Страница:
Владимир Викторович Антипов
Психологическая адаптация к экстремальным ситуациям
Предисловие
Для каждого человека понятие об экстремальности ситуации свое собственное. Часто эти ситуации имеют место на бытовом фоне, когда другие этого и не замечают. Примеров тому множество. На экзамене не решил задачу, но стоило покинуть аудиторию, как решение пришло само. В кабинете начальника не нашел ответа на вопрос, а только вышел в коридор… Именно в таких незаметных для окружающих критических ситуациях и формируются те самые неправильные стереотипы поведения, которые могут подвести человека в трудную минуту. Так почему не использовать эти ситуации для формирования правильных стереотипов?
Тема адаптации психики человека к экстремальным ситуациям важна по той причине, что в результате повышается эффективность действия человека в самых разных видах деятельности. Это часто называют повышением личной эффективности. Работа над собой в этом направлении способствует личностному развитию. Здесь вдумчивый читатель может спросить: «А какое изменение психики можно считать развитием?» Мы вместе найдем ответ на этот вопрос. Поняв, что такое личностное развитие, можно оценивать тот или иной социум и изменения в нем, приняв в качестве критерия то, насколько все это способствует или противодействует такому развитию.
Конечно, это требует работы над собой, которую можно строить по-разному. Часто люди, стремясь получить желаемое, собирают множество всяких рецептов и пытаются их применять. Какой-то результат в этом случае, наверное, можно получить, однако эффективность работы значительно возрастает, когда человек понимает, что он делает. Для тех, кто не желает читать дальше и готов ограничиться рецептами, могу привести их несколько: «В случае опасности научись управлять вниманием»; «Я не свой, я божий»; «Самурай живет для смерти»; «Следуй принципу недеяния». Даже если вы поверите, что это очень действенные приемы, остается масса вопросов по их практическому применению. Эта ситуация похожа на случай с автолюбителем, с которого потребовали сто долларов для прочистки клиренса. (Клиренс – это расстояние между днищем машины и дорогой.) Чтобы оценить рецепт и правильно его применить, желательно хоть немного разбираться в этом вопросе. Хороший автослесарь способен по звуку работающего мотора понять, что неисправно, и быстро устранить поломку. Как ему это удается? У него в голове есть модель, которая позволяет по различным признакам восстановить реальную картину работы мотора и, таким образом, понять причину неисправности и выбрать способ для ее устранения. Вряд ли человеческая психика проще автомобильного мотора. У хорошего специалиста модель психики появляется за счет глубокого изучения различных психологических подходов и длительной работы. Именно это позволяет ему успешно решать практические задачи. Но так получается не всегда, слишком уж сложна наша психика. А когда человек не представляет себе картину явления, не может понять сути и взаимосвязи происходящих процессов, остается пользоваться чужими рецептами и надеяться, что это принесет нужный результат. Для того чтобы разобраться в реакциях психики на экстремальные ситуации, найти пути оптимизации этих реакций, в данной работе используется авторская модель психики: модель активного отражения.
Но можно ли моделировать психику? Можно! Такая модель была создана на базе начальных понятий теории множеств. Характерно, что некоторые специалисты по моделированию удивленно смотрят на текст и с недоумением вопрошают: «А где же формулы?» Можно использовать и формулы, но в данном случае это будет сужением модели, которая весьма проста, что также вызывает у некоторых недоумение. Однако последовательное ее применение приводит к очень интересным результатам и дает возможность создавать работающие технологии для решения практических задач. В частности, это позволит понять суть тех рецептов, которые были приведены выше, а также научиться их использовать.
Глава 1
У каждого свое представление об экстремальности
Стереотип берет верх над человеком
В армии для этого, в основном, используются ситуационные тренинги, в которых делается попытка воспроизвести условия реального боя. Очень часто именно это да еще беседы с личным составом и называют психологической подготовкой. Несомненно, такие тренинги необходимы, но они не всегда приносят нужный результат. Например, по плану боевой подготовки молодому пополнению предстоит обкатка танками. Кажется, ну что тут особенного: сидишь в окопе, танк проходит над тобой, пропускаешь его, бросаешь вслед гранату… Все это отработано, проверено, управляет машиной офицер. Чего волноваться? Вдали показались танки. Они еще далеко, размером со спичечные коробки, а земля в окопе уже начинает дрожать. Танки ближе, и земля дрожит все сильнее и сильнее. Кажется, еще немного – и стенки окопа придут в движение и сомкнутся. Вдруг начинается какая-то суета, в небо взвивается сигнальная ракета, танки останавливаются. По полю бежит молоденький солдатик. Лицо бледное, глаза широко раскрыты. Ему машут руками, но он ничего не видит. У него потеряна связь с реальностью. Такое случается не часто, но регулярно. Конечно, парня ловят, восстанавливают связь с действительностью. Переживал он страшно, но потом все утряслось. Научился и танки над собой пропускать, и многое другое делать. Повезло ему. Интересно, что солдат готовили к предстоящему упражнению, показывали фильмы, объясняли, что и как надо делать, тренировали на макете. Все, вроде бы, было понятно и просто. Неожиданностью появилась низкочастотная вибрация земли. Именно это запустило стереотип неправильной реакции психики.
Ветераны Великой Отечественной войны рассказывали, что в период боев молодое пополнение в первом же бою погибало больше чем наполовину. На тех, кто уцелел, распространялась уже совсем другая статистика. Этим, в частности, объясняется то, что старослужащие до первого боя старались не сближаться с молодым пополнением, чтобы избежать психической травмы от потери человека, с которым установились эмоциональные связи. Позже это мудрое правило было искажено и превратилось в «дедовщину».
Как же формируется у нас стереотип неправильного реагирования? Самое неприятное, что это начинается с детства на уровне обыденности. Ребенок не слушается родителей. Те, чаще всего, после нескольких попыток добиться послушания, а иногда и сразу, переходят на крик, могут дать затрещину, чтобы ребенок сделал так, как они считают нужным. Из криминалистики известно, что подавление является способом быстрого получения результата, но отмечается, что этот результат нестоек. Стоит ли удивляться тому, что дети, став старше, перестают слушаться взрослых и доставляют им массу хлопот. Но родители не знают других способов управления. Их самих воспитывали так же. Придя в раздражение от непослушания ребенка, они попадают под действие стереотипа неправильной реакции психики на реальность и своими действиями начинают формировать такой же стереотип у ребенка. А как же поступать? Неужели разрешать ребенку делать все, что он хочет? Во-первых, некоторые рецепты приведены выше: это и управление вниманием в экстремальной ситуации, и формула русского воина «я не свой, я божий», и следование принципу недеяния. Но нам пока непонятны суть этих принципов, способы их применения. Во-вторых, желаниями другого человека можно управлять. В-третьих, любую потребность можно удовлетворить целым спектром различных способов. Задача воспитания и состоит в том, чтобы обучить человека способам удовлетворения потребностей, приемлемых социумом, в котором он живет. В-четвертых, можно выработать у человека стереотип адекватной психической реакции, хотя бы на уровне иммунитета к простой речевой агрессии. Нужно отметить, что последнее предложение весьма эффективно, однако опыт применения его в моей практике ограничен старшими школьниками, студентами и взрослыми. С маленькими детьми по этой проблеме работать не приходилось. Есть еще одно очень важное замечание. Человеком, у которого выработан иммунитет к подавлению, весьма сложно управлять этим способом.
Давайте сначала рассмотрим случаи, когда возникает эта неправильная реакция, чтобы потом использовать их в качестве упражнения для выработки стереотипа нужной реакции психики на экстремальные ситуации.
Войдите в школу, пройдите на этаж начальных классов. Очень часто дверь какого-нибудь из классов бывает приоткрыта и оттуда доносится голос учителя со стальными нотками: «Открыли тетрадочки, взяли ручки, три клеточки вниз…» По своей сути это все навязанные контролируемые действия, которые могут являться элементами подавления, они служат для выработки стереотипа подчинения. Кто-то из детишек отвлекся, и тут же следует: «Почему все открыли тетрадочки, а ты нет!?» Это уже нападение. Картина мира ребенка деформируется. Психика стремится восстановить эту картину. В этот момент ее работа дезорганизована, все психические процессы искажены, мышление и восприятие практически блокированы. Ребенок переживает весьма неприятные ощущения. В будущем у него возникает реакция избегания таких ощущений. Он становится послушным. Но стоит картине мира чуть нарушиться, как он начинает взаимодействовать с действительностью неадекватно.
Постепенно такая реакция становится привычной, возникает стереотип. Именно этим объясняется, что на контрольной или на экзамене задача не решается, но стоит сдать работу и выйти в коридор, как все становится ясно. Именно поэтому в кабинете начальника не удается найти ответ на поставленный вопрос, но за дверью появляется множество решений. А уж если вам нагрубили в транспорте, а вы не нашли, что ответить, то дома, улегшись и укрывшись, никак не можете заснуть, поскольку психика бурлит, снова и снова переживая происшедшее и предлагая различные выходы из ситуации.
Гипотеза, объясняющая возникновение неадекватных реакций психики
Все эти реакции человека, происходящие в самых различных условиях, имеют одну и ту же природу. Происходит изменение картины мира человека, психика стремится ликвидировать эту деформацию, но этот стихийно возникающий процесс чаще всего приводит к дезорганизации работы психики. Мысли куда-то пропадают, даже самый простой выход найти не удается. Это у нас даже в языке отражено. Наше любимое занятие – это «помахать кулаками после драки», да и «лестничное остроумие» весьма популярно. Зато когда опасность для истинного или мнимого нарушения картины мира прошла, все восстанавливается, психика начинает работать нормально, и задача решается, находятся ответы на вопросы. Как же сделать, чтобы это было не потом, а в нужный момент?
Рассматривая примеры неправильной реакции психики, мы незаметно выдвинули гипотезу, что такие реакции могут быть вызваны деформацией картины мира человека. Верно ли это? Давайте посмотрим, что же входит в картину мира человека? Мы сейчас не рассматриваем все аспекты этой картины, но с уверенностью можем утверждать, что сам человек не может в нее не входить. Поэтому легко можно вызвать деформацию картины, например, нападая на то, что относится к самому человеку: внешность, личностные особенности, способности, его идеи, самооценку и т. п. Вспомните какой-нибудь случай, когда люди серьезно конфликтовали (имеется в виду то, что они просто ругались). Проанализируйте его. Обратите внимание на стремление противников деформировать картину мира оппонента. В ход идут нападения и на внешность, и на жизненные обстоятельства, и на умственные способности. Когда, наконец, одному из них удается достигнуть желаемого, у другого не находится слов для ответа. Потом, особенно если улечься и укрыться, эти слова появятся. Но это после, а пока противник упивается победой: «Ага, и ответить нечего!» Это доказывает, что все сказанное мною по этому поводу давным-давно известно на бытовом уровне. Но здесь предлагается несколько иной взгляд на подобные ситуации. Мы пытаемся понять причины происходящего. Заметьте, что даже ужасные обвинения могут оставить человека совершенно равнодушным, если они не затрагивают его картину мира. Например, на математика вряд ли произведет впечатление страшное, с точки зрения исследователя древнескандинавского эпоса, обвинение, что тот ничего не знает об Эрике Рыжем. Однако замечание о том, что он не знаком с коэффициентами Ламе при многомерном интегрировании, может его обидеть. Очень многих приведенные примеры оставят равнодушными. Это естественно, поскольку они не затрагивают их картину мира. У каждого она своя. Этим и определяется экстремальность ситуации для разных людей.
Вспомните пример с молодым солдатом, который не сумел выдержать обкатку танками с первого раза. В беседе с ним выяснилась очень интересная вещь. Он считал, что подготовился к этому упражнению, поскольку и фильм смотрел, и на макете тренировался. Но, когда, сидя в окопе, почувствовал дрожание земли, оказалось, что именно к этому он не готов. Практика самоконтроля была у него недостаточной, и картина мира «поплыла». Парень полностью перестал владеть собой. По его словам, он не помнил, что с ним происходило, но ощущение потери себя было очень неприятным. Это характерно, поскольку многое, связанное с деформацией картины мира и с неправильной реакцией психики, переживается весьма негативно.
Рассматривая примеры неправильной реакции психики, мы незаметно выдвинули гипотезу, что такие реакции могут быть вызваны деформацией картины мира человека. Верно ли это? Давайте посмотрим, что же входит в картину мира человека? Мы сейчас не рассматриваем все аспекты этой картины, но с уверенностью можем утверждать, что сам человек не может в нее не входить. Поэтому легко можно вызвать деформацию картины, например, нападая на то, что относится к самому человеку: внешность, личностные особенности, способности, его идеи, самооценку и т. п. Вспомните какой-нибудь случай, когда люди серьезно конфликтовали (имеется в виду то, что они просто ругались). Проанализируйте его. Обратите внимание на стремление противников деформировать картину мира оппонента. В ход идут нападения и на внешность, и на жизненные обстоятельства, и на умственные способности. Когда, наконец, одному из них удается достигнуть желаемого, у другого не находится слов для ответа. Потом, особенно если улечься и укрыться, эти слова появятся. Но это после, а пока противник упивается победой: «Ага, и ответить нечего!» Это доказывает, что все сказанное мною по этому поводу давным-давно известно на бытовом уровне. Но здесь предлагается несколько иной взгляд на подобные ситуации. Мы пытаемся понять причины происходящего. Заметьте, что даже ужасные обвинения могут оставить человека совершенно равнодушным, если они не затрагивают его картину мира. Например, на математика вряд ли произведет впечатление страшное, с точки зрения исследователя древнескандинавского эпоса, обвинение, что тот ничего не знает об Эрике Рыжем. Однако замечание о том, что он не знаком с коэффициентами Ламе при многомерном интегрировании, может его обидеть. Очень многих приведенные примеры оставят равнодушными. Это естественно, поскольку они не затрагивают их картину мира. У каждого она своя. Этим и определяется экстремальность ситуации для разных людей.
Вспомните пример с молодым солдатом, который не сумел выдержать обкатку танками с первого раза. В беседе с ним выяснилась очень интересная вещь. Он считал, что подготовился к этому упражнению, поскольку и фильм смотрел, и на макете тренировался. Но, когда, сидя в окопе, почувствовал дрожание земли, оказалось, что именно к этому он не готов. Практика самоконтроля была у него недостаточной, и картина мира «поплыла». Парень полностью перестал владеть собой. По его словам, он не помнил, что с ним происходило, но ощущение потери себя было очень неприятным. Это характерно, поскольку многое, связанное с деформацией картины мира и с неправильной реакцией психики, переживается весьма негативно.
Использование эффекта сверхмотивации для исследования деформаций картины мира
Естественно было бы рассмотреть наиболее типичные факторы, нарушающие эффективность деятельности человека. Это привело к материалам, связанным с исследованиями сверхмотивации и эмотивного поведения. С явлением сверхмотивации многие знакомы по собственному опыту. Просто не все знают, что, когда значимость результата для человека очень велика (при этом неважно, поощрение его ждет или наказание), сами результаты получаются хуже. Значимость результата влияет на формирование мотива, который направляет активность психики на достижение этого результата.
Получается, что чем сильнее мотив, тем хуже человек работает. Так происходит не всегда, но весьма часто. Поведение человека, который находится под влиянием эффекта сверхмотивации, называют «эмотивным». У меня был один ученик, который легко решал на уроках весьма сложные задачи, но на контрольной с ним происходила удивительная метаморфоза. Он терял способность выполнять даже самые простые задания. Я наблюдал за ним некоторое время и заметил интересную особенность. Когда парень говорил о себе или о будущем результате работы, на его лице появлялось выражение, легко отличимое от других. Это было связано с определенным положением глаз. Сейчас многое, связанное с глазодвигательными паттернами, калибровкой в нейролингвистическом программировании, достаточно подробно описано и используется на практике. Понаблюдайте за людьми, за положением их глаз, когда они действительно решают задачу, вспоминают материал, который понимают, или когда воспроизводят то, что просто вызубрили. Вы убедитесь, что все это может сказать о человеке очень много. Так вот, когда я за этим учеником следил на контрольной, то, судя по положению его глаз, он до 70 % времени потратил на размышления о будущем результате, а не о задачах, которые нужно было решить. Своих учеников приходится наблюдать в различных ситуациях. Однажды я увидел, как этот парень вступил в конфликт и проиграл. У него было то же выражение лица, что и на контрольной. Естественно было предположить, что в обоих случаях имела место неправильная реакция психики на деформацию картины мира. Профилактика этой реакции дала хороший результат. Парень научился решать задачи на контрольных и сдавать экзамены.
Получается, что чем сильнее мотив, тем хуже человек работает. Так происходит не всегда, но весьма часто. Поведение человека, который находится под влиянием эффекта сверхмотивации, называют «эмотивным». У меня был один ученик, который легко решал на уроках весьма сложные задачи, но на контрольной с ним происходила удивительная метаморфоза. Он терял способность выполнять даже самые простые задания. Я наблюдал за ним некоторое время и заметил интересную особенность. Когда парень говорил о себе или о будущем результате работы, на его лице появлялось выражение, легко отличимое от других. Это было связано с определенным положением глаз. Сейчас многое, связанное с глазодвигательными паттернами, калибровкой в нейролингвистическом программировании, достаточно подробно описано и используется на практике. Понаблюдайте за людьми, за положением их глаз, когда они действительно решают задачу, вспоминают материал, который понимают, или когда воспроизводят то, что просто вызубрили. Вы убедитесь, что все это может сказать о человеке очень много. Так вот, когда я за этим учеником следил на контрольной, то, судя по положению его глаз, он до 70 % времени потратил на размышления о будущем результате, а не о задачах, которые нужно было решить. Своих учеников приходится наблюдать в различных ситуациях. Однажды я увидел, как этот парень вступил в конфликт и проиграл. У него было то же выражение лица, что и на контрольной. Естественно было предположить, что в обоих случаях имела место неправильная реакция психики на деформацию картины мира. Профилактика этой реакции дала хороший результат. Парень научился решать задачи на контрольных и сдавать экзамены.
Одна из причин деформации картины мира связана с излишней концентрацией внимания на результате
Методика экспериментов по исследованию эффекта сверхмотивации хорошо отработана, и этим можно воспользоваться для проверки возникшей гипотезы. Во всех случаях выработка стереотипа адекватной реакции психики на деформацию картины мира человека значимо снижала эффект сверхмотивации. Как же практически достичь этого?
Во время таких экспериментов я часто вспоминал слова одного тренера: «Не думайте о результате, играйте каждый мяч. Если вы полностью правильно вложились в каждое действие, победа придет сама». Этот принцип мог бы помочь ученику, который испытывал трудности на контрольных. Существует очень интересное мнение, что человека можно научить чему угодно, если обеспечить ему хорошую обратную связь. В данном случае я мог по выражению лица моего подопечного диагностировать моменты отвлечения от решения задачи и переключения на размышления о результате. Постепенно парень стал лучше контролировать себя. Стараясь закрепить полученные навыки, я всячески пытался повысить для него значимость результата, например, приглашая зрителей. Как только возникало отвлечение, делалась коррекция. В интервью после каждого тренинга обсуждался ход работы. Это, кроме всего прочего, позволило мне убедиться в том, что я, к удивлению ученика, умудрялся точно фиксировать моменты отвлечения. С течением времени работа начала приносить плоды. Оказывается, ученик раньше просто не понимал, что, думая о результате, он отвлекается от решения задачи. Все бы хорошо, но методика получилась очень кропотливой. Она требовала большого объема индивидуальной работы.
В следующий раз мне удалось помочь симпатичному умному парню, который, оказываясь в компании людей, мнение которых он очень ценил, терял способность к нормальному общению, становился скованным и не мог выдавить из себя ни слова. Из разговора с ним стало понятно, что результат общения очень значим для него и, попадая в эту компанию, парень слишком сильно концентрируется на нем, что вызывает дезорганизацию работы психики. Поскольку, по его словам, он все равно молчал на этих встречах, я попросил его не пытаться ничего говорить, а наблюдать за тем, что происходит, обратить внимание на то, кто и что говорит, постараться понять, зачем произнесены те или иные слова. Парень пошел на очередную встречу с огромным желанием выполнить эти установки, и когда вернулся, вид у него был сияющий. Сначала он действительно строго следовал инструкциям, но через некоторое время незаметно для себя вступил в разговор и был хорошо принят компанией. Происшедшее понятно. Установки на восприятие окружающего отвлекли его от концентрации на результате, что позволило нормально включиться в ситуацию. Это похоже на активизацию психики при выходе из кабинета начальника. Помните? Когда не удалось найти ответа на поставленный вопрос. Ведь именно тогда появляется масса идей.
Стресс как показатель того, что психика воспринимает ситуацию как экстремальную. Во многих наставлениях по формированию поведения в экстремальных ситуациях профессионалы акцентируют внимание на том, что нужно сохранить контакт с реальностью, постараться понять смысл происходящего. Другими словами, необходимо обеспечить нормальную работу психики. Я пришел к тому же, работая в обычных бытовых ситуациях. Сначала я пытался провести параллель между самими явлениями, но постепенно у меня начало складываться впечатление, что в обоих случаях работает один и тот же механизм. Многие исследователи отмечают наличие стрессовой реакции организма в экстремальных ситуациях. Естественно, что психика, опознав ситуацию как экстремальную, дает организму команду готовиться к бою. Но, когда боя нет, организм не может естественным способом сжечь излишек ресурсов. Тогда могут возникать различные соматические неприятности. Стрессовые реакции у школьников и студентов часто наблюдаются на экзаменах. Ведь экзамен для очень многих содержит элемент оценки, т. е. может влиять на самооценку личности. Уже одно это воспринимается как угроза картине мира. Переживание этой угрозы очень серьезно затрудняет подготовку к экзаменам, поскольку внимание начинает непроизвольно концентрироваться на результате. Умение отвлекаться от него, сосредоточиваясь на конкретных практических действиях, снимало у ребят стрессовую реакцию.
Во время таких экспериментов я часто вспоминал слова одного тренера: «Не думайте о результате, играйте каждый мяч. Если вы полностью правильно вложились в каждое действие, победа придет сама». Этот принцип мог бы помочь ученику, который испытывал трудности на контрольных. Существует очень интересное мнение, что человека можно научить чему угодно, если обеспечить ему хорошую обратную связь. В данном случае я мог по выражению лица моего подопечного диагностировать моменты отвлечения от решения задачи и переключения на размышления о результате. Постепенно парень стал лучше контролировать себя. Стараясь закрепить полученные навыки, я всячески пытался повысить для него значимость результата, например, приглашая зрителей. Как только возникало отвлечение, делалась коррекция. В интервью после каждого тренинга обсуждался ход работы. Это, кроме всего прочего, позволило мне убедиться в том, что я, к удивлению ученика, умудрялся точно фиксировать моменты отвлечения. С течением времени работа начала приносить плоды. Оказывается, ученик раньше просто не понимал, что, думая о результате, он отвлекается от решения задачи. Все бы хорошо, но методика получилась очень кропотливой. Она требовала большого объема индивидуальной работы.
В следующий раз мне удалось помочь симпатичному умному парню, который, оказываясь в компании людей, мнение которых он очень ценил, терял способность к нормальному общению, становился скованным и не мог выдавить из себя ни слова. Из разговора с ним стало понятно, что результат общения очень значим для него и, попадая в эту компанию, парень слишком сильно концентрируется на нем, что вызывает дезорганизацию работы психики. Поскольку, по его словам, он все равно молчал на этих встречах, я попросил его не пытаться ничего говорить, а наблюдать за тем, что происходит, обратить внимание на то, кто и что говорит, постараться понять, зачем произнесены те или иные слова. Парень пошел на очередную встречу с огромным желанием выполнить эти установки, и когда вернулся, вид у него был сияющий. Сначала он действительно строго следовал инструкциям, но через некоторое время незаметно для себя вступил в разговор и был хорошо принят компанией. Происшедшее понятно. Установки на восприятие окружающего отвлекли его от концентрации на результате, что позволило нормально включиться в ситуацию. Это похоже на активизацию психики при выходе из кабинета начальника. Помните? Когда не удалось найти ответа на поставленный вопрос. Ведь именно тогда появляется масса идей.
Стресс как показатель того, что психика воспринимает ситуацию как экстремальную. Во многих наставлениях по формированию поведения в экстремальных ситуациях профессионалы акцентируют внимание на том, что нужно сохранить контакт с реальностью, постараться понять смысл происходящего. Другими словами, необходимо обеспечить нормальную работу психики. Я пришел к тому же, работая в обычных бытовых ситуациях. Сначала я пытался провести параллель между самими явлениями, но постепенно у меня начало складываться впечатление, что в обоих случаях работает один и тот же механизм. Многие исследователи отмечают наличие стрессовой реакции организма в экстремальных ситуациях. Естественно, что психика, опознав ситуацию как экстремальную, дает организму команду готовиться к бою. Но, когда боя нет, организм не может естественным способом сжечь излишек ресурсов. Тогда могут возникать различные соматические неприятности. Стрессовые реакции у школьников и студентов часто наблюдаются на экзаменах. Ведь экзамен для очень многих содержит элемент оценки, т. е. может влиять на самооценку личности. Уже одно это воспринимается как угроза картине мира. Переживание этой угрозы очень серьезно затрудняет подготовку к экзаменам, поскольку внимание начинает непроизвольно концентрироваться на результате. Умение отвлекаться от него, сосредоточиваясь на конкретных практических действиях, снимало у ребят стрессовую реакцию.
Возможность изменения картины мира для адаптации психики к экстремальным ситуациям
Поскольку постепенно становилась понятной роль картины мира в том, почему человек воспринимает ту или иную ситуацию как экстремальную, появилась идея поработать именно с картиной мира, чтобы само отношение человека к миру позволяло снять восприятие обычных бытовых ситуаций как экстремальных.
Постепенно я убедился, что очень многие не замечают, когда отвлекаются от решения задачи. Причем, речь идет не только о школьниках, но и о взрослых людях в таких серьезных занятиях, как профессиональное обучение стрельбе и рукопашному бою. Мне довелось поработать психологом в одной из охранных фирм. Особенно удобно наблюдать эти отвлечения во время огневой подготовки. Для многих людей очень трудно было правильно распределить внимание, отвлечься от результата, от ожидания выстрела, который должен вот-вот произойти. Результат был для них очень значим, но одновременно имело место очень сильное сопротивление изменениям, которые должны были помочь в достижении этого результата. Такое сопротивление было понятным, поскольку речь шла о необходимости сознательного изменения картины мира. К тому времени уже были отработаны методики, позволяющие решить эту задачу, но вместе с тем сформировалось убеждение, что изменять внутренний мир человека стоит лишь тогда, когда он до этого дорос, когда он сам этого хочет, хотя такую возможность нужно предоставлять всем. Те сотрудники, которые действительно хотели себя изменить, даже освоив только первые тестовые упражнения, заметно повысили свою личную эффективность.
Принцип айки-до. Изучая чужой опыт, я нашел очень интересный подход к изменению картины мира в нужном направлении. Это было психологическое айки-до. Основная идея этого подхода очень проста и взята из практики этого вида единоборств. Она состоит в том, чтобы в конфликте управлять оппонентом, ведя его в выбранном им самим направлении. «Дай человеку двигаться туда, куда он хочет, и помоги ему упасть там, куда он стремится».
У многих из нас к тому, чтобы уступить противнику, выработано отрицательное отношение, поскольку такая уступка многими переживается как поражение. Однако идея управлять оппонентом, используя его стремление, совершенно меняет отношение к ситуации. Но для того, чтобы определить, куда стремится противник, нужно осмыслить ситуацию, понять ее. Уже один этот навык позволяет находить выход из очень многих положений. Закрепив навык и перенеся его на отношение к миру, мы начинаем формировать стереотип реакции психики на экстремальные ситуации, который, по крайней мере, не ухудшает ее работу. В этом заключается очень большой смысл: для изменения картины мира ее не надо ломать. Необходимо понять, что в ней уже есть, и использовать это для преобразования в нужном направлении. Именно это и является одним из способов реализации принципа недеяния.
Картина мира может сопротивляться изменениям. В свете этого нельзя было не заинтересоваться людьми, которые не желали менять свою картину мира. Любая попытка научить их адекватно реагировать на ситуацию, которая при этом вызывала изменения в их мироощущении, встречала отпор. У этих людей была очень жесткая, непластичная картина мира. Если ситуация, в которую они попадали, могла хоть чуточку нарушить ее, следовала, как правило, неадекватная реакция. По моим ощущениям, эти люди жили в «аду», который сами для себя упорно создавали и, как ни странно, были довольны этим. Попытка научить их более эффективному способу действий часто приводила к тому, что они еще сильнее активизировали свои проблемы во взаимодействии с миром и с самими собой. Кроме того, они пытались распространить свой «ад» и на других людей. Я уже говорил, что заметил этот эффект и стал его наблюдать во время занятий по огневой подготовке. Для того чтобы повысить свой результат в стрельбе из пистолета, сотрудники одной охранной фирмы упорно отрабатывали устойчивость руки, учили наизусть наставления, но никак не хотели понять, что в условиях огневого контакта никто не даст им возможность принять позу для дуэльной стрельбы, тщательно прицелиться. В реальной ситуации такой стрелок и сам погибнет, и поставит под удар товарищей и задачу, которую нужно выполнить. Эти люди могли упорно трудиться над внешними атрибутами действия, но не желали меняться внутренне. В основном отрабатывалась быстрая стрельба с двух рук. Но даже держа оружие в правой руке и поддерживая его левой, они оставляли правую ногу выставленной вперед. Инструктор начинал все сначала. Показывал правильную стойку, по этапам объяснял суть действий, но как только дело доходило до зачета, все повторялось. Естественно, что интерес вызывало их поведение и в других ситуациях. В тех случаях, когда такие люди знали, что делать, они неплохо справлялись с работой. Но почему-то вокруг них очень часто создавалась напряженность, возникали конфликты. При этом они искренне были уверены, что борются за правое дело, за справедливость, в общем, за благо человечества. У меня стали появляться серьезные сомнения в их эффективности в экстремальных ситуациях. Однажды мы ехали на машине по довольно оживленной улице. Впереди легковой автомобиль начал делать поворот, не снизив скорость, и перевернулся. С нами был один из горе-стрелков. Он выскочил из машины и побежал через улицу к телефону-автомату. Я, честно говоря, не совсем сообразил, что происходит, и, придя в себя, обнаружил, что дергаю ручку двери перевернутой машины, чтобы помочь людям из нее выбраться. Умнее всех поступил наш водитель, молодой парень. Он быстрее всех оказался на месте, через открытое окно сумел добраться до ключа зажигания и выдернуть его, заглушив мотор. Он единственный из нас понял смысл ситуации. При работающем моторе машина могла в любой момент взорваться. Во время обсуждения случившегося выяснилось, что наш стрелок был непоколебимо уверен в правильности своих действий. Он собирался сообщить о случившемся в ГАИ, скорую помощь и пожарникам. Водитель сначала помалкивал, а потом оказалось, что он серьезно занимался мотокроссом. У нас с ним получилась очень интересная беседа. Я начал расспрашивать его об этом виде спорта, обращая особое внимание на то, как кроссменам удается молниеносно обдумывать и оценивать ситуацию. Парень сказал мне очень интересную вещь: «На наших скоростях думать некогда. Все мелькает, мотоцикл под тобой прыгает. Сорок пять минут в таком режиме плюс два круга. Чуть задумаешься – вылетишь с трассы. Нужно принять ситуацию, почувствовать ее, слиться с ней. Иногда появляется ощущение, что ты не сам действуешь, а как будто что-то идет через тебя». Понятно, что он описывал измененное состояние сознания. Но ведь признаки такого состояния были и у меня, когда я не совсем четко помнил свои действия. Путем тактичного опроса выяснилось, что и у нашего стрелка изменилось состояние психики. Так почему же мы действовали так различно?
Постепенно я убедился, что очень многие не замечают, когда отвлекаются от решения задачи. Причем, речь идет не только о школьниках, но и о взрослых людях в таких серьезных занятиях, как профессиональное обучение стрельбе и рукопашному бою. Мне довелось поработать психологом в одной из охранных фирм. Особенно удобно наблюдать эти отвлечения во время огневой подготовки. Для многих людей очень трудно было правильно распределить внимание, отвлечься от результата, от ожидания выстрела, который должен вот-вот произойти. Результат был для них очень значим, но одновременно имело место очень сильное сопротивление изменениям, которые должны были помочь в достижении этого результата. Такое сопротивление было понятным, поскольку речь шла о необходимости сознательного изменения картины мира. К тому времени уже были отработаны методики, позволяющие решить эту задачу, но вместе с тем сформировалось убеждение, что изменять внутренний мир человека стоит лишь тогда, когда он до этого дорос, когда он сам этого хочет, хотя такую возможность нужно предоставлять всем. Те сотрудники, которые действительно хотели себя изменить, даже освоив только первые тестовые упражнения, заметно повысили свою личную эффективность.
Принцип айки-до. Изучая чужой опыт, я нашел очень интересный подход к изменению картины мира в нужном направлении. Это было психологическое айки-до. Основная идея этого подхода очень проста и взята из практики этого вида единоборств. Она состоит в том, чтобы в конфликте управлять оппонентом, ведя его в выбранном им самим направлении. «Дай человеку двигаться туда, куда он хочет, и помоги ему упасть там, куда он стремится».
У многих из нас к тому, чтобы уступить противнику, выработано отрицательное отношение, поскольку такая уступка многими переживается как поражение. Однако идея управлять оппонентом, используя его стремление, совершенно меняет отношение к ситуации. Но для того, чтобы определить, куда стремится противник, нужно осмыслить ситуацию, понять ее. Уже один этот навык позволяет находить выход из очень многих положений. Закрепив навык и перенеся его на отношение к миру, мы начинаем формировать стереотип реакции психики на экстремальные ситуации, который, по крайней мере, не ухудшает ее работу. В этом заключается очень большой смысл: для изменения картины мира ее не надо ломать. Необходимо понять, что в ней уже есть, и использовать это для преобразования в нужном направлении. Именно это и является одним из способов реализации принципа недеяния.
Картина мира может сопротивляться изменениям. В свете этого нельзя было не заинтересоваться людьми, которые не желали менять свою картину мира. Любая попытка научить их адекватно реагировать на ситуацию, которая при этом вызывала изменения в их мироощущении, встречала отпор. У этих людей была очень жесткая, непластичная картина мира. Если ситуация, в которую они попадали, могла хоть чуточку нарушить ее, следовала, как правило, неадекватная реакция. По моим ощущениям, эти люди жили в «аду», который сами для себя упорно создавали и, как ни странно, были довольны этим. Попытка научить их более эффективному способу действий часто приводила к тому, что они еще сильнее активизировали свои проблемы во взаимодействии с миром и с самими собой. Кроме того, они пытались распространить свой «ад» и на других людей. Я уже говорил, что заметил этот эффект и стал его наблюдать во время занятий по огневой подготовке. Для того чтобы повысить свой результат в стрельбе из пистолета, сотрудники одной охранной фирмы упорно отрабатывали устойчивость руки, учили наизусть наставления, но никак не хотели понять, что в условиях огневого контакта никто не даст им возможность принять позу для дуэльной стрельбы, тщательно прицелиться. В реальной ситуации такой стрелок и сам погибнет, и поставит под удар товарищей и задачу, которую нужно выполнить. Эти люди могли упорно трудиться над внешними атрибутами действия, но не желали меняться внутренне. В основном отрабатывалась быстрая стрельба с двух рук. Но даже держа оружие в правой руке и поддерживая его левой, они оставляли правую ногу выставленной вперед. Инструктор начинал все сначала. Показывал правильную стойку, по этапам объяснял суть действий, но как только дело доходило до зачета, все повторялось. Естественно, что интерес вызывало их поведение и в других ситуациях. В тех случаях, когда такие люди знали, что делать, они неплохо справлялись с работой. Но почему-то вокруг них очень часто создавалась напряженность, возникали конфликты. При этом они искренне были уверены, что борются за правое дело, за справедливость, в общем, за благо человечества. У меня стали появляться серьезные сомнения в их эффективности в экстремальных ситуациях. Однажды мы ехали на машине по довольно оживленной улице. Впереди легковой автомобиль начал делать поворот, не снизив скорость, и перевернулся. С нами был один из горе-стрелков. Он выскочил из машины и побежал через улицу к телефону-автомату. Я, честно говоря, не совсем сообразил, что происходит, и, придя в себя, обнаружил, что дергаю ручку двери перевернутой машины, чтобы помочь людям из нее выбраться. Умнее всех поступил наш водитель, молодой парень. Он быстрее всех оказался на месте, через открытое окно сумел добраться до ключа зажигания и выдернуть его, заглушив мотор. Он единственный из нас понял смысл ситуации. При работающем моторе машина могла в любой момент взорваться. Во время обсуждения случившегося выяснилось, что наш стрелок был непоколебимо уверен в правильности своих действий. Он собирался сообщить о случившемся в ГАИ, скорую помощь и пожарникам. Водитель сначала помалкивал, а потом оказалось, что он серьезно занимался мотокроссом. У нас с ним получилась очень интересная беседа. Я начал расспрашивать его об этом виде спорта, обращая особое внимание на то, как кроссменам удается молниеносно обдумывать и оценивать ситуацию. Парень сказал мне очень интересную вещь: «На наших скоростях думать некогда. Все мелькает, мотоцикл под тобой прыгает. Сорок пять минут в таком режиме плюс два круга. Чуть задумаешься – вылетишь с трассы. Нужно принять ситуацию, почувствовать ее, слиться с ней. Иногда появляется ощущение, что ты не сам действуешь, а как будто что-то идет через тебя». Понятно, что он описывал измененное состояние сознания. Но ведь признаки такого состояния были и у меня, когда я не совсем четко помнил свои действия. Путем тактичного опроса выяснилось, что и у нашего стрелка изменилось состояние психики. Так почему же мы действовали так различно?