Владимир Гриньков. Помеченный смертью

Владимир Гриньков
Помеченный смертью

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

   В единственном экземпляре
   Снятие копий запрещено
 
   В настоящее время правительством России предпринимаются попытки осуществить продажу за рубеж новейших многоцелевых ракетных комплексов С-300. Предположительное количество продаваемых комплексов – 10 (десять). Есть основания предполагать, что продажа будет осуществлена без привлечения внимания к сделке, т. к. комплекс С-300 является на сегодняшний день наиболее совершенным оружием подобного типа и по некоторым параметрам не имеет аналогов в мире. В 1994 г. один комплекс был реализован через Республику Беларусь, что вызвало крайне негативную реакцию общественности и военных. По имеющимся сведениям, заинтересованные в продаже вооружения лица вошли в контакт с представителями коммерческих структур с целью осуществить через них поставку комплексов. Предположительно комплексы будут переданы коммерческим структурам, которые поставят их в одну из стран СНГ (возможно – Украину или Беларусь), и уже оттуда комплексы переправят покупателю. Покупатель не установлен, но имеющиеся у нас сведения позволяют предположить, что это одно из государств Персидского залива. Ориентировочная стоимость сделки составляет шестьсот миллионов долларов США, что определяет ее особую привлекательность для участвующих в осуществлении контракта фирм. С российской стороны участником сделки выбрана ассоциация «Возрождение» (президент ассоциации – Бородин А. А.). Это произошло благодаря близости Ассоциации к российскому руководству и особенно к министру внешнеэкономических связей Григорьеву В. Д., курирующему данную сделку. Мы предполагаем, что именно Григорьев определяет, кому быть участником сделки с российской стороны, что исключает возможность участия в контракте курируемых нами фирм. В случае замены Григорьева возможна и замена фирмы-контрагента. К сожалению, время, которым мы располагаем, не позволяет использовать такие методы устранения нежелательного лица, как его компрометация, отставка, перевод на другую работу и т. п. Наиболее быстрым и эффективным решением вставшей перед нами проблемы можно считать только физическое уничтожение Григорьева.

Начальник аналитического отдела (подпись неразборчива).

1

   Солнце поднялось высоко, но еще не было так жарко, как будет днем. Легкий теплый ветерок шаловливо скользил над пляжем и убегал куда-то вдаль. От его нежных прикосновений покачивались пальмы, приветливо кивая своими длинными листьями.
   Океан уже проснулся и лениво лизал сахарный песок пляжа, белые барашки волн набегали на берег и исчезали, растворившись в песке.
   Кирилл лежал в тени, вполглаза рассматривая зеленоватую гладь воды. Сегодня он был выбрит – впервые за последние полгода – и оттого чувствовал себя будто недостаточно одетым, хотя, против обыкновения, на нем были даже шорты и легкая футболка – излишняя роскошь на этом далеком острове, на котором, кроме самого Кирилла, не было ни одной живой души.
   Его ленивое спокойствие продолжалось не очень долго – до той самой минуты, когда он увидел вдалеке, на горизонте, крохотную темную точку. И тут же будто сработала какая-то пружина: Кирилл резко поднялся и картинно приложил ладонь ко лбу. Так всматриваются в морские дали опытные капитаны, успевшие много повидать на своем веку. Кирилл, обнаружив, что не ошибся, исполнил на пляже диковатый танец, во время которого он высоко подпрыгивал и издавал ужасные вопли, какими африканские колдуны обычно изгоняют злых духов. Точка тем временем росла, увеличивалась в размерах и вскоре превратилась в катер, спешащий к острову. Кирилл, исполнив последнее па своего танца, вновь обрел душевное равновесие, а вскоре и вовсе изменился в лице, теперь уже являя собой серьезного и вдумчивого человека, мудрого хозяина здешних мест.
   Катер уже был совсем близко. Кирилл видел стоящих на носу катера африканцев. Те суматошно махали руками, приветствуя Кирилла, и что-то громко кричали, но он им не отвечал, разглядывая катер отстраненно и немного мрачно, и сам себе казался молодчагой Робинзоном, которому нет дела до суетливых туземцев.
   И только когда катер ткнулся носом в золотой песок пляжа, и африканцы, соскочив на берег, бросились к Кириллу, он снизошел до них, пожал им руки, но все так же сохранял мрачновато-значительный вид и напряженно всматривался в катер, а там вдруг произошло какое-то шевеление, и из-за надстройки вышла женщина. Это была белая женщина, чертовски красивая женщина – именно ее Кирилл и ждал. Он было дрогнул, но смог сдержаться, остался стоять на месте. Женщина остановилась – и они рассматривали друг друга открыто и внимательно, но без явно демонстрируемой настороженности.
   Когда стало ясно, что пауза затягивается, Кирилл, отстранив повелительным жестом стоящих на его пути африканцев, подошел твердым шагом к катеру и сказал, глядя на женщину снизу вверх:
   – Добро пожаловать на мой остров.
   «Мой остров» – это, конечно, звучало несколько нахально, но Кирилл уже не мог остановиться.
   Трапа у катера не было, и женщине предстояло решить непростую проблему встречи с землей, но Кирилл великодушно пришел ей на помощь – подал руку, и женщина прыгнула вниз. Здесь ее уже поджидал Кирилл, поймал в свои объятия и даже будто невзначай попытался прижать к себе, но женщина, обретя под ногами почву, тут же отстранилась.
   – Как вы преодолели разделяющее нас с вами расстояние? – осведомился Кирилл с серьезным видом. – Не тревожили ли акулы?
   – Акулы? – приподняла бровь женщина. – Я их не видела.
   – Удивительно!.. – поразился Кирилл. – Здешние воды просто кишат акулами!
   Женщина повернула голову и посмотрела на блестящую гладь океана.
   – Попадаются особи длиной более пяти метров, – сказал Кирилл. – Я сам недавно поймал такую.
   Женщина взглянула на него недоверчиво, но он уже успел отвернуться и командовал, придавая работы африканцам:
   – Разгружаем катер, ребята! Побыстрее, время не ждет! Вы должны убраться отсюда как можно быстрее! Шевелитесь!
   Африканцы потрусили к катеру.
   – Эй, полегче! – негромко отозвалась за спиной Кирилла женщина. – Не так грубо, коллега!
   – Они все равно ни слова не понимают по-русски.
   – Очень даже ошибаетесь. С одним из них я проболтала всю дорогу до острова – он когда-то учился в Москве.
   – Да? – осведомился Кирилл, вмиг поскучнев. – Надо же, какие случаются неожиданности.
   Африканцы разгружали ящики на успевший раскалиться песок.
   – Жарко! – сказал Кирилл. – Идемте в тень. Кстати, мы еще так и не познакомились. Кирилл Дмитриевич.
   Руку подал значительно и с достоинством.
   – Анна.
   – Очень приятно.
   – Можно просто Аня.
   – Панибратство излишне, – важно произнес Кирилл.
   Аня бросила на него быстрый взгляд, но промолчала.
   Едва заметная тропинка убегала в зеленые заросли. Кирилл по-хозяйски пошел вперед, раздвигая руками свисающие до земли ветви.
   – Здесь недалеко, – рассказывал он, не оборачиваясь к идущей следом спутнице. – Отличное место, вам понравится.
   – Я слышала, вы здесь давно.
   – Да, я старожил, – сдержанно, как ему самому показалось, ответил Кирилл.
   Анна за его спиной украдкой вздохнула.
   – С девяносто второго года я на этом острове. Безвылазно! – Кирилл даже воздел к небу палец. – И если вы проявите усердие и наберетесь терпения, то, возможно…
   К счастью, дорога оказалась и вправду недолгой, и Анна была избавлена от необходимости выслушивать поучения хозяина здешних мест. Деревья вдруг расступились, открывая довольно просторную поляну и два небольших дома на ней.
   – Это и есть станция? – спросила Анна.
   – Да.
   Кирилл салонным жестом пригласил:
   – Прошу!
   Он стал уже совсем значительным и загадочным, даже уши побагровели, – или это Анне только показалось? Подошли к одному из домов. Кирилл распахнул перед гостьей дверь, и оба они замерли, пораженные, на пороге.
   Стол, стоящий посередине комнаты, был, наверное, накрыт к приходу гостей. Об этом можно было догадаться по присутствовавшим на нем тарелкам и бутылкам, но сейчас все находилось в огромном беспорядке, какой бывает обычно после ухода гостей. Гости, правда, еще не ушли – два десятка обезьян как раз заканчивали трапезу. При виде людей они замерли в самых разнообразных позах, явно в некоторой растерянности, но Кирилл их из этого состояния вывел в мгновение, издав жуткий вопль.
   Обезьяны засуетились и стали стремительно покидать ставший вдруг негостеприимным дом через открытое окно, дико при этом вереща, а Кирилл, вне себя от ярости, швырял им вслед недоеденные бананы, целясь в красные обезьяньи попки, и попал-таки один раз. Обезьяна кувыркнулась в воздухе и исчезла за окном.
   – Сволочи! – крикнул Кирилл. – Недобитки буржуйские!
   Он в горячке боя решил, наверное, что сможет настичь обидчиков, и даже бросился за ними следом, но зацепился ногой за раму и вывалился из окна. Было невысоко и совсем не больно. Кирилл вскочил и увидел в окне Аню – она смеялась.
   – Смешного мало! – раздраженно буркнул Кирилл. – Эти макаки сожрали праздничный обед! Ваш обед, мадам!
   – И ваш, – напомнила Аня.
   Она выглянула из окна и потрепала Кирилла по щеке.
   – А смеюсь я тому, что наконец-то увидела вас настоящего.
   – Летающего, да? – огрызнулся Кирилл. – Это происходит со мной достаточно редко, так что не обольщайтесь.
   – Я не о том. Просто сегодня на острове меня встретил напыщенный индюк, и я уже пребывала в печали, представляя, каково мне будет здесь жить.
   Оглянулась в глубь комнаты, оценила масштаб произведенных обезьянами разрушений.
   – Ничего страшного, Кирилл. Посуда цела.
   – Вся?
   – Почти.
   Кирилл вздохнул.
   – Не надо вздыхать. Провизии у нас много, сделаем второй дубль. – Анна махнула рукой куда-то за деревья.
   – Принеси мои вещи.
   Уже перешла на «ты». Дистанция между ними стремительно сокращалась.
   Африканцы успели выгрузить все ящики и теперь скучали в тени пальм.
   – Все, ребята! Свободны! – объявил Кирилл. – Привет президенту Мамбусе!
   – Мамбуса, – повторил один из негров елейным голосом, демонстрируя любовь и преданность президенту.
   – Мамбуса, Мамбуса, – кивнул Кирилл. – В общем, отдавай швартовы, вали отсюда!
   Он был зол и не пытался этого скрыть.
   Вещей у Анны было – два чемодана. Кирилл подхватил их и понес к станции. За его спиной затарахтел двигатель катера.
   В комнате уже был относительный порядок. Стол очищен от объедков, тарелки сложены горкой. Анна извлекла из одного чемодана несколько консервных банок, распорядилась:
   – Открывай!
   – Тушенка? – скривился Кирилл.
   – Это датская ветчина. А это сосиски. Тоже, кажется, датские.
   – Датская? – недоверчиво переспросил Кирилл. – Ветчина?
   – Да. Вполне съедобна, хотя наша – не хуже.
   – Здесь, в столице, брала?
   – Нет. Везла из Москвы.
   – У тебя папа, наверное, ответственный работник? Дипломат? Или директор Елисеевского?
   – Нет.
   Анна казалась немного сбитой с толку.
   – А откуда же датская ветчина? – продолжал допытываться Кирилл.
   – Из магазина.
   – Я понимаю, что из магазина, – сказал терпеливо Кирилл. – Но ведь не каждому продадут, согласись?
   – О чем ты говоришь?
   – Дефицит.
   – Тьфу ты, – сказала в сердцах Анна. – Какой дефицит? Ты о чем? Эта ветчина на каждом углу продается.
   – И сколько же стоит?
   – Тысяч десять, кажется.
   Лицо Кирилла посмурнело и слегка вытянулось.
   – Что происходит? – спросила, заподозрив неладное, Анна. – Ты что, с луны свалился?
   – Я ничего не понимаю, – смущенно признался Кирилл. – Я здесь, на этом острове, с конца девяносто первого и, кажется, немного отстал.
   – Милый мой! – потрясено воскликнула Анна. – А ты разве не выезжал отсюда, а? В отпуск или в командировку?
   – Нет.
   – Ни разу? С самого девяносто первого года?
   – Нет.
   – Уникум! Ископаемое! Реликт! – Она даже опустилась на стул. – И что же ты знаешь о сегодняшней Москве?
   – Ничего, – вздохнул Кирилл.
   – И думаешь, наверное, что президент у нас до сих пор – Горбачев…
   – Президента нашего я знаю, – обиделся Кирилл.
   – Но тем не менее думаешь, что метро по-прежнему стоит пять копеек…
   – Ну… не пять… – И неуверенно предположил: – Копеек пятьдесят, наверное.
   Анна рассмеялась, не сумев сдержаться. Кирилл покраснел.
   – Неужели рубль? Где же они берут столько рублей для турникетов?
   – Я тебе все расскажу, – пообещала Анна, смеясь. – Только не сразу, а постепенно, иначе ты просто сойдешь с ума, Я тебе расскажу про ваучеры, про то, сколько стоит билет в ночной клуб, про МММ, про отдых на Кипре, про то, чем сейчас торгуют в ГУМе и что творится на Манежной площади, про пятнадцать неизвестно откуда взявшихся независимых государств тоже расскажу. Ты ведь ничего этого не знаешь.
   Анна покачала головой. Она была похожа на мать, размышляющую о судьбе непутевого сына.
   – Ты – человек из другой эпохи, Кирилл! Ты отстал на тысячу лет, поверь!
   – Ну и пусть! – сказал Кирилл с досадой. – Мне и здесь хорошо. – Он показал куда-то за окно. – Здесь мой мир. Эта крохотная станция – она моя. Мне нравится эта жизнь, пойми, и я ни разу не попросился в отпуск. И что там происходит – в Москве…
   Он задумался на мгновение.
   – Нет, мне интересно, конечно, – вынужден был признаться Кирилл. – Но не преподноси мне этого, пожалуйста, как какому-то аборигену. Не надо.
   – Прости, – сказала Анна. – Я не хотела тебя обидеть.
   Придвинула консервные банки к Кириллу.
   – Открывай. Кстати, они действительно стоят больше десяти тысяч рублей.
   Кирилл вздохнул.
   – Дорого? – поинтересовалась Анна.
   – Непривычно. Чувствую, ты еще расскажешь мне много удивительных вещей.
   – Да, – кивнула Анна. – Ты просто не представляешь себе сегодняшней московской жизни, милый мой Робинзон.

2

   Раскалившееся докрасна за день солнце торопливо нырнуло в океан, и над горизонтом осталась лишь узкая полоса, но и она вскоре исчезла. На небе высыпали звезды. Они были такими яркими, что казались ненастоящими. Океан что-то шептал задумчиво.
   – Здесь никого больше нет? – спросила Анна.
   – Нет. Мы одни на острове.
   Они сидели на теплом песке и слушали шум прибоя.
   – Знаешь, мне уже тоже начинает казаться, что ничего не знать о происходящем в России – не такое уж большое несчастье, – сказала Анна. – Мир велик, но когда оказываешься на таком вот крохотном райском островке – представляется, что ничего плохого в жизни нет. А если и есть, то где-то далеко-далеко, не в нашей жизни. Ты как здесь оказался?
   – Попросился.
   – Сам?
   – Да.
   – Откуда ты родом?
   – Я из Серпухова. Отслужил в армии, а что дальше делать – не знал. Шел по улице, увидел объявление – набирали учащихся в гидрометеорологический техникум. А я сирота, куда пойдешь? В техникуме хоть кормежка и стипендия. В общем, поступил. Полгода после техникума проболтался на Новой Земле, да показалось холодно – я и попросился сюда.
   – И все время один?
   – Нет, здесь был мой предшественник. Еще год со мной просидел, обучал меня премудростям разным, а однажды за ним пришел катерок и увез его, плачущего, на Большую землю.
   – А почему плачущего-то?
   – Сама увидишь, когда здесь немного поживешь. Райское место, лучше, чем Рио-де-Жанейро.
   – А ты был в Рио-де-Жанейро?
   – Никогда! – засмеялся Кирилл. – Этот островок – единственная заграница, в которой я побывал. И, поверь, это самое лучшее место на земле, какое я когда-либо видел.
   Конечно, это так. Сирота. Отслужил в армии. Потом техникум. И еще полгода на Новой Земле. Этот остров для него – как счастливый лотерейный билет.
   – А ты? – вдруг спросил Кирилл.
   – Что – я?
   – Расскажи о себе.
   – Училась, работала – все как обычно.
   – На станциях уже бывала?
   – Да. На Камчатке.
   – Почему уехала? Не понравилось?
   – Место там хорошее. Просто я с мужем развелась.
   – Он был вместе с тобой?
   – Да. Мы с ним техникум закончили. Поехали по распределению на Камчатку.
   – А потом?
   – Потом развелись. И я приехала сюда.
   Убежала на край света – зализывать раны. Обживется и обо всем забудет.
   – Не переживай, – сказал Кирилл.
   – А я и не переживаю.
   Анна поднялась.
   – Пора спать, – сказала она.
   – Да, пора, – с готовностью отозвался Кирилл.
   В кромешной темноте, почти наугад, они вышли к станции. Кирилл шел совсем рядом с женщиной, и ему казалось, что он даже улавливает исходивший от нее сладковатый запах.
   Свет в доме горел. Анна прошла через переднюю комнату, открыла дверь следующей и остановилась, так что Кирилл, шедший следом, налетел на нее.
   – Где ты себе постелешь? – спросила Анна.
   – Я? – смутился Кирилл.
   Анна обернулась и смерила его полным подозрительности взглядом.
   – Надеюсь, годы воздержания не лишили тебя рассудка, – сказала она почти насмешливо и, переступив порог, захлопнула дверь перед самым носом Кирилла.
   Это было уже слишком.
   – Не думай, что я – евнух! – задиристо крикнул Кирилл в дверь. – Я частенько наезжаю в столицу, в наше посольство, так что женской лаской я не обделен.
   – Я счастлива, – ответила Анна. Ее голос из-за двери звучал глухо. – А то я уже было решила, что мне придется отстреливаться.
   Что ж, посмотрим, что ты запоешь через пару месяцев. Здесь нет ни одного мужика, кроме меня. Разве что только эти мерзкие макаки. Выбор невелик. Надо только терпеливо ждать.
   – Надо только выучиться ждать, – запел он гнусавым голосом. – Надо быть спокойным и упрямым, чтоб порой от жизни получать…
   – Музыка Пахмутовой, слова Добронравова, – отозвалась из-за двери Анна.
   – Ага. Моя любимая песня.
   – Сейчас другие песни, не такие целомудренные.
   – Напой, – предложил Кирилл.
   – Сим-сим, откройся, сим-сим, отдайся, сим-сим, не бойся и не кусайся…
   – Я не люблю блатных песен.
   – Эти песни сейчас крутят по телевизору.
   – Не может быть! – поразился Кирилл.
   – Очень даже может, мой милый Робинзон. Ты действительно сильно отстал. Спи.
   – Вот черт! – пробормотал Кирилл. – Ну надо же!

3

   Против обыкновения Кирилл проснулся рано, в седьмом часу утра. Солнце уже светило вовсю, но еще не успело подняться высоко.
   Стараясь не шуметь, Кирилл умылся и занялся завтраком. Открыл пару банок с мясным паштетом, нарезал привезенные Анной лепешки. По крайней мере сейчас он снова чувствовал себя хозяином. Пока гостья спит, он приготовит завтрак. Неплохо. Можно даже ненавязчиво дать понять, что здесь – не курорт, есть режим и все такое прочее. Дождался семи часов и негромко стукнул в запертую дверь, за которой спала Анна. Тишина. Кирилл постучал еще раз – теперь уже сильнее – и после того, как ему вновь никто не ответил, толкнул дверь, она поддалась.
   Анны в комнате не было. Кровать застелена. У окна – незапертый чемодан. Кирилл прошел через комнату и выглянул в открытое окно. Никого.
   Анны не было и в соседнем доме. Кирилл торопливо пошел по тропе, ведущей к океану, и у самого пляжа, за первым рядом пальм, вдруг резко остановился и присел. Он увидел Анну – она как раз выходила из воды и была совершенно нагой. Распущенные пряди волос струйками сбегали по плечам на грудь. Выйдя из воды, женщина потянулась и была похожа в этот миг на грациозную, немного утомленную кошку. Потом она наклонилась, подхватив с песка пестрый халатик. Кирилл отпрянул и попятился прочь по тропе. Сердце у него суматошно колотилось, и ему стоило немалых трудов, вернувшись в дом, придать лицу спокойное, немного сонное выражение. Анна появилась через несколько минут – свежая и пахнущая океаном, она уже была в халате, который даже не прикрывал ее колен.
   – Доброе утро! – сказала она звонко и весело.
   – С пробужденьицем! – изобразил энтузиазм Кирилл.
   Его тревожила мысль о том, что у Анны под халатом больше нет ничего, и он никак не мог сосредоточиться.
   – Ого! – сказала Анна. – Завтрак уже готов, оказывается.
   – Да, я с половины шестого на ногах, – скромно ответил Кирилл.
   – С полшестого?
   – Ну, не совсем с полшестого, – поправился Кирилл. – Но близко к тому.
   Он царственным жестом обвел рукой стол, на котором стояли две банки консервов и лежали крупные ломти лепешек.
   – Прошу к столу.
   – Праздник закончился, начались суровые будни.
   – А? – не понял Кирилл.
   – Вчера обед был погуще.
   – Я всегда так завтракаю.
   – И обедаешь, наверное, тоже.
   – Да.
   – Так не пойдет. Надо готовить что-то горячее.
   – А ты умеешь? – осторожно осведомился Кирилл, боясь поверить в подступившее вплотную счастье.
   Анна все поняла и рассмеялась:
   – Милый Робинзон! Готовить будем по очереди, через день. Здесь нет кухарок по найму.
   Ее халатик чуть распахнулся, приоткрыв грудь, но она этого не заметила.
   – Я ничего не умею делать, – попытался защититься Кирилл.
   – Я тебя научу.
   Сели за стол.
   – Я подумала в первый момент, когда тебя увидела, что твоя стройность – от частых заплывов в океан. А ты, оказывается, просто сидишь на диете.
   Произнесено было насмешливо.
   – Зато не полнею, – огрызнулся Кирилл.
   – А ты этого не бойся, – подсказала Анна. – Плавай. Вода чудесная, я сегодня проплавала час.
   – Неужели? – неискренне удивился Кирилл.
   Анна подозрительно взглянула на него и наконец-то запахнула халатик.
   – Мне не до купаний, – сказал Кирилл, кроша лепешку. – Работы много.
   – Неужели?
   – До девяти нужно собрать данные, сгруппировать их, после девяти – сеанс связи с Москвой.
   – Великое дело, – поддакнула Анна.
   – Конечно. Может быть, из-за отсутствия данных именно с нашей станции сводка погоды будет неверной, и тогда – крах, катастрофа.
   – Чья катастрофа?
   – Ну, не знаю. Самолет, например, будет лететь, ему вылет дадут, а здесь, у нас – ненастье, гроза, вот тебе и авария.
   Безмятежное солнце за окном поднималось все выше. Пальмы стояли неподвижно и казались нарисованными.
   – Да, – вздохнула Анна. – Жуткая картина.
   Они позавтракали и разошлись, чтобы через четверть часа сойтись вновь. На Анне теперь были шорты и футболка.
   Кирилл показал площадку с приборами, хотел рассказать, что здесь к чему, но Анна отмахнулась, она и так все это знала, потому что на ее прежней станции было то же самое. Чтобы продемонстрировать, что она знает, Анна взялась лично снять показания всех приборов, и Кириллу оставалось только молча за ней наблюдать. Он смотрел на Анну и видел ее такой, какой она была ранним утром на берегу – без одежды, и это очень мешало ему заниматься выполнением своих обычных обязанностей.
   Передав информацию в Гидрометцентр, Кирилл наносил воды в опреснительную установку, погонял слишком уж разошедшихся сегодня обезьян, после чего заснул в подвешенном в тени гамаке.
   Проснулся он от выстрелов. Они – один за другим – прозвучали где-то совсем близко. Кирилл заполошенно вскинулся и прислушался, и почти сразу выстрелы прогремели вновь.
   Кирилл вывалился из гамака и, присев и смешно вращая глазами, зашипел сдавленным шепотом:
   – Анна! Анна!
   И опять, вместо ответа, выстрелы. Кирилл обогнул дом и, пригнувшись, побежал на шум.
   Анну он обнаружил довольно быстро. Она стояла на берегу, у самой кромки воды, и стреляла из винтовки в сторону океана, где, как ни всматривался Кирилл, не было видно никакой цели.
   – Анна!
   Она обернулась и опустила винтовку.
   – Что за пальба?
   Кирилл выскользнул из-за деревьев и беспокойно бросил взгляд вдоль пустынного пляжа.
   – Я тебя разбудила?
   – Что за пальба? – повторил Кирилл.
   – Я нашла винтовку в доме и решила пострелять.
   – Это не игрушка!
   – Я заметила, – сказала Анна насмешливо.
   – Ты о чем?
   – Она у тебя уже ржавая, твоя винтовка. Не притрагивался к ней все эти годы, да?
   – Это оружие, – мрачно напомнил Кирилл.
   – Я знаю.
   – И шум здесь совершенно не нужен.
   – Распугаем отдыхающих, – понимающе кивнула Анна.
   – Ты не шути! – сказал с досадой Кирилл. – Мало ли что может случиться.
   – А что здесь может случиться?
   Кирилл размышлял – сказать или не сказать – очень недолго.
   – Я не хотел тебе говорить, чтобы не беспокоить понапрасну, но ты все-таки должна знать. Здесь не очень спокойно. Не так все безмятежно, как может показаться на первый взгляд.
   – А что такое? Пираты?
   Она все еще шутила.
   – Не то чтобы пираты. Вокруг множество островов. И пару раз их жители высаживались здесь.
   – Африканцы?
   – Да, африканцы.
   – И что же в этом опасного?
   – Они вели себя, как настоящие бандиты. Разграбили все мои припасы, а я потом сидел без продуктов до следующего катера.
   – Но разве ты им не объяснил…
   – Кому не объяснил?
   – Этим людям, которые забирали твои продукты.
   – Я с ними не встречался.
   – Ты прятался, – догадалась наконец Анна.
   – А что же я должен был делать?! – взорвался Кирилл.
   – У тебя ведь было оружие.
   – И что? Стрелять? По людям? Из-за ящика консервов?
   – Ты не должен был стрелять по ним, – спокойно сказала Анна. – Но защитить себя мог, наверное.