отшатнулся назад, врезавшись спиною в стеллаж. Его глаза расширились от страха, а жабий рот мелко-мелко задрожал – он все понял.
Тихо ухмыльнувшись себе под нос – хоть одно доброе дело сделал, я толкнул дверь и вышел на улицу, где уже томился в ожидании Эль. Стоило мне только переступить порог лавки, как побратим тут же накинулся на меня с упреками:
– Скажи, Эрик, зачем ты это сделал? Зачем стащил зелья? Мы же поклялись не воровать у Скривуса!
Я демонстративно пожал плечами, сворачивая в ближайший переулок:
– Ничего не смог с собой поделать. К тому же мне кажется, мы сделали ему куда более ценный подарок. Между прочим, рискуя собственными шкурами! Ты же знаешь, что Орикс сделает с нами, когда узнает, что мы предупредили Скривуса. А эти зелья могут спасти нам жизнь.
– Все равно, это было нечестно, – продолжал бубнить вполголоса мой побратим.
Я фыркнул и искоса глянул на его огорченное лицо.
– Эль, а мы делаем хоть что-нибудь честное?
– Одно дело воровать у тех, кто этого заслуживает, а другое – у того, кто нам доверяет!
– Эль, меня иногда просто поражает твоя двойная мораль! Ты думаешь, Скривус такой уж хороший? Не говори, пожалуйста, ерунды!
Я замолчал, чувствуя, что начинаю злиться, а Эль еще больше нахмурился. Иногда на моего побратима будто что-то находило, и он начинал говорить странные вещи. В такие моменты у меня создавалось впечатление, что где-то в глубине его души просыпается совесть. Правда, к счастью, ненадолго.
Чтобы отвлечься от неприятных размышлений, я вытащил из кармана украденные у Скривуса пузырьки и принялся их разглядывать.
– Хм, интересно, интересно… – пробормотал я, поднимая пузырек с «тьмою» к солнцу и с прищуром глядя сквозь него на свет.
– Как думаешь, что это? – не выдержав, с любопытством осведомился Эль, забирая у меня пузырек.
Я пожал плечами.
– «Шак'кар ти», – запинаясь, прочитал мой побратим название, написанное на приклеенной к пузырьку этикетке. – Эх, жаль, я не знаю гномьего…
– Зато я знаю, – ухмыльнувшись, самодовольно заметил я, забирая у него пузырек.
– Да ну тебя, ты на гномьем только ругаться умеешь, – со смехом отозвался Эль, добродушно качая головой.
С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись от лавки Скривуса и от нашей прошлой жизни. Подумаешь, теперь в Лагарике есть еще одно место, куда нам не следует соваться под страхом сурового наказания. Хотя, если честно, я не знал, что будет, если в лапы стражников попадет Эль. Ведь он эльф, а к детям леса у нас в стране отношение особое. Но мой побратим не был обычным эльфом – давным-давно он сбежал из дома, то ли рассорившись со своей семьей, то ли, может быть, совершив какое-то преступление. А значит, он автоматически лишался и всех эльфийских привилегий.
По меркам людей, Эль был старше меня всего лишь на несколько лет, и я терялся в догадках, что надо было совершить эльфийскому юноше, чтобы ему отрубили руку? Иногда меня просто подмывало расспросить побратима о его прошлом, но я каждый раз себя сдерживал.
– И что дальше? – наконец после продолжительного молчания спросил Эль.
Я снова дернул плечами.
– А что дальше? – меланхолично переспросил я, закладывая руки за голову. – А дальше – бежать.
Но уйти далеко нам не удалось – на выходе из Центрального района нас снова перехватил Хикс.
– Далеко собрался, Изгой? – осклабившись, угрожающе прошипел орк и толкнул меня кулаком в плечо.
Чтобы не упасть, я сделал несколько шагов назад и уперся спиною в обступивших нас орков.
– Что тебе надо, Хикс? – угрюмо поинтересовался я, сверля орка хмурым взглядом из-под опущенных бровей, и потер ушибленную руку.
Глава 4
Задание
Жадность – худший из пороков.
– Смотрю, что-то ты не слишком рад меня видеть, – ядовито ухмыльнулся Хикс, скрещивая на груди перевитые мускулами руки. – А ведь я принес тебе хорошую новость. Орикс просил передать, что ты можешь забыть о своем долге… И это еще не все. Для тебя есть новое задание, очень срочное. Если ты добудешь одну очень необходимую Ориксу информацию, то получишь это. – Отпустив ворот моей куртки, Хикс сорвал с пояса небольшой мешочек и легонько встряхнул его перед моим носом. Улицу наполнил сладостный звон монет. – Тут ровно двести золотых, сечешь, малец?
Я со свистом втянул в себя воздух и во все глаза уставился на мешочек. На эти деньги средний горожанин мог прожить несколько лет, а нам с Элем хватило бы их на целый год безбедного существования на берегах Жемчужного озера[7]. Похоже, Орикс еще не знал о том, что мы предупредили Скривуса, иначе он не был бы так добр.
Посмотрев на Эля, я перехватил его изумленный взгляд. Округлив глаза, побратим покрутил у бедра пальцем, указывая на мой карман, где лежали украденные в лавке зелья, и я понял, что он подумал о том же самом.
– И с чего это вдруг Орикс так расщедрился? – Первая радость уступила место природной подозрительности – глава преступного мира никогда не отличался особым великодушием, а значит, за этим предложением скрывался какой-то подвох.
Обнажив в угрожающей улыбке весь набор своих острых блестящих зубов, Хикс схватил меня за воротник куртки и подтянул к себе.
– Значит, так, сопля, слушай меня внимательно, – зашипел мне в лицо орк, разом потеряв всю свою наигранную доброжелательность. – Сегодня утром в анклав эльфов прибыл Альвильон, сын их великого князя. Через несколько оборотов у него состоится встреча с одним… человеком, и Орикс крайне заинтересован в том, чтобы узнать содержание их беседы. Это понятно?
Я поморщился, отворачивая лицо в сторону от брызжущего слюною орка.
– И как, по-твоему, мы должны проникнуть в анклав эльфов? – прищурившись, насмешливо поинтересовался я. – Да мы и на милю к нему не подойдем, как нас тут же сцапают стражники!
– А вам и не надо туда соваться. Встреча состоится здесь. – Хикс сунул мне в руку бумажку с коряво нацарапанным адресом. – Проберетесь во двор через заднюю стену ограды. Одно из окон первого этажа будет открытым – именно в этой комнате и состоится встреча. Вам всего лишь нужно проникнуть внутрь, спрятаться, дождаться хозяина дома с эльфом и подслушать их разговор.
– И кто же там хозяин? – рассеянно поинтересовался я, придирчиво рассматривая орочьи каракули.
– А вот это уже не твое дело, Изгой, – фыркнул Хикс. – Ты все понял или мне повторить еще раз? – В голосе орка появились угрожающие нотки, и я счел, что дальнейших разъяснений просить не стоит.
– Хорошо, – всеми силами стараясь сдержать внутреннюю радость, как можно более небрежно ответил я.
Такой шанс заработать выпадает не часто. Орикс не узнает о нашем предательстве по крайней мере до вечера, а значит, у нас есть хорошая возможность прихватить на дорожку еще немного орочьих деньжат.
По округлившимся глазам Эля я понял, что мой побратим категорически со мной не согласен, но меня было уже не удержать.
– Хорошо, мы все узнаем, – еще раз повторил я, глядя прямо в глаза Хиксу.
Смерив меня подозрительным взглядом, орк поднес к моему носу здоровенный кулак и угрожающе прошипел:
– И не думай меня обмануть, я глаз с тебя не спущу, маленький гаденыш!..
Шпионить за эльфийским «принцем» нужно было отправляться в Королевский район города, а это, в свою очередь, означало, что нам придется привлечь к себе неминуемое внимание стражников, ревностно охраняющих покой богатеев и знати. Но я не мог отказаться от таких легких денег, это шло вразрез со всеми моими принципами.
Нахмурившись, Хикс еще несколько секунд придирчиво сверлил меня глазами. Убедившись, что я не отведу взгляда, он кивнул своим парням, и они растворились в толпе. Оправив воротник, я недовольно дернул плечами и вопросительно посмотрел на Эля. Побратим ответил мне столь же недоуменным взглядом и с сомнением покачал головой.
– Эрик, ты что, с ума сошел? – наконец заговорил эльф. – Как только мы переступим пределы Королевского района, нас тут же сцапает стража. Ты хоть понимаешь, что мы будем смотреться там, как вурлаки[8] на Центральной площади?
– У нас есть зелье невидимости, – хитро прищурившись, возразил я.
– И ты собираешься истратить его на такую ерунду?!
– Я собираюсь истратить его на то, чтобы заработать много денег! – разозлился я. – На что, по-твоему, мы будем жить, когда сбежим из Лагарика?
– Но у нас есть деньги! – упрямо стоял на своем Эль. – Понимаешь, не нравится мне вся эта затея… что-то тут не так. С чего это Ориксу платить нам огромную сумму за такое вроде бы простое дело?.. Нет, Эрик, это слишком опасно!
– Согласен. – Я прищурился и задумчиво проследил за деловито бегущей вдоль стены здания крысой. – Но иногда все же стоит рискнуть, чтобы выиграть большой куш.
– Я не знаю, – закусив губу, с сомнением протянул побратим, окидывая ищущим взглядом снующих по площади людей, словно надеялся разглядеть ответ на их злых потных лицах. – Это выглядит слишком легко…
– Не хочешь – можешь не идти. В конце концов, проблемы с Ориксом – это только мои проблемы! Ты ему ничего не должен, – не выдержав, взорвался я и, сорвавшись с места, решительно зашагал по улице. – Встретимся на закате у Центральных ворот!
– Эрик, постой! – со вздохом воскликнул Эль и, недовольно прицокнув языком, бросился меня догонять.
Я ухмыльнулся себе под нос и, покосившись на раздосадованное лицо побратима, свернул на улицу Света – широкую и прямую, радиусом пересекавшую Лагарик и оканчивающуюся у самых ворот окружавшей Королевский район стены.
– Только давай без глупостей, ладно? – поравнявшись со мной, тихо попросил Эль. – Я не хочу, чтобы все получилось, как в прошлый раз.
– Ладно-ладно! – поспешно согласился я, примирительно поднимая вверх руки. – В прошлый раз из-за своей неосторожности я оказался должен Ориксу, так что не волнуйся, на этот раз я нас не подведу!
Мы были в опасности. За нами по пятам шла банда головорезов – орков, готовых при малейшем подозрении свернуть нам шеи, а впереди лежал Королевский район – смертельная ловушка для любого не ладящего с законом индивида, но мне вопреки всему хотелось смеяться от счастья. Я был свободен, и впереди лежал новый, неизведанный путь!
Ухмыльнувшись, я проводил взглядом вынырнувшего из неприметной двери наемника. Ребят из этой гильдии всегда легко узнать по характерной кошачьей походке и выпирающему из-под одежды оружию. Интересно, что он тут делает? Проходя мимо нас, наемник натянул на лицо капюшон просторного темно-серого плаща, но я все же успел заметить, что лицо хиттокири пересекал длинный уродливый шрам, начинавшийся на подбородке и исчезавший на затылке. Побритая наголо голова наемника была покрыта причудливыми татуировками, какие обычно наносят на свое тело жители Южных гор.
Возле ворот, ведущих за заветную стену Королевского района, собралась довольно большая толпа. Это было вдвойне странно, поскольку обычно стражники очень быстро разгоняли все подобные сборища, свято охраняя покой короля и его приспешников.
Активно работая локтями, а иногда помогая себе и кулаками, мы с побратимом начали пробиваться в центр толпы. Нет, не ради любопытства. Нам с Элем нужно было попасть в Королевский район, а ворота на улице Света были ближайшими.
Глава 5
Прошлое
Если люди не знают о том, кто ты такой, соври. Иногда важнее не быть, а казаться.
Оказавшись в центре сборища, мы увидели то, что собрало эту кучу зевак. Возле самых ворот на земле лежал человек, а трое здоровенных стражников с остервенением избивали его ногами и пятками алебард. Толпа одобрительно гудела, со всех сторон то и дело слышались советы, куда еще стражникам стоит ударить несчастного.
Приглядевшись внимательнее, я увидел, что у лежащего на земле человека были плотно прижатые к голове уши, длинные черные волосы и неестественно бледная кожа. Совсем еще молодой парнишка! Карие глаза уже подернулись поволокой смерти, а разбитые губы еще что-то шептали, наверное моля о пощаде.
Теперь все встало на свои места, и я понял причину остервенелой злобы горожан и стражников. А поняв, кивнул головой Элю и прямиком направился к воротам. Миновав настежь распахнутые створки, я сразу же скользнул в боковой проулок, примыкавший к внутренней части огибавшей Королевский район стены.
– Эрик, ты ничем не мог ему помочь. По крайней мере, не привлекая к нам ненужного внимания.
– Я знаю, и все же…
И все же на моих глазах наша «доблестная» стража до смерти забила беззащитного человека. Хотя как раз человеком-то убитый и не был.
Изгои… Полулюди, полунелюди. Дети насилия и межрасовых кровосмешений. Люди ненавидели их и боялись, а все прочие расы – презирали.
Убитый был изгоем – в его жилах текла изрядная доля эльфийской крови. Уж и не знаю, что понесло его к стенам Королевского района, но ему явно не следовало покидать Приграничье, особенно днем.
Иногда последствия межрасового кровосмешения могли быть совсем незаметными, и такие изгои получали право на нормальную жизнь среди людей. До тех пор, пока людям не становилась известна правда…
Я тоже был изгоем, но мне повезло – внешне я выглядел совершенно нормально, и единственное, что отличало меня от обыкновенных людей, – это руки и, быть может, чуть более смуглая, чем у жителей Лагарика, кожа, словно я всю жизнь провел где-то в пустыне.
Верхние фаланги моих пальцев были покрыты твердой костяной коркой деформированных, чересчур развитых костей – «природных кастетов», так характерных для расы орков. Чтобы скрыть это уродство, я был вынужден постоянно носить на руках перчатки.
Мою мать изнасиловал орк. Хотя об этом я узнал лишь в одиннадцать лет, когда мое отличие от сверстников стало уж слишком бросаться в глаза. Стоит ли говорит, что меня не любили и даже пару раз пытались побить, но, получивший в наследство от отца удивительную физическую силу его расы, пусть несколько и уступающую силе чистокровных орков, я всегда легко давал сдачи.
В те времена моя мать была служанкой в доме какого-то мелкопоместного дворянчика, поэтому мне было позволено учиться вместе с остальными детьми в начальной приходской школе при храме Всемогущего. Но сразу же после окончания учебы, в возрасте четырнадцати лет, по настойчивым просьбам барона я был вынужден покинуть его дом. Точнее, не так. Однажды ночью, после того как барон пригрозил, что выкинет нас с матерью на улицу, если изгой не уберется из его дома, я, не дожидаясь этого, тайком сбежал.
И передо мною распахнулись двери в большой мир.
Стянув в первой попавшейся рыночной палатке пару крепких, добротных кожаных перчаток, я спрятал в них то, что превращало меня из обычного человека в изгоя, и тем же вечером покинул замок.
А куда может отправиться молодой человек без единого гроша в кармане, изнывающий от голода и жажды приключений? Естественно, в столицу. Так я попал в Лагарик.
Я мечтал стать хиттокири – безжалостным, бесстрашным наемником, продающим свои боевые умения и жизнь за звонкую монету. Охрана торговых караванов, междоусобные стычки на приграничных территориях (Договор Договором, но пустить кровь другой расе на нейтральной земле никогда не вредно), схватки с северными тварями и ледяными монстрами у подножия Великих гор[9] – вот что влекло меня в подростковые годы.
Но реальность оказалась куда более серой, чем мне представлялось в фантазиях, когда я покидал барский дом: ежедневная борьба за жизнь, мелкие кражи, бегство от стражи и постоянные схватки с такими же отбросами общества, как и я. Но от своей мечты я все же не отказался. Почти все жалкие гроши, которые мне удавалось заработать на улицах города, я отдавал мастеру Дариналу – старому воину, на склоне лет оказавшемуся на улице, чтобы он учил меня военному искусству. Благодаря его урокам уже к пятнадцати годам я неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных.
Но никогда я не забывал ГЛАВНУЮ цель своей жизни, ради которой я и сбежал из дома, ради которой терпел все выпавшие на мою долю лишения и страдания. Цель, ради которой я изо дня в день изводил себя тренировками, – убить орка, из-за которого я родился на свет уродом. Больше всего на свете я хотел отомстить ему за то, что из-за него мы с матерью были вынуждены влачить жалкую жизнь слуг.
Эль знал о моем стремлении, но он всегда считал его неосуществимым. Дело в том, что я не знал, что за орк по насмешке Всемогущего подарил мне жизнь. Но однажды я его найду и убью, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни! Ненависть – великая вещь, и она может согреть в зимнюю ночь не хуже пухового одеяла. Кто знает, сколько раз, когда я был на пороге Темной Бездны, лишь только жгучая ненависть, осознание того, что я еще не успел отомстить, возвращала меня в мир живых…
– Эрик, что ты задумал? – нарушил молчание идущий рядом со мной Эль. – Конечно, двести золотых – немалая сумма, но стоит ли из-за них рисковать жизнью?
Я усмехнулся.
– Не волнуйся, Эль. Я уверен, у нас все получится.
– Ой ли? – Эль скептически выгнул дугой одну из тонких черных бровей и покачал головой.
Я молча кивнул, а напарник еще больше нахмурился.
– Не нравится мне все это. Во что ты нас снова втягиваешь, Изгой?
Я остановился, положил руку на плечо Эля, посмотрел в его пылающие синевой глаза и спросил:
– Брат, ты мне доверяешь?
Эль кивнул.
– Тогда больше не спорь, хорошо? Я уверен, что у нас все получится, я это ЧУВСТВУЮ, понимаешь? К тому же было бы неплохо напоследок надуть Орикса еще на двести золотых. – Я задорно ухмыльнулся.
Дождавшись очередного утвердительного кивка, я снова зашагал по пустынной узенькой улочке.
– В последний раз, когда ты так говорил, мы полезли в дом любовницы графа Шолуша, хранителя королевской казны… – недовольно проворчал Эль.
– Но мы же оттуда сбежали! – невозмутимо прокомментировал я.
– Да, и при этом личная гвардия графа едва не отправила нас в Долину Света! А мы даже не успели ничего взять…
– Ну откуда ж я мог знать, что граф в этот момент будет там? – невозмутимо ухмыльнулся я. – Они должны были отправиться в театр.
Эль лишь вздохнул и горестно повторил, с укором глядя на меня своими необыкновенными эльфийскими глазами:
– Это самоубийство… Эрик, ты понимаешь, что мы кладем головы в пасть голодного вурлака? А что, если Альвильона будут охранять Королевские Охотники[10]?