Страница:
Другой вертолёт подобрал артиста. И все они полетели в Простореченск.
А про Капризку забыли.
Все простореченцы кинулись в аэропорт встречать детей.
Это была незабываемая встреча!
Огромная толпа окружила спасённых.
Мама Наташи и бабушка Павлика рыдали от счастья. Глядя на них, плакали женщины и девочки.
Только мужчины и мальчики делали вид, будто не плачут. Так бывает всегда.
Старому артисту, Коту в сапогах и Бимбо сейчас же присвоили звание ГЕРОЙ ПРОСТОРЕЧЕНСКА. Грянула духовая музыка. Все пожарные и милиционеры отдали честь. Весь народ закричал «ура!». Солдаты бабахнули из ружей и пушек.
Это был салют в честь ГЕРОЕВ ПРОСТОРЕЧЕНСКА.
Потом вспомнили про Капризку. Но все решили, что он погиб.
И напрасно они так подумали.
Прошло немного времени, и стало известно, что Капризка жив и здоров. Только никто не знает, где он сейчас и с кем теперь дружит.
А он ведь такой! Прибежит и скажет:
– Ха! Тебе скучно? Давай дружить! Знаешь, как весело будет!
А с ничевоками ничего не сделали. Они снова живут в зоопарке с мартышками.
Иногда к ним приходят их бедные мамы.
Конец,
но только не совсем.
Еще говорят, что теперь в далёкой-далёкой стране злые собаки боятся рыжих кошек. А рыжие кошки убегают от серых мышей. А серые мыши терпеть не могут голландского сыра.
Но чёрные тучи, как и всюду, иногда заслоняют солнце.
Часть вторая
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
А про Капризку забыли.
Все простореченцы кинулись в аэропорт встречать детей.
Это была незабываемая встреча!
Огромная толпа окружила спасённых.
Мама Наташи и бабушка Павлика рыдали от счастья. Глядя на них, плакали женщины и девочки.
Только мужчины и мальчики делали вид, будто не плачут. Так бывает всегда.
Старому артисту, Коту в сапогах и Бимбо сейчас же присвоили звание ГЕРОЙ ПРОСТОРЕЧЕНСКА. Грянула духовая музыка. Все пожарные и милиционеры отдали честь. Весь народ закричал «ура!». Солдаты бабахнули из ружей и пушек.
Это был салют в честь ГЕРОЕВ ПРОСТОРЕЧЕНСКА.
Потом вспомнили про Капризку. Но все решили, что он погиб.
И напрасно они так подумали.
Прошло немного времени, и стало известно, что Капризка жив и здоров. Только никто не знает, где он сейчас и с кем теперь дружит.
А он ведь такой! Прибежит и скажет:
– Ха! Тебе скучно? Давай дружить! Знаешь, как весело будет!
Иногда к ним приходят их бедные мамы.
Конец,
но только не совсем.
Еще говорят, что теперь в далёкой-далёкой стране злые собаки боятся рыжих кошек. А рыжие кошки убегают от серых мышей. А серые мыши терпеть не могут голландского сыра.
Но чёрные тучи, как и всюду, иногда заслоняют солнце.
Часть вторая
Глава 1
В САМОЛЁТЕ
Из Москвы летел большой пассажирский самолёт. В нём было много детей. Это отличники-первоклассники побывали в Москве на экскурсии. А теперь они возвращались в свой город Простореченск.
Вдруг из громкоговорителя послышалось:
– Внимание! Внимание! Передаём важное сообщение. Пассажиры стали внимательно слушать.
Диктор сообщил:
– Сегодня злонамеренное существо Капризка, натворив неслыханных безобразий, скрылся из Москвы в неизвестном направлении. Все работники транспорта и пассажиры должны воспрепятствовать продвижению Капризки по стране.
Услышав такую новость, пассажиры заволновались и заговорили:
– Какой ужас!
– А поймать его никак не могут!
Наташа крикнула ребятам:
– Капризка тоже был в Москве!
Все ребята очень жалели, что не видели Капризку.
Полный дядя с портфелем сказал:
– Я всегда удивлялся: почему дети дружат с Капризкой?
– Наверное, он очень умный и красивый, – ответили ему.
И никто не заметил, как из-за спинки сиденья появилась рожица Капризки.
Он был здесь!
В салон вошла стюардесса. Она громко сказала:
– Наш самолёт идёт на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни.
Пока она это говорила, Капризка взял да и нарисовал свой знак на спинке Наташиного сиденья. Это был волшебный знак. Вот такой – «>I».
Буква «К» вверх ногами.
И Наташа сразу закапризничала.
– А я не хочу застёгивать ремень! Я хочу так! – заявила она и надула губы.
Стюардесса попросила её:
– Девочка, пожалуйста, не капризничай и застегни ремень. У нас такое правило.
И правда, каждый пристегнул себя ремнём к креслу, чтобы не выпасть из него, если самолёт накренится.
Только Наташа не хотела делать как все. Она замахала руками, задрыгала ногами и закричала противным голосом:
– Не хочу-у-у!
– Чего она раскричалась? – удивлялись вокруг.
– Такая хорошая девочка была!
Тогда стюардесса доложила пилотам, что одна пассажирка не пристегнулась к своему креслу. И пилоты отказались вести самолёт на посадку.
А в это время на аэродроме стали волноваться ветречающие. Их беспокоило, что самолёт не садится.
– Ах, что-нибудь случилось! – сказала одна дама.
Вдруг из громкоговорителя послышалось:
– Внимание! Внимание! Передаём важное сообщение. Пассажиры стали внимательно слушать.
Диктор сообщил:
– Сегодня злонамеренное существо Капризка, натворив неслыханных безобразий, скрылся из Москвы в неизвестном направлении. Все работники транспорта и пассажиры должны воспрепятствовать продвижению Капризки по стране.
Услышав такую новость, пассажиры заволновались и заговорили:
– Какой ужас!
– А поймать его никак не могут!
Наташа крикнула ребятам:
– Капризка тоже был в Москве!
Все ребята очень жалели, что не видели Капризку.
Полный дядя с портфелем сказал:
– Я всегда удивлялся: почему дети дружат с Капризкой?
– Наверное, он очень умный и красивый, – ответили ему.
И никто не заметил, как из-за спинки сиденья появилась рожица Капризки.
Он был здесь!
В салон вошла стюардесса. Она громко сказала:
– Наш самолёт идёт на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни.
Пока она это говорила, Капризка взял да и нарисовал свой знак на спинке Наташиного сиденья. Это был волшебный знак. Вот такой – «>I».
Буква «К» вверх ногами.
И Наташа сразу закапризничала.
– А я не хочу застёгивать ремень! Я хочу так! – заявила она и надула губы.
Стюардесса попросила её:
– Девочка, пожалуйста, не капризничай и застегни ремень. У нас такое правило.
И правда, каждый пристегнул себя ремнём к креслу, чтобы не выпасть из него, если самолёт накренится.
Только Наташа не хотела делать как все. Она замахала руками, задрыгала ногами и закричала противным голосом:
– Не хочу-у-у!
– Чего она раскричалась? – удивлялись вокруг.
– Такая хорошая девочка была!
Тогда стюардесса доложила пилотам, что одна пассажирка не пристегнулась к своему креслу. И пилоты отказались вести самолёт на посадку.
А в это время на аэродроме стали волноваться ветречающие. Их беспокоило, что самолёт не садится.
– Ах, что-нибудь случилось! – сказала одна дама.
Глава 2
В АЭРОПОРТУ
– Я сейчас была в диспетчерской, – сказала другая. – Какая-то девочка не хочет пристегнуться к креслу.
– Интересно, чья это девочка? – возмущались все. – Так скверно воспитали ребёнка!
Наконец самолёт приземлился. Дети сразу устремились к выходу. Они толкались. Стюардесса упрашивала их:
– Дети! Дети! Успокойтесь! Выходите по порядку! Но ребята ничего не хотели слушать. Рассыпались по полу чьи-то апельсины. Мелкие вещи попадали с багажных сеток.
Полный дядя с портфелем потерял свою туфлю. Он влез на кресло и жалобно кричал:
– Дети! Миленькие! Отдайте туфлю! Я босиком не могу…
Стюардесса, пилоты и все взрослые удивлялись:
– Что это с ребятишками творится? Такие хорошие были!
И никто не заметил, что на спинках кресел был нарисован мелом зловещий знак Капризки – «>I».
Когда пассажиры спускались по трапу, подошли контролёры.
– Граждане, – говорили контролёры. – Посмотрите внимательно, нет ли с вами неизвестной личности, похожей на мальчишку.
Но Капризка, прячась за спинами школьников, прошмыгнул незамеченным.
Вместе со всеми он пробрался в аэровокзал и скрылся в толпе.
А контролёры решили на всякий случай осмотреть самолёт.
В салоне на спинках сидений они сразу заметили знаки, нарисованные мелом.
– Смотри! – воскликнул один контролёр. – Это его знак!
– Он прибыл этим самолётом! – испуганно вскричал другой контролёр.
– Эх, прозевали! – чуть не заплакали они вместе. И побежали звонить по телефону в милицию.
– Алло! Алло! Милиция? – кричали они в телефонную трубку. – Сейчас в город прибыл Капризка!
Им что-то такое ответили из милиции. Контролёры обиделись и сказали:
– Нет. Мы не шляпы. Мы – фуражки!
И потрогали свои фуражки за козырьки.
Между тем всех ребят встретили их родители и повезли по домам.
А полного дядю с портфелем встретили два больших мальчика и две маленькие девочки-одинашки. Это были его дети.
Они повисли у него на плечах. И он смеялся от радости.
А Наташу встретила её мама. Она всё ещё возмущалась:
– Подумать только! Какая-то противная девчонка закапризничала в самолёте! Кто это, ты не знаешь?
Наташа покраснела и опустила глаза.
– Не знаю, мамочка, – ответила Наташа и попросила купить ей мороженое.
Потом они поехали домой.
Капризке не сразу удалось выбраться из аэровокзала. Наконец он незаметно прошмыгнул к маленькому грузовичку с огурцами.
Капризка быстро залез на самый верх и спрятался за ящиками.
Вскоре грузовичок поехал.
– Интересно, чья это девочка? – возмущались все. – Так скверно воспитали ребёнка!
Наконец самолёт приземлился. Дети сразу устремились к выходу. Они толкались. Стюардесса упрашивала их:
– Дети! Дети! Успокойтесь! Выходите по порядку! Но ребята ничего не хотели слушать. Рассыпались по полу чьи-то апельсины. Мелкие вещи попадали с багажных сеток.
Полный дядя с портфелем потерял свою туфлю. Он влез на кресло и жалобно кричал:
– Дети! Миленькие! Отдайте туфлю! Я босиком не могу…
Стюардесса, пилоты и все взрослые удивлялись:
– Что это с ребятишками творится? Такие хорошие были!
И никто не заметил, что на спинках кресел был нарисован мелом зловещий знак Капризки – «>I».
Когда пассажиры спускались по трапу, подошли контролёры.
– Граждане, – говорили контролёры. – Посмотрите внимательно, нет ли с вами неизвестной личности, похожей на мальчишку.
Но Капризка, прячась за спинами школьников, прошмыгнул незамеченным.
Вместе со всеми он пробрался в аэровокзал и скрылся в толпе.
А контролёры решили на всякий случай осмотреть самолёт.
В салоне на спинках сидений они сразу заметили знаки, нарисованные мелом.
– Смотри! – воскликнул один контролёр. – Это его знак!
– Он прибыл этим самолётом! – испуганно вскричал другой контролёр.
– Эх, прозевали! – чуть не заплакали они вместе. И побежали звонить по телефону в милицию.
– Алло! Алло! Милиция? – кричали они в телефонную трубку. – Сейчас в город прибыл Капризка!
Им что-то такое ответили из милиции. Контролёры обиделись и сказали:
– Нет. Мы не шляпы. Мы – фуражки!
И потрогали свои фуражки за козырьки.
Между тем всех ребят встретили их родители и повезли по домам.
А полного дядю с портфелем встретили два больших мальчика и две маленькие девочки-одинашки. Это были его дети.
Они повисли у него на плечах. И он смеялся от радости.
А Наташу встретила её мама. Она всё ещё возмущалась:
– Подумать только! Какая-то противная девчонка закапризничала в самолёте! Кто это, ты не знаешь?
Наташа покраснела и опустила глаза.
– Не знаю, мамочка, – ответила Наташа и попросила купить ей мороженое.
Потом они поехали домой.
Капризке не сразу удалось выбраться из аэровокзала. Наконец он незаметно прошмыгнул к маленькому грузовичку с огурцами.
Капризка быстро залез на самый верх и спрятался за ящиками.
Вскоре грузовичок поехал.
Глава 3
КАПРИЗКА В ГОРОДЕ
Грузовичок вкатился в город Простореченск. Капризка сидел там на самом виду и никого не боялся. Встречным машинам он показывал «нос», а идущим сзади – язык.
На одном перекрёстке грузовичок остановился рядом с цирковым фургоном, оклеенным афишами. Из фургона умными глазами смотрела на Капризку цирковая собака.
– Ха! – воскликнул Капризка. – Я знаю, это Бимбо!
И запустил в собаку огурцом.
– Дуррак! – по-человечески сказала собака. Бимбо тоже узнал Капризку.
– Ха! Это мы ещё посмотрим, кто дурак! – сказал сам себе Капризка.
И плюнул вслед фургону.
Цирковой фургон и грузовичок разъехались. Но даже издали можно было прочитать самую яркую афишу: «ЧУДО ПЕДАГОГИКИ – ГОВОРЯЩАЯ СОБАКА БИМБО».
Грузовичок остановился возле гастронома. Капризка сейчас же спрыгнул на землю и отбежал в сторону. А потом как ни в чём не бывало пошёл по тротуару.
Возле газетного киоска Капризка остановился. Здесь была очередь за газетами, но никто газет не покупал. Все смотрели на дом по ту сторону улицы. Там, в окне пятого этажа, виднелся мальчик. Он стоял на подоконнике и делал вид, что не боится упасть.
Из газетного киоска выбежала бабушка Павлика.
– Павлик, Павлик! – бледная от страха, кричала бабушка. – Уйди, сейчас же уйди!
Но голоса её не было слышно из-за уличного шума.
Тогда все, кто стоял в очереди за газетами, стали громко выкрикивать:
– Уйди! Уйди! Уйди!
И все махали руками.
Павлик ничего не слышал. Он, наверное, думал, что все смотрят на него и удивляются, какой он храбрый.
Но вот прибежал милиционер. Он сразу понял, в чём дело, и стал громко свистеть. И ещё жезлом мальчику погрозил.
Тогда Павлик слез с подоконника.
– Да ведь это Павлик! – обрадовался Капризка.
И побежал в дом.
На одном перекрёстке грузовичок остановился рядом с цирковым фургоном, оклеенным афишами. Из фургона умными глазами смотрела на Капризку цирковая собака.
– Ха! – воскликнул Капризка. – Я знаю, это Бимбо!
И запустил в собаку огурцом.
– Дуррак! – по-человечески сказала собака. Бимбо тоже узнал Капризку.
– Ха! Это мы ещё посмотрим, кто дурак! – сказал сам себе Капризка.
И плюнул вслед фургону.
Цирковой фургон и грузовичок разъехались. Но даже издали можно было прочитать самую яркую афишу: «ЧУДО ПЕДАГОГИКИ – ГОВОРЯЩАЯ СОБАКА БИМБО».
Грузовичок остановился возле гастронома. Капризка сейчас же спрыгнул на землю и отбежал в сторону. А потом как ни в чём не бывало пошёл по тротуару.
Возле газетного киоска Капризка остановился. Здесь была очередь за газетами, но никто газет не покупал. Все смотрели на дом по ту сторону улицы. Там, в окне пятого этажа, виднелся мальчик. Он стоял на подоконнике и делал вид, что не боится упасть.
Из газетного киоска выбежала бабушка Павлика.
– Павлик, Павлик! – бледная от страха, кричала бабушка. – Уйди, сейчас же уйди!
Но голоса её не было слышно из-за уличного шума.
Тогда все, кто стоял в очереди за газетами, стали громко выкрикивать:
– Уйди! Уйди! Уйди!
И все махали руками.
Павлик ничего не слышал. Он, наверное, думал, что все смотрят на него и удивляются, какой он храбрый.
Но вот прибежал милиционер. Он сразу понял, в чём дело, и стал громко свистеть. И ещё жезлом мальчику погрозил.
Тогда Павлик слез с подоконника.
– Да ведь это Павлик! – обрадовался Капризка.
И побежал в дом.
Глава 4
КАПРИЗКА И ПАВЛИК
Павлику здорово досталось от бабушки. Не стоит и рассказывать как.
– Сейчас же займись делом! – приказала бабушка.
– Не буду ничего делать, – заявил Павлик. – Три танкиста, три весёлых друга!.. – громко запел он старинную солдатскую песню.
Бабушка даже растерялась. Она не знала, как быть с Павликом. Увидев нетронутый завтрак, она крикнула:
– Марш за стол! Ешь!
Но Павлик сказал:
– Я это есть не буду.
– Начинается! – удивилась бабушка. – Почему ты молоко не будешь есть?
– А солдаты что едят? А? – спросил Павлик хитро.
– Это же и едят… – неуверенно сказала бабушка.
– Молоко?! Солдаты? Ну, нет! Ты лучше скажи честно: что едят солдаты? – упорствовал Павлик.
– Кашу гречневую, – сказала бабушка.
– Давай гречневой каши! – потребовал Павлик.
– Нету! – ответила бабушка. – Нету у меня каши.
– Всё равно давай! – капризничал Павлик.
Бабушка окончательно рассердилась.
– Нет моих сил больше! – гневно воскликнула она. – Вот хотела тебя в цирк сводить, но теперь – ни за что!
Она распахнула дверь и вышла.
– Бабушка-а! Я больше не буду! – спохватился Павлик и бросился за ней на лестничную площадку.
И вдруг он услышал, как за спиной щёлкнул замок. Дверь нечаянно захлопнулась.
Павлик изо всех сил принялся дёргать за ручку. Но всё было напрасно. Запертые двери так не открываются.
– Давай! Давай! Дёргай! – произнёс кто-то противным голосишком.
Павлик оглянулся. Перед ним стоял Капризка. Он улыбался во весь рот. Глаза у Капризки радостно блестели.
Павлик полез на Капризку с кулаками.
– Тебе смешно! Да? Смешно? – кричал Павлик, замахиваясь и наступая. – Ну, теперь ты попался!
– Ха! Попался, – передразнил Капризка. – Да я сам к тебе пришёл. Помириться. Не веришь?
– Ну, ты не очень… Я теперь ученик! Меня не обманешь! – сурово произнёс Павлик.
Капризка сделал серьёзное лицо и сказал:
– Я был плохим, я знаю, Павлик. Но теперь я совсем хороший.
– Врёшь, – на всякий случай сказал Павлик.
Однако он почему-то поверил Капризке. Но ещё не хотел в этом себе признаться.
– Ха! Не верит! – ухмыльнулся Капризка.
Он снова сделал серьёзное лицо и сказал:
– Я хочу попросить прощения у старого артиста и у Кота в сапогах. И у Бимбо тоже…
– И у Наташи, – напомнил Павлик.
– Ага, – охотно согласился Капризка. – И у милиции… Все хорошие, только я один плохой! – сказал он. И сделал честные глаза.
Не дав Павлику подумать, Капризка сразу спросил:
– У кого прежде попросить прощения? У старика или у котяры? А может, сначала у Бимбо?
Павлик опять не успел подумать, а Капризка уже предложил:
– Пойдём, Павлик, вместе. На улице виднее, куда идти.
Они выбежали на улицу и пошли. Возле большой афиши цирка они остановились, посмотрели на портрет Бимбо. Возле следующей задержались дольше. Они прочитала её вслух четыре раза.
– Я хочу в цирк, – сказал Павлик.
– Правильно! Хочу не хочу – делаю что хочу! – весело выкрикнул Капризка. – Пошли!
– От бабушки попадёт, – спохватился Павлик.
– Ха! – воскликнул Капризка. – Ведь мы по делу! Я буду у старого артиста просить прощения. По де-лу! – повторил Капризка очень убедительно.
– Ладно, – согласился Павлик. – По делу можно. А только у нас билетов нет.
– И не надо! И не надо никаких билетов, – забормотал Капризка. – Я знаю, как пройти в цирк!
И они побежали.
– Сейчас же займись делом! – приказала бабушка.
– Не буду ничего делать, – заявил Павлик. – Три танкиста, три весёлых друга!.. – громко запел он старинную солдатскую песню.
Бабушка даже растерялась. Она не знала, как быть с Павликом. Увидев нетронутый завтрак, она крикнула:
– Марш за стол! Ешь!
Но Павлик сказал:
– Я это есть не буду.
– Начинается! – удивилась бабушка. – Почему ты молоко не будешь есть?
– А солдаты что едят? А? – спросил Павлик хитро.
– Это же и едят… – неуверенно сказала бабушка.
– Молоко?! Солдаты? Ну, нет! Ты лучше скажи честно: что едят солдаты? – упорствовал Павлик.
– Кашу гречневую, – сказала бабушка.
– Давай гречневой каши! – потребовал Павлик.
– Нету! – ответила бабушка. – Нету у меня каши.
– Всё равно давай! – капризничал Павлик.
Бабушка окончательно рассердилась.
– Нет моих сил больше! – гневно воскликнула она. – Вот хотела тебя в цирк сводить, но теперь – ни за что!
Она распахнула дверь и вышла.
– Бабушка-а! Я больше не буду! – спохватился Павлик и бросился за ней на лестничную площадку.
И вдруг он услышал, как за спиной щёлкнул замок. Дверь нечаянно захлопнулась.
Павлик изо всех сил принялся дёргать за ручку. Но всё было напрасно. Запертые двери так не открываются.
– Давай! Давай! Дёргай! – произнёс кто-то противным голосишком.
Павлик оглянулся. Перед ним стоял Капризка. Он улыбался во весь рот. Глаза у Капризки радостно блестели.
Павлик полез на Капризку с кулаками.
– Тебе смешно! Да? Смешно? – кричал Павлик, замахиваясь и наступая. – Ну, теперь ты попался!
– Ха! Попался, – передразнил Капризка. – Да я сам к тебе пришёл. Помириться. Не веришь?
– Ну, ты не очень… Я теперь ученик! Меня не обманешь! – сурово произнёс Павлик.
Капризка сделал серьёзное лицо и сказал:
– Я был плохим, я знаю, Павлик. Но теперь я совсем хороший.
– Врёшь, – на всякий случай сказал Павлик.
Однако он почему-то поверил Капризке. Но ещё не хотел в этом себе признаться.
– Ха! Не верит! – ухмыльнулся Капризка.
Он снова сделал серьёзное лицо и сказал:
– Я хочу попросить прощения у старого артиста и у Кота в сапогах. И у Бимбо тоже…
– И у Наташи, – напомнил Павлик.
– Ага, – охотно согласился Капризка. – И у милиции… Все хорошие, только я один плохой! – сказал он. И сделал честные глаза.
Не дав Павлику подумать, Капризка сразу спросил:
– У кого прежде попросить прощения? У старика или у котяры? А может, сначала у Бимбо?
Павлик опять не успел подумать, а Капризка уже предложил:
– Пойдём, Павлик, вместе. На улице виднее, куда идти.
Они выбежали на улицу и пошли. Возле большой афиши цирка они остановились, посмотрели на портрет Бимбо. Возле следующей задержались дольше. Они прочитала её вслух четыре раза.
– Я хочу в цирк, – сказал Павлик.
– Правильно! Хочу не хочу – делаю что хочу! – весело выкрикнул Капризка. – Пошли!
– От бабушки попадёт, – спохватился Павлик.
– Ха! – воскликнул Капризка. – Ведь мы по делу! Я буду у старого артиста просить прощения. По де-лу! – повторил Капризка очень убедительно.
– Ладно, – согласился Павлик. – По делу можно. А только у нас билетов нет.
– И не надо! И не надо никаких билетов, – забормотал Капризка. – Я знаю, как пройти в цирк!
И они побежали.
Глава 5
ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА
Возле цирка было много народу. Красовались яркие афиши. Большущими буквами на них было написано: «ПОЛЁТ РАКЕТЫ ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА»
«ЛОШАДИ ТАНЦУЮТ ВАЛЬС» «ВОЗДУШНЫЕ АКРОБАТЫ ТИМ И ТОМ» «ФОКУСНИК! ФОКУСНИК! ФОКУСНИК!» В цирк бегом вбегали зрители, потому что уже был первый звонок.
Капризка привёл Павлика к другому входу. Сюда только что подвезли ракету. Рабочие сгрузили её на землю и ушли: их кто-то позвал.
Капризка забегал вокруг ракеты.
– Вот дверца! – крикнул он. – Давай залезем!
– Зачем залезать? – удивился Павлик.
– Ха! Не понимает! – рассердился Капризка. – Ракету сейчас понесут в цирк. Мы потом из неё тихонечко вылезем и очутимся в цирке! Лезь!
– Ты, Капризка, хитрый, – похвалил Павлик.
– Не, я умный. Знаешь, какой я умный! – расхвастался Капризка.
И только они захлопнули за собой дверцу, рабочие подхватили ракету на плечи и внесли в цирк.
Капризка осторожно выглянул. Было светло и шумно. Всюду сновали работники цирка и артисты. Куда-то провели лошадей. Ракета стояла перед самым занавесом у выхода на арену.
Капризке, конечно, удалось незаметно выскочить. А Павлик не успел. В ракете было темно и душно. Какие-то существа облепили мальчика. Они сидели у него на плечах и на голове. Громко хлопали крыльями и беспощадно долбили клювами.
Павлику было страшно. Он совсем растерялся и не знал, что ему теперь делать.
В это время громко заиграла музыка, и шталмейстер красивым голосом торжественно объявил:
– Полёт ракеты под купол цирка!
Ракету вывезли на середину арены. Раздался выстрел, потом громкое шипение, и ракета полетела вверх. Прямо под купол цирка. Она остановилась там на секунду, дверца отворилась, и тотчас наружу выпорхнуло множество разноцветных попугайчиков. Они летали над ареной и над публикой, как живые цветы.
Попугайчики садились всем на плечи и на руки. В клювах у попугайчиков были бесплатные билеты на завтрашнее представление.
Всем это очень понравилось.
И вдруг на весь цирк разнеслось:
– Выньте меня отсюда!
Из дверцы ракеты показалось несчастное лицо Павлика.
– Выньте меня! – слёзно просил Павлик. – Я боюсь!
Было видно, что он вот-вот выпадет из ракеты.
На арену цирка выбежали шталмейстер, артисты и музыканты. В публике боялись вымолвить слово. Все замерли, и многие закрыли глаза. Люди понимали: вот-вот может произойти несчастье.
Сержант Иванов крикнул вверх:
– Держись! Не бойся!
Шталмейстер очень вежливо просил Павлика:
– Пожалуйста! Держитесь, не падайте! Очень прошу вас!
Павлик с ужасом смотрел вниз.
Там, далеко внизу, казалось, раскачиваются арена и публика.
Хорошо, что рабочие цирка не растерялись. Они быстро подтянули верёвочные лестницы. По этим лестницам спасать Павлика устремились воздушные акробаты Тим и Том.
Увлечённый всем происходящим, Капризка вскочил на бортик арены.
Он хлопал в ладоши, радовался суматохе.
Тут-то и увидел Капризку сержант Иванов.
– Стой! Ни с места! – крикнул сержант.
Он кинулся вперёд, чтобы схватить Капризку.
Дети и взрослые закричали:
– Капризка! Капризка! Капризка!
А про Павлика все забыли. Это бывает. Многие выбежали на арену помочь сержанту. Тогда Капризка помчался по борту арены. Он ловко от всех увёртывался. Выскочил на середину арены и заметался по ней как угорелый. Потом полез по верёвкам наверх. Сержант за ним.
Сержант чуть-чуть не схватил его за шиворот, но Капризка прыгнул в оркестр и угодил в самую большую трубу – геликон. Выскочил оттуда и провалился в барабан. Музыканты тоже пытались его поймать. В оркестре поднялась страшная кутерьма. Раздался грохот, повалились пюпитры. По всему цирку полетели нотные листы.
Вдруг Капризка показался на самом верху.
– Ха! – крикнул Капризка. – Не поймаете! Не поймаете! Не поймаете!
Он показал всем «нос» и скрылся.
Между тем воздушные акробаты спустили несчастного Павлика на арену. Весь он был исцарапан и с головы до пяток испачкан в белое и чёрное.
Хорошо, что здесь не было бабушки и она не слышала, как над Павликом смеялись.
В тот же час по всему Простореченску было объявлено:
– Граждане! В нашем городе вновь появился Капризка!
«ЛОШАДИ ТАНЦУЮТ ВАЛЬС» «ВОЗДУШНЫЕ АКРОБАТЫ ТИМ И ТОМ» «ФОКУСНИК! ФОКУСНИК! ФОКУСНИК!» В цирк бегом вбегали зрители, потому что уже был первый звонок.
Капризка привёл Павлика к другому входу. Сюда только что подвезли ракету. Рабочие сгрузили её на землю и ушли: их кто-то позвал.
Капризка забегал вокруг ракеты.
– Вот дверца! – крикнул он. – Давай залезем!
– Зачем залезать? – удивился Павлик.
– Ха! Не понимает! – рассердился Капризка. – Ракету сейчас понесут в цирк. Мы потом из неё тихонечко вылезем и очутимся в цирке! Лезь!
– Ты, Капризка, хитрый, – похвалил Павлик.
– Не, я умный. Знаешь, какой я умный! – расхвастался Капризка.
И только они захлопнули за собой дверцу, рабочие подхватили ракету на плечи и внесли в цирк.
Капризка осторожно выглянул. Было светло и шумно. Всюду сновали работники цирка и артисты. Куда-то провели лошадей. Ракета стояла перед самым занавесом у выхода на арену.
Капризке, конечно, удалось незаметно выскочить. А Павлик не успел. В ракете было темно и душно. Какие-то существа облепили мальчика. Они сидели у него на плечах и на голове. Громко хлопали крыльями и беспощадно долбили клювами.
Павлику было страшно. Он совсем растерялся и не знал, что ему теперь делать.
В это время громко заиграла музыка, и шталмейстер красивым голосом торжественно объявил:
– Полёт ракеты под купол цирка!
Ракету вывезли на середину арены. Раздался выстрел, потом громкое шипение, и ракета полетела вверх. Прямо под купол цирка. Она остановилась там на секунду, дверца отворилась, и тотчас наружу выпорхнуло множество разноцветных попугайчиков. Они летали над ареной и над публикой, как живые цветы.
Попугайчики садились всем на плечи и на руки. В клювах у попугайчиков были бесплатные билеты на завтрашнее представление.
Всем это очень понравилось.
И вдруг на весь цирк разнеслось:
– Выньте меня отсюда!
Из дверцы ракеты показалось несчастное лицо Павлика.
– Выньте меня! – слёзно просил Павлик. – Я боюсь!
Было видно, что он вот-вот выпадет из ракеты.
На арену цирка выбежали шталмейстер, артисты и музыканты. В публике боялись вымолвить слово. Все замерли, и многие закрыли глаза. Люди понимали: вот-вот может произойти несчастье.
Сержант Иванов крикнул вверх:
– Держись! Не бойся!
Шталмейстер очень вежливо просил Павлика:
– Пожалуйста! Держитесь, не падайте! Очень прошу вас!
Павлик с ужасом смотрел вниз.
Там, далеко внизу, казалось, раскачиваются арена и публика.
Хорошо, что рабочие цирка не растерялись. Они быстро подтянули верёвочные лестницы. По этим лестницам спасать Павлика устремились воздушные акробаты Тим и Том.
Увлечённый всем происходящим, Капризка вскочил на бортик арены.
Он хлопал в ладоши, радовался суматохе.
Тут-то и увидел Капризку сержант Иванов.
– Стой! Ни с места! – крикнул сержант.
Он кинулся вперёд, чтобы схватить Капризку.
Дети и взрослые закричали:
– Капризка! Капризка! Капризка!
А про Павлика все забыли. Это бывает. Многие выбежали на арену помочь сержанту. Тогда Капризка помчался по борту арены. Он ловко от всех увёртывался. Выскочил на середину арены и заметался по ней как угорелый. Потом полез по верёвкам наверх. Сержант за ним.
Сержант чуть-чуть не схватил его за шиворот, но Капризка прыгнул в оркестр и угодил в самую большую трубу – геликон. Выскочил оттуда и провалился в барабан. Музыканты тоже пытались его поймать. В оркестре поднялась страшная кутерьма. Раздался грохот, повалились пюпитры. По всему цирку полетели нотные листы.
Вдруг Капризка показался на самом верху.
– Ха! – крикнул Капризка. – Не поймаете! Не поймаете! Не поймаете!
Он показал всем «нос» и скрылся.
Между тем воздушные акробаты спустили несчастного Павлика на арену. Весь он был исцарапан и с головы до пяток испачкан в белое и чёрное.
Хорошо, что здесь не было бабушки и она не слышала, как над Павликом смеялись.
В тот же час по всему Простореченску было объявлено:
– Граждане! В нашем городе вновь появился Капризка!
Глава 6
ВСЕОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ГРАЖДАН
Не так давно старый артист выступил по телевидению. Он взбудоражил всех простореченцев. И тех, у кого дети росли ничевоками. И тех, у кого дети были как дети.
Старый артист сказал:
– Нельзя ничевоков держать в зоопарке. Потому что они – люди.
Кот в сапогах согласился.
– Да! – сказал он. – Это неблагородно.
И все простореченцы удивились: как им не пришло это в голову раньше?
Но только никто не знал, куда девать ничевоков. «Значит, опять они будут шляться по городу? Будут опять безобразничать и громко хохотать? И выпрашивать дома деньги на мороженое, пирожное и сладкое пиво? По-прежнему они станут капризничать за обедом и требовать только сладкое? А их бедные мамы будут худеть и стариться у всех на глазах. А папы раньше времени умирать. От стыда. Ведь это бывает… Нет, этого допускать нельзя!» Так думали простореченцы. И устроили ВСЕОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ГРАЖДАН. Чтобы вместе подумать, как быть с ничевоками.
Простореченцы сидели у своих телевизоров. На экранах они видели друг друга. А если нажать красную кнопку, можно говорить самому, и все тебя будут видеть и слышать.
Такие в Простореченске телевизоры.
Первым нажал кнопку и появился на экране отец ничевока Вовки. Он смотрел беспокойными глазами и очень волновался. Его сына прозвали Вовка-сало, потому что он был очень толстый.
Это Вовка-сало написал углём на стене пещеры: «Уволоките меня отсюдова! Вова тридцать лет».
Вовкин отец дрожащим голосом говорил:
– И что мы только для сына ни делали, чего только ни покупали! Ну, решительно всё, что ни попросит! А он стал ничевоком… Что теперь делать? Что делать? – в отчаянии повторял Вовкин папа.
Потом на экране появились вместе бабушка и дедушка Севки-лохмача. Папу и маму Севка почти не знал: им всегда было некогда. Севка стал ничевоком как-то незаметно. Такой хороший мальчик был! Дедушка и бабушка посмотрели друг на друга, развели руками и сказали:
– Ничего не понимаем! Как это вышло? Посоветуйте нам что-нибудь, пожалуйста…
Тут на экранах всё замелькало и поплыло.
Это нажали на красную кнопку те, кто хотел посоветовать.
Потом на экране возникло печальное лицо мамы ничевока Петьки.
У него не было папы: он давно умер от стыда за своего сына.
Петькина мама тихо сказала:
– Пожалуйста, не говорите Петеньке, что я жаловалась. А то Петенька узнает и обидится.
Бедная женщина очень боялась обидеть своего сыночка. Она ни в чём ему не отказывала. Не бранила его. И не наказывала. Не сердилась на него. И других просила не сердить. Если можно.
Бедная, бедная, бедная! Она и не заметила, как её Петенька стал ничевоком. И не знала, как сделать его хорошим. Но она так надеялась! И это было ужаснее всего. Потому что никто не знал, как ей помочь. Ведь все советы были такими, что Петенька мог обидеться.
– Сеньоры! – сказал Кот в сапогах. – Давайте отпустим всех ничевоков домой. И посмотрим, что будет. Надо понять, отчего они стали такими. Ведь мы никогда об этом не думали!
Все согласились с Котом в сапогах. И тогда ничевоков из зоопарка попросили вон! Им всем велели идти по домам. Но удивительно: многие сначала не хотели идти домой. Им больше нравилось жить вместе с мартышками.
В городе ничевоки сразу стали вести себя возмутительно. Они ничего не делали, по-прежнему ничему не учились, а только шлялись по улицам и громко хохотали.
Одевались ничевоки странно: брюки с раструбами, в кружевах, пиджачки кургузые, рубашки размалёванные. На галстуках нарисованы обезьяны и разноцветные лягушки. И везде-везде нашиты колокольчики. Идёт ничевок – звенят колокольчики. Ничевок радуется. И волосы носили длинные – сколько вырастут.
Но самое скверное было в том, что ничевоки забыли главное слово простореченцев ПОЖАЛУЙСТА. Они знали только одно слово ДАЙ. Дай есть, дай пить. Дай денег на рубашку с лягушками. Дай кружева и колокольчики к штанам. Дай, дай и дай.
Это было опасно для всех. Потому что неизвестно, что сделает разгневанный ничевок, если услышит в ответ слово НЕТ.
Ведь ничевоку всё ничего.
Старый артист сказал:
– Нельзя ничевоков держать в зоопарке. Потому что они – люди.
Кот в сапогах согласился.
– Да! – сказал он. – Это неблагородно.
И все простореченцы удивились: как им не пришло это в голову раньше?
Но только никто не знал, куда девать ничевоков. «Значит, опять они будут шляться по городу? Будут опять безобразничать и громко хохотать? И выпрашивать дома деньги на мороженое, пирожное и сладкое пиво? По-прежнему они станут капризничать за обедом и требовать только сладкое? А их бедные мамы будут худеть и стариться у всех на глазах. А папы раньше времени умирать. От стыда. Ведь это бывает… Нет, этого допускать нельзя!» Так думали простореченцы. И устроили ВСЕОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ГРАЖДАН. Чтобы вместе подумать, как быть с ничевоками.
Простореченцы сидели у своих телевизоров. На экранах они видели друг друга. А если нажать красную кнопку, можно говорить самому, и все тебя будут видеть и слышать.
Такие в Простореченске телевизоры.
Первым нажал кнопку и появился на экране отец ничевока Вовки. Он смотрел беспокойными глазами и очень волновался. Его сына прозвали Вовка-сало, потому что он был очень толстый.
Это Вовка-сало написал углём на стене пещеры: «Уволоките меня отсюдова! Вова тридцать лет».
Вовкин отец дрожащим голосом говорил:
– И что мы только для сына ни делали, чего только ни покупали! Ну, решительно всё, что ни попросит! А он стал ничевоком… Что теперь делать? Что делать? – в отчаянии повторял Вовкин папа.
Потом на экране появились вместе бабушка и дедушка Севки-лохмача. Папу и маму Севка почти не знал: им всегда было некогда. Севка стал ничевоком как-то незаметно. Такой хороший мальчик был! Дедушка и бабушка посмотрели друг на друга, развели руками и сказали:
– Ничего не понимаем! Как это вышло? Посоветуйте нам что-нибудь, пожалуйста…
Тут на экранах всё замелькало и поплыло.
Это нажали на красную кнопку те, кто хотел посоветовать.
Потом на экране возникло печальное лицо мамы ничевока Петьки.
У него не было папы: он давно умер от стыда за своего сына.
Петькина мама тихо сказала:
– Пожалуйста, не говорите Петеньке, что я жаловалась. А то Петенька узнает и обидится.
Бедная женщина очень боялась обидеть своего сыночка. Она ни в чём ему не отказывала. Не бранила его. И не наказывала. Не сердилась на него. И других просила не сердить. Если можно.
Бедная, бедная, бедная! Она и не заметила, как её Петенька стал ничевоком. И не знала, как сделать его хорошим. Но она так надеялась! И это было ужаснее всего. Потому что никто не знал, как ей помочь. Ведь все советы были такими, что Петенька мог обидеться.
– Сеньоры! – сказал Кот в сапогах. – Давайте отпустим всех ничевоков домой. И посмотрим, что будет. Надо понять, отчего они стали такими. Ведь мы никогда об этом не думали!
Все согласились с Котом в сапогах. И тогда ничевоков из зоопарка попросили вон! Им всем велели идти по домам. Но удивительно: многие сначала не хотели идти домой. Им больше нравилось жить вместе с мартышками.
В городе ничевоки сразу стали вести себя возмутительно. Они ничего не делали, по-прежнему ничему не учились, а только шлялись по улицам и громко хохотали.
Одевались ничевоки странно: брюки с раструбами, в кружевах, пиджачки кургузые, рубашки размалёванные. На галстуках нарисованы обезьяны и разноцветные лягушки. И везде-везде нашиты колокольчики. Идёт ничевок – звенят колокольчики. Ничевок радуется. И волосы носили длинные – сколько вырастут.
Но самое скверное было в том, что ничевоки забыли главное слово простореченцев ПОЖАЛУЙСТА. Они знали только одно слово ДАЙ. Дай есть, дай пить. Дай денег на рубашку с лягушками. Дай кружева и колокольчики к штанам. Дай, дай и дай.
Это было опасно для всех. Потому что неизвестно, что сделает разгневанный ничевок, если услышит в ответ слово НЕТ.
Ведь ничевоку всё ничего.
Глава 7
НИЧЕВОКИ
Как-то раз Наташа сказала Павлику:
– Пойдём, Павлик, покупать тебе новую фуражку!
– Давай! – согласился Павлик.
Он потерял свою ученическую фуражку ещё весной, и бабушка дала ему денег на новую.
Павлик с Наташей пришли в магазин.
Возле прилавка стоял здоровенный детина с бородой. Его мама покупала ему галстук. А бородатый детина капризничал.
– Не хочу коричневый! И чёрный не хочу-у-у! – гудел он басом.
– А какого цвета вы хотите? – спрашивал его продавец.
– Хочу сербурмалиновый.
– Нету, – уверял его продавец. – Нету сербурмалиновых. Не бывает таких!
– Тогда с обезьяной!
Тут за ничевока вступилась его мама. Это была маленькая худенькая женщина.
– Ребёнок хочет! Понимаете? Пожалуйста! – просительно сказала она.
– Пожалуйста… Но не понимаю! – ответил продавец. – Такой большой дядя, а капризничает.
Мама ничевока смутилась.
– Мы берём вот этот, с лягушечками, – сказала она. И отправилась в кассу платить за покупку.
– Это тот ничевок, который нас в бочку посадил! Помнишь? – сказал Павлик. – Его зовут Петька-труба. Он двадцать лет в третьем классе сидел.
– Так не бывает, – ответила Наташа.
– Ещё как бывает! – уверял Павлик.
В это время подошла мама ничевока. Она отдала чек продавцу и взяла галстук.
– Иди, пожалуйста, Петенька, домой, – ласково сказала она сыну. – А то все, на тебя глядя, смеются.
– На пиво дай! – буркнул ничевок.
– Пожалуйста, – тихо проговорила его мама и поспешно открыла сумочку. – Как быстро растут дети, – вздохнула она. – Вот уже и на пиво надо…
– Бедненькая! – вслух пожалела её Наташа.
Мама ничевока ушла, а к нему подошли ещё двое. Они были такие же большие. И тоже в размалёванных рубашках. На их широченных брюках звенели маленькие колокольчики.
– Салюдо! – приветствовал Петеньку один из них. Он был толстый. Его звали Вовка-сало.
– Приве-етик, – сказал другой. Он был очень высокий и лохматый. Его звали Севка-лохмач.
Петенькиных друзей-ничевоков узнала и Наташа. Там, в пещере, они больше всех слушались Капризку.
Петька-труба сначала обрадовался друзьям, потом опечалился.
– Надо домой идти, – невесело пробасил он.
– Не-е! – радостно проблеял Севка-лохмач.
– Не надо домой, – подтвердил Вовка-сало. – Я письмо получил. Тайное! Под подушкой нашёл, – сообщил он громким шёпотом.
Друзья-ничевоки отбежали в сторонку. Павлик и Наташа очень хотели узнать, что было в тайном письме. Они незаметно подкрались к ничевокам. Севка-лохмач читал вслух:
– «Все-ем ничевокам посылаю е-ето тайное письмо. Дам конфет и папирос. И ещё даром даю сладкое пиво, мороженое и пирожное. Я живу в Доме рыбака и охотника. Капризка».
При этом имени Павлик даже вздрогнул. Ничевоки весело рассмеялись.
– А что? – пробасил Петька-труба.
– Ниче-его, – проблеял Севка-лохмач.
– Пошли? – предложил Вовка-сало.
– Пиво даром! – растроганно произнес Петька. – Айда, ребята! – гаркнул он.
И ничевоки опрометью бросились к выходу из магазина. Павлик и Наташа припустили за ними.
Вскоре ничевоки остановились возле новенькой легковой машины.
– Влезем? – предложил Севка.
– А что? – сказал Вовка.
– Ничего! Ничего не бу-у-дет! – прогудел Петька и распахнул дверцу.
В Простореченске никто не запирал машин. Павлик подошёл к ничевокам и громко сказал:
– Салюдо!
– Брысь! – сердито ответил Вовка-сало.
– Ничего не брысь! – смело заявил Павлик. – У нас тоже тайное письмо.
– Кыш, вам говорят! – крикнул Вовка.
– Не-ет, стойте, – сказал Севка. – А где ваше тайное письмо?
– Мы закопали его в землю. Потому что оно тайное, – ответил Павлик.
– А вы разве носите его с собой? – удивилась Наташа. – Это неправильно.
– Вам за это попадёт от Капризки, – сказал Павлик.
Ничевоки переглянулись. Они узнали Павлика и Наташу: это были те самые ребятишки, которых они чуть не погубили однажды. Вовка хитро спросил:
– А вы в каком классе, малявки?
– Ни в каком, – нарочно дерзко ответил Павлик.
А Наташа нарочно топнула ногой и крикнула:
– Ни за что в школу не пойдём!
– Тогда другой разговор, тогда вы наши, – поверили ничевоки.
– Прыгай! – пригласил Вовка в машину.
За руль сел Севка. Он улыбался и похохатывал от удовольствия. И даже как-то поумнел с виду.
Умело включил он скорость, и машина плавно тронулась с места. Павлик очень удивился. Ведь всем известно, что ничевоки ничего не умеют.
Он не знал, что Севка учился водить машину тайком. Севке это очень нравилось, да только ему не давали. Потому что боялись доверить машину. Ничевокам ничего не доверяют. Иначе они беды натворят. Так и вышло. Севка-лохмач только с места тронулся по правилам. Потом в нём заговорил ничевок. Севка мчался, не разбирая дороги.
Даже на красный свет. Даже по левой стороне улицы. Ему было всё ничего.
Павлик с Наташей закрыли глаза от страха. Казалось машина вот-вот полетит вверх тормашками.
– Пойдём, Павлик, покупать тебе новую фуражку!
– Давай! – согласился Павлик.
Он потерял свою ученическую фуражку ещё весной, и бабушка дала ему денег на новую.
Павлик с Наташей пришли в магазин.
Возле прилавка стоял здоровенный детина с бородой. Его мама покупала ему галстук. А бородатый детина капризничал.
– Не хочу коричневый! И чёрный не хочу-у-у! – гудел он басом.
– А какого цвета вы хотите? – спрашивал его продавец.
– Хочу сербурмалиновый.
– Нету, – уверял его продавец. – Нету сербурмалиновых. Не бывает таких!
– Тогда с обезьяной!
Тут за ничевока вступилась его мама. Это была маленькая худенькая женщина.
– Ребёнок хочет! Понимаете? Пожалуйста! – просительно сказала она.
– Пожалуйста… Но не понимаю! – ответил продавец. – Такой большой дядя, а капризничает.
Мама ничевока смутилась.
– Мы берём вот этот, с лягушечками, – сказала она. И отправилась в кассу платить за покупку.
– Это тот ничевок, который нас в бочку посадил! Помнишь? – сказал Павлик. – Его зовут Петька-труба. Он двадцать лет в третьем классе сидел.
– Так не бывает, – ответила Наташа.
– Ещё как бывает! – уверял Павлик.
В это время подошла мама ничевока. Она отдала чек продавцу и взяла галстук.
– Иди, пожалуйста, Петенька, домой, – ласково сказала она сыну. – А то все, на тебя глядя, смеются.
– На пиво дай! – буркнул ничевок.
– Пожалуйста, – тихо проговорила его мама и поспешно открыла сумочку. – Как быстро растут дети, – вздохнула она. – Вот уже и на пиво надо…
– Бедненькая! – вслух пожалела её Наташа.
Мама ничевока ушла, а к нему подошли ещё двое. Они были такие же большие. И тоже в размалёванных рубашках. На их широченных брюках звенели маленькие колокольчики.
– Салюдо! – приветствовал Петеньку один из них. Он был толстый. Его звали Вовка-сало.
– Приве-етик, – сказал другой. Он был очень высокий и лохматый. Его звали Севка-лохмач.
Петенькиных друзей-ничевоков узнала и Наташа. Там, в пещере, они больше всех слушались Капризку.
Петька-труба сначала обрадовался друзьям, потом опечалился.
– Надо домой идти, – невесело пробасил он.
– Не-е! – радостно проблеял Севка-лохмач.
– Не надо домой, – подтвердил Вовка-сало. – Я письмо получил. Тайное! Под подушкой нашёл, – сообщил он громким шёпотом.
Друзья-ничевоки отбежали в сторонку. Павлик и Наташа очень хотели узнать, что было в тайном письме. Они незаметно подкрались к ничевокам. Севка-лохмач читал вслух:
– «Все-ем ничевокам посылаю е-ето тайное письмо. Дам конфет и папирос. И ещё даром даю сладкое пиво, мороженое и пирожное. Я живу в Доме рыбака и охотника. Капризка».
При этом имени Павлик даже вздрогнул. Ничевоки весело рассмеялись.
– А что? – пробасил Петька-труба.
– Ниче-его, – проблеял Севка-лохмач.
– Пошли? – предложил Вовка-сало.
– Пиво даром! – растроганно произнес Петька. – Айда, ребята! – гаркнул он.
И ничевоки опрометью бросились к выходу из магазина. Павлик и Наташа припустили за ними.
Вскоре ничевоки остановились возле новенькой легковой машины.
– Влезем? – предложил Севка.
– А что? – сказал Вовка.
– Ничего! Ничего не бу-у-дет! – прогудел Петька и распахнул дверцу.
В Простореченске никто не запирал машин. Павлик подошёл к ничевокам и громко сказал:
– Салюдо!
– Брысь! – сердито ответил Вовка-сало.
– Ничего не брысь! – смело заявил Павлик. – У нас тоже тайное письмо.
– Кыш, вам говорят! – крикнул Вовка.
– Не-ет, стойте, – сказал Севка. – А где ваше тайное письмо?
– Мы закопали его в землю. Потому что оно тайное, – ответил Павлик.
– А вы разве носите его с собой? – удивилась Наташа. – Это неправильно.
– Вам за это попадёт от Капризки, – сказал Павлик.
Ничевоки переглянулись. Они узнали Павлика и Наташу: это были те самые ребятишки, которых они чуть не погубили однажды. Вовка хитро спросил:
– А вы в каком классе, малявки?
– Ни в каком, – нарочно дерзко ответил Павлик.
А Наташа нарочно топнула ногой и крикнула:
– Ни за что в школу не пойдём!
– Тогда другой разговор, тогда вы наши, – поверили ничевоки.
– Прыгай! – пригласил Вовка в машину.
За руль сел Севка. Он улыбался и похохатывал от удовольствия. И даже как-то поумнел с виду.
Умело включил он скорость, и машина плавно тронулась с места. Павлик очень удивился. Ведь всем известно, что ничевоки ничего не умеют.
Он не знал, что Севка учился водить машину тайком. Севке это очень нравилось, да только ему не давали. Потому что боялись доверить машину. Ничевокам ничего не доверяют. Иначе они беды натворят. Так и вышло. Севка-лохмач только с места тронулся по правилам. Потом в нём заговорил ничевок. Севка мчался, не разбирая дороги.
Даже на красный свет. Даже по левой стороне улицы. Ему было всё ничего.
Павлик с Наташей закрыли глаза от страха. Казалось машина вот-вот полетит вверх тормашками.