Страница:
Земную выпуклость, в чей берег волны бьют
Над межусобицей глубоководных чуд.
Гора великая в том первенствует мире,
С которой водопад, в струи дробясь четыре,
К равнинам рушится. Роскошный сей предел
Спеша обследовать, я круто низлетел
На маковку горы, и со вниманьем вящим
Взор обратил к садам и нивам прилежащим.
Вельзевул
Неведенье о них скорее в нас рассей.
Аполлион
60 Мироподобие нам дол являет сей,
Среди него гора стоит, весьма большая,
Струями четырьмя равнины орошая {34}, -
На ней источник бьет: в полях любой ручей
Столь чист, что, как хрусталь, не явствен для очей;
По берегам ручьев тучнеют илом долы,
А в почве ониксы и каменные смолы {35}
Горят созвездьями, - в глубинах оных недр
Природы женственной посев настолько щедр,
Что затмевает все, узор волшебный выткав
70 Из самоцветных друз и корольковых слитков.
Вельзевул
А что за воздух там? Ответствовать изволь.
Аполлион
Дыханье Ангелов не сладостно настоль,
Насколь приятен ветр в краю людского рода, -
Он жизнедатен там, как, впрочем, вся природа;
Там грудь полей цветет преизобильем трав,
Росистых поутру. Средь долов и дубрав -
Тысячецветие побегов и бутонов;
И солнце, поровну лучами зелья тронув,
Разумно светит столь над миром, что в садах
80 Заметной сколь-нибудь нет убыли в плодах.
Вельзевул
Теперь - самих людей изобрази подробно.
Аполлион
Создание сие настолько бесподобно,
Что нам ли, Ангелам, вещать о существе,
Которое стоит всех прочих во главе?
Там, на Земле, я зрил великий бестиарий:
Тьмы водных, луговых, воздухолетных тварей
Передо мной прошли, - тут всех не назову,
Кто в воздухе, в воде, согласно естеству,
В Эдеме дивно длит часы существованья
90 И коим даровал Адам именования.
Пред сим властителем простерт надменный лев,
Хвостом виляющий, - и тигр, запечатлев
Почтенье к старшему, ему ложится в ноги,
А с ним - медведь, и слон, и бык тяжелорогий;
И поступают так, как властелин велит,
Орел, грифон, дракон, и бегемот, и кит.
К чему повествовать, что возвели в обычай
Адама чествовать вожди когорты птичьей;
Легко журчат ручьи, лепечут деревца,
100 И в сердце - музыка, которой пет конца;
Когда б Аполлион не поспешал с докладом -
С Адамом быть навек он захотел бы рядом.
Вельзевул
Супружескую нам опишешь ли чету?
Аполлион
Зрить здесь, на Небесах, такую лепоту
Я не сподобился. Кто мог бы столь умело
Слиять и персть и кость, водвинуть душу в тело,
Когда не сам Господь? То - Ангелы вдвойне,
И, коль оценку дать чете сей должно мне,
Уместно пребывать во славе и почете
110 Сим душам, лики чьи отражены во плоти,
Где отражения божественных лучей
Приумножаемы зерцалами очей.
Разумность ясных лиц дана сей славной паре:
Речей лишенные, в том мире дольнем твари
Все только вниз вглядят; не опустив лица,
Умеет человек один хвалить Творца.
Вельзевул
Предлог для похвалы имеет он, бесспорно.
Аполлион
Он - господин Земли, где все ему покорно,
Бессмертная душа в нем искони блага,
120 Не склонна тлению. Рассудок - ей слуга.
Непостижимой сей владычицы безмерны
Уменья избежать и пагубы, и скверны,
Затем, что воля ей дарована судьбой.
Немотствовать пред пей Дух обречен любой.
Сколь днесь ни мал посев - година урожая
Грядет, людей число в миру приумножая:
Мужчине женщина для этого дана.
Вельзевул
Что есть Адамово ребро, его жена?
Аполлион
Прикрыть концами крыл пришлось мне поневоле
130 И очи и лицо свое, Адам поколе
Ее вдоль сада вел супружеской рукой,
Без торопливости, по временам такой
Ей посылая взор, - как могут только люди, -
Что пламень тек святой в ее нагие груди.
Затем лобзанья их мне зрить пришлось не раз,
Затем, желанный столь, настал и свадьбы час {36}:
Блаженство человек в супружестве изведал,
Какого Бог сынам Небес от века не дал.
О одиночество! Горька твоя стезя,
140 На коей трепета нам ощутить нельзя,
Затем, что волею Господнего глагола
Нет женщин в Небесах и нет различий пола.
Вельзевул
Так, значит, будет вся заселена Земля?
Аполлион
Восторг взаимности друг с другом раздели,
Сия сопряжена любовной страстью пара,
Алчбою красоты. Во умноженьи жара
Любви - смысл жизни их. Живим людской удел
Неутоленностью влеченья душ и тел.
Вельзевул
И впрямь черты жены настолько превосходны?
Аполлион
150 Чтоб описать ее, все краски непригодны.
Мужчина с женщиной - прекрасная чета
От головы до ног. При этом неспроста,
Но только следуя наследственному праву,
Земную получил под власть Адам державу;
Однако Евина для жениха краса
Всего желаннее: ланиты, очеса,
Стан восхитительный, атлас нежнейшей кожи,
Уста, чьи речи столь звучанием пригожи,
Слоновой кости два живительных ключа, -
160 Здесь я остановлюсь, о прочем умолча.
Не благолепны сколь суть Ангелы - в итоге,
В сравненьи с девою - и жалки, и убоги.
Вельзевул
Зверь пола женского пленил тебя вполне {37}.
Аполлион
Я перья опалил в приятном сем огне,
Важнейшие в крылах, и мне признаться надо,
Что тяжек был полет до ангельского града.
Я трижды взор кидал, ее красой маним,
Уже с высот Небес, средь коих Серафим
Не блещет ни один, как сладким дышит жаром
170 Убор ее волос, спадающих муаром
На шипу с головы. Сей светоносный вид
Она являет всем, и все вокруг живит.
Жемчуг и перламутр светлы, как солнце утра, -
Ее светлее лик любого перламутра!
Вельзевул
Прикрасой бренною прельщаться ли в миру:
Что нынче расцвело - то свянет поутру.
Аполлион
Не исплодился сад пока в земной округе,
Под сенью яблони возмогут жить супруги,
Растущей в том саду, где бьет родник, поя
180 Ствол и листву ее. А яблоня сия
За Древо Жизни там слывет небеспричинно, -
С женой бессмертною бессмертен и мужчина,
Подобна ангельской его благая часть, -
Но нас он превзойдет, распространивши власть
Свою повсюду. Кто ему перечить сможет?
Потомством ни один Дух Неба не умножит
Небесных Ангелов конечное число.
Предвидеть следствия - премудро не зело.
Вельзевул
Быть унижаему - для Духа нетерпимо!
Аполлион
190 Могущество людей взрастет неизмеримо.
Владыка человек днесь только под Луной,
Но призван властвовать и горней вышиной.
Воссядет, может быть, на Божием престоле:
Что воля Ангелов, коль то - по Божьей воле?
Дал человеку Бог высокую судьбу.
Вельзевул
Что слышу я вдали? Мне кажется, трубу.
Мы обождем, - взгляни, кто кличет нас на форум.
Аполлион
Архангел Гавриил грядет с небесным хором,
От трона Божия торжественно сейчас
200 Герольдом шествует, чтоб нам прочесть приказ.
Вельзевул
Слова Архангела нам небезынтересны.
Гавриил, Хор Ангелов.
Гавриил
Внемлите, Ангелы, насельники небесны,
Всемилосердию Подателя Добра,
Длань благодатная настолько чья щедра,
Что тщетно постигать любому пониманью
Дары, несомые сей полновластной дланью;
Днесь человеку Он дал вечный образ свой,
Как прежде Ангелам на тверди мировой
Дал облики, решив во милосердье многом
210 Позволить им блистать единоместно с Богом;
Он гармонически созиждил все, что есть,
Чтоб в мире человек мог свои удел обресть,
Где обретался бы и где плодился паки,
Где все являло бы ему почтенья знаки,
И, приумножа блеск, недолгий срок спустя,
Взошел бы в Эмпирей, блаженство обретя.
Чин Духов, мнится вам, превыше всех прославлен,
Но человек над ним - в хозяева поставлен;
Ко свету горнему над Ангелами он
220 Едино с Господом пребудет вознесен.
Он, в Слово воплотись, предстанет господином,
На власть помазанным, судьей присноединым,
Стоящим выше всех, кому судить равно
Да будет и людей и Ангелов дано.
Ему готов престол, и пусть он вечно правит,
В молитвах Ангелы владыку да восславят, -
Всеусто Духами поются пусть псалмы
Тому, по сути кто блаженнее, чем мы.
Блеск Серафимов пусть померкнет в небосводе
230 Пред благолепием во человечьем роде;
Собой Природа днесь должна явить рабу
Пред тем, кто людям дал блаженную судьбу.
Хор
Как Богом решено - пребудет так вовеки.
Гавриил
Вам должно в Господе зрить власть и в человеке:
В Адаме явлен Вам свет Божия лица,
Адама чтящий - чтит Адамова отца.
И Ангел, и Адам - творенья суть Господни,
Единого ствола достойные отводни,
Блюдущие любовь святую испокон,
240 Что им ниспослана во благо и в закон.
Мир Ангелов - трояк, верней, девятисложен {38}:
Престолы - первый чин, равняться с ним возможен
Лишь серафимский чин, иль херувимский: се
Совет Божественный во славе и красе.
В срединном хоре зрим когорту саповиту:
Властей, Господств и Сил - совета Божья свиту,
Что благо общее рачительно хранят;
Начал, Архангелов являет третий ряд,
А также Ангелов сиятельных, которым
250 Склоняться следует перед срединным хором,
По воле оного спеша послушно чрез
Любые поприща хрустальных сих небес.
Как раз из этого ответственного ряда
Местоблюстители страны, удела, града
Да будут призваны в грядущие года,
Умножится в миру число людей когда.
Грядите, Верные, к Господнему подножью,
Покорствуй, Люцифер {39}, приемли волю Божью.
Род чествуя людской, обязанность свою
260 Уместно каждому теперь блюсти в Раю;
Такой да будет труд днесь некоторым задан:
Да воскурят они для человека ладан
В сем приснорадостном сияющем дворце,
Да вознесут хвалу пред Божие лице.
Иным - небесный свод вращать рукой могучей,
То обнажать его, то застить влажной тучей,
Чтоб возмогли ниспасть, покинув небеса,
Свет солнца благостный и свежая роса
На горы и на дол, - конечно же, и манна
270 Эдема гражданам да будет богоданна.
Иные, меж собой бразды распределя,
Пусть ревностно следят, чтоб воздух, и земля,
И влага, и огонь не буйствовали доле,
Но подлежали бы Адама грозной воле {40};
В телохранители - идти еще иным:
Адама каждый шаг да будет охраним,
И волосок его беречь любой возжаждай,
Посланец Господа, небесный Ангел каждый:
Адаму пребывай бестрепетным слугой.
280 Господь пожаловал нам жребий сей благой.
Хор Ангелов
Песнь:
Кто сей, воссевший столь высоко,
Безмерным светом осиян,
Вместить кого ни слух, ни око
От безначалия времян
Не могут способом никоим;
Кто, мир из бездны изнеся,
Вовеки сам в себе покоим;
Создавый все и всех и вся;
Чья неколеблемая сила
290 Владычит, правя и верша;
Жизнь жизни и светил светило;
Первопричинная душа
Всего, что ум постигнуть может
И что нельзя постичь уму;
Родник, который благо множит
По милосердью своему;
Кто, как венед деяньям славным,
Не высшей мудростью ужель
Воздвиг своим твореньем главным
300 Небес Небесных цитадель {41};
Пред кем чела крылами застим,
Дабы не опалить зениц,
Пред кем, исполнясь высшим счастьем,
Смиренно упадаем ниц;
Кому собранием крылатым
Пером не всуе похвала
Начертана да будет, взятым
Из серафимова крыла {42}?
Ответная песнь:
Се - Бог, всего первоначало,
310 Кем суть вещей воплощена,
Кому достойно не звучала
Хвала от века ни одна, -
Тебе свою поем, однако
За дерзость нас не побрани,
Посколь ни речи нет, ни знака.
Где б Ты вместился искони;
Лишь восхищения избыток
Нам повод подает сейчас
Для бесполезных сих попыток;
320 Есть имена у всех у нас -
Не у Тебя. За святотатца
Почли б того, кто в похвальбе
Дерзнул Твоим провидцем зваться;
Ты - ведом одному Себе,
Единый более, чем сущий,
Живущего исток живой,
Владыка ветхий и грядущий;
Чей блеск мы зрим, когда не Твой
Светлейший блеск над горней твердью?
330 Столь благо велико сие,
Что даже Божью милосердью
В конечном нашем бытие {43}
Не уместить сего залога;
Все распадется, все прейдет,
Но вечен Ты. Восславим Бога,
Твердыню нашу, наш оплот!
Заключительная песнь:
Свитый, свитый троекратно,
Нам иной опоры нет:
Все пременно, все превратно,
340 Вечен - Господа завет;
В нем - незыблемая сала;
Так исполним же приказ -
Все, что слово Гавриила
Ныне донесло до нас
Из верховного чертога, -
Да почтим в Адаме - Бога,
Так велит Господень глас.
Люцифер, Вельзевул.
Люцифер
Вы, Духи быстрые, не движьте колесницу:
Сколь должно вознесли Господню вы Денницу;
350 Всхожденье кончено; час настает, когда
Двойная ввысь грядет от нижних сфер звезда
И умаление пророчит Люциферу,
Свой блеск непрошеный ярит, презревши меру.
Корона, Люцифер, твоя бедна, мала;
Свет утренней зари от твоего чела
Отныне отвращен, Архангелами чтимый;
Возжег теперь Господь блеск новой диадимы,
А нашу - затемнил; так всходит солнце дня,
Созвездий блеск ночных безжалостно гоня.
360 Ночь к Ангелам пришла, и Духом Неба прочим,
Лишь человека Бог почтил приветом отчим,
В Эдеме человек - и сын Ему, и друг.
Мы, обращенные в рабов, в покорных слуг,
Возликовать должны во жребии убогом:
Нам - под людьми ходить, и только им - под Богом,
Им, что блаженствуют в сознанье данных прав,
Главенство Ангелов безжалостно поправ.
Нам - на посылках быть! Что ж, Небо таровато:
Все отнято у нас, все человеком взято
370 До первородства вплоть; наш блеск пришел к концу;
Сей сын шестого дня, подобный столь Отцу,
Возводится на трон. Пред словом боговещим
Мы, первородные, да сникнем, да встрепещем.
Что пользы возражать? О сем провозвестил
У Неба врат златых Архангел Гавриил.
Вельзевул
Вельможный Люцифер, наместник высшей власти,
Все нами слышано, - хотя звучит отчасти
Фальшивость некая в молебнах торжества.
Увы, Архангела не таковы слова,
380 Чтоб каждый толковать их мог по произволу.
Впустую твой клеврет летал к земному долу,
К простертым под Луной равнинам и садам.
И узнавал, к чему определен Адам:
Не скупо дал Господь Адаму благостыни,
Драбантов тысячи к нему приставил ныне,
Творцу, как видно, он всех наипаче мил,
Коль Божьих первенцев в очах отца затмил.
Он ко вратам грядет небесной цитадели,
Презренный выползок из грязи и скудели,
390 Владыка новый наш. Узрим в недальний час,
Как всходит он на трон, поправ, ничтожных, нас,
А мы, смиренностью охвачены великой,
Лишь сможем лепетать хвалу перед владыкой.
Неведома досель, явилась к нам напасть.
С одним лишь Господом делить он станет власть,
Его взнесение опасностью чревато:
Ничто не ускользнет из-под его диктата, -
Он, вечность раздробив на ряд годов и дней,
Им повелит бежать. Что может быть яслей,
400 Чем то, что в Небе мы главенством днесь не первы?
Нам человек - тиун, мы человеку - сервы
Послушные. Твои скиптр, наместник, посрамлен:
Из низших в вышние занять небесный трон
Властодержитель мчит иной. Отбрось далече
Блеск утренней звезды и приготовься к встрече,
Пой сладкую хвалу грядущему с Земли.
Порядки новые на Небеса пришли:
Смирились Звезды все, склоняются глубоко
И новому ярму покорны прежде срока.
Люцифер
410 Достанет власти мне сему пойти вразрез.
Вельзевул
Так Люцифер гласит, тот, кто с лица Небес
Сметает ночь, - его вернейшая примета -
Великолепного явление рассвета.
Лишь Богу уступив, он в Небесах первей
Всех Ангелов, иных Господних сыновей.
Его слова принять законом - достохвально,
Его божественность по праву изначальна,
Он дымом ладана почтен, - над Духом сим
Почто червяк земной теперь превозносим?
480 Тому ничтожеству дать власть неимоверну -
Не слишком щедро ли? То навело бы скверну
На сан наместника, на первоестество!
Нет равного тебе близ Бога никого.
Мы - Божьи первенцы, поэтому бесспорно:
Пред человеком нам лежать в пыли зазорно.
Все Духи, как один, очей не опустив,
Обидчика сего пойдут насупротив!
Люцифер
Ты мыслишь правильно: речь о правах коль скоро,
То первородство - суть начавшегося спора,
430 Владык перемещать во званиях зане
Для Неба - пагубно. Коль Свет доверен мне,
И сам я - Света сын, то кто не счел бы странным,
Что вдруг склонился б я перед любым тираном?
Кто хочет - пусть падет. Наместник - никогда
Своих не кинет чад. Ни лютая беда
Не устрашит меня, ни всех проклятий сила;
Презрев опасности, мы вознесем ветрила.
Иль я верну права, иль, ежели паду,
Не посрамлю свою корону и звезду.
440 Иль мощный скипетр наш - не верная защита?
Иль не тьмотысячна стоит за нами свита?
Пусть сгинем - нас повьет невянуща хвала.
Достойней властелин ничтожного села,
Чем Неба властелин второй, иль даже мене.
Теперь сомненья нет во мне ни малой тени.
Глашатай Господа, однако, вижу я,
Со книгой Божьих тайн грядет в сии края;
Благорассудно бы его послушать речи.
Что ж, с колесницы я сойду для этой встречи.
Гавриил, Люцифер.
Гавриил
450 Наместник Люцифер! Кого взыскуешь ты?
Люцифер
Тебя, глашатая верховной правоты.
Гавриил
Мы озабоченность твою не зрить не можем.
Люцифер
Ты, толкователем кто служит тайнам Божьим,
На таковые свет живительный лия,
Его и мне яви.
Гавриил
Забота в чем твоя?
Люцифер
Экстракт божественный тобою нам зачитан:
Почтение Земле великое сулит он,
А Небу - только вред: лишатся Духи прав,
Первослужительство пред Богом утеряв.
460 До рабства сверженный, людского блага ради,
Мир Духов, мнится мне, останется в накладе;
Владычество людей теперь установя,
Почто вознес Господь над Духами - червя,
Из глины взятого, - почто обрек придворных
Вовеки пребывать во кандалах позорных?
Столь тягостный к чему назначен нам удел
Внезапно? В чем и кто из нас не преуспел?
Возможно ль, чтоб Господь свою слиял природу
С людской? Ничтожеству позднейшему в угоду
470 Отринул Ангелов? К чему, Гонец, открой,
Порушен вечности первоначальный строй?
Как стала низью высь? Тварь во Творцы попала?
Осмысленное где в законе сем начало?
Отныне вышний Свет сокрыт ли в бездны тьмы
Безвидной? Наконец, теперь должны ли мы,
Небес наместники, в смиренье гнуть колена?
Бесплотным Ангелам, не ведающим тлена,
Стихии низменной - уместно ль присягнуть?
В ней Бог свои ль явил величие и суть?
480 Мы, Духи грубые, в сомненье чрезвычайном.
Ты, вверян ключ кому к Господним высшим тайнам,
Коль воле Божией сие не вопреки,
Эдикт означенный подробней прореки.
Гавриил
Что можно знать тебе - то знай из книги Бога.
Во многознании - не слишком пользы много,
Господь решает сам, кому что ведать след.
Слепит и Ангелов сверх меры сильный свет.
Премудрость высшая открыта лишь частично,
Сокрыта в остальном. Покорствовать прилично
490 Законам таковым, без пеней на судьбу,
Боголюбивому и верному рабу.
Разумно ждать тому, кто склонен Божьей воде,
На Божием пиру - наследствующей доли;
Господь, представший нам как Человек и Бог,
Всемерно милостив и беспощадно строг.
Свой скипетр вознесет над мраком и над светом.
Ты смысл еще узришь во предречены! этом,
А дыне - будь смирен, покорствуй и внемли.
Люцифер
Так значит все-таки ничтожный червь земли
500 Первонасельнику Небес владыкой станет?
Закон диктуя свой, неужто он воспрянет
Превыше Господа?
Гавриил
Тебе от Бога дан
Наиверховнейший для Духов Неба сан;
По надо всеми ты превознесен столь круто
Не для того, чтоб стад завидовать кому-то.
Безжалостно падут корона и глада
Того, восстанет кто на волю Божества.
Сам светозарен ты по Божью лишь закону.
Люцифер
Лишь перед Богом я склонял поднесь корону.
Гавриил
510 Корону преклони тогда на этот раз
Пред волею Того. Кто дал нам сей приказ, -
Ему, Кто зиждит мир, мы только услужаем.
Люцифер
Зрить можно ль, как Творец твореньем унижаем,
Как место Господа спешит занять Адам,
Как воскуряется пришельцу фимиам
И гром ему звучит согласного хорала;
Денница блеск пред ним алмазный утеряла,
Великолепная погашена звезда,
И радость от Небес отъята навсегда.
Гавриил
520 Блаженство состоит в покое - совокупно
С тем, чтоб Господа величать неотступно.
Люцифер
Величью Господа содеется урон.
Когда с Адамом он сольет Себя, и трон
С ним разделит когда. Но, сущие во свете,
Мы ближе к Господу, его родные дети,
К тому же первенцы. О, как в уме сомкну
Непостижимости сии во стать одну,
Как бесконечное объединить с конечным?
Бесссилье с силою? Зрю, как в движенье вечном
530 Светило горнее скитается во мгле,
Из дыма черного не светит - ни Земле,
Ни Небесам; сиять вовек не станет боле;
Сам род людской - и тот не взвидит лучшей доли.
Блеск солнца потускнел, бледнеет небосвод,
Планеты мечутся и во звездах разброд,
Миродержавие склоняется в упадок,
Первоначальный свет повергся в беспорядок,
В болото и во гроб. Прости, о Гавриил;
Наперекор тому, что ты провозвестил,
540 Здесь нечто речено, - но лишь о свете истин,
О чести Господа ревную, бескорыстен
Во рвении благом, - ведь, может быть, пусты
Мои сомнения?
Гавриил
Ревнуешь мощно ты
О чем лишь самому Творцу радеть пристало;
О Божьих помыслах, прикинь, сколь ведать мало
Возможно Ангелам, - сей грозной тайны темь
Господь отверзнет Сам, - сорвав печатей семь,
Сойдет в людскую плоть. Постигни: ты не можешь
Сей раскусить орех - лишь скорлупу обгложешь.
550 Когда настанет срок, запомни, без помех
Над межусобицей глубоководных чуд.
Гора великая в том первенствует мире,
С которой водопад, в струи дробясь четыре,
К равнинам рушится. Роскошный сей предел
Спеша обследовать, я круто низлетел
На маковку горы, и со вниманьем вящим
Взор обратил к садам и нивам прилежащим.
Вельзевул
Неведенье о них скорее в нас рассей.
Аполлион
60 Мироподобие нам дол являет сей,
Среди него гора стоит, весьма большая,
Струями четырьмя равнины орошая {34}, -
На ней источник бьет: в полях любой ручей
Столь чист, что, как хрусталь, не явствен для очей;
По берегам ручьев тучнеют илом долы,
А в почве ониксы и каменные смолы {35}
Горят созвездьями, - в глубинах оных недр
Природы женственной посев настолько щедр,
Что затмевает все, узор волшебный выткав
70 Из самоцветных друз и корольковых слитков.
Вельзевул
А что за воздух там? Ответствовать изволь.
Аполлион
Дыханье Ангелов не сладостно настоль,
Насколь приятен ветр в краю людского рода, -
Он жизнедатен там, как, впрочем, вся природа;
Там грудь полей цветет преизобильем трав,
Росистых поутру. Средь долов и дубрав -
Тысячецветие побегов и бутонов;
И солнце, поровну лучами зелья тронув,
Разумно светит столь над миром, что в садах
80 Заметной сколь-нибудь нет убыли в плодах.
Вельзевул
Теперь - самих людей изобрази подробно.
Аполлион
Создание сие настолько бесподобно,
Что нам ли, Ангелам, вещать о существе,
Которое стоит всех прочих во главе?
Там, на Земле, я зрил великий бестиарий:
Тьмы водных, луговых, воздухолетных тварей
Передо мной прошли, - тут всех не назову,
Кто в воздухе, в воде, согласно естеству,
В Эдеме дивно длит часы существованья
90 И коим даровал Адам именования.
Пред сим властителем простерт надменный лев,
Хвостом виляющий, - и тигр, запечатлев
Почтенье к старшему, ему ложится в ноги,
А с ним - медведь, и слон, и бык тяжелорогий;
И поступают так, как властелин велит,
Орел, грифон, дракон, и бегемот, и кит.
К чему повествовать, что возвели в обычай
Адама чествовать вожди когорты птичьей;
Легко журчат ручьи, лепечут деревца,
100 И в сердце - музыка, которой пет конца;
Когда б Аполлион не поспешал с докладом -
С Адамом быть навек он захотел бы рядом.
Вельзевул
Супружескую нам опишешь ли чету?
Аполлион
Зрить здесь, на Небесах, такую лепоту
Я не сподобился. Кто мог бы столь умело
Слиять и персть и кость, водвинуть душу в тело,
Когда не сам Господь? То - Ангелы вдвойне,
И, коль оценку дать чете сей должно мне,
Уместно пребывать во славе и почете
110 Сим душам, лики чьи отражены во плоти,
Где отражения божественных лучей
Приумножаемы зерцалами очей.
Разумность ясных лиц дана сей славной паре:
Речей лишенные, в том мире дольнем твари
Все только вниз вглядят; не опустив лица,
Умеет человек один хвалить Творца.
Вельзевул
Предлог для похвалы имеет он, бесспорно.
Аполлион
Он - господин Земли, где все ему покорно,
Бессмертная душа в нем искони блага,
120 Не склонна тлению. Рассудок - ей слуга.
Непостижимой сей владычицы безмерны
Уменья избежать и пагубы, и скверны,
Затем, что воля ей дарована судьбой.
Немотствовать пред пей Дух обречен любой.
Сколь днесь ни мал посев - година урожая
Грядет, людей число в миру приумножая:
Мужчине женщина для этого дана.
Вельзевул
Что есть Адамово ребро, его жена?
Аполлион
Прикрыть концами крыл пришлось мне поневоле
130 И очи и лицо свое, Адам поколе
Ее вдоль сада вел супружеской рукой,
Без торопливости, по временам такой
Ей посылая взор, - как могут только люди, -
Что пламень тек святой в ее нагие груди.
Затем лобзанья их мне зрить пришлось не раз,
Затем, желанный столь, настал и свадьбы час {36}:
Блаженство человек в супружестве изведал,
Какого Бог сынам Небес от века не дал.
О одиночество! Горька твоя стезя,
140 На коей трепета нам ощутить нельзя,
Затем, что волею Господнего глагола
Нет женщин в Небесах и нет различий пола.
Вельзевул
Так, значит, будет вся заселена Земля?
Аполлион
Восторг взаимности друг с другом раздели,
Сия сопряжена любовной страстью пара,
Алчбою красоты. Во умноженьи жара
Любви - смысл жизни их. Живим людской удел
Неутоленностью влеченья душ и тел.
Вельзевул
И впрямь черты жены настолько превосходны?
Аполлион
150 Чтоб описать ее, все краски непригодны.
Мужчина с женщиной - прекрасная чета
От головы до ног. При этом неспроста,
Но только следуя наследственному праву,
Земную получил под власть Адам державу;
Однако Евина для жениха краса
Всего желаннее: ланиты, очеса,
Стан восхитительный, атлас нежнейшей кожи,
Уста, чьи речи столь звучанием пригожи,
Слоновой кости два живительных ключа, -
160 Здесь я остановлюсь, о прочем умолча.
Не благолепны сколь суть Ангелы - в итоге,
В сравненьи с девою - и жалки, и убоги.
Вельзевул
Зверь пола женского пленил тебя вполне {37}.
Аполлион
Я перья опалил в приятном сем огне,
Важнейшие в крылах, и мне признаться надо,
Что тяжек был полет до ангельского града.
Я трижды взор кидал, ее красой маним,
Уже с высот Небес, средь коих Серафим
Не блещет ни один, как сладким дышит жаром
170 Убор ее волос, спадающих муаром
На шипу с головы. Сей светоносный вид
Она являет всем, и все вокруг живит.
Жемчуг и перламутр светлы, как солнце утра, -
Ее светлее лик любого перламутра!
Вельзевул
Прикрасой бренною прельщаться ли в миру:
Что нынче расцвело - то свянет поутру.
Аполлион
Не исплодился сад пока в земной округе,
Под сенью яблони возмогут жить супруги,
Растущей в том саду, где бьет родник, поя
180 Ствол и листву ее. А яблоня сия
За Древо Жизни там слывет небеспричинно, -
С женой бессмертною бессмертен и мужчина,
Подобна ангельской его благая часть, -
Но нас он превзойдет, распространивши власть
Свою повсюду. Кто ему перечить сможет?
Потомством ни один Дух Неба не умножит
Небесных Ангелов конечное число.
Предвидеть следствия - премудро не зело.
Вельзевул
Быть унижаему - для Духа нетерпимо!
Аполлион
190 Могущество людей взрастет неизмеримо.
Владыка человек днесь только под Луной,
Но призван властвовать и горней вышиной.
Воссядет, может быть, на Божием престоле:
Что воля Ангелов, коль то - по Божьей воле?
Дал человеку Бог высокую судьбу.
Вельзевул
Что слышу я вдали? Мне кажется, трубу.
Мы обождем, - взгляни, кто кличет нас на форум.
Аполлион
Архангел Гавриил грядет с небесным хором,
От трона Божия торжественно сейчас
200 Герольдом шествует, чтоб нам прочесть приказ.
Вельзевул
Слова Архангела нам небезынтересны.
Гавриил, Хор Ангелов.
Гавриил
Внемлите, Ангелы, насельники небесны,
Всемилосердию Подателя Добра,
Длань благодатная настолько чья щедра,
Что тщетно постигать любому пониманью
Дары, несомые сей полновластной дланью;
Днесь человеку Он дал вечный образ свой,
Как прежде Ангелам на тверди мировой
Дал облики, решив во милосердье многом
210 Позволить им блистать единоместно с Богом;
Он гармонически созиждил все, что есть,
Чтоб в мире человек мог свои удел обресть,
Где обретался бы и где плодился паки,
Где все являло бы ему почтенья знаки,
И, приумножа блеск, недолгий срок спустя,
Взошел бы в Эмпирей, блаженство обретя.
Чин Духов, мнится вам, превыше всех прославлен,
Но человек над ним - в хозяева поставлен;
Ко свету горнему над Ангелами он
220 Едино с Господом пребудет вознесен.
Он, в Слово воплотись, предстанет господином,
На власть помазанным, судьей присноединым,
Стоящим выше всех, кому судить равно
Да будет и людей и Ангелов дано.
Ему готов престол, и пусть он вечно правит,
В молитвах Ангелы владыку да восславят, -
Всеусто Духами поются пусть псалмы
Тому, по сути кто блаженнее, чем мы.
Блеск Серафимов пусть померкнет в небосводе
230 Пред благолепием во человечьем роде;
Собой Природа днесь должна явить рабу
Пред тем, кто людям дал блаженную судьбу.
Хор
Как Богом решено - пребудет так вовеки.
Гавриил
Вам должно в Господе зрить власть и в человеке:
В Адаме явлен Вам свет Божия лица,
Адама чтящий - чтит Адамова отца.
И Ангел, и Адам - творенья суть Господни,
Единого ствола достойные отводни,
Блюдущие любовь святую испокон,
240 Что им ниспослана во благо и в закон.
Мир Ангелов - трояк, верней, девятисложен {38}:
Престолы - первый чин, равняться с ним возможен
Лишь серафимский чин, иль херувимский: се
Совет Божественный во славе и красе.
В срединном хоре зрим когорту саповиту:
Властей, Господств и Сил - совета Божья свиту,
Что благо общее рачительно хранят;
Начал, Архангелов являет третий ряд,
А также Ангелов сиятельных, которым
250 Склоняться следует перед срединным хором,
По воле оного спеша послушно чрез
Любые поприща хрустальных сих небес.
Как раз из этого ответственного ряда
Местоблюстители страны, удела, града
Да будут призваны в грядущие года,
Умножится в миру число людей когда.
Грядите, Верные, к Господнему подножью,
Покорствуй, Люцифер {39}, приемли волю Божью.
Род чествуя людской, обязанность свою
260 Уместно каждому теперь блюсти в Раю;
Такой да будет труд днесь некоторым задан:
Да воскурят они для человека ладан
В сем приснорадостном сияющем дворце,
Да вознесут хвалу пред Божие лице.
Иным - небесный свод вращать рукой могучей,
То обнажать его, то застить влажной тучей,
Чтоб возмогли ниспасть, покинув небеса,
Свет солнца благостный и свежая роса
На горы и на дол, - конечно же, и манна
270 Эдема гражданам да будет богоданна.
Иные, меж собой бразды распределя,
Пусть ревностно следят, чтоб воздух, и земля,
И влага, и огонь не буйствовали доле,
Но подлежали бы Адама грозной воле {40};
В телохранители - идти еще иным:
Адама каждый шаг да будет охраним,
И волосок его беречь любой возжаждай,
Посланец Господа, небесный Ангел каждый:
Адаму пребывай бестрепетным слугой.
280 Господь пожаловал нам жребий сей благой.
Хор Ангелов
Песнь:
Кто сей, воссевший столь высоко,
Безмерным светом осиян,
Вместить кого ни слух, ни око
От безначалия времян
Не могут способом никоим;
Кто, мир из бездны изнеся,
Вовеки сам в себе покоим;
Создавый все и всех и вся;
Чья неколеблемая сила
290 Владычит, правя и верша;
Жизнь жизни и светил светило;
Первопричинная душа
Всего, что ум постигнуть может
И что нельзя постичь уму;
Родник, который благо множит
По милосердью своему;
Кто, как венед деяньям славным,
Не высшей мудростью ужель
Воздвиг своим твореньем главным
300 Небес Небесных цитадель {41};
Пред кем чела крылами застим,
Дабы не опалить зениц,
Пред кем, исполнясь высшим счастьем,
Смиренно упадаем ниц;
Кому собранием крылатым
Пером не всуе похвала
Начертана да будет, взятым
Из серафимова крыла {42}?
Ответная песнь:
Се - Бог, всего первоначало,
310 Кем суть вещей воплощена,
Кому достойно не звучала
Хвала от века ни одна, -
Тебе свою поем, однако
За дерзость нас не побрани,
Посколь ни речи нет, ни знака.
Где б Ты вместился искони;
Лишь восхищения избыток
Нам повод подает сейчас
Для бесполезных сих попыток;
320 Есть имена у всех у нас -
Не у Тебя. За святотатца
Почли б того, кто в похвальбе
Дерзнул Твоим провидцем зваться;
Ты - ведом одному Себе,
Единый более, чем сущий,
Живущего исток живой,
Владыка ветхий и грядущий;
Чей блеск мы зрим, когда не Твой
Светлейший блеск над горней твердью?
330 Столь благо велико сие,
Что даже Божью милосердью
В конечном нашем бытие {43}
Не уместить сего залога;
Все распадется, все прейдет,
Но вечен Ты. Восславим Бога,
Твердыню нашу, наш оплот!
Заключительная песнь:
Свитый, свитый троекратно,
Нам иной опоры нет:
Все пременно, все превратно,
340 Вечен - Господа завет;
В нем - незыблемая сала;
Так исполним же приказ -
Все, что слово Гавриила
Ныне донесло до нас
Из верховного чертога, -
Да почтим в Адаме - Бога,
Так велит Господень глас.
Люцифер, Вельзевул.
Люцифер
Вы, Духи быстрые, не движьте колесницу:
Сколь должно вознесли Господню вы Денницу;
350 Всхожденье кончено; час настает, когда
Двойная ввысь грядет от нижних сфер звезда
И умаление пророчит Люциферу,
Свой блеск непрошеный ярит, презревши меру.
Корона, Люцифер, твоя бедна, мала;
Свет утренней зари от твоего чела
Отныне отвращен, Архангелами чтимый;
Возжег теперь Господь блеск новой диадимы,
А нашу - затемнил; так всходит солнце дня,
Созвездий блеск ночных безжалостно гоня.
360 Ночь к Ангелам пришла, и Духом Неба прочим,
Лишь человека Бог почтил приветом отчим,
В Эдеме человек - и сын Ему, и друг.
Мы, обращенные в рабов, в покорных слуг,
Возликовать должны во жребии убогом:
Нам - под людьми ходить, и только им - под Богом,
Им, что блаженствуют в сознанье данных прав,
Главенство Ангелов безжалостно поправ.
Нам - на посылках быть! Что ж, Небо таровато:
Все отнято у нас, все человеком взято
370 До первородства вплоть; наш блеск пришел к концу;
Сей сын шестого дня, подобный столь Отцу,
Возводится на трон. Пред словом боговещим
Мы, первородные, да сникнем, да встрепещем.
Что пользы возражать? О сем провозвестил
У Неба врат златых Архангел Гавриил.
Вельзевул
Вельможный Люцифер, наместник высшей власти,
Все нами слышано, - хотя звучит отчасти
Фальшивость некая в молебнах торжества.
Увы, Архангела не таковы слова,
380 Чтоб каждый толковать их мог по произволу.
Впустую твой клеврет летал к земному долу,
К простертым под Луной равнинам и садам.
И узнавал, к чему определен Адам:
Не скупо дал Господь Адаму благостыни,
Драбантов тысячи к нему приставил ныне,
Творцу, как видно, он всех наипаче мил,
Коль Божьих первенцев в очах отца затмил.
Он ко вратам грядет небесной цитадели,
Презренный выползок из грязи и скудели,
390 Владыка новый наш. Узрим в недальний час,
Как всходит он на трон, поправ, ничтожных, нас,
А мы, смиренностью охвачены великой,
Лишь сможем лепетать хвалу перед владыкой.
Неведома досель, явилась к нам напасть.
С одним лишь Господом делить он станет власть,
Его взнесение опасностью чревато:
Ничто не ускользнет из-под его диктата, -
Он, вечность раздробив на ряд годов и дней,
Им повелит бежать. Что может быть яслей,
400 Чем то, что в Небе мы главенством днесь не первы?
Нам человек - тиун, мы человеку - сервы
Послушные. Твои скиптр, наместник, посрамлен:
Из низших в вышние занять небесный трон
Властодержитель мчит иной. Отбрось далече
Блеск утренней звезды и приготовься к встрече,
Пой сладкую хвалу грядущему с Земли.
Порядки новые на Небеса пришли:
Смирились Звезды все, склоняются глубоко
И новому ярму покорны прежде срока.
Люцифер
410 Достанет власти мне сему пойти вразрез.
Вельзевул
Так Люцифер гласит, тот, кто с лица Небес
Сметает ночь, - его вернейшая примета -
Великолепного явление рассвета.
Лишь Богу уступив, он в Небесах первей
Всех Ангелов, иных Господних сыновей.
Его слова принять законом - достохвально,
Его божественность по праву изначальна,
Он дымом ладана почтен, - над Духом сим
Почто червяк земной теперь превозносим?
480 Тому ничтожеству дать власть неимоверну -
Не слишком щедро ли? То навело бы скверну
На сан наместника, на первоестество!
Нет равного тебе близ Бога никого.
Мы - Божьи первенцы, поэтому бесспорно:
Пред человеком нам лежать в пыли зазорно.
Все Духи, как один, очей не опустив,
Обидчика сего пойдут насупротив!
Люцифер
Ты мыслишь правильно: речь о правах коль скоро,
То первородство - суть начавшегося спора,
430 Владык перемещать во званиях зане
Для Неба - пагубно. Коль Свет доверен мне,
И сам я - Света сын, то кто не счел бы странным,
Что вдруг склонился б я перед любым тираном?
Кто хочет - пусть падет. Наместник - никогда
Своих не кинет чад. Ни лютая беда
Не устрашит меня, ни всех проклятий сила;
Презрев опасности, мы вознесем ветрила.
Иль я верну права, иль, ежели паду,
Не посрамлю свою корону и звезду.
440 Иль мощный скипетр наш - не верная защита?
Иль не тьмотысячна стоит за нами свита?
Пусть сгинем - нас повьет невянуща хвала.
Достойней властелин ничтожного села,
Чем Неба властелин второй, иль даже мене.
Теперь сомненья нет во мне ни малой тени.
Глашатай Господа, однако, вижу я,
Со книгой Божьих тайн грядет в сии края;
Благорассудно бы его послушать речи.
Что ж, с колесницы я сойду для этой встречи.
Гавриил, Люцифер.
Гавриил
450 Наместник Люцифер! Кого взыскуешь ты?
Люцифер
Тебя, глашатая верховной правоты.
Гавриил
Мы озабоченность твою не зрить не можем.
Люцифер
Ты, толкователем кто служит тайнам Божьим,
На таковые свет живительный лия,
Его и мне яви.
Гавриил
Забота в чем твоя?
Люцифер
Экстракт божественный тобою нам зачитан:
Почтение Земле великое сулит он,
А Небу - только вред: лишатся Духи прав,
Первослужительство пред Богом утеряв.
460 До рабства сверженный, людского блага ради,
Мир Духов, мнится мне, останется в накладе;
Владычество людей теперь установя,
Почто вознес Господь над Духами - червя,
Из глины взятого, - почто обрек придворных
Вовеки пребывать во кандалах позорных?
Столь тягостный к чему назначен нам удел
Внезапно? В чем и кто из нас не преуспел?
Возможно ль, чтоб Господь свою слиял природу
С людской? Ничтожеству позднейшему в угоду
470 Отринул Ангелов? К чему, Гонец, открой,
Порушен вечности первоначальный строй?
Как стала низью высь? Тварь во Творцы попала?
Осмысленное где в законе сем начало?
Отныне вышний Свет сокрыт ли в бездны тьмы
Безвидной? Наконец, теперь должны ли мы,
Небес наместники, в смиренье гнуть колена?
Бесплотным Ангелам, не ведающим тлена,
Стихии низменной - уместно ль присягнуть?
В ней Бог свои ль явил величие и суть?
480 Мы, Духи грубые, в сомненье чрезвычайном.
Ты, вверян ключ кому к Господним высшим тайнам,
Коль воле Божией сие не вопреки,
Эдикт означенный подробней прореки.
Гавриил
Что можно знать тебе - то знай из книги Бога.
Во многознании - не слишком пользы много,
Господь решает сам, кому что ведать след.
Слепит и Ангелов сверх меры сильный свет.
Премудрость высшая открыта лишь частично,
Сокрыта в остальном. Покорствовать прилично
490 Законам таковым, без пеней на судьбу,
Боголюбивому и верному рабу.
Разумно ждать тому, кто склонен Божьей воде,
На Божием пиру - наследствующей доли;
Господь, представший нам как Человек и Бог,
Всемерно милостив и беспощадно строг.
Свой скипетр вознесет над мраком и над светом.
Ты смысл еще узришь во предречены! этом,
А дыне - будь смирен, покорствуй и внемли.
Люцифер
Так значит все-таки ничтожный червь земли
500 Первонасельнику Небес владыкой станет?
Закон диктуя свой, неужто он воспрянет
Превыше Господа?
Гавриил
Тебе от Бога дан
Наиверховнейший для Духов Неба сан;
По надо всеми ты превознесен столь круто
Не для того, чтоб стад завидовать кому-то.
Безжалостно падут корона и глада
Того, восстанет кто на волю Божества.
Сам светозарен ты по Божью лишь закону.
Люцифер
Лишь перед Богом я склонял поднесь корону.
Гавриил
510 Корону преклони тогда на этот раз
Пред волею Того. Кто дал нам сей приказ, -
Ему, Кто зиждит мир, мы только услужаем.
Люцифер
Зрить можно ль, как Творец твореньем унижаем,
Как место Господа спешит занять Адам,
Как воскуряется пришельцу фимиам
И гром ему звучит согласного хорала;
Денница блеск пред ним алмазный утеряла,
Великолепная погашена звезда,
И радость от Небес отъята навсегда.
Гавриил
520 Блаженство состоит в покое - совокупно
С тем, чтоб Господа величать неотступно.
Люцифер
Величью Господа содеется урон.
Когда с Адамом он сольет Себя, и трон
С ним разделит когда. Но, сущие во свете,
Мы ближе к Господу, его родные дети,
К тому же первенцы. О, как в уме сомкну
Непостижимости сии во стать одну,
Как бесконечное объединить с конечным?
Бесссилье с силою? Зрю, как в движенье вечном
530 Светило горнее скитается во мгле,
Из дыма черного не светит - ни Земле,
Ни Небесам; сиять вовек не станет боле;
Сам род людской - и тот не взвидит лучшей доли.
Блеск солнца потускнел, бледнеет небосвод,
Планеты мечутся и во звездах разброд,
Миродержавие склоняется в упадок,
Первоначальный свет повергся в беспорядок,
В болото и во гроб. Прости, о Гавриил;
Наперекор тому, что ты провозвестил,
540 Здесь нечто речено, - но лишь о свете истин,
О чести Господа ревную, бескорыстен
Во рвении благом, - ведь, может быть, пусты
Мои сомнения?
Гавриил
Ревнуешь мощно ты
О чем лишь самому Творцу радеть пристало;
О Божьих помыслах, прикинь, сколь ведать мало
Возможно Ангелам, - сей грозной тайны темь
Господь отверзнет Сам, - сорвав печатей семь,
Сойдет в людскую плоть. Постигни: ты не можешь
Сей раскусить орех - лишь скорлупу обгложешь.
550 Когда настанет срок, запомни, без помех