Страница:
– Для новичка такая усталость – явление нормальное, – успокоил Борода.
– В первый раз всегда тяжело? – из последних сил улыбнулся я.
– Да. Но это еще не ВСЁ. – Проводник голосом выделил последнее слово. – Другой важный момент: ифэпэшки, как известно, питаются энергией. Любой. Человек же, как и все объекты этого мира, является носителем энергии. Проходя мимо или находясь рядом с локальной измененкой, человек теряет какую-то часть энергии.
– То есть можно идти посреди офигенского скопления ифэпэ и на финише тропы помереть от нехватки какой-то энергии? – удивился я.
– Теоритически – да. Но на текущий момент изменки не могут вот так взять и высосать из проходящего мимо человека всю его энергию. Либо они не такие, э-э… быстровысасывающие, либо не такие прожорливые. Часто бывает так, что безопасней устраивать ночлег посреди них. В этом случае ты практически уверен, что мало какая тварь бесшумно прокрадется и отправит тебя к праотцам, – объяснил проводник.
– Блин, страшно жить тут, – заключил я.
– Только не говори, что эта мысль пришла тебе в голову впервые.
– Не-е-е, – протянул я. – Мысль пришла в очередной раз. Но как-то очень… э-э… отчетливо.
– Ну, тогда все в порядке. Только конченный идиот мог бы такое подумать впервые, протянув в Зоне больше суток.
Отдохнув, мы двинули дальше. То самое здание, ранее бывшее цехом по обработке зерна, мы обошли стороной. Так, на всякий случай.
– Сейчас пойдем еще в одно место, – сказал Борода. – Венера называется.
– А-а, знаю… Странное название…
– Вовсе нет. Там очень жарко, небо постоянно затянуто плотными облаками и такие дожди поливают… Кисло-о-отные… – Он со смаком протянул последнее слово и, ухмыльнувшись в бороду, добавил: – Как на Венере!
– А давление?
– Давление там только на одном участке сильно повышенное. Но до показателей уровня давления планеты Венера… как пешком до этой самой планеты, во! – произнес Борода воодушевленно, явно радуясь тому, какое удачное сравнение подобрал.
Еще будучи на «большой земле», я читал про это место. В Интернете однозначно утверждалось, что «Венера» – это огромная мусорная куча, где навалено всего и вся. Каким образом она образовалась, никто не знал.
Большинство теоретиков сходилось на версии, что Трот каким-то непостижимым образом выдавливает из себя, смещает поближе к внешней границе первого круга какие-то материальные объекты, которые становятся для него лишними. И почему-то все выдавленное концентрирует в одном конкретном месте. Возможно, для того, чтобы накопить и когда-нибудь одним махом выбросить вон. Возникает вопрос: куда? Если в пределах планеты, то, мягко говоря, не хочется завидовать территории, на которую свалится этакий «подарочек небес».
В особенности, если сюрпризами вдруг завалит густонаселенный город… никому мало не покажется.
Увидев ее собственными глазами, я понял, что скопление мусора не огромное, а ОГРОМНОЕ. В высоту кучи достигали порядка трех этажей, шириной это мегаскопление мусора и обломков – я глянул вправо-влево – было не меньше пятисот метров, а тянулась Венера далеко вглубь Зоны. Насколько помню, километров восемь, около половины расстояния отсюда до внутренней границы первого круга. Этакая длинная жирная… гм, понятно что. Несмотря на свою чуждость и необъяснимость, Зона иногда вытворяла что-то, удивительно схожее с человеческими проявлениями. Или это люди вкладывают знакомые ассоциации в явления, наполненные абсолютно иными смыслами?..
Что самое удивительное – мой нос не почуял какого бы то ни было смрада. Органические отбросы если и были составляющей частью этой мегакучи, то весьма незначительной по объему. Выходит, органику Зона усваивает почти без остатка, всячески играется с нею, изменяет и трансформирует, а вот неорганика – порой становится ей поперек горла?
– Глянь, глянь, измен-то сколько! Идеальное место для тренировок! – восхищенно заметил проводник. Я его восхищения не разделял. Теперь, впечатлившись и впустив в себя понимание, что измененное физическое пространство забирает у человека энергию, я хотел побыстрее закончить здесь и вернуться в лагерь.
– Просто мечта поэта, – буркнул я.
– Ну что, новичок, давай учиться?
– Давай, – вяло согласился я.
– Да не боись ты! В нашем деле главное – раскрепоститься. Хреново получится, если душа и разум будут слишком скованы представлениями и стеснены рамками, придуманными самим человеком. Запомни, рецепт успеха – раздвинуть горизонты восприятия и вовремя сконвертировать собственные ощущения в доступный твоему пониманию формат. Отбрось, наконец, прошлое! Здесь все по-другому. Старые понятия, старое мировоззрение тут только мешают.
– Постараюсь.
А то я и сам не понял! Еще в первый день. Более того, понял ДО того, как проскользнул в приоткрывшиеся створки ворот внешнего периметра и оказался в Зоне.
Любопытно вот что. Люди, которых я успел встретить здесь, они что, все поголовно озаренные? Взяли, порасширяли горизонты и стали такими, всеми из себя продвинутыми? Как-то мало были похожи на просветившихся, познавших неведомые высоты духа, например, те мужики, устроившие разборку в центре лагеря. Или я что-то о них не понимаю, или они ведут себя так по-дурацки, так привычно-человечески в паузах, на расслабоне, а когда уходят в рейды, волшебно преображаются и превращаются в… кого, спрашивается?
Может быть, в еще одну разновидность монстров Зоны, удачно адаптированных к ее необьяснимой, чуждой природе?..
Встречал я на сетевых форумах такое мнение, что опытные, выжившие больше чем в нескольких ходках, приспособившиеся сталкеры – и есть самые опасные и смертоносные зонные твари.
Гипотеза, не лишенная смысла. Далеко НЕ.
– И вот еще что. Тут иногда встречаются мутные и люди. Если скомандую стрелять, значит, стреляй. В таких ситуациях смертельно опасно просчитывать все «за» и «против».
– Тут уже водятся мутанты? – растерянно произнес я.
– А то! Игломет тебе что, не мутняк? Они везде есть. Просто неподалеку от периметра их пока мало, очень мало, – успокоил меня проводник. – Не любят они близость большой земли. Чуют, гады, нормальную природу, как-то по-своему унюхивают, и для них она отрава… Правда, был период, помню, где-то здесь, в этом фрагменте территории, долго обитала большущая стая мутаволков.
– И куда она потом делась?
– А хрен ее знает. Группа санитаров прибыла сюда истреблять тварей. Потом ни мутаволков, ни тех истребителей больше никто не видел. Друг друга сожрали. Аха-ха-ха-ха-хах!
Что с ним? Ржет, будто анекдот рассказал и самому смешно. Он что, издевается? Я и так в не самом лучшем психологическом состоянии, а еще и этот проводник со своими дурацкими шуточками…
Я даже не пытался запомнить детали этого сюрреалистического скопления материальных объектов. Сосредоточился исключительно на распознавании участков ИФП.
Обратный путь занял гораздо больше времени. Нет, проблем с поиском безопасных троп среди куч и штабелей не было. Просто мы дважды перекурили и три раза останавливались без перекура. Я безумно устал, да и Бороде, наверное, требовалась пауза. Это со стороны он все проделывал легко и непринужденно. А вот его лицо рассказывало совсем о другом. Прокладывать безопасную тропу посреди множества «изменок» – это не по бульвару разгуливать.
Когда до края Венеры оставалось совсем немного, в узком месте дорогу нам вдруг преградили трое. Единообразные, потрепанные кожаные куртки смахивали на униформу. Двое были в бейсболках, третий – в вязаной спортивной шапочке. Обычные джинсы и кроссовки дополняли наряды. Встретились бы мне такие кадры за пределами Трота, принял бы за обычных прохожих, ну, разве что опознал бы приблатненных по выражениям морд и по лексикону.
В принципе, я прекрасно знал, что на территории внешнего, первого круга, опоясывающей Зону широким кольцом, людям вполне достаточно обычной одежды. Здесь достаточно эпизодически встречаются факторы, которые могут всерьез угрожать органическому существу, вредить напрямую. А от периметра до кромки следующего, внутреннего круга – примерно треть общего расстояния до центра котлована, то есть километров восемнадцать. Следовательно, внешняя, немалая часть Трота оставалась относительно безопасной и почти что не требовала специальной экипировки.
Второй, третий и четвертый круги Трота не такие протяженные, эти концентрические кольца примерно одинаковой ширины, километров по десять. Пятый совсем маленький, но там, в самом центре, на максимальной глубине, уж точно размеры территории не играют никакой роли. О том, что в самом «центре мишени» творится, разные легенды бродят, но почти все – настолько противоречивые, что достоверно судить ни о чем нельзя.
Чтобы туда добраться, нужно не только полсотни кэмэ радиуса Зоны как-то преодолеть, с боями и мучениями прорваться, но и спуститься вниз чуть ли не на пятнадцать сотен метров. Это только сверху российская Зона выглядит похожей на плоскую мишень для метания дротиков. В разрезе она – ступенчатая ямина глубиной полтора километра! «Свадебный торт» наоборот, перевернутый и вдавленный в толщу планеты.
И если перепад уровней между «большой землей», условно говоря, и первым кругом – который я уже преодолел по наклонной осыпи на пути сюда, – составляет десятки метров, то между первым и вторым он уже больше ста метров. Затем разность уровней увеличивается до трех с половиной сотен между вторым и третьим, а расстояние между третьим и четвертым уже больше четырехсот… Пятый вообще – нечто вроде глубокой ямы, расположенной в эпицентре четвертого. Площадью он всего лишь несколько квадратных километров, но глубиной уже добрых полкилометра.
Хотя эпитет «добрый» вряд ли можно применять к этой углубляющейся черной дыре, ступенчатой необъяснимости, медленно, но постоянно стремящейся в глубину планеты. Более полувека назад, когда Зона только возникла, перепады между уровнями «ярусов» составляли считаные метры. Хотя уже тогда, по воспоминаниям людей из поколения наших дедушек и бабушек, в центральных областях творилась совершенно необъяснимая хрень. «Чем дальше в лес, тем страшнее партизаны». Бред сумасшедшего – еще слабо сказано! Это по внешним краям первые советские сталкеры бродили чуть ли не в домашних тапочках и семейных трусах. Кстати, сначала всех придурков, охочих пошляться в будущем Троте, звали «бредунами» – ёмкая характеристика, образованная от слов «бродяга» и «бред». Потом все-таки прижилось англоязычное название stalker, распространенное во всем мире.
Уму непредставимо, какая ж это силища способна вынудить твердь земную продавливаться! И куда-то ж она вытесняет все эти немереные кубометры объема материи! Попирая и отрицая природу, которую люди привыкли считать нормальной. И наивно считали таковой, до самого момента Посещения…
– Ну чё, фраерки залетные, хотите свалить с хабаром? – издевательским тоном спросил один из троицы.
– Уголовники шакалят, – прошептал проводник. – Не тормози, блин, спиш-шь на ходу…
И я понял, что снова, совершенно некстати, задумался и «отморозился». Что крайне нежелательно в условиях динамично меняющейся среды обитания.
– Поглохли, мля?!
Я поднял руку и начал чесать кончиками пальцев нос. Прикрыв таким образом свой рот ладонью, потихоньку спросил о том, что мне в тот момент потребовалось узнать в первую очередь:
– Отступать будем?
– Не получится, – шепнул Борода. Движения его губ в зарослях волос было не рассмотреть с расстояния, спасибо бороде.
– Есть идея, – сказал я. – Мы глухонемые.
– Чего-о? – Борода чуть не поперхнулся собственной слюной.
– Эй, вы чо?! Реально с глушняком? – «блатной» постучал себе по уху. Мол, вы слышите меня ваще или нет?
– Делай, как я, – предложил я и отвел руку от лица.
Улыбнувшись, принялся активно жестикулировать, благо не совсем забыл язык сурдоперевода: когда был маленьким, по соседству жил глухонемой мальчик. В то время я изучил нужные жесты – надо же было понимать, что показывает соседский мальчишка, да и мне хотелось выражать свои мысли в понятной ему форме.
Уголовники, как и ожидалось, с сурдопереводом знакомы не были. Вероятно, даже не знали, что это слово вообще существует.
– Сюда вали, дирижёр! – рявкнул тип в шапке – главарь, видимо, – и поманил к себе указательным пальцем.
– Вырву и зас-с-суну ему поглубже! – опустив голову, типа он разглядывает дорогу, злобно прошипел Борода.
Стоя шагах в десяти от остановившей нас троицы, мы ждали действий со стороны противника.
– Бросай пушки! – заорал главарь, жестами показывая, что со стволами надо расстаться, опустить их на землю. Ну и жестикуляция у него… Будь я реально глухонемым, ни фига бы не понял, чего он хочет от меня. Пришлось подчиниться: «шестерки» в бейсболках направили на нас помповые дробовики. Да, встречают негостеприимно, никакого хлеба-соли в лапках.
Когда «браунинг» и «воронин», пистолеты Бороды, а также мой АКС оказались на земле, двое в бейсболках приблизились к нам вплотную. Угрожая оружием, жестами «вежливо» попросили «глухонемых» не сопротивляться.
– Мешки сюда! – рявкнул бандит в шапке и совершил чесательные движения ладонями по ключицам, типа, снимает рюкзак.
Я и Борода переглянулись. Надеюсь, мы правильно поняли друг друга.
Стянув рюкзак, я почувствовал легкость на своей спине и поудобней перехватил ношу в руке. Тяжеленький мешочек вообще-то… Проводник все никак не мог стянуть свой рюкзак – лямка зацепилась за нагрудный карман.
– Чево… тормозите? Кидайте сюда торбы, – приказал главарь. Голос его дрогнул. Местный маргинал занервничал.
– Ща! – крикнул я и бросил в него рюкзак.
Услышав мой резкий крик, «блатные» округлили глаза и на миг впали в ступор.
Этого хватило.
Как только рюкзак полетел к главарю, я ломанулся следом. Главарь ловит рюкзак – все, он «выключен». Я резко сместился влево, оттолкнулся и в прыжке ударил ногой по ружью другого грабителя. Борода же, сняв только одну рюкзачную лямку, резко повернул корпус, одновременно делая широченный шаг вперед. Во время поворота он позволил рюкзаку сползти по руке и, схватившись за лямку, что есть силы саданул своей ношей по наглой морде третьего бандита, а свободной рукой буквально вырвал помповик из его пальцев. Удар получился настолько сильным, что уголовник отлетел на пару метров.
Я же, успешно обезоружив второго, от всей души вмазал ему кулаком в нос. Приземлившись, плавно перекатился врагу за спину, вскочил и схватил его за шею. Теперь у меня есть живой щит!
Проводник переместился еще на шаг и выбросил левую руку. Кулак достал все-таки до виска главаря. Вот что значит быть рослым и длинноруким!
Главарь, должно быть, получил неслабый ударчик – он рухнул, как подкошенный. Проводник коршуном метнулся к третьему, отброшенному мной. Этот только-только оклемался, но ненадолго – мощный удар кулаком в челюсть снова отправил его в бессознательное состояние. Никогда бы не подумал, что такой громоздкий «шкаф», как Борода, способен настолько резво двигаться!
– А с тобой что будем делать, красавчик? – ядовитым голосом поинтересовался я у «живого щита», для профилактики сильнее стиснув шею.
– Отпусти! – взмолился он. – Это все Зубр!
– Ну да, – согласился Борода. – Вырубай гада.
Стиснув шею еще сильнее, я пережал-таки сонную артерию. Тело несостоявшегося грабителя обмякло.
Упаковав нападавших, забрав свое и трофейное оружие, мы отправились обратно в лагерь.
– Может, их стоило убить? – спросил я уже в лагере. Только там начал приходить в себя от последних событий.
– Можно. Но зачем? – ответил проводник и, подумав, добавил: – Пускай занимаются гоп-стопом со связанными руками, без ремней и без стволов, да еще и в кроссовках со связанными между собой шнурками.
– А где их лагерь?
– Ты чего напрягаешься? – спросил проводник. – Лагерь их там неподалеку. В какой-нибудь нычке.
– А если кореша пойдут их искать? Найдут, а они потом расскажут, кто их так опустил. – Я не на шутку озаботился последствиями.
– Не скажут, – уверенно заявил проводник. – Тот, в шапке, – Зубр, их главарь, я слышал о нем. А теперь, когда пахан отдал концы, члены банды перегрызутся между собой за лидерство.
– Зубр, получается… – я запнулся, не найдя слов для продолжения.
– Ну да. Слишком сильно я ударил. Когда связывал, попробовал обнаружить пульс и, когда вытаскивал у него телефон, приложил дисплей к его носу, – объяснил Борода. – Пульса нет, экран не запотел. Всё.
Мне только и оставалось, что растерянно качать головой. И как можно вот так спокойно говорить об убийстве?! И где вообще был я?! Почему не видел, как проводник щупал пульс и проверял дыхание? Слишком много вопросов… Надо выпить.
– Не загоняйся! – Борода похлопал меня по плечу. – Здесь убийство в порядке вещей. А ты представь, как те двое, когда очнутся, будут пытаться идти с трупом посередине. Вот они будут махаться! Аха-аха-ха! – Борода заржал.
Я почувствовал, как потолок давит на макушку. Мне стало душно и противно. Как он может так?! Вроде не изверг какой-то, не душегуб-садист…
– Пойду на улицу.
– Лучше давай к Коту, – предложил проводник. – Купим водки и жратвы. Посидим, выпьем. Тебе сейчас надо снять стресс. Выпьем и спать. Время и так уже за полночь.
Шестой шаг. Совесть сталкера
– В первый раз всегда тяжело? – из последних сил улыбнулся я.
– Да. Но это еще не ВСЁ. – Проводник голосом выделил последнее слово. – Другой важный момент: ифэпэшки, как известно, питаются энергией. Любой. Человек же, как и все объекты этого мира, является носителем энергии. Проходя мимо или находясь рядом с локальной измененкой, человек теряет какую-то часть энергии.
– То есть можно идти посреди офигенского скопления ифэпэ и на финише тропы помереть от нехватки какой-то энергии? – удивился я.
– Теоритически – да. Но на текущий момент изменки не могут вот так взять и высосать из проходящего мимо человека всю его энергию. Либо они не такие, э-э… быстровысасывающие, либо не такие прожорливые. Часто бывает так, что безопасней устраивать ночлег посреди них. В этом случае ты практически уверен, что мало какая тварь бесшумно прокрадется и отправит тебя к праотцам, – объяснил проводник.
– Блин, страшно жить тут, – заключил я.
– Только не говори, что эта мысль пришла тебе в голову впервые.
– Не-е-е, – протянул я. – Мысль пришла в очередной раз. Но как-то очень… э-э… отчетливо.
– Ну, тогда все в порядке. Только конченный идиот мог бы такое подумать впервые, протянув в Зоне больше суток.
Отдохнув, мы двинули дальше. То самое здание, ранее бывшее цехом по обработке зерна, мы обошли стороной. Так, на всякий случай.
– Сейчас пойдем еще в одно место, – сказал Борода. – Венера называется.
– А-а, знаю… Странное название…
– Вовсе нет. Там очень жарко, небо постоянно затянуто плотными облаками и такие дожди поливают… Кисло-о-отные… – Он со смаком протянул последнее слово и, ухмыльнувшись в бороду, добавил: – Как на Венере!
– А давление?
– Давление там только на одном участке сильно повышенное. Но до показателей уровня давления планеты Венера… как пешком до этой самой планеты, во! – произнес Борода воодушевленно, явно радуясь тому, какое удачное сравнение подобрал.
Еще будучи на «большой земле», я читал про это место. В Интернете однозначно утверждалось, что «Венера» – это огромная мусорная куча, где навалено всего и вся. Каким образом она образовалась, никто не знал.
Большинство теоретиков сходилось на версии, что Трот каким-то непостижимым образом выдавливает из себя, смещает поближе к внешней границе первого круга какие-то материальные объекты, которые становятся для него лишними. И почему-то все выдавленное концентрирует в одном конкретном месте. Возможно, для того, чтобы накопить и когда-нибудь одним махом выбросить вон. Возникает вопрос: куда? Если в пределах планеты, то, мягко говоря, не хочется завидовать территории, на которую свалится этакий «подарочек небес».
В особенности, если сюрпризами вдруг завалит густонаселенный город… никому мало не покажется.
Увидев ее собственными глазами, я понял, что скопление мусора не огромное, а ОГРОМНОЕ. В высоту кучи достигали порядка трех этажей, шириной это мегаскопление мусора и обломков – я глянул вправо-влево – было не меньше пятисот метров, а тянулась Венера далеко вглубь Зоны. Насколько помню, километров восемь, около половины расстояния отсюда до внутренней границы первого круга. Этакая длинная жирная… гм, понятно что. Несмотря на свою чуждость и необъяснимость, Зона иногда вытворяла что-то, удивительно схожее с человеческими проявлениями. Или это люди вкладывают знакомые ассоциации в явления, наполненные абсолютно иными смыслами?..
Что самое удивительное – мой нос не почуял какого бы то ни было смрада. Органические отбросы если и были составляющей частью этой мегакучи, то весьма незначительной по объему. Выходит, органику Зона усваивает почти без остатка, всячески играется с нею, изменяет и трансформирует, а вот неорганика – порой становится ей поперек горла?
– Глянь, глянь, измен-то сколько! Идеальное место для тренировок! – восхищенно заметил проводник. Я его восхищения не разделял. Теперь, впечатлившись и впустив в себя понимание, что измененное физическое пространство забирает у человека энергию, я хотел побыстрее закончить здесь и вернуться в лагерь.
– Просто мечта поэта, – буркнул я.
– Ну что, новичок, давай учиться?
– Давай, – вяло согласился я.
– Да не боись ты! В нашем деле главное – раскрепоститься. Хреново получится, если душа и разум будут слишком скованы представлениями и стеснены рамками, придуманными самим человеком. Запомни, рецепт успеха – раздвинуть горизонты восприятия и вовремя сконвертировать собственные ощущения в доступный твоему пониманию формат. Отбрось, наконец, прошлое! Здесь все по-другому. Старые понятия, старое мировоззрение тут только мешают.
– Постараюсь.
А то я и сам не понял! Еще в первый день. Более того, понял ДО того, как проскользнул в приоткрывшиеся створки ворот внешнего периметра и оказался в Зоне.
Любопытно вот что. Люди, которых я успел встретить здесь, они что, все поголовно озаренные? Взяли, порасширяли горизонты и стали такими, всеми из себя продвинутыми? Как-то мало были похожи на просветившихся, познавших неведомые высоты духа, например, те мужики, устроившие разборку в центре лагеря. Или я что-то о них не понимаю, или они ведут себя так по-дурацки, так привычно-человечески в паузах, на расслабоне, а когда уходят в рейды, волшебно преображаются и превращаются в… кого, спрашивается?
Может быть, в еще одну разновидность монстров Зоны, удачно адаптированных к ее необьяснимой, чуждой природе?..
Встречал я на сетевых форумах такое мнение, что опытные, выжившие больше чем в нескольких ходках, приспособившиеся сталкеры – и есть самые опасные и смертоносные зонные твари.
Гипотеза, не лишенная смысла. Далеко НЕ.
– И вот еще что. Тут иногда встречаются мутные и люди. Если скомандую стрелять, значит, стреляй. В таких ситуациях смертельно опасно просчитывать все «за» и «против».
– Тут уже водятся мутанты? – растерянно произнес я.
– А то! Игломет тебе что, не мутняк? Они везде есть. Просто неподалеку от периметра их пока мало, очень мало, – успокоил меня проводник. – Не любят они близость большой земли. Чуют, гады, нормальную природу, как-то по-своему унюхивают, и для них она отрава… Правда, был период, помню, где-то здесь, в этом фрагменте территории, долго обитала большущая стая мутаволков.
– И куда она потом делась?
– А хрен ее знает. Группа санитаров прибыла сюда истреблять тварей. Потом ни мутаволков, ни тех истребителей больше никто не видел. Друг друга сожрали. Аха-ха-ха-ха-хах!
Что с ним? Ржет, будто анекдот рассказал и самому смешно. Он что, издевается? Я и так в не самом лучшем психологическом состоянии, а еще и этот проводник со своими дурацкими шуточками…
* * *
Продвигаясь след в след со скоростью черепахи, я довольно быстро потерял счет времени. Не знаю уж, через сколько минут у меня заболела голова от зудения, гудения и жужжания «изменок». Мы петляли, двигались зигзагами, восьмерками, змейками… Я пытался ориентироваться в пространстве, но вскоре понял, что бесполезно. Мда-а-а… Если с проводником что-то случится – один я отсюда хрена с два выберусь. Надо беречь Бороду как зеницу ока.Я даже не пытался запомнить детали этого сюрреалистического скопления материальных объектов. Сосредоточился исключительно на распознавании участков ИФП.
Обратный путь занял гораздо больше времени. Нет, проблем с поиском безопасных троп среди куч и штабелей не было. Просто мы дважды перекурили и три раза останавливались без перекура. Я безумно устал, да и Бороде, наверное, требовалась пауза. Это со стороны он все проделывал легко и непринужденно. А вот его лицо рассказывало совсем о другом. Прокладывать безопасную тропу посреди множества «изменок» – это не по бульвару разгуливать.
Когда до края Венеры оставалось совсем немного, в узком месте дорогу нам вдруг преградили трое. Единообразные, потрепанные кожаные куртки смахивали на униформу. Двое были в бейсболках, третий – в вязаной спортивной шапочке. Обычные джинсы и кроссовки дополняли наряды. Встретились бы мне такие кадры за пределами Трота, принял бы за обычных прохожих, ну, разве что опознал бы приблатненных по выражениям морд и по лексикону.
В принципе, я прекрасно знал, что на территории внешнего, первого круга, опоясывающей Зону широким кольцом, людям вполне достаточно обычной одежды. Здесь достаточно эпизодически встречаются факторы, которые могут всерьез угрожать органическому существу, вредить напрямую. А от периметра до кромки следующего, внутреннего круга – примерно треть общего расстояния до центра котлована, то есть километров восемнадцать. Следовательно, внешняя, немалая часть Трота оставалась относительно безопасной и почти что не требовала специальной экипировки.
Второй, третий и четвертый круги Трота не такие протяженные, эти концентрические кольца примерно одинаковой ширины, километров по десять. Пятый совсем маленький, но там, в самом центре, на максимальной глубине, уж точно размеры территории не играют никакой роли. О том, что в самом «центре мишени» творится, разные легенды бродят, но почти все – настолько противоречивые, что достоверно судить ни о чем нельзя.
Чтобы туда добраться, нужно не только полсотни кэмэ радиуса Зоны как-то преодолеть, с боями и мучениями прорваться, но и спуститься вниз чуть ли не на пятнадцать сотен метров. Это только сверху российская Зона выглядит похожей на плоскую мишень для метания дротиков. В разрезе она – ступенчатая ямина глубиной полтора километра! «Свадебный торт» наоборот, перевернутый и вдавленный в толщу планеты.
И если перепад уровней между «большой землей», условно говоря, и первым кругом – который я уже преодолел по наклонной осыпи на пути сюда, – составляет десятки метров, то между первым и вторым он уже больше ста метров. Затем разность уровней увеличивается до трех с половиной сотен между вторым и третьим, а расстояние между третьим и четвертым уже больше четырехсот… Пятый вообще – нечто вроде глубокой ямы, расположенной в эпицентре четвертого. Площадью он всего лишь несколько квадратных километров, но глубиной уже добрых полкилометра.
Хотя эпитет «добрый» вряд ли можно применять к этой углубляющейся черной дыре, ступенчатой необъяснимости, медленно, но постоянно стремящейся в глубину планеты. Более полувека назад, когда Зона только возникла, перепады между уровнями «ярусов» составляли считаные метры. Хотя уже тогда, по воспоминаниям людей из поколения наших дедушек и бабушек, в центральных областях творилась совершенно необъяснимая хрень. «Чем дальше в лес, тем страшнее партизаны». Бред сумасшедшего – еще слабо сказано! Это по внешним краям первые советские сталкеры бродили чуть ли не в домашних тапочках и семейных трусах. Кстати, сначала всех придурков, охочих пошляться в будущем Троте, звали «бредунами» – ёмкая характеристика, образованная от слов «бродяга» и «бред». Потом все-таки прижилось англоязычное название stalker, распространенное во всем мире.
Уму непредставимо, какая ж это силища способна вынудить твердь земную продавливаться! И куда-то ж она вытесняет все эти немереные кубометры объема материи! Попирая и отрицая природу, которую люди привыкли считать нормальной. И наивно считали таковой, до самого момента Посещения…
– Ну чё, фраерки залетные, хотите свалить с хабаром? – издевательским тоном спросил один из троицы.
– Уголовники шакалят, – прошептал проводник. – Не тормози, блин, спиш-шь на ходу…
И я понял, что снова, совершенно некстати, задумался и «отморозился». Что крайне нежелательно в условиях динамично меняющейся среды обитания.
– Поглохли, мля?!
Я поднял руку и начал чесать кончиками пальцев нос. Прикрыв таким образом свой рот ладонью, потихоньку спросил о том, что мне в тот момент потребовалось узнать в первую очередь:
– Отступать будем?
– Не получится, – шепнул Борода. Движения его губ в зарослях волос было не рассмотреть с расстояния, спасибо бороде.
– Есть идея, – сказал я. – Мы глухонемые.
– Чего-о? – Борода чуть не поперхнулся собственной слюной.
– Эй, вы чо?! Реально с глушняком? – «блатной» постучал себе по уху. Мол, вы слышите меня ваще или нет?
– Делай, как я, – предложил я и отвел руку от лица.
Улыбнувшись, принялся активно жестикулировать, благо не совсем забыл язык сурдоперевода: когда был маленьким, по соседству жил глухонемой мальчик. В то время я изучил нужные жесты – надо же было понимать, что показывает соседский мальчишка, да и мне хотелось выражать свои мысли в понятной ему форме.
Уголовники, как и ожидалось, с сурдопереводом знакомы не были. Вероятно, даже не знали, что это слово вообще существует.
– Сюда вали, дирижёр! – рявкнул тип в шапке – главарь, видимо, – и поманил к себе указательным пальцем.
– Вырву и зас-с-суну ему поглубже! – опустив голову, типа он разглядывает дорогу, злобно прошипел Борода.
Стоя шагах в десяти от остановившей нас троицы, мы ждали действий со стороны противника.
– Бросай пушки! – заорал главарь, жестами показывая, что со стволами надо расстаться, опустить их на землю. Ну и жестикуляция у него… Будь я реально глухонемым, ни фига бы не понял, чего он хочет от меня. Пришлось подчиниться: «шестерки» в бейсболках направили на нас помповые дробовики. Да, встречают негостеприимно, никакого хлеба-соли в лапках.
Когда «браунинг» и «воронин», пистолеты Бороды, а также мой АКС оказались на земле, двое в бейсболках приблизились к нам вплотную. Угрожая оружием, жестами «вежливо» попросили «глухонемых» не сопротивляться.
– Мешки сюда! – рявкнул бандит в шапке и совершил чесательные движения ладонями по ключицам, типа, снимает рюкзак.
Я и Борода переглянулись. Надеюсь, мы правильно поняли друг друга.
Стянув рюкзак, я почувствовал легкость на своей спине и поудобней перехватил ношу в руке. Тяжеленький мешочек вообще-то… Проводник все никак не мог стянуть свой рюкзак – лямка зацепилась за нагрудный карман.
– Чево… тормозите? Кидайте сюда торбы, – приказал главарь. Голос его дрогнул. Местный маргинал занервничал.
– Ща! – крикнул я и бросил в него рюкзак.
Услышав мой резкий крик, «блатные» округлили глаза и на миг впали в ступор.
Этого хватило.
Как только рюкзак полетел к главарю, я ломанулся следом. Главарь ловит рюкзак – все, он «выключен». Я резко сместился влево, оттолкнулся и в прыжке ударил ногой по ружью другого грабителя. Борода же, сняв только одну рюкзачную лямку, резко повернул корпус, одновременно делая широченный шаг вперед. Во время поворота он позволил рюкзаку сползти по руке и, схватившись за лямку, что есть силы саданул своей ношей по наглой морде третьего бандита, а свободной рукой буквально вырвал помповик из его пальцев. Удар получился настолько сильным, что уголовник отлетел на пару метров.
Я же, успешно обезоружив второго, от всей души вмазал ему кулаком в нос. Приземлившись, плавно перекатился врагу за спину, вскочил и схватил его за шею. Теперь у меня есть живой щит!
Проводник переместился еще на шаг и выбросил левую руку. Кулак достал все-таки до виска главаря. Вот что значит быть рослым и длинноруким!
Главарь, должно быть, получил неслабый ударчик – он рухнул, как подкошенный. Проводник коршуном метнулся к третьему, отброшенному мной. Этот только-только оклемался, но ненадолго – мощный удар кулаком в челюсть снова отправил его в бессознательное состояние. Никогда бы не подумал, что такой громоздкий «шкаф», как Борода, способен настолько резво двигаться!
– А с тобой что будем делать, красавчик? – ядовитым голосом поинтересовался я у «живого щита», для профилактики сильнее стиснув шею.
– Отпусти! – взмолился он. – Это все Зубр!
– Ну да, – согласился Борода. – Вырубай гада.
Стиснув шею еще сильнее, я пережал-таки сонную артерию. Тело несостоявшегося грабителя обмякло.
Упаковав нападавших, забрав свое и трофейное оружие, мы отправились обратно в лагерь.
– Может, их стоило убить? – спросил я уже в лагере. Только там начал приходить в себя от последних событий.
– Можно. Но зачем? – ответил проводник и, подумав, добавил: – Пускай занимаются гоп-стопом со связанными руками, без ремней и без стволов, да еще и в кроссовках со связанными между собой шнурками.
– А где их лагерь?
– Ты чего напрягаешься? – спросил проводник. – Лагерь их там неподалеку. В какой-нибудь нычке.
– А если кореша пойдут их искать? Найдут, а они потом расскажут, кто их так опустил. – Я не на шутку озаботился последствиями.
– Не скажут, – уверенно заявил проводник. – Тот, в шапке, – Зубр, их главарь, я слышал о нем. А теперь, когда пахан отдал концы, члены банды перегрызутся между собой за лидерство.
– Зубр, получается… – я запнулся, не найдя слов для продолжения.
– Ну да. Слишком сильно я ударил. Когда связывал, попробовал обнаружить пульс и, когда вытаскивал у него телефон, приложил дисплей к его носу, – объяснил Борода. – Пульса нет, экран не запотел. Всё.
Мне только и оставалось, что растерянно качать головой. И как можно вот так спокойно говорить об убийстве?! И где вообще был я?! Почему не видел, как проводник щупал пульс и проверял дыхание? Слишком много вопросов… Надо выпить.
– Не загоняйся! – Борода похлопал меня по плечу. – Здесь убийство в порядке вещей. А ты представь, как те двое, когда очнутся, будут пытаться идти с трупом посередине. Вот они будут махаться! Аха-аха-ха! – Борода заржал.
Я почувствовал, как потолок давит на макушку. Мне стало душно и противно. Как он может так?! Вроде не изверг какой-то, не душегуб-садист…
– Пойду на улицу.
– Лучше давай к Коту, – предложил проводник. – Купим водки и жратвы. Посидим, выпьем. Тебе сейчас надо снять стресс. Выпьем и спать. Время и так уже за полночь.
Шестой шаг. Совесть сталкера
Весь следующий день я думал о произошедшем на краю Венеры. Мысли беспокоили меня так сильно, что в тот день я ничего не ел, зато к вечеру усосал пузырь водки. Черт, черт, черт!
Не люди здесь, а равнодушные к чужой жизни монстры. И Борода такой же. Он даже хуже. Прикалываться над убитым, и к тому же убитым своими собственными руками – это… это не по-человечески! Я, конечно, понимаю, что с волками жить – по-волчьи выть, но должны же быть хоть какие-то табу!..
Помню, в Интернете и книгах неоднократно встречал рассуждения и мнения насчет свободы человека в Зонах. Думал, вот где никто не будет указывать, что делать и как жить. Более того – когда ехал сюда, был уверен, что именно здесь я раскроюсь полностью. Но реальность оказалась беспощадно-суровой и без промедления показала: смерть на каждом шагу, причем часто мучительная и издевательская, – вот плата за свободу. Хотя какая свобода? Тут не «большая земля», где встал и пошел в любую сторону.
В Троте, как и в других Зонах Посещения, сама окружающая среда устанавливает правила. Правила, по сравнению с которыми государственные законы – просто бумажки для подтирки. А может, это сама Зона диктует условия? Интересная теория. Помню, читал в сети и об этом.
Зона – некая разумная сверхсущность, и она связывается с избранными, которые способны напрямую услышать ее и исполнить волю… Ладно, Валентин, довольно. Что-то вы загоняетесь, действительно. Лучше хлебните водки и потом завязывайте с алкоголем. Соберитесь, наконец! Не расклеивайтесь! Вы зачем сюда припер… тьфу, приехали? Чтобы распускать нюни после самых первых трудностей? А то не знали, что здесь убивают на каждом шагу. Все и всех. Сама Зона – в первую очередь.
И вы, Валентин Владимирович, тоже будете убивать. Начитались всяких статеек и теперь сокрушаетесь по поводу неоправданных ожиданий? Сами виноваты, господин хороший. И возьмите, наконец, себя в руки. Вы же мужчина, а не соплежуй, так преодолевайте психологический дискомфорт!
– Ты с кем там разговариваешь? – проворчал проводник.
– Э-э… ни с кем… – сконфуженно ответил я.
– Ты потише там, – Борода повернулся на другой бок.
– Хорошо, – ответил я.
Я что, сам с собой говорил вслух? Капец. Надо выпить.
Проснувшись ранним утром, я сразу навострил лыжи в бар. Купил там бутылку воды и сигарет. Так… деньги тают слишком быстро. Финансы пока что не поют романсы, но уже скоро заголосят.
Вернувшись в дом, я увидел уже проснувшегося проводника. Тот чистил трофейный пистолет – старый «тульский-токарев» Зубра.
– Ты так любишь пистолеты? – невольно спросил я. – Взял бы лучше помповое ру…
– Я люблю тяжелые дальнобойные снайперские винтовки, – не дал мне договорить Борода. – Но в первом круге, чтоб ты знал, с пистолетами гораздо сподручней. Тут почти нет тварей, которых нужно бить чем-то более мощным.
– Но люди…
– А людей лучше вообще обходить сторонкой, желательно на цыпочках. Ну что, готов к сегодняшнему уроку? – закрыв оружейную тему, спросил он.
– Да.
– Точно? – прищурившись, Борода смотрел на меня оценивающе.
– Да. Готов! – твердо ответил я.
– В таком случае, сегодня пойдем внутрь, ближе ко второму кругу. На ближайшую базу санитаров. У них тут что-то вроде одного из пансионатов для отдыха после трудов праведных во внутренних кругах ада. По пути буду учить тебя тактике борьбы с мутняками. Бери трофейное ружье.
– С какими мутняками? – я присел на корточки и сделал глоток воды.
– Будто есть варианты! Какие встретятся, с какими ж еще, ха-ха! – коротко хохотнул проводник. – Да ты не боись, хамелеонов и кукловодов в этом сегменте нет, – успокоил он. – В основном бэты и крикуны. Аха-ха-ха-ха-ха-ха!
Теперь он расхохотался по-настоящему, как будто выдал гэг на уровне лучших образцов КВН-овского юмора.
Я покачал головой. Ну и шутки у него.
– Пойду отолью, – сказал я, затушив окурок.
Борода промолчал. Впрочем, я и не ждал комментариев по этому поводу.
Но дождался другого.
– Ты это… – сказал вдруг проводник, когда я уже занес ногу, чтобы переступить порог.
– Что? – я остановился на выходе.
– Новичок, ты здорово придумал с глухонемыми сталкерами. Да и вообще отлично сработал в драке с бандитами. Ты немного отмороженный иногда, но удачливый. Далеко пойдешь! – последнюю фразу Борода произнес очень уверенно. Настолько уверенно, что тотчас захотелось поверить его словам.
Я усмехнулся и вышел. Не думаю, что проводник ждал от меня словесных комментариев. По этому поводу.
– А что же те уголовники? – не выдержал я, спросил. – Ушли, получается…
– Не-а. Вон, смотри, – Борода указал направление. Там, возле одной из куч мусора, я увидел человеческие останки.
Всмотревшись, разглядел фрагменты кожаных курток и джинсов. А рядом валялся залитый кровью кроссовок.
– Мутаволки, по ходу, – проводник озвучил свою версию произошедшего.
Мы снова шли след в след. В этот раз мне было уже легче. Я даже успевал посматривать по сторонам в поисках ИО. В энциклопедиях написано, что на территории Венеры иногда встречаются эти штуки, хотя здесь, с этого конца мегакучи, покамест еще слишком близко от периметра. Но я, как ни старался, ничего не замечал. Может, глаз еще не адаптировался?
– Все-о-о, меняемся, – устало выдохнул Борода.
– Чего? – опешил я.
– Меняемся, вот чего, – повторил проводник.
– Но я…
– Давай вперед! – перебил Борода. – Или забыл, что надо слушать проводника?
– Но ведь я еще…
– Ты – уже, – отрезал он. – Делай, что говорю!
– Ну ладно. Только если я угроблю наши жизни, ко мне без претензий, – нахально поставил я условие.
– Кончай болтать!
Определяя границы участков ИФП, я невольно поймал себя на том, что делаю это если не с привычной легкостью, то на сей раз уж точно без сильных напрягов. И камушков трачу меньше, чем в тот раз. На одну «изменку» мне хватает уже около двадцати штук!
– Так, достаточно, – сказал Борода.
– Я что-то делаю неправильно?
– Наоборот. Но я уверен, что сейчас, безошибочно определив границы десятка порченых участков, ты думаешь, что так оно будет и дальше. Верно?
– Верно…
– А когда так думаешь, глаза замыливаются, – объяснил проводник. – Сколько сталкеров погибло из-за этого… Все безошибочно определяли, а потом вдруг прошляпили хрень, заметную невооруженным глазом.
– Но в тот раз ты один нас вел, – заметил я, – и ничего.
– Ё-моё, я хожу по Зоне уже… – он запнулся и продолжил после заметной паузы: – Далеко не первый год. Ты и понятия не имеешь, какой у меня опыт. Если честно, кидаю камушки не потому, что знать не знаю, где границы. Я их вижу и так, а что касается камушков, бросаю для верности.
– Хм… А у тебя глаз не замыливается?
– У меня – нет.
– И как этого добиться?
– Ну-у… Со временем ты будешь чувствовать, когда надо сделать паузу. Не нужно торопиться, типа стараться пройти побыстрее. Нужно понять, что спешка до добра не доведет.
Вот почему в тот раз Борода делал паузы! А я-то думал, он просто устал. Ох, не прост мой проводник, далеко не… Я, похоже, зря воспринимаю его как малость прибабахнутого чувака, который подрабатывает натаскиванием зеленых новичков. У него может быть свой интерес, о сути которого я даже не догадываюсь. Мой горизонт еще слишком низкий, чтобы воспринять истинные реалии Зоны…
Не люди здесь, а равнодушные к чужой жизни монстры. И Борода такой же. Он даже хуже. Прикалываться над убитым, и к тому же убитым своими собственными руками – это… это не по-человечески! Я, конечно, понимаю, что с волками жить – по-волчьи выть, но должны же быть хоть какие-то табу!..
Помню, в Интернете и книгах неоднократно встречал рассуждения и мнения насчет свободы человека в Зонах. Думал, вот где никто не будет указывать, что делать и как жить. Более того – когда ехал сюда, был уверен, что именно здесь я раскроюсь полностью. Но реальность оказалась беспощадно-суровой и без промедления показала: смерть на каждом шагу, причем часто мучительная и издевательская, – вот плата за свободу. Хотя какая свобода? Тут не «большая земля», где встал и пошел в любую сторону.
В Троте, как и в других Зонах Посещения, сама окружающая среда устанавливает правила. Правила, по сравнению с которыми государственные законы – просто бумажки для подтирки. А может, это сама Зона диктует условия? Интересная теория. Помню, читал в сети и об этом.
Зона – некая разумная сверхсущность, и она связывается с избранными, которые способны напрямую услышать ее и исполнить волю… Ладно, Валентин, довольно. Что-то вы загоняетесь, действительно. Лучше хлебните водки и потом завязывайте с алкоголем. Соберитесь, наконец! Не расклеивайтесь! Вы зачем сюда припер… тьфу, приехали? Чтобы распускать нюни после самых первых трудностей? А то не знали, что здесь убивают на каждом шагу. Все и всех. Сама Зона – в первую очередь.
И вы, Валентин Владимирович, тоже будете убивать. Начитались всяких статеек и теперь сокрушаетесь по поводу неоправданных ожиданий? Сами виноваты, господин хороший. И возьмите, наконец, себя в руки. Вы же мужчина, а не соплежуй, так преодолевайте психологический дискомфорт!
– Ты с кем там разговариваешь? – проворчал проводник.
– Э-э… ни с кем… – сконфуженно ответил я.
– Ты потише там, – Борода повернулся на другой бок.
– Хорошо, – ответил я.
Я что, сам с собой говорил вслух? Капец. Надо выпить.
Проснувшись ранним утром, я сразу навострил лыжи в бар. Купил там бутылку воды и сигарет. Так… деньги тают слишком быстро. Финансы пока что не поют романсы, но уже скоро заголосят.
Вернувшись в дом, я увидел уже проснувшегося проводника. Тот чистил трофейный пистолет – старый «тульский-токарев» Зубра.
– Ты так любишь пистолеты? – невольно спросил я. – Взял бы лучше помповое ру…
– Я люблю тяжелые дальнобойные снайперские винтовки, – не дал мне договорить Борода. – Но в первом круге, чтоб ты знал, с пистолетами гораздо сподручней. Тут почти нет тварей, которых нужно бить чем-то более мощным.
– Но люди…
– А людей лучше вообще обходить сторонкой, желательно на цыпочках. Ну что, готов к сегодняшнему уроку? – закрыв оружейную тему, спросил он.
– Да.
– Точно? – прищурившись, Борода смотрел на меня оценивающе.
– Да. Готов! – твердо ответил я.
– В таком случае, сегодня пойдем внутрь, ближе ко второму кругу. На ближайшую базу санитаров. У них тут что-то вроде одного из пансионатов для отдыха после трудов праведных во внутренних кругах ада. По пути буду учить тебя тактике борьбы с мутняками. Бери трофейное ружье.
– С какими мутняками? – я присел на корточки и сделал глоток воды.
– Будто есть варианты! Какие встретятся, с какими ж еще, ха-ха! – коротко хохотнул проводник. – Да ты не боись, хамелеонов и кукловодов в этом сегменте нет, – успокоил он. – В основном бэты и крикуны. Аха-ха-ха-ха-ха-ха!
Теперь он расхохотался по-настоящему, как будто выдал гэг на уровне лучших образцов КВН-овского юмора.
Я покачал головой. Ну и шутки у него.
– Пойду отолью, – сказал я, затушив окурок.
Борода промолчал. Впрочем, я и не ждал комментариев по этому поводу.
Но дождался другого.
– Ты это… – сказал вдруг проводник, когда я уже занес ногу, чтобы переступить порог.
– Что? – я остановился на выходе.
– Новичок, ты здорово придумал с глухонемыми сталкерами. Да и вообще отлично сработал в драке с бандитами. Ты немного отмороженный иногда, но удачливый. Далеко пойдешь! – последнюю фразу Борода произнес очень уверенно. Настолько уверенно, что тотчас захотелось поверить его словам.
Я усмехнулся и вышел. Не думаю, что проводник ждал от меня словесных комментариев. По этому поводу.
* * *
Когда мы снова приближались к Венере, помимо воли я сильно волновался. Все-таки опасался приблатненных корешей покойного Зубра. Как позже выяснилось, совершенно зря – никто нас не встречал с пушками наперевес.– А что же те уголовники? – не выдержал я, спросил. – Ушли, получается…
– Не-а. Вон, смотри, – Борода указал направление. Там, возле одной из куч мусора, я увидел человеческие останки.
Всмотревшись, разглядел фрагменты кожаных курток и джинсов. А рядом валялся залитый кровью кроссовок.
– Мутаволки, по ходу, – проводник озвучил свою версию произошедшего.
Мы снова шли след в след. В этот раз мне было уже легче. Я даже успевал посматривать по сторонам в поисках ИО. В энциклопедиях написано, что на территории Венеры иногда встречаются эти штуки, хотя здесь, с этого конца мегакучи, покамест еще слишком близко от периметра. Но я, как ни старался, ничего не замечал. Может, глаз еще не адаптировался?
– Все-о-о, меняемся, – устало выдохнул Борода.
– Чего? – опешил я.
– Меняемся, вот чего, – повторил проводник.
– Но я…
– Давай вперед! – перебил Борода. – Или забыл, что надо слушать проводника?
– Но ведь я еще…
– Ты – уже, – отрезал он. – Делай, что говорю!
– Ну ладно. Только если я угроблю наши жизни, ко мне без претензий, – нахально поставил я условие.
– Кончай болтать!
Определяя границы участков ИФП, я невольно поймал себя на том, что делаю это если не с привычной легкостью, то на сей раз уж точно без сильных напрягов. И камушков трачу меньше, чем в тот раз. На одну «изменку» мне хватает уже около двадцати штук!
– Так, достаточно, – сказал Борода.
– Я что-то делаю неправильно?
– Наоборот. Но я уверен, что сейчас, безошибочно определив границы десятка порченых участков, ты думаешь, что так оно будет и дальше. Верно?
– Верно…
– А когда так думаешь, глаза замыливаются, – объяснил проводник. – Сколько сталкеров погибло из-за этого… Все безошибочно определяли, а потом вдруг прошляпили хрень, заметную невооруженным глазом.
– Но в тот раз ты один нас вел, – заметил я, – и ничего.
– Ё-моё, я хожу по Зоне уже… – он запнулся и продолжил после заметной паузы: – Далеко не первый год. Ты и понятия не имеешь, какой у меня опыт. Если честно, кидаю камушки не потому, что знать не знаю, где границы. Я их вижу и так, а что касается камушков, бросаю для верности.
– Хм… А у тебя глаз не замыливается?
– У меня – нет.
– И как этого добиться?
– Ну-у… Со временем ты будешь чувствовать, когда надо сделать паузу. Не нужно торопиться, типа стараться пройти побыстрее. Нужно понять, что спешка до добра не доведет.
Вот почему в тот раз Борода делал паузы! А я-то думал, он просто устал. Ох, не прост мой проводник, далеко не… Я, похоже, зря воспринимаю его как малость прибабахнутого чувака, который подрабатывает натаскиванием зеленых новичков. У него может быть свой интерес, о сути которого я даже не догадываюсь. Мой горизонт еще слишком низкий, чтобы воспринять истинные реалии Зоны…