Повзросление «размагничивает» творческие начала, отвлекает детей на всякие научения. Но есть люди, которые надолго или навсегда сохраняют потребность в самовыражении, и тогда это становится искусством. Женщины, как известно, живут правым полушарием, специализирующимся на эмоциональной деятельности. Сиречь значит, что женщина жить не может без творчества, поскольку центры ее творческих гильдий сосредоточены там же, где и любовь.
Вы помните, что говорил великий Фрейд о сублимации? А говорил он, что это – акт психологической защиты, снимающий напряжение внутреннего конфликта и переключающий его на творчество. И неразделенная любовь, и неприятные для души комплексы и обиды, и даже жуткие в своей беспощадности дни и часы жизни, – все это влечет высочайшие подъемы духа и творческого гения – от «Притчей» Соломона до «Репортажа с петлей на шее» Юлиуса Фучика, от «Сонетов» Петрарки до «Дневников» Анны Франк.
Женское творчество рассеяно по белому свету, как алмазные копи, земляничные поляны и вершины «тысячников». Это духовное производство настолько тотально и потребно, что являет собой смысл, содержание жизни. К.Маркс, который, как известно, был марксистом, помимо бродячих признаков коммунизма установил, что живопись создала новый тип глаза, способного наслаждаться красотой, а музыка – чувствительный аппарат уха. Но есть еще дух интеллекта, образность, воображение, чувственность, и они порождены женским началом и светом.
Женский гений всегда был и остается самым драгоценным достоянием мира. Вот Маша Башкирцева, промелькнувшая над Россией, Италией, Францией, комета, сотканная из тончайших красок, прозрачных и нежных слов. Вот Надя Рушева, фантастическое единение детства и зрелости, линии и образа. Вот страстная, вихревая, невообразимая Майя Плисецкая. И поющая сердцем Галина Вишневская. И великая актриса Вера Комиссаржевская. Печаль Цветаевой. Гортанный профиль Анны Ахматовой. Лебединые горизонты Беллы Ахмадулиной... Таящий в Лете белый вальс Анны Павловой...
Этих женщин не сотни. И не тысячи. Их миллионы.
В основе женского творчества два побудительных начала: извечная власть Гармонии и потребность самовыражения, что сродни по силе лишь с инстинктом продления рода. И все это окрашено чувственностью, трепетом рождения Образа. И Радостью – пусть даже через страдания, невзгоды, лишения.
Эту Радость творческого самовыражения я чувствую всегда, когда беру томик «женской» поэзии, брожу по выставочным залам, или тону вместе со всеми в аплодисментах великой актрисе.
Есть еще один аспект женского творческого начала – способность находить необычное в обычном. И связано это со способностью инаковидения, метафоричностью мышления и чудом воображения. Как говорил Федор Иванович Шаляпин, «вообразить – это вдруг увидеть». Вообразить означает еще и создать свой образ, внедриться и представить чужую жизнь, чужой образ, чужие берега. Всякий талант, а женский более всего, построен на колдовстве воображения.
...В моем большом доме, где только внучек – три, теплый вечер, и каждый занят своим делом, но в основном – трепом. А одна из женщин уходит к себе, садится перед листом ватмана, берет кисти и акварельные краски.
Я захожу, молча сажусь на ковер, на пол:
– Чево будет?
– Сама не знаю, просто хочу цвета, линии. Невыносимо хочу...
Я незаметно «линяю».
Женское тщеславие – пружина творческого самовыражения тоже – отлично от мужского: последнее всегда более мощно, непрерывно, «неотвлекаемо». Но если капризность тщеславия соединена у женщины с мощностью таланта, ей прощается все. Наверное, поэтому Алла Борисовна Пугачева любима в любом доме. А вот ее кудрявый молодой друг, поющий со всех экранов, – нет.
Ролевые функции заложены в мозгу, отсюда профиль детских игр и последующее по жизни поведение.
Мой когда-то четырехлетний племянник с насморком, вооруженный до отсутствующих зубов, стоя на балконе пискляво командовал прохожим:
– Тети – туда! – на ту сторону улицы, то есть. – Дяди, ко мне!
Ни одна девочка так бы не командовала с балкона.
Но вот моя четырехлетняя внучка часами рисует высоких женщин с глубокими удивленными глазами, одевая их так, что и Юдашкину не снилось...
У мужчин намного лучше пространственная ориентация, они быстрее разбираются в картах местности, не путают справа и слева, восстанавливают форму и объем по проекции и чертежам, разбираются в дорожных схемах. Словом, мужчины лучше.
Бедняжкам труднее разделить чувственность от рассудочности – поэтому их рассудочность чувственна (но не наоборот!) Им и за рулем труднее болтать – смотреть за дорогой и разговаривать, к счастью, просто невозможно.
Но зато какая воля, какой простор в творчестве Аллы Демидовой, Жанны Бичевской и Екатерины Максимовой!
И еще одна ипостась женской талантливости:
МОНОЛОГ ИРИНЫ
А мы пойдем иным путем!..
Глава XXII. Свобода – это счастье
Вы помните, что говорил великий Фрейд о сублимации? А говорил он, что это – акт психологической защиты, снимающий напряжение внутреннего конфликта и переключающий его на творчество. И неразделенная любовь, и неприятные для души комплексы и обиды, и даже жуткие в своей беспощадности дни и часы жизни, – все это влечет высочайшие подъемы духа и творческого гения – от «Притчей» Соломона до «Репортажа с петлей на шее» Юлиуса Фучика, от «Сонетов» Петрарки до «Дневников» Анны Франк.
Женское творчество рассеяно по белому свету, как алмазные копи, земляничные поляны и вершины «тысячников». Это духовное производство настолько тотально и потребно, что являет собой смысл, содержание жизни. К.Маркс, который, как известно, был марксистом, помимо бродячих признаков коммунизма установил, что живопись создала новый тип глаза, способного наслаждаться красотой, а музыка – чувствительный аппарат уха. Но есть еще дух интеллекта, образность, воображение, чувственность, и они порождены женским началом и светом.
Женский гений всегда был и остается самым драгоценным достоянием мира. Вот Маша Башкирцева, промелькнувшая над Россией, Италией, Францией, комета, сотканная из тончайших красок, прозрачных и нежных слов. Вот Надя Рушева, фантастическое единение детства и зрелости, линии и образа. Вот страстная, вихревая, невообразимая Майя Плисецкая. И поющая сердцем Галина Вишневская. И великая актриса Вера Комиссаржевская. Печаль Цветаевой. Гортанный профиль Анны Ахматовой. Лебединые горизонты Беллы Ахмадулиной... Таящий в Лете белый вальс Анны Павловой...
Этих женщин не сотни. И не тысячи. Их миллионы.
В основе женского творчества два побудительных начала: извечная власть Гармонии и потребность самовыражения, что сродни по силе лишь с инстинктом продления рода. И все это окрашено чувственностью, трепетом рождения Образа. И Радостью – пусть даже через страдания, невзгоды, лишения.
Эту Радость творческого самовыражения я чувствую всегда, когда беру томик «женской» поэзии, брожу по выставочным залам, или тону вместе со всеми в аплодисментах великой актрисе.
Есть еще один аспект женского творческого начала – способность находить необычное в обычном. И связано это со способностью инаковидения, метафоричностью мышления и чудом воображения. Как говорил Федор Иванович Шаляпин, «вообразить – это вдруг увидеть». Вообразить означает еще и создать свой образ, внедриться и представить чужую жизнь, чужой образ, чужие берега. Всякий талант, а женский более всего, построен на колдовстве воображения.
...В моем большом доме, где только внучек – три, теплый вечер, и каждый занят своим делом, но в основном – трепом. А одна из женщин уходит к себе, садится перед листом ватмана, берет кисти и акварельные краски.
Я захожу, молча сажусь на ковер, на пол:
– Чево будет?
– Сама не знаю, просто хочу цвета, линии. Невыносимо хочу...
Я незаметно «линяю».
Женское тщеславие – пружина творческого самовыражения тоже – отлично от мужского: последнее всегда более мощно, непрерывно, «неотвлекаемо». Но если капризность тщеславия соединена у женщины с мощностью таланта, ей прощается все. Наверное, поэтому Алла Борисовна Пугачева любима в любом доме. А вот ее кудрявый молодой друг, поющий со всех экранов, – нет.
Ролевые функции заложены в мозгу, отсюда профиль детских игр и последующее по жизни поведение.
Мой когда-то четырехлетний племянник с насморком, вооруженный до отсутствующих зубов, стоя на балконе пискляво командовал прохожим:
– Тети – туда! – на ту сторону улицы, то есть. – Дяди, ко мне!
Ни одна девочка так бы не командовала с балкона.
Но вот моя четырехлетняя внучка часами рисует высоких женщин с глубокими удивленными глазами, одевая их так, что и Юдашкину не снилось...
У мужчин намного лучше пространственная ориентация, они быстрее разбираются в картах местности, не путают справа и слева, восстанавливают форму и объем по проекции и чертежам, разбираются в дорожных схемах. Словом, мужчины лучше.
Бедняжкам труднее разделить чувственность от рассудочности – поэтому их рассудочность чувственна (но не наоборот!) Им и за рулем труднее болтать – смотреть за дорогой и разговаривать, к счастью, просто невозможно.
Но зато какая воля, какой простор в творчестве Аллы Демидовой, Жанны Бичевской и Екатерины Максимовой!
И еще одна ипостась женской талантливости:
У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО
МОНОЛОГ ИРИНЫ
А мы пойдем иным путем!..
Все вокруг восхищаются: «Ах, индивидуальность!», гипнотизируют: «Будьте самой собой!», заклинают: «Не подражай!». Это я о модных дамских журналах, которые обожают самобытность, но до известных пределов. Даже «звезд» перед подачей публике по-своему одевают – как будто без тряпок с модными именами эта «звезда» не будет такой сияющей... Хотя, конечно, значение красивых вещей в жизни женщины недооценивают только мужчины без вкуса, слуха и зрения.
А вот как не умереть от отчаяния вполне симпатичной, начитанной и образованной провинциалке, которая с утра до ночи ходит в школу учить детей истории, почитывает эти самые журналы и пытается «следовать в ногу»? Хочется не казаться, а быть. Зарабатывать много денег, ездить на показы в Париж и Милан, а отдыхать – в Ниццу. Ну, хотя бы в очень демократичную Испанию. Потому что кто призывает нас к сохранению индивидуальности, нам же и преподносит эталоны этой индивидуальности.
Впрочем, это принципы и правила масс-медиа: ишак и пучок травы перед носом...
А у нас одни «почему». Почему хорошая медсестра с легкой рукой, которая лучисто улыбается, делает неслышные инъекции, ловко переоденет и незаметно перестелит пациента, чувствует себя «серой мышкой» по сравнению с безголосой певичкой, которая и поет в основном бюстом? Про «исполнительницу» все знают все, даже о любимых прокладках, про нашу медсестру – только благодарные больные, то есть как бы никто. Поэтому многие предпочитают судорожный успех певицы хорошей медсестре. ОНИ ИГРАЮТ НА НАШЕМ ТЩЕСЛАВИИ!
А эти вечные призывы к карьерному росту! Ну, какой карьерный рост может быть у учительницы младших классов? Официантки? Парикмахерши? Стать Ириной Хакамадой? Татьяной Булановой? Анной Курниковой? Так они уже есть...
Вот здесь-то и зарыта причина...
Наши цели неясны, задачи неопределенны, мы не воспитаны на сосредоточии. Те, кто это постиг, движутся куда быстрее и результативнее. А мы как шампунь «103 в одном» – в любой ипостаси. У мужчин это лучше получается, наверное, потому, что у них нет наших «слабостей», во-первых, а потом, у нас столько отвлечений по жизни и обязанностей, что они-то и составляют ножной тормоз всеобщего женского прогресса. Впрочем, что бы вы сказали, если бы вдруг появилось шестнадцать Пугачевых и, не дай бог, Киркоровых? Нет, уж лучше быть Петровой, Сидоровой, Либерманшей. Но с валютным счетом. А петь – можно и на концерт сходить.
Конечно, вопрос самосознания – раз. Встречаются две жены новых русских. Жалуются:
– Прошу-прошу моего, купи «Мерс» синенький, а он: так у тебя и велосипед уже в гараж не поставить! И – не купил.
– Мой не лучше. Прошу – купи то колье с каменьями красивенькими, а он: обобьешься, у тебя не дом, а ювелирная лавка. И – не купил. Да, мы как были в заднице, так и остались.
Грубовато, конечно, и незатейливо, но уж психологически верно. Радуйтесь, девушки, вас не посещают эти переживания. Хотя, конечно, поводов для размышлений достаточно и без алмазов и авто. Взять хотя бы внешность. Все время какие-то находки и разочарования. Морщинки прибавились... Седые волоски чаще... Грудь, живот... Да и шея не лучше... Куды бечь? К хирургам, куда ж еще? А в клинике пластической хирургии тебя сперва не под топор отдадут (или нож басурманский), а психологу покажут: сильно волнует? Переживаешь? Не обойдемся кремами и спокойно движущимся старением? И если действительно несчастна, что ж, давай... Оказывается, несчастны из-за комплексов и там, в заоблачном Олимпе. Вот и Майкл Джексон, хоть и всеобщий идол, не знающий, в чем себе отказать, а на такие муки идет, чтоб за белого сойти... Или Шер... Все бы природу перекраивать, подгонять не под себя, а под образы. Только «переварили» рост 200 см alaлиана, пришли габариты 90-60-90, а тут уже новый финт: культ молодости. Всем должно быть по 14, не взирая на паспорт. А кто старше, тот дурак. И поглядите – начинают лизать «чупа-чупс», завязывать «хвостики» и делать интенсивную шлифовку лица. Что на очереди?! Культ старости? Культ безногости? Безухости?
Несчастье человечества – стадность. «Но, скажите мне, калеки и калекши, где, когда, какой великий избирал путь, чтобы протоптанней и легче?» Это – классика.
Чему только не учат в школе! Правда, шагать по жизни с теоремой Пифагора или законом Гей-Люссака, конечно, трудно, но без знания законов или хотя бы правил психологической защиты от штампов вообще нельзя. А это не преподают, значит – не нужно. Сканирование, одна прическа, одна мода, одни татуировки... У Галича: «Бараны, бараны стучат в барабаны...» Поиск «своего», по моему мнению, и должен быть главной целью личности, но только не приобретение «чужого»! Впрочем, не нужно искать себя – вы уже есть. Начните себя любить. Целиком и полностью. Поймите и оцените свои достоинства. Хватит бороться с недостатками, от этого только настроение и цвет лица портятся. Учитесь ставить конкретные цели и не распыляться. Но только цели будут пусть действительно вашими, не заимствованными.
Вот и пример. Живут в Англии милые люди и сильно любят своего кота. Любовь эта, помимо прочего, выражается в его накармливании, причем в такой степени, что их Васька стал самым толстым котом в мире. О нем пишет пресса, ему посвящены телепередачи, он уже в книге Гиннеса, любители кошек создают в его честь оратории и проводят конгрессы, а рекламные фирмы по части «Вискаса» от него без ума. Его владельцы могут теперь путешествовать, посещать ювелиров, создавать фонды и заниматься благотворительностью для детей Уганды. Вот что такое любовь к домашним животным, ясно? Это просто свой путь. Своя цель.
Только не перекармливайте свою Мурку – поздно...
Цели могут быть удачны, могут – нет. Как поймаете. Пойманная единственность и есть ваша золотая рыбка. И если так, вы смело и уверенно можете читать все призывы к индивидуальности в прекрасных ярких журналах, потому что в пример уже будут приводить вас, но для вас это уже будет не главным.
Все ясно. Несовершенный мир нужно начинать менять только с себя. Между прочим, похоже на путь к счастью. Да?
А вот как не умереть от отчаяния вполне симпатичной, начитанной и образованной провинциалке, которая с утра до ночи ходит в школу учить детей истории, почитывает эти самые журналы и пытается «следовать в ногу»? Хочется не казаться, а быть. Зарабатывать много денег, ездить на показы в Париж и Милан, а отдыхать – в Ниццу. Ну, хотя бы в очень демократичную Испанию. Потому что кто призывает нас к сохранению индивидуальности, нам же и преподносит эталоны этой индивидуальности.
Впрочем, это принципы и правила масс-медиа: ишак и пучок травы перед носом...
А у нас одни «почему». Почему хорошая медсестра с легкой рукой, которая лучисто улыбается, делает неслышные инъекции, ловко переоденет и незаметно перестелит пациента, чувствует себя «серой мышкой» по сравнению с безголосой певичкой, которая и поет в основном бюстом? Про «исполнительницу» все знают все, даже о любимых прокладках, про нашу медсестру – только благодарные больные, то есть как бы никто. Поэтому многие предпочитают судорожный успех певицы хорошей медсестре. ОНИ ИГРАЮТ НА НАШЕМ ТЩЕСЛАВИИ!
А эти вечные призывы к карьерному росту! Ну, какой карьерный рост может быть у учительницы младших классов? Официантки? Парикмахерши? Стать Ириной Хакамадой? Татьяной Булановой? Анной Курниковой? Так они уже есть...
Вот здесь-то и зарыта причина...
Наши цели неясны, задачи неопределенны, мы не воспитаны на сосредоточии. Те, кто это постиг, движутся куда быстрее и результативнее. А мы как шампунь «103 в одном» – в любой ипостаси. У мужчин это лучше получается, наверное, потому, что у них нет наших «слабостей», во-первых, а потом, у нас столько отвлечений по жизни и обязанностей, что они-то и составляют ножной тормоз всеобщего женского прогресса. Впрочем, что бы вы сказали, если бы вдруг появилось шестнадцать Пугачевых и, не дай бог, Киркоровых? Нет, уж лучше быть Петровой, Сидоровой, Либерманшей. Но с валютным счетом. А петь – можно и на концерт сходить.
Конечно, вопрос самосознания – раз. Встречаются две жены новых русских. Жалуются:
– Прошу-прошу моего, купи «Мерс» синенький, а он: так у тебя и велосипед уже в гараж не поставить! И – не купил.
– Мой не лучше. Прошу – купи то колье с каменьями красивенькими, а он: обобьешься, у тебя не дом, а ювелирная лавка. И – не купил. Да, мы как были в заднице, так и остались.
Грубовато, конечно, и незатейливо, но уж психологически верно. Радуйтесь, девушки, вас не посещают эти переживания. Хотя, конечно, поводов для размышлений достаточно и без алмазов и авто. Взять хотя бы внешность. Все время какие-то находки и разочарования. Морщинки прибавились... Седые волоски чаще... Грудь, живот... Да и шея не лучше... Куды бечь? К хирургам, куда ж еще? А в клинике пластической хирургии тебя сперва не под топор отдадут (или нож басурманский), а психологу покажут: сильно волнует? Переживаешь? Не обойдемся кремами и спокойно движущимся старением? И если действительно несчастна, что ж, давай... Оказывается, несчастны из-за комплексов и там, в заоблачном Олимпе. Вот и Майкл Джексон, хоть и всеобщий идол, не знающий, в чем себе отказать, а на такие муки идет, чтоб за белого сойти... Или Шер... Все бы природу перекраивать, подгонять не под себя, а под образы. Только «переварили» рост 200 см alaлиана, пришли габариты 90-60-90, а тут уже новый финт: культ молодости. Всем должно быть по 14, не взирая на паспорт. А кто старше, тот дурак. И поглядите – начинают лизать «чупа-чупс», завязывать «хвостики» и делать интенсивную шлифовку лица. Что на очереди?! Культ старости? Культ безногости? Безухости?
Несчастье человечества – стадность. «Но, скажите мне, калеки и калекши, где, когда, какой великий избирал путь, чтобы протоптанней и легче?» Это – классика.
Чему только не учат в школе! Правда, шагать по жизни с теоремой Пифагора или законом Гей-Люссака, конечно, трудно, но без знания законов или хотя бы правил психологической защиты от штампов вообще нельзя. А это не преподают, значит – не нужно. Сканирование, одна прическа, одна мода, одни татуировки... У Галича: «Бараны, бараны стучат в барабаны...» Поиск «своего», по моему мнению, и должен быть главной целью личности, но только не приобретение «чужого»! Впрочем, не нужно искать себя – вы уже есть. Начните себя любить. Целиком и полностью. Поймите и оцените свои достоинства. Хватит бороться с недостатками, от этого только настроение и цвет лица портятся. Учитесь ставить конкретные цели и не распыляться. Но только цели будут пусть действительно вашими, не заимствованными.
Вот и пример. Живут в Англии милые люди и сильно любят своего кота. Любовь эта, помимо прочего, выражается в его накармливании, причем в такой степени, что их Васька стал самым толстым котом в мире. О нем пишет пресса, ему посвящены телепередачи, он уже в книге Гиннеса, любители кошек создают в его честь оратории и проводят конгрессы, а рекламные фирмы по части «Вискаса» от него без ума. Его владельцы могут теперь путешествовать, посещать ювелиров, создавать фонды и заниматься благотворительностью для детей Уганды. Вот что такое любовь к домашним животным, ясно? Это просто свой путь. Своя цель.
Только не перекармливайте свою Мурку – поздно...
Цели могут быть удачны, могут – нет. Как поймаете. Пойманная единственность и есть ваша золотая рыбка. И если так, вы смело и уверенно можете читать все призывы к индивидуальности в прекрасных ярких журналах, потому что в пример уже будут приводить вас, но для вас это уже будет не главным.
Все ясно. Несовершенный мир нужно начинать менять только с себя. Между прочим, похоже на путь к счастью. Да?
Глава XXII. Свобода – это счастье
ОТ МУДРЕЦА СЛЫШУ:
Кто хочет оставаться честным,
тот должен покинуть двор.
Я живу в Германии. В городе, на весь мир известном своими зоомузыкантами.
Это город самодостаточных сытых людей, которых мировые проблемы если и интересуют, то после ужина.
Своеобразный мир, своеобразный народ.
А на Брамсштрассе живет Изабелла Гомолевская, обаятельнейшая длинноногая полька, свободно владеющая немецким, английским, прилично русским. Совсем еще молодая. Изабелла держит посредническое брачное бюро, и дела ее процветают. Она помогает русским женщинам наладить личную жизнь в Германии, и всякий раз искренне счастлива, когда это ей удается.
Так случилось, что я сыграл роль сватьи в судьбе Татьяны Р.
О Тане я знал все. Непутевость ее жизни, неприспособленность, неумение вести свои дела. Ее легко уговорить или обмануть, одно удовольствие. Она добрая и смешливая. Был какой-то брак с бородатым математиком, злым и деспотичным. Родилась Настя, но распался союз сердец, которого не было. Безденежье. Неинтересная работа. Какие-то мужики. Несколько приятельниц, с которыми можно поплакаться и выпить на кухне. Сестра, мама.
Когда-то мы вместе работали. Изредка я встречался с ней, в чем-то помогал.
Однажды, разговаривая с Изабеллой, я попросил ее «крутнуть рулетку» для Тани. А месяца через полтора нашелся Вернер – длинный, невозмутимый. Обмены фотографиями по схеме (Таня высокая, хорошо сложена, чернобровая, черноокая, ямочки на щеках). Анкетные сведения о характерах, желательных и нежелательных чертах. Совпадают. Время и место знакомства установлено. Приглашение. Консульство.
И Таня прилетает в Германию. Ее ждет в аэропорту новенький «Фольксваген» с Вернером и счастливое путешествие... в полном молчании: стороны-то не могут общаться! Вернер с нежностью смотрит на Настю, гладит по руке Таню. Вечер в молчании, постель в молчании (Сколько раз я говорил этой дурехе, чтоб выучила полсотни слов и фраз! Как же, выучила...)
Вернер – образцовый клерк, всю жизнь в одной сберкассе.
Утром совместный чай, и Вернер уходит на работу. (Он вообще образцовый человек – аскет, не курит, не пьет, по утрам бегает, подолгу возится с тренажером.)
А Таня знакомится с новым своим «вонунгом». Ее дом – точная журнальная копия в трех этажах. Камин, стилизованная мебель, зимний сад в каких-то кудельках с мириадами маленьких лампочек на деревьях, с подвесными цветами и кухонной автоматикой.
Но... холодильник в соответствии с аскезой Вернера пуст. Как-то не предусмотрел. Весь день в ожидании суженого. Нашла картофель, отварила. Поработала с могучим пылесосом (он еще и влажность делает!). Молчаливый ужин. Вернер смотрит футбол. Постель.
Недели через три Вернер сообщил Изабелле, что он еще ничего не решил, что не исключает ее отъезд домой. Изабелла обзванивает общих знакомых, эмоциональные обсуждения, почти хоккейный прессинг. И Вернер сдается – он объявляет о браке.
А накануне отъезда нервы сдают у Тани: она решает уехать домой – навсегда.
– Не могу. Торчу в этой клетке без прутьев, а сама давно дома. Пока не объяснила, что мы с Настей ходим голодные, не сообразил. Спохватился. И так на каждом шагу. Непонимание. Невидение – как дальнозоркий и близорукий и оба без очков. Глухота, немота... С языком как-то налаживается, а с душой – ни фига... Не хочу.
И Таня уехала.
Надо было бы сюжет подчинить идее и на этом поставить точку. Но, как часто в жизни, сюжет не подчинился идее.
Бывшая жена Вернера, плоская волевая женщина, владелица конезавода и сама немного лошадь, стерпеть такого не могла: ее бывший вложил столько денег – и напрасно?! Изабелла разрывалась на части. У Вернера началась бессонница, уже неделю он не ходил на массаж и делал зарядку не по полной программе.
Потом он улетел в ее город.
Таня вернулась в Бремен. Венчание проходило в церкви.
Здесь самый раз поговорить о счастье.
Все познается в сравнении.
В счастье нельзя вкладывать пошлый смысл. Например, материальный достаток не имеет отношения к счастью. Зато материальные трудности усиливают тень и темень несчастливости.
Когда и где была счастлива Татьяна Р.? Да, по моему, ни там, ни сям. Вся надежда, что это ощущение появится тогда, когда к ней придет чувство свободы – материальной, личностной, социальной. Если из этой цепочки что-то «недоберет», она так и останется с печалью в уголках глаз. Даст Бог, мир увидит своими глазами. И – главное – мир этот примет Настю – свободного и счастливого человечка. Уже в этом Танино счастье.
Нематериально оно, это счастье.
Но вот аура счастья дает такую волну реальных ощущений и желаний, что его можно буквально пощупать – тому, кому это дано.
Все женщины несчастливы по-своему. И счастливы тоже. Смысл счастливости в обретении гармонии, в преходящем или постоянном ощущении равновесия, стабильности. А гармония – это единение с лесом, с горами, с воздухом, снаружи и внутри себя. Гармония – это жизнь спокойных, надежных, красивых и любящих друг друга людей.
– Конкретно, – скажет суровый читатель, – что вы предлагаете?
Господин суровый читатель, я предлагаю всем быть счастливыми. И всего-то два условия нужны, чтобы реализовать такое предложение:
Первое. Приспособить свои представления о счастье (ведь это не Талмуд, не Коран, не Завет, где менять ничего нельзя) к своей жизни и находить радость в малом.
Второе. Предпочесть древнюю общечеловеческую мудрость «Отдай – найдешь, спрячешь – потеряешь» всем остальным житейским постулатам. Так иль иначе мы все пользуемся этим великим правилом, но хочется больше, больше... Этот Золотой Закон Человечества, гибкий и всеобъемлющий, еще не должен противоречить Морали.
Такое единение и есть счастье.
(с) 2007, Институт соитологии
Это город самодостаточных сытых людей, которых мировые проблемы если и интересуют, то после ужина.
Своеобразный мир, своеобразный народ.
А на Брамсштрассе живет Изабелла Гомолевская, обаятельнейшая длинноногая полька, свободно владеющая немецким, английским, прилично русским. Совсем еще молодая. Изабелла держит посредническое брачное бюро, и дела ее процветают. Она помогает русским женщинам наладить личную жизнь в Германии, и всякий раз искренне счастлива, когда это ей удается.
Так случилось, что я сыграл роль сватьи в судьбе Татьяны Р.
О Тане я знал все. Непутевость ее жизни, неприспособленность, неумение вести свои дела. Ее легко уговорить или обмануть, одно удовольствие. Она добрая и смешливая. Был какой-то брак с бородатым математиком, злым и деспотичным. Родилась Настя, но распался союз сердец, которого не было. Безденежье. Неинтересная работа. Какие-то мужики. Несколько приятельниц, с которыми можно поплакаться и выпить на кухне. Сестра, мама.
Когда-то мы вместе работали. Изредка я встречался с ней, в чем-то помогал.
Однажды, разговаривая с Изабеллой, я попросил ее «крутнуть рулетку» для Тани. А месяца через полтора нашелся Вернер – длинный, невозмутимый. Обмены фотографиями по схеме (Таня высокая, хорошо сложена, чернобровая, черноокая, ямочки на щеках). Анкетные сведения о характерах, желательных и нежелательных чертах. Совпадают. Время и место знакомства установлено. Приглашение. Консульство.
И Таня прилетает в Германию. Ее ждет в аэропорту новенький «Фольксваген» с Вернером и счастливое путешествие... в полном молчании: стороны-то не могут общаться! Вернер с нежностью смотрит на Настю, гладит по руке Таню. Вечер в молчании, постель в молчании (Сколько раз я говорил этой дурехе, чтоб выучила полсотни слов и фраз! Как же, выучила...)
Вернер – образцовый клерк, всю жизнь в одной сберкассе.
Утром совместный чай, и Вернер уходит на работу. (Он вообще образцовый человек – аскет, не курит, не пьет, по утрам бегает, подолгу возится с тренажером.)
А Таня знакомится с новым своим «вонунгом». Ее дом – точная журнальная копия в трех этажах. Камин, стилизованная мебель, зимний сад в каких-то кудельках с мириадами маленьких лампочек на деревьях, с подвесными цветами и кухонной автоматикой.
Но... холодильник в соответствии с аскезой Вернера пуст. Как-то не предусмотрел. Весь день в ожидании суженого. Нашла картофель, отварила. Поработала с могучим пылесосом (он еще и влажность делает!). Молчаливый ужин. Вернер смотрит футбол. Постель.
Недели через три Вернер сообщил Изабелле, что он еще ничего не решил, что не исключает ее отъезд домой. Изабелла обзванивает общих знакомых, эмоциональные обсуждения, почти хоккейный прессинг. И Вернер сдается – он объявляет о браке.
А накануне отъезда нервы сдают у Тани: она решает уехать домой – навсегда.
– Не могу. Торчу в этой клетке без прутьев, а сама давно дома. Пока не объяснила, что мы с Настей ходим голодные, не сообразил. Спохватился. И так на каждом шагу. Непонимание. Невидение – как дальнозоркий и близорукий и оба без очков. Глухота, немота... С языком как-то налаживается, а с душой – ни фига... Не хочу.
И Таня уехала.
Надо было бы сюжет подчинить идее и на этом поставить точку. Но, как часто в жизни, сюжет не подчинился идее.
Бывшая жена Вернера, плоская волевая женщина, владелица конезавода и сама немного лошадь, стерпеть такого не могла: ее бывший вложил столько денег – и напрасно?! Изабелла разрывалась на части. У Вернера началась бессонница, уже неделю он не ходил на массаж и делал зарядку не по полной программе.
Потом он улетел в ее город.
Таня вернулась в Бремен. Венчание проходило в церкви.
Здесь самый раз поговорить о счастье.
Все познается в сравнении.
В счастье нельзя вкладывать пошлый смысл. Например, материальный достаток не имеет отношения к счастью. Зато материальные трудности усиливают тень и темень несчастливости.
Когда и где была счастлива Татьяна Р.? Да, по моему, ни там, ни сям. Вся надежда, что это ощущение появится тогда, когда к ней придет чувство свободы – материальной, личностной, социальной. Если из этой цепочки что-то «недоберет», она так и останется с печалью в уголках глаз. Даст Бог, мир увидит своими глазами. И – главное – мир этот примет Настю – свободного и счастливого человечка. Уже в этом Танино счастье.
Нематериально оно, это счастье.
Но вот аура счастья дает такую волну реальных ощущений и желаний, что его можно буквально пощупать – тому, кому это дано.
Все женщины несчастливы по-своему. И счастливы тоже. Смысл счастливости в обретении гармонии, в преходящем или постоянном ощущении равновесия, стабильности. А гармония – это единение с лесом, с горами, с воздухом, снаружи и внутри себя. Гармония – это жизнь спокойных, надежных, красивых и любящих друг друга людей.
– Конкретно, – скажет суровый читатель, – что вы предлагаете?
Господин суровый читатель, я предлагаю всем быть счастливыми. И всего-то два условия нужны, чтобы реализовать такое предложение:
Первое. Приспособить свои представления о счастье (ведь это не Талмуд, не Коран, не Завет, где менять ничего нельзя) к своей жизни и находить радость в малом.
Второе. Предпочесть древнюю общечеловеческую мудрость «Отдай – найдешь, спрячешь – потеряешь» всем остальным житейским постулатам. Так иль иначе мы все пользуемся этим великим правилом, но хочется больше, больше... Этот Золотой Закон Человечества, гибкий и всеобъемлющий, еще не должен противоречить Морали.
Такое единение и есть счастье.
(с) 2007, Институт соитологии