Страница:
Владимир Гриньков
Расстрельщик
Глава 1
Убийство Корнееву предстояло совершить во второй половине дня, поэтому с утра он еще успел сводить сынишку в зоопарк. Давно обещал, да все никак не складывалось. Димка был на седьмом небе от счастья, потому что совместные с отцом прогулки случались очень и очень редко. В зоопарке они долго не задержались ни у клетки со слоном, ни возле белого медведя, и даже к проказливым обезьянам Димка почти не проявил интереса. Он любил наблюдать за кенгуру. Еще совсем маленьким увидел кенгуренка, выглядывающего из мохнатой сумки мамы-кенгуру, и с тех пор не было для него зверя любимее. Каждый раз, придя в зоопарк, тянул взрослых к знакомому вольеру – и сегодняшний день не был исключением.
– Па! – сказал Димка. – Кенгуреночка нет!
Он выглядел разочарованным.
– Еще не родился, – пояснил Корнеев.
– А когда родится?
– Понятия не имею, – честно признался Корнеев. – Им, зверям, виднее.
Он посмотрел на часы. Десять сорок пять. Через час и десять минут в Шереметьево должен приземлиться самолет. В нем прилетит человек, которого должен убить Корнеев.
– Дим, мороженого хочешь?
– Конечно, хочу.
Они отстояли внушительную очередь и взяли две порции – одно кофейное и одно абрикосовое. Дима любил абрикосовое. А Корнеев его терпеть не мог.
– Я бы еще на кенгуру посмотрел, – попросил сын.
– Что ж, пойдем.
Сегодня был его день. Может выбирать все, что заблагорассудится.
– А завтра придем?
– Нет.
– Почему?
– У меня работа, – спокойно объяснил Корнеев. – Понедельник. Мне – на работу, тебе – в школу. Ты уроки, кстати, выучил?
– Да!
Поспешный ответ и честный взгляд. Излишне честный. Корнеев вздохнул.
– Я проверю, – пообещал он. – Сегодня вечером.
Сын пожал плечами с равнодушием взрослого человека. Артист!
Постояли у вольера с кенгуру.
– Мы можем прийти в следующий выходной, – задумчиво сказал Димка. – Вдруг уже родится кенгуренок?
В кармане у Корнеева запищал пейджер, и он выхватил пластиковую коробочку с поспешностью человека, давно ждавшего этого момента. На дисплее было коротенькое сообщение, всего два слова: «Я приехал». Это означало, что тот человек прибыл. Его отслеживали от самого трапа самолета.
– Пора! – сказал Корнеев.
– Па-а-а! – заканючил Димка.
– Пора! – повторил Корнеев.
Он сейчас ясно представлял себе, как там разворачиваются события. Того человека ждала машина – темно-синий «Мерседес». Он уже движется к Москве. Хотя человек только что прилетел, двое суток отсутствовал дома, однако первым делом заедет в офис. Никаких сомнений, что все будет именно так. За ним следили последние два месяца и знали все его повадки. В офисе он пробудет очень долго, разбирая накопившиеся за два дня дела, и уедет оттуда, когда на город опустятся сумерки. Сам поедет в «Мерседесе», а за ним неотступно будет следовать джип с охраной. У дома на Рублевском шоссе охранники выйдут из машины первыми, осмотрят прилегающую территорию и подъезд, после чего тот человек ступит на асфальт, чтобы преодолеть несколько метров, отделяющих его от входа в дом. Все то время охранники будут с настороженностью цепных псов оглядываться по сторонам, стараясь предупредить возможную попытку покушения. Люди, готовившие акцию, специально отмечали высокий профессионализм охранников. Общее мнение было – близко к хозяину они никого не подпустят. Именно поэтому избрали такой способ убийства, который позволял не приближаться к жертве вплотную.
Снова запищал пейджер. «Буду в офисе». Значит, тот человек на месте.
– Это с работы, да? – осведомился Дима. – Или мама?
– С работы, – буркнул Корнеев и быстро спрятал пейджер в карман.
Он почти не волновался, только похолодели кончики пальцев – такое с ним бывало всегда, когда до акции оставалось совсем немного времени.
Дома их, как оказалось, не ждали. Рита, жена, очень удивилась:
– Так быстро?
– Вызывают на работу, – коротко пояснил Корнеев.
– Незаменимый ты мой, – с чувством сказала Рита и поцеловала мужа.
Получилось совсем не обидно.
– Я недолго, – пообещал Корнеев.
– Уж я знаю.
– Честное слово!
– Вот только не клянись здоровьем.
– Чьим?
– Моим.
– Хорошо, – покорно согласился Корнеев.
– И не Димкиным! – поспешно добавила Рита. – И своим не надо.
Рита обняла мужа.
– Ты мне дорог, – заявила она.
– Как супруг?
– Как человек. Как человечище.
– Ну тогда покорми.
– Непременно!
Рита ушла на кухню и загремела кастрюлями. Корнеев отправился следом за ней, сел на стул. Он не успел среагировать – сменить выражение лица, когда Рита обернулась, и она его таким и увидела – лицо у него было нехорошее.
– Что такое? – спросила обеспокоенно.
– Ничего, – вяло отозвался Корнеев.
– На работе неприятности?
– Нет, там все тип-топ! – торопливо успокоил Корнеев. – Просто устал, наверное.
– Тебе бы уйти оттуда.
– Это еще почему?
– Устаешь сильно.
– Вовсе нет.
– Я же вижу!
– Ну куда я пойду? – пожал плечами Корнеев. – Здесь хоть зарплата нормальная, да и работа тихая, мне нравится.
– Ты от этой тихой работы уже сам не свой, – возразила Рита. – Оно только кажется, что бумажка туда, бумажка сюда – и ничего сложного. На такой вот бумажной работе люди депрессивные психозы себе и наживают.
– Мне до этого далеко.
– Как знать! – усомнилась Рита.
Было видно, что недовольна. Но Корнеев на нее сейчас нисколько не сердился, напротив – был даже благодарен. Этот тягучий и в любой другой день неприятный разговор сейчас служил спасительной отдушиной. Хорошо хоть немного отвлечься.
– Ешь, – сказала Рита и придвинула тарелку. – Ты бы поговорил с Захаровым.
– О чем?
– О работе. У них тоже, кажется, неплохо платят…
– При чем здесь «платят»? – поморщился Корнеев. – С моей специальностью…
– У тебя прекрасная специальность! Аналитики твоего уровня сейчас везде нужны. Все эти социологические службы, консалтинговые фирмы – да тебя любая из них возьмет с радостью!
– И буду я там заниматься тем же самым.
– Ну конечно!
– А смысл? – осадил жену Корнеев. – Здесь я этим занимаюсь, там буду этим же заниматься – так зачем бегать с места на место?
Рита вздохнула и промолчала. Не нашлась что ответить. Но к возвращению мужа наверняка что-нибудь придумает. Корнеев ее знал и поэтому нисколько не сомневался.
По пейджинговой связи сообщили: «Машина за тобой вышла».
– Вот хоть от этого ты с переходом избавился бы, – сказала Рита. – От сверхурочных, от работы в выходные дни.
– Я подумаю, – пообещал Корнеев.
Перед уходом он напомнил Димке, что вечером устроит ему экзамен, поцеловал жену.
– У тебя правда все нормально? – шепотом спросила Рита.
– Да.
Она вздохнула. Не верила.
– Ты надолго?
– Не думаю.
– Сегодня Захаровы придут, – напомнила Рита.
– Я успею, наверное. Если и опоздаю, то ненамного.
Машина уже стояла у подъезда.
– Привет, – сказал Корнеев водителю. – Едем на Цветной бульвар. На рыбалке вчера был?
– Был.
– Ну и как?
– А никак. Всю экологию загадили.
Это означало, что клева не было никакого.
– Под Москвой сейчас рыбу не ловят, – наставительно сказал Корнеев. – Умные люди выбираются куда-нибудь в Сибирь…
– Так то умные, – хмыкнул водитель. – А мы что, простая шоферня.
– Ну-ну, не прибедняйся.
Корнеев вышел из машины на Цветном бульваре и пешком прошел квартал. Здесь его поджидал другой автомобиль и другой водитель. Этому ничего не надо было объяснять, сам знал, куда ехать.
– Где? – коротко спросил Корнеев, устраиваясь на переднем сиденье.
Водитель молча указал себе за спину. На заднем сиденье, прикрытый сумкой, лежал небольшой приборчик, похожий на любительский радиоприемник: антенна, несколько кнопок.
– Проверяли? – спросил Корнеев.
– Да.
Раздалась трель сотового телефона. Люди, ведущие того человека, сообщили, что клиент покинул офис. Корнеев взглянул на часы. Получалось, что они все равно прибудут на место первыми, поэтому он не стал торопить водителя.
Подъехали к нужному дому, но встали не подле него, а на противоположной стороне улицы. Здесь в ряд выстроились припаркованные машины, и их автомобиль ничем не выделялся среди прочих.
Небо уже потеряло естественный дневной цвет и посерело.
– Я не думал, что он сегодня управится так рано, – признался Корнеев, имея в виду клиента.
– Он хозяин, ему и решать, – флегматично отозвался водитель.
Хозяин… собственной жизни. Если бы задержался в офисе, выиграл бы еще несколько часов. Не захотел. То есть просто не знал, что сегодня его возле дома будет поджидать Корнеев.
– Едут! – негромко сказал водитель и предусмотрительно завел двигатель.
Впереди показался «Мерседес», за которым, не отставая, тянулся джип. Корнеев взял с заднего сиденья прибор с антенной и замер. «Мерседес» остановился. Из него никто не вышел. Зато из машины сопровождения высыпали охранники, их было четверо. Один скрылся в подъезде, трое остались снаружи. У каждого в руке – переговорное устройство.
Из «Мерседеса» наконец вышел человек. Его лицо было знакомо Корнееву – пухлое, с чуть выпяченной нижней губой. Палец сам собой лег на нужную кнопку на пульте. Человек быстро шел к подъезду. До смерти ему оставалось пять метров. Три метра. Метр. Когда поравнялся с висевшей на стене доской для объявлений, Корнеев нажал кнопку. Взрыв получился мощный. Даже стоявших поодаль охранников разметало по асфальту.
– Едем! – быстро сказал Корнеев.
Он по опыту знал, что в таких случаях первые тридцать секунд все свидетели пребывают в шоке и, если вовремя уйти с места события, тебя потом никто не вспомнит.
– Па! – сказал Димка. – Кенгуреночка нет!
Он выглядел разочарованным.
– Еще не родился, – пояснил Корнеев.
– А когда родится?
– Понятия не имею, – честно признался Корнеев. – Им, зверям, виднее.
Он посмотрел на часы. Десять сорок пять. Через час и десять минут в Шереметьево должен приземлиться самолет. В нем прилетит человек, которого должен убить Корнеев.
– Дим, мороженого хочешь?
– Конечно, хочу.
Они отстояли внушительную очередь и взяли две порции – одно кофейное и одно абрикосовое. Дима любил абрикосовое. А Корнеев его терпеть не мог.
– Я бы еще на кенгуру посмотрел, – попросил сын.
– Что ж, пойдем.
Сегодня был его день. Может выбирать все, что заблагорассудится.
– А завтра придем?
– Нет.
– Почему?
– У меня работа, – спокойно объяснил Корнеев. – Понедельник. Мне – на работу, тебе – в школу. Ты уроки, кстати, выучил?
– Да!
Поспешный ответ и честный взгляд. Излишне честный. Корнеев вздохнул.
– Я проверю, – пообещал он. – Сегодня вечером.
Сын пожал плечами с равнодушием взрослого человека. Артист!
Постояли у вольера с кенгуру.
– Мы можем прийти в следующий выходной, – задумчиво сказал Димка. – Вдруг уже родится кенгуренок?
В кармане у Корнеева запищал пейджер, и он выхватил пластиковую коробочку с поспешностью человека, давно ждавшего этого момента. На дисплее было коротенькое сообщение, всего два слова: «Я приехал». Это означало, что тот человек прибыл. Его отслеживали от самого трапа самолета.
– Пора! – сказал Корнеев.
– Па-а-а! – заканючил Димка.
– Пора! – повторил Корнеев.
Он сейчас ясно представлял себе, как там разворачиваются события. Того человека ждала машина – темно-синий «Мерседес». Он уже движется к Москве. Хотя человек только что прилетел, двое суток отсутствовал дома, однако первым делом заедет в офис. Никаких сомнений, что все будет именно так. За ним следили последние два месяца и знали все его повадки. В офисе он пробудет очень долго, разбирая накопившиеся за два дня дела, и уедет оттуда, когда на город опустятся сумерки. Сам поедет в «Мерседесе», а за ним неотступно будет следовать джип с охраной. У дома на Рублевском шоссе охранники выйдут из машины первыми, осмотрят прилегающую территорию и подъезд, после чего тот человек ступит на асфальт, чтобы преодолеть несколько метров, отделяющих его от входа в дом. Все то время охранники будут с настороженностью цепных псов оглядываться по сторонам, стараясь предупредить возможную попытку покушения. Люди, готовившие акцию, специально отмечали высокий профессионализм охранников. Общее мнение было – близко к хозяину они никого не подпустят. Именно поэтому избрали такой способ убийства, который позволял не приближаться к жертве вплотную.
Снова запищал пейджер. «Буду в офисе». Значит, тот человек на месте.
– Это с работы, да? – осведомился Дима. – Или мама?
– С работы, – буркнул Корнеев и быстро спрятал пейджер в карман.
Он почти не волновался, только похолодели кончики пальцев – такое с ним бывало всегда, когда до акции оставалось совсем немного времени.
Дома их, как оказалось, не ждали. Рита, жена, очень удивилась:
– Так быстро?
– Вызывают на работу, – коротко пояснил Корнеев.
– Незаменимый ты мой, – с чувством сказала Рита и поцеловала мужа.
Получилось совсем не обидно.
– Я недолго, – пообещал Корнеев.
– Уж я знаю.
– Честное слово!
– Вот только не клянись здоровьем.
– Чьим?
– Моим.
– Хорошо, – покорно согласился Корнеев.
– И не Димкиным! – поспешно добавила Рита. – И своим не надо.
Рита обняла мужа.
– Ты мне дорог, – заявила она.
– Как супруг?
– Как человек. Как человечище.
– Ну тогда покорми.
– Непременно!
Рита ушла на кухню и загремела кастрюлями. Корнеев отправился следом за ней, сел на стул. Он не успел среагировать – сменить выражение лица, когда Рита обернулась, и она его таким и увидела – лицо у него было нехорошее.
– Что такое? – спросила обеспокоенно.
– Ничего, – вяло отозвался Корнеев.
– На работе неприятности?
– Нет, там все тип-топ! – торопливо успокоил Корнеев. – Просто устал, наверное.
– Тебе бы уйти оттуда.
– Это еще почему?
– Устаешь сильно.
– Вовсе нет.
– Я же вижу!
– Ну куда я пойду? – пожал плечами Корнеев. – Здесь хоть зарплата нормальная, да и работа тихая, мне нравится.
– Ты от этой тихой работы уже сам не свой, – возразила Рита. – Оно только кажется, что бумажка туда, бумажка сюда – и ничего сложного. На такой вот бумажной работе люди депрессивные психозы себе и наживают.
– Мне до этого далеко.
– Как знать! – усомнилась Рита.
Было видно, что недовольна. Но Корнеев на нее сейчас нисколько не сердился, напротив – был даже благодарен. Этот тягучий и в любой другой день неприятный разговор сейчас служил спасительной отдушиной. Хорошо хоть немного отвлечься.
– Ешь, – сказала Рита и придвинула тарелку. – Ты бы поговорил с Захаровым.
– О чем?
– О работе. У них тоже, кажется, неплохо платят…
– При чем здесь «платят»? – поморщился Корнеев. – С моей специальностью…
– У тебя прекрасная специальность! Аналитики твоего уровня сейчас везде нужны. Все эти социологические службы, консалтинговые фирмы – да тебя любая из них возьмет с радостью!
– И буду я там заниматься тем же самым.
– Ну конечно!
– А смысл? – осадил жену Корнеев. – Здесь я этим занимаюсь, там буду этим же заниматься – так зачем бегать с места на место?
Рита вздохнула и промолчала. Не нашлась что ответить. Но к возвращению мужа наверняка что-нибудь придумает. Корнеев ее знал и поэтому нисколько не сомневался.
По пейджинговой связи сообщили: «Машина за тобой вышла».
– Вот хоть от этого ты с переходом избавился бы, – сказала Рита. – От сверхурочных, от работы в выходные дни.
– Я подумаю, – пообещал Корнеев.
Перед уходом он напомнил Димке, что вечером устроит ему экзамен, поцеловал жену.
– У тебя правда все нормально? – шепотом спросила Рита.
– Да.
Она вздохнула. Не верила.
– Ты надолго?
– Не думаю.
– Сегодня Захаровы придут, – напомнила Рита.
– Я успею, наверное. Если и опоздаю, то ненамного.
Машина уже стояла у подъезда.
– Привет, – сказал Корнеев водителю. – Едем на Цветной бульвар. На рыбалке вчера был?
– Был.
– Ну и как?
– А никак. Всю экологию загадили.
Это означало, что клева не было никакого.
– Под Москвой сейчас рыбу не ловят, – наставительно сказал Корнеев. – Умные люди выбираются куда-нибудь в Сибирь…
– Так то умные, – хмыкнул водитель. – А мы что, простая шоферня.
– Ну-ну, не прибедняйся.
Корнеев вышел из машины на Цветном бульваре и пешком прошел квартал. Здесь его поджидал другой автомобиль и другой водитель. Этому ничего не надо было объяснять, сам знал, куда ехать.
– Где? – коротко спросил Корнеев, устраиваясь на переднем сиденье.
Водитель молча указал себе за спину. На заднем сиденье, прикрытый сумкой, лежал небольшой приборчик, похожий на любительский радиоприемник: антенна, несколько кнопок.
– Проверяли? – спросил Корнеев.
– Да.
Раздалась трель сотового телефона. Люди, ведущие того человека, сообщили, что клиент покинул офис. Корнеев взглянул на часы. Получалось, что они все равно прибудут на место первыми, поэтому он не стал торопить водителя.
Подъехали к нужному дому, но встали не подле него, а на противоположной стороне улицы. Здесь в ряд выстроились припаркованные машины, и их автомобиль ничем не выделялся среди прочих.
Небо уже потеряло естественный дневной цвет и посерело.
– Я не думал, что он сегодня управится так рано, – признался Корнеев, имея в виду клиента.
– Он хозяин, ему и решать, – флегматично отозвался водитель.
Хозяин… собственной жизни. Если бы задержался в офисе, выиграл бы еще несколько часов. Не захотел. То есть просто не знал, что сегодня его возле дома будет поджидать Корнеев.
– Едут! – негромко сказал водитель и предусмотрительно завел двигатель.
Впереди показался «Мерседес», за которым, не отставая, тянулся джип. Корнеев взял с заднего сиденья прибор с антенной и замер. «Мерседес» остановился. Из него никто не вышел. Зато из машины сопровождения высыпали охранники, их было четверо. Один скрылся в подъезде, трое остались снаружи. У каждого в руке – переговорное устройство.
Из «Мерседеса» наконец вышел человек. Его лицо было знакомо Корнееву – пухлое, с чуть выпяченной нижней губой. Палец сам собой лег на нужную кнопку на пульте. Человек быстро шел к подъезду. До смерти ему оставалось пять метров. Три метра. Метр. Когда поравнялся с висевшей на стене доской для объявлений, Корнеев нажал кнопку. Взрыв получился мощный. Даже стоявших поодаль охранников разметало по асфальту.
– Едем! – быстро сказал Корнеев.
Он по опыту знал, что в таких случаях первые тридцать секунд все свидетели пребывают в шоке и, если вовремя уйти с места события, тебя потом никто не вспомнит.
Глава 2
Полковник Христич их уже ждал. Едва машина въехала во двор особняка и высокие металлические ворота с лязгом закрылись, Христич возник на пороге дома. Он был хмур и сосредоточен, как всегда после операции.
– Все нормально, ребята, – объявил он. – Получилось.
– Уже было сообщение? – удивился Корнеев.
– Нет, но у меня есть данные радиоперехвата. Мы слушаем милицейскую волну.
– Нас заметили?
– Нет, о вас сведений никаких.
Христич взял Корнеева за плечо и развернул к себе лицом, внимательно вгляделся, потом сказал:
– Все нормально, Вадим. Ты молодец.
Он увлек Корнеева в особняк. Они миновали охранника на входе, оставили позади длинный коридор и вошли в небольшой кабинет, в котором стояли книжные шкафы. Христич толкнул один из шкафов, и тот легко скользнул вдоль стены. За ним обнаружилась обшитая дубом дверь с кодовым замком. Христич набрал код, дверь открылась, и теперь им предстояло спуститься вниз по широкой, ярко освещенной лестнице. Внизу был такой же коридор, как и наверху, но здесь не было так пустынно, как в самом особняке: по коридорам сновали люди и за дверями кабинетов бурлила жизнь: звонили телефоны, слышался стук пишущей машинки. Вошли в кабинет полковника. Христич показал на кресло, предлагая сесть, сам устроился напротив.
– Рассказывай, Вадим.
Корнеев кратко доложил об операции. Все время, пока он говорил, Христич внимательно смотрел ему в глаза.
– Ты молодец, – похвалил полковник, когда Корнеев закончил доклад. – Гладко у тебя получилось. – Потянулся и похлопал Корнеева по плечу. Это был ободряющий жест. – Только ты все слишком близко к сердцу принимаешь, как мне кажется.
Корнеев неопределенно пожал плечами. Он не собирался разубеждать полковника.
– Не надо, Вадим, – сказал Христич. – Это подонок, ты же знаешь.
– Знаю, – подтвердил Корнеев.
– И он получил то, что заслужил.
Увещевания не слишком-то подействовали, и Христич вызвал врача. Тот вколол Корнееву двойную дозу «тормозной жидкости» – так здесь называли успокоительное, доводящее пациента до состояния полного безразличия. После этого машина доставила Корнеева домой.
Он поднялся по лестнице, чувствуя расслабленность и легкое головокружение. Дверь открыла Рита. Корнеев обнял ее и счастливо засмеялся. Сейчас все ему было нипочем. И Рита тоже засмеялась. В ответ.
– Ты будто не на работе был, а на вечеринке, – сказала она.
– Любимая работа должна доставлять радость, – философски заметил Корнеев.
Говорил он медленно и невнятно. Рита подозрительно посмотрела на супруга и принюхалась.
– Я не пьян, – опять засмеялся Корнеев.
– Да, – согласилась Рита, – но выглядишь очень подозрительно. У нас, кстати, Захаровы.
Тамара Захарова была родной сестрой Риты, и их встречи – раз в месяц как минимум – стали традицией. Тем более что Корнеев и муж Тамары Захаров были давними друзьями – когда-то вместе служили, пока их дороги не разошлись.
Стол был накрыт. Ждали одного только Корнеева.
– У тебя неважная работа, Вадим, – определила Тамара. – Уж воскресенье-то можно было дома провести.
Корнеев развел руками.
– Я ему говорю, чтобы он оттуда уходил, – сказала Рита и повернулась к Захарову: – Паша, возьми его к себе, я тебя прошу.
– Возьму, – посулил Захаров и распечатал бутылку шампанского.
Он был круглолиц и лысоват и производил самое благоприятное впечатление. Ему Рита вверила бы своего благоверного без колебаний.
– Я к нему не пойду, – вяло огрызнулся Корнеев. – У него работа скучная.
– Чем ты занимаешься? – спросила у Захарова Рита. – Никогда ведь не рассказываешь.
– Информацию собираю, – хмыкнул Павел.
– Сыщик, что ли?
– Ну зачем же – сыщик, – пожал плечами Захаров. – Информацию сейчас ищут не по темным закоулкам, а в газетах, на телевидении. Сидишь себе с ножничками над газетой…
– Вот! – торжествующе сказала Рита. – То же самое и у моего Корнеева!
– Так зачем же ему место работы менять?
– Чтобы выходные проводить с семьей.
– А, это конечно, – согласился Захаров.
Корнеев в разговоре не участвовал. У него после укола по-прежнему все плыло перед глазами, очень хотелось спать, он крепился из последних сил. Речь окружающих казалась ему неотчетливой, слова колыхались, разрываясь на клочья, как неплотный туман, и, чтобы окончательно не утонуть в этой вязкой хляби, Корнеев включил телевизор. Рита наблюдала за ним молча и внимательно.
– А где Димка? – вспомнил наконец Корнеев.
– Уже спит.
– Так рано? – удивился Корнеев, а потом все понял, засмеялся. – Я обещал, что проверю у него уроки.
– Он решил не искушать судьбу, – определил Захаров.
Через полчаса в эфир вышли новости. В середине выпуска, не меняя интонации, ведущая сообщила, что полтора часа назад взрывом бомбы убит президент Техкомбанка Двинский. Показали место события: залитый кровью асфальт, по которому раскидало останки погибшего.
– Бр-р-р! – передернула плечами Тамара. – Какой ужас!
Корнеев смотрел на дело своих рук, не в силах отвести взгляд.
– Все-таки какие сволочи! – сказала Тамара с чувством. – Ну когда они уже этой кровью захлебнутся!
– Кто? – мрачно поинтересовался Корнеев, будто очнувшись, но от экрана не отвернулся.
– Убийцы, – пояснила Тамара. – Каждый день – новая смерть.
– И не одна, – добавила Рита.
– Их не надо жалеть, – все так же мрачно сказал Корнеев. – На них самих – кровь. Это преступники. И если они гибнут, то от этого никому не хуже, кроме них самих.
– И их родных, – подсказал вроде бы с безразличием Захаров. – Их друзей. И их знакомых.
Все-таки Корнеев уловил в его словах нотки осуждения.
– Он должен был думать о своих родных, – ткнул пальцем в экран телевизора. – Должен был! Когда во все это ввязывался!
– Во что – «в это»?
– Он – банкир. Там сейчас такое творится, что нормальному человеку и не вообразить. Как пауки! Слабейших съедают, будто так и надо. Кровь льется рекой. Этот самый Двинский – он святой, по-твоему, да? Наверняка ведь и долги силой выбивал, и безнадежных должников к смерти приговаривал!
Корнеев знал о жертве многое, почти все, что его ведомству было доступно, и вдруг сообразил, что говорит больше, чем следует, и поэтому усилием воли заставил себя замолчать.
– Все это – еще не повод убивать, – примирительно сказал Захаров. – Если он в чем-то таком замешан – пусть проведут расследование и привлекут его к ответственности.
– Да он откупится! – с чувством произнес Корнеев. – Ты слышал хоть об одном суде над банкиром? То-то же.
Рита подсела к нему и осторожно взяла за руку.
– Хватит об этом, – проговорила она.
А Корнеев уже стремительно остывал. Вялость снова накатывала на него волной, и он чувствовал, что теперь ему уже не вынырнуть. Еще десять-пятнадцать минут – и он утонет в вязком сне. Уловив это, Захаров предложил выйти на балкон.
Уже совсем стемнело. В доме напротив светились окна. Там была чужая жизнь, и казалось, что у тех людей нет никаких проблем. Корнеев вздохнул.
– Ты все там же? – осведомился Захаров.
– В смысле?
– В госбезопасности?
– Нет, что ты. Мы уже давно не КГБ.
– ФСБ?
– Извини, Паша, я не смогу сказать тебе всего. Одна из спецслужб.
– Понятно. По профилю работаешь?
– У нас аналитический отдел. Сбор и обработка информации. Сейчас это важно, ты же знаешь.
– Да, времена сейчас такие. А что там Рита говорила насчет твоего ухода?
– Хочет, чтобы я уволился.
– Так уволься!
– Смысла нет.
– Смысл есть, Вадим.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно осведомился Корнеев.
– Можно говорить в открытую?
– Ну конечно.
– Ты мне не понравился сегодня. И если ты при своей работе так легко вспыхиваешь, то тебя надолго не хватит, сгоришь.
– Это с работой никак не связано, – поморщился Корнеев. – И потом – что взамен? Ты вот ушел к коммерсантам, работа вроде бы та же самая, а вот доволен ли?
– Вполне! – Слова Захарова прозвучали не совсем искренне.
– Не ври, Паша. Когда мы с тобой вместе служили – вот то и была настоящая жизнь. Для тебя, по крайней мере. А сейчас ты этим жирным котам прислуживаешь…
– Прекрати! – резко оборвал Захаров.
– Извини, я что-то сегодня агрессивен.
– Уж я вижу. Бросай там все, Вадим.
– А ты меня к себе возьмешь?
– Я поговорю с кем надо, если хочешь. Не я решаю, есть хозяин…
– Вот видишь! – засмеялся Корнеев. – Я был прав все-таки! Хозяин! Жирный кот!
– Все мы в какой-то степени несвободны, – примирительно признал Захаров. – И я, и ты, и все вокруг – кому-то служим.
Корнеев повернул голову и в окно увидел жену. Рита сидела на диване и что-то говорила сестре. У нее было серьезное лицо, и говорила она будто бы с раздражением, но сюда, на балкон, слова не долетали.
– У нас с ним какая-то странная жизнь, – говорила Рита. – Я привыкла, конечно, к тому, что у него такая работа и что многое просто не подлежит обсуждению. Но в последнее время он сильно изменился. У меня такое чувство, будто он что-то от меня скрывает.
– Ритка, не блажи! Он у тебя – чудо.
– Я знаю. Но искренности уже нет. Ты понимаешь? Будто у него другая жизнь, о которой я ничего не знаю.
– Женщина?
Рита пожала плечами.
– Нажми на него, – посоветовала сестра.
– Каким образом?
– Не знаю. Подумай сама.
– Если бы я знала, чего хочу от него добиться!
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Милая, у мужчин только две причины перемен в поведении: связь на стороне или неприятности по службе.
– Похоже, у него неприятности по службе.
– Не защищай его!
– Я говорю то, что думаю.
– Рита, мне на тебя больно смотреть. Ты из-за этих переживаний поседеешь раньше времени.
– Мы сами разберемся.
– Не пускай это дело на самотек. Ну хочешь, я поговорю с Пашей?
– О чем?
– В его организации, кажется, есть отдел каких-то сыщиков. Пусть проверят, что там у твоего Корнеева…
– Прекрати! – вскинулась Рита.
– А что такого? На Западе супруга может запросто нанять детектива, и тот выследит неверного мужа…
– Прекрати! – повторила Рита. – Я даже слушать об этом не хочу!
– Он не имеет права тебя обижать.
– А он меня и не обижает. Говорю же, это как-то связано с работой.
– Поговори с ним.
– Он ничего не скажет. Что касается работы – он могила. Я даже не знаю толком, чем он там занимается. Едва я пытаюсь начать разговор, он замыкается – и все.
Корнеев вернулся в комнату. Глаза у него покраснели, будто последние двое суток ему не удавалось выспаться.
– Все, визит окончен, – из-за его спины объявил Захаров. – Время позднее.
Рита попыталась протестовать, но ее никто не слушал. Через пять минут Захаровы уже спускались вниз. На улице Тамара взяла мужа под руку.
– Как тебе Вадим? – осведомилась она.
– Не понравился.
– Мне тоже, если честно. Рита говорит, что он изменился в последнее время.
Целый квартал шли молча.
– У вас там есть служба безопасности? – спросила Тамара.
– Где?
– Там, где ты работаешь.
– Есть.
– И эти есть… как их… «топтыгины»… те, которые следят? Есть?
– «Топтуны», – поправил Захаров и негромко засмеялся. – А что?
– Я хочу, чтобы ты помог Рите. Надо заняться Вадимом.
Захаров перестал смеяться и даже остановился:
– Ты сошла с ума.
– Она мне сестра! – огрызнулась Тамара.
– А он мне друг.
– Она мне сестра! – веско повторила Тамара, четко определяя приоритеты. – И если он начал блудить…
– Вадим не способен ни на что подобное!
– Вот и надо проверить, – стояла на своем Тамара.
– Я не буду этим заниматься.
– Ты не хочешь помочь моей сестре?
– Я не хочу действовать против своего друга.
– Все нормально, ребята, – объявил он. – Получилось.
– Уже было сообщение? – удивился Корнеев.
– Нет, но у меня есть данные радиоперехвата. Мы слушаем милицейскую волну.
– Нас заметили?
– Нет, о вас сведений никаких.
Христич взял Корнеева за плечо и развернул к себе лицом, внимательно вгляделся, потом сказал:
– Все нормально, Вадим. Ты молодец.
Он увлек Корнеева в особняк. Они миновали охранника на входе, оставили позади длинный коридор и вошли в небольшой кабинет, в котором стояли книжные шкафы. Христич толкнул один из шкафов, и тот легко скользнул вдоль стены. За ним обнаружилась обшитая дубом дверь с кодовым замком. Христич набрал код, дверь открылась, и теперь им предстояло спуститься вниз по широкой, ярко освещенной лестнице. Внизу был такой же коридор, как и наверху, но здесь не было так пустынно, как в самом особняке: по коридорам сновали люди и за дверями кабинетов бурлила жизнь: звонили телефоны, слышался стук пишущей машинки. Вошли в кабинет полковника. Христич показал на кресло, предлагая сесть, сам устроился напротив.
– Рассказывай, Вадим.
Корнеев кратко доложил об операции. Все время, пока он говорил, Христич внимательно смотрел ему в глаза.
– Ты молодец, – похвалил полковник, когда Корнеев закончил доклад. – Гладко у тебя получилось. – Потянулся и похлопал Корнеева по плечу. Это был ободряющий жест. – Только ты все слишком близко к сердцу принимаешь, как мне кажется.
Корнеев неопределенно пожал плечами. Он не собирался разубеждать полковника.
– Не надо, Вадим, – сказал Христич. – Это подонок, ты же знаешь.
– Знаю, – подтвердил Корнеев.
– И он получил то, что заслужил.
Увещевания не слишком-то подействовали, и Христич вызвал врача. Тот вколол Корнееву двойную дозу «тормозной жидкости» – так здесь называли успокоительное, доводящее пациента до состояния полного безразличия. После этого машина доставила Корнеева домой.
Он поднялся по лестнице, чувствуя расслабленность и легкое головокружение. Дверь открыла Рита. Корнеев обнял ее и счастливо засмеялся. Сейчас все ему было нипочем. И Рита тоже засмеялась. В ответ.
– Ты будто не на работе был, а на вечеринке, – сказала она.
– Любимая работа должна доставлять радость, – философски заметил Корнеев.
Говорил он медленно и невнятно. Рита подозрительно посмотрела на супруга и принюхалась.
– Я не пьян, – опять засмеялся Корнеев.
– Да, – согласилась Рита, – но выглядишь очень подозрительно. У нас, кстати, Захаровы.
Тамара Захарова была родной сестрой Риты, и их встречи – раз в месяц как минимум – стали традицией. Тем более что Корнеев и муж Тамары Захаров были давними друзьями – когда-то вместе служили, пока их дороги не разошлись.
Стол был накрыт. Ждали одного только Корнеева.
– У тебя неважная работа, Вадим, – определила Тамара. – Уж воскресенье-то можно было дома провести.
Корнеев развел руками.
– Я ему говорю, чтобы он оттуда уходил, – сказала Рита и повернулась к Захарову: – Паша, возьми его к себе, я тебя прошу.
– Возьму, – посулил Захаров и распечатал бутылку шампанского.
Он был круглолиц и лысоват и производил самое благоприятное впечатление. Ему Рита вверила бы своего благоверного без колебаний.
– Я к нему не пойду, – вяло огрызнулся Корнеев. – У него работа скучная.
– Чем ты занимаешься? – спросила у Захарова Рита. – Никогда ведь не рассказываешь.
– Информацию собираю, – хмыкнул Павел.
– Сыщик, что ли?
– Ну зачем же – сыщик, – пожал плечами Захаров. – Информацию сейчас ищут не по темным закоулкам, а в газетах, на телевидении. Сидишь себе с ножничками над газетой…
– Вот! – торжествующе сказала Рита. – То же самое и у моего Корнеева!
– Так зачем же ему место работы менять?
– Чтобы выходные проводить с семьей.
– А, это конечно, – согласился Захаров.
Корнеев в разговоре не участвовал. У него после укола по-прежнему все плыло перед глазами, очень хотелось спать, он крепился из последних сил. Речь окружающих казалась ему неотчетливой, слова колыхались, разрываясь на клочья, как неплотный туман, и, чтобы окончательно не утонуть в этой вязкой хляби, Корнеев включил телевизор. Рита наблюдала за ним молча и внимательно.
– А где Димка? – вспомнил наконец Корнеев.
– Уже спит.
– Так рано? – удивился Корнеев, а потом все понял, засмеялся. – Я обещал, что проверю у него уроки.
– Он решил не искушать судьбу, – определил Захаров.
Через полчаса в эфир вышли новости. В середине выпуска, не меняя интонации, ведущая сообщила, что полтора часа назад взрывом бомбы убит президент Техкомбанка Двинский. Показали место события: залитый кровью асфальт, по которому раскидало останки погибшего.
– Бр-р-р! – передернула плечами Тамара. – Какой ужас!
Корнеев смотрел на дело своих рук, не в силах отвести взгляд.
– Все-таки какие сволочи! – сказала Тамара с чувством. – Ну когда они уже этой кровью захлебнутся!
– Кто? – мрачно поинтересовался Корнеев, будто очнувшись, но от экрана не отвернулся.
– Убийцы, – пояснила Тамара. – Каждый день – новая смерть.
– И не одна, – добавила Рита.
– Их не надо жалеть, – все так же мрачно сказал Корнеев. – На них самих – кровь. Это преступники. И если они гибнут, то от этого никому не хуже, кроме них самих.
– И их родных, – подсказал вроде бы с безразличием Захаров. – Их друзей. И их знакомых.
Все-таки Корнеев уловил в его словах нотки осуждения.
– Он должен был думать о своих родных, – ткнул пальцем в экран телевизора. – Должен был! Когда во все это ввязывался!
– Во что – «в это»?
– Он – банкир. Там сейчас такое творится, что нормальному человеку и не вообразить. Как пауки! Слабейших съедают, будто так и надо. Кровь льется рекой. Этот самый Двинский – он святой, по-твоему, да? Наверняка ведь и долги силой выбивал, и безнадежных должников к смерти приговаривал!
Корнеев знал о жертве многое, почти все, что его ведомству было доступно, и вдруг сообразил, что говорит больше, чем следует, и поэтому усилием воли заставил себя замолчать.
– Все это – еще не повод убивать, – примирительно сказал Захаров. – Если он в чем-то таком замешан – пусть проведут расследование и привлекут его к ответственности.
– Да он откупится! – с чувством произнес Корнеев. – Ты слышал хоть об одном суде над банкиром? То-то же.
Рита подсела к нему и осторожно взяла за руку.
– Хватит об этом, – проговорила она.
А Корнеев уже стремительно остывал. Вялость снова накатывала на него волной, и он чувствовал, что теперь ему уже не вынырнуть. Еще десять-пятнадцать минут – и он утонет в вязком сне. Уловив это, Захаров предложил выйти на балкон.
Уже совсем стемнело. В доме напротив светились окна. Там была чужая жизнь, и казалось, что у тех людей нет никаких проблем. Корнеев вздохнул.
– Ты все там же? – осведомился Захаров.
– В смысле?
– В госбезопасности?
– Нет, что ты. Мы уже давно не КГБ.
– ФСБ?
– Извини, Паша, я не смогу сказать тебе всего. Одна из спецслужб.
– Понятно. По профилю работаешь?
– У нас аналитический отдел. Сбор и обработка информации. Сейчас это важно, ты же знаешь.
– Да, времена сейчас такие. А что там Рита говорила насчет твоего ухода?
– Хочет, чтобы я уволился.
– Так уволься!
– Смысла нет.
– Смысл есть, Вадим.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно осведомился Корнеев.
– Можно говорить в открытую?
– Ну конечно.
– Ты мне не понравился сегодня. И если ты при своей работе так легко вспыхиваешь, то тебя надолго не хватит, сгоришь.
– Это с работой никак не связано, – поморщился Корнеев. – И потом – что взамен? Ты вот ушел к коммерсантам, работа вроде бы та же самая, а вот доволен ли?
– Вполне! – Слова Захарова прозвучали не совсем искренне.
– Не ври, Паша. Когда мы с тобой вместе служили – вот то и была настоящая жизнь. Для тебя, по крайней мере. А сейчас ты этим жирным котам прислуживаешь…
– Прекрати! – резко оборвал Захаров.
– Извини, я что-то сегодня агрессивен.
– Уж я вижу. Бросай там все, Вадим.
– А ты меня к себе возьмешь?
– Я поговорю с кем надо, если хочешь. Не я решаю, есть хозяин…
– Вот видишь! – засмеялся Корнеев. – Я был прав все-таки! Хозяин! Жирный кот!
– Все мы в какой-то степени несвободны, – примирительно признал Захаров. – И я, и ты, и все вокруг – кому-то служим.
Корнеев повернул голову и в окно увидел жену. Рита сидела на диване и что-то говорила сестре. У нее было серьезное лицо, и говорила она будто бы с раздражением, но сюда, на балкон, слова не долетали.
– У нас с ним какая-то странная жизнь, – говорила Рита. – Я привыкла, конечно, к тому, что у него такая работа и что многое просто не подлежит обсуждению. Но в последнее время он сильно изменился. У меня такое чувство, будто он что-то от меня скрывает.
– Ритка, не блажи! Он у тебя – чудо.
– Я знаю. Но искренности уже нет. Ты понимаешь? Будто у него другая жизнь, о которой я ничего не знаю.
– Женщина?
Рита пожала плечами.
– Нажми на него, – посоветовала сестра.
– Каким образом?
– Не знаю. Подумай сама.
– Если бы я знала, чего хочу от него добиться!
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Милая, у мужчин только две причины перемен в поведении: связь на стороне или неприятности по службе.
– Похоже, у него неприятности по службе.
– Не защищай его!
– Я говорю то, что думаю.
– Рита, мне на тебя больно смотреть. Ты из-за этих переживаний поседеешь раньше времени.
– Мы сами разберемся.
– Не пускай это дело на самотек. Ну хочешь, я поговорю с Пашей?
– О чем?
– В его организации, кажется, есть отдел каких-то сыщиков. Пусть проверят, что там у твоего Корнеева…
– Прекрати! – вскинулась Рита.
– А что такого? На Западе супруга может запросто нанять детектива, и тот выследит неверного мужа…
– Прекрати! – повторила Рита. – Я даже слушать об этом не хочу!
– Он не имеет права тебя обижать.
– А он меня и не обижает. Говорю же, это как-то связано с работой.
– Поговори с ним.
– Он ничего не скажет. Что касается работы – он могила. Я даже не знаю толком, чем он там занимается. Едва я пытаюсь начать разговор, он замыкается – и все.
Корнеев вернулся в комнату. Глаза у него покраснели, будто последние двое суток ему не удавалось выспаться.
– Все, визит окончен, – из-за его спины объявил Захаров. – Время позднее.
Рита попыталась протестовать, но ее никто не слушал. Через пять минут Захаровы уже спускались вниз. На улице Тамара взяла мужа под руку.
– Как тебе Вадим? – осведомилась она.
– Не понравился.
– Мне тоже, если честно. Рита говорит, что он изменился в последнее время.
Целый квартал шли молча.
– У вас там есть служба безопасности? – спросила Тамара.
– Где?
– Там, где ты работаешь.
– Есть.
– И эти есть… как их… «топтыгины»… те, которые следят? Есть?
– «Топтуны», – поправил Захаров и негромко засмеялся. – А что?
– Я хочу, чтобы ты помог Рите. Надо заняться Вадимом.
Захаров перестал смеяться и даже остановился:
– Ты сошла с ума.
– Она мне сестра! – огрызнулась Тамара.
– А он мне друг.
– Она мне сестра! – веско повторила Тамара, четко определяя приоритеты. – И если он начал блудить…
– Вадим не способен ни на что подобное!
– Вот и надо проверить, – стояла на своем Тамара.
– Я не буду этим заниматься.
– Ты не хочешь помочь моей сестре?
– Я не хочу действовать против своего друга.
Глава 3
Через неделю Христич вызвал Корнеева к себе в кабинет. Здесь уже присутствовали несколько человек из разных отделов, и Корнееву достаточно было их увидеть, чтобы понять: готовится новая операция. Все сидели за столом, а Корнееву полковник определил место на диване у стены – он словно бы оказался на особом положении, да так оно и было на самом деле, если разобраться: сидящие за столом занимались подготовкой операции, а Корнеев эту операцию непосредственно проводил. В этом была разница.
Погасили свет, Христич включил проектор. На экране появилось изображение сравнительно молодого мужчины.
– Базылев Анатолий Викторович, – сказал Христич. – Президент компании «Росэкспорт». Родился в пятьдесят пятом году в Перми. В семьдесят восьмом году окончил физтех, работал по специальности в одном из закрытых институтов Москвы. В девяностом году уходит в бизнес, три года его успехи более чем скромны, пока он не организует компанию «Росэкспорт». Происходит качественное изменение его бизнеса. «Росэкспорт» начинает торговать технологиями и продукцией военного назначения, имея поддержку со стороны очень влиятельных лиц. Попытки приостановить распродажу секретов официальным путем ничего не дали, тем временем наши эксперты даже затрудняются оценить точно размеры нанесенного стране ущерба. Ясно только, что этот ущерб очень велик. Базылев является центральной фигурой «Росэкспорта». С его устранением появится шанс развалить «Росэкспорт» и приостановить утечку государственных секретов за рубеж.
Подобные вступления Христича Корнеев называл «пятиминутками ненависти». Полковник давал понять присутствующим, что они имеют дело с негодяем, для которого даже смерть – не слишком суровое наказание. И только когда это уяснялось, начиналась настоящая работа. Корнеев вглядывался в лицо на экране с интересом и без капли сострадания. Конечно, он убьет этого человека. Это его работа. Он проделывал подобное не раз и сделает снова.
У Базылева было умное и властное лицо. И еще он, похоже, был по жизни циником, как показалось Корнееву. Корнеев подобных людей встречал, и он их не любил. Их отличала одержимость и неразборчивость в средствах. Ставят цель – и идут напролом. Как правило, добиваются своего. И Базылев добился бы, если бы не вторгся в ту область, где надо соблюдать осторожность. Военные секреты – не просто особенные технологии. Это жизнь государства. И если ты начал этими секретами приторговывать, значит, стал предателем. По суду твою вину доказать сложно, высокие покровители в обиду не дадут. Но управу на тебя все равно найдут. Уже нашли. Ты покойник, Базылев.
– Итак, что мы имеем в результате разработки нашего подопечного? – сказал Христич и сел во главе стола. – Начнем с личной жизни, пожалуй.
Один из присутствующих раскрыл лежащую перед ним папку, зачитал информацию. Базылев был женат, сейчас в разводе. Жена и восьмилетний сын живут в Санкт-Петербурге. Два раза в месяц, по субботам, Базылев на день летает в Петербург, встречается с сыном. С бывшей женой у него никаких контактов, даже не видятся.
– Где он проводит время с сыном? – подал голос Корнеев.
– На квартире у друга.
Базылева в поездке сопровождают трое телохранителей. Летят самолетом, принадлежащим «Росэкспорту». В аэропорту Пулково бронированный лимузин подкатывает прямо к трапу самолета.
– Питер как место покушения придется отбросить, – сказал Христич.
– Ну почему? – пожал плечами Корнеев.
– Потому, Вадим, что у Базылева только один маршрут – из Пулково на квартиру друга. Да еще бронированная машина.
Погасили свет, Христич включил проектор. На экране появилось изображение сравнительно молодого мужчины.
– Базылев Анатолий Викторович, – сказал Христич. – Президент компании «Росэкспорт». Родился в пятьдесят пятом году в Перми. В семьдесят восьмом году окончил физтех, работал по специальности в одном из закрытых институтов Москвы. В девяностом году уходит в бизнес, три года его успехи более чем скромны, пока он не организует компанию «Росэкспорт». Происходит качественное изменение его бизнеса. «Росэкспорт» начинает торговать технологиями и продукцией военного назначения, имея поддержку со стороны очень влиятельных лиц. Попытки приостановить распродажу секретов официальным путем ничего не дали, тем временем наши эксперты даже затрудняются оценить точно размеры нанесенного стране ущерба. Ясно только, что этот ущерб очень велик. Базылев является центральной фигурой «Росэкспорта». С его устранением появится шанс развалить «Росэкспорт» и приостановить утечку государственных секретов за рубеж.
Подобные вступления Христича Корнеев называл «пятиминутками ненависти». Полковник давал понять присутствующим, что они имеют дело с негодяем, для которого даже смерть – не слишком суровое наказание. И только когда это уяснялось, начиналась настоящая работа. Корнеев вглядывался в лицо на экране с интересом и без капли сострадания. Конечно, он убьет этого человека. Это его работа. Он проделывал подобное не раз и сделает снова.
У Базылева было умное и властное лицо. И еще он, похоже, был по жизни циником, как показалось Корнееву. Корнеев подобных людей встречал, и он их не любил. Их отличала одержимость и неразборчивость в средствах. Ставят цель – и идут напролом. Как правило, добиваются своего. И Базылев добился бы, если бы не вторгся в ту область, где надо соблюдать осторожность. Военные секреты – не просто особенные технологии. Это жизнь государства. И если ты начал этими секретами приторговывать, значит, стал предателем. По суду твою вину доказать сложно, высокие покровители в обиду не дадут. Но управу на тебя все равно найдут. Уже нашли. Ты покойник, Базылев.
– Итак, что мы имеем в результате разработки нашего подопечного? – сказал Христич и сел во главе стола. – Начнем с личной жизни, пожалуй.
Один из присутствующих раскрыл лежащую перед ним папку, зачитал информацию. Базылев был женат, сейчас в разводе. Жена и восьмилетний сын живут в Санкт-Петербурге. Два раза в месяц, по субботам, Базылев на день летает в Петербург, встречается с сыном. С бывшей женой у него никаких контактов, даже не видятся.
– Где он проводит время с сыном? – подал голос Корнеев.
– На квартире у друга.
Базылева в поездке сопровождают трое телохранителей. Летят самолетом, принадлежащим «Росэкспорту». В аэропорту Пулково бронированный лимузин подкатывает прямо к трапу самолета.
– Питер как место покушения придется отбросить, – сказал Христич.
– Ну почему? – пожал плечами Корнеев.
– Потому, Вадим, что у Базылева только один маршрут – из Пулково на квартиру друга. Да еще бронированная машина.