Вулф Энн. Три сказки для Анны

   Наконец все уселись за стол и принялись чествовать гостеприимную именинницу. Анджела Кармайкл, настоящая красавица даже в свои шестьдесят, принимала подарки и выслушивала поздравления, сыпавшиеся на нее, как из рога изобилия.
   Неожиданно для всех подвыпивший Хэнк надумал произнести тост. Элен побледнела. Она слишком хорошо представляла себе, что может ляпнуть спьяну ее любимый Хэнки. В душе она молила Бога, чтобы все обошлось, и стыдливо прятала глаза, чтобы не столкнуться взглядом со Стивом, который весь вечер смотрел только на нее.
   Хэнк, пошатываясь, поднялся со стула. Хрустальный бокал в его руках трясся, как колокольчик на входе в «Океан цветов». Элен приготовилась к худшему. Но Хэнк, к ее удивлению, любезно, насколько мог, улыбнулся хозяйке и произнес:
   – Хоть мы почти не знакомы, миссис Кармайкл, я восхищаюсь вашей красотой и обаянием. Оставайтесь такой же прекрасной и цветущей женщиной. И пусть вам во всем сопутствует...
   Хэнк не договорил. Бокал в его руках треснул, шампанское водопадом хлынуло на руки и на скатерть. Один из осколков поранил ему руку, и Хэнк, не ожидавший такого поворота событий, застыл, молча разглядывая собственную кровь. Кто-то позвал прислугу, и царапину Хэнка немедля обработали.
   Элен, удивленная происшедшим не меньше Хэнка, все же заметила, что Стив и Анджела переглянулись. В их взглядах было что-то такое, о чем не догадывался никто из присутствовавших в зале. Словно какая-то тайна объединяла мать и сына невидимой нитью...
   Вскоре инцидент был забыт, и гости продолжили веселиться. Только Элен было не по себе. Она не знала, что именно ее тревожит, но чувствовала – это как-то связано со Стивом. Весь вечер она пыталась отыскать глазами клон Дебби Малфин, но так и не увидела той девушки, для которой Стив покупал цветы. Может быть, они расстались? – гадала Элен. А может, Стив не захотел звать ее на этот праздник?
   Но почему тогда он пригласил ее, Элен? Это оставалось загадкой...
   Празднество уже подходило к концу, когда Стив смог наконец поговорить с Элен. Весь вечер он пытался улучить минутку, чтобы остаться наедине с этой девушкой, но возле нее постоянно крутился муж. Порядком надравшийся Хэнк вышел в уборную, и только тогда Стив решился подойти к Элен.
   – Нам нужно поговорить, – шепнул он ей. – Это не долго...
   Удивленная его заговорщическим тоном, Элен последовала за ним. Стив завел ее за кадку с искусственной пальмой, что показалось ей еще более странным. Наверное, он хочет сказать, что разочарован, испугалась она. Стив не ожидал, что ее ревнивый муж окажется к тому же таким хамом... Но в чем тут ее вина? Решив встретить очередной удар с гордо поднятой головой, Элен посмотрела прямо в глаза Стиву. К ее удивлению, в них не было недовольства и гнева. В них был необъяснимый страх...
   – В чем дело? – испуганно прошептала она.
   – Тебе лучше расстаться с Хэнком, – торопливо зашептал Стив. От удивления Элен даже не заметила, что он перешел на «ты». – Он – лжец и негодяй. У тебя будут огромные неприятности, если ты с ним останешься. Я знаю, Элен. Не спрашивай откуда. Тебе нужно развестись с этим человеком.
   Элен нервно засмеялась. Хэнк, конечно, хам и циник, но вовсе не такой страшный, каким рисует его Стив...
   – Послушайте, Стив... Хэнк – не образец супруга. И это я понимаю. Но лжец и негодяй – это слишком сильные слова... Может, вы объясните мне...
   – Нет, – перебил ее Стив. Он заметно нервничал, но Элен не понимала почему. Может быть, боялся, что Хэнк, проходя мимо, заметит их странную парочку, притаившуюся за кадкой? – Не проси меня, Элен... Ты все равно не поверишь...
   – А почему я должна верить тебе, что Хэнк – лжец? – возмущенно зашептала Элен. – Ведь я совсем тебя не знаю...
   – Сейчас узнаешь, – прошептал Стив и совершенно неожиданно для Элен притянул ее к себе.
   Она пыталась сопротивляться, но его объятия лишили ее сил. Те ласки, к которым привыкла Элен, – ласки Хэнка – показались ей жалкой пародией на то, что она испытывала сейчас. Руки Стива скользнули по ее спине, как лапы нежного ручного леопарда. Она разомлела, размякла в этих объятиях, словно превратилась в восковую скульптуру, которую недогадливый мастер поставил на солнце. Губы Стива прильнули к ее губам, и Элен почувствовала, как все, что их окружало: и кадка с искусственной пальмой, и стена, за которой они спрятались, и пол, выложенный мраморными плитами, – уплывает куда-то далеко, в другое измерение. А может, сама она уплывает, растворившись в руках, губах, глазах Стива? Этого Элен не знала и не хотела знать. Сейчас ей хотелось только одного: быть в объятиях этого мужчины как можно дольше. Пусть даже целую вечность. И если бы в эту минуту Хэнку вздумалось убить ее, она бы умерла счастливой. Такой счастливой, какой не была никогда...
   Мысль о Хэнке заставила Элен вернуться в реальный мир, в узкое пространство между стеной и кадкой с пальмой. Как она могла подумать о том, что Хэнк ее убьет? Как она вообще могла забыться настолько, что оказалась в объятиях чужого, едва знакомого мужчины? И это при живом муже, который оставил ее всего на несколько минут! Что бы сказала ее мать, Лесли Трезори, преподававшая ей уроки любви и верности?!
   Элен отстранилась от Стива, но его поцелуй все еще тлел на ее губах, как искра, оброненная вечностью. Элен коснулась своих губ, словно желая убедиться в том, что никакой искры нет, и все это – плод ее воспаленной фантазии. Искры и вправду не было. Была только улыбка Стива, которому поцелуй понравился не меньше, чем ей самой.
   Ей стало невыносимо стыдно за свое падение. Злость на Стива, который осмелился поцеловать ее, замужнюю женщину, обожгла ей щеки. Элен стряхнула с себя его руки и выбралась из их убежища, бросив напоследок:
   – Прошу тебя, не ищи меня больше.
 
   Люди всегда умирают неожиданно для своих близких. Даже если близкие знали о том, что смерть не за горами.
   Но смерть Айзека Трезори, которому доктора пророчили прожить еще не меньше десяти лет, удивила всех его друзей и знакомых. Он умер от сердечного приступа, когда пытался сесть за руль своего недавно купленного авто. Говорили, авто он купил в подарок своей дочери Элен, но так и не смог отвезти его по назначению.
   Хэнк с плохо скрываемым ликованием делал жалкие попытки утешить убитую горем Элен.
   – Ведь он был стариком, малышка, – повторял он, поглаживая по плечу плачущую жену. – Многие умирают, будучи гораздо моложе твоего отца... Не плачь, прошу тебя. Ведь у тебя остался я, твой муж...
   Утешение было более чем сомнительным. С того самого вечера, как Элен поцеловалась со Стивом, Хэнк был ее мужем только номинально. Она чувствовала, что не может больше жить с этим человеком, что должна сказать ему правду о том, что полюбила другого. Но ее все время останавливала то жалость к Хэнку, то какие-то неотложные дела и заказы, которых в последнее время стало так много, как никогда. Однако Элен сознавала, что под ширмой всех этих причин кроется страх. Страх поступиться принципами, которые когда-то внушила ей мать. Теперь, когда умер отец, она чувствовала себя совсем одинокой во вселенной чужих людей, и только память о родителях скрашивала ее одиночество...
   Вскоре Хэнк предложил Элен переехать в дом отца, на что она, не раздумывая, согласилась. Может, в отцовском доме ей станет чуточку легче? Да и для Хэнка начнется новая жизнь. Ведь он так хотел жить в этом техническом чуде – доме, где каждый предмет, каждая дверь подчиняются приказу хозяина...
   Хэнк и вправду был в восторге от нового дома. Он с хозяйским видом – что изрядно коробило Элен – расхаживал по комнатам, то и дело забавляясь с техническими новинками. Его любимое пиво было теперь всегда холодным, и Элен не приходилось запихивать банки на верхнюю полку холодильника.
   И все же присутствие Хэнка в этом доме казалось ей неуместным. Она привыкла к тому, что здесь всегда хозяйничал отец. А Хэнк... Хэнк больше разыгрывал из себя хозяина, нежели являлся им на самом деле. Он, как и раньше, валялся на кровати целыми днями, не скрывая своей радости по поводу того, что Элен не оставила прежней работы. Несмотря на полученное наследство, которое позволило бы ей жить безбедно до конца дней, она решила остаться в цветочном магазинчике. Работа отвлекала от мыслей. К тому же Элен, хоть и боялась признаться в этом самой себе, в глубине души надеялась на то, что Стив найдет ее в магазинчике.
   Но время шло, а Стива все не было. Может, оно и к лучшему, думала Элен. Если я никогда не увижусь с ним, все пройдет. Я забуду его, и мне удастся сохранить верность мужу хотя бы такой ценой...
   Поглощенная работой и своими мыслями, Элен долгое время не замечала перемен, которые за это время произошли с Хэнком. Он явно облагородился, даже говорить начал по-другому. Он перестал устраивать Элен скандалы, напротив, был с ней ласков и мягок, как никогда раньше. В один прекрасный день Элен посмотрела на мужа и увидела довольно привлекательного джентльмена, вертящегося перед зеркалом не хуже кокетливой девицы. Кто это? – пронеслось в ее голове. Господи, да это же Хэнк...
   – Ты куда-то собираешься? – ошарашенная внезапным открытием, спросила она.
   Хэнк обернулся. На его губах играла незнакомая Элен улыбка, явно предназначавшаяся не ей, а кому-то другому, кого она, по всей видимости, не знала.
   – Да так, – небрежно бросил он. – Пройдусь по магазинам. Может быть, зайду в кино... Чтобы не скучать до твоего прихода, милая...
   Милая, кино, не скучать до твоего прихода... Все эти слова принадлежали не Хэнку... Чувство вины обрушилось на Элен, как снежная лавина. Он так изменился, а она даже не заметила этого, думала только о Стиве. Бедный Хэнк...
   Элен подошла к мужу и уткнулась лицом в его надушенную дорогим одеколоном грудь.
   – Прости, я опять задержусь допоздна... У меня так много заказов... Ты не сердишься?
   Хэнк покачал головой.
   – Ну что ты... Ведь это твоя работа. И она так много для тебя значит...
   Весь день Элен думала о том, как неожиданно изменился Хэнк. Что было причиной таких перемен? Смерть ее отца? Может быть, Хэнк понял, что у Элен остался только один близкий человек – он сам? Их переезд? Может быть, в том доме, о котором Хэнк всегда мечтал, он почувствовал себя другим человеком? Или что-то еще? Но что же?
   Элен окончательно запуталась в бесконечных лабиринтах вопросов и попытках на них ответить. Что бы там ни было, она вернется домой и поговорит с Хэнком. Правда, для этого придется отложить на завтра часть заказов... Что ж, ничего страшного. В отличие от Элен, цветы не будут томиться в ожидании разговора...
   Уже в дверях Элен столкнулась со Стивом. Она замерла, позабыв о том, что минуту назад торопилась домой, к мужу. Черешневые глаза Стива были такими же грустными, как тогда, когда она увидела его впервые.
   – Стив... – растерянно пробормотала Элен. – Какая неожиданность...
   Ей казалось, они не виделись целую вечность. Ей казалось, между ними лежало море и пустые гигантские города, полные людского одиночества. И теперь, после того как она бесцельно ожидала его появления несколько месяцев, он наконец пришел. Пришел совершенно не вовремя. Именно тогда, когда ему не следовало бы приходить.
   – Ты не рада меня видеть? – попытался улыбнуться Стив.
   Элен изобразила ответную улыбку.
   – Я рада, Стив. Но я спешу...
   – Ты говоришь правду... – Он протянул руку и коснулся ее лица. – А я боялся, что ты уже забыла обо мне...
   – Я помнила, Стив... Но все изменилось. Поверь, я очень спешу... – Ей уже не хотелось идти, но она чувствовала, что только уход спасет ее от неминуемого падения. Хэнк, совсем недавно такой близкий, стал вдруг далеким и чужим, как холодная звезда в океане других звезд.
   – Домой?
   – Да. Меня ждет муж.
   Позади Элен послышался тихий шорох. Кажется, один из цветков выпал из только что собранного букета. Элен обернулась. Ее не столько интересовала судьба цветка, сколько хотелось уйти от ответа, от Стива, от всего, что захлестывало ее душу.
   – Он тебя не ждет, – тихо произнес Стив.
   – Почему ты так говоришь? Хочешь сделать мне больно? Я только пытаюсь спасти свой брак, который чуть не разрушила...
   – Он не любит тебя, Элен. А я люблю. Люблю так сильно, что потерять тебя для меня – то же самое, что умереть...
   – Не надо, Стив... – прошептала Элен одними губами. – Прошу тебя, не надо...
   Она закрыла дверь, стараясь не встречаться взглядом со Стивом Кармайклом. Уйти, уйти, уйти отсюда как можно скорее – единственное, чего она хотела. Еще несколько секунд, несколько фраз – и она останется со Стивом навсегда. А Хэнк... Страшно подумать, что тогда будет с Хэнком...
   Элен бросилась к дороге и поймала первую же проезжавшую мимо машину. Неужели она спаслась? Неужели ей удастся сохранить свой брак? Предстоящий разговор с Хэнком теперь не казался Элен таким важным, и она чувствовала разочарование. Стоило ли отвергать человека, который ее любит? – вот что волновало ее больше всего.
   Элен вышла из такси и, пошатываясь, побрела к дому. В окнах, обвитых железными прутьями, горел свет. Слава богу, Хэнк дома и, похоже, не спит... Ей сейчас не вынести одиночества...
   – Дом, откройся, – прошептала она, проводя пальцем по панели идентификации.
   Двери послушно распахнулись, и Элен вошла в холл. В гостиной раздавались голоса. Похоже, Хэнк позвал кого-то из новых друзей... Элен обреченно вздохнула – опять придется надевать улыбку на измученное лицо... Она нажала на кнопку, и из панели, шурша, выползла вешалка. Элен набросила на нее плащ, и вешалка скрылась в недрах шкафа.
   Из гостиной донесся женский смех. Элен удивленно прислушалась. Неужели сестра Хэнка приехала погостить? Хорошо, если она не притащила с собой Дебби Малфин... Вот уж кого ей меньше всего хотелось видеть. Поправив прическу, Элен прошла в гостиную. Хэнк сидел на ковре и болтал со своей невидимой собеседницей, спрятавшейся за спинкой уютного кресла.
   – Привет, Хэнк... – Элен подошла к мужу и чмокнула его в щеку. – К тебе...
   Слова застряли у нее в горле. В кресле, где должна была сидеть предполагаемая сестра Хэнка, развалилась... Дебби Малфин.
   – А где же Либби? – пробормотала Элен, пытаясь разглядеть ответ в глазах Хэнка.
   Но муж смотрел на нее с неменьшим удивлением, чем она на него. Похоже, они оба сделали друг другу сюрприз... До Элен потихоньку начало доходить, что никакой сестры Хэнка здесь не было в помине. Пиво, наполовину пустой бокал вина, две тарелочки – с сыром и фисташками... Этот праздник был устроен для двоих. И Элен была на нем чужой. Незваной гостьей в собственном доме...
   Хэнк наконец пришел в себя от удивления и наигранно улыбнулся:
   – Либби не смогла приехать... Видишь ли, милая, сестра заболела. А Дебби проезжала мимо и заглянула, чтобы передать от Либби привет...
   Эта история звучала ничем не убедительнее той, что несколько месяцев назад Элен рассказывала о вымышленной кошке. Раньше Элен думала, что измена мужа заставит ее испытать настоящую боль, но сейчас... Сейчас она чувствовала только горечь и досаду.
   Стив ушел из ее жизни. По всей видимости, навсегда. Она сбежала от него, чтобы спасти свой брак, чтобы поговорить с Хэнком. А Хэнк... Элен горестно улыбнулась. Хэнк променял ее на эту вот Дебби... Пьяную девицу с помадой, разъехавшейся по губам... Если бы она пришла чуть позже, никакой Дебби не застала бы. И Хэнк продолжал бы морочить ей голову, жить в ее доме и обсуждать ее с любовницей... Какая гадость!
   Хэнк почувствовал, что ситуация требует немедленного вмешательства. Если Элен узнает правду, она немедленно выкинет его из своей жизни, что для него, нищего и безработного, уже привыкшего к роскоши, равносильно смерти... Рухнут все его мечты... А ведь он приложил так много усилий к тому, чтобы они осуществились... Нет, он не может этого допустить!
   Хэнк поднялся с ковра и подошел к Элен.
   – Милая, о чем ты только думаешь?! – делано возмутился он. – Немедленно выбрось из головы эти дурацкие мысли! Дебби – просто подруга моей сестры... Между нами ничего нет, понимаешь, нет!
   – Да, да, – закивала головой пьяная Дебби. Несмотря на свое состояние, она быстро сообразила, что к чему.
   Положив руку на плечо Элен, Хэнк глухо зашептал:
   – Ну я же люблю тебя, малышка, слышишь, люблю...
   Элен стряхнула его руку. На ее лице было написано такое отвращение, словно по ней только что проползла змея. Хэнк понял: все кончено. Ему больше нечего терять...
   – Убирайся, Хэнк, – прошептала Элен. – Вон из моего дома! И забери с собой эту потаскушку!
   Хэнк побледнел. На его лице было написано хорошо знакомое ей выражение, которого она не видела с тех самых пор, как умер Айзек Трезори. Она отшатнулась.
   – Ты не посмеешь меня ударить! – выкрикнула она, отскочив от мужа на расстояние нескольких шагов. – Ты больше никогда не будешь меня бить!
   – Еще как посмею... – прохрипел Хэнк. Его глаза налились гневом и яростью. – И поверь, милая, это самое меньшее, что тебя ждет...
   Элен похолодела. Что он имеет в виду? Неужели он хочет... Нет, этого не может быть! Хэнк не такой! Он не осмелится! Но глаза Хэнка светились такой угрожающей решимостью, что Элен поняла: посмеет, еще как посмеет...
   Страх и желание жить придали ей сил. Она выскочила из гостиной и метнулась в холл, к двери. Но Хэнк оказался проворнее. Он догнал ее и схватил за волосы так сильно, что Элен вскрикнула. Превозмогая боль, она развернулась и оцарапала Хэнку лицо. Он сморщился, отпустил ее волосы и с размаху ударил Элен.
   – Никуда ты не уйдешь, стерва! Эй, Дебби! Помоги-ка мне справиться с этой бешеной кошкой!
   Услышав шаги Дебби, Элен поняла, что теперь ее не спасет никто и ничто. Отчаяние, боль, страх и горечь смешались в ее душе, как в шейкере, создав чудовищный коктейль. Умереть... Что значит умереть? Она не задумывалась над этим вопросом до тех пор, пока ее отец не умер так неожиданно, так внезапно... Теперь настал и ее черед... Она умрет от руки собственного мужа и его подружки... Элен попыталась вспомнить свою жизнь с Хэнком и поняла, что в ней не было ни одного светлого пятна. Нет, было. Стив Кармайкл, который пытался предупредить ее... Стив Кармайкл, которого она потеряла...
   Элен плотно зажмурила глаза. Страх и боль куда-то ушли, оставив охвостье усталости. Пусть делают, что хотят. Ее жизнь не имеет никакого смысла...
   Мелодичное треньканье звонка заставило ее открыть глаза. Она посмотрела на Хэнка и, прежде чем его рука зажала ей рот, выкрикнула:
   – Дом, откройся!
   – Мать твою! – выругался Хэнк и снова ударил ее по лицу.
   Но Элен уже не чувствовала боли. Она знала – помощь уже на пороге дома. В распахнувшихся дверях она увидела Стива. Его черешневые глаза затопил гнев. Лицо было неестественно бледным от ярости и страха за ее жизнь.
   Элен нашла в себе силы улыбнуться.
   – Стив... – прошептала она окровавленными губами. – Стив...
   – Отпусти ее! – крикнул Стив и двинулся на Хэнка. Его взгляд упал на Дебби, которая при виде него почему-то закрыла лицо руками. – И ты здесь... – усмехнулся Стив. – Что ж, я догадывался о чем-то подобном...
   Испугавшись решительного настроя Стива, Хэнк счел за лучшее разжать руки. Элен отшатнулась от мужа и прижалась к стене, все еще не веря в то, что спасена.
   – Это... это просто семейная ссора... – пробормотал он. – Тебе не стоит вмешиваться...
   Откуда-то сверху послышался треск. Люстра, несколько лет висевшая на потолке, неожиданно рухнула вниз, придавив своей тяжестью Дебби.
   – Хэнк, что это?! – прохрипела Дебби и тут же смолкла.
   Хэнк оглянулся на нее и понял, что она мертва. Глазами, полными ужаса, он посмотрел на Стива.
   – Как ты?.. – только и смог выговорить он.
   – А как вы убили ее отца? – спросил Стив, продолжая надвигаться на Хэнка.
   Элен, которую, казалось, уже ничто не могло удивить, расширившимися глазами посмотрела на Хэнка.
   – Я не убивал...
   Хэнк не смог продолжить. За его спиной с оглушительным грохотом повалился огромный шкаф. Элен не понимала, что происходит. В ее голове, гудящей от этого кошмара, витали обрывки мыслей, осколки событий, которые она никак не могла собрать в целую мозаику.
   – Ты лжешь, – холодно, но спокойно произнес Стив. Он повернулся к Элен, испуганно прижавшейся к стене, и взял ее за руку. – Пойдем отсюда... Ненавижу ложь, – напоследок бросил он Хэнку.
   Ненавижу ложь... То же самое сказал ей Стив, когда она врала ему про кошку... Тогда еще на ее столе треснула маленькая ваза с пушистым букетом... Двери сомкнулись, выпустив Элен и Стива наружу. А ведь она даже не прошептала волшебную фразу «закройся, дом»...
   Элен посмотрела на Стива, пытаясь понять, верны ли ее догадки. Правда ли то, что любое слово лжи, произнесенное при этом мужчине, заставляет предметы падать и разбиваться вдребезги? Стив кивнул, не дождавшись ее вопроса...
   – Правда... Дебби Малфин, любовница твоего мужа, была той девушкой, для которой я покупал розы. Она лгала так часто, что на следующий день мне пришлось купить маме новый сервиз, – невесело усмехнулся он. – Этоу меня по наследству от матери. Не знаю, проклятье этоили дар...
   – Конечно, дар... – Элен прижалась к нему и в одно мгновение поняла, что все ее беды, заботы и горести остались позади. А впереди у нее – новая и светлая жизнь.
   Стив заглянул в ее глаза, дымчатые, как льдинки топаза.
   – Значит, дар?
 
   Хэнк Лаоби яростно стучал ногами по стенам, колотил руками по окнам из небьющегося стекла и громко кричал:
   – Дом, откройся! Откройся, дом!
   Но дом и не думал выполнять его приказаний. Отключив все свои технические функции, он спал, дожидаясь лучших времен и лучших хозяев...

5
Анна узнает правду

   – Я же говорила, что Алан не расскажет ничего интересного... – позевывая, резюмировала Вега. – Мальчик, который ненавидит ложь... Как это в твоем духе, Алан...
   – По-моему, совсем неплохо, – возразила Анна, продевая тонкий палец в ручку кружки. – И вы напрасно говорили, что у Алана нет воображения. История получилась довольно поучительной. Кое-кому не стоило лгать...
   – По-моему, пора подытожить то, что мы тут рассказали, – отозвался Майк, который даже не снизошел до того, чтобы обсудить историю Алана. – Итак... – торжественно улыбнувшись, посмотрел он на Анну. – Что скажет наш третейский судья?
   Анна задумалась на минуту. Сказка Веги ей вовсе не понравилось – слишком уж кровавым был ее финал... История Майка тоже закончилась ужасно, хотя в какой-то момент ей показалось, что это будет сказка со счастливым концом... И тогда бы она назвала его победителем. Ей так хочется верить в возможность счастья и светлой любви – без лжи и предательства...
   – Пожалуй, я отдам первенство Алану, – улыбнулась она. – Его рассказ мне понравился больше всего.
   – Ага, – раздраженно хмыкнула Вега. – Не пойму, зачем я так старалась... Несомненно, чтобы понравиться Анне, мне нужно было оставить всех живыми. И как я сразу не подумала?
   – Намекаешь на то, что судья необъективен? – поинтересовался Майк, тоже не скрывавший своего неудовольствия.
   – Я даже не намекаю... – Вега высунула кончик розового языка и слизала капельки вина с пухлых губ. – Конечно, Анна совершенно необъективна. Ну ладно я... Но ты же писатель! У тебя получилась такая завораживающая история. А у Алана – просто поучительный рассказик для маленьких детишек, – вздохнула она. – И он оказался победителем только потому, что у нашего строгого судьи слабые нервы. Что ж... Придется смириться со своей жалкой участью...
   – Она просто не умеет проигрывать. – Майк подмигнул Анне и коснулся пальцами ее руки. Вид у него при этом был таким, словно это он оказался победителем.
   Анна не смогла сдержать улыбки. Молодец Майк. Он-то все умеет. Даже проигрывать...
   – Зато я умею искать вино, – насупилась Вега. – В бутыли пусто. В стаканах тоже. Может, заглянем на кухню? – покосилась она на Майка.
   Майк кивнул.
   – Ты не возражаешь? – шепнул он на ухо Анне.
   – Нет. Я, пожалуй, подышу свежим воздухом в саду. После ваших историй у меня в голове какая-то каша... – пожаловалась Анна. – Мне что-то нехорошо...
   – Может, от вина?
   Анне показалось, что Майк спрашивает ее, надеясь услышать другой ответ. Но какой? Ох уж эта ее мнительность... Эти сказки растревожили, разбудили ее воображение. Вот она и сочиняет...
   – Наверное, – кивнула она и поднялась из-за стола.
   Ее взгляд упал на Алана. Он положил лицо на скатерть, разъехавшись по ней пухлыми щеками, и тихо похрапывал.
   – Да, сказки явно пошли ему на пользу, – насмешливо произнес Майк.
   – Или вино, – в тон ему ответила Вега. – Даже пить не умеет, – пренебрежительно бросила она. – Пойдем, Майк. Покажем им настоящий класс.
   Похоже, Анну отнесли к числу «их», то есть не умевших пить. Не на что было обижаться, но ее почему-то это задело. Вега постоянно оттесняла ее от Майка, подчеркивая свое единство с ее мужем. Что бы это значило? Анна посмотрела вслед их удаляющимся спинам. Она только сейчас заметила, насколько эти двое хорошо смотрятся вместе. Красивая, привлекавшая внимание пара: яркая, сексуальная Вега и красавец Майк...
   Анна тряхнула головой. Нет, все это так глупо, что не может быть правдой. У нее окончательно расшатались нервы...
   Она вышла в сад, надеясь, что свежий ветерок развеет ее глупые мысли. В саду было удивительно тихо. Даже перед грозой Анна не заметила такой тишины. Не было слышно ни птичьего щебета, ни треска обитателей зеленой травы. Как будто все вымерло. Все вымерли. Анна вздрогнула – мысль о смерти неожиданно обрушилась на нее со всей своей пугающей отчетливостью.