Владимир Пекальчук. Долина смертных теней

   В этот момент в дверь заглянула секретарша Звягинцева:
   – Святослав Иванович, тут к вам пришел сталкер, насчет работы.
   – Верочка, я же занят, – с укоризной произнес ректор.
   – Я знаю, но этот ищет самую трудную работу.
   – На ловца и зверь бежит, – хмыкнул Игнатий Петрович и распорядился: – Зови, давай.
 
   Макс прошел мимо здоровенного детины с автоматом на плече, толкнул дверь и вошел в кабинет Звягинцева. Хозяин кабинета, худощавый старик лет шестидесяти, в белом халате, очках, с седой треугольной бородкой, сидел за своим столом, напротив него расположился Ставрицкий, мэр города, согласно титулу, а на деле – прожженный делец, мошенник, спекулянт, властолюбец и просто редкая сволочь. Верзила у двери – телохранитель, ясное дело. Какой же надо быть тварью, чтобы бояться ходить без охраны в собственном городе?
   – Здравствуйте, Святослав Иванович. Я к вам насчет работы. – Макс сделал вид, что не заметил Игнатия Петровича.
   Он пробежался глазами по обстановке. Несколько карт на стенах, прямо поверх пары прекрасных картин, листы с записями, заваленный бумагами чайный столик, стопки справочников на полу у стены. Так не похоже на педантичного старика. Видимо, Звягинцев работает над чем-то очень важным, и времени на педантичность уже не хватает.
   – Здрасте. Максим Светлов, если не ошибаюсь?
   – Он самый. – Шрайк не удивился, что его назвали по имени.
   Ему случилось однажды поработать на ректора, а память у старика еще та.
   – Верочка сказала мне, вас интересует особый контракт?
   – Именно. Что-нибудь вроде одиночного рейда в Москву.
   Звягинцев поправил на носу очки и пристально посмотрел на наемника, а Ставрицкий пробасил:
   – Никак лавры Пустынника спать не дают?
   – Второй месяц без сна, – с холодным, плохо скрытым сарказмом отрезал Шрайк.
   – Молодой человек, а вы отдаете себе отчет в том, каковы ваши шансы? – осторожно поинтересовался ученый.
   – Стремящиеся к нулю, но это мои проблемы.
   – Ха, а он мне нравится! – возвестил Игнатий Петрович. – Парень решил разбогатеть или умереть в попытке.
   – Вы ошиблись, – презрительно ответил тот.
   Звягинцев оценивающе посмотрел на Макса:
   – Вы готовы, скажем, в одиночку пойти в Москву, отыскать там останки предыдущей группы, взять у них ретранслятор и ветрогенератор и установить их?
   Шрайк моментально взвесил все плюсы и минусы. Устанавливать эту штуку его научат, ничего сложного. А вот то, что ему уже не нужно будет вернуться живым, существенно упрощает дело: контракт будет выполнен, если передатчик заработает.
   – Вполне готов.
   – И сколько вы хотите за это?
   – Две дозы противохимерной сыворотки. Настоящей, само собой.
   Звягинцев снял очки и протер их, затем водрузил обратно.
   – Полагаю, вы нам подходите. У меня нет никакого потерянного ретранслятора в Москве – я просто хотел оценить степень вашей суицидальности.
   – Моей, простите, чего?
   – Тяги к самоубийству, проще говоря. В общем, работа для самоубийцы у нас есть. Для целой команды самоубийц, точнее. Присаживайтесь, молодой человек.
   Макс опустился в кресло. Превосходно. Работа есть, и Звягинцев готов платить. Хотя присутствие Ставрицкого – не самый хороший знак.
   – Слушаю внимательно, Святослав Иванович.
   – Я пока не могу сказать конкретнее. Мы отправляем экспедицию, от успеха которой зависит очень многое… точнее, все. Я бы сказал, это переломный момент. В случае неудачи человечество будет влачить свое нынешнее существование и дальше. В случае успеха переселение в более теплые края станет реальным. Представляете себе значимость события?
   – Вполне. Еще я представляю себе, как обрадуются такому переселению алчущие.
   Скепсис Макса вызвал на лице старого ученого самодовольную улыбку:
   – Вот именно. Цель экспедиции – найти средство борьбы с ними. Мы уже давно готовились к ней, но только сегодня получили точные координаты лаборатории, где это средство было разработано восемьдесят лет назад.
   – Документы… Шифровка в прозрачной папке! – осенило Макса. – Так вот из-за чего был весь этот сыр-бор…
   – А, так вы даже участвовали в операции по возвращению этих данных? Уверяю вас, это было самое великое ваше деяние за всю жизнь… до этого момента. Теперь у вас есть возможность принять участие в еще более важном деле. Вы будете охранником в экспедиции на юг, в эту заброшенную лабораторию.
   – И далеко туда?
   – Около тысячи двухсот километров. Волгоградская область.
   – Тысяча двести километров на юг? – не поверил ушам Макс. – Это невозможно! Туда надо батальон посылать, и тогда кто-то, может быть, дойдет. В любом случае, мне не подходит – в моем распоряжении один месяц и двадцать четыре дня.
   – Ну так я и не говорил идти туда. Вы поедете, и не на однорогах, а на бронированном транспортном средстве…
   – Считай что танк, – ухмыльнулся Ставрицкий, – броня, крупнокалиберные пулеметы, все дела…
   – Можно и так сказать. А насчет вашего цейтнота… вы можете протянуть значительно дольше, чем два месяца, на обычной сыворотке…
   – Мне нужно не для себя – это раз. И ваша эрзац-сыворотка не помогает людям с четвертой группой и отрицательным резусом – это два. У меня ровно столько времени, сколько я сказал, и способа увеличить этот лимит я не знаю.
   – Мы завтра обсудим это немного подробней, – сказал Звягинцев, – но пока вы просто попытайтесь понять и представить – мы снова вернем себе свой мир.
   Макс вышел из кабинета в крайнем смятении. Все это сильно напоминало сделку с дьяволом: использовать один вирус, чтобы победить другой. В том, что пресловутое средство – именно вирус, а не что-либо другое, можно не сомневаться.
   – Погоди-ка, – послышалось сзади, – разговор есть.
   Он оглянулся и увидел Ставрицкого в сопровождении телохранителя, который до того ждал своего шефа в коридоре. Мэр поравнялся с наемником и сделал охраннику знак приотстать.
   – Наверное, тебе очень дорог человек, ради которого ты так рискуешь, а? – лукаво спросил Игнатий Петрович.
   – Я не рискую ничем – у меня рак. – Макс решил придерживаться этой версии.
   – Вот оно как… Печально, конечно. Но ты все-таки рискуешь кое-чем. Ведь не факт, что экспедиция будет успешной. Не факт, что вернется вовремя. Понимаешь, о чем я?
   Шрайк слушал, сжав зубы, пытаясь побороть гадливость. Увы – у этой дряни есть сыворотка, а значит, его нельзя не выслушать.
   – Ну так вот, – в якобы доверительной и доброжелательной манере продолжал Ставрицкий, – я могу предложить тебе другой контракт смертника. Не надо идти в тридевятое царство, в Москву или еще куда-то. Всего в тридцати километрах отсюда есть заброшенный городишко, Сокол называется. Тебе надо грохнуть там одну бандитку и умереть. А может, и не умереть – ну как уж у тебя выйдет. И тот, кого ты назовешь, получит две дозы настоящей сыворотки. Что скажешь?
   Много. Слишком много за простое убийство. Наемник никогда не промышлял заказными убийствами, и все те, кого он отправил на тот свет, умерли с оружием в руках. Не то чтобы Макс страдал от чрезмерной щепетильности, он просто знал, сколько за это платят. Не настолько много, чтобы согласиться за такие гроши заполучить клеймо наемного убийцы и потерять репутацию честного солдата удачи. А две дозы сыворотки – это просто невероятная цена за один заказ. За вдесятеро меньшую цену профессиональные убийцы будут рвать друг друга зубами, лишь бы заполучить контракт. Точнее, так было бы где-то в более населенных местах, а в Университете киллеров – раз, два и обчелся. Если, конечно, тут вообще есть хоть один.
   – А что она тебе сделала? – наигранно лениво поинтересовался Макс.
   – Да к черту, какая разница, что она мне сделала? Давай лучше я скажу, что она сделала тебе.
   – Я ее знаю? – насторожился Шрайк.
   – Возможно, и знаешь. Мне-то откуда знать?
   – Тогда что она могла мне сделать, если я не знаком с нею? – фыркнул Макс.
   – А ты не перебивай старших, и узнаешь! Ее зовут Ольга, по прозвищу Рысь, и вот прямо сейчас, в этот момент, она убивает того, ради кого ты собираешься лезть на рожон.
   На миг в пустынном коридоре повисло молчание. Наемник пытался осмыслить услышанное, мэр наслаждался произведенным эффектом.
   – Полагаю, ты прямо сейчас и объяснишь мне, как она это делает? – мрачно спросил Макс и признался себе, что старый подонок таки вырвался на одно очко вперед.
   – Пока она жива – экспедиция никуда не отправится, ты не сможешь выполнить работу, а значит, и лекарства не получишь. И сразу же отвечаю на твой еще не заданный вопрос. Дело в том, что она, образно говоря, держит под каблуком известного тебе сталкера по имени Пустынник. Без него экспедиция шансов не имеет, а эта мразь не отпустит его в рейд. Расклад ты понял? У тебя два пути. Грохнуть ее, обставив все как грабеж, и заработать лекарство до того, как станет поздно. Или сидеть тут и ждать невесть чего, в то время как тебя сжигает рак, а твоего протеже – химера.
   – Теперь тебе осталось только рассказать мне, как такая личность, как Пустынник, попал под каблук бандитке с большой дороги.
   – Ах, ты заставляешь меня разбить твои иллюзии, – голос Ставрицкого зазвучал жестче, – нет никакой личности у этого Пустынника. Это марионетка безмозглая. Недоумок. Ты не смотри на меня так – я говорю как есть. Пустынник вовсе не герой, каковым его считают. Это вообще даже и не человек. Это машина, вещь говорящая. Моя вещь. И эта сука просто украла его у меня. Как? Думаю, вначале легла под него, а затем настроила его против меня. И теперь будет сама использовать точно так же, как я. Ничего, что я так откровенен, а?
   Вот теперь все стало на свои места. Если этот жирный ублюдок не врет, то Пустынник – попросту его источник невероятной наживы. И цена в две дозы за возвращение такого ценного имущества – мизер.
   – Я понял. Ты хочешь, чтобы я убил эту Ольгу, а Пустынник не понял, откуда растут ноги?
   – В точку. Твое дело – попытаться ограбить Пустынника и при этом убить ее. Скорей всего, что живым от Пустынника тебе не уйти – но ты же готов умереть, не так ли? Ольга умирает, дорогой тебе человек получает лекарство и живет дальше. Все честно.
   – И какая гарантия, что ты выполнишь свою часть сделки? Только не говори, что, если Пустынник догадается или просто застрелится с горя, ты все равно заплатишь по счетам. Серьезно, неужели ты полагаешь, что человек, потерявший подружку, будет гореть желанием работать или куда-то идти? Так что не выгорит дело.
   – Ты, видно, не понял расклад, парень. У тебя нет выхода. Мое слово для тебя не гарантия, но я могу точно гарантировать, что без Пустынника никто никуда не поедет. Дальше думай сам. Если передумаешь, знаешь, где меня искать.
   – Я не собираюсь за тобой твое дерьмо разгребать, – процедил наемник. – И ты к тому же очень ошибаешься, считая себя хозяином ситуации. Я так понимаю, смертников вроде меня у вас со Звягинцевым не пруд пруди, и каждый стоит на вес патронов. Будем бездействовать – ты и Пустынника не вернешь, и еще одного смертника потеряешь. Вот и думай, кто из нас в большем проигрыше.