следы древнего политеизма: от множественного числа в имени "Элоим" (т. е.
"элоимы") - до известного отрывка из 96 псалма: "Поклонитесь перед Ним, все
боги", и далее там же: "Ибо Ты, Господи, высок над всею землею, превознесен
над всеми богами". Ср. также ст. 1159.
47 Явилась Зависти змея. - Здесь появляется Зависть - первейший и
главный мотив восстания Ангелов. Люцифер Вондела - не носитель зла сам по
себе, он отчасти как бы даже соблазнен Завистью, почти персонифицированной
здесь в образе Змеи, а также в образе непрерывно провоцирующего Вельзевула.
В "Адаме в изгнании" змеей, между тем, оборачивается наиболее ничтожный из
демонов, Велиал.
48 Гордыня здесь видна. - Гордыня - второй важный мотив отпадения
Ангелов.
49 Я сторону принять не в силах здесь ничью, - Хотя Вельзевул и
окажется вскоре одним из вождей восстания, здесь уместно вспомнить о
дантовских ангелах в первом круге ада, не взявших во время небесной битвы ни
сторону Бога, ни сторону Люцифера. То, что такая реплика вложена в уста едва
ли не самого отрицательного из всех персонажей трилогии, - еще одно
доказательство того, что Вондел считал нейтральную позицию чистой
демагогией. Об этом он многократно писал в своих сатирах (см. "Скребница",
"Гарпун" и т. д.).
50 На власть виновную. - Вельзевул коварно подменяет словосочетание
"власть верховную", явно не оставляя надежды перевербовать на сторону
мятежников даже и Михаила, а если не выйдет - хотя бы липший раз напомнить
люциферистам о "виновности" власти.
51 В защиту прав святых... - Демонстративное кощунство люциферистов.
См. об этом подробнее в статье Н. И. Балашова, наст. изд., с. 419.
52 Равно клянемся вам, Господь и Люцифер. - То же в ст. 1450 - клятва,
которую произносят отпавшие Ангелы и которую они повторяют в IV действии
("чтоб ни один не смел отречься маловер"), по всей вероятности, заимствована
из апокрифической "Книги Еноха" (VI, 1-6): "И Шемихазай, вождь их, сказал:
"Боюсь, что вы не посмеете этого сделать, и я один буду повинен в великом
грехе". И сказали Ангелы: "Поклянемся великой клятвой, что сделаем то и не
отступим"". Правда, в "Книге Еноха" Ангелы собираются не воевать с Богом, а
всего лишь сойти с Небес и "познать" земных дочерей; см. примеч. 38 к ст.
454 "Ноя", где Вондел от этого апокрифа отмежевывается.
53 Властолюбие порушит. - Мотив властолюбия целиком совпадает у Вондела
с мотивом зависти - первейшей причины восстания Ангелов.
54 На грани молнии принесена тобой... - Как и в примеч. 42 к ст. 308
данной трагедии, обращаем внимание читателя на резкую "материализацию"
небесных предметов у Вондела: Михаил приносит клятву "на грани молнии". В
чисто барочных образах Вондел достигает здесь вершин своего поэтического
мастерства.
55 Считай, что третья часть примкнула к нам бойцов... - Откровение,
XII, 4.
56 Ты лучшей воссиял среди Господних роз... - Изложение цитаты из Книги
пророка Иезекииля, второго из важнейших ветхозаветных источников легенды о
Люцифере.
57 Что в сердце ты речешь... - У пророка Исайи (XIV, 13): "А говорил в
сердце своем"; основополагающая цитата снова и снова варьируется Вонделом,
но каждый раз в новом аспекте.
58 Твоя, Архангел, рать погибнет от гордыни! - Здесь впервые в тексте
драмы Люцифер назван Архангелом.
59 ... чем угрожал коварный лунный серп... - По Вонделу, Люцифер
выстраивает свои войска в форме полумесяца. Основным политическим
противником Священной Римской Империи (императору которой Вондел посвятил
драму) была Османская Империя, и здесь прочитывается еще один возможный
прототип Люцифера как собирательного образа - Ислам, как-никак отколовшийся
в свое время именно от христианства; не исключено, что именно этим и
объясняется "коранический" мотив отпадения Люцифера.
60 Был треугольником наш грозный сонм построен... - Строй войск Михаила
- треугольный, намек на христианскую Троицу, в противоположность
диавольскому (и исламскому) полумесяцу: Ислам настойчиво повторяет, что
пророк Магомет получил от Бога подтверждение лживости христианского догмата
Троицы.
61 Безбожный Орион - Орион, Гидра, Медведицы - Вондел дает демонам
имена созвездий.
62 Собою семь зверей явил одновременно... - Превращение Люцифера
символизирует в семи зверях - семь смертных грехов.
63 Кто Божья облика не зрит во человеке. - По мнению ряда специалистов,
сюжет и действие собственно "Люцифера" здесь заканчиваются, здесь же
исчерпывается разработка материала, почерпнутого Вонделом из вступительного
монолога Сатаны в "Адаме изгнанном" Гроция. Не следует забывать, однако,
что, отсылая еще в самом начале действия Аполлиона составить доклад об
Эдеме, Люцифер проявил интерес именно к человеку - к объекту его последующих
происков. Таким образом, вместе с падением Ангелов тема для Вондела еще
далеко не была исчерпана. Однако шестидесятисемилетний поэт, видимо, не был
уверен, что ему хватит сил написать еще одну трагедию, поэтому весь
дальнейший текст в "Люцифере" представляет собою конспект будущей драмы
"Адам в изгнании", где те же самые события развернутся в широкое сценическое
полотно.
64 Ты, кто не укротил, но лишь осилил нас! - Ср. в I песни "Потеряного
рая" Мильтона слова Сатаны:
...пройдя
Горнило битв, не ослабели мы,
Но закалились и теперь верней
Мы вправе на победу уповать:
В грядущей схватке, хитрость применив,
Напружив силы, низложить Тирана,
Который нынче, празднуя триумф,
Ликует в небесах самодержавно!
Ср. также со вступительным монологом Люцифера в "Адаме в изгнании"
(наст. изд., с. 122) и со вступительным монологом Сатаны в "Адаме изгнанном"
Гроция (наст, изд., с. 339).
65 Так молвит Люцифер, и Велиала шлет... - Люцифер в написанной спустя
десять лет второй части трилогии пошлет совращать человеческую чету не
Велиала, а Асмодея, "демона противобрачия", лишь тот уже, в свою очередь,
пошлет своего оруженосца Велиала; одобрение по поводу удачного совращения от
Люцифера тоже целиком достанется Асмодею. Между тем в рассказе Гавриила нет
противоречия с дальнейшим текстом: в конечном счете, Гавриил лишь не
сообщает Ангелам о посредничестве Асмодея, в остальном его рассказ точно
следует будущему тексту "Адама в изгнании".
66 Им предстает Господь... - по Библии, в этот момент Адаму и Еве
действительно является сам Бог; по Гроцию - над сценой звучит "Глас Божий".
См. выше, примеч. к имени "Уриил".
67 Озия... Авария... Македа (и далее до ст. 1265). Все три имени
встречаются в Библии, но не как имена Ангелов. Почему Вондел назвал именно
эти три имени - по сей день остается причиной споров в нидерландистике. Ключ
к пониманию, возможно, содержится все в той же неканонической "Книге
Товита", где Рафаил говорит о себе: "Я - Азария, сын Анания Великого". Если
Азария - просто второе имя Рафаила, то, возможно, Озия и Македа - просто
вторые имена прочих главных Архангелов (Гавриила и Уриила).
Е. Витковский
"элоимы") - до известного отрывка из 96 псалма: "Поклонитесь перед Ним, все
боги", и далее там же: "Ибо Ты, Господи, высок над всею землею, превознесен
над всеми богами". Ср. также ст. 1159.
47 Явилась Зависти змея. - Здесь появляется Зависть - первейший и
главный мотив восстания Ангелов. Люцифер Вондела - не носитель зла сам по
себе, он отчасти как бы даже соблазнен Завистью, почти персонифицированной
здесь в образе Змеи, а также в образе непрерывно провоцирующего Вельзевула.
В "Адаме в изгнании" змеей, между тем, оборачивается наиболее ничтожный из
демонов, Велиал.
48 Гордыня здесь видна. - Гордыня - второй важный мотив отпадения
Ангелов.
49 Я сторону принять не в силах здесь ничью, - Хотя Вельзевул и
окажется вскоре одним из вождей восстания, здесь уместно вспомнить о
дантовских ангелах в первом круге ада, не взявших во время небесной битвы ни
сторону Бога, ни сторону Люцифера. То, что такая реплика вложена в уста едва
ли не самого отрицательного из всех персонажей трилогии, - еще одно
доказательство того, что Вондел считал нейтральную позицию чистой
демагогией. Об этом он многократно писал в своих сатирах (см. "Скребница",
"Гарпун" и т. д.).
50 На власть виновную. - Вельзевул коварно подменяет словосочетание
"власть верховную", явно не оставляя надежды перевербовать на сторону
мятежников даже и Михаила, а если не выйдет - хотя бы липший раз напомнить
люциферистам о "виновности" власти.
51 В защиту прав святых... - Демонстративное кощунство люциферистов.
См. об этом подробнее в статье Н. И. Балашова, наст. изд., с. 419.
52 Равно клянемся вам, Господь и Люцифер. - То же в ст. 1450 - клятва,
которую произносят отпавшие Ангелы и которую они повторяют в IV действии
("чтоб ни один не смел отречься маловер"), по всей вероятности, заимствована
из апокрифической "Книги Еноха" (VI, 1-6): "И Шемихазай, вождь их, сказал:
"Боюсь, что вы не посмеете этого сделать, и я один буду повинен в великом
грехе". И сказали Ангелы: "Поклянемся великой клятвой, что сделаем то и не
отступим"". Правда, в "Книге Еноха" Ангелы собираются не воевать с Богом, а
всего лишь сойти с Небес и "познать" земных дочерей; см. примеч. 38 к ст.
454 "Ноя", где Вондел от этого апокрифа отмежевывается.
53 Властолюбие порушит. - Мотив властолюбия целиком совпадает у Вондела
с мотивом зависти - первейшей причины восстания Ангелов.
54 На грани молнии принесена тобой... - Как и в примеч. 42 к ст. 308
данной трагедии, обращаем внимание читателя на резкую "материализацию"
небесных предметов у Вондела: Михаил приносит клятву "на грани молнии". В
чисто барочных образах Вондел достигает здесь вершин своего поэтического
мастерства.
55 Считай, что третья часть примкнула к нам бойцов... - Откровение,
XII, 4.
56 Ты лучшей воссиял среди Господних роз... - Изложение цитаты из Книги
пророка Иезекииля, второго из важнейших ветхозаветных источников легенды о
Люцифере.
57 Что в сердце ты речешь... - У пророка Исайи (XIV, 13): "А говорил в
сердце своем"; основополагающая цитата снова и снова варьируется Вонделом,
но каждый раз в новом аспекте.
58 Твоя, Архангел, рать погибнет от гордыни! - Здесь впервые в тексте
драмы Люцифер назван Архангелом.
59 ... чем угрожал коварный лунный серп... - По Вонделу, Люцифер
выстраивает свои войска в форме полумесяца. Основным политическим
противником Священной Римской Империи (императору которой Вондел посвятил
драму) была Османская Империя, и здесь прочитывается еще один возможный
прототип Люцифера как собирательного образа - Ислам, как-никак отколовшийся
в свое время именно от христианства; не исключено, что именно этим и
объясняется "коранический" мотив отпадения Люцифера.
60 Был треугольником наш грозный сонм построен... - Строй войск Михаила
- треугольный, намек на христианскую Троицу, в противоположность
диавольскому (и исламскому) полумесяцу: Ислам настойчиво повторяет, что
пророк Магомет получил от Бога подтверждение лживости христианского догмата
Троицы.
61 Безбожный Орион - Орион, Гидра, Медведицы - Вондел дает демонам
имена созвездий.
62 Собою семь зверей явил одновременно... - Превращение Люцифера
символизирует в семи зверях - семь смертных грехов.
63 Кто Божья облика не зрит во человеке. - По мнению ряда специалистов,
сюжет и действие собственно "Люцифера" здесь заканчиваются, здесь же
исчерпывается разработка материала, почерпнутого Вонделом из вступительного
монолога Сатаны в "Адаме изгнанном" Гроция. Не следует забывать, однако,
что, отсылая еще в самом начале действия Аполлиона составить доклад об
Эдеме, Люцифер проявил интерес именно к человеку - к объекту его последующих
происков. Таким образом, вместе с падением Ангелов тема для Вондела еще
далеко не была исчерпана. Однако шестидесятисемилетний поэт, видимо, не был
уверен, что ему хватит сил написать еще одну трагедию, поэтому весь
дальнейший текст в "Люцифере" представляет собою конспект будущей драмы
"Адам в изгнании", где те же самые события развернутся в широкое сценическое
полотно.
64 Ты, кто не укротил, но лишь осилил нас! - Ср. в I песни "Потеряного
рая" Мильтона слова Сатаны:
...пройдя
Горнило битв, не ослабели мы,
Но закалились и теперь верней
Мы вправе на победу уповать:
В грядущей схватке, хитрость применив,
Напружив силы, низложить Тирана,
Который нынче, празднуя триумф,
Ликует в небесах самодержавно!
Ср. также со вступительным монологом Люцифера в "Адаме в изгнании"
(наст. изд., с. 122) и со вступительным монологом Сатаны в "Адаме изгнанном"
Гроция (наст, изд., с. 339).
65 Так молвит Люцифер, и Велиала шлет... - Люцифер в написанной спустя
десять лет второй части трилогии пошлет совращать человеческую чету не
Велиала, а Асмодея, "демона противобрачия", лишь тот уже, в свою очередь,
пошлет своего оруженосца Велиала; одобрение по поводу удачного совращения от
Люцифера тоже целиком достанется Асмодею. Между тем в рассказе Гавриила нет
противоречия с дальнейшим текстом: в конечном счете, Гавриил лишь не
сообщает Ангелам о посредничестве Асмодея, в остальном его рассказ точно
следует будущему тексту "Адама в изгнании".
66 Им предстает Господь... - по Библии, в этот момент Адаму и Еве
действительно является сам Бог; по Гроцию - над сценой звучит "Глас Божий".
См. выше, примеч. к имени "Уриил".
67 Озия... Авария... Македа (и далее до ст. 1265). Все три имени
встречаются в Библии, но не как имена Ангелов. Почему Вондел назвал именно
эти три имени - по сей день остается причиной споров в нидерландистике. Ключ
к пониманию, возможно, содержится все в той же неканонической "Книге
Товита", где Рафаил говорит о себе: "Я - Азария, сын Анания Великого". Если
Азария - просто второе имя Рафаила, то, возможно, Озия и Македа - просто
вторые имена прочих главных Архангелов (Гавриила и Уриила).
Е. Витковский