— Ну как, ожидала ты увидеть такое? — спросил Брэм.
— Я не знала, что ожидать, — ответила Отрава. — Но уж точно не такого.
— Ты знаешь, куда тебе идти? — спросил он. — Может, тебя куда-нибудь отвезти?
— Мне нужно найти человека по имени Ми— нога.
— А… — протянул Брэм. А потом неожиданно спросил: — А зачем он тебе?
Отрава странно посмотрела на него.
— Мы уже неделю едем в одной телеге, и ты в первый раз спрашиваешь, почему я еду в Крепость.
Брэм пожал мускулистыми плечами. — Это же не мое дело.
— Точно, — согласилась Отрава.
Они некоторое время молчали, а потом Брэм подхлестнул крокоящера, который вяло тащился через толпу.
— Может, ты знаешь, где он живет? — в конце концов спросила Отрава.
— Возможно. Я думал, это не мое дело.
— Не твое, — ответила девушка. — Я и сама могу его найти.
— Не сомневаюсь. И я тебе не нужен, — кивнул Брэм и лениво дернул поводья.
Снова молчание.
— Так ты знаешь, где его найти? — еще раз закинула удочку Отрава.
— Я этого не говорил, — ответил ловец духов.
— Но если бы знал, то сказал бы мне? — не отставала она.
— Если бы ты спросила. Ну?
— Что «ну»?
— Ну, и где его найти?
— Откуда мне знать? Я никогда о нем не слыхал.
Отрава, скрипнув зубами, удержалась от язвительного ответа. Брэм краем глаза взглянул на нее и натянул поля шляпы на самые брови.
— Предлагаю сделку, — произнес он. Девушка старательно смотрела в другую сторону, притворяясь, что ее это не интересует.
— Что за сделку?
— Я помогу тебе его найти. А ты дашь мне за это два серебряных соверена.
— Да разве это сделка? — огрызнулась она, изумившись его наглости. — Я и сама могу его найти.
— Конечно, — согласился Брэм. — Но ты не знаешь города и этих людей, не знаешь, на что они способны. Ты бы, может, и справилась: ты упрямая, сообразительная. Но не удивлюсь, если в результате твое тело окажется в какой-нибудь канаве — и за гораздо меньшее, чем серебряный соверен, который ты мне предложила, и все остальные монеты, что звенят у тебя в котомке.
— Держись от них подальше! — прошипела девочка.
— Сколько, по-твоему, стоит обед в здешней таверне? — выпалил он.
Этот вопрос застал Отраву врасплох. Она попыталась догадаться, решив, что обед в Крепости дороже, чем у них на болотах.
— Три медяка, — ответила она.
— Xa! Тебя бы прикончили прежде, чем ты достала бы деньги! Медяки здесь уже не в ходу.
— Значит, не буду есть в таверне, — заявила Отрава.
— А какая разница. Город нездешнего всегда узнает, а чужаки — это легкая добыча. Особенно богатые. Ты хоть представляешь, сколько это — один серебряный соверен, а?
— Больше, чем неделя в твоей компании, — резко ответила Отрава.
— Вообще-то, ты уже должна мне один, — спокойно напомнил он. — Но я знаю этот город и помогу тебе найти того человека. Но это будет стоить еще один соверен.
— Тебе что, больше не надо ловить духов? — бросила она.
— После Ночи блуждающих огней они не ловятся, — твердо ответил Брэм. — Поэтому я и здесь. Разве можно поймать болотных духов не на болотах?
Отрава свирепо уставилась на него. Она терпеть не могла, когда ее ставили в такое положение. Возразить ей было нечего, но согласиться на сделку — значит уронить достоинство. Она была не из тех, кто привык полагаться на посторонних. Тем не менее единственной причиной, по которой Отрава еще раздумывала над его предложением о помощи, была твердая уверенность в том, что Брэм пытается ее надуть. Если целая неделя пути не стоила и серебряного соверена, то что тогда говорить о незначительной помощи.
— Так и быть, — наконец согласилась она, сердито разглядывая запруженную телегами улицу. — Два серебряных соверена.. Но только когда найдем Миногу.
— Ну вот, я же знал, что ты умная девочка, — с несвойственной ему живостью обрадовался Брэм. — Упрямая, но далеко не глупая.
В первую очередь они отправились на громадный крытый рынок, который был больше, чем вся Чайка. В этом нагромождении прилавков, лавочек и палаток яблоку упасть было негде. Непрекращающиеся покрикивания уличных торговцев и гомон покупателей эхом отражались от низких тусклых куполов и сливались в сплошной неразборчивый гул. Под крышей было темно — единственным источником света оставалось солнце, которое заглядывало во все щели, пытаясь про— рваться сквозь медные колонны, поддерживавшие крышу. Запах горячего мяса, мрачные лица торговцев, которые с кислыми минами выпрыгивали из тени, чтобы привлечь внимание и показать свой товар. Брэм спешился и вел крокоящера по закоулкам под уздцы, а Отрава сидела в задней части телеги, как он ее и просил.
— Если не следить, они похватают все банки, — предупредил ловец духов, и девушка решила прислушаться к его просьбе.
Брэм остановился у лавки, заваленной диковинными фонариками: витыми стеклянными трубками всех форм и размеров — в каждой мягким, дрожащим светом светился болотный дух. Отрава смотрела, как крошечные цветные шарики мечутся по своей темнице, гоняются друг за другом (в некоторых лампах их было по несколько сразу) или просто неподвижно лежат на дне. Цветное стекло, и собственные неповторимые оттенки духов создавали в лампах самые разнообразные тона: успокаивающие, пестрые, синие и зеленые, огненно-красные и пурпурные. Это были прекрасные произведения искусства, но девушку охватывала необъяснимая грусть при мысли о том, что такие чудесные существа, как болотные духи, заперты в лампах на потеху богатеям. Задумывались ли когда-нибудь жители Чайки, на что они обрекают этих диковинных созданий, когда расставляют свои ловушки в Ночь блуждающих огней?
Отрава присматривала за телегой, вполуха слушая, как Брэм торгуется с сухоньким лавочником. Брэм показал ему несколько духов из своей телеги. Железные баночки были сделаны с умом: крышечка приоткрывалась, оставляя небольшую щелку, через которую можно было заглянуть внутрь, не выпустив духа. В итоге Брэм продал пять баночек, правда, неохотно согласившись с ценой. Потом он забрался обратно в повозку и погнал крокоящера дальше.
Так прошел почти весь день. Они побывали еще в пяти подобных лавках. Брэм называл их владельцев оптовыми скупщиками. Они покупали у него духов, а потом продавали их по всему королевству. В самой Крепости такая роскошь мало кому по карману, так что для горожан и одной лавки с лихвой хватило бы. Отрава терпеливо дожидалась, пока Брэм закончит свои дела. Она жадно ловила каждый звук, каждую уличную сценку, изучая все своим пристальным взглядом, от которого многим становилось не по себе.
Уже настал поздний вечер, когда Брэм вернулся к телеге вместе с какой-то девушкой. Отрава окинула незнакомку оценивающим и циничным взглядом. Девушка была примерно ее лет, не— ухоженная, даже заморенная, в поношенной дорожной одежде. Русые волосы скучали по гребню. Может, она и была бы хорошенькой, если бы не смертельная усталость и не этот отсутствующий, затуманенный взгляд.
— С ума сойти, — произнес Брэм. — За всю свою жизнь я не видел ни одного болотного жи— теля, кроме тебя, который бы рискнул покинуть пределы родного поселка. А стоило мне познакомиться с тобой, как я встречаю барышню настолько сумасбродную, что она хочет отправиться на болота. Причем как раз в Чайку.
— Ты собираешься в Чайку? — спросила девочку Отрава.
— Один из торговцев подыскивает, кто бы согласился отвести ее туда, — объяснил Брем. — Я упомянул о тебе, и он указал, на нее. Я подумал, может, вы захотите познакомиться, на случай, если ты… э… надумаешь вернуться.
Отраву едва ли тронула эта неожиданная забота. Незнакомка, в свою очередь, тоже смотрела на нее без всякого интереса.
— Зачем ты туда идешь? — спросила Отрава. — Это мое дело, — резко ответила девочка,
сердито глянув на Брэма. Видимо, ей не очень понравилось то, что ее сюда притащили.
Отрава с минуту подумала и, к своему удивлению, поняла, что предложение Брэма ее нисколько не соблазнило. Вернуться назад — хуже, чем вообще не уходить. Но есть кое-что…
— Ты могла бы передать от меня весточку? — Кому?
— Рубу и Мелиссе. Девочка холодно смотрела на нее невероятно темными глазами.
— Что передать-то? — Передай им… — начала Отрава, а потом поняла, что даже не представляет, какими словами дать им понять…
Они никогда ее не понимали. Она была для них такой же чужой, как и для остальных. Что сказать, чтобы облегчить их горе? Лишь в тот момент Отрава по-настоящему осознала, как огромна пропасть между ней и ее родителями.
— Может, просто передать, что тебе очень жаль? — ровным голосом предложила девочка.
Отрава удивилась. Она было открыла рот, чтобы спросить, откуда та узнала, но потом промолчала.
— У тебя на лице написано, — сказала незнакомка.
Отрава немного смутилась оттого, что эта девушка так легко поняла ее чувства. Обычно она была непроницаема, и ее чувства оставались загадкой даже для близких людей.
— Да, лучше так, — согласилась она. — Спасибо.
Девушка кивнула и, не попрощавшись, ушла обратно к торговцу, который отвезет ее в Чайку.
Брэм почесал затылок, проводив ее взглядом. — Чудная она какая-то, — заметил он. Отрава смотрела вслед страннице прищуренными глазами.
— Я забыла сказать ей мое имя, — рассеянно вспомнила она.
— Ну, уж они-то поймут, от кого это послание, — ответила Брэм.
Отрава промычала что-то нечленораздельное. Видимо, это означало согласие.
Город притих, и сам Врэм очень устал от торговли. У него остались нераспроданные баночки, но он не очень беспокоился. В конце концов, можно найти частных покупателей. Он всегда одним из первых возвращался с болот и успевал продать весь улов.
— Я же сказала: не надо звать меня «дорогушей», — ответила Отрава. Она потерла шею— весь день девушка просидела на краешке телеги в очень неудобной позе, и теперь мышцы ныли. — Что дальше?
— Ну… В следующем году я соберу все баночки и вернусь на болота, — сказал Брэм с нотой смирения в голосе.
— Нет, я хотела сказать, что мы будем делать теперь? Я, кажется, наняла тебя для дела.
Ловец духов добродушно засмеялся, так что даже усы задрожали.
— Как же я мог забыть? Давай сначала что-нибудь перекусим. Надо тебя поблагодарить за то, что ты весь день следила за моей телегой.
— А как же Минога? — настаивала Отрава. — А… — Брэм подмигнул. — Он все равно не встает до темноты.
— Так ты его знаешь? — чуть не подскочила девочка.
— Я знаю, где его искать, — ответил Брем. — Я же сегодня не только продавал духов. Наверное, теперь я в долгу перед одним из своих покупателей за информацию.
На лице Отравы расплылась улыбка.
— Брэм, если бы ты не обманывал меня, я бы тебя обняла. — Брэм фыркнул и немного покраснел.
— Может, ты передумаешь после встречи с Миногой, — сказал он. — Пока будем ужинать, я должен дать тебе кое-какие наставления. Например, как не лишиться жизни в темном переулке Крепости.
МИНОГА
— Я не знала, что ожидать, — ответила Отрава. — Но уж точно не такого.
— Ты знаешь, куда тебе идти? — спросил он. — Может, тебя куда-нибудь отвезти?
— Мне нужно найти человека по имени Ми— нога.
— А… — протянул Брэм. А потом неожиданно спросил: — А зачем он тебе?
Отрава странно посмотрела на него.
— Мы уже неделю едем в одной телеге, и ты в первый раз спрашиваешь, почему я еду в Крепость.
Брэм пожал мускулистыми плечами. — Это же не мое дело.
— Точно, — согласилась Отрава.
Они некоторое время молчали, а потом Брэм подхлестнул крокоящера, который вяло тащился через толпу.
— Может, ты знаешь, где он живет? — в конце концов спросила Отрава.
— Возможно. Я думал, это не мое дело.
— Не твое, — ответила девушка. — Я и сама могу его найти.
— Не сомневаюсь. И я тебе не нужен, — кивнул Брэм и лениво дернул поводья.
Снова молчание.
— Так ты знаешь, где его найти? — еще раз закинула удочку Отрава.
— Я этого не говорил, — ответил ловец духов.
— Но если бы знал, то сказал бы мне? — не отставала она.
— Если бы ты спросила. Ну?
— Что «ну»?
— Ну, и где его найти?
— Откуда мне знать? Я никогда о нем не слыхал.
Отрава, скрипнув зубами, удержалась от язвительного ответа. Брэм краем глаза взглянул на нее и натянул поля шляпы на самые брови.
— Предлагаю сделку, — произнес он. Девушка старательно смотрела в другую сторону, притворяясь, что ее это не интересует.
— Что за сделку?
— Я помогу тебе его найти. А ты дашь мне за это два серебряных соверена.
— Да разве это сделка? — огрызнулась она, изумившись его наглости. — Я и сама могу его найти.
— Конечно, — согласился Брэм. — Но ты не знаешь города и этих людей, не знаешь, на что они способны. Ты бы, может, и справилась: ты упрямая, сообразительная. Но не удивлюсь, если в результате твое тело окажется в какой-нибудь канаве — и за гораздо меньшее, чем серебряный соверен, который ты мне предложила, и все остальные монеты, что звенят у тебя в котомке.
— Держись от них подальше! — прошипела девочка.
— Сколько, по-твоему, стоит обед в здешней таверне? — выпалил он.
Этот вопрос застал Отраву врасплох. Она попыталась догадаться, решив, что обед в Крепости дороже, чем у них на болотах.
— Три медяка, — ответила она.
— Xa! Тебя бы прикончили прежде, чем ты достала бы деньги! Медяки здесь уже не в ходу.
— Значит, не буду есть в таверне, — заявила Отрава.
— А какая разница. Город нездешнего всегда узнает, а чужаки — это легкая добыча. Особенно богатые. Ты хоть представляешь, сколько это — один серебряный соверен, а?
— Больше, чем неделя в твоей компании, — резко ответила Отрава.
— Вообще-то, ты уже должна мне один, — спокойно напомнил он. — Но я знаю этот город и помогу тебе найти того человека. Но это будет стоить еще один соверен.
— Тебе что, больше не надо ловить духов? — бросила она.
— После Ночи блуждающих огней они не ловятся, — твердо ответил Брэм. — Поэтому я и здесь. Разве можно поймать болотных духов не на болотах?
Отрава свирепо уставилась на него. Она терпеть не могла, когда ее ставили в такое положение. Возразить ей было нечего, но согласиться на сделку — значит уронить достоинство. Она была не из тех, кто привык полагаться на посторонних. Тем не менее единственной причиной, по которой Отрава еще раздумывала над его предложением о помощи, была твердая уверенность в том, что Брэм пытается ее надуть. Если целая неделя пути не стоила и серебряного соверена, то что тогда говорить о незначительной помощи.
— Так и быть, — наконец согласилась она, сердито разглядывая запруженную телегами улицу. — Два серебряных соверена.. Но только когда найдем Миногу.
— Ну вот, я же знал, что ты умная девочка, — с несвойственной ему живостью обрадовался Брэм. — Упрямая, но далеко не глупая.
* * *
К концу дня Отрава только радовалась, что согласилась на сделку Брэма. Ее так измотал и шум вокруг, и толпы, и улицы, да еще и ее вечные усилия оставаться внешне безразличной. Пришлось признать, что Брэм прав: рядом с ним она могла хотя бы притвориться здешней, а без него просто бы заблудилась.В первую очередь они отправились на громадный крытый рынок, который был больше, чем вся Чайка. В этом нагромождении прилавков, лавочек и палаток яблоку упасть было негде. Непрекращающиеся покрикивания уличных торговцев и гомон покупателей эхом отражались от низких тусклых куполов и сливались в сплошной неразборчивый гул. Под крышей было темно — единственным источником света оставалось солнце, которое заглядывало во все щели, пытаясь про— рваться сквозь медные колонны, поддерживавшие крышу. Запах горячего мяса, мрачные лица торговцев, которые с кислыми минами выпрыгивали из тени, чтобы привлечь внимание и показать свой товар. Брэм спешился и вел крокоящера по закоулкам под уздцы, а Отрава сидела в задней части телеги, как он ее и просил.
— Если не следить, они похватают все банки, — предупредил ловец духов, и девушка решила прислушаться к его просьбе.
Брэм остановился у лавки, заваленной диковинными фонариками: витыми стеклянными трубками всех форм и размеров — в каждой мягким, дрожащим светом светился болотный дух. Отрава смотрела, как крошечные цветные шарики мечутся по своей темнице, гоняются друг за другом (в некоторых лампах их было по несколько сразу) или просто неподвижно лежат на дне. Цветное стекло, и собственные неповторимые оттенки духов создавали в лампах самые разнообразные тона: успокаивающие, пестрые, синие и зеленые, огненно-красные и пурпурные. Это были прекрасные произведения искусства, но девушку охватывала необъяснимая грусть при мысли о том, что такие чудесные существа, как болотные духи, заперты в лампах на потеху богатеям. Задумывались ли когда-нибудь жители Чайки, на что они обрекают этих диковинных созданий, когда расставляют свои ловушки в Ночь блуждающих огней?
Отрава присматривала за телегой, вполуха слушая, как Брэм торгуется с сухоньким лавочником. Брэм показал ему несколько духов из своей телеги. Железные баночки были сделаны с умом: крышечка приоткрывалась, оставляя небольшую щелку, через которую можно было заглянуть внутрь, не выпустив духа. В итоге Брэм продал пять баночек, правда, неохотно согласившись с ценой. Потом он забрался обратно в повозку и погнал крокоящера дальше.
Так прошел почти весь день. Они побывали еще в пяти подобных лавках. Брэм называл их владельцев оптовыми скупщиками. Они покупали у него духов, а потом продавали их по всему королевству. В самой Крепости такая роскошь мало кому по карману, так что для горожан и одной лавки с лихвой хватило бы. Отрава терпеливо дожидалась, пока Брэм закончит свои дела. Она жадно ловила каждый звук, каждую уличную сценку, изучая все своим пристальным взглядом, от которого многим становилось не по себе.
Уже настал поздний вечер, когда Брэм вернулся к телеге вместе с какой-то девушкой. Отрава окинула незнакомку оценивающим и циничным взглядом. Девушка была примерно ее лет, не— ухоженная, даже заморенная, в поношенной дорожной одежде. Русые волосы скучали по гребню. Может, она и была бы хорошенькой, если бы не смертельная усталость и не этот отсутствующий, затуманенный взгляд.
— С ума сойти, — произнес Брэм. — За всю свою жизнь я не видел ни одного болотного жи— теля, кроме тебя, который бы рискнул покинуть пределы родного поселка. А стоило мне познакомиться с тобой, как я встречаю барышню настолько сумасбродную, что она хочет отправиться на болота. Причем как раз в Чайку.
— Ты собираешься в Чайку? — спросила девочку Отрава.
— Один из торговцев подыскивает, кто бы согласился отвести ее туда, — объяснил Брем. — Я упомянул о тебе, и он указал, на нее. Я подумал, может, вы захотите познакомиться, на случай, если ты… э… надумаешь вернуться.
Отраву едва ли тронула эта неожиданная забота. Незнакомка, в свою очередь, тоже смотрела на нее без всякого интереса.
— Зачем ты туда идешь? — спросила Отрава. — Это мое дело, — резко ответила девочка,
сердито глянув на Брэма. Видимо, ей не очень понравилось то, что ее сюда притащили.
Отрава с минуту подумала и, к своему удивлению, поняла, что предложение Брэма ее нисколько не соблазнило. Вернуться назад — хуже, чем вообще не уходить. Но есть кое-что…
— Ты могла бы передать от меня весточку? — Кому?
— Рубу и Мелиссе. Девочка холодно смотрела на нее невероятно темными глазами.
— Что передать-то? — Передай им… — начала Отрава, а потом поняла, что даже не представляет, какими словами дать им понять…
Они никогда ее не понимали. Она была для них такой же чужой, как и для остальных. Что сказать, чтобы облегчить их горе? Лишь в тот момент Отрава по-настоящему осознала, как огромна пропасть между ней и ее родителями.
— Может, просто передать, что тебе очень жаль? — ровным голосом предложила девочка.
Отрава удивилась. Она было открыла рот, чтобы спросить, откуда та узнала, но потом промолчала.
— У тебя на лице написано, — сказала незнакомка.
Отрава немного смутилась оттого, что эта девушка так легко поняла ее чувства. Обычно она была непроницаема, и ее чувства оставались загадкой даже для близких людей.
— Да, лучше так, — согласилась она. — Спасибо.
Девушка кивнула и, не попрощавшись, ушла обратно к торговцу, который отвезет ее в Чайку.
Брэм почесал затылок, проводив ее взглядом. — Чудная она какая-то, — заметил он. Отрава смотрела вслед страннице прищуренными глазами.
— Я забыла сказать ей мое имя, — рассеянно вспомнила она.
— Ну, уж они-то поймут, от кого это послание, — ответила Брэм.
Отрава промычала что-то нечленораздельное. Видимо, это означало согласие.
* * *
— Ты очень терпеливая, дорогуша, — отметил Брэм, когда на закате они ехали по улицам.Город притих, и сам Врэм очень устал от торговли. У него остались нераспроданные баночки, но он не очень беспокоился. В конце концов, можно найти частных покупателей. Он всегда одним из первых возвращался с болот и успевал продать весь улов.
— Я же сказала: не надо звать меня «дорогушей», — ответила Отрава. Она потерла шею— весь день девушка просидела на краешке телеги в очень неудобной позе, и теперь мышцы ныли. — Что дальше?
— Ну… В следующем году я соберу все баночки и вернусь на болота, — сказал Брэм с нотой смирения в голосе.
— Нет, я хотела сказать, что мы будем делать теперь? Я, кажется, наняла тебя для дела.
Ловец духов добродушно засмеялся, так что даже усы задрожали.
— Как же я мог забыть? Давай сначала что-нибудь перекусим. Надо тебя поблагодарить за то, что ты весь день следила за моей телегой.
— А как же Минога? — настаивала Отрава. — А… — Брэм подмигнул. — Он все равно не встает до темноты.
— Так ты его знаешь? — чуть не подскочила девочка.
— Я знаю, где его искать, — ответил Брем. — Я же сегодня не только продавал духов. Наверное, теперь я в долгу перед одним из своих покупателей за информацию.
На лице Отравы расплылась улыбка.
— Брэм, если бы ты не обманывал меня, я бы тебя обняла. — Брэм фыркнул и немного покраснел.
— Может, ты передумаешь после встречи с Миногой, — сказал он. — Пока будем ужинать, я должен дать тебе кое-какие наставления. Например, как не лишиться жизни в темном переулке Крепости.
МИНОГА
Ночь была пугающе тихой. Отрава не замечала, как громко гудят болотные насекомые, пока они не исчезли. Каждую ночь своей жизни она засыпала под хриплое стрекотание болотных сверчков, цикад и камышовых пауков. Где-то вдалеке перепрыгивали с ветки на ветку пушистые, похожие на морские звезды летяги. А дома капала вода, скрипели подпорки хижины, и тихо посапывала в кроватке Азалия.
В Крепости тишина казалась громче любого звука. Скрип телеги, пыхтение крокоящера, который все тащил их по улицам, даже шуршание кожаной одежды Брэма были почти оглушительными. Вместо какофонии гудящих насекомых улицы наполнял только глухой однообразный гул какого-то механизма, да временами открывалась какая-нибудь калитка или раздавался неясный крик с другой улицы. Все остальное замерло в молчании.
Они ехали медленно, то и дело украдкой поглядывая по сторонам. Кучки людей на улицах провожали телегу злобными взглядами. Яркие вывески над мрачными притонами, мимо которых проезжала повозка, потрескивали и хлопали. Отрава и Брэм сидели на козлах телеги, поплотнее завернувшись в свои кожаные одежды и ссутулившись. И старались не обращать внимания на глаза, недобро посверкивающие на них отовсюду.
— Не показывай, что тебе страшно, — предупредил свою спутницу Брэм. — Не прячь глаза, но и не смотри долго. Когда отведешь взгляд— а тебе лучше сделать это первой, потому что они не отведут, — смотри вперед, ясно! Не вниз, а вперед. Уставишься себе под ноги — и все решат, что ты легкая добыча. Ты должна выглядеть так, словно имеешь полное право здесь находиться, но притом и не бросаешь им вызов. Поняла?
Отрава не поняла, но все равно кивнула. Только теперь она осознала смысл его слов. Она не смела избегать сердитых глаз, которые следили за ними, но старалась и не встречаться с людьми взглядом, чтобы это не было расценено как вызов. Ей вспомнилась старая история, которую как-то читал ей Парус. Там принцу сказочной страны пришлось пройти через клетку с голодными тиграми. Отрава вспомнила, как просила старика поподробнее рассказать об удивительных животных с полосатым мехом, наделенных смертоносной грацией и проворством. Теперь она примерно представляла, что тогда чувствовал принц.
Улицы словно смыкались вокруг них, и фонарей стало меньше. Брэм, видимо, знал, куда ехать, но по тому, как он сжимал и разжимал пальцы на дубинке под одеждой, Отрава видела, что ему не по себе. Они ехали по каким-то глухим трущобам Крепости, где беспорядочно понастроенные хижины заваливались одна на другую. Из решеток с шипением валил пар, и вдоль сточных канав сновали крысы. Телега продолжала скрипеть, и крокоящер не замечал ничего вокруг, но у Отравы по спине побежали мурашки от пред— чувствия опасности.
— …И вообще, отправиться сюда — дурацкая затея… — бурчал себе под нос Брэм, сгорбившись на сиденье.
— А ты знаешь, где живет этот Минога? — спросила Отрава.
— Я знаю только то, что мне сказали, — ответил Брэм. — И у тебя должна быть важная причина для визита к нему. Поблагодари свою счастливую звезду, если мы выберемся отсюда живыми.
— Тогда зачем ты согласился? — спросила девушка, скорее затем, чтобы услышать звук собственного голоса, чем потому, что действительно хотела знать ответ.
Они свернули на ухабистую улочку. Колеса наскакивали на кочки, ныряли в рытвины, и телега грохотала и сотрясалась.
— Я обычный человек, Отрава, — произнес Брэм. — А ты, надеюсь, честная девочка и сдержишь данное слово. Один серебряный соверен я зарабатываю за целый год. Понимаешь?
Она поняла. Целый год работы. У нее в кармане лежала маленькая монета, которая означала для этого человека целый год работы. Отрава быстро подсчитала, сколько денег дал ей Парус, и чуть не вытаращила глаза. Либо Брэм был очень бедным, либо Парус очень богатым.
— А два соверена, — тихим, низким голосом продолжал Брэм. — Два соверена, да те деньги, что я заработал сегодня… для такого человека, как я, это целое состояние. Может быть, я даже смогу купить на них дом. Или ферму. Продам эту старую телегу и этого упрямого крокоящера и брошу все, пока не поздно. На болотах жить нельзя, а я старею, как видишь. Каждый год, возвращаясь туда, я рискую подхватить черную гниль, чуму или что-нибудь еще. С каждым годам становится все опаснее.
Ловец духов посмотрел на Отраву из-под полей шляпы, и она увидела в его глазах боль и тоску.
— Собственный дом — в горах, где зеленеет трава и нет никого на целую милю вокруг. Эта игра стоит свеч.
Отрава хорошо разбиралась в людях, и сейчас услышала в голосе Брэма настоящую жажду жизни. Он не умел скрывать свои чувства. И она вдруг осознала истинное значение их отношений. Он все это время знал, что денег у нее в котомке хватит, чтобы обогатить его и подарить достаток и спокойствие на всю оставшуюся жизнь. Он мог просто отнять их у нее, ведь перед такой силой она была беззащитна. Но Брэм был человеком, который честно зарабатывал свой хлеб, и вот теперь он везет ее по темным улицам Крепости, потому что заключил с ней сделку. Даже перед лицом величайшего соблазна он не хотел становиться вором. В отличие от того, кто вдруг запрыгнул на козлы рядом с Отравой.
Она взвизгнула от неожиданности, но он оказался прытким. Девушка даже не заметила, как человек выскользнул из темного переулка и притаился возле колес. Одним ловким движением он оказался рядом с ней, и, не успела она опомниться, как уже приставил холодный нож к горлу.
— Не трожь ее, ты… — рявкнул Брэм, отпустив поводья и потянувшись за дубинкой. Крокоящер посеменил и остановился. — Ай-яй! — закричал человек, и прижал нож сильнее, так, что Отраве пришлось запрокинуть голову. — На твоем месте я бы этого не делал. А то у нее будет кровавая улыбка.
Отрава от ужаса вытаращила свои лиловые глаза. Удары сердца гулко стучали в ушах. У нее буквально парализовало и тело, и разум. Несколько мгновений, которые показались вечностью, девушка от ужаса могла только судорожно глотать воздух, пытаясь увернуться от острого лезвия, которое беспощадно впивалось в кожу.
К Брэму подскочил еще один мужчина и приставил нож к ребрам.
— Не рыпайся, — сказал он. — А то твоей девчонке будет худо.
— Забирайте телегу! — испуганно закричал Брэм. — Забирайте телегу и зверя, только не трогайте нас. Берите все.
Первый вор потянулся назад, чтобы приподнять парусину и заглянуть в телегу. Отрава почувствовала на лице его зловонное дыхание. В телеге почти ничего не было: лишь несколько непроданных баночек с гудящими духами, дорожные запасы и, конечно, котомка Отравы со всеми ее деньгами. Но она тогда думала о них меньше всего. Ей снова вспомнилась сказка о принце и тиграх и лицо Паруса в отблесках огня в очаге, когда он рассказывал.
— На что нам твой зверь и телега? — рассмеялся вор. — Что там в котомках? Может, мы и не перережем вам глотки, если найдется что-то стоящее.
— Да, да, только нас не трогайте! — не задумываясь воскликнул Брэм.
— Это я здесь приказываю, — прошипел вор. — Вы… — начала Отрава и, как только слово
сорвалось с губ, пожалела об этом.
Но было уже поздно. Вор переключился на нее.
— Я что?— прорычал он.
Раз уж начала, то отступать нельзя. Она не могла позволить себе проявить слабость.
— Вы пожалеете, — сказала она.
— Да неужели? — вор искоса посмотрел на нее. — И кого же нам бояться? Тебя?
Теперь уже надо было продолжать гнуть свое. — Миноги, — ответила она.
Вор не успел скрыть промелькнувший в глазах страх, а Отрава, естественно, заметила, как он на миг ослабил хватку.
— Не понимаю, о ком ты, — наконец произнес он.
— Лжешь, — ответила Отрава со всей уверенностью, какую смогла найти в себе. — Тут все его знают.
Вор отпрянул. В глазах его плескался панический страх. Отрава внутренне содрогнулась, но заставила себя твердо посмотреть на него. Все ее чувства кричали ей, что она дразнит голодного тигра, и если она ошибалась, то, скорее всего, толь ко что подписала собственный смертный приговор. Но отступать нельзя — иначе они с Брэмом могут не увидеть следующий восход солнца. Парус сам мало знал о Миноге, кроме имени и того, что он сможет указать Отраве путь дальше в королевство эльфов. Но он наказал ей быть очень, очень осторожной. Даже того, что Парус слышал о Миноге, было достаточно, чтобы беспокоиться за Отраву. Поэтому она решила, что здесь, ближе к месту обитания этого человека, слава о Миноге ходит действительно дурная.
Вор очень долго и свирепо смотрел на нее. На виске у него дрожала жилка. Может, она зашла слишком далеко, назвав его лжецом?
— Ну-ка, быстро говори, маленькая ведьма, — сказал он. — А то я легко выколю твои глазки.
Брэм смотрел на девушку со смесью ужаса и недоверия на лице. У Отравы от страха волосы на голове встали дыбом, но она взяла себя в руки и заговорила, хотя во рту пересохло, как в пустыне.
— Это Брэм, самый лучший ловец духов на свете. А там, в баночках, отборные болотные духи. Минога хотел купить несколько для своих фонарей и доверил мне выбрать лучших.
— Доверил тебе? — усмехнулся вор. — Да кто ты такая? — Отрава собрала волю в кулак. — Его племянница.
Вор не засмеялся, как она ожидала. На его лице появилась неуверенность. Грабители пере— глянулись, и второй едва заметно пожал плечами.
— У Миноги нет никаких племянниц, — сказал тот, но уверенности в его голосе заметно по— убавилось.
Удача перешла на сторону Отравы.
— А вам откуда знать? Вы что, его близкие друзья? Просто уличные ворюги, которым место в сточной канаве. Вам ли водить компанию с моим дядей!
Глаза вора загорелись недобрым огнем, черные зубы обнажились в оскале.
— Думай, что говоришь! — прорычал он. Но ножа у ее горла уже не было.
— Если мой дядя не получит этих духов в ближайшее время, то, уверяю вас, он очень разозлится, — ровным голосом пригрозила Отрава, хотя внутри у нее все трепетало, как рой перепуганных мотыльков. — Я непременно расскажу ему про вас.
Первый вор пробормотал что-то нелицеприятное и выхватил одну железную баночку из телеги.
— Они тут, да? — спросил он. — Духи? Ну, поглядим… Вдруг ты врешь?
Он повернул крышечку банки, но слишком сильно. Крышка не открыла маленькое отверстие, а отскочила вся. И болотный дух в один миг вырвался на свободу, пуская искрящийся пурпурно-синий шлейф, дугой взметнулся в небо и исчез за крышами домов, держа свой путь обратно на Черные болота.
На секунду вор превратился в мальчика, который только что разбил вдребезги любимую тарелку строгого папаши.
— Довольны? — с вызовом в голосе воскликнула Отрава. — Чего уж там, валяйте, открывайте все! Минога с вас шкуру сдерет!
— А ты нахалка, ведьма, — огрызнулся вор, но в голосе уже не было угрожающего тона. — Когда-нибудь тебя это убьет.
С этими словами он махнул своему приятелю, и они спрыгнули с телеги. Через минуту их и след простыл.
Брэм с облегчением выдохнул. Во время разговора он едва смел дышать. Ловец духов глянул через плечо, потом на Отраву, покачал головой и поднял поводья. Крокоящер, все это время терпеливо ждавший, снова натянул постромки.
— Это было глупо и рискованно, — сердито сказал Брэм.
Отрава заправила волосы за уши и потрогала шею, где остался след от ножа.
— Ты хотел, чтобы они ушли вместе со всеми моими деньгами? И твоими тоже? А как же игра, которая стоит свеч?
Брэм нахмурился, ссутулив широкие плечи.
— И все-таки: как ты до этого додумалась?
— Принц и тигры, вот и все, — ответила девочка. — Старая сказка, которую мне дома рассказал Парус. Принцу пришлось идти через клетку с голодными тиграми. И он притворился еще более страшным тигром.
Брэм фыркнул:
— Это же просто сказка. Его могли сожрать тигры.
Отрава пожала плечами:
— Сказка или нет, но смысл тот же. Люди не теряются, когда встречаются с неожиданным. Не важно, кто ты, главное, как ты себя ведешь.
По выражению лица Брэма было ясно, что он обо всем этом думает.
— Ну, теперь мы, по крайней мере, кое-что знаем о Миноге, — произнес он. — Люди его боятся. Значит, и мы тоже должны быть осторожны.
— Это здесь, — неуверенно произнес Брэм, останавливая крокоящера.
Тут, на улице, он чувствовал себя очень уязвимым.
— Лучше останься с телегой, — сказала Отрава, доставая котомку. — Ее нельзя оставлять без присмотра.
— Но ты же не пойдешь туда одна! — возразил он.
— А тебе нельзя потерять свою телегу и крокоящера, — отрезала девушка. — Не думаю, что рядом с домом Миноги к тебе кто-нибудь пристанет.
Брэма все равно не оставляли сомнения, и тогда она добавила:
— Ты заработал свой второй соверен. Тебе больше ничего не нужно делать, — Отрава устало улыбнулась. — Но я была бы рада, если бы потом ты вывез меня отсюда.
Она слезала с телеги, когда почувствовала на плече его могучую руку в перчатке.
— Береги себя.
Отрава благодарно накрыла его ладонь своей, потом подошла к двери и постучалась в логово Миноги.
Дверь оказалась не заперта и даже не закрыта на щеколду. Отворилась, стоило только прикоснуться к ней. Отрава обернулась к Брэму — тот молча смотрел на нее из-под полей своей шляпы. Потом толкнула дверь и заглянула внутрь.
В Крепости тишина казалась громче любого звука. Скрип телеги, пыхтение крокоящера, который все тащил их по улицам, даже шуршание кожаной одежды Брэма были почти оглушительными. Вместо какофонии гудящих насекомых улицы наполнял только глухой однообразный гул какого-то механизма, да временами открывалась какая-нибудь калитка или раздавался неясный крик с другой улицы. Все остальное замерло в молчании.
Они ехали медленно, то и дело украдкой поглядывая по сторонам. Кучки людей на улицах провожали телегу злобными взглядами. Яркие вывески над мрачными притонами, мимо которых проезжала повозка, потрескивали и хлопали. Отрава и Брэм сидели на козлах телеги, поплотнее завернувшись в свои кожаные одежды и ссутулившись. И старались не обращать внимания на глаза, недобро посверкивающие на них отовсюду.
— Не показывай, что тебе страшно, — предупредил свою спутницу Брэм. — Не прячь глаза, но и не смотри долго. Когда отведешь взгляд— а тебе лучше сделать это первой, потому что они не отведут, — смотри вперед, ясно! Не вниз, а вперед. Уставишься себе под ноги — и все решат, что ты легкая добыча. Ты должна выглядеть так, словно имеешь полное право здесь находиться, но притом и не бросаешь им вызов. Поняла?
Отрава не поняла, но все равно кивнула. Только теперь она осознала смысл его слов. Она не смела избегать сердитых глаз, которые следили за ними, но старалась и не встречаться с людьми взглядом, чтобы это не было расценено как вызов. Ей вспомнилась старая история, которую как-то читал ей Парус. Там принцу сказочной страны пришлось пройти через клетку с голодными тиграми. Отрава вспомнила, как просила старика поподробнее рассказать об удивительных животных с полосатым мехом, наделенных смертоносной грацией и проворством. Теперь она примерно представляла, что тогда чувствовал принц.
Улицы словно смыкались вокруг них, и фонарей стало меньше. Брэм, видимо, знал, куда ехать, но по тому, как он сжимал и разжимал пальцы на дубинке под одеждой, Отрава видела, что ему не по себе. Они ехали по каким-то глухим трущобам Крепости, где беспорядочно понастроенные хижины заваливались одна на другую. Из решеток с шипением валил пар, и вдоль сточных канав сновали крысы. Телега продолжала скрипеть, и крокоящер не замечал ничего вокруг, но у Отравы по спине побежали мурашки от пред— чувствия опасности.
— …И вообще, отправиться сюда — дурацкая затея… — бурчал себе под нос Брэм, сгорбившись на сиденье.
— А ты знаешь, где живет этот Минога? — спросила Отрава.
— Я знаю только то, что мне сказали, — ответил Брэм. — И у тебя должна быть важная причина для визита к нему. Поблагодари свою счастливую звезду, если мы выберемся отсюда живыми.
— Тогда зачем ты согласился? — спросила девушка, скорее затем, чтобы услышать звук собственного голоса, чем потому, что действительно хотела знать ответ.
Они свернули на ухабистую улочку. Колеса наскакивали на кочки, ныряли в рытвины, и телега грохотала и сотрясалась.
— Я обычный человек, Отрава, — произнес Брэм. — А ты, надеюсь, честная девочка и сдержишь данное слово. Один серебряный соверен я зарабатываю за целый год. Понимаешь?
Она поняла. Целый год работы. У нее в кармане лежала маленькая монета, которая означала для этого человека целый год работы. Отрава быстро подсчитала, сколько денег дал ей Парус, и чуть не вытаращила глаза. Либо Брэм был очень бедным, либо Парус очень богатым.
— А два соверена, — тихим, низким голосом продолжал Брэм. — Два соверена, да те деньги, что я заработал сегодня… для такого человека, как я, это целое состояние. Может быть, я даже смогу купить на них дом. Или ферму. Продам эту старую телегу и этого упрямого крокоящера и брошу все, пока не поздно. На болотах жить нельзя, а я старею, как видишь. Каждый год, возвращаясь туда, я рискую подхватить черную гниль, чуму или что-нибудь еще. С каждым годам становится все опаснее.
Ловец духов посмотрел на Отраву из-под полей шляпы, и она увидела в его глазах боль и тоску.
— Собственный дом — в горах, где зеленеет трава и нет никого на целую милю вокруг. Эта игра стоит свеч.
Отрава хорошо разбиралась в людях, и сейчас услышала в голосе Брэма настоящую жажду жизни. Он не умел скрывать свои чувства. И она вдруг осознала истинное значение их отношений. Он все это время знал, что денег у нее в котомке хватит, чтобы обогатить его и подарить достаток и спокойствие на всю оставшуюся жизнь. Он мог просто отнять их у нее, ведь перед такой силой она была беззащитна. Но Брэм был человеком, который честно зарабатывал свой хлеб, и вот теперь он везет ее по темным улицам Крепости, потому что заключил с ней сделку. Даже перед лицом величайшего соблазна он не хотел становиться вором. В отличие от того, кто вдруг запрыгнул на козлы рядом с Отравой.
Она взвизгнула от неожиданности, но он оказался прытким. Девушка даже не заметила, как человек выскользнул из темного переулка и притаился возле колес. Одним ловким движением он оказался рядом с ней, и, не успела она опомниться, как уже приставил холодный нож к горлу.
— Не трожь ее, ты… — рявкнул Брэм, отпустив поводья и потянувшись за дубинкой. Крокоящер посеменил и остановился. — Ай-яй! — закричал человек, и прижал нож сильнее, так, что Отраве пришлось запрокинуть голову. — На твоем месте я бы этого не делал. А то у нее будет кровавая улыбка.
Отрава от ужаса вытаращила свои лиловые глаза. Удары сердца гулко стучали в ушах. У нее буквально парализовало и тело, и разум. Несколько мгновений, которые показались вечностью, девушка от ужаса могла только судорожно глотать воздух, пытаясь увернуться от острого лезвия, которое беспощадно впивалось в кожу.
К Брэму подскочил еще один мужчина и приставил нож к ребрам.
— Не рыпайся, — сказал он. — А то твоей девчонке будет худо.
— Забирайте телегу! — испуганно закричал Брэм. — Забирайте телегу и зверя, только не трогайте нас. Берите все.
Первый вор потянулся назад, чтобы приподнять парусину и заглянуть в телегу. Отрава почувствовала на лице его зловонное дыхание. В телеге почти ничего не было: лишь несколько непроданных баночек с гудящими духами, дорожные запасы и, конечно, котомка Отравы со всеми ее деньгами. Но она тогда думала о них меньше всего. Ей снова вспомнилась сказка о принце и тиграх и лицо Паруса в отблесках огня в очаге, когда он рассказывал.
— На что нам твой зверь и телега? — рассмеялся вор. — Что там в котомках? Может, мы и не перережем вам глотки, если найдется что-то стоящее.
— Да, да, только нас не трогайте! — не задумываясь воскликнул Брэм.
— Это я здесь приказываю, — прошипел вор. — Вы… — начала Отрава и, как только слово
сорвалось с губ, пожалела об этом.
Но было уже поздно. Вор переключился на нее.
— Я что?— прорычал он.
Раз уж начала, то отступать нельзя. Она не могла позволить себе проявить слабость.
— Вы пожалеете, — сказала она.
— Да неужели? — вор искоса посмотрел на нее. — И кого же нам бояться? Тебя?
Теперь уже надо было продолжать гнуть свое. — Миноги, — ответила она.
Вор не успел скрыть промелькнувший в глазах страх, а Отрава, естественно, заметила, как он на миг ослабил хватку.
— Не понимаю, о ком ты, — наконец произнес он.
— Лжешь, — ответила Отрава со всей уверенностью, какую смогла найти в себе. — Тут все его знают.
Вор отпрянул. В глазах его плескался панический страх. Отрава внутренне содрогнулась, но заставила себя твердо посмотреть на него. Все ее чувства кричали ей, что она дразнит голодного тигра, и если она ошибалась, то, скорее всего, толь ко что подписала собственный смертный приговор. Но отступать нельзя — иначе они с Брэмом могут не увидеть следующий восход солнца. Парус сам мало знал о Миноге, кроме имени и того, что он сможет указать Отраве путь дальше в королевство эльфов. Но он наказал ей быть очень, очень осторожной. Даже того, что Парус слышал о Миноге, было достаточно, чтобы беспокоиться за Отраву. Поэтому она решила, что здесь, ближе к месту обитания этого человека, слава о Миноге ходит действительно дурная.
Вор очень долго и свирепо смотрел на нее. На виске у него дрожала жилка. Может, она зашла слишком далеко, назвав его лжецом?
— Ну-ка, быстро говори, маленькая ведьма, — сказал он. — А то я легко выколю твои глазки.
Брэм смотрел на девушку со смесью ужаса и недоверия на лице. У Отравы от страха волосы на голове встали дыбом, но она взяла себя в руки и заговорила, хотя во рту пересохло, как в пустыне.
— Это Брэм, самый лучший ловец духов на свете. А там, в баночках, отборные болотные духи. Минога хотел купить несколько для своих фонарей и доверил мне выбрать лучших.
— Доверил тебе? — усмехнулся вор. — Да кто ты такая? — Отрава собрала волю в кулак. — Его племянница.
Вор не засмеялся, как она ожидала. На его лице появилась неуверенность. Грабители пере— глянулись, и второй едва заметно пожал плечами.
— У Миноги нет никаких племянниц, — сказал тот, но уверенности в его голосе заметно по— убавилось.
Удача перешла на сторону Отравы.
— А вам откуда знать? Вы что, его близкие друзья? Просто уличные ворюги, которым место в сточной канаве. Вам ли водить компанию с моим дядей!
Глаза вора загорелись недобрым огнем, черные зубы обнажились в оскале.
— Думай, что говоришь! — прорычал он. Но ножа у ее горла уже не было.
— Если мой дядя не получит этих духов в ближайшее время, то, уверяю вас, он очень разозлится, — ровным голосом пригрозила Отрава, хотя внутри у нее все трепетало, как рой перепуганных мотыльков. — Я непременно расскажу ему про вас.
Первый вор пробормотал что-то нелицеприятное и выхватил одну железную баночку из телеги.
— Они тут, да? — спросил он. — Духи? Ну, поглядим… Вдруг ты врешь?
Он повернул крышечку банки, но слишком сильно. Крышка не открыла маленькое отверстие, а отскочила вся. И болотный дух в один миг вырвался на свободу, пуская искрящийся пурпурно-синий шлейф, дугой взметнулся в небо и исчез за крышами домов, держа свой путь обратно на Черные болота.
На секунду вор превратился в мальчика, который только что разбил вдребезги любимую тарелку строгого папаши.
— Довольны? — с вызовом в голосе воскликнула Отрава. — Чего уж там, валяйте, открывайте все! Минога с вас шкуру сдерет!
— А ты нахалка, ведьма, — огрызнулся вор, но в голосе уже не было угрожающего тона. — Когда-нибудь тебя это убьет.
С этими словами он махнул своему приятелю, и они спрыгнули с телеги. Через минуту их и след простыл.
Брэм с облегчением выдохнул. Во время разговора он едва смел дышать. Ловец духов глянул через плечо, потом на Отраву, покачал головой и поднял поводья. Крокоящер, все это время терпеливо ждавший, снова натянул постромки.
— Это было глупо и рискованно, — сердито сказал Брэм.
Отрава заправила волосы за уши и потрогала шею, где остался след от ножа.
— Ты хотел, чтобы они ушли вместе со всеми моими деньгами? И твоими тоже? А как же игра, которая стоит свеч?
Брэм нахмурился, ссутулив широкие плечи.
— И все-таки: как ты до этого додумалась?
— Принц и тигры, вот и все, — ответила девочка. — Старая сказка, которую мне дома рассказал Парус. Принцу пришлось идти через клетку с голодными тиграми. И он притворился еще более страшным тигром.
Брэм фыркнул:
— Это же просто сказка. Его могли сожрать тигры.
Отрава пожала плечами:
— Сказка или нет, но смысл тот же. Люди не теряются, когда встречаются с неожиданным. Не важно, кто ты, главное, как ты себя ведешь.
По выражению лица Брэма было ясно, что он обо всем этом думает.
— Ну, теперь мы, по крайней мере, кое-что знаем о Миноге, — произнес он. — Люди его боятся. Значит, и мы тоже должны быть осторожны.
* * *
После стычки с грабителями улицы как будто опустели и стали безопаснее, и до каморки Миноги Брэм и Отрава добрались без происшествий. Они остановились посреди плохо освещенной улочки у самой обыкновенной двери под массивным косяком. Над дверью угрожающе нависали несколько балконов. Брэм узнал место по эмблеме на двери: мишени из двух кругов, перечеркнутой косой чертой. Вокруг не было ни души. Тишина казалась зловещей.— Это здесь, — неуверенно произнес Брэм, останавливая крокоящера.
Тут, на улице, он чувствовал себя очень уязвимым.
— Лучше останься с телегой, — сказала Отрава, доставая котомку. — Ее нельзя оставлять без присмотра.
— Но ты же не пойдешь туда одна! — возразил он.
— А тебе нельзя потерять свою телегу и крокоящера, — отрезала девушка. — Не думаю, что рядом с домом Миноги к тебе кто-нибудь пристанет.
Брэма все равно не оставляли сомнения, и тогда она добавила:
— Ты заработал свой второй соверен. Тебе больше ничего не нужно делать, — Отрава устало улыбнулась. — Но я была бы рада, если бы потом ты вывез меня отсюда.
Она слезала с телеги, когда почувствовала на плече его могучую руку в перчатке.
— Береги себя.
Отрава благодарно накрыла его ладонь своей, потом подошла к двери и постучалась в логово Миноги.
Дверь оказалась не заперта и даже не закрыта на щеколду. Отворилась, стоило только прикоснуться к ней. Отрава обернулась к Брэму — тот молча смотрел на нее из-под полей своей шляпы. Потом толкнула дверь и заглянула внутрь.