Страница:
Принцип недеяния
Обдумывая вышеизложенное, я пришел к выводу, что наш водитель был ближе всех к истинному недеянию. Он сразу принял ситуацию. Это позволило ему понять ее смысл и предпринять наиболее адекватные действия. Я оказался где-то в промежуточном положении. А наш стрелок даже не пытался вникнуть в происходящее. Он увидел нарушение правил дорожного движения и воплощал в жизнь свою схему. Суть его поведения проста. Он действовал, исходя не из ситуации, а из своей картины мира. Выделив этот момент, я стал замечать, что некоторые люди, типа таких стрелков, абсолютизируют свою картину мира и стремятся ее навязать. Это приводит к нарушению принципа недеяния. Иногда им удается добиться успеха, но этот успех неустойчив. Такая линия поведения создает экстремальные ситуации и для них самих, и, часто, для окружающих. Для многих сам термин недеяния означает то, что нужно подчиниться ситуации и пассивно ничего не делать. Это не так. На самом деле этот принцип означает стремление понять ситуацию и разрешить ее, не нарушая законов природы. Он призывает к жизни в гармонии с миром и с собой.
В связи с принципом недеяния стоит рассмотреть такое распространенное у нас явление, как экстремизм. В словарях это понятие объясняется как применение крайних методов при решении любой задачи. Для большинства это слово ассоциируется с чем-то негативным. С психологической точки зрения, для экстремизма характерно стремление навязать миру свой закон, свою модель, не считаясь с законами природы и общества. Справедливости ради нужно отметить, что на первых порах в различных видах деятельности экстремизм может приносить успех. Однако стремление вопреки всему идти против законов природы все равно приводит к краху и может создавать весьма опасные ситуации. Экстремизм может проявляться в различных видах деятельности. Он может носить социальный характер, проявляться в политической сфере, в экономике, в технологии. И везде создает риск критических ситуаций, при которых могут пострадать другие люди. Возникает мысль, что необходимо искать пути профилактики, поскольку это значительно выгоднее, чем подвергать опасности жизнь людей, тратить силы и средства на ликвидацию последствий.
В поисках путей профилактики естественно было познакомиться с тем, что делают другие. Я с радостью обнаружил, что многие специалисты отмечают: для адаптации к экстремальной ситуации ее нужно, прежде всего, принять, смириться с тем, что она имеет место, постараться понять ее суть. Однако четких технологий того, как научить этому человека заранее, я не нашел. Наиболее распространен подход, вырабатывающий у человека навыки действий в особых условиях. Курсантов военных училищ приучают выполнять задачу при различных осложняющих факторах, имеющих место в реальном бою: выстрелы, взрывы, огонь и т. п. Действительно, это приносит свои результаты. Бойцы учатся сохранять хладнокровие в очень сложных ситуациях. Однако при переходе к мирной жизни у бывших военных часто возникает множество трудностей, многие из которых связаны с тем, что у них сформировалась четкая, регламентированная картина мира, которую деформирует реальность, привычная для людей штатских. А свою картину мира, сложившуюся и проверенную в условиях, которые штатским и не снились, менять очень трудно. Методы адаптации получались не универсальными. Представьте себе, что все гражданское население страны проходит адаптацию к огню, воде, землетрясениям и т. д. На уровне простого ознакомления это даст очень мало, хотя и может быть в некоторых случаях полезно. А проводить полноценную адаптацию нереально: слишком дорого, да и возможно сильное противодействие. А существуют ли универсальные методы?
Мой знакомый мотокроссмен продолжал меня удивлять. Он очень быстро освоил стрельбу и успешно совершенствовался в рукопашном бое. Как-то раз он рассказал мне, что на спортивных сборах их команду поставили бежать кросс вместе с командой по военному пятиборью. Условия явно неравные. Для пятиборцев кросс – специальность, а мотоциклисты его не бегают. Тем не менее, к финишу прибежали на равных. Может быть, мотокросс и есть решение проблемы? К сожалению, полноценного изучения этого вопроса провести не удалось. Однако ограниченное исследование позволило предположить, что мотокроссмены несколько быстрее других людей способны адаптироваться к различным ситуациям.
Картина мира этих людей обладала удивительно противоречивыми свойствами. С одной стороны, она была пластична и легко приспосабливалась к новым условиям, с другой – была очень стабильна. Эта стабильность выражалась в устойчивости убеждений, в способности не теряться в сложных ситуациях. Постепенно начала формироваться мысль, что картина мира состоит из двух частей: мощного стабильного ядра, которое каким-то образом не противоречит законам природы, и более низкого пластичного уровня, позволяющего сливаться с ситуацией, обеспечивая адекватное отражение реальности. Во второй главе будет дано обоснование этой идеи. Похожие результаты у меня получились при работе с двумя скалолазами и с некоторыми бывшими сотрудниками спецподразделения внешней разведки «Вымпел». Не могу сказать, что в других видах спорта и других профессиях дело обстоит иначе; одаренные люди встречаются в разных видах деятельности. Однако почему не исследовать то, что само идет в руки? С парнем-мотокроссменом мне просто повезло. Скорее всего, дело было в том, что он стихийно сам для себя открыл принцип недеяния. Кроме всего прочего оказалось, что на него очень незначительно влияет фактор сверхмотивации. Из бесед с ним я понял, что гибкость и пластичность его картины мира сочетаются с устойчивыми принципами. Это было очень интересно, но никак не укладывалось в общую схему. Единственное, что хорошо вписывалось в модель, – это естественное, постоянное следование принципу недеяния.
Мы уже говорили, что принцип недеяния вовсе не пассивен. Активность его состоит в следовании законам природы. Если все идет нормально, не стоит и вмешиваться. Однако это вовсе не означает, что не нужно ничего делать. А что именно делать, не очень ясно.
Удивительно, но этот принцип встречается в самых различных религиях. Иногда он трансформируется, как, например, у Карлоса Кастанеды, в принцип «неделания». Однако суть его остается неизменной. На мой взгляд, наиболее последовательно этот принцип воплощен в даосизме. Древние мудрецы старались превратить его в технологию жизни. Великий мудрец Китая Конфуций пытался даже осуществить его в масштабах государства. Суть этого подхода состоит в том, что миром правит закон Дао. Он невидим, но проявляется во всем. «Вода из высоких местностей стремится в низкие» – так мудрец иллюстрировал проявление закона. Можно, конечно, не признавать проявления, например, закона всемирного тяготения и шагнуть на улицу из окна десятого этажа. Последствия этого вполне предсказуемы. Только признав закон, можно надеяться на появление парашюта, самолета, ракеты, понять движение планет. Мудрецы древности учили, что тот, кто действует в соответствии с законом, становится сильнее. Но как научиться понимать закон постоянно, каждую секунду? Для этого мудрецы и старались сделать принцип недеяния законом жизни.
В связи с принципом недеяния стоит рассмотреть такое распространенное у нас явление, как экстремизм. В словарях это понятие объясняется как применение крайних методов при решении любой задачи. Для большинства это слово ассоциируется с чем-то негативным. С психологической точки зрения, для экстремизма характерно стремление навязать миру свой закон, свою модель, не считаясь с законами природы и общества. Справедливости ради нужно отметить, что на первых порах в различных видах деятельности экстремизм может приносить успех. Однако стремление вопреки всему идти против законов природы все равно приводит к краху и может создавать весьма опасные ситуации. Экстремизм может проявляться в различных видах деятельности. Он может носить социальный характер, проявляться в политической сфере, в экономике, в технологии. И везде создает риск критических ситуаций, при которых могут пострадать другие люди. Возникает мысль, что необходимо искать пути профилактики, поскольку это значительно выгоднее, чем подвергать опасности жизнь людей, тратить силы и средства на ликвидацию последствий.
В поисках путей профилактики естественно было познакомиться с тем, что делают другие. Я с радостью обнаружил, что многие специалисты отмечают: для адаптации к экстремальной ситуации ее нужно, прежде всего, принять, смириться с тем, что она имеет место, постараться понять ее суть. Однако четких технологий того, как научить этому человека заранее, я не нашел. Наиболее распространен подход, вырабатывающий у человека навыки действий в особых условиях. Курсантов военных училищ приучают выполнять задачу при различных осложняющих факторах, имеющих место в реальном бою: выстрелы, взрывы, огонь и т. п. Действительно, это приносит свои результаты. Бойцы учатся сохранять хладнокровие в очень сложных ситуациях. Однако при переходе к мирной жизни у бывших военных часто возникает множество трудностей, многие из которых связаны с тем, что у них сформировалась четкая, регламентированная картина мира, которую деформирует реальность, привычная для людей штатских. А свою картину мира, сложившуюся и проверенную в условиях, которые штатским и не снились, менять очень трудно. Методы адаптации получались не универсальными. Представьте себе, что все гражданское население страны проходит адаптацию к огню, воде, землетрясениям и т. д. На уровне простого ознакомления это даст очень мало, хотя и может быть в некоторых случаях полезно. А проводить полноценную адаптацию нереально: слишком дорого, да и возможно сильное противодействие. А существуют ли универсальные методы?
Мой знакомый мотокроссмен продолжал меня удивлять. Он очень быстро освоил стрельбу и успешно совершенствовался в рукопашном бое. Как-то раз он рассказал мне, что на спортивных сборах их команду поставили бежать кросс вместе с командой по военному пятиборью. Условия явно неравные. Для пятиборцев кросс – специальность, а мотоциклисты его не бегают. Тем не менее, к финишу прибежали на равных. Может быть, мотокросс и есть решение проблемы? К сожалению, полноценного изучения этого вопроса провести не удалось. Однако ограниченное исследование позволило предположить, что мотокроссмены несколько быстрее других людей способны адаптироваться к различным ситуациям.
Картина мира этих людей обладала удивительно противоречивыми свойствами. С одной стороны, она была пластична и легко приспосабливалась к новым условиям, с другой – была очень стабильна. Эта стабильность выражалась в устойчивости убеждений, в способности не теряться в сложных ситуациях. Постепенно начала формироваться мысль, что картина мира состоит из двух частей: мощного стабильного ядра, которое каким-то образом не противоречит законам природы, и более низкого пластичного уровня, позволяющего сливаться с ситуацией, обеспечивая адекватное отражение реальности. Во второй главе будет дано обоснование этой идеи. Похожие результаты у меня получились при работе с двумя скалолазами и с некоторыми бывшими сотрудниками спецподразделения внешней разведки «Вымпел». Не могу сказать, что в других видах спорта и других профессиях дело обстоит иначе; одаренные люди встречаются в разных видах деятельности. Однако почему не исследовать то, что само идет в руки? С парнем-мотокроссменом мне просто повезло. Скорее всего, дело было в том, что он стихийно сам для себя открыл принцип недеяния. Кроме всего прочего оказалось, что на него очень незначительно влияет фактор сверхмотивации. Из бесед с ним я понял, что гибкость и пластичность его картины мира сочетаются с устойчивыми принципами. Это было очень интересно, но никак не укладывалось в общую схему. Единственное, что хорошо вписывалось в модель, – это естественное, постоянное следование принципу недеяния.
Мы уже говорили, что принцип недеяния вовсе не пассивен. Активность его состоит в следовании законам природы. Если все идет нормально, не стоит и вмешиваться. Однако это вовсе не означает, что не нужно ничего делать. А что именно делать, не очень ясно.
Удивительно, но этот принцип встречается в самых различных религиях. Иногда он трансформируется, как, например, у Карлоса Кастанеды, в принцип «неделания». Однако суть его остается неизменной. На мой взгляд, наиболее последовательно этот принцип воплощен в даосизме. Древние мудрецы старались превратить его в технологию жизни. Великий мудрец Китая Конфуций пытался даже осуществить его в масштабах государства. Суть этого подхода состоит в том, что миром правит закон Дао. Он невидим, но проявляется во всем. «Вода из высоких местностей стремится в низкие» – так мудрец иллюстрировал проявление закона. Можно, конечно, не признавать проявления, например, закона всемирного тяготения и шагнуть на улицу из окна десятого этажа. Последствия этого вполне предсказуемы. Только признав закон, можно надеяться на появление парашюта, самолета, ракеты, понять движение планет. Мудрецы древности учили, что тот, кто действует в соответствии с законом, становится сильнее. Но как научиться понимать закон постоянно, каждую секунду? Для этого мудрецы и старались сделать принцип недеяния законом жизни.
Опыт применения других принципов и формул, обеспечивающих оптимизацию работы психики в экстремальных ситуациях
Интересно рассмотреть различные формулы, которые использовались людьми в прошлом в сложных ситуациях. Меня поразила формула русского ратоборца: «Я не свой, я божий». Человек, идущий на битву, отдавал себя воле Бога, заранее признавая возможность как победы, так и смерти, спокойно принимая любой исход. Это похоже на фатализм, но этот фатализм не пассивен. Кроме всего прочего, эта формула снимает вопрос о значимости результата. Мы уже можем понять, что это защищает человека от негативного воздействия эффекта сверхмотивации. Получается, что за счет этого обеспечивается нормальная работа психики в самых сложных ситуациях. Только нужно хорошо усвоить одну простую вещь. Эта вера, это отрешение от самого себя и от результата должны быть полными, искренними. Если пойти по пути принятия формулы только на словах, а на деле продолжать думать о результате, повышения эффективности не получится.
Как продолжение этой формулы очень интересно высказывание: «Делай, что должен, и случится то, чему суждено». Получается очень интересная картина. В разные времена в разных местах люди независимо друг от друга приходили к одному и тому же, стремясь обеспечить эффективность работы психики в сложных условиях. С формулой русского ратоборца перекликается принцип самурайского кодекса Бусидо: «Самурай живет для смерти». Формула несколько мрачноватая, но, если вдуматься в нее как следует, жизнеутверждающая. Она обеспечивает состояние отрешенности, необходимое для эффективности в бою. Кроме того, самурай понимает, что смерть может настигнуть в любую секунду, и никто не знает, когда это произойдет. Умереть нужно достойно, но поскольку неизвестно, когда это случится, нужно достойно жить каждую секунду.
Очень интересен принцип североамериканских индейцев, обеспечивающий постоянное присутствие человека, в смысле постоянного осознания ситуации «быть здесь и сейчас». Этот принцип помогает переносить длительные нагрузки. Интересно, что в этом состоянии человек, осознавая окружающее, чутко реагируя на него, находится как бы в трансе. Возможно, что это похоже на то состояние, о котором мне рассказывал мотокроссмен. Как научиться этому состоянию? Мы говорили про обратную связь и ее роль в обучении. В мотокроссе эта обратная связь обеспечивается просто: потерял состояние – вылетел с дистанции. Я испытал нечто подобное в детстве, осваивая катание с крутой горки. Несешься вниз, дух захватывает, но каким-то образом остаешься на ногах, а стоит попытаться управлять своим движением, только подумать об этом, как оказываешься в сугробе.
А вспомните поучения дона Хуана из книг Карлоса Кастанеды о том, что все, что мы ни делаем, есть глупость. Воин тем и отличается от обычного человека, что осознает это. Подумайте: принцип «осознанной глупости» резко снижает значимость результата, приводя его к некоторому среднему значению, тем самым убирая эффект сверхмотивации.
Складывается впечатление, что люди всегда придавали очень большое значение воспитанию рационального стереотипа реакции психики на экстремальные ситуации. Свои находки они стремились передать потомкам в самых различных формах: в преданиях, легендах, религиозных концепциях. В индийском эпосе Кришна, благословляя Арджуну на битву, открывает ему принцип недеяния. В тибетской «Книге мертвых», повествующей об испытаниях, которые ждут душу после смерти, фактически описывается рациональная реакция психики на экстремальные ситуации, которую необходимо вырабатывать при жизни. Значит, рациональная реакция психики не только была важна для личного выживания, но и способствовала сохранению социума.
Как продолжение этой формулы очень интересно высказывание: «Делай, что должен, и случится то, чему суждено». Получается очень интересная картина. В разные времена в разных местах люди независимо друг от друга приходили к одному и тому же, стремясь обеспечить эффективность работы психики в сложных условиях. С формулой русского ратоборца перекликается принцип самурайского кодекса Бусидо: «Самурай живет для смерти». Формула несколько мрачноватая, но, если вдуматься в нее как следует, жизнеутверждающая. Она обеспечивает состояние отрешенности, необходимое для эффективности в бою. Кроме того, самурай понимает, что смерть может настигнуть в любую секунду, и никто не знает, когда это произойдет. Умереть нужно достойно, но поскольку неизвестно, когда это случится, нужно достойно жить каждую секунду.
Очень интересен принцип североамериканских индейцев, обеспечивающий постоянное присутствие человека, в смысле постоянного осознания ситуации «быть здесь и сейчас». Этот принцип помогает переносить длительные нагрузки. Интересно, что в этом состоянии человек, осознавая окружающее, чутко реагируя на него, находится как бы в трансе. Возможно, что это похоже на то состояние, о котором мне рассказывал мотокроссмен. Как научиться этому состоянию? Мы говорили про обратную связь и ее роль в обучении. В мотокроссе эта обратная связь обеспечивается просто: потерял состояние – вылетел с дистанции. Я испытал нечто подобное в детстве, осваивая катание с крутой горки. Несешься вниз, дух захватывает, но каким-то образом остаешься на ногах, а стоит попытаться управлять своим движением, только подумать об этом, как оказываешься в сугробе.
А вспомните поучения дона Хуана из книг Карлоса Кастанеды о том, что все, что мы ни делаем, есть глупость. Воин тем и отличается от обычного человека, что осознает это. Подумайте: принцип «осознанной глупости» резко снижает значимость результата, приводя его к некоторому среднему значению, тем самым убирая эффект сверхмотивации.
Складывается впечатление, что люди всегда придавали очень большое значение воспитанию рационального стереотипа реакции психики на экстремальные ситуации. Свои находки они стремились передать потомкам в самых различных формах: в преданиях, легендах, религиозных концепциях. В индийском эпосе Кришна, благословляя Арджуну на битву, открывает ему принцип недеяния. В тибетской «Книге мертвых», повествующей об испытаниях, которые ждут душу после смерти, фактически описывается рациональная реакция психики на экстремальные ситуации, которую необходимо вырабатывать при жизни. Значит, рациональная реакция психики не только была важна для личного выживания, но и способствовала сохранению социума.
Влияние культурно-исторического контекста на восприятие информации
Люди тысячелетиями вырабатывали рецепты выживания и старались сохранить то, что было проверено временем. Однако нам бывает весьма трудно получить результат от этих рецептов, поскольку в мире очень многое изменилось. Утерян культурно-исторический контекст, в котором действенность их была весьма высокой. Это справедливо не только для рецептов из прошлого. Как бы хорошо формула ни работала в одной стране, она может давать сбои в других условиях. Как-то раз нашу исследовательскую группу отправляли в командировку на север. Материалы для группы готовили в спешке. Кто-то включил в пакет документов интересный тест из скандинавских стран, который по описанию должен был измерять кроме всего прочего склонность человека к риску. Результаты обработки полученных данных обескураживали. У наших северян обнаружилась такая высокая склонность к риску, что они должны были погибнуть при переходе улицы, гоняясь за проезжающими машинами. В чем же дело? Просто тест не был адаптирован к нашим условиям. Он, например, содержал вопрос: «Поехали бы вы к своему другу на велосипеде, выпив стакан пива?» Зная некоторые особенности нашей жизни не только на севере, можно догадаться, что российский человек поехал бы – и не только на велосипеде, и не только после стакана пива. Этот случай на самом деле имел место, но, возможно, он покажется малоубедительным. Приведу другой. Как-то раз мне пришлось разбираться с тем, почему замечательная канадская система управления, основанная на потребности человека в достижении, понимаемом как рост человека над самим собой, в повышении личной эффективности, для нас не подходит. В работе использовались результаты исследований Б. А. Сосновского. По результатам нескольких тысяч обследований выяснилось, что потребность в достижении есть и у наших соотечественников, но удовлетворяется она через удовлетворение потребности в доминировании. Это не удивительно. В течение многих лет люди постепенно осознавали, что у нас потребности удовлетворяются не в соответствии с тем, что человек сделал, а в соответствии с тем, какое место он занимает во властной пирамиде. Этот фактор был, конечно, не абсолютным, но весьма значимым. Поэтому замечательная методика управления, включенная в другой мотивационно-смысловой контекст, давала сбои.
А не описывают ли все эти подходы в соответствии со своими культурно-историческими традициями одно и то же явление – нашу психику и ее развитие?
Удивительно: несмотря на то, что очень многое изменилось, эти знания остались работоспособными. Может быть, дело в том, что они отражают какую-то существенную особенность психики человека. Создавалось впечатление, что все эти принципы имеют какой-то единый общий смысл, присутствие которого постоянно ощущалось, но он ускользал, не укладываясь в привычные рамки.
Для того чтобы понять этот смысл, нужно было попробовать применение этих техник на самом себе. Мне очень повезло в этот период работать вместе с Игорем Серафимовичем Ивановым. Это удивительный человек. Он постоянно совершенствовал себя, используя свои знания в биологии. Фактически он делал из своего тела, что хотел, был способен лепить его, как скульптор. Он буквально поразил меня, подтянувшись на правой руке три раза. И это при весе в девяносто шесть килограммов! Его картина мира была на редкость гибка и пластична. Он очень быстро впитывал все новое и тут же старался воплотить это на практике. Заинтересовавшись направлением моей работы, он тут же начал экспериментировать над собой, изобретая весьма жесткие медитации, на испытания которых на себе не всякий решится. Как-то раз он поделился со мной известием, что с помощью медитаций сумел прийти в поразительное состояние, в котором происходила бурная генерация идей. Мышление делало какой-то скачок, в результате которого резко повышалась его эффективность. Он очень хотел доказать всем эту эффективность. Для этого он выбрал изобретательство. Причем, чтобы показать, что дело тут не в профессиональных знаниях, а в методике, он решил выбрать что-нибудь всем известное, что-то типа велосипеда или зубных щеток. В настоящий момент ему принадлежат несколько рекордов, внесенных в «Книгу рекордов Гиннеса». У него больше всех в мире патентов на зубные щетки, самый короткий в мире патент, больше всех патентов с формулой менее сорока слов. Эти результаты доказывают эффективность его технологии. Кроме того, он установил еще один очень интересный рекорд. Во времена Советского Союза, когда изобретательству уделялось некоторое внимание, в среднем в день регистрировалось около ста изобретений. Игорь Серафимович за день сделал сто одиннадцать изобретений. На сто десять ему удалось получить патенты.
Естественно было попробовать различные виды медитаций. Понятно, что нет единого пути для всех людей. Каждый находит для себя что-то свое. Весьма эффективной оказалась медитация успокоения мышления из супраментальной йоги Шри Ауробиндо. Это кажется парадоксальным, но для того, чтобы понять происходящее, нужно остановить мышление. Непонятное всегда интересно. Попробовав из любопытства это упражнение, я вначале не заметил никаких изменений в себе, а вот мир вокруг меня стал меняться. Как-то незаметно появилось понимание, что с миром не нужно воевать, его нужно понять. Само упражнение делается очень просто. Сначала лучше работать в спокойной обстановке, когда никто не мешает. Каждый из нас способен осознавать свои мысли и наблюдать за ними. Сосредоточьтесь на мысли, которая посетила вас в момент упражнения. Постарайтесь найти ее начало и конец. В этот момент появляется власть над мыслью, ее можно отбросить. Тогда возникает состояние отсутствия мыслей. Сначала, по прошествии некоторого времени, вдруг осознаешь, что снова находишься в сутолоке образов, которые возникли сами собой. Не нужно расстраиваться. Снова рассмотрите мысль, найдите начало, конец и отпустите ее. Постепенно появляется способность контролировать это состояние в течение достаточно длительных промежутков времени. Удивительно, но в этом состоянии действительно можно решать довольно трудные задачи. Хотя что же здесь удивительного? Опыт человечества знает немало примеров, когда люди во сне совершали открытия. А ведь во сне привычное нам мышление не работает. Сразу скажу: практика показала, что эта медитация не всем подходит. Но мне она подошла. Что происходит в психике, когда мышление остановлено? Как в таком состоянии решаются задачи? Это не укладывалось ни в какие известные мне теории, но давало практические результаты. Эффективность этого состояния проверялась на тренировках по рукопашному бою, стрельбе, в общении, на семинарах. Кстати, специально проверял: эффективность занятия в этом состоянии выше. Нужно заметить, что в общении такое состояние иногда дезориентирует собеседника. Оно позволяет долго поддерживать внимание и готовность к действию на достаточно высоком уровне. Ощущение, которое появляется в такие моменты, очень похоже на состояние «быть здесь и сейчас».
Возникает интересное чувство, как будто действие, слова проходят через тебя, а ты просто за этим наблюдаешь. Все и так, и не совсем так, потому что это весьма трудно описать. Я опять столкнулся с методикой, которая была не универсальна и, хотя давала результаты, совершенно не объясняла, почему так происходит. Ведь мои ощущения – это субъективная субстанция, с помощью которой трудно что-то доказать. Необходимо было понять суть происходящего.
А не описывают ли все эти подходы в соответствии со своими культурно-историческими традициями одно и то же явление – нашу психику и ее развитие?
Удивительно: несмотря на то, что очень многое изменилось, эти знания остались работоспособными. Может быть, дело в том, что они отражают какую-то существенную особенность психики человека. Создавалось впечатление, что все эти принципы имеют какой-то единый общий смысл, присутствие которого постоянно ощущалось, но он ускользал, не укладываясь в привычные рамки.
Для того чтобы понять этот смысл, нужно было попробовать применение этих техник на самом себе. Мне очень повезло в этот период работать вместе с Игорем Серафимовичем Ивановым. Это удивительный человек. Он постоянно совершенствовал себя, используя свои знания в биологии. Фактически он делал из своего тела, что хотел, был способен лепить его, как скульптор. Он буквально поразил меня, подтянувшись на правой руке три раза. И это при весе в девяносто шесть килограммов! Его картина мира была на редкость гибка и пластична. Он очень быстро впитывал все новое и тут же старался воплотить это на практике. Заинтересовавшись направлением моей работы, он тут же начал экспериментировать над собой, изобретая весьма жесткие медитации, на испытания которых на себе не всякий решится. Как-то раз он поделился со мной известием, что с помощью медитаций сумел прийти в поразительное состояние, в котором происходила бурная генерация идей. Мышление делало какой-то скачок, в результате которого резко повышалась его эффективность. Он очень хотел доказать всем эту эффективность. Для этого он выбрал изобретательство. Причем, чтобы показать, что дело тут не в профессиональных знаниях, а в методике, он решил выбрать что-нибудь всем известное, что-то типа велосипеда или зубных щеток. В настоящий момент ему принадлежат несколько рекордов, внесенных в «Книгу рекордов Гиннеса». У него больше всех в мире патентов на зубные щетки, самый короткий в мире патент, больше всех патентов с формулой менее сорока слов. Эти результаты доказывают эффективность его технологии. Кроме того, он установил еще один очень интересный рекорд. Во времена Советского Союза, когда изобретательству уделялось некоторое внимание, в среднем в день регистрировалось около ста изобретений. Игорь Серафимович за день сделал сто одиннадцать изобретений. На сто десять ему удалось получить патенты.
Естественно было попробовать различные виды медитаций. Понятно, что нет единого пути для всех людей. Каждый находит для себя что-то свое. Весьма эффективной оказалась медитация успокоения мышления из супраментальной йоги Шри Ауробиндо. Это кажется парадоксальным, но для того, чтобы понять происходящее, нужно остановить мышление. Непонятное всегда интересно. Попробовав из любопытства это упражнение, я вначале не заметил никаких изменений в себе, а вот мир вокруг меня стал меняться. Как-то незаметно появилось понимание, что с миром не нужно воевать, его нужно понять. Само упражнение делается очень просто. Сначала лучше работать в спокойной обстановке, когда никто не мешает. Каждый из нас способен осознавать свои мысли и наблюдать за ними. Сосредоточьтесь на мысли, которая посетила вас в момент упражнения. Постарайтесь найти ее начало и конец. В этот момент появляется власть над мыслью, ее можно отбросить. Тогда возникает состояние отсутствия мыслей. Сначала, по прошествии некоторого времени, вдруг осознаешь, что снова находишься в сутолоке образов, которые возникли сами собой. Не нужно расстраиваться. Снова рассмотрите мысль, найдите начало, конец и отпустите ее. Постепенно появляется способность контролировать это состояние в течение достаточно длительных промежутков времени. Удивительно, но в этом состоянии действительно можно решать довольно трудные задачи. Хотя что же здесь удивительного? Опыт человечества знает немало примеров, когда люди во сне совершали открытия. А ведь во сне привычное нам мышление не работает. Сразу скажу: практика показала, что эта медитация не всем подходит. Но мне она подошла. Что происходит в психике, когда мышление остановлено? Как в таком состоянии решаются задачи? Это не укладывалось ни в какие известные мне теории, но давало практические результаты. Эффективность этого состояния проверялась на тренировках по рукопашному бою, стрельбе, в общении, на семинарах. Кстати, специально проверял: эффективность занятия в этом состоянии выше. Нужно заметить, что в общении такое состояние иногда дезориентирует собеседника. Оно позволяет долго поддерживать внимание и готовность к действию на достаточно высоком уровне. Ощущение, которое появляется в такие моменты, очень похоже на состояние «быть здесь и сейчас».
Возникает интересное чувство, как будто действие, слова проходят через тебя, а ты просто за этим наблюдаешь. Все и так, и не совсем так, потому что это весьма трудно описать. Я опять столкнулся с методикой, которая была не универсальна и, хотя давала результаты, совершенно не объясняла, почему так происходит. Ведь мои ощущения – это субъективная субстанция, с помощью которой трудно что-то доказать. Необходимо было понять суть происходящего.
Глава 2
Моделирование психики в условиях экстремальности
Модель человеческой психики
В принципе, психика устроена просто. Основой ее работы является то, что она выделяет нечто постоянное при каких-то преобразованиях. Эти характеристики реальности, сохраняющие свое постоянство, называются инвариантами реальности. Сначала инварианты выделяются в объективной реальности, потом тот же процесс продолжается в реальности субъективной. За счет этого психика получает возможность осознавать самое себя. Наиболее постоянной частью мира для человека является он сам. За счет этого механизм выделения инвариантов формирует структуру «Я», которая начинает присоединяться к любому образу в психике, формируя феномен сознания. Постепенно в структуре «Я» конденсируются все постоянные характеристики окружающего мира и самого человека, способы разрешения ситуаций, поведения в стандартных условиях. Все это формирует картину мира человека, любая деформация которой вызывает стремление психики ликвидировать эту деформацию. Часто это делается за счет нагнетания энергии в картину мира и область «Я». При этом формируется мощная доминанта, которая искажает нормальную работу психики. Такой эффект мы называли замыканием. Однако если мы имеем картину мира достаточно высокого уровня, то можем наблюдать другую реакцию. Такая картина имеет стабильную сердцевину и пластичную оболочку, способную адекватно отражать реальность. Поэтому периферийные искажения картины мира не вызывают замыкания.
Наиболее типичная реакция на такое описание психики: «Интересно, хотя и надергано из разных мест. Бездоказательно!» Действительно, наше время предъявляет несколько иные требования к доказательности. Для нас стал привычным технологический подход, нам необходимо понимать механизм явления.
Но ведь можно пойти и другим путем, путем дедукции. Математика, для которой характерен этот путь, прекрасна тем, что хотя решение иногда найти трудно, но если оно найдено, любой владеющий соответствующим аппаратом может убедиться в его истинности. Это в достаточной мере делает данную науку свободной от субъективизма. Кроме того, математическое решение в большинстве случаев можно воплотить в различных технологиях, устройствах, что доказывает наличие смысла в математических построениях. Ж. Пиаже пытался создать структуру, которая была бы способна выделять инварианты реальности. Для этого он использовал математический аппарат теории групп. К сожалению, в математике применяются специфические термины, непривычные для большинства читателей. В наших рассуждениях мы будем пользоваться начальными понятиями теории множеств. Это обеспечит достаточную строгость. Но как быть тем, кто незнаком с теорией множеств? Не стоит отчаиваться. Каждое рассуждение будет сопровождаться интерпретацией, позволяющей понять его смысл.