Страница:
Микросреда – это и семейное окружение ребенка, и сверстники, и все те взрослые, которые непосредственно с ним общаются и активно взаимодействуют с ней. Из микросреды ребенок черпает весь свой социальный опыт, эмоционально переживает свои отношения с окружающими его людьми.Как отмечает Д. Б. Эльконин (опирающийся, в свою очередь, на положения Л. С. Выготского), «для развития личности ребенка и ее специфических человеческих свойств среда выступает не как обстановка, не как условие развития, а как источник развития…», поскольку «то, что должно возникать по ходу развития и получится в конце развития, уже дано в среде с самого начала» (410, 15).
Сложные взаимодействия внешних и внутренних факторов, объективных и субъективных условий развития психики были синтезированы Л. С. Выготским в понятии «социальная ситуация развития». Как указывает Л. И. Божович, «этим термином он обозначил то особое сочетание внутренних процессов развития и внешних условий, которое является типичным для каждого возрастного этапа и обусловливает и динамику психического развития на протяжении соответствующего возрастного периода, и новые качественно своеобразные психологические образования, возникающие к его концу» (45, 152).
Отсюда следует, что, анализируя влияние социальной микросреды на развитие личности ребенка, необходимо учитывать и ее объективные элементы и тот аффективный отклик, которым сопровождается взаимодействие ребенка с этими элементами.
Слияние субъективно-объективных факторов развития представлено в понятии «переживание», выдвинутом Л. С. Выготским и уточненном в наши дни Л. И. Божович. С точки зрения Выготского, переживание «есть такая “единица”, в которой в неразрывном единстве представлены, с одной стороны, среда, то есть то, что переживается ребенком, с другой – субъект, то есть то, что вносит в это переживание сам ребенок… Отсюда следует, что для того, чтобы понять, какое именно воздействие оказывает среда на ребенка и, следовательно, как она определяет ход его развития, надо понять характер переживаний ребенка, характер его аффективного отношения к среде» (45, 153).
Таким образом, социальная ситуация развития, с одной стороны, включает элементы микросреды, с которыми ребенок активно взаимодействует, с другой – его переживание этого взаимодействия. В психологическом исследовании нужно учитывать обе стороны социальной ситуации: объективную – взаимосвязи ребенка с окружающими людьми и субъективную – отражение этих взаимосвязей, взаимоотношения между людьми и переживание, осознание этих взаимоотношений ит. д.[7]
Социальная ситуация развития – особое сочетание внутренних процессов развития и внешних условий, которое является типичным для каждого возрастного этапа и обусловливает и динамику психического развития на протяжении соответствующего возрастного периода, и новые качественно своеобразные психологические образования, возникающие к его концу.Довольно близко подошли к изложенному выше пониманию роли социальной среды с точки зрения психического развития и зарубежные психологи. Особенно примечательной представляется в этой связи эволюция взглядов Жана Пиаже. В известной вечерней лекции на XVIII Международном психологическом конгрессе, говоря о связях психологии с социологией, он подчеркивает, что «общество не есть однородное целое или “коллективная душа”, которая формирует индивиды извне; в этом случае развитие ребенка осуществляется путем непрерывных взаимодействий и было бы слишком просто видеть здесь простое отражение воспитательного действия родителей или учителей. Здесь имеется, как и везде, диалектическое формирование, и ребенок усваивает социальную пищу только в той мере, в какой он активен и вовлечен в существующие взаимодействия, а не пассивен или только восприимчив» (314, 22).
Л. С. Выготский
Переживание – такая «единица», в которой в неразрывном единстве представлены, с одной стороны, среда, то есть то, что переживается ребенком, с другой – субъект, то есть то, что вносит в это переживание сам ребенок.Активное взаимодействие ребенка с ближайшим человеческим окружением выступает в качестве важнейшего фактора развития личности в психологической теории Анри Валлона и его последователей. Первые позы ребенка, первые проявления его аффективной жизни приобретают смысл лишь в общении со взрослыми людьми. «Только видимая на лице другого человека мимика впервые обретает значение лишь благодаря реакциям этого другого. Смех и плач превращаются в особый язык… Эмоция – первая форма социального общения, пока еще глобальная и нерасчлененная. Именно путем взаимного обмена с другими индивидами, любви и ненависти, колебанием привязанности и соперничества и вычленяется из некоей первоначальной слитности личность и рождается осознание самого себя и всего мира» (100, 125).
Л. С. Выготский
Рене Заззо, последователь Анри Валлона, подвергает критике тех, кто, говоря о среде, прежде всего имеет в виду общую ситуацию, в которой развивается индивид (социальные, экономические и культурные условия). При этом «почти всегда оставляют без внимания тонкую сетку отношений индивида с окружающими, которую он плетет вокруг себя с самого раннего детства. А ведь именно на этом уровне ребенок ассимилирует среду и воздействует на нее, чтобы придать ей желательную форму; как раз здесь среда становится активным строительным материалом, материей для формирования личности» (100, 128).
Мы показали, что социальная среда (микросреда) и социальная ситуация развития ребенка представляют собой различные понятия и по объему, и по содержанию. Элементы микросреды – это объективные компоненты, которые вовлекаются в социальную ситуацию развития в силу активного взаимодействия ребенка с ними в форме общения и переживания. Важнейшими из этих элементов являются люди, непосредственно окружающие ребенка. Отсюда в социальную ситуацию развития входит ансамбль из двух основных социально-психологических подсистем: сначала подсистема «взрослый – ребенок», к которой на определенной стадии онтогенеза «пристраивается» подсистема «ребенок – ребенок». В результате социальную ситуацию развития ребенка можно представить как единую систему:
Конкретные исполнители ролей в этой триаде могут меняться как персонально, так и по своим функциям. В качестве «взрослых» сначала выступают, мать и другие значимые члены семьи, а затем к ним «подключаются» педагоги – воспитатели детского сада, школьные учителя и т. д. Таким образом, сам блок «взрослые» функционирует как сложная и во многом противоречивая подсистема. Подсистема «ребенок – ребенок» также реализуется в различных формах: старшие и младшие братья и сестры, соседи по двору, сверстники (товарищи по группе детского сада, школьного классу, наконец, студенческой группе).
Элементы микросреды – это объективные компоненты, которые вовлекаются в социальную ситуацию развития в силу активного взаимодействия ребенка с ними в форме общения и переживания. Важнейшими из этих элементов являются люди, непосредственно окружающие ребенка.Объектом нашего исследования в основном является подсистема «сверстник – сверстник». Уже на очень ранних этапах онтогенеза она функционирует как относительно самостоятельная социально-психологическая общность – «малая группа», которая на определенном уровне развития может квалифицироваться как «коллектив». Поскольку названные понятия имеют очень большое значение для нашего дальнейшего анализа, остановимся на их характеристике более подробно. При этом учитывая, что по данному вопросу существует уже довольно обширная литература (в том числе и наши работы), в которой дается изложение социологических и социально-психологических концепций (8–9, 20—22), мы рассмотрим лишь тот материал, который непосредственно необходим для дальнейшего изложения.
Малая группа
Как справедливо отмечает Л. П. Буева, «группа является важнейшим элементом той «микросреды», которая окружает личность и оказывает на нее наиболее непосредственное воздействие. Тезис этот признается и марксистской, и буржуазной социологией» (47, 135). Вместе с тем понятие «группы», во-первых, до сих пор используется весьма неопределенно, во-вторых, ее место и роль в жизни общества толкуется марксистскими и буржуазными социологами принципиально по-разному.
Прежде всего, отметим, что в социологии и социальной психологии не выработано единого мнения о том, по какому принципу следует классифицировать социальные общности. Поэтому во многих случаях трактовки понятия «группа» фактически ничем не отличается от понятия «общности» и даже «общения» в целом. Характерным в данном контексте является определение Р. Бейлза, который квалифицирует малую группу как «любое количество лиц, находящихся о взаимодействий друг с другом в виде одной непосредственной встречи или ряда встреч, при которых каждый член группы получает некоторое впечатление или восприятие каждого другого члена…» (24, 351).
Ясно, что подобное смешение в одном понятии и мимолетного контакта и глубокого интимного общения, с одной стороны, и сугубо личных впечатлений о партнере и социально значимой совместной деятельности, объединяющей людей, – с другой, лишает подобного рода определения всякой эвристической ценности.
Так же неопределенно решается в ряде социологических и социально-психологических работ и вопрос об объеме групп. Нередко термином «группа» обозначают совершенно несравнимые по количеству участников общности. Как пишет Т. Шибутани, группа может включать «от двух любовников, страстно сжимающих друг друга в объятиях, до миллиона мужчин и женщин, мобилизованных на войну» (400, 34).
Даже там, где речь идет о контактных «малых группах», важнейшей особенностью которых является возможность непосредственного общения «лицом к лицу», их объем определяется едва ли не произвольно. Когда мы говорим о малой группе, необходимо обязательно учитывать такие факторы, как способ ее образования, содержание деятельности и ее значимость для членов группы, длительность существования, частота контактов внутри группы и др. Все эти факторы, по-видимому, закономерно связаны между собой и представляют целостную структуру, в которой изменение одного параметра влечет за собой изменение остальных.
Впрочем, не существует единого мнения и о нижнем пределе, хотя он и представляется интуитивно бесспорным. Дискуссия на эту тему связана с другим более важным параметром – способом возникновения группы. По этому признаку группы делятся на формальные (оформление), или официальные, и неформальные (неоформленные), неофициальные. Первые специально создаются по определенному предписанию для выполнения общественно санкционированной деятельности и имеют заданную организационную структуру. Вторые возникают спонтанно под воздействием общих интересов, взаимных симпатий, деятельности и структурируются стихийно.
Конечно, группа из двух человек – «диада» – может иметь особые, присущие только такому объединению черты: особую личностную значимость общения, интимный характер и т. д. Однако уже она может быть не только стихийной, неофициальной, но и официальной, формализованной; уже здесь отношения могут «регулироваться институтами»; уже эти группы могут обладать «определенными общими ценностями» и отделяться от других «определенными принципами обособления». Можно указать на большое число таких групп, состоящих из двух членов: от экипажа космического корабля, где есть, разумеется, не только и, может быть, не столько дружеский контакт, сколько четкая, предписанная сверху система руководства и подчинения, до специально создававшихся А. С. Макаренко сводных отрядов из двух членов.
Еще более сложной является проблема верхнего количественного предела группы. Фактически речь здесь чаще всего идет о двух типах общностей, в которых объем, количество членов представляет собой функцию сложных внутренних социально-психологических процессов.
Первый тип – группы, которые уже не делятся на подгруппы, так называемые «элементарные группы». Они состоят, как об этом свидетельствуют эмпирические наблюдения и специальные исследования, из 7 ± 2 членов. Величина «вторичной» малой группы зависит от длительности ее существования, частоты контактов и значимости целей деятельности для ее членов. Именно высокие характеристики по перечисленным параметрам позволяют относить к малым группам достаточно крупные общности, насчитывающие 30—40 человек. Следовательно, дошкольная группа, школьный класс, студенческая группа, вследствие длительности существования, стабильности персонального состава, частоты контактов, единства важной для своих членов деятельности, структурируются в общности, которые могут быть квалифицированы как оформленные, официальные малые группы сверстников.
Объединения такого рода являются важнейшими, но не единственными общностями детей. Наряду с названными, специально организованными общностями, существуют клубные группы, спортивные команды, кружки художественной самодеятельности, такие временные группы, как отряды детского летнего оздоровительного лагеря, летние производственные бригады и т. д. Дети образуют также и неоформленные, стихийные, неофициальные группы, которые в последние годы стали объектом специальных исследований. Следует иметь в виду, что внутри оформленных групп сверстников также существуют неформальные структурные единицы (группировки).
Для понимания структуры группы, характера и динамики содержания и направленности взаимоотношений между ее членами решающее значение имеет характер и направленность деятельности группы, которые обусловливают ее взаимосвязи с широким социальным окружением.
Прежде всего, отметим, что в социологии и социальной психологии не выработано единого мнения о том, по какому принципу следует классифицировать социальные общности. Поэтому во многих случаях трактовки понятия «группа» фактически ничем не отличается от понятия «общности» и даже «общения» в целом. Характерным в данном контексте является определение Р. Бейлза, который квалифицирует малую группу как «любое количество лиц, находящихся о взаимодействий друг с другом в виде одной непосредственной встречи или ряда встреч, при которых каждый член группы получает некоторое впечатление или восприятие каждого другого члена…» (24, 351).
Ясно, что подобное смешение в одном понятии и мимолетного контакта и глубокого интимного общения, с одной стороны, и сугубо личных впечатлений о партнере и социально значимой совместной деятельности, объединяющей людей, – с другой, лишает подобного рода определения всякой эвристической ценности.
Так же неопределенно решается в ряде социологических и социально-психологических работ и вопрос об объеме групп. Нередко термином «группа» обозначают совершенно несравнимые по количеству участников общности. Как пишет Т. Шибутани, группа может включать «от двух любовников, страстно сжимающих друг друга в объятиях, до миллиона мужчин и женщин, мобилизованных на войну» (400, 34).
Даже там, где речь идет о контактных «малых группах», важнейшей особенностью которых является возможность непосредственного общения «лицом к лицу», их объем определяется едва ли не произвольно. Когда мы говорим о малой группе, необходимо обязательно учитывать такие факторы, как способ ее образования, содержание деятельности и ее значимость для членов группы, длительность существования, частота контактов внутри группы и др. Все эти факторы, по-видимому, закономерно связаны между собой и представляют целостную структуру, в которой изменение одного параметра влечет за собой изменение остальных.
Группа – объединение, состоящне из двух или более индивидов, входящих друг с другом в целевые контакты и придающих этим контактам особое значение.С нашей точки зрения, нет смысла включать в понятие «малая группа» (в дальнейшем в целях краткости мы будем использовать термин «группа», имея в виду именно малую группу) любую контактную общность. Можно согласиться с ограничением Теодора М. Миллса, который считает группой объединения, «состоящие из двух или более индивидов, входящих друг с другом в целевые контакты и придающих этим контактам особое значение» (259, 82). Здесь, правда, остается неясным как верхний количественный предел группы, так и характер контактов между ее членами.
Т. Миллс
Впрочем, не существует единого мнения и о нижнем пределе, хотя он и представляется интуитивно бесспорным. Дискуссия на эту тему связана с другим более важным параметром – способом возникновения группы. По этому признаку группы делятся на формальные (оформление), или официальные, и неформальные (неоформленные), неофициальные. Первые специально создаются по определенному предписанию для выполнения общественно санкционированной деятельности и имеют заданную организационную структуру. Вторые возникают спонтанно под воздействием общих интересов, взаимных симпатий, деятельности и структурируются стихийно.
Формальная группа – создается по определенному предписанию для выполнения общественно санкционированной деятельности и имеет заданную организационную структуру.Я. Щепаньский, предлагающий закрепить термин «группа» только за оформленными объединениями, считает, что минимальной является группа из трех человек. «Мы будем называть группой определенное число лиц (не меньше трех), связанные системой отношений, регулируемых ценностями и отделенных от других общностей определенным принципом обособления» (405, 118).
Неформальная группа – возникает спонтанно под воздействием общих интересов, взаимных симпатий, деятельности и структурируется стихийно.
Конечно, группа из двух человек – «диада» – может иметь особые, присущие только такому объединению черты: особую личностную значимость общения, интимный характер и т. д. Однако уже она может быть не только стихийной, неофициальной, но и официальной, формализованной; уже здесь отношения могут «регулироваться институтами»; уже эти группы могут обладать «определенными общими ценностями» и отделяться от других «определенными принципами обособления». Можно указать на большое число таких групп, состоящих из двух членов: от экипажа космического корабля, где есть, разумеется, не только и, может быть, не столько дружеский контакт, сколько четкая, предписанная сверху система руководства и подчинения, до специально создававшихся А. С. Макаренко сводных отрядов из двух членов.
Еще более сложной является проблема верхнего количественного предела группы. Фактически речь здесь чаще всего идет о двух типах общностей, в которых объем, количество членов представляет собой функцию сложных внутренних социально-психологических процессов.
Первый тип – группы, которые уже не делятся на подгруппы, так называемые «элементарные группы». Они состоят, как об этом свидетельствуют эмпирические наблюдения и специальные исследования, из 7 ± 2 членов. Величина «вторичной» малой группы зависит от длительности ее существования, частоты контактов и значимости целей деятельности для ее членов. Именно высокие характеристики по перечисленным параметрам позволяют относить к малым группам достаточно крупные общности, насчитывающие 30—40 человек. Следовательно, дошкольная группа, школьный класс, студенческая группа, вследствие длительности существования, стабильности персонального состава, частоты контактов, единства важной для своих членов деятельности, структурируются в общности, которые могут быть квалифицированы как оформленные, официальные малые группы сверстников.
Объединения такого рода являются важнейшими, но не единственными общностями детей. Наряду с названными, специально организованными общностями, существуют клубные группы, спортивные команды, кружки художественной самодеятельности, такие временные группы, как отряды детского летнего оздоровительного лагеря, летние производственные бригады и т. д. Дети образуют также и неоформленные, стихийные, неофициальные группы, которые в последние годы стали объектом специальных исследований. Следует иметь в виду, что внутри оформленных групп сверстников также существуют неформальные структурные единицы (группировки).
Элементарная группа – группа, которая уже не делится на подгруппы и включает в себя 7 ± 2 члена.Вместе с тем исследования последних лет, в том числе и наши, в основном касались именно оформленных групп сверстников, и в дальнейшем мы будем говорить преимущественно о них.
Для понимания структуры группы, характера и динамики содержания и направленности взаимоотношений между ее членами решающее значение имеет характер и направленность деятельности группы, которые обусловливают ее взаимосвязи с широким социальным окружением.
Коллектив
Несмотря на то, что понятие «коллектив» четко определил еще А. С. Макаренко, оно и в настоящее время используется крайне многозначно.
В социологии, как отмечает Н. И. Лапин, «понятие “коллектив” нередко трактуется чрезмерно расширительно. Иногда говорят даже о “коллективах” первобытного общества и о таких “коллективных объединениях”, как монополистическая корпорация, толпа или же народ, общество. Очевидно, что в этом случае термин “коллектив” утрачивает строго научный смысл и выступает лишь в элементарном семантическом значении, охватывающем любой конгломерат лиц, связанных той или иной деятельностью (collectivus – собранный)» (220, 279). Автор показывает, что важнейшим признаком понятия «коллектив» является характер связей между его членами. С его точки зрения, коллективы возможны лишь в социалистическом обществе, поскольку здесь «впервые в истории утвердилась в качестве одной из основных социальных ячеек общества такая трудовая ассоциация, в которой социальное положение и ценность индивида определяются не генеалогическими его свойствами (принадлежность от рождения к определенной общине и классу, сословию), и не внешними его социально-экономическими атрибутами (владение землей, капиталом), а преимущественно его личными качествами и способностями, определяющими характер его отношений с другими членами коллектива» (220, 280).
Характеризуя трудовой коллектив как социально-экономическую группу, Н. И. Лапин подчеркивает, что такой коллектив сам состоит из ряда более мелких, первичных коллективов, которые представляют собой не замкнутое в себе целое, а часть основного коллектива. Поскольку в дальнейшем мы будем вести речь о структурных единицах, которые квалифицируются в цитированной работе как «первичные коллективы», представляется существенным остановиться на его характеристике более подробно.
Ценным представляется, на первый взгляд, бесспорное, но все еще далеко не общепризнанное положение о том, что «первичный коллектив по своим размерам и характеру отношений между его членами является малой группой» (220, 281). Значимость такого признания заключается, разумеется, не в самом факте констатации тривиальной истины, а в том, что оно дает возможность применить к анализу коллектива подробно разработанный в социальной психологии концептуальный аппарат и специфические методы исследования.
Далее автор раскрывает структурную сложность первичного коллектива, диалектику его развития. В контексте нашей работы важно подчеркнуть то значение, которое здесь придается «межличным» отношениям. «В особенности важно учитывать, – пишет Н. И. Лапин, – что поскольку внутри первичного коллектива как малой группы все общественные отношения непременно принимают межличную, социально-психологическую форму, постольку наряду с официальной и формальной структурой первичный коллектив обладает неофициальной и неформальной структурой, характеризующей его сплоченность. Неформальные отношения оказывают непосредственное влияние на поведение людей, в том числе и на их отношение к труду. Поэтому установление оптимального соотношения формальной и неформальной структур первичного коллектива имеет большое, подчас решающее значение для его успешного функционирования» (220, 281). В социально-психологических и психолого-педагогических исследованиях термин «коллектив» чаше всего закрепляется за общностями, совпадающими по объему с малой группой.
Вслед за А. С. Макаренко, который подчеркивал, что коллективом может быть признана лишь группа, объединенная деятельностью, явно полезной для общества, в соответствующих определениях всегда подчеркивается «вынесенность» коллективных целей за рамки данной группы. Анализируя структуру общества, Б. Г. Ананьев указывал, что «личность как общественный индивид не есть отдельная (саморегулирующаяся) система, не есть единичный элемент общества, из совокупности которых строится и с помощью которых функционирует общество. Такой структурной единицей, элементом общества является не отдельный человеческий индивид с его отношениями к обществу, а группа, взаимоответственные связи которой внутри нее и между другими группами, с обществом в целом создают коллектив» (2, 295). (Далее мы покажем, что группа-коллектив, будучи элементом общества, сама представляет собой систему, элементом которой является отдельная личность.)
В принятой многими исследователями классификации К. К. Платонова, построенной на основе таких признаков, как структура, форма и цели деятельности, выделяются три основных типа групп. Ассоциации, которые представляют собой неорганизованные, случайные группы со стихийной структурой и личными целями деятельности; корпорации – внутренне организованные группы, обладающие внутренней структурой и общей деятельностью, цели которой определяются как «личные через групповые»; и коллективы, характеризующиеся внутренней структурой и совместной деятельностью, общие цели которой «вынесены» за пределы группы. «Формы, структура и, главное, качество деятельности коллектива определяются прежде всего целями, стоящими перед тем большим коллективом, в который он включен» (312, 164).
Если попытаться определить направленность наших собственных исследований в предложенных выше понятиях, то точнее всего их предмет вписывается именно в параметр «эмоциональное единство группы».
Исходя из перечисленных признаков, авторы конкретизируют классификационную схему К. К. Платонова, выделяя пять типов групп. Номинальной является группа, которая не имеет ни одного из перечисленных выше признаков. Ассоциация – это группа, имеющая официальную структуру и общую цель, «но не действующая как целое». Поэтому в такой группе не развиты ни подготовленность, ни организационное единство, ни психологическая коммуникативность. Группа-кооперация отличается единством деятельности по достижению некоей цели. Для нее характерны подготовленность и организационное единство. Однако мотивы, побуждающие к достижению общего результата и цели деятельности, не имеют четкой нравственной направленности. Ей не свойственна и психологическая коммуникативность высокого уровня. «Коллектив – это группа, отличающаяся коммунистической направленностью и высоким уровнем развития, выраженностью своей подготовленности, организационного единства и психологической коммуникативности» (312, 14—15).[8] В гомфотерном коллективе к предыдущему уровню добавляется биологическая совместимость. Группа-корпорация характеризуется высокой степенью подготовленности, организационного единства и психологической коммуникативности, но отличается по нравственной направленности групповым эгоизмом и индивидуализмом; группы с выраженной несовместимостью вполне обоснованно выводятся из этого ряда.
В предложенной классификации при всей ее условности нам представляется ценной попытка представить виды групп как результат их внутреннего развития, наметить генетические ступени формирования группы-коллектива и экспериментально диагностировать конкретные группы по выделенным параметрам.
В нашей науке утвердился тезис о том, что цели и содержание деятельности коллектива оказывают глубокое влияние и на его внутреннюю структуру, на все внутригрупповые социально-психологические процессы. Здесь находит реализацию общая методологическая концепция, высказанная Л. И. Божович, согласно которой при изучении психологической деятельности нельзя ограничиваться анализом ее формальной динамической стороны, поскольку такой подход «не дает возможности разобраться во всей сложности реального человеческого поведения» (45, 15). Далее исследователь специально останавливается на проблемах анализа коллектива:
В социологии, как отмечает Н. И. Лапин, «понятие “коллектив” нередко трактуется чрезмерно расширительно. Иногда говорят даже о “коллективах” первобытного общества и о таких “коллективных объединениях”, как монополистическая корпорация, толпа или же народ, общество. Очевидно, что в этом случае термин “коллектив” утрачивает строго научный смысл и выступает лишь в элементарном семантическом значении, охватывающем любой конгломерат лиц, связанных той или иной деятельностью (collectivus – собранный)» (220, 279). Автор показывает, что важнейшим признаком понятия «коллектив» является характер связей между его членами. С его точки зрения, коллективы возможны лишь в социалистическом обществе, поскольку здесь «впервые в истории утвердилась в качестве одной из основных социальных ячеек общества такая трудовая ассоциация, в которой социальное положение и ценность индивида определяются не генеалогическими его свойствами (принадлежность от рождения к определенной общине и классу, сословию), и не внешними его социально-экономическими атрибутами (владение землей, капиталом), а преимущественно его личными качествами и способностями, определяющими характер его отношений с другими членами коллектива» (220, 280).
Характеризуя трудовой коллектив как социально-экономическую группу, Н. И. Лапин подчеркивает, что такой коллектив сам состоит из ряда более мелких, первичных коллективов, которые представляют собой не замкнутое в себе целое, а часть основного коллектива. Поскольку в дальнейшем мы будем вести речь о структурных единицах, которые квалифицируются в цитированной работе как «первичные коллективы», представляется существенным остановиться на его характеристике более подробно.
Ценным представляется, на первый взгляд, бесспорное, но все еще далеко не общепризнанное положение о том, что «первичный коллектив по своим размерам и характеру отношений между его членами является малой группой» (220, 281). Значимость такого признания заключается, разумеется, не в самом факте констатации тривиальной истины, а в том, что оно дает возможность применить к анализу коллектива подробно разработанный в социальной психологии концептуальный аппарат и специфические методы исследования.
Далее автор раскрывает структурную сложность первичного коллектива, диалектику его развития. В контексте нашей работы важно подчеркнуть то значение, которое здесь придается «межличным» отношениям. «В особенности важно учитывать, – пишет Н. И. Лапин, – что поскольку внутри первичного коллектива как малой группы все общественные отношения непременно принимают межличную, социально-психологическую форму, постольку наряду с официальной и формальной структурой первичный коллектив обладает неофициальной и неформальной структурой, характеризующей его сплоченность. Неформальные отношения оказывают непосредственное влияние на поведение людей, в том числе и на их отношение к труду. Поэтому установление оптимального соотношения формальной и неформальной структур первичного коллектива имеет большое, подчас решающее значение для его успешного функционирования» (220, 281). В социально-психологических и психолого-педагогических исследованиях термин «коллектив» чаше всего закрепляется за общностями, совпадающими по объему с малой группой.
Вслед за А. С. Макаренко, который подчеркивал, что коллективом может быть признана лишь группа, объединенная деятельностью, явно полезной для общества, в соответствующих определениях всегда подчеркивается «вынесенность» коллективных целей за рамки данной группы. Анализируя структуру общества, Б. Г. Ананьев указывал, что «личность как общественный индивид не есть отдельная (саморегулирующаяся) система, не есть единичный элемент общества, из совокупности которых строится и с помощью которых функционирует общество. Такой структурной единицей, элементом общества является не отдельный человеческий индивид с его отношениями к обществу, а группа, взаимоответственные связи которой внутри нее и между другими группами, с обществом в целом создают коллектив» (2, 295). (Далее мы покажем, что группа-коллектив, будучи элементом общества, сама представляет собой систему, элементом которой является отдельная личность.)
В принятой многими исследователями классификации К. К. Платонова, построенной на основе таких признаков, как структура, форма и цели деятельности, выделяются три основных типа групп. Ассоциации, которые представляют собой неорганизованные, случайные группы со стихийной структурой и личными целями деятельности; корпорации – внутренне организованные группы, обладающие внутренней структурой и общей деятельностью, цели которой определяются как «личные через групповые»; и коллективы, характеризующиеся внутренней структурой и совместной деятельностью, общие цели которой «вынесены» за пределы группы. «Формы, структура и, главное, качество деятельности коллектива определяются прежде всего целями, стоящими перед тем большим коллективом, в который он включен» (312, 164).
Ассоциация – неорганизованная, случайная группа со стихийной структурой и личными целями деятельности.Придерживаясь приведенной нами классификации, Л. И. Уманский и его сотрудники выделили важные параметры, по которым отличаются группы, стоящие на разных стадиях развития. На первое место по значимости здесь ставится нравственная направленность группы. Далее следуют такие параметры, как подготовленность группы, организационное единство, психологическая коммуникативность, которая включает интеллектуальное, эмоциональное и волевое единство. Особо отметим такой параметр как эмоциональное единство группы, проявляющееся в «общегрупповом эмоциональном настрое, во взаимной симпатии и тяготении членов группы друг к другу, в сопереживании, в наличии, характере и уровне эмоциональных связей, эмоциональной коммуникативности. Эмоциональное единство группы – это оценка ее по критерию эмоциональной совместимости, интегративности чувств, стеничности их проявления» (312, 8–9).
Корпорация – внутренне организованная группа, обладающая внутренней структурой и общей деятельностью, цели которой определяются как «личные через групповые».
Коллектив – характеризуется внутренней структурой и совместной деятельностью, общие цели которой «вынесены» за пределы группы.
К. К. Платонов
Если попытаться определить направленность наших собственных исследований в предложенных выше понятиях, то точнее всего их предмет вписывается именно в параметр «эмоциональное единство группы».
Исходя из перечисленных признаков, авторы конкретизируют классификационную схему К. К. Платонова, выделяя пять типов групп. Номинальной является группа, которая не имеет ни одного из перечисленных выше признаков. Ассоциация – это группа, имеющая официальную структуру и общую цель, «но не действующая как целое». Поэтому в такой группе не развиты ни подготовленность, ни организационное единство, ни психологическая коммуникативность. Группа-кооперация отличается единством деятельности по достижению некоей цели. Для нее характерны подготовленность и организационное единство. Однако мотивы, побуждающие к достижению общего результата и цели деятельности, не имеют четкой нравственной направленности. Ей не свойственна и психологическая коммуникативность высокого уровня. «Коллектив – это группа, отличающаяся коммунистической направленностью и высоким уровнем развития, выраженностью своей подготовленности, организационного единства и психологической коммуникативности» (312, 14—15).[8] В гомфотерном коллективе к предыдущему уровню добавляется биологическая совместимость. Группа-корпорация характеризуется высокой степенью подготовленности, организационного единства и психологической коммуникативности, но отличается по нравственной направленности групповым эгоизмом и индивидуализмом; группы с выраженной несовместимостью вполне обоснованно выводятся из этого ряда.
В предложенной классификации при всей ее условности нам представляется ценной попытка представить виды групп как результат их внутреннего развития, наметить генетические ступени формирования группы-коллектива и экспериментально диагностировать конкретные группы по выделенным параметрам.
В нашей науке утвердился тезис о том, что цели и содержание деятельности коллектива оказывают глубокое влияние и на его внутреннюю структуру, на все внутригрупповые социально-психологические процессы. Здесь находит реализацию общая методологическая концепция, высказанная Л. И. Божович, согласно которой при изучении психологической деятельности нельзя ограничиваться анализом ее формальной динамической стороны, поскольку такой подход «не дает возможности разобраться во всей сложности реального человеческого поведения» (45, 15). Далее исследователь специально останавливается на проблемах анализа коллектива:
Например, при указанном подходе должны быть отождествлены и рассмотрены как нечто психологически единое, с одной стороны, такие отношения между людьми, которые возникают в условиях совместной борьбы за высокие общественно значимые цели, с другой, отношения людей, строящиеся на основе взаимной выручки, как это часто бывает в шайках воров и среди детей-правонарушителей. Оба эти вида отношений должны быть отождествлены с указанных выше позиций потому, что все имеющиеся между ними различия определяются лишь различным содержанием тех целей, на которые направлены в первом и во втором случае совместные усилия людей. А между тем, нельзя не видеть то глубокое, принципиальное, именно психологическое своеобразие, которое отличает коллективистические отношения от отношений круговой поруки и взаимной выручки. Это своеобразие заключено и в мотивации тех и других отношений, в характере связанных с ними переживаний, и в тех взаимосвязях, в которых эти отношения находятся с другими особенностями личности человека. Несомненно, и динамическая сторона отношений, возникающих в разной по содержанию деятельности людей, то есть длительность этих отношений, их устойчивость, их перенос и др., будет существенно различной (45, 15).