Владимир Саньков. Путь хитреца

   Мокрыми хлопьями валил снег. «Дворники» с легким скрипом размазывали эту грязно-белую кашу по лобовому стеклу. На скользкой дороге то тут, то там стояли царапанные и битые автомобили, затрудняя движение. Так же противно было и на душе «специалиста по скользким вопросам». Не менее полутора часов по «стоячей» Москве он пробирался к ромашкиному дому в Крылатском. Зимние сумерки уже изрядно сгустились, когда навигатор обозначил конец маршрута. План разговора был готов и тщательно выверен на отсутствие ошибок.
   Берестага «на хвосте» местного жителя пробрался в нужный подъезд, поднялся на седьмой этаж, и его палец уткнулся в кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Тишина. Провернулся замок. Артем вобрал полную грудь воздуха. На этот раз он был готов к встрече с Ромашкой. Но вопреки ожиданиям из-за открывающейся двери вынырнула чья-то длинная рука и взяла знатока человеческих душ за грудки. Ева! Свирепо раздувая ноздри, вперед ним стояла клубная красавица. Она скалилась, как волчица, загнавшая овечку.
   – Ну, что, поговорим?
   Артем расслабился. В отсутствие Кати проблема была пустяковой.
   – Прости, любимая, я не мог признаться раньше…
   – Чего?
   – Они предупреждали меня о необходимости… поднять твою левую руку… которая легче воздуха, она невесома.
   – Ты что несешь? – Ева была обескуражена. Ее обидчик не только говорил странные вещи, он делал это странным голосом, еле заметными наклонами головы и интонациями выделяя некоторые слова.
   – Все тело подобно облаку… оно стремится вверх… – его голос стал резким. – Внимание на левой руке! Она поднимается, она невесома… До тех пор пока не затихнут звуки спускающегося лифта.
   Он плавно делал неясные движения: завел ее свободную правую руку за голову и мягко положил на затылок.
   – Затем будет медленно опускаться. А когда она коснется твоего бедра, ты выйдешь из транса и пойдешь спать, – приказал Берестага.
   Он легко шлепнул Еву по затылку, и она закатила глаза. А ее левая рука продолжала медленно подниматься.
   – Ответь: где Катя? – скомандовал Берестага тем же голосом.
   – Магазин в соседнем доме, – медленно, но членораздельно проговорила Ева.
   – У тебя все будет хорошо, – сделал он еще одно постгипнотическое внушение перед тем, как закрылись дверцы лифта.
   «Эффективная штука – транс Кандыбы», – усмехнулся он, успев увидеть, как девушка медленно пошла в квартиру. И уже выходя из подъезда, Берестага подумал, что с Евой тоже нужно будет что-то делать. Как подруга она имеет сильное влияние на Катю. Спать он ее отправил нарочно, чтобы не мешала их разговору.
   Магазин искать не пришлось. В искрящихся под светом вспыхнувших фонарей лопухах мокрого снега шла Ромашка. Готовый к разговору, Берестага шагнул навстречу. Она, молча, подняла на него свои колдовские глаза и остановилась.
   – Ромашка, – произнес Артем, – только несколько минут.
   – Как ты меня нашел?
   – Я так хотел этой встречи, что даже деревья показывали мне ветками дорогу к тебе.
   Она улыбнулась.
   – Неужели ты до сих пор меня ненавидишь?
   – Нет. У нас с Андреем все равно ничего не получилось и, видимо, не могло. Как это ни глупо звучит теперь, ты мне нравился даже больше. Но этот поступок…
   – Этот поступок был поступком отчаяния… отчаяния идиота, у которого просто снесло крышу. Я потерял друга…
   – Ты почти убил его. Чего ты хочешь? Чтобы я тебя простила и сделала вид, будто ничего не было?
   – В каком смысле «почти убил»? – не понял Артем.
   Катя удивилась:
   – А ты не в курсе? У Андрея тогда случился инфаркт. Врачи вытащили его с того света.
   – Инфаркт? – у Берестаги от боли вдруг сковало голову, и он с трудом соображал.
   – И самое худшее то, что жить ему осталось всего ничего.
   Эта новость потрясла Артема. Он не мог больше думать о своих отношениях с Катей. Смерть все отодвигает на второй план. Ромашка молча прошла мимо.
   Снег мокрыми хлопьями безмятежно заваливал вечерний город. Еще недавно черный, теперь совершенно белый седан среди множества других, таких же заснеженных, стоял во дворе многоквартирного дома. Погребенный и замерзший, Артем Берестага уже минут сорок сидел в машине, неподвижно глядя куда-то внутрь себя. Нахлынувшие воспоминания захватили его сознание.
 
   Они познакомились с Андреем Карпасовым, когда Артем, в связи с переездом его семьи в Москву, впервые появился в новой школе. Это был предвыпускной год. Карпасов приехал уже в октябре из заграничной поездки. И первое же впечатление было незабываемым. Класс встречал Андрея, как цыгане – Паратова в «Бесприданнице». Одноклассники перешептывались и готовили сюрпризы. Девчонки делали из ленточек венки, а пацаны разбивали вдоль его пути бумажные бомбочки с крашеной водой. Обнимались под импровизированный туш, разыгранный губами двадцати человек. Артем не подозревал, что бывает такое признание.
   Высокий и смазливый Карпасов был всеобщим любимцем. Всегда душа компании, весельчак, гитарист и казанова. Уверен в себе и со всеми одинаково приветлив. Его способность пародировать голоса всегда привлекала к нему внимание, а «фирменная» карпасовская «Лунная соната» неизменно собирала толпу влюбленных девчонок. Если бы в наших школах была система рейтингов, как у американцев, он наверняка получал бы высшие места.
   Их дружба началась с первого поражения Берестаги на любовном фронте. Жеманная красавица Петухова презрительно проигнорировала его приглашение потанцевать на школьной дискотеке. Наблюдающий фиаско, Карпасов сочувственно улыбнулся:
   – Не парься. Организуй так, чтобы на нее обратили внимание, и она – твоя.
   – Как это? – заинтересовался Артем.
   – Ну, хотя бы так.
   Андрей вдруг театрально заломил руки и, припав перед Петуховой на колено, провозгласил:
   – О, Анжела! Ты – самая лучшая, ты – цветок, увековеченный в камне! Я никогда не решусь подойти к тебе. О, моя безнадежная страсть!..
   В сочетании с комичными жестами эта интермедия вызвала взрыв смеха. А «самая лучшая» Петухова, даже не уловив, что ее сравнили с камнем, зарделась и включилась в игру:
   – О, встань с колен, несчастный поклонник, и пригласи меня на танец!
   Продолжая таким образом развлекаться и хихикать, они закружились в центре зала.
   – Психология, – позже прокомментировал Карпасов, – я тебе покажу некоторые приемники. Так Андрей взял над своим новым приятелем шефство. Артем был не против.
   Матери у Андрея Карпасов не было, а отец работал системным администратором в телефонной компании. Он регулярно оставался на ночные дежурства, и его отпрыск активно пользовался свободой. Артем не подозревал, что у его сверстника может быть такая насыщенная любовная жизнь. Несколько девушек, с которыми одновременно «дружил» его новый приятель, не знали о существовании друг друга. И тем более не могли догадываться о сложном расписании, которому подчинялись их встречи с донжуаном Карпасовым. Они его обожали и с нетерпением ждали свиданий.
   Единственными молчаливыми свидетелями ветрености Андрея были работники круглосуточного магазина рядом с его домом. Так получалось, что каждый раз по дороге домой, он с очередной пассией заходил туда за продуктами для романтического ужина. Посмотреть на новую девушку молодого повесы сбегался весь персонал маленького магазинчика. Продавцы чесали «репу», а охранники завистливо ухмылялись, пытаясь вычислить любовный график Карпасова.
   Однажды они собрались совместно пойти куда-нибудь поразвлечься. Зайдя за другом, Артем наблюдал, как тот выпроваживал подружку. Помогая девушке одеться, Карпасов учил:
   – Подаешь пальто, обязательно смотри в глаза и улыбайся. Невесты от этого млеют! Правда, сладкая?
   – Еще бы! – засмущалась девчушка.
   «Невест» он находил всегда и везде, не создавая для этого каких-то особых условий, ничего не планируя. Его импровизации были оригинальны и забавны.
   Однажды в пустом ночном трамвае Андрей развалился, положив голову на плечо дремавшего у окна Берестаги, а длинные ноги протянул на сиденье через проход. Сидящие сзади «невесты», как называл их Карпасов, без умолку трещали:
   – Представляешь, купила новый шампунь в такой красивой бутылочке. Вчера волосы помыла, теперь торчат-торчат.
   Трамвай остановился, и девицы решили выйти.
   – Чего костыли вытянул? – грубо «наехала» одна из них.
   Карпасов открыл один глаз, оценивающе осмотрел нарушительниц покоя и ответил:
   – Помыл вчера. Торчат!
   А как-то после пляжного отдыха с двумя новыми подружками они возвращались в автобусе. Как бы обращаясь к другу, Андрей в полный голос рассказывал смешные «автобусные истории». Об одном водителе, который будто бы выпил на глазах у пассажиров бутылку водки и со словами «Ну, что поехали, смертники!» сел за руль. О другом, предложившем пассажирам пригнуться при проезде под мостом. Через несколько минут в автобусе уже не было ни одного равнодушного лица. Хихикал даже водитель, объявляя остановки в микрофон.
   А когда шли по приглашению новых подружек в женское общежитие, Карпасов, не долго думая, нацепил на босые ноги ласты, на голову – маску с трубкой и шлепал так до самой общаги, развлекая людей вокруг. Девицы умирали со смеху.
   Ему все сходило с рук. Даже то, за что другой бы, несомненно, пострадал. Как-то на большой перемене на глазах у всего класса Карпасов устроил очередное шоу. Он с листком бумаги вальяжно подошел к однокласснице и с видом эксперта пощупал ее задницу. Та, взвизгнув, отскочила и хотела залепить наглецу пощечину, но, узнав Карпасова, удержалась.
   – Что за фигня? – возмутилась она.
   Но Андрей проигнорировал ее вопрос.
   – Да, да, определенно баллов семь, возможно, даже восемь, – создавая задумчивый вид, посчитал он и записал в листок напротив ее фамилии. Затем он перешел к следующему объекту исследования. Следующий объект дунул от него, но другие красавицы сразу заняли опустевшее место:
   – Андрей, – хихикали они, – давай у меня, ведь баллов на девять потянет, а?
   «Эксперт» все записывал, а одноклассницы в очередь просили перепроверить в надежде повысить полученную оценку.
   Ему ничего не стоило завоевать расположение любого человека. В День десантника приятели возвращались поздним вечером с дачи. Группа изрядно набравшихся парней в голубых беретах, агрессивно раскачиваясь, двигалась навстречу. Дело пахло керосином.
   – Надо играть на опережение, – сказал Карпасов. – Земляки! С праздничком вас! Как оно идет-то, а?
   – А ты, браток, где служил? – включились нетрезвые «земляки».
   Коммуникативные навыки всегда обеспечивали Андрею лучший кусок, самое удобное место и всеобщее признание.
   Увидев в торговом центре длинноногую блондинку, он подошел, быстро открыл-закрыл лацкан пиджака и загадочно представился:
   – Андрей Карпасов, капитан ФСБ. Государству требуется ваша гражданская помощь.
   – Что? – растерялась красавица.
   – Неподалеку от вас изменник родины, я слежу за ним, а вам надлежит обеспечить прикрытие. Мы просто будем гулять, как влюбленная парочка.
   При повороте объекта наблюдения в их сторону Карпасов обнимал и даже целовал девушку, тихо сообщая ей на ушко:
   – Так надо, он не должен заметить наблюдение.
   Девица, конечно, сходу раскусила спектакль, но с удовольствием подыграла.
   Все это было хорошей школой для Берестаги. Но не полностью удовлетворяло его потребность в жизненно важных знаниях. Он брал штурмом книжные прилавки и библиотеки в поисках книг по теории общения. Самым удивительным оказалось то, что психология, которая вначале была нужна ему с целью манипулирования другими, дала значительно больше, чем он ожидал – материал для осмысления и изменения себя.
   Кроме того, обделенный в коммуникативных талантах, Берестага старался компенсировать этот недостаток учебой, игрой в шахматы, спортом, чтением. Шахматы и спорт научили побеждать. Начитанность стала основой эрудиции, давая в то же время богатый материал для работы мысли. А преуспеть в учебе необходимо было для самоутверждения и самоуважения. К тому же «приходилось» решать контрольные как минимум вполовину быстрее, потому что его не слишком увлеченному учебой приятелю нужно было время, чтобы списать. Свободное же время они проводили вместе. Хотя порой и им не удавалось избежать недопонимания и ссор, которые, впрочем, всегда оказывались скоротечны. Это была настоящая мужская дружба, придающая особый привкус воспоминаниям авантюрной молодости.
 
   Из глубины школьных воспоминаний «специалиста по скользким вопросам» вытащил подступивший холод. Можно сказать, разбудил стук собственных зубов. Он и не заметил, как стало совсем темно. Запустил двигатель, чтобы согреться.
   Купленные на Садовом базы данных выдали нужный адрес. «По вечерним пробкам часа полтора», – подумал Артем. Разумного решения еще не было, но эмоции заставили ввести адрес в навигатор и нажать старт маршрута.
   – До пункта назначения двадцать два километра, – проговорил женский голос.
 
   Знакомство с Катей Ярославцевой произошло уже после школы. Им было по двадцать. Решили летом уже не в первый раз поработать инструкторами на турбазе «Телецкое озеро» в Горном Алтае. Поехали не ради заработка – просто за горной романтикой. В группе из двадцати пяти человек трое были из Москвы. В их числе семнадцатилетняя Катя Ярославцева. Берестага не сразу осознал, что и он, и его лучший друг пытаются обратить на себя ее внимание. Только Артем старался произвести впечатление интеллектом, а его друг – знанием человеческой натуры. И психология снова выиграла. Карпасов разыграл беспроигрышную двухходовку, и Катя, конечно же, была пленена его обаянием.
   Как уже понимал Артем, Андрей сначала привлек внимание. На привале после непростых десяти километров пути группа отдыхала. Пока замученные монотонной ходьбой и прижигающим солнцем туристы откисали в тени деревьев, один из двух инструкторов – Карпасов – куда-то пропал. Никто и не заметил его отсутствия. Вернулся уже к отправлению и предложил Артему поменяться. То есть Берестаге идти впереди, а ему – последним, «на добивании». Маршрут в этом месте был сложным: начало крутого подъема по узкой тропе. Слева – глубокая пропасть, справа – скалы. Как потом рассказывал один из очевидцев, идущий в середине колонны:
   – Слышу, впереди – мат. Стоят, орут. А мне ни черта не видно. Я напираю: «Что там?». Оказывается, какой-то засранец наложил большую кучу в самом узком месте! И рядом замаранные помятые бумажки. Всем противно, девчонки носы пальцами зажимают, перешагивают. И тут Андрюха. «Стойте! – кричит. – Только не наступите!» Народ в растерянности расступается. А он бухается прямо перед кучей на колени, достает из кармана большую алюминиевую ложку и давай это трескать! Что тут было! Одну чувствительную барышню вырвало прямо в пропасть, остальные разбежались, как от змеи. Как с таким рядом идти? А он, причмокивая, наелся дерьма и, как ни в чем не бывало, встал в строй. Видит, что люди не способны к движению, не выдержал, засмеялся. «Это икра кабачковая», – говорит. Он все заранее приготовил и бумажки запачкал, чтобы похоже было.
   В общем, остаток дня прошел под знаком Андрея Карпасова. Он никогда не страдал от чувства собственной важности, не боялся смеяться над собой. Забыть такой розыгрыш было невозможно. И туристы развлекались. Андрей в одночасье оказался самым знакомым и добрым приятелем для всех.
   Его второй ход фактически завершил партию. Карпасовская гитара у костра поставила шах и мат. Звучали знакомые песни. Туристы подпевали там, где знали и взрывались смехом там, где было смешно. Катя была очарована и околдована. Сидели допоздна, а когда начали расходиться по палаткам, Ромашка согласилась взять в руки гитару. Под яркой синевой романтичной полнолунной ночи у тлеющего костра Андрей показывал ей аккорды и помогал прижимать тонкими пальцами тугие струны. Эту идиллию не могло разрушить ничто. Почти ничто.
   Понимая, что одержал легкую победу над менее опытным соперником, беспечный Карпасов решил сгладить появляющиеся неровности в отношениях:
   – Торжественно передаю тебе бесценное наследство: пять офигенных красавиц! Больше в недельное расписание все равно не помещается, – с этими словами он выудил из своего сотового телефона сим-карту и вручил ее обескураженному Берестаге, – новая жизнь – новый телефонный номер!
   Дальше все было как в тумане. В течение всего похода и шести бесконечных дней после него Берестага не мог больше думать ни о чем. Он срывался и совершал глупые, немыслимые поступки. Пьяный разнес цветочную лавку. На свадьбе одноклассницы разбил физиономию жениху. Перевернул стол в каком-то кафе. В итоге за неделю трижды ночевал в «обезьяннике».
   Карпасов с Ромашкой мило ворковали, и Артему оставалось только согласиться на роль доброго друга. Он должен был пожертвовать собой или… Он выбрал «или».
   Поскольку справиться с нервами алкоголь не помог, Берестага попробовал дурь. И на пике высшей стадии безрассудства записал на автоответчик, привязанный к подаренной сим-карте, «послание всем красавицам Карпасова». С именем и номером телефона «победительницы конкурса». Когда Артем пришел в себя, исправить что-либо было уже невозможно.

Глава 6. Раздвоение

   В то время как, атакованный прошлым, Артем Берестага штурмовал московские пробки, в одном из просторных коттеджей Барвихи на Рублево-Успенском шоссе рослые парни в камуфляже били молодую женщину. Крепкие армейские ботинки вышибали полуобморочные стоны сквозь скотч, которым был заклеен ее рот. Когда она в очередной раз потеряла сознание, ее привели в чувство сильными шлепками.
   – Все поняла? – грубо ударив ее по окровавленному лицу, спросил старший.
   Превозмогая начавшиеся судороги, женщина кивнула.
   – Вот и отлично. Лежи тихо. Позвонишь ментам – убьем.
   Три наемника не спеша смыли с рук кровь водой из-под крана и вышли из дома. За оградой ждала машина.
   – Достало! – возмутился один, забираясь в уазик. – Я не для того шел в краповые береты, чтобы баб бить! Что потом? Прикажут детей насиловать?
   – Да, заткнись ты! – ответил ему другой. – А ты чего хотел? Пошел служить в элитные войска, делай, что сказано! Она тварь! Мужу рога наставила. Думать надо, кого кидать. Ты суку наказал!
   – Я шел Родине служить, – огрызнулся первый.
   – Наивняк. Нет никакой Родины! Это миф. Есть люди, которым ты можешь пригодиться. И за это тебе обломится. Принимаешь – ты в обойме. Нет – обойма в тебе.
   Он хмыкнул и, достав из кармана мобильник, набрал номер. Когда ответили, четко доложил:
   – Сделано. Возвращаемся.
 
   По разделительной полосе Кутузовского проспекта, объезжая многокилометровую пробку, с мигалкой шел дорогой черный «мерседес». На заднем правом кресле пухлый, похожий на рождественскую индюшку пассажир, немного помедлив для солидности, ответил на входящий звонок:
   – У аппарата.
   – Григорий Джонович, – прозвучал голос в трубке, – мероприятие проведено согласно инструкциям.
   – Ну, вот и славненько. Не переборщили? – смягчив голос улыбкой, уточнил Григорий Джонович.
   – Никак нет. Контролировал лучший исполнитель, – ответил голос.
   – Важней всего погода в доме, – промурлыкал Григорий Джонович, – отправь ко мне кого-нибудь завтречка – посчитаемся. А я пока обрадую заказчика.
   Улыбчивый Григорий Джонович Кариади был человеком, который умел решать любые вопросы. Его помощь стоила денег, но заказчик мог быть спокоен: дело в надежных руках. Кариади не был криминальным авторитетом или чиновником, но обладал нужными связями и в тех, и в других кругах. В общении – милейшее существо. Улыбался всем и говорил мягким голосом, даже вынося смертельный приговор.
   Обрадовать заказчика он не успел, так как телефон снова задребезжал.
   – У аппарата, – пропел хозяин «мерседеса».
   – Здравствуй, дорогой.
   – Сколько лет, сколько зим…
   – Без имен, пожалуйста. Эти телефоны так ненадежны, – прервала Григория Джоновича трубка.
   – Ну, конечно, уважаемый… – понимающе начал Кариади, но споткнулся, чуть не назвав собеседника по имени. – Может быть, вопросики какие надо решить? Помочь чем?
   – Да, – подтвердил голос в трубке и пояснил: человечка одного нужно сильно напугать… Для начала.
   – Надо так надо! Отправим солдатиков… Адресок, фоточка есть?
   – Есть. Сейчас мои умельцы на телефон вышлют. Спасибо, дорогой, как сам-то?
   – Эх, вашими молитвами…
   Когда собеседники распрощались, Кариади удивленно поджал губы: «Надо же, какие люди в Голливуде!». Телефон булькнул, получив фото. Григорий Джонович близоруко отодвинул аппарат подальше от глаз, всматриваясь в изображение. «Молодой паренек. Видать перебежал дорожку серьезному человеку», – подумал Кариади. Он вспомнил, что нужно набрать клиенту, но звук входящего звонка опять опередил его.
   – Евочка! Какими судьбами?
   – Добрый вечер, Григорий Джонович, мне нужна ваша помощь…
   – Ну, говори, сладенькая. Чем смогу – помогу. Буду рад, если за тобой должок останется.
   – Нужно найти одного чела. Шустрый гад. Ну, чтоб подержали, пока я с ним разговариваю.
   – Надо – найдем, – благодушно пропел Кариади, – что еще с ним сделать? Помять? Попортить?
   – Да. А я хочу это видеть.
 
   Подъехав к дому Андрея, Артем еще какое-то время сидел в машине. Двинуться навстречу трудному разговору помогла наработанная за последние годы решительность.
   Дверь открыл Андрей. И сразу отступил назад. Берестага переступил порог и остановился. Они стояли друг перед другом, не решаясь сделать какое-нибудь движение.
   Приготовленные реплики почему-то казались теперь неуместными. Артем все-таки решился разбить затянувшееся молчание, но получилось совсем не то, что было по плану:
   – Прости, Андрей, – в поисках убегающей естественности момента его глаза с выдохом упали куда-то на выщербину деревянного пола. И в следующий миг крепкие объятья старого друга сдавили его плечи. Так они и стояли целую вечность, успокаивая бушующую внутри бурю, пока женский голос не вернул их к реальности:
   – Андрей, кто там?
   – Натуль, познакомься – это мой старый-старый друг.
   Артем отметил влажность в глазах Андрея. Перед ними стояла стройная молодая женщина в легком домашнем платье.
   – Артем, – представился гость.
   – Наташа, – она посмотрела на них с удивлением. – Проходите.
   Они переместились в гостиную.
   – Я боялся, ты не станешь со мной говорить, – не зная с чего начать, сказал Берестага.
   – Раньше бы и не стал, – подтвердил Карпасов, – но со временем многое переоценивается. Ошибки не должны так сильно влиять на нас. Та дружба, что у нас была, перевесит любые глупости. Я стал ценить жизнь. В конце концов, все к лучшему, – он улыбнулся. – А как ты?
   – Все в порядке, – Артем помедлил. – Я только вчера узнал об инфаркте… от Кати. Похоже, знали все, кроме меня.
   Андрей кивнул:
   – Да бог с ним. Если бы с сердцем все было в порядке, не было бы и инфаркта. Рано или поздно это должно было случиться. Моя излишне эмоциональная реакция лишь помогла выявить проблему, – он внимательно посмотрел на Артема. – Не знал, что вы общаетесь.
   – Я впервые с тех пор встретил ее.
   – Ну что ж, – старый друг беззлобно усмехнулся, – теперь она свободна. Любовного треугольника больше нет. Мы мутили какое-то время, но не сложилось.
   Карпасов выключил бесполезно трещавший телевизор, и в комнате стало значительно тише. На фоне расползшейся тишины молчание Берестаги в ответ на слова Андрея казалось излишне тягостным. И Артем решил быть открытым:
   – После этой встречи все время думаю о ней. Хотя мне казалось, что я освободился от ее чар, – сказал он и бодро добавил: – Ничего, это не смертельная болезнь, пройдет.
   Слова «смертельная болезнь» вызвали еле заметную реакцию на лице Карпасова. Артем не пропустил ее.
   – Что доктора говорят? Сердце вылечить можно?
   Андрей тяжело покачал головой. Артем напрягся.
   – Ну, так давай делать пересадку! Найдем лучших врачей. Если надо, поедем за границу – в Швейцарию, в Германию. В двадцать первом веке живем. Деньги не проблема. Это самое малое из того, что я могу для тебя сделать.
   – Дело не в деньгах, – Андрей говорил медленно, как бы переживая каждое слово, – пересадка будет, но она добавит мне в лучшем случае лет пять – десять. И больше ничего нельзя сделать. Никто не может больше ничего сделать. А пока я просто постараюсь вместить в оставшиеся годы то, что другие разбрасывают по всей жизни.
   – Как это возможно? – Артем не готов был смириться с новой потерей друга, – разве существует способ растянуть время?
   – Да, конечно, – просто ответил Андрей, – если удалить «пожиратели времени» – бесполезные дела, которыми мы привыкли заполнять жизнь. Оставить только самое ценное, уничтожив все, что останавливает нас в развитии. Я имею в виду рост, расширение сознания.
   Берестага отметил для себя изменения, произошедшие в Андрее за десять лет. Столь свойственная ему легкость, с которой он все делал, перестала быть поверхностной. Старый друг приобрел некую задумчивость взамен разудалой легковесности. Если раньше его любимой фразой было «не парься!», то теперь он вкапывался в суть вещей.
   – А зачем? – заинтересовался темой Артем, – какой смысл? Вот она жизнь, бери ее за жабры! Рост ради роста?
   Андрей грустно улыбнулся.
   – Не совсем. В необходимости уйти от болота, которое засасывает, растворяет в себе человека, превращает в тупое растение и бесполезно тратит его жизнь.
   Беседу прервала приветливая подружка Андрея. Она пригласила всех к столу, грациозно поставив в центр бутылку вина. Артему пришла в голову мысль, что только Карпасов со всеми своими талантами мог так удачно находить себе подруг. Столь уникальное сочетание ума, отмеченного в глазах, обаяния и надежности, которыми веяло от девушки, было не только редким, но и очень привлекательным набором женских качеств. Берестага был искренне рад за друга, по-доброму слегка позавидовав ему.
   – Больше всего меня расстраивает то, что происходит с моим отцом, – продолжил Андрей за столом, – после известия о моем диагнозе он сильно сдал. Ты знаешь, ведь это он научил меня играть на гитаре.
   – Ты не говорил.
   – Да, он играет и сейчас. Он поет те же песни, что раньше. Но ведь прошло время. Что-то должно было измениться. Что-то новое – прийти, что-то приевшееся – отступить. Но… те же песни, те же подсвистывания, те же мелодии… А в глазах – забитость… затравленность… и пустота… Как будто он проиграл поединок с жизнью.
   – А что случилось? – поддержал Артем беседу.
   – Мы ведь считаем себя экспертами в своей жизни. Вот ты, например, думаешь, что у тебя все правильно, все удачно: есть деньги, работа, женщины. А потом, со временем, вдруг выясняется, что это вовсе не твоя жизнь. Просто когда-то ты сбился с дороги. А ведь жизнь – штука сложная. В ней нужно очень хорошо разобраться.
   Артем молча слушал.
   – Он – лучшее, что у меня было, проигранное мной болоту… А эта тоска… Признак поражения, который я всегда узнаю. Узнаю в глазах людей, которыми когда-то восхищался. Но ты продолжаешь путь, а они остановились.
   Он немного помолчал и продолжил:
   – Остановившиеся люди везде среди нас. Им всегда кажется, что они сделали все, что могли. «Не везет», – скажет любой из них. Чтобы совершенствоваться, нужно бороться, нужно побеждать, и главное – нужно искать. А удобная жизнь по течению приводит только в болото. Я сразу вижу людей, готовых остановиться. Я не могу их спасти, и… сторонюсь их. Знаю, что должен помочь. Но мне невыносимо понимать, что я бессилен.
 
   Артем возвращался домой основательно «загруженный». День был перенасыщен событиями. «Десять лет меня мучил этот разрыв, – думал Берестага, – а теперь выяснилось, что я – причина скорой смерти старого друга. Это чересчур». Грустно-философский настрой старого приятеля он отнес на естественно пугающую близость смерти. «Этого я не смогу себе простить», – пробивались мысли сквозь накативший приступ мигрени. Итог размышлений укладывался в простое решение: надо что-то делать. И, если выход существует, он его найдет. Может быть, поэтому Артем и принял приглашение старика.
   А старик, как и многое в его жизни, появился внезапно. Думать мешала разыгравшаяся мигрень. Восстановление отношений с другом вопреки ожиданиям не помогло избавиться от болей. Для «прочистки» мозгов Артем решил выпить чашку кофе и остановил автомобиль у небольшого ресторанчика с непонятным названием «Ксуу». Он удивился, поскольку частенько бывал здесь, но никогда не видел этого кафе.