Страница:
Вся Римская империя была разделена на четыре части. «Все галльские земли, лежащие за Альпами, были поручены Констанцию, Африка и Италия – Геркулию, побережье Иллирии вплоть до Понтийского пролива – Галерию; все остальное удержал в своих руках Диоклетиан». Столицами тетрархов стали Медиолан (а затем Равенна) у Максимиана, Трир у Констанция, Сирмий (в Паннонии) – у Галерия и Никомедия – у Диоклетиана. Главными заместителями цезарей и августов по гражданским, финансовым и судебным делам стали префекты претория. (Уже при Константине было завершено оформление из четырех частей империи четырех префектур.) На всей территории империи продолжали действовать одни законы, издаваемые от имени всех четырех тетрархов. Надо отметить, что основание этой системы было весьма хрупким – в принципе она держалась лишь на взаимном согласии четырех правителей и авторитете ее создателя.
Диоклетиан оставался верховным главнокомандующим, хотя воинские контингенты, находящиеся на территориях, подконтрольных другим членам тетрархии, находились под их непосредственным командованием, что в последующем и стало фактором гражданской войны, разгоревшейся после попытки передачи власти по предложенной Диоклетианом схеме. Впрочем, поначалу идея тетрархии оправдала себя именно в военном отношении. Так, Констанций в Галлии нанес поражение лингонам и алеманнам, а в 296 г. его полководцы вновь овладели Британией. В 297–298 гг. Геркулий закончил войну в Африке. Не столь удачно, но, в общем, успешно закончил войну с персами и Галерий.
Диоклетиан впервые посетил Рим в 303 г., когда приехал на празднование двадцатой годовщины своего правления. На следующий год он тяжело заболел, после чего совершил небывалый поступок: 1 мая 305 г. он отказался от власти и заставил поступить так же Максимиана, который вовсе не хотел этого. Власть была передана «младшим тетрархам». Практически сразу между ними и родственниками удалившихся на покой «старших» правителей разгорелась борьба за власть. Системе, созданной Диоклетианом, не суждено было продержаться долго. Она противоречила одновременно созданной им же абсолютистской системе домината: «господин» должен быть один.
ГОНЕНИЯ НА ХРИСТИАН ПРИ ДИОКЛЕТИАНЕ
СЪЕЗД ШЕСТИ ИМПЕРАТОРОВ И БИТВА НА МУЛЬВИЙСКОМ МОСТУ
МЕДИОЛАНСКИЙ (МИЛАНСКИЙ) ЭДИКТ
Константин
Важнейшей вехой в истории христианства является эдикт, изданный победителями Максенция в Медиолане (Милане) в 313 г. Он свидетельствовал о том, что новая власть не только отменяет все оказавшиеся бессмысленными гонения на христиан, но и вступает на путь сотрудничества с этой церковью, более того – выводит ее на лидирующие позиции среди других религий.
Эдикт о веротерпимости, официально отменявший Диоклетиановы гонения, был издан бывшим вдохновителем антихристианской политики Галерием в Никомедии в 311 г. Этот акт позволял христианам «снова существовать» и устраивать собрания без нарушения общественного порядка. В эдикте не говорилось о возвращении конфискованного имущества. Из тюрем были выпущены многие христиане. Вероятно, безнадежно больной Галерий пытался заручиться перед смертью поддержкой еще одного бога. Вскоре после эдикта о веротерпимости он умер. Христианство было возвращено на легальное положение.
Следующие шаги навстречу христианской церкви сделали уже Лициний и Константин. Особенно высоко церковные историки ценят Константина, всю жизнь благоволившего христианам. Такое отношение к ним он унаследовал от отца Констанция Хлора, который даже во времена Диоклетиана не допустил у себя в Галлии серьезных репрессий. С христианством же будущего императора, вероятно, еще в юности познакомила его мать Елена, которая, возможно, сама была христианкой.
Константин, как и отец, действительно был склонен к монотеизму, к признанию одного всемогущего божества. Долгое время в империи был популярен культ такого рода, а именно культ «Непобедимого Солнца». Отдал дань этому увлечению и будущий император. Утверждается, что окончательно склонила Константина к христианству описанная нами в предыдущем очерке битва у Мульвийского моста, в котором император почувствовал силу заступничества христианского Бога. (По крайней мере, не исключено, что, не получив благожелательных прогнозов от языческих гадателей и прорицателей, Константин нашел других «жрецов», которые посулили ему победу, – христиан.) Вероятно, он хорошо видел все выгоды, которые может получить сильное централизованное государство, если поставить себе на службу сильную, организованную церковь, основанную, к тому же, на вере в единого Бога. При этом практически до конца жизни Константин сам не принимал крещения.
После поражения Максенция Константин торжественно вступил в Рим, а затем присоединил к своим владениям (т. е. к Галлии и Британии) бывшие владения Максенция – Италию, Африку и Испанию. Два соратника – Лициний и Константин – после победы последнего над Максенцием встретились в начале 313 г. в Медиолане. Здесь они подтвердили свой союз[36], подкрепленный женитьбой Лициния на сестре Константина, и приняли новый эдикт о веротерпимости. Справедливости ради надо отметить, что инициатива при составлении Медиоланского эдикта исходила, вероятно, от Лициния, а Константин лишь подписал этот указ. Этот акт был гораздо шире, чем эдикт Галерия 311 г.
Главным было то, что Миланский эдикт провозглашал веротерпимость, свободу вероисповедания, т. е. равноправие религий, отменял предыдущие дискриминативные распоряжения. Он был направлен на стабилизацию обстановки, умиротворение империи. Не вызывает сомнения, что религиозный мир в империи Константин и Лициний считали одним из непременных условий мира гражданского. Что же касается христиан, то эдикт, конечно, открыл перед ними широкие возможности, но пока лишь уравнивал их в правах с другими верующими. В нем опять было подтверждено прекращение гонений. Христианам было предоставлено право распространять свое учение. Им немедленно должны были быть возвращены церкви, кладбища и вообще все, что у них было отнято. Эдикт обещал возмещение ущерба из государственной казны через суд, если места собраний были уже куплены частными лицами.
Следует отметить, что впервые в эдикте был опущен термин «государственные боги». Авторы постоянно обращались к некоему абстрактному небесному божеству, что уже говорило о сочувствии христианству.
В дальнейшем Константин внимательно следил за тем, чтобы христианская церковь обладала всеми привилегиями, которыми пользовались и языческие жрецы. Эта политика в большей степени «открывала дорогу христианству», чем конкретные меры, прописанные в Миланском эдикте и осуществленные сразу после его опубликования.
Константин планомерно выдвигал христианство на первое место среди всех культов. Были отменены языческие игры, а частным лицам было запрещено приносить жертвы идолам на дому. Христианское духовенство было освобождено от гражданских повинностей, а церковные земли от общих налогов, рабы при церквях могли освобождаться без обычных формальностей. В 321 г. Константин повелел по всей империи праздновать воскресный день. Церкви было дано право получать имущества по завещаниям, христиане были допущены к занятию высших государственных должностей, строились христианские храмы, в которые было запрещено вносить императорские статуи и изображения. При этом Константин лично принимал самое активное участие в разрешении церковных споров, выделял войска для подавления сопротивления «еретиков» (донатистов, к примеру), инициировал созыв церковных соборов (на которых сам и председательствовал) и унификацию канонических установлений.
НИКЕЙСКИЙ СОБОР
Диоклетиан оставался верховным главнокомандующим, хотя воинские контингенты, находящиеся на территориях, подконтрольных другим членам тетрархии, находились под их непосредственным командованием, что в последующем и стало фактором гражданской войны, разгоревшейся после попытки передачи власти по предложенной Диоклетианом схеме. Впрочем, поначалу идея тетрархии оправдала себя именно в военном отношении. Так, Констанций в Галлии нанес поражение лингонам и алеманнам, а в 296 г. его полководцы вновь овладели Британией. В 297–298 гг. Геркулий закончил войну в Африке. Не столь удачно, но, в общем, успешно закончил войну с персами и Галерий.
Диоклетиан впервые посетил Рим в 303 г., когда приехал на празднование двадцатой годовщины своего правления. На следующий год он тяжело заболел, после чего совершил небывалый поступок: 1 мая 305 г. он отказался от власти и заставил поступить так же Максимиана, который вовсе не хотел этого. Власть была передана «младшим тетрархам». Практически сразу между ними и родственниками удалившихся на покой «старших» правителей разгорелась борьба за власть. Системе, созданной Диоклетианом, не суждено было продержаться долго. Она противоречила одновременно созданной им же абсолютистской системе домината: «господин» должен быть один.
ГОНЕНИЯ НА ХРИСТИАН ПРИ ДИОКЛЕТИАНЕ
Суть созданной им монархии – домината – Диоклетиан стремился отразить в религии. Для этого он использовал утративший было во время смут свое значение культ императора. Еще Август в свое время объявил умершего Цезаря богом Юлиусом и посвятил ему особый храм. Затем после смерти был обожествлен и сам Октавиан, так же поступали с его преемниками. Богом называл себя невменяемый Калигула, соответствующих титулов добивались даже императоры III в., находившиеся на престоле всего по нескольку месяцев. Диоклетиану с его несгибаемой волей и энергией удалось добиться на этом поприще больших успехов.
Суд над христианами. Рисунок по фреске из римских катакомб
В начале своего правления, летом 285 г., после назначения Максимиана цезарем, Диоклетиан присваивает себе титул Иовия – сына Юпитера и дает своему цезарю титул Геркулия – сына Геркулеса. Эта акция, с одной стороны, должна была ясно показать подчиненное положение цезаря августу, а с другой стороны – подчеркивала божественное происхождение императорской власти и ее высшее по отношению ко всем земным институтам положение. Бюст императора занял место под орлами легионов, и у алтаря его имени приводили воинов к присяге. Перед Диоклетианом, наряженным в золотые одежды, падали ниц и отдавали божеские почести. Связывая культ Юпитера с культом императора, Диоклетиан уже был близок к идее единобожия и к идее объединения власти государственной и церковной.
Установлению личного культа императора в качестве главной государственной религии, созданной на основе язычества, объективно мешало широкое распространение любых других культов, особенно монотеистического толка, приверженцы которых в принципе не могли признавать другого бога, кроме одного – своего. В конце III в. таким наиболее влиятельным течением было христианство. Из иудаистской секты, на которую мало кто из правителей обращал серьезное внимание, христианство превратилось в отдельную религию, имевшую разветвленную и достаточно сильную организацию и массу приверженцев. Население Римской империи приходило в христианские общины по разным причинам. Христианское учение обращалось к внутреннему, духовному миру человека, давало надежду на спасение, утверждало незыблемые моральные ценности, что во время постоянных войн, смут, общего упадка нравов, вероятно, должно было привлекать уставших людей. Немалую роль сыграла мода на восточные учения, объективное стремление людей к единобожию вместо почитания сказочных многочисленных богов из старых мифов. Важным фактором была атмосфера взаимовыручки, общности интересов, чувства локтя, которая царила в христианских общинах. Их церковная организация оказалась наиболее устойчивой в период всеобщего кризиса, она не знала границ, национальных и социальных ограничений.
Императора беспокоило нежелание христиан почитать Юпитера, они тем самым становились в открытую оппозицию по отношению к доминусу, который именно на санкции этого божества основывал свою власть, как и другие тетрархи основывали свою власть на санкции других римских богов. К тому же почитатели Христа часто отказывались проходить государственную службу, в том числе в армии; главы общин собирали значительные материальные средства, а их влияние на население сел и городов грозило разнообразными социальными выступлениями под религиозными лозунгами, епископы становились конкурентами императорской бюрократии; наконец, множество христиан было и среди солдат, что воспринималось Диоклетианом как прямая опасность антиправительственных выступлений с оружием в руках.
Гонения на христиан начались лишь в конце правления Диоклетиана. Их идейным вдохновителем, по мнению многих современников тех событий, был Галерий. В 302 г. Диоклетиан исключил из армии офицеров и солдат, исповедовавших христианство. В один «прекрасный» день 23 февраля 303 г. была разрушена христианская церковь в столичной Никомедии, а на следующий день последовал знаменитый эдикт, запрещающий христианские собрания. Было приказано разрушать христианские церкви, уничтожать богословские книги. Целый отряд философов, следовавших античной традиции, разрабатывал идеологические основы начавшейся репрессивной кампании. Церковное имущество делилось между государством, городами, корпорациями, сановниками.
Христиане в Никомедии отвечали на гонения диверсиями. Выставленный на всеобщее обозрение эдикт был разорван фанатиком, которого сожгли. Несколько раз горела спальня императора, в чем были обвинены, по современной терминологии, христианские террористы. Галерий спешно покинул город, опасаясь гнева христиан.
У христиан требовали отречения от их религии под страхом лишения гражданских прав. Когда в Сирии и Каппадокии в ответ на это начались вооруженные бунты, Диоклетиан приказал арестовать все духовенство и держать его закованным до тех пор, пока заключенные не принесут жертву Юпитеру и Геркулесу. В Египте, по свидетельствам некоторых источников, в один день погибло 17 тысяч христиан.
В 304 г. был издан уже четвертый по счету антихристианский эдикт, в силу которого все городское христианское население также должно было принести богам жертвы под угрозой длительного тюремного заключения, пыток и смертной казни. К такому жертвоприношению, кстати, была принуждена даже супруга императора Приска, сама сторонница христианства. Все судебные процедуры в отношении дел о христианах были отброшены. Тяжелые наказания ожидали и тех, кто укрывает религиозных диссидентов.
Жестокие меры Диоклетиана проводились далеко не по всей империи. Максимиан и Галерий проводили ту же политику гонений, но в Галлии, например, где цезарем был Констанций Хлор, а христианство не получило еще широкого распространения, они фактически не применялись. В целом же антихристианские мероприятия не принесли желаемого результата. Преследования со стороны всесильного императора вызывали сочувствие к христианам. Церковь спасала книги, обеспечивала убежище скрывшимся, оказывала помощь пострадавшим и их семьям, увеличивая, таким образом, как это ни парадоксально, свое влияние на умы адептов своей веры.
Гонения закончились в 311 г., когда сам Галерий опубликовал эдикт о веротерпимости, осознав бесперспективность религиозных репрессий против популярного течения. Вскоре имперская власть пошла по более разумному пути – стала сотрудничать с христианской церковью.
Суд над христианами. Рисунок по фреске из римских катакомб
В начале своего правления, летом 285 г., после назначения Максимиана цезарем, Диоклетиан присваивает себе титул Иовия – сына Юпитера и дает своему цезарю титул Геркулия – сына Геркулеса. Эта акция, с одной стороны, должна была ясно показать подчиненное положение цезаря августу, а с другой стороны – подчеркивала божественное происхождение императорской власти и ее высшее по отношению ко всем земным институтам положение. Бюст императора занял место под орлами легионов, и у алтаря его имени приводили воинов к присяге. Перед Диоклетианом, наряженным в золотые одежды, падали ниц и отдавали божеские почести. Связывая культ Юпитера с культом императора, Диоклетиан уже был близок к идее единобожия и к идее объединения власти государственной и церковной.
Установлению личного культа императора в качестве главной государственной религии, созданной на основе язычества, объективно мешало широкое распространение любых других культов, особенно монотеистического толка, приверженцы которых в принципе не могли признавать другого бога, кроме одного – своего. В конце III в. таким наиболее влиятельным течением было христианство. Из иудаистской секты, на которую мало кто из правителей обращал серьезное внимание, христианство превратилось в отдельную религию, имевшую разветвленную и достаточно сильную организацию и массу приверженцев. Население Римской империи приходило в христианские общины по разным причинам. Христианское учение обращалось к внутреннему, духовному миру человека, давало надежду на спасение, утверждало незыблемые моральные ценности, что во время постоянных войн, смут, общего упадка нравов, вероятно, должно было привлекать уставших людей. Немалую роль сыграла мода на восточные учения, объективное стремление людей к единобожию вместо почитания сказочных многочисленных богов из старых мифов. Важным фактором была атмосфера взаимовыручки, общности интересов, чувства локтя, которая царила в христианских общинах. Их церковная организация оказалась наиболее устойчивой в период всеобщего кризиса, она не знала границ, национальных и социальных ограничений.
Императора беспокоило нежелание христиан почитать Юпитера, они тем самым становились в открытую оппозицию по отношению к доминусу, который именно на санкции этого божества основывал свою власть, как и другие тетрархи основывали свою власть на санкции других римских богов. К тому же почитатели Христа часто отказывались проходить государственную службу, в том числе в армии; главы общин собирали значительные материальные средства, а их влияние на население сел и городов грозило разнообразными социальными выступлениями под религиозными лозунгами, епископы становились конкурентами императорской бюрократии; наконец, множество христиан было и среди солдат, что воспринималось Диоклетианом как прямая опасность антиправительственных выступлений с оружием в руках.
Гонения на христиан начались лишь в конце правления Диоклетиана. Их идейным вдохновителем, по мнению многих современников тех событий, был Галерий. В 302 г. Диоклетиан исключил из армии офицеров и солдат, исповедовавших христианство. В один «прекрасный» день 23 февраля 303 г. была разрушена христианская церковь в столичной Никомедии, а на следующий день последовал знаменитый эдикт, запрещающий христианские собрания. Было приказано разрушать христианские церкви, уничтожать богословские книги. Целый отряд философов, следовавших античной традиции, разрабатывал идеологические основы начавшейся репрессивной кампании. Церковное имущество делилось между государством, городами, корпорациями, сановниками.
Христиане в Никомедии отвечали на гонения диверсиями. Выставленный на всеобщее обозрение эдикт был разорван фанатиком, которого сожгли. Несколько раз горела спальня императора, в чем были обвинены, по современной терминологии, христианские террористы. Галерий спешно покинул город, опасаясь гнева христиан.
У христиан требовали отречения от их религии под страхом лишения гражданских прав. Когда в Сирии и Каппадокии в ответ на это начались вооруженные бунты, Диоклетиан приказал арестовать все духовенство и держать его закованным до тех пор, пока заключенные не принесут жертву Юпитеру и Геркулесу. В Египте, по свидетельствам некоторых источников, в один день погибло 17 тысяч христиан.
В 304 г. был издан уже четвертый по счету антихристианский эдикт, в силу которого все городское христианское население также должно было принести богам жертвы под угрозой длительного тюремного заключения, пыток и смертной казни. К такому жертвоприношению, кстати, была принуждена даже супруга императора Приска, сама сторонница христианства. Все судебные процедуры в отношении дел о христианах были отброшены. Тяжелые наказания ожидали и тех, кто укрывает религиозных диссидентов.
Жестокие меры Диоклетиана проводились далеко не по всей империи. Максимиан и Галерий проводили ту же политику гонений, но в Галлии, например, где цезарем был Констанций Хлор, а христианство не получило еще широкого распространения, они фактически не применялись. В целом же антихристианские мероприятия не принесли желаемого результата. Преследования со стороны всесильного императора вызывали сочувствие к христианам. Церковь спасала книги, обеспечивала убежище скрывшимся, оказывала помощь пострадавшим и их семьям, увеличивая, таким образом, как это ни парадоксально, свое влияние на умы адептов своей веры.
Гонения закончились в 311 г., когда сам Галерий опубликовал эдикт о веротерпимости, осознав бесперспективность религиозных репрессий против популярного течения. Вскоре имперская власть пошла по более разумному пути – стала сотрудничать с христианской церковью.
СЪЕЗД ШЕСТИ ИМПЕРАТОРОВ И БИТВА НА МУЛЬВИЙСКОМ МОСТУ
Вместо спокойной передачи власти согласно придуманному Диоклетианом механизму после его ухода на покой в империи началась ожесточенная борьба за власть, предпосылки которой были заложены этой самой тетрархической системой. Диоклетиан только благодаря личной энергии, авторитету, дипломатическому таланту держал ситуацию в своих руках. Без него система не работала.
1 мая 305 г. состоялось публичное отречение Диоклетиана и Максимиана от власти. Первый вскоре поселился на берегу моря в Салоне (сейчас Сплит, Хорватия), второй – в Медиолане. На специальной церемонии августами стали Констанций Хлор и Гай Галерий, а новыми цезарями были назначены Север и Максимин Даза. До нас дошло подробное описание этой церемонии. На ней все ожидали назначения Константина – сына Констанция Хлора. Но в нужный момент Галерий буквально оттолкнул Константина, представив пораженному войску Максимина Дазу. Вероятно, этими назначениями Диоклетиан и Галерий стремились показать, что доминат отказывается от наследования власти по родственному принципу. Ведь обойденным оказался не только Константин, но и Максенций – сын Максимиана.
Константину была отведена особая роль: он должен был служить залогом союза между Констанцием Хлором и Галерием, и восточный август продолжал удерживать его при своем дворе после отречения Диоклетиана. Именно обиженный Константин стал главным виновником разгоревшейся вскоре новой гражданской войны. Вырвавшись из почетного плена, он сумел благополучно добраться до отца, находившегося в Британии. В том же 306 г. Констанций Хлор умер и перед смертью передал власть сыну, что было подтверждено войсками, провозгласившими Константина августом. Галерий решил не идти на обострение конфликта и признал нового императора, хотя и не в ранге августа, а в ранге цезаря, так как августом должен был стать Север.
После этого уже и Максенций стал добиваться власти. 28 октября 306 г. с помощью солдат он провозгласил себя императором в Риме. Одновременно его отец Максимиан, уходивший только под давлением Диоклетиана, во второй раз стал августом и вернулся к политической деятельности.
Таким образом, в Римской империи оказалось сразу шесть правителей. Галерий, как старший по рангу август-доминус, попытался восстановить тетрархию силой и вторгся с войсками в Италию, однако был вынужден ни с чем вернуться в свои восточные владения. Затем он назначил вместо убитого Севера новым августом на западе Лициния и попытался еще раз восстановить тетрархию, организовав встречу всех правителей Римской империи. На съезд Галерием был приглашен и Диоклетиан. По преданию, бывший доминус сначала не хотел возвращаться в политику, отвечая прибывшим к нему послам: «Если бы вы видели, какие я тут овощи вырастил, вы не стали бы меня просить!»
Съезд состоялся в Карнунте на Дунае в конце 307 или в 308 г. и, судя по всему, не принес желаемого результата. У власти продолжали находиться шесть правителей: два старших августа, два августа и два цезаря. Вскоре Галерий вообще отменил ранг цезаря и назвал себя вместе с Лицинием августами, а Максимина Дазу и Константина – «сыновьями августов». Чуть позже Галерий постановил, чтобы все четверо назывались императорами.
Диоклетиан доживал свой век в Салоне, с грустью наблюдая развал столь старательно создававшейся им тетрархии. В 313 г. Константин и Лициний отправили Диоклетиану приглашение на свадебный пир. Он, подозревая, что рвущиеся к усилению своей власти преемники хотят устранить его, отказался. Вскоре последовало угрожающее письмо, в котором императоры обвиняли Диоклетиана в том, что он покровительствует Максимину Дазе. Понимая, что ему готовят позорную казнь, проницательнейший принцепс покончил с собой.
Системе тетрархии, которую попытался восстановить Галерий, явно мешало наличие находившегося в Риме Максенция. Он порвал с отцом – Максимианом, который воспользовался покровительством Константина и перебрался в Галлию.[35] Смерть Галерия, казалось, должна была ослабить напряженность, поскольку реальной властью опять обладали четыре человека: Лициний, Максимин Даза, Константин и Максенций, но началась новая гражданская война. Константин сблизился с Лицинием, а Максимин заключил тайное соглашение с Максенцием.
В открытых военных действиях участвовали Константин и Максенций, война между ними началась в 311 г. Значительное превосходство сил было в ней на стороне Максенция: 100 тысяч против 40 тысяч Константина. Но при этом именно последний атаковал. Его солдаты, в отличие от итальянских контингентов соперника, имели большой боевой опыт, поскольку постоянно воевали с варварами на рейнских границах. Начав наступление из подчиненной ему Галлии, он беспрепятственно перешел Альпы, разбил части противника у Турина и Вероны и подошел к стенам Рима. За Максенция сражения вели его полководцы, сам он не выезжал из Рима в связи с неблагоприятными предсказаниями гадателей. Решающая битва этой войны произошла в 312 г. на Мульвийском мосту через Тибр. Это сражение прославлено в работах христианских историков, ибо победу здесь Константин одержал якобы не без вмешательства самого Господа.
Константин подошел к Риму и разбил лагерь на равнине к северо-востоку от упомянутого моста. Максенций же приказал построить через Тибр мост-ловушку, который состоял из двух частей и в случае разъединения их должен был рухнуть в воду вместе со всеми находящимися на нем людьми. В Риме были проведены очередные гадания, в Сивиллиных книгах Максенций якобы вычитал, что поражение потерпит враг Рима. Он решил, что врагом Рима является пытающийся взять Вечный город Константин. Тот со своей стороны тоже не обошелся без мистики. У Константина случались видения и раньше, но тогда в решающие моменты он видел Аполлона и Геркулеса, а перед битвой у Мульвийского моста он уже имел дело с христианскими персонажами. Константин якобы увидел «составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью “Сим побеждай!”». На следующий день Константин приказал всем солдатам изобразить на своих щитах такой же крест (точнее, букву X), пересеченный чертой, превращавшей знак в монограмму Иисуса Христа. Судя по всему, император действительно приказал поместить на щиты некий знак. Возможно, это была монограмма самого Константина. Не исключено, что он и его солдаты могли видеть необычные пятна на солнце.
28 октября разыгралось сражение, в котором оба лидера приняли личное участие. Все началось с кавалерийской атаки Константина, затем в бой вступила пехота. Некоторое время Максенцию удавалось сдерживать натиск противника, но вскоре его войска обратились в бегство по мосту в город. Мост не выдержал напора и рухнул, став ловушкой для самого Максенция, который утонул. Чудо, произошедшее во время этой битвы, якобы окончательно убедило Константина принять христианство.
Константин вошел в Рим, наказал близких сторонников Максенция и распустил преторианскую гвардию. Сенат признал его старшим августом. Константин стал, по сути, единоличным правителем западной части империи. В руках Лициния осталась восточная часть.
1 мая 305 г. состоялось публичное отречение Диоклетиана и Максимиана от власти. Первый вскоре поселился на берегу моря в Салоне (сейчас Сплит, Хорватия), второй – в Медиолане. На специальной церемонии августами стали Констанций Хлор и Гай Галерий, а новыми цезарями были назначены Север и Максимин Даза. До нас дошло подробное описание этой церемонии. На ней все ожидали назначения Константина – сына Констанция Хлора. Но в нужный момент Галерий буквально оттолкнул Константина, представив пораженному войску Максимина Дазу. Вероятно, этими назначениями Диоклетиан и Галерий стремились показать, что доминат отказывается от наследования власти по родственному принципу. Ведь обойденным оказался не только Константин, но и Максенций – сын Максимиана.
Константину была отведена особая роль: он должен был служить залогом союза между Констанцием Хлором и Галерием, и восточный август продолжал удерживать его при своем дворе после отречения Диоклетиана. Именно обиженный Константин стал главным виновником разгоревшейся вскоре новой гражданской войны. Вырвавшись из почетного плена, он сумел благополучно добраться до отца, находившегося в Британии. В том же 306 г. Констанций Хлор умер и перед смертью передал власть сыну, что было подтверждено войсками, провозгласившими Константина августом. Галерий решил не идти на обострение конфликта и признал нового императора, хотя и не в ранге августа, а в ранге цезаря, так как августом должен был стать Север.
После этого уже и Максенций стал добиваться власти. 28 октября 306 г. с помощью солдат он провозгласил себя императором в Риме. Одновременно его отец Максимиан, уходивший только под давлением Диоклетиана, во второй раз стал августом и вернулся к политической деятельности.
Таким образом, в Римской империи оказалось сразу шесть правителей. Галерий, как старший по рангу август-доминус, попытался восстановить тетрархию силой и вторгся с войсками в Италию, однако был вынужден ни с чем вернуться в свои восточные владения. Затем он назначил вместо убитого Севера новым августом на западе Лициния и попытался еще раз восстановить тетрархию, организовав встречу всех правителей Римской империи. На съезд Галерием был приглашен и Диоклетиан. По преданию, бывший доминус сначала не хотел возвращаться в политику, отвечая прибывшим к нему послам: «Если бы вы видели, какие я тут овощи вырастил, вы не стали бы меня просить!»
Съезд состоялся в Карнунте на Дунае в конце 307 или в 308 г. и, судя по всему, не принес желаемого результата. У власти продолжали находиться шесть правителей: два старших августа, два августа и два цезаря. Вскоре Галерий вообще отменил ранг цезаря и назвал себя вместе с Лицинием августами, а Максимина Дазу и Константина – «сыновьями августов». Чуть позже Галерий постановил, чтобы все четверо назывались императорами.
Диоклетиан доживал свой век в Салоне, с грустью наблюдая развал столь старательно создававшейся им тетрархии. В 313 г. Константин и Лициний отправили Диоклетиану приглашение на свадебный пир. Он, подозревая, что рвущиеся к усилению своей власти преемники хотят устранить его, отказался. Вскоре последовало угрожающее письмо, в котором императоры обвиняли Диоклетиана в том, что он покровительствует Максимину Дазе. Понимая, что ему готовят позорную казнь, проницательнейший принцепс покончил с собой.
Системе тетрархии, которую попытался восстановить Галерий, явно мешало наличие находившегося в Риме Максенция. Он порвал с отцом – Максимианом, который воспользовался покровительством Константина и перебрался в Галлию.[35] Смерть Галерия, казалось, должна была ослабить напряженность, поскольку реальной властью опять обладали четыре человека: Лициний, Максимин Даза, Константин и Максенций, но началась новая гражданская война. Константин сблизился с Лицинием, а Максимин заключил тайное соглашение с Максенцием.
В открытых военных действиях участвовали Константин и Максенций, война между ними началась в 311 г. Значительное превосходство сил было в ней на стороне Максенция: 100 тысяч против 40 тысяч Константина. Но при этом именно последний атаковал. Его солдаты, в отличие от итальянских контингентов соперника, имели большой боевой опыт, поскольку постоянно воевали с варварами на рейнских границах. Начав наступление из подчиненной ему Галлии, он беспрепятственно перешел Альпы, разбил части противника у Турина и Вероны и подошел к стенам Рима. За Максенция сражения вели его полководцы, сам он не выезжал из Рима в связи с неблагоприятными предсказаниями гадателей. Решающая битва этой войны произошла в 312 г. на Мульвийском мосту через Тибр. Это сражение прославлено в работах христианских историков, ибо победу здесь Константин одержал якобы не без вмешательства самого Господа.
Константин подошел к Риму и разбил лагерь на равнине к северо-востоку от упомянутого моста. Максенций же приказал построить через Тибр мост-ловушку, который состоял из двух частей и в случае разъединения их должен был рухнуть в воду вместе со всеми находящимися на нем людьми. В Риме были проведены очередные гадания, в Сивиллиных книгах Максенций якобы вычитал, что поражение потерпит враг Рима. Он решил, что врагом Рима является пытающийся взять Вечный город Константин. Тот со своей стороны тоже не обошелся без мистики. У Константина случались видения и раньше, но тогда в решающие моменты он видел Аполлона и Геркулеса, а перед битвой у Мульвийского моста он уже имел дело с христианскими персонажами. Константин якобы увидел «составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью “Сим побеждай!”». На следующий день Константин приказал всем солдатам изобразить на своих щитах такой же крест (точнее, букву X), пересеченный чертой, превращавшей знак в монограмму Иисуса Христа. Судя по всему, император действительно приказал поместить на щиты некий знак. Возможно, это была монограмма самого Константина. Не исключено, что он и его солдаты могли видеть необычные пятна на солнце.
28 октября разыгралось сражение, в котором оба лидера приняли личное участие. Все началось с кавалерийской атаки Константина, затем в бой вступила пехота. Некоторое время Максенцию удавалось сдерживать натиск противника, но вскоре его войска обратились в бегство по мосту в город. Мост не выдержал напора и рухнул, став ловушкой для самого Максенция, который утонул. Чудо, произошедшее во время этой битвы, якобы окончательно убедило Константина принять христианство.
Константин вошел в Рим, наказал близких сторонников Максенция и распустил преторианскую гвардию. Сенат признал его старшим августом. Константин стал, по сути, единоличным правителем западной части империи. В руках Лициния осталась восточная часть.
МЕДИОЛАНСКИЙ (МИЛАНСКИЙ) ЭДИКТ
Важнейшей вехой в истории христианства является эдикт, изданный победителями Максенция в Медиолане (Милане) в 313 г. Он свидетельствовал о том, что новая власть не только отменяет все оказавшиеся бессмысленными гонения на христиан, но и вступает на путь сотрудничества с этой церковью, более того – выводит ее на лидирующие позиции среди других религий.
Эдикт о веротерпимости, официально отменявший Диоклетиановы гонения, был издан бывшим вдохновителем антихристианской политики Галерием в Никомедии в 311 г. Этот акт позволял христианам «снова существовать» и устраивать собрания без нарушения общественного порядка. В эдикте не говорилось о возвращении конфискованного имущества. Из тюрем были выпущены многие христиане. Вероятно, безнадежно больной Галерий пытался заручиться перед смертью поддержкой еще одного бога. Вскоре после эдикта о веротерпимости он умер. Христианство было возвращено на легальное положение.
Следующие шаги навстречу христианской церкви сделали уже Лициний и Константин. Особенно высоко церковные историки ценят Константина, всю жизнь благоволившего христианам. Такое отношение к ним он унаследовал от отца Констанция Хлора, который даже во времена Диоклетиана не допустил у себя в Галлии серьезных репрессий. С христианством же будущего императора, вероятно, еще в юности познакомила его мать Елена, которая, возможно, сама была христианкой.
Константин, как и отец, действительно был склонен к монотеизму, к признанию одного всемогущего божества. Долгое время в империи был популярен культ такого рода, а именно культ «Непобедимого Солнца». Отдал дань этому увлечению и будущий император. Утверждается, что окончательно склонила Константина к христианству описанная нами в предыдущем очерке битва у Мульвийского моста, в котором император почувствовал силу заступничества христианского Бога. (По крайней мере, не исключено, что, не получив благожелательных прогнозов от языческих гадателей и прорицателей, Константин нашел других «жрецов», которые посулили ему победу, – христиан.) Вероятно, он хорошо видел все выгоды, которые может получить сильное централизованное государство, если поставить себе на службу сильную, организованную церковь, основанную, к тому же, на вере в единого Бога. При этом практически до конца жизни Константин сам не принимал крещения.
После поражения Максенция Константин торжественно вступил в Рим, а затем присоединил к своим владениям (т. е. к Галлии и Британии) бывшие владения Максенция – Италию, Африку и Испанию. Два соратника – Лициний и Константин – после победы последнего над Максенцием встретились в начале 313 г. в Медиолане. Здесь они подтвердили свой союз[36], подкрепленный женитьбой Лициния на сестре Константина, и приняли новый эдикт о веротерпимости. Справедливости ради надо отметить, что инициатива при составлении Медиоланского эдикта исходила, вероятно, от Лициния, а Константин лишь подписал этот указ. Этот акт был гораздо шире, чем эдикт Галерия 311 г.
Главным было то, что Миланский эдикт провозглашал веротерпимость, свободу вероисповедания, т. е. равноправие религий, отменял предыдущие дискриминативные распоряжения. Он был направлен на стабилизацию обстановки, умиротворение империи. Не вызывает сомнения, что религиозный мир в империи Константин и Лициний считали одним из непременных условий мира гражданского. Что же касается христиан, то эдикт, конечно, открыл перед ними широкие возможности, но пока лишь уравнивал их в правах с другими верующими. В нем опять было подтверждено прекращение гонений. Христианам было предоставлено право распространять свое учение. Им немедленно должны были быть возвращены церкви, кладбища и вообще все, что у них было отнято. Эдикт обещал возмещение ущерба из государственной казны через суд, если места собраний были уже куплены частными лицами.
Следует отметить, что впервые в эдикте был опущен термин «государственные боги». Авторы постоянно обращались к некоему абстрактному небесному божеству, что уже говорило о сочувствии христианству.
В дальнейшем Константин внимательно следил за тем, чтобы христианская церковь обладала всеми привилегиями, которыми пользовались и языческие жрецы. Эта политика в большей степени «открывала дорогу христианству», чем конкретные меры, прописанные в Миланском эдикте и осуществленные сразу после его опубликования.
Константин планомерно выдвигал христианство на первое место среди всех культов. Были отменены языческие игры, а частным лицам было запрещено приносить жертвы идолам на дому. Христианское духовенство было освобождено от гражданских повинностей, а церковные земли от общих налогов, рабы при церквях могли освобождаться без обычных формальностей. В 321 г. Константин повелел по всей империи праздновать воскресный день. Церкви было дано право получать имущества по завещаниям, христиане были допущены к занятию высших государственных должностей, строились христианские храмы, в которые было запрещено вносить императорские статуи и изображения. При этом Константин лично принимал самое активное участие в разрешении церковных споров, выделял войска для подавления сопротивления «еретиков» (донатистов, к примеру), инициировал созыв церковных соборов (на которых сам и председательствовал) и унификацию канонических установлений.
НИКЕЙСКИЙ СОБОР
Вряд ли стоит сомневаться в том, что Константин Великий видел в монотеистическом христианстве с его сложившейся прочной церковной организацией прообраз необходимой для поддержки сильной центральной государственной власти государственной религии. И хотя официально таковой христианство стало лишь в конце IV в., уже Константин показал, что включает его в структуру государственного управления. Он активно вмешивался в церковные дела, лично руководил многими процессами. Так, именно он собрал и провел Первый Вселенский церковный собор в городе Никее, который стал важнейшим этапом в развитии христианского учения.
Целью собора, в первую очередь, было решение сугубо богословского, казалось бы, спора между сторонниками египетского священника Ария и его противниками. Арий был пресвитером одной из церквей в Александрии и авторитетным теологом. Он, как и многие восточные духовники, был прекрасно знаком с логикой и философией, столь почитаемыми и культивируемыми веками в эллинистическом мире. Александрия была крупнейшим центром гуманитарной науки того времени. Здесь всегда было достаточно интеллигенции, среди представителей которой находили отклик самые замысловатые философские теории, совершенно недоступные большинству населения империи. Так что и проповеди Ария отличались остроумными логическими построениями, не всегда совпадающими с догматами, которых придерживалось большинство христиан. И все бы ничего, да только пресвитер начал конфликтовать с местным епископом Александром. В свое время тот победил Ария на выборах, и теперь «строгий старик» (так описывают Ария источники) использовал любой повод, чтобы перечить начальнику даже в мелочах. Тот отвечал взаимностью.
Одной из таких мелочей стал вопрос о сущности Иисуса Христа. Арий утверждал, что Христос не существовал изначально, как его всемогущий Отец, а был сотворен последним как человек и только через свою правильно выбранную линию поведения получил божественный статус. Вопрос о характере и природе членов Троицы не в первый раз становился предметом дискуссий в христианской церкви, но теперь он стал причиной настоящей войны, охватившей весь христианский мир, и в первую очередь Восток. Александр собрал Поместный собор, который осудил учение Ария. Его участники утверждали, что Христос существовал и до рождения, что он так же божественен и тождественен Отцу. Арий не сдался, а обратился за поддержкой к влиятельным епископам Востока, в том числе и за пределами Египта. Например, к авторитетному Евсевию Никомедийскому, который полностью поддержал его. На адрес Александра посыпались письма в поддержку его противника, в Александрии начались стычки между сторонниками епископа и пресвитера. Вероятно, Евсевий, организуя сторонников Ария, имел в виду и общее ослабление Александрийской епархии, претендовавшей на лидерство в регионе.
Волнения среди христиан Востока искренне огорчили Константина. Раздоры в поддерживаемой им церкви ему были не нужны. При этом его очень мало интересовала сущность спора. Он так и писал в письмах, отправленных лидерам обеих группировок, что те занимаются пустяками. Помирить соперников был призван близкий Константину кордовский епископ Осия. Он прибыл в Александрию, где через некоторое время стал на сторону Александра. Вместе с ним Осия разработал идеологическую основу борьбы с арианством, краеугольным камнем которой стал термин «единосущность» (homoousios). Именно единосущным своему Отцу был, по их мнению, Христос. Вероятно, поддержка была оказана епископу, во-первых, поскольку он все-таки представлял местную церковную власть, а среди сторонников Ария оказалось много ненадежных, радикальных элементов. Во-вторых, Осия правильно понимал, что изучение основ христианского вероучения с помощью рациональной логики греческого образца – это не совсем то, что требуется церкви для полного контроля над паствой.
Целью собора, в первую очередь, было решение сугубо богословского, казалось бы, спора между сторонниками египетского священника Ария и его противниками. Арий был пресвитером одной из церквей в Александрии и авторитетным теологом. Он, как и многие восточные духовники, был прекрасно знаком с логикой и философией, столь почитаемыми и культивируемыми веками в эллинистическом мире. Александрия была крупнейшим центром гуманитарной науки того времени. Здесь всегда было достаточно интеллигенции, среди представителей которой находили отклик самые замысловатые философские теории, совершенно недоступные большинству населения империи. Так что и проповеди Ария отличались остроумными логическими построениями, не всегда совпадающими с догматами, которых придерживалось большинство христиан. И все бы ничего, да только пресвитер начал конфликтовать с местным епископом Александром. В свое время тот победил Ария на выборах, и теперь «строгий старик» (так описывают Ария источники) использовал любой повод, чтобы перечить начальнику даже в мелочах. Тот отвечал взаимностью.
Одной из таких мелочей стал вопрос о сущности Иисуса Христа. Арий утверждал, что Христос не существовал изначально, как его всемогущий Отец, а был сотворен последним как человек и только через свою правильно выбранную линию поведения получил божественный статус. Вопрос о характере и природе членов Троицы не в первый раз становился предметом дискуссий в христианской церкви, но теперь он стал причиной настоящей войны, охватившей весь христианский мир, и в первую очередь Восток. Александр собрал Поместный собор, который осудил учение Ария. Его участники утверждали, что Христос существовал и до рождения, что он так же божественен и тождественен Отцу. Арий не сдался, а обратился за поддержкой к влиятельным епископам Востока, в том числе и за пределами Египта. Например, к авторитетному Евсевию Никомедийскому, который полностью поддержал его. На адрес Александра посыпались письма в поддержку его противника, в Александрии начались стычки между сторонниками епископа и пресвитера. Вероятно, Евсевий, организуя сторонников Ария, имел в виду и общее ослабление Александрийской епархии, претендовавшей на лидерство в регионе.
Волнения среди христиан Востока искренне огорчили Константина. Раздоры в поддерживаемой им церкви ему были не нужны. При этом его очень мало интересовала сущность спора. Он так и писал в письмах, отправленных лидерам обеих группировок, что те занимаются пустяками. Помирить соперников был призван близкий Константину кордовский епископ Осия. Он прибыл в Александрию, где через некоторое время стал на сторону Александра. Вместе с ним Осия разработал идеологическую основу борьбы с арианством, краеугольным камнем которой стал термин «единосущность» (homoousios). Именно единосущным своему Отцу был, по их мнению, Христос. Вероятно, поддержка была оказана епископу, во-первых, поскольку он все-таки представлял местную церковную власть, а среди сторонников Ария оказалось много ненадежных, радикальных элементов. Во-вторых, Осия правильно понимал, что изучение основ христианского вероучения с помощью рациональной логики греческого образца – это не совсем то, что требуется церкви для полного контроля над паствой.